Квантификация объектов и фактов: когнитивно-семантические и дискурсивно-прагматические характеристики

5) в предложении выполняют функцию предикатива, объектного предикативного члена, определения.

Служебные слова, у которых давно уже не отрицается наличие семантического содержания, также могут иметь отношение к квантификации. Так, предлоги среди, между, выражающие расположение в пространстве между двумя и более локумами, предполагают множественное число конкретных существительных или форму единственного числа собирательного имени. В «Синтаксическом словаре» Г.А. Золотовой отмечается синтаксема «среди + род. падеж имени во мн. числе или в ед. числе со значением совокупности»: Среди журналистов, людей, но: среди публики. когнитивный дискурсивный прагматический квантификация

Наречный предлог вокруг, выражающий круговое ограничение пространства, также предполагает определенную сочетаемость, а именно - множественное число, но не припредложного имени, а наименования субъекта действия (следовательно, и глагола-сказуемого). Комизм старинной шутки «Старик уселся вокруг молодежи» создается как раз нарушенной сочетаемостью: один уселся (распределился) вокруг многих. Ср. также нетипичную сочетаемость наречных предлогов: Ты должен проводить среди меня воспитательную работу, а я расти над собой (комедия Л. Гайдая «Операция Ы и другие приключения Шурика»).

В норме предлоги среди и между, выражающие расположение в пространстве между двумя локумами, предполагают множественное число конкретных существительных, поэтому о них справедливо пишут как о единицах, имеющих синтаксическое значение морфологической категории числа, которое передается через означаемые другого уровня. Сочетаясь лишь с определенными числовыми формами, локальные предлоги вокруг, между, окрест, среди, меж, между и комитативные предлоги, обозначающие сопровождение, совместность, соучастие, приобщаются к морфологической категории числа и к средствам квантификации. Поскольку предлоги являются выразителями вполне реально существующих отношений между предметами объективной действительности, именно содержательный аспект данных отношений определяет лексическое наполнение предлогов.

Хорошо известны возможности частиц в создании дополнительных прагматических смыслов, сопровождающих количественную оценку. Интересно, что частица аж, помимо тривиального смысла `говорящий считает, что это много', способна создавать ироническую модальность высказывания (особенно в случаях, когда оценка «много» не соответствует указанному квантификатором малому количеству): Ответ премьера на вопрос другого жителя того же поселка просто озадачил. Речь в вопросе шла о внесениях в Лесной кодекс РФ. Ответ заслуживает того, чтобы быть процитированным: «…у нас принято решение внести некоторые изменения в Лесной кодекс и усилить ответственность арендаторов за арендуемые участки леса». Еще там было сказано о переоснащении противопожарных служб - аж восемью новыми самолетами, расширении полос безопасности и создании добровольных пожарных дружин. Все это, по мнению Путина, «позволит нам встречать катаклизмы такого масштаба гораздо более уверенно и действовать эффективнее» (Сов. Россия. 2010. 18 дек.).

Интересно, что в переводных текстах нередко появляются усилительные частицы, интенсифицирующие высказывание. Ср.: “I was only Crown Prince then. I was young. I am but thirty now.” (A. Conan Doyle. A Scandal in Bohemia). - Тогда я был кронпринцем. Я был совсем молод. Мне и теперь только тридцать (пер. Н. Войтинской).

Именно с помощью квантификативной семантики частицы создается антитетичная конструкция: Their brain is seething with ideas, and they can only tell you that the umbrella of the gardener's aunt is in the hous (W.S. Maugham. The Moon and Sixpence). - В мозгу их бурлят идеи одна интересней другой, а сказать эти люди могут только «Тетушка нашего садовника позабыла дома свой зонтик».

Таким образом, в выражении квантификативных значений принимают участие служебные части речи, в семантическое содержание которых входят смыслы «много» и «мало».

В четвертой главе «Дискурсивные характеристики точной и неточной квантификации в языковой картине мира» внимание сосредоточено на дискурсивных параметрах квантификации. В свете широкого понимания дискурса анализируются транспозитивные возможности квантификаторов, их использование для реализации различных языковых стратегий, их стиле- и жанрообразующий потенциал. Особое внимание уделено квантификации как средству создания тропеической образности на основе количественных переносов.

По интенции и способу (стратегии) познавательного отражения понятийной категории количества различаются точные, констатирующие и неточные (интерпретирующие, оценочные) квантификаторы. Объективно квантификативная определенность вещи может быть отражена субъектом познания и выражения результатов этого познания в математически точных, объективных (цифры, формулы) и в нематематических, прагматически отмеченных коннотативных формах, которые, тем не менее, сводимы к базовому отношению «больше/равно/меньше». Точная квантификация является прерогативой числительного как части речи, а также метрических систем мер и приборных шкал. Точная квантификация подчинена целям объективного отражения ситуации реального количества и реализуется в констатирующих дескриптивных высказываниях. Неточная квантификация имеет некоторую долю дескриптивной информации и реализуется в количественно-оценочных высказываниях. Интерпретативный характер оценки, в том числе и количественной, допускает различие мнений в соотнесении количества с нормативной шкалой.

