58

Размещено на http://www.allbest.ru/

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

доктора филологических наук

Социокультурные характеристики коммуникативного действия (на материале немецкого и русского языков)

10.02.19 - теория языка

Митягина Вера Александровна

Волгоград - 2008

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования "Волгоградский государственный педагогический университет"

Научный консультант - доктор филологических наук, профессор Владимир Ильич Карасик.

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Ольга Аркадьевна Леонтович (Волгоградский государственный педагогический университет),

доктор филологических наук, профессор Вячеслав Борисович Кашкин (Воронежский государственный университет),

доктор филологических наук, профессор Олег Анатольевич Радченко (Московский городской педагогический университет),

Ведущая организация -

Институт научной информации по общественным наукам РАН

Защита состоится "25" сентября 2008 г. в 10.00 ч. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им.В.И. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан июня 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Н.Н. Остринская

Общая характеристика работы

Данная работа выполнена в русле коммуникативной лингвистики. Объектом исследования является коммуникативное действие как актуализация смысла, транслируемого коммуникантом в интеракции. Предмет исследования - социокультурные характеристики коммуникативного действия как функциональной единицы коммуникативного поведения.

Актуальность предпринятого исследования определяется следующими моментами:

1) коммуникативная лингвистика является ведущим направлением современного языкознания, вместе с тем коммуникативное действие как содержательно-формальная единица общения охарактеризовано в науке о языке еще недостаточно;

2) разработанные в современной лингвистике модели коммуникативного действия в рамках прагмалингвистики, теории дискурса и социолингвистики требуют лингвокультурной интегративной интерпретации,

3) изучение социокультурных характеристик коммуникативного поведения в сопоставительном плане даст возможность оптимизировать межкультурное общение.

В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: вербализованное коммуникативное действие представляет собой "зародыш" социального действия и социальной интеракции в целом, его тип интенционально обусловлен доминантой цели, ценности, традиции или эмоции, реализуется в комплексе социокультурных характеристик, а тип дискурса и рамки жанра задают лингвокультурную актуализацию коммуникативного действия.

Целью исследования является установление социокультурных характеристик коммуникативного действия, обеспечивающих его функции процессуальной коммуникативной единицы.

Поставленная цель обусловила задачи исследования:

определить понятие "коммуникативное действие" на основе осмысления логики онтологии коммуникации в антропологической исследовательской парадигме;

обосновать аксиоматичность коммуникативного семиозиса с позиций социокультурного подхода;

охарактеризовать типизируемость коммуникации как проявление ее знакового характера;

установить социокультурную детерминированность коммуникативного действия;

представить типы коммуникативного действия как методологические схемы описания коммуникативного поведения на основе установления актуализирующих их социокультурных характеристик;

верифицировать выделенные типы коммуникативного действия в универсально значимых ситуациях социокультурной коммуникации и их комбинаторику в разных дискурсах.

В работе использованы методы сопоставительного, контекстологического, лингвокультурологического и дискурсивного анализа, лингвистического и социокультурного моделирования, приёмы включённого наблюдения, интервьюирования, анкетирования, интроспективный и интерпретативный методы. В качестве единицы исследования рассматривается текстовый фрагмент, в котором коммуникативное действие реализуется во всей полноте типологической характеристики и социокультурной обусловленности.

Материалом для данного исследования послужили статьи немецкоязычных и русскоязычных словарей; материалы коммуникативных тренингов; тексты специальных изданий для менеджеров; данные анкетирования и верификационных бесед с носителями немецкого языка в период с 2001 по 2007 гг.; тексты художественной литературы на немецком и русском языках и их переводы; тексты справочной страноведческой литературы русских и немецких авторов 1902 - 2007 гг.; дневниковые записи немецких буржуа 19 века (фонды библиотеки Кельнского университета); диктофонные записи и скрипты высказываний участников немецкого и русского академического дискурсов (выступления на научных конференциях, университетских семинарах, беседы в рамках консультаций, экзаменов); записи реальных межкультурных дискурсов или тексты их описаний (т. н. "вторичная МКК"); тексты туристических рекламных и информационных изданий; тексты немецкой и русской публицистики; тексты сети Интернет (сайты туристических, рекрутинговых агентств, форумы, блоги). Значительная часть материала собрана автором во время стажировок в Германии (2001, 2003) и частично в Австрии (2002). Всего около 9000 текстовых фрагментов.

Научная новизна исследования состоит в определении коммуникативного действия как единицы коммуникативного поведения; выявлении прототипической сущности коммуникативного действия в социальной интеракции; установлении конституирующей роли социокультурных характеристик в актуализации типа коммуникативного действия в рамках отдельного дискурса; использовании типа коммуникативного действия как методологического инструмента в социокультурном анализе коммуникации; проведении верификации характеристик типов коммуникативного действия на материале разных дискурсов в немецкой и русской лингвокультурах.

Теоретическая значимость проведенного исследования заключается в углублении и уточнении теории коммуникации на основе установления возможностей социокультурного подхода к лингвистическому исследованию коммуникативных феноменов и разработке анализа дискурса, ориентированного на тип коммуникативного действия.

Практическая ценность работы связана с возможностью использования полученных результатов в вузовских курсах языкознания, теории межкультурной коммуникации, теории перевода, лингвокультурологии, лингвострановедению, в спецкурсах по коммуникативной лингвистике и теории дискурса, практических курсах иностранного языка и перевода, в коммуникативных тренингах.

