Топонимы в межъязыковом пространстве (на материале английского и русского языков)

Размещено на http://www.allbest.ru/

ТОПОНИМЫ В МЕЖЪЯЗЫКОВОМ ПРОСТРАНСТВЕ (НА МАТЕРИАЛЕ АНГЛИЙСКОГО И РУССКОГО ЯЗЫКОВ)

Специальность 10.02.19 - теория языка

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Легенкина Валентина Игоревна

Кемерово 2010

Работа выполнена на кафедре русского языка и литературы ФГОУ ВПО «Амурский гуманитарно-педагогический государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Трофимова Елена Борисовна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Фомин Андрей Геннадьевич;

кандидат филологических наук Корнеева Татьяна Анатольевна

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Алтайская государственная педагогическая академия»

Защита состоится 30 ноября 2010 года в 13.30 на заседании диссертационного совета Д212.088.01 по защите докторских и кандидатских диссертаций в ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» по адресу: 650000, Кемерово, ул. Красная, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет».

Объявление о защите и автореферат размещены на сайте ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»: http://www.kemsu.ru/about/dissov/1/avtoref2010.htm

Автореферат разослан «__» октября 2010 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета М. А. Осадчий

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемое диссертационное исследование посвящено изучению проблемы межъязыковой передачи топонимического материала.

Актуальность избранной темы обусловлена развитием международных контактов. В настоящее время взаимодействие стран и народов происходит практически на всех уровнях жизнедеятельности общества: от государственного до индивидуального. Топонимы, выполняя адресно-указательную функцию, играют важную ориентирующую роль в этом огромном межнациональном пространстве. Однако, для того чтобы служить точным географическим ориентиром, каждый топоним в идеале должен иметь в том или ином языке единственно возможную звукографическую форму, исключающую наличие вариантов. К сожалению, в русском языке разнобой в передаче заимствованных географических наименований пока не удалось ликвидировать. Между тем, доминирование электронных средств связи в наши дни ужесточает требование к точности и однозначности графической фиксации топонимических заимствований.

Вопросам передачи иноязычной ономастической лексики посвящены работы многих отечественных лингвистов: Р. С. Гиляревского, Д. И. Ермоловича, В. И. Кузнецовой, А. А. Реформатского, Б. А. Старостина, А. В. Суперанской, Л. В. Щербы и т. д. Тем не менее, специфика межъязыковой передачи топонимов как отдельного класса имён собственных ещё недостаточно изучена. Кроме того, нельзя не учитывать, что в современной лингвистической науке, благодаря становлению антропоцентрической парадигмы, расширяются границы исследования за счёт привлечения экспериментальных методик, что позволяет взглянуть на нерешённые проблемы по-новому.

Объектом исследования являются межъязыковые топонимические соответствия (преимущественно англо-русские, но также с привлечением иллюстративного материала из ряда других языков).

Предмет исследования составляют принципы и способы формирования межъязыковых топонимических соответствий.

Материалом исследования послужили английские топонимы (графство Большой Лондон), представленные в словарях К. А. Фостера (К. А. Forster) и А. Д. Миллса (A. D. Mills), и их русскоязычные аналоги, указанные в географических атласах и картах; также привлекались данные из интернет-источников.

Цель исследования заключается в разработке рекомендаций для оптимизации процедуры передачи иноязычных географических наименований путём системно-структурного и антропоцентрического изучения процесса формирования межъязыковых топонимических соответствий. язык топонимический фонемный психолингвистический

Данная цель обусловила постановку следующих задач:

1) ретроспективный анализ достижений топонимической науки в рамках системно-структурной и антропоцентрической парадигм;

2) анализ исторического и современного состояния проблемы передачи иноязычных топонимов средствами русского языка;

3) разработка стратегии формирования межъязыковых фонографических соответствий (на материале английского языка как языка-источника и русского как принимающего языка);

4) выявление наиболее предпочтительных англо-русских фонемных соответствий с позиции носителей русского языка (в условиях психолигвистического эксперимента) и соотнесение полученных данных с результатами сопоставительного анализа английской и русской фонологических систем;

5) разработка стратегии межъязыковой передачи иноязычного топонимического материала.

Комплексный характер рассматриваемого объекта обусловил выбор следующих методов и приёмов исследования:

1) описательного метода, базирующегося на таких исследовательских приёмах, как наблюдение, сопоставление, классификация и обобщение;

2) сопоставительного метода, позволяющего установить межъязыковые фонографические соответствия в рамках системно-структурного подхода;

3) метода психолингвистического эксперимента, позволяющего выявить межъязыковые фонографические соответствия, наиболее предпочтительные с позиции носителей языка-реципиента;

4) приёмов количественного анализа, применяемых для обработки результатов эксперимента.

Научная новизна исследования заключается в комплексном применении системно-структурного и антропоцентрического подходов к формированию межъязыковых топонимических соответствий. До сих пор подобные соответствия устанавливались путём логических операций в ходе сопоставления языковых систем. При этом возникали спорные вопросы, решение которых в данной работе предполагает использование как результатов сопоставительного анализа, так и данных психолингвистического эксперимента с носителями принимающего языка.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно вносит вклад в дальнейшее развитие переводоведческой ономастики, сравнительной типологии, психолингвистики, поскольку в работе уточняются и углубляются представления о системности передачи иноязычной топонимии, принципах формирования межъязыковых топонимических соответствий, психолингвистических механизмах слухового восприятия иноязычных имён собственных. В диссертации разработана общая стратегия межъязыковой передачи географических наименований, которая также может рассматриваться как модель осуществления данного вида деятельности в отношении любого ономастического материала.

Практическая ценность исследования заключается в возможности использования предложенной в работе стратегии межъязыковой передачи иноязычного топонимического материала, а также стратегии формирования межъязыковых фонографических соответствий в практике перевода и составления двуязычных ономастических словарей. Материалы и результаты исследования могут применяться в преподавании курсов переводоведения, психолингвистики, сравнительной типологии, лексикографии.

