Категория согласия/несогласия в русском языке

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Специальность 10.02.01 - Русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Категория согласия/несогласия в русском языке

Свиридова Тамара Михайловна

Елец - 2008

Работа выполнена на кафедре теории и истории русского языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Елецкий государственный университет имени И.А. Бунина»

Научный консультант:

доктор филологических наук, профессор Лекант Павел Александрович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Фигуровская Галина Дмитриевна

доктор филологических наук, профессор

Алтабаева Елена Владимировна

доктор филологических наук, профессор

Колесникова Светлана Михайловна

Ведущая организация:

Рязанский государственный университет имени С.А. Есенина

Защита состоится « » 2008 г. в часов на заседании диссертационного совета Д 212.059.01 в Елецком государственном университете имени И.А. Бунина по адресу: 399770, г. Елец, Липецкая область, ул. Коммунаров, д. 28.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Елецкого государственного университета имени И.А. Бунина.

Автореферат разослан « » 2008 г.

Ученый секретарь диссертационного совета А.А. Дякина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено актуальной для современной лингвистики проблеме репрезентации семантической категории согласия/несогласия в русском языке и основывается на положении о том, что необходим комплексный подход к анализу сущности понятия согласия/несогласия с целью его адекватного описания системных и функциональных свойств.

Согласие/несогласие относится к числу фундаментальных коммуникативных категорий, которые играют значительную роль в организации речевого взаимодействия, в структурировании содержательного мира человека. В коммуникативном процессе с помощью категории согласия/несогласия устанавливаются и корректируются коммуникативно-прагматические отношения между партиципантами, передается авторская позиция говорящего, его языковая и коммуникативная компетентность. Языковые средства согласия/несогласия имеют всеобщий характер, их форма и позиция в речевом акте функционально значимы.

Многие работы посвящены вопросам репрезентации согласия/несогласия (Ш.А. Ахадов, М.В. Баделина, М.Е. Баскова, И.В. Галактионова, Н.Н. Гастева, Е.Р. Добрушина, В.В. Казаковская, В.И. Красных, П.А. Лекант, Е.А. Михайлова, О.Н. Морозова, О.В. Озаровский, Н.И. Поройкова, Т.М. Свиридова, А.Г. Хорошавина и др.). К числу мало изученных относится проблема системного описания средств выражения согласия/несогласия в аспекте коммуникативно-прагматической парадигмы.

Объектом диссертационного исследования являются речевые акты согласия/несогласия, которые передают отношение к представленному «положению дела», описывают особый образ жизнедеятельности человека посредством эксплицитных языковых средств, функционирующих в разных коммуникативно-прагматических условиях.

Предмет наших изысканий - категориальные признаки согласия/несогласия, проявляющиеся на лексическом и грамматическом уровнях языковой системы и в аспекте специфики коммуникативно-прагматической парадигмы.

Актуальность исследования определяется следующими факторами:

1) активным, продуктивным использованием актов согласия и несогласия в процессе речевого общения, которые реализуют коммуникативные цели говорящего, воздействуют на восприятие мира и способы его структурирования; специфической сущностью понятия оппозиции согласия/несогласия, которая имеет сложную комплексную структуру, является важным условием гармонизации человеческих отношений, мерилом жизненных ценностей, «формой жизни»;

2) определением закономерностей функционирования актов согласия/несогласия, позволяющих познать особенности мышления, мировосприятия, концептуализации мира, установить систему рационального взаимодействия и осуществить выбор оптимальных языковых средств в соответствии с задачами общения;

3) описанием языковых средств выражения согласия/несогласия в аспекте проблемы «языковая личность», определяющей отношения между языковой системой и средой, выявляющей многообразие речевой реализации согласия и несогласия, и многоаспектностью категориального значения согласия и несогласия, обусловливающей их интегрирующий характер;

4) возрастающей ролью конструкций со значением согласия/несогласия в русской языковой картине мира, расширением сферы употребления и частотностью данного рода предложений как тенденцией развития синтаксической системы русского языка; привлечением эксплицитных средств выражения согласия/несогласия, которые являются эффективным способом приближения к «правильному», адекватному описанию категории согласия/несогласия, позволяют оценить «качества данного описания» (А.Е. Кибрик), расширить и уточнить типологию приемов использования актов согласия/несогласия;

5) наличием фрагментарной научной картины, посвященной изучению согласия/несогласия, что способствует необходимости целостного анализа данной категории русского языка.

Цель настоящей работы - представить целостную концепцию семантической категории согласия/несогласия в аспекте коммуникативно-прагматической парадигмы и обосновать специфику репрезентации категории согласия/несогласия в русском языке.

Цель исследования предполагает решение следующих задач:

1. Обозначить и мотивировать статус категории согласия/несогласия; раскрыть коммуникативно-функциональную, семантико-прагматическую, когнитивную сущность категории согласия/несогласия, определить ее роль в концептуальной картине мира человека и социума; уточнить принцип построения функционально-семантического поля согласия/несогласия.

2. Репрезентировать научную парадигму средств выражения согласия/несогласия в аспекте проблемы человеческого фактора в языке; обозначить природу феномена структурирования актов согласия/несогласия.

3. Выявить и охарактеризовать базовые лексические средства и их семантические параметры; показать специфику взаимодействия между отдельными средствами выражения согласия/несогласия, возможные варианты различных языковых форм, описать условия функционирования способов выражения категории согласия/несогласия.

4. Рассмотреть актуальные фразеологические единицы и уникальные конструкции пословиц и поговорок, которые репрезентируют согласие/несогласие. согласие фразеологический языковой

5. Исследовать невербальные средства выражения согласия/несогласия, их связь с вербальными способами; выяснить роль неязыковых знаков в организации и передаче актов согласия/несогласия.

6. Установить и проанализировать типы конструкций с семантикой согласия/несогласия в соответствии с выработанной семантической типологией.

