Заметим, что в ряде европейских языков так называемый вспомогательный глагол в известных сочетаниях до сих пор не утратил своей смысловой самостоятельности. Эта смысловая самостоятельность вспомогательного глагола, не сохранившаяся в современном французском языке, отчетливо обнаруживается в старофранцузском. Процесс слияния двух глагольных элементов в единое целое, в результате чего было образовано романское passй composй, - процесс длительный и сложный. Составные части passй composй сливаются в единое целое во французском языке лишь к концу средних веков. К среднефранцузской эпохе оба элемента аналитического прошедшего стягиваются крепче: сложное время все чаще встречается как семантическое и грамматическое целое. Но употребление аналитического прошедшего в среднефранцузском остается все еще ограниченным. Дальнейшая грамматизация passй composй способствует его быстрому продвижению. В современном, в особенности разговорном, языке passй composй превращается в наиболее распространенное прошедшее время, оттесняя passй simple на задний план. Tаким образом, самостоятельность отдельных элементов passй composй в старофранцузском не давала ему возможности успешно конкурировать с passй simple. Пока отдельные элементы passй composй распадались на почти самостоятельные части, конструкция эта часто воспринималась как «вспомогательный глагол + причастие», поэтому она не могла столь лаконично выражать грамматическое время, как это делал passй simple. Но чем больше стягивались оба элемента passй composй в единое семантическое целое, тем больше грамматизовалась конструкция со вспомогательным глаголом и тем успешнее конкурировала она с passй simple. Аналитический строй языка, образовавший passй composй, постепенно углублял и расширял сферу распространения этого времени.

Старофранцузская видовременная система глагольных форм характеризуется рядом специфических черт и занимает промежуточное положение между латинским состоянием и современным французским. Наиболее существенные различия между старофранцузской видовременной системой глагольных форм и современной заключаются в соотносительном употреблении этих форм в системе языке, вытекающем из грамматической полифункциональности указанных форм. Форма простого перфекта могла выражать предшествование по отношению к презенсу. В современном же языке эти формы распределяются между планом речи и планом исторического повествования и поэтому не выстраиваются в общей хронологической перспективе. Особенно своеобразно соотношение видовременных форм в сложных предложениях с придаточным времени, выражающих последовательность действия. Простой перфект выражал непосредственное предшествование действию, обозначенному презенсом. Подобное соотношение возможно было потому, что, с одной стороны, простой перфект не утратил еще функции логического перфекта, с другой стороны, форма презенса активно использовалась в функции настоящего исторического. Основное повествование ведется с помощью презенса; которое заключено соответственно в главном предложении; придаточное же содержит составное именное сказуемое с глагольной формой перфекта. Соотношение одновременности действия и состояния в прошлом образуется за счет того, что презенс предельного глагола обозначает однократность действия в прошлом, а простой перфект глагола кtre указывает на длительность состояния в прошлом. Происходит как бы наложение точки на линию. Таким образом, основные особенности грамматического значения старофранцузских видовременных форм индикатива проявляются наиболее ярко в их соотносительном употреблении.

На ранней стадии развития языка для выражения прошедшего действия предпочитали перфект (historicum), обозначавший (как аорист, каким и являлись некоторые латинские перфекты) просто совершившийся факт, без указания на видовой характер действия. Поэтому к имперфекту обращались редко. Рассказ велся обычно в настоящем времени; в прошедшем ему противопоставлялся перфект. Имперфект применялся в рассказе редко, так как потребность в расширении круга форм прошедшего времени могла появиться только с ростом потребности в оттенках; в эпоху же преобладания одноплановости в ней нужды не было [Шишмарев 1952: 121]. Широта значений видовременных форм особенно активно использовалась в эпическом повествовании. Однако, переходя к анализу употребления форм презенса индикатива и простого перфекта в старофранцузском языке, мы сталкиваемся с рядом трудностей. И во многих исследованиях по истории французского языка содержатся высказывания о недифференцированности, хаотичности употребления времен в старофранцузском языке. Однако этой распространенной точке зрения справедливо возражает Е.А. Реферовская, утверждая, что «человек, знающий свой язык и отдающий себе отчет в значении применяемых им выражений, следует им совершенно интуитивно и поэтому неуклонно» [Реферовская 1949: 147]. Формой простого перфекта обозначаются события второстепенной важности, в то время как презенс и аналитический перфект отображают события первого плана. Последнее употребление аналитического перфекта подчеркивает результативность действия по отношению к моменту речи, и этим достигается возвращение повествования к плану настоящего [Чередник 1983: 6]. Нередко чередование форм приводит к тому, что серия однородных последовательных действий рассматривается под разными углами зрения: одни, обозначенные презенсом, представлены в процессе протекания, другие представлены через достигнутый результат.

