Размещено на http://www.allbest.ru/

БЕЛОРУССКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

УДК 811.161.1'367.625 (092 - А.П. Чехов)

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени

Глагольное слово в аспекте текстообразования в новеллистическом нарративе А.П. Чехова

по специальности 10.02.02 - русский язык

кандидата филологических наук

Сидорович Зоя Зигмундовна

Минск, 2011

Работа выполнена в учреждении образования «Гродненский государственный университет имени Янки Купалы»

Научный руководитель: Антонова Светлана Михайловна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры русского языка УО «Гродненский государственный университет имени Янки Купалы»

Официальные оппоненты: Кудреватых Ирина Петровна, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой культуры речи и межкультурных коммуникаций УО «Белорусский государственный педагогический университет имени Максима Танка»

Долбик Елена Евгеньевна, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры русского языка Белорусского государственного университета

Оппонирующая организация: УО «Гомельский государственный университет имени Франциска Скорины»

Защита состоится «18» февраля 2011 г. в 16 часов на заседании совета по защите диссертаций Д. 02.01.11 при Белорусском государственном университете по адресу: 220030, г. Минск, ул. К. Маркса, 31, ауд. 62; телефон ученого секретаря: 209-55-58.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Белорусского государственного университета.

Автореферат разослан «12» января 2011 г.

Ученый секретарь

совета по защите диссертаций И.Э. Ратникова

глагольный слово нарратив новелла

Рэзюмэ

Сiдаровiч Зоя Зiгмундаўна

Дзеяслоўнае слова ў аспекце тэкстаўтварэння

ў навелiстычным наратыве А.П. Чэхава

Ключавыя словы: дзеяслоў, дэрыват, лексiка-дэрывацыйны рад, наратыў, тэкст, лiнгвiстыка тэксту, тэкставая катэгорыя, iнфарматыўнасць, кантынуум, рэтраспекцыя, праспекцыя, мадальнасць, кагезiя.

Мэта работы: выявiць тэкстаўтваральныя ўласцiвасцi дзеяслоўнага слова на матэрыяле навел А.П. Чэхава i на аснове гэтага распрацаваць мадэль даследавання мастацкага наратыву.

Метады даследавання: вядучы метад - апiсальна-аналiтычны; элементы кампанентнага, словаўтваральнага, колькаснага, кантэкстуальнага аналiзаў; метад мадэлiравання.

Вынiкi даследавання i iх навiзна: упершыню прадстаўлена мадэль аналiзу мастацкага наратыву на падставе тэкстаўтваральных функцый (эпiдэйктычнай, характаралагiчнай, эстэтычнай, iнфарматыўна-апiсальнай, рэдукаванай, кампазiцыйнай) дзеяслоўнага слова. Выкарыстанне мадэлi адлюстроўвае прынцыпова новы падыход да даследавання дзеяслова i яго ролi як полiфункцыянальнага сродку ў аспекце тэкставых катэгорый i дазваляе максiмальна карэктна аб'ектывiраваць аўтарскую iдэю. Дзеяслоўнае слова як адзiнка тэкстаўтварэння раскрывае жанравую прыроду чэхаўскай навелы (кананiчнага тыпу мастацкага наратыву, якi аб'ядноўвае анекдот i прытчу i якi канцэнтруе катэгорыi тэксту) i эксплiцыруе мiжузроўневыя сувязi лексiкi, семантыкi (праз ЛСГ), словаўтварэння (праз ЛДР) з тэкстам (праз тэкставыя катэгорыi). Упершыню здзейсненае комплекснае сiстэмнае апiсанне тэкставых паводзiн дзеяслова адлюстроўвае новы падыход да даследавання функцыянавання моўных адзiнак.

Рэкамендацыi па выкарыстаннi: вынiкi даследавання могуць быць выкарыстаны ў тэарэтычных i практычных работах па тэорыi тэксту, кагнiтыўнай лiнгвiстыцы, дэрываталогii, нараталогii, рыторыцы.

Вобласць выкарыстання: вынiкi могуць прымяняцца ў вывучэннi законаў параджэння i iнтэрпрэтацыi тэксту, у даследаваннi функцыянальных аспектаў слова- i тэкстаўтварэння, для распрацоўкi спецкурсаў па рыторыцы, стылiстыцы, лiнгвiстычным аналiзе мастацкага тэксту, пры выкладаннi сучаснай рускай мовы ў школе i ў вышэйшых навучальных установах, паслужаць паляпшэнню метадычнай падрыхтоўкi настаўнiкаў-славеснiкаў.

Резюме

Сидорович Зоя Зигмундовна

Глагольное слово в аспекте текстообразования

в новеллистическом нарративе А.П. Чехова

Ключевые слова: глагол, дериват, лексико-деривационный ряд, нарратив, текст, лингвистика текста, текстовая категория, информативность, континуум, ретроспекция, проспекция, модальность, когезия.

Цель работы: выявить текстообразующие свойства глагольного слова на материале новелл А.П. Чехова и на основании этого разработать модель анализа художественного нарратива.

Методы исследования: ведущий метод - описательно-аналитический; элементы компонентного, словообразовательного, количественного, контекстуального анализов; метод моделирования.

