Топонимические фразеологизмы в национальной концептосфере

Размещено на http://www.allbest.ru/

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Топонимические фразеологизмы в национальной концептосфере (на материале русской и французской лингвокультур)

Специальность 10.02.19 - теория языка

ОСЫКА Марина Владимировна

Белгород - 2010

Работа выполнена на кафедре французского языка Белгородского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент Аркадий Петрович Седых

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Николай Алексеевич Красавский (Волгоградский государственный педагогический университет)

доктор филологических наук, профессор Галина Михайловна Шипицына (Белгородский государственный университет)

Ведущая организация: Московский городской педагогический университет

Защита состоится 16 апреля 2010 г. в 12 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению учёной степени доктора филологических наук в Белгородском государственном университете по адресу: 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, в зале заседаний диссертационного совета.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета.

Автореферат диссертации разослан ___ марта 2010 г.

Автореферат размещён на сайте БелГУ: http://www.bsu.edu.ru

Учёный секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук,

доцент Е.Н. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

В настоящее время антропоцентрическую парадигму языка можно считать общепризнанной в языкознании. В рамках данной парадигмы наиболее активно развиваются когнитивная лингвистика и лингвокультурология.

Концептуализация представляет собой процесс познавательной деятельности человека, которая заключается в осмыслении поступающей к нему информации и оформляется в виде концептов, концептуальных структур и концептуальной системы в человеческом сознании. Концептуализация интерпретируется в современной лингвистике как «некоторый «сквозной» для разных форм познания процесс структуризации знаний из неких минимальных концептуальных единиц» (Кубрякова 1996).

В последние десятилетия внимание как отечественных, так и зарубежных языковедов сосредоточено на выявлении этнокультурной специфики концептосферы и способов её вербализации в различных языках (Алефиренко 2008, 2005; Бабушкин 1998; Золотых 2007; Иванова 2006; Кубрякова 1996; Маслова 2005; Пименова 2004; Питина 2002; Попова, Стернин 2007; Седых 2004; Степанов 2001; Lakoff 1987; Wierzbicka 1980).

Фразеология как часть языковой картины мира и один из инструментов репрезентации национальных концептов изучена довольно глубоко. Вместе с тем, несмотря на большое количество работ исследователей в сфере фразеологии, интерес к последней не угасает и по сей день. Изучение фразеологии позволяет глубже понять историю и характер народа. Во фразеологии в той или иной степени отражаются исторические события, выражается отношение нации к этим событиям, к универсальным и этнокультурным ценностям, человеческим достоинствам и недостаткам.

Выделение национально-культурного компонента фразеологической единицы, маркером которого является топоним, даёт возможность изучить фразеологизмы с точки зрения обнаружения в их семантике информации о национальной культуре и концептосфере.

В нашем исследовании делается попытка выявления общих и идиоэтнических признаков функционирования топонимических фразеологизмов в концептосфере русской и французской лингвокультур. Выявление идиоэтнических признаков через языковые средства является насущной задачей не только для культурологов, философов, психологов, социологов, но и для лингвистов.

Актуальность исследования обусловлена недостаточной изученностью топонимической фразеологии, растущим интересом исследователей-лингвистов к освещению когнитивных механизмов, связывающих язык и сознание, а также необходимостью лингвокогнитивного сопоставления фразеологических единиц с топокомпонентом в русском и французском языках. фразеологизм вербализация концепт семантика

В работе выдвигается следующая гипотеза:

Семантика фразеологических единиц с топокомпонентом отражает отношение любой лингвокультуры к фундаментальным концептам бытия: «свои-чужие», «пространство», «закон, законность», «мораль». Способы вербализации данных концептов могут быть рассмотрены как элементы языковой самоидентификации нации.

Теоретической основой работы послужили исследования, разработанные в следующих отраслях лингвистики:

в общей теории ономастики, в том числе в топонимических исследованиях И.А. Воробьёвой, М.В. Горбаневского, В.А. Жучкевича, О.А. Леоновича, Э.М. Мурзаева, В.А. Никонова, В.В. Ощепковой, Н.В. Подольской, В.А. Прохорова, А.В. Суперанской, Г.Д. Томахина;

в теории фразеологии: Н.Ф. Алефиренко, В.В. Виноградова, В.П. Жукова, А.В. Кунина, А.М. Мелерович, В.М. Мокиенко, А.Г. Назаряна, И.И. Чернышевой;

в теории когнитивной лингвистики: Н.Ф. Алефиренко, А.П. Бабушкина, Е.С. Кубряковой, М.В. Пименовой, С.А. Питиной, З.Д. Поповой, И.А. Стернина;

в теории лингвокультурологии: А.П. Вежбицкой, С.Г. Воркачёва, Е.М. Верещагина, В.Г. Костомарова, В.А. Масловой, Ю.С. Степанова, В.Н. Телия.

Объектом изучения выступают фразеологические единицы с топонимическим компонентом.

Предметом исследования являются способы вербализации элементов национальной концептосферы французскими и русскими фразеологическими единицами с топокомпонентом.

Материалом исследования послужили русские и французские топонимические фразеологизмы, полученные методом сплошной выборки из разного типа словарей (паремиологические, толковые, тезаурусы, фразеологические, историко-этимологические и др.). Общее количество изученных единиц составило: 418 французских топонимических фразеологизмов и 459 русских топонимических фразеологизмов. С целью иллюстрации полученных результатов в работе используется ряд источников средств массовой информации («Российская газета», 2008; областная молодежная газета «Смена», 2009; «Le Figaro», 2002) и произведения художественной литературы. В ходе исследования использовались результаты опроса носителей французского и русского языков и данные интернет-источников.

Цель настоящего исследования заключается в выявлении специфики вербализации универсальных концептов во фразеологизмах с топокомпонентом в русской и французской лингвокультурах.

