Антропонимическая прагматика и идентичность индивида (опыт системного описания личных имен в США)

Типология личных имен США представлена следующим образом: 1) древнеанглийские и древнегерманские имена, отражающие англо-саксонский характер американской культуры (Robert, Edward, Edith и др.); 2) библейские имена, являющиеся антропонимическим наследием первых поселенцев и свидетельствующие о приверженности части населения к сложившейся, главным образом, иудейско-христианской религиозной традиции (Joseph, David, Rebecca и др.); 3) этнические имена, манифестирующие этнокультурное разнообразие американского социума и демонстрирующие то, что его представители стараются выйти за рамки англо-саксонского корпуса имен, пытаясь более отчетливо обозначить свою оригинальную антропонимическую идентичность (Carl, Renee, Eric и др.); 4) афро-американские имена, отражающие культурное наследие, традиции и вкусы их носителей: обращение к истории (Africa, Ebony, Zula и др.), создание новых имен (Dejuan, Latoya, Delroy и др.), использование имен со значением титула/звания, воспринимаемые как знак расовой гордости (Earl, King, Noble и др.), и т.д.; 5) орфографические варианты имен (Emily, Emilee, Emely и др.); 6) имена с нейтрализованными родовыми различиями, применение которых связано с ролью мужчины и женщины в обществе, распространением феминизма, а также желанием иметь необычное имя (Whitney, Courtney, Lindsay и др.); 7) искусственные имена: контаминированные (Marilyn < Mary + Lynn) и придуманные формы (Luvenia, Almita, Tawana и др.); 8) гипокористические и деминутивные имена, приобретшие новый статус: употребление в официальной обстановке как самостоятельных имен (Fred, Jennie, Nancy и др.); 9) оттопонимные имена (Georgia, Beverly, Kimberly и др.); 10) отфамильные имена, образованные от фамилий знаменитых американцев как знак особого восхищения ими (Washington, Warren, Quincy и др.); 11) отапеллятивные имена, характеризующиеся прозрачной семантикой (Felicity, Faith, Crystal и др.).

История развития именника США наглядно демонстрирует прагматически обусловленные факторы формирования национальной антропосистемы. С самого начала ее создания американцы старались отойти от старых традиций имятворчества и сформировать собственные тенденции, характерные для их нового социума. Изобретательность и креативность, любовь к новизне, свобода выбора имени, стремление отличаться от других, от нормы являются характерными чертами имятворчества американцев. Разнообразие имен, постоянно пополняющих национальный антропонимикон, позволило сформировать более гибкое отношение к тому, что вкладывается в понимание стандартного имени. В основе любой идентичности нации лежат такие понятия, как национальная культура, национальный характер и национальное самосознание, которые обусловливают именной репертуар, отражающий в определенной мере антропонимическую идентичность нации. Инвариантной составляющей последней является национальный антропонимикон. Имя может нести на себе конкретный национально-культурный оттенок. Особенности культуры и родной язык как компоненты национальной идентичности явно или подсознательно являются главными факторами при выборе имени.

Изучение функций идентификации и социализации применительно к полевой структуре антропосистемы США показывает, что имена, входящие в ядро (традиционно используемые имена, принесенные переселенцами на новую культурную почву и отражающие англо-саксонский характер американской лингвокультуры), выступают как знак идентификации, а имена, формирующие периферию, которая демонстрирует открытость класса имен (гипокористики как официальные имена, имена национальных героев, отфамильные имена и т.д.), являются знаком социализации. Спустя какое-то время социализированные имена (Franklin, Garrison и др.) получают распространение, начинают использоваться и, соответственно, выполнять функцию идентификации. За такими именами закрепляется прагматическая, культурно и социально значимая информация (национальный герой, успешный человек и т.д.). Следовательно, имеет место постоянное замещение этих функций и их перекатегоризация, что меняет представление о ядре.

Раздел 3.2. “Языковая личность как имядатель” посвящена изучению роли языковой личности в формировании топонимической системы США. Языковая личность принимает непосредственное участие в акте именования любого объекта, в структуре которого “различаются замысел говорящего и языковые средства для реализации, причем в речевой деятельности в качестве отправного пункта акта номинации оказывается сложное переплетение интенций говорящего и его личностных смыслов, т.е. индивидуальное смысловое задание говорящего” Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. Изд. 2-е. - М., 2008. - С. 42. . Таким образом, между географическим объектом и его названием стоит языковая личность как имядатель. В создании/выборе топонимов прослеживается прагматическая заданность, зависящая от многих факторов: исторического периода именования, условий культурного развития, социального, политического, религиозного или патриотического отношения и мотивов тех, кто присваивает то или иное имя.

В качестве предмета исследования были выбраны антропоойконимы, образованные от личных имен. Их типология манифестирует динамику формирования и развития языковой личности как имядателя и определяет прагматические принципы создания данного вида топонимов.

В начале это был индивид, который покинул Старый Свет и перенес на новую культурную почву все то, что было важно для него в старой жизни. Поэтому неслучайно одними из первых топонимов, появившихся на карте Америки, стали перенесенные антропоойконимы. Их использование на новой территории помогало смягчить ностальгические чувства, которые испытывали большинство колонистов. Перенос имен с одной культурной почвы на другую показывает, что в сфере топонимов есть графические совпадения, но культурно-историческая информация, содержащаяся в них, разная (Reading, Salem, Carlsbad и др.). Подобные названия уже не раскладываются на элементы, входившие в их первоначальную структуру и содержание, которое они имели в той системе имен, из которой были заимствованы. Такие антропоойконимы в культурно-исторической памяти одной нации хранятся как личные имена, в памяти другой нации являются их простым перенесением по ассоциации социально значимого контекста имени, а не имени как такового. Этот процесс подтверждает общие тенденции развития семантики любого антропонаименования - утрату прямых ассоциаций с именем в изначальном значении слова. В его синхронном восприятии начинают играть прагматические и экстралингвистические факторы - культурные, социальные, политические и т.д.

