Квантификация объектов и фактов: когнитивно-семантические и дискурсивно-прагматические характеристики

2

Размещено на http://www.Allbest.ru/

Размещено на http://www.Allbest.ru/

10.02.19 - Теория языка

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Тема:

Квантификация объектов и фактов: когнитивно-семантические и дискурсивно-прагматические характеристики

Гайломазова Елена Сергеевна

Волгоград - 2012

Работа выполнена в Федеральном государственном бюджетном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный социально-педагогический университет».

Научный консультант - доктор филологических наук, профессор Карасик Владимир Ильич.

Официальные оппоненты:

Калашникова Лариса Валентиновна, доктор филологических наук, профессор (Орловский государственный сельскохозяйственный университет, заведующая кафедрой иностранных языков);

Митягина Вера Александровна, доктор филологических наук, профессор (Волгоградский государственный университет, заведующая кафедрой перевода).

Савицкий Владимир Михайлович, доктор филологических наук, профессор (Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, профессор кафедры английской филологии).

Ведущая организация - Кемеровский государственный университет.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного социально-педагогического университета.

Текст автореферата размещен на официальном сайте Волгоградского государственного социально-педагогического университета: http://www. vspu.ru 19 сентября 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент Н.Н. Остринская

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа выполнена в русле когнитивно-дискурсивной лингвистики. Объектом изучения является языковая и речевая квантификация действительности, в качестве предмета исследования выступают когнитивно-семантические и функционально-прагматические особенности квантификации объектов и фактов. Интерпретация таких особенностей возможна только с опорой на контекстные либо пресуппозиционные указания (субъект квантификации, предмет познания - количественный признак, вещь - носитель этого признака, познавательную и коммуникативную стратегию и т.д.), поэтому единицей анализа являются не только сами квантификаторы как единицы системы, но и дискурсивные фрагменты, позволяющие реконструировать когнитивно-прагматическую ситуацию.

Актуальность изучения когнитивно-дискурсивной квантификации действительности обусловлена следующим:

* квантификация представляет собой важнейший параметр осмысления и описания дискретной и недискретной действительности, находит множественное и вариативное выражение в языке и речи, однако еще не рассматривалась в когнитивно-дискурсивном аспекте;

* когнитивно-дискурсивное моделирование языка является одним из наиболее активно развивающихся направлений современной лингвистики, при этом осмысление объектов и фактов в когнитивно-дискурсивном плане относится к числу дискуссионных проблем теории языка;

* моделирование квантификации объектов и фактов позволяет синтезировать достижения структурно-семантического, функционально-прагматического и когнитивно-дискурсивного подходов к описанию языка и разработать новую комплексную эвристику в науке о языке;

* изучение квантификации действительности в жанрово-дискурсивном аспекте дает возможность более полно раскрыть прагматический потенциал языковой системы;

* освещение квантификации объектов и фактов в языке и речи позволяет разработать основы категориальной лингвистики как интегративного направления лингвистического знания.

Актуальность предпринятого исследования определяется и тем обстоятельством, что логико-семантические, грамматические и функциональные описания квантификации до сих пор разрозненны, наибольшее внимание уделяется особым кванторным словам - местоимениям и наречиям, в то время как в целом макроконцепт квантификации в его общеязыковых и дискурсивных реализациях оказывается не исследованным, и это затрудняет разработку соответствующих прикладных задач (таких, как представление квантификации в дидактике и лексикографии).

В основу выполненного исследования положена следующая гипотеза: квантификация объектов и фактов в языке и речи представляет собой сложную систему лексических, грамматических, стилистических, функционально-прагматических и жанрово-дискурсивных способов концептуализации и категоризации знания и воздействующего потенциала языка; эти способы языкового представления переживаемого знания могут быть объективно установлены и описаны с помощью комплексной методики когнитивно-дискурсивного анализа; систематизация и объяснение квантификации объектов и фактов представляют собой развитие теории понятийных категорий и открывают возможность для построения новой модели категориальной лингвистики.

Целью исследования является лингвистическая характеристика квантификации действительности в когнитивно-дискурсивном аспекте.

Поставленная цель конкретизируется в следующих задачах:

* определить сущность и функции языковой квантификации объектов и фактов;

* охарактеризовать понятийный аппарат и важнейшие концепции, связанные с проблематикой квантификации объектов и фактов;

* охарактеризовать грамматическую квантификацию объектов и фактов в когнитивно-дискурсивном аспекте;

* выявить механизмы создания прагматических приращений в ходе употребления квантификаторов;

* описать типы лексической квантификации объектов и фактов как проявления антиномии дискретного и недискретного в языке;

* выявить прагматический потенциал квантитативности как дискурсивного феномена;

* определить этнокультурную специфику квантификации действительности в оригинальном и переводном текстах.

В качестве материала исследования использованы взятые из словарей и произведений художественной, публицистической и научной литературы на русском и английском языках текстовые фрагменты, выражающие количественное измерение различных качественных признаков.

В работе применялись следующие методы: понятийный, интерпретативный, компонентный и трансформационный анализ, интроспекция.

