Специфика фразеологического уровня романных дискурсов второй половины XIX века (на материале романа "Отцы и дети" И.С. Тургенева)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство высшего и среднего специального образования Республики Узбекистан

Бухарский государственный университет

Филологический факультет

Кафедра русского языка и литературы

Направление образования: 5120100 - Филология и обучение языкам (русский язык)

Выпускная квалификационная работа

Специфика фразеологического уровня романных дискурсов второй половины XIX века (на материале романа «Отцы и дети» И.С. Тургенева)

Выполнила:

студентка 4 курса

Тремасова Светлана Сергеевна

Научный руководитель:

доцент Ахмедов Одыл Ахмедович

Бухара - 2017

Содержание

фразеологический оборот семантический роман

Введение

Глава 1. Фразеологический оборот как языковая единица лексико-семантической системы русского языка

1.1 Подходы в языкознании к понятиям «фразеология» и «фразеологизм»

1.2 Лингвистический статус фразеологических единиц

Глава 2. Анализ фразеологического фонда романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»

2.1 Использование фразеологических единиц в прозе Тургенева

2.2 Приёмы индивидуально-авторской обработки общеязыковых фразеологизмов в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети»

2.3 Основные типы видоизмененных Тургеневым фразеологических единиц

Заключение

Список литературы

Введение

Президент Республики Узбекистан Ш.М. Мирзиёев ставит перед современной высшей школой ответственную задачу - формирование духовно развитой личности, способной легко адаптироваться к изменяющемуся социокультурному пространству [3]. В ряду учебных дисциплин по значимости воспитательной роли литература занимает приоритетное место. Литература способна отображать всю многогранность жизни человека и общества. И в этом плане ведущая роль принадлежит прозе. Именно проза раскрывает, с одной стороны, все глубины и все многообразие человеческой психологии, а с другой - все богатство и сложность связей человека с миром, с обществом, с историей.

Анализ языка и стиля произведений И.С. Тургенева показывает, что писатель с присущим ему мастерством использует разнообразнейшие лексические и фразеологические средства для характеристики своих героев, для создания острых диалогов между ними. При этом важно отметить, что эти средства языка употребляют почти все герои в романе «Отцы и дети», независимо от их социальной принадлежности. Это послужило основание выбора текста романа «Отцы и дети».

Актуальность исследования заключается в том, что в филологии основное внимание обращается на литературоведческий анализ стиля И.С. Тургенева в целом, подробно описывается языковая специфика образа автора и персонажей, работа И.С. Тургенева над языком своих произведений и другие аспекты. Но фразеологические единицы в произведениях И.С. Тургенева до настоящего времени не подвергалась специальному систематическому исследованию как целостное явление, организующее идиостиль И.С. Тургенева. Между тем выявление структурных разновидностей фразеологических единиц, выяснение их семантики, авторских преобразований, выделение структурно-грамматических и стилистических разрядов фразеологических единиц, установление количественного состава фразеологических единиц и изучение функциональных характеристик до сих пор пока никем не сделано. Поэтому актуальность обращения к неисследованной теме и необходимость всестороннего систематического рассмотрения фразеологических единиц в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети» очевидна.

Объектом исследования является фразеологический фонд в произведениях И.С. Тургенева как часть фразеологического фонда русского литературного языка.

Предметом исследования являются структурно-семантические и функциональные аспекты фразеологических единиц, функционирующих в тексте романа И.С. Тургенева «Отцы и дети».

Целью исследования является выявление особенностей употребления и функциональной значимости фразеологических единиц для выражения авторской мысли.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1) определить массив фразеологических единиц в романе И.С. Тургенева «Отцы и дети»;

2) выявить и проанализировать структурные разновидности фразеологических единиц;

3) проанализировать авторские структурно-семантические и семантические преобразования фразеологических единиц;

4) описать экспрессивно-стилистические свойства фразеологических единиц;

5) выявить особенности употребления фразеологических единиц в речи автора и персонажей;

6) определить частотность употребления фразеологических единиц в тексте романа.

Методологической базой выпускной квалификационной работы послужили произведения первого Президента Республики Узбекистан И.А. Каримова, Президента Узбекистана Ш.М. Мирзиёева, постановления парламента и правительства Республики Узбекистан, посвященные коренной реформе образования, Закон «Об образовании» Республики Узбекистан, Национальная программа по подготовке кадров, труды выдающихся мыслителей о приоритете духовно-нравственных, профессионально значимых ценностей.

Основные методы исследования. Работа имеет системный филологический характер, в ней реализуется комплексный подход к анализу фразеологических единиц в художественном тексте. В ходе исследования применялись метод лингвистического наблюдения и описания, метод фразеологической идентификации; элементы метода структурно-семантического анализа; метод контекстуального анализа; методика статистического анализа.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в ней на материале фразеологического фонда отдельного литературного произведения писателя выявляется соотношение этого фонда с фразеологической системой русского литературного языка, что позволяет выявить общеязыковые и индивидуально-авторские особенности фразеологии романа И.С. Тургенева «Отцы и дети», связанные со структурно-семантической и экспрессивно-стилистической значимостью фразеологических единиц, а также их функциональным назначением в художественном произведении.

Практическая ценность работы заключается в том, что основные результаты работы могут быть использованы для дальнейшего исследования фразеологических единиц не только в романе «Отцы и дети», но и в других произведениях автора. Кроме того, материалы исследования, его результаты и выводы могут быть использованы в преподавании курсов «Лексикология и фразеология русского языка» и «Русская литература XIX века», в подготовке и проведении уроков по литературе, посвященных творчеству И.С. Тургенева в общеобразовательных средних школах, а также при составлении словаря языка И.С. Тургенева.

Материалом для научного исследования послужили 300 фразеологизмов, выбранных методом сплошной выборки из текста романа И.С. Тургенева «Отцы и дети» и проверенных по фразеологическим и толковым словарям русского языка.

Апробация работы. Основные положения работы обсуждены на кафедре русского языка и литературы филологического факультета Бухарского государственного университета.

Структура и объем. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы.