Позже появляются антропоойконимы, образованные из литературных источников стран, откуда прибыли иммигранты. Данным видом имятворчества они также пытались сигнализировать о своем происхождении и лингвокультурном наследии. Эти антропоойконимы можно отнести к группе ассоциативного наименования: носители таких имен, от которых создавались названия городов, поселений и т. д., не имели непосредственного отношения к освоению территории страны, ее экономическому и политическому развитию. За ними закреплялись определенная знаковость и прагматические черты, являющиеся основой для включения этих личных имен в топонимы. Подобные антропоойконимы этимологически восходят к классической литературе (Ovid, Dante), именам литературных персонажей писателей Старого света (Othello, Ivanhoe), героев римской и греческой мифологии (Concordia, Aurora). В XIX в. получает развитие литература США, и имена американских писателей и героев их произведений начали использоваться в качестве географических названий (Hiawatha, Minneapolis).

Первый поселенец - это верноподданный короля/королевы, что нашло отражение в антротопонимиконе Америки, на карте которой страны стали появляться антропоойконимы, образованные от королевских личных имен. Их создание демонстрировало лояльность и преданность суверенам, а также восхищение ими (Jamestown, Marietta). Присваивались также имена королевских особ, правление которых не совпадало со временем освоения континента. В этом случае при выборе имени на первый план выходили культурно-исторические ассоциации и образы, связанные с конкретной личностью (Alfred, St. Louis). Первые поселенцы пытались сохранить в культурной памяти не только имя короля, но и членов его семьи (Frederickburg, Louisa, Charlottesville).

Первый переселенец также религиозный человек. Религиозная культура оказала влияние на формирование топонимической системы Америки, содержащей большое количество антропоойконимов, образованных от религиозных личных имен: имен святых, религиозных деятелей и имен из источников религиозных вероучений. Топонимы, связанные с римско-католической культурой, создавались священниками-миссионе-рами (San Agustin, St. Mary). В названия антропоойконимов они также включали имена святых, в день праздника которых была организована та или миссия (Santa Clara). Первооткрыватели присваивали географическим объектам имена святых-покровителей. Одной из особенностей этого типа антропоойконимов является то, что на карте Америки существуют названия-дублеты, созданные из разных языков, например, испанского и английского: San Andreаs и St. Andrews, San Mateo и St. Matthews и др. Форманты San, Santa, Saint и Sainte определяют религиозный характер подобных топоименований (San Carlos, Santa Clara, St. Paul). Такие антропоойконимы становятся “говорящими”, и на первый план выходят прагматические ассоциации. Со временем эти форманты претерпевают полную десемантизацию: соединяясь с именем, они создают неделимое целое. Эта целостность определяется их орфографией (Saint > St.), выпадением гласного (St. - [snt], [s?nt]), потерей ударения (St. Charles [snt't?a:lz]).

Поселенец одновременно и терпимый человек: ему пришлось в определенной степени принять местную культуру. Тенденция создания антропоойконимов, образованных от индейских личных имен, получила развитие в XIX столетии. Индейские названия привлекают американцев необычным звучанием, экзотичностью формы, романтическими ассоциациями. В данной группе топонимов были выделены наименования, этимологически восходящие к именам вождей (Seattle), представителей их семейного круга (Tama), местных индейцев (Anamosa). За индейцами закреплялись определенные качества, черты характера, поступки, благодаря которым их имена использовались как топонимы.

Завоевание независимости открыло американцам новые источники для образования антропоойконимов: они начали использовать имена своего народа. Создаются антропоойконимы, образованные от личных имен американцев (президентов - Georgetown, Quincy; национальных/местных героев - Lewisville, Solon; политических деятелей - Edmundston, Starke). Подобный персонифицированный стиль получил широкое распространение, и жители страны могли почтить память выдающихся граждан и назвать в их честь географический объект. Таким образом, расширился круг именования, отражавший другую сферу жизненных интересов - индивид на уровне служения обществу (Corbin, Eugene).

Отдельную группу составляют антропоойконимы, этимологически восходящие к именам родственников первопроходцев. Их создание - результат индивидуального имятворчества, представляющего собой частные случаи “социальной жизни” имени. Данные топонимы можно отнести к эмоциональному ряду наименований, а сама традиция имеет личный и интимный характер, суть которой заключается в прославлении отдельного человека. Поселенцы Нового Света воспроизвели своего рода “слепок” семьи, ее концептуальное поле на карте Америки - имена жен (Alice), сыновей (Ariel), дочерей (Angelica), отцов (Charleston), матерей (Oakley), братьев и сестер (Marias, Danville), внуков (Camp David) и т.д. Это было важно с точки зрения их психологии: для иммигранта, оторвавшегося от земли предков и оставившего там близких людей, понятие семьи становится значимым моментом в намерении закрепиться на новой земле. Свобода самовыражения и выбора как характерные черты национального характера американцев нашли отражение не только в применении полных/гипокористических имен членов семьи и их контаминационных форм в качестве антропоойконимов, но также в использовании имен друзей. Подобные топонимы демонстрируют, что в американской культуре большое внимание уделяется индивидууму: имя человека, даже ничем не проявившего себя в культурно-историческом плане, могло служить основой топонаименования.

Изученная система антропоойконимов как один из способов закрепления личных имен в культурно-исторической памяти людей манифестирует прагматический потенциал данной лексики: интенции, личные мотивы, двуязычие, психический и этнокультурный аспекты, ассоциации, различные образы в сознании имядателя, кодируемые в самом антропотопониме.

