Фразеологические единицы, выражающие состояние человека, в русском, английском и татарском языках

Размещено на http://www.allbest.ru/

На правах рукописи

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Фразеологические единицы, выражающие состояние человека, в русском, английском и татарском языках

Специальность 10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Хабибуллина Алсу Эдвардовна

КАЗАНЬ - 2010

Работа выполнена на кафедре татарского языкознания государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет»

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор Юсупов Рузаль Абдуллазянович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Багаутдинова Гузель Анваровна

доктор филологических наук, профессор Хакимзянов Фарит Сабирзянович

Ведущая организация Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Елабужский государственный педагогический университет»

Защита состоится «28» мая 2010 года в 10 часов на заседании диссертационного совета Д 212.078.03 по защите докторских и кандидатских диссертаций при ГОУ ВПО «Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет» по адресу: 420021, г. Казань, ул. Татарстана, 2.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет».

Электронная версия автореферата размещена на официальном сайте ГОУ ВПО «Татарский государственный гуманитарно-педагогический университет» « 27 » апреля 2010 года.

Режим доступа: http://www.tggpu.ru

Автореферат разослан «__» апреля 2010 года.

Учёный секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук

доцент Р.Г.Мухаметдинова

Актуальность исследования

В отечественном языкознании наряду с сопоставительным изучением родственных языков активно развивается сопоставление языков различного строя. Проблемы сопоставительной фразеологии нашли своё отражение в трудах Ю.А.Долгополова, В.М.Мокиенко, Д.О.Добровольского, Э.М.Солодухо, А.Д.Райхштейна, В.Н.Телия, А.В.Кунина, Р. А. Юсупова, Л.К.Байрамовой, Е.Ф.Арсентьевой, А. И. Садыковой, Г. А. Багаутдиновой, Г.Р.Сафиуллиной, Л.Т. Мифтахутдиновой, Р.Р.Закирова и др. Сопоставительно-типологическое изучение контактирующих языков, принадлежащих к различным языковым группам, ускоряет процесс взаимного обогащения языков и «усвоение одним языком всего ценного и положительного, содержащегося в других языках» [Юсупов 1980: 6].

Изучение языков в сопоставительном плане направлено на установление языковых универсалий, свойственных всем языкам или группе языков и выявление специфических особенностей - уникальных черт, присущих только одному из сопоставляемых языков.

Рост межкультурных связей и всеобщие процессы интеграции и сближения национальных языков приводят к увеличению значимости изучения общности в разноструктурных языках, что обусловлено всеобщим характером главных логических категорий, древнейших форм культурного осознания мира. Различия же отдельных языков объясняются относительной их самостоятельностью при определяющей роли мышления, отсутствием прямолинейной и однозначной зависимости языковых явлений от мышления [Юсупов 1980: 6]. Сказанное подкрепляет нашу мысль о том, что выявление и изучение общих или сходных черт создаёт условия для лучшего понимания частных, специфических черт, свойственных одному из сопоставляемых языков, исследование которых способствует установлению общих черт между сопоставляемыми языками.

Как известно, фразеология является своего рода показателем общего и специфического у каждого народа, отражает специфику и своеобразие языка, культуры, уклада, традиции, истории, менталитета и стереотипа сознания. Кроме того, фразеологические единицы являются наиболее «своеобразными элементами лексико-фразеологической системы» языков, обладающие способностью проникать в другие языки и обогащать их.

Детальное изучение фразеологического фонда языка возможно при исследовании его отдельных микросистем. В этой связи в качестве изучения нами была отобрана группа ФЕ, выражающих состояние человека, в русском, английском и татарском языках. Это объясняется, во-первых, тем, что они не стали предметом специального исследования; во-вторых, исследуемые ФЕ занимают значительный пласт во фразеологическом фонде рассматриваемых языков; в-третьих, данные ФЕ фиксируют базовые состояния человека и помогают осознать, как проявляются и переживаются разнообразные состояния носителей этих языков; в-четвёртых, несмотря на четкость научных позиций, состояние изученности вопроса отображения состояния человека в языке остается крайне неудовлетворительным. В этой связи, возникают определенные трудности для лингвистов, обращающихся к проблемам языкового обеспечения различных видов состояния человека.

Таким образом, обращение к фразеологическим единицам как лингвокультурологическим единицам, в образном основании которых запечатлено миропонимание русского, английского и татарского народов, определяет актуальность нашего исследования.

Научная новизна исследования заключается в том, что в работе впервые осуществляется сопоставительный анализ фразеологических единиц, выражающих состояние человека, в трёх неродственных разносистемных языках: русском, английском и татарском, что позволяет определить универсальные черты и национально-культурные особенности в исследуемых языках. В работе подробно определены и исследованы образно-мотивационные основы фразеологизмов указанной семантической направленности.

Объектом исследования послужили 1215 ФЕ русского, 843 ФЕ английского и 1232 ФЕ татарского языков, отобранных методом сплошной выборки из одноязычных и двуязычных толковых, синонимических, фразеологических и этимологических словарей. Обработке также подвергались произведения русских, английских, американских и татарских авторов, а также периодические издания (газеты, журналы, Интернет).

Предметом исследования выступают структурно-семантические свойства ФЕ, выражающих состояние человека, в русском, английском и татарском языках.

Целью исследования является выявление черт сходства и различия фразеологизмов, выражающих состояние человека, в русском, английском и татарском языках, определение межъязыковых соответствий фразеологизмов.

Данная цель предполагает решение следующих задач:

- определить критерии отбора и установить репрезентативный корпус ФЕ, выражающих состояние человека, в русском, английском и татарском языках;

- определить с помощью перевода актуальное значение каждой ФЕ для наиболее полного описания внутренней формы, образов и символики фразеологизмов;

- описать структурно-грамматическую классификацию ФЕ, выражающих состояние человека в рассматриваемых языках;

- выделить и описать семантические поля ФЕ, выражающих состояние человека, в контактирующих языках;

- установить универсальное и культурно-национальное во фразеологических фондах сопоставляемых языков с целью обнаружения черт национального менталитета;

- выявить основные образные источники ФЕ, выражающих состояние человека, в рассматриваемых языках.

