Прозвища как вид антропонимов и их функционирование в современной речевой коммуникации (на матераиле прозвищ Шумячского и Ершичского районов Смоленской области)

Размещено на http://www.allbest.ru/

Прозвища как вид антропонимов и их функционирование в современной речевой коммуникации (на матераиле прозвищ Шумячского и Ершичского районов Смоленской области)

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертационная работа посвящена анализу прозвищ Шумячского и Ершичского районов Смоленской области и их функционированию в современной речевой коммуникации.

Актуальность исследования. Среди антропонимических категорий, составляющих совокупность идентификационных средств выделения человека в социуме на современном этапе его существования, есть официальные и неофициальные. В официальную антропонимическую (антропонимную) формулу входят фамилии, имена, отчества (так называемая формула ФИО). Но в бытовой коммуникации, которая составляет сферу неформального общения, занимающую значительное место в повседневной жизни индивидуума, большую роль играют ПРОЗВИЩА - дополнительные, неофициальные именования человека, использующиеся для наиболее точной, личностной, оценочной характеристики называемого и выделяющие его в коллективе.

Именно прозвища наименее исследованы среди антропонимов, возможно, потому, что это имена неофициальные, дополнительные идентификаторы личности. Важность и значимость изучения прозвищ отметил еще В. К. Чичагов, один из основоположников русской послереволюционной ономастики. Он дал классическое определение этому наименованию и предложил классификацию прозвищ. Ученый внес большой вклад в разработку вопроса о разграничении имен и прозвищ в истории языка, Чичагов В. К. История русских имён, отчеств и фамилий. - М.: Учпедгиз, 1959. но современными прозвищами он не занимался. И до настоящего времени вопросы о генезисе прозвищ, их коммуникативном статусе, структурных и семантических моделях хотя и привлекают антропонимистов, но детально не разработаны и не обобщены в том объеме, чтобы можно было говорить о прозвищах как о специальной антропонимической категории с учетом лингвистической, функционально-семантической, социальной и культурологической сторон.

В 1989 году было создано Всероссийское научно-исследовательское и культурно-просветительское общество «Энциклопедия российских деревень», программа которого широко охватывает сбор ономастического (естественно, и антропонимического) материала. Сбору прозвищ уделяется значительное внимание: ведь именно в сельской местности прозвища бытуют наиболее активно в силу объективных причин (своеобразный контингент сельских жителей, условия бытовой коммуникации - небольшие, относительно замкнутые коллективы, в которых люди хорошо знают друг друга, наличие фольклорных традиций и пр.). Для настоящего исследования взяты Шумячский и Ершичский районы Смоленской области, территория, пограничная с Белоруссией и имеющая устойчивые исторические обычаи и верования, сложную историческую судьбу. Прозвища данной местности еще не изучены, именно этим объясняется актуальность и перспективность работы.

Объектом исследования является, таким образом, корпус индивидуальных прозвищ, собранных в юго-западных районах Смоленской области в 1995 - 2005 гг. Картотека составляет 1220 наименований.

Предметом исследования послужил весь сложный комплекс лингвистических и экстралингвистических факторов и явлений, влияющих на образование и бытование дополнительных именований сегодня, на определение прозвища как важной антропонимической категории, идентифицирующей личность в социуме.

Источники исследования. Сбор смоленских прозвищ был начат знаменитым фольклористом, этнографом, лексикографом В.Н. Добровольским в конце XIX - первой четверти XX в. Часть именований дана в словарных статьях и иллюстративных примерах Смоленского областного словаря (1914) и материалах Смоленского этнографического сборника
(1891 - 1903).

Современные прозвища Смоленщины собирались И. А. Королёвой, в русле разработок которой выполнена настоящая диссертация, и студентами Смоленского государственного педагогического университета в Рославльском, Ярцевском, Вяземском, Смоленском, выборочно в Шумячском районах (1995, 1998, 2001 - 2003). Частично материал опубликован в некоторых небольших статьях сборника студенческих работ (1995) и послужил для сопоставления.

Для настоящего диссертационного сочинения прозвища собирались в деревнях Шумячского и Ершичского районов полевым и анкетным методом. Обследованы 42 населённых пункта и районные центры. Также некоторые прозвища взяты из Шумячского альманаха «Перекрёсток».

Сопоставительный материал по другим русским территориям привлекался по возможности, ибо в основном он разбросан по небольшим разрозненным статьям. За основу взяты работы А. В. Суперанской, которая собирает и публикует прозвища в целом по России. Использованы работы З. П. Никулиной, исследовавшей кемеровские прозвища, Ю. И. Чайкиной - вологодские, И. М. Ганжиной - тверские и разыскания некоторых других антропонимистов.

Для анализа семантики антропооснов и анализа прозвищ с диалектными основами, которые являются наиболее ярким показателем диалектной антропонимии, выявляющей особенности быта, культуры, народных промыслов и пр., использовались различные диалектные (в первую очередь - Словарь смоленских говоров), толковые, ономастические, этимологические, исторические словари.

Цель и задачи работы. Основная цель диссертационного сочинения - показать языковую и социальную сущность современных прозвищ, их роль в бытовой коммуникации современного общества, связь с историческими и культурологическими традициями номинации объекта называния, существующими в русском менталитете.

Поставленная развернутая общая цель предполагает решение ряда конкретных задач, главные из которых следующие:

1. Составить картотеку индивидуальных прозвищ, бытующих в настоящее время в означенном регионе (взят десятилетний временной срез).

2. С учетом выработанной методики расклассифицировать и проанализировать собранный материал в двух аспектах: лингвистическом и социокультурологическом.

3. Определить роль прозвищ в современной системе антропонимических средств идентификации личности в бытовой коммуникации.

4. По возможности выявить особенности смоленских прозвищ, учитывая семантический и структурный анализ антропооснов и способы номинации.

5. Особое внимание обратить на прозвища с диалектными основами, определяющими специфику региона.