Глава 1. Фразеологический оборот как языковая единица лексико-семантической системы русского языка

1.1 Подходы в лексикологии к понятиям «фразеология» и «фразеологизм»

Учение о фразеологизмах в современном русском языке имеет давнюю традицию, существует обширная литература по проблемам фразеологии. Разнообразие в понимании и трактовках понятий «фразеология» и «фразеологизм» у разных исследователей свидетельствует о сложности этих вопросов, их многоплановости с одной стороны, и недостаточной разработанности их в нашей науке, с другой стороны.

В проблеме русской фразеологии, несмотря на многочисленные исследования последних десятилетий, многое остается неясным: исследователи расходятся в определении понятия «фразеология», в выделении количества типов фразеологизмов, в их качественной характеристике. Причина этого состоит в том, что отсутствует единый теоретический взгляд на фразеологию. Такое положение дел не может удовлетворять науку о фразеологизмах, в связи с этим поиски решений основных вопросов по фразеологии остаются актуальными и по сей день.

Содержание понятия «фразеология» рассматривается в исследованиях таких ученых как А.А. Реформатский, М.И. Фомина, Е.И. Диброва, Т.И. Вендина, П.А. Лекант, Н.Ф. Алефиренко [23; 24; 13; 7; 18; 2]. Трактовка данного термина предлагается в Лингвистическом энциклопедическом словаре (1990) под ред. В.Н. Ярцевой, в энциклопедии «Русский язык» (1997) под ред. Ю.Н. Караулова [19;15].

Исследуя данное понятие, Е.И. Диброва и П.А. Лекант говорят о том, что специалисты по фразеологии признают ее самостоятельным разделом; лексикологи же обычно считают подсистемой лексики, так как у слова и фразеологической единицы имеются общие системные свойства [13,358], [18,60]. Термин «фразеология» в современной лингвистике понимается в широком и узком смысле. С точки зрения узкого понимания термина, фразеология включает в себя только фразеологические сращения, фразеологические единства и фразеологические сочетания. Так, термин «фразеология» вслед за Ш. Балли и В.В. Виноградовым в узком смысле понимали такие ученые, как Э.В. Кузнецова (1989), М.И. Фомина (2001), Е.И. Диброва (2001), Т.И. Вендина (2001), А.А. Гируцкий (2003). Некоторые исследователи не относят фразеологические сочетания к типам фразеологизмов (в узком смысле слова).

В широком смысле фразеология вмещает в себя еще и пословицы, поговорки и крылатые слова. Некоторые ученые-лингвисты называют их вслед за Н.М. Шанским фразеологическими выражениями, например, П.А. Лекант (2002) и Т.И. Вендина (2001). В нашем исследовании понятие «фразеология» будет рассматриваться только в узком смысле.

Так, исследуя данное понятие, В.Н. Телия в Лингвистическом энциклопедическом словаре под ред. В.Н. Ярцевой выделяет два его значения: «1) раздел языкознания, изучающий фразеологический состав языка в его современном состоянии и историческом развитии; 2) совокупность фразеологизмов данного языка, то же, что и фразеологический состав» [19,560]. В энциклопедии «Русский язык» под ред. Ю.Н. Караулова названные выше значения понятия «фразеология» дополняются третьим: «совокупность характерных способов выражения, присущих определенной социальной группе, отдельному автору или литературно-публицистическому направлению» [15, 608].

П.А. Лекант характеризует фразеологию как «раздел науки о языке, изучающий устойчивые сочетания слов различного типа». Кроме того, он считает: «термин «фразеология» используется не только как название раздела языкознания, но и как обозначение совокупности фразеологических единиц данного языка (например, фразеология русского языка)», «реже фразеологией называют специфическое употребление слов и их сочетаний, свойственное отдельному автору, социальной группе или литературному направлению (например, фразеология А.П. Чехова, фразеология медиков, фразеология романтизма)» [18,60].

Итак, мы видим, что термин «фразеология» выступает в лингвистике в трех основных значениях. Он рассматривается и как особый «раздел языкознания», и как совокупность фразеологизмов какого-либо языка, и как совокупность специфических сочетаний, свойственных отдельному автору, социальной группе или литературному направлению. А.А. Реформатский рассматривал фразеологию лишь как совокупность специфических сочетаний, свойственных какой-либо социальной группе: «Слова и словосочетания, специфичные для речи разных групп населения, по классовому или профессиональному признаку, для литературного направления или отдельного автора, можно назвать фразеологией». [23, 131-132].

По М.И. Фоминой, фразеология - это «раздел языкознания, в котором изучаются лексически неделимые сочетания слов, т. е. особые фразеологические единицы». [24, 304] Как видно, это определение не выражает всю сущностную полноту данного понятия, а выражает только одну из трех его сторон. Аналогичное определение мы находим у Е.И. Дибровой: «Фразеология - раздел науки о языке, изучающий устойчивые сочетания слов различного типа». [13, 358]

Н.Ф. Алефиренко тоже говорит о фразеологии как о разделе языкознания, но рассматривает его с точки зрения синхронии и диахронии: «Фразеология - раздел языкознания, изучающий устойчивые образные сочетания слов с обобщенно-целостным значением в их современном состоянии и историческом развитии». «В связи с этим, - продолжает он, - различают синхроническую, или современную, и диахроническую, или историческую, фразеологию». [2, 251].

Итак, рассмотрев понятие «фразеология», можно сделать вывод о том, что в научной литературе нет единого определения данного термина.

Исследователи расходятся не только в определении понятия «фразеология», но и понятия фразеологизма. Понятие фразеологизма исследуется в работах таких ученых-лингвистов, как В.М. Мокиенко, М.И. Фомина, Е.И. Диброва, Т.И. Вендина, П.А. Лекант, Н.Ф. Алефиренко [21; 24; 13; 7; 18; 2].

Трактовку рассматриваемого нами термина можно обнаружить в Лингвистическом энциклопедическом словаре под ред. В.Н. Ярцевой и в энциклопедии «Русский язык» под ред. Ю.Н. Караулова [19;15].

Возникает также вопрос о тождественности таких понятий, как «фразеологизм», «фразеологическая единица», «фразема». При изучении данного вопроса приходим к выводу о том, что не все исследователи разграничивают значения этих понятий (В.Н, Телия, 1990; Т.И. Вендина, 2001; П.А. Лекант, 2002; Н.Ф. Алефиренко, 2004 и т. д.). Определяя понятие фразеологизма, ученые пытаются выявить его главную особенность.