Методы исследования. Специфика исследуемого материала и поставленные задачи в диссертационной работе обусловили выбор методов лингвистического анализа. Основными методами, используемыми в диссертации, являются: сопоставительно-типологический метод, метод семантического поля, метод компонентного анализа, метод фразеологической идентификации А. В. Кунина, а также индуктивный метод в выявлении и интерпретации национально культурной специфики ФЕ, выражающих состояние человека.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что данная диссертационная работа выявляет общие и специфические особенности ФЕ, выражающих состояние человека, в сопоставляемых языках, вносит определённый вклад в создание общей теории лингвокультурологии и способствует дальнейшему развитию положений, связанных с вопросами взаимоотношения языка и культуры. Теоретическое значение работы заключается также в том, что в ней углубленному изучению подвергаются денотативные и коннотативные макрокомпоненты ФЕ, выражающих состояние человека в рассматриваемых языках, что позволяет выявить основные тенденции образования и обогащения фразеологического фонда на сопоставительно-типологической основе. Сопоставительное изучение выделенного фрагмента языковой картины мира на материале русских, английских и татарских ФЕ помогает установить роль образности в процессе понимания значения ФЕ.

Практическая значимость работы усматривается в возможности использования данных исследований в лингводидактических целях: при составлении одноязычных и двуязычных словарей, толковых словарей, и в практике преподавания русского, английского и татарского языков. Материалы исследования могут также быть использованы при создании учебных пособий, разработке спецкурсов и лекционных занятий по лексикологии и фразеологии рассматриваемых языков.

На защиту выносятся следующие положения

1. Фразеологизмы, выражающие состояние человека, являются одной из самых многочисленных и весомых областей фразеологических фондов русского, английского и татарского языков.

2. Фразеологизмы, выражающие состояние человека, обладают культурно значимым содержанием и включают не только национальные, своеобразные черты русского, английского и татарского народов, но и набор универсальных, общечеловеческих черт.

3. В исследуемых языках ФЕ с отрицательной оценочной коннотацией преобладают над количеством фразеологизмов с положительной оценочной коннотацией, что объясняется большей эмоциональной реакцией человека на отрицательные явления.

4. Во ФЕ, выражающих состояние человека, выделяются компоненты, которые выступают символами, эталонами, стереотипами, отражающими как особенности языка, так и национальную культуру.

5. Рассмотренные в работе процессы формирования, реализации и восприятия ФЕ, выражающих состояние человека, в русском, английском и татарском языках, указывают на сходство антропоцентрически направленного восприятия окружающей действительности представителями разноязычных культур.

6. Изучение состояний человека, выраженных фразеологическими единицами, играет важную роль в системе языка и культуры, способствуя выявлению национально-культурных особенностей определённого этноса. Существует возможность обнаружения общности лингвокультурных стереотипов в массовом сознании представителей разных этнических сообществ через фразеологические фонды исследуемых языков.

7. Количественное преобладание общего числа ФЕ, выражающих состояние человека, русского и татарского языков над ФЕ английского языка объясняется психологическими свойствами и менталитетом русского и татарского народов, выражающееся в большей эмоциональности и чувственности.

Апробация работы

Основные положения диссертации были отражены в публикациях автора, а также доложены на Межвузовской научной конференции «Вузовская наука - России» (Набережные Челны, 2005), V Международной научно-практической конференции «Вопросы современной филологии и методики обучения языкам в ВУЗе и школе» (Пенза, 2005), Всероссийской научно-практической конференции «Актуальные проблемы науки в России» (Кузнецк, 2005), Международной научно-практической конференции «Дни науки - 2005» (Днепропетровск, 2005), Фразеологических чтениях памяти профессора Валентины Андреевны Лебединской (Курган, 2006), Межвузовской научно-методической конференции «Преподавание языков в технических вузах: проблемы и решения» (Набережные Челны, 2009), VI Международной научно-практической конференции «Татищевские чтения: актуальные проблемы науки и практики» (Тольятти, 2009), Международной научно-практической конференции «Иностранные языки в образовательном пространстве современного вуза» (Набережные Челны, 2010).

Структура работы

Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения, библиографии. Каждая глава сопровождается выводами.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность исследования, определяются объект и предмет исследования, формулируются цель и основные задачи работы, описываются методы исследования, определяются новизна, теоретическая и научно-практическая значимость работы, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Теоретические основы исследования фразеологических единиц, выражающих состояние человека, в русском, английском и татарском языках» рассматриваются теоретические вопросы исследования фразеологических единиц, выражающих состояние человека, в рассматриваемых языках. Особое внимание уделяется работам учёных, ведущих исследования по сопоставительному исследованию разноструктурных языков. Рассматриваются различные точки зрения на понятие «состояние» человека, а также приводятся классификации данного понятия.

Исследование общего и специфического в разноструктурных языках представляет большой научный интерес. Общие и специфические черты в принципе невозможно эффективно выявить и описать без сопоставительного анализа материала разных языков.

Отечественными и зарубежными лингвистами проделана большая работа по изучению контактов русского, английского и татарского языков.

Р. А. Юсупов впервые провёл всестороннее исследование проблемы взаимодействия лексико-фразеологических средств русского и татарского языков в плане определения общих и специфических явлений. Русские заимствования в татарском языке всесторонне исследованы в трудах Э. М. Ахунзянова.

Вопросы соотношения глаголов русского и татарского языков подвергнуты глубокому изучению Л. З. Шакировой. Разнообразные аспекты взаимосвязи русского и татарского языков находят отражение также в работах М. З. Закиева, Р. С. Газизова, Л. К. Байрамовой, З. М. Валиуллиной, Ф. Ф. Харисова, Ч. М. Харисовой, К. Р. Галиуллина, А. Ш. Асадуллина, Р. Р. Замалетдинова, Ф. С. Сафиуллиной, А. А. Аминовой, К. С. Фатхулловой, К. З. Зиннатуллиной, С. М. Ибрагимова и других.