Проведённое исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. При унификации передачи заимствованных топонимов необходимо учитывать определяющие признаки топонимической системы: территориальный и языковой.

2. Ведущим принципом передачи географических наименований с латиницы на кириллицу следует считать графический принцип, устанавливающий межъязыковые соответствия на уровне графем.

3. Сопоставительный анализ фонологических систем исходного и принимающего языков по корреляционным признакам эффективен для выявления наиболее близких фонемных соответствий при условии количественного и качественного сходства наборов базовых признаков фонем сопоставляемых языков.

4. Учёт особенностей восприятия и идентификации звуковых единиц языка-источника носителями принимающего языка является необходимым условием формирования межъязыковых фонографических соответствий.

5. Выявленные наиболее предпочтительные с позиции носителей русского языка англо-русские фонемные соответствия согласуются с результатами сопоставления английских и русских фонем по базовым дифференциальным признакам, что свидетельствует о согласовании перцептивной базы русского языка с его фонологической системой.

Апробация работы. Основные результаты и содержание исследования были представлены на следующих конференциях: 50-я научно-практическая конференция студентов, аспирантов и молодых учёных (Комсомольск-на-Амуре, 2009 г.); Международная заочная научно-практическая конференция «Актуальные проблемы современной лингвистики и методики обучения иностранным языкам» (Комсомольск-на-Амуре, 25-30 апреля 2010 г.); IV Международная научно-практическая конференция «Общетеоретические и типологические проблемы языкознания» (Бийск, 14-15 октября 2010 г.). Обсуждение отдельных частей работы проходило на аспирантских семинарах в Амурском гуманитарно-педагогическом государственном университете (2007-2010 гг.).

По теме диссертации опубликовано 8 работ общим объёмом 2,8 п. л.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, заключения, списка литературы и приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность выбранной темы, ее новизна, формулируются цели, задачи и методы исследования, указываются предмет и объект исследования, определяется практическая и теоретическая значимость, излагаются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Проблема межъязыковой передачи географических наименований в топонимической науке» проводится ретроспективный анализ проблем топонимики с целью выявления перспективных направлений исследования, а также последних достижений в данной области лингвистической науки; рассматривается проблема передачи иноязычных топонимов средствами русского языка и выявляются нерешённые вопросы и причины возникающих трудностей; разрабатывается стратегия межъязыковой передачи топонимической системы; определяются имеющиеся принципы передачи иноязычной топонимии средствами принимающего языка и даются рекомендации относительно ведущего принципа формирования межъязыковых соответствий и отступлений от него.

Анализ имеющихся работ разных лет, посвящённых вопросам передачи иноязычных ономастических заимствований (исследования М. Х. Баранова, В. С. Виноградова, Р. С. Гиляревского, Н. И. Греча, В. В. Григорьева, Я. К. Грота, И. И. Давыдова, Д. И. Ермоловича, В. И. Кузнецовой, Н. Г. Курганова, В. А. Никонова, Е. М. Поспелова, А. А. Реформатского, Б. А. Старостина, А. В. Суперанской, В. К. Тредиаковского, Л. В. Щербы и т. д.), позволяет прийти к выводу об ошибочности самого подхода к решению проблемы унификации передачи заимствованных имён собственных. В большинстве исследований рассматривается ономастическая лексика в целом, а специфике отдельных классов собственных имён, в частности топонимов, уделяется недостаточно внимания.

Прежде всего, нельзя не учитывать системную организацию топонимии любой территории. Сохранение системности иноязычной топонимии при её передаче на другой язык обеспечивается сохранением определяющих признаков топонимической системы: территориального и языкового. Это предполагает, во-первых, обязательный учёт территориально закреплённой формы иноязычных топонимов, то есть той формы их написания и произношения, которая официально зарегистрирована на картах и в справочниках данной территории. Во-вторых, необходим тщательный структурно-словообразовательный анализ топонимов, входящих в состав иноязычной топонимической системы с целью выявления всех элементов, за которыми утвердилось значение топонимических: аффиксальных морфем, дифференциальных слов, номенклатурных терминов, входящих в структуру топонима и т. д. За каждым элементом следует закрепить соответствующий эквивалент в графике русского языка, что обеспечит их единообразие и сохранение системности.

Очевидно, что унификация заимствуемого топонимического материала невозможна без установления единого принципа передачи иноязычных географических названий средствами принимающего языка. Тенденция отдавать приоритет внешней (звуковой и / или графической), а не внутренней (семантической) форме при установлении межъязыковых топонимических соответствий является вполне оправданной, поскольку топонимы выполняют функцию географических ориентиров, и их звукографическая оболочка имеет большое значение для идентификации (в том числе юридической) географических объектов. Тем не менее, на современной карте мира можно встретить множество калек: Белый мыс - Кап-Блан - Кабо-Бланко - мыс Абьяд, мыс Рог - мыс Горн, Большая Соляная пустыня - Деште-Кевир, Белый Нил / Голубой Нил - Бахр-эль-Абьяд / Бахр-эль-Азрак, Кокосовый пролив - пролив Коко, площадь Конкорд - площадь Согласия и т. д. Причина этого заключается в отсутствии критериев определения степени релевантности внутренней формы топонимов с точки зрения её отражения в другом языке.