Результаты исследования и их новизна: впервые представлена модель анализа художественного нарратива на основе текстообразующих функций (эпидейктической, характерологической, эстетической, информативно-описательной, редуцирующей, композиционной) глагольного слова. Применение модели отражает принципиально новый подход к исследованию глагола и его роли как полифункционального средства в аспекте текстовых категорий и позволяет максимально корректно объективировать авторский замысел. Глагольное слово как единица текстообразования раскрывает жанровую природу чеховской новеллы (канонического типа художественного нарратива, соединяющего анекдот и притчу и концентрирующего категории текста) и эксплицирует межуровневые связи лексики, семантики (через ЛСГ), словообразования (через ЛДР) с текстом (через текстовые категории). Впервые осуществленное комплексное системное описание текстового поведения глагола отражает новый подход к исследованию функционирования языковых единиц.

Рекомендации по использованию: результаты исследования могут быть использованы в теоретических и практических работах по теории текста, когнитивной лингвистике, дериватологии, нарратологии, риторике.

Область применения: результаты применимы для изучения законов порождения и интерпретации текста, для исследования функциональных аспектов слово- и текстообразования, для разработки спецкурсов по риторике, стилистике, лингвистическому анализу художественного текста, при преподавании современного русского языка в школе и в вузе, послужат улучшению методической подготовки учителей-словесников.

Summary

Sidorovich Zoya Zigmundovna

Verbal word in aspect of text forming

in А.Р. Сhekchov?s novelistic narrative

Key words: verb, derivative, lexical-derivative row, narrative, text, text linguistics, textual category, informativeness, continuum, retrospection, prospection, modality, cogesia.

Purpose of research: to reveal text forming quality of verbal word of A.P. Chekhov's novels and to work out the model of analysis of art narrative.

Methods of research: main method is descriptive-analytical: elements of component, word forming, quantitative, textual analysis; modeling method.

Results of research and their novelty: the model of analysis of art narrative on the bases of text forming functions of a verbal word (epideictic, behavior logic, aesthetic, informative-descriptive, reducing, compositional) is presented for the first time. Use of the model reflects a principally new approach to the research of a verb and its role as a multifunctional means in the aspect of text categories and allows taking the author's idea objectively in the best way possible. A verbal word as a text forming unite shows the genre nature of Chekhov's novel (canon type of art narrative combining an anecdote and a parable and concentrating categories of text) and expresses interlevel connections of lexics, semantics (with the help of lexical-semantic groups), word forming (with the help of lexical-derivative rows) with the text (with the help of textual categories). Made for the first time systematic complex description of textual behavior of a verb shows a new approach in research of function of language unites.

Recommendations on use: the results of research can be used in theoretical and practical work on text theory, cognitive linguistics, derivatology, narratology, rhetorics.

Sphere of use: the results can be used for studying the laws of initiation and interpretation of text, for research of functional aspects of a word, and text forming, for working out of special courses on rhetorics, stylistics, linguistic analysis of art texts, teaching Russian modern language at schools and higher institutions. The results will make the methodical training of verbal teachers better.

Введение

Исследование текста и текстообразующих возможностей языковых единиц с учетом антропоцентрического, когнитивного и функционального подходов к языку - реальная потребность, диктуемая новой научной парадигмой. Обращение к тексту как к системе и к роли глагольного слова в ней в аспекте текстовых категорий позволяет осуществить именно такой подход, при котором учитываются все системные составляющие (лексические, семантические, деривационные, морфологические, синтаксические), обеспечивающие текстообразующий потенциал слова. С одной стороны, языковая сущность художественного нарратива немыслима без участия глагольной лексемы, с другой стороны, для актуализации функционального потенциала глагольного слова требуются текст как целое и текстовые категории, а в качестве оптимальной модели могут быть избраны тексты новеллистического жанра. Исследование глагольного слова в аспекте текстовых категорий актуально ввиду высокого текстообразующего потенциала глагола в русском языке, в силу малой изученности функционального аспекта словообразования и в связи с необходимостью решать проблемы функционирования производных слов в тексте. До сих пор ни в одной из работ не рассматривался глагол в аспекте текстовых категорий с учетом всех межуровневых связей и отношений. Выявленные текстообразующие функции глагольного слова позволили разработать модель анализа художественного нарратива, которая представляет пошаговую деятельность интерпретатора (от установления жанра текста, от выявления глагольных лексем, определения их роли в экспликации основных текстовых категорий к обнаружению смысла, адекватного авторскому замыслу) как результат взаимодействия языковой личности с текстом. Предложенная модель демонстрирует реальную возможность понять и интерпретировать текст как целое, в отличие от методик фрагментарного анализа текста (когда текстовую категорию и языковые средства ее выражения, текстообразующую роль языковых единиц выявляют и рассматривают без учета жанровой специфики произведения, без достаточного внимания к анализу языковых средств и вне связи текстообразования со словообразованием).

Общая характеристика работы

Связь работы с крупными научными программами и темами

Исследование выполнено в рамках научных тем кафедры русского языка ГрГУ имени Янки Купалы «Принцип функционализма в лингвистических исследованиях: семантический, когнитивный, коммуникативный, прагмати-ческий и методический аспекты» (2000-2005 гг.), «Государственные языки Республики Беларусь в их взаимодействии с другими языками в новых геополитических и социолингвистических условиях» (2005-2010 гг.) и соответствует приоритетным направлениям научных исследований языковых явлений в функциональном аспекте.

