Социальный аспект семантики немецких глаголов (на материале коллоквиальных глаголов в составе немецкого литературного языка)

Размещено на http://www.allbest.ru/

[Введите текст]

На правах рукописи

АКИНИНА НАТАЛЬЯ МИХАЙЛОВНА

СОЦИАЛЬНЫЙ АСПЕКТ СЕМАНТИКИ НЕМЕЦКИХ ГЛАГОЛОВ (НА МАТЕРИАЛЕ КОЛЛОКВИАЛЬНЫХ ГЛАГОЛОВ В СОСТАВЕ НЕМЕЦКОГО ЛИТЕРАТУРНОГО ЯЗЫКА)

Специальность 10.02.04 - германские языки

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени

кандидата филологических наук

Пятигорск - 2009

Работа выполнена на кафедре немецкой филологии факультета немецкого и английского языков в ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель: кандидат филологических наук, доцент Драганов Александр Константинович

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Аликаев Рашид Султанович;

кандидат филологических наук, доцент Коломиец Евгений Александрович.

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Ивановский государственный университет»

Защита состоится 29.10.2009 г. в 12.00 часов. на заседании диссертационного совета Д 212.193.02 в ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет» по адресу: 357532, г. Пятигорск, ул. Калинина, 9.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Пятигорский государственный лингвистический университет»

Автореферат разослан сентября 2009 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Л.М. Хачересова

Актуальность реферируемой диссертации определяется изначальной социальностью языка: возникнув из настоятельной необходимости общения, язык и его единицы представляют собой снятые моменты коммуникации и познания. В содержании языковых единиц воплощены как способы осмысления предметов, их свойств и качеств, так и действий, способов поведения людей, состояний и обстоятельств действования. Назрела необходимость выделения социальных аспектов семантики разнородных языковых единиц, в том числе и глаголов, их описания на поверхностном и глубинном уровнях. Классификация глаголов современного немецкого литературного языка с учетом разноплановых социальных компонентов внешней и внутренней семантики (социально-оценочных, статусно-ролевых, коммуникативно-прагматических) также является своевременной.

У глагола как одной из основных частей речи издавна выделялись следующие моменты: соотнесение со временем [Аристотель, 1975], действенность, процессуальность, предикативность, глагол определялся как часть речи, обладающая своей морфологией [Шарандин, 1992; Козлова, 2002; Миронова, 2004; Radtke, 1998; Kaliuschenko, 2000; Kauschke, 2007], предпринимались попытки классификации глаголов [Васильев, 1971; Андреев, 1990; Тихонов, 1998; Шаповалова, 1999; Schumacher, 1986], лексико-семантического и семантико-синтаксического описания как отдельных глаголов (быть, иметь, принять, получить, дать/взять [Селиверстова, 2004], рисовать [Апресян, 1991]), так и их групп: отношения [Гайсина, 1981], движения, контакта [Кошелев, 1996], положения в пространстве [Плотникова, 2004].

В диссертациях рассматривались особенности семантики и функционирования глаголов: движения [Островская, 2006], управления [Амирова, 2002], зрительного восприятия [Архипова, 2000], разрушения [Разова, 2003], речевого воздействия [Небольсина, 2006], речевой деятельности [Падучева, 2003; Асланова, 2008; Лихачёва, 2008], эмоций [Артюхова, 2005; Клоков, 2006], затрагивалась проблема коллоквиальных глаголов [Верещагина, 2006], коннотативности [Горохова, 2008]. Предметом специальных монографий становились коммуникативно-прагматические потенции глаголов [Wagner, 2001], особенности употребления глаголов в речи [Ballmer, 1986; Norkaitiene, 2007], сопоставительная семантика глаголов [Stein, 2005; Kutscher, 2009].

Однако семантика глагола как номинативной языковой единицы рассматривалась весьма узко, а чисто социальный аспект семантики глагола, равно как и других частей речи, не был до сих пор объектом самостоятельного исследования.

Описание семантики глагола, ее социальности связано с проблемами, которые обусловлены особым характером номинации: глаголы не «именуют», а «представляют» [Степанов, 1998] действие, событие, состояние, процесс, поведение. При этом действия могут быть градуированными и неградуированными, направленными и ненаправленными, осуществляться разными способами, соответствовать и не соответствовать общепринятым нормам, характеризоваться и не характеризоваться ценностным отношением и т.п. Данные факты существенны для организации плана содержания глагола.

Разработанная в диссертации методика интроспективно-дефиниционного метода анализа семантики глагольных лексем, дополненная когнитивно-концептуальным анализом позволяет вскрыть заложенные в содержательной структуре глагола социально-обусловленные моменты, по-разному фиксированные в лексикографических источниках, что свидетельствует о вариативности потенций актуализации значений глаголов в речи. Социальный аспект системных характеристик коллоквиальных глаголов немецкого литературного языка не ограничен разного рода коннотациями, а является смыслообразующей прагматической основой глагола. Такой подход к семантике языковых единиц не был отмечен в исследованиях как российских, так и зарубежных ученых прошлого и современности.

Традиционно чисто номинативные моменты семантики (предмет, действие, свойство, обстоятельства) считаются первостепенными по отношению к якобы привносимыми в семантику слов внешними, социальными компонентами. Однако вычленение в плане содержания языковых единиц социально-маркированной семантики есть не более чем процедура дробления монолитной, единой, социально-обусловленной, семантики, ни один компонент которой не может считаться изначально «не социальным», поскольку был создан исключительно в обществе, социальной среде.

В реферируемой диссертации понятие «социальный аспект семантики» как неотъемлемый компонент структуры значения глагола получает комплексное описание, в ходе которого определены ценностные, нормативно-оценочные, социально-групповые, статусно-ролевые и коммуникативно-прагматические моменты значения коллоквиальных глаголов современного литературного немецкого языка, имеющие богатые синтагматические потенции, детально не рассматриваемые в работе.