Приблизительная номинация - это чрезвычайно широкое явление со своей спецификой применительно к процессам квантификации. В сфере количественности аппроксимацию связывают с квазиточными выражениями, указывающими верхний и нижний предел, предположительный интервал (пять-семь, от двух до пяти и под.). Ср. счет несчитаемого: …автор выполнил свою задачу «устрашить читателя и испортить ему дюжину нервов» (А. Кузичева. Чехов).

Один из самых ярких тропов на основе квантификации - это гипербола. Ключевым словом в дефинициях гиперболы в стилистике, риторике и литературоведении является слово «преувеличение», однако из этого не следует, что гипербола всегда толкуется однозначно. Преувеличение может пониматься как «количественное усиление интенсивности свойств предмета» или даже как качественное изменение.

Гиперболу как единичный стилистический прием традиционно отграничивают от гиперболизации как тенденции к преувеличению в качестве особой стилистической манеры. Характерны приметы времени и стиля у гиперболы. Ср. штампы советского времени типа С днем рождения, товарищ Комсомол! или Вся страна строит БАМ.

По мысли А. Вежбицкой, гипербола - структура, родственная метафоре, причем метафора к гиперболе ближе, чем сравнение. Гипербола может быть одним из семантических компонентов метафоры, хотя не обязательно содержится в каждой метафоре, гиперболические метафоры составляют лишь одну из ее разновидностей. Так, метафорическое употребление предикатов бог, богиня, рай, ангел, дьявол, колосс, атлант основано не только на определенных коннотативных признаках, но и на явлениях их преувеличения, чего нет в метафорах типа золото волос твоих овсяных (однако есть в случае Ты золото). Ср.: «Конкурировать за пригласительные билеты с проживающей через площадь от фестивального штаба пишущей саранчой из “Волжского прибоя” и “Черноморского отдыха” центральная печать не в состоянии» (Известия. 2001. 4 июля).

Известный пример гиперболы Я уйду на пять минут, а ты помешивай кашу каждые полчаса основан на том, что точные по форме количественные обороты могут вовсе не предполагать точной квантификации.

Хотя гиперболизация может быть основана на преувеличении различных признаков и в качестве фигуры относиться к речевым явлениям (пусть и тиражируемым), можно указать на постоянные гиперболические формы, которые могут быть охарактеризованы как системно-языковые. Таковы лексические единицы типа озвереть в значении `очень рассердиться', фразеологизмы типа коломенская верста (о высоком человеке), рот до ушей, наврать с три короба и пословицы типа Мужик богатый гребет денежки лопатой; Служи сто лет, а не выслужишь ста реп; Этот нос - через Волгу мост. Л.Б. Савенкова (2003), исследовавшая пословичный фонд русского языка, обнаружила гиперболу только в 278 пословицах из 13000 и пришла к выводу о том, что русское этническое сознание в целом не склонно к преувеличению. Это наблюдение вносит определенное уточнение в распространенные на Западе стереотипы о русской душе.

Литота (троп, противоположный гиперболе, состоящий в заведомом преуменьшении того, о чем говорится) воплощает скрытые смыслы, декодируемые адресатом. Преуменьшение (литота) и смягчение (эвфемизм) существуют в рамках одного понятийного поля, так что не всегда можно четко разграничить эти явления. Разграничение эвфемии и литоты (мейозиса) может быть осуществлено на функциональной основе. Дело в том, что преуменьшение способствует повышению выразительности, нередко - с помощью создания иронической (иногда саркастической) модальности (чего лишены собственно эвфемизмы). Когда говорят, что некто не умрет от скромности, имеют в виду, что это человек, лишенный всяких признаков скромности.

О.П. Ермакова совершенно справедливо выделяет, наряду с гиперболической метафорой, метафору-литоту: Всю столярку на даче он (З. Гердт) всегда делал сам. А на отдыхе, у палаток, скамейку, стол, лавку, табуретку сбивал за одну секунду (А. Ширвиндт. Schirwindt, стертый с лица земли).

Особым образом квантификация осуществляется в случаях антономасии. Это типичный прием маркирования «чужих», особенно в случаях написания исходного имени собственного со строчной буквы: Наши блюстители чистоты крови давно пытаются поставить под сомнение мою «русскость»… Они радостно вцепились в довоенный учебник по тригонометрии для средней школы, соавторами которого были мой дедушка Гангнус и Гурвиц, и называли меня на своих черносотенных сборищах не иначе как в плюрале: «эти гурвицы-гангнусы», приписав мне и фамилию дедушкина соавтора (Е. Евтушенко. Жизнь как приключение).