Многие авторы сходятся во мнении о том, что сопоставительно-типологическое изучение разноструктурных языков нацелено на решение основной задачи: исследование общего и специфического в разных языках, особенно в языках различных систем, в их диалектической взаимосвязи.

Обнаружение одинаковых и сходных элементов облегчает и ускоряет процесс обучения новому языку, а также «способствует усвоению одним языком всего положительного и ценного, содержащегося в другом». Выявление специфических или отличительных свойств, присущих одному из сопоставляемых языков позволяет избежать нарушений норм контактирующих языков, возникающих в результате недостаточного знания их особенностей [Юсупов 2009: 6].

Каждый язык обладает специфическими чертами и особенностями, которые отличают его от многих других языков. Вместе с тем в каждом языке обнаруживаются такие свойства, которые являются общими для всех или ряда языков. При этом они могут проявляться как в родственных и неродственных, так и в языках одинаковой структуры и разноструктурных языках.

Р. А. Будагов факт существования сходных и отличительных черт языков объясняет характером связи языка с действительностью. «Имеется как общая связь всякого естественного языка с действительностью, так вместе с тем и специфическая связь, характерная для данной конкретной языковой системы и нехарактерная или малохарактерная для другой» [Будагов 1975].

Выявление общего и специфического в ряде языков создаёт условия для лучшего познания частного, специфического, свойственного отдельному языку. Исследование же своеобразных, отличительных черт отдельных языков, в свою очередь, способствует установлению общего между ними.

О необходимости изучения общего и специфического говорится в работах И. И. Мещанинова, А. С. Чикобавы, В. Н. Ярцевой, Н. А. Баскакова, Г. В. Кошанского, А. Н. Савченко, В. М. Солнцева и других.

Общие черты, наблюдаемые у разных языков, в том числе неконтактирующих обусловлены общей связью языка с действительностью, а также формальными законами мышления, отражающими объективную действительность и носящими общечеловеческий характер.

Проблема общности в разных языках приобретает особую значимость в связи с углублением связей народов в различных областях общественной жизни и со всемерным развитием процесса сближения национальных языков.

Различия в языках объясняются тем, что несмотря на общность проявления законов и форм мышления в своих существенных категориях в разных языках, между языком и мышлением нет прямолинейной и однозначной взаимозависимости. Язык, раз возникнув в связи с возникновением мышления, образует относительно самостоятельное явление и имеет свои внутренние законы развития, которые не могут быть сведены к законам развития мышления [Панфилов 1971: 35].

Главными отличительными признаками общего и специфического в образных фразеологизмах разных языков являются их соответствие или несоответствие по выражаемому значению и образу, то есть фразеологическую общность разных языков составляют соотносимые фразеологизмы, которые, выражая одно и то же переносное значение и одинаковую или сходную образность, соответствуют друг другу по основному номинативному значению или всех слов, или тех компонентов ФЕ, которые являются более существенными в создании устойчивого сочетания [Юсупов 2009: 72].

В свою очередь, специфическими фразеологизмами считаются такие устойчивые сочетания контактирующих языков, в которых одно и то же переносное значение выражается словами, не соответствующими друг другу в основном номинативном значении, то есть разными словами, что исключает возможность выражения соотносимыми фразеологизмами одинаковой или сходной образности. Фразеологические сочетания, не имеющие в другом языке смысловых соответствий, также представляют собой специфические явления.

Исследователи обращают внимание не только на универсальные свойства фразеологии как объекта лингвистического исследования, но и на национальную специфику. Так, Ю. П. Солодуб отмечает, что «национальная специфика фразеологического образа отражает образ жизни и характер народа, его историю, духовную жизнь, своеобразные традиции, обычаи и этнический быт в специальном отборе лексических компонентов той или иной фразеологической единицы» [Солодуб 1990: 59].

Национальная специфика фразеологического образа часто создается, по его мнению, отбором весьма специфической для данного народа лексики: это обозначения каких-либо реалий, известных только носителям одной нации или нескольким нациям, связанным общностью культуры и религии, а также своеобразные топонимы, антропонимы, гидронимы, характерные для какой-то одной страны, одного государства.

Во втором параграфе была предпринята попытка рассмотреть общетеоретические вопросы исследований состояния человека в русском, английском и татарском языках.

Наиболее полно диалектика понятия «состояние» раскрывается у Г. Гегеля. Рассматривая первый этап развития абсолютного духа как последовательную смену категорий «качество», «количество», «мера» в сфере бытия, Гегель определяет понятие «состояние» как форму проявления бытия изменяющегося субстрата -- мирового духа, то есть так же, как и категории качества, количества и меры [Гегель 1930].

Обобщая существующие к настоящему времени представления и точки зрения относительно понятия «состояние», философы обычно дают такое определение: «Состояние -- это философская категория, отражающая специфическую форму реализации бытия, фиксирующая момент устойчивости в изменении, развитии, движении материальных объектов в некоторый данный момент времени при определенных условиях» (А. Л. Симанов).

В 80-х годах 20 века два автора обратили внимание на неразработанность вопроса, связанного с изучением отображения различных видов состояния в языке. И. Г. Торсуева отметила отсутствие систематизации языковых средств выражения эмоций [Торсуева 1976: 228], а В. Н. Гридин заметил, что все пишущие по проблеме эмоций отмечают её важность и актуальность, однако «на эту тему не опубликовано ни одной крупной монографии» [Гридин 1976: 24].

Нельзя сказать, что положение принципиально изменилось в настоящее время. Хотя появились немногочисленные исследования, касающиеся данного вопроса в работах Н. А. Лукьяновой (1986), В. И. Шаховского (1987), Л. Г. Бабенко (1989), М. Д. Самедова (2006), Н. Б. Швелидзе (2005), А. М. Гарифуллиной (2006), Г. А. Багаутдиновой (2007).

