Туркменские вкрапления в русских текстах

Родовая принадлежность существительных со значением живых существ устанавливается с учетом биологического пола. На новой языковой основе личные существительные, обозначающие мужчин, относятся к мужскому роду (ага, аксакал, арчин, ахун, бай, йигит, калтаман, магсым, меджевур, пир, сопи, ходжа, чабан, ящули), а слова со значением наименования женщин -- к женскому (гелин, гельнедже, дайза, кайтарма, кениз, кыз, пери,эдже,эльти).

Одним из критериев при родовой дифференциации неодушевленных существительных является, как и в исконно русских словах, оформление конца слова. Основы на согласные обычно воспринимаются русским языком как существительные мужского рода: агыл, адат, азан, айван, айран, акбаш, батман, борук, гиджак, гореш, осетин, диван, зекат, зиндан, казан, канар, килим, кундук, меллек, намаз, палас, саман, селин, силь, таган, танап, той, тут, ховуз, чилим, юзук, яшмак. Некоторые слова на -а признаются как слова женского рода: алача, букджа, кала, касыда, торба, хурма, чайхана, чатма, чорба, ярма. Отдельные заимствования на -е квалифицируются как слова среднего рода: кеджебе, кепбе, кульче, ляле, пишме.

В этой связи интересен тот факт, что на русской почве происходит переосмысление состава заимствуемого слова: финальные гласные основы туркменских слов в русском языке часто воспринимаются как окончания, так как наличие гласной фонемы в исходе основы существительных нехарактерно для морфонологической системы русского языка. В туркменском же языке существительные могут оканчиваться на гласные -а, е(-э)> -и, -ы, которые преимущественно бывают ударными. При фонетической адаптации заимствований эти гласные сохраняются, и основы на такие гласные пополняют разряд неизменяемых существительных русского языка, по законам грамматики которого иноязычные слова с ударным финальным гласным не входят ни в одну парадигму склонения существительных. Отсюда возникают серьезные трудности при определении родовой принадлежности отдельно взятого туркменского слова по исходной форме. Нередко встречаются случаи, когда заимствования с одним и тем же конечным гласным отнесены к трем различным родам. Срв. несовпадение родовой характеристики основ на -а:

Черный танка на два чайника воды то виднелся в ярком пламени яндака, то пропадал из глаз (Б. Сейтаков. «Живая дань»). На голове у девушки -- гупба, украшенная шариком -- готазом (Б. Кербабаев. «Весеннею порою»). Мокрое кожаное ведро подхватывал один из чолуков, опрокидывал в продолговатое нова, у которого месили грязь (Я. Мамедиев. «Родная земля»).

Большинство заимствований со значением лица и с конкретно-предметным значением имеет морфологически выраженную оппозицию по категории числа, и форма множественного числа образуется с помощью аффикса -и (ы): каландар-каландары, мираб-мирабы, шахир-шахиры, эмин-эмины; гиджак-гиджаки, дутар-дутары, кяриз-кяризы, хорджун-хорджуны. У неизменяемых существительных значение множественного числа определяется по контексту:

Гелин принялись пуще прежнего чесать языки (Б. Кербабаев. «Решающий шаг»). Слова Черкез-ишана повергли всех сопи в уныние перед будущим (X. Дерьяев. «Судьба»). В других медресе ученики сидят по кельям, разбирают старые книги (П. Скосырев. «Ваш покорный слуга»).

Заимствованные существительные с вещественным (айран, дограма, кокнар, нас, сузьма, чал, чекдырме, ярма), отвлеченным (адат, азан, бушлук, намаз, туркменчилик, шариат) значениями, названия народных игр (сорсш, дуззум, печиз, чилик, юзук) употребляются только в форме единственного числа.. К некоторым заимствованиям, обозначающим названия одежды и обуви, часто прибавляются по аналогии с их функциональными соответствиями из собственно русских слов окончания множественного числа: балаки (срв. брюки), аковуши, чарыки, чепеки, чокаи (срв. лапти, сапоги). Случаи употребления подобных слов в форме единственного числа встречаются редко.

Полную парадигму склонения имеют туркменские заимствования с основой на согласные, относящиеся к мужскому роду. Не наблюдается единства при склонении заимствований с основой на ударный -а, особенно двусложных, часть которых в одних случаях изменяется по падежам, в других -- нет:

Ходил важно, все ему кланялись, называли «агой», хотя борода его только округлялась (А. Мамедов. «Звезды над Экеремом»). Гость с нескрываемым высокомерием оглядел двор Аширкули-ага (Б. Сейтаков. «Поэт»).-- Когда сеяли, ходжи не было, косили -- тоже, а на току он тут как тут (Туркменский юмор).-- Забыли, что в этом уголке Каракумов живет только один наш род святых ходжа..? (Р. Эсенов. «Шайтан»).

Более последовательно склоняются заимствования с основой на -а, состоящие из трех и более слогов:

Тот понял, что ему придется участвовать в возвращении невестки с кайтармы (В. Рыбин. «Государи и кочевники»). Шукурбек словно назло тем, кто ушел вниз, занял деньги у баев и построил рядом с орачой дом (Б. Солтанниязов. «Сумбар течет»). Непес побежал заседлывать лошадей, а Ораз завернул в михманхану (Д. Зотов, Ч. Аширов. «Беглецы»).

Наблюдения показывают, что такие факторы, как перенос ударения на русской почве с финального гласного на предыдущий слог, высокая частотность употребления, и широта сферы распространения в русской речи, многосложность слова позволяют включить туркменские заимствования в систему склонения существительных русского языка.