Семантическая передача представляется целесообразной:

1) в отношении наименований крупных географических объектов, если использование подобного способа имеет место в международной практике, например, Leeward Islands (англ.) - Iles sous le Vent (франц.) - Islas soto Viento (исп.) - Подветренные острова (рус.); Чёрное море (рус.) - Black See (англ.) - Schwarze Meer (нем.) - La mer Noire (франц.); The Republic of South Africa (англ.) - La Rйpublique Sud-africaine (франц.) - Южно-Африканская Республика (рус.); Northwest Highlands (англ.) - Nordwesthochlдnder (нем.) - Северо-Западное нагорье (рус.); The Canadian Arctic archipelago (англ.) - L'archipel Arctique canadien (франц.) - Канадский арктический архипелаг (рус.);

2) при переводе художественных произведений, когда требуется сохранить специфику внутренней формы топонима с целью создания определённого художественного образа, например, Neverland - Нетландия / остров Нетинебудет; Island Leap-High - остров Высокопрыгия; Mirkwood - Лихолесье, Misty Mountains - Мглистые Горы, Brown Lands - Бурые Равнины.

В остальных случаях при выборе между отражением внешней и внутренней формы географического названия необходимо тщательно анализировать все аргументы в пользу того или иного способа передачи. Приоритет внутренней формы может быть оправдан установившейся традицией, однако при наличии нескольких вариантов предпочтение следует отдавать тому из них, который обеспечивает сохранность уникального звукографического облика иноязычного топонима.

При отображении внешней формы топонимов другого языка нередко возникает проблема выбора между передачей произношения либо написания исходного наименования. Особенно это касается языков с традиционной орфографией (английского, французского и т. д.), поскольку в данном случае отрыв графического изображения слов от их звучания может быть весьма существенным. Можно выделить следующие принципы, ориентированные на передачу внешней формы заимствуемого материала:

1) фонетический принцип - принцип установления межъязыковых соответствий на уровне звукотипов;

2) фонологический принцип - принцип установления межъязыковых соответствий на уровне фонем;

3) орфографический принцип - принцип установления межъязыковых соответствий на уровне букв;

4) графический принцип - принцип установления межъязыковых соответствий на уровне графем (в настоящем исследовании под графемой понимается фонографическая единица, представленная на письме буквой или сочетанием букв, которая имеет регулярные фонемные соответствия в данном языке).

Наиболее приемлемым для передачи основной массы топонимов с латиницы на кириллицу следует признать графический принцип. Основное преимущество данного принципа заключается в том, что он позволяет учитывать как произношение, так и написание географических названий. Тем не менее, иноязычные топонимические наименования, которые имеют устойчивую традиционную форму в языке-приемнике, менять не рекомендуется, поскольку они уже прочно вошли в систему другого языка, о чём, как правило, свидетельствует наличие производных слов. Следовательно, изменение звукографического облика этих топонимов приведёт к значительной потере информации и разрушению привычных ассоциативных связей.

Анализ графики традиционных наименований может оказать существенную помощь при установлении межъязыковых графемных соответствий, так как эти топонимы нашли своё место в системе принимающего языка и прошли проверку практикой. Учёт традиционных форм совершенно необходим при формировании межъязыковых соответствий на уровне аффиксов, дифференциальных слов и т. д., то есть тех структурно-словообразовательных компонентов, за которыми утвердилось значение топонимических, с целью сохранения системности иноязычной топонимии. Так, если топоформант -ham традиционно передаётся как -гем в Birmingham ['b?:m???m] (Бирмингем: Бирмингемский университет, Бирмингемская школа бизнеса, Бирмингемский политический союз), то он должен передаваться подобным же образом во всех наименованиях британской топонимической системы, в структуру которых он входит (Cheltenham, Betsham, Bivelham и т.д.), даже если это не совсем соответствует произношению имени в языке-источнике.

Таким образом, для официального отказа от традиционных форм требуются веские основания. К таковым, безусловно, относится наличие нескольких вариантов передачи иноязычного географического названия в принимающем языке, что свидетельствует о непрочности традиции. В данном случае следует стремиться к более точной передаче звукографической формы иностранного топонима.

Во второй главе «Проблема формирования англо-русских фонографических соответствий» предлагается рекомендуемая стратегия формирования межъязыковых фонографических соответствий, этапы которой подробно рассматриваются на примере английского языка как языка-источника и русского как принимающего языка: приводится перечень основных графемно-фонемных соответствий английского языка; разрабатываются общие классификации согласных и гласных фонем английского и русского языков по базовым различительным признакам; проводится сопоставительный анализ английской и русской фонологических систем с целью выявления наиболее близких межъязыковых фонемных соответствий по базовым различительным признакам; даются рекомендации относительно фиксации английских топонимических заимствований средствами русской графики.

Графический принцип формирования межъязыковых соответствий предполагает так называемую «пографемную перекодировку» иноязычного материала: при фонографическом анализе иноязычного элемента, представленного определённой последовательностью графем, устанавливается фонемное соответствие для каждой графемы; исходным фонемам подыскиваются оптимальные аналоги в системе фонем принимающего языка, которые затем конвертируются в подходящие графемы. Таким образом, стратегия формирования межъязыковых фонографических соответствий может быть представлена следующими этапами:

1) выявление графемно-фонемных соответствий в составе исходной единицы;

2) «перевод» фонем языка-источника в фонемы принимающего языка;

3) письменная фиксация исходной единицы графическими средствами принимающего языка.

Этапы предложенной стратегии рассматриваются на примере формирования англо-русских фонографических соответствий.

Соотношение графемного и фонемного состава заимствуемого англоязычного топонима устанавливается на основе разработанного перечня основных графемно-фонемных соответствий английского языка.

Подбор межъязыковых фонемных соответствий невозможен без сопоставительного анализа фонологических систем исследуемых языков. Здесь важно определиться с набором сравниваемых признаков, то есть с их качеством и количеством. Традиционно подсистемы согласных и гласных фонем описываются в пространстве признаков, характеризующих артикуляцию и участвующих в смыслоразличении. Такие признаки называют дифференциальными (различительными, фонологически существенными). Дифференциальные признаки имеют различную значимость в фонологическом отношении, что позволяет выделить базовые (корреляционные) признаки, образующие корреляции фонем в системе определённого языка (то есть оппозиции двух фонем, отличающихся только по одному признаку при совпадении всех других признаков), и разработать общие классификации согласных и гласных фонем по данным признакам. Количество базовых признаков в классификации должно быть достаточным для образования корреляций так, чтобы каждая фонема обладала, по меньшей мере, одним корреляционным признаком.