Следует заметить, что в настоящее время не существует единой классификации фразеологизмов, выражающих различные виды состояния человека. Авторы придерживаются определенной классификации в зависимости от материала и цели исследования.

Так, например, А. М. Чепасова разделяет все ФЕ, выражающие состояние человека, на следующие четыре типа в зависимости от типа состояния: 1) физическое - валиться с ног, едва (еле) держаться на ногах; 2) психическое (эмоциональное) - пасть духом, почивать на лаврах, вешать/ повесить нос; 3) чувство - состояние - дрожать за свою шкуру; 4) переход в другое состояние - приходить/ прийти в негодование, приходить/ прийти в ярость, отдавать/ отдать богу душу [Чепасова 1983: 33-34].

Г. В. Миннуллина классифицирует ФЕ со значением состояния на четыре подгруппы в зависимости от его различных проявлений: 1) эмоциональное состояние человека: приходить в бешенство, приходить в возбуждение; 2) умственно-психическое: приходить в себя, приходить в память; 3) состояние умственной деятельности: приходить к мысли, приходить к осознанию, и 4) физическое состояние человека: пришёл конец, мороз по коже идёт [Миннуллина 2003: 12-21].

Резюмируя исследованные литературные источники по данному вопросу, можно отметить, что мы будем рассматривать состояние человека в трёх аспектах: 1) физическое состояние; 2) эмоциональное состояние; 3) состояние умственной (интеллектуальной) деятельности.

Самой многочисленной, наиболее экспрессивной и богатой на внутренние образы фразеологизмов выступает подгруппа ФЕ, выражающих эмоциональное состояние человека.

Что же касается вопроса о числе эмоции, то и здесь не существует единство мнений. Следует отметить, что, например, китайцы признавали семь основных эмоций: радость, гнев, печаль, веселье, любовь, ненависть и желание. Хотя некоторые физиологи считают, что «чистых» эмоций лишь три: радость, страх и гнев. В этой связи стоит заметить, что мы согласны с точкой зрения А. С. Никифорова, который утверждает, что такие ограничения числа эмоциональных состояний… удобны, так как обеспечивают возможность «объять предмет изучения, но явно чреваты упрощенчеством и ведут к обеднению необычайно ёмкого понятия» [Никифоров 1978].

В многочисленных фразеологических исследованиях (А.Д.Райхштейн, А.В.Кунин, Е.Ф.Арсентьева, В.И.Шаховский и др.) констатируется факт преобладания «отрицательных» ФЕ над «положительными». Это объясняется более острой и дифференцированной эмоциональной и речемыслительной реакцией на отрицательные явления. Д.О.Добровольский отмечает, что «применительно к фразеологической системе можно с уверенностью говорить о доминирующей роли отрицательной оценочности не только по разнообразию и дифференцированности наименований, но и по количеству фразеологизмов» [Добровольский 1990: 10]. Результаты нашего исследования также подтверждают этот факт.

В связи с тем, что в психологии нет точного «каталога» числа эмоций, так как их вариации бесконечны, мы, вслед за А. М. Эмировой, считаем правомерным в одну фразеосемантическую группу включать ФЕ, которые обозначают несколько смежных эмоций, находящихся в градуальных отношениях, т. е. выражающих разную степень интенсивности одного чувства (например: поле испуга, страха, ужаса; поле недоумения, удивления).

Вторая глава диссертации «Сопоставительный анализ фразеосемантических групп ФЕ, выражающих состояние человека, в русском, английском и татарском языках» посвящена выявлению и сопоставительному описанию семантических полей ФЕ исследуемого типа и образно-мотивационных аспектов значения ФЕ. Анализируются внутренняя форма и источники образности, выявляются межъязыковые соответствия/несоответствия внутри семантических моделей ФЕ, отражающие культурные и психологические особенности носителей трёх исследуемых языков.

C точки зрения языковой картины мира и национальной специфики фразеологического образа основной следует считать классификацию фразеологических единиц по семантическим полям (тематико-идеографическим полям). Есть основание полагать, что выбранная классификация позволит рассмотреть специфику как национального фразеологического образа, так и конечного результата в виде обобщенно-метафорического (или метонимического) целостного значения фразеологической единицы.

Следует отметить тот факт, что фразеосемантическое поле «Состояние человека» содержит фразеологические единицы, для которых характерно наличие общего признака - пассивность субъекта процесса.

Исследуя природу языковой картины мира, надо помнить, что она не является застывшим отображением действительности. Это живое, многокрасочное полотно, способное дополняться многими новыми штрихами, красками, хотя основа остается неизменной. В связи с этим применительно к нашему материалу исследование предполагает рассмотрение ФЕ, выражающих состояние человека, с учетом двух аспектов: статического и динамического. Во втором случае объектом наблюдения мы выбираем художественную речь, где представлены примеры окказиональной и образной номинации, ярко обнаруживающие национальную языковую специфику.

В силу ряда объективных факторов и бесконечного количества состояний (эмоциональных и физических) невозможно рассмотрение семантики всех ФЕ, вследствие чего в работе анализируются ФЕ, выражающие, на наш взгляд, наиболее экспрессивные и богатые по своей внутренней форме состояния.

Анализ материала позволил выделить 15 фразеосемантических подгрупп, которые, в свою очередь, были объединены по смежности синонимических отношений в три группы. Распределение фразеологизмов по фразеосемантическим группам и подгруппам проводилось на основе их идентификации отдельными лексемами, словосочетаниями или развернутыми описаниями в лексикографических источниках, наличия общих интегральных сем в их семантике.

Таблица 1. Численное распределение ФЕ, выражающих состояние человека, в русском, татарском и английском языках

фразеологический русский татарский английский

Исследование показало, что центральное место среди фразеологизмов, выражающих состояние человека, занимает группа «Эмоциональное состояние человека», свидетельствующее о том, что эмоции неразрывно связаны с потребностями человека и лежат в основе мотивов его деятельности. Человеческая жизнь полна эмоций, поэтому можно сказать, что человек, неспособный на их проявление, лишен возможности воспринимать разнообразные красоты жизни.