Теоретическую базу исследования составили основополагающие труды отечественных и зарубежных языковедов в области семантики и когнитивной лингвистики (Н.Д. Арутюнова, В.Г. Гак, В. фон Гумбольдт, Т. ван Дейк, Г.А. Золотова, В.И. Карасик, А.Е. Кибрик, Е.С. Кубрякова, Дж. Лакофф, И.А. Мельчук, О.А. Радченко, Э. Рош, Э. Сепир, Н.А. Слюсарева, Ч. Филлмор, У. Чейф, R.W. Langacker, T. Givуn, L. Talmy), лингвопрагматики (Ю.Д. Апресян, А. Вежбицкая, В.В. Красных, Т.М. Николаева, Ю.С. Степанов, В.Н. Телия, Р.М. Фрумкина, Р.О. Якобсон), работы, в которых раскрываются различные аспекты квантитативности (Д.И. Арбатский, И.А. Бодуэн де Куртенэ, Т.В. Булыгина, В.И. Дегтярев, О. Есперсен, С.Л. Жаботинская, А.А. Зализняк, Е.В. Клобуков, М.А. Кронгауз, Е. Курилович, С.А. Крылов, Н.А. Луценко, О.Н. Ляшевская, Дж. Мак-Коли, Г.А. Меновщиков, Н.Б. Мечковская, И.И. Мещанинов, Е.В. Падучева, В.З. Панфилов, А.М. Пешковский, А.А. Потебня, А.Н. Полянский, Д.И. Руденко, А.П. Рифтин, Е.В. Рахилина, Н.К. Рябцева, К.П. Сеитова, Б. Тошович, З.Я. Тураева, А.А. Холодович, П.В. Чесноков, Л.Д. Чеснокова, А.Д. Шмелев, А.П. Юдакин, V. Blanаr, W. Dressler, H.M. Cartwright, G.G. Corbett и мн. др.), а также труды, посвященные описанию функционально-семантического поля количественности на материале различных языков (Л.Г. Акуленко, А.В. Бондарко, Е.И. Букреева, Ю.Н. Власова, Г.Г. Галич, Э.В. Игнатьева, Д.А. Кашина, Н.Л. Клименко, А.В. Лыков, Н.В. Нечипоренко, И.А. Черкасс, Ю.Н. Черникова, Н.С. Чиркинян, С.А. Швачко, P.M. Hogg, I. Pete и мн. др.). На этом фоне проявляется необходимость синтеза имеющихся концепций с позиций единой теории квантификации.

Как известно, количественные характеристики могут относиться либо к участникам описываемого (сообщаемого) или языкового факта, либо к самому описываемому факту, из чего следует противопоставление двух типов квантификации - квантификация объектов и квантификация фактов (первая осуществляется на грамматическом уровне посредством категорий мензуратива, дистрибутивности, собирательности и субстантивного числа, вторая - с помощью категорий интенсивности, аспекта и сравнения). Именно это противопоставление положено в основание структуры данной работы.

Научная новизна работы состоит в исследовании закономерностей использования грамматических квантификаторов с позиций лингвопрагматики. В диссертации определены условия квантификации объектов и фактов, раскрыты механизмы формирования прагматического содержания квантификаторов, определены когнитивные параметры квантификации, охарактеризованы различные части речи как репрезентанты количественной семантики, выявлены особенности точной и неточной квантификации в языковой картине мира, установлены дискурсивные особенности квантификации, описаны особенности квантификации в аспекте теории и практики перевода.

Теоретическая значимость диссертации заключается в создании теории, в которой подвергаются углубленному рассмотрению дискуссионные проблемы квантификации - соотношение точной и неточной квантификации в языковой картине мира, дискурсивные особенности квантификации, соотношение квантификации и речевых стратегий, квантификация в аспекте теории перевода. Квантификативные отношения пока еще в малой степени вовлечены в орбиту современной лингвокультурологии, поэтому исследование, которое в известной мере восполняет этот пробел, значимо для лингвокультурологии. Теоретически важной для когнитивной лингвистики и лингвопрагматики является ориентация работы на экспликацию референциального аспекта содержания языковых выражений, исследование суперконцепта квантитативности как глобальной единицы мышления в ее национальном своеобразии. Работа вносит вклад в решение общелингвистических проблем языковой концептуализации, уровневого членения языка и характеристики межуровневых связей, соотношения системы, узуса, нормы, семантического и прагматического содержания языковых единиц, а также проблематики, связанной с важнейшими именными и глагольными категориями, а также частями речи.

Практическая ценность работы определяется возможностью применения ее основных положений, выводов и методики анализа в курсах языкознания, теоретической грамматики, лингвокультурологии, теории перевода, спецкурсах по когнитивной семантике, лингвопрагматике, лингвосемиотике, а также в лексикографической практике при разработке идеографических словарей. Предложенная в диссертации методика анализа квантификации открывает возможности для сравнительно-сопоставительных исследований соответствующей области на материале разных языков.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Квантификация является количественной характеристикой действительности, фиксируя выделимость, единичность и множественность исчисляемых объектов и градацию фрагментируемых качеств и процессов по соотношению части и целого, размеру, длительности, интенсивности, базируется на диалектической антиномии континуальности и дискретности и логической операции сравнения и концептуализируется как универсальная когнитивная категория количества, получающая вариативное выражение в содержании языковых единиц.

2. Единицами квантификации выступают квантификаторы - счетные лексические и грамматические форманты для исчисляемых объектов и фактов и компаративные фонетические, графические, лексико-фразеологические и морфолого-синтаксические форманты для неисчисляемых сущностей.

3. Языковая концептуализация квантификации представляет собой многоуровневое образование, основу которого составляют объекты и факты, осмысливаемые в их отдельности, множественности и градуируемости в неразрывном единстве с эмоциональным отношением к их количественным характеристикам; специализированное обозначение количественных признаков подвержено грамматикализации - когнитивно-лингвистическому способу установления иерархии реляционных отношений в осмысливаемой действительности.

4. По способу выражения квантификация может быть системной и окказиональной, эксплицитной и имплицитной, при этом в языке и речи существуют модели выводной количественной коннотации применительно к единицам, обозначающим качественные характеристики объектов и фактов, и выводной оценочной коннотации применительно к квантификаторам.

