Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском языке

2

Размещено на http://www.allbest.ru/

[Введите текст]

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

ФУНКЦИОНАЛЬНО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ЭВИДЕНЦИАЛЬНОСТИ В СОВРЕМЕННОМ РУССКОМ ЯЗЫКЕ

ГРИГОРЕНКО Марина Юрьевна

Специальность 10.02.01 - русский язык

Белгород 2011

Работа выполнена на кафедре русского языка и методики преподавания

Белгородского государственного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Нагорный Игорь Анатольевич

Официальные оппоненты:доктор филологических наук, профессор

Фигуровская Галина Дмитриевна

(Елецкий государственный университет

имени И.А. Бунина)

кандидат филологических наук, доцент

Крюкова Светлана Владимировна

(Белгородский государственный университет)

Ведущая организация:Горно-Алтайский государственный университет

Защита состоится « 17 » февраля 2011 года в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном университете по адресу: 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, корпус 17, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета.

Автореферат разослан «_____» января 2011 года.

Автореферат размещен на сайте: http://www.bsu.edu.ru.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук

доцент Е.Н. Михайлова

Общая характеристика работы

Функционализм как один из ведущих подходов к изучению языковых явлений определил новые задачи в исследовании языка, его единиц и категорий (В. Матезиус, Е. Беличова-Кржижкова, Ф. Данеш, И. Польдауф, Р. Якобсон; Ф. И. Буслаев, А. А. Потебня, И. А. Бодуэн де Куртенэ, А. А. Шахматов, А. М. Пешковский, В.В. Виноградов; Л. В. Щерба, И. И. Мещанинов, С. Д. Кацнельсон, В.Г. Адмони, А.В. Бондарко, Г.В. Валимова, М.В. Всеволодова, Г.А. Золотова, П.А. Лекант, И.А. Нагорный, М.А. Шелякин).

В рамках функционального направления разноуровневые средства языка, служащие для достижения коммуникантами поставленных целей речевого общения, рассматриваются в единой системе и объединяются на основе общности их семантических функций. Одной из таких целей является указание говорящим на источник имеющейся у него информации при передаче сведений адресату. На данном семантическом параметре основана эвиденциальность, которая понимается в реферируемой работе как структурируемая область значений и реализуемых на их базе смыслов, представляющих собой указание на источник сведений говорящего.

Актуальность темы диссертации обусловлена недостаточной разработанностью вопроса о категориальной сущности эвиденциальности в современном русском языке, языковых средствах и способах выражения данной категории в предложении и необходимостью ее изучения с точки зрения полевого подхода как одного из ведущих направлений в рамках функциональной лингвистики. Фрагментарность исследования эвиденциальности связана с отсутствием специальных монографических работ, посвященных анализу функционально-семантического поля эвиденциальности в русском языке.

Функциональное описание языковых элементов подразумевает признание исходной точкой исследования некоторого общего значения, выявление системы специализированных средств разных уровней языка для выражения данного значения. Полевая модель описания языковых явлений как одна из наиболее продуктивных в современной функциональной лингвистике дала возможность систематизировать в работе комплекс разноуровневых эвиденциальных средств, взаимодействующих при выражении единого значения и образующих иерархическую структуру с членением на ядерную и периферийную зоны, а также выделить комплекс специфических функций, выполняемых конституентами функционально-семантического поля эвиденциальности.

Функционально-семантическое поле выступает в итоге тем объектом, который объединяет, иерархизирует и упорядочивает различные языковые средства, подчиненные выражению единого значения эвиденциальности. Это позволяет определить роль каждого из исследуемых средств в системе взаимодействующих элементов и выявить базовые свойства данного значения.

Объектом исследования в настоящей работе являются языковые средства и способы выражения эвиденциальности в современном русском языке.

Предмет исследования - функционально-семантическое поле эвиденциальности как структурируемое ядерно-периферийное образование.

Цель работы заключается в системном описании функционально-семантического поля эвиденциальности в современном русском языке, базирующемся на разработке функционально-семантического потенциала эвиденциальности.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1) установить функционально-семантический статус эвиденциальности в современном русском языке;

2) представить структурированное описание коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности;

3) проанализировать семантическую структуру предложений с эвиденциальной семантикой с учетом специфичности диктумно-модусных характеристик предложений со значением эвиденциальности;

4) обосновать модусную природу эвиденциальности как предикативной категории, специфически отражающей отношение высказываемого к действительности, в плане сопоставления с ядерными предикативными категориями модальности, персональности и темпоральности;

5) осуществить системный анализ разноуровневых средств, выражающих значение эвиденциальности в современном русском языке и формирующих функционально-семантическое поле эвиденциальности;

6) описать микрополя прямой и косвенной эвиденциальности, включаемые в структуру общего макрополя эвиденциальности.

Основная гипотеза диссертации состоит в том, что функционально-семантическое поле эвиденциальности имеет иерархизированную ядерно-периферийную организацию, а средства и способы выражения модального значения эвиденциальности в современном русском языке представляют собой упорядоченную систему, выработанную для выражения комплекса эвиденциальных значений.