В современном русском литературном языке существуют системные ограничения на склоняемость существительных, что распространяется и на туркменские заимствования. Кроме данной группы к числу несклоняемых относятся заимствованные существительные с основой на ударный -е (гельнедже,кеджебе, кульче, ляле, медресе, пишме, репиде, худжре, чекдырме, эдже), -и (азанчи, бахши, гуляби, джарчи, кетени, онбаши, пери, сопи, халили, яшули), -ы (кяды,тозы, токлы, хырлы, чалы). Характер реляционных отношений в контексте определяется сопоставлением их с соответствующими падежными формами существительных, имеющих полную парадигму склонения:

Потом, как принято, девушки вывели ее из кеджебе (срв. паланкина) (Т. Джумагельдыев. «Следы в пустыне»). Воспоминания о брате для бахши (срв. певца) были тесно связаны с любимым искусством (Н. Сарыханов. «Шукур-бахши»). Голопузые дети, бегающие взапуски с борзоподобными тазы (срв. собаками) -- таков фотографический пейзаж белуджского аула (В.Козин. «Мир границ»). Неизменяемость заимствований данной группы обусловлена прежде всего тем, что они на исходе корневой морфемы имеют ударный гласный, что несвойственно собственно русским существительным. Вместе с тем следует подчеркнуть, что это явление соответствует наметившейся в русском литературном языке тенденции, согласно которой в настоящее время идет «развитие грамматического строя русского языка в целом и системы склонения, в частности, в сторону всё большей аналитичности».

Рассматривая склонение туркменских заимствований в русском языке, необходимо обратить внимание на одно специфическое явление. Среди туркмен распространен обычай обращаться к лицам или упоминать их с прибавлением к личному имени терминов родства (Байрам-ага, Джемал-дайза, Сона-эдже), различных титулов, должностей (Бекмурад-бай, Мухаммед-ишан, Ораз-сердар), слов, обозначающих род занятий (Курбан-бахши, Хайдар-чайчи, Ягмур-шахир) и др. Этот обычай, естественно, отражается в языке, и через переводную и русскоязычную оригинальную литературу подобные явления попадают в русский язык, где они оформляются как сложные существительные. Наблюдения показывают, что в их склонении нет единообразия. Туркменские заимствования, идентичные в структурном и акцентологическом отношениях, склоняются по-разному, при этом встречаются случаи, когда:

изменяется первый компонент: Он ждал к себе в гости Ильяса-торе (А. Каушутов. «Последний старшина»). -- А ты знаешь, новый-то башлык, он ведь не иначе как приходится сыном тому Эсену-джерчи (Т. Джумагельдыев. «Следы в пустыне»);

изменяется второй компонент: Никто в семье Кулназар-аги не мог определить, чем болен Джума (Б. Кербабаев. «Пастух»).-- С шиан-агой вообще нельзя спорить (X. Дерьяев. «Судьба»);

изменяются оба компонента: -- Что касается приглашения Аннатувака-сердара, то мы посоветуемся со старейшинами (К. Кулиев. «Суровые дни»). -- Говорят, Матьякубу-дарге нужны работники (Б. Сейтаков. «Живая дань»);

оба компонента не изменяются: Настроение Курбанага вконец испортилось (Д. Зотов, Ч. Аширов. «Свадьба без невесты»).-- Сколько времени прошло, как я не виделся с тобой и с Кияс-ага (Р. Геленов. «Огулай»).

Для упорядочения подобного разнобоя за основу можно принять первый случай (что и наиболее часто встречается на практике), если второй компонент сложного существительного выражен неизменяемым словом (бахши, гельнедже, торе). Когда же в качестве второго компонента выступает слово с полной парадигмой (бай, ишан, сердар), желательно просклонять только второй компонент, независимо от того, является ли первый компонент изменяемым или нет. Целесообразность такого вывода вытекает из самой природы данных слов, которые воспринимаются на русской почве как целостные лексические единицы. Только второй компонент изменяется также при склонении других структурных типов сложных существительных, восходящих в языке-источнике к составным наименованиям:

Посольство поселилось в караван-сарае (В. Бахревский. «Шахир»). Штаб отряда, или, как его называли, диван Эзиз-хана, находился в караван-сарае Анны Кочака (Б. Кербабаев. «Решающий шаг»). До курбан-байрама осталась неделя. Это на руку. (Т. Джумагельдыев. «Потерянный»).

Таким образом, в русскую письменную речь включаются в основном имена существительные, подчиняющиеся грамматическим нормам языка-получателя. Колебания в роде и непоследовательность склонения отдельных заимствований вызваны отличиями в морфонологических системах контактирующих языков, а также не изученностью заимствованной лексики с точки зрения норм употребления.

В русский язык проникают как корневые, так и производные туркменские слова. Среди последних наиболее употребительны заимствования с агентивным суффиксом -чи (азанчи, бушлукчи, гиджакчи, дутарчи, тамдырчи, чайчи, халвачи), производящая основа которых также заимствована местной русской речью. Сопоставление однокоренных слов типа азанчи и азан, бушлукчи и бушлук, туйдукчи и туйдук способствует осознанию производности первых основ и освоению функции аффикса -чи. В русской речи встречаются туркменские заимствования, имеющие в языке-источнике аффиксы -ма/-ме (дограма, кайнатма, кайтарма, ковурма, чекдырме, ярма), -лык\-лик (енлик, курбанлык, намазлык, худжралик), -кеш (арбакеш, терьякеш), -хана (ашхана, мейхана, михманхана, са-манхана, чайхана), -лы/-ли (кумли, хырлы), -даш (ат-даш, сакгалдаш). Среди заимствованных сложных слов некоторую регулярность имеют компоненты ак- (акбаш, аксакал, акшекерек), -баши (атлыбаши, есаулбаши, караванбаши, онбаши, юзбаши). Использование заимствованной лексемы в качестве, производящих основ считается одним из признаков освоенности иноязычных слов в языке-получателе. От туркменских основ на базе русского языка образуются существительные, прилагательные и глаголы.

В образовании новых существительных от заимствованных основ участвуют суффиксы: -ист прибавляется обычно к названиям туркменских музыкальных инструментов и образует слова со значением исполнителей на них: дутарист, гиджакист, гопузист; -ец: производит новые существительные, обозначающие лица по их принадлежности к какой-нибудь этнической группе или местности, названной в производящей основе: атинец, емрелинец, текинец, эрсаринец, ашхабадец, тедженец, тахтинец\ -овец, обособленный от суффикса -ец, образует названия лиц по их принадлежности к определенной группировке, течению, к лагерю какой-нибудь личности: джунаидовец, эзизовец; -щик от названий конкретных предметов образует новое слово, обозначающее лицо по его отношению к предмету (дутарщик, кетменщик), от основ со значением группы лиц образует существительное со значением конкретного лица из этой группы (аламанщик, караванщик), от заимствованных названий помещений, заведений образует слова со значением обладателя, служителя того, что названо производящей основой (ашханщик, мейханщик, чайханщик); -к(а) производит существительные со значением лиц женского пола: йомудка, текинка, дутаристка, гопузистка; -ник образует существительные мужского рода, обозначающие лица по их отношению к предмету, явлению, названным в производящей основе (туйдучник, хошарник), от заимствований со значением названий деревьев, кустарников, трав образует слова, обозначающие группу этих растений (тальник, тугайник, тутовник); -ств(о) от основ со значением названий лиц образует существительные, обозначающие род занятий, деятельности данных лиц (аламанство, дайханство, калтаманство), а также должности, мотивированные названием лица (мирабство, ханство).