В ходе анализа было выявлено, что наборы базовых дифференциальных признаков английских и русских фонем во многом совпадают. Сопоставление согласных фонем английского и русского языков производится по четырём базовым фонологически существенным признакам, которые являются общими для подсистем согласных обоих языков: зона артикуляции, способ образования, положение мягкого нёба, активность голосовых связок.

В результате наиболее близкими, то есть совпадающими по всем четырём признакам, являются следующие фонемные соответствия: /b/ > /б/, /p/ > /п/, /m/ > /м/, /v/ > /в/, /f/ > /ф/, /j/ > /j/, /?/ > /ж/, /?/ > /ч'/, /?/ > /г/, /k/ > /к/. Ряд английских фонем имеет в системе согласных русского языка достаточно близкие соответствия, хотя и не совпадающие с ними по всем базовым фонологически существенным признакам: /d/ (альвеолярный) > /д/ (дентальный), /t/ (альвеолярный) > /т/ (дентальный), /z/ (альвеолярный) > /з/ (дентальный), /s/ (альвеолярный) > /c/ (дентальный), /n/ (альвеолярный) > /н/ (дентальный), /h/ (фарингальный) > /x/ (велярный), /r/ (заальвеолярный, щелевой) > /p/ (альвеолярный, дрожащий). Однако для ряда согласных английского языка выбор какого-то одного определённого эквивалента до сих является предметом споров. К ним относятся: 1) согласные [l], [?], артикуляция которых характеризуется незначительной палатализацией; 2) согласные [р], [и], [?], [w], отличающиеся специфической, не свойственной русскому языку артикуляцией; 3) согласный /?/, являющийся звонкой аффрикатой, тогда как аффрикаты русского языка глухие.

С формированием англо-русских соответствий среди гласных дело обстоит сложнее ввиду весьма существенной разницы в количественном отношении: 20 гласных фонем в английском языке и 6 гласных фонем в русском. Кроме того, качественный состав гласных фонем этих языков также значительно отличается. В русском языке отсутствуют дифтонги, а имеющиеся монофтонги не образуют оппозиций в пределах одного ряда или подъёма, как это имеет место в английском языке. Тем не менее, такие базовые признаки гласных фонем, как ряд и подъём, совпадают в обоих языках, что делает возможным сопоставление гласных данных языков и подбор межъязыковых соответствий.

Сопоставительный анализ английских и русских монофтонгов выявляет лишь четыре однозначных, хотя и не тождественных соответствия: /i:/ (передний; высокий, узкой разновидности) > /и/ (передний; высокий), /e/ (передний; средний, узкой разновидности) > /э/ (передний; средний), /u:/ (задний; высокий, узкой разновидности) > /y/ (задний; высокий), /?:/ (средне-задний; низкий, широкой разновидности) > /a/ (средний; низкий). Остальные английские монофтонги находят несколько возможных вариантов соответствий в системе фонем русского языка: /?/ (передне-средний; высокий, широкой разновидности) > /и/ (передний; высокий) / /ы/ (средний; высокий), /?/ (средне-задний; высокий, широкой разновидности) > /y/ (задний; высокий) / /ы/ (средний; высокий), /?/ (задний; низкий, широкой разновидности) > /o/ (задний; средний) / /a/ (средний; низкий), /?:/ (задний; низкий, узкой разновидности) > /o/ (задний; средний) / /a/ (средний; низкий), /?/ (средне-задний; средний, широкой разновидности) > /a/ (средний; низкий) / /o/ (задний; средний), /ж/ (передний; низкий, широкой разновидности) > /э/ (передний; средний) / /a/ (средний; низкий), /?:/ (средний; средний, узкой разновидности) > /э/ (передний; средний) / /o/ (задний; средний), /?/ (средний; средний, широкой разновидности) > /э/ (передний; средний) / /o/ (задний; средний).

Для выбора из представленных вариантов приходится руководствоваться дополнительными критериями. До сих пор такими критериями являлись артикуляционные характеристики звукотипов, соответствующих данным фонемам. Например, для английских гласных [?], [?], [?:] такая характеристика, как наличие / отсутствие лабиализации, позволяет осуществить выбор более близкого варианта в пользу русских [y] для [?], [o] для [?] и [?:]. Однако поиск соответствий в русском языке английским монофтонгам /?/, /ж/, /?:/, /?/ до сих пор является предметом споров, что служит причиной разнобоя в их передаче.

Передача английских дифтонгов осложняется, главным образом, тем, что в русском языке дифтонгов как самостоятельных фонем нет. Большинство лингвистов склоняются к передаче английских дифтонгов сочетанием двух русских фонем, поскольку такая передача отражает оба элемента дифтонга и позволяет точнее передавать произношение заимствуемого слова в целом. Подбор соответствий в русском языке для первого элемента английских дифтонгов не вызывает особых затруднений ввиду совпадения базовых дифференциальных признаков и отсутствия оппозиций в пределах одного ряда или подъёма в обоих языках: /e(?)/, /e(?)/ (передний; средний) > /э/ (передний; средний), /o(?)/, /o(?)/ (задний; средний) > /o/ (задний; средний), /i(?)/ (передний; высокий) > /и/ (передний; высокий), /u(?)/ (задний; высокий) > /y/ (задний; высокий). Только первый элемент дифтонгов /a?/ и /a?/ не находит однозначного соответствия среди фонем русского языка: /a(?)/, /a(?)/ (передний; низкий) > /a/ (средний; низкий) / /э/ (передний; средний). Однако передача первого элемента этих дифтонгов через русскую /a/ не вызывает особых сомнений, поскольку артикуляционно звукотип [a] намного ближе к английским [a(?)] и [a(?)], чем звукотип [э]. При подборе русских соответствий для второго элемента английских дифтонгов возникают бомльшие затруднения. Если принимать во внимание артикуляционные характеристики глайдов, то ближайшим соответствием для ?-глайда в русском языке является [y], для ?-глайда - [j]. Поиск же соответствий для [?]-глайда не даёт однозначных результатов, подобно поиску соответствий для английской фонемы /?/.