Научная новизна работы заключается в обосновании функционально-семантического статуса эвиденциальности в современном русском языке, целостном описании коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности, трактовке эвиденциальности как квалификативной модусной категории. Диктумный и модусный аспекты эвиденциальности описываются посредством анализа пропозитивного и пресуппозитивного уровней смысла в эвиденциальных конструкциях. В работе выявляется соотношение эвиденциальности не только с квалификативными модусными категориями персуазивности, авторизации и оценочности, но и с актуализационными категориями персональности, темпоральности и модальности. Установление данной взаимосвязи позволило квалифицировать эвиденциальность как модусную категорию, средства выражения которой предназначены для выполнения предикативных модусных функций в русском языке. Элементы новизны содержатся также в классификации средств выражения полевой модели эвиденциальности. В исследовании описывается система средств и способов выражения прямой и косвенной эвиденциальности, формирующая соответствующие микрополя в составе поля эвиденциальности, выделяется комплекс функций, выполняемых эвиденциальными показателями при выражении семантики прямой и косвенной эвиденциальности.

Среди основных методов, использованных в диссертации, можно выделить описательный и полевый. Описательный метод использовался для системного описания теоретического и иллюстративного материала. Применение полевого метода в русле функционального подхода к изучению категории эвиденциальности было ориентировано на исследование системы средств выражения эвиденциальности в русском языке с членением данных средств на ядерные и периферийные, а также выделение ряда специфических функций языковых единиц в предложении. При описании семантики эвиденциальных предложений использовались приемы контекстуального анализа, лингвистического наблюдения, количественного подсчета, обобщения и интерпретации иллюстративного материала.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Эвиденциальность является функционально-семантической категорией, обладающей набором специфических признаков: универсальным смысловым содержанием, функциональной предназначенностью, прагматической направленностью, системным комплексом специализированных языковых средств выражения.

2. Категория эвиденциальности включается в число квалификативных модусных категорий (наряду с персуазивностью, авторизацией и оценочностью), участвует в соотнесении высказываемого с действительностью через фиксацию позиции говорящего, эвиденциальную квалификацию им собственной точки зрения.

3. Средства выражения эвиденциальности образуют в русском языке функционально-семантическое поле на основе приписываемого им общего функционально-семантического признака - эвиденциальности как указания на источник сообщаемой информации и выполняемых данными средствами эвиденциальных функций.

4. Функционально-семантическое поле эвиденциальности входит в группировку функционально-семантических полей с предикативным ядром; средства выражения эвиденциальности обнаруживают связь с предикативностью через категории модальности, персональности и темпоральности, выполняя комплекс предикативных функций в предложении. эвиденциальность предложение косвенный макрополе

5. Функционально-семантическое поле эвиденциальности в современном русском языке имеет ядерно-периферийное устройство и уровневую организацию. На базовом уровне выделяются два микрополя: микрополе прямой эвиденциальности и микрополе косвенной эвиденциальности. По своей структуре микрополе прямой эвиденциальности представляет собой структуру моноцентрического типа. Микрополе косвенной эвиденциальности полицентрично и состоит из трех микрополей, неоднородных по своему содержанию: микрополя пересказывательности, микрополя инференциальности и микрополя перцептуальности.

Материалом для исследования послужили более 2500 предложений с модальным значением эвиденциальности, извлеченные методом сплошной выборки из произведений художественной литературы XIX-XXI вв., а также языковые единицы, извлеченные из словарей русского языка.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что проведенный анализ, теоретические выводы и наблюдения над иллюстративным материалом способствуют развитию функционального подхода к исследованию языковых явлений, разработке общей теории поля и теории функционально-семантических полей. В реферируемой работе расширено представление о составе модусных категорий в русском языке, куда включается и категория эвиденциальности. В результате предпринятого анализа углублены представления о семантической структуре эвиденциальных предложений, системном характере диктумно-модусной организации предложения с модальным значением эвиденциальности. Данное исследование позволило уточнить предикативную природу эвиденциальности как категории, входящей в состав полей с предикативным ядром в соотнесении с категориями модальности, персональности и темпоральности. Результаты работы будут способствовать систематизации средств и способов выражения эвиденциальности, формирующих соответствующее функционально-семантическое поле в современном русском языке.

Теоретическую базу диссертации составили работы, посвященные проблемам функциональной грамматики и коммуникативного синтаксиса (А.В. Бондарко, М.В. Всеволодова, Г.А. Золотова, Ю.С. Маслов, И.А. Нагорный, Н.К. Онипенко, Е.В. Падучева, М.А. Шелякин, Т.В. Шмелева), теории поля (В.Г. Адмони, Е.В. Гулыга, Е.Н. Шендельс, Г.С. Щур); категории эвиденциальности (Н.А. Козинцева, В.М. Колодезнев, Н.П. Перфильева, Ю.Б. Хальзова, В.С. Храковский, Р.О. Якобсон).

Практическая ценность диссертации связана с возможностью использования ее основных положений и результатов в теории и практике преподавания современного русского языка в вузе, в спецкурсе по функциональной грамматике, а также при написании магистерских, дипломных и курсовых работ.