Целенаправленное речевое воздействие, связанное с эмоциональными состояниями человека, часто сопровождается использованием как в устной, так и письменной речи (например, в языке художественных произведений) целого арсенала выразительных средств языка. В устной речи используются для этого как лингвистические, так и экстралингвистические средства выражения (интонация, жесты и т.д.).

Рамки автореферата не позволяют дать подробное описание всех выявленных фразеосемантических подгрупп. Продемонстрируем результаты анализа на примере одной подгруппы фразеосемантической группы «Эмоциональное состояние человека» - «Гнев, раздражение, возмущение, злоба». Латинские ученые и поэты Сенека и Плутарх много писали о гневе.

Денотативное значение фразеологизмов, входящих в подгруппу «Гнев, раздражение» можно определить, как состояние субъекта, при котором он захлёстнут отрицательными эмоциями, испытывает негодование, озлобленность, не способен контролировать свои поступки [Гарифуллина 2005: 150].

Следует отметить и тот факт, что фразеологизмы исследуемой подгруппы указывают на высокую степень смежности, градуальности обозначаемых эмоций, что подтверждается дефинициями слов, обозначающих состояние. Толковый словарь под ред. С. И. Ожегова определяет гнев как чувство сильного возмущения, негодования. Также к этой подгруппе были отнесены фразеологизмы, выражающие досаду человека. Под досадой понимается чувство раздражения, неудовлетворения вследствие неудачи, обиды. Возмущение определяется, как сильный гнев, негодование; под негодованием понимается возмущение, крайнее недовольство; гнев представляет собой чувство сильного негодования, возмущения, раздражения; а ярость - сильный гнев, озлобление.

Состояние гнева, как разновидность отрицательных эмоций, проявляется в трудных критических ситуациях, ситуациях повышенной ответственности за исход действия, в условиях риска и т. п. Поэтому фразеологизмы со значением гнева, раздражения имеют внутреннюю форму, отражающую поведенческую реакцию человека.

Рассмотрим в русском, английском и татарском языках общие и специфические черты, присущие для ФЕ, выражающих состояние гнева, возмущения или негодования.

Интересны сходные или типологически перекликающиеся фразеологические единицы, выражающие общую для исследуемых языков поведенческую реакцию - речевую: рус. метать гром и молнии - англ. flash fire (букв. метать огонь) - тат. к?к кебек к?кр?п, яшен кебек ату (букв. греметь как гром, сверкать как молния) - говорить гневно, раздражённо; рус. метать искру - тат. авызыннан ут ч?ч? (букв. изрыгать пламя со рта).

Есть основание полагать, что общим свойством следующих ФЕ в трёх исследуемых языках рус. ударяться в амбицию - бурно проявлять, выражать свою обиду, рус. выйти из себя - англ. lose one's temper (потерять самообладание) - тат. к?керт кебек кабыну (букв. загореться как сера) - начать браниться, ссориться; рус. процедить сквозь зубы - тат. теш арасыннан гына с?йл?ш? (букв. говорить сквозь зубы) - говорить, находясь в состоянии гнева, раздражения является наличие во внутренней форме фразеологизмов физических действий, но в конечном результате они также передают речевые действия субъекта. Однако следует отметить и тот факт, что вышеперечисленные фразеологизмы имеют лишь семантические соответствия, тогда как образ, свойственный, например, русскому языку, заменяется на образ, характерный английскому или татарскому языку, или совсем исчезает (кроме фразеологизмов рус. процедить сквозь зубы - тат. теш арасыннан гына с?йл?ш?, где выражаемый образ понятен как для носителей русского, так и татарского языков).

Значительная общность наблюдается в ряде фразеологизмов русского, английского и татарского языков с внутренней формой, выражающей физические реакции человека (жесты или поведение): рус. делать кислую мину; рус. вытаращить глаза - англ. look daggers (букв. смотреть кинжалами) - тат. ачу к?зе бел?н карау, ачулы к?з бел?н карау (букв. смотреть глазами, полными гнева) - смотреть со злобой, ненавистью; рус. вставать не с той (левой ноги) - англ. get out of bed on the wrong side (букв. встать с кровати с неправильной стороны) - тат. кире ягы бел?н тору (букв. вставать с другой стороны) - быть в мрачном, плохом настроении.

Следует отметить, что в качестве признака гнева, разгневанности в сопоставляемых языках представлен образ «изменения цвета лица» (рус. позеленеть от злости - англ. turn purple with rage (букв. стать тёмно-красным от злости) - тат. ачудан кара к?ю (букв. почернеть от злости) - прийти в состояние сильного раздражения), что соответствует ассоциациям, которые являются специфическими для носителей русского, английского и татарского языков.

Как показывают данные сопоставительно-типологического изучения фразеологизмов, выражающих состояние гнева, ряд фразеологизмов в русском, английском и татарском языках содержат сходную для трёх исследуемых языков метафору, обозначающую состояние гнева, сопровождающееся физиологическими процессами в организме - жар, пот, желчь, утрата цвета лица, состояние крови: рус. изливать желчь; рус. кровь вскипает в жилах; рус. кровь закипает - англ. get one's blood up (букв. кровь закипела) - тат. кан кызу (букв. кровь нагревается) - разгорячиться, англ. hot under the collar (букв. горячий под воротником) - рассерженный, возмущённый; англ. lose control - терять хладнокровие, кипятиться; тат. эчт? ут кайнау (букв. внутри огонь кипит); тат. эченд? шайтан утыра (букв. внутри чёрт сидит). Привлекает внимание тот факт, что несмотря не семантическую общность и эмоционально-экспрессивную силу вышеприведённых фразеологизмов в исследуемых языках, выражаемые им образы индивидуальны для каждого из сопоставляемых языков.