Как видно, из всего многообразия средств, участвующих в образовании новых слов в русском языке, к туркменским основам прибавляются лишь отдельные суффиксы. Следует также отметить, что функции перечисленных аффиксов в данной роли незначительны по сравнению с их словообразовательными возможностями от собственно русских основ.

3.2 Графемно-фонетическая передача туркменских слов в русском языке

На освоение заимствуемой лексики значительное влияние оказывает графемно-фонетическая передача иноязычного слова средствами заимствующего языка, ибо без такой передачи оно «воспринимается в тексте как иноязычное вкрапление, несвязанное с окружающими словами».

Графический облик туркменских слов в русском языке претерпевает изменения, причем в ряде случаев, допускается вариантность, препятствующая семантизации туркменского заимствования русскоязычным читателем. Например, слово б?ргк ( туркм. борук - устар. Женский головной убор цилиндрической формы, которые носили замужние туркменки. Девочка, прыгавшая от радости, сорвала с головы подруги Дунии борук и подбрасывала вверх. Т. Джумагельдыев. «Жена младшего брата». И женщины, не задумываясь, меняют освещённый столетним обычаем внушительный борук на лёгкий платок. Т.Таганов. «Хурджемал-тотам».) встречается в русской письменной речи на туркменскую тему в десяти вариантах - берек / берик / берук / берык / берюк / бёрик / бёрук / борук / борык / бэрык; хор?ун (туркм.хоржун. Переметная сума с двумя частями. Садап, стараясь не шуметь, потянулась к хорджуну. Д.Зотов, Ч.Аширов. «Родная кровь».) передается в русском тексте в таких вариантах, как курджум / куржум / хорджум / хорджун / хоржун / хурджин / хурджум / хурджун; чекдирме (туркм.чекдирме.Блюдо из свежего парного мясо. - Эх жизнь,когда это нам приходилось видеть мягкий, только что из тамдыра чурек и жирное чекдырме? Ч.Аширов. «Следопыт».) имеет варианты чакдырма / чекдирме/ чекдырме / чектирме / чектырме / чихиртма. Немало туркменских заимствований пишется в русском языке в двух - трёх графических вариантах. Это обстоятельство делает весьма актуальной разработку основ унификации написания туркменских слов в русском языке.

Следует подчеркнуть, что вариантность написания характерна для новых заимствований в русском языке не только из туркменского, но и из других языков среднеазиатского региона. Необходимость упорядочения русского написания туркменских слов неоднократно подчеркивалась исследователями. Были предприняты более или менее удачные попытки разработать определенную систему графемно-фонетической передачи и транскрипции туркменских слов в русском языке, причем эти попытки были осуществлены на материале как имен собственных, так и нарицательных существительных. Тем не менее, вопрос об орфографировании туркменских слов в русском языке не считается полностью разрешенным.

Фонетически мотивированные расхождения между написанием туркменского, заимствования в языке-источнике и в русском языке, наблюдаются и при передаче некоторых слов, не имеющих в составе специфических туркменских букв. Это обстоятельство позволяет заключить, что в русский язык передается произношение туркменских заимствований в языке-источнике. Лишь немногие туркменские слова со специфическими буквами иногда пишутся в русскоязычной этнографической литературе в соответствии с орфографическими нормами языка-источника и функционируют как вкрапления. Таковы, например, названия разновидностей девичьих песен айаак-лээле, дамак-лээле, додок-лэдле, хыммыл-лээле,э?ек-лээле, введенные А.П. Поцелуевским в текст статьи «Стихотворный, ритм гокленских народных песен».

Отсутствие системы в передаче туркменских специфических звуков и непоследовательность отражения в русской письменной речи характерных для каждого из контактирующих языков фонетических законов - основная причина возникновения вариантности в русском написании туркменских слов. К вариантности приводит также противоборство между стремлением ввести в русский язык национально-специфические орфограммы и тенденцией соблюсти традиционные нормы русской письменности.

Вариантность в русском написании туркменских слов, как и расхождения между их графическим обликом в двух контактирующих языках, тесно связаны с различиями в звуковом строе русского и туркменского языков. Эти различия проявляются как в их фонемном составе, так и в действиях фонетических законов. Кроме специфических звуков ?, г, ? туркменский вокализм характеризуется фонематическим противопоставлением гласных по долготе-краткости, а долгое произношение русских гласных обусловлено их позицией в слове по отношению к месту ударения. В области консонантизма большинство русских согласных бывает твердыми и мягкими, причем эта оппозиция имеет фонематическое значение. Согласные же туркменского языка таким признаком не обладают. Это осложняется и тем, что оба языка пользуются однотипными алфавитами, которые имеют свою специфику в отражении звуковой структуры каждого обслуживаемого ими языка. Русский алфавит использует одни и те же знаки для обозначения как твердых, так и мягких согласных. Если последний все же дифференцирует на письме твердые и мягкие.

Серьезные трудности возникают при передаче в русском языке туркменских слов со специфическими гласными ?, г, ? ,. Чуждость этих звуков фонетической системе русского языка, стихийность процесса их графического переоформления порождают разнобой в русском написании слов с данными гласными. Следует подчеркнуть, что в отдельных работах отмечается возможность субституции туркменского гласного ? через русскую букву ё, г через ю, ? через я; предлагаются также замены ? буквой о, г -- у, ? -- а.

