Становление аналитических конструкций в английском языке (перфектные, пассивные и футуральные формы)

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

Становление аналитических конструкций в английском языке (перфектные, пассивные и футуральные формы)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Гончаренко Полина Георгиевна

Белгород 2009

Работа выполнена на кафедре английского языка Белгородского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Мигачев Валентин Александрович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Шлейвис Повилас Ионович

кандидат филологических наук, доцент Гарагуля Сергей Иванович

Ведущая организация: Татарский государственный гуманитарно- педагогический университет

Защита состоится 10 декабря 2009 г. в ___ часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном университете по адресу: 308015 г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета.

Автореферат разослан «___» ноября 2009 г.

Автореферат размещен на сайте БелГУ: http://www.bsu.edu.ru

Ученый секретарь диссертационного совета, Е.Н. Михайлова

аналитический десемантизация диахрония английский

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Проблему аналитизации глагольных форм справедливо относят к сложным и наиболее противоречивым в лингвистической теории. Существующие исторические концепции носят скорее описательный, нежели объяснительный характер. В первую очередь это касается причин диахронического возникновения и развития аналитических форм в германских языках. Нерешенным остается и главный вопрос, связанный с данными категориями: почему из всех германских языков только английский столь широко стал использовать аналитические формы, в то время как другие германские языки при аналогичных просодических условиях пытаются сохранить флексию. Вопрос о возможности выявления внутренней закономерности развития грамматического строя английского языка еще не нашел своего четкого определения в современной лингвистической литературе.

Актуальность исследования, таким образом, вызвана, с одной стороны, спорностью и недостаточной интерпретацией данной проблемы как в отечественном, так и в зарубежном языкознании, с другой стороны - отсутствием всестороннего, современного исследования, которое ранее проводилось фрагментарно и внесистемно. Общепризнанным является определение английского языка как языка аналитического строя, хотя в современной лингвистике нет целостного представления об особенностях и специфике аналитических конструкций. Многие лингвисты сходятся во мнении, что аналитические конструкции представляют собой единства, образованные по моделям, существующим в английском языке в наши дни и уходящим своими корнями в глубь истории, поэтому только диахронический анализ языковых явлений с позиции лингвосинергетики позволяет вскрыть их истинную природу и постичь суть происходящих в языке изменений.

Цель работы состоит в теоретическом обосновании возможности исследования такого языкового явления, как аналитические конструкции с позиций современной лингвосинергетики и определении общей типологической значимости тенденции развития аналитических конструкций как внутрисистемных образований.

Исследование стоящей перед нами проблемы направлено на определение общей типологической значимости тенденции развития аналитических конструкций как внутрисистемных образований, вне зависимости от морфологического строя языка.

Постановка проблемы в таком ракурсе предполагает решение следующих задач:

1.Определить и оценить предпосылки применения общефилософских и синергетических идей к языковой системе.

2.Проанализировать существующие исторические теории становления аналитических конструкций в английском языке

3.Установить различия между свободными синтаксическими сочетаниями и аналитическими конструкциями.

4.Выявить общие условия и причины десемантизации языковых знаков в аналитических структурах.

5.Проанализировать наиболее существенные факторы, влияющие на структурно-системные изменения языка в диахронии.

6.Определить степень морфологизации аналитических конструкций.

Научная новизна исследования заключается в рассмотрении проблемы становления аналитических конструкций в английском языке с позиций синергетики, и, на основе выявленных закономерностей, получение прогностического знания о перспективах развития грамматического строя английского языка. Адвентная реконструкция языковых процессов оценивается в нашем исследовании в контексте междисциплинарного диалога.

Объектом изучения выбраны перфектные, футуральные и пассивные формы английского языка. Некоторый категориальный разброс в выборе объекта исследования обусловлен, во-первых, относительной синхронностью появления данных категорий в английском языке, а, во-вторых, тесной онтологической связью процессов, приведших в конечном счете к становлению аналитических форм глагола в английском языке. Не случайно в современной англистике термин «видо-временные формы глагола» существует как своего рода указание на взаимодействие дискретных в исследовательском плане категорий грамматического времени, вида (аспекта) и залога в единых с онтологической точки зрения личных и неличных глагольных словоформах.

Предметом исследования является диахронический процесс становления и развития аналитических конструкций в английском языке.

Материалом исследования послужили 2000 ситуативных примеров, выделенных методом сплошной выборки из письменных памятников древнеанглийского языка, английских переводов Библии, произведений Дж. Чосера, В. Шекспира, а также произведений современных английских авторов.

При изучении фактического материала наряду с ведущим методом диахронического анализа, применялся метод сравнительно-сопоставительного анализа, метод построения концептуальных полей, а также метод семантической интерпретации.

Теоретической основой исследования послужили работы В.М. Жирмунского, М.М. Гухман, В.Г. Гака, А.И. Смирницкого, О.А. Смирницкой, В.Н. Ярцевой, Л.С. Бархударова, Н.Д. Арутюновой, В.Я.Плоткина, Н.М. Александрова, В.М.Солнцева, А.В.Кравченко, И.Б.Хлебниковой, В.Г. Адмони, В.В. Виноградова, А.А. Потебни, В.А.Пищальниковой, О. Есперсена, Э.Прокоша, А.Мейе, В.Гумбольта, А.Шлейхера, Э.Бенвениста, О. Крейсинга, Дж. Гринберга и др.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. К описанию аналитических конструкций английского языка могут быть применимы основные понятия синергетики, такие как самоорганизация, неравновесность, нелинейность, хаос, флуктуации, бифуркации, аттрактор, энтропия. Дихотомия Порядок - Хаос является существенным фактором возникновения аналитических конструкций английского языка.