Так, например, В.Н. Телия в Лингвистическом энциклопедическом словаре под ред. В.Н. Ярцевой считает, что такой особенностью фразеологизма является его фиксированная устойчивость. В связи с этим, определяя значение данного термина, она пишет: «Фразеологизм (фразеологическая единица) - общее название семантически связанных сочетаний слов и предложений, которые, в отличии от сходных с ними по форме синтаксических структур, не производятся в соответствии с общими закономерностями выбора и комбинации слов при организации высказывания, а воспроизводятся в речи в фиксированном соотношении семантической структуры и определенного лексико-грамматического состава». [19,559].

Данное определение уточняется в энциклопедии «Русский язык» под ред. Ю.Н. Караулова: «Фразеологизм, фразеологическая единица, - общее название семантически несвободных сочетаний слов, которые не произносятся в речи (как сходные с ними по форме синтаксические структуры - словосочетания или предложения), а воспроизводятся в ней в узуально закрепленном за ними устойчивом соотношении смыслового содержания и определенного лексико-грамматического состава». [15, 605].

Н.Ф. Алефиренко рассматривал понятие фразеологизма с точки зрения другой его особенности - целостности значения: «Фразеологические единицы (фраземы) - несвободные сочетания слов», «Фразема - устойчивое сочетание слов с целостным и переносно-образным значением, непосредственно не вытекающим из суммы значений его лексических компонентов» [2, 251].

Исследуя данное понятие, П.А. Лекант утверждал, что «Фразеологизм (фразеологическая единица - ФЕ) является сложной междисциплинарной единицей, в форме и значении которой взаимодействуют единицы разных уровней: фонетического, словообразовательного, лексического, семантического и грамматического» [18, 61]. Итак, лингвист рассматривал фразеологизм с точки зрения уровней языка (то есть именно как междисциплинарную единицу).

По М.И. Фоминой, «Фразеологизм - основная единица современной фразеологической системы, единица сложная, многоаспектная, трудновыделяемая из общего числа слов, а тем более словосочетаний, и в связи с этим трудноопределяемая» [24, 304]. Многоаспектность, трудновыделяемость и сложность в определении - вот основные черты фразеологической единицы, на которые нам указывает М.И. Фомина.

Гораздо более емкие определения дают нам Т.И. Вендина и В.М. Мокиенко. Так, например, Т.И. Вендина считала, что «Фразеологизм (или фразеологический оборот) - это лексически неделимая, воспроизводимая единица языка, состоящая из двух или более ударных компонентов, устойчивая в своем составе, структуре и целостная по своему значению» [7,143]. В.М. Мокиенко писал: «Под фразеологической единицей мы понимаем относительно устойчивое, воспроизводимое, экспрессивное сочетание лексем, обладающее (как правило) целостным значением» [21, 5]. Именно эти определения наиболее полно отражают понятие данного термина.

Итак, рассматривая понятие «фразеологизм», мы пришли к выводу, что в современной лингвистической литературе не существует единого его определения. Как не существует единого определения термина «фразеология» и «фразеологизм», точно также мнения исследователей расходятся при определении понятия «идиома».

Ответить на вопрос, что же такое «идиома», пытаются такие ученые как Е.И. Диброва, П.А. Лекант, Ю.С. Маслов Б.Н. Головин, А.А. Гируцкий [13; 18; 20; 11; 10]. Ю.С. Маслов, вслед за В.В. Виноградовым, считает, что «идиома» - это общее понятие для фразеологических сращений и фразеологических единств, и первые для него - идиомы с немотивированным значением, а вторые - с мотивированным значением [20. П.А. Лекант [18,63] и Е.И. Диброва [13, 370] также для общего обозначения понятий фразеологических сращений и единств используют в своих работах термин «идиома». Б. Н. Головин же, наоборот, видит в идиомах самостоятельный тип фразеологических оборотов, выделяемый наряду с фразеологическими сращениями, единствами и сочетаниями [11,110].

Е.И. Диброва рассматривает идиомы (сращения и единства по В.В. Виноградову) как «устойчивые структурно-семантические объединения, значение которых неразложимо на значения слов-компонентов, их составляющих, и которые функционируют в предложении как эквивалент отдельного слова (т. е. выступают как один член предложения)» [13, 359-360]. По П.А. Леканту, «идиомы - устойчивые объединения, значение которых неразложимо на значения слов компонентов, их составляющих; они функционируют в предложении как эквивалент отдельного слова» (вешать лапшу на уши, дать стрекоча) [18, 62].

Как видно из определений Е.И. Дибровой и П.А. Леканта, идиомы обладают высокой степенью спаянности компонентов. Об этом говорят и другие исследователи, например, А.А. Гируцкий и Б.Н. Головин. Идиомы, по мнению А.А. Гируцкого, не допускают буквального пословного понимания фразеологизма, т. к. один из его компонентов обязательно выпал из современного словоупотребления [10, 168].

Б.Н. Головин, исследуя данное понятие, писал, что идиомы - «абсолютно неделимые сочетания слов, фразеологическое значение идиомы никак не «пояснено», не мотивированно лексическими значениями ее элементов - отдельных слов; к тому же некоторые слова в идиомах не осознаются, их значения забыты: баклуши бить, волынку тянуть, тянуть канитель...» [11, 110].

Итак, сложность в определении данного термина мотивируется тем, что одни исследователи понимают под идиомами фразеологические сращения и единства, другие выделяют как самостоятельный тип ФЕ, третьи - не приводят соотношения между идиомами и фразеологическими сращениями и единствами. Но все исследователи, определяя идиому, говорят о неразложимости значения идиомы на значения слов-компонентов.

1.2 Лингвистический статус фразеологических единиц

Для создания образности и эмоциональности речи служит фразеология русского языка. Она необыкновенно богата и разнообразна по своему составу, обладает большими стилистическими возможностями. Кроме отдельных слов в современном русском литературном языке в качестве особых лингвистических единиц употребляются и более сложные образования, называемые обычно фразеологическими оборотами или фразеологизмами: как пить дать, медвежья услуга, не по дням, а по часам, отправиться на боковую, душой и телом.