Теоретической основой данного исследования послужили следующие концепции:

Коммуникация как феноменологическое пространство представлена с философских и социологических позиций (К. - О. Апель, С.В. Лещев, И.А. Мальковская, А.И. Пигалев, Э. Сепир, К. Ясперс, S. J. Schmidt, L. Wittgenstein, N. Luhmann, K. Merten), как многоплановая реализация языковых функций (В.А. Звегинцев, А.В. Кравченко, В.В. Красных, М.Л. Макаров, Р.М. Фрумкина, P. Auer, V. Heeschen, D. Hymes, S. Jьnger, N. Lenke, H. - D. Lutz, G. Meggle, M. Pape), как семиотический континуум, формирующий и верифицирующий универсалии и аксиомы (П. Вацлавик, Д. Бивин и Д. Джексон, П.Н. Донец, Э. Кассирер, Т.В. Ларина, Ю.М. Лотман, Ч. Пирс, А.Н. Портнов, Г.Г. Почепцов, Д.Г. Смирнов, Е.И. Шейгал, У. Эко, P. Brown и S. Levinson, C. Friedrich, L. Jдger, W. Nцth, U. Volli, L. Wittgenstein).

Осмысление логики, типологии и характеристик коммуникативных действий индивида как следствия социокультурной эволюции подготовили философско-антропологические и лингвистические концепции ментальности (Г.Д. Гачев, Э. Геллнер, Ж. Ле Гофф, В.И. Карасик, О.А. Корнилов, И.К. Пантин, Ю.Е. Прохоров, Г.Г. Слышкин, О.Г. Усенко, N. Elias, F. Hermanns, L. Jдger, F. B. Kaiser, A. Linke, B. Nuss, T. Oguro, U. Schilling, B. Stasiewski, A. Thomas, H. - G. Vester, H. Weinrich), лингвопрагматические исследования (Ш. Сафаров, И.П. Сусов, J. L. Austin, K. L. Pike, J. Rehbein, J. R. Searle, P. F. Strawson, D. Wunderlich), в том числе труды по конвенциональной и нормированной детерминированности актов коммуникации (Л.А. Азнабаева, Е.В. Бабаева, М.В. Колтунова, Н.С. Новикова, Р. Ратмайр, J. Bennett, D. Lewis, G. Meggle, P. F. Strawson, D. Wunderlich). Значимыми для определения социокультурной детерминированности коммуникативного действия стали работы В.З. Демьянкова, посвященные изучению социального и содержательного измерений диалога.

Анализ коммуникативного действия имеет место в работах межкультурной коммуникативной парадигмы, которые тяготеют к разработке универсальной схемы предпринимаемых контрастивных и конфронтативных описаний: это системно-динамический подход к коммуникации, предложенный О.А. Леонтович, параметрическая и ситуативная модели описания коммуникативного поведения, разработанные воронежскими лингвистами (И.А. Стернин, З.Д. Попова, Ю.Е. Прохоров), категориально-формульные модели интерпретации инокультурного коммуникативного поведения (Р.А. Газизов, Т.Г. Грушевицкая, В.Д. Попков и А.П. Садохин, Т.В. Ларина, Н.Г. Тырникова), типологический подход к разработке коммуникативных стратегий межкультурного делового общения Т.Н. Астафуровой.

Коммуникативное действие как реализация этнокультурного образца, стереотипа является частью исследовательской программы работ по проблемам межкультурной коммуникации, обусловленным языковой картиной мира этносоциума (С.Г. Тер-Минасова, Н.Л. Шамне, E. Hall и M. Reed Hall, G. v. Kursell, O. Rцsch, А. Stedje, B. Stolt), а также рассматривается в контексте выражения национального коммуникативного стиля (Л.В. Куликова). Несомненную ценность для исследования имеют работы психологов, прежде всего, Н.Д. Павловой и Т.Г. Стефаненко, специалистов по невербальной коммуникации (Г.Е. Крейдлин, Ю.В. Николаева). Эвристичными и во многом поворотными для исследования стали работы В.И. Шаховского и его коллег по психологии и лингвистике эмоций (К.Э. Изард, Н.А. Красавский, W. Rost).

Анализ коммуникативного поведения в дискурсе, несмотря на большой интерес и востребованность исследований такого плана, достаточно редко проводится на уровне коммуникативного действия. В исследованиях институциональной коммуникации в качестве коммуникативного действия нередко рассматриваются репликовые шаги, "рутинные формулы", "прагматические клише" и т.п. как минимально значимые сегменты устной или письменной коммуникации (З.И. Гурьева, K. Ehlich, F. Hundsnurscher, P. - P. Kцnig, K. Lintemeier, D. Meer, E. Rauch, U. A. Schmidt, H. Wiegers), и дескриптивный характер такой интерпретации, безусловно, ограничивает возможности использования полученных выводов.

Для данного исследования особую значимость имеют исследования системно-моделирующего плана, в частности, презентационная теория дискурса А.В. Олянича, в которой в качестве дискурсивной единицы воздействия предложена презентема и дана многоуровневая типология презентем (Олянич 2007). Методологичность, системность, типологичность стали установками в поиске теоретического фундамента проведенного исследования, и коммуникативное действие как категория было представлено в данном исследовании как результат исследовательской цепочки "социальное действие в социологии М. Вебера - речевой акт в теории Дж.Л. Остина и Дж.Р. Серля - коммуникативное действие в теории коммуникативного действия Ю. Хабермаса - коммуникативное действие как единица коммуникативного поведения в современной теории дискурса".