5. Способами системного выражения квантификации в языке являются корневая редупликация, лексический повтор, внутренняя флексия, аффиксы множественности, компаративности и суперлативности, счетные слова (мензуративы), имена числительные, количественные прономинативы, существительные с количественным значением (квантитативные имена), глаголы некоторых способов глагольного действия, наречия и предлоги с количественным значением, некоторые синтаксические структуры.

6. В языке существует система квантификативных категорий - числа, собирательности, интенсивности, итеративности, масштаба (уменьшительности/увеличительности), сопряженных с категориями определенности/неопределенности и точности / приблизительности.

7. Квантификация представляет собой особое межуровневое измерение языка, позволяющее выделить субкатегориальные значения в рамках традиционных грамматических явлений (только счетные, преимущественно счетные, псевдосчетные и неисчисляемые объекты и факты), при этом употребление ряда существительных в единственном и множественном числе оказывается семантически и прагматически асимметричным.

8. Прагматические коннотации квантификаторов сводятся к пейоративным и мелиоративным оценочным смыслам, при этом основанием для таких оценок является усредненная норма количественных характеристик объектов и фактов. Эти коннотации проявляются в условиях контекста - минимального (словосочетание и предложение) и максимального (широкий контекст ситуации). Лексические и деривационные квантификаторы синкретично выражают количественное значение и ранжирование по степени важности, сопряженное с проявлением эмоций с положительным либо отрицательным знаком.

9. Окказиональная квантификация неисчисляемых объектов (плюрализация существительных и построение компаративных и суперлативных форм у прилагательных, которые обычно такие формы не принимают) и появление нетипичных сочетаний с мензуративами являются стилистическими приемами повышения экспрессивности высказывания наряду со стилистическими фигурами гиперболы, алогизма и гротеска.

10. Квантификация имеет дискурсивную специфику: в художественном тексте типичны грамматическая метафора и количественная антитеза, в рекламном тексте - гиперболизация.

11. Квантификация характеризуется этнокультурной спецификой как применительно к тем или иным объектам и фактам, релевантным для одной культуры и не столь релевантным для другой, так и по предпочитаемому в лингвокультуре коммуникативному стилю, который для русского языкового сознания характеризуется стремлением к полярному противопоставлению сущностей, а для английского - стремлением к преуменьшению эмфатичности. Такая специфика рельефно проявляется при переводе квантификаторов на другой язык.

Апробация. Содержание работы докладывалось на Международной научно-методической конференции «Инновационные подходы к повышению качества подготовки специалистов в вузе» (Ростов-на-Дону 2009), Первой Международной научно-практической конференции «Новое в современной филологии» (Москва, 2011), Международной заочной научно-практической конференции «Наука и искусство: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии» (Новосибирск, 2011), Международной конференции «Наука и современность. Новый взгляд на современные тенденции развития» (Ростов-на-Дону, 2011), IV Международной заочной научно-практической конференции «Современные направления научных исследований» (Екатеринбург, 2011), I Международной заочной научно-практической конференции «Филология и лингвистика: современные тренды и перспективы исследования» (Краснодар, 2011), Международной научно-практической конференции «Современные направления теоретических и прикладных исследований» (Одесса, 2011), IV научно-практической конференции «Современная филология: теория и практика» (Москва, 2011), Международной научной конференции, посвященной юбилею Н.В. Малычевой «Язык. Дискурс. Текст» (Ростов-на-Дону, 2012), Всероссийской научно-практической конференции с международным участием «Язык и социальная динамика» (Красноярск, 2012), VI Международной научной конференции «Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах» (Челябинск, 2012), V Международной научно-практической конференции «Креативность в экономическом развитии страны» (Ростов-на-Дону, 2012), XXV Международной научно-практической конференции «Проблемы современной филологии, педагогики и психологии» (Одесса, 2012), VI Международной заочной научно-практической конференции «Филология и лингвистика: современные тренды и перспективы исследования» (Краснодар, 2012), ХVI Международной научно-практической конференции «Актуальные вопросы современной науки» (Таганрог, 2012), I Международной дистанционной научно-практической конференции «Проблемы и перспективы развития современной гуманитаристики: история, филология, философия, искусствоведение, культурология» (Ростов-на-Дону, 2012), Международной научной заочной конференции «Вопросы научного образования и исследований по гуманитарным, социальным и психологическим специальностям» (Новосибирск, 2012), III Международной заочной научно-практической конференции «Научная дискуссия: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии» (Москва, 2012), IV Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики: сущность, концепции, перспективы» (Волгоград, 2012), на заседаниях кафедры иностранных языков Ростовского института защиты предпринимателей (2007-2012), кафедры русского языка и культуры речи Педагогического института Южного федерального университета (2010-2012), научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» Волгоградского государственного социально-педагогического университета (2011-2012).

По теме диссертации опубликована 41 работа общим объемом 33,6 п.л., в том числе 15 статей в изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки РФ.

Структура. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения и библиографии.

В первой главе квантификация рассмотрена как фрагмент языковой картины мира: исследованы когнитивные параметры суперконцепта квантификации, его грамматические и словарные конституенты, сделан обзор разноуровневых средств его воплощения, а также проанализированы истоки развития прагматических значений квантификаторов.

Вторая глава посвящена анализу числовой и нечисловой квантификации объектов и фактов: проанализированы категории мезуратива, именная дистрибутивность и собирательность, исследованы такие проявления квантификации фактов, как категории итеративности, интенсивности и сравнения.

В третьей главе исследуются отдельные части речи, репрезентирующие количественную семантику, описаны общекатегориальные свойства квантификации как группировки лексико-грамматических единиц естественного языка. Особое внимание уделено числительным и их прагматическим возможностям.