Ср. также антифразис - прием, когда положительный прототип сопоставляется с отрицательно оцениваемыми субъектами номинации: - Вся группа оштрафована на 500 долларов за простой и ошибки в съемке, которую снял бы студент-первокурсник с первого дубля <...>Чао, тарантины (С. Минаев. Media Sapiens. Повесть о третьем сроке).

К отдельному виду тропеических средств (или риторических фигур) причисляют так называемый количественный перенос; ср.: в терминологическом словаре В.П. Москвина (2007), представляющем тропы и фигуры речи, отдельная словарная статья посвящена количественному переносу (singularis pro plurali или pluralis pro singulari). Помимо проанализированных приемов к количественным переносам могут быть отнесены такие случаи, как нарушение «количественного масштаба». Ср. пародию И. Иванова «Савва Олегович» (на прозу Виляя Липатова): Савва Олегович совсем опустил свой породистый нос, сдвинул соболиные брови и однажды дал по лебединой шее любимой жене Биплане, дочери знаменитого на весь мир начальника жэка.

Распространенным приемом с использованием квантификаторов является количественная антитеза. Противопоставляться могут аументативы и диминутивы, нейтральная форма и диминутив, глагольные корреляты, различающиеся наличием (отсутствием) семы итеративности, причем каждая из форм приобретает особые прагматические приращения:

…были беды, а сегодня бедки,

А ведь хнычем, в каждом разговоре.

Маленькие личные победки

Победили нас и раскололи.

(Е. Евтушенко. Плач по коммунальной квартире)

Ирония, наряду с метафорой и литотой, являет собой нарушение постулата истинности. Нередко она соединяется с метафорой преуменьшения или преувеличения (если гигантом называют маленького человека, а карликом - огромного). Квантификация самими разными путями может содействовать формированию иронического дискурса.

В английском языке слово brace, заимствованное в значении `две руки' (ср. лат. brachium, brachia `рука, руки'), в ироническом контексте может выражать признак парности по отношению к людям: Huck was given a seat and the old man and his brace of tall sons speedily dressed themselves (M. Twain. The adventures of Huckleberry Finn).

Ирония принципиально выходит за пределы слова и словосочетания и даже высказывания. Ср. роль предтекста в реализации иронического высказывания:

- А где же бриллианты? - спросил Ипполит Матвеевич.

- Вы поразительно догадливы, дорогой охотник за табуретками! Бриллиантов, как видите, нет (И. Ильф и Е. Петров. 12 стульев).

Термин «манипуляция» - один из нередких случаев метафоры-катахрезы в лингвистике. Важнейшим различительным признаком манипуляции справедливо считают ее неочевидный, скрытый характер.

С. Кара-Мурза в своем политическом бестселлере «Манипуляция сознанием» выделяет специальный параграф «Манипуляция с числом и мерой», где приводит поразительные факты привычных манипуляций: Т. Заславская утверждала, что в СССР число тех, кто трудится в полную силу, в экономически слабых хозяйствах было 17%, а в сильных - 32%. И эти числа всерьез повторялись в академических журналах - замечательный пример утраты обществоведами минимума научной рациональности. Понятие «трудиться в полную силу» в принципе неопределимо, это не более чем метафора - но оно измеряется нашими придворными социологами с точностью до 1 процента. 17 процентов! 32 процента!

Манипуляция представляет собой нарушение максимы качества информации (сообщай только то, что считаешь истинным и для чего у тебя есть достаточные подтверждения) и максимы способа (высказывание должно быть ясным, недвусмысленным и последовательным).

Рекламный дискурс иногда считают неотделимым от манипулятивного воздействия. Основная мысль рекламного послания, обращающего внимание на создание привлекательного образа адресата, сводится к следующему: «Таким вы можете стать только благодаря рекламируемому товару!» Реклама, в силу своей природы, не может быть объективной; однако, как отмечается во многих работах, из этого не следует, что она непременно имеет манипулятивный характер.

Парадоксы восприятия цифр и чисел используются как средство воздействия в торговле: ср. цену 2999 руб., которая интерпретируется как 2000 с чем-то, и именно такую цену (а не 3000, 3001, 3002) можно встретить чаще.

Два вида манипуляций разграничивает Е.И. Шейгал:

1) референциальное манипулирование, связанное с искажением образа/денотата в процессе обозначения действительности;

2) аргументативное манипулирование, связанное с нарушением постулатов общения.

Особенности квантификации, прежде всего, осуществляемой с помощью именной числовой формы, во многом детерминированы стилем и жанром текста так, что у отвлеченных и вещественных существительных традиционно отмечается особое употребление формы множественного числа, которое называется «множественное поэтическое»: воды, небеса.