7. Представить анализ специфических актуализованных конструкций со значением согласия/несогласия, которые характеризуются экспрессивными особенностями и эффективными функциями.

8. Определить и описать функциональные возможности модифицирующих средств, которые выявляют характерологические аспекты согласия/несогласия.

Основная исследовательская гипотеза заключается в том, что в русской языковой картине мира выделяется семантическая категория согласия/несогласия как универсальный способ концептуализации действительности; категориальное значение согласия/несогласия проявляется на лексическом и грамматическом уровнях языковой системы в контексте коммуникативно-прагматической парадигмы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Семантическая категория согласия/несогласия является универсальным способом концептуализации действительности в русской языковой картине мира, реализуется в конкретном языковом материале и передает отношение к «положению дел», обозначает способы речеповедения. Согласие/несогласие обладает категориальными признаками, которые определяют перспективы его адекватного описания.

2. Содержательная структура категории согласия/несогласия создается спецификой коммуникативной предназначенности и прагматических свойств используемых единиц. Согласие/несогласие отражается в языковых и речевых структурах и воплощается в предложении-высказывании. Говорящий использует языковые средства, которые способны передавать семантический смысл категории согласия/несогласия. В рамках высказывания и текста проявляется природа феномена структурирования актов согласия и несогласия.

3. Функционально-семантическое поле согласия/несогласия представляет систему иерархически организованных средств, взаимодействующих на семантической основе и выражающих категорию согласия/несогласия.

4. Специализированные лексические единицы являются универсальным эффективным средством выражения идеи согласия/несогласия и определяют функциональный статус категории согласия/несогласия. Структура языкового значения маркеров согласия/несогласия опирается на общеязыковую сочетаемость.

5. Субъект модуса есть конструктивный компонент категориальной ситуации согласия/несогласия, вписывается в антропоцентристскую концепцию языка и индексируется языковыми средствами, которые отражают личностную ориентированность.

6. Семантические параметры языковой структуры согласия/несогласия актуализируются посредством глаголов и имен прилагательных, которые способны передать определенную информацию, квалифицировать согласие/несогласие.

7. Локальные фразеологические единицы расширяют и обогащают языковую картину согласия/несогласия, отражают стереотипы представлений человека, его языковой опыт, характеризуются образностью и ценностной ментальной значимостью.

8. Невербальные средства обеспечивают организацию коммуникации с отношениями согласия и несогласия, коррелируют с внутренним состоянием говорящего и внешними факторами, обладают воздействующей функцией.

9. Предложение как содержательная единица языка и речи оформляет значения согласия и несогласия. Простые предложения ориентированы на лаконичную передачу сообщения о согласии/несогласии, характеризуются гибкостью структуры, приспосабливаются к целям коммуникации. В структуре простого предложения согласие/несогласие выражается предикативным ядром, актуализируется словами, которые указывают на носителя позиции и локализуют предмет согласия/несогласия, отражают типологию значений, раскрывающих многообразный характер проявления ответной реакции согласия/несогласия.

10. Согласие/несогласие выражается формами сложного предложения, которое является полипропозитивной структурой и многоаспектный анализ которого определяется сочетанием системного и текстового компонентов. Синтаксические связи разных типов выступают значимым средством моделирования языковой действительности согласия/несогласия. Языковые формы сложносочиненного, сложноподчиненного и бессоюзного предложений дают широкие возможности для реализации идей согласия и несогласия и предопределяются познанным выбором говорящего. В сложном предложении фиксируется идея согласия/несогласия, которая квалифицируется концептуальным отношением и характеризуется различного рода коннотацией, оценочностью, субъективными смыслами. Синтаксические конструкции усложненного типа увеличивают смысловые отрезки информации, маркирующие актуальные аспекты согласия/несогласия.

11. Предложения с прямой речью являются употребительным специальным средством реализации согласия/несогласия. Слова, эксплицитно выражающие согласие/несогласие, нуждаются в распространении конкретного содержания и восполняют смысловую недооформленность речевого акта. Такой способ передачи согласия/несогласия является субъективной формой. Картины ситуации согласия/несогласия характеризуются неотъемлемым конструктивным признаком определенности, обусловленным данным текстом, который подтверждает объективность существования языковой единицы.

12. Побудительные предложения имеют специальные грамматические формы слов, содержат призыв к выражению согласия/несогласия, различные смысловые признаки. В данных предложениях акцентируется воля говорящего, речеповедение которого воздействует на собеседника.

13. В вопросительных предложениях, репрезентирующих согласие и несогласие, подчеркивается необходимость их логического выделения, требуется выяснить сведения о наличии/отсутствии согласия/несогласия, устранить неясность во взаимоотношениях, познать характер оформления согласия и несогласия в конкретном речевом акте и выразить к ним отношение.

14. Вводные и вставные конструкции выражают и актуализируют идею согласия/несогласия в организованном тексте, способствуют усилению проявления экспрессивной функции. Данные конструкции свидетельствуют о необходимости указания на согласие и несогласие, обладают прагматической функцией.

15. Лексические средства имеют большое значение для характеристики согласия/несогласия. Согласие/несогласие находится в пространстве психической реальности, ощущений, желаний, чувств, оценок, интересов и других активных проявлений действий человека. Язык фиксирует вариативность оформления согласия/несогласия, их многогранность в процессе выражения. Структурно-семантические модификации вносят «усложнение» в содержание согласия/несогласия.

Научная новизна исследования заключается в том, что:

1) обоснована необходимость исследования категории согласия/несогласия, которая занимает значительное место в концептуальной картине мира человека и общества, формирует целостность системы отношения в рамках речевого взаимодействия, позволяет определить языковые и неязыковые способы представления мыслительного содержания в значениях языковых единиц и их сочетаний в речи, обладает категориальными признаками;

2) определена специфика лингвистической характеристики категории согласия/несогласия в пределах семантического, структурного, прагматического, когнитивного, функционального, коммуникативного аспектов в их взаимодействии; представлена научная парадигма средств выражения согласия/несогласия в аспекте проблемы «человеческого фактора» в языке, которые способствуют установлению типологических характеристик наименований, упорядочиванию языковых единиц и выявлению закономерностей их системных отношений;

3) охарактеризованы продуктивные эксплицитные средства выражения согласия/несогласия, которые обеспечивают адекватное описание актов согласия и несогласия и расширяют и уточняют типологию приемов их использования; впервые исследованы специальные уникальные фразеологические единицы и неязыковые средства, которые включаются в создание языковой картины согласия и несогласия;

4) установлено, что семантическая категория согласия/несогласия объединяет разноуровневые языковые средства и дает возможность обозначить реальную картину языковой системы, взаимоотношения языковых единиц в речи, их комплексное функционирование в тексте;

5) описана система средств выражения актуальных смыслов высказываний со значением согласия/несогласия, которые расширяют и определяют семантический и коммуникативный потенциал категории согласия/несогласия;

6) выявлены и охарактеризованы типы модифицирующих средств, которые определяют функциональную нагрузку высказываний со значением согласия/несогласия и их информационную структуру и обусловливаются коммуникативными потребностями;

7) вводится в научный оборот значительный фактический материал, иллюстрирующий парадигму активных структурно-семантиче-ских разновидностей согласия/несогласия в разных типах речи; определены и детализированы категории научного понятийного аппарата, которые позволили адекватно и единообразно описывать средства выражения согласия/несогласия.

Методологической основой диссертационного исследования явились работы об антропоцентризме языка, связи языка и мышления Э. Бенвениста, Т.И. Вендиной, В.В. Виноградова, Л.С. Выготского, В. Гумбольдта, Ю.Н. Караулова, Г.В. Колшанского, Е.С. Кубряковой, А.А. Леонтьева, А.А. Уфимцевой; о системности языка В.М. Солнцева, Ф. де Соссюра, Ю.С. Степанова, Л.П. Якубинского; полевом моделировании системы языка А.В. Бондарко, Е.В. Гулыги, Г.А. Золотовой, Г.Д. Фигуровской, Е.И. Шендельса; модальности В.В. Виноградова, Г.А. Золотовой, П.А. Леканта, Н.Е. Петрова, Г.Я. Солганика; структуре языкового значения и его типологии Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, Л.М. Васильева, В.В. Виноградова, Е.М. Вольф, В.Г. Гака, Ю.Н. Караулова, И.М. Кобозевой, Е.С. Кубряковой, Т.В. Маркеловой, В.Н. Телии, А.А. Уфимцевой, В.И. Шаховского, Д.Н. Шмелева; в области грамматики В.В. Бабайцевой, В.А. Белошапковой, А.В. Бондарко, В.В. Виноградова, М.В. Всеволодовой, Г.Ф. Гавриловой, Г.А. Золотовой, П.А. Леканта, А.Ф. Прияткиной; по функциональной семантике Л.А. Новикова, Ю.С. Степанова; теории текста М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, И.Р. Гальперина, И.А. Фигуровского; лингвопрагматике и теории коммуникации Н.Д. Арутюновой, Т.Г. Винокур, О.С. Иссерс, Г.В. Колшанского, Г.Г. Почепцова, Ю.С. Степанова, И.П. Сусова; когнитивной лингвистике Н.Ф. Алефиренко, В.И. Карасика, Е.С. Кубряковой, В.А. Масловой, З.Д. Поповой, Ю.С. Степанова, И.А. Стернина.

Методы исследования. В работе использовался основной метод - описательный, структурно-семантический, а также применялись общенаучные методы: наблюдение, индукция и дедукция, интерпретация; частные лингвистические методы: анализ тождества и различий явлений языка, метод компонентного анализа и контекстуальный, методика языковой и речевой дистрибуции. При анализе языковых единиц использовался метод лингвистического эксперимента.

Теоретическая значимость диссертации заключается в обосновании категориального статуса согласия/несогласия, в углублении теории семантической категории согласия/несогласия, ее комплексной разработке и научном анализе, в развитии теории структурно-семантического анализа языковых единиц.

Выводы и результаты диссертационной работы могут способствовать развитию новых направлений в исследовании категории согласия/несогласия, решению ряда задач культуры речи, стилистики, социолингвистики, лингвокультурологии, лингвофилософии, теории речевой коммуникации.

Практическая значимость работы определяется тем, что результаты и методика исследования могут служить базой для дальнейшего анализа специфики категории согласия/несогласия и других понятийных категорий.

Общие выводы и конкретный лингвистический материал могут быть использованы в практике преподавания основных и специальных курсов по современному русскому языку, русского языка как иностранного, школьного курса русского языка, при разработке современных лингвистических проблем по теории и практике коммуникации, культуре речи русского языка, филологическому анализу текста.

Материалом исследования послужили фрагменты текстов из произведений художественных, публицистических, научного и мемуарного жанров классической и современной литературы, из официально-деловых документов, теле- и радиоинтервью, рекламы, разговорной речи и центральных и региональных газет, которые характеризуются массовым распространением и широким диапазоном адресата и репрезентируют условия функционирования единиц русского языка. Обращение к данным источникам обусловливается реалистичностью изображений ситуаций согласия и несогласия, возможностью подробно инвентаризировать элементы языковой системы.

Принцип сплошной выборки материала и количество собранных и исследованных предложений-высказываний (более 40 тысяч) способствует обеспечению достоверности результатов работы и позволяет объективно представить языковые особенности изучаемого явления.

Апробация работы. Основные теоретические положения диссертации обсуждались на заседании кафедры теории и истории русского языка Елецкого государственного университета им. И.А. Бунина. По теме диссертации прочитан спецкурс «Выражение согласия/несогласия лексическими и синтаксическими средствами» в университете. Содержание и результаты исследования нашли отражение в 5 монографических изданиях и 87 научных публикациях; в очном и заочном участии: 1) в международном симпозиуме (Волгоград, 22-24 мая 2003 г.); 2) в международном конгрессе (Москва, 18-21 марта 2004 г.); 3) в международных научных конференциях в Ельце (1995; 1996; 1998; 2003; 2004; 2006); Орле (1997); Казани (1997; 2008); Екатеринбурге (1998); Тамбове (2001); Барнауле (2004); Москве (2004); Волгограде (2005); Владимире (2007); 4) во всероссийских научных конференциях в Липецке (2000); Воронеже (2000; 2001; 2003; 2005); Ельце (2002; 2003); Кирове (2003); Белгороде (2006); Пензе (2008); 5) в межвузовских научных конференциях в Липецке (1995; 1996); Череповце (2000; 2001; 2002); Ельце (2001).

Структура диссертации. Структура диссертации обусловлена проблематикой исследования и состоит из Предисловия, Введения, трех глав, каждая из которых предваряется необходимым комментарием по истории разработки рассматривающихся в них вопросов, Заключения, Библиографии, Списка источников языкового материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В Предисловии определяются объект и предмет анализа, обосновывается актуальность исследования, формулируются цель, задачи, основная гипотеза и положения, выносимые на защиту, отмечается научная новизна, обозначаются теоретическая и практическая значимость работы, методы изучения материала.

Во Введении содержится общая характеристика предмета исследования, репрезентируется понятие согласия/несогласия, представляется научный контекст проблемы.

Согласие/несогласие - это отношение к «положению дел» в картине мира. Согласие/несогласие - это реакция на информацию, которая получена из внешнего мира в процессе адаптации к нему и восприятия его нашими мыслями и чувствами. Согласие/несогласие - это сформированная позиция коммуниканта относительно предмета обсуждения.

Исследование проводится в рамках анализа языковой картины мира, позволяющей представить согласие/несогласие как фундаментальную категорию, которая включается в структуру глобальных отношений, способствует организации коммуникативной деятельности и речеповедения человека, их оптимальной регуляции. Многоаспектный характер согласия и несогласия, проявляемый в коммуникативном действии, позволяет свидетельствовать об их актуальности, функциональной значимости.

Согласие/несогласие является неотъемлемой составляющей коммуникативных категорий, важнейшей категорией коммуникативного сознания. Согласие/несогласие служит элементом упорядочивания жизнедеятельности человека и социума, запечатлевается в определенных стереотипах поведения, обусловливается целями, мотивами, типовыми коммуникативно-прагматическими ситуациями. Согласие и несогласие как тождество и различие дифференцируют отношение к действительности, актуализируют ее аспекты, являются взаимодополняющими и взаимозаменяющими речевыми актами.

Согласие и несогласие маркируют отношения, явления, репрезентируют концептуальные человеческие знания. Модальный план средств выражения согласия/несогласия дает право говорить об их антропоцентрическом характере. Согласие/несогласие как многоаспектная семантическая категория проявляется на фоне характеристики языковых средств, актуализирующих свое значение в аспекте коммуникативно-прагматической парадигмы.

Согласие/несогласие многообразно проявляется в высказывании и выражается средствами языка. Исследование языковых единиц согласия/несогласия с коммуникативно-прагматической стороны дает возможность получить объективную картину о семантическом содержании данных единиц или определенных их конституентов, о закономерностях их функционирования в языке и речи.

Единицы языка, репрезентирующие согласие/несогласие, имеют упорядоченную систему, структура которой включает ядерные и периферийные средства, объединенные общими семантическими, функциональными, прагматическими признаками.

Возможность выделения и генерализации средств выражения согласия и несогласия свидетельствует о статусе их как языковой категории.

Согласие/несогласие характеризуется смысловой и коммуникативной спецификой, целостным семантическим фоном текста.

Глава 1 «Специализированные средства выражения категории согласия/несогласия и их функциональные аспекты» обосновывает положение о том, что базовые лексические средства выражают семантику согласия/несогласия и проявляют коммуникативные возможности языка в предложении-высказывании.

В данной главе исследуется функциональная парадигма корпуса основных лексических средств, репрезентирующих согласие/несогласие.

Маркеры согласия/несогласия имеют лексикографическую, синтаксическую, коммуникативно-прагматическую характеристику, которая укладывается в определенные рамки, заданные говорящим. Функционально-когнитивный анализ лексических средств согласия/несогласия отображает функциональный статус ключевых лексем в общеязыковой и индивидуальной картине мира. Структура языкового значения маркеров согласия/несогласия опирается на общеязыковую сочетаемость, которая связана с их внеконтекстным содержанием и грамматическими характеристиками.

Языковые модели согласия/несогласия воплощают в себе концептуальную картину мира, выражают отношение к нему, отображают фрагменты деятельности человека и многоаспектность действительности: документ-согласие/соглашение; договор-согласие/соглашение; согласие/соглашение/несогласие - это удача/неудача/достиже-ние/провал и др.; как демонстрация/основа/протест/оскорбление и др.; уговоры о согласии; обучение согласию/несогласию; аргументы согласия/несогласия; благодарность за согласие/несогласие и др.

Слова `согласие', `соглашение' и `несогласие' сочетаются с предлогами `в случае', `благодаря', `по поводу', `при условии', `вопреки', `несмотря на', `ввиду', `с', `без', `за', `при', `по', `в' и нек. др., которые характеризуют информативную заданность согласия/несогла-сия.

Имена существительные `согласие', `соглашение' и `несогласие' и др. отражают разные стороны картины мира человека, являются средством структурирования взаимоотношений человека и окружающего мира: Согласие/несогласие между государствами/людьми/в мыслях/в поступках; Документ о согласии; Несогласие с навязываемыми нам стандартами бытия; путь согласия/несогласия; День Согласия/Несогласия; Акция Согласия/Несогласия; Марш Согласия/Несогласия; Марш согласных/несогласных; праздник Согласия и примирения; площадь Согласия; издательство «Согласие»; страховое агентство «Согласие»; Соглашение о мире и дружбе; Соглашение страховой компании и т.п.