Новизна осуществленного исследования определяется когнитивно-концептуальным подходом к семантике немецкого глагола, а также полученными результатами:

1) впервые статус социального аспекта семантики глагола определен как базовый, смыслообразующий, без ограничения социальности значения лексемы сферой коннотации;

2) выявлены когнитивно-концептуальные способы представления социальной семантики в структуре значения глагола, фиксируемые в виде трех когнитивно-концептуальных моделей (ККМ): ненаправленного действия или поведения, направленного действия или поведения, способа «видения» действия или поведения;

3) определены основные компоненты интеллектуально-когнитивных моделей (ИКМ) плана содержания коллоквиальных глаголов в системе современного немецкого литературного языка: социально-оценочные, чувственно-эмоциональные, статусно-ролевые отношения, общесоциальное речеактовое взаимодействие. Данные компоненты конституируют социальный аспект семантики;

4) итогом применения когнитивно-концептуального и интроспективно-дефиниционного анализов структуры значения немецких коллоквиальных глаголов явилось выделение двух ипостасей бытия социальной семантики:

а) внешняя социальная семантика как условия и норма употребления глагольной лексемы,

б) внутренняя социальная семантика «видения» и оценивания, осмысления способа действования, его градуирования, поведения индивида;

5) осуществлена классификация коллоквиальных глаголов современного немецкого литературного языка в соответствии с речеактовыми потенциями и когнитивно-концептуальными моментами.

Объектом исследования реферируемой диссертации является социально-детерминированная семантика глагола.

В качестве предмета исследования выступает социальный аспект семантики коллоквиальных глаголов в составе современного немецкого литературного языка.

Основная цель диссертации заключается в определении особенностей социальной семантики глагола, её обобщения в виде специфических компонентов когнитивно-концептуальных моделей значений коллоквиальных глаголов современного литературного немецкого языка, включающих область функционирования, статусно-ролевые отношения коммуникантов, чувственно-эмоциональную и социальную оценки.

Поставленная цель исследования определила конкретные задачи:

1. Установление подходов к изучению семантики глагола в ретроспективной парадигме лингвистических исследований.

2. Определение места и роли оценки и нормы в структуре значения как образующих основу социального аспекта внутренней семантики немецкого глагола.

3. Выявление функционально-стилистических характеристик как компонентов, составляющих социальный аспект внешней семантики исследуемых глаголов.

4. Разработка методики анализа семантики коллоквиальных глаголов в составе немецкого литературного языка.

5. Проведение интроспективно-дефиниционного анализа значений исследуемых глаголов.

6. Исследование речеактовых характеристик коллоквиальных глаголов, отражающих общесоциальные способы взаимодействия коммуникантов в акте общения.

7. Определение интеллектуально-когнитивных и когнитивно-концептуальных моделей значений коллоквиальных глаголов в составе немецкого литературного языка.

8. Классификация коллоквиальных глаголов современного немецкого литературного языка по когнитивно-концептуальным основаниям.

Сложность проблем, целей и задач потребовали применения комплексной методики анализа. Основным методом послужил разработанный нами применительно к семантике глагола интроспективно-дефиниционный анализ, который был дополнен сопоставительным методом и методом взаимного толкования значений лексем, относящихся к одной семантической области. Анализ социального аспекта глагольной семантики осуществлялся в работе в виде процедуры, состоящей из шести последовательных шагов, на каждом из которых решалась своя исследовательская задача.

Теоретическая ценность реферируемой диссертации состоит в выявлении и описании социального аспекта семантики коллоквиальных глаголов в системе немецкого литературного языка, обосновании когнитивно-концептуального подхода к исследованию глагольной семантики, а также в установлении характерологических данных всего корпуса коллоквиальных глаголов, представленных в системе современного немецкого литературного языка. Разработанная процедура семантического анализа, основанного на когнитивно-концептуальном подходе к плану содержания языковых единиц, может быть применена при исследовании других частей речи, в сопоставительных и типологических описаниях иных языков, социолингвистике и семасиологии.

Практическая ценность работы определяется возможностью применения материалов и результатов исследования в курсах лексикологии немецкого языка, лингвостилистики, общего языкознания и социолингвистики, а также спецкурсах социопрагматики языкового знака и когнитивной лингвистики, при написании курсовых и выпускных квалификационных работ. Полученные результаты могут быть использованы в практике совершенствования словарных статей толковых словарей.

На защиту выдвигаются следующие положения:

1. Социальный аспект семантики глагола представлен на нескольких уровнях:

а) общекатегориальном лексическом уровне; б) коммуникативно-прагматическом уровне (классов глаголов и типов внутри классов); в) регистровом уровне социально-группового коммуникативного взаимодействия; г) уровне конкретного глагола.

2. Социальный аспект семантики представлен в значении глагола в двух ипостасях: а) внешняя социальная семантика, определяемая областью и нормой употребления глагола и б) внутренняя социальная семантика, конституируемая статусно-ролевыми, официально-личностными отношениями, нормой действия, поведения, стереотипом, оценкой, интенсивностью, способом действия, поведения.

3. Интроспективно-дефиниционный анализ семантики исследуемых глаголов позволил выделить одну группу глаголов с внешней социальной семантикой и три группы с внутренней социальной семантикой: 1) глаголы с коллоквиальным Способом гештальтного «видения» действия; 2) глаголы Направленного Действия с социально-оценочным компонентом; 3) глаголы Ненаправленного Действия или Поведения с социально-оценочным компонентом.

4. Когнитивно-концептуальная структурная модель значения глагола, состоящая из комбинации гетерогеннных компонентов, исключающая разделение на денотативный и коннотативный аспекты, имеет в своем составе компоненты социальной семантики, маркированные как: статусно-ролевые отношения, социогрупповая принадлежность, речеактовое взаимодействие, социальная оценка, интенсивность и способ действия, поведения, состояния субъекта.

5. Социальный аспект семантики немецкого глагола воплощается на глубинном уровне плана содержания, как правило, таксонимической, характерологической и градуированной интеллектуальными когнитивными моделями (ИКМ).

