Размещено на http://www.allbest.ru/

Стихоподобные фрагменты в прозе А.С. Пушкина

Настоящая работа посвящена изучению ритмики случайных стихоподобных фрагментов поздних произведений А. С. Пушкина. Цель работы состоит в проверке гипотезы о бессознательном влиянии стихотворного опыта на ритмику прозы поэта. Рассматриваются пять произведений, написанные после 1830-х гг.: «Дубровский», «Пиковая дама», «Капитанская дочка», «Кирджали», «Египетские ночи». Из прозы выбираются отрезки - стихоподобные фрагменты, соответствующие структуре четырехстопного ямба. Отбор случайных четырехстопных ямбов осуществляется по принципу синтагматической цельности отрезков. Ритмика данных отрезков изучается в контексте развития русского четырехстопного ямба и на фоне вероятностно-статистических моделей размера. Выбор случайных стихоподобных фрагментов в качестве материала для исследования обусловлен тем, что именно они моделируют микроситуацию стиха.

Введение

стихоподобный фрагмент ритмика проза пушкин

В 20-х гг. XX столетия было положено начало изучению просодических характеристик прозаического текста с использованием формальных методик. Было предложено рассматривать текст как совокупность ритмических показателей. Такой подход впервые был предложен в работе Шенгели «Трактат о русском стихе» [24]. После того, как две основополагающие гипотезы о распределении ритмических слов в художественной прозе - гипотеза о независимости и гипотеза об однородности - получили поддержку, прозаический текст в стиховедении стал восприниматься как нейтральный фон для изучения стиха. Особое внимание было уделено случайным стихоподобным фрагментам прозы - случайным четырехстопным ямбам (Я4). Легитимность вероятностно-статистических моделей подтверждалась многочисленными исследованиями, тем не менее, статистические данные, представленные в работах М. А. Краснопёровой [14], показали, что речевая модель, построенная на материале прозы поэта, обнаруживает определенные отклонения в числовых показателях от вероятностной модели размера.

В 1998 г. на материале исследования прозы поэта Е. В. Казарцевым была выдвинута гипотеза о том, что ритмика прозы поэта испытывает влияние ритма стиха [8]. Данная гипотеза получила поддержку в работах Краснопёровой и последующих исследованиях Казарцева. К прозе Пушкина обращались практически все исследователи, которые занимались данной проблемой. Несмотря на это до сих пор остаются некоторые довольно большие лакуны в изучении прозы данного поэта.

Настоящая работа посвящена изучению ритмики поздних прозаических сочинений поэта, написанных после 1830 г.: «Дубровский», «Пиковая дама», «Капитанская дочка», «Кирджали», «Египетские ночи». Отбор случайных четырехстопных ямбов осуществляется по принципу синтагматической цельности отрезков. Ритмика данных отрезков изучается в контексте развития русского Я4 и на фоне вероятностно-статистических моделей размера. Исследуется возможное влияние стиха на ритмику прозы поэта. Выбор случайных стихоподобных фрагментов в качестве материала для исследования обусловлен тем, что именно они моделируют микроситуацию стиха.

Глава 1. История вопроса

1.1 Методы изучения стиха в сравнении с прозой

Андрей Белый, изучая ритмику четырехстопного ямба, заметил важную особенность, которая состоит в том, что распределение пропусков ударений в стихотворной строке неравномерно, и вывел статистику их распределения [5], [6].

«Первые статистические данные о распределении ритмических слов в русской прозе» были представлены в трактате Г. А. Шенгели «О русском стихе» в 1923 году. В его работе была приведена статистика распределения ритмических слов в произведениях 10 русских прозаиков. Шенгели получил близкие частоты одинаковых ритмических слов в разных текстах. В связи с этим он размышлял о возможности «наличия в языке естественных слогоударных констант, по равнодействующей которых выстраивается употребительность различных стихотворных форм» [24: 22].

В 1929 году Б. В. Томашевский составил словарь ритмических слов на материале «Пиковой дамы» Пушкина, а также провел ряд исследований по ритмике четырехстопного ямба «Евгения Онегина», рассчитав вероятности распределения ритмических слов в строке [22]. Впоследствии данные исследования позволили К. Ф. Тарановскому в 1953 году открыть закон регрессивной акцентной диссимиляции, речь о котором пойдет ниже.

Позднее А. Н. Колмогоров с группой своих коллег, моделируя естественный язык, рассматривал речь как последовательность слогов, объясняя такую точку зрения тем, что «счет слогов в русской речи прост и почти не требует пояснений; за крайне редкими исключениями счет слогов совпадает со счетом гласных» [11: 166]. Данный подход позволил в дальнейшем автоматизировать процесс обработки текста при помощи электронных вычислительных машин.

1.2 Основные гипотезы о распределении ритмических слов в тексте

На основе изучения метра и ритма стиха зародилась идея представления прозаического текста как совокупности ритмических слов. «Ритмическое слово - это последовательность слогов, объединённая одним главным словесным ударением» [7: 68]. Например, слово мама - это двухсложное слово с ударением на первом слоге (2.1), под стулом - трехсложное с ударением на втором слоге (3.2), батарея - четырехсложное с ударением на третьем слоге (4.3) и т.д.

Результаты исследований М. Л. Гаспарова по текстам 10 советских прозаиков обнаружили «сходство в распределении ритмических слов у разных авторов». В качестве материала для исследования бралась проза различных жанров, авторов и содержания. Благодаря совпадению статистических показателей, которые были получены на материале рассматриваемых прозаических произведений, Колмогоровым была выдвинута гипотеза об однородности. Согласно данной гипотезе «в разных произведениях частоты распределения одних и тех же ритмических слов одинаковы» [7: 70]. Иными словами, не жанровые особенности, а языковые свойства объясняют такие совпадения.

На основе статистики Гаспарова были проведены исследования по испытанию гипотезы об однородности, а также было проведено сравнение советских текстов с пушкинской прозой (по словарю ритмических слов «Пиковой дамы», составленному Томашевским). Тексты «обнаружили соответствие одним и тем же вероятностям», что послужило причиной формирования «эталонных вероятностей распределения ритмических слов в русской прозе» [16: 21-23].

Впоследствии аналогичные эксперименты были проведены с деловой и научной прозой. Оказалось, что статистические показатели распределения ритмических слов обнаруживают совпадение только в рамках художественной литературы. В связи с этим данная гипотеза (и другие выдвинутые позднее гипотезы) стали рассматриваться только применительно к художественным текстам.