Общим свойством части ФЕ русского, английского и татарского языков, приведенных выше, является употребление названий частей тела человека, например, «глаз, зуб, сердце, левая нога» и других соматизмов, репрезентирующих состояние гнева. Сходные черты можно объяснить тем, что за соматическими органами закреплены универсальные функции, что привело к закреплению за лексемами, обозначающими эти органы, определённого символического значения. Например, зуб (зубы) - рус. скрежетать зубами - англ. grit the teeth (букв. скрежетать зубами) - тат. теш арасыннан гына с?йл?ш? (разговаривать сквозь зубы) - находиться в состоянии гнева; рус. скалить зубы - тат. теш кысу/кайрау (букв. зубы сжимать); рус. скрипеть зубами; сердце - рус. накипало на сердце, приходить в сердце, сердце берёт; рус. сердце кипит; тат. к??елд? н?кт? саклау (букв. хранить в сердце обиду); брови - англ. bend one's brows (букв. согнуть брови) - тат. каш-к?з ?имер? (букв. хмурить брови - глаза); лицо - англ. black in the face (букв. быть черным в лице); тат. й?зен чыту (букв. морщить лицо).

Образ фразеологизмов, выражающих гневное состояние человека, с компонентом зуб во всех трёх исследуемых языках восходит к универсальной древнейшей форме миросознания. В основе образа лежит метафора, уподобляющая человека хищному животному, которое точит зуб (зубы) для нападения или защиты. Образ фразеологизма связан также с древнейшими мифологическими представлениями: в славянском фольклоре Баба-Яга точит затупившиеся зубы, чтобы съесть свою жертву; в древнегреческом мифе об аргонавтах посеянные зубы Дракона дали всходы в виде воинов-убийц. Вышеупомянутые фразеологизмы, передающие гневное состояние человека, в трех исследуемых языках в целом передают символизированное представление о постоянном чувстве неприязни, злобы, о чьём-либо мстительном чувстве по отношению к кому-либо.

Во сопоставляемых языках можно найти фразеологизмы, где состояние гнева человека уподобляется таким природным явлениям как огонь, гроза, вода, молния, ветер. Подобные ФЕ выражают сильную степень раздражения: рус. метать молнии - англ. flash fire (букв. сверкнуть огнём) - тат. ут уйнату (?ерт?/ ч?ч?) (букв. играть с огнём); рус. гореть в огне; рус. мрачнее тучи - англ. black as night (букв. чёрный как ночь); англ. blow one's stack (букв. развеять стог) - обозлиться, лопнуть от злости; англ. one's eyes flash fire ( букв. его глаза сверкают огнём); рус. рвать и метать - англ. rant and rave - рвать и метать в гневе; тат. су капкандай й?р? (букв. ходить с ртом полным воды).

В русских, английских и татарских ФЕ со значением гнева, возмущения, негодования, относящихся к фразеосемантической подгруппе «Гнев, раздражение, возмущение, злоба» использованы лексемы-анимализмы: собака - рус. пес его возьми, пес его задери - англ. dog my cats! - тат. котырган эт шикелле/кебек (букв. как бешеная собака); бык - рус. как разъяренный бык - англ. fierce as a bull / as a tiger (букв. свирепый, как бык/ как тигр) - тат. ?гез кебек карау (букв. смотреть как бык).

Вместе с тем в приведенной группе фразеологизмов имеют место и национально-специфические образы типа свинья - рус.: к свиньям, к свиньям собачьим, медведь - англ. cross as a bear (букв. сердитый, как медведь), коза - тат. к???се с?зг?н (букв. коза боднула).

Из приведенных примеров в русском языке видно, что анимализмы в большинстве случаев используются в бранных ФЕ, выражающих гневное состояние говорящего.

Особого внимания заслуживают ФЕ сопоставляемых языков, выражающие состояние гнева, ярости через образы, связанные с демонической лексикой: демона, дьявола, чёрта, лешего. Обращает на себя внимание тот факт, что несмотря на национально-специфические образы, все вышеперечисленные представители являются носителями отрицательных, разрушительных сил: рус. дьявол вселился; рус. катись ко всем чертям; рус. катись к чёртовой матери; рус. леший дери твою душу; англ. raise hell about smth. (букв. поднимать ад) - бурно и шумно протестовать; англ. like the devil looking over Lincoln (букв. как дьявол, смотрящий на Линкольнский собор) - грозный; англ. raise Cain (букв. поднять Каина) - поднимать невероятный шум, гам, свору; тат. шайтан алыштырган (букв. чёрт поменял); тат. шайтан кендеген к?рс?теп торамы ?лл? (букв. неужели чёрт стоит и показывает пупок); тат. шайтаныма олак; тат. ?ене кузгалу (букв. бес пришёл в движение); тат. ?ене котыру (букв. чёрт бесится).

Следует отметить, во фразеологическом фонде русского языка можно найти многочисленные примеры ФЕ, имеющих в своём составе компонент «дьявол» или его заменители (например, леший). Чёрт - персонаж собственно славянский, возникший ещё до принятия христианства, но потом изменившийся под влиянием христианских представлений о бесе» [Левкиевская 2000: 438]. Чёрт отличается от других восточнославянских мифологических персонажей тем, что он всегда делает только зло, у него одна задача - как можно быстрее погубить человека, довести его до смерти и завладеть его душой. Это явилось мотивирующим стимулом к появлению у фразеологизмов русского языка (к чёрту, к чертям, ко всем чертям, к чёртовой матери, к чертям собачьим), выражающих гневное, раздражённое состояние человека, описанного значения. Леший, к примеру, описывается как чрезвычайно изобретательный в нахождении способов для нечистых дел. Он предлагает людям свои услуги в виде ямщика, если спутник соглашается, то он «несёт» его в какой-нибудь отдалённый город или под землю [Ушаков 1996: 146]. Память об унесении чёртом или сбивании с истинного пути отразилось наиболее ярко в ругательствах, выражающих негодование или недовольство.