Материалом исследования послужила сплошная выборка глаголов из 9 толковых словарей, словарей синонимов немецкого литературного языка с дальнейшим вычленением глаголов с пометами «коллоквиальн.», «обиходно-разговорн.», «профес.», «медиц.» и др., а также контекстов их употребления из Корпуса современного немецкого языка. Объем выборки составил: глаголов всего - 1086, из них 711 глаголов с пометой «коллоквиал.» (подробнее об отборе материала см.: Глава III, п. 3.1. диссертации).

Апробация исследования. Основные положения и результаты работы были изложены на межвузовской научно-практической конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Молодая наука-2007» (12.04.2007, г. Пятигорск), а также в опубликованных научных статьях (общее количество печатных листов - 5,2 п.л., количество статей - 11). Диссертационное исследование выполнено в русле проблем, обозначенных планом научно-исследовательской работы кафедры немецкой филологии факультета немецкого и английского языков ГОУ ВПО «ПГЛУ», на заседаниях которой обсуждались основные положения и выводы диссертации.

Структура работы. Диссертация состоит из Введения, трёх глав, Заключения, Библиографического списка, Списка использованных Интернет-ресурсов, Списка лексикографических источников, Списка используемых сокращений и Приложения.

Во Введении определяются предмет и объект исследования, обосновываются его актуальность и научная новизна, формулируются основная цель, задачи и методы исследования, приводятся положения, выносимые на защиту, оценивается теоретическая и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Семантика глагола в ретроспективной парадигме лингвистических исследований» анализируются логико-морфологический, функционально-синтаксический и семасиологический подходы к глаголу, применявшиеся до ХХ века, а также определяются существующие направления современных трактовок семантики глагола.

Во второй главе «Социальная семантика как компонент в структуре значения глагола» определяются основные компоненты социальной семантики слова, проводится речеактовая характеризация коллоквиальных глаголов современного немецкого литературного языка, на основании чего осуществляется общая когнитивно-концептуальная характеризация семантики исследуемых коллоквиальных глаголов.

В третьей главе «Воплощение социальных компонентов в структуре значения немецких коллоквиальных глаголов» определяются методика и пошаговая процедура анализа семантического содержания коллоквиальных глаголов современного немецкого литературного языка; на основании общей квалификации состава глагольной лексики немецкого литературного языка осуществляется классификация глаголов по наличию в их значениях функционально-стилистических и экспрессивных компонентов, по отношению к объекту действия (направленного/ненаправленного действия или поведения) и других, по коммуникативно-прагматическому параметру, в результате чего выводятся когнитивно-концептуальные модели значений исследуемых глаголов.

В Заключении подводятся итоги работы, формулируются основные выводы по диссертации и намечаются перспективы дальнейших исследований в области семантики и лексикографии.

Библиографический список состоит из 189 русскоязычных и 74 иностранных источников научной литературы, Список лексикографических источников включает 20 словарей, Список использованных Интернет-ресурсов - 19 источников.

В Приложении содержатся классификации всех подвергшихся анализу глаголов, приводятся их дефиниции и перевод на русский язык.

В первой главе «Семантика глагола в ретроспективной парадигме лингвистических исследований» глагол рассматривается в исторической ретроспективе, определяются функциональные свойства глагола и его семантика в «склейке» с предикатом.

Древние исследователи и имена, и глаголы интерпретировали в рамках суждения, что сближало понятия глагола и предиката. Они не усматривали в глаголе лексико-семантических различий, подобных классам имен существительных. Разделение по семантическим классам как таковое отсутствовало, хотя на основе списков слов (этимологических и словников) можно выявить некоторые сведения о распределении глаголов по сферам коммуникации. Так, глаголы и глагольные имена у Яски (V в до н.э.) во втором разделе «Нигханту» делятся на физические и ментальные. Есть в этом разделе имена действий движения, действия, связанные с процессом еды, имена эмотивных действий. У другого древнеиндийского учёного Панини понятие глагола стоит во главе морфонологии, глагольность является ведущим признаком этимологий, все корни, описанные в «Восьмикнижии», изначально являются глагольными. Этот факт позволяет предположить совершенно иной, нежели в Древней Греции, подход к этимологии имен. Классы глаголов (в количестве 10) у Панини определяются типом спряжения. Позиции Яски и Панини были развиты почти через тысячу лет Бхартрихари (V-VI в. н.э.). В его трудах находим подход с позиций статики/динамики, что вполне соответствует материалистическому представлению о материи и движении: материя как нечто статично-субстанциональное и динамика-движение как способ её существования.

Динамический аспект, движение подводились Аристотелем под понятие «начало»: «Началом называется то в вещи, откуда начинается движение» [Аристотель, 1975:145]. «Глагольность как начало» позволяет нам провести параллель с глагольностью корней у современника Аристотеля Панини. Аристотель определяет 6 видов движения, ими являются: «возникновение, уничтожение, увеличение, уменьшение, превращение и перемещение» [Аристотель, 1978а: 88]. В учении стоиков глагол обладает как семантическими, так и синтаксическими признаками, ими различались глагол как часть речи (сММзЮмб) и разновидности предикатов (уэмвбмб и чбфзгьзмб). В свою очередь «предикаты бывают прямые, навзничные (опрокинутые, перевернутые, лежащие на спине) и средние (ни те, ни другие), возвратные» [Перельмутер, 1980: 201]. У Диогена Вавилонского глагол - «часть речи, обозначающая несоставной предикат» [Тронский, 1936: 26], что близко к современному пониманию глагола. Синтаксический подход к глаголу находим и у Хрисиппа [Steinthal, 1961].