На основе статистических данных Шенгели Краснопёровой в 80-х гг. ХХ века были проведены эксперименты для проверки гипотезы об однородности, которые дали отрицательные результаты, в связи с чем гипотеза была отклонена. Однако было замечено определенное существенное различие между прозой прозаиков и прозой поэтов. Это различие позволило впоследствии выдвинуть гипотезу о том, что «при написании прозаического произведения поэты используют, как правило, словесный арсенал, скрещивающий возможности стиха и прозы и тем самым смещающий распределение ритмических слов по сравнению с теми, которые свойственны прозаикам» [16: 35]. Затем было выявлено, что «все словари «чистых» прозаиков в статистике Шенгели могут быть выведены из словаря «Пиковой дамы» Пушкина. При этом словари прозы поэтов не выводятся из ритмического словаря данного сочинения». Очередная проверка гипотезы на материале прозы прозаиков дала положительный результат. Гипотеза получила поддержку в исследованиях Краснопёровой: «гипотеза об однородности является весьма пригодной формой описания статистических распределений ритмических слов» [16: 40-41].

Следующая гипотеза, сформулированная Краснопёровой, о постоянстве вероятностей ритмических слов на разных местах текста была испытана С. Л. Слободянюком на материале пятисот произведений А. П. Чехова. Были рассчитаны вероятности ритмических слов в девяти различных позициях текста (начало, середина, конец, четверти, восьмые доли). По результатам проведенных испытаний гипотеза о постоянстве ритмических слов получила поддержку.

Ещё одна важная гипотеза - о независимости ритмических слов, согласно которой «вероятность любого ритмического слова в той или иной позиции текста не зависит от его ритмического окружения» [10]. Данная гипотеза также была выдвинута и испытана на материале прозаических произведений Пушкина, в процессе данных испытаний, проведенных Колмогоровым и его группой, гипотеза получила поддержку. Однако результаты этих исследований не были опубликованы. Затем гипотеза была проверена Краснопёровой на прозе Чехова и вновь получила поддержку [16: 50-53]. В итоге был сделан вывод: «полную независимость, как и полную однородность, можно считать лишь свойствами нейтрального образца, зафиксированного в вероятностной модели. Реальные тексты могут от него отклоняться. Тем не менее полученные результаты позволяют предполагать, что эти отклонения носят частный характер, в то время как верность модели сохраняется в большинстве показателей» [14: 53].

По результатам исследований ритмических словарей прозаических текстов были выведены эталонные вероятности распределения ритмических слов для русской прозы [14].

1.3 Языковая модель А.Н. Колмогорова

Первые вероятностные модели распределения стихотворных строк были предложены Шенгели и Томашевским по ритмическому словарю стиха в конце 20-х годов ХХ столетия. Однако в их расчетах были допущены «различные логические ошибки, которые были обнаружены нами [Колмогоровым и его коллегами - Е. Н.] в начале 1960-х годов» [11: 189]. Ошибки были следующими: «Шенгели после перемножения вероятностей ритмических типов слов по непонятным причинам извлекал из произведения кубический корень и поэтому получал неинтерпретируемые результаты. Томашевский делал другую (более принципиальную) ошибку: он перемножал не частоты ритмических типов слов в русской речи, а частоты их в самом исследуемом поэтическом произведении» [11: 189-190]. Так, в связи с малопригодностью рассчитанных моделей позднее Колмогоровым был предложен иной метод их расчёта - по словарю прозы. Вычисление модели распределения ритмических слов стало представляться как «вычисление вероятностей различных вариантов ритма стиха путем перемножения вероятностей ритмических типов слов» [11: 189]. Путем перемножения вероятностей ритмических слов на материале прозаических данных была рассчитана модель «естественного» стиха, в основе которой было две гипотезы - гипотеза о независимости и гипотеза об однородности ритмических слов. Помимо этого, как объясняет сущность вероятностной модели Колмогоров, «в этом ритмическом разнообразии [разнообразии «стихотворного ритма «внутри» метрической схемы» в совокупности «со смысловым и эмоциональным содержанием» - Е. Н.] за индивидуальностью стихотворца и определенными поэтическими традициями скрыта ритмическая норма русской литературной речи. Для выявления общеречевых норм, которые фиксируются в средних статистических характеристиках, и строится модель стихотворной речи» [11: 195].

Данную модель принято называть вероятностной или языковой моделью размера (ЯМ). Распределение дается в соответствии с тем, что проза однородна и в отдельно взятых текстах нет ритмического своеобразия. Эта модель показывает, каким было бы распределение ритмических структур в стихе, если бы поэт сочинял его, как прозаик прозу, только стремясь соблюсти размер. Как уже было сказано, изначально вероятностная модель распределения ритмических слов была разработана Колмогоровым на основе идеи, предложенной Томашевским. Модель рассчитывается таким образом: «Вероятность каждой структуры находится по теореме о перемножении вероятностей, составляющих ее ритмических элементов» [17: 16]. Впоследствии модель была переосмыслена Краснопёровой в рамках её теории реконструктивного моделирования стихосложения. Краснопёрову интересовало, какому принципу подчинено «распределение ритмообразующих элементов при прозометрической версификации без перебоев», которая соответствует данной вероятностно-статистической модели [16: 66].

1.4 Случайные стихоподобные фрагменты в прозе

Поскольку ЯМ дает представление о случайном появлении ямбических структур на основе данных о распределении ритм слов, она должна соответствовать характеристикам случайным Я4 в прозе. Для испытания ЯМ была осуществлена выборка случайных стихоподобных фрагментов из прозаических текстов, которые соответствуют структуре Я4. Такие фрагменты образуют речевую модель (РМ) размера. Предполагается, что РМ представляет собой как бы реализацию языковых тенденций, заложенных в ЯМ.

Русский четырехстопный ямб имеет 8 теоретически возможных конфигураций, примеры которых приведены ниже Примеры взяты из «Пиковой дамы» [4: 210-237].:

1. U-м U-м U-м U-м такимх ромамнов нымнче немт

2. U- U-м U-м U-м и закусимл себем губум

3. U-м U- U-м U-м столбнямк ли на тебям нашёмл

4. U-м U-м U- U-м онам уж омчень постаремла

5. U- U- U-м U-м не удовлетворимть егом (выборка Н. Журбиной)

6. U- U-м U- U-м и приказамла заплатимть

7. U-м U- U- U-м отчамянные игроким

8. U- U- U- U-м и не из-за неурожамя (выборка Н. Журбиной)

Однако принято рассматривать лишь 6 форм - без учета 5 и 8, так как вероятность и относительная частота их встречаемости в текстах близка к нулю.

Выборка случайных Я4 может осуществляться с учетом синтагматической цельности фрагмента или всех возможных комбинаций независимо от принципа их единства.

Первые испытания вероятностной модели распределения стихотворных строк в прозе в сравнении с РМ были проведены одним из учеников Колмогорова - А. В. Прохоровым. Исследования проводились на материале «Пиковой дамы», были выбраны синтагматически цельные отрезки, по структуре соответствующие строкам четырехстопного ямба. Результаты исследования подтвердили легитимность вероятностной модели: данные РМ оказались близки ЯМ. Однако надо сказать, что в исследовании Прохорова принцип синтагматической цельности фрагментов при их отборе не был релевантен: учитывались любые отрезки, последовательность слогов в которых ритмически соответствовала четырехстопному ямбу В работе рассматривались «не только синтагмы, но и словосочетания с внутренними паузами и незаконченные (при этом учитывались типы переносов, встречающиеся у Пушкина)» [23:138].. Также учитывались пересекающиеся фрагменты, примером которых могут быть следующие: «а лошадей отдать в работу» - «отдать в работу, приписав [к барскому скоту]» («Дубровский»), «и выбрали себе места» - «места одна подле другой» («Дубровский») Примеры приведены из произведения, которое Прохоровым не рассматривалось, в связи с тем, что автор настоящей работы изначально не ставил цели формировать выборку из пересекающихся отрезков всей анализируемой прозы.. Более детальный анализ числовых показателей, которые были получены в испытаниях Прохорова, будет дан во второй главе настоящей работы в сравнении с полученными нами данными. В связи с результатами исследований Прохорова «Пиковая дама» стала рассматриваться как образец «чистой» прозы.

1.5 Ритмика русского четырехстопного ямба и закон регрессивной акцентной диссимиляции

1.5.1 Эволюция ритмики четырехстопного ямба

Несмотря на то, что данные испытаний Прохорова подтвердили легитимность вероятностной модели, реальный стих того времени следовал иным тенденциям. В своей монографии «Русские двусложные размеры» Тарановский исследует развитие ритмики русских двусложных стихотворных размеров, таких, как трехстопного, четырехстопного, пятистопного ямба, хорея и т.д. Статья о четырехстопном ямбе начинается со слов: «Четырехстопный ямб можно было бы назвать универсальным стихом русской поэзии. Это самый распространенный и самый популярный размер русских поэтов. В XVIII в. он употребляется главным образом как стих торжественных од, а в XIX в. - во множестве романтических поэм» [20: 80].

История развития четырехстопного ямба начинается с одических произведений Ломоносова. Еще Андрей Белый в книге «Символизм» заметил, что «русский 4-ст. ямб XVIII в. существенно отличается от 4-ст. ямба XIX в. В XVIII веке сильные икты Под иктом понимается сильное место, или ударный слог, в стопе. располагаются на втором и восьмом слогах, в то время как четвертый и шестой значительно слабее, причем слабее всего - именно шестой (предпоследний икт). В XIX в. сильными становятся четвертый и восьмой слог, второй слог слабее четвертого, а шестой, как и в XVIII веке, самый слабый. Ритмическая инерция двучленна, но не симметрична: второй слог, как правило, вдвое сильнее шестого» [20: 82].

Тарановский предлагает выделять четыре периода развития данного размера: «1) стих XVIII века, 2) переходный период (который, в свою очередь, можно разбить на два этапа) и 3) стих XIX века» [16: 84]. Стих XVIII столетия, то есть, как правило, стих М. В. Ломоносова - родоначальника русского четырехстопного ямба - был создан очевидно под влиянием немецкого стиха, так как аналога данного размера в русской литературе в то время не существовало [20], [1].

Общие закономерности, которые можно увидеть в развитии Я4 этого периода, следующие: будучи изначально почти полноударным, ямб впоследствии теряет значительный процент ударений на 2 и 3 иктах, вследствие чего третий икт (6 слог) становится наименее ударным (53,2% ударений), второй икт (4 слог) показывает чуть большую относительную частотность ударений (79,7%), первый и четвертый икт остаются наиболее ударными (93,2% ударений на первой сильной позиции и 100% - на 4-ой); «эту линию ритма можно считать типичной для русского XVIII века [20: 87].

В переходном периоде развития русского Я4 Тарановский выделяет два этапа - с 1800 по 1814 («до пушкинской попытки писать четырехстопным ямбом») и с 1814 по 1820 гг. («время поэтического взросления Пушкина»). Для профиля ударности стиха первого этапа переходного периода характерно повышение числа ударений на второй сильной позиции ямба и понижение - на третьей: I - 92,6%, II - 85,9%, III - 49,1%, IV - 100%.

Для второго переходного периода характерно, во-первых, изменение разницы частоты ударений между вторым и четвертым слогами (соответственно, между первым и вторым иктом) в пользу последнего: частота ударений на втором икте увеличивается, «как правило, она выше 85% (в тринадцати случаях из семнадцати), а в шести случаях даже превышает 90%», когда, «как правило, ударность второго слога не достигает 90%». Во-вторых, «ударность шестого слога колеблется <…> от 34,4% до 51%», хотя в XVIII веке ударность третьего икта была всегда выше 50%. Общий профиль ударности стихов данного периода выглядит следующим образом: I - 87,7%, II - 87,7%, III - 43,2%, IV - 100% [20: 89-90].

Последний период развития русского четырехстопного ямба Тарановский рассматривает в контексте двух групп поэтов: «1) поэты, которые освободились от влияния переходного периода и сформировали новую ритмическую инерцию в своем стихе, и 2) поэты, которые начали писать около 1820 г. и чей стих изначально характеризуется двучленной инерцией ритма» [20: 93]. Профиль ударности стихов поэтов первой группы, по подсчетам Тарановского, имеет следующие показатели: I - 84,4%, II - 92,2%, III - 46%, IV - 100%. «Здесь ударность второго слога упала еще сильнее, а ударность четвертого существенно выросла. Что касается шестого слога, он не стал менее ударным, чем в переходный период; наоборот, частотность ударений на нем даже немного выросла» [20: 94]. В стихах поэтов второй группы частота ударений на втором икте повышается, а на первом и третьем - понижается (больше всего - на третьем): «контраст между слабыми и сильными иктами увеличился, и двучленная инерция ритма стала еще заметнее, чем у первой группы поэтов, т.е. тех, которые перешли на двучленную инерцию ритма после неустоявшейся инерции переходного периода». Профиль ударности в этой группе выглядит следующим образом: I - 82,1%, II - 96,8%, III - 34,6%, IV - 100% [20: 95].

Так, в работе «Русские двусложные размеры» Тарановский, анализируя большой массив данных (более 80.000 стихов разных поэтов), дает историю развития ритмики четырехстопного ямба. Выводы, к которым приходит Тарановский на основании данного анализа, следующие: в XVIII веке поэты избегали двух «пустых» стоп подряд, стараясь сохранить полноударность стиха, однако, в связи с этим в четырехстопном ямбе стала развиваться двучленная инерция ритма за счет «перераспределения» частоты ударений между иктами (так как последний икт всегда ударен, то ударность соседнего - третьего - икта заметно падала, ударность второго икта, в свою очередь, по той же причине повышалась). Развитие двучленной организации четырехстопного ямба продолжалось вплоть до 1820 г. - последнего периода развития ямба; после 1820 г. в ритмике русского четырехстопного ямба прочно закрепляется двучленная инерция, в которой максимум ударений приходится на четные икты (последний икт - всегда ударен, второй икт стремится к 100%), а третий икт наименее ударный.

1.5.2 Закон регрессивной акцентной диссимиляции

На основе анализа стихотворных строк произведений XVIII-XIX столетий Тарановский выделяет следующие общие черты русских двусложных размеров XVIII столетия:

«1) во всех этих размерах самым слабым является предпоследний икт, то есть икт, предшествующий ударной константе;

2) все эти размеры в границах одной ритмической единицы (стиха или полустишия) не допускают непосредственного соседства двух сильных иктов;

3) во всех этих размерах избегаются две «пустые» стопы в границах одной ритмической единицы» [20: 325].

Данные явления Тарановский объясняет «законом акцентной диссимиляции, действие которого регрессивно: оно начинается с последнего (самого сильного) икта и продолжается к началу стиха, что в конце концов должно привести к чередованию слабых и сильных иктов в стихе» [20: 325].

Применительно к XVIII веку, действие закона регрессивной акцентной диссимиляции наблюдается лишь в трехстопном ямбе, четырехстопном хорее, в шестистопном бесцезурном хорее и на границах полустиший в шестистопном ямбе. В четырехстопном ямбе, который является центральным объектом настоящего исследования, в XVIII веке такие закономерности лишь начинают появляться: «Однако и в четырехстопном ямбе в скрытой форме действует закон акцентной диссимиляции, что видно по стихам с двумя иктами: между ними чаще встречаются такие, в которых нереализованные и реализованные икты чередуются (шестая форма), чем такие, в которых две «пустые» стопы стоят рядом (пятая форма)» [20: 325]. Действие данного закона оказывало влияние на развитие русского четырехстопного ямба вплоть до 1820 года. Тарановский считает, что сила закона в данном стихотворном размере может быть объяснена влиянием пятистопного ямба: «… разработка 5-ст. ямба в русской поэзии и популяризация его трехчленной инерции хронологически совпадает с переворотом в ритмической инерции 4-ст. ямба. Во втором десятилетии XIX в. трехчленная инерция ритма с чередованием сильных и слабых иктов уже ясно выражена в 5-ст. ямбе Жуковского (1812-1819) и Пушкина (1814-1816). В это время у них ощущаются также значительные колебания в ударности второго и четвертого слогов в 4-ст. ямбе» [20: 330]. Развитие ритмики четырехстопного ямба шло под действием закона акцентной диссимиляции в сторону альтернации (вследствие чего профиль ударности стиха стал альтернирующим).

1.6 Анализ ритмики случайных четырехстопных ямбов в прозе поэта на фоне языковой модели

В работах 1973 и 1985 гг. В. Е. Холшевников рассуждает над особенностями ритмики русского Я4 (низкая относительная частота ударений на третьем икте), которые были обнаружены Белым, а затем подтверждены Томашевским и Тарановским, и ищет ответ на вопрос: «Чем же объясняется такое постоянство характеристики предпоследнего икта при вариативности первых двух в 4-ст. ямбе? Напрашивается предположение, что причина лежит не в тех или иных ритмических вкусах отдельных поэтов или поэтических школ, а в закономерностях языковых, независимых от эстетических канонов» [20: 135]. Свои предположения автор предлагает проверить одним из двух способов: «а) теоретически рассчитав вероятности тех или иных сочетаний ритмических типов слов в 4-ст. ямбе (впервые это сделал для «Евгения Онегина» Томашевский, теперь методика подобных расчетов усовершенствована Колмогоровым и его учениками) и б) проанализировав структуру так называемых случайных ямбов в выборках из прозы разных авторов (художественной и деловой)» [20: 136]. Так как первый способ был испытан Н. Г. Рычковой [12: 26], а затем подтвержден Прохоровым, Холшевников в своей работе приводит результаты исследований, проведенных согласно второму методу - анализу структуры случайных четырехстопных ямбов.

Исследования Холшевникова построены на выборке из пяти произведений: «Повести Белкина» А. С. Пушкина, «Герой нашего времени» М. Ю. Лермонтова (без главы «Княжна Мэри»), отрывки из «Войны и мира» Л. Н. Толстого, «Палата №6» А. П. Чехова, «Чарльз Дарвин и его учение» К. А. Тимирязева. Принцип отбора случайных четырехстопных ямбов был следующим: «Из каждого текста выделялись синтагмы в 8 и 9 слогов, например: «Я ехал на перекладных из Тифлиса». Каждое слово учитывалось только один раз; например, из предложения «но ни один сухой листок не шевелился» можно было бы выделить две синтагмы: «но ни один сухой листок» и «сухой листок не шевелился»; вторая исключалась, так как содержала слова, заключенные в первой» [23: 137]. Термин «синтагма» Холшевников объясняет следующим образом: «первая из них при чтении одним дыханием в данном прозаическом тексте не синтагма (или во всяком случае не обязательно синтагма), но в стихотворном тексте, выделившись в отдельную стихотворную строчку, становится синтагмой, например: «Но ни один сухой листок/Не шевелился на березе». Это естественно. По удачному определению Л. И. Тимофеева, стихотворная речь - это «речь с фиксированной паузой» между стихами; «возникая как результат интонационного членения, она, в свою очередь, на него уже воздействует» [21: 69]. Поэтому тенденция к обособлению группы слов, составляющих стих, лежит в самой природе стихотворной речи. Эта тенденция учитывалась при выделении из прозы случайных ямбов» [23: 137].

Результаты данных исследований еще раз показали, что относительная частота ударений на третьем икте в русском четырехстопном ямбе является самой низкой из всех четырех иктов; эти показатели лишь подтверждают действие закона регрессивной акцентной диссимиляции, а также указывают на чисто языковые особенности организации ямбической четырехстопной стихотворной строки.

Несмотря на то, что Холшевников и Прохоров использовали разные методы вычленения стихоподобных фрагментов из прозы, результаты их исследований в целом идентичны. В работе Холшевникова отмечается сходство ударности третьего икта в поэтических текстах, случайных ямбах прозы и языковых моделях, рассчитанных Рычковой и Прохоровым. Числовые показатели ЯМ и РМ случайных ямбов «Пиковой дамы», рассчитанных Прохоровым, также обнаруживают сходство, тем не менее автор отмечает определенные расхождения между частотами ударений на втором и третьем икте, а также акцентирует внимание на том, что данные различия сопоставимы с теми, что наблюдаются в стихе Пушкина: «Сходство между частотами таково, что гипотеза независимости может быть принята. Однако, если ограничиться только частотами форм III и IV: теор. III - 0,2680, IV - 0,2950; эксп. III - 0,2220, IV - 0,3440, то статистический анализ показывает, что теоретические величины значимо расходятся с результатами непосредственной выборки (отметим, что соотношение форм III и IV в выборке сопоставимо с соотношением этих форм в ямбе Пушкина)» [19: 92-93].

В 1998 г. Казарцевым на материале «Повестей Белкина» было обнаружено аналогичное отклонение показателей случайных ямбов от языковой модели. Профиль ударности случайных ямбов «Повестей Белкина» обнаружил соответствие показателям четырехстопных ямбов ранних поэм Пушкина. Ранние поэмы: I - 0,9100, II - 0,8980, III - 0,3720, IV - 1,0000; случайные ямбы: I - 0,7550, II - 0,7300, III - 0,3720, IV - 1,0000. Как уже говорилось, данная гипотеза получила поддержку в последующих работах Краснопёровой и Казарцева. В связи с этим была впервые высказана мысль о влиянии стихотворного опыта поэта на ритм прозы. Эта идея получила поддержку в последующих работах Краснопёровой и Казарцева [13], [14], [7]. Во второй главе настоящей работы данная гипотеза будет рассмотрена подробнее.

Глава 2. Исследование стихоподобных фрагментов на фоне модели и стиха

2.1 Материал исследования

Как уже было сказано, в настоящей работе мы проводим сравнительный анализ ритмики случайных Я4, которые были выбраны из поздних произведений А. С. Пушкина. Цель исследования состоит в том, чтобы проверить гипотезу о бессознательном проявлении влияния стихотворного опыта поэта на ритмику прозы. Также предполагается, что в ритмике случайных стихоподобных фрагментов отражается такое распределение ритмических структур в стихе, которое возникает под действием закона регрессивной акцентной диссимиляции. Рассматриваются произведения, написанные в зрелый период творчества автора с 1832 гг. по 1836 г.: большая прозаическая форма - «Дубровский» 1832-1833 гг., «Пиковая дама» 1833 г. и «Капитанская дочка» 1833-1836 гг., малая прозаическая форма - «Кирджали» 1834 г., «Египетские ночи» 1835г.

Ритмика случайных ямбов, выбранных по этим текстам, исследуется на фоне языковой модели. В работе мы используем данные ЯМ, рассчитанной по словарю «Капитанской дочки». Перед проведением испытаний было проведено сравнение ЯМ «Капитанской дочки» с ЯМ, построенной по словарю эталонных вероятностей ритмических слов, который представлен в работе Краснопёровой [16: 136]. Данные ЯМ практически совпали в своих показателях, в связи с чем было принято решение в дальнейшем использовать ЯМ, рассчитанную по словарю «Капитанской дочки». Расчеты всех словарей и ЯМ осуществлены при помощи специальной компьютерной системы анализа ритмики, разработанной В. Э. Вашченковым и Е. В. Казарцевым в рамках проекта РНФ 2016-2019 гг.

2.2 Анализ стихоподобных фрагментов в романе «Дубровский»

Анализ ритмики случайных четырехстопных ямбов, выбранных из неоконченного романа «Дубровский», обнаруживает соответствие языковой модели размера. В нашем исследовании, как и в работе Прохорова по «Пиковой даме», показатели РМ «Дубровского» практически совпали с ЯМ. Ниже представлен график для сравнения данных РМ и ЯМ.

Рисунок 1 - РМ «Дубровского» на фоне ЯМ

Таблица 1 - РМ «Дубровского» на фоне ЯМ

	РМ (Дубровский)	ЯМ
1	0,0921	0,0893
2	0,0691	0,0469
3	0,2268	0,2774
4	0,3125	0,2980
6	0,1908	0,1670
7	0,1085	0,1193

График и таблица показывают степень близости речевой и языковой модели, это позволяет сделать вывод о том, что ритмика случайных стихоподобных фрагментов «Дубровского», по-видимому, чрезвычайно близка языковым параметрам и практически не испытывает влияния ритмики стиха (см. Таблица 1).

Однако следует отметить, что небольшие отклонения наблюдаются в показателях 3, 4 и 6 форм четырехстопного ямба: показатели 2 и 4 форм РМ превышают соответствующие показатели ЯМ (0,0691 против 0,0469 во 2-ой форме и 0,3125 против 0,2980 в 4-ой форме), в 3 форме, наоборот, показатели РМ меньше показателей ЯМ (0,2268 против 0,2774). Различия в показателях именно этих конфигурация стихотворного размера приводят к тому, что в профиле ударности РМ наблюдается слабо выраженная тенденция к альтернации: частота ударений на втором икте в РМ немного выше, а на первом и третьем, напротив, несколько ниже, чем в ЯМ (см. Рисунок 2). Тем не менее, в целом, обе модели обнаруживают близость.

Ниже представлен сравнительный график профилей ударности случайных ямбов и предсказаний ЯМ (см. Рисунок 2) и таблица с числовыми показателями графиков ПУ (см. Таблица 2). Расхождения наблюдаются лишь на уровне сотых долей. Второй икт РМ чуть более ударен, чем в ЯМ, а первый, наоборот, чуть менее ударен, за счёт чего наблюдается небольшая тенденция к альтернации в графике ПУ случайных ямбов. В целом графики обнаруживают близость в своих показателях.

Рисунок 2 - РМ «Дубровского» на фоне ЯМ

Таблица 2 - РМ «Дубровского» на фоне ЯМ

	РМ (Дубровский)	ЯМ
I	0,7401	0,7841
II	0,6645	0,6014
III	0,3882	0,4154
IV	1,0000	1,0000

Интересно, что автор «Дубровского» почти не проявляет себя как поэт, ритмика его случайных ямбов близка к параметрам вероятностного распределения. Возможно, данные совпадения в показателях моделей объясняются жанровым своеобразием произведения: роман «Дубровский» - это неоконченное произведение, которое стало первым текстом большой прозаической формы, поэтому - экспериментальным «“Дубровский” -- произведение незавершенное, при всех своих удачах и находках это еще не роман, а попытка написать роман. И как раз опыт “Дубровского” убеждает, что в начале 1830-х годов, в момент становления нового русского романа, огромное значение приобретает овладение искусством построения большого эпического повествовательного полотна» [18: 166].. В связи с этим, по всей вероятности, Пушкин тем или иным образом контролировал себя, для того чтобы язык его первого прозаического произведения большой эпической формы был по своим характеристикам максимально приближен к естественной речи.

2.3 Случайные ямбы в «Пиковой даме»

В дальнейшем Пушкин все более проявляет себя как поэт. Анализ синтагматически цельных случайных ямбов, выбранных из «Пиковой дамы», дает результат еще более отличный от показателей ЯМ, чем тот, который был получен Прохоровым при выборке без учета синтагматической цельности фрагментов. Ниже на графике представлено сравнение ЯМ и РМ «Пиковой дамы». РМ дает значимые расхождения с ЯМ по двум основным ритмическим формам, 3-й и 4-й: частота третьей формы в РМ гораздо ниже (0,1650), чем в ЯМ (0,2774), частота четвертой формы, наоборот, - выше. Также относительная частота второй формы Я4 в РМ на 0,03 ниже, чем в РМ (см. Рисунок 3, Таблица 3). Расхождения в показателях 3 и 4 форм ведут к тому, что в РМ будет наблюдаться тенденция к альтернации.



Рисунок 3 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

Таблица 3 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

	РМ (Пиковая дама)	ЯМ
1	0,1031	0,0893
2	0,0928	0,0469
3	0,1649	0,2774
4	0,3711	0,2980
6	0,1546	0,1670
7	0,1134	0,1193

Данная тенденция к альтернации более четко проявляется при сравнении профилей ударности ЯМ и РМ «Пиковой дамы» (см. Рисунок 4). Заметно повышается частота ударений на втором икте в случайных ямбах (0,6014 в ЯМ против 0,7216 в РМ) и, наоборот, понижается на третьем икте на 0,05 и несколько меньше на первом - на 0,03 (см. Таблица 4).

Рисунок 4 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

Таблица 4 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

	РМ (Пиковая Дама)	ЯМ
I	0,7526	0,7841
II	0,7216	0,6014
III	0,3608	0,4154
IV	1,0000	1,0000

Сравним наши данные с данными Прохорова. ЯМ и РМ с РМ, рассчитанной Прохоровым. Как было сказано выше, наши данные не противоречат результатам, полученным Прохоровым. Различия между числовыми показателями позволяют увидеть определенную тенденцию влияния стиха (см. Рисунок 5, Таблица 5).

Как видно из таблицы, разница между показателями вероятностной модели и случайными ямбами, которые были рассчитаны нами, несколько больше разницы между ЯМ и РМ Прохорова. Расхождения в показателях 2, 3 и 4 конфигураций Я4 ведут к тому, что в ритмике стихоподобных фрагментов как наших, так и Прохорова будет наблюдаться тенденция к альтернации.

Рисунок 5 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

Таблица 5 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

	ЯМ	РМ, Прохоров (Пиковая Дама)	РМ (Пиковая Дама)
1	0,0893	0,1080	0,1031
2	0,0469	0,0740	0,0928
3	0,2774	0,2220	0,1649
4	0,2980	0,3440	0,3711
6	0,1670	0,1450	0,1546
7	0,1193	0,1030	0,1134

Сравним показатели 2 конфигурации: разница между ЯМ и РМ Прохорова в показателях 2 формы Я4 - 0,02 (ЯМ < РМ), та же разница между показателями случайных ямбов Прохорова и нашими (РМп < РМн). Подобное соответствие наблюдается и в показателях 3 и 4 конфигураций Я4 (см. Таблица 5): 0,2774 > 0,2220 > 0,1649 и 0,2980 < 0,3440 < 0,3711 соответственно. Частота третьей формы в случайных ямбах ниже, чем в вероятностной модели, частота второй и четвертой, наоборот, - выше. Данные отклонения приводят к тому, что профили ударности обнаруживают характерное отличие РМ от ЯМ: в случайных ямбах здесь уже наблюдается вполне выраженная тенденция к альтернации - расподобление частоты ударений на иктах от конца к началу: понижение частоты ударности третьего икта и повышение частоты ударений на втором СМ.

Данные отклонения приводят к тому, что профили ударности (см. Рисунок 6) будут различаться следующим образом. В профиле ударности случайных четырехстопных ямбов будет наблюдаться тенденция к альтернации - расподобление частоты ударений на иктах от конца к началу: понижение частоты ударности третьего икта и повышение частоты ударности второго икта. То же закономерное различие между ЯМ, РМ Прохорова и нашей РМ прослеживается и на сравнительном графике профилей ударности: частота ударений на втором икте в РМ Прохорова несколько выше, чем в ЯМ, но ниже, чем в нашей РМ. Частота ударений на первом и третьем икте, аналогично, в случайных ямбах Прохорова ниже, чем в вероятностной модели, но немногим выше, чем в наших случайных стихоподобных фрагментах.

Рисунок 6 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

Таблица 6 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ

	ЯМ	РМ, Прохоров (Пиковая Дама)	РМ (Пиковая Дама)
I	0,7841	0,7770	0,7526
II	0,6014	0,6710	0,7216
III	0,4154	0,4070	0,3608
IV	1,0000	1,0000	1,0000

Тенденция к альтернации и проявление закона регрессивной акцентной диссимиляции в случайных ямбах «Пиковой дамы» намечаются согласно РМ, которая была рассчитана Прохоровым без учета синтагматической цельности отрезков. В наших данных, которые отбирались с учетом синтагматической завершенности, эта тенденция еще более усиливается.

Как было сказано выше, в 1998 году Казарцевым было замечено совпадение показателей случайных стихоподобных фрагментов «Повестей Белкина» с ритмикой ранних поэм Пушкина. Прямые параллельны в первой части графика: частота ударности первого икта несколько больше, чем второго (см. Таблица 7). Показатели частоты ударности третьего икта в случайных Я4 и ранних поэмах полностью совпадают. В случайных Я4 намечается тенденция к альтернации: частота ударности первого и третьего икта снижается в сравнении с ЯМ, второго, наоборот, повышается (см. Рисунок 7).

Рисунок 7 - РМ «Повестей Белкина» и ранние поэмы на фоне ЯМ

Таблица 7 - РМ «Повестей Белкина» и ранние поэмы на фоне ЯМ

	РМ (Повести Белкина)	Ранние поэмы	ЯМ
I	0,7550	0,9100	0,7841
II	0,7300	0,8980	0,6014
III	0,3720	0,3720	0,4154
IV	1,0000	1,0000	1,0000

Профиль ударности случайных ямбов «Пиковой дамы» также напоминает профиль ударности ранних поэм Пушкина, в котором частота ударности первого и второго икта выравнивается (по сравнению с предыдущим периодом развития русского четырехстопного ямба, для которого был характерен рамочный профиль ударности). ПУ стихоподобных фрагментов «Пиковой дамы» параллелен ПУ ранних поэм в первой половине графика (первый и второй икты) и почти совпадает во второй (разница в частоте ударности на третьем икте - 0,01) (см. Рисунок 8).

Рисунок 8 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ и стиха

Таблица 8 - РМ «Пиковой дамы» на фоне ЯМ и стиха

	РМ (Пиковая Дама)	ЯМ	Ранние поэмы
I	0,7526	0,7841	0,9100
II	0,7216	0,6014	0,8980
III	0,3608	0,4154	0,3720
IV	1,0000	1,0000	1,0000

2.4 Ритмика стихоподобных фрагментов в «Капитанской дочке», «Кирджали» и «Египетских ночах»

В ритмике случайных ямбов поздней прозы А. С. Пушкина обнаруживается та же тенденция, что и в ритмике «Пиковой дамы». Частота третьей формы РМ понижается (0,2774 против 0,1933), это значит, что в случайных ямбах увеличивается относительная частота ударности второго икта. Частота четвертой формы, наоборот, повышается в сравнении с ЯМ (0,2980 против 0,3402), что приводит к тому, что частота ударности третьего икта будет падать. Также увеличивается частота второй (следовательно, больше пропусков ударений на первом икте в случайных ямбах) и шестой (понижение частоты ударности первого и третьего иктов) конфигураций в РМ: в обоих случаях разница в показателях составляет примерно 0,03 (см. Рисунок 9, Таблица 9).

Рисунок 9 - РМ «Капитанской дочки» на фоне ЯМ

Таблица 9 - РМ «Капитанской дочки» на фоне ЯМ

	РМ (Капитанская дочка)	ЯМ
1	0,1108	0,0893
2	0,0747	0,0469
3	0,1933	0,2774
4	0,3402	0,2980
6	0,1985	0,1670
7	0,0799	0,1193

Такие различия в показателях приводят к тому, что в ПУ РМ, в отличие от ЯМ, также наблюдается тенденция к альтернации (см. Рисунок 10).

Рисунок 10 - РМ «Капитанской дочки» на фоне ЯМ

Таблица 10 - РМ «Капитанской дочки» на фоне ЯМ

	РМ (Капитанская Дочка)	ЯМ
I	0,7242	0,7841
II	0,7268	0,6014
III	0,3814	0,4154
IV	1,0000	1,0000

Ритмика случайных четырехстопных ямбов, рассчитанная на материале повести «Кирджали», на ряду с «Дубровским» соответствует ритмическим особенностям стиха начала девятнадцатого столетия. Незначительные отклонения наблюдаются в показателях второй формы Я4: в РМ показатели увеличиваются (0,0469 против 0,1029). В целом РМ в своих показателях обнаруживает соответствие с ЯМ (см. Рисунок 11, Таблица 11).

Рисунок 11 - РМ «Кирджали» на фоне ЯМ

Таблица 11 - РМ «Кирджали» на фоне ЯМ

	РМ (Кирджали)	ЯМ
1	0,0989	0,0893
2	0,1029	0,0469
3	0,2460	0,2774
4	0,2428	0,2980
6	0,1542	0,1670
7	0,1552	0,1193

Ниже представлен сравнительный график профилей ударности случайных ямбов «Кирджали» на фоне языковой модели (см. Рисунок 12). Наблюдается почти полное совпадение показателей частоты ударений на первых трех иктах. Надо заметить, что профиль ударности случайных Я4 «Кирджали» соответствует тому профилю, который был характерен для стихотворных произведений начала девятнадцатого столетия. Произведение «Кирджали» небольшое, выборка незначительная (25 примеров стихоподобных фрагментов) Для сравнения, в выборке по «Дубровскому» содержится 304 стихоподобных фрагмента, по «Пиковой даме» - 97, по «Капитанской дочке» - 387, по «Египетским ночам» - 44. , при этом наблюдается практически полное совпадение ЯМ. Возможное объяснение данной ситуации будет дано в разделе 2.5 настоящей работы.

Рисунок 12 - РМ «Кирджали» на фоне ЯМ

Таблица 12 - РМ «Кирджали» на фоне ЯМ

	РМ (Кирджали)	ЯМ
I	0,7429	0,7841
II	0,5988	0,6014
III	0,4479	0,4154
IV	1,0000	1,0000

«Египетские ночи» - последнее произведение из рассматриваемой нами прозы. Интересно отметить, что различия между показателями ЯМ и РМ, которые приводят к тому, что профиль ударности случайных ямбов тяготеет к альтернирующему типу, наиболее отчетливо проявляются в показателях именно этого произведения. Частота третьей формы РМ заметно ниже, чем соответствующей ей показатель в ЯМ. Помимо этого, заметно увеличена частота шестой формы ямба в сравнении с ЯМ. Понижена частота четвертой конфигурации в РМ, однако, показатели данной формы РМ остальных произведений превышают показатели ЯМ (см. Рисунок 13, Таблица 13).

Рисунок 13 - РМ «Египетских ночей» на фоне ЯМ

Таблица 13 - РМ «Египетских ночей» на фоне ЯМ

	РМ (Египетские Ночи)	ЯМ
1	0,1591	0,0893
2	0,0455	0,0469
3	0,1136	0,2774
4	0,2273	0,2980
6	0,3409	0,1670
7	0,1136	0,1193

Различия именно в третьей и шестой ямбических конфигурациях приводят к тому, что профиль ударности случайных ямбов произведения будет иметь ярко выраженную тенденцию к альтернации (см. Рисунок 14, Таблица 14).



Рисунок 14 - РМ «Египетских ночей» на фоне ЯМ

Таблица 14 - РМ «Египетских ночей» на фоне ЯМ

	РМ (Египетские Ночи)	ЯМ
I	0,6136	0,7841
II	0,7727	0,6014
III	0,3182	0,4154
IV	1,0000	1,0000

2.5 Ритмика стихоподобных фрагментов на фоне эволюции ритмики русского четырехстопного ямба

Анализ ритмики случайных четырехстопных ямбов пяти прозаических произведений Пушкина позволил увидеть развитие ритмики поздней прозы поэта. Интерпретацию вероятностных моделей и ритмики стихоподобных фрагментов мы дали в том порядке, в котором были написаны произведения, то есть в хронологическом, следовательно, можно заметить, что эволюция ритмики случайных четырехстопных ямбов напоминает развитие русского четырехстопного ямба в стихотворных произведениях русских поэтов XVIII-XIX веков. На первых этапах профиль ударности русского четырехстопного ямба соответствует рамочному типу, какой мы находим в ритмике стихоподобных фрагментов «Дубровского» (показатели вероятностной модели практически полностью совпадают с показателями ритмики случайных ямбов). Затем в профиле ударности ямба появляется тенденция к альтернации (то есть начинает действовать закон регрессивной акцентной диссимиляции), которая так же проявляется и в ритмике случайных ямбов «Пиковой дамы» и «Капитанской дочки», чьи графики ПУ соответствуют ПУ произведений переходного периода развития ямба. На рисунке 15 представлен общий график нарастания альтернации в ритмике случайных стихоподобных фрагментов прозы Пушкина.

Особое внимание хотелось бы обратить на два последние произведениям: «Кирджали» и «Египетские ночи». Оба текста написаны в конце творческого пути поэта (1834 г. и 1835 г.), однако, показатели РМ в них сильно отличаются. Если в «Египетских ночах» наблюдается явная тенденция к альтернации, то в «Кирджали» обнаруживается практически полное соответствие РМ и ЯМ. По всей вероятности, ритмика случайных стихоподобных фрагментов в данных произведениях напрямую зависит от художественной установки поэта. «Кирджали» - повесть о жизни разбойника, требующая установки на сугубо прозаический нарратив, в то время как «Египетские ночи» - произведение, посвященное поэту, импровизатору. Ритмика случайных ямбов «Кирджали» указывает на то, что поэт придерживается установок на создание текста именно прозаической формы. Возможно, что ритмика «Египетских ночей» в большей степени соответствует стиху именно потому, что Пушкин как бы «раскрепощается», обнаруживая себя: его поэтический опыт в данном случае дает о себе знать в наиболее полной мере. На рисунке 15 видно, что ритмика случайных Я4 «Кирджали» выбивается из общей картины нарастания альтернации.

Так или иначе, ритмика случайных ямбов в прозе Пушкина обнаруживает явное сходство с эволюцией ритмики русского четырехстопного ямба. Таким образом, гипотеза о влиянии поэтического опыта получает поддержку. По всей вероятности, с каждым разом все более и более Пушкин бессознательно проявляет себя как поэт.



Рисунок 15 - Эволюция ритмики случайных четырехстопных ямбов на фоне ЯМ

2.6 Выводы

Цель работы состояла в изучении ритмики стихоподобных фрагментов поздней прозы Пушкина, а именно: в проверке гипотезы о бессознательном влиянии стихотворного опыта на ритмику прозы поэта. Была рассмотрена эволюция ритмики стихоподобных фрагментов прозы поэта: данные рассматривались в хронологическом порядке написания произведений.

Из прозы выбирались отрезки, которые мы считаем стихоподобными фрагментами и которые ритмически соответствуют структуре четырехстопного ямба. Затем относительные частоты конфигураций случайных ямбов сравнивались с показателями языковой модели. В двух произведениях из пяти - в «Дубровском» и в «Кирджали» - РМ обнаружила близость в показателях с ЯМ. Однако ритмика стихоподобных отрезков всей остальной прозы обнаружила явные отклонения от ЯМ, эти отклонения сближают РМ с реальным стихом: в ритмике случайных Я4 наблюдается тенденция к альтернации, характерная для русского стиха данного периода. Следует отметить, что ритмика случайных стихоподобных фрагментов «Пиковой дамы», как и «Повестей Белкина», обнаруживает сходство с ритмикой ранних поэм Пушкина. Наибольшее проявление альтернирующей тенденции наблюдается в показателях стихоподобных фрагментов «Египетских ночей».

Отбор случайных ямбов согласно принципу сохранения синтагматической цельности позволяет увидеть глубинные процессы создания прозаического произведения. Идея о бессознательном проявлении автором себя, именно, как поэта находит поддержку в настоящей работе: расхождения числовых показателей ЯМ и РМ позволяют сделать вывод о том, что ритмика стиха влияет на ритмику прозы. В так называемой микроситуации стиха поэт «обнаруживает» свой поэтический опыт, который отражается на ритмической структуре прозаического произведения.

Заключение

Как уже было показано в предыдущих исследованиях, ритмика случайных ямбов «чистой» прозы (то есть такой прозы, которая была написана прозаиками, не имевшими опыта написания поэтических произведений), как правило, совпадает в своих показателях с вероятностными моделями, что дает поддержку двум гипотезам, положенным в основу вероятностной модели. Это значит, что в «чистой» прозе, как правило, нет какой-либо зависимости между ритмическими словами. Обратную же ситуацию мы наблюдаем в ритмике прозы поэта. Расхождения в показателях ЯМ и ритмики стихоподобных фрагментов прозы Пушкина наводят на мысль о том, что в ней так или иначе прослеживается влияние стихотворных тенденций.

Прозаические произведения Пушкин стал писать в поздние годы своего творчества. Следовательно, стихотворный опыт зрелого поэта, по-видимому, мог повлиять на ритмику его прозы. В начале XIX века в русской словесности преобладали в основном поэтические тексты, либо прозаические тексты эпистолярного или исторического характера. Имея опыт написания прозаических произведений малых форм («Арап Петра Великого», «Повести Белкина» и т.д.), Пушкин ставит перед собой цель создать произведение большой эпической формы. Новый жанр, безусловно, требовал определенного подхода к организации художественного языка: поэта, как пишет Б. М. Эйхенбаум в статье «Путь Пушкина к прозе», «в это время заботит вопрос именно о создании самого механизма прозаической речи как материала для словесности» [25: 222]. Так, особенности написания «экспериментального» произведения нашли свое отражение в ритмике случайных стихоподобных фрагментов: ритмика случайных Я4 «Дубровского» обнаруживает практически полное совпадение с ЯМ. Совпадение РМ с ЯМ, по всей видимости, может свидетельствовать о том, что поэт при написании данного сочинения как бы контролировал свое поэтическое сознание, стараясь избегать влияния стихотворного ритма.

Затем, в более поздних прозаических произведениях, наоборот, видимо, не преследуя цели написания текста со строгими прозаическими характеристиками, Пушкин не контролирует себя и перестает быть «чистым» прозаиком, вследствие чего в прозе обнаруживается влияние его поэтического опыта. Лишь ритмика стихоподобных...