Квантификаторы используются в любом идиостиле, но их характер, доля и место в структуре текста во многом определяют уникальность и неповторимость созданного мира. Как «идиостилемы» рассматриваются функционирующие в художественном тексте количественные числительные, непосредственно эксплицирующие параметры пространства, времени, места и вносящие определенность в субъектно-объектные сферы изображаемого. При этом важно учитывать достаточный контекст.

Приметой индивидуального стиля нередко являются диминутивы, что привлекает пародистов. Ср. пародию И. Иванова «Лирика с изюминкой» (на стихи В. Цыбина):

Ты вся была с какой-то чертовщинкой,

с пленительной смешинкой на губах,

с доверчинкой до всхлипинки, с хитринкой,

с призывной загогулинкой в ногах.

Ты вся с такой изюминкой, грустинкой,

с лукавинкой в раскосинках сухих,

что сам собою нежный стих с лиринкой

слагаться стал в извилинках моих <…>

Писал я с безрассудинкой поэта,

возникла опасенка уж потом -

вдруг скажут мне: не клюквинка ли это

с изрядною развесинкой притом?

Квантификация может выступать в роли жанрообразующего средства, например, в анекдоте. В современных определениях анекдота подчеркивают его игровую природу: «Анекдот - сюжетно организованное речевое произведение, рассказ малого объема с игровой иллокутивной функцией».

То обстоятельство, что формы степеней сравнения (даже форма превосходной степени) не всегда указывают, что признак действительно ярко выражен, обыгрывается в таком анекдоте:

Парень - девушке:

Таким образом, многие особенности квантификации определяются стилевыми, жанровыми и - шире - дискурсивными параметрами текста, а также общей стратегией и отдельными интенциями отправителя речи.

Пятая глава «Дискурсивная квантификация события» представляет имя числительное в разных стилях речи. В главе подробно рассмотрены переводческие аспекты проблемы квантификации: дается анализ современных прагматических концепций перевода, анализируются конкретные переводческие решения, связанные с использованием в тексте квантификаторов.

Имя числительное как часть речи, которая указывает на отвлеченные числа, количество предметов и порядок их при счете и в силу этого как бы предназначена для выражения точной, беспристрастной информации, находит широкое применение в книжных стилях. Так, эта часть речи обслуживает сферу точных наук, хотя в текстах, насыщенных специальной информацией, выраженной на «языке цифр», числительное как таковое не представлено: в письменной форме речи для обозначения чисел используются цифры. В других книжных стилях, и прежде всего в официально-деловом, точная информация, связанная с привлечением значительного количества чисел, также часто получает формализованное выражение, при котором числительные заменяются цифрами.

Особого внимания заслуживает частотность числительных в публицистических текстах, рассчитанных на зрительное или слуховое восприятие. Насыщение текста числительными, включение их в систему языковых средств, усиливающих действенность речи, зависят от авторской установки, жанра, размера публикации, ее стилистического воплощения.

В современной художественной речи, подверженной влиянию книжных функциональных стилей, получает отражение и характерное для них употребление имени числительного. Однако в художественных текстах наблюдается стилистически неоднозначное использование этой части речи, что представляет для нас особый интерес.

Выбор между словом и цифрой при обозначении числового значения не должен представлять особой сложности, тем более что выбор этот оговорен правилами, принятыми издательской практикой. В них просматриваются традиционные для русской письменности представления о том, как следует изображать количество на письме. Числа в пределах первого десятка, легко осознаваемые предметно, рекомендуется изображать словом. Словесная форма используется также для всех количественных значений в текстах художественной и близкой к ней литературы, где точность передачи количества не играет, как правило, решающей роли. В случаях, когда важно сообщить точное числовое значение в литературе научной и технической, предпочтение отдается цифре. Однако жанровое и стилистическое своеобразие журналистских публикаций, активные поиски выразительной формы представления в тексте фактического материала часто создают предпосылки для отхода от общепринятых рекомендаций и делают выбор между словом и цифрой практически важной задачей. Вводя цифру в текст, журналисту следует заботиться о том, чтобы она не прошла мимо внимания читателя и была им воспринята. Существующие приемы научной популяризации (сравнение сложных явлений с простыми, а наблюдаемых впервые - с привычными и понятными) работающим с цифрами известны.

В художественной речи четко определились два подхода к стилистическому освоению имени числительного: использование его в информативной и экспрессивной функциях.

Точное наименование числа, количества обусловлено содержанием произведения, и в этом случае писатель употребляет числительные «цитатно», как бы привнося в художественную речь информацию, заимствованную из других стилей (научного, официально-делового). При этом могут воспроизводиться функционально-стилевые черты «первоисточника», так что читатель понимает: автор использует фактические данные, извлеченные из тех или иных документов. При таком включении числительных в художественную речь читатель ощущает их иностилевую принадлежность, но именно это и придает повествованию особую действенность, заставляя поверить в достоверность описываемого.