Важным с нашей точки зрения моментом развития парадигмы понятия «глагол» явился спор средневековых реалистов и номиналистов. Ими выделялся аспект «промысливания» у глагола. Так, умеренный номиналист Абеляр утверждал, что «имена и глаголы имеют двойственное значение: одно относится к вещи, другое - к познанию» [Jolivet, 1974: 172-173]. Таким образом, впервые определяется «вещное» (денотативное) и абстрактное (сигнификативное) значения у глагола. Различие в значениях существительного и глагола Абеляр видит в разном способе философского восприятия факта. Мысль Абеляра о способах восприятия факта продолжает Петр Гелийский (XII-XIII вв.). Им связываются значение глагола и понятие способа существования субстанции, последний аспект нашел свое развитие в разработанных в реферируемой диссертации интеллектуально-когнитивных моделях (ИКМ).

Авторы «Грамматики Пор-Рояль» А. Арно и К. Лансло из 24 глав десять (с 13 по 22) посвятили глаголу, тогда как именам существительному и прилагательному - всего шесть. Названия глав отражают различные аспекты глагола, но не предиката. Изучающему семантику глагола важен факт первоочередного описания свойств глагола, отделение инфинитивной формы от прочих неличных форм и проведение аналогии глагол-прилагательное.

Глагол относится к словам, обозначающим способ мышления наряду с союзами и междометиями, и обозначает член суждения, как некий атрибут субъекта. Важнейшей функцией глагола, по мнению А. Арно и К. Лансло, является «обозначение утверждения». Поскольку функцию обозначения утверждения выполняют также и имена, авторы поясняют, что глаголы используются и «для обозначения других движений нашей души, как, например: желать, просить, приказывать и т.д.» [цит. по: Амирова, 2003: 204]. К основному значению глагола, который он имеет в индикативе, добавляется значение некоторого определения: Петр живет. «Живет» утверждает и приписывает признак «живое состояние», аналогично: Петр живой или Петр есть живущий. Отсюда делается вывод о большом разнообразии глаголов во всех языках. Иначе можно было бы ограничиться одним глаголом-связкой «быть». Авторы «Универсальной грамматики» полагали, что центром предложения является глагол, к которому в определенных случаях добавляется субъект, т.е. подлежащее; в целом же глагол самодостаточен, поскольку его формы содержат аффиксы лица, и таким образом обозначается субъект действия. Время в семантике глагола помещается А. Арно и К. Лансло на второе место.

Немецкие ученые занимают видное место в истории изучения глагола. В VIII-XIX вв. в процессе поиска основ родства языков ими определялись исходные слова и формы, среди которых было много глаголов. В «Немецкой грамматике» Я. Гримма (1785-1863 гг.) содержится детальное описание грамматических форм германских языков в их историческом развитии, которое в значительной степени определялось аблаутом как «формой проявления духа немецкого языка». Источником аблаута явились германские глаголы, т.е. дух немецкого языка связан с глаголом. В «Сравнительной грамматике» Ф. Боппа (1791-1867 гг.) в продолжение традиций индийских грамматик в качестве исходных корней называются глагольные и местоименные корни. Из глагольных корней (в количестве 600-700), по теории Ф. Боппа, развиваются глаголы и имена. Однако в каждой глагольной форме он пытался найти все элементы логического суждения («субъект - связка - предикат»), что, с одной стороны, расширяло представление о глаголе, а с другой, - сужало до одной лексемы, поскольку в соответствии с правилами логицизма истинным глаголом оказывался только глагол-связка «быть» (ср. с «Грамматикой Пор-Рояль»).

Особое место в разработке проблемы семантики глагола занимают русисты. Начиная с грамматики М.В. Ломоносова, активно разрабатывается семасиологический подход к глаголу и другим частям речи (в противоположность ономасиологическому подходу И.И. Греча). Так, А.Х. Востоков определял глагол как слово, именующее «действие или состояние», то же видим и у представителя Московской лингвистической школы А.А. Шахматова, А.А. Потебни.

А.А. Потебня отмечал, что «при делении глаголов на разряды за основание должно быть принято качество тем, входящих в глагол» [Потебня, 1977: 277]. Здесь под темами вслед за А. Шлейхером понимаются типы спряжения, определяемые характером основы. Полагаем, что мы вправе экстраполировать это положение на собственно семантические разряды и говорить о тематических группах глаголов, различающихся темами и описываемыми качествами движения, процесса или состояния, что в принципе и произошло в лингвистике ХХ в.

В целом глагол относится исследователями к словам, обозначающим способ мышления и утверждающим некий атрибут относительно субъекта. При этом важнейшей функцией глагола является «обозначение утверждения». Такой подход к классификации глагола в рамках традиционного языкознания охватывает описание субъектно-объектных отношений в связи с характером лексического класса глагола-предиката. Подобная классификация глаголов отмечается у В.Н. Фрэнсиса, который описывал зависимость субъектно-объектных отношений в предложении от характера лексического класса глагола-предиката [Fransis, 1956: 102-106]. Сходные позиции занимала российский учёный Е.И. Шендельс [Шендельс, 1964].

Попытки обобщения разновидностей глаголов в соответствии с типом их семантики (которая понималась в итоге как граматико-морфологическая или грамматико-синтаксическая) предпринимались неоднократно. Г. Глинц выделял 9 типов глагола-предиката в их связи с типами предложения [Glinz, 1957], у Х. Бринкманна всего 4 типа [Brinkman, 1962], тогда как П. Гребе расширил классификацию до 17 основных типов [Grebe, 1959], сходную позицию занимает и В.Г. Адмони [Admoni, 1960; 1962]. Следует отметить, что стремление к классификации глаголов как самостоятельных языковых единиц приводило учёных к тому, что они обращали внимание на собственную, внутреннюю семантику различных по характеру представляемого действия, процесса или поведения глаголов, а потому часто отступали от общепринятой синтактико-валентностной традиции и характеризовали глагол-предикат по семантике глагольной лексемы.