Результаты исследования прошли апробацию на девяти Международных научных конференциях: «Межкультурные коммуникации: ноосферная парадигма в языке» (Алушта, Крым, Украина, 2008); 2) «Язык и социум» (Минск, Республика Беларусь, 2008); 3) «Язык, литература, ментальность: разнообразие культурных практик» (Курск, 2009); 4) «Межкультурные коммуникации: язык и общество» (Алушта, Крым, Украина, 2009); 5) «Русский язык и литература в Украине: проблемы изучения и преподавания» (Горловка, Украина, 2009); 6) «Текст. Структура и семантика» (Москва, 2009); 7) «Текст и контекст: лингвистический, литературоведческий и методический аспекты» (Москва, 2009); 8) «Русский язык в современном мире: константы и динамика» (Волгоград, 2009); 9) «Русистика и современность» (Одесса, Украина, 2009). Опубликовано 13 научных статей по теме исследования, в том числе одна статья в издании, рекомендованном ВАК.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, Списка научной литературы и Списка источников иллюстративного материала.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, обозначаются объект и предмет диссертационного исследования, определяются цели, задачи, методы и приемы анализа, раскрывается научная новизна, практическая и теоретическая значимость работы, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе диссертации «Категориальный статус эвиденциальности в современном русском языке» рассматриваются общетеоретические проблемы эвиденциальности, связанные с установлением ее категориальной сущности.

Первый параграф главы посвящен истории изучения эвиденциальности, краткому обзору научных исследований, объектом изучения которых является данная категория (работы Ф. Боаса, Р.О. Якобсона, М.А. Кастрена, В.И. Иохельсона, У. Чейфа, Дж. Николс, Л. Юхансона, Бо Утаса). Устанавливается, что несмотря на большое количество научных исследований, посвященных категории эвиденциальности в разных языках, в том числе и русском (Н.А. Козинцева 1994; В.М. Колодознев 1969; 2000; Т.А. Майсак, С.Г. Татевосов 2000; И.А. Нагорный 2001; Н.П. Перфильева, Ю.Б. Хальзова 1991; О.А. Хадарцев 2000; В.С. Храковский 2007), до настоящего времени не было предпринято попытки определить эвиденциальность как функционально-семантическую категорию, средства выражения которой образуют полевую структуру с членением на ядро и периферию.

Во втором параграфе обосновываются статусные характеристики эвиденциальности, рассматриваемой в двух аспектах: в коммуникативно-прагматическом и функционально-семантическом. На базе имеющихся современных представлений об указанной категории установлено, что категория эвиденциальности имеет специфические признаки, позволяющие трактовать ее как языковую функционально-семантическую категорию. К данным признакам относятся: 1) наличие у эвиденциальности универсального смыслового содержания, 2) совокупность специализированных языковых средств выражения эвиденциальных значений, образующих систему на синтаксическом и лексическом уровнях русского языка, 3) функциональная предназначенность эвиденциальности в русском языке, 4) прагматическая ориентация рассматриваемой категории.

Универсальным смысловым содержанием категории эвиденциальности является обозначение источника информации о передаваемом событии, т.е. те сведения, на которые опирается говорящий, продуцируя высказывание о некоем событии. Во-первых, говорящий может выступать в качестве первоисточника информации, основывая свое сообщение на своем чувственном опыте (прямой способ получения информации): Он взял графин и стал пить из горлышка с такой жадностью, что я слышал его глотки и я видел, как дрожала его рука (А. Куприн). Во-вторых, субъект речи может основывать свое сообщение, ссылаясь на информацию, полученную из косвенного источника: Сон, говорят, наваливается какой-то страшенный - и все думают, што помер человек, а он не помер, а - сонный... (В. Шукшин).

Значение эвиденциальности передается в современном русском языке с помощью системы специализированных лексико-семантических и синтаксических языковых средств и способов выражения. Например, частиц де, мол, якобы, дескать: Отказывал им грубовато: «Барин-де почивает», - говорил он, надменно оглядывая пришедшего с ног до головы (И. Гончаров) или предикатов в конструкциях сложноподчиненных предложений с придаточным изъяснительным: Говорят, что ваши яйца дьявольские (М. Булгаков).

Эвиденциальность в русском языке имеет прагматическую направленность, так как любое высказывание с эвиденциальными показателями ориентировано на адресата и предполагает определенное воздействие на него. Например, говорящий ориентирует адресата на то, каким образом трактовать выраженную им информацию в аспекте достоверности/недостоверности: Вы, разумеется, слышали о моем якобы романе с вами? (М. Горький) (информация должна трактоваться адресатом с точки зрения говорящего как недостоверная); Тем не менее дней за десять пред судом он ходил к Мите и предложил ему план бегства - план, очевидно, еще задолго задуманный (Ф. Достоевский) (говорящим дано адресату косвенное указание на достоверность передаваемых сведений).

Категория эвиденциальности имеет функциональную предназначенность, так как основывается на наличии общих специфических функций, выполняемых эвиденциальными показателями в предложении. Основной функцией языковых средств выражения эвиденциальности является эксплицитное указание на источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации. Говорящий, во-первых, может сделать отсылку к непосредственному источнику информации - собственному чувственному опыту: Я сам, своими глазами видел, как самые разные женщины, от шестнадцати до шестидесяти, млели и таяли от одного его взгляда и полностью теряли в его присутствии самообладание (В. Белоусова). Во-вторых, в предложении может содержаться указание на то, что информация основана на косвенных данных, например, на логическом выводе говорящего: В этом году, по-видимому, даже для архивариусов литературная деятельность перестала быть доступною (М. Салтыков-Щедрин).

