Категория пространственности и ее репрезентация в карачаево-балкарском языке

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

10. 02. 02 - Языки народов Российской Федерации

(тюркские языки)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Категория пространственности и ее репрезентация в карачаево-балкарском языке

Додуева Аминат Таубиевна

Нальчик - 2008

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова»

Научный консультант: доктор филологических наук, профессор

Кетенчиев Мусса Бахаутдинович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Текуев Мусса Масхутович

доктор филологических наук, профессор

Зайнуллин Марат Валиевич

доктор филологических наук, профессор

Абдуллаева Айшат Заирхановна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Дагестанский государственный университет»

Защита состоится 10 апреля 2008 г. в 9 часов на заседании диссертационного совета Д 212. 076. 05 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова» (360004, КБР, г. Нальчик, ул. Чернышевского, 173).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Кабардино-Балкарский государственный университет им. Х.М. Бербекова».

Автореферат разослан марта 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета Г.Е. Щербань

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования обусловлена тем, что функциональный подход позволяет изучить пространственные отношения в новом ракурсе с учетом разноуровневых средств выражения пространственности, дифференцирующих различные сферы - событийную локализацию, соотносительную предметную локализацию, динамическую локализацию, связанную с перемещением объектов. Пространственность выступает как универсальный организующий центр речепроизводства. В любом высказывании, и шире - в тексте, фиксируется пространственная сущность мира. В карачаево-балкарском языкознании пространственные отношения специально не рассматривались, а лишь затрагивались при исследовании других проблем.

В тюркологии пока нет полного системного описания глаголов пространственной локализации как целостного лекcико-cемантического класса. Глаголы пространственной локализации, как и глаголы движения, активно участвуют в языковом выражении существующих в объективной действительности пространственных отношений. Поэтому задача многоаспектного системного описания этой группы и системы локативных значений во всем ее объеме продолжает оставаться весьма актуальной и в карачаево-балкарском языке.

Объектом исследования является функционально-семантическая категория пространственности в карачаево-балкарском языке.

Предметом исследования является глагольная система карачаево-балкарского языка, во внимание берутся не только основные, но и переносные значения многозначных глаголов с облигаторной валентностью локатива, которые в предложении в результате управления пространственными падежами являются предикатами пространственной локализации; рассматриваются лексические, морфологические и синтаксические средства репрезентации категории пространственности в карачаево-балкарском языке.

Материал исследования. Работа построена на материале, извлеченном путем сплошной выборки из «Толкового словаря карачаево-балкарского языка» в 3-х томах (1996, 2002, 2005), «Карачаево-балкарско-русского словаря» (1989), а также из художественных произведений карачаевских и балкарских писателей, фольклора и изданий периодической печати.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является выявление и описание разноуровневых средств репрезентации пространственных отношений в карачаево-балкарском языке. Опираясь на принцип функциональности, представить пространственность как семантическое пространство, создаваемое взаимодействием разнородных факторов (событийности, пространственных отношений, субъектной ориентации высказывания), обусловливающих пространственную перспективу высказывания и различные способы обозначения пространственности; дать описание семантики глаголов пространственной локализации карачаево-балкарского языка и осуществить их функционально-семантическую классификацию на основе когнитивного содержания с учетом последних данных теоретического языкознания.

В соответствии с намеченной целью в работе решаются следующие основные задачи:

- определить структуру поля пространственности, разграничив в нем функционально неоднородные сферы;

- охарактеризовать в аспекте функциональности взаимодействие лексических и грамматических средств в сфере пространственности, рассмотреть функционально-семантическое расслоение имен с пространственным значением;

- выявить и описать грамматикализованные и лексические средства выражения пространственных отношений;

- описать структуру и семантику пространственных синтаксических конструкций, изучить внутреннюю структуру, семантику, парадигматику и синтагматику локативных конструкций, дать их модельное описание;

- выявить способы выражения пространственной локализации в карачаево-балкарском языке и семантические типы предикатов пространственной локализации на базе их системных и функциональных свойств;

- описать системные отношения и функционально-семантические и валентностные особенности предикатов пространственной локализации, с учетом как прямых номинативных, так и производных лексико-семантических вариантов (ЛСВ), в том числе и переносных, фразеологически и синтаксически связанных значений глаголов пространственной локализации; предикат язык пространственный

- определить ту часть семантической базы карачаево-балкарского языка на уровне синтаксиса, которая обнаруживается в семантической организации простых предложений с указанными предикатами.

Методологической и теоретической основой диссертации послужили труды ведущих отечественных и зарубежных исследователей в области теории языка, когнитивной лингвистики и тюркских языков.

Научная новизна работы состоит в том, что в ней развивается комплексный, многоаспектный подход к категории пространства.

В диссертации впервые описываются лексико-грамматические средства репрезентации локативности в карачаево-балкарском языке в функционально-семантическом плане: рассматривается функционально-семантическое поле пространственности, состоящее из целого комплекса субполей (ситуативности, топологии и ориентации на субъект наблюдения - эгоцентричности). Поле пространственности подвергается комплексному анализу в коммуникативно-функциональном аспекте. Устанавливается иерархическая структура поля пространственности с учетом всех возможных связей и отношений между объектами, событиями и индивидом, что позволило выделить функционально неоднородные сферы пространственности - событийную, предметную, субъектно-ориентированную (связанную с местонахождением говорящего).

В работе выявляется и описывается система средств выражения пространственных отношений, имеющая сложную внутреннюю структуру и состоящая из отдельных подсистем: подсистем синтаксических пространственных конструкций, пространственных предикатов, слов со значением пространственного дейксиса (личных и указательных местоимений, пространственных наречий), пространственных послелогов, пространственных падежей.

В диссертации особое внимание уделяется структурно-семантическим особенностям локативных конструкций. Рассмотрена их парадигматика и синтагматика, а также пространственная актуализация.

Перечисленные аспекты анализа весьма важны для тюркского языкознания в целом и реализуются в работе с опорой на взаимодействие лексики и грамматики, функционально-семантическое описание элементов лексической системы языка.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что она представляет собой полиаспектное описание поля пространственности с учетом разнообразных языковых средств номинативного и коммуникативного уровней карачаево-балкарского языка.

Анализ пространственных функциональных систем тюркских языков, в том числе карачаево-балкарского, имеет важное теоретическое и практическое значение. Вводимые в научный оборот данные по карачаево-балкарскому языку обогащают наши представления о характере структурирования пространства языком, что расширяет имеющуюся источниковую базу по языковым системам средств выражения пространственных отношений, предлагает возможную модель описания пространственных отношений и средств их выражения в других языках, делает возможным сопоставление полученных результатов и выработку подходов к типологии пространственных систем.

Практическая значимость работы определяется тем, что материалы исследования могут быть использованы в разработке лекционных курсов, спецкурсов и спецсеминаров по функциональной грамматике. Результаты исследования найдут применение при написании учебно-методических трудов и в практике преподавания карачаево-балкарского языка в школе и в вузе.

На защиту выносятся следующие положения:

В языковом плане категория пространственности открывает функциональный аспект взаимодействия лексики и грамматики, когда лексический материал дифференцируется по функциональной значимости в зависимости от широты и объема слов. Пространственность в своей основе представляет лексическую категорию и базируется на семантическом поле пространства. На синтаксическом уровне способы выражения пространственных отношений усложняются, образуя функционально-семантическое поле пространственности, в чем проявляется взаимосвязь номинативной и коммуникативной функций языка.

В поле пространственности выделяются функционально неоднородные сферы - событийная (обозначение места протекания события, ситуаций), событийно-динамическая (перемещение объектов), предметная (обозначение местонахождения предметов относительно какого-либо ориентира) и субъектно-ориентированная, обусловленная местонахождением говорящего.

Пространственность играет важную роль в порождении высказывания. Изменение или конкретизация места является семантическим средством, с помощью которого говорящий осуществляет смену темы, то есть переход от одного события к другому. Вследствие этого пространственные лексемы участвуют в реализации ведущей категории текста - событийности.

Функционально-семантическое поле пространственности состоит из трех основных субполей: ситуативности, топологии и эгоцентричности. Они автономны, хотя и тесно взаимосвязаны: для пространственных элементов языка характерна возможность комплексного выражения ситуативных, топологических и эгоцентрических значений при доминировании, как правило, одного из них; они часто взаимообусловлены. Ряд языковых подсистем специализируется на выражении определенного типа пространственных отношений.

Основной оппозицией в сфере ситуативных пространственных отношений является противопоставление ситуаций статической и динамической локализации. Грамматикализованным ядром ситуативности являются синтаксические локативные конструкции, формируемые пространственными предикатами. Специализированными маркерами ситуативных отношений являются также пространственные падежи и собственно послелоги. Они определяют ситуативный тип локализатора: место локализации, пункты установления или прекращения локативных отношений, начальную точку движения, направление, конечную точку движения, трассу, преодолеваемое пространство при транслокации.

Локативное отношение является только одной из сторон пропозиции, обозначаемой пространственным предикатом. Локативные пропозиции могут соединяться между собой и с нелокативными. Базовые локативные отношения и содержащие их пропозиции, их конъюнкции между собой и с нелокативными пропозициями выражаются широким спектром локативных конструкций: предикат передает одно базовое локативное отношение, синтезирует два или более локативных отношений. Топологические значения в той или иной степени присущи всем пространственным элементам: падежным и падежно-послеложным формам имен, значительному числу предикатов пространственной локализации, ряду эгоцентрических элементов.

Среди эгоцентрических элементов языка выделяются собственно эгоцентрические, специализирующиеся на выражении ориентации на субъект наблюдения и образующие ядро эгоцентричности, и несобственно эгоцентрические, выражающие эгоцентрические значения при определенных условиях. Наблюдается диспропорция между статикой и динамикой, количественно охарактеризованной и количественно неохарактеризованной локализацией в плане индуцирования эгоцентрических значений. Категория пространства получает сложную репрезентацию на всех знаковых уровнях языка, лексическое выражение находит в системе пространственных существительных, прилагательных, наречий, глаголов; морфологическое - в послеложно-падежных формах имен; синтаксическое - в конструкциях с глаголами определенных классов - прежде всего экзистенциальных, движения и пространственного положения. Все перечисленные средства выражают пространственное значение в тесном взаимодействии друг с другом, что обусловлено системно-целостным характером языка. Поведение лексических единиц в речевой коммуникации предопределено наличием разнообразных типов значений, заложенных в их семантике.

Методы исследования. Данное исследование проводилось в рамках функционально-семантического подхода с применением разнообразных методов лингвистического анализа, включая метод структурно-семантического моделирования.

Методом описания категории пространственности является метод поля (в концепции А.В. Бондарко) на основе фактов карачаево-балкарского языка, в работе применяются сопоставительный, контекстуальный и компонентный приемы анализа, позволяющие выделить главные оппозиции, лежащие в основе поля пространственности, определить его структуру, ядерные и периферийные сферы. Методом идентификации и дифференциации выявлены семантические подгруппы лексико-семантических групп (ЛСГ) глаголов пространственной локализации - глаголов движения, глаголов действия, глаголов состояния, глаголов зрительного и слухового восприятия и др. При этом в качестве основного используется компонентный анализ глаголов с двумя основными принципами: 1) разложение значений на элементарные смыслы (семный анализ); 2) описание сложных по структуре значений с помощью менее сложных (метод семантических множителей).

Апробация работы. Рукопись диссертации обсуждена на заседании филологического семинара Института филологии Кабардино-Балкарского госуниверситета. Результаты исследования изложены на региональных (Карачаевск 2001, 2006; Уфа 2001; Нальчик 2002, 2004, 2007), всероссийских (Майкоп 2001) и международных (Черкесск 1999; Пятигорск 1998, 2000, 2005, 2007; Махачкала 2000; Майкоп 2005; Елабуга 2004, 2006; Карачаевск 2007) конференциях.

Материалы диссертации используются при чтении спецкурса «Типология локативных конструкций в тюркских языках».

По теме диссертации опубликовано 37 работ, в том числе 1 монография, 3 учебных пособия для студентов, 6 статей в научных изданиях, рекомендованных ВАК РФ (Ростов-на-Дону 2006; Краснодар 2005, 2006, 2007, 2007; Москва 2007).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списков условных сокращений, источников языкового материала и цитируемой научной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяются его цель и задачи, методика исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, указываются источники работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Категория пространственности и ее языковая экспликация» рассматривается функционально-семантическая категория пространственности и средства ее языкового выражения в карачаево-балкарском языке, изучаются основные типы пространственных отношений, пространственная локализация ситуации и функционирование локативов в высказывании.

Пространство и время - важнейшие концепты культуры, интерпретируемые как «система координат», при помощи которых люди, принадлежащие к той или иной культуре, воспринимают мир и создают его. В исследовании этих концептов выделяются несколько подходов: философский, математический, физический, культурологический, лингвистический и др. Пространство как внешняя положенность, как абстрактная протяженность характеризуется тремя параметрами: длиной, шириной, высотой (глубиной). Пространственные отношения, наряду с временными, являются одним из типов базовых отношений, воспринимаемых человеком и отражаемых формами языка, в самом общем виде выражающие сопряженность какого-либо предмета, действия (события), признака с точкой локума, относительно которого определяется их местонахождение и характер взаимоотношений (статический, динамический) [Всеволодова, Владимирский 1982].

Пространственная локализация представлена в языке многослойно, и дальнейшая ее конкретизация осуществляется по трем основным направлениям - событийной, ландшафтной и параметрической характеристикам объектов, выражаемым в тематических группах слов. Центром поля пространственности и «общим идентификатором» имен пространственной семантики в карачаево-балкарском языке является субстантив жер в значениях «место, местность; пространство; земля, территория». Отсутствие в карачаево-балкарском языке категориального обозначения, адекватного русскому «пространство», его выражение указанной лексемой предопределяется этническими особенностями восприятия [Геляева 2000]. Понятие места тесно связано и с понятием объекта, и с понятием пространства: подобно объекту, оно определяется через представление о части пространства (место - часть пространства, занимаемого объектом и ограничиваемая им); подобно пространству, оно может характеризоваться и как объем, и как плоскость, и даже как точка [Кубрякова 2004].

Главным типом отношений в категории пространственности, ее функционально-семантической доминантой является обозначение протекания событий в пределах какого-либо пространства. Пространственность входит в семантическую структуру многих типов предложений. Пространственные отношения поддерживают различные типы ситуаций, запечатленных в национальном сознании фрагментов действительности, формируемых типовыми компонентами и способных быть выраженными предикативной конструкцией. Традиционно принято дифференцировать статические и динамические пространственные отношения, при этом последний тип отношений связывают с глаголами движения и перемещения в пространстве [Всеволодова 1988; Ибрагимова 1988]. Ср.: «…локализация в пространстве может интерпретироваться как перемещение или как местонахождение предмета» [Гак 1996: 13].

Все типы пространственных значений, выражающихся в языке с помощью лексико-грамматических средств, можно разбить на две основные группы: а) с общим значением направления действия-движения в пространстве и б) с общим значением местоположения предмета или распространения действия-движения в определенной точке пространства. Ориентация человека в пространстве предполагает существование двух точек отсчета: той, из которой он ориентируется (это центр), и другой - на периферии, в сфере которой и осуществляется эта ориентация [Бижева 2000].

Ведущее место в языковой системе категорий отражения занимает человек, и вступая во взаимодействие со средой, ориентируясь в ней, он во многом полагается на свое восприятие пространства. В восприятии пространства различаются форма, величина, объем объектов, расстояние между ними, их взаимное расположение и другие параметры.

Известны различные типы пространств: пространство человеческих отношений, физическое пространство, психическое пространство, временной отрезок существования автора речи, нахождение в пространстве класса или множества [Селиверстова 1990]. В семантике пространства определяются следующие виды значений: а) значение пространственной расстановки предметов относительно друг друга; б) локализация предмета под углом зрения статики или динамики, с учетом удаления или сближения; в) отношение пространственного определения к месту говорящего. Категорию пространственности часто характеризуют как языковую интерпретацию мыслительной категории пространства, квалифицируют как функционально-семантическое поле (ФСП), охватывающее разноуровневые средства данного языка, участвующие в выражении пространственных отношений. Рассматриваемая категория обычно представляется как категория пространственной локализации, т.е. соотнесение какого-либо предмета (действия, признака) с точкой пространства (места, локума), в которой осуществляется его бытие. Термин локализация применяется и к статическому соотнесению предмета или ситуации с пространством (локализуемый объект и локализатор) и к динамическим пространственным отношениям (перемещение - т.е. динамика пребывания объекта в пространстве).

При описании пространственных отношений наиболее релевантны три подсистемы: ситуативные, топологические и эгоцентрические отношения [Невская 1997]; немаловажен и учет распределения пространственных ролей между аргументами пространственного предиката.

Ситуативные пространственные отношения передают сам тип процесса, включают в себя статические и динамические отношения. Топологические отношения являются центральными среди языковых пространственных отношений и отражают свойства самого пространства, специфику его обозначения локализатором, диалектику пространственных и объектных характеристик обоих участников пространственного отношения и выражаются такими базовыми понятиями, как близость двух объектов, их контакт, включение друг в друга, верх, низ, середина и т.п.

Говорящий является тем ориентиром, относительно которого в высказывании ведется отсчет времени и пространства, система координат привязана к субъекту наблюдения (справа, налево, здесь, там). Независимые от местоположения наблюдателя координаты: гелиоцентрическая система координат; геоцентрическая; система координат, связанная с направлением течения рек и т.п.

К пространственным эгоцентрическим словам относятся местоименные пространственные наречия, указательные и личные местоимения, отдельные глаголы, пространственные служебные слова.

Отдельную подсистему составляют пространственные отношения количественной локализации, т.е. соотнесение объекта локализации с пространственным интервалом - дименсивом - признаковым компонентом, характеризующим размер, исчисляемую меру величины [Золотова 1988], который задается либо метрическими именами (къычырым ётдю - прошел километр), либо обозначается через два локума, являющиеся его границами (агъачдан элге дери - от леса до села).

Любая ситуация действительности, отражаемая языковым сознанием, тем или иным образом локализована в пространстве и во времени, категория пространственной локализации всегда присутствует в речевом произведении, либо в синтаксемах пространственной семантики (локализаторах), либо как общий пространственный фон всего текста, заданный в его начале и не требующий в силу этого своей экспликации в последующем изложении.

Локативные синтаксические конструкции обозначают пространственные отношения между локализуемым объектом (Олок) и локумом (Л) и формируются предикатами пространственной локализации, выраженными глаголами пространственной семантики. В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, помимо глагольных, также имеются именные предикаты, способные передавать семантику соотношения объекта с неким пространством, служащим в качестве ориентира (это лексемы в пространственных падежах, послеложные сочетания, наречия, предикативные слова бар - есть, имеется, жокъ - нет, отсутствует и некоторые другие).

Семантическими составляющими локативной конструкции являются локализуемый объект - Олок - лицо или предмет (в широком смысле), местонахождение которого определяется в данной конструкции; локализатор - Лок - синтаксема локативной семантики, обозначающая положение Oлок относительно некоего пространства, и предикат локативного типа - Плок - носитель семантики пространственного отношения, открывающий места для Олок и Лок и соотносящий их между собой. При каузативных пространственных отношениях появляется еще один участник ситуации - субъект-каузатор, который и устанавливает пространственные отношения между объектом и локумом.

В языковом представлении пространственных отношений существенную роль играют глаголы разных ЛСГ. Как организующий центр предложения, глагол предопределяет его структуру, типы связи и т.д. и объединяет в себе свойства номинативных слов (обозначает действия, состояния, положения) и свойства дейктических слов, местоимений (в формах лица и времени).

Глаголы пространственной локализации содержат в своей семантической структуре абстрактные синтагматические семы субъектности, локативности, объектности, обусловливающие их валентностные интенции. Валентность локатива - компонента со значением местонахождения - в карачаево-балкарском языке встречается при разных ЛСГ глаголов. И предикаты, выраженные этими глаголами, по семантике являются предикатами пространственной локализации:

1. Ведущей в смысловой структуре глаголов действия является сема активности, исходящей от действующего субъекта, воздействующего на объект и вызывающего в нём определённые изменения: Ол киши бир алма терекни тюбюнде уру къазгъанды. (Ф.). - Этот человек выкопал под (одной) яблоней яму.

Глаголы состояния выражают замкнутое в субъекте действие, для них характерно отсутствие активности, хотя в основе любого состояния имплицитно заложено движение или потенция к движению, подготовка к нему: Бора-Батырны алтмыш сарыуек сакълайды жерде, жюз желмаууз да кёкде сакълайды (Ф.). - Бора-Батыра шестьдесят крокодилов поджидают на земле и сто драконов ждут на небе.

3. Глаголы движения обозначают видимое физическое передвижение субъекта в пространстве, в составе их значения имеется сема, выражающая переход с одного места на другое обладателя движения (предмета или человека), изменения им местонахождения: Бир кесек алмала да жыйып, аталары ингирде юйюне келгенди (Ф.). - Собрав немного яблок, (их) отец пришел к себе домой.

4. Глаголы каузированного перемещения обозначают перемещение в пространстве какого-либо объекта в результате воздействия на него действующего субъекта. Объект принимает определенное положение в пространстве или изменяет свое первоначальное положение: Экинчи кюн, къызларын ючюсюн да арбагъа миндирип, аталары агъачха элтгенди (Ф.). - На второй день отец посадил трех дочерей на телегу и отвез в лес.

5. Глаголы пространственной локализации выражают определенное местоположение предмета или изменение местонахождения, положения объекта в пространстве: Бу терек огъурлу терекди бизге деп, аскер жыйын ол жерде къалгъанды (Ф.). - Решив, что это дерево для них счастливое, войско расположилось под ним.

6. В значениях некоторых глаголов отношения основным семам могут сопутствовать семы второстепенного характера, указывающие на возможные элементы ситуации, и вследствие этого выделяются среди них локативные глаголы, выражающие область локализации отношения: Бу жерде шаудан суугъа къошулады (З.). - В этом месте родник соединяется с ручьем.

7. Экзистенциальные глаголы устанавливают отношения между именами и локализатором: Мен шахарда жашайма. - Я живу в городе.

8. Глаголы слухового восприятия выражают различение в локуме чего-либо слухом: Ич отоудан къонакъны базыкъ ауазы эшитиледи (М.Т.). - Из внутренней комнаты слышен басистый голос гостя.

9. Глаголы зрительного восприятия выражают доступность зрению объекта в точке пространства: Артда къарт Бийсолтан Жаммотну правленни аллында эследи (Б. Г.). - Потом старый Бийсолтан заметил Жаммота перед правлением и др.

Свою номинативную функцию глагол реализует в рамках предложения, в определенной синтаксической конструкции при ее соответствующем лексическом наполнении. Пространственные конкретизаторы обозначают местонахождение субъекта/предмета, события, начальный, промежуточный или конечный пункты перемещения. Обозначение места может быть относительно расположения другого предмета (терезени аллында - у окна), указание на местонахождение в средней части названного пространства (арбазны ортасында - среди двора) или через пограничную близость с названным предметом (гебен къатында - у стога сена).

Место также может обозначаться по имени лица - хозяина, владельца (къоншуларыбызда - у (наших) соседей). Лексемы типа къоншула - соседи, тийре - соседи, окружение, юйдегиле - домашние в семантической структуре предложения могут являться компонентами с субъектно/объектно-пространственным значением. Пространственность пронизывает все уровни языка, наряду с номинацией и предикацией является важнейшим принципом функционирования языка, и пространственные значения являются первооосновой многих языковых средств обозначения как на уровне слова, так и на уровне структуры предложения. Всеобщность пространства делает возможной сочетаемость с пространственной лексикой всех глаголов. Только в одних случаях такая сочетаемость предопределяется семантикой глагола и реализует его валентные свойства, в других же - это свободные распространители предложения, относящиеся ко всему высказыванию [Ибрагимова 1992].

В карачаево-балкарском языке, как и в других тюркских языках, пространственные значения выражаются лексемами пространственной ориентации в конструкциях с глаголами бытия, пространственного положения (местоположения или местонахождения), движения, перемещения, действия, речи, зрительного и слухового восприятия и другими, участвующими в силу своей многозначности и метафорического употребления в репрезентации пространственных отношений и входящими в лексико-семантическую группу глаголов пространственной локализации. В позиции локализатора в них выступают слова пространственной семантики, обозначающие: а) жилище человека; б) жилища животных и птиц; в) названия хозяйственных построек; г) наименования учреждений; д) постройки и пространства для домашних животных и птиц; е) водные пространства, участки суши; ё) названия низменностей, долин; ж) средства передвижения; з) стороны света; и) астрономические пространственные понятия; й) пространства, связанные с религией и с захоронением и т.д. Выбор того или иного пространственного обстоятельства при одном и том же глаголе иногда зависит от внеязыковой ситуации, от задач коммуникативного акта.

Таким образом, функционально-семантическое поле пространственности в карачаево-балкарском языке при выражении локативных отношений охватывает разноуровневые взаимодействующие средства языка и представляет собой языковую интерпретацию мыслительной категории пространства. В категории пространственной локализации стыкуются событийные сферы реальной действительности и многообразие параметрических характеристик предметов, которые своеобразно преломляются в языке и образуют один из важнейших аспектов языковой картины мира.

Выражая локализацию предмета, локализатор может при особых условиях выполнять роль локализации ситуации: Эртте-эртте бир жерде эки бай жашагъандыла (Ф.). - Давным-давно в одном месте жили два богача; Нартла Минги тау бла Къазман тауну арасында Къыркъ сууланы боюнларында жашагъандыла (Н.). - Нарты жили по берегам Сорока рек между Эльбрусом и горой Казман. Подобные интродуктивные предложения стоят в абсолютном начале текста и задают пространственный и временной фон для всего последующего изложения.

Основными типами событий, сопряженных с соотнесением предмета с локализатором, являются: а) местоположение объекта: Бизни элибиз ма аллай къудуретли жерде орналгъанды (Ж.Т.). - Наше село расположено вот в таком благодатном месте; б) действие субъекта: Эгешчикле отоуну ортасында гинжичик бла бир кесек ойнадыла (М.Т.). - Посреди комнаты сестрички немного поиграли в куклы; в) движение субъекта: Къойчу жаш нёгерлери бла къошха кетеди (А.У.). - Чабан с товарищами уходит в становище; г) каузация перемещения в пространстве: Атамы къарындашы Ростовдан аламат ау келтиргенди (Ж.Т.). - Дядя привез из Ростова прекрасную шаль; д) каузация положения в пространстве: Иван балтасын, мычхысын, башха кереклерин да артмакъгъа жыйды (А.У.). - Топор, пилу и другие инструменты Иван собрал в котомку; е) зрительное восприятие субъекта: Далхат трамвай тохтамышдан арлакъда олтургъучда атасын бла къызын эслейди (А.У.). - Далхат заметил отца и дочь на скамейке, находившейся чуть поодаль от трамвайной остановки; ё) слуховое восприятие субъекта: Элден анда-мында ит юрген ауазла эшитиледиле (М.А.). - Из села доносится редкий лай собак; ж) функционирование предметов: Отоуда патеген чыракъ жанады (З.). - В комнате горит керосиновая лампа; з) бытийность: Инал, туугъан, ёсген элинден айырылып, тауда, дорбунда, Кяусар бла бирге жашайды (Ж.З.). - Покинув родное село, Инал живет в горах, в пещере, вместе с Кяусар; и) наличие/отсутствие объектов: Библиотекада мен излеген китап табылды (М.Т.). - В библиотеке нашлась книга, которую я искал; й) локализация состояния окружающей среды, помещения, места проявления функциональных отношений: Эшикде бираз жарыгъыракъ болду (М.Т.). - На улице немного посветлело; к) локализация состояния объекта: Арбазда ит улуйду (Б.Г.). - Во дворе воет собака; л) локализация собственно событий, связанная с употреблением событийной лексики: Аланы биринчи тюбешиулери университетде болгъанды (З.). - Их первая встреча состоялась в университете; м) ситуация речевого общения субъектов: Вокзалда ала бир бирлерине бир-эки сёз атдыла (А.У.). - На вокзале они перекинулись двумя-тремя словами; н) ситуация отношения между объектами: Школда аны махтарыкъдыла. - В школе его похвалят; о) модальность: Андан сора орам бла энишге барыргъа керек эди. - Затем надо было идти вниз по улице; п) количественная характеристика объектов: Курсда онбеш адам болабыз. - На курсе нас пятнадцать человек.

Локативную семантику в карачаево-балкарском языке несут глагольные конструкции с дательно-направительным, винительным, местным, исходным падежами, послеложными сочетаниями, наречиями. Время - неотъемлемый компонент во всех типах локативной ситуации.

Особый слой пространственных отношений связан с обозначением положения предметов относительно друг друга, при этом один предмет выступает в качестве ориентира, по соотносимости с которым определяется местоположение другого предмета.

Значительная сфера поля пространственности имеет ярко выраженное антропоцентрическое, субъектное содержание, поскольку связана с местонахождением и восприятием лица. Позиция говорящего в ситуации речи наиболее последовательно проявляется в дейктических номинациях, употребление которых зависит от местонахождения конкретного лица.

Местонахождением говорящего обусловлено обозначение степени близости/удаленности предмета (мында - анда - здесь - там, жууукъ - близ, близко, къатында - рядом, арлакъда - поодаль, узакъда - далеко, къайда эсе да - где-то), уточнение правой/левой ориентации (онг жанында - справа, сол жанында - слева), конкретизация по вертикальной оси (ёрге - вверх, энишге - вниз, бийикге - ввысь, высоко, башындан - сверху, тюбюнден - снизу), размещение в пределах/за пределами ориентира (эшик артында - за дверью, ичинде - внутри, тышында - снаружи), обозначение по горизонтали (аллында - впереди, артында - позади, сзади, жанында - сбоку), объективно и субъективно определяемое расстояние между предметами (эки атламда - в двух шагах, беш къычырымда - в пяти километрах). Ср: Сууну онг жанында тал терекле ёседиле (Н.). - На правой стороне реки растут ивы.

Специфика объектов может предопределять конкретную пространственную локализацию: существуют предметы, функционально предназначенные для «расположения» на них объектов.

Для обозначения конкретного нахождения предмета используются послелоги (юсюнде - на, башында - на, на поверхности, тёппесинде - на макушке, тюбюнде - под, жаны бла - вдоль, ортада - посреди, аллында - впереди, спереди, артында - сзади, позади, жанында - сбоку, тёгерегинде - вокруг и др.) в сочетании имени с пространственной семантикой в притяжательном падеже. Это могут быть высоко или низко расположенные предметы, предметы, имеющие протяженность. Имя является основной и независимой первичной формой выражения локализации.

Временным и пространственным обстоятельствам присуща текстоорганизующая функция. Они играют основополагающую роль в начальных предложениях глав, разделов, абзацев. Пространственные обстоятельства связывают два следующих одно за другим предложения, могут связывать не следующие сразу друг за другом предложения, а находящиеся одно от другого на определенном расстоянии, выступают как средства связи между сверхфразовыми единствами [Зинченко 1987]. В составе предложения обычно передается единичная локализация (с конкретизаторами). Ср.: Айшат юйден чыкъгъанда, танг жарып эди (Ж. Ток.). - Когда Айшат вышла из дома, уже рассвело.

Категория пространства сложно представлена на всех знаковых уровнях языка: лексическом, морфологическом, синтаксическом. Существенную роль в языковом представлении пространственных отношений играет лексическое наполнение форм и конструкций, в частности, лексическое значение глаголов.

Вторая глава «Глаголы пространственной локализации и их таксономия» посвящена семантической классификации глагольной лексики, ее систематике. В ней дается общая характеристика данной ЛСГ глаголов, определяется набор их семантических признаков, выявляются ее ядро и семантические подгруппы: глаголы, обозначающие пространственную локализацию с опорой на поверхность, глаголы вертикальной, горизонтальной, сидячей, висячей пространственной локализации, глаголы динамической пространственной локализации.

Глаголы пространственной локализации представляют собой важное средство лексической репрезентации пространственной семантики. В них обозначается не только пространственное нахождение предмета, становление нахождения, его изменения - они могут обозначать позицию локализованного предмета (стоячую, лежачую, сидячую, висячую) и его местонахождение по отношению к другим предметам, а также к самому пространству (внутри, вне, на поверхности и т.п.).

Наиболее объективным критерием распределения глаголов по семантическим группам является метод компонентного анализа, основанного на понимании содержательной стороны слова - семемы - в виде иерархически организованного набора элементарных компонентов содержания - сем. Они связаны иерархическими отношениями, из них выделяются доминанты и зависимые семы, соответственно служащие для определения границ исследуемой ЛСГ и установления оппозитивных отношений между членами группы. Дифференцирующие семы могут также выступать в роли идентифицирующих, но уже не в рамках всей группы, а только при отождествлении отдельных ее элементов [Ибрагимова 1975]. Дополнительные, зависимые семантические признаки составляют дальнюю периферию ЛСГ, объединяются одной общей лексической парадигматической семой, обеспечивают пересекаемость лексико-семантических систем, а также единство и непрерывность всего словаря [Ибрагимова 1988]. Элементы лексико-семантических классов противопоставлены по семантическим признакам. В отечественном языкознании ЛСГ определяют как объединения двух и более слов, сходных по лексическим значениям [Филин 1982] или имеющих общие семантические признаки [Шмелев 1964; Васильев 1971]. Идентификация единиц в рамках ЛСГ осуществляется на основе ядерных сем, входящих в состав всех ее конституентов. Единицы, значения которых исчерпываются набором ядерных сем, образуют ядро ЛСГ, например, глагол бар - идти, двигаться - в составе группы глаголов независимого движения, глагол тур в значении «находиться (где-либо)» - в составе ЛСГ глаголов со значением пространственной локализации, глагол айт - говорить, сказать - в составе глаголов речи и т.п.

При объединении слов в одну ЛСГ учитывается их связанность по смысловым семам, принадлежность к одной части речи, образование определенного парадигматического ряда; взаимосвязь с другими словами группы, способность дополнять друг друга в смысловом отношении, составляя непрерывный смысловой ряд, и распадаться внутри группы на наименьшие семантические подгруппы благодаря взаимодействию дифференциальных сем и т.п.

Функциональная и количественная характеристика присутствующих в глаголе синтагматических сем определяется как его валентность, обусловливающая обязательную и факультативную сочетаемость глагола. Подобные обобщенно-языковые представления сами квалифицируются как категории синтаксической семантики.

В глагольной части функционально-семантического поля иерархия классов и подклассов наиболее ярко выражена. Глаголы пространственной локализации по признаку статичности/динамичности подразделяются на два типа: а) со значением статической локализации одних объектов относительно других и б) со значением динамической локализации пространственного признака.

Семантический аспект локативной семантики выражается несколькими классами глаголов: экзистенциальными глаголами (бол - быть, бывать, пребывать, находиться, присутствовать, тур - находиться, жаша - жить, проживать, поживать, туу - родиться и т.п.); глаголами нахождения, недифференцированного относительно пространственного положения; глаголами пространственного положения (сюел стоять, жат - лежать, олтур - сидеть, тагъыл - висеть); глаголами каузированного и автокаузированного пространственного положения (сал - положить, орнат - посадить; жат - лечь, олтур - сесть); глаголами однонаправленного перемещения (кир - входить, проникать, чыкъ - выходить); глаголами однонаправленного каузированного перемещения (элт - нести, везти кого-что (куда-либо), келтир - принести, кёчюр - перенести).

Глаголы пространственной локализации в карачаево-балкарском языке выражают существующие в объективной действительности пространственные отношения и обозначают реальную ситуацию того или иного статического положения в пространстве живых существ и неодушевленных предметов, а также ситуацию становления какого-либо иного статического положения в результате изменения прежнего положения. Грамматико-категориальный признак пространственности предполагает наличие в семантике глаголов признаков контактности и опоры на поверхность, наличия того или иного пространственного положения или его становления.

В однонаправленных глаголах перемещения в сочетании с пространственными именами в форме дательно-направительного падежа происходит ослабление динамического компонента семантики, и они вместе с семой результативности, выраженной формой прошедшего времени или настоящим временем в функции прошедшего (юйге киреди - заходит в дом), приобретают значение автокаузированной статической локализованности в пространстве. Так, например, глаголы кир - входить, синг - впитываться, проникать (о жидкости), сыптырыл - протиснуться, втереться, проскользнуть куда-либо и др. означают «оказаться находящимся внутри объема пространства в результате перемещения».

Глаголы рассматриваемого типа дополнительно характеризуются с точки зрения отражения в их семантике признаков наличия того или иного пространственного положения или его становления. Признак наличия пространственного положения характеризует, например, семантику глаголов жат - лежать, сюел - стоять, олтур - сидеть, тагъыл - висеть; глаголы же типа сал - класть, ставить, такъ - вешать, къоп - вставать конкретизируют абстрактную семантическую категорию «положение в пространстве» в признаке, указывающем на становление пространственного положения предмета в результате действия какой-либо каузирующей силы, в данном случае выступающей в роли каузатора пространственного положения. Эти ряды глаголов противопоставляются в рамках ЛСГ по семам бытийности/становления (статики/динамики); в некоторых случаях субъект каузирует свое собственное новое положение в пространстве в результате изменения им старого пространственного положения (ср.: олтур - садиться, жат - ложиться). Данные глаголы обозначают статический результат динамического процесса становления пространственного положения.

Ядро ЛСГ глаголов пространственной локализации образуют глаголы тур - находиться и бол в знач. «быть, бывать, находиться, присутствовать, пребывать». Они не конкретизируют ни позицию, ни местоположение предмета и выступают в роли идентификатора глаголов пространственной локализации.

В работе особо выделены и рассмотрены семантические подгруппы глаголов пространственной локализации, обозначающие пространственную локализацию с опорой на поверхность и без опоры на поверхность.

1. Глаголы, обозначающие пространственную локализацию с опорой на поверхность, выражают нахождение предмета на поверхности без конкретизации или с конкретизацией его пространственного положения: горизонтальное, вертикальное или сидячее. В карачаево-балкарском языке глаголы разнообразной семантики объединяются своей способностью к обозначению пространственной локализации предметов с опорой на поверхность без конкретизации позиции предмета. Глаголы вертикальной пространственной локализации обозначают нахождение, помещение на поверхности вертикально либо на какой-нибудь опоре живых существ, опирающихся на ноги, на лапы, а также предметов неживой природы. Глаголы тур - вставать, подниматься; стоять, держаться; находиться, сюел - стоять, кауз. сал - ставить, поставить образуют ядро этой группы. Автокаузативный глагол къоп - вставать, встать подчеркивает семантику активного перехода субъекта (по преимуществу живых существ) в стоячее положение из какого-либо другого (лежачего, сидячего), отражаемую в сочетаемости глагола: при нем может находиться либо подразумеваться локативный распространитель, указывающий на место, в пределах кoтopoго субъект находился в исходном положении. Глаголы горизонтальной пространственной локализации обозначают горизонтальное положение с опорой на поверхность живых существ, а также множества легких предметов, каких-либо рыхлых субстанций (снег, песок и т.п.), покрытий. Глаголы жат - лежать, находиться в горизонтальном положении (о людях и некоторых животных), сал - класть, положить составляют ядро группы. Ряд глаголов выражает свойственное только человеку и животным специфическое сидячее нахождение, для которого характерно вертикальное расположение туловища с опорой на что-либо ягодицами (для человека), а также задней частью тела и передними лапами (для животных): олтур - садиться, усаживаться, сидеть, чёк - присесть.

2. Глаголы, обозначающие пространственную локализацию предмета в пространстве без какой-либо опоры на поверхность, чаще всего выражают висячее положение, при котором предмет находится в физическом контакте с другим предметом в пределах того же локума в верхней своей части, вертикально, на весу. Основу группы составляют глаголы тагъыл (страд.-возвр.) - висеть, каузативные такъ - вешать, повесить, ас - вешать, подвешивать что.

Таким образом, глаголы пространственной локализации обозначают пространственное нахождение предмета, становление нахождения, его изменения, позицию локализованного предмета (стоячую, лежачую, сидячую, висячую) и его местонахождение по отношению к другим предметам, а также к самому пространству (внутри, вне, на поверхности и т.п.).

Динамический аспект пространственной локализации реализуется как изменение пространственного положения, а также как пространственное перемещение и «локализованное» движение и представлен глаголами динамической пространственной локализации. Динамическая локализация маркируется указанием на изменение пространственной координации объектов в результате их перемещения и передается большей частью глаголами движения и глаголами перемещения. Как и в других тюркских языках, органическим признаком глаголов движения в карачаево-балкарском языке является направленность движения, строго дифференцированная в смысловой структуре глаголов. Дифференциация ЛСГ глаголов движения проводится на основе абстрактных семантических категорий: независимость - зависимость движения; направленность - ненаправленность движения; целенаправленность - нецеленаправленность движения; движение по горизонтали - движение по вертикали; движение по направлению к лицу/объекту - движение по направлению от лица/объекта; среда перемещения и др. По характеру осуществления движения глаголы движения в карачаево-балкарском языке подразделяются на глаголы поступательного (направленного) движения и глаголы непоступательного (колебательного) движения. Первые по семантическому компоненту “независимость - зависимость движения” подразделяются на: 1) глаголы независимого (самостоятельного) движения и 2) глаголы зависимого (несамостоятельного) - каузированного - перемещения. Семантической доминантой подкласса глаголов независимого движения является глагол бар - идти, обозначающий движение в одном направлении.

По наличию в семантике глаголов движения указания на ориентированное/неориентированное движение, подкласс глаголов независимого движения субъекта подразделяется на: 1) глаголы с имплицитно выраженной ориентацией движения и 2) глаголы с невыраженной ориентацией движения.

Глаголы с имплицитно выраженной ориентацией движения выражают целенаправленное и нецеленаправленное движения. Глаголы целенаправленного движения по горизонтали подразделяются на: а) глаголы, обозначающие движение внутрь пространственного ориентира; б) глаголы, обозначающие движение наружу из пространственного ориентира. Глаголы нецеленаправленного движения подразделяются на глаголы движения: а) по направлению к говорящему лицу/пространственному ориентиру; б) по направлению от говорящего лица/пространственного ориентира; в) обозначающие начало движения и др. Глаголы целенаправленного движения по вертикали подразделяются на глаголы, обозначающие движение: а) снизу вверх и б) сверху вниз.

Вышеперечисленные группы глаголов движения по значению антонимичны друг другу, а внутри группы (подгруппы) между собой они образуют синонимический ряд. К глаголам нецеленаправленного движения относятся: а) глаголы, обозначающие преодоление преграды на пути движения; б) глаголы разнонаправленного движения; в) глаголы, обозначающие движение мимо точки пространства; г) глаголы скрытого движения и д) глаголы вращательного движения.

К глаголам зависимого движения относятся каузативные глаголы перемещения. В работе анализируются существующие в современной лингвистике точки зрения на этот вопрос и обосновывается необходимость включения их в ЛСГ глаголов пространственной локализации. Данные глаголы обозначают перемещение какого-либо объекта в пространстве в результате воздействия на него субъекта. Перемещение объекта совершается движущимся или неподвижным субъектом и соответственно выделяются каузативные глаголы перемещения объекта движущимся субъектом и каузативные глаголы перемещения объекта неподвижным субъектом. Глаголы ненаправленного (колебательного) движения по характеру движения подразделяются на группу глаголов беспорядочного колебательного движения и группу глаголов мерного, однообразного движения.