Подводя итог вышесказанному, приходим к выводу, что своеобразие старофранцузского перфекта заключается в следующем: 1) Форма простого перфекта отличается в старофранцузском языке широким набором функций. В отличие от современного языка, старофранцузскнй простой перфект сохраняет, унаследовав от латыни, не только значение исторического перфекта, т.е. выражение законченного действия в прошлом вне связи с настоящим, по и самое древнее значение логического перфекта, т.е. выражение законченного действия, результат которого актуален в настоящем, т.е. к моменту речи, простой перфект соотносит обозначаемое законченное действие с настоящим, т.е. с актом речи. 2) Простой перфект в старофранцузском языке мог еще выражать неограниченную длительность действия в прошлом, а именно вне начального и конечного пределов, если по своей лексической семантике глагол относился к непредельным и обозначал состояние, простой перфект семантически уподоблялся имперфекту, т.е. был непредельным статальным. 3) Встречаясь в одном контексте презенс индикатива и простой перфект употреблялись как для выражения темпоральных оттенков, так и для обозначения видовой оппозиции. Презенс индикатива выражал одновременность с моментом речи и длительный несовершенный вид, простой перфект - предшествование моменту речи и недлительный, совершенный вид. Причем презенс индикатива мог употребляться в сочетании либо с историческим перфектом, либо с логическим перфектом. Когда речь идет об употреблении презенса индикатива в сочетании с историческим перфектом глаголы, выраженные в настоящем времени выражают одновременность действия с моментом речи, в то время как глаголы в прошедшем времени, не имеют ни какой связи с настоящим. При употреблении же презенса индикатива с логическим перфектом настоящее обозначает одновременность с моментом речи, прошедшее время хоть и предшествует настоящему, однако выражает законченное действие, результат которого актуален в настоящем, т.е. он имеет следствие, результат в настоящем. 4) При выражении видовой оппозиции презенс индикатива выражает несовершенный вид, простой перфект - совершенный. Именно эти функции презенса и простого перфекта предшествовали всем остальным, ибо категория вида древнее других глагольных категорий. Все действия происходят на одном временном отрезке, хотя выражены глаголами в разных временах. Однако употребление глаголов в разных временах объясняется также тем, что глаголы в презенсе, обозначают длительное, незаконченное действие и несут в себе оттенок несовершенного вида; глаголы же в простом перфекте обозначают действия кратные, целостные, т.е. с помощью простого перфекта здесь передается совершенный вид.

Отметим, что развитие аналитических конструкций не останавливается на образовании passй composй. К концу XIV в. в письменный язык начинают проникать формы так называемых «сверхсложных прошедших» (passйs surcomposйs).

Характеризуя значения перфектности в аналитических морфологических формах глагола во французском языке, отметим, что среди личных форм французского глагола формами чистого перфектного значения является passй composй и passй сослагательного (условного) наклонения, в остальных личных формах значение перфектности совмещается или со значением времени или со значением модальности. Формами чистого перфектного значения являются также наличные сложные формы глагола (avoir chantй - спеть, ayant chantй - спзыкеском,ся как форма форм ие ев), т.е. перфектные инфинитивы, которые до сих пор не отмечаются в русско-иностранных словарях.

О том, что различие между passй composй как сложной формой и простыми формами прошедшего (imparfait и passй simple) имеет место, свидетельствует прежде всего сам факт существования сложных форм помимо passй composй, среди которых и неличные глагольные формы. Формы ayant chantй и avoir chantй, входящие в парадигму сложных форм, не имеют значения категории времени, но характеризуются значением перфектности. Отсюда следует, что в аналитических формах заложено значение, отличное от значения категории времени. Таким образом, в passй composй, обозначающем осуществление процесса до момента настоящего, содержится значение, отличное от семантики простых неперфектных форм прошедшего, которые, как и passй composй, обозначают действие, предшествующее моменту речи. Теоретически значение формы passй composй, являющейся сложной формой, не может совпадать со значением passй simple, главным конкурентом которого она выступает в разговорной речи.