Предметом рассмотрения четвертой главы “Антропонимическая трансформация и ее прагматическая характеристика” являются антропонимические преобразования, которые можно свести к двум процессам - адаптации и смене имени. Адаптированное имя - это иноязычное имя, приспособленное к данному языку в соответствии с его фонетикой, орфографией и морфологией, а также онимическими моделями. Смененное имя заменяет имя индивида, присвоенное ему от рождения. Были выделены именные категории - имена иммигрантов, религиозные и сценические имена. Антропонимические трансформации демонстрируют, что имя может рассматриваться как речеповеденческая категория - обобщающее представление о речевой коммуникации индивида, проявляющейся в отборе и использовании определенных форм имени общей функциональной именной парадигмы, его трансформированного варианта или смененного имени, которые служат для осуществления межличностных отношений. Подобные имена используются с учетом прагматической установки его создателя - восприятие его самим индивидом и окружающими, а также воздействие на адресата.

В разделе 4.1. “Имена иммигрантов” рассматриваются процессы и факторы, под влиянием которых в антропонимиконе иммигрантов возникают трансформации: попадая в стихию англо-саксонского именника, этнические имена меняются или подвергаются определенным изменениям в соответствии с нормами английского языка. Все это осуществляется либо под давлением доминирующей культуры/социума, либо добровольно. Имятворчество иммигрантов приобретает различные формы и определяется разной степенью мотивации. Подобная практика получила отражение в мемуарной литературе, изучение которой показывает, что смененное имя оказывает влияние на идентичность индивида: утрачивается связь с оригинальной культурой, семейными традициями имятворчества, эстетическими ценностями, ассоциациями, то есть всем тем, чем может наполняться содержание имени человека на протяжении его жизни. Так, иммигрантка из Польши Ева Хоффман сравнивает новые имена (Ewa > Eva, Alina > Elaine), присвоенные ей и ее сестре школьным учителем, с “идентификационными ярлыками”, “бестелесными знаками”, не имеющими к ним никакого отношения Hoffman E. Lost in Translation. A Life in a New Language. - N.Y., 1989. - P. 105. . Некоторые иммигранты сами сменяют свои этнические имена на англо-саксонские, заявляя о желании социализироваться в новом обществе. Например, американский писатель и историк французского происхождения Тед Морган (Ted Morgan < Sanche Armand Gabriel de Gramont) рассматривает принятие смененного имени в качестве важного момента в его становлении как “нового человека”, в определении новой идентичности. Он высказывает важную мысль о том, что смена имени является частью американской культуры: “Name-changing is as American as a basketball hoop over a garage door, as green money, as sliced bread. It's one of the overlooked freedoms. In America, changing your name is part of the culture” Morgan T. On Becoming American. - Boston., 1978. - P. 68, 75 - 76. .

Это явление было также изучено на примере личных имен русскоязычных иммигрантов, прибывших в Америку в начале 1980-х годов и проживающих в г. Спокан (Вашингтон). Анализ полученных результатов демонстрирует, что их имена подверглись меньшей трансформации, чем можно было бы ожидать ввиду различий русской и английской языковых систем. Иммигранты стараются адаптировать этнические имена к особенностям английского языка, и в данном процессе важную роль играют прагматические и лингвосоциопсихологические факторы. Были выделены следующие типы адаптации русских имен.

Орфографическая адаптация осуществляется транслитерацией и представляет собой вынужденную антропонимическую трансформацию (Мария > Mariya, Михаил > Mikhail). Фонологическая адаптация может только в некоторой степени сохранить оригинальное произношение этнического имени (Ольга > Olga, Олйг > 'Oleg, Сергей > Sergey ['s?:di]). Многие иммигранты настаивают, чтобы их имена использовались в оригинальной форме, и пытаются обучать этому американских коллег. Причины и мотивация этого отражаются в ответах на вопросы, указанные в анкетах и заданные в интервью: “Я горжусь своим именем и не хочу, чтобы меня называли другим именем”, “Я хочу идентифицировать себя с русской культурой” и т.д. Этимологической адаптации, основанной на семантическом тождестве, подвергаются имена, восходящие к библейским текстам и составляющие большой пласт именника американской и русской культур, а также имена, заимствованные из европейских языков и получившие распространение во многих культурах (Павел > Paul, Андрей > Andrew). Морфологическая адаптация осуществляется посредством таких структурных изменений этнических имен, как: а) сокращение, представляющее собой их псевдоморфологическую сегментацию (Станислав > Stan, Родион > Rod); б) удлинение (Тамара > Tamara > Tamarah); в) транспозиция (Лидия > Lidiya > Diliya > Dilly, Аким > Akim > Mika > Mike). Функциональная адаптация меняет применение имени следующим образом: а) использование гипокористик/деминутивов в качестве официального имени, что нехарактерно для русскоязычной антропонимической практики, согласно которой они носят ласкательный, интимный характер (Вячеслав > Slava/Slavik, Любовь > Lyuba/Luba); б) утрата многих гипокористик и деминутивов этнического имени (Николай: Коля, Коленька, Колюся и др. > Nikolay/Nicholas: Nick); в) использование среднего имени как транслитерированное (Natalya Petrovna, Margarita Ivanovna), этимологически адаптированное (Peter Sergey, Alex Leonid) или инициальное отчество (Diana N., Galina S.); имеет место его утрата (Nadezhda Lesnova).

Смененные имена уже ни фонетически, ни структурно, ни этимологически не соотносятся с этническими. В данном случае на первый план выходят различные прагматические факторы, обусловленные следующими причинами: 1) негативные коннотации, вызываемые фонетическими/структурными особенностями этнических имен (Алла > Alla > Alice: ассоциации c исламом); 2) восстановление идентификации с оригинальной культурой (российские немцы - Игорь > Igor > Eric; российские евреи - Раиса > Raisa > Rachel); 3) отказ от идентификации с оригинальной культурой и желание ее скрыть (Иван > Ivan > Brad); 4) предубеждения к этническому происхождению носителя имени (Владимир > Vladimir > Douglas); 5) оригинальное имя не нравится его носителю.

