Средства и способы выражения субъективной модальности в текстовом пространстве Ю. Полякова

2) Побудительные конструкции с местоимениями

Побуждение к неназванному, но явно подразумеваемому действию выражается личным местоимением с предлогами ко и за. Слушающий, выполняя приказ говорящего, должен направляться к последнему, предлог ко употребляется здесь для обозначении лица, к которому направлено движение: Они бросились к ограде, но Анатолич выскочил из дежурки, скатился по металлической лестнице и громовым командным голосом рявкнул: - Отставить! Ко мне! Бегом! («Замыслил я побег»). При сочетании местоимения с предлогом за говорящим указывается направленность движения агенса: - Есть! За-а мной! - козырнул прапорщик и, отстранив плечом остолбеневшую и не сопротивлявшуюся уже Катю, зашел в квартиру («Замыслил я побег»).

3) Волеизъявление, выражаемое высказываниями наречного типа

Предложения, структурная основа которых выражена формой существительного в косвенном падеже с предлогом или наречием, обозначают побуждение к движению или к конкретному действию по команде: - Направо! Шагом марш! - продолжил свою воспитательную работу старший лейтенант («Сто дней до приказа»).

Функцию волеизъявления могут выполнять слова категории состояния и наречия, которые восходят к именам существительным, или существительные, выступающие в роли наречий (адвербиализованные конструкции): -Аркадий, пора бы уж! Прибыль составила 485 процентов! Хватит! («Гипсовый трубач»).

Чаще других в функции волеизъявления употребляются наречия тихо, тише, громче; живо, живее, быстро, быстрее, скорее; вперед, сюда; бегом, шагом и некоторые другие. К большинству из них можно подставить глагол со значением движения, перемещения в форме императива: Красный пролетарий, шире шаг! Красный пролетарий, выше стяг! («Замыслил я побег»).

4) Конструкции с побудительными междометиями

Призыв к действию, команда и другие виды волеизъявления могут быть выражены междометиями. Некоторыми междометиями выражается побуждение к прекращению действий: - Стоп-стоп-стоп! - замахала руками редакторша. - Ян Казимирович, мы же договорились: очень коротко и по существу! Вы поняли? («Гипсовый трубач»). Некоторые исследователи определяют эти предложения как «скрытые побудительные перформативные высказывания с побудительными междометиями», полагая, что тсс, цыц и др. можно трактовать как я прошу, требую тишины / я прошу, требую уважения и т. д. Изотов, А. И. Об иллокутивно специализированном побуждении в современных чешском и русском языках [Текст] / А. И. Изотов // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. - М: МАКС Пресс, 2000. - Вып. 15. - С. 124..

Особое место в системе безглагольных предложений занимают высказывания, в которых неназванное действие обозначает частица давай(те). Частица давай(те) берет на себя функцию глагола, побуждая слушающего к выполнению действий, движений или перемещений в пространстве: - Давай через дверь. Я веревки для гороха натянул, неудобно перелезать («Замыслил я побег»).

На пересечении микрополей императивности и желательности находятся особые безглагольные предложения, в которых частица бы присоединяется к существительному, прилагательному или местоимению. Такие высказывания могут быть использованы для экспликации побуждений, не маркированных как авторитарные» Изотов, А. И. Об иллокутивно специализированном побуждении в современных чешском и русском языках [Текст] / А. И. Изотов // Язык, сознание, коммуникация: Сб. статей. - М: МАКС Пресс, 2000. - Вып. 15. - С. 78-81., они чаще выражают смягченное побуждение - просьбу, совет, предложение: - Вам кого? - спросил он, не прерывая раздумий и даже не удивляясь позднему звонку. - Мне бы Рому! - вдруг ответил Башмаков. - Рома в армии («Замыслил я побег»).

Таким образом, можно констатировать, что выражение семантики волеизъявления не является прерогативой только глагольных словоформ.

Второй тип императивности - некатегориальная императивность - представлен в прозе Ю. Полякова незначительным числом реализаций (0,8 %).

1. Некатегориальная императивность, выступающая как смысл, может передаваться через оптативность. Говорящий желает показать свое отрицательное отношение к наблюдаемому в действительности и предложить программу перестройки какого-либо действия: В последний момент, боюсь, привезет «Центрнаучфильм». Ты бы позвонил, может, недублированный дадут? Актив побалуем («ЧП районного масштаба»).

2. Одним из типов некатегориальной императивности являются индикативные формы глаголов настоящего и будущего времени совершенного и несовершенного вида, которые могут употребляться в повелительных предложениях. Индикативом говорящий декларирует реальность действия, следовательно, презентно-футуральная индикативность - это реальность, протянувшаяся в будущее: - Пропылесосишь большую комнату и вытрешь пыль! («Замыслил я побег»).