2. Структура аналитических конструкций английского языка характеризуется наличием строго фиксированного набора элементов, что обеспечивает процессы самоорганизации. Самоорганизация аналитических конструкций английского языка понимается как их способность к образованию упорядоченных структур в ходе эволюционного развития.

3. Разнообразие аналитических форм достигается за счет модально- синергетических связей внутри каждого сочетания.

4. Развитие аналитических конструкций повлекло за собой не только расширение глагольной системы английского языка, но и перестройку всей системы отношений между глагольными формами.

Теоретическая значимость работы заключается в попытке методологического осмысления такого языкового явления, как аналитические конструкции, через синтез достижений современной лингвистики. Привлечение лингвосинергетической методологии к описанию языковых диахронических процессов и явлений дает возможность ответа на спорные вопросы о причинах и сущности коренного изменения строя языка при сохранении самого языка как коммуникативно ориентированной знаковой системы, а также объясняет некоторые моменты асистемности языковых явлений, проявляющихся при синхронном срезе развития системы языка, а также в общем виде намечает общие тенденции развития данной системы.

Практическая значимость работы определяется возможностью использовать результаты исследования в курсе преподавания теории языка, практической грамматики, в подготовке теоретических спецкурсов по истории английского языка, при написании курсовых, дипломных работ и магистерских диссертаций.

Апробация работы. Основные положения и выводы исследования представлены на международной научной конференции «Единство системного и функционального анализа языковых единиц» (11-13 апреля 2006, г. Белгород), межвузовской научно-практической конференции «Иностранные языки в профессиональном образовании: лингвометодический контекст» (17-18 мая, г. Белгород); а также в 9-и публикациях по теме исследования, из них одна опубликована в издательстве, рекомендованном ВАК.

Объем и структура диссертации. Диссертация объемом 146 страниц состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка использованной литературы, включающей 140 наименований и Списка источников исследования.

Во Введении дается общая характеристика работы, определяются цели, задачи, методы, положения, выносимые на защиту, излагается структура диссертации, отмечается новизна, актуальность, теоретическая и практическая значимость работы, предоставляются сведения об апробации основных положений диссертации.

Первая глава «Исторические и синхронные исследования проблемы становления аналитических конструкций в английском языке с позиции лингвистической синергетики» посвящена общетеоретическим вопросам становления новой научной парадигмы в лингвистики, рассмотрению языка как динамической системы, развивающейся по законам самоорганизации,

Во Второй главе «Аналитические конструкции в английском языке» анализируется возникновение, процесс развития и становления аналитических конструкций в английском языке в диахронии.

В Заключении обобщаются результаты исследования, представлены основные выводы и направления дальнейшей разработки проблемы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В Первой главе «Исторические и синхронные исследования проблемы становления аналитических конструкций в английском языке с позиции лингвистической синергетики» проводится общий обзор существующих теорий становления аналитических конструкций в английском языке, предпринимается попытка оценить применимость общефилософских синергетических идей к проблемам эволюции языковой системы, тем самым выявляются методологические предпосылки появления синергетической системы в исследовании языка.

Первый параграф «Явления аналитизма и синтетизма в языке» посвящен вопросу классификации языков на основе выделения ведущих признаков, определяющих принадлежность языка к тому или иному типу. Чаще всего центральным типообразующим признаком называют структуру слова. Разработка вопросов структуры слова и его границ проводилась в рамках классификации языков по типу техники соединения носителей значений в слове и предложении. На основе указанного критерия языки принято делить на языки «преимущественно аналитические» и языки «преимущественно синтетические» (Шапошникова, 1999).

Понятие аналитизма как показателя аналитичности строя языка эволюционировало вместе с понятием типа языка. В истории языкознания были попытки интерпретировать аналитизм и синтетизм в понятиях языкового прогресса. Однако синтетизм и аналитизм не проявляются в языках в чистом виде, язык представляет собой сочетание синтетических и аналитических форм в определенном соотношении.

Изучение структурно-типологических признаков аналитических конструкций и аналитизма вообще показывает, что анализ языкового материала только с синхронной точки зрения оказывается явно недостаточным. Имеют место случаи, когда в отдельных языках проявляются тенденции, позволяющие говорить о наличии черт аналитизма, хотя сам язык является флективным. В настоящее время спор о преимуществах синтетического или аналитического строя языка не имеет достаточных оснований. Так, А.С.Мельничук пишет, что качественное соотношение синтетизма и аналитизма необходимо рассматривать лишь в связи с конкретной спецификой общей структуры каждого данного языка и с действующими в данное время тенденциями его развития (Мельничук, 1980).

В связи с вышеизложенным представляется совершенно справедливым, что изучение причин и динамики развития определенного грамматического строя языков - аналитического и синтетического - должно быть свободным от оценочных квалификаций, и первым шагом к изучению динамики становления аналитических и синтетических форм должно стать понимание языка как сложного системно-структурного образования, внутри которого происходят закономерные и хаотические, на первый взгляд, но в своей глубине обусловленные определенными объективными и субъективными факторами процессы. Рассмотрению этого вопроса посвящен параграф «Язык как открытая динамическая система» данного диссертационного исследования.