В соответствии с поставленной целью в данном исследовании решаются следующие задачи:

1) уточнить объём базовых для данного исследования понятий «фразеотопоним», «концепт», «концептосфера», «нация (этнос)», «культура»;

2) сравнить значения ключевых лексем «свой», «чужой», «пространство», «закон», «мораль», представленных в отечественных и французских толковых и энциклопедических словарях и установить общее и различное;

3) проанализировать и описать семантику топонимических фразеологизмов и способы вербализации универсальных концептов культуры;

4) определить соотношение национальной специфичности и универсальности в содержании рассматриваемых концептов и вербализующих их фразеологических единиц с топокомпонентом;

5) описать полевую структуру рассматриваемых концептов и установить статус топонима в языковой культуре русского и французского этносов.

В качестве методов и приёмов исследования использовались следующие: сравнительно-сопоставительный метод с целью выявления универсальных и национально-специфических особенностей содержания и формы языковых единиц в русском и французском языках, метод классификации лексики по тематическим группам, анализ словарных дефиниций, квантитативная методика анализа материала, социометрический метод.

Научная новизна исследования заключается в том, что национальная концептосфера исследуется на материале топонимической фразеологии в русском и во французском языках. Новым также является построение лингвокогнитивной типологии топонимических фразеологических единиц на основе анализа универсальных концептов «свои-чужие», «пространство», «закон, законность», «мораль» в рассматриваемых лингвокультурах.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что данная работа вносит вклад в изучение фрагмента национальной языковой картины мира и концептосферы, а также в дальнейшую разработку положений теории языка, лингвокультурологии и лингвистики, относящихся к этнокультурной специфике вербализации национальных концептов.

Практическая ценность исследования состоит в том, что полученные результаты могут быть использованы при разработке вузовских лекционных курсов и семинарских занятий по сопоставительной фразеологии русского и французского языков, теории межкультурной коммуникации, теории и практике перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

Топонимические фразеологические единицы в национальных языках обладают как универсальными, так и национально-культурными признаками. Способы вербализации универсальных концептов специфичны для каждого языка:

в структуре концепта «свои-чужие» столица России (Москва) обладает бульшей ассоциативной вариативностью в русской лингвокультуре, чем Париж - во французской;

концепт «закон» в русской лингвокультуре маркирован негативным признаком, отсутствующим во французской.

Универсальные концепты «свои-чужие», «пространство», «закон, законность», «мораль» функционируют в различных лингвокультурах не изолировано друг от друга, а взаимодействуют, переплетаются и образуют концептуальный континуум, отражающий сущностные признаки коллективного языкового сознания.

Концептуальное представление человека о действительности фокусируется фразеологией родного языка, семантическая составляющая которой служит когнитивно-ассоциативной базой для самоидентификации нации.

Топонимическая фразеология в языковой культуре выполняет ряд функций, связанных со способами идентификации, топологическими моделями отражения действительности, институциональными и аксиологическими характеристиками.

Апробация работы. Результаты исследования прошли апробацию в докладах на международной научной конференции «Актуальные проблемы романо-германских и восточных языков» (Москва, 2009), на 5-й международной научно-практической конференции «Глобальный научный потенциал» (Тамбов, 2009), на 2-й международной конференции «Французский язык и культура Франции в России XXI века» (Нижний Новгород, 2009), на международной конференции «Проблемы теории, практики и дидактики перевода» (Нижний Новгород, 2009), на международной научно-практической конференции (Белгород, 2009).

По теме диссертации опубликовано 9 работ (общим объёмом 3,4 п.л.), в том числе 2 статьи в журналах, рекомендованных ВАК: «Вестник Иркутского государственного лингвистического университета» (Иркутск, 2009) и «Вестник Воронежского государственного университета» (Воронеж, 2009).

Структура и объём диссертации определены поставленной целью и задачами исследования. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения, Списка научной литературы, Списка лексикографических источников, Списка цитируемой литературы, Списка сокращений, Списка интернет-источников.

В Приложениях предлагаются: таблица классификации топонимов по объектам номинации; русские фразеологизмы и пословицы с топокомпонентом; французские фразеологические выражения и пословицы с топокомпонентом.

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, выделяются предмет, объект, практический языковой материал работы, раскрываются её научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяются цель, задачи и методы исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе рассмотрены существующие в современной науке подходы к изучению фразеологических единиц (ФЕ) в различных научных дисциплинах: лингвострановедении, лингвокультурологии, социолингвистике, этнолингвистике и когнитивной лингвистике, уточнены границы понятия фразеологической единицы, семантические признаки фразеологизмов, даётся определение фразеотопонима (ФТЕ), рассматриваются понятия нации и этноса и взаимосвязь фразеологической картины мира с концептосферой нации.

Вторая глава посвящена анализу концептосферы, неотъемлемой частью которой выступают фразеотопонимы. Рассматриваются универсальные концепты «свои-чужие», «пространство», «закон, законность», «мораль» в русской и французской лингвокультурах, способы их вербализации, структура, выявляются универсальные и идиоэтнические признаки фразеологических единиц с топонимом. Приводятся результаты экспериментального исследования топонимических фразеологизмов, проведённого в результате анкетирования русских и французов для выявления национально значимых фразеологических единиц с топокомпонентом. Фразеотопонимы анализируются также в сопоставительном аспекте: полные эквиваленты, частичные эквиваленты и безэквивалентные фразеологические единицы. Рассматривается воздействие французского языка на русскую культуру, анализируется семантика фразеологизмов с вымышленными топонимами.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Теоретические предпосылки исследования фразеологизмов в их соотнесении с национальной концептосферой» рассматриваются основные точки зрения на фразеологию, объём фразеологии, признаки ФЕ, обосновываются основные теоретические положения, на которых базируется данное исследование.

Первый параграф «Фразеология как объект исследования в лингвистике» посвящён изучению ФЕ в различных лингвистических дисциплинах. В последнее десятилетие анализ ФЕ в таких научных направлениях как лингвострановедение, лингвокультурология, социолингвистика, этнолингвистика и когнитивная лингвистика заключается, главным образом, в выявлении национально-культурной специфики языкового сознания носителей той или иной культуры. Это связано прежде всего с тем, что фразеологические средства закрепляют специфические, присущие различным этнокультурным общностям способы членения окружающей действительности. Вместе с тем современное языкознание требует комплексного изучения национальных концептов с целью выделения универсальных и идиоэтнических способов их вербализации средствами фразеологии.