Конечно, passй composй не может совпадать с простой глагольной формой passй simple, поскольку они выражают разные видовые значения, хотя обе эти формы относятся и являются формами одного прошедшего времени. Но в одном и том же сегменте текста passй composй выступает в речи как форма плана актуального настоящего, а passй simple - как форма плана повествования: Je n'ai jamais osй vous en parler, mais nous sommes si vieux maintenant que cela n'a plus d'importance. C'йtait au temps oщ j'aimais Harry qui revenait de Tokio [Maurois 1975: 145-146] - Я никогда не осмеливалась говорить с вами об этом, но теперь мы так стары, что это больше не имеет значения. Это происходило в то время, когда я любила Гарри, который возвращался из Токио.

В современном французском языке passй composй приобретает повествовательно-описательную функцию. Мы приходим к выводу, что рassй compose, обозначая предшествование моменту настоящего, воспринимается говорящим как прошедшее, так как прошедшее есть действие, предшествующее настоящему. Происходит совпадение функции перфектности (предшествование, прекращение действия до момента настоящего) и функции прошедшего (обозначение прерванной связи с моментом речи). Указывая на предшествование моменту речи и становясь эквивалентным прошедшему, т.е. выполняя повествовательно-описательную функцию, passй composй, однако потенциально всегда содержит в себе связь с настоящим. В тех случаях, когда эта связь становится скрытой, создается впечатление тождества значений passй composй и passй simple.

В четвертой главе, «Соотношение категории вида и перфекта в романских и русском языках», утверждается, что все романские языки не сохранили старинных видовых оттенков «индоевропейского праязыка» (А. Мейе), который обладал четкими видовыми оттенками, но путал еще основные грамматические времена; современные романские языки, напротив того, дифференцируют времена, но утратили способность выражать категорию вида. Классическая латынь, промежуточный этап от «праязыка» к романским языкам, сохраняет еще остатки видовых различий, но категория времени начинает уже вытеснять категорию вида [Meillet 1921: 185]. В латинском языке, как это было отмечено выше, временные формы глагола были тесно связаны с видовыми (формы инфекта противостояли формам перфекта). Более древний порядок наблюдается еще тогда, когда идея времени вышла на первый план. В старофранцузском некоторые глагольные формы сами по себе могли выражать видовой оттенок, как старом латинском, и широко развился прием описания [Соболевский 1950: 187].

В учении о грамматических категориях одной из теоретических предпосылок является их соотнесенность с ситуацией объективной действительности. Преимущественно отражательный характер наблюдается в тех случаях, когда формы глагола соотносятся с разными отрезками объективной действительности. Наиболее типичный случай: imparfait описывает ситуацию, фон, на котором развертываются события, передаваемые формой passй simple: A l'entrйe de l'une des ravins, se dressait une yeuse а sept ou huit troncs, disposйs en cercle, et ses ramures d'un vert sombre surgissaient d'un оlot de broussailles, oщ les dйchirants argйras se mйlaient aux chкnes-kermйs. Cette masse de verdure йpineuse paraissait impйnйtrable; mais je baptisai mon ceuteau “machette', et j'entrepris de me frayer un passage [Pagnol 1956: 243] - У одного из оврагов возвышался вечнозеленый дуб с семью или восемью растущими по кругу стволами, и его ветви и листва темно-зеленого цвета всплывали над островками густого кустарника, в котором колючие аргеры смешивались с хермесовым дубом. Эта масса колючей зелени казалась непроходимой; но я назвал мой нож «мачете» и принялся прокладывать себе путь.

Сложные личные и неличные формы французского глагола, образованные вспомогательным глаголом avoir (кtre) и причастием прошедшего времени, правомерно рассматриваются подавляющим большинством лингвистов как аналитические формы морфологического уровня. Аналитические морфологические формы включены в систему соотносительных синтетических форм любого глагола. Перфектность аналитических форм обусловлена перфектным значением participe passй, которое может обладать значением перфектности вне глагола avoir (кtre), который сам по себе не имеет перфектного значения. Значение перфектности отлично от значения вида: оно выражает сложную временную отнесенность к какому-либо моменту, выражающуюся в обозначение предшествования этой временной точке и связи с ней. Это значение отлично и от семантики категории времени: оно лежит вне момента речи.