Квантификация объектов и фактов, будучи неотъемлемой характеристикой действительности, отражаемой в тексте, чрезвычайно важна в процессе перевода. Проблема перевода в философском ракурсе сводится фактически к решению вопроса о том, как связаны означаемое и означающее и является ли означаемое реальным источником для означающего.

Количественные значения пронизывают весь корпус языка, охватывают большинство частей речи - существительные, прилагательные, глаголы, местоимения, наречия, числительные.

Н.Д. Арутюнова справедливо подчеркивает «неизбывное тяготение чисел к реалиям, от которых их отвлекали. Ассоциируясь с предметами и даже прирастая к той или иной категории предметов, числовые значения - целые и дробные, количественные, собирательные и порядковые - создают разветвленные системы дериватов и композитов; ср.: два, двойка, дважды, вдвоем, удвоение, раздвоение, двойня, девушка, двоечник; двойной, двойственный, двоякий, двуединый, двуногий, двусмысленный, двузначный и др., к которым примыкают слова пара, парный, парочка, а также чет, нечет, четверка и т.д. и т.п.

Одно-однозначны числительные в словосочетаниях прямого денотативного употребления: in two parts, in one piece, the sixth sense, first impression, the first man (Адам) и под.

Числительные участвуют в создании терминологических (номенклатурных) единиц, которые должны быть однозначными в разных языках: Boeing-747, NOKIA-1611, Ty-154 и под. Ср. также онимы и близкие к ним наименования: Henry Ш, Louis I, Петр I, Екатерина II, World War I World War II.

Сложнее обстоит дело с квантитативами, обладающими коннотационными приращениями. Последние также бывают идентичными в различных лингвокультурах: ср. The third world. В связи с требованиями политической корректности вместо развивающиеся страны чаще говорят страны третьего мира (при этом, естественно, не имеется в виду значение `третий по счету'). Благодаря когнитивным исследованиям появились весомые доказательства того, что именно категориями мышления человека предопределяются категории языка, и концептуальный мир, существующий в сознании человека в обобщенном виде (в форме концептов, фреймов, сценариев, различных схем действий и т.д.), формируется как с помощью языка, так и без него. Мышление, детерминированное биологически, имеет единую природу у всех людей (в отличие от языка, во многом детерминированного социальными факторами).

Адекватную коннотацию имеют квантификаторы в заимствованных идиомах: ср. лат. Consuetudo est secunda (altera)natura, англ. Habit is a second nature и рус. Привычка - вторая натура; исп. Quinta columna, англ. The fifth column и рус. Пятая колонна. Ср. англ. Carry two faces under one hood и рус. двуличный.

Интенсификаторы типа ужасно, ослепительно нередко оказываются идентичными в разных языках, что обусловливает однозначность переводческих решений.

Даже в весьма далеких друг от друга лингвокультурах нередко обнаруживается общность в сфере квантификации. Так, в списке слов, входящих в конструкцию со значением `большое количество' в корейском языке, как и в русском, фигурируют слова со значением `куча' и `море': chayk-temi `куча книг', pic-temi `куча долгов'; nwunmwul-pata `море слез'. Кроме того, в корейском в этот список входят корейское слово san-temi `гора-куча' с иероглифическим суффиксом san `гора' и заимствованное из китайского слово со значением tay-san `большая гора', т. е. основной метафорой большого количества служит известная формула `выше' > `больше'.

Квантификация имеет в каждом языке неповторимые черты. Квантификатор всегда принадлежит определенному культурному контексту, формируется и функционирует в рамках данного контекста. Вне этого культурного контекста он нередко теряет свою специфику, следовательно, прерывая связь с языковым контекстом, теряет и смысл.

В русском языке есть морфемные (суффиксальные) показатели уменьшительности - уменьшительно-ласкательные суффиксы. Средства уменьшительного словообразования неотделимы от разного рода экспрессивных прагматических созначений, иногда противоположных - ласкательности, вежливости, ироничности, презрения, социальной зависимости. Они неотделимы от социальных характеристик участников коммуникации. Нередко речевой портрет «мещанского» связан именно с использованием таких форм. А.А. Реформатский и С.И. Ожегов относили к мещанской фразеологии уменьшительные существительные типа закусить бутербродиком с колбаской.

Как известно, в основе перевода как «пускового механизма коммуникации» лежит коммуникативная константа, отражающая динамический аспект перевода. Рассмотрим в связи с этим перевод квантификатора в рассказе А. Конан Дойля «Союз рыжих». В оригинале читаем:

“You may place considerable confidence in Mr. Holmes, sir,” said the police agent loftily. “He has his own little methods, which are, if he won't mind my saying so, just a little too theoretical and fantastic, but he has the makings of a detective in him. It is not too much to say that once or twice, as in that business of the Sholto murder and the Agra treasure, he has been more nearly correct than the official force.

