Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

метафорическая и метонимическая деперсонификация в современном немецком языке

Специальность 10.02.04 - германские языки

ПЕРЕВЕРЗЕВА Наталья Александровна

Белгород 2010

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии

Пятигорского государственного лингвистического университета

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент

Малинин Борис Алексеевич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Аматов Александр Михайлович

(Белгородский государственный университет)

кандидат филологических наук, доцент

Никитина Ольга Алексеевна

(Тульский государственный

педагогический университет

им. Л.Н. Толстого)

Ведущая организация: Саратовская государственная академия права

Защита состоится 18 марта 2010 года в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук в Белгородском государственном университете по адресу: 308015, г. Белгород, ул.Победы, 85, корп.17, зал диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета.

Автореферат разослан «_____» февраля 2010г.

Автореферат размещен на сайте: http/www.bsu.edu.ru

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, доцент Е.Н. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования заключается в необходимости освещения комплекса вопросов, касающихся чрезвычайно продуктивного способа лексико-семантического словообразования. Особый интерес представляет создание лексических единиц для качественной характеристики человека в обиходной разговорной сфере путем деперсонификации. Деперсонифицированные наименования в германистике исследованы недостаточно, хотя удельный вес их в разговорном дискурсе весьма велик.

Объект исследования - слова-деперсонификаты с метафорической и метонимической мотивацией в рамках одного из продуктивных способов пополнения словарного состава немецкой обиходно-разговорной речи.

Предметом исследования диссертационной работы являются сущностные характеристики слов-деперсонификатов и семантические изменения в данных лексемах путем анализа следующих лексико-семантических полей: «человек как физический субъект»; «человек как социальный субъект»; «человек как разумное существо»; «характер человека».

Цель исследования состоит в описании механизма и форм деперсонификации человека как денотата, в выявлении семантических и стилистических особенностей процесса деперсонификации.

Для достижения поставленной цели были сформулированы следующие задачи:

- определить лингвистический механизм деперсонификации человека;

- установить конституирующие ее признаки;

- определить степень продуктивности деперсонификации как лексико-семантического способа словообразования;

- вскрыть экстралингвистические факторы, способствующие «овеществлению» человека;

- выделить лексико-семантические поля, сопряженные с понятием «человек».

Материалом работы послужили лексические единицы номинативного характера с коллоквиальной характеристикой, извлеченные из художественной литературы и соответствующих словарей немецкой обиходно-разговорной речи: H. Kьpper, В.Д. Девкин. Источниками материала послужили также художественные произведения зарубежных авторов H. Fallada, G. Gardner, G. Grass, H. Kant, R. Limpert, H. Plцtze, K. Strittmatter, E.M. Remarque, H. Walldorf, E. Wery. Корпус исследованного материала составляет около 5000 лексических единиц.

Методологическую основу исследования составляют работы:

· по теории поля: А.В. Бондарко, J.Trier, Y. Erben, Г.С. Щур, L. Weisgerber, G. Ipsen и др.

· по теории метафоры: Н.Д. Арутюнова, О.С. Ахманова, Е.М. Вольф, И.Н. Махова, В.К. Харченко, Ю.И. Левин, Е.А. Некрасова, А.А. Потебня, В.Н. Телия, H. Hirt, G. Lakoff и др.

· по теории метонимии: Л.П. Ефремов, М.О. Араратян, Е.А. Некрасова, Д.Н. Шмелев, М.Э. Степанова, И.И. Чернышева, А. Искос, А. Ленкова и др.

· по теории коннотации: И.Р. Гальперин, Н.Н. Амосова, M. Pinkal, W. Schmidt , Slama-Cаzacy, В.Я. Мыркин и др.

Методы и приемы исследования. В работе использовалась методика контекстуального анализа и анализа словарных дефиниций. При рассмотрении парафраз и композитов использовался прием компонентного анализа.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Деперсонификация служит для прямой и косвенной номинации человека в обиходной сфере с обязательной опорой на контекст речевого акта. В отличие от стилистического тропа, служащего для достижения художественного эффекта, словообразовательная деперсонификация является средством обогащения словарного состава, причем изначально в рамках обиходно-разговорной речи.

2. Смыслоразличительные особенности овеществления человека через деперсонификацию определяет лингвистический и/или экстралингвистический контекст. Психолингвистические и социальные факторы, обусловливающие коллоквиальную деперсонификацию, заложены в психолингвистической и социальной специфике носителей немецкой обиходно-разговорной речи, что ведет к созданию коллоквиализмов, обладающих преимущественно сниженной экспрессивной, эмоционально-оценочной коннотацией.

3. Основными способами словопроизводства при деперсонификации человека в силу своей образности являются словообразовательные метафора и метонимия, исследования которых наиболее продуктивны при применении метода анализа словарных полей.

4. Овеществление человека путем словообразовательной метафоризации и метонимизации в сфере лексико-семантического словообразования свойственно в наивысшей степени немецкой обиходно-разговорной речи как форме проявления немецкого национального языка, как опирающейся на непосредственное восприятие окружающей действительности.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней 1) исследуется деперсонификация через «овеществление» человека с выявлением признаков деперсонификации, 2) определяются причины и условия деперсонификации с учетом психолингвистических особенностей носителей немецкой обиходно-разговорной речи, 3) на уровне периферийных полей семантического поля «человек» выделяются модельные группы лексем как результат деперсонификации.

Теоретическая значимость работы. Полученные в ходе исследования результаты исследования могут быть полезными для разработки теорий семантики, номинации, немецкого словообразования, теории перевода.

Практическая значимость состоит в том, что полученные результаты исследования могут быть использованы в дальнейших теоретических исследованиях, в лексикографической практике, а также в преподавании теории и практики немецкого языка, теории коллоквиалистики, при создании спецкурсов по лексикологии, при составлении учебных пособий по лексике и переводу.

Апробация работы осуществлялась, прежде всего, в виде докладов на научных конференциях ПГЛУ: «Университетские чтения. Дни Большой науки ПГЛУ», «Молодая наука - Высшей школе» (Пятигорск, 2003) и Орловского государственного института экономики и торговли: «Актуальные проблемы современной филологии и методики преподавания языка». (Орел, 2009), (Орел, 2010). По теме диссертации опубликовано 7 работ в научных сборниках, из них 2 публикации (г. Кострома. 2007; Великий Новгород 2008) - в изданиях по списку ВАК.