Третий параграф посвящен анализу коммуникативно-прагматической ситуации эвиденциальности. В рамках ситуативного подхода к изучению категории эвиденциальности было установлено, что в зависимости от того, прямым или косвенным является источник информации, коммуникативно-прагматическая ситуация эвиденциальности включает двух или трех участников. Например, в структуру ситуации включено два участника - говорящий и адресат, что обусловлено наличием прямого источника информации: Да Ванька только что на моих глазах трескал свиную отбивную, заливая ее кетчупом! Кстати, и бабуся-инвалид достаточно шустро передвигается по нашей кухне (Д. Донцова). Актуализированная косвенным источником информации ситуация эвиденциальности характеризуется наличием трех субъектов - говорящего, адресата и косвенного участника, являющегося первоисточником информации: Видишь, голубчик, был один старый грешник в восемнадцатом столетии, который изрек, что если бы не было бога, то следовало бы его выдумать… (Ф. Достоевский).

Вторая глава называется «Семантическая организация эвиденциальных предложений». Вслед за исследователями, обращавшимися к изучению смысловой организации основной коммуникативной единицы (Н. Д. Арутюнова, Ш. Балли, М.Я. Блох, И. А. Нагорный, Е. В. Падучева, Н. Ю. Шведова, Т. В. Шмелёва), семантическая структура предложения рассматривается в реферируемой работе с позиций анализа диктума и модуса как объективного и субъективного слоев предложенческого смысла. Изучение семантической структуры эвиденциальных предложений обусловлено тем, что для них свойственна репрезентация точки зрения автора высказывания (модусного субъекта), влияющая на объективный смысловой план предложения в целом (диктум). В главе были проанализированы диктумно-модусные отношения в предложении с эвиденциальной семантикой и была предпринята попытка установить степень влияния субъективного компонента высказывания (модуса) на объективный (диктум).

В первом параграфе второй главы диктумный аспект рассматривался с позиции выделения пропозитивного и пресуппозитивного семантических уровней.

Пропозитивный анализ предикатно-актантной организации предложений со значением эвиденциальности показал, что данные предложения имеют оригинальный набор предикатов и актантов, предназначенных для выражения семантики эвиденциальности. Установлено, что основными предикатами, выполняющими эвиденциальные функции, в русском языке являются: 1) глаголы речемыслительной деятельности: Пидорка стала рассказывать ему, как проходившие мимо цыгане украли Ивася. Но Петро не мог даже вспомнить лица его: так обморочила проклятая бесовщина! (Н. Гоголь); 2) перцептивные глаголы: После таких похвальных, хотя несколько кратких биографий Чичиков увидел, что о других чиновниках нечего упоминать и вспомнил, что Собакевич не любил ни о ком хорошо отзываться (Н. Гоголь); 3) отглагольные существительные: Я приехал вам объявить сообщенное мне извещение, что вы находитесь под судом до времени окончания решения по вашему делу (Н. Гоголь). В рамках исследования был установлен набор актантов, участвующих совместно с предикатами в репрезентации эвиденциальных значений в предложении: субъект (субъекты), выступающие в роли агенса; объект - в роли делибератива (объекта умственных, психических (и речевых) действий) или перцептива (объекта физиологического или эмоционально-психического действия, состояния, отношения); а также адресат. Например, Ввечеру пришло несколько гостей, очень немного. Вдруг входит запыхавшись Аграфена (агенс) и объявляет (предикат речевой деятельности), что (после союза - делибератив) в сенях, перед кухней, пищит подкинутый младенец и что она не знает; как быть (Ф. Достоевский); «Она терзается! Боже! Что с ней было?» - с холодеющим лбом думал он (агенс) и чувствовал (перцептивный предикат), что (после союза - перцептив) у него дрожат руки и ноги. Ему вообразилось что-то очень страшное. Она все молчит и, видимо, борется с собой. - Итак... (И. Гончаров). Проведенный в диссертации пропозитивный анализ предложений со значением эвиденциальности показал, что структура пропозиции, свойственная данным предложениям, способствует тесному взаимодействию объективного и субъективного слоев смысла, причем диктум в данном случае выдвигается на первый план, не исключая модусные смыслы из семантической структуры предложения.

При анализе пресуппозитивного уровня смысла в эвиденциальных предложениях было установлено, что эвиденциальные показатели указывают на существование в объективной действительности неких предусловий, которые либо способствуют, либо препятствуют осуществлению эвиденциальной ситуации в действительности. Эвиденциальность под влиянием данных условий не приобретает характер простой констатации факта, так как имеются определенные обстоятельства, препятствующие этому. На наличие таких обстоятельств, условий косвенно указывает говорящий посредством введения в речь эвиденциального средства, которое служит строго определенной цели - сигнализирует адресату о существовании таких предусловий, которые повлияли на возможность осуществления ситуации в действительности и в свою очередь заставили говорящего отказаться от констатационного способа передачи информации: Панчуковский впивался глазами в каждую строку простого, по-видимому, и незамысловатого объявления (Г. Данилевский); Из города привезли шампанского, зажгли фейерверк, а на другой день утром вся Зеленая Коса в один голос толковала о свадьбе, назначенной якобы в конце июля (А. Чехов). Эвиденциальные операторы в предложениях подобного рода являются средствами выражения неуверенности говорящего в истинности высказывания и одновременно - показателями существования таких экстралингвистических факторов, которые обусловили эту неуверенность, маркированную в речи. В результате предпринятого пресуппозитивного анализа установлено, что введение субъективного взгляда говорящего на содержание сообщения говорит о том, что модусный аспект смысла проникает в диктум предложения, придавая ситуации эвиденциальности диктумно-модусные характеристики. В предложении, таким образом, органично сближаются диктум с модусом, субъективное с объективным, а эвиденциальные средства выступают в качестве формальных элементов, снимающих четкую противопоставленность диктумного и модусного смысловых аспектов в предложении.

Второй параграф второй главы посвящен модусному аспекту эвиденциальности. Определено, что эвиденциальность представляет собой квалификативную модусную категорию, так как участвует в соотнесении высказываемого с действительностью через фиксацию позиции говорящего, квалификацию им собственной точки зрения. Модусный статус эвиденциальности был установлен в исследовании посредством сопоставления эвиденциальности с другими модусными квалификативными категориями: авторизацией, персуазивностью и оценочностью.

В предложении с модальным значением эвиденциальности излагаемая информация квалифицируется в отношении источников или способов ее получения, что является фактором, объединяющим эвиденциальность и авторизацию в рамках модусных категорий. Анализ иллюстративного материала показал, что эвиденциальность и авторизация сближаются в пределах модуса предложения на уровне планов выражения - системы средств репрезентации эвиденциальных и авторизационных значений. Например, сочетая два субъектных плана в авторизованной конструкции, говорящий выражает свое отношение, дает свою оценку действию авторизующего субъекта: Она глядела на него так сознательно, с такой уверенностью, так, по-видимому, владела своею мыслью (И. Гончаров).

Взаимосвязь семантики эвиденциальности со значением персуазивности базируется на критерии «достоверность/недостоверность сообщаемого». В зависимости от того, насколько говорящий доверяет источнику передаваемой информации, эвиденциальные показатели способствуют отнесению содержания предложений к полюсам категорической или проблематической достоверности, то есть квалифицируют информацию, которой владеет говорящий, как соответствующую или несоотвествующую истинному положению дел. Например, в предложении с выделяемой косвенной эвиденциальностью может намеренно указываться недостоверность сообщаемой информации, если говорящий хочет подчеркнуть, что он лично с ней не согласен: Барин-то наш, хоша и толковал нам напредки, что, дескать, будет вам предвиденье, а как затемнело, сам, говорят, так перетрусился, что на-поди. И уж это наверно так; уж поверьте, что я не ошибаюсь (И. Тургенев). В работе установлено, что особенностью эвиденциальных высказываний является тесное взаимодействие категорий оценочности и эвиденциальности, так как говорящий, делая отсылку к источнику информации, в силу субъективных причин выражает свое оценочное отношение одновременно и к самой информации, и к ее источнику, и к адресату речи. В эвиденциальных предложениях оценка может быть отрицательной (Вылезла фиг знает откуда, всех локтями растолкала, а теперь по зудильнику теткам жалуется, мол, Гурий с ней обо мне разговаривает, дрянь такая! (Д. Емец)); положительной (Разумеется, Степан Трофимович в грязь себя ударить не мог, да и манеры его были самые изящные (Ф. Достоевский)); нейтральной (Я его семью знал и слышал, что он от своей барыни бежал втроем с другими двумя ребятами и сам он еще молодым был парнем (Г. Данилевский)).

При анализе эвиденциальности как модусной категории установлена взаимосвязь рассматриваемой категории с категорией предикативности, поскольку эвиденциальные показатели взаимодействуют с категориями модальности, персональности и темпоральности как на уровне плана содержания, так и на уровне средств выражения.

В плане сопоставления категорий эвиденциальности и модальности эвиденциальность была рассмотрена как категория, относящаяся к сфере субъективной модальности. Эвиденциальные средства помогают говорящему не только указать источник сведений, но и выразить свое субъективное отношение к сказанному. Субъективная модальность включает в себя гамму оценок достоверности содержания высказывания, таких, как уверенность, предположение, сомнение (от самой высокой степени достоверности до ее отрицания). Именно в этом свойстве субъективной модальности заложена семантическая связь с эвиденциальностью: К тому же замкнутый образ жизни Лонгрена освободил теперь истерический язык сплетни; про матроса говаривали, что он где-то кого-то убил, оттого, мол, его больше не берут служить на суда, а сам он мрачен и нелюдим, потому что «терзается угрызениями преступной совести» (А. Грин). В данном предложении есть указание на источник информации («сплетня»), а выражаемое автором сомнение в правдивости информации основано на том, что автор отстраняется и не берет на себя ответственность за достоверность последней.

Анализ категорий персональности и эвиденциальности был осуществлен посредством описания субъектной перспективы предложения, так как одним из ведущих свойств эвиденциальности является либо совпадение, либо тесное взаимодействие модусных и диктумных субъектов. С опорой на теорию субъектной перспективы высказывания (Н.К. Онипенко), в диссертации описаны диктумные и модусные субъектные сферы в предложениях с эвиденциальными показателями. Для предложений со значением эвиденциальности характерно: 1) тождество субъекта действия (базового субъекта) (зона субъекта действия S1) и субъекта говорящего (модусного субъекта) (зона субъекта говорящего S4), совмещение субъектных зон S1 и S4 (S1 = S4): Я это знал, потому что я видел этот дивный берег, я видел (S1 = S4) его в таинственном видении в час её тихой смерти (Ф. Сологуб); 2) тождество говорящего с собеседником (зона адресата S5) (S1 = S5): Вы (S1 = S5) говорите, мол, (S4) не интересуетесь политикой. А ты (S1 = S5), дескать (S4), со мной не согласен?; 3) несовпадение базового субъекта с субъектами модуса (S1 ? модусным субъектам). Субъектная зона S4 в эвиденциальных предложениях противопоставляется зоне базового субъекта S1: Да скажите: князь Гвидон (S1) шлет царю-де (S4) свой поклон (А. Пушкин). Основное назначение косвенных эвиденциальных показателей, указывающих на косвенный источник сообщаемой информации, - разграничение «своей» и «чужой» речи, поэтому субъектная зона говорящего (S4), как правило, противопоставляется зоне субъекта-авторизатора (зона S3): S4 ? S3: Затем было сообщено, что другой гувернер, Ричард Альбертович, говорил (S3) вчера выездному Михаиле, что нашел себе место - у князя Мостовского и что очень-де (S4) счастлив уйти отсюда, потому что ему-де (S4) от Юрия Константиныча житья нет (А. Эртель). Как показал анализ примеров, результатом взаимодействия диктумного и модусного субъектов является снятие противопоставления между субъектом речи и говорящим, причем последнему отводится в предложении определяющая роль, так как через экспликацию или актуализацию субъектной сферы S4 устанавливается отнесенность высказывания к действительности через ситуацию речевого общения в аспекте персональности.

При сопоставлении категории темпоральности с категорией эвиденциальности было выявлено, что эвиденциальные показатели способны определять, снижать или корректировать значение синтаксического времени в предложении. В предложениях с маркерами эвиденциальности наблюдается тесное взаимодействие разных временных пластов, соотносимых с моментами получения и передачи информации. С одной стороны, эвиденциальное значение предложения может не противоречить морфологическому времени предикативной глагольной формы (настоящее, прошедшее, будущее время): Ты же сама мне говорила, что Буковецкий уже звал тебя ужинать в Стрельну, а Егоров предлагал лепить голую, в виде какой-то умирающей морской волны, и, конечно, страшно польщена такой честью (И. Бунин). С другой стороны, средства выражения изучаемой категории способны выполнять функцию корректировки темпорального значения предложения. Это объясняется ориентацией говорящего на момент речи в координатах «я-здесь-сейчас» по отношению к передаваемой информации, которая была получена говорящим на другом временном отрезке в координатах «тогда-там». Например, на фоне морфологических форм прошедшего времени показатель эвиденциальности способен передавать семантику настоящего времени. Послушай, братец: ну к черту Собакевича, поедем во мне! каким балыком попотчую! Пономарев, бестия, так раскланивался, говорит: "Для вас только, всю ярмарку, говорит, обыщите, не найдете такого". Плут, однако ж, ужасный (Н. Гоголь).

Проведенный анализ модусного аспекта эвиденциальности посредством соотнесения данной категории с категориями модальности, персональности и темпоральности подтвердил, что эвиденциальность является модусной предикативной категорией в аспекте соотнесения высказываемого с действительностью. В рамках функционально-полевого подхода это дало основания полагать, что ФСП эвиденциальности входит в группировку полей с предикативным ядром, так как в ядро каждого микрополя в составе поля эвиденциальности включается определенный набор средств, выполняющих предикативные функции.

В третьей главе «Функционально-семантический статус эвиденциальности в современном русском языке» представлен полевый подход к описанию функциональной нагрузки значения эвиденциальности.

В первом параграфе третьей главы представлен анализ основных теоретических концепций, посвященных исследованию полевых структур в языке (В.Г. Адмони, А.В. Бондарко, Р.М. Гайсина, Е.В. Гулыга и Е.И. Шендельс, Ю.Н. Караулов, И.А. Стернин и Э.В. Кузнецова, Н.И. Филичева, В.С. Юрченко), обозначены важнейшие признаки функционально-семантического поля, имеющего ядерно-периферийное устройство.

Во втором параграфе описана структура ФСП эвиденциальности и установлено, что данное поле является полем полицентрического типа. Разработка структурных характеристик поля эвиденциальности позволила доказать, что данное поле включает в себя два микрополя: 1) микрополе прямой эвиденциальности и 2) микрополе косвенной эвиденциальности. Значение прямой эвиденциальности основано на непосредственном способе получения информации говорящим, когда последний выступает свидетелем сообщаемых событий. Значение косвенной эвиденциальности базируется на опосредованном способе получения информации, при котором говорящий сообщает сведения адресату, основываясь на собственном логическом выводе (микрополе инференциальности), на сообщении какого-либо другого лица (микрополе пересказывательности) или на основе чувственных данных другого лица (микрополе перцептуальности).

Третий параграф третьей главы посвящен описанию совокупности средств и способов выражения прямой эвиденциальности в русском языке. Установлено, что данные средства и способы формируют микрополе прямой эвиденциальности. Проведенный анализ позволил трактовать прямую эвиденциальность как простую моноцентрическую структуру с системой лексико-семантических и синтаксических средств языка, указывающих на прямой (непосредственный) источник сведений говорящего относительно сообщаемой им ситуации.