Во втором параграфе рассматривается место модальных слов в функционально-семантическом поле субъективной модальности прозы Ю. Полякова.

Сегодня в лингвистике традиционно выделяются пять лексико-грамматических разрядов модальных слов с учетом их семантики и функционирования:

1) Показатели персуазивности, или достоверности/недостоверности сообщаемого: несомненно, конечно, безусловно, разумеется, видимо, кажется, может быть, возможно, по всей видимости, судя по всему, должно быть и др. Семантика модальных слов с этим значением отражает градуальность признака (18 % среди лексико-грамматических разрядов модальных слов прозы Ю. Полякова): Собрание мы, разумеется, провели, а в «Отваге» о нем поместили заметочку под названием «Мужской разговор» («Сто дней до приказа»). Высказывания описывают ситуацию чувственного восприятия: включают указание на видимый факт, слуховое впечатление, вкусовое ощущение, ситуацию «зрительной» достоверности: В проходе, между столами, виднелась ее наполненная хозяйственная сумка, и женщина явно нервничала, так как инструктивное собрание все никак не начиналось, а ей, очевидно, нужно было поспеть в детский сад и забрать ребенка еще до того, как молоденькие воспитательницы, торопящиеся домой или на свидание, начнут с ненавистью поглядывать на единственного оставшегося в группе подкидыша («Парижская любовь Кости Гуманкова»).

2) Показатели авторизации, связывающие достоверность информации с ее источником: по-моему, по слухам, говорят и др. В. В. Виноградов относит к этой группе модальные слова, обозначающие чужой стиль выражения, субъективную передачу чужой речи, мысли, а также её оценку со стороны говорящего (21 %): Прощаясь, Валера пристально посмотрел на свою бывшую невесту, давая понять, мол, если так уж замуж невтерпеж, могла бы найти преемника и получше, чем этот засушенный богомол! («Апофегей»). Необходимо отметить высокую частотность модальных слов этой группы в прозе Ю. Полякова. Они представляют как бы инструкцию по авторскому пониманию для читателя, составляют у Ю.Полякова особую разновидность «авторского узора» или «рисунка».

3) Показатели эмоциональной оценки содержания передаваемой информации к счастью, к сожалению и др. Сюда относятся те модальные слова и идиомы, в которых заключается эмоциональное освещение самой изображаемой действительности (11 %). К сожалению является актуализатором плана негативной оценки: Он сообщил, что, к сожалению, когда случилось это безобразие, находился в Австралии на конференции «Детство в ядерный век», а то, разумеется, прочитав одну только строчку, сразу бы снял рассказ… («Апофегей»). Преобладание в художественных текстах той или иной группы модальных слов - негативно или позитивно заряженной оценки - характеризует индивидуальные личностные черты отправителя речевых сигналов, автора. Следует отметить, что в текстах Ю. Полякова нет такого преобладания, поскольку субъективно-оценочный фон автора строится на частом использовании иронического подтекста, на употреблении слов в переносном значении, на изменении коннотации высказывания, что формирует индивидуальную ощущаемость текстов писателя.

4) Метатекстовые модальные слова как показатели порядка изложения мыслей в тексте: кроме того, наконец, во-первых, во-вторых, в-третьих, в-четвертых и др.; средства обобщения, уточнения или дополнения информации итак, словом, в частности, иначе говоря и др. (14 %): Итак, молодежь драила казарму, дневальный безмолвствовал, и я, воспользовавшись самым приятным, на мой взгляд, «стариковским» правом, лежал в теплой постели и сквозь полудрему следил за жизнью проснувшейся казармы («Сто дней до приказа»).

5) Фатические модальные слова, служащие для установления оптимального речевого контакта говорящего со слушающим: понимаешь, слышите, представьте, видите ли, знаете ли и др.). Это слова, заключающие в себе призыв к собеседнику, стремление возбудить его внимание к чему-нибудь, подчеркнуть перед ним что-нибудь, какой-нибудь факт или вызвать в нем то или иное отношение к сообщению (15 %): - Только, знаешь, Коля, - подозрительно ласково заговорила она, переворачиваясь на спину и глядя в потолок, - отстань ты от моей жизни! («ЧП районного масштаба»). В текстах Ю. Полякова эти модальные слова выражают личность говорящего, его настроения, отношение говорящего к той картине мира, которую он, как предполагается, разделяет со слушающим, а также дополнительно характеризуют участников ситуации.

Таким образом, преобладание модальных слов в прозе данного автора обусловлено семантико-прагматическим аспектом их функционирования, что позволяет выявить специфические черты личности, которые находят отражение в мировидении и в образе мыслей Ю. Полякова: стремление к максимально правдивому изображению действительности, в которой «максимально присутствует сам автор».