В четвертой главе внимание сосредоточено на дискурсивных параметрах квантификации. В свете предельно широкого понимания дискурса анализируются транспозитивные возможности квантификаторов, их использование для реализации различных языковых стратегий, их стиле- и жанрообразующий потенциал. Особое внимание уделено квантификации как средству создания тропеической образности на основе количественных переносов.

Пятая глава представляет переводческие аспекты проблемы квантификации: дается анализ современных прагматических концепций перевода, анализируются конкретные переводческие решения, связанные с использованием в тексте квантификаторов.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой главе «Квантификация как характеристика языковой картины мира» квантификация рассмотрена как фрагмент языковой картины мира: исследованы когнитивные параметры суперконцепта квантификации, его грамматические и словарные конституенты, сделан обзор разноуровневых средств его воплощения, а также проанализированы истоки развития прагматических значений квантификаторов.

Как общая проблема квантификации, так и многие частные детали квантификативных характеристик многократно были объектом лингвистического изучения. В исследованиях количественно-семантических структур анализ вначале производился на основе классификационных разрядов описательного языкознания, т. е. строился на системно-таксономической основе. Системно-структурная грамматика - это, прежде всего, грамматика языка, ориентированная на выявление системного устройства языкового механизма, но отнюдь не всех возможностей его конкретно-речевого воплощения. Неудовлетворенность тем, что при системно-структурном подходе языковой материал рассматривается преимущественно в «пассивной» направленности (от форм к значениям), вызвала к жизни многочисленные функциональные описания, направленные от значений к средствам их выражения, стремящиеся по возможности полно учесть особенности использования грамматических компонентов в коммуникации. До недавнего времени лингвистика располагала значительно меньшим количеством исследований, выполненных в рамках функционального подхода, чем работ в рамках системно-структурной грамматики.

В 80-90-х гг. ХХ в. появилось множество трудов, в которых квантитативность анализируется в рамках функционально-семантического пулевого подхода. Можно сказать, что полевый подход в известной мере исчерпал себя: сегодня мы располагаем детальными описаниями как ядерных и «околоядерных», так и периферийных зон поля квантитативности. Однако сложность осмысления данного вопроса, которая справедливо связывается с многомерностью аспектов его рассмотрения, побуждает исследователей опять обращаться к проблемам квантификации. До настоящего времени недостаточно проявленной оказывается прежде всего прагматическая составляющая в содержании квантификаторов различного уровня - субстантивов с квантифицирующей семантикой, семантических групп числительного, средств выражения интенсивности и итеративности, морфологического числа, категории сравнения и т.д.

В языкознании было немало попыток свести воедино, в общую систему, все языковые проявления квантитативности, ср. примеры такой таксономизации в работах А.К. Жолковского и И.А. Мельчука (1969), А.А. Холодовича (1946), А.Т. Ломтева (1971), которые, однако, не стали общепризнанными (отчасти из-за того, что в этих системах не всегда четко разграничиваются парадигматика, синтагматика и эпидигматика, множественность объединяется с такими категориями, как тотальность, всеобщность).

В языкознании ХХ в. общим местом стало противопоставление понятийных и языковых категорий (или, в другой терминологии, глубинной семантики и языковых семантических функций). На целесообразность описания языка при помощи понятийных категорий указывали И.И. Мещанинов, Б.А. Серебреников, Г.В. Колшанский, Г.А. Климов, С.Д. Кацнельсон и мн. др. Основные понятийные категории образуют ядро универсального компонента языковой структуры. Истоки этой универсальности - в закономерностях отражения объективной действительности в сознании людей, т. е. в единстве мира и общем устройстве когнитивно-перцептивного аппарата человека. Онтологически квантификация является универсальным звеном концептуальных картин мира, наблюдаемых в различных языках. Она входит в основу единой логико-мыслительной базы, отражаемой в языковой системе разных народов.

Существуют различные классификации картин мира, в том числе деление на статическую (закрепленную в системе языка - словарях, грамматиках, энциклопедиях - сумму знаний о каком-либо явлении или понятии) и динамическую (реализующуюся системой понятий в речи и тексте). Традиционным является разграничение лексических и грамматических средств квантификации. К лексическим средствам относят слова с димензиональным, или числовым, компонентом в семантике. Однако в современном языкознании все более настойчиво проводится мысль о нерасторжимом единстве словарного состава и грамматического строя. Л.В. Щерба и В.В. Виноградов, подчеркивая тесную связь лексикологии и грамматики, тем не менее, не включали лексикологию в состав грамматики и находили возможным противопоставлять их как минимум по трем позициям:

1) грамматика содержит правила использования тех или иных лексических единиц в речи, тогда как лексика представляет собой систему слов, к которой такого рода правила применяются;

2) грамматика содержит строевые элементы языка, а лексика - знаменательные элементы;

3) «грамматическое» так относится к «лексическому», как «типовое» к «единичному».

Лексические и грамматические свойства лексемы, четко противопоставленные на определенном этапе развития грамматической науки, в настоящее время рассматриваются как два относительно автономных, но вместе с тем взаимодействующих аспекта проявления лексемы в языке и речи. Исходя из принципиальной разрешимости антиномии лексического и грамматического в лексеме, можно говорить о необходимости учета лексико-семантической парадигмы лексемы при описании ее грамматических свойств вообще и переносных грамматических значений в частности.

Различие лексической и грамматической квантификации обычно связывают с основополагающими признаками лексики как первичного способа передачи явлений внеязыковой действительности и отношений между ними и грамматики как более абстрактного и обобщенного способа отражения внешнего мира.

Пулевые исследования квантификации дали детальное представление о вовлеченности разноуровневых средств языка в выражение количественной семантики. Среди морфологических средств выражения количества обособляются именная категория числа и степени сравнения. Идея квантификации передается на морфологическом уровне с помощью категории сравнения. Дополнительным средством выражения числовых различий выступает акцент.

Определяя прагматику как закрепленное в языковой единице отношение говорящего к действительности, к содержанию сообщения или к адресату, Ю.Д. Апресян поместил «оценку по параметру количества» в разряд средств, выражающих отношение говорящего к действительности. В обыденном сознании количество «опредмечивается», а не исчисляется, оценивается, а не измеряется и поэтому окрашивается психологическим отношением к нему, и глубоко закономерное, а не случайное явление составляет тот факт, что уменьшительные и ласкательные суффиксы нередко совпадают (ср. их терминологическое обозначение в русской грамматической традиции).

В реальном высказывании системные квантификаторы могут быть синкретичными, неопределенными в отношении точной величины, собственно количественная оценка часто соединяется с пейоративной и мелиоративной оценками. Минимальное количество и минимальные размеры опредмечиваются в выражениях типа кот наплакал, с гулькин нос, капля в море, максимальное - навалом, по горло, с лихвой, куры не клюют. Нередко они используются в применении к объектам и ситуациям, вовсе не подлежащим счислению. Ср.:

Допустим, что я знаменит тысячу раз, что я герой…

Будь вы сто раз джентльменом и тайным советником, но если у вас есть дочь, то вы ничем не гарантированы от того мещанства, которое часто вносят в ваш дом и ваше настроение ухаживание, сватовство и свадьба (А. Чехов. Скучная история).

Таким образом, квантификаторы, даже выраженные количественными числительными (ориентированными прежде всего на точное указание количества), типичны в роли средства передачи прагматических смыслов - например, интенсивности признака.

Вторая глава «Когнитивное содержание основных типов грамматической квантификации» посвящена анализу числовой и нечисловой квантификации объектов и фактов: проанализированы категории мезуратива, именная дистрибутивность и собирательность, исследованы такие проявления квантификации фактов, как категории итеративности, интенсивности и сравнения.

Грамматическое число можно считать «презентантом» (термин Н.А. Луценко) имени в системе и узусе. Грамматическое число называют «категорией обобщающего учета».

На выбор формы числа влияет целый комплекс факторов - когнитивных (референтное и нереферентное употребление, значения вида, рода, класса, использование в генерических высказываниях и под.); денотативных (соотнесенность с реальным количеством дискретных объектов); системных (формальное синтаксическое подчинение и под.); прагматических, связанных с интенциями отправителя речи (цели дополнительного воздействия, транспозиция форм - гиперболическое множественное и под.).

Известно, что в естественном языке квантификация по-разному осуществляется по отношению к дискретным множествам и недискретным объектам. В первом случае указывается число элементов квантифицируемого множества (два человека, несколько домов, многие книги, множество насекомых), а во втором - объектом квантификации оказывается величина объекта, обычно рассматриваемая с точки зрения некоторого измерения - веса, объема, площади (килограмм сахара, литр молока, тридцать метров жилплощади).

Система измерителей (мезуративов, т.е. наименований единиц меры, веса, длины, площади, скорости, температуры, а также - при широком понимании категории - названий денежных единиц) формируется путем взаимодействия общего языка с метаязыками точных и естественных наук.

В системе имен естественного языка выделяется особая, строго организованная тематическая группа наименований единиц измерения. Имена существительные-мезуративы имеют синкретичную семантику: у них совмещаются признаки имен с качественной семантикой и свойства числительных, имеющих количественную семантику. Значение определенного числа является центральной семой в семантической структуре мезуратива.

Понятие дистрибутивности используется как в исследованиях по грамматике имени, так и в работах, посвященных логическому анализу высказываний. При логическом подходе дистрибутивность противопоставляется собирательности и характеризует прочтение предикатов с множественными аргументами - именными группами, обозначающими множество объектов. Дистрибутивная интерпретация имеет место, если сфера действия предиката распространяется на один элемент или часть множества, обозначенного именной группой. Ср. типы ситуаций, в которых может быть истинно высказывание Джон и Мэри заработали 10 000 $:

1) каждый заработал по 10000$ - дистрибутивное понимание;

2) Джон и Мэри заработали вместе 10 000$ (например, участвуя в общем предприятии) - собирательное понимание в чистом виде;

3) Джон и Мэри работали поодиночке. Каждый заработал некоторое количество денег. Вместе эта сумма составила 10 000 $ - кумулятивное понимание;

4) если Джон и Мэри составляют семью, достаточно, чтобы эти деньги заработал Джон (а Мэри была бы домохозяйкой).

Все эти разночтения весьма интересны с логической точки зрения, однако истинность той или иной интерпретации зависит преимущественно от нашего знания реальной обстановки и в меньшей степени - от собственной семантики языковых единиц.

В современных трудах по грамматике можно встретить утверждение о том, что в рамках собирательных имен осуществляется нейтрализация между единичностью и множественностью, ср.: «Понятие “совокупность лиц” не является простым. Включая более элементарные понятия “лицо” и “множественность”, данное понятие является еще одним случаем нейтрализации оппозиции “единичность”/“множественность” собирательными существительными». Во-первых, не вполне ясно, о какой оппозиции идет речь - оппозиции формальных признаков (флексий единичности-множественности) или семантических свойств. Форма единственного числа (не только у собирательных имен) способна передавать идею множественности (причем в стандартном языке, в случаях так называемого обобщенно-собирательного единственного или в случаях значения класса). Однако это значения, которые формируются не изолированной формой, а многими условиями контекста. Собирательные же имена способны передавать идею множественности вне контекста - как словарные единицы, поэтому вряд ли правомерно в этом случае говорить о «нейтрализации». Более того, собирательные имена в единственном числе способны передавать сверхмощные множества (во всяком случае - более сильные, чем соответствующие плюративы: человек - люди, но человечество; студент - студенты, но студенчество).

Собирательное имя является пересечением всех языковых уровней: лексического, поскольку оно носитель определенных знаний об объекте, и грамматического - как реализация определенных правил использования в дискурсе. Его несводимость к обычному плюративу связана с присущей ему яркой прагматикой - оценочным содержанием и эмоциональной окраской. Собирательные имена относятся к тем единицам, эмоциональная значимость которых нередко создается при помощи словообразовательных средств. Оценочное и эмоциональное включаются в прагматику собирательного имени как мнения и чувства тех, кто интерпретирует данный языковой знак.

Внеязыковая ситуация может быть общей, а смысловые оттенки, возникающие при ее выражении в различных языках, есть следствие различной концептуализации сознанием окружающего мира. Ср.: Зыбкая мечта человека умереть в своем доме…Андрей умер там, где он жил, - на сцене. Я вез его по коридору больницы - он лежал спокойный, молодой, красивый, в черном костюме Фигаро, а вокруг со скорбным удивлением толпился беспомощный цвет отечественной нейрохирургии (А. Ширвиндт. Schirwindt, стертый с лица земли).

Глагольные категории в большей мере характеризуют сферу не диктума, а модуса и принадлежат, следовательно, коммуникативно-модальной рамке дискурса. Вследствие этого категории, особенно глагольные, должны более пристально изучаться не в предложении и тексте, а именно в высказывании и дискурсе как единицах с самодостаточной или связанной коммуникативной значимостью, с реализованным планом модуса.

Понятийная категория плюральности, выражаемая не только в именных частях речи (как дискретность пространственного характера), но и в глаголах (дискретность во времени), предопределяет сопряженность именных и глагольных категорий. Внутренняя глагольная плюральность, передающая множественность самого действия, количественную многоактность самого действия, проявляется в системе определенных способов глагольного действия. Таковы различные итеративы с многочисленными разновидностями (ситуация полностью повторяется через определенные промежутки времени), в том числе хабитуалис (регулярно повторяющиеся ситуации, «привычные» действия, становящиеся характеристиками свойств субъекта: Он собирает марки, Он пишет стихи), разного рода дистрибутивы, обозначающие такой тип (неполного) повторения ситуации, при котором происходит последовательный «перебор» единичных представителей определенного актанта.

Глагольная плюральность, выраженная глаголами длительно-дистрибутивно-взаимного способа действия (итеративное действие, происходящее между несколькими, по крайней мере - двумя, субъектами), предполагает плюральность имени: они переговариваются, перестреливаются, переглядываются и т.д. Общее лексическое значение таких глаголов исключает употребление при них наименований субъектов в единственном числе (если только это не собирательные имена).

Дистрибутивно-суммарные глаголы, передающие распределенность глагольного действия, охватывающего постепенно объект или исчерпывающего субъект в его целостности или полностью, предполагают форму множественного числа либо объекта, либо субъекта действия (книги попадали, столько статей понаписано). Все эти глагольные формы выражают вторичное сведйние к единству того, что является множественным во внеязыковой действительности (а на первичную множественность указывает эксплицитная множественность обозначений объектов или субъектов действия).

Категория интенсивности - это семантическая категория, в основе которой лежит понятие градации количества в широком смысле этого слова.

Понятие интенсификации связано с категорией интенсивности, имеющей субъективный характер. Индивидуально различны и основания для выбора тех или иных интенсифицирующих средств. Степень экспрессивности высказывания можно градуировать путем введения в его состав интенсификаторов, которые определяют меру экспрессивности выражений: awfully, deplorably, desperately, dreadfully, helplessly, hopelessly, horribly, incredibly, miserably, pitiably, pitifully, remarkably, stark, terribly, uncommonly, unusually, wretchedly poor.

Выбор интенсификатора, относящегося не столько к диктуму, сколько к модусу высказывания, определяется отношением адресанта к предмету речи, а также индивидуальными (или групповыми, стилевыми) предпочтениями. Играет роль также общая или селективная сочетаемость лексических интенсификаторов с определяемым словом.

Степень признака, соответствующая норме, обычно не имеет особых средств манифестации, в то время как для выражения интенсивности признака есть много специализированных средств. Сходные интенсификаторы (интенсивы) могут быть характерны для ряда языков (рус. страшный, ужасный, англ. awful, fierce, terrible). Аналогичные интенсивы часто используются в переводе:

`Poor little thing!' said Alice, in a coaxing tone, and tried hard to whistle to it; but she was terribly frightened all the time at the thought that it might be hungry, in which case it would be very likely to eat her up in spite of all her coaxing (L. Carroll. Alice in Wonderland).

- Бедная крошка! - сказала Алиса как можно ласковее и хотела свистнуть, но не могла. Она ужасно боялась, что собака голодна и, пожалуй, вздумает съесть ее, несмотря на все ее задабривания (пер. А.Н. Рождественской).

Однако большинство средств выражения интенсификации национально специфичны; ср. рус. сильный (мороз, туман, шум, волнение, впечатление, боль) и англ. heavy (rain, smog, sound, crop, traffic, foliage).

Слова эмоциональной реакции - важная группа экспериенциальных слов, развивающих значения интенсивности, ср.: удивительно, потрясающе, страшно, ужасно, жутко. Эти слова характеризуют объекты и ситуации, которые сильно воздействуют на человека, вызывают сильную реакцию, а потому предрасположены к развитию значения высокой степени.

Категория интенсивности связана со всеми уровнями языка - от фонетического до синтаксического. Высокая степень признака трактуется как удаленность от референциальной (нейтральной) точки и маркируется удлинением: Какая краси-ивая! Ср. также: “Idiotic!” said George, banging the end of his walking-stick on the ground; “ab-so-lute-ly idiotic!..” (Aldington). В этой эмоциональной реплике эмфаза приходится на лексический интенсификатор - наречие ab-so-lute-ly, которое мало что добавляет к эмоциональной оценке, выраженной прилагательным idiotic.

При расширительном понимании квантификативности в его сферу входит не только собственно число, но и величина, степень проявления того или иного свойства. Характерно, что в тематическом словаре «Устойчивые сравнения русского языка», составленном Л.А. Лебедевой, отдельные сравнения маркируются только с формой множественного числа: как сельдей в бочке; как собаки (грызться между собой); как собак (нерезаных); как голубки; как тараканы (из щелей), т.е. числовая форма в сравнительном обороте предопределена денотативно.

Для передачи идеи сравнения как наиболее кардинальной в познании и мышлении сформировалась особая грамматическая категория. Сравнение семиотично по своей природе, поскольку его структура изоморфна структуре любого языкового знака, предполагающего связь означаемого и означающего. С семиотической точки зрения, сравнение - это сложный знак, который выполняет компаративную функцию, значимую для художественного текста в целом и - шире - для всего творчества того или иного автора. Поскольку в основе сравнения лежат познавательная деятельность адресанта и осуществляемое им сопоставление нового с уже известным, сущностные характеристики сравнений могут быть распространены и на вбирающие его текстовые системы. Сравнение, выступая как конструктивный элемент художественного текста, направлено на достижение определенных эстетических целей посредством выделения отдельного, коммуникативно-приоритетного денотата. Ср.: Несмотря на то, что я был совершенно чужд этим моим товарищам по работе - фрезеровщикам, сверлильщикам, слесарям, - у меня с ними были прекрасные отношения, и в чисто человеческом смысле они были, во всяком случае, не хуже, а часто даже лучше, чем представители других профессий, с которыми мне пришлось сталкиваться, и, во всяком случае, честнее (Г. Газданов. Ночные дороги).

В процессе формирования степеней сравнения действуют аналитическая и синтетическая тенденции, причем первоначально (в санскрите и древнегреческом) функционируют два ряда степеней сравнения - именной и глагольный. В английском языке различаются три подтипа конструкций со степенями сравнения:

1) имплицитные (Our hous is big);

2) эксплицитные (Our hous is bigger than yours);

3) полуэксплицитные (semi-explicit. - Our hous is biger).

Отмечено, что реальностью современной речи стали «несанкционированные компаративы»: говорящий, нуждаясь в разнообразных и ярких средствах выражения оценки, легко преодолевает ограничения, связанные с возможностью образования необходимой синтетической формы - более компактной и выразительной, чем аналитическая (вечнее, общее и под.) (Ремчукова, 2005). Продуктивность этого процесса обусловливает образование форм сравнительной степени не только от относительных прилагательных и местоимений в «окачествленном» значении (эта идея моее), но и от существительных (мужчины-ангелы, женщины еще ангелее, Алсу звездее Агилеры, наш цирк циркее всех цирков). Однако такие образования не есть характеристика языка только последних десятилетий; это давно существующая (хотя, конечно, на периферии формообразования) актуализация одного качества из совокупности свойств. Эти образования от существительных передают то же понятие, как если бы они были дериватами от обычных качественных прилагательных. А.И. Солженицын использует компаративы от обстоятельственных наречий и слов категории состояния: Мы с ней удивительно вместе, и чем дальше, тем еще вместей («Бодался теленок с дубом»).

В тех случаях, когда адресанту важны количественные характеристики (реальные денотативные или домысливаемые), для их выражения применяются такие способы квантификации, как сравнительные степени даже от имен существительных, у которых в этом случае актуализируется признаковое значение.

В третьей главе «Части речи как репрезентанты количественной семантики» исследуются отдельные части речи, репрезентирующие количественную семантику, описаны общекатегориальные свойства квантификации как группировки лексико-грамматических единиц естественного языка. Особое внимание уделено числительным и их прагматическим возможностям.

Различия основных классов слов в той или иной форме присущи всем языкам (даже слабо дифференцирующим части речи) и могут проявляться в разных сферах языковой системы: в морфологии (различный набор грамматических категорий), в синтаксисе (различная сочетаемость с показателями предикативной и актантной функций), в лексике. Языки мира образуют своего рода континуум в отношении степени выраженности всех этих различий.

Предметные имена, которые в исходном своем значении называют конкретные предметы, но в составе именной генитивной конструкции, сочетаясь с другим предметным именем, отчасти грамматикализуются, неоднократно были объектом детального изучения. Для ряда языков характерны окрашенные субъективной оценкой количественные квантификаторы со значением неопределенно-большого количества типа рус. море крови, англ. sea of blood, исп. mar del sangre.

Ср. переводческое решение в отношении квантификатора: He had been in every line of graft from lecturing on Palestine with a lot of magic lantern pictures of the annual Custim-made Clothiers' Association convention at Atlantic City to flooding Connecticut with bogus wood alcohol distilled from nutmegs (O. Henry. The Octopus Marooned). - Нет такого жульничества, которое бы он не испробовал, начиная с лекций о Палестине, которые он оживлял, показывая с помощью волшебного фонаря снимки ежегодного съезда закройщиков готового платья в Атлантик-Сити и кончая ввозом в Коннектикут целого моря поддельного древесного спирта, добытого из мускатных орехов (пер. Е.В. Карпенко).