Структура работы определяется целями и задачами исследования. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения, Библиографического списка, Списка источников иллюстрированного материала, использованных в ходе анализа. Библиографический список включает 168 работ отечественных и зарубежных авторов, из них 59 на иностранных языках, а также словари и энциклопедические издания.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

словообразование немецкий язык деперсонификация

Во Введении раскрывается и обосновывается тема и актуальность исследования, вычленяются объект и предмет исследования, называются задачи и цели исследования, отмечаются научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, определяются методы исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Метафора и метонимия как способы деперсонификации в разговорном и художественном дискурсе» представлен анализ теоретических вопросов, касающихся переноса значений как лексико-семантического вида словообразования в немецкой обиходно-разговорной речи, рассматриваются различные теории метафоры и метонимии как стилистического, так и словообразовательного характера, обосновывается точка зрения автора на контекст как необходимый компонент языковой и внеязыковой действительности, присутствующий при создании новообразования путем переноса значения и влияющий на его семантическое толкование.

Вопросы лексико-семантического словообразования до сих пор не нашли более или менее полного освещения. В последнее время появился ряд исследований образования новых лексических единиц неморфологическим путем (Е.А. Некрасова, Ю.И. Левин, К.К. Жоль). Так, способу словообразования путем переосмысления исходных единиц посвящено исследование И.Н. Маховой по анимализации человека средствами языка, где рассматриваются метафоры-зоонимы. Вторичную номинацию на основе переноса значения в немецком языке анализировали Е.С. Годинер, Д. В. Юрченко, W. Schmidt.

В данной главе рассматриваются проблемы, затрагиваемые в дальнейшем, к которым относятся метафора и метонимия как готовое метафорическое или метонимическое значение, метафоризация и метонимизация как способ создания языковых образов мира, возникающих в результате когнитивного манипулирования существующими в языке значениями для создания новых концептов в тех сферах отражения действительности, которые не даны в непосредственном ощущении. Перенос значения как способ лексико-семантического словообразования занимает сегодня одно из ведущих мест в обогащении немецкого коллоквиального лексикона. (D. Faulseit)

Параграф 1.1 «Метафора, сравнение, синестезия как разновидность метафоры» посвящен рассмотрению теоретической стороны метафоризации и метонимизации. Как разновидности метафоры в работе рассматриваются синестезия и сравнение. Под синестезией понимается один из видов метафоры, при котором для создания представления используются два различных чувственных восприятия; одно из них имеет переносное значение, например, seidene Stimme. По мнению Э.Г. Ризель, синестезия выражается обычно через атрибут в виде метафорического эпитета к существительному, в более редких случаях синестезия имеет место между субъектом и предикатом - seine Stimme leuchtete auf - перенос из акустической в оптическую сферу. Лексическая метафора представляет собой неиссякаемый источник пополнения словарного состава языка. Благодаря ей возникают как новые словарные единицы, так и синонимы к уже существующим единицам основного словарного фонда (M. Black, D. Davidson).

С помощью метафоры предмет, будучи новым, или новое явление могут получить объективно обусловленное и становящееся узуальным наименование. При этом этимология такого узуального наименования бывает затемнена. Так, der Rьcken ведет свое «происхождение» от Krummholz (коряга), Kreuz (крест). В индоевропейских языках Schultz имело значение «предмет для копки, лопата»: Schulterblatt (ср. русское «лопатка» как спинная часть скелета).

Следует отметить, что узуальными стали в немецком и русском языке многие медицинские термины, обозначающие метафорически какую-то часть тела, организма человека. Обычно это композиты, но есть и корневые слова: Mandel - миндалина, Zement - цемент зуба, Krone -коронка зуба, Linse -линза (в глазу), Segel - серебряный парус, Blase - волдырь, Becken -таз, Lymphenknoten - лимфатический узел, Adamsapfel - адамово яблоко, Rachenhцhle -полость рта, Augapfel - глазное яблоко, Glaskцrper - стекловидное тело, Lungenflьgel - крыло легкого, Nierenkelch - почечная лоханка, Herzklappe - сердечный клапан, Hodensack - мошонка, Knochengerьst -скелет, Schlьsselbein - ключица, Nasen - , Keilbein -, Stirnhцhle - полость носа, Brustkorb - грудная клетка. Только с органами слуха связано несколько метафор: Ohrmuschel - ушная раковина, Ohrlдppchen - мочка уха, Gehцrgang - слуховой проход, Trommelfell - барабанная перепонка, Hammer -молот, Labyrinth - лабиринт, Eustachische Rцhre - евстахиева труба и т.д. ( В.В. Петров).

В известной мере наличие столь большого числа узуальных метафор, относящихся к человеку, могло повлиять на стремление носителей языка и дальше образовывать метафоры для номинации денотата человека и его лексико-семантического поля словами неодушевленной направленности. Создание новых слов и значений путем метафоризации имеет промежуточные стадии. Речевая метафора обычно оригинальна, свежа, языковая приобретает признаки штампованности. Однако в последнее время отмечается проникновение в быт технической метафоры, которая, по наблюдению Е.В. Розен, употребляется сегодня в различных стилях речи.

Как считают Д. Фаульзайт и Г. Кюн, цель метафорического переноса заключается в конкретизации какой-то мысли, в сжатии высказывания, в характеризировании лиц, предметов и явлений, в выделении какого-то существенного признака (именно того, который является общим для основного и переносного понятия) и далее в чувственно-экспрессивном усилении высказывания.

Некоторые лингвисты придерживаются точки зрения, что метафорический перенос возможен при подобии значения (St. Ulmann), другие видят условия возникновения метафоры в наличии ассоциативных связей между обозначаемыми (Th. Schippan). «Словарь лингвистических терминов» О.С. Ахмановой дает только стилистическое определение метафоры как тропа, состоящего в употреблении слов и выражений в переносном смысле на базе сходства, аналогии и т.д. Аналогичные определения метафоры даются в учебных пособиях X.A. Lewkowskaja, A.Iskos/ A.Lenkowa.