Во втором параграфе «Фразеологизм, фразеотопоним и национальная концептосфера» анализируются фразеологические концепции, семантические признаки ФЕ, рассматриваются понятия фразеотопонима, нации и концептосферы.

В силу сложности объекта исследования и выделения семантических признаков для всей фразеологической системы языка, у исследователей нет единого мнения в определении ФЕ. Анализ теоретических положений фразеологии русского (Н.Ф. Алефиренко, В.В. Виноградова, В.П. Жукова, В.М. Мокиенко, В.Н. Телия и др.), французского (А.Г. Назаряна, Ш. Балли, Ф. де Соссюра и др.) и английского (Н.Н. Амосовой, А.В. Кунина и др.) языков показал, что к основным признакам, отличающим ФЕ от других единиц языка учёные относят: 1) устойчивость (т.е. воспроизводимость единиц в готовом виде); 2) идиоматичность (потеря компонентами фразеологизма семантической раздельности); 3) полное или частичное переосмысление их компонентного состава.

Вслед за А.В. Куниным, С.Г. Гавриным, И.И. Чернышевой мы придерживаемся концепции расширительного понимания фразеологии. В её терминологический корпус включаем идиомы, то есть «собственно фразеологизмы», фразеологические сочетания, паремии (пословицы и поговорки), речевые клише, штампы и крылатые фразы.

Фразеотопоним определяется в настоящей работе как относительно устойчивый словесный комплекс, воспроизводимый в речи в готовом виде, характеризующийся семантической трансформацией (то есть частичным или полным переосмыслением) компонентного состава, обладающий экспрессивностью и эмоциональностью и имеющий в своём составе топоним. Нижней границей фразеотопонима является двухкомпонентное образование, верхней - аналог сложного предложения.

Ряд авторов признают фразеологический состав языка одним из наиболее ярких проявлений национально-культурной специфики языка (Алефиренко 2008; Маслова 2001; Мокиенко 1999; Назарян 1987; Телия 1999). Именно с этой позиции В.Н. Телия видит задачи современной лингвокультурологии. Автор считает, что в значении фразеологизмов имеются культурные «следы». Это подтверждается наличием специфических для национального языка наименований и строевых элементов и обращением к этимологическим комментариям «буквального» значения фразеологизмов. По мнению В.Н. Телия, для всестороннего описания культурной значимости фразеологизмов необходимо выявлять все имплицитные культурные смыслы в их значении (Телия 1999).

Фразеологическая картина мира неразрывно связана не только с мышлением того или иного народа, но и с концептосферой этноса. Большинство исследователей понимают под концептосферой совокупность неких концептов нации (Лихачёв 1993; Григорьева 2003; Стернин 2007). Накопленный человеческий опыт концептуализируется в представлениях, многие из которых объективируются фразеологическими единицами, являющимися общими элементами концептосферы для данного этноязыкового коллектива.

В следующем параграфе «Статус топонима в языковой культуре этноса» рассматривается специфика топонимов, которые принадлежат к разряду ономастической лексики и изучаются специальным разделом языкознания - топонимикой. Топонимы - часть словарного состава языка конкретного этноса, они зарождаются и формируются в соответствии со словообразовательными моделями национального языка, подчиняются языковым закономерностям и имеют ряд характерных отличий от слов общей лексики: 1) вторичность топонимических номинаций; 2) повышенная связь имени с культурно-историческим фоном. Так же как и любая лексическая единица языка, топонимическое имя имеет своё значение, которое включает лингвистическую и экстралингвистическую части. В состав лингвистического аспекта значения топонимического имени входят специфика существования имени в языке, его история, этимология и современное восприятие. Экстралингвистический аспект значения топонима включает культурно-исторические ассоциации, специфику связи имени с именуемым объектом, степень известности объекта. Следовательно, специфика отдельно рассматриваемых топонимов заключается в их исторической, географической, социальной обусловленности.

Поскольку топонимы дают представление об особенностях страны, города, местности, их физико-географических (ландшафт, рельеф), исторических и других характеристиках и содержат в себе большой объём информации о культуре народа, то их можно отнести к национально окрашенной лексике. Каждая лингвокультура порождает определённые типы географических наименований и в каждом топографическом имени отражаются частицы данной культуры.

Анализ теоретических положений топонимики (И.А. Воробьевой, В.А. Жучкевич, В.А. Никонова, В.В. Ощепковой, О.А. Леонович, А.В. Суперанской, Г.Д. Томахина и др.) показал, что статус топонимов в языковой культуре определяется их основными функциями: а) номинативной; б) индивидуализации; в) кумулятивной; г) культуроносной.

Специфика топонимов как компонентов фразеологических единиц, состоит в деонимизации имён собственных, в превращении их в апеллятивы в составе фразеологизмов и выполнении ими функции обобщения. Для большинства фразеотопонимов характерно отсутствие стилистической нейтральности, т.к. географические названия, являющиеся компонентами ФЕ, могут ярко подчеркнуть отдельные свойства, качества, характеристики именуемого объекта за счёт образного компонента семантики.

В параграфе 1.4. «Топонимическая фразеология и языковое мышление» исследуются фразеологические единицы, в состав которых входят географические наименования. Фразеотопонимы относятся к числу разделов фразеологии русского и французского языков, не получивших достаточного освещения в научной литературе. При этом ряд исследователей (А.В. Кунин, А.Г. Назарян, В.М. Мокиенко) не выделяют фразеологизмы с топокомпонентом в отдельную группу, а относят их к фразеологизмам, связанным с национальными реалиями, историческими фактами, мифологическими, религиозными, литературными источниками. В любом случае ФТЕ играют не последнюю роль в формировании языкового сознания и самосознания этноса на всех уровнях процесса социализации индивида в рамках конкретного лингвокультурного пространства.