Прослеживая историю преподавания романских языков, и, в первую очередь французского, в средней и высшей школе в России, приведем умозаключение, основанное в том числе на многочисленных наблюдениях во время преподавания языков в течение ряда лет: нельзя не отметить тот факт, что в русскоязычной среде всегда возникала трудность в восприятии и понимании совершенно непривычных форм времен, отличных от русского языка. Это объясняется тем, что глагол в романских языках не имеет особой формы для выражения грамматической категории вида, представленной в своей классической форме в славянских языках. Об этой проблеме докладывает на IV Международном съезде славистов еще в 1958 г. известный французский языковед А. Мазон, отмечая: «Изучение славянских языков обогатило сравнительное языкознание понятием, которое имело чрезвычайно счастливую судьбу, - понятием вида глаголов. Грамматисты изощрялись в попытках обнаружить категорию вида в греческом, латинском, немецком, английском, французским и даже в древнееврейском языках» [Мазон 1958: 3, 31]. Но, тем не менее, значение грамматической категории вида находит выражение в романских языках временными формами глагола и наличием соответствующих обстоятельств в структуре предложения. В ЧЧ в. получает активное развитие аспектология - направление в языкознании, изучающее глагольный вид (аспект) и всю сферу аспектуальности, т.е. видовых и смежных с ними значений, получивших в языке то или иное выражение. Однако до сих пор оспаривается само наличие грамматической категории вида во французском глаголе. А. Мейе полагает, что для французского языка характерной чертой является сильно развитая система временных отношений в ущерб грамматическому виду [Meillet 1929; Jesniиre 1927, 1966]. Наиболее яркое отражение эта точка зрения находит в теории французских авторов Ж. Дамурета и Э. Пишона, конституирующей «интеллектуальную систему» (“systиme intellectuel”) французского языка. Авторы проводят анализ от формы к значению, откуда и название труда «От слов к мысли» (“Des mots а la pensйe”), но в их труде, по справедливому замечанию А. Клюма, практически не встречается слово “aspect” (вид).

Толкование сущности перфектных форм также весьма противоречиво как в отечественной, так и в зарубежной лингвистике: если зарубежные исследователи в большинстве трактуют эти формы как временные, то отечественные исследователи считают их или видовыми или видовременными.

Высокая степень грамматизации и полная парадигматизация перфекта в современном языке не вызывает никаких сомнений: перфект - идеальная аналитическая форма, образующая при противопоставлении с неперфектными формами некую категорию. В лингвистической литературе, посвященной рассматриваемой нами проблеме, существуют, как известно, несколько точек зрения на сущность перфектных глагольных форм.

Первая, временнбя, точка зрения рассматривает перфект как принадлежащий системе времен, где категория перфекта должна быть отнесена к следующему ряду: настоящее, прошедшее, будущее. Приверженцами данной точки зрения являются датский лингвист Отто Есперсен, американский Джордж Керм, английский Генри Суит и русский профессор Н.Ф. Иртеньева.

Вторая, аспектная (т.е. чисто видовая), точка зрения сводится к следующему: перфектные формы являются частью категории аспекта. Данную точку зрения разделяют германский лингвист Макс Дойчбайн и профессор Г.Н. Воронцова, которая ввела термин «трансмиссивный (переходящий) аспект». Другие лингвисты используют термины - «ретроспективный», «последовательный», «результативный» аспект.