Г. Хирт, еще в 1909 г., писал, что метафора - это перенос значения в другую понятийную сферу «чисто мыслительным посредством» (durch rein gedankliche Vermittlung). Формирующая нечто мысль постоянно выискивает подобия, превращая их затем в аналогию. Можно утверждать, что любое познание начинается со сравнения окружающих нас объектов, явлений и т.д. именно это позволяет нам понимать метафору в речи и языке. Любую метафору можно развернуть в сравнение: Наш командир орел, скала, кладезь опыта - смелый как орел, крепкий как скала, опытный как собравший в себе весь опыт. Метафора всегда богаче простого сравнения, она содержит отношения предметно-логического значения и значения контекстуального, основанного на сходстве признаков двух понятий (И.Р. Гальперин).

Большое количество наименований соматизмов метафорически представлено в композитах: Zeitungskopf, Stirnflдche, Bohrlippe, der Verteilerfinger an der Zьndanlage des Kraftwagens; der Daumenhebel im obengesteuerten Moder; der Hebelarm (Signalarm) и т.д.

Как вид метафоры, как показывает анализ коллоквиальной лексики, персонификация обладает практически неограниченными возможностями. Так, любое воображаемое движение можно передать глаголами, соотносящимися с деятельностью человека, «идти», «бежать»: время, жизнь идет, бежит.

Под персонификацией понимается в лингвистике вид переноса значения, известный как олицетворение (персонализация, прозопопея), когда неодушевленным предметам приписываются свойства и признаки одушевленных, то есть лиц и животных, такие как дар речи, способность вступать в отношения, соответствующие человеческому обществу. Персонификация широко используется в поэтическом творчестве, при передаче авторского настроения, особенно при описании природных явлений. Приписывание неодушевленному предмету признаков человеческого поведения, его чувств, настроений исходит из метафорического мышления человека, из его способностей передавать мысли, представления и понятия через образы (Р. Якобсон; Д.С. Лихачев).

Говоря о персонификации, следует, видимо, обратить внимание на некоторую «нестыкованность» в терминологии. Так, согласно словарю лингвистических терминов О.С. Ахмановой, олицетворение - это приписывание свойств, качеств и т.п. одушевленных предметов неодушевленным, а под одушевленными, по этому же словарю, считаются и животные. В нашей работе мы придерживаемся той точки зрения, что персонификация - это и одушевление (нем. Beseelung) и олицетворение, «очеловечивание» (Vermenschlichung) неживой природы. Приписывание свойств и качеств, животных предметам неодушевленным является анимализацией как вида метафоры. Возможна анимализация и человека (орел, змея). Некоторые действия человека и животного совпадают физиологически: зрение, прием информации, производство движений, каких-то действий и т.д. поэтому иногда трудно дифференцировать метафору как олицетворение или анимализацию. Так, глагол «бежать» и в русском, и в немецком языке применим для описания действия и человека и животного. Будучи употребленным, метафорически, этот глагол может быть трактован двояко: как олицетворение и как анимализация. Например: «Куда бежишь, тропинка милая?» и: „Er blickte den Pfad entlang, der neben der Steilkьste hinlief...” (S. Lenz). Но если какой-либо глагол движения соотносим только с лицом (wandern, marschieren, streiten, trippeln), то при характеристике неживого предмета это будет только олицетворение: Sie lagen und lagen fest bei den wandernden Sandbдnken um die Schiffe vor den wandernden Bдnken zu warnen;... die kalte Zigarette wanderte wippend zwischen den Mundwinken hin und her.

В данной работе мы обращаемся к тем образам, через которые носитель немецкого языка презентирует свое отношение к себе подобным. Уже при первоначальном рассмотрении этого вопроса бросаются в глаза две большие группы сравнений: с животными и с неодушевленными предметами. В большинстве своем эти сравнения имеют уничижительную, пейоративную окраску.

Широко известны сравнения человека с животными: Aasgeier, Affe, Backfisch, Bдr, Bock, Dackel, Elefant, Esel, Eule, Ferkel, Frosch, Fucks, Gans, Gimpel, Giraffe, Hamster, Kalb, Kamel, Kauz, Marder, Mistfink, Ochse, RoЯ, Sau, Schwein, Stier, Tier, Trampeltier, Ziege и т.п. эти виды номинации могут иметь форму устойчивого атрибутивного словосочетания типа ungeleckter Bдr, leichtsinnige Fliege, wilde Hummel, freche Krцte, dumme Kuh, dumme Gans, sьЯe Maus, blцdes Schaf и т.д. Метафоричны глаголы sich schlдngeln, ochsen, storchen и т.д. редкими исключениями с положительной окраской являются Lцwe, Adler, Seebдr.

В следующем параграфе «Деперсонификация человека как вид тропа и словопроизводство» рассматривается деперсонификация в отличие от стилистических тропов как способ обогащения словарного состава, как способ лексико-семантического словообразования, экспрессивного, с одной стороны, и экономного с другой, что выражается в способе словообразования без применения словообразовательных формантов.

Анализ словарей и текстов художественных произведений показывает, что наряду с таким подвидом метафоры, как персонификация (олицетворение), известным в немецкой терминологии как Beseelung, говорящий использует и средства переноса понятий диаметрально противоположное вышеназванному. Мы имеем в виду перенос на человека понятия из мира неживой природы. В словаре лингвистических терминов дано шесть русскоязычных и иноязычных дефиниций персонификации (олицетворение, персонификация, прозопопея, англ. personification, нем. Beseelung), но в лингвистике иногда обходят вниманием полярное персонификации понятие «деперсонификация» («овеществление» объектов живой природы, человека, «Versachlichung des Menschen»): в русском языке «чурбан», «дубина», «котелок не варит», «грабли распускать» и т.п. В немецком: „Sie nannte ihn Saufkragen.., Spritdampfer" „Mutter nannte die Mдdchen Pflдnzchen. Die Pflдnzchen wechselten oft ihre Begleiter" (W. Fleischer). Г. Кюппер приводит в третьем томе своего словаря обиходно-разговорной речи 14 наименований для лысины: Mond, Mondschein, Platte, Bauplatz, Baustelle, Kahlschlag, Landebalm, Landeplatz, Lustwiese, Planschbecken, Spielwiese, Sportplatz, Tanzboden. Приведем еще ряд примеров: Brechpulver (тошнотворный тип), Brocken (громила), Galgenstrick (висельник), Irrlicht (чокнутый), alte Krьcke (старая кочерга), Leuchte (светило), Maschine (надежный, работоспособный), Schatz (сокровище), Stein des Anstosses (камень преткновения), Vogelscheuche (пугало огородное), Wetterfahne (непостоянный), Wrack (развалина).