Апробация работы. Основные положения, а также выводы по отдельным проблемам неоднократно докладывались на научных конференциях и конгрессах: международных - "Человек в современных философских концепциях" (Волгоград, 1998, 2004, 2007); "Искусство, образование, наука в преддверии III тысячелетия" (Волгоград, 1998); Копелевские чтения "Россия и Германия: диалог культур" (Липецк, 1997, 1999); "Наши" и "чужие" в российском историческом сознании" (Санкт-Петербург, 2001); "Вехи российско-германских отношений (40-90 гг. ХХ века)" (Волгоград, 2001); "Проблемы прикладной лингвистики" (Пенза, 2004); "Проблемы обучения переводу в языковом вузе" (Москва, 2005); Международная научно-практическая конференция, посвященная Европейскому Дню языков (Луганск, Украина, 2005); 30-ая сессия Международной ассоциации "Язык и бизнес" (Москва, 2005); "Коммуникация - 2006" (Санкт-Петербург, 2006); "Язык. Культура. Коммуникация" (Волгоград, 2006, 2008); "Межкультурная компетенция в становлении личности специалиста" (Петрозаводск, 2006); "Межкультурное взаимодействие: проблемы и перспективы" (Кострома, 2006); "Языковая личность - текст - дискурс: теоретические и прикладные аспекты исследования" (Самара, 2006); "Вопросы структурной, функциональной и когнитивной лингвистики: теория и практика" (Саратов, 2007); "Межкультурная коммуникация: теория и практика" (Минск, Беларусь, 2007); всероссийских - "XXI век: будущее России в философском измерении" (Екатеринбург, 1999); "Новая Россия: духовность, гражданственность, возрождение" (Краснодар, 2000); "Философия и будущее цивилизации" (Москва, 2005); "Коммуникативные аспекты современной лингвистики и методики преподавания иностранных языков" (Волгоград, 2007); межвузовских и вузовских - Научная конференция профессорско-преподавательского состава ВолГУ (Волгоград, 1994); Научная сессия ВолГУ (Волгоград, 2001, 2004, 2007); Научные чтения, посвященные памяти профессора В.Г. Гака (Волгоград, 2005), Региональная конференция "Коммуникативные аспекты современной лингвистики и лингводидактики" (Волгоград, 2008).

По теме диссертации опубликовано 50 работ общим объемом 41,7 п. л.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Коммуникативное действие представляет собой процессуальную, функциональную единицу коммуникативного поведения, выражающую социокультурно обусловленный и лингвокультурно актуализированный смысл, релевантный для субъекта действия в данной интеракции.

2. Тип коммуникативного действия интенционально обусловлен доминантой цели, ценности, традиции или эмоции, которую актуализируют в рамках заданного дискурса части комплекса оппозиций: "рациональность - спонтанность", "перформативность - неперформативность", "личная - статусная маркированность", "вербализованность - невербализованность" и "ориентированность на согласование/ иллокуцию/ перлокуцию".

3. Оппозиция "коммуникативное действие/ стратегическое действие" утрачивает свою релевантность в анализе направленного на взаимопонимание процесса, и социальные действия совершаются как социокоммуникативные.

4. Использование типа коммуникативного действия как методологической схемы анализа коммуникации в разных дискурсах позволяет говорить о том, что социокультурные характеристики коммуникативного действия проявляются в соответствующем дискурсе и конституируют адекватную целям дискурса типологию коммуникативных действий.

5. В дискурсах имеют место комбинации разных типов коммуникативных действий, и совокупность таких комбинаций составляет функциональную характеристику лингвокультуры в форме коммуникативного поведения этнокультурного сообщества.

6. Анализ характеристик коммуникативного действия как инициального феномена создает основы нового ракурса осмысления рационально-, ценностно-, социетально - и индивидуально-ориентированной коммуникации.

7. В эпоху глобализации и мультикультурности интерпретация коммуникации как функциональной плоскости культуры возможна с учетом аксиомы, отражающей деятельностный аспект социокультурной триады: коммуникативные действия во всех интеракционных плоскостях детерминируются аксиомами сознания, которые составляют матрицу менталитета данного сообщества как комплексного этно- и социокультурного феномена.

8. Несовпадение типов коммуникативных действий в ситуациях межкультурной коммуникации связано с разницей в программах поведения и общения, обусловленной различием психологических детерминант поведения, систем априорных структур сознания, проявляющихся в "автоматизмах" поведения - менталитете, который является базисом для формирования схем поведения.

9. Актуализация личностного параметра стала интегрирующей социокультурной составляющей всех коммуникативных действий в исследованных дискурсах: современную личность определяют максимальная автономность, самодостаточность, ориентированность на совершение выбора, поэтому их реализация в коммуникации стала обязательной. Одним из важнейших следствий усиления личностного параметра стала тенденция к обеспечению естественности совершаемых коммуникативных действий, которая проявляется в отказе от формальностей в коммуникации, в выборе языковых средств, сокращающих процессы "смены масок", максимально проявляющих идентичность коммуниканта.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы, списка лексикографических источников, списка источников примеров и списка использованных ресурсов сети Интернет.

Основное содержание работы

В первой главе "Коммуникативное действие как предмет лингвистического изучения" обосновывается необходимость выделения коммуникативного действия как процессуальной единицы коммуникативного поведения, а также предлагается использовать тип коммуникативного действия в качестве методологического инструмента в исследовании коммуникации с позиций социокультурной прагматики.

В условиях позднего индустриального и постиндустриального общества процессы производства, совершив свою миссию высвобождения творческой энергии социума, утратили первичную детерминирующую значимость и уступили место процессам управления, а коммуникация вышла на первый план как феномен, их организующий. Именно поэтому интерсубъективность, диалог становятся главными темами гуманитарных исследований, а изучение коммуникации ориентируется на рассмотрение логики и характеристик интерактивных действий индивида как следствие социокультурной эволюции.

Предпринятый в первой главе исторически проецированный анализ соотношения формы и содержания в коммуникации показал, что отказ от формализованного общения произошел во многом в силу количественных и качественных изменений социальных интеракций индивида. В социальном действии актуализируются типизированные предположения, актуальные в пределах этнокультурного сообщества, а языковая коммуникация, в ментальном синтезе когниций, эмоций и интенций, выражая общее, наполняет типичное личностным "прочувствованным" и "продуманным" своеобразием.