Третья точка зрения - временно-аспектная - утверждает, что перфект - это форма двойного темпорально-аспективного характера. Наиболее подробную и цельную картину взаимодействия категорий вида и времени в английских глагольных формах создала профессор И.П. Иванова. Вслед за профессором В.Н. Ярцевой И.П. Иванова рассматривает видовое значение в тесной связи с временными формами, считая, что вид является постоянной характеристикой глагольной формы, а время - обязательной, но переменной величиной. Поскольку вид и время для И.П. Ивановой являются взаимосвязанными понятиями, она называет временные группы разрядами и рассматривает содержание каждого из них с точки зрения свойственного ему видового и временного значения. Если мы обратимся к значению перфектного разряда профессора И.П. Ивановой, то увидим, что перфект настоящего времени от предельных глаголов обозначает завершенное действие в границах настоящего времени, видовой характер глагола совпадает с грамматическим значением формы. При употреблении в этой форме непредельного глагола, действие им обозначаемое, прекращается ранее момента речи, заканчивается не в силу достижения - предела его у этих глаголов нет, - а в силу каких-то других причин. Общим оказывается для предельных и непредельных глаголов в данной форме значение выполненности, полноты действия. Глаголы двойственного характера выступают со значением, аналогичным значению предельных глаголов. Все глаголы, независимо от их видового характера, выступают со значением действия, выполненного в настоящем и рассматриваемого в его полном объеме. Следовательно, здесь мы имеем дело с грамматическим значением перфекта. Действие, обозначенное перфектом, не происходит в момент речи, оно закончено ранее, но связано с моментом речи тем, что происходит в период конечной точкой которого является момент речи. Отсутствует фиксация действия во времени, так как промежуток между действием и моментом речи может быть разным. Необходимо отметить, что перфекту не свойственна повествовательная функция, он не передает последовательных действий в порядке их развертывания.

По определению профессора И.П. Ивановой, две глагольные формы, выражающие темпоральную и аспективную функцию, в совокупности противопоставлены формам неопределенного времени. Эта точка зрения упускает из виду категориальную природу перфекта, поскольку она не раскрывает грамматических функций перфекта, которые реализуются в противопоставлении с формами продолженного времени или неопределенного. Но все же эта точка зрения наиболее приемлема.

Четвертая теория, теория временнуй соотнесенности, рассматривает перфект как не относящийся ни к временной, ни к аспектной форме, а к некоей особой грамматической категории, отличной как от времени, так и от аспекта. В свете новых трактовок перфекта в работах А.И. Смирницкого, Д.А. Штелинга, Б.А. Ильиша и других авторов перфект рассматривается не как время совершенного вида, а как особая грамматическая категория временной отнесенности. Впервые профессор А.И. Смирницкий ввел термин временной отнесенности. Согласно его точке зрения, перфект (предшествование) и неперфект (непосредственная данность) образуют в соотношении друг с другом особую грамматическую категорию глагола, отличную и от времени, и от вида, - категорию временной соотнесенности. Ее же отдельные формы могут называться, с сохранением традиции, перфектом (представленным целой системой отдельных перфектных форм, различающихся по другим категориям) и неперфектом, или обычной формой (подобным же образом в виде системы разных неперфектных, или обычных, форм, противопоставляемых между собой по линии других категорий). Впоследствии профессор Б.А. Ильиш предложил новый термин - временной соотнесенности. Данную точку зрения разделяют такие современные лингвисты, как Г.Б. Аксютина, Б.С. Хаймович, Б.И. Рагорская (двое последних ученых предлагают термин «категория порядка»). По мнению профессора Б.А. Ильиша, категория соотнесенности представлена регулярной оппозицией (регулярным противопоставлением) всех перфектных форм ко всем неперфектным формам. Главным значением является предшествование настоящему моменту. Но дело не только в противопоставлении всех перфектных форм всем неперфектным формам. Понятие «соотнесенность», пусть даже временная соотнесенность, с логической точки зрения и диалектического рассуждения предполагает, подразумевает соотнесение чего-то с чем-то, т.е. соотнесение по крайней мере двух объектов, явлений, двух грамматических категорий и т.д. Поэтому понятие «временной соотнесенности» должно включать и включает в себя не одно временное соотнесение само по себе, а соотнесение действия во времени совершения и действия в образе, степени протекания.

Профессор М.Я. Блох указывает следующие недостатки этой теории: во-первых, она недооценивает аспективный план категориальной семантики перфекта; во-вторых, рассуждения, по которым определяется и распознается эта категория, - неполны, так как они путают общие грамматические понятия времени и аспекта с категориальным статусом конкретных (слово)форм в каждом отдельном языке, выражающих соответствующее значение.

Новый перфект повторяет в общих чертах эволюцию от «статальности к акциональности», но в разных языках не в одинаковой мере. Например, во французском языке passй composй - аналитический перфект - широко используется в неперфектных функциях в качестве повествовательного времени, фактически вытеснив passй simple - простое прошедшее - в сферу книжной речи. Таким образом, основное семантическое различие между тремя типами прошедшего времени (passй simple, imparfait и passй composй) в современном французском языке сводится к различию видовому. В современном французском языке вид как грамматическая категория является спорным вопросом. Существуют различные точки зрения на проблему существования во французском языке категории вида. Вплоть до настоящего времени категория вида во французском языке является объектом дискуссии. Направление, восходящее к концепции вида А. Мейе, изучавшего эту категорию на материале славянских языков, отрицает наличие вида во французском языке.