На заключительном этапе письменной фиксации исходных единиц средствами русской графики необходимо принимать во внимание их графическую форму в языке-источнике. Опора на графику рекомендована, прежде всего, в тех случаях, когда не удаётся подобрать подходящее соответствие на уровне фонем. Также следует отображать на письме те «немые» элементы английских графем, относительно «непроизносимости» которых наблюдаются колебания (например, Alkington /'?:k??t?n/ и /'?:lk??t?n/ > Олкингтон, Caston /'k?:s?n/ и /'k?:st?n/ > Кастон, Guildford /'??lf?d/ и /'??ldf?d/ > Гилдфорд и т. д.). При записи иноязычных заимствований на русском языке также важно учитывать особенности русской орфографии. Анализ орфографии заимствованных английских топонимов выявил следующие основные проблемы: 1) правописание букв э / е (например, Fairfield /'fe?fi:ld/ > Фэрфилд / Ферфилд, Maryport /'me?r?p?:t/ > Мэрипорт / Мерипорт, Cambridge /'ke?mbr??/ > Кембридж / Кэмбридж и т. д.); 2) графическое отображение сочетаний /j/ + гласная (например, Miami /ma?'жm?/ > Майами / Маями и т. д.); 3) передача на письме удвоенных согласных (Cardiff /'k?:d?f/ > Кардифф / Кардиф, Settle /'setl/ > Сеттл / Сетл, Millbank /'m?lbж?k/ > Миллбанк / Милбанк и т. д.). Относительно первых двух проблем представляется целесообразным при разработке правил принимать во внимание предпочтения носителей русского языка, установленные экспериментальным путём. Решение последней проблемы видится в регламентации отражения на письме удвоенных согласных независимо от их позиции в заимствуемом наименовании.

В третьей главе «Экспериментальное исследование восприятия англоязычных топонимов носителями русского языка» раскрывается сущность механизмов слухового восприятия иноязычных имён собственных и приводится описание психолингвистического экспериментального исследования слухового восприятия английских топонимов носителями русского языка, а также интерпретация результатов данного эксперимента.

При формировании межъязыковых фонемных соответствий недостаточно опоры только на результаты сопоставительного анализа фонологических систем рассматриваемых языков. Во-первых, результаты анализа нуждаются в проверке, поскольку невозможно судить о релевантности тех или иных различительных признаков, основываясь только на логических умозаключениях. Необходимо установить, подтвердятся ли выявленные фонемные соответствия на перцептивном уровне. Во-вторых, аналитическим путём далеко не всегда возможно подобрать один определённый эквивалент фонеме языка-источника в системе фонем принимающего языка. В качестве дополнительного критерия выбора одного из вариантов фонемных соответствий представляется важным учёт особенностей восприятия и идентификации звуковых единиц языка-источника носителями принимающего языка.

С целью проверки и дополнения результатов сопоставительного анализа английской и русской фонологических систем было запланировано и проведено психолингвистическое экспериментальное исследование восприятия и идентификации звуковых единиц английского языка русскоязычными носителями. Эксперимент проводился на топонимическом материале Великобритании. Экспериментальный список включал 50 географических наименований графства Большой Лондон (Greater London), которые были озвучены носителем английского языка, проживающим в этом графстве. Выбор графства не случаен, поскольку за стандарт британского произношения принято южно-английское произношение, поддерживаемое средствами массовой информации; его также называют классическим, литературным произношением (Received Pronunciation). Топонимы отбирались с учётом их фонемного состава, при этом особое внимание уделялось наличию фонем, которые не имеют устойчивых соответствий в русском языке, таким как /и/, /р/, /w/, /?/, /ж/, /?:/. В эксперименте приняли участие 120 носителей русского языка, не владеющие английским языком. Испытуемым предъявлялась аудиозапись английских топонимов и предлагалось записать услышанное, используя буквы русского алфавита. Полученные варианты передачи каждого английского топонима были проанализированы на предмет отображения их фонемного состава средствами русской графики и затем было подсчитано процентное соотношение предложенных буквенных соответствий для каждой фонемы.

В основе проведённого экспериментального исследования лежит так называемая «теория перцептивного эталона», согласно которой установление состава фонем поступающего речевого сигнала осуществляется путём сличения с перцептивными эталонами фонем, хранящимися в памяти реципиента. Перцептивный эталон фонемы имеет зонную природу и охватывает все звуковые реализации, акустические параметры которых не выходят за определённые пределы варьирования. При этом важно различать выделенные З. Н. Джапаридзе зону идентичности и зону сходства перцептивного эталона. Если коррелят реализации фонемы попадает в зону идентичности эталона, то реципиент воспринимает соответствующую сегментную единицу. Если он попадает в зону сходства с эталоном, то воспринимается звучание, сходное со звучанием соответствующей единицы.

Выявленные в ходе эксперимента англо-русские фонемные соответствия, наиболее предпочтительные с позиции носителей русского языка, не выходят за рамки фонемных соответствий, установленных при сопоставлении английских и русских фонем по базовым дифференциальным признакам. Это свидетельствует о согласовании перцептивной базы русского языка с его фонологической системой и о возможности определения зон сходства с эталонами перцептивной базы русского языка для английских фонем как коррелирующих с межъязыковыми фонемными соответствиями, выделенными в ходе сопоставительного анализа фонологических систем английского и русского языков.