Реалии, обозначаемые фразеологизмами с компонентом-топонимом, самым тесным образом связаны с географией и историей страны, традициями, характерными для жителей отдельных областей. Например: франц. fourches Caudines «Кавдинское ущелье» (в ущелье Кавдия римская армия, разбитая в 321 году до н.э. самнитами, прошла под ярмом); франц. vкpres de Sicile, mвtines de France «Сицилийская вечерня - французское утро» (намёк на события Варфоломеевской ночи во Франции и Сицилийской вечерни 1282 г.); франц. la roche Tarpйienne est prиs du Capitole «от славы до позора один шаг; от великого до смешного один шаг» (в древнем Риме приговорённых к смерти сбрасывали с Тарпейской скалы, находившейся недалеко от Капитолия, на который восходил триумфатор); франц. or de Manheim «имитация золота» (в городе Мангейме было производство фальшивых драгоценностей); русск. Аркадская идиллия (книжн., часто ирон.) «беспечное, ничем не омрачённое существование» (в Древней Греции Аркадией называлась внутренняя область полуострова Пелопоннес - греческое захолустье, которую населяли пастухи и земледельцы, славившиеся чистотой нравов и гостеприимством); русск. казанская сирота «человек, притворяющийся несчастным, обиженным, беспомощным и т.п., чтобы вызвать сочувствие жалостливых людей» (выражение связано со взятием в октябре 1552 г. войсками Ивана Грозного Казани - столицы Казанского царства); русск. коломенская верста «об очень высоком человеке» (Коломенская верста - высокие верстовые столбы, какие были установлены по указанию царя Алексея Михайловича по дороге из Москвы до села Коломенское).

Различия в языковой картине мира возникают в результате того, что объективная реальность членится по-разному у разных народов: с одной стороны, в силу объективных факторов, заключающихся в различиях природно-географической среды; а с другой стороны, в силу социальных условий (культура, быт, обычаи, традиции), свойственных жизни данного народа и не существующих в жизни другого.

К природно-географическим факторам относятся свойства природных объектов: рельеф, климат, флора, фауна, удалённость друг от друга и т.д. Например, русск. Волга впадает в Каспийское море (ирон.); франц. Mortain plus de roches que de pain «в Мортене больше скал, чем хлеба».

Среди социальных факторов, обусловленных уровнем развития общества, выделяются факторы материальной и духовной культуры народа. Материальная культура отражается в названиях, связанных с торговлей, ремёслами, промышленностью и деятельностью человека: русск. Вязьма в пряниках увязла; франц. qui voudrait avoir de bons couteaux, il faudrait aller а Saint-Lф «кто хотел бы иметь хорошие ножи, тому следовало бы поехать в Сен-Ло» (производство ножей - важная отрасль промышленности Сен-Ло); франц. le blanc et le noir ont fait Venise Riche «чёрное и белое сделали Венецию богатой» (белое - это хлопок, чёрное - перец).

Фразеотопоним, как и любое фразеологическое выражение, обладают высоким когнитивным потенциалом для вербализации национальной концептосферы. И в этом смысле функционирование фразеотопонимики непосредственным образом связано с языковой концептуализацией действительности.

В параграфе 1.5. «Универсальные концепты культуры и их вербализация фразеологическими единицами» представлены различные подходы к определению термина «концепт». Общепризнанным для научного сообщества является тот факт, что концепт - это единица мышления, существующая в сознании как отдельного индивида, так и общества. Он отражает информацию о предмете или явлении, находит своё выражение в языке и характеризуется отношением общественного сознания к данному предмету или явлению (Лихачёв 1993; Степанов 2001; Стернин 2007).

Особое место среди концептов принадлежит так называемым универсальным концептам. На существование универсальных концептов в языковой картине мира того или иного этноса указывают З.Д. Попова, И.А. Стернин, которые относят к универсальным такие концепты, как: вода, солнце, родина, земля, дом и др. А.Я. Гуревич подразделяет концепты культуры на две группы: философские категории, которые называют универсальными категориями культуры (время, пространство, причина, изменение, движение) и социальные категории, так называемые культурные категории (свобода, право, справедливость, труд, богатство, собственность и др.).

Мы считаем, что универсальные концепты - это ментальные образования, свойственные общечеловеческому сознанию в целом. Они занимают центральное место в языковой картине мира большинства национально-языковых сообществ, являются важнейшими основополагающими категориями в человеческом сознании и составляют «фундамент» всего мировосприятия. Вопрос лишь в идиокультурной специфике их вербализации.

Так, лингвокогнитивные признаки концепта «свои-чужие» исторически закреплены в семантике фразеологизированных топонимов. Универсальный концепт «свои-чужие», как указывает Ю.С. Степанов, «в разных видах пронизывает всю культуру и является одним из главных концептов всякого коллективного, массового, народного, национального мироощущения» (Степанов 2001). Семантическая универсалия «свой-чужой» зародилась на заре осознания человеком себя как человека (Смирнов 1995) и относится к культурным константам (Лотман 2000; Толстая 1995).

Совокупность универсальных концептов образует инвариантный остов концептосферы того или иного этноса и объективируется разнообразными языковыми средствами, в том числе и фразеологическими единицами.

Вторая глава «Лингвокогнитивная типология фразеологизмов с топонимом в русской и французской лингвокультуре» посвящена анализу универсальных концептов «свои-чужие», «закон, законность», «пространство» и «мораль».

Параграф 2.1.1. называется «Компонент «свои, свой народ» концепта «свои-чужие». Фразеологизмы с топокомпонентом наиболее ярко представляют собой реализацию данного концепта, т.к. в нём чётко прослеживается осознание принадлежности к «своей стране / чужой стране», чувство принадлежности личности к определённому этнокультурному сообществу. Этот концепт занимает важнейшее место в менталитете любого народа. По мнению Ю.С. Степанова, в концепте «свои-чужие» соединяются компоненты «свои, свой народ» и «чужие, чужой народ» (Степанов 2001).

Анализ словарных дефиниций компонента «свои, свой народ» концепта «свои-чужие» в двух языках показал, что семемы «национальность», «жители страны», «родственные отношения» совпадают. К дифференцирующим семемам относятся: «гражданство» - во французском языке и «работающие жители страны» - в русском.

В целом представления о «своём» и «чужом» играют идентифицирующую роль, важную для самосознания и самопознания этноса, а способы вербализации отражают этническое самосознание русских и французов, проявляющееся в принадлежности и особом отношении к своей родине, стране, что выражается в высокой степени этноцентризма представителей обеих лингвокультур. Например: Москва - третий Рим; Москва - сердце России; Москва-столица для всего мира светлица; кто в Москве побывал, тот всю Русь повидал; кто в Вильне не бывал, тот чудес не видал; les enfants de la France (букв. `дети Франции') «французы»; la France est le coeur du monde «Франция - сердце мира»; la France est le plus beau royaume aprиs celui du ciel «Франция - лучшее царство после небесного»; vivre comme Dieu en France (букв. `жить как Бог во Франции') «жить как у Бога за пазухой».

Концепт «свои-чужие» в русском и французском языках отражает историю, конкретные исторические факты как Российского государства, так и Французской Республики: fossoyeurs de la France (de la Rйpublique) «могильщики Франции» (о правителях Франции, подготовивших разгром и капитуляцию 1940 года); Москва от копеечной свечи сгорела «и ничтожные причины могут вызвать крупные события» (в 1443 г. Москва загорелась от свечи церковной святого Николы на Песках).

В способах вербализации данного концепта чётко прослеживаются корреляции с религиозными представлениями: православием у русских и католицизмом у французов (матушка Москва белокаменная, златоглавая, хлебосольная, православная, словоохотливая; de quelque cфtй que le vent vente, l'abbaye de Fйcamp a rente «с какой бы стороны ветер не дул, у аббата из Фекан постоянный источник дохода»).

Сопоставительный анализ способов вербализации компонента «свои, свой народ» концепта «свои-чужие» в двух языках показал, что ядром концепта выступают номинанты столиц государств (Москва и Париж), как наиболее репрезентативные и образные компоненты ФЕ, занимающие важное место в менталитете обоих этносов. При этом Москва для русских обладает более разветвлённым кругом ассоциаций, чем Париж для французов. В русском языке количество фразеологических выражений с топонимом Москва составило 116, во французском языке количество ФЕ с топонимом Париж - 21.

В русском языке имеется значительное количество пословиц с топонимом Москва, которые объективируют такие когнитивные признаки города Москва, как: Москва - большой город (наш городок - Москвы уголок; Казань-городок - Москвы уголок; Ярославль городок - Москвы уголок); Москва - информационный центр России, главный город (Москва у всей Руси под горой, всё в неё катится; Все реки текут в море, все дороги ведут в Москву; Москва - всем городам мать; В Москве рубят, а сюда (а к нам) щепки летят (письма, газеты); Харитон с Москвы прибежал с вестьми); Москва - красивый город (кто в Москве не бывал, красоты не видал); древний город, строился и перестраивался (Москве восемьсот лет исполнилось, а она не стыдится учиться и перестраиваться; Москва создана веками, Питер миллионами; Москва создана веками, а перестроена годами; Москва не сразу (не вдруг) строилась; не обыдёнкой Москва строилась; гордость народа (Москвой-столицей весь народ гордится); Москва - дорогой, любимый город (Москва верстой далека, да сердцу рядом).

Для обозначения российской столицы характерным является использование метафор, когда Москва сравнивается с сердцем, головой, светлицей, гранитом: Москва - сердце России; Москва - голова, а страна - руки и ноги; Москва-столица для всего мира светлица; Москва, что гранит: никто Москву не победит.

Во французском языке пословицы с топонимом Париж объективируют такие когнитивные признаки города Париж, как: древний город (Paris ne s'est pas fait en un jour «Париж не за один день строился»); Париж - большой город (si Paris йtait plus petit, on le mettrait dans un baril «если бы Париж был меньше, его поместили бы в бочонок»); Париж - место для зарабатывания денег (il est venu а Paris en sabots «он бедняком пришёл в Париж и там разбогател»); нет ничего лучше своей родины, места, где родился (qui a vu Paris et n'a pas vu Cassis n'a rien vu «кто видел Париж и не видел Касси, тот ничего не видел»); более удачлив тот, у кого больше времени для работы (Paris appartient а ceux qui se lиvent tфt (букв. `Париж принадлежит тем, кто рано встаёт') «кто рано встаёт, тому бог даёт»); быть парижанином (avoir un pied parisien «быть истинным парижанином»).

Для обозначения столицы Франции также используются образные наименования: nouvelle Athиnes (букв. `новые Афины') «Париж»; la nouvelle (moderne) Babylone (букв. `новый Вавилон') «Париж».

Исследование данного концепта показало амбивалентность отношения к столицам как у русских, так и у французов. С одной стороны, это позитивное отношение - Москва от глаз далека, да сердцу близка; Москва-столица для всего мира светлица; Москва - сердце России; il y a des lieux oщ il faut appeler Paris Paris, et d'autres oщ il faut appeler capital au royaume «есть места, где нужно называть Париж Парижем, а есть другие места, где нужно называть его столицей королевства»; nouvelle Athиnes (букв. `новые Афины') «Париж»; il n'est bon bec que de Paris (букв. `самая лучшая глотка Парижа') «только у парижан хорошо язык подвешен». С другой стороны, негативное отношение - Москва деньги любит; Москва - проходные ворота; Москва слезам не верит; Москва - кому мать, кому мачеха; Parisien, tкte de chien, Parigot, tкte de veau «Парижанин - собачья голова, Парижанин - телячья голова».

В следующем параграфе «Компонент «чужие, чужой народ» концепта «свои-чужие» представлен анализ семантической категории чуждости в русском и французском языках. Образ «чужого» является неотъемлемой частью языковой картины мира любого народа. Через процесс дистанцирования себя от «чужих» каждая нация пытается осмыслить свою непохожесть и своё отличие от других народов, утверждая при этом свою идентичность.