Слова типа море или гора в исходных значениях называют природные объекты. Семантическая структура их в этом качестве, согласно традиционным представлениям, не содержит никаких аргументов, т.е. они не являются предикатами и сами заполняют аргументные места предикатов - бытийных, локутивных; однако генитивная конструкция, где эти имена выступают в качестве вершинных, предопределяет сдвиг в значении: имя переходит в класс предикативных, или реляционных имен, имеющих собственный аргумент, который заполняется множеством. И указанные имена уже не обозначают предмет, а оценивают (причем гиперболизируя) количество в таком множестве. Этот сдвиг свойствен формам не только единственного, но и множественного числа (Морями крови не угасите правды. - М. Горький. Мать; горы лжи и под.), при этом плюративы передают идею предельно большого количества.

Средства лексической множественности в высшей степени детализированно представляют квантификацию: слова типа море, река, океан, гора, груда, лавина, поток, лес, вагон, россыпь, туча, бездна, букет, прорва, охапка и мн. др. передают тончайшие семантические и прагматические оттенки квантификации (букет болезней, лес рук и под.): Through the forest of pointed black Hogwarts hats, Harry saw a long line of scared-looking first years filing into the Hall (Rowling J.K. Harry Potter and the Chamber of Secrets). - Сквозь лес остроконечных шляп Гарри разглядел длинную вереницу испуганных первокурсников, входящих один за другим в зал (Дж. Роулинг. Гарри Поттер и тайная комната, пер. с англ. М.Д. Литвиновой).

В английском языке наименьшее количество часто представляется как a bit - «маленький кусочек». Ср.: to bite - кусать. Not a bit - «ни капли, ни крошки», have a wee bit of patience - «иметь каплю терпения». Ср.: to bite off more than one can chew - «взяться не за свое дело», дословно - «откусить больше, чем можешь проглотить». Используются существительные, обозначающие объекты большого объема, протяженности или силы: oceans, mountains, worlds, volumes, barrels, bucketfuls, hurricanes и др., а также существительные, примыкающие к квантификаторам: myriad «несметное количество, десять тысяч», in drives «толпами»: I feel a ton better since I landed here; The unemployed were coming to town in droves.

Взаимозаменяемость в контексте многих квантификаторов типа гора книг = куча книг =море книг=бездна книг =тьма книг и т.д., на первый взгляд, позволяет утверждать, что в лексическом значении таких метафорических наименований нет собственно денотации, ее место занимает сигнификат, передающий лишь идею количества. Ассоциативная метафора устанавливает только количественное сходство между любыми объектами окружающего мира. Однако в ряде случаев очевидно, что образы множества нередко сохраняют наглядные представления и ассоциативный потенциал. Именно поэтому может быть море слез, но не может быть *кучи слез или *горы слез.

Числительные относятся к тем лексико-грамматическим категориям, которые имеют максимально высокую внутреннюю организацию. Все высшие количественные числительные, начиная с «одиннадцати», являются синтагмами (в широком смысле слова), т.е. они основаны на низших числительных либо деривационно, либо в результате процессов словосложения или сочетания слов, с возможным эллиптическим сокращением сложных форм.

Этимология числительных в самых разных языках показывает, что многие из них восходят к словам со значением «много». Общей закономерностью является то, что числительные, обозначающие большие числа, обычно восходят к словам, являющимся названиями вещей, которые встречаются в большом количестве или представляют собой большую массу. Слав. тьма означает `10000', санскр. samudra (`океан') - `10000000000', salima (`морской поток') - `100000000000', в древнеегипетском числительное «миллион» обозначалось иероглифом для головастика, «тысяча» - для лотоса; нивхск. «тысяча» сопоставляется со словом «комар».

С помощью наименований чисел не просто производился счет, но и осуществлялись процессы познания мира, национального самопознания и самовыражения. Объективная и универсальная семантика количества трансформируется в конкретном языковом сознании и приобретает культурно обусловленные оценочные смыслы.

Чем более далеки друг от друга лингвокультуры, тем более между ними нумерологических различий. Так, китайцы стараются дарить четное количество предметов, чаще - два: две коробки конфет, два торта, шесть персиков, два цветка. В русской культуре два цветка уместны только на похоронах (ср. деталь, подмеченную в анекдотном дискурсе: А ведь никто не задумывался: миллион алых роз - четное число! (Комс. правда. 2004. 19 июня).

Понятие признака выражается в любом языке, где осуществлено четкое разграничение частей речи. В значении признаковых частей речи - прилагательных, глаголов, причастий, деепричастий и наречий - категория признака модифицируется: признак как качество в прилагательном, предицируемый признак субстанции в глаголе, признак второй степени в наречии, причастии и деепричастии. В итоге в естественном языке выделяют три разные категории «признаковости»: признак предмета, признак события, признак признака.

Количественный признак прилагательного и наречия может выражаться лексическим значением основы, и в таких случаях числовая форма у прилагательных становится не только согласовательной, а синтагматика наречий передает идею множества через означающие другого порядка (ср. по преимуществу сингулятивные атрибуты типа единственный и плюрально ориентированные определения типа многочисленный, множественный): Молодая женщина находилась в глубокой депрессии… Тело ее было покрыто многочисленными шрамами (Т. Толстая. Анастасия, или жизнь после смерти).

Б.А. Ильиш выделяет слова категории состояния на основании следующего комплекса признаков:

1) внешний признак - префикс а-;

2) значение - временное состояние лица или предмета;

3) морфологический признак - неизменяемость;

4) синтаксические признаки - сочетаемость со связкой, существительным или наречием (обычно в препозиции);

...