Противоположная точка зрения, принадлежащая представителям разных школ и направлений, приобретает в настоящее время во французской лингвистике все большую популярность. Так, например, Г. Гийом считает, что категория вида не только наличествует во французском языке, но представлена в нем с гораздо большей степенью четкости, чем в славянских языках. Это положение аргументируется тем, что во французском языке сложная глагольная форма, указывающая на исчерпанность внутреннего времени действия, т.е. на его законченность, может быть образована от любого глагола. В отличие от французского языка, где каждый глагол выступает в оппозиции «простая форма/сложная форма», в русском языке далеко не каждый глагол образует видовую пару [Guillaume 1928: 35]. Категория вида, если признавать ее существование во французском языке, нашла свое выражение с помощью других языковых средств.

Особое место внутри видовых оппозиций в системе французского глагола занимает противопоставление простой перфект / имперфект т.е. il entra / il entrait, il chanta / il chantait. Эти формы составляют микрооппозицию, основанную на значениях целостности /неделимости, глобальности / процессности действия. На вопрос, в чем же состоит отличие passй simple от passй composй, поскольку эта последняя форма тоже не выражает процессности, незаконченности действия. Профессор Л.П. Пицкова отмечает, что установить, есть ли видовое отличие между аналитическим и простым перфектом помогает простой лингвистический эксперимент. Употребление непредельного глагола в формах passй simple и passй composй дает разные семантические результаты. Так вне какого-либо контекста il a voyagй означает, что «он путешествовал и перестал путешествовать», a il voyagea может значить как «он путешествовал и перестал путешествовать», так и «он стал путешествовать»; il a vйcu означает «он отжил», т.е. «умер»; между тем il vйcut может значить как «он отжил», т.е. «умер», так и «он стал жить» [Пицкова 1982: 34]. Глагол может также иметь непредельный или предельный характер, и вследствие чего некоторые глаголы могут приобретать определенные видовые оттенки, так, например, формы аналитического перфекта непредельных глаголов не выражают значения начинательности, которое отчетливо проступает в простом перфекте таких же глаголов при отсутствии каких-либо дополнительных воздействий со стороны контекста. Это означает, что passй simple имеет особое видовое значение, отличающееся от семантики сложных глагольных форм [Сабанеева 1990: 112]. Таким образом, есть все основания считать, что категория вида выражается в современном французском языке двумя формальными оппозициями: (1) простые формы /сложные формы; (2) имперфект /перфект. Эта система оппозиций качественно отличается от латинской, поскольку в последней средством выражения категории вида служило противопоставление основ (основы инфекта противопоставлялись основам перфекта). От видового содержания глагольных форм непосредственно зависит их относительно-временное употребление. Формы несовершенного вида выражают непредшествование, т.е. одновременность или следование по отношению к другому действию, а формы совершенного вида выражают предшествование.

Таким образом, перфект в рассматриваемых нами языках является специфической категорией, связанной с временными и видовыми отношениями и соотнесениями, как основными аспектами лингвистического толкования понятийной грамматической категории времени.

В Заключении обобщаются результаты проведенного исследования, подводятся его основные итоги и раскрываются перспективы дальнейшей работы. Выводы делаются в соответствии с задачами исследования и положениями, выносимыми на защиту. В результате проведенного исследования утверждается принципиальная значимость изучения эволюции грамматической перфекта в романских языках. Материалы диссертации могут быть основой более детализированного научного исследования по вопросам изучения видовременных форм глагола во всех индоевропейских языках. Сделанные в настоящей работе выводы могут служить основанием для дальнейших исследований полифункциональных грамматических единиц.

Приращение научного знания по проблеме состоит в обосновании ряда новых теоретически значимых положений. Анализ языковых систем выглядит практически актуальным и теоретически своевременным, поскольку позволяет провести системное изучение данной проблемы, в результате чего становится возможным выявить логико-лингвистический характер соотношения связи грамматических значений с универсальными понятиями. В первую очередь речь идет о возможности представления отдельных видовременных систем как вариантов единой универсальной схемы. Все это в конечном итоге способствует получению важных данных о закономерностях развития и специфике языковой системы в целом.