Методы исследования. Методологической базой диссертационного сочинения являются работы классиков русской ономастики: В. А. Никонова, А. М. Селищева, А. В. Суперанской, Ю. И. Чайкиной, В. Н. Чичагова, Л. М. Щетинина и др.

Основные методы, применяемые при анализе прозвищ, носят традиционный характер. Это описательный, сравнительно-сопоставительный, статистический, ареальный, полевой методы, метод анкетирования и интервьюирования.

Научная новизна исследования. Научная новизна предлагаемой диссертации определяется целями и задачами, которые поставлены и последовательно решены в работе. Она состоит в следующем:

1. Впервые в исследованиях подобного рода даётся попытка рассмотреть современные прозвища как особый вид антропонимической лексики, весьма значимой для идентификации личности в бытовой коммуникации.

2. Прозвища анализируются комплексно, всесторонне, с учётом лингвистического, социального, исторического, культурологического и психологического аспектов, что помогает определить их роль в языковой картине мира как современного общества, так и отдельного индивидуума.

3. Детальный и всесторонний анализ прозвищ проводится на впервые вводимом в научный оборот антропонимическом материале весьма интересного в истории и современности региона - пограничных районов Смоленской области, одной из центральных в России, территории, на которой бытуют яркие и колоритные говоры, в лексико-семантическую систему которых органически входят прозвища с диалектными основами.

4. Полученные результаты исследования представляют новую базу данных для осмысления позитивных и негативных сторон функционирования прозвищ в неофициальной сфере общения в различной половозрастной и социальной среде.

Теоретическая и практическая значимость работы.

Всестороннее комплексное рассмотрение прозвищ как специфической антропонимической категории, впервые проводимое на региональном смоленском материале, существенно пополняет теоретические сведения об этом виде личностного идентификатора как разновидности антропонимической лексики.

Следует подчеркнуть ещё раз, что именно прозвища среди именований наименее изучены теоретически, и поэтому любое масштабное исследование вносит достаточно существенный вклад в теорию образования и функционирования прозвищ.

Результаты наблюдений над бытованием прозвищ, социолингвистического и лингвокультурологического анализа собранного фактического материала могут найти применение при чтении общих курсов по лексикологии, диалектологии, культуре речи и социолингвистике, специальных курсов по ономастике в высших и средних учебных заведениях. В перспективе видится Словарь современных прозвищ.

Апробация исследования. Материалы диссертации изложены в 12 публикациях. Основные положения работы обсуждались на VII Поливановских чтениях (СГПУ, 2005), конференциях, посвящённых окончанию работы над Словарём смоленских говоров (СГПУ, 2005), Дню славянской письменности и культуры (СмолГУ, 2006), на научно-практической конференции «Разноуровневые характеристики лексических единиц» (СмолГУ, 2006), Международных научно-практических конференциях учёных МАДИ (ГТУ), МСХА, ЛНАУ (Москва, 2005, 2006, 2007), конференции молодых учёных в Твери (ТГУ, 2006), Международной конференции по сопоставительному языкознанию в Витебске (2006), на конференции, посвящённой 150-летию В. Н. Добровольского (Смоленск, 2006), на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры русского языка Смоленского государственного университета. Здесь же обсуждалось диссертационное сочинение в целом.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Прозвище - важный дополнительный идентификатор личности в неофициальной сфере общения, бытовой коммуникации, индивидуально характеризующий человека в большом и малом социуме.

2. Особенно активны и традиционны прозвища в сельской местности, что обусловлено относительно замкнутыми коллективами и специфической социальной средой.

3. Бытование прозвищ имеет и позитивный, и негативный характер; связано это с особенностями номинации и межличностными отношениями коммуникантов, а также с их личностно-профессиональными характеристиками.

4. Лексико-семантические и структурные характеристики современных прозвищ имеют глубокие исторические корни и соотносятся с системой старых некрестильных имён.

5. Прозвища как антропонимическая категория очень устойчивы и постоянны, хотя сами индивидуальные прозвища могут быть сменяемы и не единичны.

6. Прозвища с диалектными основами - наиболее яркий показатель регионального и народного характера этого вида идентификатора личности.

Структура и объём диссертации обусловлены объектом, целями и задачами исследования. Рукопись работы изложена на 195 страницах компьютерного текста и состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Списка литературы и Приложений. Основной текст составляет 166 страниц. Список литературы включает 215 наименований. В Приложения входят историко-географический очерк Шумячского и Ершичского районов Смоленской области, список информантов, перечень обследованных населённых пунктов (44) и указатель рассмотренных в работе прозвищ, составляющий 1220 единиц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается новизна и актуальность исследования, характеризуются его предмет и объект, источники, ставятся цели и задачи, излагаются методы исследования, приводятся сведения по теоретическому и практическому применению материалов. Здесь же сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

В 1 главе - «Прозвища как вид антропонимов: проблемы и перспективы исследования» - рассматривается целый комплекс лингвосоциологических и историко-культурологических проблем, связанных со становлением и функционированием прозвищ как разряда антропонимической лексики. Это вопрос о генезисе прозвищ, об истории термина прозвище, о соотношении прозвищ и неофициальных именований сегодня, «прозвищном самосознании», о лексико-семантической и структурной классификации прозвищ, их комплексном лингвистическом и экстралингвистическом информационном содержании, о функциях этого вида идентификатора личности в социуме, о причинах возникновения прозвищ, об их эмоциональной и эстетической природе, об истоках устойчивости прозвищ и некоторые другие.

Прозвища - сложное языковое явление, поэтому они рассматриваются и с лингвистической, и с экстралингвистической сторон. В лингвистическом плане эта категория исследуется в составе антропонимического поля в качестве составляющей периферийной зоны. Анализ этого разряда антропонимов проводится в структурно-семантическом и функциональном планах, ибо необходимо не только описывать семантические и структурные модели прозвищ, но и регулярность-нерегулярность данной антропонимической категории в языке и речи, продуктивность-непродуктивность отдельных словообразовательных типов прозвищ. Прозвища относятся и к языковым, и к речевым единицам, в связи с чем они обладают высоким коммуникативно-прагматическим потенциалом.