Сменив свое этническое личное имя, некоторые иммигранты все же стараются сохранить его в виде инициальной формы как среднее имя (Oleg > James O.).

Адаптация или смена имени одного представителя семьи оказывают влияние на имена остальных ее членов, которые в большинстве случаев их адаптируют или меняют (Rosie и Alex Kalugin). Было выявлено много примеров, когда все члены семьи сохраняют транслитерированные формы имен (Larisa и Andrey Kapustin).

Представляет интерес рассмотрение имен, которые присваивают иммигранты детям, родившимся в США, так как данное имятворчество уже относится ко второму поколению иммигрантов. Большинству детей присваиваются американские имена. Главная особенность подобной практики состоит в следующем: имена выбираются таким образом, чтобы всегда можно было найти родственные формы имен в американской и русской культурах и использовать их соответственно в зависимости от коммуникативных целей (Michael - Михаил, Elizabeth - Елизавета, Timothy - Тимофей).

Результаты интервьюирования иммигрантов также показывают, что многие из них используют два имени - американское и этническое, связанные между собой этимологически, фонетически или структурно. Подобное параллельное существование и употребление индивидом двух имен, принадлежащих разным лингвокультурам, в пределах одного социума мы называем антропонимической диглоссией. Она обозначает такую форму владения двумя именами, при которой их применение функционально распределяется в зависимости от коммуникативных потребностей: например, в официальных ситуациях, в общении с американскими коллегами используются американские имена, а в кругу своей этнической группы - эквивалентные имена, характерные для оригинальной лингвокультуры (имя Peter легко сменяется на Петр и наоборот, Павел - на Paul и т.д.). Особенностью антропонимической диглоссии является то обстоятельство, что иммигранты делают сознательный выбор между двумя именами и используют из них то, которое в наибольшей степени подходит к той или иной коммуникативной ситуации.

В настоящее время наблюдается обратный процесс - реверсивное имятворчество: некоторые иммигранты переидентифицируют себя, вторично заменяя свои уже адаптированные или смененные имена на имена своего этнического происхождения (смена имени/его транслитерация): Katherine > (Y)Ekaterina, Elizabeth > (Y)Elizaveta, Peter > Pyotr, Helen > (Y)Elena, Mary > Mariya/Marya и др.

Таким образом, с целью социализации и культурной адаптации в иноязычном социуме иммигранты стремятся приблизить свои имена к именам окружающего англоязычного населения посредством их антропонимической трансформации, демонстрирующей перемену отношения к американской культуре, модели межличностного общения. Выделенные типы адаптации имен показывают, что современные иммигранты стараются создавать имена либо на основе американских эквивалентных имен, узнаваемых в обеих культурах, либо имен, фонетически или структурно подобных этническим. Данные процессы отражают их попытку сохранить элементы оригинальной идентичности. По мнению большинства информантов, искажение имени приводит к нарушению восприятия собственного “я”. Индивид может сохранять свою оригинальную идентичность до тех пор, пока представители доминирующего социума толерантно относятся к целостности и нетронутости этнического имени. Чем больше изменений иммигранты вносят в свои имена, тем больше степень их социализации в новом социуме, и тем менее надежным маркером этнокультурной идентичности становится новое имя.

В разделе 4.2. “Религиозные имена” рассматриваются имена духовенства и новообращенных. Смена имени в религиозном контексте своими корнями уходит к библейской традиции, согласно которой имя отождествляется с его носителем. В сфере антропонимических трансформаций религиозное имя представляет собой смененное имя, которое принимается индивидом в случае получения религиозного звания или при перемене религиозных воззрений. Этот вид антропонимов выбирается из соответствующих списков канонических имен, закрепленных как истинно соответствующих мировым религиям. Религиозный именник представляет собой закрытую антропонимическую систему.

1. Имена духовенства. Определенный интерес представляет папское имя, принимаемое римско-католическим епископом при вступлении на должность верховного понтифика. Масштабность процесса формирования новой американской нации из представителей разных религий, а также влияние римско-католической традиции на имятворчество американцев (такие имена, как Michael, Timothy, Mark, Gregory, Nicholas, Christopher и др., продолжают широко использоваться для имянаречения) дают возможность обратиться к рассмотрению папского имени, отражающем общие тенденции функционирования религиозного имени, в контексте антропонимикона США. Особенностью данного имятворчества является то, что понтифик сам может выбрать для себя новое имя, хотя смена имени в данном случае не является обязательной.

Был выявлен ряд прагматических факторов смены имен в данной системе: а) заниженный/завышенный характер имени, данного при рождении (John II < языческое имя Mercury; John XIV < Pietro/Peter Canepanova: именем Петра открывается перечень двенадцати святых апостолов, оно принадлежало первому папе); б) иноязычный характер имени: адаптированное (Adrian VI < Adriaan Boeyens), смененное (Gregory V < Bruno); в) присвоение имени с прозрачной религиозной семантикой “добродетельного” характера (семантика таких имен, как Pius, Clement, Innocent и т.д. отражает качества благочестия, сострадания и милосердия, которые понтифики надеются воплотить в жизнь, приняв высокий сан, а также римско-католический характер возглавляемой ими церкви); г) принятие имени святого, в день которого избирается папа римский (Stephen IX < Frederic Lorraine); д) использование имени понтифика-предшественника, покровительствовавшему новоизбранному папе римскому и оказывавшему ему помощь в избрании на этот пост (Clement IX < Emilio Altieri); такое имя часто символизирует определенный курс, которого намеревается придерживаться новый понтифик (Leo XIII < Vincenzo Pecci); е) семейная традиция (Pius III < Francesco Todeschini); ж) принадлежность одному религиозному ордену (Benedict XIII < Pietro Orsini).