Предлагаемое диссертационное исследование, вооруженное на современном этапе развития гуманитарного знания более совершенным инструментарием научного анализа, создает основу для изучения полифункциональных грамматических категорий и их роли в системе языка. Новый ракурс данного лингвистического исследования открывает перспективы для дальнейшего постижения сущности перфекта в романских языках, что, в конечном счете, внесет свой вклад в решение до сих пор актуальной проблемы описания системности грамматического строя, как одной из наиболее существенных объективных черт функционирования языка.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах автора

Монографии

1. Эволюционные процессы сложной перфектной формы глагола в английском и французском языках (ретроспективный анализ): Монография [Текст]. - М.: Изд-во «Народный учитель», 2007. - 30 п.л.

2. Истоки возникновения и формирование перфекта в современных романских и английском языках: Монография [Текст]. - Ростов н/Д: Ростиздат, 2004. - 20 п.л.

3. Исторические предпосылки развития перфектных глагольных форм: Монография [Текст]. - Ростов н/Д: Изд-во Рост. гос. пед. ун-та, 2002. - 75 с. - (в соавторстве, авторских 2,4 п.л.)

4. Сущность и значение перфекта в романских языках: Монография [Текст]. - Ростов н/Д: Изд-во РГПУ, 2001. - (в соавторстве, авторских 8,5 п.л.)

Тезисы докладов и выступлений на международных, всероссийских, региональных и межвузовских научных конференциях, конгрессах, симпозиумах и «круглых столах»

5. Синтагматический и парадигматический аспект перфектных форм во французском языке [Текст] // Образование и наука - основной ресурс третьего тысячелетия. Материалы междунар. науч.-практ. конф. / Ин-т управ., бизнеса и права. - Ростов н/Д: ИУБиП, 2007. - (в соавторстве, авторских 0,7 п.л.)

6. Выражение значения перфектности в сложных аналитических морфологических формах индикатива во французском языке [Текст] // Образование и наука - основной ресурс третьего тысячелетия. Материалы междунар. науч.-практ. конф. / Ин-т управ., бизнеса и права. - Ростов н/Д: ИУБиП, 2007. - 0,8 п.л.

7. Актуальные вопросы межкультурной коммуникации современности [Текст] // Письменная коммуникация: межкультурный аспект. Материалы междунар. науч. конф. / Регион. открыт. социальн. ин-т. - Курск: Изд-во РОСИ, 2007. - 0,6 п.л.

8. Проблемы перевода в контексте межкультурной коммуникации [Текст] // Лингвистические основы межкультурной коммуникации. Материалы междунар. науч. конф. / Нижегород. гос. лингвистич. ун-т им. Н.А. Добролюбова. - Н. Новгород: Изд-во НГЛУ, 2007. - 0,3 п.л.

9. Структура аналитической морфологической перфектной формы глагола во французском языке [Текст] // Язык и общество. Материалы XI междунар. науч.-практ. конф. / Рост. ин-т иностр. яз. - Ростов н/Д: РИИЯ, 2007. - 0,7 п.л.

10. Некоторые особенности употребления презенса индикатива и простого перфекта в старофранцузском языке [Текст] // Язык и общество. Материалы XI междунар. науч.-практ. конф. / Рост. ин-т иностр. яз. - Ростов н/Д: РИИЯ, 2007. - 0,7 п.л.

11. Грамматическая мотивация семантических функций и способов глагольного действия перфектных форм в современном французском языке [Текст] // Язык и общество. Материалы XI междунар. науч.-практ. конф. / Рост. ин-т иностр. яз. - Ростов н/Д: РИИЯ, 2007. - (в соавторстве, авторских 0,6 п.л.)

12. К вопросу о сущности перфекта во французском и английском языках [Текст] // Вопросы теории языка и методики преподавания иностранных языков. Материалы II междунар. науч. конф. / Таганрог. гос. пед. ун-т. - Таганрог: Изд-во ТГПУ, 2007. - 0,4 п.л.

13. Вариативное функционирование форм перфекта в современном английском языке [Текст] // Молодая наука-2007. Материалы регион. межвуз. науч.-практ. конф. / Пятигорск. гос. лингвист. ун-т. - Пятигорск, 2007. - 0,4 п.л.