Цель и задачи исследования

Цель исследования - выявить текстообразующие свойства глагольного слова на материале новелл А.П. Чехова и на основании этого разработать модель анализа художественного нарратива. Достижение поставленной цели связывалось с решением следующих задач:

1) сформулировать и обосновать теоретические предпосылки исследования текстообразующей роли глагольного слова в новеллистическом нарративе;

2) установить функционально-текстовый потенциал глагольного слова в структуре чеховской новеллы с учетом жанровой специфики рассматриваемых произведений;

3) выявить все глаголы и их дериваты, использованные А.П. Чеховым в исследуемых новеллах, осуществить лексико-семантическую классификацию глаголов и определить частотное соотношение глаголов и их производных с другими лексемами, участвующими в текстообразовании;

4) установить роль глагольного слова в экспликации текстовых категорий: информативности, модальности, пространственно-временного континуума, ретроспекции / проспекции, когезии; определить лексемы, ключевые для художественной специфики нарратива и чеховской картины мира;

5) раскрыть взаимосвязи деривационных и семантических свойств глагола и его дериватов в тексте; выявить и проанализировать связь текстообразования и словообразования в чеховском нарративе.

Объект исследования - глагольное слово в новеллистическом нарративе А.П. Чехова. Выбор объекта обусловлен, с одной стороны, тем, что на глагол и его дериваты приходится более 80% лексических средств, передающих связность, целостность, хронотоп нарратива, с другой - тем, что именно новелла (лаконична, обозрима в границах, имеет событийную доминанту, соединяет уникальное и типичное) актуализирует текстообразующий потенциал глагольного слова. В работе анализируется 1287 глагольных слов в 2732 реализациях: 840 глаголов (2049 реализаций), 110 (140) причастий, 129 (162) деепричастий, 178 (342) отглагольных субстантивов, 30 (39) отглагольных адъективов, выявленных при сплошной выборке из исследуемых новелл А.П. Чехова, мастера и знатока русского слова, по языку которого во всем мире судят о русском языке и русском языковом сознании, а по его новеллам - о типе нарратива.

Предмет - текстообразующие функции глагольного слова в чеховском новеллистическом нарративе. Выбор предмета исследования обусловлен потенциальными текстообразующими возможностями глагола, новеллой как каноническим типом художественного нарратива и классической формой новелл А.П. Чехова.

Положения, выносимые на защиту

1. Выявленные текстообразующие свойства глагольного слова позволили разработать модель анализа художественного нарратива, которая включает 6 исследовательских шагов: определение текстовой структуры произведения (I шаг), выявление глагольных лексем (II) и их дериватов (III), глагольных ЛДР (IV), установление их роли в экспликации текстовых категорий (V) и истолкование текстообразующих функций глагольного слова (VI). Применение модели отражает принципиально новый подход к исследованию глагола и его роли как полифункционального средства в аспекте текстовых категорий и позволяет максимально корректно объективировать авторский замысел.

2. Глагольное слово как единица текстообразования выступает смысловой и грамматической доминантой новеллистического нарратива А.П. Чехова, раскрывает жанровую природу чеховской новеллы (канонического типа художественного нарратива, соединяющего анекдот и притчу и концентрирующего категории текста) и эксплицирует межуровневые связи и отношения лексики, семантики (через ЛСГ), словообразования (через ЛДР) с текстом (через текстовые категории).

3. Лексико-семантическое пространство новелл А.П. Чехова образуют глаголы 11 ЛСГ: бытия, речи, расположения в пространстве, деятельности, состояния, мышления, физиологического процесса, отношения, внимания и восприятия, движения, поведения. На долю собственно глагольных лексем приходятся в чеховском нарративе 65% глагольных слов и 75% их текстовых реализаций. Самые частотные (50%) и семантически разнообразные (40%) среди дериватов - отглагольные субстантивы, а самые редкие (6%) и семантически ограниченные (7%) - отглагольные адъективы. Текстообразующий потенциал глагольного слова зависит от лексико-семантической природы глагола, его сочетаемости и деривационных связей. Впервые осуществленное комплексное системное описание текстового поведения глагола отражает новый подход к исследованию функционирования языковых единиц.

4. Глагол (лексической семантикой, деривационными и сочетаемостными свойствами) интегрирует текстовые категории и репрезентирует в сознании читателя авторскую картину мира как целое во всех ее связях и на всех уровнях нарратива, однако в зависимости от авторской интенции и принадлежности глагола к ЛСГ в каждой чеховской новелле и в текстовой категории ведущим оказывается определенный аспект глагольной систематики: лексический доминирует в информативности, пространственно-временном континууме и в модальности; деривационный - в информативности и в когезии; стилистический - в модальности; сочетаемостный - в пространственно-временном континууме и в ретроспекции / проспекции. В «Смерти чиновника» смысловые доминанты текста - глаголы извиниться, чихать и категория информативности, в «Анне на шее» - бояться и пространственно-временной континуум, в «Попрыгунье» - любить, плакать, улыбаться и модальность.

5. Глагольное слово в тексте становится морфолого-деривационной единицей, так как деривационное функционирование глагола объединяет всю совокупность производных слов и включает не только глагол, его личные и особые формы, но и отглагольные дериваты, которые в тексте способны к деривационному, семантическому, структурному и функциональному взаимодействию в конкретных фразах. Функционирующие в новеллистическом нарративе А.П. Чехова 322 глагольных ЛДР отражают взаимосвязь слово- и текстообразования, участвуя в экспликации текстовых категорий, храня в сжатой форме и в преобразованном виде "код памяти" глагола как деривационно исходной единицы. Текстообразующий потенциал ЛДР зависит от семантики производящего глагола, его деривационных способностей, количества лексем в ряду, от полноты / неполноты ряда, контактности / дистантности членов ряда, контекстной протяженности в нарративе. Деривационная природа глагольного слова обнаруживается даже при отсутствии в тексте производящего глагола (132 ряда). Глагольное слово в чеховском нарративе выполняет эпидейктическую, характерологическую, эстетическую, информативно-описательную, редуцирующую, композиционную функции.