Л.В. Щербой типы предикатов определялись как действия, состояния, качества [Щерба, 2007]; семантика предикатов и глаголов разрабатывалась школами Т.В. Булыгиной [1982] и О.Н. Селиверстовой [2004], представителями Московской семантической школы А.Д. Кошелевым [1996] Ю.С. Степановым [Степанов, 1998] и др. В список глагольно-предикатных значений в итоге входят: действия, процессы, состояния, качества, нахождения в пространстве, потенциальности, классы и «связи» субъектов и объектов действия, результаты действия.

Выделение глагола из класса имен в самостоятельную категорию со своими морфологическими формами и своими особыми семантическими моментами - время действия, залог действия, вид действия, аспект действия - поставило глагол в организующий структурно-семантический центр предложения-высказывания. Это определило исследование семантики глагола в неразрывной связи с предикатом и его место среди грамматических проблем языка. При этом семантика глагола рассматривалась совместно с семантикой предиката. Можно утверждать, что значения глагола являются, в конце концов, основанием того или иного типа предиката. Однако явление социальной семантики глагола тем не менее никак не усматривается и не исследуется.

Во второй главе «Социальная семантика как компонент в структуре значения глагола» проводится анализ существующих подходов в системно-структурном описании семантики глагола в ХХ в., констатируется отсутствие исследований по социальному аспекту глагольной семантики, выдвигается гипотеза о необходимости когнитивно-концептуального подхода в описании глагольной семантики, в том числе и социальной семантики как составного неотъемлемого компонента плана содержания глагольной лексемы. Здесь же определяется статус «оценки», «нормы», «стереотипа», «стаусно-ролевых отношений», «общесоциального коммуникативно-прагматического взаимодействия», «функционально-стилистической и эмоционально-ценностной характеристики» в качестве компонентов социального аспекта семантики, подразделяемой на внешнюю и внутреннюю.

Исследование семантики глагола в лингвистике ХХ в. осуществлялось в рамках двух подходов: 1) в грамматических исследованиях, где глагол описывается как часть речи и как член предложения - предикат, 2) в связи с системным описанием лексики языка, где глагол в обоих случаях рассматривается как имя действия, состояния, процесса.

Традиция описания семантики глагола с позиций грамматики в целом сохранилась практически по сегодняшний день. Однако предпринимаются попытки дать чисто семантическую интерпретацию содержательной стороны глагола, согласно которой, денотаты глаголов - это действия, процессы, состояния, отношения, движения положения, свойства, качества, просто существование. Семантическим основанием категории глагола является «активный признак, соотнесенный со временем» [Минина, 1973: 21]. Он может замыкаться на самом субъекте или же «распределяться» между субъектом и объектом. Следовательно, семантика глагола может быть ненаправленной, т.е. не выходящей за рамки самого субъекта, или же направленной, связывающей отношением субъект и объект. Но и при такой трактовке учёными не выделялся социальный аспект семантики глагола, хотя вовлечение в план содержание глагола понятий субъекта и объекта действия, состояния и т.п. наводит на мысль об отражении в семантике глагола социальных отношений.

«Контейнерно-ёмкостные» представления организации категорий глагола, его значений реализовано в работах В. Шмидта, семантика глагола проявляется у него в логико-категориальном представлении процесса, который исходит из субъекта или же наблюдается на субъекте [Schmidt, 1973: 190].

Традиционно классификации глаголов связаны с видовой/аспектуальной характеристикой действия, исходят из семантико-синтаксических критериев, при которых значение и функция «работают» солидарно. При этом на основе анализа понятийного содержания семантики конкретного глагола различают два типа событий, действий, которые: а) не ограничены в своей длительности и не имеют каких-либо уточнителей начала или завершения действия - это дуративы (имперфективы) и б) события, действия с маркировкой временного ограничения, начала или завершения действия, события - это недуративные (или перфективные) глаголы [см.: Бондарко, 1963; Балин, 1965; Минина, 1973; Авилова, 1976; Мухаммадиев, 1987; Кузнецов, 1988 и др.]. В.П. Недялков [Недялков, 1984: 46-54], исследуя типы начинательных глаголов, переводит аспектологический интерес из области грамматики в область типологических семантических исследований [Недялков, 1984: 46-54].

Таким образом, традиционное понимание семантической организации категории глагола с привлечением функционирования средств их реализаций воплощают то или иное семантическое поле в виде определенного семантического пространства языка в области лексики. Одни объединения носят номинативный характер, другие - лексико-семантический, третьи - семантико-синтаксический. Описание этих типов полей реализовано в виде исследований конкретных лексико-семантических групп - глаголов говорения, передвижения, локализации и т.п.

В реферируемой диссертации учтены отдельные положения понятийно-категориальной полевой организации лексики в связи с системными представлениями о языке [Биятенко, 1968; Васильев, 1971; Гордеев, 1971; Минина, 1973; Елкина, 1977; Шейгал, 1977; Ивлева, 1978; Уфимцева, 1980; Крейдлин, 1981; Недялков, 1984; 1986; Волобуев, 1987; Мухаммадиев, 1987; Кузнецов, 1988; Кравченко, 1989; Падучева, 1992; Головинская, 1993; Рахилина, 1998; Макеева, 1999; Морозов, 1999; Языки динамического мира, 1999; Скворцова 2001; 2003; Космос и хаос, 2003; Падучева, 2003; Комлев, 2003; Кобозева, 2004; Верещагина, 2006; Trier, 1931; Porzig, 1950; Betz, 1954 и др.]. Однако социальный аспект семантики глагола в данных исследованиях не был и не мог быть идентифицирован, т.к. в центре внимания находились денотативное и сигнификативное значения, а коннотация, оценочно-чувственные характеристики, стилистическая маркированность рассматривались как некое дополнение значения, не учитывалась также и социальная оценка репрезентированного глаголом способа действия, поведения.