В местной русской письменной речи широко распространена передача туркменских специфических гласных через о, у, а. Сторонники замены гласных ?, г, ? буквами ё, ю, я считают, что при подобной передаче русское написание туркменских слов лучше отражает звучание их в языке-источнике. Последняя точка зрения представляется спорной и нуждается в уточнении.

Действительно, согласные туркменского языка в соседстве с гласными переднего ряда, какими являются и специфические ?, г, ?, произносятся с некоторой палатализацией.Однако они слышатся намного тверже, чем соответствующие им мягкие согласные в русском языке. И, наоборот, туркменские согласные, сочетающиеся с гласными непереднего ряда, произносятся несколько мягче по сравнению с твердыми согласными русского языка. Вообще в туркменской фонетике дифференциация согласных по твердости-мягкости не происходит так отчетливо, как в русском языке, где данный признак представляется категориальным. Попадая в русский язык, туркменские согласные в составе заимствований подчиняются уже правилам русской письменности и воспринимаются либо как твердые, либо как мягкие фонемы. Следовательно, при любом способе передачи туркменских специфических гласных -- передаются ли они через ё, ю, я или через о, у, а -- на новой почве неизбежны изменения в фонетическом облике прототипа. Все же основными субститутами специфических гласных ?, г, ? следует считать о, у, а, что обладает, на наш взгляд, рядом преимуществ перед передачей их через ё, ю, я.

При замене специфических гласных буквами ё, ю, я предыдущие согласные в туркменских заимствованиях значительно смягчаются, а при использовании субститутов о, у, а происходит их отвердение. Как видно, в каждом случае звуковой облик прототипа что-то теряет. Когда полного фонетического совпадения заимствованного слова в двух языках достичь невозможно, желательно выбрать тот вариант, который соответствует традиционным нормам русской письменности. Им является способ передачи специфических гласных через о, у, а. Уместно подчеркнуть также, что туркменские гласные переднего ряда оказывают влияние не только на предшествующий, но и последующей согласный. Замена же специфических гласных буквами ё, ю, я способствовала бы мягкому произношению лишь предыдущего согласного, а мягкость последующего согласного все же осталась бы неотраженной. Следует учесть и тот факт, что качество согласного зависит также от долготы и краткости специфического гласного: перед краткими гласными палатализация предыдущего согласного ощущается менее отчетливо, чем перед долгими. Поэтому замена специфических кратких гласных буквами о, у, а способствует воспроизведению исконного звучания туркменского заимствования не в меньщей степени, чем передача их через ё, ю, я. При замене же специфических долгих гласных могут быть использованы оба субститута в зависимости от конкретной позиции их в слове. При обоих способах передачи анлаутные специфические гласные заменяются нейотированными буквами. Субституция их через о, у, а и в других позициях делает русскую передачу одного и того же звука более стройной.

Не менее важным является и то, чтобы туркменские заимствования органически вошли в систему русской письменности. Субституция специфических гласных буквами ё, ю, я привела бы к появлению чуждых для русской письменности буквосочетаний: жё, жю, жя; чё, чю, чя; шё, шю, шя. Понятно, что йотированные буквы в подобных орфограммах лишены какого-либо значения. Такое написание лишь нарушает стройность русской орфографии и мешает усвоению установившихся норм русского правописания. Это является еще одним аргументом в пользу признания букв о, у, а более приемлемыми субститутами специфических гласных туркменского языка.

При преобладающем использовании субститутов о, у, а в отражении туркменских специфических гласных в русском тексте нередко встречаются случаи передачи последних не только через ё, ю, я, но и посредством других букв, что приводит к увеличению графемно-фонетической вариантности. Из всех трех специфических гласных наибольшую вариантность при передаче в русском языке порождает лабиализованный гласный переднего ряда среднего подъема ?, который в аналогичных фонетических позициях обозначается русскими буквами: а (кавуши<к?вуш), е (тевеллачи<т?ввеллачы), о (созен<с?зен), у (курек<к?рек), э (дэв<д?в).

Букву ?, обозначающую краткий гласный, целесообразно заменить во всех позициях буквой о, что и наблюдается на практике: овлия< ?влуй?, гореш?г?вреш, човши<ч?вши. Буквой о передается также долгая гласная фонема ?: , находящаяся в абсолютном начале слова и в позициях после шипящих. В других позициях эту фонему было бы уместно передать через букву ё (гёклен<г?кле?, гёкнар<г?кнар), однако этому препятствуют особенности русского письма, по правилам которого ё пишется только под ударением, и то не всегда. Хотя в «Правилах русской орфографии и пунктуации» 1956 г. подчеркнуто, что буква ё пишется, «когда необходимо предупредить неверное чтение и понимание слова (узнаем--узнаём, все--всё) и «когда надо узнать правильное произношение малоизвестного слова, например, река Олёкма», в языковой практике она употребляется последовательно лишь в учебниках и специальных справочниках по орфоэпии. В печати на месте ё обычно пишется е. Так, слова г?кле?, г?кнар, где ударение падает на последний слог, в русском тексте будут писаться и произноситься как геклен, гекнар, что совершенно искажает звучание их в языке-источнике. Чтобы предупредить подобное смешение, долгий ?: в русском языке иногда передают через буквосочетание ео: геоклен< г?кле?, геок-чай< г?к чай. При такой передаче несколько искажается графический облик прототипа, не достигается также необходимая близость к звучанию туркменского слова в языке-источнике. Поэтому в качестве русского субститута туркменского долгого ?: уместно использовать русскую о. Такая передача нередко встречается в русской письменной речи: гок-лен<г?кле?, борук<б?ргк, дорт-ашик<д?рт ашык, чор<ч?р.

Туркменский специфический краткий гласный г в русском языке передается обычно через букву у: бу-ренджек<бгрен?ек, дуззум<дгззгм, курте<кгрте, сум-суле<сгмсгле, тувелеме<тгвелеме. В отличие от других гласных, туркменский алфавит последовательно отражает на письме долготу гласного г:, для чего к букве г прибавляется й. Буквосочетание гй, обозначающее долгую фонему г:, в русском тексте передается через уй, но встречаются и случаи, когда данное буквосочетание субституируется через юй, а это приводит к появлению отсутствующего в оригинале звука й: туй-дук/тюйдук<тгйдгк, туйнук/тюйнук<тгйнгк. Звук г, следующий за анлаутным й, в русском языке передается буквой ю: юзбаши<йгзбашы, юзук<йгзгк, юк< йгк.