Степень сходства с перцептивным эталоном той или иной русской фонемы для имеющихся вариантов передачи исходной английской фонемы можно определить, основываясь на частотности имеющихся реакций респондентов при идентификации этой фонемы. Высокая степень сходства несомненно является важным критерием при выборе между установленными в ходе сопоставительного анализа вариантами межъязыковых фонемных соответствий.

Общепринятые англо-русские фонемные соответствия, то есть те соответствия, которые не вызывают особых возражений в лингвистических кругах, не вступают в противоречие и на уровне восприятия. Выявленные ранее проблемные случаи требуют более детального рассмотрения:

1. Фонема /l/. Выбор соответствия для английской /l/ в русском языке является спорным, так как артикуляционно звукотип [l] занимает «промежуточное» положение между русскими [л] и [л']. В ходе анализа реакций респондентов было выделено 2 072 случаев обозначения /l/ с использованием русской буквы л, при этом указание на мягкость (при помощи соответствующей гласной либо мягкого знака) наблюдалось только в 18,63 % случаев. Таким образом, в перцептивном плане английская /l/ ближе к русской /л/, нежели к /л'/.

2. Фонема /?/. Подобно английскому [l], при артикуляции английского согласного [?] средняя часть спинки языка слегка поднимается к твёрдому нёбу. По базовым дифференциальным признакам английская фонема /?/ совпадает как с русской /ш/, так и /?ш'/. Аналитическим путём выбор эквивалента решается в пользу русской твёрдой /ш/ ввиду того, что русская мягкая /?ш'/ характеризуется наличием такого отличительного признака, как длительность. Данный выбор полностью согласуется с результатами эксперимента: русскоязычные информанты идентифицировали /?/ как /?ш'/ лишь в 12,5 % случаев.

3. Фонемы /р/, /и/. В ходе сопоставительного анализа английской и русской фонологических систем не удалось установить однозначных соответствий английским фонемам /р/ и /и/, поскольку в русском языке интердентальные фонемы отсутствуют. Наиболее близкими соответствиями по месту образования являются русские дентальные /з/ и /c/, а также русские лабио-дентальные /в/ и /ф/. Согласно экспериментальным данным, звуковые реализации фонемы /и/ «попадают» большей частью в зоны сходства с перцептивными эталонами русских фонем /ф/ и /c/ (/и/ > /ф/ - 57,07 %; /и/ > /c/ - 20,4 %); для английской /р/ это зоны сходства с перцептивными эталонами русских фонем /з/, /в/ и /д/ (/р/ > /з/ - 25 %; /р/ > /в/ - 21,67 %; /р/ > /д/ - 16,67 %). Эти данные практически совпадают с результатами сопоставления английских и русских фонем по базовым дифференциальным признакам. Однако степень сходства с перцептивными эталонами не настолько высока, чтобы на этом основании принимать окончательное решение. Поэтому наблюдаемая в последнее время тенденция следовать фонетическому сходству и рекомендовать передачу /и/ > /c/, /р/ > /з/ является недостаточно обоснованной. Если ни сопоставительный анализ фонологических систем исходного и принимающего языков, ни данные перцептивных исследований не дают однозначных результатов, возможно, стоит обратить внимание на передачу ближе к графическому облику заимствуемого слова, то есть передавать /и/ > /т/, /р/ > /д/, сохранив противопоставление по глухости-звонкости. Весомым основанием для подобного решения служит долгое время существовавшая в картографии традиция передавать английскую графему th, обозначающую фонемы /и/ и /р/, русской графемой т.

4. Фонема /w/. Ближайшим соответствием английской фонеме /w/ в подсистеме согласных фонем русского языка является фонема /в/, совпадающая с /w/ по всем базовым дифференциальным признакам, кроме места артикуляции: /w/ - лабиальная, /в/ - лабиодентальная. Однако считается, что акустически [w] ближе к русскому [y], так как [w] и [y] имеют сходное положение языка и губ в начале артикуляции. Оправданием поиска соответствий в подсистеме гласных русского языка служит принадлежность [w] к сонорным согласным. Думается, в данном случае очень важно установить, какие из характеристик английского [w] являются более существенными в перцептивном плане, то есть каким образом этот согласный будет идентифицирован носителями русского языка. Судя по экспериментальным данным, большинство информантов отдают предпочтение передаче /w/ > /в/ (69,9 %) (для сравнения, передача /w/ > /y/ отмечается только в 23,16 % случаев). Это ещё раз подтверждает правильность общего принципа поиска соответствий гласным фонемам в подсистеме гласных фонем, а согласным фонемам - в подсистеме согласных. Данные эксперимента свидетельствуют также и о том, что передача /w/ > /y/ «неудобна» для русскоязычных носителей, поскольку сочетание /y/ + гласная нехарактерно для русского языка. К тому же подобная передача значительно меняет облик заимствуемого слова, так как добавляет ему лишний слог. Возможно, следует вернуться к традиции передавать /w/ посредством русской /в/, которая сложилась ещё в XVI - XVII веках отчасти по аналогии с именами собственными, заимствованными из других германских языков, в которых буква w передаётся русской графемой в. В пользу этого способа говорит и то, что графическое отображение английской фонемы /w/ русской у предполагает наличие исключений в виде традиционных написаний и в положении перед у, где она передаётся через в. Этого можно избежать, если принять соответствие /w/ > /в/.

5. Фонема /?/. В сложившейся практике зафиксировано два способа передачи английской /?/: 1) /?/ > /н/, 2) /?/ > /н/ + /г/. Несмотря на то, что второй способ, в отличие от первого, отражает заднеязычный характер /?/, он весьма далёк от реального произношения английского согласного [?]. Тем не менее, большинство участников нашего эксперимента ощущают разницу в положении языка и стремятся передать её графически, используя именно буквосочетание нг (50,35 %). Соответствие /?/ > /н/ отмечается в передаче информантов реже - 35,27 %, хотя разница в процентном соотношении не является решающей. На этом основании можно рекомендовать соответствие /?/ > /н/ + /г/, если подобная передача поддерживается английской графикой, то есть если /?/ обозначается графемой ng. В остальных случаях следует придерживаться соответствия /?/ > /н/.