Многие исследователи фразеологии, подробно рассматривая различные типы фразеологизмов, избегают давать их определение. (Шмелев) Между тем, совершенно ясно, что правильная дефиниция фразеологизма невозможна без учета его отличий от слова и свободного сочетания слов (Ларина). Ведь поскольку фразеологические обороты выступают в языке в ряду других значимых единиц, раскрытие их специфики и характерных признаков требует четкого отграничения фразеологизмов, с одной стороны, от свободных сочетаний слов, а с другой - от отдельных слов.

Свободные сочетания слов возникают в речи по грамматическим нормам данного языка. В каждой речевой ситуации они создаются специально, поэтому входящие в них слова могут быть заменены любыми другими подходящими по смыслу словами, т.е. имеется определенная характерная для языка модель, в которую и включаются определенные элементы, например, существующая в русском языке модель существ. жен. рода ед. числа + прилагат. жен. рода ед. числа может включать самые разные слова: белая береза, зеленая трава, высокая сосна, большая комната и т.д. Общий смысл такого сочетания слов слагается из значений каждого из слов, составляющих это сочетание (сравнить: дом и старый - старый дом и т.п.).

Основным свойством фразеологического оборота, коренным образом отграничивающая его от свободного сочетания слов и в то же время сближающим его со словом, является воспроизводимость (Мокиенко). Фразеологизмы не создаются в процессе общения, а воспроизводятся как готовые целостные единицы. Так, если свободные сочетания слов, например все свои вещи она решила взять обратно, крыть крышу оказалось нечем создаются из отдельных слов в процессе общения, то фразеологизмы: взять свои слова обратно, нечем крыть извлекаются из памяти целиком - точно так же, как отдельные слова. Фразеологизмы типа: вводить в заблуждение, капля в море, заправлять арапа не образуются говорящими в процессе речи из соответствующих слов (вводить, в, заблуждение; заправлять, арап; капля, в, море), а воссоздаются в целом, как синонимичные им слова обманывать, врать, мало.

Например, когда надо выразить понятие «далеко», говорящий на русском языке вместо слова может использовать и одно из имеющихся в языке сочетаний: у черта на куличках, за тридевять земель. В таких сочетаниях слова теряют свою самостоятельность и образуют с другими словами одно неразрывное целое, в котором нельзя ни заметить какого-либо из компонентов (составляющих), ни изменить его форму.

Разница между свободными и фразеологическими сочетаниями станет особенно ясной при сравнении двух рядов выражений:

Свободные сочетания слов	Фразеологические сочетания
Ребенку намылили голову душистым мылом	Ему намылили голову за развал дела
С известной осторожностью он взял быка за рога и осмотрел его голову	Он взял быка за рога и добился нужных материалов
У нас только один нож острый, остальные тупые	Письмо писать для него нож острый

Доказательством спаянности компонентов во фразеологизме, наличия нового значения, отличного от значения входящих во фразеологизм слов, является возможность замены фразеологизма одним словом: без году неделя - недавно, ни кола ни двора - ничего, кот наплакал - мало, высуня язык - усердно.

Свойством воспроизводимости объясняются все остальные признаки, одинаково присущие словам и фразеологическим оборотам: прежде всего, устойчивость состава и структуры и целостность значения (Телия).

Фразеологизмы являются значимыми языковыми единицами. Для них характерно собственное значение, независимое от значения составляющих их компонентов даже тогда, когда это значение соответствует сумме значений компонентов. Иначе говоря, в семантическом плане фразеологизм выступает как единое целое даже в том случае, когда его значение отражает значения образующих его компонентов. Например, во фразеологизме спустя рукава нельзя сказать свесив рукава или спустив рукава и т.п. Значение фразеологизма при такой замене пропадает. Значение фразеологизма не является сложением значения его компонентов. Так, значение «плохо» в фразеологизме спустя рукава не выводится непосредственно из значений первого или второго слова. ()

Фразеологический оборот состоит всегда из одних и тех же компонентов, тесно связанных между собой как части целого, и располагающихся друг за другом в строго установленном порядке. Постоянство состава и местоположение компонентов фразеологизма носит такой же характер, какой можно отметить для морфемного состава слова. Любая модификация в составе фразеологизма, любое изменение в порядке следования компонентов осознается говорящими как новообразование, лежащее за пределами системы языка. Однако в некоторых фразеологических оборотах (а именно - включающих глаголы) отмечается различное расположение компонентов. Например: сгореть со стыда - со стыда сгореть; бить баклуши - баклуши бить, но и в таких фразеологизмах местоположение образующих их слов закреплено в двух одинаково возможных вариантных формах.

фразеологических выражений следует различать фразеологические выражения коммуникативного и номинативного характера. Фразеологические выражения коммуникативного характера представляют собой предикативные словосочетания, по структуре соотносительные с предложением. Они всегда выражают то или иное суждение: человек - это звучит гордо; без труда не вытащишь и рыбку из пруда. Фразеологические выражения номинативного характера представляют собой сочетания слов, по структуре соотносительных с частью предложения. Они всегда выражают то или иное понятие и, подобно словам, выполняют в языке номинативную (т.е. назывную) функцию: трудовые успехи, на данном этапе.

Таким образом, обогащение словарного состава любого языка происходит не только за счет образования новых слов, но и за счет пополнения его новыми устойчивыми выражениями, фразеологизмами. Фразеологизмами называются особые сочетания слов, отличающиеся от обычных свободных сочетаний целым рядом признаков.

Наиболее сложно решить вопрос о включении в состав фразеологизмов тех или иных типов устойчивых словосочетаний. Решение этого вопроса связано с типологией фразеологизмов, т.е. с выделением их основных типов.

К классификации фразеологизмов можно подходить с разных точек зрения. Наибольший интерес представляет классификация фразеологизмами фразеологических оборотов по степени семантической слитности, спаянности их компонентов. Основы такой классификации были выдвинуты французским языковедов Ш. Балли, более полная и детальная ее разработка дана академиком В.В. Виноградовым, который обосновал деление фразеологических оборотов по степени спаянности их компонентов на 3 типа: фразеологические сращения, фразеологические единства, фразеологические сочетания. Некоторые исследователи (например, Н.М. Шанский) выделяют и четвертый тип - фразеологические выражения.