Высказанная Ф.де Соссюром гипотеза, что система построений любого языка есть образование динамическое и активное, основывающееся на притяжении и живом взаимодействии между отдельными языковыми компонентами (де Соссюр, 1933), оказалась отправной точкой в исследованиях многих ученых. Изучение языка как системы привело к необходимости создания на современном этапе развития науки целостной интегральной концепции естественного языка.

В следующем параграфе «Язык с позиций синергетики» нами предпринята попытка соотнести базовые понятия эволюции языка с общеметодологическими понятиями синергетики. В.Н. Базылев пишет, что синергетика во второй половине XX в. становится источником нового - эволюционного и холистического видения мира (Базылев, 1998). И с этой точки зрения ученый полагает, что проблема синергетики языка и речи станет одной из центральных проблем языкознания XXI в. Исследование проблем языка в контексте синергетики весьма продуктивно, поскольку придает ему качественно новое измерение, которое касается современного естественнонаучного и гуманитарного знании в междисциплинарном аспекте. Синергетические закономерности были открыты и описаны в рамках естественных наук, однако синергетика идет дальше, предполагая возможность выявлении универсальных принципов самоорганизации и в гуманитарных науках. В настоящее время происходит экспансия синергетики в различные области знания, в том числе и в лингвистику (И.А. Герман, В.А. Мигачев, В.А. Пищальникова). Синергетика как теория о развивающихся и самоорганизующихся системах на основе энтропии и диссипации позволяет по-новому интерпретировать эволюцию языка.

Данная проблема получает освещение в рамках параграфа «Современные подходы к объяснению эволюции языка». Параллелизм и разнобой в терминологии и системах основных понятий в значительной мере обусловлены различием в подходе и взглядах отдельных научных школ и направлений и в акцентировании ими различных аспектов сложного и многообразного процесса самоорганизации. Отсутствие в лингвистической синергетике единого общепринятого научного языка глубоко символично для науки, занимающейся явлениями развития и качественного преобразования.

На пути исследователей встает множество объективных барьеров. Так, Р.Г. Пиотровский указывает на следующие причины: «во-первых, механизмы саморегулирования и самоорганизации каждой динамической системы могут быть выявлены только путем наблюдения за ее развитием. Между тем, учитывая исключительно медленную трансформацию системы языка, экспериментальные возможности языкознания весьма ограничены. Во-вторых, естественный язык является многомерной и многоаспектной реальностью. Поэтому можно ожидать, что здесь действуют различные по своей природе макро - и микросинергетические закономерности. Наконец, определение самих лингвистических объектов и отношений между ними в ходе эволюции систем языка могут существенно меняться (Пиотровский, 1996). Изменения в языке в процессе его исторического развития могут быть настолько велики, что его современное состояние оказывается совершенно отличным от его древнего состояния. Поскольку язык меняется непрерывно, постольку в языковой системе происходит непрерывное медленное изменение - накопление мелких и качественных изменений. Однако, как справедливо отмечает И.Б. Хлебникова, на любом историческом этапе развития языка перестраивается не вся система, а отдельные ее звенья. В этом суть обязательной преемственности элементов языка и всех сдвигов, какими кардинальными они ни были. Отдельные изменения вписываются в общую рамку корреляций. В противном случае порождаемая ими единица, становясь изолированной, исчезает или остается на периферии парадигматической системы (Хлебникова, 1996).

К наиболее актуальным для языкознания начала ХХI в. философским проблемам относится вопрос о том, каким образом система, оставаясь собой, может эволюционировать. К концу XX-го столетия в науке сложилось представление о языке как динамической системе, находящейся в неустойчивом равновесии и в постоянном переходе от одного состояния устойчивости к другому.

Проанализировав, таким образом, основные концепции лингвосинергетики применительно к исследованию закономерных и хаотических процессов в системе языка в целом, в следующем параграфе мы рассматриваем внутренние законы развития грамматического строя через систему личных глагольных форм английского языка.

Каждый язык, развивающийся естественным путем, содержит в себе массу противоречий и исключений, делающих его неизбежно „трудным" для любого иностранца, именно потому, что в каждом языке, в процессе его исторических преобразований действуют свои особые закономерности, сложные и многообразные, часто вступающие в противоречие друг с другом, регулирующие и направляющие его исторические изменения, характер которых лишь в незначительной степени может зависеть от культурного уровня говорящего на нем народа, ибо язык не тождествен мышлению, а лишь тесно с ним связан. Внутренний закон развития английского языка в сторону разрушения флективных средств и создания аналитических особенно ярко проявляется в системе английского глагола. Из 16 видовременных форм в действительном залоге, которые насчитывает глагольное спряжение, 14 образуются аналитическим путем при помощи сочетания двух и более элементов, один из которых подвергается десемантизации.

Аналитические глагольные формы появились в английском языке хронологически в разное время и служили не только средством восполнения утраченных флективных показателей, но также и для выражения грамматических значений, появляющихся в языке в связи с развитием потребности в обозначении более тонких видовых и временных оттенков действий, которые не были отражены в несложной двувременной системе древнеанглийского глагола. Новые понятия, ищущие выражения в языке, получают то грамматическое оформление, которое наиболее соответствует общему характеру строя данного языка, и поэтому естественно, что все новые видовременные формы (перфектные, футуральные, а также формы страдательного залога) образованы по типу аналитических.