Без ментальных данных о типичных других интеракция представляется достаточно сложным начинанием, а общение, в свою очередь, дополняет и исправляет гипотезы и предположения. Эта "корректировка" происходит во многом потому, что коммуникативная деятельность современного индивида в значительной степени обусловлена его компетенциями цивилизационного "происхождения".

Анализ показал, что цивилизационный процесс не только приводит к усилению тенденции к стандартизации и универсализации, но и способствует стабилизации языковой коммуникации, обогащению языковой системы, расширению социальных функций языка. Результатом цивилизационного и социокультурного процессов и источником их нового развития является дискурс: различные институты переживают формации, в которых они возникли, во многом благодаря тому, что дискурсы обеспечивают их "транспоколенное" существование. Именно в различных жанрах дискурса коммуникативное поведение реализуется как констелляция актуализирующих социокультурные смыслы коммуникативных действий. Характеристики коммуникативного действия как процессуальной единицы коммуникативного поведения обосновываются логикой семиозиса коммуникации, ее аксиоматичности и типологизации.

Семиотика коммуникации ориентирована на системный анализ переданных в интеракции сигналов относительно интенций отправителя и реакций на них получателя. Можно сказать, что имеющий модальное измерение интенциональный семиозис регламентирует развертывание процессов взаимодействия на уровне знаковых единиц, к которым могут быть отнесены такие стандарты и атрибуты коммуникации как темы - предпочтительные и избегаемые, санкционированные и запретные в каждой этнокультуре;

комплексы диалогем, реализующие как ритуальные, так и спонтанные, произвольные взаимодействия в разных дискурсивных плоскостях;

типы дискурса, доминирующие в культуре;

стандарты невербального "оформления" коммуникации, специфичные для конкретной культуры.

Индивидуальное эксплицируется в коммуникации и как необходимость следовать конвенциям, и как стремление к проявлению себя в контакте с Другим.

Таким образом, можно говорить о том, что логика развития культуры и цивилизации прослеживается по доминанте биологического, социального и индивидуального в коммуникативном поведении. Инстинктивное поведение как условие выживания объективно уступает место поведению социально ориентированному, и коммуникация приобретает черты конвенциональности, которая проявляется, в частности,

в оформлении статусно-неравных интеракций в разные периоды исторического развития;

в следовании определенным конститутивным положениям - "кодексам чести", "дуэльному кодексу", предписаниям куртуазности, придворному этикету, правилам Домостроя;

в исполнении заповедей разных групповых объединений типа студенческих сообществ (сравним предписания о правилах поведения студенческих союзов второй половины 19 века и лозунги событий 1968 года в европейских странах);

в глобальной экстенсивной ритуализации и унификации институционального общения в индустриальную эпоху торжества рамочных условий цивилизационного развития;

в отказе от "масок" - атрибутов этикетных и формальных интерактивных плоскостей и стремлении к последовательному, тендированному выражению "самости" индивида в разных коммуникативых контекстах.

Перечисленные выше знаковые проявления коммуникативной конвенциональности реализуют в интеракции семиотическое триединство синтактики, семантики и прагматики, и анализ социокоммуникативного поведения представляется возможным при условии комплексной интерпретации совершаемых коммуникативных действий. Знаковый конвенциональный характер, в частности, современной профессиональной коммуникации проявляется, прежде всего, в реализации актуальной тенденции "Wandel von der anordnenden zur motivierenden Sprache" - от "предписывающего стиля общения к мотивирующему" - во многих важных для взаимодействия позициях.

В первой главе в качестве значимых для данной коммуникативной сферы рассматриваются "моделируемые" коммуникативные действия, реализующие выражение отказа, а также анализируются действия, демонстрирующие незнание табу в деловом дискурсе или нарушающие их.

Умение сказать категоричное нет предполагает следующий комбинированный выбор средств в совершаемом коммуникативном действии:

Вербальные средства

коммуникативная лингвистика действие поведение

Klar und deutlich nein sagen, nie jein. Vermeiden Sie Einleitungen wie "Eigentlich wьrde ich lieber…" // Четко и ясно говорить "нет", ни в коем случае "нет, пожалуй". Избегайте вводных конструкций типа "В принципе, я бы лучше…"

Невербальные средства

Sagen Sie freundlich, aber bestimmt nein und schauen Sie ihrem Gegenьber dabei fest in die Augen. Vermitteln Sie immer Entschlossenheit // Говорите "нет" дружелюбным, но однозначным тоном, глядя в глаза своему визави. Демонстрируйте свою решимость.

"Психологические" средства

Bleiben Sie bei Ihrem Nein. Bleiben Sie standhaft, auch wenn Sie mit Sдtzen umgarnt werden wie „du bist doch unsere Beste" oder „ohne dich werden wir das nicht schaffen“ // Придерживайтесь своего "нет" и тогда, когда Вас уговаривают фразами типа "ты лучше всех" или "без тебя нам с этим не справиться".

Конвенционализация коммуникативного поведения проявляется в приведенных рекомендациях в акцентировании личностных потребностей, отказе от спонтанности и направленном умении пользоваться коммуникативными знаками, актуальными в данном социокультурном контексте. Стоит обратить внимание на то, что очень часто рекомендации относительно правильных коммуникативных действий выражаются в форме совета отказаться от использования определенных средств и отличаются категоричностью. Таковы анализируемые в работе многочисленные советы по оптимизации деловой коммуникации участников и посетителей выставок: Вербальные средства:

Das ist genau das Richtige fьr Sie! // Это как раз самое подходящее для Вас!

Совет: Реакция на заявленную посетителем стенда проблему в такой форме не даст нужного результата, потому что каждый сам решает, что ему подходит лучше всего.

Kennen Sie unser Unternehmen/unsere Produkte?

Совет: Не стоит ставить посетителя в невыгодное для него положение вопросом, знает ли он Ваше предприятие или продукцию - признавать, что чего-то не знаешь, не нравится никому.