6. Фонема /?/. Английская фонема /?/ представляет собой звонкую аффрикату. Поскольку в русской фонологической системе звонкие аффрикаты отсутствуют, при формировании англо-русских фонемных соответствий приходится выбирать между русской глухой аффрикатой /ч'/, совпадающей с /?/ по остальным корреляционным признакам, и бифонемным сочетанием /д/ + /ж/. Второй способ признаётся более удачным, поскольку он, во-первых, считается артикуляционно ближе к [?] и, во-вторых, в английском языке имеется также и глухая аффриката /?/, которая по всем корреляционным признакам совпадает с русской /ч'/. Данные экспериментального исследования также подтверждают преимущество передачи /?/ > /д/ + /ж/. Такая передача встречается в 71,67 % случаев, что намного превышает процент частотности передачи /?/ > /ч'/ (15 %). Следовательно, фонемное соответствие /?/ > /д/ + /ж/ можно признать обоснованным.

7. Фонема /ж/. Сопоставление английских и русских монофтонгов по базовым дифференциальным признакам выявляет два наиболее близких соответствия английской фонеме /ж/: по признаку ряда /ж/ ближе к /э/, по признаку подъёма - к /a/. Этим объясняется имеющийся разнобой в передаче /ж/ на русский язык. Однако в реакциях респондентов при идентификации английского монофтонга /ж/ наблюдается относительное единообразие: /ж/ > /a/ (80,27 %). Думается, эти данные следует принять во внимание при выборе оптимального соответствия для фонемы /ж/. Для сравнения, английскую /ж/ передали через русскую /э/ только 18 % участников эксперимента (э - 15,78 %, е - 2,22 %). Доводом в пользу передачи /ж/ > /a/ также может послужить опора на графический облик заимствуемой единицы, поскольку английская фонема /ж/ обычно изображается английской графемой а, совпадающей по написанию с русской графемой а.

8. Фонема /?/. По своим артикуляционным характеристикам английский гласный [?] приближается как к русскому [a], так и к русскому [o]. По признаку ряда он занимает промежуточное положение. По признаку подъёма английский [?] ближе к русскому [o], так как русский [a] - более открытый гласный, но [?] характеризуется отсутствием лабиализации в отличие от русского [o]. Подобная неопределённость в артикуляции отражается и на восприятии носителей русского языка: /?/ > /o/ (о - 51,06 %); /?/ > /a/ (а - 39,85 %). Поэтому, возможно, заслуживает внимания рекомендуемая некоторыми исследователями передача /?/ > /o/, если на письме /?/ обозначается английской графемой о. В остальных же случаях стоит предпочесть передачу /?/ > /a/.

9. Фонема /?:/. Согласно результатам сопоставительного анализа фонологических подсистем гласных, выбор соответствия английской /?:/ ограничен двумя русскими фонемами, а именно, /o/ и /э/. Это подтверждается экспериментальными данными. Расхождения в предложенных носителями русского языка вариантах передачи фонемы /?:/ только на первый взгляд кажутся значительными. При более внимательном рассмотрении обнаруживается, что большинство предложенных вариантов так или иначе соотносятся с русскими фонемами /o/ и /э/: 1) /?:/ > /o/ (ё - 28,83 %, о - 20,33 %, ёр - 8,08 %, ор - 7,52 %, ол - 1,53 %, оу - 1,11 %, оль - 0,7 %, ёрь - 0,28 %, ой - 0,28 %, ёу - 0,14 %, оо - 0,14 %); 2) /?:/ > /э/ (е - 13,51 %, э - 6,55 %, ер - 4,04 %, ел - 1,81 %, эл - 0,7 %, эр - 0,28 %, уэ - 0,14 %). Русскоязычные носители отдают предпочтение передаче /?:/ через /o/, однако процент недостаточно высок, чтобы на этом основании сделать окончательный выбор. К тому же респонденты используют как букву ё, так и о для обозначения английской /?:/. Статус буквы ё в русском языке до конца не определён. Если установить передачу английской /?:/ русской буквой ё, то возможная замена ё на е вызовет лишнюю путаницу при заимствовании имён собственных. Кроме того, возникнут трудности с передачей фонемы /?:/ в начале слова и после гласных, так как в данных позициях русская ё обозначает сочетание /j/ + /o/. Использование русской буквы о в качестве графического соответствия английской фонеме /?:/ также нежелательно. Во-первых, такая передача не способствует сохранению графического облика заимствуемого слова, поскольку в английском языке /?:/ зачастую обозначается на письме графемами ir, er, ur и редко or. Во-вторых, что гораздо важнее, использование русской буквы о для обозначения английской /?:/ приведёт к появлению большого количества омонимичных форм (Merton /'m?:tn/ > Мортон и Morton /'m?:tn/ > Мортон, Burdon /'b?:dn/ > Бордон и Bordon /'b?:dn/ > Бордон и т. п.), что крайне нежелательно для передачи имён собственных, поскольку основное назначение ономастической лексики заключается именно в идентификации и различении объектов или субъектов при назывании. Ввиду перечисленных сложностей, возникающих при передаче английской /?:/ через русскую /o/, целесообразнее сделать выбор в пользу русской /э/. Тем не менее, в тех словах, где в английском языке фонема /?:/ обозначается с помощью буквы о, её и в русской графике также следует передавать через о с целью сохранения близости к оригинальному написанию.