В именнике духовенства можно выделить еще один вид антропонимов - монашеское имя, представляющее собой смененное имя, получаемое индивидом во время обряда пострига в монахи. Выбор и присвоение подобного имени имеет ряд особенностей в отличие от смены мирского имени на папское. Согласно традиции, вступающий в римско-католическое монашество предлагает настоятелю три имени, восходящих к библейским текстам или связанных с именами святых/церковных деятелей. Большинство послушников отказываются от практики самостоятельного выбора имени, объясняя это тем, что при рождении они не принимали участия в самонаречении, а вступление в монашество - это “второе рождение и крещение”, поэтому имя должно быть дано им настоятелем монастыря, который считается их духовным отцом. Получение нового имени для вступающих в монашество знаменует начало новой жизни (Ronald > John Baptist, Carl Leon > Jacob, John > Samuel и др.).

В монашеском антропонимиконе выделяют схимническое имя, которое дается монаху вместо его монашеского имени при принятии большой схимы во время обряда “третьего крещения”. Часто монахам-схимникам присваивают либо редкие календарные имена, либо имена с низкой частотностью употребления. Подобные имена могут рассматриваться как дополнительное основание для определения социального статуса их носителей - высшая степень удаления от мирской жизни. Вступающие в монашество/религиозный орден принимают новое имя в честь библейского героя, святого или почитаемого члена церкви, жизненный путь которых находит непосредственное отражение в последующей религиозной деятельности носителя этого имени. Неудивительно, что постригаемые в монахи отдают предпочтение именам Святого Семейства: монахини часто выбирают имена Mary и Elizabeth, монахи - Joseph и John. Другими высокочастотными именами являются имена апостолов, их приверженцев, а также героев библейских текстов: Andrew, James, Luke, Mark, Martha, Paul, Philip.

2. Имена новообращенных. Перемена индивидом религиозных взглядов часто приводит к смене своего имени на новое. Так, боксер Мухаммед Али (Muhammad Ali < Cassius Marcellus Clay), обратившись в ислам, принял новое имя, имеющее ярко выраженный религиозный характер. Смененное имя новообращенного отчетливо манифестирует принадлежность индивида к новой религии, принятие нового вероисповедания. Религиозная идентичность начинается формироваться с присвоения нового имени, которое выбирается с учетом сочетания прагматических факторов.

Смененные религиозные имена, несущие прозрачно выраженную прагматическую нагрузку, имеющие религиозный символизм и отражающие определенный религиозный контекст, свидетельствуют о новом социальном статусе индивида, начале его нового жизненного пути, служат маркером религиозной традиции.

В разделе 4.3. “Сценические имена” изучаются особенности создания и функционирования сценического имени - псевдонима, используемого актерами, музыкантами, певцами и другими представителями творческих профессий, вместо настоящего. Сценический именник представляет собой открытую антропосистему. В современном обществе прагматические факторы присвоения сценического имени многочисленны и разнообразны. Например, певец Энгельберт Хампердинк (Engelbert Humperdinck < Arnold George Dorsey) на шекспировский вопрос “What's in a Name?”, обозначенный в названии его автобиографической книги, отвечает: “Everything, it seemed!” Humperdinck E., Wright K. Engelbert: What's in a Name? The Autobiography. - L., 2004. - P. 80. Его антропонимическая идентичность отражает одну из тенденций создания сценического имени - использование фонетически и структурно необычного имени. Имеет место также противоположная практика - использование простых и легко запоминающихся имен (Bessie Love < Juanita Horton). Сценическим именем может выступать прозвищное имя (Woody Allen < Allen Stewart Konigsberg). Коммеморативное именование также популярно в сценическом именнике (Gary Cooper < Frank Cooper). Получила распространение тенденция создания такого сценического имени, которое непосредственно ассоциируется с его носителем, отражает его определенные черты и особенности, внешний образ, который создает артист (Veronica Lake < Constance Ockelman). Иногда выбор нового имени определяется образами, создаваемыми на сцене или в кино (комедийный квинтет “The Marx Brothers” и их образы-маски - Groucho, Chico, Harpo, Gummo, Zeppo). Артисты также присваивают себе имена героев, которых они играли в кино или театре (Butterfly McQueen < Thelma).

Многие артисты, имеющие имена иностранного происхождения, сменяют их на адаптированные: этническое имя может быть помехой стать популярным (Richard Benedict < Riccardo Benedetto). Другие актеры наоборот пытаются подчеркнуть сценическим именем принадлежность к своей этнокультуре (Dirk Bogart < Derek Gaspart Ulric van den Bogaerde). Артисты присваивают сценические имена, потому что их оригинальные имена совпадают с именами тех, кто уже был знаменит (Stewart Granger < James Stewart). В сценическом именнике большое место занимают имена, созданные на основе реконструкции. Усечение имени осуществляется не только на уровне имени личного, например, гипокористики (Tom Cruise < Thomas Cruise Mapother IV), но одновременно может охватывать фамилию (Al Dexter < Albert Poindexter). Часто артисты создают себе сценическое имя, добавляя, убирая или меняя местами буквы своего имени, тем самым делая его более благозвучным и оригинальным

(Barbra Streisand < Barbara). Используются другие приемы: анаграмма (Adam West < William Anderson); смена порядка следования личного, среднего или фамильного имен в общей антропонимической формуле (Stuart Robson < Henry Robson Stuart); создание имени из элементов подлинного имени (Marlene Dietrich < Marie Magdalene Dietrich); утрата фамилии (Madonna < Madonna Louise Ciccone).

В основе мотивов смены оригинального имени на сценическое лежит идея создания благозвучного, яркого, легко запоминающегося и воспроизводимого в речи имени. В этом заинтересованы агенты и режиссеры, желающие выгодно продать фильмы или спектакли и как их составляющую - артиста, относясь к нему, в большинстве случаев, как к “продукту”, который перед продажей должен быть назван соответствующим образом. Именно они предлагают артистам принять новое имя, которое по своей форме и звучанию привлекало бы внимание слушателей или зрителей, становясь своего рода торговым наименованием, выполняющим прагматическую функцию воздействия на адресата. В данном случае применимы общие принципы, характерные для рекламы: неправильно подобранное имя может привести к коммерческим неудачам, и, наоборот, удачно выбранное имя может оказать благотворное влияние на творческую судьбу артиста. Так, зрители в большей степени поверят в настоящего ковбоя, если актера, играющего его, зовут John Wayne, а не Marion Michael Morrison (его настоящее имя).

Сценические имена часто входят в массовое сознание через различные направления современной массовой культуры, в которую они внедряются, затем тиражируются и начинают существовать как знаки времени, культуры, определенного поведения, образа жизни и т.д. Имена кумиров продолжают свою жизнь в массовом сознании и коллективной памяти, манифестируя все признаки индивида и образа, которые стоят за ними, а также создавая психологические стереотипы (Madonna mimics; Michael Jackson glove; Shirley Temple doll, polka dot dresses). Становясь элементами обыденного сознания, имена массовой культуры иногда приобретают материализованную форму в виде игрушек и других предметов, могут быть героями фильмов, песен и т.д. Если деривация типа Victoria > Victorian демонстрирует восприятие имени на уровне эпохи, а деривация типа Alastair > Ally реализуется на уровне дружеского, официального, профессионального круга, то восприятие имени в массовой культуре указывает на его принадлежность к целому поколению. Сценическое имя в контексте массовой культуры является знаком, который не категоризует, не свидетельствует о восприятии имени как способа интимизации/дистанцирования отношений между говорящими.

Бытование имени в сфере сценического именника и массовой культуры демонстрирует, что в данном случае реализуется его функция вторичной социализации: в начале это было имя конкретного индивида, служившее знаком его идентификации; затем он сменяет его, чтобы социализироваться в сценическом сообществе и вне его; спустя какое-то время индивид становится известным, и его имя приобретает статус культурно значимого имени, которое начинают присваивать другим людям с учетом определенных компонентов его содержания.

Таким образом, антропонимические трансформации, в рамках которых реализуется прагматическая оппозиция “свое” имя (имя, данное при рождении)/“чужое” имя (смененное или адаптированное имя), непосредственно связаны с социально-культурно-психологическими аспектами жизни тех, кто меняет свое имя. Адаптация/смена имени приводит к тому, что его носитель начинает воспринимать себя по-новому, при этом меняется его восприятие другими представителями социума. В данном случае именем актуализируется функция идентификации (например, новое имя понтифика входит в именную систему римских пап), но одновременно реализуется и функция социализации (смена и выбор имени, характерного для папского сообщества). Трансформированные имена ярко демонстрируют свою прагматическую значимость, выражающуюся в воздействии на самого носителя имени и на адресата.

Пятая глава “Антропонимическая прагматика и литературно-художественный текст” посвящена изучению персонажа как носителя имени с точки зрения его антропонимической идентичности. Именно эта проблематика находится в фокусе внимания антропонимической прагматики. В рамках предлагаемого направления во главу угла ставится изучение всей функциональной системы именований персонажей в различных речевых ситуациях через призму того, как герои самоидентифицируют себя со своим именем в контексте прошлого, настоящего и будущего; какая жизненная история стоит за ним; какие ассоциации оно вызывает; какие смыслы актуализируются в нем, предопределяя форму речевого поведения персонажа и обусловливая его социальные роли, получающие вербализованное выражение; каким новым содержанием наполняется имя по мере развития сюжета; как имя, выбранное писателем, воспринимается, интерпретируется другими персонажами и воздействует на них, а также на читателя, при этом максимально учитываются когнитивные, психологические, социальные, этнические, исторические и географические факторы использования имени. Все эти прагматические параметры составляют антропонимическую идентичность литературно-художественного персонажа как модели языковой личности и определяют имя как свернутый лингвокультурный текст. На первый план могут выходить разные составляющие идентичности героя, которые становятся доминирующими в определенный период его жизни. Антропонимическая идентичность задается и формируется автором таким образом, чтобы она могла служить одним из средств воплощения художественно-эстетической концепции произведения и помогала раскрытию его главной темы и глубинного смысла.

В разделе 5.1. “Антропонимическая идентичность литературного персонажа в прозаическом произведении” для анализа были использованы романы американских писателей Э.Э. Пру “Грехи аккордеона”, У. Фолкнера “Шум и ярость” и “Свет в августе”. Основная задача изучения имен персонажей данных произведений состояла в том, чтобы продемонстрировать, как формируется и реализуется антропонимическая идентичность героев, а также показать прагматический потенциал их имен, при этом учитывая, вслед за Пак С.М., что поэтоним выступает как образное средство и стилистический прием Пак С.М. Ономастикон как объект филологического исследования (на материале американского дискурса XIX - XX вв.): Автореф. дис. … докт. филол. наук. - М., 2005. - С. 40.. Обращение к роману Э. Э. Пру “Грехи аккордеона” было важно с точки зрения того, чтобы выяснить, реализуются ли через имена персонажей-иммигрантов все те имятворческие процессы, которые имеют место за пределами литературно-художественного произведения - в реальном узусе и приближенных к нему мемуарных (автобиографических) текстах, а также в лексикографической практике. Необходимо было определить, из какой культуры заимствуются и используются имена, имеют ли место те же самые именные трансформации, характерные для реальных носителей имени.

В книге рассказывается о жизни иммигрантов на фоне исторических перемен в США. В рамках данного исследования наибольший интерес представляют описанные автором случаи перемены персонажами своих имен. Антропонимические трансформации отражают не только развитие сюжета, но и развитие характера героя. Этнокультурная идентичность и социокультурный конфликт персонажей, обусловливающих их антропонимическую идентичность, преломляются в оригинальных, адаптированных, смененных или прозвищных именах. Осознание беспомощности в новом социуме, порой негативное отношение окружающих заставляют персонажей-иммигрантов менять свои подлинные имена на американские (Silvano > Bob Joe). Это часто приводит к негативным результатам, основным из которых является потеря части своей идентичности, выражаемой подлинным именем (Dolor > Frank). Некоторые персонажи добровольно отказываются от своего этнического имени, видя главную проблему иммигрантов в том, что они находятся в “ловушке”, выход из которой - не искать свои корни, а стать американцем, без чего невозможно добиться успеха в американском обществе (Anne-Marie > Mitzi). Другая тенденция получает развитие в присвоении детям этнических имен (Crescencio).

Смена имени манифестирует переидентификацию персонажа и непосредственно связана с его собственными страданиями как иммигранта, вызванными поиском своей идентичности и попытками ее определить (Dolor Gagnon). В результате тщательно продуманной схемы именования, включающей метафоризированные, аллюзивные и необычно звучащие имена, а также их орфографические и деривационные варианты, Э.Э. Пру ярко отражает все те процессы, в которые вовлекаются имена иммигрантов в реальном узусе - смена/адаптация имени (Karl > Charlie), антропонимическая диглоссия (Betty/Fйlida, Baby/Rogelio), реверсивное имятворчество (Dolor > Frank > Dolor) и т.д., оказывающие непосредственное влияние на идентичность персонажа. В словах героя романа, иммигранта из Польши по имени Hieronim Przybyzs, сменившего его на имя Harry Newcomer, выражена основная мысль по поводу того, что нужно сделать, чтобы стать американцем: “In this way Hieronim Przybyzs learned that to be foreign, to be Polish, not to be American, was a terrible thing and all that could be done about it was to change one's name and talk about baseball” Proulx E.A. Accordion Crimes. - N.Y., 1997. - P. 292..

Анализ имен персонажей романов У. Фолкнера “Шум и ярость” и “Свет в августе” демонстрирует, как писатель пользуется богатыми ресурсами сложившейся национальной антропонимической системы, каким потенциалом она обладает, чтобы быть примененной для создания антропонимического пространства произведения, как реализуются изученные тенденции имятворчества в США, включая антропонимические трансформации, как используются имена в различных речевых/прагма-тических ситуациях.

Автор показывает, что только в контексте художественного произведения с его специально выстроенной системой образов очень давние ассоциации, связанные с именем и уже утерянные в его современном узусе, могут снова выходить на первый план и определять антропонимическую идентичность персонажей. Они становятся необходимыми для более глубокого прочтения текста, понимания расстановки образов, а также тех прагматических задач, которыми их наделяет автор. Антропонимическая идентичность литературного героя создается писателем также именами, имеющими интертекстуальные связи с мифологическими историями и произведениями мировой литературы (Candace, Benjamin, Quentin). Не всегда автором используются имена, имеющие прозрачную семантику и смыслы: он присваивает персонажам имена, интерпретация которых требует специального исследования, для осуществления которого необходимы фоновое знание и знание вертикального контекста (Percy Grimm). Имя, выбранное писателем, может предопределять форму поведения персонажа и являться предвестием того, что он совершит (Joe Christmas). Смена имени героя связана с развитием его образа и сюжета романа (Maury > Benjamin; Lucas Burch > Joe Brown). Идентичность не устойчива и меняется по ходу развития сюжета, показывая персонажа в процессе развития и отражая его внутренние изменения. Так, система номинаций героя Бенджи (Maury, Benjamin, Benjy, Ben) является источником информации об определенной прагматической ситуации в его жизни, восприятии другими персонажами и их отношении к нему.

В контексте изучения поэтонимов существует еще один важный момент идентификации с точки зрения прагматики имени. Персонажи находятся в динамических отношениях с читателем: литературно-художественные произведения устроены так, что они могут воздействовать на сознание читателя, который в свою очередь начинает самоидентифицировать себя с тем или иным героем, а самоидентификация создает идентичность Каллер Д. Теория литературы: краткое введение. - М., 2006. - С. 128 - 129. . В развитие данного тезиса следует отметить, что читатель может самоидентифицировать себя также с именем персонажа: имена литературных героев получают широкое распространение и начинают оказывать определенное влияние на национальный антропонимикон (Candace, Quentin). Идентичность персонажа, включающая определенный набор черт его характера, поведения, внешнего вида и т.д. и манифестирующая в определенной мере то, что свойственно каждому человеку независимо от лингвокультурной и этнической принадлежности, социального статуса, способна оказывать также такое влияние на читателя, что имя литературного героя может деонимизироваться, становясь определенными характеристиками реального носителя этого имени (Romeo and Juliet, Sherlock Holmes, Lolita и др.).

В разделе 5.2. “Антропонимическая идентичность литературного персонажа в драматургическом произведении” рассматривается еще одна возможность проследить создание антропонимической идентичности персонажа. Обращение к драматургии было важно для того, чтобы рассмотреть ситуационно обусловленный выбор имен, а также еще и потому, что она выводит на первое место процесс коммуникации героев, в которых имя играет важную роль и реализует свой прагматический потенциал. Для анализа были взяты пьесы американского драматурга Т. Уильямса “Трамвай Желание” и “Стеклянный зверинец”. В Приложении рассматриваются пьесы английских драматургов Б. Шоу “Пигмалион” и “Миллионерша”, О. Уайльда “Как важно быть серьезным”. Обращение к их драматургии обусловлено общим культурно-историческим фоном, являющимся основой имятворческих традиций Великобритании и США, и схожими тенденциями функционирования имен.

В результате анализа пьес были выявлены определенные прагматические ситуации использования имени (дружеские, официальные и т.д.) на следующих уровнях: а) друзья и знакомые (Thomas Wingfield и James O'Connor); б) отношения социально более значимого человека и социально менее значимого (Blanche DuBois и Stanley Kowalski); в) семейный круг - мать/сын/дочь (Amanda Wingfield и Thomas/Laura Wingfield); сестры (Blanche DuBois и Stella Kowalski); муж/жена/любовница (Stella, Stanley Kowalski, Blanche DuBois).

Полная форма личного имени/его гипокористики отражают следующие типы прагматических отношений: степень знакомства, близость отношений, общая культура, отнесение к одной возрастной группе и положение в обществе (Stanley - Stan, Stella - Stell, Thomas - Tom). Особенность деривации в данном случае заключается в том, что она не приводит к категоризации, она представляет собой морфологическую деривацию, направленную на спецификацию, т.е. более частную классификацию сфер применения и психологического содержания имени. Таким образом, можно говорить о психологическом восприятии имени, осуществляющемся в определенной системе. Морфологические редукции имени в данном случае свидетельствуют только о том, что ситуации общения можно классифицировать как более или менее частные, официальные или неофициальные. Имена в художественном тексте актуализируют определенные прагматические параметры: а) повышение роли имени/ее занижение (Blanche DuBois/Stanley Kowalski); б) эмоциональное отношение (Stell, Tom); в) степень доверительности (Blanche - Miss DuBois); г) нарушение правил речевого этикета (употребление вместо имени апеллятивов a woman, that girl или местоимения she в присутствии того, о ком говорят; д) имя как знак этнической принадлежности (Blanche DuBois, Stanley Kowalski, James Delaney O'Connor); е) имя как знак этнического стереотипного поведения и отношения к нему (James Delaney O'Connor); ж) степень социализации (Blanche DuBois и Stanley Kowalski). Было обращено внимание на сопутствующие именам определения с оценочным значением - слова, которые вводят имена, готовят нас к их восприятию на уровне дружеского, социально значимого общения (dear, baby, honey, sweetheart и др.).

Именно художественное произведение дает возможность вернуться к истокам имени, оживить его мотивацию и связи с миром имен, демонстрируя динамические процессы, характерные для имени: его выбор писателем, присвоение герою, реализация прагматической функции воздействия, наполнение новым содержанием в контексте произведения и функционирование вне текста См. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. - М., 1988. - С. 101 - 110. . Имя, выбранное писателем, начинает “жить” на новом витке использования, актуализируя функции идентификации и социализации, причем подобные процессы также характерны для имен реальных носителей.

В Заключении подводятся итоги и формулируются выводы по результатам исследования.

Антропонимическая прагматика, цель которой описать и объяснить разнообразные явления, связанные с функционированием имени как прагматически маркированной лингвокультурной единицы коммуникации, является одним из перспективных направлений исследования антропонимической лексики. Она значительно расширяет границы изучения имени как литературного персонажа, так и реального носителя, углубляет интерпретацию имени, позволяет извлекать информацию, заложенную в нем. В фокусе внимания предложенного направления находится языковая личность как носитель имени и имядатель, одним из основных параметров которой является личное имя, функционирующее как свернутый лингвокультурный текст. Развитие антропонимической языковой личности отражается через эволюционные процессы в рамках совокупности всех именований индивида, а также через выбор/исполь-зование той или иной формы имени для реализации определенных моделей речевой деятельности. Ее важной составляющей выступает антропонимическая идентичность, формирование которой является результатом идентификации с определенной этнокультурой, языковой картиной мира, национальным характером и т.д. Функции идентификации и социализации, осуществляемые именем, находятся в тесной взаимосвязи, они могут сменять друг друга. Все эти процессы отражаются в особенностях имятворчества в реальном узусе и использовании имени в художественном произведении.

Понятийный аппарат антропонимической прагматики включает следующее: имя личное как языковой знак, антропонимическая языковая личность, антропонимическая идентичность, имя как свернутый лингвокультурный текст, антропонимическая автобиография, антропонимическая трансформация, антропонимическая диглоссия, реверсивное имятворчество, имя как речеповеденческая категория. Антропонимическая прагматика также релевантна для изучения других типов онимов.

Системное описание личных имен в США как части общего англоязычного антропонимикона, который до сих пор продолжает пополняться за счет имен иммигрантов, позволяет сделать вывод о том, что национальная антропосистема находится на стадии становления и развития.

Для нее характерны динамизм, проявляющийся в переименовании, изменении формы и объема культурно-исторической информации в имени, которые определяются пространственно-временными параметрами идентификации индивида. Американскую именную систему нужно описывать как процесс, демонстрирующий постоянную смену прагматических факторов функционирования имени: устаревшее имя становится модным и наоборот, иноязычное имя начинает рассматриваться как ядерный компонент, гипокористики используются как официальные имена и т.д. Типология имен отражает особенности культуры и национального характера американцев.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

дискурс американский художественный мемуарный

Статьи, опубликованные в журналах, рекомендованных ВАК

1. Имя личное как знак идентичности индивида // Вестник Санкт-Петербургского университета. Серия 9: Филология. Востоковедение. Журналистика. 2007. Вып. 4. Ч. II. С. 108 - 114.