В сфере немецкого глагола выделяются четыре семантических пространства: 1) семасиологическое пространство глагольного движения, 2) семасиологическое пространство глагольной деятельности, 3) семасиологическое пространство глагольного процесса и 4) семасиологическое пространство глагольного бытия [Минина, 1973: 25]. Исследованный нами глагольный материал показал, что необходимо выделить еще два значимых глагольных пространства: 5) семасиологическое пространство социальных отношений и оценки и 6) семасиологическое пространство коммуникативного взаимодействия партнеров по общению, т.е. соответственно семасиологические пространства с оценочной и общесоциальной семантикой, непосредственно связанной с так называемыми речевыми актами.

В третьей четверти ХХ столетия особое место в исследовании глагола занимает теория «валентности и дистрибуции» немецкого глагола, представленной в работах Г. Хельбига и его последователей. Здесь удачно сочетаются имеющиеся представления о глаголе как семантико-структурном центре предложения и системно-дистрибутивное описание глаголов по их валентным классам/типам. Параметры социальной семантики получают определенную индексацию в виде маркированности «одуш./неодуш.» для актантов глагола.

Семантическим свойствам глагола в связи с синтаксическими свойствами посвящены работы Ю.Д. Апресяна [1995] и Н.Н. Леонтьевой [1981]. Почти все работы по синтаксической семантике в той или иной мере описывают и анализируют несинтаксическую семантику глагола [ср., напр.: Семантический синтаксис, 1976; 1977; Ибрагимова, 1991]. Также и Ч. Филлмор [1981; 1988] своими «глубинными падежами» представляет семантику глагола, которые интерпретируются самими глаголами. Сходную позицию занимает А.Е. Кибрик [2002], говоря о «глагольной рамке ожидания», что практически является синонимом «падежной рамки» Ч. Филлмора.

Обобщая рассмотренные выше подходы к семантике глагола, можно утверждать, что семантика глагола определяется такими параметрами как: 1) онтологическая категория, определяющая сочетаемость глагола, актантная структура и способ действия; 2) тематический класс (глаголы физического действия, глаголы речи, ментальные глаголы и др.); 3) актантно-ролевая структура; 4) логический класс участника действия (литься - о жидкостях, сыпаться - о сыпучем и т.п.).

Семантический параметр - класс участника глагола - может дополняться параметром «форма и положение объектов в пространстве», иначе говоря, топологией: выделяются, вытянутые вверх, вертикально ориентированные объекты (стоять); плоские, горизонтально ориентированные объекты (лежать) [Рахилина, 1988]. То же правомерно и для немецких глаголов stehen, liegen. Подобная семантика глагола квалифицирована в работе вслед за Е.В. Рахилиной как «топологическая семантика» [Рахилина, 1988]. При этом зрительная топологическая семантика глагола, связанная с топологией объекта, дополняется ситуацией, в которой функционирует объект, что представляет, наш взгляд, топологию гештальтного «видения», осмысления действия, поведения, состояния субъекта/объекта. Подобная семантическая характеристика коллоквиальных глаголов является ведущей для значительной группы глаголов (см.: группа 1 положения 3, выносимого на защиту).

Несколько иную характеристику семантики глаголов представляет Н.И. Волобуев [Волобуев, 1987], опираясь на сигнификативное представление «оценочной направленности». Он описывает лексико-семантическое поле глаголов «оценки» в современном немецком языке как состоящее из ядра и периферии. К ядру этого поля он относит глаголы оценки, которые характеризуются «основным инвариантным (единственным и постоянным) значением оценки». Глаголы оценки распределяются по пяти лексико-семантическим группам: 1) глаголы «квалификации»; 2) глаголы «проверки, апробации»; 3) глаголы «определения, наделения» качеством, свойством; 4) глаголы «идентификации, отождествления, уподобления»; 5) глаголы «представления».

Глаголы лексико-семантического поля «оценки» имеют, на наш взгляд, в своем содержании в той или иной мере социальную семантику. И это не случайно, т.к. «оценка», по нашему убеждению, есть определенное социальное действие, которое фиксируется как некое социальное отношение субъекта к другому субъекту, реальному предмету, объекту мысли, действию, явлению. Как представляется, Н.И. Волобуев не осознает факта социальности оценочной семантики, а действует, как принято в системно-структурном описании фактов языка: определяет материал, опираясь на объединяющее понятие «оценка», а затем описывает его как лексико-семантическое поле «оценки» в системно-структурном ключе.

Оценка в реферируемой диссертации понимается как один из важнейших компонентов социальной семантики слова, образующих внутреннюю социальную семантику. При этом оценка связывается с представлением о норме. Но в социально-оценочной структурной организации плана содержания лексической единицы представление о норме уходит на второй план, служа точкой отсчета, а социально-оценочный компонент актуализируется отнесением слова к тому или иному социально-детерминированному слою лексики, градацией степени оценки и т.п., - как обыденное знание и на теоретическом уровне - как научное, категориальное знание. Модус существования оценки как обыденного знания - это нравственные нормы, оценки, обычаи и т.п., отражающие параметры жизнедеятельности определенного социума. На уровне категориального, теоретического знания оценка представлена понятиями нравственности, обобщающими общечеловеческий опыт [Титаренко, 1974].

Релевантные для нашего лингвистического исследования понятия нормы и оценки рассматриваются как мера и отношение к ней соответственно. Мера выступает в качестве эталонной точки отсчета («допустимо», «разрешено», «обязательно») поведения людей, соотносимого также с понятиями «добро/зло» [Антилогова, 2002]. Норма понимается как объективное явление, она «отрывается» от ситуации и личностных моментов, представляя «собой частный случай оценок: это социально апробированные и социально закрепленные оценки» [Ивин, 1973]. Таким образом, норма есть закрепленная общественным сознанием оценка объекта, события, ситуации, оценка же - переменна, ситуативна. Однако в системе языка (не речи), и норма, и оценка выступают как объективные, константные компоненты плана содержания глагола. Согласно Ю. Хабермасу, «произнесенное слово обретает нормативную силу ... опосредуется символами, фиксирующими обязывающие поведенческие ожидания» [Хабермас, 2007: 36].