Личный вклад соискателя

Диссертация является полностью самостоятельной работой, в которой разработана модель анализа чеховского новеллистического нарратива в аспекте текстовых категорий сквозь призму функционирования глагольного слова.

Апробация результатов диссертации

Основные положения и результаты исследования докладывались на 11 международных научных конференциях: «Словообразование и номинативная деривация в славянских языках» (Гродно, 2000), «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе» (Гродно, 2001), «Текст в лингвистической теории и в методике преподавания филологических дисциплин» (Мозырь, 2001, 2003, 2005), «Актуальные проблемы русистики» (Томск, 2003), «Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты» (Бийск, 2004), «Славянские языки: системно-описательный и социокультурный аспекты исследования» (Брест, 2005), «Изменяющаяся Россия: новые парадигмы и новые решения в лингвистике» (Кемерово, 2006), «Русский язык: система и функционирование» (Минск, 2009), «Текст. Язык. Человек» (Мозырь, 2009); на Карских чтениях «Е.Ф. Карский и современное языкознание» (Гродно, 2005; Нежин-Гродно, 2007) и на IX Всероссийском научном семинаре «Семантика и прагматика слова в художественном и публицистическом дискурсах» (Томск, 2008).

Опубликованность результатов диссертации

Основные положения и выводы исследования представлены в 21 публикации (9,1 авт. л.): 6 статей - в рецензируемых изданиях (3,8 авт. л.), 2 - в сборниках научных трудов (0,7 авт. л.), 13 - в сборниках материалов научных конференций (4,6 авт. л.), в том числе 8 - в зарубежных изданиях (3,9 авт. л.).

Структура и объем диссертации

Диссертация общим объемом 290 страниц состоит из введения, общей характеристики работы, двух глав, заключения и библиографического списка (426 наименований, включая публикации автора). Отдельной книгой оформлены приложения (144 страницы).

Основное содержание диссертации

В первой главе «Теоретические и эмпирические предпосылки исследования глагола в новеллистическом нарративе» осуществлен анализ работ отечественных и зарубежных исследователей нарратива (работы К.А. Андреевой, Р. Барта, М.М. Бахтина, В.В. Виноградова, А.-Ж. Греймаса, Ю. Кристевой, Д.С. Лихачева, Е.В.Падучевой, Е.А. Поповой, В.Я. Проппа, П. Рикера, В.И. Тюпа, В. Шмида и др.), языковой природы глагола и его организующей роли в предложении (работы Ю.Д. Апресяна, Н.Д. Арутюновой, А.В. Бондарко, Л.М. Васильева, В.В. Виноградова, Р.М. Гайсиной, Г.А. Золотовой, Э.В. Кузнецовой, А.М. Пешковского, А.А. Потебни, А.А. Уфимцевой и др.), деривационного потенциала глагола (работы Л.М. Васильева, Е.С. Кубряковой, И.Г. Милославского, А.В. Никитевича, В.М. Никитевича, А.Н. Тихонова, М.Н. Янценецкой и др.).

В первом разделе «Текстовая природа нарратива» определены концепты, ключевые для понимания нарратива (англ. и фр. narrative - `рассказ, повествование' - текст, передающий информацию о реальных или же вымышленных событиях, происходящих во временной последовательности): событие и изменение состояния. Главная роль в их языковом моделировании, как и в представлении повествования и времени (доминанты нарратива), отводится действию, лексическим и грамматическим категоризатором которого является глагол. Поэтому в силу языковых свойств и системных связей глагол и его функционирование в тексте предстают как оптимальное средство реализации в нарративе события и достоверный источник для изучения художественной картины мира, понимания художественного текста вообще и нарратива в частности.

Во втором разделе «Глагол как составляющая высказывания и текста» и в двух его подразделах представлены фундаментальные свойства глагольного словесного знака, вне понимания которых невозможно адекватное познание глагольной семантики и систематики. Благодаря своей номинативной природе, семантической структуре, морфологическим характеристикам, словообразовательным и синтаксическим потенциалам, валентностным свойствам глагол становится ядром предложения, высказывания и текста в целом. Изучение глагола в аспекте межчастеречных взаимодействий признается исключительно важным именно потому, что через эту часть речи можно описать значение и функционирование соотносительных с нею других частей речи, в частности отглагольных имен существительных и прилагательных. В тексте образуются глагольные лексико-деривационные ряды, все единицы которых (причастные и деепричастные формы глагола, отглагольные существительные и прилагательные) деривационно и семантически связаны с глаголами, синтаксически маркируют ситуацию, событие, будучи функционально и семантически производными, а потому "подхватывают" друг друга в процессе развертывания текста и его лексико-семантической организации. Поэтому целесообразно говорить как о научно обеспеченном следующем шаге - о познании текстообразующего потенциала глагольного слова в реальном тексте. Глагольным словом вслед за академиком Ф.Ф. Фортунатовым принято называть те «слова, которые обозначают глагольные признаки, т.е. признаки, представляемые в их изменениях во времени, иными словами, действия и состояния, или вещи как вместилища таких признаков»: все глаголы в широком смысле и отглагольные образования (существительные, прилагательные).