Глава 2. Анализ фразеологического фонда романа И.С. Тургенева «Отцы и дети»

2.1 Использование фразеологических единиц в прозе Тургенева

Все фразеологические обороты являются не только устойчивыми сочетаниями слов, имеющими определенный набор признаков, но и сочетаниями с выразительными и стилистическими особенностями. Именно поэтому писатели обращаются к данным единицам.

В русской литературе И.С. Тургенев занимает уникальное место. Его имя на протяжении почти целого века возбуждало страстные споры в русской и зарубежной критике. И.С. Тургенев вошел в историю русской и мировой литературы как писатель-реалист, его художественное мастерство связано непосредственно с традициями критического реализма русской литературы. [Тургенев. Новые материалы].

Непосредственным предшественником И.С. Тургенева и создателем русского литературного языка был А.С. Пушкин. В речи по поводу открытия памятника А.С. Пушкину Тургенев сказал: «…нет сомнений, что он создал наш поэтический, наш литературный язык, и что нам и нашим потомкам остается идти по пути, проложенному его гением». Тургенев находил в языке, созданном Пушкиным, «все условия живучести», он писал: «Русское творчество и русская восприимчивость страстно слились в этом великолепном языке, и Пушкин сам был великий русский художник» [Цейтлин].

Под воздействием Пушкина формировались се особенности поэтического мастерства Тургенева: глубокая народность, сжатость и выразительность языка, тонкий и верный психологический анализ, сочетавшийся с быстрыми, но выразительными зарисовками быта, сближение литературного языка с народным [Шаталов].

Выступая против выспренных, псевдоромантических стилей своих современников, Тургенев высоко ценил подлинную романтику Лермонтова, относился с большим уважением к гражданскому пафосу его стихотворений, к его особому «ораторскому» стилю, восходящему к гражданской поэзии Пушкина и декабристов. Порой он даже стремился подражать романтическому стилю Лермонтова не только в своей юношеской поэме «Стено», но и в поэме «Разговор», которая нравилась Белинскому как по содержанию, так и по форме, по стилю и языковой экспрессии.

Быть может, «от Лермонтова Тургенев усвоил аналитическую манеру письма, склонность к крупным синтаксическим группировкам в языке и любовь к определительным конструкциям с двойными и тройными эпитетами».

В области языка Тургенев, как и другие писатели «натуральной школы», многому учился у Гоголя. Как известно, «Гоголь смотрел на язык прежде всего как на средство выражения, включающее в себя кроме общенародной лексики, различные территориально-диалектные, фольклорные и профессиональные элементы, придающие повествованию особый колорит. Тургенев следовал этому принципу. Достаточно пролистать «Записки охотника», чтобы убедиться в том, что писатель дорожил диалектной лексикой, бережно к ней относился и умело вводил ее в литературный обиход». [Пустовойт].

И.С. Тургенев любил русский язык, в своих произведениях он сумел блестяще использовать великое языковое наследие русского народа и поднять технику русского художественного слова на небывалую высоту. Как чуткий художник слова, тонкий стилист, он внес неоценимый вклад в развитие родного языка. [Голубков].

В народном разговорном языке И.С. Тургенев видел источник силы и богатства русского литературного языка и щедро черпал из этого источника, широко используя разговорно-просторечную, диалектическую лексику и фразеологию.

Все тургеневские приемы подчинены одной цели - реалистическому воспроизведению действительности. Язык самого Тургенева и героев его произведений представляет нам писателя как отличного знатока стилей своего времени и как прекрасного стилиста-иммитатора, который мастерски, никогда не отступая от языковых норм, умел вложить в уста героев слова и выражения именно того языкового стиля, в котором они задуманы и который максимально соответствует общественному положению и внутреннему типу этих образов. [Сорокин].

Какую же стилистическую функцию выполняют фразеологизмы в произведениях Тургенева?

Фразеологизмы помогают писателю немногими словами сказать многое, поскольку они определяют не только предмет, но и его признак, не только действие, но и его обстоятельства. Усложненность семантики фразеологизмов отличает их от однословных синонимов.

Так, устойчивое сочетание на широкую ногу означает не просто «богато», а «богато, роскошно, не стесняясь в средствах». Фразеологизм заметать следы означает не просто «уничтожать, устранять что-либо», а «устранять, уничтожать то, что может служить уликой в чем-либо». Фразеология привлекает выступающих своей экспрессивностью, потенциальной возможностью положительно или отрицательно оценивать явления, выражать одобрение или осуждение, ироническое, насмешливое или иное отношение к нему.

Особенно ярко это проявляется у так называемых фразеологизмов-характеристик, например: белая ворона, подсадная утка, блудный сын, не робкого десятка, одного поля ягодка, собака на сене.

Особого внимания заслуживают фразеологизмы, оценочность которых обусловлена их происхождением. Действительно, чтобы понять обличительный характер фразеологизмов, например, дары данайцев, козел отпущения, надо знать историю возникновения устойчивого словосочетания. Почему дары данайцев -- «коварные дары, несущие с собой гибель для тех, кто их получает», какова история появления этого фразеологизма?

Выражение взято из греческих сказаний о Троянской войне. «Данайцы, после длительной и безуспешной осады Трои, прибегли к хитрости: они соорудили огромного деревянного коня, оставили его у стен Трои, а сами сделали вид, что уплывают от берега Троады. Жрец Лаокоон, увидя этого коня и зная хитрости данайцев, воскликнул: «Что бы это ни было, я боюсь данайцев, даже дары приносящих!» Но троянцы, не слушая предостережений Лаокоона и пророчицы Кассандры, втащили коня в город. Ночью данайцы, спрятавшиеся внутри коня, вышли, перебили стражу, открыли городские ворота, впустили вернувшихся на кораблях товарищей и, таким образом, овладели Троей» [Бабкин].

Примечательно и происхождение выражения козел отпущения. Встречается оно в библии и связано с особым обрядом у древних евреев возлагать грехи всего народа на живого козла, поэтому так называют человека, на которого сваливают чужую вину, несущего ответственность за других.