Некоторые утверждения, высказанные Дж. Фёрсом [Фёрс, 1962: 90], Г.В.Ф. Гегелем [Hegel, 2007: 235], Ю. Хабермасом [Хабермас, 2007], Дж. Лайонзом [Лайонз, 2003] по поводу речи, сознания, интеракции, формирования взаимного признания, языка как среды, а не средства, нормативности, позволяют понять становление и функционирование языковых единиц как феноменов, изначально социально привязанных к определенным социально нормированным контекстам употребления с семантико-экспрессивной заданностью. Следовательно, функционально-стилистическая и семантико-экспрессивная характеристики слов языка определяются не с позиции наличного, представленного в словарях, лексического состава языка, как статически данного, субъектно-объектного феномена, а с функционально-деятельностной, контекстуально-нормированной позиции. Иными словами, оценка понимается как: 1) коммуникативно-речевое действие и 2) компонент плана содержания языковой единицы.

Оценка как коммуникативно-речевое действие основана на сравнении и может быть соотнесена со схемой оценки в логике, где оценка принимает вид оценочного суждения, совершенного с помощью различных языковых средств (лексических единиц и конструкций) [Брандес, 1987; Баженова, 2003]. Выделяются аксиологические («хорошо/плохо») и деонтические («необходимо, обязательно») оценочные суждения. Заметим, что оценка везде трактуется как дополнительный элемент семантической структуры, или в терминологии А. Мустайоки, как «факультативный модификатор», «один из типов Авторизации» высказывания [Мустайоки, 2006: 153].

В реферируемой работе утверждается, что рассмотрение оценки и как комммуникативно-речевого действия, и как компонента значения, невозможно без уяснения соотношения следующих пар релевантных для оценки признаков и характеристик: 1) объективное - субъективное, 2) эмотивное - рациональное, 3) эмотивное - оценочное, 4) оценочное - коннотативное, 5) оценочное/оценка - ценность.

Проблема соотношения объективного и субъективного в языковой оценке в целом решается в пользу субъективности: «когда речь идет об оценке, на первый план выступает человеческий фактор» [Шмелева, 2004: 109]. Во-первых, оценка есть результат отношения «субъект-человек - объект» (и в таком виде оценка вносится в план содержания языковой единицы), во-вторых, каждый речевой оценочный акт есть действие субъекта речи. Однако, «снятая субъективность», т.е. внесенная в семантику лексемы становится объективно существующим компонентом семантики, общим для всех коммуникантов и должна определяться как социальная семантика.

Определение взаимосвязи эмотивности и оценочности неоднозначно. Принято считать, что эмотивная лексика всегда характеризуется оценочностью, при этом характер эмотивной оценочности разнообразен [Шаховский, 1987]. В некоторых работах оценочность и эмотивность как компоненты семантики противопоставляются друг другу [Малинович, 1989; Касторнова, 2003], в других же, эмотивность, и оценочность рассматриваются как синонимы и под данным феноменом понимают «отношение (хорошее/плохое) субъекта к объекту, рассматриваемое независимо от того, какими свойствами обладает объект» [Вольф, 2002: 37-38].

В диссертации утверждается, что в акте оценивания на первый план выходят не личностные ценностные представления, а социально обусловленные, нормированные и стереотипизированные ценности, относительно которых и осуществляется оценка. Оценка как компонент плана содержания языковой единицы всегда глубоко социальна. Это так называемая аксиологическая оценка, которая граничит с модальностью, это - «модальная фаза» [Мустайоки, 2006: 290] (в традиционной теории ценностей - это деонтическая модальность). Деонтическая «необходимость» входит в аксиологическую оценку в виде ценностной точки отсчета: «так должно быть / так не должно быть». С другой стороны, точкой отсчета может быть и нейтральное состояние/положение дел. Так или иначе, все перечисленные нами феномены (оценочная шкала, точка отсчета, нормативное состояние, стереотипы хорошего и плохого, возможного и необходимого) являются социализированными и образуют внутреннюю социальную семантику.

Как правило, в оценочной структуре выделяются три имплицитных элемента: 1) Шкала оценок; норма; 2) Оценочный стереотип; 3) Аспект и основание оценки.

Шкала оценки есть некая мыслимая линейная протяженность, на которой нормой закреплены представления о социальных ценностях и объективно-социальных оценках. Эти представления относительно стабильны для определенного промежутка времени - в нашем случае для периода современного немецкого языка. Шкала оценок имеет градации по обе стороны от нейтрального, или неоценочного положения. Однако положительно и отрицательно оценочные зоны на шкале оценок могут отсутствовать для данного вида действия, например, для: sprechen, reden.

Это значит, что Норма может занимать любое положение на шкале оценок: нейтрально-усредненное, в положительной или отрицательной зоне. И в этом смысле норма тесно связана со стереотипными представлениями о действии: говорить вежливо надо негромко; требуют обычно громче, чем просят и т.п. Отсюда следует, что «отчужденность нормы от человека» и «социальная апробированость нормы, как нормы действования» превращают «норму» в существенный фактор социальной семантики слова-знака, которая предопределяет его речевое функционирование в строго определенных социальных контекстах, с тем или иным ценностным отношением к объекту, партнеру или содержанию сообщаемой информации. Представление о норме, да и сама норма возникает и «осмысляется», «когда действование становится объектом рассмотрения» [Щедровицкий, 2005: 58]. Следовательно, и норма, и оценка, и ценностное отношение с позиции их осмысления говорящим субъектом есть составные компоненты социального аспекта семантики слова-знака.

Стереотип имеет статус наивного знания как результат фиксирования представления о нормальном случае (поведении, движении, качестве). Стереотип соотносится с чем-то устойчивым, неизменным, это некий шаблон, трафарет, образец действия, поведения. [Толстая, 1995: 124], он мыслится как всеобщее и противопоставленное свободе, изменчивости, индивидуальности. Стереотипы, как утверждается в работе, составляют фрагменты языковой картины мира [ср.: Бартминьский, 1995], наиболее полно отражая концептуальную картину мира. В нашем представлении, стереотип действия, поведения, движения соотносится с особенностями социокультурного вариативного осмысления, и он закреплен в сознании людей как нормальное, нормативное, типичное для данной ситуации действие, поведение или состояние.