Невербальные средства

На выставке нельзя:

Стоять с коллегами группами, отпугивая потенциальных посетителей явным нерасположением к новому контакту.

Располагать посетителя спиной к проходу - тот, кто не видит, что происходит позади него, чувствует себя неуверенно.

Конвенциональное поведение объективно не свободно от использования ритуализированных форм и моделей институционального поведения, которые характеризуются универсальной значимостью для коммуникативных действий в разных дискурсах. Языковые знаки реализуют континуальность социально значимого "смыслопроизводства" и "смысловоспроизводства". Процессуальность языковой коммуникации - это принципиальная возможность свободного использования кода, и именно глобальная вне-, гипер- и мультиконтекстуальность функционирования языка обеспечивают его роль в конструировании социальной реальности и ее межпоколенном "трансфере".

Плюрализация контекстов использования языковых знаков обеспечивается общим для всех коммуникантов знанием инварианта и вариантов, поэтому дополнение исследования инструментальности выражения смысла интерпретацией процессуальности его порождения в заданных обстоятельствах представляется необходимым и логичным развитием лингвистических исследований. Дискурс как констелляция коммуникативных действий открывает возможность подлинного субъект-субъектного соприкосновения, актуализируя имманентные и не эксплицируемые вне дискурсивной ситуации пласты смыслов. Коммуникативный знак в своем дискурсивном существовании стал маркером: если раньше показателями, конституирующими идентичность общества или целой эпохи, были орудия труда, архитектурные стили, характер интерактивных отношений, то сегодня роль таких показателей выполняют параметры коммуникации.

Для обеспечения и регулирования процесса взаимодействия коммуникация располагает обязательным комплексом априорных данностей - аксиомами, которые до данного исследования использовались в качестве базовых в анализе межличностных интеракций (П. Вацлавик, Д. Бивин, Д. Джексон).

Предпринятая в первой главе проекция аксиом коммуникации на коммуникативные действия как на источник, фокус и результат социокультурных и этнокультурных эманаций позволила получить более прозрачное представление о процессуальности "матрешки" коммуникации "личность - социум - этнос". Анализ универсального в коммуникации традиционно использует феномен вежливости как своеобразный "индикатор" возможностей коммуникации в реализации формальности и неформальности, которые задаются конкретным социумом на заданном этапе социокультурного развития. Поскольку цивилизационный процесс связан с сублимацией естественных инстинктов и способов поведения, вербальное оформление действий, реализующих вежливость как универсально значимую "максиму" поведения, рассматривается в данной главе в качестве показателя действенности аксиом.

Первая аксиома, касающаяся обязательности вступления в коммуникацию, интерпретируется в социокультурном аспекте в плоскости, которую образуют "неотвратимость" коммуникации как транслятора социокода и универсальная значимость конвенциональной интерпретации знаков данного кода. Отметим, что "доступ в систему" культурных кодов получает только коммуницирующий субъект. Социализация возможна на основе усваиваемых и осваиваемых образцов поведения, принятых в данном сообществе, вербализация которых стандартна и ритуализована. "Неизбежность" коммуникации интерпретируется в исследовании на примере формулировок различных просьб в контакте с близкими людьми (семья, друзья) и на рабочем месте в ситуации, предполагающей обязательность положительной реакции адресата.

Вежливая просьба, касающаяся одалживания денег, получила следующие формы в потенциальных коммуникативных действиях:

60% информантов, давших вариант просьбы одолжить деньги, предоставили одинаковые формулировки для использования и на рабочем месте, и в кругу близких.

в 90% случаев - это просьба в форме вопроса с глаголом kцnnen // мочь в конюнктиве, модальными частицами mal, doch, eventuell, vielleicht и пр. и мейотизмами fьr kurze Zeit // не надолго, etwas Geld // немного денег, ein bisschen Kleingeld // немножко денежек и подобными.

Одинаковость используемого в данном коммуникативном действии образца демонстрирует стереотипичность социокультурного наполнения данной аксиомы - "не вступать в коммуникацию невозможно", не реализуя принятую для данного действия конвенцию поведения.

Эту облигаторность развивает и "расширяет" вторая аксиома коммуникации, регулирующая взаимообусловленность ее содержательного и прагматического аспектов. Коммуникативный акт должен подтвердить характер социального взаимодействия, в котором партнеры реализуют свое социо- и этнокультурное знание о рациональном и эмоциональном планах общения в заданном контексте. Действенность этой аксиомы показали формулировки невежливой просьбы, выражающие определенное отношение адресанта к адресату. Практически равное число информантов отказались предложить невежливый вариант просьбы (25,5% - на рабочем месте, 20% - в близком кругу). Столь "дружный" протест против невежливости, безусловно, свидетельствует об этно- и социокультурном стандарте коммуникативного действия - стандарте вежливой формы. Предложенные формулировки невежливой просьбы - это, в подавляющем большинстве, (40%) просто "чистый" императив без bitte // пожалуйста.

Высокий процент совпадения формулировок, маркирующих вежливость/невежливость коммуникативного поведения на рабочем месте и в близком кругу, можно объяснить двумя причинами:

1. Социокультурные характеристики коммуникативного действия, которое реализует невежливую просьбу, обусловлены изменением границы между личностно и статусно маркированным поведением, потому что современный человек как самодостаточная ценность сохраняет формализм в институциональной коммуникации ровно в том объеме и той форме, которые необходимы ему для самореализации.

2. Этнокультурные характеристики данного действия проявляются в его предсказуемости и автоматизме, обусловленных менталитетом и составляющих горизонт мышления и поведения человека, задаваемый ему с детства на примере старшего поколения и социального окружения.

Содержательно-модальное требование детерминирует и третью аксиому, которая касается "упорядочивания", последовательности интеракций, влияющих на коммуникативную перспективу.