14. К вопросу становления форм перфекта в английском языке [Текст] // Язык и общество. Материалы X науч.-практ. конф. вузов Юга России / Рост. ин-т иностр. яз. - Ростов н/Д: РИИЯ, 2006. - (в соавторстве, авторских 0,2 п.л.)

15. Некоторые эволюционные процессы перфектной формы в английском языке [Текст] // Образование и наука - основной ресурс третьего тысячелетия. Материалы юбил. междунар. науч.-практ. конф. / Ин-т управ., бизнеса и права. - Ростов н/Д: ИУБиП, 2006. - (в соавторстве, авторских 0,5 п.л.)

Статьи, опубликованные в сборниках научных трудов и периодических изданиях

16. Особенности употребления перфектных глагольных форм в современном португальском языке [Текст] // Научное обозрение. - М.: Наука, 2007. - № 5. - 0,3 п.л.

17. Функционирование презенса индикатива и простого перфекта в латинском языке [Текст] // Иностранные языки: теория и практика. - М.: Тезаурус, 2007. - № 4. - 0,8 п.л.

18. К вопросу о перспективах языковой коммуникации в современном мире [Текст] // Научная жизнь. - М.: Наука, 2007. - № 5. - 0,3 п.л.

19. К проблеме системности грамматического строя языка [Текст] // Вестник развития науки и образования. - М.: Наука, 2007. - № 5. - 0,3 п.л.

20. О значении перфектных форм глагола в современных французском и англий-ском языках [Текст] // Научное обозрение. - М.: Наука, 2007. - № 4. - 0,3 п.л.

21. Эволюционные изменения форм перфекта в романских языках [Текст] // Иностранные языки: теория и практика. - М.: Тезаурус, 2007. - № 3. - 0,8 п.л.

22. Особенности употребления перфектных форм английского глагола (сравнительный анализ британского и американского вариантов) [Текст] // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. Межвуз. сб. науч. тр. / Северо-Осетин. гос. ун-т. - Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2007. - Вып. 9. - 0,6 п.л.

23. К вопросу о сущности перфекта в итальянском, испанском и португальском языках [Текст] // Актуальные проблемы филологии и педагогической лингвистики. Межвуз. сб. науч. тр. / Северо-Осетин. гос. ун-т. - Владикавказ: Изд-во СОГУ, 2007. - Вып. 9. - (в соавторстве, авторских 0,5 п.л.)

24. Толкование семантики перфекта французского и английского глагола в современной лингвистике [Текст] // Иностранные языки: теория и практика. - М.: Тезаурус, 2007. - № 2. - 0,8 п.л.

25. О значении перфектной формы в современном английском языке [Текст] // Актуальные вопросы филологии. Теория и методика иностранных языков. Межвуз. сб. науч. тр. / Рост. ин-т иностр. яз. - Ростов н/Д: РИИЯ, 2007. - Вып. 3. - 0,6 п.л.

26. О значении причастия I и причастия II в современном английском языке [Текст] // Актуальные вопросы филологии. Теория и методика иностранных языков. Межвуз. сб. науч. тр. / Рост. ин-т иностр. яз. - Ростов н/Д: РИИЯ, 2007. - Вып. 3. - 0,3 п.л.

27. К вопросу изучения системности в языке (на примере видовременных систем) [Текст] // Иностранные языки: теория и практика. - М.: Тезаурус, 2007. - № 1. - 0,8 п.л.

28. Теоретические вопросы сопоставительного изучения видовременных систем в современной зарубежной лингвистике [Текст] // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ АПСН, 2006. - № 9. - 0,4 п.л.

29. К вопросу о происхождении и сущности аналитических форм перфекта в романских языках [Текст] // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ АПСН, 2006. - № 8. - 0,4 п.л.

30. К вопросу о семантике перфекта в современных романских и германских языках [Текст] // Гуманитарные и социально-экономические науки. - Ростов н/Д: СКНЦ ВШ АПСН, 2006. - № 6. - 0,9 п.л.

31. Переход латинского перфекта в романские языки [Текст] // Личность, речь и юридическая практика: Межвузов. сб. науч. тр. Вып. 7 / Донск. юрид. ин-т. - Ростов н/Д: Изд-во ДЮИ, 2004. - 0,4 п.л.

Публикации №№ 28-30 осуществлены в ведущих российских периодических изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ.

Размещено на Allbest.ru