Ср. перевод М. и Н. Чуковских:

- Можете положиться на мистера Холмса, сэр, - покровительственно проговорил агент полиции. - У него своя собственная методика, которая, позволю себе заметить, несколько отвлечена и фантастична, но, тем не менее, дает неплохие результаты. Нужно признать, что бывали случаи, как, например, в деле об убийстве Шолто и истории с драгоценностями Агры, когда он оказался прав, а полиция ошибалась.

Заметим, что в оригинале количественные оценки «я считаю, что это мало» прописаны более четко, что соответствует логике характеров и поведения персонажей. Так, из рассказа в рассказ все представители Скотланд Ярда преуменьшают заслуги Холмса, и в этом - часть интриги. Так что был бы логичен перевод, более близкий к оригиналу (с сохранением кванторов once or twice) - …нужно признать, что раз или два он был прав, а полиция ошибалась.

Выбор переводческой стратегии в сфере квантификации определяется также стилевой (жанровой) принадлежностью текста. Так, в рекламном дискурсе на разных языках можно отметить общие и при этом аномальные, основанные на логически недопустимых операциях способы выражения категориальной семантики количества. Специфически рекламные процессы осмысления и вербализации количественных отношений проявляются в слоганах типа Больше Италии, чем когда-либо. Больше искусства. Больше событий. Больше духовности (перевод рекламного текста Piu Italia che mai. Giubileo 2000, Ente Nazionale Italiano Turismo).

Квантификаторы - наименования национально-специфических единиц измерения - относятся к пласту той лексики, которая именуется фоновой. Национально-специфичны разнообразные метрологические единицы, которые не переводятся, а транскрибируются. Некоторые из них становятся широко известны за пределами ареала применения (хотя свою «экзотическую» окраску они от этого не теряют), ср.: Ли - 1.`В ряде стран Дальнего Востока - мера длины, приблизительно равная 500 м; 2. мера веса золота, серебра в Китае, Монголии, во Вьетнаме, равная приблизительно 37 г; 3. единица площади в Китае, равная приблизительно 6 кв.м' (БАС, МАС). Китайская пословица: Коль судьба - встретишь и за тысячу ли; не судьба - не встретишь и рядом.

«Человеческий фактор» квантификации особенно существен в аспекте перевода, поскольку для успешного понимания у автора и переводчика должны быть зоны совпадений знаний о когнитивно-прагматическом содержании данной категории. В процессе перевода множественного поэтического к такой, нередко девиативной, «поэтической плюральности» относятся по-разному. Так, строки В. Маяковского Есть ли наших золот небесней? («Наш марш») переводятся по-разному. Д. Фридман сохраняет множественное число, однако применяет бинумеральное существительное: What richer than our colours? Д. Шелли употребляет слово золото, заменив множественное число на единственное: Like heaven itself is our gold. Б. Дейг сохраняет форму золота (множественное число): Who can match the glow of our golds?.

Квантификация объектов и фактов, будучи неотъемлемой характеристикой действительности, отражаемой в тексте, чрезвычайно важна в процессе как перевода, так и коммуникации в целом.

В заключении исследования подведены основные итоги работы и намечены дальнейшие перспективы исследования проблематики квантификации.

СТАТЬИ В РЕЦЕНЗИРУЕМЫХ ЖУРНАЛАХ, РЕКОМЕНДОВАННЫХ ВАК МИНИСТЕРСТВА ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

Монография

1. Гайломазова, Е.С. Грамматическая квантификация объектов и фактов: лингвопрагматический аспект: моногр. / Е.С. Гайломазова. - Ростов н/Д.: АкадемЛит, 2011. - 247 с. (16 п.л.).

2. Гайломазова, Е.С. Квантификация в аспекте лингвопрагматики / Е.С. Гайломазова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2010. - №6

3. Гайломазова, Е.С. Прагматическое содержание числительных / Е.С. Гайломазова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2010. - №6. - C. 125-132 (0,5 п.л.).

4. Гайломазова, Е.С. Когнитивные основания квантификации / Е.С. Гай-ломазова // Вестн. Челяб. гос. ун-та. Филология. Искусствоведение. - 2011. - №10. - С. 26-34 (0,5 п.л.).

5. Гайломазова, Е.С. Универсальная и национально-специфическая квантификация в аспекте перевода / Е.С. Гайломазова // Вестн. ЛГУ им. А.С. Пушкина. Т.7. Филология. - 2011. - №3. - С. 16-27 (0,7 п.л.).

6. Гайломазова, Е.С. Гипербола как вид квантификации в художественном тексте / Е.С. Гайломазова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2011. - №2

7. Гайломазова, Е.С. Служебные слова и категория квантификации / Е.С. Гайломазова // Экономические и гуманитарные исследования регионов. - 2011. - №1. - С. 102-107 (0,4 п.л.).