В действии, эксплицирующем вежливое требование, адресант убежден в своей правоте, и на основе этой правоты демонстрирует статус и выдвигает "я" - перспективу в самых различных формах:

Kцnnte ich dann in diesem Fall mein Geld zurьckbekommen? // Нельзя ли мне в таком случае получить мои деньги обратно?

Наиболее частотным является вежливое требование в форме вопросительного предложения с модальным глаголом в конюнктиве:

Diese Ware ist verdorben. Wьrden Sie umtauschen? // Товар с дефектом. Вы не могли бы его обменять?

Косвенная формулировка требования оказывается предпочтительной в вежливом варианте как конвенциональная, позволяющая реализовать тактичность к адресату и смягчить давление, хотя адресант сознает справедливость выдвигаемого им требования. Четкое осознание правоты не препятствует широкому использованию адресантами модальных глаголов в различных формах условного наклонения.

Ich mцchte bitte dieses Gerдt umtauschen, es funktioniert nicht. // Я хотел бы обменять этот прибор, он не работает.

Мы видим, как в приведенных высказываниях индикативные формы использованы для сообщения, а требование "заворачивается в вежливую упаковку" конюнктива. Следует отметить особую функцию bitte // пожалуйста. Это слово в ситуации побуждения к действию в форме требования вовсе не сглаживает, а только маркирует повеление к действию. Формулировки с bitte // пожалуйста усиливают коммуникативную интенцию - трудно отказаться выполнять требование, осуществляемое по всем канонам конвенциональности.

Невежливое требование

35% опрошенных отказались дать вариант невежливого требования, указав на то, что такое требование будет игнорировано, т.е. респонденты стремились уклониться от возможной коммуникативной неудачи.

В полученных вариантах в 90% требований присутствуют императивные структуры как часть всей формулировки:

Bringen Sie das endlich in Ordnung! // Приведите это в порядок, в конце концов!

Более чем в 50% полученных формулировок негативная "программа" высказывания направленно реализует "прямодушие" немецкого менталитета:

Was ist denn fьr'n Schrott? // Что это за металлолом?

В невежливых вариантах требований почти нет косвенных формулировок: адресант стремится к честности и избегает "непонятности".

Третья аксиома, в которой постулируется зависимость последовательности коммуникативных действий, проявляет следующие характеристики:

1. Социокультурно детерминированное мейотическое косвенное выражение требования как его конвенциональное оформление является универсальным началом последовательности коммуникативных действий в условиях стандарта вежливой формы в немецкой лингвокультуре.

2. Этнокультурный параметр коммуникативного действия, реализующего требование, проявляется в обусловленной менталитетом априорности выбора в пользу средств выражения "немецкого прямодушия": использование императива как основной формы выражения невежливого требования демонстрирует лингвокультурную доминанту, не зависящую от уровня интеракции и его маркированности.

Четвертая аксиома определяет обязательность комбинирования цифрового и аналогического способа коммуникации и дополняет вторую аксиому тем, что закрепляет за цифровым (вербальным) способом содержательное наполнение коммуникации, а за аналогическим (невербальным) - выражение отношения и к партнеру по коммуникации, и к содержанию коммуникации. Достаточно показательными в анализе взаимодействия и соотношения цифрового и аналогического способов коммуникации являются наблюдения и советы, предлагаемые в "литературе путешествий" как одном из источников формирования межкультурной компетенции. Так, самый главный "поведенческий" совет для русскоязычных гостей Германии в "иронических заметках "нашего" человека, прожившего в Германии более десятка лет" - это совет в пользу доминанты аналогического способа как гарантии благополучного пребывания в "чужой" стране:

освободить руки, отказавшись от сумок в пользу рюкзака - "если вы не хотите выглядеть чужаком, у вас не должно быть в руках никакой поклажи",

не носить головных уборов - "шапки долой, если хотите выглядеть как бюргер" (Бутаев 2007: 121).

1. Социокультурное и этнокультурное измерения четвертой аксиомы, проявляются, таким образом, в интуитивном соблюдении пропорции вербального и невербального способов коммуникации, которая являет собой, по существу, "автоматизм" традиционного поведения в рамках определенной лингвокультуры, который должен быть компенсирован в инокультурной коммуникативной компетенции целерациональным знанием о том, как могут быть оформлены интеракции.

2. Совершение коммуникативных действий в межкультурной плоскости коммуникации должно учитывать априорное знание о различии соотношения вербального и невербального компонентов поведения в пределах данной лингвокультуры, которое позволяет успешно решать коммуникативные задачи в режиме адекватного отношения к "другости" инокультурного партнера.

Социокультурное наполнение пятой аксиомы коммуникации, базирующейся на разности ролевых структур, симметричности или комплементарности интеракции, было предпринято в рамках лингвокультурологического анализа национального поведения на универсально значимом примере правил фатической коммуникации, знание которых является одним из важнейших компонентов социокоммуникативной компетенции. Это знание основывается на принятой в лингвокультуре оппозиции ты/Вы и всеми связанными с ее функционированием формами.

В реферируемой работе в качестве одного из примеров проверки действенности данной аксиомы в социокультурной и этнокультурной плоскостях использован переход на ты в общении с неравными, с точки зрения представителя русской лингвокультуры, по возрасту и/или положению, но близкими партнерами по коммуникации, который принят в западных культурах. Русскоязычному коммуниканту этот переход дает иной, в большинстве своем, положительный ракурс социального самосознания, и готовность "принять" симметричную поведенческую структуру рассматривается как проявление тенденции к глобальному отказу от формальных барьеров в коммуникации, к простоте, естественности, устранению искусственных рамок, осложняющих диалог.

Проведенный анализ пяти аксиом коммуникации в социо - и этнокультурных проекциях завершен в диссертационном исследовании выводом в форме новой, шестой аксиомы, вне которой интерпретация коммуникации как функциональной плоскости культуры не представляется возможной: коммуникативные действия во всех интеракционных плоскостях детерминируются аксиомами сознания, которые составляют матрицу менталитета данного сообщества как комплексного этно - и социокультурного феномена. Предлагаемая аксиома является "продуктом" эпохи глобализации и мультикультурности, обусловившей комплексную установку в изучении сущностей коммуникативных процессов. Ее действенность продемонстрирована в предпринятом в работе анализе коммуникативных действий в аспекте их типологических и дискурсивных характеристик.

Типологичность исследования коммуникации как и аксиоматичность, является принципиально важной в анализе этого мыследеятельностного комплекса. В первой главе реферируемой работы проводится анализ концепций, исследующих коммуникацию в типологическом аспекте, рассматриваются возможности эмпирической и теоретической типологий. Отметим, что типизированность коммуникации стала одним из признаков "осевой эпохи", в которую индивиду особенно важно обрести "смысловые единства" между стремлением к адекватному существованию в исторически данном целом и к утверждению принципов личной экзистенции (К. Ясперс). Именно поэтому исследование типов и типажей коммуникации, детерминированных социумными и национальными параметрами (О.А. Дмитриева, В.И. Карасик, В.В. Красных, Ю.Е. Прохоров, И.А. Стернин, V. Heeschen, A. Thomas и др.) отличает особая значимость.

Отправными для проведенного исследования стали позиции методологической типологии исследования социальных интеракций, которые были намечены в "понимающей социологии" М. Вебера, трансцендентальной прагматике герменевтика К. - О. Апеля и универсальной прагматике Ю. Хабермаса. Анализ названных концепций показал, что их "идеально-типические" установки не позволяют реализовать многомерное, реальное толкование коммуникации. Использование типа коммуникативного действия в рамках социокультурной прагматики в качестве методологического инструмента позволило получить новый ракурс анализа эманаций коммуницирующего человека, реализующего свою идентичность во всей полноте ее параметров.

В коммуникативном поведении как эмпирически наблюдаемом феномене, обладающем многоплановыми проявлениями индивидуального, личностного и коллективного, проявляется социокультурная сущность данной общности в ее системно-функциональном воплощении. Тип коммуникации определяется, таким образом, комплексом интеракционных требований и возможностей данного этапа социального, культурного и цивилизационного развития, который выражается в доминировании определенных социокоммуникативных действий, т.е. действий, в которых человек реализует себя как движущий элемент социокультурной системы.

Социокультурный подход к анализу совершаемых индивидом действий снимает оппозицию материального и духовного, в интерпретации которой в рамках предпринятого исследования большую роль сыграли работы П.А. Сорокина и А.В. Олянича. Противопоставление "коммуникативное действие/ стратегическое действие", широко используемое в коммуникологических работах, утрачивает свою релевантность в анализе направленного на взаимопонимание процесса, потому что в его пределах социальные действия совершаются как социокоммуникативные. В рамках социокультурного подхода невозможно игнорировать индивидуальное наполнение и исполнение совершаемого действия, потому что личность является компонентом социокультурной исследовательской триады.

Совокупность коммуникативных действий, совершаемых в разных дискурсах, составляет функциональную характеристику лингвокультуры в форме коммуникативного поведения этнокультурного сообщества. Выделение типа коммуникативного действия как методологического инструмента предпринято в диссертации на основе комплекса следующих диалектически связанных характеристик, релевантных в анализе коммуникации как социокультурного процессуального континуума:

1) Доминанта цели, ценности, традиции или эмоции как интенциональная программа действия.

Интенциональная характеристика, которая стала базовой в типологии социального действия М. Вебера, стала первичной и для проведенного анализа, потому что схема коммуникативного действия обусловлена универсальными сценариями интеракций, детерминированными заданными установками. Классифицировать коммуникативные действия в аспекте данной характеристики логично также в пределах четырех типов:

Целерациональное коммуникативное действие основывается на четком осознании цели, отличается направленной соотнесенностью с языковыми средствами, адекватными достижению этой объективной цели.

Ценностно-ориентированное коммуникативное действие основывается на вере в безусловную ценность данного действия, самодостаточное и независимое от его возможных результатов. Смысл ценностно-ориентированного действия заключается в подчиненности определенным "заповедям" и "требованиям", в которой действующий индивид видит свой долг. Обозначение данного действия как ценностно-ориентированного, а не ценностно-рационального, как у М. Вебера, подчеркивает то обстоятельство, что следование ценностной установке в большом количестве случаев выходит за рамки рационального.

Традиционное коммуникативное действие является обусловленным менталитетом, традициями и обычаями процессуальным шагом обычного повседневного поведения людей, совершаемым зачастую в "автоматическом режиме".

Аффективное коммуникативное действие обусловлено эмоциональным состоянием действующего субъекта и совершается как его спонтанная демонстрация.

2) Рациональность/спонтанность как реактивная основа действия.

В современных гуманитарных исследованиях, прежде всего, философских, понятие рациональности получает новую интерпретацию, поскольку его классическое толкование как "упорядоченности" в широком смысле утратило свою актуальность, и анализ коммуникативного действия в его дискурсивных экспликациях, безусловно, может ответить на вопрос о роли рационального в "свободе" и "не-свободе" социокультурной регуляции. Интерпретация данной оппозиции необходима для понимания взаимодействия "автоматического" и регулятивного механизмов коммуникативного действия в дискурсе.

3) Ориентированность на согласование, иллокуцию или перлокуцию как координационная характеристика.

При совершении коммуникативного действия его актор может

учитывать интерес партнера и согласовывать с ним данное действие,

преследовать исключительно перлокутивный эффект, вне учета позиции партнера,

добиваться понимания посредством иллокутивной силы используемых языковых средств.

Эта ориентированность представляет собой характеристику коммуникативного действия, которая с позиций социокультурной прагматики не может быть основанием для оппозиции коммуникативного и стратегического действий, поэтому она является обязательным сопровождением интенциональной характеристики коммуникативного действия.

4) Перформативность/неперформативность как фактологичность действия.

Данная характеристика верифицирует соответствие совершаемого коммуникативного действия как объективной реальности, так и значимым этно - и социокультурным схемам и стереотипам поведения.

5) Личная/ статусная маркированность как показатель диапазона индивида в рамках совершаемого действия.

Облигаторность данной характеристики обусловлена тем, что определение основы индивидуальной детерминированности коммуникативного действия значимо для функциональной характеристики поведения типизированных личностей в дискурсе.

6) Вербализованность/ невербализованность как семиотическая характеристика.

Сочетание вербального и невербального оформления коммуникативного знака является одной из конституирующих категорий социокультурной семиотики, и анализ коммуникативного действия представляется неполным вне ее учета, особенно в анализе коммуникативных знаков в межкультурной парадигме.

Для анализа коммуникативных действий по заданным характеристикам в исследовании была избрана следующая последовательность:

общая и частная сопоставительная характеристика коммуникативного поведения разных этносоциумов как специфической констелляции разных типов коммуникативных действий, позволяющей определить менталитет в процессуальном ракурсе актуализации;

типологическая характеристика коммуникативных действий на основе их интерпретации в значимых ситуациях социокультурной коммуникации;

характеристика коммуникативных действий в пределах разных дискурсов.

Во второй главе "Характеристики социокоммуникативного действия" предлагается дедуктивно построенный анализ коммуникативного поведения представителей этнокультурного сообщества, которое рассматривается как констелляция разных типов коммуникативных действий. Логика их комбинирования в различных ситуациях коммуникации, особенно в межкультурных контекстах, интерпретируется в аспекте функционирования значимой с позиций социокультурного подхода категории менталитета. Типы коммуникативного действия представлены в ситуациях и контекстах, которые дают максимальную лингвокультурную актуализацию их социокультурных характеристик.

Многочисленные современные синхронические сравнительные исследования были подготовлены многовековым полилогом культур, позволяющим установить отличия за счет общих оснований оппозиций, и поэтому в диссертации предпринимается интерпретация одной из классических панорамных характеристик европейских народов - первого лингвокультурологического по своему духу и задачам произведения - "Антропологии с прагматической точки зрения" И. Канта. Эта работа дает диахронический взгляд на многие, ставшие опорными, параметры этнокультурных описаний. Кантовская характеристика народов основывается на стереотипичных представлениях, которые проявляются, в первую очередь, в коммуникации. Антропологические описания европейских народов являются в данном произведении фокусированным изложением системных проявлений комплекса диалектически связанных коммуникативных действий. Кант предлагает коммуникативно-прагматические характеристики народов, которые, с позиций социокультурного подхода, касаются проявлений менталитета и цивилизационных факторов:

"Французский народ характеризуется наибольшим вкусом в общении; в этом отношении французы - образец для всех других народов. Они вежливы, особенно к чужестранцу, который их посещает… Француз таков не из какого-либо личного интереса, а из присущей ему непосредственной потребности и вкуса к общению…";

"дух торговли вообще… делает английских купцов особенно необщительными".

Отметим, что и заданная в анализируемой работе ориентированность лингвокультурологических описаний на конфронтативность соответствует логике познания феномена человека с позиций социокультурного подхода. Наиболее "выпукло" характеристики социокоммуникативных действий видны в синхроническом анализе ситуаций как одноязычной, так и опосредованной межкультурной коммуникации.

Многие из лингвистов могут описать ситуации межкультурной коммуникации, когда возникала проблема понимания, не связанная с языковой компетенцией партнеров по интеракции. При этом допускаемые ошибки зачастую не находят удовлетворительного рационального толкования. Возникает интуитивное неприятие определенного высказывания, которое правильно с точки зрения языковой и речевой нормы и имеет все основания быть использованным в данном контексте при совершении коммуникативного действия, однако не проходит контроль со стороны получателя, на языке которого протекает коммуникация, потому что используемые вербальные средства не входят в актуальную экспликационную парадигму выполняемого действия. Произносится фраза, которая иногда воспринимается нами как приговор иноязычной и инокультурной компетенции: "Знаешь, так не говорят". Проиллюстрируем данный тезис примером из собственного опыта межкультурной коммуникации:

Общение на немецком языке. Немецкая подруга знакомит со своей коллегой. Пожимаю руку, улыбаюсь, говорю привычное "Sehr angenehm!" в уверенности, что данное соответствие русскому "Очень приятно!" служит универсальной формулой во всех контекстах представления при знакомстве. Комментарий подруги (учителя русского языка): "Лучше сказать просто "hallo", ведь мы в неофициальной обстановке…".

В данном случае русскому вполне традиционному действию противопоставляется немецкое ценностно-ориентированное: стремление к отказу от пустых, дежурных штампов формульной коммуникации стало ценностью неформального общения в современной немецкой лингвокультуре.

Несовпадение типов коммуникативных действий в ситуациях иноязычной коммуникации связано с разницей в программах поведения и общения, обусловленной различием менталитетов коммуникантов. В исследовании было установлено, что менталитет "задает" основу поведения как комплекс феноменов коллективного иррационального (установок, посылок, реакций, селекций восприятия и т.п.), проявляясь на вербальном уровне в специфическом подходе к выбору тональности и языковой формы общения. Предложенная в диссертации шестая аксиома о детерминированности коммуникативного поведения менталитетом данного этнокультурного сообщества очень ярко проявляется в ситуациях преодоления обусловленной менталитетом программы поведения в осуществлении перевода в устной коммуникации, в которых актуализируется также ритуальность и конвенциональность общения.

...