В реферируемой работе различаются стереотип и ценность, поскольку ценность всегда положительно оценочна. Стереотип стоит ближе к норме, т.к. отражает типические, нормальные признаки поведения/действия, будничные, изо дня в день повторяющиеся отношения между людьми. Ценности служат мерилом нравственного поведения человека.

По отношению к оценке ценность объективна, она есть результат практического отношения [Столович, 1972: 50]. Ценности - это ценностные ориентации, устойчивые, инвариантные, основные идеи, понятия, представления морального сознания. Следовательно, рассмотренные социально-ценностные моменты семантики слова: норма, ценность (оценка), коннотация, стереотип и др., представляют собой не нечто сопутствующее основной денотативной семантике слова. Норма, ценность (оценка), коннотация, стереотип и др. суть феномены социальной семантики в значении слова и являются не сопутствующими семантическими феноменами, а, наоборот, образующими значение факторами, входящими непосредственно в семантику слова в статусе внутренней социальной семантики.

Подводя итог сказанному выше, оценка, воплощенная в структуре значения может быть определена с позиции логики оценки на основе логических категорий, с одной стороны, и с позиции логики норм на основе лексико-семантической системы языка, с другой стороны.

По определению А.А. Ивина, «логика оценок исследует разнообразные оценки, формулируемые с помощью абсолютных понятий <хорошо>, <плохо>, <безразлично> и сравнительных понятий <лучше>, <хуже>, <равноценно>. Логика норм … изучает логические связи нормативных высказываний, говорящих об обязательном, разрешенном и запрещенном» [Ивин, 1998: 201]. Иными словами, логика оценки связана только с парой оценочных смыслов «хорошо/плохо», не подчиняющихся строгим социальным, моральным законам, тогда как логика нормы находится в русле социально-законодательном, ограниченном созданными людьми нормами, законами.

Далее в реферируемой работе получает обоснование утверждение о том, что социальный аспект семантики слова проявляется также в виде наличия/отсутствия отдельных специфических лексических наименований в том или ином территориальном диалекте, социальном или профессиональном слое лексики. Таким образом, диалектная, литературная, устная, письменная и т.п. маркированность слова есть его семантико-социальная характерология, выделяющая лексему как актуализируемую преимущественно в определенных социально-профессиональных и социальных группах, в определенных функционально-стилистических областях. Семантико-социальная маркированность отражена такими лексикографическими пометами, как: Jдgerspr., Medizin, Bergmannssprache, Jugendsprache, Schьlersprache, poetisch, dichterisch, umgangssprachlich, kanzleisprachlich, juristisch и др. Такую же маркированность в принципе имеют социальные диалекты (профессиональная речь, профессиональное арго, тайные корпоративные языки, обиходно-разговорная речь) и литературный язык.

Носители социально-территориальных диалектов, социальных и социально-профессиональных групповых диалектов, а также представители других областей жизнедеятельности людей являются внешними, нелингвистическими, не входящими в язык феноменами. Все они находятся вне языка и конституируют условия функционирования тех или иных языковых образований. Вследствие этого, социально-семантический аспект содержательной квалификации слова амбивалентен: он и «схвачен» и одновременно «размыт» формами существования языка как средства коммуникации.

Социально-функциональная дифференциация единиц языка: профессиональный и социальный диалекты, литературный язык, книжный, письменный, канцелярский, просторечный, территориальный диалекты и связанные с ними содержания представляют собой некие внешние факторы, лежащие в социуме и характеризующие социум как таковой. Все это есть ничто иное, как внешняя социальная семантика, которая связана с условиями функционирования определенных лингвистических средств. Именно область функционирования тех или иных лингвистических средств, являясь внешней по отношению к самим лингвистическим средствам, предстает как некое семантико-функциональное основание в квалификации семантики слова с позиции социума.

Внешняя социальная и внутренне-индивидная социальная ситуационная характеристика ситуации общения определяют сложившиеся социальные нормы речевого поведения. Все это квалифицируется в работе как социальный аспект семантики, как феномен внешней функциональной социальной семантики. Внешняя функциональная социальная семантика «говорит» нам лишь о том, что в данной функциональной области речевое поведение есть определенного толка и другим оно быть не может в принципе, т.е. внешняя функциональная социальная семантика определяет соответствующую социальную норму говорения, употребления тех или иных лингвистических средств. Такая «заданность», «предназначенность» определенных лингвистических средств представляет собой некую социально-функциональную норму речевого поведения, что весьма четко и успешно исследуется и решается в области функциональной стилистики.

Существенную роль в формировании социальной семантики имеют пространственно-контактные параметры общения (термин В.И. Карасика [2002]). Они представляют собой не только одну из конституирующих констант социального статуса человека как социального индивида, но находят также непосредственный выход в сферу языка, в частности, в сферу социальной семантики. При этом социальная семантика может репрезентироваться как отдельным словом, т.е. быть заложенной в самом слове, так и целыми выражениями и даже текстами, т.е. реализовываться всем речевым поведением индивида в процессе коммуникации. С социальным пространством бытия и общения индивидов, на наш взгляд, связаны такие социальные оценки, как: фамильярно, грубо, шутливо, верноподданнически, вульгарно, заискивающе, с лестью, высокомерно, официально, менторски, дружески и т.п. В работе доказывается, что эти смыслы входят непосредственно в семантику слова и образуют его обязательную социально-семантическую характеристику не в виде некоего социально-семантического «довеска», «коннотации», а имеют статус неотъемлемой и постоянной характеристики семантики слова, которая формирует и определяет норму его употребления. Таким образом, создается внутренняя социальная семантика слова, заданная областью употребления.