Анализ фактического материала показал, что для русской и французской языковой культуры «чуждость» обладает амбивалентными признаками, что проявляется в отрицательной и положительной семантике фразеотопонимов. При этом в русской лингвокультуре позитивная оценка «чуждости» превалирует по сравнению с французским миром: увидеть Париж и умереть «лучшего в жизни не увидишь»; маленькая Швейцария «об очень красивом, живописном месте»; окно в Европу «о Санкт-Петербурге, с основанием которого Россия получила выход в Балтийское море»; ce n'est pas le Pйrou (букв. `это не Перу') «это не бог весть что, не чем восхищаться»; querelle d'Allemagne (букв. `немецкая ссора') «пустая ссора»; faire tourner comme une toupie d'Allemagne (букв. `заставлять вертеться как немецкий волчок') «вертеть кем-либо как угодно».

В ходе исследования выявлен факт специфичности объективации компонента «чужие, чужой народ» во французском языке. Это касается фразеотопонимов, обозначающих всемирно признанных личностей, в которых франкофоны с благоговением принимают «чужих» как «своих»: citoyen de Genиve «женевский гражданин» (о Жан-Жаке Руссо); berger de Mantoue «пастух из Мантуи» (о Вергилии); berger de Syracuse «пастух из Сиракуз» (о Феокрите). Изученный русский языковой материал не предоставил возможности выявить вышеуказанных позитивных корреляций в структуре ФТЕ.

К периферии концепта «свои-чужие» следует отнести пословицы с другими городами России, Франции, а также фразеологические выражения с «чужими» топонимами (Казань осетрами, Сибирь соболями хвалится «в Казани много осетровой рыбы, а в Сибири много пушных зверей»; Урал - золотое дно, серебряна покрышка (там добывают минералы, уголь, металлы и т.д.); si tu veux кtre heureux va entre Caen et Bayeux «если хочешь быть счастливым иди в Кан и Бейе»).

Параграф 2.2. «Концепт «пространство» в топонимической фразеологии» посвящён анализу способов вербализации концепта «пространство». Осмысление человеком своего жизненного пространства, места, где находится родной дом, край, страна, представления человека о «своём» и «чужом» пространстве занимают особое место в языковой картине мира. С древнейших времён человечество осознаёт себя в пространственно-временном континууме, понятие которого имеет глубокие основания в языке. «Пространство, время, действие - вот тот треугольник, в котором замкнут человек с момента рождения» (Мокиенко 1990). Пространственное восприятие действительности, разграничение её объектов являются универсальными для человека, проявляются в языковой и концептуальной картинах мира. По мнению В.А. Масловой, пространство как важнейшая форма мира и жизни в нём человека - многолико репрезентировано в языке, сознании, культуре, мифологии языковой личности (Маслова 2004). Н.Д. Арутюнова указывает, что «бытие определяется тремя основными параметрами: онтологическим, пространственным и временным. Первый касается природы бытующих предметов, второй - области их бытования, третий - темпоральных границ бытия» (Арутюнова 1997).

В целом для концепта «пространство» характерно выражение дифференцированного восприятия локального положения объектов. В русском концепте воплощена идея пространства как сферы жизнедеятельности человека, выражено отношение русского человека (как правило, сельского жителя) к своей земле, в благоговейном отношении к земле: два лукошка земли в Ломове да гнилое болото в Уколове (ничего); бабка от бабки, как от Москвы до Вятки; колос от колоса, как от Москвы до Ростова.

Идентичный концепт во французском языке представлен с точки зрения плодородности или неплодородности земли той или иной местности: Conturbie, Brйsolettes et Prйpotin ne peuvent, а elles trois, nourrir un lapin «Контурби, Брезолетт и Препотен, все трое, не могут прокормить и кролика» (намёк на неплодородность земли этих трёх местностей); si le comtй йtait un mouton, Morogne en serait le rognon «если бы графство было бараном, то Моронь был бы его почкой (почка считается лучшим куском мяса животного, в данном случае употребляется для обозначения лучшей земли).

Специфику вербализации концепта «пространство» в русском языке составляют выражения с гидронимом, представленные, главным образом, номинациями великой русской реки Волги, а также других рек России: Волга - плыть долго, а Дунай - широко; знать ямскую по столбам, а Волгу по крутым берегам; коли казак, так и с Дону. Во французском языке номинации с гидронимами слабо представлены: crйance hypothйquйe (rente йtablie) sur les brouillards de la riviиre de la Seine (букв. `кредиторская задолженность в туманах реки Сены') «ненадёжный, негарантированный документ; филькина грамота».

В русском и французском языках концепт «пространство» имеет полевую структуру, так как в семантической конфигурации рассматриваемого концепта чётко выделяется ядро - «место», как наиболее репрезентативный компонент значения словарной дефиниции. Остальные компоненты можно трактовать как периферийные. Анализ корпуса дефиниций показал, что во французском языке семема «место» занимает первую позицию, а в русском - вторую.

В параграфе 2.3. «Концепт «закон, законность» анализируется концепт «закон» в русской и французской лингвокультурах. Концепт «закон» является регулятивом отношений в обществе как в России, так и во Франции. Однако для русского человека закон - это сила, власть, причём не всегда справедливая, что проявляется в традиционно негативном отношении к закону: Кольская губа, что московская тюрьма (не скоро выйдешь); дальше Сибири не сошлют, а в Сибири тоже солнце светит. В России важнее оказывается внутренняя суть явления, его сущность, и не право, а правда, например: за правду-матку ссылают на Камчатку; велика святорусская земля, а правде нигде нет места.

Центральной категорией жизни французов также является закон, но во всём корпусе исследованного материала нами не было обнаружено негативного отношения франкофонов к закону в противоположность русофонам.

Выявление понятийных признаков концепта «закон» также предполагает обращение к анализу словарных дефиниций русской и французской лексемы «закон». Изучение данных, содержащихся в лексикографических описаниях ключевого слова, позволяет установить ядерную часть описываемого концепта, его релевантные признаки. Способы вербализации концепта «закон, законность» в топонимической фразеологии совпадают по ядерным признакам (юридический закон) и различаются по периферийным показателям в русском и французском языках: в русском языке отсутствуют эстетическое значение и значение власти, установленной завоеванием, во французском языке - диалектическое значение.

В следующем параграфе «Концепт «мораль» исследуются способы вербализации концепта «мораль». Концепт «мораль» относится к наиболее важным категориям, отражающим социально-исторический, нравственный опыт человека. Анализ словарных дефиниций, синонимического ряда, фразеологизмов и пословиц с топонимом показал, что русский и французский концепт «мораль» представлен тремя семемами, на базе которых описывается данный концепт: «прескриптивность» (нравственность), «поучительность», «нравоучительность». Семема «прескриптивность» (нравственность), другими словами «нравственный закон», находится на первом месте как у русских, так и у французов, составляя ядро рассматриваемого концепта.

Анализ семантики фразеотопонимов русского и французского языков позволил выявить аксиологию русофонов и франкофонов, которые акцентируют внимание на позитивных моральных качествах, связанных со следующими категориями: умом, мудростью, дружбой, трудом (нечем платить долгу, так иди (ступай) на Волгу; семеро пойдут - Сибирь возьмут; ici et en Espagne mal vit qui ne gagne (букв. `здесь и в Испании тот плохо живёт - кто не работает') «без труда не выловишь рыбки из пруда»; l'abeille de la France «трудовая пчела Франции» (о Шарле Роллене). Сема «здоровье» и сема «умение приспосабливаться к обстоятельствам» представлены только во французском языке: se porter comme le Pont-Neuf (букв.: `чувствовать себя как Новый мост') «чувствовать себя превосходно; быть крепким как дуб, здоровым как бык»; aller (bien) comme le Pont-Neuf «отлично себя чувствовать» (le Pont-Neuf - самый старый мост в Париже); il faut vivre а Rome comme а Rome (букв. `нужно жить в Риме как в Риме') «живи в Риме как Римлянин, в чужой монастырь со своим уставом не ходят»; qui veut vivre а Rome ne doit pas se quereller avec le pape (букв. `тот, кто хочет жить в Риме, не должен ссориться с папой') «нужно приспосабливаться к обычаям города или жителям».

Отрицательными моральными качествами для обоих этносов считаются: ложь, обман, сплетни, воровство, хитрость, пьянство, глупость, безделье, праздность.

В параграфе 2.5.1. «Полные межъязыковые фразеологические соответствия с топокомпонентом, частичные соответствия и лакунарные ФЕ» анализируется семантика топонимических ФЕ, позволяющая обнаружить национальную специфику фразеологизмов путём выявления межъязыковых соответствий. Фразеотопонимы во фразеологическом фонде русского и французского языков подразделяются на 3 группы: 1) полные фразеологические эквиваленты, т.е. ФЕ, имеющие полные соответствия (2,63%) (la perfide Albion - русск. коварный (туманный) Альбион (об Англии); dйcouvrir l'Amйrique - русск. открыть Америку; la muraille de Chine - русск. китайская стена); 2) частичные эквиваленты, когда ФЕ имеют те или иные соответствия в другом языке (0,57%) (русск. Москва не сразу строилась - франц. Paris ne s'est pas fait en un jour; русск. язык до Киева доведёт - франц. qui langue a, а Rome va); 3) безэквивалентные ФТЕ (96,94%) (франц. saucisson de Bologne (букв.: `Болоньская колбаса') «коротышка, толстый и коротконогий человек»; monter au Capitole (букв.: `подниматься на Капитолий') «торжествовать»; le cochon d'Inde (букв.: `индийская свинья') «морская свинка»; oeuf de Nuremberg (букв.: `нюрнбергское яйцо') «старинные часы, луковица»; dormir comme une toupie d'Allemagne (букв.: `спать как немецкий волчок') «очень крепко спать»)).

Большинство фразеотопонимов являются лакунарными фразеологическими единицами, за исключением тех случаев, когда топонимические фразеологизмы восходят к общему источнику, которым является античная мифология, библейские тексты или заимствованные ФТЕ одним языком из другого (чаще всего это заимствования из французского и итальянского языков, реже - из латинского языка). Например: cheval de Troie (миф.) - русск. троянский конь; entasser Pйlion sur Ossa (миф.) - русск. громоздить Оссу на Пелион; tomber de Charybde en Scylla (миф.) - русск. очутиться между Сциллой и Харибдой; les plaies d'Йgypte (библ.) - русск. египетские казни; trompette de Jйricho (библ.) - русск. иерихонская труба.

Параграф 2.5.2. «Специфика топонимической фразеологии в концептосфере русского и французского этносов» посвящён выявлению специфики топонимической фразеологии в национальной концептосфере русской и французской лингвокультур. С этой целью нами был проведён рецептивный эксперимент методом анкетирования. Для проведения эксперимента среди представителей русской лингвокультуры испытуемыми выступили студенты Белгородского государственного университета, студенты Белгородского государственного технологического института им. В.Г. Шухова и жители г. Белгорода (200 респондентов). Для проведения эксперимента среди французов испытуемыми выступили жители Франции (анкетирование проводилось через Интернет, 150 французов). 60% опрошенных составляли люди в возрасте 20-30 лет, остальные 40% составили люди в возрасте 40-50 лет в обеих этнических группах. Характеризуя профессиональный уровень, следует отметить, что все люди имеют высшее или незаконченное высшее образование.

Эксперимент состоял из трёх этапов. На первом этапе русским и французским испытуемым предлагалось ответить на следующий вопрос: «Как вы понимаете смысл следующих выражений?» (N (он, она, оно) и в Африке N; открывать Америку; галопом по Европам; кричать во всю Ивановскую; Москва не сразу строилась; Москва слезам не верит; язык до Киева доведёт; la perfide Albion; c'est Byzance; le Quai d'Orsay; cheval de Troie; Paris ne s'est pas fait en un jour; c'est pas le Pйrou; ivre comme toute la Pologne). На втором этапе испытуемым предлагалось из вышеприведённого списка фразеотопонимов выбрать наиболее часто употребляемые респондентами выражения. На третьем этапе эксперимента испытуемым предлагалось указать наиболее «близкие, родные» для них выражения. Этот этап эксперимента заключался в выявлении выражений, ставших национальными символами для концептосферы русской и французской лингвокультур.

Анализ результатов проведённого нами эксперимента позволил сделать вывод о том, что большинство выражений вербализуют концепт «свои-чужие» как в русском, так и во французском языках. По мнению респондентов, выражения Москва не сразу строилась (32,8%) и Paris ne s'est pas fait en un jour «Париж не за один день строился» (34,5%) являются национальными символами и свидетельствуют о значимости столиц в сознании русских и французских испытуемых. При этом было выявлено, что русские респонденты употребляют фразеологизмы с топокомпонентом чаще, чем французские реципиенты.

В параграфе 2.5.3. «Воздействие французского языка на русскую культуру» рассматриваются фразеотопонимы, свидетельствующие о влиянии французского языка на русскую культуру.

Взаимодействие культур и языков способствует, в частности, возникновению фразеологизмов с топокомпонентом в контактирующих лингвокультурах. Отдельные исторические периоды могут являться продуктивными / непродуктивными для данного языкового феномена. Для России это был XVIII-XIX вв., когда французская культура активно воздействовала на русскую, что привело к возникновению ряда ФЕ с соответствующими топонимами. Так, на примере русских топонимических ФЕ можно увидеть отражение знаменательных событий, которые сыграли решающую роль в судьбе французского и русского народов, и нашли своё выражение во фразеологическом фонде русского языка. Ряд фразеологизмов свидетельствует об исторических фактах, например, о поражении Наполеона Бонапарта в Отечественной войне 1812 г. против России: Пропал (сгинул), как француз в Москве; летит гусь на святую Русь (о Наполеоне); прилетел гусь на Русь - погостит да улетит; от бородинской пушки под Москвой земля дрожала; отогрелся в Москве, да замёрз на Березине (1812 г.); был не опален (Наполеон), а из Москвы вышел опален.

Многие выражения заимствованы русским языком из французской литературы: Тартарен из Тараскона «о лживом, болтливом и хвастливом человеке» (из романа А. Доде «Необычайные приключения Тартарена из Тараскона»); чрево Парижа (заглавие романа из серии «Ругон-Маккары» Э. Золя).

Следующий параграф называется «Фразеологизмы с вымышленными топонимами». Наряду с реальными географическими именами во фразеологии французского и русского языков зачастую встречаются вымышленные, фантастические наименования. Особый интерес представляют каламбурные топонимические фразеологизмы. Фразеологизмы, построенные на игре слов, являются плодом коллективного воображения и имеют широкое распространение в любой лингвокультуре.

Анализ фразеологизмов с вымышленными топонимами позволил выявить характерологически общие черты русских и французов: их чувство юмора, склонность к шутке, выдумкам (родиться в селе Трусы «быть трусом»; отправиться (поехать) в Могилевскую губернию «умереть» - от могила; aller а Cachan «спрятаться, схорониться» - от se cacher «прятаться»).

Для внутренней формы большинства французских и русских каламбурных выражений с топокомпонентом характерна образность, проявляющаяся в семантической двуплановости этих единиц: ехать/поехать в Ригу «тошнить, рвать»; aller а Cracovie «врать, завираться» - от слов сraque, craquer, craqueur «ложь, врать, врун»).

В Заключении подводятся теоретические и практические итоги работы, формулируются основные выводы, полученные в результате исследования, определяются его дальнейшие перспективы.

Проведённый анализ фразеотопонимов позволяет говорить о том, что фразеотопонимика любого языка обладает ярко выраженной национальной спецификой. В качестве компонента фразеологической единицы топоним играет важную роль для выявления этнокультурных и универсальных особенностей национальной концептосферы народа-носителя данного языка. В коллективной памяти носителей языка сохраняется интертекстуальная связь фразеологизмов не только с тем или иным культурным кодом, но и с национальной концептосферой.

В результате анализа способов репрезентации универсальных концептов «свои-чужие», «пространство», «закон, законность», «мораль» в русском и во французском языках было установлено совпадение ядерных признаков, что подтверждает универсальность этих концептов, и вариативность периферийных компонентов.

Анализ специфики вербализации национальной концептосферы средствами топонимической фразеологии позволил выявить следующие функции рассматриваемых единиц: а) идентификации (концепт «свои-чужие»); б) топологическую (концепт «пространство»); в) деонтологическую (концепт «закон»); г) аксиологическую (концепт «мораль»). Каждый концепт обладает стержневой для каждой нации функциональной отнесённостью, связанной с идентификационными параметрами фразеотопонимики.

Перспективы исследования видятся в дальнейшем изучении специфики функционирования топонимической фразеологии в рамках лингвокультурологического анализа текстов различных жанров, включая устные и письменные средства массовой информации. Продуктивными могут стать исследования способов образования фразеологизмов на основе различных лексико-семантических, структурно-синтаксических и лексико-грамматических процессов (метафора, метонимия, типы переносов, расширение, абстрагирование, обобщение значения и др.). Рассмотрение способов вербализации универсальных концептов при помощи фразеотопонимики открывает дополнительные перспективы для исследования сущностных характеристик менталитета представителей различных лингвокультур.

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИОННОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ОТРАЖЕНЫ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ

Статьи в журналах, входящих в список ВАК РФ

Осыка, М.В. Способы вербализации концепта «пространство» (на материале русской и французской топонимической фразеологии) / М.В. Осыка // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. - Иркутск: ИГЛУ, 2009. - № 3 (7). - С. 129-134 (0,75 п.л.).