8. Гайломазова, Е.С. Квантификация и уровневое членение языка / Е.С. Гайломазова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2011. - №1. - С. 109-114 (0,3 п.л.).

9. Гайломазова, Е.С. Квантификация в языковой картине мира / Е.С. Гай-ломазова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2011. - №3. - С. 69-73 (0,5 п.л.).

10. Гайломазова Е.С. Квантификация как текстообразующая категория / Е.С. Гайломазова // Экономические и гуманитарные исследования регионов. - 2011. - №2. - С. 138-145 (0,5 п.л.).

11. Гайломазова, Е.С. Числовая квантификация как характеристика категории субстантивного числа / Е.С. Гайломазова // Вестн. Пятигор. гос. лингв. ун-та. - 2011. - №4. - С. 26-30 (0,4 п.л.).

12. Гайломазова, Е.С. Числовая квантификация (категория итеративности) / Е.С. Гайломазова // Вестн. Юж. фед. ун-та. - 2011. - №2. - С. 105-113 (0,5 п.л.).

13. Гайломазова, Е.С. Прагматическое содержание основных типов грамматической квантификации (именная дистрибутивность) / Е.С. Гайломазова // Экономические и гуманитарные исследования регионов. - 2011. - №1. - С. 106-113 (0,5 п.л.).

14. Гайломазова, Е.С. Субстантивы с квантифицирующей семантикой и субстантивная метафора (море, капля) / Е.С. Гайломазова // Гуманитарные и социально-экономические науки. - 2012. - №1

15. Гайломазова, Е.С. Признаковые части речи и категория квантификации / Е.С. Гайломазова // Вестн. Иркут. гос. лингв. ун-та. - 2012. - №1. - С. 36-40 (0,5 п.л.).

16. Гайломазова, Е.С. Семиотика сравнения: когнитивные аспекты / Е.С. Гайломазова // Вестн. КГУ им. Некрасова. - 2012. - №3. - С. 30-36 (0,4 п.л.).

Статьи в сборниках научных трудов, материаловнаучных конференций и в периодических изданиях

17. Гайломазова, Е.С. Текст и сложное синтаксическое целое как его конституирующая единица (на материале русского и английского языков) / Е.С. Гайломазова // Актуальные проблемы современной науки и образования: материалы Междунар. науч.-метод. конф. - Ростов н/Д.: ЮФУ, 2009. - С. 131-135 (0,3 п.л.).

18. Гайломазова, Е.С. Прагматическая отмеченность квантификаторов / Е.С. Гайломазова // Новое в современной филологии: материалы I Междунар. науч.-практ. конф. - М.: Спутник, 2011. - С. 148-152 (0,3 п.л.).

19. Гайломазова, Е.С. Проблема квантификации «вещей» / Е.С. Гайломазова // Филология и лингвистика: современные тренды и перспективы исследования: материалы I Междунар. заоч. науч.-практ. конф. - Краснодар: Пресс-Имидж, 2011. - С. 141-144 (0,5 п.л.).

20. Гайломазова, Е.С. Точная и неточная квантификация: дискурсивные параметры / Е.С. Гайломазова // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2011. - №9. - С. 127-130 (0,3 п.л.).

21. Гайломазова, Е.С. Квантификация и манипулятивные стратегии / Е.С. Гайломазова // Современные направления теоретических и прикладных исследований: материалы Междунар. науч.-практ. конф. Т. 26. Философия и филология. - Одесса: Черноморье, 2011. - С. 51-56 (0,4 п.л.).

22. Гайломазова, Е.С. Грамматические и словарные конституенты квантификации / Е.С. Гайломазова // Новый взгляд на современные тенденции развития: материалы Междунар. форума «Наука и современность». - Ростов н/Д.: АкадемЛит, 2011. - С. 140-146 (0,4 п.л.).

23. Гайломазова, Е.С. Нечисловая квантификация (категория мезуратива) / Е.С. Гайломазова // Современные направления научных исследований: материалы IV Междунар. заоч. науч.-практ. конф. - Екатеринбург: Изд. дом «Ажур», 2011. - С. 62-64 (0,3 п.л.).

24. Гайломазова, Е.С. Средства выражения квантификации в тексте / Е.С. Гайломазова // Современная филология: теория и практика: материалы IV науч.-практ. конф. - М.: Литера, 2011. - С. 47-54 (0,5 п.л.).

25. Гайломазова, Е.С. Различие лексической и грамматической квантификации / Е.С. Гайломазова // Наука и искусство: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии: материалы Междунар. заоч. науч.-практ. конф. - Новосибирск: Априори, 2011. - С. 84-92 (0,5 п.л.).

26. Гайломазова, Е.С. Части речи как репрезентанты количественной семантики / Е.С. Гайломазова // Язык. Дискурс. Текст: труды и материалы Междунар. науч. конф., посвящ. юбилею Н.В. Малычевой. - Ростов н/Д.: ЮФУ, 2012. - С. 79-85 (0,4 п.л.).

27. Гайломазова, Е.С. Числительные и их прагматические созначения / Е.С. Гайломазова // Филология и лингвистика: современные тренды и перспективы исследования: материалы: VI Междунар. заоч. науч.-практ. конф. - Краснодар: Пресс-Имидж, 2012. - С. 149-156 (0,4 п.л.).

28. Гайломазова, Е.С. Квантификация в аспекте перевода / Е.С. Гайломазова // Язык и социальная динамика: материалы Всерос. науч.-практ. конф. с междунар. участием. - Красноярск: Сиб. гос. аэрокосм. ун-т им. акад. М.Ф. Решетнева, 2012. - С. 152-158 (0,4 п.л.).

29. Гайломазова, Е.С. Категория сравнения в сфере квантификации / Е.С. Гайломазова // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. - 2012. - №6. - С. 48-56 (0,5п.л.).

30. Гайломазова, Е.С. Тропы на основе количественных значений / Е.С. Гайломазова // Креативность в экономическом развитии страны: материалы V Междунар. науч.-практ. конф. - Ростов н/Д.: АкадемЛит, 2012. - С. 111-118 (0,5 п.л.).

31. Гайломазова, Е.С. Квантификация фактов / Е.С. Гайломазова // Проблемы современной филологии, педагогики и психологии: материалы XXV Междунар. науч.-практ. конф. - Одесса: Черноморье, 2012. - С. 65-72 (0,5 п.л.).

32. Гайломазова, Е.С. Семиотика сравнения: когнитивные аспекты / Е.С. Гайломазова // Вестн. КГУ им. Некрасова. - 2012. - №3. - С. 28-35 (0,5 п.л.).

33. Гайломазова, Е.С. Цифра в публицистическом тексте / Е.С. Гайломазова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы XI Междунар. дистанц. науч.-практ. конф. - М.: Литера, 2012. - С. 68-76 (0,5 п.л.).

34. Гайломазова, Е.С. Когнитивная составляющая категории количества в философском и логико-математическом освещении / Е.С. Гайломазова // Современная филология: теория и практика: материалы VIII Междунар. науч.-практ. дистанц. конф. - М.: Литера, 2012. - С. 35-40 (0,4 п.л.).

35. Гайломазова, Е.С. Грамматическое число и сопряженные с ним семантико-грамматические категории / Е.С. Гайломазова // Социально-гуманитарный вестник Юга России. - 2012. - №5. - С. 74-80 (0,4 п.л.).

36. Гайломазова, Е.С. Стилистическое использование имен числительных в художественной речи / Е.С. Гайломазова // Актуальные вопросы современной науки: материалы ХVI Междунар. науч.-практ. конф. - Таганрог, 2012. - С. 48-54 (0,4 п.л.).

37. Гайломазова, Е.С. Синонимия количественно-именных сочетаний / Е.С. Гайломазова // Проблемы и перспективы развития современной гуманитаристики: история, филология, философия, искусствоведение, культурология: материалы I Междунар. дистанц. науч.-практ. конф. / под ред. О.П. Чигишевой. - Ростов-н/Д.: Изд-во Междунар. исслед. центра «Научное сотрудничество», 2012. - С. 84-91 (0,5 п.л.).

38. Гайломазова, Е.С. Универсальная квантификация как нечеткая категория / Е.С. Гайломазова // Вопросы научного образования и исследований по гуманитарным, социальным и психологическим специальностям: материалы Междунар. науч. заоч. конф. - Новосибирск: Сиб. ассоциация консультантов, 2012. - С. 84-92 (0,5 п.л.).

39. Гайломазова, Е.С. Стилистическая характеристика вариантных форм имени числительного / Е.С. Гайломазова // Научная дискуссия: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии: материалы III Междунар. заоч. науч.-практ. конф. - М.: Allprint, 2012. - C. 110-116 (0,4 п.л.).

40. Гайломазова, Е.С. Категория интенсивности как средство выражения нечисловой квантификации / Е.С. Гайломазова // Вестн. гуманит. науч. образования. - 2012. - №7. - С. 56-62 (0,4 п.л.).

41. Гайломазова, Е.С. Квантификация как стиле- и жанрообразующее средство / Е.С. Гайломазова // Актуальные проблемы лингводидактики и лингвистики: сущность, концепции, перспективы: материалы IV Междунар. науч.-практ. конф. / под ред. Л.А. Миловановой. Т. 2. Актуальные проблемы лингвистики. - Волгоград: Парадигма, 2012. - С. 40-45 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru