Кризисная ситуация, по Р.А. Крохмальному, в которой происходит дифференциация антагонистов, их столкновение в соответствующих обстоятельствах, переходит в критическую ситуацию, то есть условия, при которых осуществляется визуальная замена одного образа другим. Такая квазиморфоза, превращение в сознании героя, в его восприятии и воображении, приводит к трагической развязке этого конфликта, а именно к убийству Авелем белого альбиноса: “Abel waited. The white man raised his arms, as if to embrace him, and came forward. But Abel had already taken hold of the knife, and he drew it. ” [12, 73]. В этом фрагменте мы выделили сигнал квазиморфозы, а именно союзное слово as if в сочетании с глаголом to embrace, значение которого “охватывать”. “Охватывать" - действие, типичное для тех, что совершает змея, вступая в контакт со своей жертвой. Хуан Рейс вел себя, подобно змее, пытаясь напасть, охватить руками, “обвиться вокруг” Авеля. Змею не всегда можна уничтожить с первого удара, поэтому Авель совершает повторный удар: “He withdrew the knife and thrust again, lower, deep into the groin." [там же]. Авель стоял и смотрел на предсмертные движения своего врага: “Then the head inclined a little, as if to whisper something of the darkness and the rain? And the pale flesh of the face twitched, and the great blue mouth still gaped open and made no sound" [12, 74]. Он видел перед собой врага-змею, что эксплицировано описанием действий Хуана Рейса, соотносимых с поведением змеи: to whisper - шептать=шипеть, twitched - дергаться в судорогах, made no sound - не произнести ни слова. Авель как мифолорно-авторский герой выполнил свою миссию - провел ритуал очищения своей земли от зла, чем вызвал дождь: “Abel threw down the knife and the rain fell upon it and made it clean" [там же]. Дождь, символ очищения, смыл кровь с орудия убийства.

Психологически и физически Авель истощен, измучен, выжат, поскольку сражался со злом. В следующем предложении псевдоморфоза, невозможность изменений в реальном или воображаемом мире, обозначенная сигналом seemed (казалось, что), передает внутреннее состояние Авеля: “He seemed just then to wither and grow old. ” [12, 74]. Как рыцарь, который совершил свою миссию, он стоит на коленях перед своим умершим врагом, под дождем, который продолжает смывать его грех: “He knelt over the white man for a long time in the rain looking down” [там же].

С юридической точки зрения Авеля оправдать нельзя, он убил человека. Но понять причину его поступка становится возможным, обратившись к анализу каузаторов его действий, которые выявляем посредством обратной перспективы (термин П.А. Флоренского).

Интерес к обратной перспективе усилился в ХХ веке в теории и практике изобразительного искусства, в живописи, а именно иконописи (Р. Арнхейм, Б.В. Раушенбах, П.А. Флоренский) и был связан с возрождением тенденций к символизму и средневекового художественного наследия.

Одним из первых феномен обратной перспективы попытался рассмотреть не с оценочной точки зрения, а с позиции объяснения ее механизмов П.А. Флоренский. При этом основную роль он отводил композиционным моментам и художественному замыслу. В отличие от полотен Возрождения картинная плоскость на иконах располагается практически на уровне глаз, а не на некотором расстоянии от наблюдателя. В привычных для нашего взгляда картинах сцены и акты рассматриваются с точки зрения стороннего наблюдателя. Мы просто констатируем независящие от нас события. Замысел же иконописца состоит в том, чтобы вовлечь наблюдателя в происходящее действо, сделать его непосредственным участником событий. Важная роль в этом отводится обратной перспективе, создающей эффект “надвигающегося пространства”. Линии, параллельные в объективном пространстве, сходятся на наблюдателе. Возникает своего рода панорамный обзор, способствующий тому, что наблюдатель чувствует себя в центре происходящих событий. При этом, в ближнем пространстве допускаются также и обратно перспективные построения. Они могут объясняться тремя группами причин: художественным замыслом, композиционными соображениями и объективными законами зрительного восприятия.

Прием обратной перспективы - это техника изображения предметов в пространстве, когда детали заднего плана привлекают к себе больше внимания, чем те, которые расположены на переднем плане картины [10, 329]. Это происходит благодаря тому, что автор пользуется различными способами, благодаря которым это и становится возможным: например, деталь заднего плана выделяется ярким цветом, либо изображается большим размером, либо неправильной формы, что нарушает некоторые нормы построения рисунка.

В контексте нашего исследования обратную перспективу понимаем как способ соединения дивергентно расположенных в тексте художественных деталей, фоновых фигур, которые хранят определенный этнокультурный смысл и создают мифолорно-авторский образ, который выступает этнокультурным типажом “витязь на распутье”. В композиционно-сюжетном ключе такие детали, триггеры, способствуют связности и целостности художественного текста.

В качестве вероятных механизмов в обратной перспективе считаются способы фокусировки. При осматривании предмета с разных сторон попытка показать все виды одновременно приводит к эффекту обратной перспективы. Возможно, это одна из попыток увязать временную перспективу с пространственной. Однако решающую роль здесь играет не симультанное восприятие, а последовательно разворачивающаяся исследовательская деятельность, обобщающая вторичные образы.

В “Доме, из рассвета сотворенном" мы выделили определенную цепь событий, связанных присутствием в них представителей животного мира, которые в сознании америндов считаются сакральными существами, этнокультурными символами.

Первым событием является эпизод, когда Авель наблюдает за орлом и орлицей, которые пытаются расправиться со змеей. Орел, Змея - это вторичные образы, но они знаковые, поскольку Орел - Дух Неба, символ Творца. Змея - Дух Царства мертвых, поскольку обитает на земле и в земле. Орел = Добро, Змея = Зло. Далее, Авель проходит обряд посвящения в охотники, в процессе которого основной его задачей стоит принести с охоты орла или орлицу. Убивая орлицу, он смотрит ей в глаза, их взгляды встречаются, что служит индикатором мифологического обмена душ. Подобно орлу он уничтожает зло, которое он видит в белом человеке. Ключевое слово “snake”, которое использует в своей речи во время судебного процесса над Авелем Отец Ольгин “It's the psychology of witchcraft. He had killed the white man. But in his imagination he did it because albino threatened to turn himself into a snake and bite him. ” (для америндов, жителей гор и равнин, первый природный враг - это змея) выступает триггером, соединяющим параболой два нарратива: историю с орлами и историю противоборства двух сил в образе Авеля (Добро) и Хуана Рейса (Зло).

Эмоции, которые может испытывать читатель, читая этот роман, сопряжены с когницией. Всякого рода напряжение провоцирует читателя на поиск новых интерпретационных стратегий, активизирует схему его фоновых и энциклопедических знаний. Сам автор романа, Скотт Момадэй, в одном из своих интервью сказал, что в конце ХХ в. в селении, где жили представители племени пуэбло, усилился наплыв альбиносов, движение которых приобрело название альбинизм [12, 11]. Альбиносы вели себя так, как будто только у них есть сила и могущество, которое дает им право властвовать над другими. Ввиду этих обстоятельств люди племени пуэбло вступали в конфликты с альбиносами, и не всегда эти конфликты заканчивались перемирием. Одна из таких реальных историй легла в основу истории с Авелем. Мотивы возрождения, конфликта культур, уважение к сакральным традициям, духовности автохтонного населения сфокусированы в мифолорно-авторском образе Авеля.

Подводя итоги, следует сказать, что мифолорно-авторский образ как этнокультурный типаж “витязь на распутье” раскрывается в тексте в мотивах, которые сопряжены с мотивами героев автохтонных текстов, а также во взаимодействии с природой и другими персонажами текста. В мифолорно-авторском образе объективированы концептуальные доминанты (отчуждение, жертвоприношение, уважение к природе и человеку, почитание этнокультурных традиций) и этнокультурные ценности (безопасность, свобода духа, мировая гармония), ради сохранения которых он и совершает ряд, хоть и противоречивых, но сознательных поступков, что и характеризует его как этнокультурный типаж америндской молодежи ХХ в. Через механизмы формирования, т.е. нарративные приемы метаморфозы и обратной перспективы, мифолорно-авторского образа как этнокультурного типажа мы объяснили причины совершенных героем поступков, его отношение к обществу и общества к нему. Невозможно понять и объяснить негативные поступки героя, не зная этнокультурных особенностей и ценностей, которые укоренены в его сознании.

Литература

1. Воробьева О.П. Образ текста в ментальных репрезентациях: когнитивно-семиотический подход // Записки з романо-германської філології. Вип.2: Ювілейний. Присвячений 80-річчю проф.В.А. Кухаренко. ? Одеса: Фенікс, 2008. ? С.25-32.

2. Галич О., Назарець В., Васильєв Є. Теорія літератури / Олександр Галич, Віталій Назарець, Євген Васильєв. - Підручник для студентів філологічних спеціальностей вищих закладів освіти. - Київ: "Либідь", 2001. - 486 с.

3. Жаботинская С.А. Концептуальный анализ языка: фреймовые сети // Мова. Науково-теоретичний часопис із мовознавства. №9: Проблеми прикладної лінгвістики / Під ред. Іщенко Д.С. - Одеса: Астропринт, 2004. - С.81-92.

4. Карасик В.И. Языковая кристаллизация смысла. - М.: Гнозис, 2010. - 351с.

5. Колесова А.О. Художній образ Коханої/Коханого в англомовних поетичних текстах ХІХ - ХХ століть: лінгвокогнітивний та гендерний аспекти: дис. на здобуття наук. ступеня канд. філол. наук: 10.02.04 - германські мови / О.А. Колесова. - Херсон: ХГУ, 2012. - 210с.

6. Крохмальний Р.О. Українська романтична поезія 20-60-х років ХІХ століття: модуль метаморфози: дис. на здобуття наук. ступеня канд. філол. наук: 10.01.01 - українська література / Р.О. Крохмальний. - Львів: Львівський державний університет ім.І. Франка, 1997. - 178с.

7. Кухаренко В.А. Интерпретация текста. - 3-е изд, испр. - Одесса: Латстар, 2002. - 292 с.

8. Кухаренко В.А. Кумулятивный образ и связность текста / В.А. Кухаренко // Вісник КНЛУ. - Київ, 2011. - Т.14 № 1. - С.59-69.

9. Мифология американских индейцев. - Режим доступа: http://ru. wikipedia.org/wiki

10. Флоренский П.А. Обратная перспектива / П.А. Флоренский. - Соч. В 4-х т. - Т.3. - М.: Мысль, 1999. - 623с.

11. Чижевський Д. Історія української літератури (від початків до доби реалізму) / Д. Чижевський. - Тернопіль: Джерело, 1994. - 480с.

12. Momaday, N. Scott. House Made of Dawn. - New York: Harper and Row Publishers, 1998. - 198p.

13. Silko, Leslie Marmon. Ceremony. - New York: Penguin Books, 1986. - 243 p.

Размещено на Allbest.ru