Вокруг имен существительных `согласие' (`соглашение'), `несогласие' группируются связанные с ними лексические средства, которые отличаются высокой степенью активности. Разные по семантике глаголы приобретают особую актуальность, позволяют обнаружить специфические и универсальные признаки согласия/несогласия. Информационная характеристика согласия/несогласия связана с внутренней синтагматикой глагольно-именных сочетаний, с валентными свойствами именного компонента. Семантическая особенность глаголов заключается в назывании действий, представляющих своеобразный аспект картины согласия/несогласия: высказать/выразить/подтвердить и т.п. согласие/несогласие; дать согласие/не дать согласия; достичь/добиться/получить/вырабатывать/ искать/просить/требовать и др. + `согласие'/`несогласие'; жить/находиться в согласии/несогласии; надеяться на согласие/несогласие; обсудить/оценить согласие/несогласие; желать согласия; уклониться от согласия/несогласия и мн. др. Семантическая структура глаголов обозначает параметры действий, включает значение интенсивности, оценочности.

Признаком акта согласия/несогласия является наличие или отсутствие у него квалифицирующего составляющего, которое есть внешнее выражение сущностной определенности. Определения при словах `согласие', `несогласие', `соглашение' и т.п. характеризуют аспекты соответствующих речевых актов. Имена прилагательные выступают в качестве доминирующего средства раскрытия разнообразного характера актов согласия/несогласия: устное/письменное/ официальное/неофициальное/молчаливое/внутреннее/народное/националь-ное/ общественное/политическое/социальное/мировое/трудовое/ религиозное/профессиональное и мн. др. + `согласие'/`несогласие'; взаимовыгодное/международное/торговое/налоговое и др. + `соглашение'. Определения структурируют когнитивное пространство согласия и несогласия, очерчивают его проблематику.

Конструктивным компонентом ситуации согласия/несогласия является субъект модуса, который репрезентируется доминантными семантическими единицами `согласный' и `несогласный' и выступает исполнителем акта согласия/несогласия: Марш согласных/несогласных и др.

В данной главе обосновывается целесообразность выделения фразеологических единиц со значением согласия/несогласия, которые являются важным элементом в системе средств выражения согласия/несогласия, расширяют их состав, отражают стереотипы представлений человека, его языковой опыт, характеризуются образностью, ценностной ментальной значимостью. Фразеологическая единица со значением согласия/несогласия является компонентом высказывания (душа в душу, в ладу, подписываться обеими руками, отдать руку, ударить по рукам и др. и к черту, не даваться под лад, ни в какую, так нет и др.) или коммуникативом (Так и быть; Черт с ним; Есть такое дело!; По рукам! и др. и Вот еще; Ничего подобного и др.).

Пословицы и поговорки дают возможность представить и описать существенные фрагменты концептуальной системы согласия и несогласия: Согласье крепче каменных стен; В согласном стаде волк не страшен; Положить ружье (согласиться); Молчание - знак согласия и др. и Нет, я в Моздок не ездок; Нет, полно, брат, дудки и др.

Фразеологические единицы систематизируют средства выражения согласия/несогласия. Во фразеологическом фонде наблюдается противопоставление образных устойчивых словесных комплексов со значением согласия и несогласия.

В главе устанавливается значимая роль невербальных средств, которые обеспечивают организацию коммуникации с отношениями согласия и несогласия, сопутствуют им, уточняют, дополняют и раскрывают различные смысловые компоненты: кивать головой/наклонить голову/сжать руки в знак согласия и др.; и качать/покачать/мотать головой в знак несогласия и др.; зааплодировать/захлопать в знак согласия/несогласия; блокировать магистраль в знак несогласия; молчание - знак согласия/несогласия и др.; восклицательный знак - согласие; вопросительный знак - несогласие и т.п. Вербальные средства выражения согласия/несогласия пополняются описанием выразительных невербальных средств, которые активно сопровождают и заменяют вербальные, соотносятся с психоэмоциональной составляющей, обусловленной ситуацией.

Таким образом, категория согласия/несогласия репрезентируется специализированными лексическими средствами, в которых зафиксирована определенная совокупность знаний о структуре и функционировании согласия и несогласия. Лексические средства, занимающие центральную позицию в системе средств экспликации согласия/несогласия, несут большую функциональную нагрузку, дополняются семантическими компонентами.

Глава 2 «Типология конструкций с семантикой согласия/несогласия» посвящается описанию структурно-синтаксических типов конструкций, реализующих речевые акты согласия/несогласия, анализу их коммуникативно-смыслового содержания, выявлению условий их функционирования.

Исследование конструкций с семантикой согласия/несогласия с позиции многоаспектной их организации определяется системным подходом к этим единицам языка и речи, парадигматическими отношениями.

Синтаксическая система средств репрезентирует многообразие выражения ситуаций согласия и несогласия. Предложение реализует коммуникативные намерения говорящих. Семантика актуализирует разные смысловые компоненты. Смысл предложения изучается на структурном и семантическом уровне и с позиции прагматики. Формальные средства используются для выражения типичных смыслов. Категория согласия/несогласия структурируется разнообразно.

Категория согласия/несогласия в конструкциях простых предложений. Простое предложение оформляет согласие/несогласие посредством различных предикативных структур. Характер предикативного признака определяет морфологическое выражение сказуемого, от которого зависит состав предложения. Глагольные формы `согласиться'/`не согласиться' и др., а также формы кратких прилагательных `согласен'/`не согласен' и др. репрезентируют согласие/несогласие.

Специфика конструкций простых предложений заключается в сочетании сказуемого с лексическими компонентами, определяющими предмет акта согласия/несогласия, который актуализирует характер его темы: Судьи согласились с апелляцией; Я не согласен с названием интервью; Я согласился приехать в Ленинград; Он не согласился написать предисловие и др.

Позиция согласия/несогласия индивидуализируется, поскольку в предложении вербализуется ее носитель, связанный с обозначением лица или совокупности лиц: `я'/`все', `многие', `немногие', `никто' и др.: Все согласились/не согласились и др.

Простые предложения со значением согласия/несогласия информативно усложняются темпоральными актуализаторами (`долго', `сразу', `иногда' и др.); словами, которые указывают на основание реализации согласия/несогласия (`поэтому (-то)', `в итоге', `оттого' и др.); вводными словами, союзами, частицами, междометиями, которые вносят дополнительные значения: Но я не согласен с вами; Увы, я согласился и др.

Простое предложение отражает, акцентирует акт согласия/несогласия, актуализирует его значимость, объективирует способы его использования.

Категория согласия/несогласия в конструкциях сложных предложений. Согласие/несогласие оформляется типовыми сложными структурно-семантическими конструкциями. Многоаспектный анализ сложных предложений позволяет выявить семантические, коммуникативные, прагматические показатели актов согласия/несогласия. Полипропозитивная структура сложного предложения передает многообразие смысловых связей и отношений, характеризующих категорию согласия/несогласия. Расположение предикативных частей сложного предложения определяется заданными актами согласия/несогласия. Формальные средства моделируют языковую действительность семантической категории согласия/несогласия.

Сложносочиненные предложения с соединительными, разделительными, противительными, присоединительными отношениями, которые дифференцируются при помощи союзов и лексических компонентов, репрезентируют функциональную специфику категории согласия/несогласия. Структурно-семантическая наполняемость предикативных частей обусловливает содержание согласия/несогласия. Согласие/несогласие манифестируется как результат определенного положения дел: Мне запрещают ходить на озеро, и я согласен; как основание реализации/нереализации интенции: Я согласился, и мы пошли в кино; как взаимоисключающие реакции: Либо вы не соглашаетесь с его предложением, либо я соглашаюсь на его условия; как акт противопоставительный: Погоны я снять могу, а драться я не согласен (М. Зощенко); обусловленный: Я согласен, но только мне надо подкормиться (В. Шаламов); пояснительно-сопутствующий: Замену, кажется, не подобрали, да и хозяин не соглашается с предлагаемыми кандидатурами (В. Астафьев).

В сложносочиненных предложениях усложненного типа с противительно-сопоставительными значениями информационное поле согласия/несогласия расширяется, насыщается сложными отношениями, которые отражают противоречивый характер предмета обсуждения, речеповедения партиципанта. В данных конструкциях между компонентами употребляются союзы `но', `а', `однако', `да', а согласие/несогласие сопровождается указанием на какое-либо несоответствие, уточнение, опровержение и т.п.: Согласен: он многим благодетельствовал, но заступаться за него совершенно бесполезно (Ф. Достоевский); Я не согласен с вами, что наш народ не способен на многое, но вы попробуйте поднять его «боевой дух» («Аргументы и факты». - 1999).

Кроме описанных типов сложносочиненных предложений, мы выделяем продуктивные структурно-семантические разновидности конструкций, в которых акты согласия и несогласия противопоставляются с точки зрения системы ценностей, интересов, возможностей и иных обстоятельств: Коллеги согласились, что статья актуальная, зато с моей работой не согласились чиновники («Комсомольская правда». - 1998); заменяются один другим в связи с определенной ситуацией: С выставленными эскизами я не согласился, но, так как их все хвалили, пришлось и мне согласиться (Ю. Никулин); выбираются в силу преследуемых целей: Банк может предложить неравный обмен, но вы вольны соглашаться или не соглашаться на его условия («Комсомольская правда». - 2002); обозначаются одновременно как допустимые варианты: Читатель может соглашаться или не соглашаться с автором, но, бесспорно, у читателя отсутствует авторская степень осведомленности о происходящем (В. Шаламов) и др.

Сложноподчиненные предложения занимают важное место в системе средств выражения согласия/несогласия, характеризуются разнообразием структурного и семантического оформления, особенностями союзов и союзных слов, которые квалифицируют функциональную составляющую согласия/несогласия. Согласие/несогласие обусловливается закономерными представлениями партиципанта, которые связаны с нормами восприятия мира действительности.

Сложноподчиненные предложения с атрибутивными отношениями раскрывают, определяют и актуализируют сущностный аспект согласия/несогласия, характер сложных отношений, проявляемых в результате речеповедения: Он не согласился с тем планом действий, который ему представили («Литературная газета». - 2006).

В сложноподчиненных предложениях с придаточными изъяснительными определяется тема согласия/несогласия, которую необходимо правильно понимать: Он не согласен с тем, как нас учат (Ю. Никулин); и маркируются ситуации, формирующие план согласия/несогласия: С возрастом я все больше и больше склоняюсь к тому, чтобы согласиться с моим фронтовым товарищем (В. Астафьев).

В сложноподчиненных предложениях с условными отношениями функционирование согласия/несогласия определяется конкретным условием: Если актер хорошо доказывает свою правоту, то умный режиссер с ним соглашается («Комсомольская правда». - 1999); или оформление согласия/несогласия является условием для осуществления каких-либо действий: Если бы одна из них согласилась на пробу, она бы и играла главную героиню («Комсомольская правда». - 1999).

Сложноподчиненные предложения с придаточными условными, в которых выражается согласие/несогласие, являются частью многочленных сложноподчиненных предложений и сложных предложений, соответствующих моделям сложносочиненных и бессоюзных предложений. Использование конструкций усложненного типа позволяет сконцентрировать необходимую информацию, относящуюся к содержательному плану согласия/несогласия, ввести иное представление о предмете речи, обозначить компонент сопоставления, противопоставления.

Сложноподчиненные предложения с уступительными отношениями репрезентируют согласие и несогласие, которые реализуются вопреки обозначенному положению дел: Я согласилась/не согласилась, хотя у меня было много/мало работы в театре. Согласие и несогласие оформляются под влиянием разных действий, дополняют и развивают сферу рациональных отношений в контексте действительности, обнаруживают возможные соотношения, расширяя коммуникативную направленность.

В сложноподчиненных предложениях с отношениями причины раскрывается логика формирования согласия и несогласия, их стимулирующие факторы, мировосприятие говорящего, который обозначает понимание ситуации и доказывает правомерность избранного отношения к миру реалий: Она согласилась на интервью, потому что «Комсомольская правда» для нее символ ее молодости («Комсомольская правда». - 1998).

В работе рассматриваются сложноподчиненные предложения с отношениями цели, в которых согласие/несогласие определяется как осознанная цель или является средством достижения цели: Я убеждал его, чтобы он согласился со мной (К. Паустовский); Я согласился пойти в горы, чтобы проверить себя; времени, в которых согласие/несогласие конкретизируется временным значением: Когда у нас сейчас говорят о подавлении свободы слова, я не согласен [ср.: согласен] («Аргументы и факты». - 2001); степени качества, в которых согласие/несогласие реализуется под влиянием действия качественного характера: Актер был настолько счастлив, что согласился с предложением режиссера (Из телеинтервью); сравнения, в которых согласие/несогласие вовлекается в логические отношения сходства: Я соглашался с фантазией писателя, как соглашалась с детскими выдумками моя мать (Н. Ляшко); присоединения, в которых согласие/несогласие актуализируется как необходимое дополнительное сообщение: Он предлагал трактовать конфликты как конфликты, с чем я согласен («Литературная газета». - 2005).

В бессоюзных сложных предложениях акты согласия/несогласия поясняются: Я не согласен с вами: он ведь не мастер публичных выступлений («Аргументы и факты». - 1999); обусловливают действие: Согласен с моим предложением - давай вместе работать (В. Шаламов); определяются характером действий: Просили выступить на встрече с библиотекарями, так я согласился (С. Есин); противопоставляются иным действиям: Все отказались - один согласился («Аргументы и факты». - 2000). Согласие/несогласие репрезентируется как результат логического обоснования, стимулирующий фактор для иных взаимоотношений.

Предложения с прямой речью являются распространенным конструктивным средством выражения согласия/несогласия. Прямая речь, вводимая ядерными словами `согласиться' и `не согласиться' и под., точно воспроизводит содержание согласия/несогласия, актуальные лексические компоненты, грамматическое построение: - Расскажи про рыбу… - Про рыбу можно, - соглашается он (В. Астафьев). Согласие/несогласие оформляется в условиях определенности, на фоне контекста.

В побудительных предложениях содержится информация о согласии/несогласии, которая характеризуется компонентом побудительности, различными семантическими и эмоциональными значениями. Предложения имеют специальные грамматические формы слов и лексический состав, отличаются особой побудительной интонацией: - Всем не соглашаться! (В. Шаламов); Ты согласишься/не согласишься с ним!; Давай согласимся/не согласимся с его требованием!; Только согласись/не согласись! и др.

В вопросительных предложениях подчеркивается необходимость логического выделения согласия/несогласия, требуется выяснить сведения о возможном выражении согласия/несогласия с целью устранения неясности во взаимоотношениях: И как тут не согласиться/согласиться?; Кто же не согласится/согласится с таким предложением?; Ты согласен/не согласен?; И зачем согласились/не согласились?

Вопросительные предложения включают определенные лексические компоненты, создают своеобразный интонационный рисунок и характеризуются многообразием смысловых оттенков.

Вводные и вставные конструкции выражают и актуализируют значение согласия/несогласия, которое реализуется в структуре текста. Данные конструкции расчленяют текст, характеризуются значительной подчеркнутостью и экспрессивностью, обладают воздействующей функцией. Употребительны вводные конструкции только с семантикой согласия, которые служат средством регулирования контакта: Сегодня, согласитесь, он нашел бы еще больше доводов в пользу своего закона («Литературная газета». - 2007); и вставные конструкции, репрезентирующие согласие/несогласие и выражающие различные смысловые отношения: Как считает, в частности, В.И. Супрун (и мы согласны с этим положением), ядром русской онимии являются антропонимы (И. Королева); Редактор (не согласился!) не напечатал статью.

Глава 3 «Средства модификации содержания согласия/несогласия» раскрывает характер модифицирующих средств, которые выражают разные модальные значения, оценочные, психоэмоциональные отношения, позволяющие объективно зафиксировать оформление актов согласия и несогласия.

Модальные квалификаторы актуализируют различные семантические компоненты отношений в аспекте коммуникативно-прагматической парадигмы, создают акцент на обозначенном направлении развития актов согласия и несогласия.

Фазисные глаголы начать, продолжать, перестать указывают на компонент «активности», на спонтанный/непроизвольный характер актов согласия и несогласия: Он перестал соглашаться/не соглашаться с нашими условиями.

Маркеры возможности можно, могу, хочу, готов, склонен, намерен, решил, попробую, попытаюсь, постараюсь, позволю (себе) и др. (+ `согласиться'/`не согласиться') выступают в качестве общего организующего компонента возможности в режиме отношений согласия и несогласия. Стремление к реализации согласия/несогласия определяется наличием мотивов, которые являются промежуточным актом, обеспечивающим продвижение к реальной ситуации согласия/несогласия. Возможность внедрения согласия/несогласия в речевой акт способствует/препятствует развитию действий, вносит коррективы в правила деятельности коммуникантов.