В третьем разделе «Текстовые категории в свете теории лингвистики текста» приводится краткий обзор основных проблем изучения текста от теории до методологии и методики его исследования (работы Н.Н. Арват, Л.Г. Бабенко, Н.С. Валгиной, С.В. Гринева, И.П. Кудреватых, В.А. Масловой, Т.В. Матвеевой, О.И. Ревуцкого, Е.А. Реферовской, М.Ю. Сидоровой, З.Я. Тураевой и мн. др.), уточняется определение текстовых категорий и содержание основных терминов. Категория - понятие, отражающее существенную характеристику, типологический признак изучаемого объекта, в данном случае, текста. Каждая категория имеет план содержания (значение) и план выражения (языковые средства). Выявление набора текстовых категорий, определение их языкового выражения и взаимодействия проясняет структуру текстовой семантики. И.Р. Гальперин один из первых описал и систематизировал текстовые категории, поэтому в исследовании используются его категоризация и концептуализация стоящих за этими терминами явлений и понятий.

В разделе «Глагольное слово в чеховском новеллистическом нарративе» и в двух его подразделах представлены эмпирические предпосылки создания модели анализа художественного нарратива на основе функционирования глагола в аспекте текстовых категорий. Доказано, что в чеховской новелле глагол закономерен как универсальный организующий элемент и нарративная доминанта, поскольку это самый частотный класс слов, смысловой и грамматический центр. Сама же чеховская новелла представляет собою модель художественного нарратива новеллистического типа, природа повествования в котором детерминирована взаимодействием анекдота и притчи (подраздел 1.4.1): неразвернутостью или фрагментарностью сюжета, воспроизводимостью, сжатостью характеристик и описаний, неразработанностью характеров, простотой композиции, лаконизмом и точностью словесного выражения. «Взаимодействие этих жанровых установок - ключ к изображению человека в чеховской прозе» (В.И. Тюпа). Но чеховская новелла не сумма двух жанров, а сложная их интеграция: большая степень нарративного развертывания и выход за пределы анекдотической ситуации, возможность не только комической, но и трагической или сентиментальной окраски без анекдотических парадоксов. Мощное взаимодействие анекдота и притчи обусловило своеобразие хронотопа и чеховской картины мира и определило ключевую роль глагольного слова в моделировании этого своеобразия.

Лексико-семантическое пространство новелл А.П. Чехова (подраздел 1.4.2) образуют глаголы 11 лексико-семантических групп (ЛСГ - группа слов одной части речи, объединенных общим семантическим признаком, присутствующим в значении каждого из слов): бытия (102 лексемы в 348 реализациях), речи (91/289), расположения в пространстве (85/259), деятельности (132/266), состояния (86/199), мышления (42/156), физиологического процесса (69/131), отношения (76/126), внимания и восприятия (31/106), движения (79/103), поведения (47/66). Единицы ЛСГ различны по частотности, семантической структуре, деривационным связям и участию в текстообразовании. Особая текстообразующая значимость глагольного слова в чеховском нарративе обнаруживается не только содержательно (в его способности формировать и лексически представлять художественную картину мира), но и формально: глагольные единицы текста характеризуются высокой частотностью и деривационным потенциалом. Из 12124 употреблений лексических единиц в анализируемых новеллах на долю 1079 собственно глагольных лексем приходится 2351 реализация (19,4% употреблений), а с учетом всех производных первого деривационного шага частотность и функциональная напряженность глагольного слова возрастает до 23% употреблений. А.П. Чехов использует 524 глагольных деривата, не имеющих в тексте собственно глагольной производящей основы (например, бледнея, венчание, извинить, морщась, обворожительный, сконфузиться, толк). Глаголы с актуализированными в тексте деривационными отношениями составляют 139 лексем в 801 употреблении (например, брать, ждать, мучить, обнять, скучать, спасти, шить). Деривационно не связан с другими языковыми единицами в текстах 121 глагол (например, аккомпанировать, благоговеть, грозить, докладывать, изволить, повторить). Дериватом именуется грамматическая единица - «сложное комплексное образование, результат межкатегориального взаимодействия частей речи производящего и производного слова» (В.А. Кудрявцева). Функциональные и семантические готовности глагольного слова реально в текстообразовании работают еще эффективнее и интенсивнее благодаря включенности в текст всего диапазона его семантики, синтагматики и деривации, хотя в исследовании отглагольными считаются только образования, непосредственно мотивированные глаголом.

В глагольном словообразовании преобладает префиксация (40,4% всех производных, 27,1% всех глаголов и 23,6% всех глагольных употреблений), продуктивность которой в исследуемых новеллах сопровождается количественным (24 форманта) и семантическим (17 значений) разнообразием префиксов. Следующими по продуктивности являются суффиксация (31,2%, 21% и 14%) и постфиксация (23,7%, 16% и 9,6%). Минимально представлены в чеховском новеллистическом нарративе префиксально-суффиксально-постфиксальный способ (4 реализации 3 лексем, или 0,5% производных, 0,4% всех глаголов и 0,2% всех их употреблений) и способ усечения основы (одна лексема, или 0,2%, 0,1% и 0,05%).

Среди дериватов наиболее частотны субстантивы (39,8% всех производных и 50,1% их употреблений), деепричастия (28,9% и 23,7%) и причастия (24,6% и 20,5%). Деепричастий несовершенного вида 74,4% лексем и 78,4% реализаций, совершенного - 25,6% и 21,6%; причастий настоящего времени 19,1% лексем и 21,4% их реализаций, прошедшего - 80,9% и 78,6%. Грамматические маркеры чеховского новеллистического нарратива - глаголы и причастия прошедшего времени, наименее характерны для исследуемых текстов отглагольные прилагательные: 6,7% производных и 5,7% их употреблений. Наиболее частотны адъективы, образованные с помощью суффиксов -тельн-, -н-, -лив-: 63,3% лексем и 61,5% их реализаций; из субстантивов наиболее частотны образования с помощью -ениj-, -ниj-, -ньj-, -иj-, -j- (37,6% лексем и 31,3% реализаций) и нулевого суффикса (31,5% и 29,5%).