В третьем параграфе дается характеристика инфинитивных предложений как средства выражения субъективно-модальных значений в прозе Ю. Полякова.

1. В системе инфинитивных предложений важное место занимают предложения со значением объективной предопределенности, в которых выявляется семантика неизбежности, долженствования, предстояния, вынужденности, возможности или невозможности, ненужности, отсутствия необходимости, недопустимости: - Может быть, таким образом она дает вам понять, что неплохо бы поскорее оформить ваши отношения? («Замыслил я побег»).

2. Значительное место в прозе Ю. Полякова занимают предложения со значением субъективной предопределенности, выражающие воленаправленность - побуждение, желание, субъективно осознаваемую целесообразность или своевременность: а) отсутствующий субъект может легко определяться обстановкой речи и контекстом в конкретной личной форме: Она, конечно, знала о существовании в жизни дочери Башмакова, даже один раз встретила их, шляющихся в переулках возле дома и не знающих, куда пристроить свое вырвавшееся на волю вожделение («Замыслил я побег»); б) субъект может являться в известной степени устраненным и определяться контекстом или обстановкой речи в неопределенной или обобщенно-личной форме: Но денег больше ни у кого не было, если не считать горстки сантимов, оставшихся у товарища Бурова в общественно-представительской кассе («Парижская любовь Кости Гуманкова»); в) субъектный детерминант чаще всего присутствует даже при инфинитивном эллипсисе: - Мне бы опять что-нибудь про любовь! - заискивающе пробормотал он. - А вам про какую: про счастливую или несчастную? - уточнила Таня («Сто дней до приказа»); г) субъектный детерминант может отсутствовать: В этой связи планы у Нади такие: выдать мамульку замуж за образовавшегося поклонника, а уж потом и самой заарканить какого-нибудь потомственного доцента, вроде Желябьева, и обеспечить себе человеческую жизнь в этом идиотском обществе, которое рождено, чтоб Кафку сделать былью; подарить мужу наследника, а затем уже заняться настоящей личной жизнью - изменять с каждым стройным, загорелым мужиком, катающимся на горных лыжах или, на худой конец, играющим в большой теннис («Апофегей»).

Среди инфинитивных предложений выделяются вопросительные предложения, позицию облигаторного члена в которых занимают дейктические слова, десемантизированнные местоименные компоненты (кто, что, к чему, зачем, где и т. д.), участвующие в выражении эмоционального отрицания невозможности. Структурной особенностью их является несовпадение плана выражения (вопросительная структура) с планом содержания (отрицательное сообщение): А вечером, натолкав в сумку учебники и конспекты, я побегу на Ходынку - сторожить авиационный музей под открытым небом. «А что там сторожить?» - спросите вы («Небо падших»).

Вслед за учеными (П.А. Лекант, Е.В. Шутун) мы считаем необходимым также выделить в отдельный разряд инфинитивных предложений безлично-инфинитивные. Наличие местоимений/наречий с префиксом не- позволяет отнести данный тип предложений к собственно отрицательным.

Семантика отрицательного местоименного компонента позволяет выделить несколько модально-семантических типов безлично-инфинитивных предложений в произведениях Ю. Полякова:

1) Предложения, выражающие невозможность совершения действия из-за отсутствия места, куда оно направлено или где оно происходит: Они просидели с Борисом Исааковичем до самой ночи, а когда за полчаса до закрытия метро Башмаков засобирался домой, Джедай сказал, что ему торопиться некуда, никто его не ждет и он, пожалуй, переночует у Бориса Исааковича («Замыслил я побег»).

2) Предложения, выражающие невозможность осуществления действия из-за отсутствия времени: Валере было некогда заниматься на водительских курсах, права получила Лялька («Апофегей»).

3) Предложения, выражающие невозможность осуществления действия из-за отсутствия причины и цели: Нечего из-за них напрягаться («Грибной царь»).

4) Предложения, обозначающие невозможность совершения действия из-за отсутствия объекта, на который оно направлено: Свирельникову показалось тогда забавным, что вся эта ураганная суета происходит для того, чтобы завтра утром он получил газету, в которой и читать-то, по совести, нечего («Грибной царь»).

5) Предложения, обозначающие невозможность совершения действия из-за отсутствия субъекта: Заступиться было некому: ни профкома, ни тем более парткома в «Альдебаране» давно уже не было («Замыслил я побег»).

Этот тип предложений, по мнению Е. В. Шутун, способствует созданию атмосферы безысходности. Ю. Поляков - мастер социального гротеска, жёсткий сатирик, блестящий наблюдатель жизни. Поляков действительно дает социальный срез общества, используя конструкции с отрицанием возможности, таким образом автор языковыми средствами выражает свой протест против нынешнего неустроенного разлагающегося общества, он одновременно смеется над героями, любит их и в конце концов указывает им путь к свету - выходу.

В Заключении диссертационного исследования обобщаются результаты проведенной работы.

Так называемая «партитура модальности» поляковского текста насыщена самыми разнообразными средствами и способами ее реализации, что позволяет представить Ю. Полякова как автора, язык которого образно можно назвать «пульсирующим нервом»; его тексты характеризуются открытой включенностью самого прозаика: они активны, смело оценивают, призывают, заставляют, осуждают. На морфологическом уровне средствами выражения собственно модальных и субъективно-модальных значений в микрополях возможности, необходимости, желательности являются ядерные и периферийные глагольные средства, слова категории состояния, прилагательные, специализированные экспликаторы. На синтаксическом уровне категория модальности в текстах Ю. Полякова реализуется посредством повелительных предложений, модальных (вводных) слов и инфинитивных предложений.

В ходе исследования категории модальности была выявлена специфика идиостиля Ю. Полякова, выражающаяся в динамическом, векторном характере прозы, отличающейся особой экспрессией, эмоциональным накалом, фрагментарностью и резкой «событийностью» стиля писателя.

Включение в орбиту исследований нового материала по изучению категории модальности художественного творческого пространства одного из ярких российских писателей Ю. Полякова представляется, на наш взгляд, концептуально важным, поскольку эта категория создает авторскую модель мира, участвует в формировании замысла художника и формирует адекватную картину русской лингвокультуры ХХ - ХХI веков.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикацях

модальность языковый проза поляков

Статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, включенных в перечень ВАК РФ

1. Глухова, О.П. Инфинитивные конструкции как средство выражения субъективной модальности в текстовом поле Ю. Полякова [Текст] / О.П. Глухова // Вестник Чувашского университета. - 2010. - № 1. - С. 178-186 (0, 56 п. л.).

2. Глухова, О.П. Семантика императивных высказываний в прозе Ю. Полякова [Текст] / О.П. Глухова // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - 2010. - № 1. - С. 44-47 (0,25 п. л.).

Публикации в прочих изданиях

3. Глухова, О.П. Изучение сложных фразеологизированных конструкций с модальным компонентом на занятиях по современному русскому языку со студентами педвузов [Текст] / О.П. Глухова // Самосовершенствование, самореализация личности: психолого-педагогические аспекты: Материалы IV Международной научно-практической конференции. - Набережные Челны: Изд-во ГОУ ВПО НГПИ, 2007. - С. 262-266 (0,37 п. л.).

4. Глухова, О.П. Сложные фразеологизированные конструкции с модальным компонентом в языке прозы А.П. Чехова [Текст] / О.П. Глухова // В.А. Богородицкий и современные проблемы исследования и преподавания языков: Материалы Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 150-летию В.А. Богородицкого. - Казань: Изд-во Казан. ун-та, 2007. - С. 99-102 (0,25 п. л.).

5. Глухова, О.П. Семантика долженствования и способы ее выражения в прозе А.П. Чехова [Текст] / О.П. Глухова // Язык и общество: коммуникация и интеграция: Материалы Международной научно-практической конференции. - Подольск, 2008. - С. 112-117 (0,4 п. л.).

6. Глухова, О.П. Эмотивная лексика как средство выражения субъективной модальности в прозе Ю. Полякова [Текст]/ Ю.М. Подыниглазова, О.П. Глухова // Вызовы XXI века: достижения науки - в образовательную практику: Материалы II межвузовской студенческой научно-практической конференции (22 апреля 2009 г.). - Набережные Челны: Изд-во ГОУ ВПО НГПИ, 2009. - С. 199-202 (0,25 п. л.).

7. Глухова, О.П. Эллиптические побудительные предложения в современной прозе (на примере произведений Ю. Полякова) [Текст] / О.П. Глухова // Материалы Международной научной конференции «Лингвистические основы межкультурной коммуникации» (10-11 декабря 2009). - Нижний Новгород: Изд-во НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, 2009. - С. 80-83 (0,18 п. л.).

8. Глухова, О.П. Семантика средств выражения модальности в современной прозе (на примере произведений Ю. Полякова) [Текст] / О.П. Глухова // Материалы Республиканской научно-практической конференции с международным участием «Наука, технологии и коммуникации в современном обществе» Набережночелнинского филиала КГУ. - Набережные Челны: Филиал КГУ в г. Набережные Челны. - 2010. - С. 30-32 (0,18 п. л.).

Размещено на Allbest.ru