Маркеры невозможности нельзя, невозможно, не хочу, не желаю, не готов, не склонен, не намерен, не могу и под. (+ `согласиться'/`не согласиться') выражают отношение невозможности, которое используется с целью ослабления/поддержки информационного режима согласия/несогласия. Лексические единицы отличаются наличием префикса `не' и отрицательной частицы `не'. В прагматическом плане невозможность реализации согласия/несогласия обусловливается объективными и субъективными причинами, отсутствием/наличием необходимых факторов, которые указывают на степень достаточности оснований для удовлетворения коммуникативных потребностей. Выяснение невозможности осуществления актов согласия и несогласия означает раскрытие мотивов их недопущения, выявление спорных/очевидных точек зрения, характера достоверности информации о положении дел и т.п.

Маркеры необходимости должен, надо, нужно, необходимо, следует, стоит, вынужден, придется, заставит и под. (+ `согласиться'/`не согласиться') определяют реализацию актов согласия и несогласия с точки зрения необходимости. Аспект необходимости проявляется на разном уровне интенсивности побудительного акта - предложения, рекомендации, долженствования, обязательства, неизбежности, вынужденности, принуждения и т.п. Переменным семантическим признаком является оценка необходимости осуществления актов согласия и несогласия.

Лексические показатели обобщенности в общем, в основном, в целом, в принципе, в общем и целом, вообще и под. сигнализируют о наличии семантического компонента обобщенности в актах согласия и несогласия, отражающего признак неопределенности: Я вообще согласен повторить любой из своих маршрутов («Комсомольская правда». - 1998); В основном не согласился с постановкой вопроса (С. Есин).

Маркеры количественной характеристики согласия/несогла-сия все/не все и др. репрезентируют общее/необщее мнение, указывают на соответствие/несоответствие норме, обладают прагматической оценкой `достаточность'/`недостаточность': Все/не все согласились/не согласились; со всем, на все/не со всем, не на все и др., актуализируют элемент всеобщности/невсеобщности и привносят признак неопределенности: Я на все согласен/не согласен. Количественная характеристика подчеркивает степень актуальности содержания согласия/несогласия, подразумевает оценочную составляющую.

Маркеры интенсивности согласия/несогласия полностью, всецело, целиком, в корне, совершенно, совсем, абсолютно, вполне, окончательно и др. выражают высокую/предельную степень признака, имеют оппозицию с показателями низкой степени - отчасти, не вполне, в некоторой степени, не до конца, не совсем, не очень, почти и под.: Полностью/отчасти согласен/не согласен. Средствами выражения чрезмерной категоричности несогласия являются слова и сочетания с усилительной частицей `ни': никак, ни в коем случае, никоим образом, ни за что на свете, ни за что и под.: Этот политик ни на что не соглашается (С. Есин). Маркеры интенсивности в большей степени приближают согласие/несогласие к достоверности оценки, повышают/снижают категоричность реакции, придают мотив объективности, признак эмоциональности, усиливают иллокутивную функцию.

В главе рассматриваются функции предикатива `трудно', которые характеризуются неоднородностью и экспрессивностью проявления в речевых актах согласия/несогласия. Слово трудно продуктивно сочетается с инфинитивами согласиться/не согласиться и актуализирует разные типы значений в структуре текста. Согласие/несогласие приобретает семантический компонент неопределенности, отстраненности и характеризуется снижением/подтверждением категоричности оценки. Ср.: С мнением специалиста-кардиолога трудно не согласиться («Красное знамя». - 1995) и др.

Нами установлено, что акты согласия/несогласия модифицируются обстоятельственными конкретизаторами всегда, никогда, иногда, не всегда, подчас, часто, редко, опять, снова, впервые, однажды, тут же, тотчас же, сразу же, быстро, не думая, не колеблясь, долго, не сразу, не вдруг, сначала, сейчас, пока, одновременно, заранее, потом, наконец и др., которые свидетельствуют о расширении/сужении временной перспективы, указывают на их динамическую структуру функционирования, уточняют качественные показатели. Время, как активный признак, локализует ситуацию согласия/несогласия. Ср.: На предложение сыграть роль в кино я сразу/не сразу согласилась.

Вводно-модальные компоненты осложняют семантическую структуру согласия/несогласия, придают ей определенную субъективно-модальную окраску.

Продуктивно используются разные группы вводно-модальных компонентов: конечно, безусловно, разумеется и др. - наверное, видимо, может быть и др., которые актуализируют семантику высокого/низкого уровня уверенности, подчеркивают степень категоричности, достоверности; честно говоря, откровенно говоря, по правде говоря и под., передающие значение истинности, искренности и выполняющие функцию «упреждения»; к радости, к счастью, к изумлению, к удивлению и др., выражающие эмоциональные отношения; словом, одним словом, вообще говоря, как правило и др., указывающие на итог сказанного; иначе говоря, точнее говоря, по сути и др., которые являются маркерами конкретизации; впрочем и под., обозначающие момент внезапности, нерешительности; наконец, в конце концов и под., реализующие значение удовлетворения и мн. др. Вводно-модальные компоненты характеризуются разнообразием смыслов и сложностью проявления отношения в контексте согласия/несогласия, показывают, как говорящий относится к актам согласия/несогласия. Ср.: Я, конечно, соглашался, что очень хорошо жить на этой старой земле (К. Паустовский).

Частицы подчеркивают структурный комплекс со значением согласия/несогласия, определяют его модально-смысловую организацию, обладают эмоционально-оценочной характеристикой.

Качественными показателями актов согласия и несогласия являются компоненты неуверенности (едва ли, вряд ли, вроде бы, как будто, будто бы, как бы и др.); сравнения, сходства (все равно что, словно, точно, тоже, также); противопоставления, преодоления (все же, все-таки, однако же и под.); ограничения (только, лишь, просто и под.); нецелесообразности (даже); убеждения, настаивания (же); неопределенности (авось) и др. Ср.: А в Кемерово мне хотелось бы поехать. И предлагали. И я вроде согласился (В. Астафьев).

...