Глагольность чеховской новеллы передают даже субстантивные их названия: «Смерть чиновника» (субстантивность действия переключает внимание на состоявшееся действие), «Анна на шее» (неполное предложение с нулевым предикатом допускает множественность его прочтений), «Попрыгунья» (семантика субстантива передает легкость и динамику поведения героини: ей не сидится на месте, свойственна неопределенность в поступках, в делах и чувствах).

Глава 2 «Текстообразующая роль глагольного слова в новеллистическом нарративе А.П. Чехова» демонстрирует применение модели анализа художественного текста. Глаголы и их дериваты участвуют в экспликации всех текстовых категорий как своей формой, так и семантической структурой. Они передают содержательно-фактуальную, содержательно-концептуальную и содержательно-подтекстовую информативность (раздел 2.1), участвуют в экспликации фабулы, формируют индивидуально-авторское видение мира, категоризируя и концептуализируя его. Так, событийная канва новеллы «Смерть чиновника» выстроена исключительно на глаголах ЛСГ речи и мышления (извините, не желал, простите, надо объяснить, извинялся, подумал, забормотал, могу сказать, думал, спросил шепотом) и обрамлена глаголами физиологического процесса (чихнул - помер). Анекдотичность ситуации превращена в притчевый контекст благодаря увеличению смыслообразующего вклада глагольной семантики в содержательно-фактуальную информативность: в каждом последовательном отрезке текста обнаруживается переход от физиологии случая к физиологии закономерности. Анекдотическое ядро получает нарративное развертывание, и повествование сосредоточивается на резком «новеллистическом» повороте к развязке сюжета. Откровенный анекдотический парадокс (помер от страха, что чихнул на голову генерала), несоответствие между формально незначительной причиной и трагическим событийным следствием подводит читателя к концептуальной информативности и заставляет его задуматься о ценности жизни. В представлении категории информативности в текстах исследуемых новелл участвуют все глаголы девяти ЛСГ. Глаголы ЛСГ бытия и движения представляют информативность частично. Глаголы всех 11 ЛСГ участвуют в развертывании темы, репрезентируют все виды информативности в чеховском новеллистическом нарративе. Каждая новелла имеет специфический лексемный состав ключевых экспликаторов информативности, универсалия - глаголы ЛСГ речи.

Пространственно-временной континуум (раздел 2.2) новелл тесно связан с категорией информативности и служит экспликации фабулы. Основополагающий для жанрообразования компонент представления события в чеховском новеллистическом нарративе - прошедшее время (84,6% глагольных употреблений). Способность к экспликации времени зависит только от лексико-грамматической природы глагольной формы: в текстах анализируемых новелл время выражено глаголами всех 11 ЛСГ, всеми причастиями и деепричастиями и обстоятельствами времени. Пространственно-временной континуум представлен в большей степени глаголами ЛСГ бытия, речи, расположения в пространстве, передающими настоящее время, и глаголами ЛСГ бытия, речи, деятельности, передающими прошедшее время. На формирование пространственной организации текста работают глагольная сочетаемость (обстоятельства места, например, пространство новеллы «Смерть чиновника» представлено 6 лексическими единицами, которые сочетаются с глаголами и непосредственно передают локализованность и последовательность в развитии действия: театр - дом - приемная генерала - дом - приемная генерала - дом) и глаголы ЛСГ бытия, движения и расположения в пространстве. Деепричастия обладают наибольшей скрепляющей силой при передаче хронологического развития описываемых событий в тексте. Особенно сильна контактная связь: если в предыдущем предложении - поехал, то в последующем - приехав, вышел - поплелся - придя; дистантная: поехал - приехав - вернувшись. Лексические категоризаторы времени дробят, останавливают и ускоряют изображаемые события: вырвав из временного потока событие или какое-то его мгновение, автор либо останавливает и укрупняет его, подробно пошагово описывая с указанием минимальных отрезков времени (например, в «Анне на шее»: Молодые остались одни. Модест Алексеич осмотрелся в купе, разложил вещи по полкам и сел против своей молодой жены, улыбаясь), либо неожиданно вычеркивает значительные временные отрезки (после венчания молодые выпили по бокалу, переоделись и поехали на вокзал) и делает пропуски до полугода в линейном развертывании действия (Наступила между тем зима).

Основную роль в реализации ретроспекции / проспекции (раздел 2.3), которые взаимодействуют с информативностью и пространственно-временным континуумом, играют глаголы ЛСГ бытия, мышления, речи и деятельности. Глаголы ЛСГ движения, внимания и восприятия не участвуют вовсе в представлении проспекции, глаголы ЛСГ движения и поведения почти не участвуют в представлении ретроспекции. И ретроспекция, и проспекция являются формами прерывности: ретроспекция отражает сдвиг событий в прошлое, проспекция - взгляд в будущее. В анализируемых новеллах ретроспекцию эксплицируют лексемы вспоминать, вспомнить, вспоминая, вспомнив, вспомнивший, воспоминание, думать, думая, подумать, забыть, забывая, помнить, помня, припомнить. Ретроспективные фрагменты представляют собой частные включения, завершаемые возвращением к основной темпоральной координате. Так, в новелле «Попрыгунья» в этой текстообразующей функции выступают глаголы вспоминать, вспомнить, вспомниться: потом она [Ольга Ивановна] вспоминала разговоры своих знакомых; и вспоминала… он [Рябовский] приходил к ней; и вспомнилась ей его [Дымов] обычная, кроткая, покорная улыбка; очнувшись, она вспомнила, что это не железо, а болезнь Дымова; думала она, опять впадая в забытье; Ольга Ивановна вспомнила всю свою жизнь с ним...