На лексико-семантическом и синтаксическом уровнях микрополе прямой эвиденциальности представлено совокупностью ядерных языковых средств. Лексико-семантические группы модусных глаголов чувственного восприятия: видеть, всматриваться, выглядывать, глядеть, замечать, наблюдать, обозревать, обращать (внимание, взгляд и т.п.), чувствовать и т.д. составляют 57 % от общего числа иллюстративного материала со значением прямой эвиденциальности: Я чувствовал, что мой интерес к Биче Сениэль еще слишком живо всколыхнут, чтобы пройти незамеченным такому пройдохе, как Гез, - навязчивое самовнушение, обычно приводящее к результату, которого стремишься избежать (А. Грин). Отнесение данных средств к ядерной зоне микрополя прямой эвиденциальности было обусловлено тем, что рассматриваемые глаголы несут максимальную функциональную нагрузку при передаче инвариантного значения данного микрополя, указывая на прямой источник информации, основанный на чувственном восприятии говорящим описываемого им события. Косвенным подтверждением этому служит тот факт, что данные средства являются наиболее употребительными.

В околоядерную зону входят предикативы на -о: видно, слышно, заметно, лично (составляют 15 % от общего числа иллюстративного материала со значением прямой эвиденциальности): - Нет, нет! - говорил тот, отводя рукою бокал; видно было, что страсти сражались в нем, - он колебался (А. Бестужев-Марлинский).

К периферии относятся имена существительные: свидетель, очевидец, наблюдатель и т.д. (9 % от общего числа примеров): - Ваше превосходительство, - заметил Степан Трофимович, - в молодости я был свидетелем одного характерного случая. Раз в театре, в коридоре, некто быстро приблизился к кому-то и дал тому при всей публике звонкую пощечину (Ф. Достоевский). В периферийную зону микрополя прямой эвиденциальности входят также деепричастия, образованные от перцептивных глаголов (13 % от общего числа примеров): Ну где мои брюки, куда подевались колготки, кто взял губную помаду? Расшвыряв ненужные вещи, я влезла в куртку, вскочила в сапожки и побежала на улицу Вронского, чувствуя, что обувь отчего-то просто сваливается с ног (Д. Донцова). К дальней периферии микрополя прямой эвиденциальности относится ряд субъектно-авторизующих средств (например, субъектные синтаксемы перед нами, передо мной, на моих глазах, у меня (нас) на глазах, прямо перед(о) мной (нами), при мне, в моем присутствии, по моим наблюдениям, перед моим (нашим) носом, при моем (нашем) участии и т.д. (6 % от общего числа примеров): Перед моим носом оказалось нечто непонятное, гибрид обычной расчески и консервной банки, из которой тянулись провода (Д. Донцова); Я тридцать лет тут, в этой пустыне, прожил; при мне строились и возникали ваши села и некоторые ваши города (Г. Данилевский).

Ядерные средства прямой эвиденциальности выполняют в тексте ряд характерных функций: 1) квалификативную (функция субъективной квалификации сообщаемой информации в аспекте достоверности-недостоверности); 2) персонально-корректирующую (функция экспликации языковой личности говорящего); 3) прагматическую (функция воздействия на адресата). Выделение указанных функций обусловлено ведущей ролью говорящего субъекта в коммуникативно-прагматической ситуации общения, модусной природой эвиденциальности, тесной связью указанной категории с предикативностью. Выявленные функции имеют предикативную природу, так как отражают на функционально-семантическом уровне предложения отношение автора высказывания к своему сообщению и соотносят содержание данного сообщения с действительностью. Например: - Посмотри, посмотри! - быстро говорила она, - она здесь! она на берегу играет в хороводе между моими девушками и греется на месяце. Но она лукава и хитра. Она приняла на себя вид утопленницы; но я знаю, но я слышу, что она здесь. Мне тяжело, мне душно от ней (Н. Гоголь). В приведенном контексте представляемая субъектом информация основана на непосредственных чувственных данных говорящего, поэтому говорящий доверяет этой информации и, соответственно, использует модусный перцептивный глагол слышать, который в сочетании с личным местоимением я выступает как показатель прямого источника информации и квалификатор достоверности информации. Прагматическая функция такого рода маркеров эвиденциальности призвана сориентировать адресата на то, что содержание предыдущего высказывания, по мнению говорящего, соответствует действительности. Персонально-корректирующая функция реализуется за счет того, что субъект сознания предстает как субъект воспринимающий. В эвиденциальных предложениях совпадают субъект чувствующий и Я-субъект говорящий (S3=S4). Периферийные средства выражения прямой эвиденциальности также способны выполнять названные функции, но в текстах художественной литературы они встречаются реже, чем глаголы и предикативы на -о.

В качестве ядерных синтаксических способов оформления значения прямой эвиденциальности выступают сложноподчиненные предложения, значительно реже - бессоюзные сложные и простые предложения, формирующие периферию соответствующего микрополя. Например, семантика эвиденциальности репрезентируется в сложноподчиненном предложении Тени играли, и мне померещилось, что под квадратным подбородком торчит острие черной бороды (М. Булгаков). Значение прямой эвиденциальности передается в бессоюзном сложном предложении: Значит, осталось, думаю, только шесть. Но, представьте, взглянул мельком вперед и вижу: в первом ряду сидят рядышком какой-то генерал с лентой и архиерей (А. Чехов). Наименее продуктивным способом выражения указанного значения является простое предложение: Наконец он остановился, будто прислушиваясь к чему-то, присел на землю и положил возле себя узел. Я наблюдал за его движениями, спрятавшись за выдавшеюся скалою берега (М. Лермонтов).