Фразеологизмы, по происхождению восходящие к античной мифологии, используемые Тургеневым, довольно разнообразны. Каждый такой фразеологизм вызывает определенные ассоциативные связи, соотносится с образами героев античности, чем обусловлена их смысловая насыщенность и экспрессивность. Так, устойчивое словосочетание дамоклов меч в значении «нависшая, угрожающая опасность» связано с древнегреческим преданием о Дамокле, который был одним из приближенных сиракузского тирана Дионисия Старшего и с завистью говорил о нем, как о самом счастливом из людей. Дионисий решил проучить завистника и посадил его во время пиршества на свое место. И вот тут Дамокл увидел у себя над головой острый меч, висящий на конском волосе. Дионисий объяснил, что это -- символ тех опасностей, которым он, как властитель, постоянно подвергается, несмотря на кажущуюся счастливую жизнь.

Фразеологизм прокрустово ложе происходит от прозвища разбойника Полипемона. В греческой мифологии рассказывается, что Прокруст всех пойманных им укладывал на свое ложе и отрубал ноги тем, кто не помещался, а у тех, для кого ложе было длинным, ноги вытягивал. Прокрустово ложе означает «то, что является мерилом для чего-либо, к чему насильственно подгоняют или приспосабливают что-либо».

Античные фразеологизмы служат прекрасным средством для передачи авторской иронии, насмешки. Такую функцию выполняют обороты подвиги Геракла, троянский конь, сизифов труд, ящик Пандоры, между Сциллой и Харибдой, пиррова победа, эзопов язык, вавилонское столпотворение.

Вот Харлов из «Степного короля Лира» встает на путь христианского смирения. Он задумывается о том, исполнял ли он как христианин свои обязанности, и перед ним встает вопрос о несправедливости прожитой жизни. Его «совесть замучила», и он исповедуется «матушке»: «Хоть бы ты пользу кому в жизни сделал! -- размышлял я так-то, -- бедных награждал, крестьян на волю отпустил, что ли, за то, что век их заедал! Ведь ты перед богом за них ответчик! Вот когда тебе отливаются их слезки!». [Т].

Искать в этих словах «истинное прозрение», аналогичное прозрению шекспировского Лира, было бы неверно. Прямых аналогий и здесь быть не может, потому что Харлов -- русский провинциальный помещик и дворянин, и весь строй его мыслей в минуту «прозрения» определен этим. «Они бы грехи мои отмолили. Ведь теперь, как за них отвечать» [Т]., -- размышляет Харлов. Отдав имение, он поступил не по-христиански, взял грех на душу, пожертвовал своей совестью, потому что судьба крестьян при новых владельцах оказалась еще более несчастной. Вместо того чтобы «упрочить быт своих крестьян», он вверг их в еще большие несчастья: «...была яма глубока и при мне -- что греха таить, а теперь и дна не видать!». Эти слова Тургенев повторит в романе «Новь», вложив их в уста одного из крестьян.

В разговоре с «матушкой» Харлов «постепенно стихал и даже под конец, по-видимому, помирился с своей участью». Он внутренне был готов к «примирению» -- оно результат мучительных и нравственных раздумий, борьбы совести и гордости. Ведь Харлова унизили, «как тварь непотребную», и для него встает дилемма: либо «зарезать, либо из дому вон!». Логичнее, кажется, для него -- зарезать, но он бежит из дома и смиряется. Он даже идет дальше. «Коли нужно... я ведь и простить могу!», -- говорит Харлов, обнаруживая тем самым «истинно христианское расположение духа». И тем, что он находится на пути к всепрощению, тургеневский герой действительно смыкается с шекспировским королем Лиром. Недаром Тургенев вспоминал о «всепрощающем» старце Лире, объясняя причины особой близости творений Шекспира русскому народу. «...Может ли не существовать особой близости и связи между беспощаднейшим и, как старец Лир, всепрощающим сердцеведцем, между поэтом, более «фатальный» [Т].

Особенно значительная идейно-эстетическая нагрузка выпала на долю образа охотника-повествователя в «Записках охотника» и некоторых повестях, близких по характеру этому циклу. Особый замысел «Записок охотника» определил своеобразие структуры и повествования цикла.

Антикрепостнический характер «Записок охотника» определяется не только воспроизведением многочисленных картин надругательств над крепостными, но и подчеркнутой и настойчивой поэтизацией простого русского человека, в первую очередь, крестьянина. Это и обусловило особенности повествования в «Записках охотника». Тургеневу была нужна исключительно широкая, емкая точка зрения. Все, что входит в цикл «Записки охотника»: грозы и туманы, виды русских деревень, пейзаж и действие на фоне его, люди разных сословий - все это входит с восприятиями охотника-повествователя. Поэтому его точка зрения на мир должна быть достаточно широка, его размышления и чувствования должны быть гуманны и отличаться поэтичностью и лиричностью при описании крестьян и природы, а при освещении дворян - иронией, подчас даже явной сатиричностью. [Шелякин].

Так, в «Записках охотника» в качестве речевой характеристики героев И.С. Тургенев употребляет фразеологизмы, многие из которых являются пословицами и поговорками русского народа. В рассказе «Гамлет Щигровского уезда» исправник говорит герою рассказа, образованному, но бедному и нечиновному дворянину, который считает, что между ним и претендентом на звание губернского предводителя дворянства Орбассановым нет никакой разницы: «…не нам с вами об таких людях рассуждать: - где нам?.. Знай сверчок свой шесток». В рассказе «Два помещика» закоренелый крепостник Стегунов за непослушание и провинности отцов наказыавет и сдает без очереди в солдаты детей: «А у меня, - говорит он, - такая примета - коли отец вор, то и сын вор». В повести «Постоялый двор» работник купца Наум, обманувший и обобравший свою любовницу Авдотью и ее мужа, старика Акима, цинично заявляет рыдающей Авдотье: «…а скажу вам одно: своя рубашка ближе к телу, на то и щука в море, чтобы карась не дремал». Крестьянин-бобыль, дядя Акима, так характеризует хищника Наума: «Волк, так волчью хватку и знает». В рассказе «Лебедянь» автор так говорит об одном из персонажей, Хлопакове: «…осторожен он, сору из избы не выносит».

Герои романов «Отцы и дети», «Новь», «Накануне», независимо от их социального положения, используют в своей речи русскую фразеологию:

- «Жить в довольстве, как сыр в масле кататься, да не заедаться, да не заедать чужого века, да палец о палец не ударить для блага ближнего…» («Новь»);

- «Я вам все это так, сбухта-барахта рассказал», - говорит Инсаров Елене в романе «Накануне».

Особенно много пословиц и поговорок можно наблюдать в речи Базарова, который чувствовал и широко использовал неисчерпаемые богатства народно-разговорного русского языка. Вот некоторые из них:

- «…Сперва надо азбуке выучиться, и потом уже взяться за книгу, а мы еще аза в глаза не видали!»;

В разговоре с Кирсановым Базаров так характеризует Одинцову: «… из этой Кати еще что вздумаешь, то и сделаешь; а та - тертый калач».

Эти примеры и ряд других примеров показывают, что с помощью пословиц и поговорок И.С. Тургенев дифференцирует героев, раскрывает их мировоззрение и социальную сущность.

Просторечно-разговорные и фольклорные элементы в художественных произведениях Тургенева органически входят в состав языка персонажей и включаются в авторское повествование, становясь одним из компонентов русского литературного языка, обогащая его за счет излюбленных средств народно-разговорной лексики и фразеологии.

В произведениях Тургенева мы можем наблюдать следующие фразеологические сращения:

- тертый калач («из этой Кати еще что вздумаешь, то и сделаешь; а та - тертый калач», «Отцы и дети»);

- в пух и прах («Встать, подойти к этому барину и расшибить в пух и прах всю его нахальную физиономию!», «Новь»);

- себе на уме («Барыня - писаная красавица и очень, должно быть, себе на уме», «Новь»);

- одного поля ягодки («Но больше всего меня занимает одна девушка… в которой я чувствую своего поля ягодку…», «Новь»);

- наш пошиб («…с людьми нашего пошиба, с народом, мы вступаем в постоянные сношения», «Новь»);

- для красного словца («Я уверена, что вы это говорите только так, для красного словца», «Новь»);

- ломать шапку («Он бы у меня запел другим голосом, и как бы шапку ломать передо мной стал… прелесть!», «Новь»);

- попасть впросак («Но мгновенно догадавшись по его смущенным и резким отзывам, что попала впросак, Валентина Михайловна постаралась загладить свою ошибку», «Новь»);

- не поминать лихом («Прощай и ты, старина! Не поминай лихом!», «Новь»);

- бить баклуши («Что мы будем делать до обеда? Бить баклуши?», «Новь»);

- губа не дура («…у твоего отца, видно, губа не дура», «Новь»);

- толочь воду («…и он не выдерживает характера и пускается толочь воду», «Новь»);

- дать понять, не про тебя («На что Маркелов отвечал, что с ним - ничего, но таким тоном, каким обыкновенно отвечают люди когда хотят дать понять, что есть, мол, что-то, да не про тебя», «Новь»);

- сбухта-барахта («Я вам все это так, сбухта-барахта рассказал», «Накануне»);

- лица нет («…на Шубине действительно лица не было», «Накануне»);

- как вкопанный («Оба остановились как вкопанные при виде Нежданова», «Новь»);

- духом обвенчает («Там у меня есть сосед-поп, по имени Зосима, преподатливый. Он вас духом обвенчает», «Новь»);

и другие.

Стилистическое использование многих эмоционально-экспрессивных фразеологизмов определяется своеобразием отношения между общим значением фразеологизма и значением его компонентов. Особый интерес представляют фразеологические единства, образность которых выступает как отражение наглядности, «картинности», заключенных в самом свободном словосочетании, на базе которого и образуется фразеологизм. Например, готовясь к работе, мы засучиваем рукава, чтобы удобнее было делать дело; встречая дорогих гостей, широко разводим руками, показывая, что готовы заключить их в свои объятья; при счете, если он небольшой, для удобства загибаем пальцы. Свободные словосочетания, называющие такие действия людей, обладают наглядностью, «картинностью», которая «по наследству» передается омонимичным фразеологизмам: засучить рукава -- «усердно, старательно, энергично делать что-либо»; с распростертыми объятиями -- «приветливо, радушно (принимать, встречать кого-либо)»; пересчитать по пальцам -- «очень немного, мало».

Вот некоторые примеры употребления фразеологических единств из прозы И.С. Тургенева:

- набрать воды в рот («…и никто ничего не промолвил, точно все в рот воды набрали», «Новь»);

- кричал как ошпаренный («Прелестно, прелестно! - закричал издали, словно ошпаренный, Калломейцев», «Новь»);

- заливаться соловьем («Он ел мало, и лишь изредка вскидывал глазами на Каломейцева - и заливался соловьем», «Новь»);

- без роду, без племени («Да помилуйте, Марианна! Ведь он студент, без роду, без племени!», «Новь»);

- быть как на ладони («…А у меня, изволишь видеть, все как на ладони, без хитростей…», «Записки охотника», «Лебедянь»);

- без охов и вздохов («…она рассказ свой вела почти весело, без охов и вздохов», «Живые мощи»);

- выносить сор из избы («…осторожен он, сору из избы не выносит, ни о ком дурного словечка не скажет…», «Записки охотника», «Лебедянь»);

- говорить сквозь зубы («Ну, да вам известно, что я хочу сказать, - прибавил он сквозь зубы», «Накануне»);

- выпить залпом («Голушкин налил всем шампанского, шепнул - За республику! - и выпил бокал залпом», «Новь»);

- своего поля ягода («Но больше всего меня занимает одна девушка… - в которой я чувствую своего поля ягодку…», «Новь»);

- смотреть букой («Она стригла свои русые густые волосы и смотрела букой», «Новь»);

- учить уму-разуму («Это дело хорошее - народ поучить уму-разуму», «Новь»);

- положить предел («Он понял, что наступила минута положить, так сказать, предел… остановить! И он положил предел», «Новь»);

- сердце ноет («Он негодовал на свое малодушие, а сердце все ныло!», «Новь»);

- скребет на сердце («Паклин, наконец, засмеялся сам, хоть и скребло у него на сердце», «Новь»);

- перевернуть мир кверху дном («Хотим действовать, хотим целый мир кверху дном превернуть», «Новь»);

- поджать хвост («…а хозяин хотел какую-нибудь противность учинить, так его Василий Федотыч сейчас отчеканил; брошу, говорит, сейчас все; тот сейчас хвост и поджал», «Новь»);

- вилять хвостом («Все равно: вилять хвостом не стану!», «Отцы и дети»);

- губа не дура («…у твоего отца, видно, губа не дура», «Отцы и дети»);

- знай сверчок свой шесток («…не нам бы с вами об таких людях рассуждать - где нам?.. Знай сверчок свой шесток», «Гамлет Щигровского уезда», «Записки охотника»);

- собраться с духом («Лукерья собралась с духом…», «Живые мощи»);

- перевести дух («Дайте дух перевести… с минуточку», «Живые мощи»);

- резать правду-матку («Вот, дескать, откровенный человек… Наш брат-степняк так правду-матку и режет», «Гамлет Щигровского уезда», «Записки охотника»);

и другие.

В произведениях И.С. Тургенева можно выделить также фразеологические сочетания и выражения, которые представляют собой семантически членимые фразеологические обороты, значение которых целиком соответствует значением образующих их слов.

Примерами могут служить следующие фразеологические сочетания из романа Тургенева «Новь»:

- черствое сердце, черная неблагодарность («…я им плачу черной неблагодарностью, потому что у меня, должно быть, сердце черствое»);

- дуться в карты («Они и теперь дуются в карты - и не заметят вашего отсутствия»);

- ломать комедию («Он прищурился и улыбнулся так, как бы желал сказать: «Ну-с, будемте ломать комедию!»»);

- скрести на сердце («Паклин, наконец, засмеялся сам, хоть и скребло у него на сердце»);

- милости просим («Любят друг друга до невозможности, а посетит их кто - милости просим!»);

- славно отбрили («Славно меня отбрили! Вы молодец, моя милая!»);

- свет божий («…штука трудная - помогать неопытному гражданину при его первом вступлении на свет божий…»;

- вавилонское столпотворение («Вскорости наступило то, что на языке пьяниц носит название столпотворения вавилонского»);

- в когтях смерти («Дмитрий! Ведь ты не знаешь, ведь я видела тебя там, я видела тебя в когтях смерти, без памяти...»;

- сквозь зубы («Ну, да вам известно, что я хочу сказать, - прибавил он сквозь зубы»);

- путеводная звезда («Ты будешь моей путеводной звездой, моей поддержкой, моим мужеством…»);

- для очистки совести («..да и он произносил эти любезности вяло, для очистки совести»); и другие.

А вот некоторые примеры фразеологических выражений коммуникативного характера из произведений И.С. Тургенева:

- «Волк, так волчью хватку и знает» («Записки охотника»);

- «А у меня, скажу вам, такая примета - коли отец вор, то и сын вор» («Записки охотника»);

Фразеологические выражения номинативного характера выполняют в произведениях Тургенева присущую им номинативную (назывную) функцию, например:

- герой дня («Коля, в своей новой курточке с золотыми пуговками, был героем дня», «Новь»);

- покраснеть до корней волос («Марианна покраснела до корней волос», «Новь»);

- разборчивая невеста («…Или все им брезгаете? Нам во все входить нельзя. Мы - не разборчивые невесты», «Новь»);

- путеводная звезда («Ты будешь моей путеводной звездой, моей поддержкой, моим мужеством», «Новь»);

- свет божий («…шутка трудная - помогать неопытному гражданину при его первом вступлении на свет божий…», «Новь»);

- на свой страх и риск («Действуй на свой страх и риск, как знаешь, - я не препятствую», «Новь»);

- как сыр в масле кататься; не заедать чужого века; палец о палец не ударить («Жить в довольстве, как сыр в масле кататься, да не заедаться, да не заедать чужого века, да палец о палец не ударить для блага ближнего…», «Новь»);

- своя рубашка ближе к телу; щука в море, чтобы карась не дремал («…а скажу вам одно: своя рубашка ближе к телу, на то и щука в море, чтобы карась не дремал», «Постоялый двор», «Записки охотника»);

- сор из избы («…осторожен он; сору из избы не выносит, ни о ком дурного словечка не скажет», «Лебедянь», «Записки охотника»);

и другие.

Тургенев придал русскому языку необыкновенную гибкость и выразительность. В его романах можно обнаружить целые системы определений, освещающие предмет или явление, чувство или переживание всесторонне. Фразеологические конструкции с двойными или тройными эпитетами придают тургеневскому повествованию особую гармоничность.

Вот диалог из романа «Накануне» (напомним, фразой «Что и требовалось доказать» кончается каждое математическое рассуждение греческого математика Эвклида):

«..вы никогда, ни за что… не полюбили бы художника?

- Не думаю, Павел Яковлевич; нет!

- Что и требовалось доказать, - проговорил с комическою унылостью Шубин» [Т].

В сочетаниях «бедные, бледные, бессильные руки», «потемневшая, благовонная, уединенная комната», «спокойное, изнеженное, избалованное существо», «страстное, грешное, бунтующее сердце» каждый последующий эпитет не только усиливает предыдущий и уточняет смысл, но и способствует созданию общего ритма и мелодики повествования. Цепь двойных и тройных определений обычно состоит из синонимов («вырвались из чьих-то грозных, смертоносных когтей», «горькой, терпкой, бобыльной жизни»), которые образуют сильное экспрессивное средство -- градацию. Цель ее -- фиксировать внимание читателя не на самом предмете, а на его признаках, преломленных через писательское восприятие.

О том, что Тургенев придавал большое значение признакам предметов, роли определений при передаче внутреннего состояния героев, можно судить по следующему факту: когда один из друзей писателя недоумевал, почему умирающему Базарову мерещатся «красные собаки», Тургенев ответил: «...ты пойми: Базаров в бреду. Не просто «собаки» могут ему мерещиться, а именно «красные», потому что мозг у него воспален приливом крови».

Описывая одиночество стариков Базаровых, автор видит не просто «дом», а «съежившийся и подряхлевший дом»; это субъективно окрашенное видение предмета передается и читателю.

Лиризм тургеневского повествования достигается часто не только лексической градацией, но и ритмическими повторами одних и тех же определений к разным объектам, например, «Одинцова заснула вся чистая и холодная, в чистом душистом белье» [Т].

...