В каждом из сопоставляемых языков имеют место и национально-специфические фразеологические единицы.

Так, выражение гневного состояния человека отражается во фразеологизмах, демонстрирующих специфические способы представлений о гневном или яростном состоянии человека и являющихся речевой реакцией (вербальные действия), выражающейся в виде гневных проклятий, реплик или целых высказываний: рус. Господи боже мой; англ. for God's sake; тат. я, Алла; рус. ну вот; тат. ашап туйгач тозы юк; рус. вот ещё новости; англ. by the holy pocker; тат. в?т тиб? раз, ибрай таз; рус. чёрт возьми; англ. hang you; тат. шайтан алгырысы; рус. будь ты неладен; тат. л?гън?т/ка??р т?шсен. Обращает на себя внимание тот факт, что вышеперечисленные фразеологизмы содержат образы, специфичные для каждого из исследуемых языков. Это может объясняться тем, что гневные реплики и проклятия являются ФЕ национально-культурного характера и неконтролируемыми со стороны говорящего.

В большинстве своём специфические ФЕ выражают поведенческую реакцию человека. Данный факт может объясняться тем, что на такие фразеологизмы накладываются фоновые знания носителей языка, особенности культуры, менталитета, психологии, традиций: рус. накипало на сердце - кто-либо полон гнева, обиды, едва сдерживает негодование; рус. лопаться от злости; англ. blow one's boiler (букв. взорвать чей-нибудь котёл) - быть в состоянии гнева, сильного раздражения; англ. go ballistic - взорваться, вспылить; англ. go off the deep end (букв. выпалить до глубокого конца) - вспылить, погорячиться; англ. blow one's boiler (взрывать бойлер) - обозлиться, лопнуть от злости выражают поведенческую реакцию человека. В описываемой группе фразеологизмов можно отметить сходные или типологически перекликающиеся фразеологические образы «готов взорваться»: рус. взорваться как порох - тат. к?керт кебек кабынырга тора (букв. готов взорваться как сера) - выходить из себя, проявлять свой гнев, негодование; «воздействие на человека с помощью гнева»: рус. испепелить гневом - тат. ачу бел?н к?йдер?.

Национально специфичны образы русских фразеологизмов, связанных с религиозными верованиями. ФЕ метать перуны содержит образ верховного языческого божества Перуна, который ездил по небу в колеснице и пускал огненные стрелы - перуны. Народ верил, что клятвопреступника их верховный бог тут же «треснет перуном» или накажет, обратив на него собственное оружие.

В современном сознании образ фразеологизма как с цепи сорвался в русском языке связан с представлениями, основанными на наблюдении за поведением и повадками издавна привычного для традиционной культуры животного - собаки, которая изначально жила на улице, сидела на цепи, охраняя дом хозяев. В древнейших представлениях собака выступает как символическое соответствие волку, являясь воплощением образа зверя, наделяется различными демоническими функциями при низвержении его в бездну после Страшного суда в конце света. В свою очередь, цепь символически связывается с несвободой, рабством или усмирением (изображение побежденного сатаны в цепях).

Образ фразеологизма русского языка чаша терпения переполнилась восходит к тексту Библии: «Ты приготовил предо мною трапезу в виде врагов моих, умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена». Чаша с незапамятных времён считается атрибутом совместной трапезы. В ветхозаветных текстах образ чаши как сосуда, наполненного яростью, гневом Господним, нередко возникает в обличительных речах пророков. В Новом завете чаша выступает в роли символа страдания и, одновременно, воли Божией («… если возможно, да минует Меня чаша сия»).

Древнейшее представление о том, что ум от Бога, что ум - духовная ипостась человека, отражённое в религиозных текстах наличествует во фразеологизме русского языка сходить с ума, выражающего раздражённое состояние человека. Образ описываемой ФЕ тесно связан с библейскими словами о пути истинном. Образ ума-пути, на которой наставляется человек, чтобы идти по нему к праведной цели, к Истине, широко отражён как в фольклоре, так и в текстах древнерусской литературы (С ума сошёл, да на разум набрёл; Ты малёшенек, Добрынюшка, глупёшенек, да неполного ума да пути - разума!).

Интересен с символической точки зрения фразеологизм встать с левой ноги - «быть в плохом, мрачном настроении, в раздражённом состоянии», восходящий к таким языческим действам, основанным на вере в противопоставление злого начала - доброму, черного цвета - белому, левой стороны - правой.. Для большинства традиций левое выступает символом отрицательного («неправого»), нижнего, материального, женского, прошлого, зловещего, регрессирующего, ненормального; тогда как правое - положительного, верхнего, духовного, мужского, будущего, благоприятного, прогрессирующего, нормального. Правая сторона связывается с рождением и жизнью, тогда как левая - со смертью. Эта символика перекочевала от язычников к христианам, согласно поверьям которых, каждый человек имеет доброго или злого духа - покровителя, присутствующего с правой и с левой стороны. Ангел - хранитель располагается справа, а бес - искуситель - с левой. [Ходина 1975: 103-104].

На эту же символику опираются и некоторые элементы европейских «правил хорошего тона»: считается, что, например, мужчина должен идти по левую руку от женщины, ибо ангельскую природу прекрасного пола доказывать не приходится [Мокиенко 1986: 145].

Фразеологизмы английского языка с оригинальной внутренней формой get one's Irish up; get one's Indian up описывают негативное отношение к ирландскому и индейскому народу соответственно.

Среди национально-специфичных татарских фразеологизмов, связанных с культурой татарского народа, наличествуют примеры с образом восточного мужчины, усы у которого вздымаются в гневе: мыегы тырпаю, мыегы ?р? тору (букв. его усы торчат, его усы вздымаются).