В четвертом параграфе третьей главы установлено, что микрополе косвенной эвиденциальности - это сложная полицентрическая структура, которая состоит из трех микрополей, неоднородных по своему содержанию: 1) микрополя пересказательности (наиболее распространенная система средств); 2) микрополя инференциальности и 3) микрополя перцептуальности. Каждое из названных микрополей, входящих в общее макрополе эвиденциальности, имеет свою лексико-семантическую и синтаксическую систему языковых средств, разделенных между собой по принципу ядра и периферии.

Средства выражения пересказывательности указывают на то, что источником информации является сообщение другого лица или группы лиц.

Ядро лексико-семантических средств внутри микрополя пересказывательности составляют лексико-семантические группы модусных глаголов речевой деятельности: говорить, рассказывать, заявлять, объявлять, намекать, докладывать, оглашать, подчеркивать, извещать, уведомлять, предупреждать, донести, осведомлять, замечать, указывать, упоминать и т.п. (45 % от общего числа примеров данного микрополя): Кук сообщил, что привезли мои вещи (А. Грин); Мартин Лукьяныч как-то сказал, что при первой «получке» за пшеницу он пошлет Николая в Воронеж перевести барыне деньги чрез государственный банк (А. Эртель).

Периферийную зону микрополя пересказывательности формируют имена существительные, семантически связанные с речью: слух, молва, ответ, аргумент и т.д. (4 % от общего числа примеров с данным значением). Данные средства выражения эвиденциальности выполняют сходные с глаголами речевой и интеллектуальной деятельности функции, но попадают в периферийную зону, так как употребляются только в сочетании с глаголами: Потом пронесся слух, что не на Невском проспекте, а в Таврическом саду прогуливается нос майора Ковалева, что будто бы он давно уже там; что когда еще проживал там Хозрев-Мирза, то очень удивлялся этой странной игре природы (Н. Гоголь). В периферийную зону микрополя пересказывательности входят также деепричастия, образованные от глаголов речевой деятельности (11 %): Офицер вышел вон, сказав, что за обиду готов отвечать, как будет угодно господину банкомету (А. Пушкин).

На синтаксическом уровне значение пересказывательности в русском языке передается с помощью системы синтаксических средств, оформляющих ядро микрополя пересказывательности: 1) модальных речевых частиц мол, дескать, якобы, де (26 % примеров с данным значением): А еще люди богатые не любят, чтобы бедняки на худой жребий вслух жаловались, дескать, они беспокоят, они-де назойливы! Да и всегда бедность назойлива, - спать, что ли, мешают их стоны голодные! (Ф. Достоевский); 2) вводно-модальных компонентов: по словам, по сообщению, по мнению, по слухам, по сведениям, по-моему, по-твоему, по моим расчетам, с точки зрения, судя по, в соответствии с, на мой взгляд, ни для кого не секрет, по данным, по наблюдениям, по расчетам, согласно и др. (14 %): Претендентка, по слухам, собиралась в ту пору к султану, искать защиты своих прав в его армии, воевавшей с нами на Дунае (Г. Данилевский).

Ядерным способом оформления семантики пересказывательности является сложное предложение с подчинительной связью (косвенная речь). К периферическим способам выражения пересказывательности относятся бессоюзные сложные предложения, простые предложения и конструкции с несобственно-прямой речью.

В сложных эвиденциальных предложениях со значением пересказывательности с придаточным, подчиненным предикату, выраженному модусным глаголом или однокоренным существительным, факт сообщения оформляется как главная часть, а сообщаемый факт - как придаточное изъяснительное: Бывшие на берегу офицеры с американского судна сказывали, что они ожидали уже услышать ночью с нашего фрегата пушечные выстрелы, извещающие о критическом положении судна, а английский миссионер говорил, что он молился о нашем спасении (И. Гончаров). Бессоюзное сложное предложение как способ выражения пересказывательности необходимо отнести к периферии микрополя, так как по сравнению с другими способами репрезентации пересказывательности он обнаруживается только в публицистических текстах: По завершении литургии перед мощами святителя Иоасафа будет совершён молебен, сообщает пресс-служба епархии (Белгородские известия). Значение пересказывательности может выражаться также в конструктивно простых предложениях, построенных по структурной модели «Субъект + Предикат речевой/интеллектуальной деятельности + П.п. имени существительного с предлогом о»: Это «честное слово» опять заставило меня засмеяться. - Ах, не смейтесь, - проговорила она с живостью, - а то я вам скажу сегодня то, что вы мне сказали вчера: «Зачем вы смеетесь?» - и, помолчав немного, она прибавила: - Помните, вы вчера говорили о крыльях?... Крылья у меня выросли - да лететь некуда (И. Тургенев). В качестве периферийного способа выражения эвиденциальности была выделена несобственно-прямая речь. Характерной особенностью данного способа является то, что эвиденциальное значение передается с помощью фрагментов предложений, в которых речь первоисточника информации помещена внутри авторской речи. Читатель как адресат сообщения оказывается сориентированным на то, что эта речь принадлежит не автору текста, а персонажу: На суде адвокат защищает подсудимую... Это хорошенькая женщина с донельзя печальным лицом, невинная! Видит бог, что она невинна! Глаза адвоката горят, щеки его пылают, в голосе слышны слезы... (А. Чехов).