В обиходно-разговорной речи деперсонификация человека сопровождается высокой степенью экспрессивности, эмоциональности, она может быть не лишена иронии. Обычно коллоквиальные деперсонификации характеризуются сниженной стилистической окраской: „AuЯerdem nannte sie mich einen Pedanten... und logischerweise einen Geizfilz“; „Ich bin in Vaters Augen eine Niete“ (H. Plцtze). „Der Linke soll doch die Klappe halten, hast du gestern gesagt" (R. Limpert). Однако не редки и случаи, когда деперсонификация выражает вполне положительные эмоции: „Zweifellos war er ein Energiebьndel... ”; „Hoffentlich ist der Sonderfahnder ein As ...” (H. Plцtze); „Pass auf, du wirst noch ein Filmstar” - sagte ich (E. Remarque).

Довольно часто деперсонификация сопровождается иронией, где выражаются взаимодействия двух типов лексических значений: предметнологических и контекстуальных, основанных на отношении противоположности: „Mit Mьhe bekam der Bдcker sein schwarzes Juwel endlich aus dem Wagen“ (E. Remarque); „Aber ich wьrde wirklich gern wissen, was unser Temperamentbolzen angerichtet hat“ (H. Plцtze). В первом случае мы имеем иронически названную драгоценным камнем жену одного из героев романа Э.М. Ремарка, во втором - один из героев в силу своей горячности, темперамента делает что-то хуже, чем сделал бы спокойный человек. Существительное Denkmal, Arbeiterdenkmal имеет в разговорном обиходе значение иронического плана «человек, стоящий без дела, когда нужно работать». Пример этого употребления и именно в таком контексте являет собой фраза из текста: „Fangt an, Denkmдler”, sagte Eddie (S. Lenz).

Как показывает анализ, деперсонификация аналогичного порядка может быть выражена и через глаголы, и через прилагательные: „Die haben mir meine Beine geflickt (Boll); gutgelaunt - aufgekratzt, aufgerдumt; groЯwьchsig - zweistцckig; ledig - einspдnnig; leidenschaftslos - tiefgekьhlt, unterkьhlt и т.п. И во всех приведенных примерах четко прослеживается образ денотата в его субъективном восприятии - то, что лингвисты называют Bild, Bildhaftigkeit (G. Mцller).

В параграфе «Метонимия и синекдоха как разновидность метонимии» освещены вопросы метонимии как средства словообразования в отличие от метонимии стилистической, приводятся различные точки зрения на данное словообразовательное явление и определенный статус синекдохи в арсенале словообразовательных способов. Метонимия, как и метафора, является способом создания новых слов. Особенности метонимии по сравнению с метафорой заключаются в том, как это отмечал A.A. Потебня, что метонимия, создавая образ, при расшифровке сохраняет его, в метафоре же расшифровка образа фактически уничтожает, разрушает этот образ. Как и метафора, метонимия делится на «языковую и речевую». Во всех языках путем метонимических отношений появилось много лексических единиц. Довольно характерно это и для немецкого языка (W.Schmidt).

Далее в главе I исследуется проблема взаимосвязи деперсонификации и контекста. Как считает М. Пинкаль, почти все выражения естественных языков зависят в своем содержании в той или иной мере от ситуации, в которой они высказываются. Такую ситуацию он называет контекстом высказывания (ДuЯerungskontext). Сказав в отношении чьей-то головы Gedankengenerator, говорящий предполагает, что в контексте знаний слушающего есть место континууме «генератор».

Под понятие «глобальный контекст» В.Я. Мыркин подводит ситуативный контекст, включая в него параязыковой и вербальный. Эту же концепцию контекста предлагает Т. Слама-Казаци, считающая, что контекст формируют внеязыковые и языковые средства, он может быть выражен жестами, мимикой, а главное ситуацией, которая окружает слово и определяет его смысл. Этот образ мира, составляющий общее знака говорящего и слушающего и предваряющий и определяющий восприятие (смысл) знака подразумевается под контекстом, «предпосылкой», «презумпцией» или «пресуппозицией» (Prдsupposition) (Л.И.Ибраев).

Сразу оговоримся, что в нашем понимании контекста пресуппозиция может являться составной частью последнего, но не его синонимом. Образ мира, знание о нем является основной идеей пресуппозиции как фоновое знание. В контекст же, в нашем понимании, может входить что-то заранее не знакомое. При акте общения может присутствовать денотат, не только незнакомый адресату, но даже являющийся ядром темы информации: само обозначение может познаваться именно в контексте этой информации. (Т.В. Булыгина).

Под контекстом понимается далее информация, не выраженная языковыми знаками и в силу этого не могущая быть средством вербального общения, но являющаяся потенциальной базой для создания текста. Метафоризация и метонимизация приводят к созданию нового понятийного инвентаря на основе ассоциативных связей, сквозь которые окружающая действительность, воспринимаемая сознанием, воплощается в языковой форме и принимает, участие в создании языковой картины мира, которая навязывает носителю языка специфический взгляд на мир - взгляд, являющийся результатом того, что метафора и метонимия вплетаются в концептуальную систему отражения мира, «окрашивает» ее в соответствии с национально-культурными традициями и самой способностью языка называть невидимый мир тем или иным способом» (Р.И. Павиленис).

Далее в первой главе рассматривается сущность полевого подхода к исследованию явлений метафоризации и деперсонификации. Одним из главных методов определения содержания слова по его ближайшему окружению стал метод языкового поля (H. Gipper). И если возникает необходимость определения, лишь содержательной структуры слова, можно говорить о «словарных полях» (Wortfeld по дефиниции немецких лингвистов). Этот принцип позволяет использовать понятие поля для дефиниции более крупных языковых единиц, что дает возможность предпочесть термин «языковое поле» (Sprachfeld). Развитие теории поля является заслугой немецкого лингвиста Й. Трира (J. Trier). Понятие же «семантического поля» получило развитие у Г. Ипсена, который впервые упомянул эту теорию в 1924 г. По мнению многих лингвистов, словарное поле (Wortfeld) состоит из синонимов или близких по смыслу слов с разной степенью различии в семантике, но все едины во мнении, что и слова одного и того же лексико-семантического поля реферируют с одним и тем же денотатом, отличаясь наличием характеризующих его коннотаций (Y. Erben, L. Weisgerber), интерпретирующих его смыслов (P. Hаrtmann). Полевой подход к описанию многих языковых явлений является весьма плодотворным, поскольку помогает раскрыть системные связи и системную организацию языка на всех его уровнях. Как известно, понятие поля трактуется исследователями неоднозначно и разноречиво, что, однако, не мешает проводить на базе различных теорий поля анализ многих явлений языка.

Вторая глава «Сущностные и выразительные особенности деперсонификации в современном немецком языке (полевой подход)» посвящена исследованию как отдельных слов разной словообразовательной структуры, так и словосочетания устойчивой характеристики (фразеологизмы) как уже лексикализованные, так и являющиеся авторскими образованиями по стандартным моделям обиходно-разговорной речи. Исследование проводится по лексико-семантическим полям вокруг лексико-семантического поля «человек», то есть по полям, лексика которых денотативно привязана к объекту «человек» со всеми его проявлениями от материально-физических, до духовно-психологических и т.д.

Сразу же следует указать на тот факт, что уже первичный подход к исследуемому материалу выявил одну интересную особенность. Само понятие «человек», если его рассматривать как семантическое ядро поля, в обиходном лексиконе представлено буквально единичными словами, ни одно из которых не может быть в силу семантических причин принято за центральное как ядро поля. Обобщающее понятие адекватное по семантике нейтрально-литературному, der Mensch, в обиходной сфере отсутствует, что понятно уже по самой специфике разговорной сферы, где основную роль в объеме информации играют коннотативные нагрузки. С денотатом «человек» в обиходно-разговорной речи коррелируют всего пять существительных, глубинная семантическая структура которых может быть выражена как Person. Это Haus, Nudel, Nummer, Sorte, Marke. Однако анализ показывает, что существительное Haus не употребляется без атрибута, с одной стороны, и оно хотя и отмечено словарями как «человек», но на практике, с другой стороны, почти всегда входит в атрибутивные словосочетания со значением «мужчина»: altes Haus (друг), fideles Haus (весельчак), gelehrtes Haus (ученый), kluges Haus (умница), patentes Haus (надежный человек). В студенческом жаргоне altes Haus, bemoostes Haus - студент старших семестров. Оттенок пренебрежительности как коннотативная нагрузка содержится в Nudel, которая хотя и толкуется словарями как Person, но имеет атрибутами freche, komische, schlappe, tolle, versoffene (Nudel).

Положительная оценочность заложена в Nummer (употребляемая также с определениями, а отрицательная, уничижительная - в Sorte и Marke: er ist eine seltsame Sorte; du bist mir vielleicht eine Marke! (DUW). Например, в художественном тексте в высказывании одного из героев: «Rut, es sind Verbrecher. Diese Sorte kennst du nicht» (Е.Wery).

Как показывает анализ, все эти наименования, кроме Haus, могут в определенном контексте стать омонимами к начальным формам. Так, все эти слова могут обозначать и существо женского пола - женщину или девушку. Нижеследующий пример содержит существительное Nummer в значении «девушка» - девушка среди других девушек (Mieke - девушка): « Da is manche dufte Nummer unter die Mieken, die sich hier die ganze Nacht um die Ohren schlagen, bis der falsche Willem janz schief sitzt uff de Kohlrьbe» (F.Flьgge). На берлинском диалекте говорят о девушках в ночных клубах, которые танцуют так, что парик (der falsche Wilhelm) сползает набок. В данном примере имеет место метафора для наименования головы человека - Kohlrьbe. Но в настоящей работе метафоры из растительного мира не рассматриваются, так же как метонимии от названий частей тела типа alter Knochen (старик, приятель) или dufte, spitze, steile Haut (шикарная девушка), anstдndige, arme, brave, ehrliche Haut - о мужчине, юноше.

При отборе фактического материала оказалось, что очень многие лексические единицы отражают своего рода омонимические пары или же вступают между собой в отношения энантиосемии, то есть получает возможность выражать антонимические значения, полярно противопоставленные понятия. Так, существительное Nickel, возникшее от формы мужского имени собственного Nikolaus, изначально получило отрицательную, пейоративную коннотацию - распущенный, своевольный, нахальный и грубый человек. Позднее оно стало употребляться с пейоративным усилителем-полупрефиксом Sau - (Saunickel). Однако первые, полярные по физиологическому полу значения «грубый, нахальный мужчина» сохраняется и поныне. Аналогичной поляризацией значения в паре «женщина-мужчина» характеризуется Tunte, Sack, Lusche, Vogelscheuche, Kratzbьrste, Reibeisen, Giftspritze. Все эти наименования женщины или мужчины содержат в себе сему негативности. При этом Tunte, Sack, Lusche - это мужчина или женщина, о которых, говоря по-русски, можно сказать «ни богу свечка, ни черту кочерга», это медлительные, изнеженные, мечтательные особы мужского или женского пола. Сюда же относятся Fresssack (обжора) и Nervenwrack (нервный человек независимо от пола), Temperamentsbolzen, Temperamentsbombe (темпераментный человек). Так, FettkloЯ может реферировать и с мужским и с женским полом, но в следующем примере это обозначение женщины, что ясно из контекста:...schickte seiner Frau, die ein wandelnder FettkloЯ war, ... Hemdchen und Hцschen (J. Brezan).

Словарями не зафиксировано существительное Perle со значением «мужчина» или «женщина» вообще. Но в языке молодежи Perle - это девушка, имеющая одного постоянного друга (Kьpper). Однако schwarze Perle, представленные в нашем материале двумя примерами, в одном случае темнокожая девушка-домработница, а во втором случае мужчина-араб: “Erline, unsere schwarze Perle, trug das Frьhstьck auf leisen Sohlen auf“ (H. Plцtze), „Bring mich zurьck zu den anderen, du schwarze Perle von Sahara“ (B. Atkins). Следует отметить, что данное явление характерно и для русского языка, в разговорно-обиходной речи которого существует большое количество синонимичных наименований мужчин и женщин: «чучело», «дылда», «дубина», «оглобля», «шляпа» и т.п. Однако беглое знакомство с лексикографическими источниками русского и немецкого языка показывает, что немецкий язык гораздо богаче русского в вопросах выражения признаков пола одним и тем же морфемным составом. В русском являются «бесполыми» обычно существительные, оканчивающиеся на - а: шляпа, коломенская верста, заноза, тряпка и т.п. В остальных случаях женский пол оформляется родовыми окончаниями: вертихвост/вертихвостка. У некоторых же наименований отсутствуют пары по полу: лапоть, валенок (о мужчине), доска (о плоскогрудой женщине).

Анализ отобранного для исследования материала показал, что лексическое поле «человек» позволяет классифицировать лексику на лексико-семантической основе. Фрагмент внеязыковой реальности «человек» может быть представлен такими полями, как «человек как живое существо», «душа и разум», «человек как общественное существо». Первое поле - «человек как живое существо» может иметь микрополя «пол», «части тела», «органы и их функционирование», «движение или положение тела», «здоровье»; поле «душа и разум» может включать «ум, мудрость, способности», «восприятие», «сознание», «память», «мышление», «чувства», «мораль». Поле «человек как общественное существо» состоит из микрополей «человек в труде», «профессия» и т.п.

Примерно по такой схеме построен словарь-тезаурус Ф. Дорнзайфа «Der deutsche Wortschatz nach Sachgruppen», переживший несколько изданий после своего выхода в 1933 году. В этом словаре, ориентированном на литературный немецкий язык и научно-техническую терминологию, есть предметная группа слов der Mensch (Sachgruppe Mensch), представленная только отдельными лексемами. Так, в русском языке существительное «конфетка» может быть употреблено в отношении девушки или женщины. В коннотативном плане превалирует сема оценочности представительницы женского пола молодого возраста и приятной внешности.

Параграфы 2.2. и 2.3. "Лексико-семантическое поле «Женщина»" и "Лексико-семантическое поле «Мужчина»" включают в себя анализ лексики лексико-семантического поля «пол человека» как обозначение особей женского и мужского пола. Периферические поля содержат лексику, базирующуюся на возрастных особенностях того или иного пола, то есть это могут быть периферические поля «старый», «молодой», «совершеннолетний», «несовершеннолетний», реферирующие с ядрами «человек женского рода», и «человек мужского рода». В понятие женщина есть сема «взрослость».

Наиболее обширным, семантически представительным и интересным может быть лексико-семантические поля «девушка», «женщина». Анализ показывает, что семантическое поле «девушка» состоит преимущественно из наименований представительниц женского пола, которым соответствует понятие «молодая». Девочки в детском возрасте почти не представлены в данном поле, хотя имеются зафиксированные словарями лексические единицы данной семантики. Это такие существительные, как Besen (девочка школьного возраста), образованные первоначально для обозначения домработницы путем метонимического переноса Besen (веник, метла) на саму работающую с ним. Очень употребительно как номинация для девочки-подростка Ding, образованное путем метонимического переноса с Ding (малоценный, малозначный предмет) первоначально на детей обоего пола, но потом закрепившееся за девочкой. Глагол pissen представлен в Pissnelke с намеком на еще недостигнутую половую зрелость. В Берлине широко употребляется для наименования не совсем воспитанной девочки-подростка существительное Range, обычно в словосочетании die Berliner Range; метафорически образованные от нижненемецкого Range (Mutterschwein). Метонимия лежит в основе Bluse - юная девушка, представленная и в атрибутивных группах halbe Bluse - совсем юная девочка и heiЯe Bluse - юная темпераментная и веселая особа. Koffer является метафоричным образованием для полной девочки. Лексика подобного рода часто представлена в художественной литературе. Так, в романе Э.М.Ремарка читаем: «Dann hдng dich auf, du Satansbesen» fauchte ich und lieЯ sie stehen. Метонимический перенос для создания наименований молодой девушки имеет место в Pullover (девушка), toller Pullover - симпатичная, привлекательная девушка, flotter Pullover - жизнерадостная привлекательная молодая девушка, flotter Dampfer, schneller Dampfer, sohnifiger Dampfer - привлекательная девушка, flotte Bьrste - живая, подвижная девочка, lahmer Koffer - малоподвижная, flotter Koffer - жизнерадостная, подвижная.

В лексико-семантическом поле насчитывается большое количество лексических единиц. Многие из них семантически прозрачны - Zucker, Zuckerdose, Zuckerpuppe, соответствующие идее «ты моя сладенькая, конфетка»» Feinkost, Vergnьgungsmittel, Bombe, Bomber, Perle, Puppe, Flamme, Goldstьck, Matratze. В Lampe и Leuchte как бы присутствует исходящий от девушки внутренний свет. Неприступность девушки заложена в Felsen, тяга к макияжу в Schmierpinsel, несимпатичная девушка - Klafte (от klдffen - лаять) и Klunte от Klunt (Klumpen). В Koffer (симпатичная девушка) сохранилась часть восклицания Das ist ja ein Koffer (Возглас высочайшего восхищения). Krampe - несимпатичная девушка как и Klammer, где воплощена идея «приставучести» к мужчинам. Образная метафора лежит в основе Feuerlцscher - девушка, при виде которой гаснут все чувства, в то время как Feuerbombe - привлекательная девушка с рыжеватыми волосами. Девушка с выдающимися формами тела именуется Apparat, а Krьcke внутренне и внешне привлекательная девушка. Хороший характер имеет Pussel (от англ. pussy-кошечка), плохой характер у Sдge (пила). Отрицательные отношения к девушкам определенного поведения со стороны мужчин имеем в Ersatzteil, Bedarfskippe. Образность данного смысла содержится в Sprungbrett, Unterlage, Armeematratze (солд. жаргон), Fahrrad, Fickmaschine, Fickschlitten (последние два слова вульгаризмы).

Сема отрицательной оценочности содержится и в Staude - легкомысленная девушка Staude = Hemd; последнее имеет значение «непоседа, вертихвостка»), Sumpfgeige - девушка невысоких моральных устоев (Geige - сексуально распущенная девушка от geigen (koitiren), Tille - аналогично предыдущему. Trauerweide - девушка с постоянно кислым выражением лица (Trauerweide - ива плакучая, отсюда и «прозрачность» семантики). Кроме того, свою роль сыграло и латинское tres (три) и vir (мужчина), Trцle - девушка на короткое время (от trцlen - кататься, кувыркаться), Tulpe - девушка, часто переходящая от одного мужчины к другому как пивной бокал на ножке в форме цветка тюльпана и из которого пьет то один, то другой, Wьmme - шумливая девушка от wummern «издавать глухой грохот» и т.д. Девушку, меняющую интимных партнеров, как и Wanderpreis называют «переходящим кубком» (Wanderpokal), как это имеет место в следующем примере из текста, где речь идет о молодой девушке, жившей на содержании нескольких мужчин, и имевшей нового друга: «Er lernte sie beim Fernsehen kennen. Mir bleib es vorbehalten ... ihr aufzuklдren, wem dieser … Wanderpokal eigentlich gehцrte» (Е.Wery).

Для номинации представительниц женского пола сыграла свою роль и синестезия. Словосочетаниями положительной оценочности являются, например, ряд flotter, famoser, netter, niedlicher, reizender, sьЯer Kдfer, где семантика прилагательных характеризует девочку/девушку. Vergammelte Schnalle - несимпатичная девушка (Schnalle в языке охотников обозначает половые органы самки животного), finsterer Zickendraht - угрюмая женщина, девушка, durchgebrannte Glьhbirne -девушка, бросившая своего друга (durchbrennen - удрать, а Glьhbirne - аналогия к Flamme), gut eingeschenkter Pullover - девушка с хорошими формами тела.

Перифразами в этом разделе являются, например, Mдdchen mit Dьsenantrieb (заводила, жизнерадостная, живая), das Mдdchen ist Zucker (приятная на вид), hinten Lyzeum, vorne Museum (о хорошей фигуре у пожилой женщины), siehst du den Hut dort auf der Stange? (о высокой девушке), an ihr ist alles dran (y нее все как надо), Frau nach MaЯ (женщина что надо), eine Wolke von Weib (чудо-женщина).

Анализ показывает, что одна и та же метафора или метонимия может в определенном контексте именовать лицо как женского, так и мужского пола. Так, в русском языке это «дубина», «оглобля», «бочка» и т.п. Семантика проявляется лишь в контексте. Женщину называет автор существительным Staubkorn (пылинка) в следующем тексте; вне контекста это может быть и мужчина: «Sie war ein, ein дh, Staubkorn, das in unsere Maschine geraten ist, wieder mal eins, und das zerquetscht worden ist» (Е. Wery). Аналогично контекстуально обусловлено Trauerbolzen (соня, растяпа и т.п.) в отношении мужчины в нижеприведенном примере, хотя словари трактуют это существительное как номинацию для женщины (WdU): „dann verliert so ein Trauerbolzen die Adresse!“ (Е. Remarque). Описательным останется авторское ein praktisches Mцbel (в отношении готовой услужить соседке) в тексте: “Ein praktisches Mцbel, die alte Goltz, konnte man wie eine Oma bitten“. И в немецком, и в русском языке Schatz и «сокровище» обычно, но не всегда употребляют в отношении лиц женского пола. Так обращается к своей жене герой в примере: “Entschuldige, Schatz!” (Е. Remarque).

Оценочная семантика представлена в отношении к женщине и в следующих примерах: “Seine Hanni ist ein Juwel“(Trotha), „Mit Mьhe bekam der Bдcker sein schwarzes Juwel endlich aus dem Wagen“ (Е. Remarque).

Следует отметить, что в отдельных случаях один и тот же частичный компонент в композициях с «женской» семантикой употреблен и с позитивной и с негативной окраской. Так, Bolzen вступает в композиционные отношения со словами положительной оценочности: Temperamentsbolzen -темпераментная женщина, Wonnebolzen - девушка с хорошей фигурой, но Trauerbolzen - скучная женщина, девушка и т.п. Интересно отметить, что некоторые номинации для женщин могут нести как положительную, так и отрицательную окраску в зависимости от контекста употребления: Sexualproviant - подруга на время отпуска, командированная подруга, женщина на один сезон и т.д.

Анализ фактического материала в параграфе 2.4. «Лексико-семантическое поле «Тело человека» показал, что понятие «тело» как таковое редко бывает объектом метафоризации или метонимизации. Так, именно тело как объект восприятия без всяких характеристик по его признакам отмечено всего два раза как метонимическая пара Balg и Pelz. И первое, и второе существительное имеет исходным значением «шкура животного», что в последствие перенесения на тело, туловище и живот человека. Обиходно-разговорная речь не располагает названиями для мужского тела, но есть группа метонимических образований для наименования тела женщин. Все они несут дополнительную характеризующую семантическую нагрузку: Kurve (тело с красивыми формами, линиями), Knallkцrper (питарда), вызывающая ошеломительный эффект и Klamotten - тело с «округлостями», а Ыberschallkцrper и Wuchbrummigkeit - красивое тело девушки.

В микрополе «Внешность женщины» включены лексические единицы, характеризующие внешне представительниц женского пола и называющие как внешние признаки тела, так и предметы одежды, макияж. Полная женщина именуется Kotelettlokomotive по внешним габаритам. В нижеследующих примерах небрежно одетая женщина-арабка именуется как Schlampe, а рыжеволосая - как шлем из меди (Kupferhelm): „Und was eure schwarze Schlampe angeht, so muss ich sagen..., „Die Schцne im Kupferhelm schaute gelangweilt...“ (H. Plцtze);

Интересно проследить развитие существительного Schlampe, его этимологию. Глагол schlampen имел значение schmatzend essen, schlьrfig trinken. Следующим значением было schlaff herabhдngen, nachlдssig sein. Эти значения были перенесены на одежду, внешний вид человека: Schlampe - nachlдssig gekleidete, unordentliche weibliche Person.

В микрогруппе «Предметы одежды» описываемое поле включает такие лексемы Bikini - девушка в купальнике из двух частей; Bikini-Bombe - девушка в очень «смелом» купальнике; Pullover - девушка, женщина с хорошо развитыми формами; Fetzenkassette - хорошо одетая (Fetzen - «шмотки»);

Женщина или девушка, пользующаяся слишком много парфюмерией - Parfьmladen; Osterei - раскрашенная, размалеванная, как пасхальное яйцо; Fassade - внешний вид спереди, обычно слово сопровождается определением, например, kesse Fassade - приятный внешний облик; Malkasten, Tuschkasten, Цlgemдlde - размалеванная; Vorschlaghammer - с отличной фигурой (Vorschlaghammer - кузнечный молот: das ist ne Wucht!). Цвет волос заложен в основу Feuerbombe - рыжеволосая красавица.

Синкрезия представлена в сочетаниях lebende Zahnpastareklame - о женщине с красивыми зубами; blondes Gift - о блондинке; letzter Versuch - молодящаяся, одетая по молодежной моде немолодая особа; gekalkte Fassade - сильно напудренная; blonde Welle - блондинка; blonder Traum - блондинка; unbelegtes Brцtchen - девственница; abgestandenes Helles - девственница, старая дева; frisches Fleisch - молодая женщина. Ряд переносных значений представлен в прилагательных и адъективированных причастиях: Lackiert, verputzt - лакированная, напудренная; abgerьstet, abgetakelt - без макияжа; aufgeputzt - разнаряженная; entlдttert, ausgepellt - без одежды, раздетая; aufgetakelt - разодетая, разнаряженная. Некоторые из этих слов берут свое начало в языке моряков. Так, abgerьstet, abgetakelt - разоруженный о корабле (снято вооружение и такелаж). Aufgetakelt - под всеми парусами.

Отрицательную, негативную коннотацию несет Klunte (от Klumpen) - несимпатичная девушка. Однако в языке молодежи Klunte имеет позитивную окраску - «шикарная девушка». Krampe - несимпатичная, навязчивая (Krampe - крючок); Krьcke - внешне непривлекательная («клюшка»); Junke - скучная девушка, женщина; Zwetsche - женщина «помятая», с морщинистым лицом (как сушеная слива). Для обиходно-разговорной речи характерны сокращения различных типов. Но, как показал анализ, семантическое поле «женщина» имеет лишь два сокращения с одним значением «плоскогрудая девушка»: BMW - Brett mit Warze и ВМЕ - Brett mit Erbse («доска с бородавкой», «доска с горошиной»).

В следующем микрополе «Внешность мужчины» находит свое содержательное обоснование в восприятии внешнего вида человека. Прежде всего, это рост человека. В словаре обихода высокий человек вызывает больше ассоциативных связей, чем низкий. Очень часто сравнение идет с жердеобразным предметом: Bohnenstange (подпорка для кустов фасоли), Stange (штанга, планка), Stake (заостренная длинная палка), Heugeige (стожар, жердь в стоге сена), Blitzableiter (громоотвод). Высокого человека сравнивают с трехэтажным домом в прилагательном zweistцckig. Lang характеризует через понятие «длинный» человека в словосочетании lange Latte (длинная доска), Ende (дальний конец), langer Lulatsch (длинная фигура на ногах), langes Register (длинный ряд регистрационных карточек). Один из героев Э.М. Ремарка употребляет в обращении к молодому человеку существительное Kork (пробка): «Prost, du Kork! » (E. Remarque). Широкие микрополя образуют лексические единицы для обозначения толстого человека: Fettlavine (лавина жира), Dampfwalze (паровой асфальтовый каток), Fass (бочка), Maschine, Tonne (тонна, бочка), Apparat (аппарат), Kasten (ящик), Brocken (большой валун, скала), Wohlstandshьgel (курган благополучия), Breitwandformat (широкий формат), Wirtschaftswunderpolster (подушки экономического чуда в Германии). Низкий толстяк именуется как Knubbel (пуфик), Pummel (пестик в ступке), Kugelblitz (шаровая молния), Butterfleck (жировое пятно).

Словосочетаниями синестезического характера являются dicker Dampfer (огромный пароход), vollgefressener Strumpf (нажравшийся чулок), vollgeschiessener Strumpf (нагаженный чулок), aus der Fasson geraten (растолстеть, «выйти из фасона»). Внешний вид человека можно характеризовать метафорически или метонимически как Modellstьck (модель в положительном смысле), Vogelscheuche (пугало), Drecksack (грязный мешок) и Schmutzkittel (грязный халат), Schiessbudenfigur (мишень в тире в виде человечка как обозначение неуклюжего человека). Синестезии в данном поле именуют неодетого, голого человека как nackte Tatsache (голый факт), textillose Nummer (номер без одежды), dreitьriger Kleiderschrank («трехдверный платяной шкаф» о широкоплечем мужчине), unmilitдrischer Sack (мешок без военной выправки) о солдате с плохой выправкой.

Далее в этом разделе рассматривается микрополе «Волосы и прическа человека», которое не имеет однозначных семантических адекватов нейтральной лексики. Однозначное понятие «волосы» в словаре обиходно-разговорной речи отсутствует. Все слова, реферирующие с данным денотатом, несут какую-то коннотацию, базирующуюся преимущевенно на образном восприятии волос или прически человека. Так, неряшливая прическа (волосы) именуется Altrittsfeger - половик для чистки обуви. Kissen (подушка) и Pelz (шуба, мех) воспроизводимы в композитах Pennerkissen (подушка бездомного) и Lдusepelz (вшивая шуба). Метафорическое переосмысление прослеживается в Bьrste - короткая мужская стрижка (от «щетка»), Moos, Moor с тем же значением (от «мох на болоте»), Plьsch - равномерно короткие волосы (по короткому ворсу на плюше) и дальнейшее образование с тем же значением Plьschteppich. Короткие волосы именуют в обиходе как Porree (лук-порей с короткими стеблями), мужскую короткую стрижку называют метафорически Igelputz (украшение ежа), Grammaphonstifte (патефонные иголки), Blocker (щетка полотера). Метонимический перенос лежит в основе Koreapeitsche (короткая стрижка как у американских солдат после войны в Корее в 50-е годы прошлого века). Данное понятийное поле лишь незначительно представлено в синестезии: kahle Bombe (передняя часть авиабомбы напоминает форму черепа), polierter Dachgiebel (блестящая лысина), erweiterte Stirn (расширенный лоб). Уши названы Lцffel (ложки), Propeller и Schalltьte (звукоприемник).