Интересы любой области знания требуют четкого, исчерпывающего, однозначно трактуемого определения изучаемого явления, так как только через терминологическое обозначение можно уточнить объект исследования. Именно поэтому в диссертационном сочинении детально исследуется история термина прозвище.

Неофициальные идентификаторы личности самым тесным образом связаны с системой старых дохристианских имён. Они, по утверждению многих антропонимистов (А. Н. Мирославской, А. В. Суперанской,
В. И. Тагуновой и др.) имеют те же способы номинации, и если рассматривать семантику прозвищных основ, то она повторяет семантику старых славянских именований. Именно поэтому в диссертации приводится классификация А. М. Селищева в практической части Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ // Избранные труды А. М. Селищева. - М.: Просвещение, 1968. - С. 102 - 103..

Прозвища возникают и функционируют в определённой среде, особенно в сельской, что подтверждается материалами данного исследования. Они являются ярким показателем отношений между коммуникантами, именно коммуникация между людьми становится механизмом организации социальных отношений, средством влияния общества на личность. Социально-различительная функция наиболее ярко реализуется именно в системе прозвищ.

Прозвища ярко эмоциональны и экспрессивны, ибо обладают эмоционально-оценочной функцией. Они наглядно демонстрируют процесс перехода познанных и отобранных фактов объективной реальности в эмоционально-оценочные художественные образы. Например, прозвище Букашка, данное человеку маленького роста, худенькому и мелкому по телосложению, не описывает внешность человека во всех признаках, а определяет её через другое существо - в данном случае букашку. Из лексического значения слова букашка берётся признак - малые размеры, и на основе выдвижения этого признака слово преобразовывается в прозвище, приобретает обобщённость. Но в то же время прозвище не превращается в абстрактное понятие, оно сохраняет предметность и зримость образа, поскольку качество человека обозначено через конкретный и знакомый коллективу воспринимающих предмет. Так в прозвищах постоянно осуществляется движение от конкретного к абстрактному и через него вновь к чувственно-конкретному, предметно зримому.

Прозвища ассоциативны и обладают широким спектром выражаемых чувств. С одной стороны, они регулярны и стандартно моделируемы, зачастую традиционны в оценке; с другой стороны, именно в прозвищах наиболее ярко проявляется творческая, индивидуальная, возможно, уникальная переработка впечатлений и воплощение их в коннотативном наполнении прозвищ. Поэтому есть специфические прозвища: Козочка «о девочке с лёгкой танцующей походкой», Малышка «о хрупкой маленькой изящной девушке», Пчёлка «о трудолюбивой девочке, которая хорошо учится» и т. д. Эта индивидуальность тем не менее обязательно должна быть подкреплена коллективным признанием, то есть общественным одобрением созданного прозвища.

Прозвища активно формируют особое «прозвищное самосознание» индивидуума, которое создаёт в целом благоприятную среду для актуализации самообразовательной и самовоспитательной деятельности человека, особенно молодого, его становления как личности.

Очень важно, что, получая прозвище, человек обретает «ближайшее и наиболее очевидное для других и для него самого (хотя и не постоянное, изменчивое) средство постижения своей качественной определённости в мире. Оно выступает в роли того «прямого» и «точного» зеркала, благодаря которому лицо обретает возможность наконец-то увидеть себя так, как его видят все окружающие, и утвердиться в соответствующем качестве». Берестнев Г. И. Прозвище как фактор самосознания // Семантические единицы и категории русского языка в диахронии. Сб. науч. тр. Калининград: КГУ, 1997. - С. 31.

Функциональная особенность прозвищ формировать конкретные представления человека о собственной личности (как позитивные, так и негативные) связана, в первую очередь, с особой внешней близостью нарицательной лексике, практически не характерной для других личных имён.

Семантика прозвищных наименований всегда хорошо «читаема», понятна окружающим - ведь прозвища для того и даются, чтобы обозначить и социально закрепить реально существующие качества, особенности человека, сделать их своеобразными «метками». И вместе с тем эти «метки» идентифицируют лицо только в определённом коллективе, иногда очень узком (например, в семье), за пределами которого они перестают «действовать». Именно в коллективе «прозвищное самосознание» реализуется личностью наиболее ярко и активно; за пределами сообщества прозвище обычно уходит в пассив.

Человек принадлежит не одному коллективу - неформальная коммуникация охватывает широкие жизненные сферы. Вот почему у индивидуума может быть несколько прозвищ или не быть вовсе (что, впрочем, редко, и это подтверждается материалами диссертации).

Имеют место семейные прозвища, детские, школьные, студенческие, профессиональные, сельские, прозвища соседей, интимные прозвища и т. д. Чем ярче личность, тем больше у неё индивидуальных особенностей, тем чаще члены коллектива маркируют её прозвищем. Это может быть позитивный маркер: Солнышко «об очень улыбчивой, коммуникабельной девушке»; Яблочко «о румяной и пригожей девушке»; Академик «о самом умном ученике в группе» и пр. Естественно, это может быть маркер негативный, но вместе с тем своеобразный: прозвища метко высвечивают какую-либо - зачастую смешную или даже обидно выделяемую - особенность индивидуума. Так, о человеке, который много и бестолково болтает, говорят Балабол, Болтун, Граммофон, Звонок, Кукарека, Тараторка, Трындычиха и пр. Неуклюжесть фигуры, походки, манеры поведения подчеркивают такие прозвища, как Бегемот, Косолапый, Медведь, Разлапый, Топтун и др. Мрачность, нелюдимость, некоммуникабельность оценивают прозвища Бирюк, Лесовик, Молчун, Нелюда, Смурной, Упырь и т. п.

Конечно же, есть прозвища, резко негативные в оценке называемых; в коннотации этих именований присутствует недоброжелательность, иногда элементарная злоба, агрессия по отношению к адресату: Дурында «о девочке, которая не очень хорошо учится»; Лярва «о девушке лёгкого поведения»; Урод «об увечном ребёнке»; Чурка «о лице кавказской национальности» и пр. Такие прозвища, естественно, оскорбительны, они резко воздействуют на самосознание человека, приводят личность к внутреннему конфликту с самим собой и к внешнему конфликту с окружающими: реакция называемого может быть непредсказуемой. Безусловно, они нарушают нормы культуры речи, коммуникативной культуры человека. Однако люди (особенно дети) бывают безжалостны, и прозвища типа Глиста, Жиртрест, Недоносок, Тупак и подобные встречаются повсеместно.

Тем не менее, в любом случае прозвище не только утверждает лицо в его индивидуальности, но и проявляет ему ту объективную реальность, которая порождает полученный идентификатор, показывает, как и почему он появился, как осознаётся другими членами коллектива. Это означает, что, связывая себя с прозвищем, человек обретает конкретный репрезентант своего «Я».

Носитель прозвища, как правило, воспринимает свой маркер. В одних случаях это играет конструктивную роль - если идентификация выгодно отличает человека от прочих лиц в коллективе, как бы одобряет его личность в означенных чертах и тем самым утверждает его индивидуальность. «Прозвищное самосознание» укрепляет позитивное мнение человека о самом себе, о своём собственном «Я». В других случаях существующий маркер может порождать у человека внутренний протест и желание избавиться от прозвища. Это явление Б. А. Успенский объясняет следующим образом: «Стремление избавиться от прозвища в каких-то случаях может быть связано со стремлением избавиться от тех семантических ассоциаций, которые в нём (прозвище) заложены» Успенский Б. А. Социальная жизнь русских фамилий // Б. А. Успенский, Избранные труды. Язык и культура. М.: Гнозис, 1994. - Т. 2. - С. 171..

Устойчивое бытование прозвищ с иронической, насмешливой семантикой (Банан «двоечник», Дюндик «дано за любимое слово», Плюшка, Пончик, Пузо «о полных и румяных детях», Сорока «сплетница», Сосунок «маменькин сынок», Топор «недалёкий человек» и пр.) заставляет людей задуматься о своей внутренней или внешней сущности, возможно, подвигает постараться откорректировать личностные особенности в позитивную сторону, а следовательно, активизировать процесс самосовершенствования. Имеют место случаи, когда именно меткое прозвище способствовало избавлению от вредных привычек, отрицательных черт характера, нелицеприятной манеры поведения.

Правильная, адекватная коллективная оценка, самооценка через осмысление прозвища помогает формированию внутренней культуры человека; чтобы повысить уровень этой культуры, происходит даже своеобразная переоценка ценностей, ориентиров.

Прозвища - яркий показатель личностной оценки и самооценки, отношений в коллективе; формирование «прозвищного самосознания» помогает становлению социальных, культурологических, психологических ориентиров личности.

II глава - «Лингвистический аспект изучения прозвищ (на материале современных прозвищ Шумячского и Ершичского районов Смоленской области)» - посвящена анализу собранного фактического материала в лингвистическом аспекте. Дается методика сбора прозвищ, подробно рассматриваются их лексико-семантические группы в сопоставлении с классификацией А. М. Селищева, описываются новые способы номинации. В отдельном параграфе проанализирована структура прозвищных именований. Подробно рассматриваются прозвища в речевой коммуникации, эмоциональная и эстетическая природа прозвищ.

На основании анализа семантики современных прозвищ одного из сельских регионов Смоленщины, изучения способов номинации именований, в диссертационном исследовании делается вывод о том, что они во многом носят традиционный характер и отражают старую систему имён и прозвищ, существовавшую до принятия христианства на Руси, по мнению антропонимистов, вплоть до XVII века. Из классификации А. М. Селищева (19 групп) практически не встречаются 3, а остальные группы в той или иной степени активности продолжают функционировать. Этот факт свидетельствует об устойчивости прозвищ как неформальных идентификаторов личности в социуме. Наиболее частотны и востребованы в настоящее время следующие семантические группы неофициальных именований:

1. Прозвища, выделяющие яркую, броскую черту внешности, заметный физический недостаток, представляют одну из самых многочисленных групп (16,7 %): Толстый, Ус, Усатый, Нос, Белый «светловолосый», Беззуб, Дряба «очень дряблая кожа», Дохлятина «об очень худой девушке», Сопел «о всегда сопящем мужчине с повреждением носа», Бугай «об очень сильном, здоровом человеке», Бас «о мужчине с низким голосом», Сало, Длинный, Моргалик, Пончик, Сивая, Сивенький, Круглый, Сухостой «о худой высокой женщине», Кариес «о человеке с плохими зубами», Трясуниха «о женщине с болезнью Паркинсона», Кость, Костявка «об очень худой женщине», Туша, Шатун, Шатуниха «о человеке с вихляющейся походкой», Толстолобик «крупный, большой лоб», Тригубка «о женщине с заячьей губой» и пр.

2. Прозвища, определяющие выделенные черты характера, свойства, личностные особенности именуемого (15,8 %): Буйный, Веселуха, Ангел «о доброй, милой, всех любящей девочке», Чудо «о мужчине, от которого никогда не знаешь, чего ожидать», Тюха «медлительная, нерасторопная девочка», Колючий «неуживчивый, неприятный в общении человек», Мокрый «неприятный, скользкий в общении человек», Заноза, Фифа «очень манерная девушка», Жертва «о женщине, которая всегда несчастная, невезучая, с которой постоянно что-либо случается», Тень «о незаметной, тихой, скромной, робкой женщине», Ветер, Ветерок «человек, который никогда не выполняет обещания», Молчун, Буря «о женщине взрывного темперамента», Нуда, Нудило(а), Мироед «о злом и жадном человеке» и т. п.

3. Прозвища, данные по профессии, занятию, должности, бытуют достаточно активно и составляют 14,1 % от общего числа: Знахарь, Вещунья «бабка-гадалка», Леший «лесник», Антибиотик «врач», Барыга «торговка самогоном», Пахарь «тракторист», Пека «пекарь», Электроник «телемастер», Кок «повар», Сметана «работница молокозавода», Шницель «повар в ресторане», Чача «самогонщик», Писака «журналист», СварнОй «сварщик», Аптека «аптекарь», Партеец «партийный работник», Подземный «мужчина работал в Москве в метро».

В современных прозвищах этой группы велик элемент индивидуально-образной оценки. Так, например, некоторые названия профессий в своём значении имеют совершенно иные темы и коннотации - не называют эту профессию или род занятий, а дают личностную характеристику именуемому: Директор «человек, который всем навязывает своё мнение», Клавка-Патруль «сплетница и всезнайка», Адвокат «о мужчине, который всегда всех защищает», Генерал «о мужчине огромного роста с зычным голосом» и т. д.

4. Часто берутся для образования прозвищ, которые носят ярко выраженный метафорический характер, названия животных. Это связано во многом с фольклорной традицией, именно поэтому в сельской местности таких прозвищ очень много (13,3 %): Бык «о здоровом, сильном мужчине», Бык «о человеке со взглядом исподлобья», Быча «о злом, агрессивном человеке», Слон, Медведь, Бобёр «о мальчике с длинными передними зубами», Кабан, Мопс «курносый», Ёж «о мальчике с торчащими волосами», Ёж, Ёжик «о мальчике, который недоверчив, неуживчив с людьми», Морж «об очень закалённом человеке», Крот «слабовидящий», Суслик «суетливый, шмыгающий человек» и т. д.

5. Названия птиц и насекомых также традиционны в системе номинации (10,2 %): Голубь «кроткий, спокойный, мирный», Ворона «бестолковая женщина», Ворона «всегда недовольная, угрюмая женщина», Канарейка «хорошенькая, но болтливая и глупая девочка», Сова «о женщине с большими круглыми глазами», Синица «ветреная, легкомысленная женщина», Баклан «ленивый, любящий уединение человек», Гусь «спокойный, безразличный ко всему человек, но имеющий важный вид», Сыч «молчаливый, угрюмый, всегда насупившийся человек» и др.

6. Имена и прозвища, даваемые по сравнению с разными предметами (9%): Точило(а) «о человеке, который всё время ворчит и всех упрекает», Кукла «о девушке, которая ярко красится», Глобус «о мужчине с большим круглым животом», Шкаф «о высоком широкоплечем сильном человеке», Труба «о человеке с громким голосом, который не слышит собеседника», Циркуль «о длинном худом мальчике», Циркуль «о человеке с кривыми ногами», Грифель «маленький черный мальчик», Тяпка «о мужчине со спотыкающейся походкой», Чемодан «о тяжёлом на подъём крупном мужчине» и пр.

Отдельные группы неофициальных именований в соответствии с классификацией А. М. Селищева представлены менее активно:

1. Прозвища, указывающие на социальное и экономическое положение называемого: Хиппи «о молодом человеке, у которого длинные волосы, гитара и который нигде не работает», Царь «главарь молодёжной группировки», Босс «хозяин двух кафе в посёлке», Хозяин «один из самых богатых людей в посёлке», Беженка «о нищей приезжей женщине», Буржуй «об очень богатом человеке в деревне», Король «главарь школьников, которые задают тон в школе», Бомж «опустившийся алкоголик», Прима «первая в посёлке богачка», Командор, Командес «лидер в компании подростков».

Однако эта группа достаточно значима, так как ярко показывает социальную функцию прозвищ. В нашей картотеке такие неофициальные идентификаторы составляют 2,5 %.

2. Не активно бытуют прозвища, указывающие на прежнее место проживания или на место рождения именуемого: Сибиряк, Мурман, Торжинка «переселенка из деревни Торжино, а прозвище записано в д. Студенец Шумячского района», Рязан, Рославец, Москвич, Литва.

Эта группа прозвищ немногочисленна (1,4 %), потому что контингент сельских жителей довольно устойчив и миграционные процессы развиты слабо.

3. Насмешливые именования (часто оскорбительные): Ханыга «о неряшливом, грязном мальчике», Амбал «крупный тучный мужчина», Глист(а) «о худом высоком бледном человеке», Придурок «об умственно отсталом человеке», Дебил «то же самое», Мент, Ментура «милиционер», Стукач «о мальчике, который любит наушничать», Козлетон «о человеке с дребезжащим голосом», Поллитра «о женщине, которая пьёт» и пр.

Отрадно, что таких прозвищ совсем немного (1,2 %), ибо они оскорбляют человеческое достоинство.

4. Также мало востребованы прозвища, обозначающие имя народа (около 1,7 %): Хохол, Лях «поляк», Немчура «немец», Хохляндия «украинец», Сябрец «белорус». Причём некоторые этнонимы употребляются не в прямом значении, а в образном - помогают выделить какую-либо черту, обычно внешности: Индеец «о человеке с красноватым загаром», Латинос «о смуглом курчавом мальчике», Чилиец «жёсткий, твёрдый, упорный в достижении цели человек», Чукча «о мужчине с узкими глазами и смуглой кожей», Грек «о горбоносом смуглом курчавом мужчине».

Естественно, изменения в обществе, произошедшие в настоящее время, расширили возможности номинировать объект. Помогает выявлению новых способов называния прозвищем, а следовательно, и выделению новых групп, прямой опрос коммуникантов (анкетирование и интервьюирование).

Таким образом, в диссертации отмечаются новые группы в семантической классификации прозвищ:

- прозвища по случаю из жизни: Велосипед «о мужчине, который в детстве украл велосипед», Печать «мужчина нашёл сельсоветскую печать и вернул её», Клубника «мальчик попался на воровстве клубники», Железный «мужчина единственный уцелел после аварии»;

- прозвища, данные за сходство с героями книг, мультфильмов, кино, историческими личностями: Штирлиц, Шумахер, Терминатор, Фрося Бурлакова, Будулай, Сталин, Циклоп, Ленин, Чебурашка, Каспер;

- прозвища, данные за любимые слова, фразы, за какие-либо характерные поступки, действия: Ярюк «любимое выражение - я говорю (я - рю)», Герцулиха «часто к мужчинам обращается по-немецки «герр»», Матюк «о человеке, который часто употребляет нецензурные слова». Конечно же, всё это свидетельствует о расширении прозвищ в коммуникации, об укреплении этой антропонимической категории.

В своей основной массе прозвища образованы на базе общерусских апеллятивов, но мы выявили группу прозвищ диалектного характера (53), которая показывает своеобразие неофициальных именований юго-запада Смоленщины. Приведём примеры таких прозвищ:

ДОвбня «о глупой, тупой, упрямой женщине» - ср. дОлбня, переносное «о бестолковом тупом человеке». Прямое значение - «дубина, палка». Слова повсеместно бытуют в современных смоленских говорах Словарь смоленских говоров. - Вып. 3. Смоленск, 1982. - С. 129.. Переносное значение слова долбня отмечено, помимо смоленских, в других русских говорах: курских, орловских, калужских, костромских, брянских.

КурАпа «о толстой, грузной, неуклюжей женщине» - ср. курАпа «лягушка», «жаба» Словарь смоленских говоров. - Вып.. 5. Смоленск, 1988. - С. 135. . Слово активно именно в юго-западных районах Смоленщины, в частности, в Шумячах и Ершичах. У Даля апеллятив отсутствует, в Словаре русских народных говоров слово дано как западно-брянское Словарь русских народных говоров. - Вып. 16.- Л.: Наука, 1980. - С. 11.. Прозвище узколокальное.

Апеллятивная лексика, лежащая в основе таких прозвищ, характерна для говоров обследуемой территории (за исключением двух случаев), что ещё раз подтверждает, что прозвища - часть лексико-семантической системы языка, а данная группа прозвищ - часть диалектной подсистемы, своеобразной и колоритной, так как говоры этого региона имеют сложные исторические судьбы и сегодня относятся к пограничным с Белоруссией. Именно поэтому пятая часть нарицательной апеллятивной лексики - общая с белорусским языком (бусел, журавина и т.д.); отдельные лексемы бытуют в западных, южных или юго-западных русских регионах (балакать, журба, галуза и др.). Хотя прозвищ с диалектными основами на фоне общего количества именований немного, но они представляют особый интерес, ибо содержат в себе ёмкую и своеобразную лингвистическую, историческую, этнографическую и культурологическую информацию.

В главе рассматриваются только индивидуальные неотфамильные и неотымённые прозвища, поэтому в структурном плане материал представляет собой довольно строгую и простую систему, носящую в основном тоже традиционный характер: наименования являются однословными (Головень), словосочетаниями (Вороний Глаз, Хозяин Мира, Коломенская Верста, Свисти Ветер) и сочетаниями имя + прозвище (Иван Скорая Помощь, Святой Данила, Проблема Маня). Составных прозвищ среди индивидуальных обозначений гораздо меньше однословных - соотношение приблизительно 1 : 45.

Однословные именования могут быть с непроизводной основой - в таком случае оценочный компонент проявляется ассоциативно, по сопоставлению со значением апеллятива: Пузо, Нос, Крот, Сивый, Киса и пр. Если же в структуре прозвища есть суффиксы, то именно они вносят дополнительные оттенки оценки: Иван Ухо - Иван УшАСТый - Иван УшАСТ/ИК. В первом случае прозвище выделяет физическую особенность называемого, во втором появляется дополнительная ироническая оценка, в третьем случае суффикс - ИК вносит оттенок уменьшительности.

Форманты делятся на суффиксы с позитивной, положительной оценкой, суффиксы с негативной оценкой и суффиксы с разноплановой оценкой.

Суффиксы с положительной оценкой: -ЕНЬК-: БелЕНЬКий; -ОНЬК-: БобОНЬКа; -УШК-/-ЮШК-: ЧернУШКа, МалЮШКа;
-АШК-/-ЯШК-: МультЯШКа, ПобирАШКа; -УЛ(я): БородУЛя; -ИК: ХитрИК; -ОЧК-/-ЕЧК-/-ИЧК-: БелОЧКа, МолодЕЧКа «об умной, пытливой девочке», ЛисИЧКа; -УН(я): КолобУНя; -ОК-/-ЕК-: ОгонёчЕК, ВетерОК.

Суффиксы с негативной оценкой: -ИХ(а): КозлИХа; -АХ-/-ЯХ(а)-: РастерЯХа, ДевАХа; -ОХ-/-ЕХ(а): БалабОХа, РастерЁХа; -УН: МолчУН, КолесУН; -К-: ЛобКа «о женщине с выпуклым мужским лбом», КозявКа; ЯГ(а): БодЯГа 1) «о бестолковом, непонятном человеке», 2) «о человеке, который любит выпить»; -ЕХ(а): ВертЕХа, ШишЕХа «сплетница»; -ЯЙ: БундЯЙ «ворчун», ПонтЯЙ «хвастун»; -ЕНЬ: БлазЕНЬ «об истеричном человеке».

Суффиксы с разноплановой в оценочном отношении прозвищной семантикой: -УХ(а): ВеселУХа «жизнерадостная женщина», ВолокУХа «очень медлительная»; -ЕЙ: ДобрЕЙ «об очень добром человеке», ЖабрЕЙ «о вредном человеке»; -АК: МастАК «мастер на все руки», ШалАК «непредсказуемый, шальной»; -ЯК: БыстрЯК «очень энергичный», СоплЯК «несамостоятельный»; -АЧ: КлепАЧ «врун», СилАЧ «физически развитый» и т. п.

Прозвища, бытуя только в неформальной речевой коммуникации, в какой-то мере сближаются с уменьшительными формами имён (о чём свидетельствуют и некоторые суффиксы (-оньк-/-еньк,- ушк-/-юшк-, -к- и др.): Валя - ВальКа - ВалЕНЬКа - ВалЕЧКа; Мася - МасьКа - МасЕНЬКа - МасЕЧКа «о маленькой девочке». В бытовой среде общения эти два вида именования занимают центральное место при идентификации лица, выполняют общие когнитивные функции.

Способ образования прозвищ, конечно же, в основном неморфологический: апеллятивы переходят в прозвище без какой-либо дополнительной аффиксации (как имена существительные, так и имена прилагательные). Среди разновидностей морфологического способа можно отметить аббревиацию - Каша (Катя Шадрина), Сан (Степанов Андрей Николаевич); повторение слов или похожих по фонетическому комплексу слов - Дык-Дык, Цирлих-Манирлих «любимое выражение»; суффиксацию - Ушан - УшанЧИК, Рыжая - РыжУШКа и т. д.

Оценочное значение прозвищ реализуется только в конкретной речевой коммуникации. Ситуативное употребление прозвищ мотивировано их семантикой, отношениями коммуникантов, положением называемого в коллективе. Каша, Кисель, Амёба - прозвища нерешительных, аморфных по своим личностным характеристикам людей; Топор, Бритва, Скальпель - прозвища людей резких, острых на язык, безапелляционных, не признающих жизненных полутонов. Если отношения называющих и называемого (а прозвища создаются и функционируют только в коллективе) дружеские или хотя бы нейтральные, то прозвища, как правило, не имеют ярко выраженного негативного, оскорбительного характера: Лучик, Мальвина «девочка с красивыми волосами», Конфетка «об очень красивой и яркой девушке». Если же отношения конфликтные, то употребление прозвищ может нарушать коммуникативную культуру, выражать агрессию и оскорбление: Придурок «о слабо развитом в умственном отношении человеке», Чурка «о человеке кавказской национальности или о среднеазиатах», Мудила «о человеке, который толком ничего не умет делать», Махинатор «о хитром, изворотливом человеке». Ещё В. И. Даль писал о широком спектре эмоциональных коннотаций в прозвищах: они «дразнят, бранят или чествуют» Напутное // Пословицы русского народа. - М.: ГИХЛ, 1957. - С. -21..

Следует подчеркнуть, что в целом прозвища с ярко негативной оценкой составляют незначительное количество от собранного (около 8%), что ещё раз свидетельствует, что в основе эмоционально-оценочного компонента лежит не уничижение человека с помощью дополнительного неофициального именования, а присутствует главное - стремление выделить называемого, подчеркнуть его особенность, индивидуальность.

Бытование прозвищ может быть настолько активно в речевом общении, что они могут полностью вытеснить другие идентификаторы личности.

Прозвища отражают объективное представление о человеке, но в эмоционально-оценочном, а часто даже художественно-образном воплощении. Познанная действительность, прежде чем отразиться в прозвище, подвергается обработке и обобщению в соответствии со сложившейся в обществе системой ценностей, соотносится с идеалом, принятым в коллективе, дающим именование индивидууму.

В разных ситуациях при назывании разных людей одно и то же прозвище может актуализировать разные значения апеллятивов и обладать, таким образом, разными коннотациями, но в целом ограниченными
1) идейно-эмоциональной оценкой субъекта, 2) традицией употребления прозвищ, 3) стилистической окраской. Например, Заяц - 1) «о трусливом, робком человеке»; 2) «о косоглазом человеке»; 3) «о быстро бегающем человеке», 4) «о человеке с длинными (лопоухими) ушами».

Прозвища могут выражать самые разнообразные оттенки эмоций и оценки объекта номинирования:

- позитивные: восхваление, (Иван Скорая Помощь, Галя Вумная, Княгиня «женщина, успешно организовавшая бизнес и возглавляющая частную торговлю в п. Шумячи»); умиление, расположение, предпочтение и пр. (Радость, Чиз «об улыбчивом человеке» (от английского слова), Живчик «о шустром, быстром ребёнке»);

- переходные: лёгкую иронию, насмешку (Мамай «самая боевая баба в посёлке», Дед Курилка «постоянно курит», Таблетка «медсестра», Крут «умеет выкрутиться из любой ситуации», Трындычиха «за болтливость», Военная «об очень строгой, пунктуальной женщине»);

- негативные: уничижение, осмеяние, презрение, ругательство и др. (Урод «об очень некрасивом человеке», Скупердяй, Пустобрёх).

III глава - «Экстралингвистический аспект изучения прозвищ» - посвящена анализу прозвищ в социальном плане, рассмотрению их половозрастных характеристик. Представлен материал, освещающий вопрос о прозвищах и народной культуре, а также прозвищах и культуре личности.

Прозвища, как никакие другие онимы, особенно насыщены экстралингвистической информацией, и поэтому экстралингвистический аспект в их изучении тесно связан с лингвистическим и дополняет его, делая прозвища ёмкой антропонимической категорией.

Прозвища бытуют в большом и малом социуме, поэтому социальная оценка прозвищ, их наполненность социальной информацией не подвергаются сомнению, и это имело место еще в эпоху Древней Руси Щетинин Л. М. Русские имена: Очерки по донской антропонимике. - Ростов-на-Дону, 1972. - С. 123..

В настоящее время индивидуальные прозвища социально информативны.

Информация в социальном плане содержит следующее:

1) указывает на статус именуемого в коллективе;

2) указывает на его профессию, среду деятельности и профессиональные качества;

3) определяет иерархические отношения коммуникантов в той замкнутой среде, где они общаются;

4) даёт сведения об имущественном положении именуемого;

5) характеризует и называющих, и называемого, определяя их личностные отношения.

Прозвища обладают высокой степенью социальной активности сегодня, ибо общество, состоящее из различных социальных групп, представляет объективную возможность представлять, маркировать индивидуумов внутри этих групп, определяя их социальное, имущественное, ролевое, профессиональное положение на своеобразной «иерархической лестнице», помогая создавать общественное мнение о человеке, управлять в какой-то мере производимым впечатлением Грачёв М. А. К проблеме изучения криминогенных кличек в текстах художественной и документальной литературы // Рациональное и эмоциональное в языке и речи: средства художественной образности и их стилистическое использование в тексте. Межвуз. сб. научн. тр. - М.: МГОУ, 2004. - С. 24 - 30..

Прозвища бытуют в определённой социальной среде со всеми присущими именно этой среде экстралингвистическими характеристиками, способствующими наполнению прозвищ конкретной социальной информацией. Прежде всего, это семейная сфера.

Внутрисемейные прозвища - особый вид именований. Они даются близкими людьми друг другу и, как правило, позитивны в оценочном отношении. Родные и близкие общаются ежедневно и поэтому очень наблюдательны, в прозвищах воспроизводят особенности, иногда не заметные чужим. Так, девочка постоянно ходит на носочках, стараясь быть выше ростом. В семье она получила ласковое прозвище Цыпочка; Кыша - девочка долго всем чужим говорила «кыш» и т. д.

Как правило, внутрисемейные прозвища не имеют ролевого коммуникативного статуса, но обычно старшие дают прозвища младшим, родители - детям. Даже став взрослыми, люди не забывают ласковых детских прозвищ: память о них помогает поддерживать семейные отношения, создавать определённый комфорт человеческой личности.

Детские прозвища в основном даются 1) за особенности детской речи, 2) за смешные или курьёзные случаи и слова из жизни детей: Масюся «так девочка называла маму», Тютя «так девочка называла всех чужих людей, приходящих в семью», Бух «мальчик часто падал и не плакал» и т. д.

Разновидность детских прозвищ - прозвища-дразнилки, которые создаются самими детьми друг для друга в детских коллективах. Они могут быть рифмованными, однако достаточно простыми и понятными, и не всегда доброжелательными, часто даже насмешливыми и обидными; обычно они употребительны вместе с именем: Наташка-Какашка, Лиза-Подлиза, Лариса-Крыса.

Школьные прозвища очень активны, устойчивы и могут в дальнейшем сопровождать называемого повсеместно. Как особый вид именований эту разновидность исследовала З. П. Никулина, См. работы: Индивидуальные прозвища школьников // Вопросы лексики и грамматики русского языка. Вып. 2. - Кемерово, 1974. - С. 122 - 129; Лексико-семантические и структурные особенности отфамильных детских прозвищ //Материалы межвуз. научн. конференции, посвящённой 59-летию образования СССР. Вып. 5. Лингвистика. - Томск: ТГУ, 1972 и др. и выводы этой части работы базируются на её положениях.

У младших школьников зачастую бывает два прозвища - семейное, старое и школьное, новое. Именования, появляющиеся в новом коллективе, - далеко не с такой мягкой, слегка ироничной или позитивной оценкой. Так, если девочку с пухленькими щёчками, любящую сладкое, дома любовно звали Булочкой, то в новом коллективе может возникнуть насмешливое прозвище Бурундучиха или ещё с большей негативной коннотацией - Сало.

Не всегда школьники воспринимают обидные прозвища как оскорбления и откликаются на них вполне нейтрально. Если же прозвище используется в конфликтной ситуации, то имеет место возможное осложнение его суффиксами с негативной оценкой: СвистУН - СвистунЯКа, СвистунИЩе; Бомба - БомбИЩа и пр.

Профессиональные прозвища - это неофициальные идентификаторы, даваемые в рабочих коллективах. В информативном плане здесь часто подчёркиваются и выделяются профессиональные качества называемых или просто указывается на профессию, особенно редкую или значимую в сельском обществе: Ваня Многостаночник «о человеке, который умеет делать всё», Лампочка «об электрике», Маня Мочалка «банщица» Компщик «о молодом человеке - компьютерщике», Валенок «обувщик» и пр.

Можно выделить собственно социальные прозвища, которые участвуют в создании общественного мнения о человеке, особенно во взрослом коллективе работников. Такие наименования подчёркивают материальное и социальное положение людей: Фая Золотая Ручка «о богатой женщине», Метёлка «дворничиха», Управа «управляющий», Княгиня «женщина, успешно занимающаяся бизнесом» и пр.

В сельской местности, где люди хорошо знают друг друга, прозвища наиболее стабильны и функционируют особенно активно. В связи с этим выделяется группа внутридеревенских прозвищ.

Жители села очень наблюдательны, сметливы, хорошо знают фольклор, поэтому прозвища образны и очень выразительны: Лидка Попрыгушка «о женщине суетливой, но бестолковой», Иваныч Самосад «о старике, который курит только свой табак», Пчёлка «о трудолюбивой девушке», Кочерыжка «о старой потрёпанной беспутной бабе» и т. п.

На селе миграционные процессы менее интенсивны, что способствует образованию, закреплению и функционированию не только индивидуальных, но и семейно-родовых, передающихся по наследству именований

В семейно-родовых прозвищах действует строгая модель: для женщин в образовании именований участвует суффикс -их(а), для детей - -онок / -ёнок, -ат(а) / -ят(а): Лызло - Лызлиха - Лызлёнок - Лызлята. Прозвище обязательно охватывает всех членов семьи, ячейки общества, а иногда и рода.

В главе отмечается ещё одна особенность прозвищ сельской местности (независимо от коллектива): обычно сразу же наделяются прозвищами люди, которые приезжают жить в село. Часто приезжие люди маркируются обозначением прежнего места жительства: такой способ выделения хорошо известен ещё с Древней Руси Валеев Г. К. «Кто был кто в Древней Руси» (о составлении указателя лиц к «Повести временных лет» и другим древнерусским документам) // Вестник Челябинского университета. Серия 1. История. - № 1 (3). - Челябинск, 1992. - С. 57.. Появляются прозвища типа Рязан, Муромец, Саня Рославльский и пр.

Неформальные идентификаторы имеют половозрастные характеристики. Гендерный фактор реализуется в употреблении прозвищ и в лингвистическом, и в экстралингвистическом планах. Совпадение этих планов может иметь место, а может нарушаться: Бомба «о толстой девочке» - Малыш «о любимой девушке», Мошка «о надоедливом мужчине» - Метеор «о стремительной, быстрой девушке» и т.д. И мужскими, и женскими могут быть прозвища Жадина, Огонёк, Черепаха. Однозначно только мужскими или только женскими могут являться прозвища - прилагательные: Кругленький (он), Чёрненькая (она) и др., а также женские прозвища с суффиксом -их(а): СлонИХа, ТрындычИХа и др.