Ни одна из основных гипотез становления аналитических глагольных форм в английском языке (младограмматическая концепция, «теория прогресса» О.Есперсена, функциональная теория В.Хорна, теория смешения языков) не дает удовлетворительного ответа на поставленный вопрос. Однако существующие основные принципы могут быть положены в основу решения данного вопроса.

Прежде всего, не следует смешивать два явления: развитие аналитических средств и отпадение флексий; это - два разных, хотя и тесно связанных друг с другом явления. Спецификой английского языка является не столько развитие в нем аналитических конструкций - это явление свойственно многим языкам - сколько вытеснение ими соответствующих флективных форм. Далее, отметим, что вытеснение флективных форм аналитическими конструкциями происходило далеко не во всех сферах грамматического строя английского языка. Целый ряд «старых» синтетических форм до сих пор сохранился в английском языке и, что самое главное, не проявляет никаких тенденций к исчезновению.

У глагола оказались неустойчивыми такие формы, как лицо и число, за исключением окончания 3-го лица единственного числа настоящего времени - (е)s все личные окончания глаголов подверглись редукции и отпали. Однако флективные формы времени оказались стойкими: такая старая флективная форма как прошедшее простое отнюдь не была вытеснена и успешно сосуществует наряду с новыми аналитическими формами типа будущего времени. Новая аналитическая форма сослагательного наклонения не вытеснила старой синтетической формы - обе формы существуют в современном английском языке, но они отграничились по употреблению. Прежде синтетическая форма (he were) употреблялась в любых типах предложений, в современном же языке она употребляется главным образом в придаточных предложениях, в то время как в простых предложениях и в главном предложении сложноподчиненного предложения употребляется преимущественно аналитическая форма (типа he would be).

Таким образом, мы видим, что в ходе исторического развития английского языка отпадали и заменялись аналитическими конструкциями не все флективные формы, а лишь некоторые из них. Проанализировав фактический материал, мы пришли к выводу, что это такие формы, которые выражают связи между словами в строе предложения. В сфере глагола наблюдается следующее явление: из всех личных окончаний у глагола сохранилось только окончание третьего лица единственного числа настоящего времени -(e)s. В этой связи напрашивается следующий вывод: в современном английском языке, в силу его аналитического характера, распространена омонимия различных частей речи; в частности, нередко наблюдаются случаи омонимии существительного и глагола. По этой причине важную роль играет проблема четкого обозначения в предложении подлежащего и сказуемого, без чего невозможно правильное понимание смысла предложения (т.е. сколь парадоксально это ни звучало бы, сохранение данной флексии объясняется именно аналитическим характером строя современного английского языка). Достаточно четкое размежевание грамматического субъекта и предиката английского предложения позволяет с достаточно высокой степенью адекватности избежать смешения одинаковых по формальным признакам, но различных в морфолого-функциональном отношении флексий, и тем самым можно достаточно уверенно утверждать, что проблема омонимии флексий разных частей речи в английском языке носит относительный, описательный характер, тогда как категориальное значение флексий достаточно четко дифференцируется в актах семиозиса самими носителями языка.

Как уже подчеркивалось, современная англистика располагает достаточно продолжительным опытом научного исследования аналитических глагольных форм. В параграфе «Критерии выделения глагольных аналитических конструкций» особое место отведено проблеме аналитических форм английского языка как с точки зрения определения их структурных особенностей, так и тех основных характеристик, которые определяют их статус как специфических конструкций.

В заключительном параграфе «Неразложимость аналитических конструкций» рассматривается точка зрения проф. М.М. Гухман, которой мы придерживаемся в своей работе. Ученый утверждает, что неразложимость аналитических конструкций выступает в двух планах: в лексическом и грамматическом. Существенным является указание М.И. Гухман на грамматическую неразложимость аналитических сочетаний. Иными словами, система грамматических значений (лицо, число, залог, наклонение, время) всего сочетания в целом не тождественна системе грамматических значений, выраженных формой вспомогательного глагола. Новое грамматическое значение (прошедшее время) возникает только в сочетании со вторым компонентом как значение всей конструкции (Гухман, 1955).

Специфической особенностью системы аналитических конструкций английского языка является ограниченный круг вспомогательных глаголов и именных форм, принимающих участие в образовании этих конструкций. Три вспомогательных глагола- have, be, will, две именные формы, инфинитив и причастие, образуют все разнообразие приведенных здесь форм. Это оказывается, однако, возможным только в силу определенных взаимосвязей компонентов внутри каждого сочетания, благодаря чему один и тот же компонент в условиях различного рода соединений выполняет практически как бы различные функции, образует разные соединения и приписывает форме полного глагола различные категории.

Как представляется, возможность разрешения данных парадоксов следует искать в синергетическом подходе к исследованию данных форм, чему и посвящена Вторая глава «Аналитические конструкции в английском языке» настоящего исследования. В этой главе рассматривается возникновение и развитие перфектных, пассивных и футуральных конструкций из свободных синтаксических сочетаний на разных этапах исторического развития английского языка.

Формирование новых грамматических категорий глагола и включение новых категориальных членов в уже существующие категории представляют собой одно из самых значительных событий в истории английского языка. Объем парадигмы английского глаголов за период времени от начала его письменной истории до его современного вида возрос в несколько раз. В пределах тех категорий, которые являются предметом исследования в данной диссертационной работе, рост парадигмы выражается следующими соотношениями: в новых категориях - вида и временной отнесенности - возникло восемнадцать новых личных форм; развитие будущего стало причиной появления шести новых форм. Данное расширение глагольной системы связано с развитием аналитических форм и перестройкой всей системы отношений между глагольными формами

Первый параграф главы посвящен вопросам эволюции перфектных форм в английском языке. Высокая степень грамматизации и полная парадигматизация перфекта в современном английском языке не вызывает никаких сомнений: перфект - идеальная аналитическая форма, образующая в противопоставлении с неперфектными формами категорию временной отнесенности. Однако у историков нет единого мнения по поводу времени образования аналитической формы перфекта и становления новой категории (Г.Н. Воронцова).

В настоящей работе этот вопрос рассматривается с точки зрения становления новой аналитической формы как наиболее выразительного средства маркирования грамматической категории на нескольких исторических срезах в течение всего процесса развития английского языка.

Форма претерита в древнеанглийский период употребляется для обозначения различных действий, совершенных или совершаемых в прошлом, включая действия, передаваемые в современном английском языке формами прошедшего длительного, прошедшего совершенного, настоящего совершенного времен и другими аналитическими формами глаголов. Доминантным было противопоставление форм прошедшего и настоящего времени:

OE.: “Ealla рas goldsmрas secgap pжt hi nжfre жr swa clжne gold ne swa read ne gesawon” - NE.: “All these goldsmith say that they have never seen gold so clear and so red”.

Наряду с претеритом создается новая форма прошедшего времени - перфект, образованный из сочетания настоящего времени глагола «быть» или «иметь» с причастием прошедшего времени. По существу, это форма настоящего времени, выражающая состояние; спрягаемой частью этой формы является глагол «быть», если нет прямого дополнения в винительном падеже, или глагол «иметь», если такое дополнение есть. Характер состояния и в том и в другом случае определялся причастием прошедшего времени, которое в сочетании с глаголом «быть» относилось к подлежащему, а в сочетании с глаголом «иметь» - к дополнению. Поэтому оно согласовалось с ним в падеже и числе, что видно из многочисленных древнеанглийских примеров.

Глагол habban был в древнеанглийском обыкновенным транзитивным глаголом, употреблявшимся в значении «иметь в обладании», и потому немыслимый, неполноценный без объекта обладания. По всей вероятности, ранее, на более низкой ступени развития сознания и языка, объект обладания мыслился как нечто вполне материально- конкретное, как некая ощутимая собственность. Но на стадии древнеанглийского языка «обладание» уже не понималось непременно только как обладание собственностью, например:

Habbaр wй tу юaйm maйran micel aйrende Deniga frйдn·- We have to that grand one, a great errand to the Danish lord (Beowulf, 270).

And ne ongynne ge cweрa,. we habbaр us to fжder Abraham. - And do not begin to say to yourselves, “We have Abraham as our father” (Bible, 3.8).

Таким образом, первоначальное понятие обладания в ряде случаев совершенно вытеснялось, заменяясь понятием наличия. Понятие наличия почти адекватно понятию существования, и глагол habban утрачивал свое самостоятельное значение, свою собственную семантику, становясь из «выразителя» лишь «показателем».

Следует отметить, что обладание в древнеанглийском языке могло выражаться не только посредством глагола habban. Практически все исследователи глагольной системы древнеанглийского периода отмечают наличие в подсистеме претерито-презентных древнеанглийских глаголов другого глагола со значением обладания, имевшего следующую парадигму основных форм: agan - ag - agon - ahte - agen (Аракин 1985; Ильиш 1958 и др.). Можно предположить, что такой алломорфизм лексических средств для выражения одного понятия являлся своего рода частной бифуркацией, явившейся фактором десемантизации глагола habban с его последующим закреплением в морфолого-грамматической парадигме в качестве средства аналитического образования форм. Следует сказать также, что впоследствии данный глагол восстанавливает свой полнозначный семантический статус, и это является еще одним свидетельством в пользу синергетического подхода к аналитизации глагольных форм в истории английского языка, поскольку в ходе исторической бифуркации вполне возможен возврат к прежнему значению или функции одного из элементов, возникших в результате такой бифуркации. Таким образом, источником современного перфекта является сочетание глагола habban с причастием прошедшего времени.

Лексический охват конструкций с habban довольно велик - она встречается со многими глаголами, но преимущественно с переходными. Редкие же случаи употребления конструкции с непереходными глаголами свидетельствуют о полной десемантизации habban:

OE.: “Pa Moises hжfde gefaren ofer pa Readan sж, pagegaderode he eall Israhele folc” - NE.: “When Moises had passed through the Red sea he assembled the Israel people”.

Из вышеприведенных примеров видно, что процесс грамматизации синтаксических конструкций habban + причастие прошедшего времени начинается уже к концу древнеанглийского периода. Формальная модель конструкции не является стабильной, показателем чего служит большое количество вариантов с различиями в порядке слов и согласовании причастия и семантическое варьирование: обозначение как действия так и состояния.

Что касается семантики перфектных конструкций, то в древнеанглийский период они синонимичны простой форме настоящего времени. Формы перфекта настоящего и прошедшего времени имеют значение завершенности действия. Сема «завершенность» легко переосмысляется в сему «предшествование», которая очевидно была пока еще не обязательной и дополнительной. В большинстве случаев перфектная форма сопровождается лексическими уточнителями, указывающими на предшествование одного действия другому.

К концу XIV века, т.е. фактически к концу среднеанглийского периода, перфектные конструкции далеко продвинулись по пути грамматизации по сравнению с древнеанглийским периодом. Важным сдвигом было окончательное включение в модель перфекта вспомогательного глагола ben, которое помогло расширению лексического охвата - образованию перфекта от непереходных глаголов. Дополнительная дистрибуция постепенно сменяется свободным чередованием ben и haven, которое свидетельствует об их полной десемантизации. В среднеанглийском не только have стал чаще образовывать перфект от непереходных глаголов, но и be стал встречаться с переходными глаголами.

По мнению Т.А.Расторгуевой, десемантизация глагола, изоляция от сходных образований, возросший лексический охват перфектных конструкций в среднеанглийский период доказывают, что уже к концу XIV века грамматизация конструции have / be с причастием прошедшего времени полностью завершилось. Но завершение грамматизации не означает парадигматизации данной перфектной формы.

Вхождение перфекта в парадигму и образование новой глагольной категории - временной отнесенности - произошло не ранее эпохи Шекспира. Для парадигматизации важны, по крайней мере, еще два признака: более широкий грамматический охват и, главное, приобретение своего специфического семантического инварианта, основного значения, которое стало бы его категориальным дифференциальным признаком. Грамматический охват формы расширяется в течение всего среднеанглийского периода. Модель have + причастие прошедшего времени проникает во все участки развивающейся глагольной системы: зарегистрирован перфект в страдательном залоге, в длительном виде, в формах инфинитива, входящих в разные сочетания с модальными глаголами, в формах сослагательного наклонения.

Что касается семантики новой аналитической формы, то в среднеанглийском она остается в основном такой же, как и в древнеанглийском; сдвиги относительно невелики. Анализ «Кентерберийских рассказов» Чосера показал, что «законченность» по-прежнему определяла выбор перфекта более чем время действия и что «предшествование» ситуации в прошлом или в настоящем присутствует далеко не всегда. Перфект настоящего времени, наряду с перфектом прошедшего и простым прошедшим, может употребляться в тех случаях, когда имеется явная привязанность действия к прошлому:

We losten alle oure housbondes at that toun[77] - All we have lost our husbands at that town.

As to my conseil, and to my brother swor, to forthre me as I have toold biforn.[288] - As to a brother and to one that swore, to further me, as I have said before.

Allas, that evere knew I Perotheus[368] - Alas, that I have known Pirithous!

But I moot been in prisoun thurgh Saturne, and eek thurgh Juno, jalous and eek wood,that hath destroyed wel ny al the blood.[468 ] - But I must lie in gaol, because Saturn,and Juno too, both envious and mad, have spilled out well-nigh all the blood we had.

As I ful ofte have seyd thee heer-biforn.[726] - As I hav e often told you heretofore,

Cleer was the day, as I have toold er this.[823] - Clear was the day, as I have told ere this.

Вместе с тем, значения, характерные для современного перфекта, часто передаются формой простого прошедшего - предшествование прошедшему, непривязанность к прошлому моменту, соотнесенность с ситуацией в настоящем:

“So vertuous a lyvere in my lyf ne saugh I never as she, ne herde of mo,

Of wordly wommen, mayde, ne of wyf. “

У перфектных и неперфектных форм одновременно намечается размежевание значений. При анализе произведений Чосера были выявлены случаи употребления, подобные современным: перфект настоящего времени обозначает действие, совершенное до настоящего момента и соотнесенное с ним - это новые варианты его значения:

"Now, goode syre," quod I thoo, "Ye han wel told me herebefore, Hyt ys no nede to reherse it more

В своем современном употреблении перфект настоящего времени закрепляется лишь к концу XVII века.

В современном английском языке перфект имеет формы настоящего, прошедшего и будущего времени, которые строго различаются как по структуре, так и по содержанию - каждая форма имеет четко определенные правила образования и случаи употребления.

Перфект настоящего времени образуется аналитически при помощи вспомогательного глагола to have в форме настоящего времени и формы причастия прошедшего времени смыслового глагола. Основным значением перфекта настоящего времени является выражение действия, совершившегося к настоящему моменту, результат которого имеется в настоящем времени:

“I have made my little observations of your English nation - said Poirot dreamily, - and a lady, a born lady, is always particular about her shoes”. [Christie]

Он может выражать действие, совершившееся как непосредственно перед моментом речи, так и в более отдаленное время в прошлом:

“Pleased? Are you pleased? He whispered. “How could you be? I've not only matched you, I've beaten you. I've won, don't you see?”[Dobbs].

При употреблении перфекта настоящего времени говорящий обращает внимание собеседника на результат, вытекающий из совершенного действия, а не на время его совершения. Наличие результата является необходимым условием функционирования формы перфекта настоящего времени, так как соотносит совершившееся действие, выраженное перфектом настоящего времени, с настоящим.

Перфект прошедшего времени образуется при помощи вспомогательного глагола to have в форме прошедшего времени и формы причастия прошедшего времени смыслового глагола. Основным значением перфекта прошедшего времени является выражение прошедшего действия, которое уже совершилось до определенного момента в прошлом:

He had long forgotten how he had hovered, lanky and pale, in side whiskers of chestnut hue, round Emily, in the days of his own courtship. … Forgotten! Forgotten so long, that he had forgotten even that he had forgotten. [Galsworthy]

Перфект прошедшего времени может нести

а) сему законченности действия к определенному моменту в прошлом:

She had telephoned for an interview and it had been readily granted - one of the more productive calls she'd made that morning.

б) сему предшествования:

They went down stairs, two and two, as they had been told off in strict precedence, mounted the carriages. [Dobbs];

в) а также передавать действие явившееся причиной определенного состояния, либо положения вещей в прошлом:

Was it not his father who had instilled in the young Devereux the belief that women were objects to be used and if necessary abused, be they wife, housemaid, nanny or any other he met in an alcoholic fit? Who had stretched out his hand only to chastise? Who had deprived the son of any tolerable concept of family, of mother and father, of life within the walls of a home bound with love rather than barbed wire? Who had taught him to inflict sex as a matter of punishment rather than pleasure? And who thereby had led the son's wife to despair and degradation, and ultimate suicide? [Dobbs].

Перфект будущего времени образуется при помощи вспомогательного глагола to have в аналитической форме будущего времени и формы причастия прошедшего времени смыслового глагола. Основным значением перфекта будущего времени является выражение будущего действия, которое совершится к определенному моменту в будущем:

“I'll have died until you make the decision!” [Christie].

Второй параграф данной главы посвящен рассмотрению исторических процессов, повлиявших на становление форм залога в английском языке. Особо пристальное внимание уделяется проблемам, связанным с зарождением, развитием и функционированием аналитических залоговых форм, анализу механизмов их интегрирования в систему форм английского глагола.

Современная английская система залога характеризуется наличием ряда специфических черт, зачастую несвойственных другим, даже наиболее близким к английскому языкам. Эти особенности являются непосредственным результатом процесса развития языковой системы, обусловлены явлениями и фактами, которые имели место на более ранних этапах становления английского литературного языка, поэтому исчерпывающий анализ современных залоговых форм английского языка без изучения их в диахронии невозможен.

В древнеанглийском языке пассив как грамматическая категория не существовал. Как и в готском языке, для выражения пассивных отношений актантов предложения также употреблялись сочетания глаголов-связок beon и weorюan с причастием II переходных глаголов, которое в функции предикативного члена уже само по себе несёт семантику пассива. Глаголы-связки beon и weorюan лишь частично утрачивают своё лексическое значение и приобретают обобщённое грамматическое значение:

Примечательно, что судьба германского глагола, имеющего значение становления, в генезисе этих языков в отдельности имела как общие, так и дифференциальные черты. Во многих случаях глагол, имевший в готском языке форму wairюan, в других германских языках развивал функцию вспомогательного глагола. Как известно, в немецком языке данный глагол стал основным вспомогательным глаголом для выражения будущего времени (werden). В древнеанглийском форма с weorюan передавала более чётко значение пассива, и, по всей видимости, в этой связи количественный рост таких форм к концу древнеанглийского периода увеличился. Исследователи древнеанглийского пассива отмечают, что в начале периода употребление форм с weorюan составляло всего 10 - 13 %, а к концу периода - 35 - 40 % (Иванова, Чахоян, Беляева, 1999). Дефицит специальных форм выражения семантических отношений пассивного действия при реальном избытке семантических вариантов пассива (в плане содержания) порождает определённый дисбаланс системы определённой категориальной подсистемы грамматико-семантической системы языка в целом, в результате чего возникает достаточно чётко выраженный момент хаотичности, бифуркация категориально-семантических вариантов при фактическом отсутствии категориально оформленных средств выражения. Как отмечает Е.В. Пономаренко, диссипативность, т.е. новое динамическое состояние системы и новые типы структур, которые спонтанно при общем отсутствии равновесия, среди прочих форм может проявляться «в «естественном отборе», среди множества микропроцессов, разрушающем то, что не отвечает общей тенденции развития» (Пономаренко, 2004). Именно естественный отбор структуры с глаголами-связками «быть» и «становиться» в сочетании с причастием прошедшего времени как фактически единственного средства выражения значимой в семантическом отношении категории является важнейшим фактором становления данной структуры в качестве средства выражения определённого категориального отношения. Таким образом, признавая принципиально правоту большинства авторов исследований древнеанглийского периода об отсутствии категории залога в данный период развития языка, следует всё же сказать, что синергетические потенциалы к созданию такой категории были достаточно весомыми, очевидно, уже в дописьменный период языкового развития.

Но хаотичность системы с оформлением указанной конструкции в качестве основной формы выражения пассивных отношений не завершается. Вариативность глаголов-связок порождает очередную бифуркацию, в которой семантический статус этих связок до конца не определён. И.П.Иванова, Л.П.Чахоян, Т.М.Беляева отмечают: «Составное сказуемое с weorюan + прич. II передавало только значение пассивного действия. Составное сказуемое с wesan (beon) и причастием II передавало два значения: значение пассивного действия и значение состояния» (Иванова, Чахоян, Беляева, 1998). В то же время К. Бруннер полагает, что выбор глагола связки, по всей видимости, был обусловлен стилистическими факторами (Бруннер, 1956). Впрочем, фактическое отсутствие записанных текстов разговорного жанра не позволяет апробировать данное положение, и поэтому в исследованиях по древнеанглийской морфологии приходится довольствоваться лишь текстами поэтического, историко-хроникального и религиозного содержания, где встречаются формы пассивной конструкции с обоими глаголами-связками. Тем не менее, рекуррентность данной конструкции с глаголом beon/wesan в древнеанглийский период является более высокой, о чём свидетельствуют следующие контексты.

We synd вworpene hider on ювs deopan dвlo (Песнь о Беовульфе) “Мы были изгнаны сюда в эти глубокие долины”;

Ржr wжron bollan steape boren (Песнь о Беовульфе) “Сюда были принесены высокие сосуды”

юa seo stefn wжs gehyred юa wжs se hжlend gemett ana.-And when the voice was past, Jesus was found alone.

Eft he frжgn, hwжt seo feod nemned wжre (Д-а версия «Церковной истории английского народа» Бэды). - Он часто спрашивал, как называется этот народ

К.Бруннер, впрочем, отмечает и обратную тенденцию к концу древнеанглийского периода, т.е. более частое использование weorюan в пассивной конструкции в уэссекских текстах. Но в то же время ученый отмечает и другую, не менее важную тенденцию этого периода. Именно в этот период в разговорной речи всё чаще появляются иные глаголы, парадигматическое значение которых частично десемантизировано, и они фактически выполняют связочную функцию. Данное явление К.Бруннер объясняет утратой различия между «пассивом состояния» и «пассивом действия» (Бруннер, 1956).

На первый взгляд, данное положение не имеет отношения к становлению аналитических пассивных конструкций. Но оно приобретает важность при его сопоставлении с современным состоянием выражения категории пассивности в английском языке. Как известно, кроме собственно пассива в личных формах сказуемого и в случаях употребления неличной формы причастия прошедшего времени в современном состоянии английского языка часто, особенно в разговорных конструкциях (Get lost!) обнаруживается достаточно большой процент случаев употребления десемантизированных глаголов get, appear и других именно в функции связок. В то же время, анализируя полупредикативные структуры современного английского языка, О.Н.Прохорова отмечает случаи контаминации таких глагольных «комплексов», когда в предложениях типа We found him completely drunk трудно сказать, какая из категорий реально имеет место в данном случае: пассив или перфект, поскольку такие высказывания можно интерпретировать двояко: и как совершённое действие, и как пассивное состояние (Прохорова, 1995).

В третьем параграфе данной главы рассматривается история происхождения аналитической формы будущего времени. В основе концепции, представляющей систему времен английского глагола строго как двухмерную, то есть исторически сложившееся противопоставление синтетических форм настоящего и прошедшего времени, лежит идея о том, что формы, традиционно называемые формами будущего времени, не могут считаться грамматическими формами в собственном смысле слова, потому что во всех случаях употребления этих форм их первый компонент в той или иной степени обязательно сохраняет свое изначальное модальное значение и, следовательно, не может рассматриваться как глагол вспомогательный, как формальный показатель определенного грамматического значения, а тем самым и весь комплекс shall/will + инфинитив должен интерпретироваться не как аналитическая форма слова, а как свободное сочетание двух слов. Данная теория поддерживается большим количеством как отечественных, так и зарубежных лингвистов, среди которых следует выделить англистов, занимающих крайние позиции в отрицании существования формы будущего времени в системе времен английского глагола - О.Есперсен и Л.С.Бархударов, в работах которых данная концепция получила наиболее последовательное обоснование. Так, по мнению О.Есперсена в глаголе will всегда присутствует для всех лиц оттенок желания, намерения, а у shall - долженствования, даже при выражении идеи будущего (Jespersen, 1924). Высказывалось мнение, что будущее время с глаголами вряд ли когда-либо сможет выражать будущее без дополнительных оттенков, и что для выражения такого чистого будущего неплохо бы создать такую форму, у которой вспомогательный глагол не был бы модальным, т.е. ввести совершенно новый глагол для ее образования, например woll (Luebke, 1929). Но английский язык, как известно не пошел по пути искусственного создания будущего времени, а продолжал развиваться, используя внутренние ресурсы. Правда, создание подходящего средства для выражения идеи будущего шло в «длительном и постоянном соперничестве между shall и will за занятие главенствующей роли в создании этой формы» (Earle, 1898). Л.С. Бархударов в своих трудах к приведенным выше аргументам добавляет еще несколько соображений, обосновывающих несоответствие сочетания shall/will + инфинитив самому определению аналитической формы как таковой. Однако, по мнению других исследователей, таких как А.И. Смирницкий и Б.А. Ильиш, аргументация, выдвинутая Л.С. Бархударовым в доказательство данной концепции недостаточна, поскольку является приложимой лишь к ограниченному количеству языковых фактов. Иными словами в данном случае признание или полное отрицание существования аналитической формы будущего времени сводится к рассмотрению языковых фактов как в современном английском языке, так и на различных этапах его исторического развития, на основании чего делаются общие выводы о характере сочетаний shall/will +инфинитив.

В течение письменной истории глагольная система английского языка расширилась не только за счет создания новых грамматических категорий; внутри существовавших категорий времени и наклонения возникли новые категориальные члены, которые обеспечили более универсальное грамматически формализованное обозначение будущих, а также потенциальных и нереальных действий. Специфика развития аналитических конструкций будущего времени состоит в том, что изменения внутренних отношений между компонентами не имели сколько-нибудь заметных внешних проявлений: внешний облик конструкций остался почти таким же, как был. Своеобразным было их семантическое развитие: оно заключалось не столько в приобретении новых значений, сколько в частичной утрате старых. Некогда бытовавшие в языке свободные сочетания глаголов shall и will, несущих модальное значение, с инфинитивом расщепились на две ветви, одна из которых сохранила свой исторический статус и легла в основу современного сослагательного наклонения, другая грамматизировалась: глаголы shall и will утратили свою специфическую модальность и превратились в формальные показатели будущего времени. Соображения, которые приводятся в доказательство того, что рассматриваемые сочетания представляют собой грамматические формы будущего времени, касаются как семантики данных сочетаний, так и их формальной стороны.