Проспекция в анализируемых новеллах эксплицируется с помощью различных видо-временных форм, лексической семантики и актантной структуры глагола (объекты ментальной деятельности, восприятия; сирконстанты времени, оценки, условия). Чаще всего А.П. Чеховым используются формы сослагательного наклонения, будущего времени и глаголы ЛСГ мышления, речи, отношения, бытия, внимания и восприятия. «Сочетание событий ожидаемых, но не наступающих, с теми, которые происходят неожиданно (без чего немыслима ни одна новелла, в том числе и чеховская), и с теми, которые логически следуют друг за другом (чем особенно сильна проза Чехова 90-900-х годов)», не только придает скрытую напряженность действию в чеховской новелле, но и «противостоит занимательной фабуле с острой интригой» (Э.А. Полоцкая): чиновник не принял "легкого" прощения и умер; Анна вышла замуж за богатого старика, чтобы помочь семье, но это не спасает положения; Дымов должен объясниться с изменившей женой, но ничего не предпринимает, а умирает сам. В первых главах «Попрыгуньи» мирная и счастливая жизнь (Зажили они после свадьбы превосходно; Молодые супруги были счастливы, и жизнь их текла как по маслу; И опять потекла мирная счастливая жизнь без печалей и тревог) изредка прерывается неприятностями (Дымов заразился в больнице рожей, и пришлось остричь волосы, порезал два пальца во время вскрытия). Фраза Счастью не будет конца! эксплицирует и ретроспекцию, и проспекцию и подготавливает эффект обманутого ожидания: и настораживает читателя, и успокаивает накануне трагического финала.

Без учета ретроспективной и проспективной составляющей названия невозможны восприятие и интерпретация текста как целого. Например, названием новеллы «Анна на шее» А.П. Чехов раскрывает эволюцию Анюты, Ани в "Анну на шее" и позволяет ее проследить: внимающая, думающая, ищущая свои слова девочка; состоявшаяся во внешней актуализации личность; внешне актуализованная пустота - красивая, но бездушная кукла, бирка - орден - на шее супруга. Так, в начале новеллы Ане умоляюще говорит, что-то шепчет, обдавая перегаром отец; она же - думает (о своей несчастной жизни, о будущем своих братьев), тоскует, вспоминает о похоронах матери, слушает. Затем, в сцене с Артыновым, она уже кокетливо щурит глаза, заговорила громко по-французски, ее голос звучит так прекрасно, напевает польку, ее убедили, что она будет счастлива. В последней же сцене она уже повелевает и словом, и взглядом: перед ней… стоял он [Модест Алексеич] теперь с тем же заискивающим, сладким, холопски-почтительным выражением, какое она привыкла видеть у него в присутствии сильных и знатных; и с восторгом, с негодованием, с презрением, уже уверенная, что ей ничего за это не будет, она сказала, отчетливо выговаривая каждое слово: «Подите прочь, болван!»; и она не просила, не требовала, а только посылала ему счета или записки: «выдать подателю сего 200 р.» или «немедленно уплатить 100 р.». Причем особенно значима в этой эволюции потеря героиней своего слова - Анюта слушает, Аня говорит, "Анна на шее" действует и повелевает. «Аня в своем слове уже и не нуждается, вписавшись в предложенную ей внешней жизнью схему поведения и характера - нет драматического несовпадения характера и личности, но нет и личности, ни "для других" (в слове), "ни для себя" (в мысли)» (С.М. Антонова). Глаголы ЛСГ речи через лексическую категоризацию их субъекта, семантическую структуру и актантную рамку становятся текстообразующими и доминантными в раскрытии не только категории информативности, но и проспекции и ретроспекции, а речевое поведение чеховских героев раскрывает динамику их личностной эволюции во всех анализируемых новеллах. Проспективно и «бесфинальное» завершение новелл - своеобразный способ стимулировать активность читателя. А.П. Чехов не дает готовых решений, а заставляет читателя вместе с героем духовно прозреть и прийти к мысли о необходимости "перевернуть" свою жизнь.

Глаголы ЛСГ речи, бытия, состояния, мышления, деепричастия и эмоционально-оценочная лексика являются главным средством выражения модальности (раздел 2.4) и эмоционально-экспрессивной структуры новелл, идейной концепции чеховского нарратива, представляя объективность, достоверность, реальность/ ирреальность, определенность/ неопределенность событий. Наименее значимы в экспликации модальности глаголы ЛСГ расположения в пространстве. Текстовая модальность обнаруживается в соотнесении отдельных оценочных отрезков в целом тексте, в выборе типа повествования, в жанровой специфике. Смена нарративных модальностей, переход к противоположному мотиву движет сюжетом. Так, в «Смерти чиновника» - алетически-аксиологический сюжет: невозможное становится возможным (чихнул и через два дня помер); в «Анне на шее» - аксиологический обратный сюжет: благо оборачивается дурным (деградация личности главной героини: боялась - не боялась); в «Попрыгунье» - аксиологически-эпистемический сюжет: тайное становится явным, незнание - знанием (прозевала). На основе теории В.П. Руднева по набору концептуализаторов модального значения можно представить модальности текста в исследуемых новеллах следующим образом:

Совпадение нарративных модальностей на уровне целого текста подтверждает жанровое своеобразие и модальное единство рассмотренных новелл как проявление стиля А.П. Чехова. Выявленные сюжетные мотивы представляются глагольным словом, формирующим достаточно полную модальную картину чеховской художественной действительности: с одной стороны, объективная модальность создается наклонением глагола, с другой стороны, субъективная, авторская модальность эксплицируется в самом тексте, на всех уровнях языка.

В экспликации когезии (раздел 2.5) участвуют глаголы всех ЛСГ, наименьшая роль в ней принадлежит глаголам ЛСГ поведения. Чеховский новеллистический нарратив обладает повышенной семантической насыщенностью, создаваемой за счет повторов (например, подумать (4 словоупотребления), любовь (7), чихать (3)), синонимов (извинить - простить, врезаться - влюбиться, просить - требовать), антонимов (говорить - молчать, забыть - вспомнить, давать - брать, приходившие - уходившие), которые играют существенную роль и в формальной, и в смысловой организации художественного текста, обеспечивая его связанность. В исследуемых новеллах используются повторы первого рода, связанные с действиями главного героя, и повторы второго рода, связанные с иными элементами повествования (действующими лицами, предметами, обстоятельствами; разрозненны в тексте, прямо не связанны с основной линией повествования, в количественном отношении уступают повторам первой группы). Каждая из групп имеет свои специфические семантические и структурно-композиционные черты. Глагольное слово в нарративе А.П. Чехова выполняет главную роль в экспликации всех видов когезии (контактной, дистантной и ассоциативной).

В разделе 2.6 «Функционирование глагольных лексико-деривационных рядов в новеллистике А.П. Чехова» представлен новый ракурс рассмотрения глагольных дериватов в их реальном функционировании. Глагол и его производные яв-ляются доминантными в тексто- и жанрообразовании при порождении, анализе и интерпретации художественного смысла нарратива. В новеллах А.П. Чехова значимы 322 глагольных лексико-деривационных ряда (ЛДР - «в разной степени актуализированный в тексте ряд лексических единиц, имеющих в системе языка или приобретающих в конкретных текстовых условиях формально-семантические связи и находящихся друг с другом в отношениях детерминации» (Ю.В. Трубникова)), которые ведут себя как полифункциональное средство экспликации всех текстовых категорий. Причем текст не утрачивает глагольность даже при отсутствии в нем производящего глагола: его нет в 132 рядах. Наиболее полно в чеховском новеллистическом нарративе представлены ряды с ключевыми для понимания новелл производящими глаголами: извинить (2) - извиниться (2) - извиняться (3) - изв… (1), чихать (3) - чихнуть (1) - чихнуть-с (1) - чихая (1) - чихань[j]е (1) - в «Смерти чиновника»; бояться (7) - боясь (1), испытать (1) - испытывать (2) (страх), чувствовать (2) - почувствовать (1) - чувствуя (1) - чувство (1) - предчувстви[j]е (1) - в «Анне на шее»; любить (8) - влюбиться (1) - полюбить (1) - любящий (1) - любовь (7), плакать (8) - плача (1) - плач0 (2) - плачущий (1) - заплакать (2) - заплаканный (1) - проплакать (1), рыдать (1) - зарыдать (3), улыбаться (3) - улыбнуться (2) - улыбавшийся (1) - улыбаясь (5) - улыбка (4) - в «Попрыгунье». В новеллах А.П. Чехова самый развитый деривационный потенциал у глаголов ЛСГ состояния, мышления, речи и расположения в пространстве: эти глагольные ряды представлены большим количеством дериватов и большим набором словообразовательных средств. Текстообразующий потенциал глаголов и их дериватов охватывает и форму, и содержание нарратива. ЛДР актуализируют языковую природу всех элементов текста, жанр, композицию, стиль, авторскую интенцию.

Модель, алгоритм и результаты анализа художественного нарратива новеллистического типа на основе текстового поведения глагольного слова представлены на рисунках 1, 2, 3.

Рисунок 1 - Модель анализа художественного нарратива на основе функционирования глагольного слова в аспекте текстовых категорий

Рисунок 2 - Алгоритм анализа художественного нарратива на основе функционирования глагольного слова в аспекте текстовых категорий

Рисунок 3 - Результаты анализа чеховского новеллистического нарратива через текстообразующие функции глагольного слова в аспекте текстовых категорий

Заключение

Основные научные результаты диссертации

1. Обращение к теории текстовых категорий и к исследованию функционирования языковых единиц (в частности глагольного слова в новеллистическом нарративе) закономерно, целесообразно и необходимо в свете функционального и антропоцентрического подхода к тексту и способствует разработке модели анализа художественного текста на основе исследования текстообразующей роли глагола [4; 5; 8; 11; 18]. Разработанная в ходе исследования модель анализа художественного нарратива включает 6 исследовательских шагов: определение текстовой структуры произведения, выявление глагольных лексем и их дериватов, глагольных ЛДР, установление их роли в экспликации текстовых категорий и истолкование текстообразующих функций глагольного слова. Примененная к описанию новелл А.П. Чехова модель получила экспериментальное подтверждение корректности и продуктивности для познания поведения глагольного слова в тексте и для исследования нарратива в аспекте текстовых категорий [8; 15; 21].