Не имеет соответствия в русском языке туркменский гласный переднего ряда нижнего подъема ?, который в русском языке заменяется буквами а (маш<м?ш, пальван<п?лван), э (эрсари<?рсары), я (кяриз<к?риз, ляле<л?ле). Передача ? через э приемлема лишь в абсолютном начале слова. В других позициях краткий гласный ? целесообразно обозначать в русском тексте буквой а (Сахра<С?хра, Шахер<Ш?хер), а долгий гласный ?: -- буквой я (бягуль<б?ггл, кясе<к?се, теляр<тел?р). Из этого можно сделать исключение для передачи долгого звука ?, последующего за согласными т, д, где данный гласный желательно субституировать через букву а. Это фонетически оправдано, так как замена ? буквой я в такой позиции привела бы к тому, что звуки т, д воспринимались бы на русской почве как мягкие, а русские т', д' отличаются от туркменских и произносятся почти как ц? , дз? , в то время как русские твердые т, д произносятся почти как туркменские т, д. Данной особенностью названных звуков вызвана замена и буквой ы в таких туркменских заимствованиях, как кендырь<кендир, кяды<к?ди.

Вместе с тем следует отметить, что при графемно - фонетической передаче туркменских слов в русском языке часто встречается замена ы буквой и. Например, при русском написании туркменских слов со звукосочетаниями жы, чы, шы, которые последовательно передаются через буквосочетания джи (баджи<ба?ы, джизлан<?ызлан, хаджи<ха?ы), чи (арчин<арчын, бушлукчи<бушлукчы, сагатчи<сагатчы), ши (бахши< багшы, санашик<санашык, якши<ягшы). Такие замены обусловлены спецификой звукового строя русского языка, где шипящие не противопоставлены по твердости-мягкости. Буквы ж, ш всегда обозначают твердые звуки, поэтому хаджы и хаджи, шых и шux по-русски будут произноситься с жы, шы, независимо от того, перед какой буквой он стоит (арчын или арчин), с чи будет произноситься всегда мягкий ч. Когда выбор субститута не влияет на звучание заимствования в русской речи, то желательно принять вариант, не противоречащий традициям русской письменности. Такими вариантами являются буквосочетания жи, чи, ши.

Вариантность наблюдается при передаче буквы ы после заднеязычных г, к, х (агыл и агил, такыр и такир, хырлы и хирлы), хотя написания с гы, кы, хы (аргыш, кыз, кынгач, кырнак) преобладают над передачей через и, что объясняется, видимо, стремлением сохранить орфографию оригинала и свойственностью звуковой системе русского языка фонематического противопоставления заднеязычных г, к, х по твердости-мягкости.

Если возникновение вариантности ы/и после заднеязычных связано с традициями русской письменности, то замену ы буквой и в ряде туркменских заимствований можно рассматривать как результат отражения на письме фонематической оппозиции согласных по твердости-мягкости, отсутствующей в языке-источнике. Интересно отметить, что в одних словах сохраняется орфография оригинала (тазы, токлы, топбы), в других происходит замена и (зиндан, кумли, мискаль). Однако встречаются и случаи вариантности ы/и при написании одного и того же туркменского заимствования: казы/ка-зи, сопы/сопи, тагсыр/таксир, яшулы/яшули. На возникновение вариантности ы/и в туркменских заимствованиях оказывают влияние и различия в фонетической характеристике звуков, обозначаемых в контактирующих языках буквой ы: русский звук ы произносится с немного отодвинутым назад языком, а при произношении туркменского ы в отдельных словах язык приближается к месту образования звука и, написание же буквы ы (а не и) в таких позициях обусловлено прежде всего последовательным отражением в туркменской орфографии закона гармонии гласных по месту образования.

Значительно меньше изменений, по сравнению с гласными, происходит в системе консонантизма при графемно-фонетической передаче туркменских заимствований в русском языке. Согласные туркменского языка заменяются русскими соответствиями или приблизительными по артикуляционно-акустической характеристике звуками, а звонкая аффриката ? и носовой сонант ?, специфические для туркменского языка, передаются при помощи буквосочетаний.

Буква ? в составе туркменских заимствований в русском тексте почти всегда заменяется буквосочетанием дж: гельнедже<гелне?е, джарчи<?арчы, джуваз<?уваз, оджак<о?ак, оджар<о?ар, худжре< ху?ре. В редких случаях звук ?, находящийся после глухих согласных, передается через букву ч, но наблюдается и замена буквосочетанием дж: бахча<бак?а, букча/букджа<бук?а.

Туркменский специфический звук ? в русском языке передается обычно буквосочетанием нг: кынгач<гы?ач, сингрен<си?рен. Удвоенный ? передается одним нг: дженгель<же??ел, мангал<ма??ал, сенгирь<се??ер, туранги<тора??ы. Буква ? в конце слова и внутри перед глухими согласными заменяется одним н: гоклен< г?кле?, танка< та?ка, тунче< тг?че.

Нет единства в русской передаче туркменских слов с начальной буквой г. В туркменском языке данная буква наряду с другими звуками в зависимости от позиции в слове обозначает глубокозадненебный звук гъ и фрикативный г, которые отсутствуют в русском языке. По артикуляционно-акустической характеристике глубокозадненебный звук гъ занимает как бы промежуточное положение между русскими твердыми г и к, в известной мере даже ближе к последнему. Этим объясняется то обстоятельство, что начальная г в позиции перед гласными а, о, у, ы в русском тексте нередко заменяется буквой к. Замена г>к последовательно проводится при русском написании таких туркменских слов, как казан, кала, калам, каландар, калтаман, кандым, карагач, катлама, катык, кош, кулан, курбанлык, кушак, кыз, кынгач. При орфографировании туркменских заимствований в русском языке определенную трудность вызывают слитные, раздельные и дефисные написания.Большинство туркменских заимствований, представляющих собой цельнооформленные сложные слова в языке-источнике, пишется в русском тексте слитно: акбаш, аксакал, атбашчи, атгулак, гельнедже, каракулак, онбаши, юзбаши. Случаи дефисного написания таких заимствований встречаются редко, что характерно для сложных слов, один из компонентов которых функционирует в русском языке самостоятельно. Так, по общему правилу заимствования дога-баг, караванбаши, пияда-кази должны писаться (и в ряде случаев пишутся) в одно слово, их дефисное написание в следующих примерах объясняется существованием в русском языке заимствований дога, караван, кази:

-- Гляди, гляди, уже сравнялись дога-баг! (А. Каушутов. «Последний старшина»). Караван-баши подал знак, и погонщики остановили верблюдов (Р. Эсенов, А. Шалашов. «Слезы Турана»). В этот неподходящий, момент отворилась дверь, и пияда-кази с традиционными словами стал у порога (X. Дерьяев. «Вьюга»).

В одно слово пишется числительное пол с туркменской основой, к которой оно прибавляется (полбатмана, полтанапа, полчувала, полчурека).

Туркменские заимствования, являющиеся в языке-источнике раздельнооформленными словами, пишутся в русском тексте через дефис: ак-падишах, гок-чай, дорт-ашик, кара-чорба, курбан-байрам, люля-кебаб, новруз-байрам, шайтан-арба, яглыга-товусмак. В русском языке они воспринимаются как сложные существительные.

Таким образом, графемно-фонетической передаче туркменских слов в русском тексте свойственна вариантность, которая вызвана прежде всего тем, что в одних случаях на русскую почву переносится графический облик туркменского прототипа, в других -- его звучание. Преобладающими являются попытки передать в русском языке фонетический облик прототипа. Принадлежность контактирующих языков к типологически разным системам накладывает заметный отпечаток на графемно-фонетическую передачу туркменских слов. Основными субститутами туркменских специфических звуков выступают ?--о, г--у, ?--а, я; ?--дж, ?--нг, н. В русском тексте отражаются (хотя и спорадически) и другие различия в звуковом строе русского и туркменского языков. Однако достичь полного фонетического совпадения заимствований в двух языках не удается. Туркменский вокализм характеризуется наличием корреляции по долготе--краткости, что отражается в туркменской графике не совсем последовательно. Это приводит к отождествлению в русской речи долгих гласных с краткими. Процесс освоения осложняется еще и тем, что в русских словах долгое произношение гласных обусловлено ударением, в туркменском языке же этой связи нет, и ударение обычно падает на последний слог слова. В результате туркменский безударный долгий гласный звук в русской речи звучит кратко, а ударный краткий гласный -- долго. Трудности возникают и в связи с приобретением (и его отражением на письме) туркменскими согласными фонематического признака твердости--мягкости, отсутствующего в языке-источнике. Что касается слитного и дефисного написания, то цельнооформленные в языке-источнике сложные слова сохраняют в русском тексте этот орфографический признак, а аналитические образования, части которых оформляются в туркменском языке раздельно или через дефис, в русском тексте пишутся через дефис.

Почти все туркменские слова освоены в русской речи как имена существительные, единичные заимствования выступают в функции междометия и частиц. Заимствованные существительные подчиняются грамматическим нормам русского языка: дифференцируются по родам, изменяются по числам и падежам. Отдельные существительные допускают колебания в роде. Различия в морфологической характеристике конца основы в контактирующих языках привели к увеличению числа неизменяемых слов в кругу заимствований в русском языке. Производные в языке - источнике туркменские слова осознаются в русской речи как одноморфемные. Некоторые туркменские слова на русской почве выступают как производящие основы, от них путём аффиксации образуются новые существительные, прилагательные, глаголы.

Для графемно - фонетической передачи туркменских слов в русском языке характерна вариантность, вызванная расхождениями в звуковом строе контактирующих языков и отсутствием единых правил написания туркменских слов в русском языке, с одной стороны, и влиянием орфографии тюркизмов общерусского характера, как и среднеазиатских регионализмов, с другой. Орфографирование оказывает заметное влияние на семантическое и морфологическое освоение туркменских заимствований в русском языке.

Заключение

Значительное место в лексике русского языка занимают туркменизмы. Хотя некоторые аспекты изучения туркменизмов в русском языке в той или иной мере затронуты в научных статьях и монографиях различных исследователей, однако в целом туркменская лексика и фразеология еще не подвергалась всестороннему исследованию. Между тем туркменизмы характеризуются яркими специфическими признаками фонетического, семантического и морфологического порядка. На материале туркменизмов можно проследить различные звуковые процессы, лексико-семантические явления, морфологические изменения, что, безусловно, представляет значительный интерес для исследования русского и других славянских языков. Туркменизм, как любое исконное или заимствованное слово, - понятие историческое, а потому все его лексико-семантические связи (в том числе и синонимические) определяются функционально-стилистическим статусом, характерным для хронологически определенного периода бытования в языке-рецепторе. Сопоставление семантических структур туркменизмов с русскими словами позволило определить не только характер семантических изменений туркменизмов при заимствовании, но и направленность семантических модификаций туркменизмов вообще. Оказалось, что туркменизмы испытывают разнонаправленные семантические изменения: они могут сохранить без изменений свои значения или сузить их в русском языке. В основе полисемии туркменизмов лежат те же закономерности, что и для прочих слов русского языка. Попадая в руускоязычную среду, туркменизмы полностью подчиняются системе русского языка. В этом можно видеть своеобразие семантической системы русского языка. Часть туркменских заимствований русского языка постепенно входит в пласт употребительной лексики русского языка (как следствие распространения соответствующих реалий), и поэтому становится возможной их лингвографическая фиксация (аджика, азу, йогурт и др.). Слова из туркменских языков проникали в русский язык в силу разных обстоятельств: в результате ранних торговых и культурных связей, как следствие военных столкновений и д.р. Различаются два способа проникновения в языки заимствуемых слов - устное проникновение и письменное, книжное. Туркменизм - это слово или оборот речи, заимствованный из туркменского языка или создание по образцу туркменского языка других слов или выражений. Туркменско-славянские языковые контакты, имеющие многовековую историю, исследуются в различных аспектах. Среди них немаловажное значение имеет изучение лексических связей между русским и туркменским языком на современном этапе, когда гармоническое национально-русское двуязычие, постоянно прогрессирующее, открывает широкие возможности для взаимовлияния и взаимообогащения языков. Взаимовлияние лексики русского и туркменского языков имеет свои особенности.

К этнокультурной лексике относятся:

1) названия природных явлений, характерные для той области, где живут носители данного (определенного) языка;

2) лексика материальной культуры;

3) лексика духовной культуры:

а) термины родственных и семейных отношений и половозрастной классификации людей;

б) термины общественных отношений;

в) слова, относящиеся к духовной жизни людей (музыка, искусство, развлечения), образованию и воспитанию;

г) слова, характеризующие людей в системе общественных связей и ценностей;

д) слова, относящиеся к мифологии, фольклору и обрядам. Материал, собранный нами из текстов художественных произведений

туркменских писателей, опубликованных в журнале журнала «Дружба народов конца ХХ - начале ХХI в.» показывает, что они обозначают новые для носителя русского языка предметы, явления, понятия и д.р. В художественном тексте туркменские слова употребляются также для создания национально-бытового и социально-исторического колорита. Туркменские заимствования оказывают позитивное влияние на пополнение словарного состава и обогащение системы образно-выразительных средств русского языка. Большинство туркменских слов семантически не освоены: в русском тексте они объясняются различными способами. В русскую речь вводятся в основном туркменские слова с конкретным значением, для полисемичных слов характерно сужение смыслового объёма, редко туркменское слово заимствуется в двух или трёх значениях. Почти все туркменские слова освоены в русской речи как имена существительные, единичные заимствования выступают в функции междометия и частиц (например: «Вай!», «Вайд дод!», «Вай-вай!») и частиц. Заимствованные существительные подчиняются грамматическим нормам русского языка: дифференцируются по родам, изменяются по числам и падежам. Отдельные существительные допускают колебания в роде. Различия в морфологической характеристике конца основы в контактирующих языках привели к увеличению числа неизменяемых слов в кругу заимствований в русском языке.

Литература

1. Каримов И.А. Наша высшая цель - независимость и процветание Родины, свободы и благополучия народа. - Ташкент: Узбекистан, 2000.

2. Каримов И.А. Миллий истиклол мафкураси эътикоди ва буюк келажакка ишончидир. - Тошкент: Узбекистон, 2000.

3. Каримов И.А. Идея национальной независимости: Основные понятия и принципы. - Ташкент: Узбекистан, 2001.

4. Каримов И.А. Человек, его права и свобода - высшая ценность. - Т. 14. - Ташкент: Узбекистан, 2007.

5. Каримов И.А. Либерализация общества, углубление реформ, повышение духовности и уровня жизни народа - критерий и флъ всей нашей деятельности. - Т. 15. - Ташкент: Узбекистан, 2007.

6. Каримов И.А. Юксак маънавият -- енгилмас куч. - Ташкент: Маънавият, 2008.

7. Каримов И.А. Дальнейшая модернизация и обновление страны -- требования времени. // Доклад Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова от 13 февраля 2009.

8. Каримов И.А. Мировой финансово--экономический кризис, пути и меры по его преодолению в условиях Узбекистана. - Ташкент: Узбекистан, 2009.

9. Каримов И.А. Концепция дальнейшего углубления демократических реформ и формирования гражданского общества в стране. // Доклад Президента Республики Узбекистан И. А. Каримова. Газета «Народное слово». 19 ноября, 2010г.

10. Каримов И.А. Узбекистан на пороге достижения независимости. - Т.: Узбекистан, 2011.

11. Подготовка образованного и интеллектуально развитого поколения как важнейшее условие устойчивого развития и модернизации страны (16-17 февраля 2012 г.)/Учитель Узбекистана, 2012. - 20 февраля.

12. Узбекистон Республикасининг 1997 йил 23 августдаги «Таълим тугрисида» ги конуни.

13. Кадрлар тайёрлаш Миллий дастури (1997 йил 29 август).

1. 14.Указ президента Республики Узбекистан № 346. О дальнейшем совершенствовании системы подготовки и аттестации научных и научно-педагогических кадров высшей квалификации.

14. Узбекистон Республикаси олий ва урта-махсус таълим вазирининг буйруги. 581. Магистратура тугрисадиги низомни тасдиклаш хакида.

15. Алефиренко Н.Ф. Современные проблемы науки о языке. - М., 2005.

16. Алпатов В.М. История лингвистических учений. - М., 2002.

17. Арутюнова Н.Д. О значимых единицах языкаУ/Тюркские исследования. -М, 2003.

18. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Тюркское предложение. Бытийный тип: (структура и значение). - М., 2002.

19. Асфандияров И.У. Проблемы взаимовлияния и взаимообогащения контактирующих языков на современном этапе. - М., 1984.

20. Бабаходжаев. А.Б. Семантика тюркизмов как основа для расположения их по тематическим группам. // Филологические исследования,- Самарканд, 2007. Выпуск П. - С. 67

21. Баскаков Н.А. Слова тюркского происхождения.- 2-е изд.- М.: Наука, 2003.

22. Белоусов В. Тюркские слова в русском языке // Наука и жизнь. №8. 2003.

23. Боброва Т.А. О среднеазиатских заимствованиях и литературной норме //РЯШ. №2. 2004.

24. Бутылов Н.В. Введение в изучение тюркских языков. - М, 2002.

25. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г Язык и культура Востока. - М., 2005.

26. Виноградов В.В. Проблемы культуры речи и некоторые задачи русского языкознания // Вопросы языкознания, № 3, 2003.

27. Виноградов В.В. Русская речь, ее изучение и вопросы речевой культуры // Вопросы языкознания. № 4, 2001.

28. Винокур Г.О. Культура восточного языка. Изд.2. - М., 2002.

29. Волохина Г.А., Попова З.Д. Парадигматика тюркизмов в русском языке. -Воронеж, 2001.

30. Гайнуллина Н.И. Лексикология русского языка: социолингвистический аспект. - А., 2006.

31. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка, Т.III.- М., 2005.

32. Историко-этимологический параметр в толковых словарях русского языка XVIII - XX веков (на примере тюркских заимствований) / Г.Н.Каримуллина // Русская и сопоставительная филология 2006. - Казань, 2006.

33. К вопросу о методах изучения истории тюркских языков (на материале синтаксических конструкций). / Н.З.Ганжиева // Тюркологические исследования. - Фрунзе: Илим, 1970. - с.З

34. Каюм Тангрикулиев. Золотая чаша. М.,- 1999 г.

35. Киссен И.А. Курс сопоставительной грамматики русского и узбекского языков. - Ташкент, 1970.

36. Константин Кузьмич Юдахин (к 80-летию дня рождения) / К.К.Сартбаев. // Тюркологические исследования. - Фрунзе: Илим, 1970.

37. Корш Ф Е Турецкие элементы в языке «Слова о полку Игореве» (Заметки к исследованию П. М Мелиоранского) // ИОРЯС. 1902. Т. 7.

38. Крысин Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке. - М., 2006.

39. Лингвографические исследования и разработки в Казанском университете / К.Р. Галиуллин, Г.Н. Каримуллина, Р.Н. Каримуллина // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы: Междунар. науч. конф., посвящ. 200-летию Казан, ун-та (Казань, 4-6 окт. 2004 г.). - Казань, 2004. - С.286.

40. Малиновский Е.А. Лекции по Современному русскому языку (24): Лексикология. Фразеология. -- Самарканд, 2001. -- 83 с.

41. Махмудов Х.Х. Русско-казахские лингвистические взаимосвязи: АДД. -Алмата, 2005.

42. Мендекинова Р.Т. Тюркизмы в языке произведений русских писателей Казахстана (лексико-стилистический аспект). - Алмата, 2005.

43. Миртов А.В. Лексические заимствования в русском языке из языков народов Средней Азии. - Ташкент, 2002.

44. Назаров О. Туркменские слова в русском тексте. - Ашкабад: Ылым, 1984. - 186с.

45. Орешкина М.В. Тюркские слова в современном русском языке: проблемы освоения. - М., 2003.

46. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий. Т. Ill - М., 1978.

47. Сеитова Д.У. Лексико-семантическое освоение тюркизмов русского языка. // Русистика в Казахстане: проблемы, традиции, перспективы: Доклады международной научно-практической конференции. - А., 1999. -358с.

48. Супрун А.Е. К этимологии тюркского слова. Сборник "Этимологические исследования по русскому языку", вып. II. Изд. МГУ, 2006.

49. Тиркиш Джумагельдиев .Быть или не быть.//Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 54

50. Тиркиш Джумагельдиев .Энергия страха, или Голова жёлтого кота //Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 43

51. Тиркиш Джумагельдиев .Энергия страха, или Голова жёлтого кота. //Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 41

52. Тиркиш Джумагельдиев. Новая история.//Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 64

53. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота. //Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 32

54. Тиркиш Джумагельдиев. Сон.//Дружба Народов. №6, 2006 год, стр. 17

55. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота. //Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 31

56. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота. //Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 31

57. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота. //Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 20

58. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота.//Дружба Народов, №4, 2011 год, стр. 29

59. Тихонов Э.В. Узбекская лексика в произведениях русских писателей Узбекистана. АКД. - Ташкент, 1970.

60. Тузов В.Г. Тюрко-русские сочетания. - Спб., 1989.

61. Тюркизмы в "Новом словаре русского языка". / Г.Н.Каримуллина // Итоговая науч. конф. студ. Казан, гос. ун-та 2003 г.: тез.- Казань, 2003.

62. Тюркизмы в русской лингвографии XVIII - XX вв.: семантико-функциональный аспект / Г.Н. Каримуллина // Учен. зап. Казан, гос. ун-та. Т. 149. Сер. Гуманитарные науки. Кн.2.- Казань, 2007.- с.272-278.

63. Тюркизмы в современных справочных и учебных изданиях / К.Р. Галиуллин, Г.Н. Каримуллина // Бодуэновские чтения: Междунар. науч. конф.: Тр. и матер.: в 2 т.- Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2001.- Т.2.- С.9-11.

64. Тюркизмы в учебных этимологических словарях русского языка / Г.Н. Каримуллина // VI Межвуз. науч. конф. студ.-филол.: тез. (7-11 апр. 2003 г., Санкт-Петербург). - СПб., 2003.- с.65-66.

65. Тюркские лексические элементы русского языка: компьютерный фонд (материалы словарей XVTII - начала XXI века) / К.Р. Галиуллин, Г.Н. Каримуллина // Актуальные вопросы исторической лексикографии и лексикологии: Матер. Всерос. Академ, школы-семинара.- СПб: Наука, 2005. с.234-236.

66. Шанский Н.М. Современный русский язык. - М., 2005.

67. Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. - М., 2001.

68. Шмелев Д.Н. Современный русский язык. Лексика. - М., 2006.

69. Щерба Л.В. Избранные работы по русскому языку. -- М., 2007.

70. Щербак A.M. Названия реалий в тюркских языках. Сборник "Историческое развитие лексики тюркских языков". - М., 2001.

71. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота.//Дружба Народов. №4, 2011 год - стр. 14.

72. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота.//Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 19.

73. Тиркиш Джумагельдиев. Энергия страха, или Голова жёлтого кота.//Дружба Народов. №4, 2011 год, стр. 23

74. А. Каушутов. Внук Мергена.//Дружба Народов. №6, 2011 год, стр. В.Серебров. Вкусный обед.//Звезда Востока. №1, 2005 год, стр. 159.

75. Л. Добромов. Воспоминание.//Звезда Востока. №2, 2006 год, стр. 28.

76. С. Асанова. Приём наследника на пристол.// Дружба Народов.№5, 2005 год стр. 114

77. Е. Пагиев. Над пустынею, гладкой, как щит.// Дружба Народо. №11, 2008 год, стр. 10.

78. К. Курбансахатов. Тойли Мерген. «Туркменистан» Ашгабад 1999.

79. Б. Кербабаев. Повести и рассказы. «Туркменистан», Ашгабад 1990.

80. Древнетюркский словарь. - 1969.

81. К. Атаев, В. Мескутов. Русско-туркменский учебный словарь. - М, 1995.

82. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка. - М., 2006.

83. Этимологический словарь тюркских языков. Т. П. - М., 2000.

84. Шанский Н.М. Этимологический словарь русского языка. Вып. I. - М., 2003.

Размещено на Allbest.ru

...