10. Фонема /?/. По причине того, что английская фонема /?/ встречается только в безударном положении, исследование восприятия и идентификации этой фонемы носителями русского языка оказывается малоэффективным из-за нечёткой, «размытой» артикуляции [?]. Реакции информантов в этом случае дают вполне предсказуемый значительный разброс, хотя они вполне согласуются с результатами сопоставительного анализа фонологических систем английского и русского языков: наибольший процент встречаемости демонстрируют соответствия /?/ > /э/ (e - 24,23 %, э - 13,88 %) и /?/ > /o/ (31,29 %). Однако низкое процентное соотношение не позволяет делать какие-либо выводы на основании этих данных. В этом случае представляется удачной передача фонемы /?/ в соответствии с основным «значением» графемы, которая обозначает фонему /?/ в данном конкретном слове. Это будет способствовать упорядочению и систематизации передачи английской /?/ на русский язык.

11. Английские дифтонги. Поскольку в русском языке дифтонгов как самостоятельных фонем нет, необходимо сначала установить, воспринимают ли носители русского языка комплексный характер дифтонга. Участники эксперимента отобразили на письме английские дифтонги в основном двумя русскими буквами, на основании чего можно сделать вывод, что носители русского языка воспринимают эти фонемы как состоящие преимущественно из двух элементов. Таким образом, передача английских дифтонгов сочетанием двух русских фонем, поддерживаемая большинством авторов, является обоснованной и в перцептивном плане. Подбор соответствий в русском языке путём сопоставления корреляционных признаков для первого элемента английских дифтонгов не вызывает особых затруднений, а следовательно, и возражений, что также подтверждается на уровне восприятия. Экспериментальные данные полностью согласуются с установленными в ходе сопоставительного анализа соответствиями: /e(?)/ > /э/ - 89,44 % (e(й) - 64,44 %, э(й) - 24,44 %, е(у) - 0,56 %); /a(?)/ > /a/ - 91,66 % (a(й) - 45,83 %, а(у) - 37,5 %, а(и) - 8,33 %); /a(?)/ > /a/ - 72,92 % (а(у) - 64,58 %, а(л) - 5,42 %, а(й) - 0,83 %, а(ф) - 0,83 %, а(и) - 0,42 %, а(ль) - 0,42 %, а(ул) - 0,42 %); /o(?)/ > /o/ - 61,7 % (о(у) - 45 %, о(ун) - 5,56 %, о(в) - 1,67 %, о(й) - 1,67 %, о(р) - 1,67 %, о(к) - 1,11 %, о(л) - 1,11 %, о(н) - 1,11 %, о(б) - 0,56 %, о(льд) - 0,56 %, о(уд) - 0,56 %, о(ул) - 0,56 %, о(ут) - 0,56 %). Что касается передачи второго элемента английских дифтонгов, в этом случае вряд ли следует полагаться на экспериментальные данные из-за значительного разброса реакций респондентов, который объясняется нечёткой артикуляцией глайда. В последнее время установилась передача ?-глайда через /j/, ?-глайда через /y/, что не противоречит результатам эксперимента: /(e)?/ > /j/ - 99,44 % ((e)й - 64,44 %, (э)й - 24,44 %, (а)й - 10,56 %); /(a)?/ > /j/ - 46,66 % ((a)й - 45,83 %, (я)й - 0,83 %); /(a)?/ > /y/ - 70 % ((a)у - 64,58 %, (о)у - 3,75 %, (э)у - 1,25 %, (я)у - 0,42 %); /(o)?/ > /y/ - 48,89 % ((о)у - 45 %, (а)у - 1,11 %, (е)у - 1,11 %, (э)у - 1,11 %, (ё)у - 0,56 %). Относительно передачи ?-глайда стоит согласиться с мнением большинства авторов и опираться на графический облик заимствуемого слова, поскольку подбор соответствий для ?-глайда среди фонем русского языка путём сопоставления корреляционных признаков, также как для английской фонемы /?/, не даёт однозначных результатов. Изучение же восприятия ?-глайда носителями русского языка проводить нецелесообразно ввиду его «вялой» артикуляции, что доказывают результаты исследования восприятия английской фонемы /?/, которая по своим признакам практически совпадает с характеристиками ?-глайда.

Таким образом, опираясь на результаты сопоставительного анализа английской и русской фонологических систем вкупе с данными экспериментального исследования восприятия английских топонимов русскоязычными носителями, можно рекомендовать следующие англо-русские фонемные соответствия к использованию при передаче англоязычного топонимического материала на русский язык: /b/ > /б/, /p/ > /п/, /d/ > /д/, /t/ > /т/, /?/ > /г/, /k/ > /к/, /z/ > /з/, /s/ > /c/, /v/ > /в/, /f/ > /ф/, /?/ > /ж/, /?/ > /ч'/, /h/ > /x/, /m/ > /м/, /n/ > /н/, /j/ > /j/, /r/ > /p/, /l/ > /л/, /?/ > /ш/, /р/ > /д/, /и/ > /т/, /w/ > /в/, /?/ > /д/ + /ж/, /?/ > /н/ (но /н/ + /г/, если подобная передача поддерживается графикой английского языка), /i:/ > /и/, /?/ > /и/, /e/ > /э/, /u:/ > /y/, /?/ > /y/, /?:/ > /a/, /?:/ > /o/, /?/ > /o/, /ж/ > /a/, /?/ > /a/ (но /o/, если подобная передача поддерживается графикой английского языка), /?:/ > /э/ (но /o/, если подобная передача поддерживается графикой английского языка), /?/ (передаётся в соответствии с основным «значением» графемы, которая обозначает фонему /?/ в данном конкретном слове), /e?/ > /э/ + /j/, /a?/ > /a/ + /j/, /o?/ > /o/ + /j/, /o?/ > /o/ + /y/, /a?/ > /a/ + /y/, /i?/ (передаётся в соответствии с графическим обликом заимствуемой единицы), /u?/ (передаётся в соответствии с графическим обликом заимствуемой единицы), /e?/ (передаётся в соответствии с графическим обликом заимствуемой единицы).

В Заключении обобщаются основные результаты исследования, оценивается его перспективность, а также предлагается следующая стратегия межъязыковой передачи топонимического материала: