Особенности формирования фразеологической семантики в дискурсивном пространстве отечественного киноискусства

Большая часть косвенно-производных единиц, отражающих концепт «Любовь», в дискурсивных полях кинофильмов отличается экспрессивностью фразеологической семантики. Классифицирующими когнитивными признаками концепта «Любовь», репрезентированными ФЕ из кинодискурса, являются тяготение к негативной эмоциональной характеристике чувства (это страдание, мука) и жертвенность в поведении влюбленных.

Дискурсивное поле кинофильма стимулирует производящую ФЕ к семантическим и структурным преобразованиям, в результате чего появляются новые знаки косвенно-производной номинации. В рамках нашего исследования фразеологическая динамика в кинодискурсе рассматривается с учётом влияния лингвистических и экстралингвистических факторов на модификации в семантике и структуре исходных ФЕ. В центре фразеологической деривации находятся исходная, производящая ФЕ и производная ФЕ (фразеологический дериват). Следовательно, эволюционные процессы фраземообразования ФЕ в дискурсивном поле кинофильма возможно проследить, изучая однократный или многократный процесс деривации, при котором имеется единичное соотношение «производящая ФЕ - производная ФЕ».

Исследовательский материал позволил выделить несколько групп таких ФЕ из дискурсивного поля кинофильма. Некоторые ФЕ представляют собой структурно-семантические трансформы, но большая часть является дериватами (с заменой компонента или построенные по аналогии образной системы, контаминированные).

I. Фразеологические единицы, заимствованные из дискурсивного поля одного фильма и перешедшие в дискурсивное поле другой кинокартины: а) без трансформации: Вор должен сидеть в тюрьме! («Место встречи изменить нельзя»); хакер - это вор. А вор должен сидеть в тюрьме. Правда, чтобы поймать его, нужен виртуальный Жеглов («Агент национальной безопасности»); но вот эти вопросы я решить не могу. - Какие именно? - Ну, вот эти, что вор должен сидеть в тюрьме, или, так сказать, каждый имеет право на справедливый суд («Тайны следствия»); а чистюли эти разные, вроде нашего Никитки Кудасова, все руки себе боятся испачкать. А вор, он должен сидеть в тюрьме. Любой ценой («Бандитский Петербург» «Барон»); б) трансформированные: В нашем деле главное - дрессировка («Девушка с гитарой»). Следующие ФЕ являются ее дериватами: в нашем деле главное - включить зажигание («Друг мой, Колька!..»); в нашем деле главное - этот самый реализм («Бриллиантовая рука»); в нашем деле главное - это списаться на берег («Если есть паруса»); в нашем деле главное - дожить до завтра («Д.Д.Д. Досье детектива Дубровского»); в) построенные по одной синтаксической схеме: ларек - дело хлебное! («Повесть о первой любви».). Ср.: Восток - дело тонкое - `комментирующая реплика по поводу рассказа, сообщения о каком-либо запутанном деле, сложной ситуации, обычно связанной с Азией или с Востоком вообще'. Выражение часто употребляется по отношению к ситуации, требующей осторожности и размышлений (в таких случаях компонент «восток» обычно заменяется другим). В генетическом кинодискурсе реплика Восток - дело тонкое принадлежит красноармейцу Сухову (актер А. Кузнецов) из х/ф «Белое солнце пустыни» (реж. В. Мотыль, 1969).

II. Фразеологические единицы, заимствованные из фразеологического и паремического корпуса русского и других языков: а) трансформированные: в тесноте, да не в Бутырке («Конец операции “Резидент”»), ср. с поговоркой в тесноте, да не в обиде - `небольшое неудобство для всех будет лучше, чем более серьёзная проблема только у одного'; б) построенные по одной синтаксической схеме: от перемены жены человек не меняется («Разные люди»-5), дискурсивная единица восходит к устойчивому выражению, приписываемому Архимеду, - от перемены мест слагаемых сумма не изменяется; в) контаминация элементов: Возвращение гадкого утенка («Шапка»). Ср. с ФЕ возвращение блудного сына, генетической базой которой является название знаменитой картины Рембрандта по сюжету новозаветной притчи о блудном сыне. Выражение гадкий утенок иносказательно употребляется для номинации человека, чьи истинные достоинства открываются неожиданно для окружающих. Генетической базой образования данной ФЕ послужило название сказки датского писателя Г.Х. Андерсена (подробнее см. приложение 1 диссертации).

III. Фразеологические единицы, заимствованные из дискурсивного пространства художественной литературы, сказок: а) трансформированные: о, гастроли шапито! Средь шумного бала проездом… («Большой аттракцион»), ср. с названием стихотворения А.К. Толстого «Средь шумного бала, случайно...»: Средь шумного бала, случайно, / В тревоге мирской суеты, / Тебя я увидел, но тайна / Твои покрывала черты; б) построенные по одной синтаксической схеме: один отец - хорошо, два - лучше! Я б в родители пошел, пусть меня научат! («Бабник»-2). Сравним со строками из стихотворения В.В. Маяковского «Кем быть»: Столяру хорошо, а инженеру - лучше, / я бы строить дом пошел, пусть меня научат (подробнее см. приложение 2 диссертации).

IV. Фразеологические единицы, заимствованные из дискурсивного пространства песенного творчества: а) трансформированные: А я такой голодный, как айсберг в океане («Поезд вне расписания»). Ср. со словами из песни «Айсберг» (сл. Л. Козловой, муз. И. Николаева): А я про все на свете / С тобою забываю! / А я в любовь, как в море, / Бросаюсь с головой! / А ты - такой холодный, / Как айсберг в океане, / И все твои печали - / Под черною водой! (подробнее см. приложение 3 диссертации).

Количественные результаты проведенного исследования представим в следующей таблице.

Следовательно, фразеологическая деривация как вид расширения и пополнения фразеологического корпуса языка раскрывает многообразие семантики ФЕ в кинодискурсе.

В дискурсивном пространстве отечественного киноискусства наблюдается оригинальное использование ФЕ. Задача и коммуникативное намерение режиссера предопределяют отбор и использование фразеологического материала и вид его окказионально-стилистического употребления. В связи с этим ФЕ в дискурсивных полях кинофильмов претерпевают изменения структурного и семантического плана, при этом приспосабливаются к конкретному дискурсивному окружению и конкретному эпизоду фильма. По нашим наблюдениям, самыми продуктивными способами окказионального преобразования являются случаи замены компонентного состава, его расширения, контаминации элементов и образование по одной синтаксической схеме.

1. Приём расширения компонентного состава ФЕ. Так, к каждому компоненту ФЕ присоединяется окказиональный расширитель (слово или слова, добавленные в компонентный состав ФЕ). В зависимости от авторских интенций для окказиональных расширителей выбираются слова, исходя из лексико-грамматических особенностей компонента, подлежащего расширению, выбирается та или иная часть речи в соответствии с синтаксическими и семантическими валентностями компонентов ФЕ. Например, окказиональная ФЕ мой дядя, самых, самых честных правил, когда не в шутку, ах, не в шутку занемог из дискурсивного поля кинофильма «Я вас любил» образована от первой строчки «Евгения Онегина» А.С. Пушкина: Мой дядя самых честных правил, / Когда не в шутку занемог… Автор лишь добавил в исходный вариант лексический повтор не в шутку и экспрессивное междометие ах, в результате чего окказиональная ФЕ получила ироническую окраску.

2. Замена компонентов ФЕ. В процессе преобразования осуществляется замена традиционного языкового компонента окказиональным. В зависимости от авторских интенций для окказиональных заместителей выбираются слова различных семантических групп; при этом принадлежность к определенной части речи языковых фразеологических компонентов и окказиональных заместителей совпадает; учитывается синтаксическая и семантическая валентность компонентов фразеологических единиц в кинодискурсе. Окказиональная ФЕ вставай, мерзавец! - Чего?.. И чувства добрые ты лампой пробуждал! из кинофильма «Менялы» является трансформацией ФЕ из стихотворения «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» А.С. Пушкина: И долго буду тем любезен я народу, / Что чувства добрые я лирой пробуждал, / Что в мой жестокой век восславил я Свободу / И милость к падшим призывал. Слово лира во второй строке было заменено режиссером на компонент лампа, что создает особый образ главного героя и немного ироническое отношение к его действиям.

3. Контаминация в структурно-семантической модели ФЕ. В этом случае преобразованиям подвергаются ФЕ, построенные по моделям словосочетаний и предложений современного русского языка. Так, окказионализм с возу упало - не вырубишь топором (к/ф «Туфли с золотыми пряжками») составлен из частей двух ФЕ. Первой частью является элемент ФЕ что с возу упало, то и пропало - `что потеряно, утрачено, того не вернёшь', - которая используется обычно с сожалением о безвозвратно утраченном, о том, чего лишился и чего нельзя вернуть. Вторая часть представлена ФЕ что написано пером, того не вырубишь топором - `если написанное вошло в силу или стало известно, то этого уже не изменить, не исправить; приходится смириться'. Выражение употребляется с целью придать большее значение документу или тому, что написано, зафиксировано.

4. Образование окказиональных фразеологизмов по модели ФЕ. Создание окказиональных ФЕ по структурной аналогии возможно при трансформации ФЕ с архаичными формами компонентов или ФЕ с лексическим повтором компонентов. Производится полная замена компонентов ФЕ: каждый фразеологический компонент заменяется словом той же лексико-семантической группы. Данный процесс можно проследить на примере окказиональных ФЕ: 1. Плох тот работник, который не хочет занять место своего начальника («И другие официальные лица»). 2. Нет такого мужа, который хоть на час бы не мечтал стать холостяком («Бриллиантовая рука»). В их основе лежит ФЕ плохой тот солдат, который не думает быть генералом из сборника «Солдатские заметки» русского литератора Александра Фомича Погосского, прозванного современниками «военным Далем». В его собрании афоризмов-поучений, стилизованных под народные пословицы, есть и такое выражение: Плохой тот солдат, который не думает быть генералом, а еще плоше тот, который слишком думает, что с ним будет. Исходная ФЕ и окказиональная ФЕ созданы по модели (отрицательная оценка (плох/нет) + союзное слово который + контекстуальный антоним первой части (работник/начальник и муж/холостяк)). Анализ окказиональных преобразований ФЕ в дискурсивном поле отечественного кинофильма и определение авторских интенций, изучение механизмов и условий трансформаций языковых ФЕ позволили описать процессы образования различных видов окказиональных ФЕ.

Таким образом, своеобразие фразеологической семантики в дискурсивном пространстве отечественного кинодискурса проявляется главным образом в активном включении в структуру фразеологических единиц разговорных и просторечных компонентов. Репрезентация концептов «Любовь» и «Семья» в кинодискурсе способствует самовыражению этноязыковой личности не только как типичного представителя своего культурно-языкового сообщества, но и как субъекта речемыслительной деятельности. В дискурсивном поле кинофильма происходят деривационные процессы и образование окказиональных ФЕ, что приводит к изменению структурно-семантической модификации.

В заключении диссертации излагаются основные результаты предпринятого исследования. Перспективы дальнейших изысканий определяются выявленным когнитивно-прагматическим потенциалом фразеологических единиц, генетически связанных с дискурсивным пространством отечественного киноискусства. В данной работе намечены пути изучения когнитивно-дискурсивных механизмов фразеологической категоризации в языковой картине мира в аспекте основных современных тенденций интенсивной языковой динамизации: неологизации, экспрессивизации и демократизации.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

Научные статьи в рецензируемых изданиях, рекомендованных ВАК Минобрнауки России

1. Казакова, А.И. Дискурсивные стимулы фраземообразующих компонентов / А.И. Казакова // Гуманитарные исследования. - 2011. - № 3 (39). - С. 45-50 (0,4 п.л.).

2. Казакова, А.И. Образование окказиональных ФЕ в дискурсивном пространстве отечественного киноискусства / А.И. Казакова // Гуманитарные исследования. - 2013. - № 3 (47). - С. 26-30 (0,3 п.л.).

3. Казакова, А.И. Дискурсивное поле отечественных кинофильмов как генетическая база фразеологической деривации / А.И. Казакова // Известия Сочинского государственного университета. - 2013. - № 3 (26). - С. 209-213 (0,3 п.л.).

Статьи и тезисы докладов в сборниках научных трудов и материалов научных конференций

4. Казакова, А.И. Разговорная специфика дискурсивных идиом / А.И. Казакова // Вопросы лингвистики и литературоведения: науч. журн. - Астрахань, 2010. - №2 (10). - С. 12-17 (0,4 п.л.).

5. Казакова, А.И. Когнитивная база фразеологических единиц как воспроизводимых словесных комплексов (на материале дискурса отечественного кино) / А.И. Казакова // Когнитивная лингвистика и вопросы языкового сознания (Краснодар, 25-26 нояб. 2010 г.): материалы Междунар. науч.-практ. конф. / Куб. гос. ун-т. - Краснодар, 2011. - С. 195-197 (0,2 п.л.).

6. Казакова, А.И. Лингвокультурологическая обусловленность возникновения фразеологических единиц в дискурсивном пространстве кинофильмов / А.И. Казакова // Современная филология в международном пространстве языка и культуры (Астрахань, 21 сент. 2010 г. - 20 янв. 2011 г.): материалы Междунар. науч.-практ. интернет-конф. / Астрах. гос. ун-т. - Астрахань, 2011. - С. 24-26 (0,2 п.л.).

7. Казакова, А.И. Просторечные особенности дискурсивных идиом (на материале фразеологических новообразований из кинофильмов) / А.И. Казакова // Русская речь в инонациональном окружении: межвуз. сб. науч. ст. Вып. 6. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2011. - С. 42-45 (0,3 п.л.).

8. Казакова, А.И. Семантические, когнитивные и структурные особенности кинодискурса (на материале идиом из отечественных кинофильмов) / А.И. Казакова // Язык как система и деятельность (Елец, 17-18 нояб. 2011 г.): материалы Всерос. науч. конф., посвящ. 80-летию со дня рожд. проф. А.Н. Тихонова: в 2 ч. / ЕГУ им. И.А. Бунина. - Елец, 2011. - С. 101-105. - Ч. 2 (0,3 п.л.).

9. Казакова, А.И. Идиоматичность фразеологических единиц в дискурсивном пространстве отечественного киноискусства / А.И. Казакова // Наука и искусство: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии: сб. науч. тр. по материалам междунар. заоч. науч.-практ. конф. 14 дек. 2011 г.: в 2 ч. - Новосибирск: СибАк, 2012. - Ч. 1. - С. 98-102 (0,3 п.л.).

10. Казакова, А.И. Репрезентация концепта «семья» в дискурсивном пространстве отечественного киноискусства / А.И. Казакова // Современные проблемы гуманитарных и естественных наук: материалы X Междунар. науч.-практ. конф. 20-21 марта 2012 г. / Науч.-информ. изд. центр «Институт стратегических исследований». - М.: Спецкнига, 2012. - С. 36-39 (0,3 п.л.).

11. Казакова, А.И. Репрезентация концепта «любовь» идиомами из дискурсивного пространства отечественного киноискусства / А.И. Казакова // Стратегии исследования языковых единиц: сб. ст. по итогам Междунар. науч.-практ. конф. 28 апр. 2012 г. / Твер. гос. ун-т. - Тверь, 2012. - Т. 2. - С. 10-13 (0,3 п.л.).

12. Казакова, А.И. Когнитивные исследования этноспецифики и ментальности в структуре и значении идиом из дискурсивного пространства отечественного киноискусства / А.И. Казакова // Сохранение культурного наследия и проблемы фальсификации истории: Всерос. молодеж. конф. в рамках фестиваля науки по гранту Федеральной целевой программы «Научные и научно-педагогические кадры инновационной России», 19-21 сент. 2012 г. / Астрах. гос. ун-т. - Астрахань, 2012. - С. 389-394 (0,4 п.л.).

13. Казакова, А.И. Функционирование ФЕ из российского кинодискурса в иноязычной фразеологической системе / А.И. Казакова // Русская речь в инонациональном окружении: межвуз. сб. науч. ст. Вып. 7. - Элиста: Изд-во Калм. ун-та, 2013. - С. 86-90 (0,3 п.л.).

14. Казакова, А.И. Репрезентация фразеологической семантики в дискурсивном поле кинофильма / А.И. Казакова // Наука вчера, сегодня, завтра: сб. науч. тр. по материалам III Междунар. заоч. науч.-практ. конф. (21 авг. 2013 г.). - Новосибирск: СибАК, 2013. - С. 56-60 (0,3 п.л.).

Размещено на Allbest.ru