Таким образом, ФЕ подгруппы гнева, раздражения и ярости передают разную степень проявления данных состояний: от раздражения до приступов ярости. Исследуемые ФЕ фиксируют различные формы проявления этого состояния: словесное возмущение и молчаливое раздражение. Это одна из самых многочисленных подгрупп, которая отличается яркой экспрессивностью, так как значение большинства ФЕ мотивировано внутренними образами, передающими поведенческую реакцию человека.

Фразеосемантическая группа фразеологизмов, выражающих физическое состояние человека, представлена 6 основными подгруппами, самой многочисленной из которых в русском и английском языках является подгруппа ФЕ, выражающих смерть человека или нахождение на грани смерти.

Данная подгруппа является наиболее многочисленной в русском языке. В большинстве своём фразеологизмы, выражающие смерть, гибель человека, в русском, английском и татарском языках отражают негативные аспекты и образы смерти.

Рассмотрим подробнее общие черты, обусловленные общечеловеческими законами мышления, одинаковыми физиологическими и психологическими данными человека, а также существованием определенного единства в способах реализации абстрактного мышления.

Значительная общность наблюдается в образах следующих ФЕ трёх исследуемых языков, передающих состояние смерти, когда человек находится в замкнутом пространстве - могиле, гробе. Эта общность обусловлена существованием общих черт в художественном мышлении носителей русского, английского и татарского народов, отражающем объективную действительность. Так, для русского, английского и татарского народов свойственно погребение в землю, после смерти человека: рус. одной ногой в могиле - тат. аягы кабер якасында (букв. нога на пороге могилы), бер аягы каберд? (букв. одна нога в могиле), кабер якасынды булу (букв. быть на пороге могилы), бер аягы ?ирд?, икенчесе - г?рд? (букв. одна нога находится в земле, другая - в могиле) - о близкой смерти кого-либо; рус. лечь в могилу - англ. find one's grave (букв. найти свою могилу) - тат. каберг? кер? (букв. войти в могилу) - англ. sink into grave (букв. утонуть в могиле), sleep in the grave (букв. спать в могиле) - умереть; рус. лечь в землю - англ. come to the ground (букв. приходить к земле) - умереть.

Представляет интерес большое сходство во фразеологических единицах трёх исследуемых языков, имеющих общую семантическую модель «расставание тела с душой», являющейся сосредоточием жизни человека: рус. душа улетела в небо - тат. ?аны к?кк? ашу (букв. душа в небо улетела) - умереть; рус. еле-еле душа в теле - тат. ?аны чыгарга тору (букв. душа собирается выйти) - находиться на грани смерти; рус. испустить дух - тат. ?ан бир? (букв. отдать душу), ?ан чыгу (букв. душа выходит) - умереть, тат. авыздан ?аны чыгарга тора (букв. душа со рта выходить собирается) - о близкой смерти кого-либо; рус. расставаться с душой - англ. depart out of this world (букв. покинуть этот мир) - умереть.

Привлекает внимание тот факт, что в данной подгруппе некоторые фразеологические образы, служащие основой для формирования обобщенно-переносного целостного значения ФЕ, обнаруживают различия. В этом плане, например, для языковой картины мира представляют интерес фразеологические образы, связанные с «жертвой не только души, но и живота во время смерти человека: рус. класть душу и живот - погибнуть, умирать. С точки зрения национальной специфики фразеологического образа можно привести и такие фразеологические единицы, как англ. gasp out one's life (букв. выпалить жизнь) - умереть; рус. дышать на ладан - о близкой смерти кого-либо.

Общим для фразеологизмов русского, английского и татарского языков, выражающих состояние смерти является наличие образа сна, ухода на покой. Эта общность обусловлена существованием общих черт в художественном мышлении носителей трёх исследуемых языков. Так, издавна сон воспринимался как особое состояние, близкое к смерти. Верование в близость сна и смерти подтверждается, например, славянскими поговорками: сон -- смерти брат; спит как мертвый: рус. заснуть вечным сном - тат. м??гелек йокыга кит?/талу (букв. заснуть навеки) - умереть; рус. навеки закрыть очи - англ. close one's eyes (букв. закрыть глаза) - тат. к?з йому (букв. закрыть глаз), м??гег? к?з йому (букв. навеки закрыть глаз); рус. сделать последний вздох - тат. к?зл?рен йому (букв. закрыть глаза); рус. спать мёртвым сном - тат. ?лем йокысы бел?н йоклау (букв. спать сном мёртвого); рус. спать непробудным сном - англ. sleep the sleep that knows no waking (букв. спать сном, от который не знает пробуждения).

Внутренняя форма части фразеологизмов в трёх исследуемых языках связана с неестественной смертью человека, его гибелью: рус. лечь головой - тат. баш кую (букв. положить голову), баш салу (букв. положить голову); рус. сложить голову - тат. чит ?ир туфрагында ятып калу (букв. остаться лежать на чужой земле) - погибнуть, умереть; рус. пасть жертвой - тат. корбан булу (букв. быть жертвой) - погибнуть; рус. заплатить головой; рус. заплатить кровью; рус. класть живот; англ. be killed in action (букв. быть убитым в действии); англ. kiss the dust (букв. целовать пыль); англ. lay one's head on the block (букв. положить голову на плаху); англ. stop a bullet (букв. остановить пулю).

Небольшая часть фразеологизмов русского, английского и татарского языков описывают предсмертное состояние человека, то есть человек находится на краю гибели, смерти: тат. авыздан ?аны чыгарга тора (букв. из рта душа собирается выйти); рус. стоять одной ногой в могиле - тат. аягы кабер якасында (букв. нога на краю могилы), бер аягы ?ирд?, икенчесе - г?рд? (букв. одна нога в земле, другая - в могиле); рус. жизнь на волоске - англ. be near one's end (букв. находиться у своего конца) - тат. гомере кыл ?стенд? тору (букв. жизнь на волоске стоит); рус. на последнем вздохе - тат. со?гы сулыш алу (букв. брать последнее дыхание); рус. на крае гроба; рус. на краю гибели; рус. дни сочтены - англ. the sands are running out (букв. песок убегает).