Сравнительный семантико - этимологический анализ топонимов Аргентины и Чили

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ

«САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

на тему: Сравнительный семантико - этимологический анализ топонимов Аргентины и Чили

основная образовательная программа бакалавриата по направлению подготовки 45.03.02 «Лингвистика»

Титов Артем

Санкт-Петербург

2018

Содержание

• Глава I. Теоретические основы изучения топонимики. Топонимика как наука
• 1.1 Проблема системности топонимов
• 1.2 Лингвистический подход к исследованию топонимики
• 1.3 Классификация топонимов
• Глава II. Сравнительный анализ топонимики Аргентины и Чили
• 2.1 Исторический аспект
• 2.2 Лингвистический аспект
• 2.3 Культурный аспект
• Заключение
• Список использованной литературы

Введение

Эта работа посвящена такой важной и, тем не менее, очень мало изученной науке как топонимика, а также сравнительному анализу топонимических систем двух испаноязычных стран Латинской Америки - Чили и Аргентины. Актуальность данной темы состоит в том, что, несмотря на наличие достаточного количества исследований, все они рассматривают топонимику с какой-то одной стороны, не давая общего представления о науке, в связи с чем в трудах учёных, занимавшихся вопросом топонимики, не приводится сколько-нибудь точной и всеобъемлющей классификации топонимов. Кроме того, изучение Латинской Америки, её языка, географии и истории становится сейчас всё более и более актуальным благодаря стабильному улучшению экономических, политических и культурных связей между Россией и странами материка.

Основной целью теоретической части работы является разработка всеобъемлющей и в то же время чёткой классификации топонимов. В этой части работы мы попытаемся раскрыть наиболее актуальные вопросы, связанные с наукой топонимики, прежде всего, проблему наличия системности топонимов, которая является ключевой для дальнейшего содержательного разговора о классификации топонимов. Кроме того, мы выразим свою точку зрения относительно того, что представляет собой топонимика как наука и к какой сфере научной деятельности её можно отнести.

Практическая часть, в свою очередь, направлена на раскрытие основных различий между топонимическими системами Аргентины и Чили. Придерживаясь двух представленных нами в теоретической части классификаций топонимов, мы подробно рассматриваем разные аспекты топонимики двух стран, указывая на основные отличия и предлагая собственную точку зрения на причины существования этих различий в двух столь схожих по своему историческому и культурному путям развития государствах.

При написании данной работы были в основном использованы описательный, сопоставительный методы, а также метод классификации, метод контекстуального анализа и метод обобщения. Кроме того, важнейшим элементом проведения исследования была работа с географической картой исследуемой территории.

Теоретической и методологической основой исследования послужили работы отечественных и зарубежных специалистов по лингвистике, в частности, по этимологии слов, а также по географии и истории. При написании работы также были использованы топонимические словари Аргентины и Чили.

Глава I. Теоретические основы изучения топонимики. Топонимика как наука

1.1 Проблема системности топонимов

Систематизации топонимических терминов представляет собой одну из спорных проблем топонимики.

А. Г. Шайхулов в статье «Некоторые вопросы системного исследования аппелятивных и топонимических единиц» [14] задается вопросом, как следует воспринимать проблему системности в топонимии, то есть можно ли вообще воспринимать все топонимы какого-то языка как некую систему. Одним из важных аргументов в пользу этого мнения, по мнению В.В. Морковкина, служит системность наших знаний, которые передаются именно через язык. А топонимы, безусловно, являются частью лексического состава любого языка.

По мнению В. Н. Топорова, «промежуточное положение топонимики и особенности составляющих ее элементов существенно затрудняют понимание топонимических фактов языка как результата некого порождающего процесса»[9,10]. И поскольку до сих пор не был дан ответ на вопрос о системности географических названий той или иной местности в рамках того или иного языка, отсутствует определённость материала, который должен быть рассмотрен, а внутри взятого материала не было проведено обдуманной классификации.

Одной из целей этой работы и является попытка создать, по возможности, некую точную и всеобъемлющую классификацию на примере топонимии некоторых стран Латинской Америки и, соответственно, испанского языка.

Нам представляется важным понимать, что происхождение любого топонима может рассматриваться с двух разных точек зрения, а именно:

1) С учетом лингвистического аспекта (то есть к какому языку восходит то или иное название).

По сути, это можно назвать «внешностью» топонима или, используя термины языковедения, в рамках которого осуществляется данное исследование, планом выражения. Мы считаем важным учет лингвистического фактора по причине того, что собственно языковое происхождение является одним из двух, как нам представляется, равноправных подходов к рассмотрению системы топонимов и составления их классификации.

2) С учётом содержательной стороны возникновения топонима, то есть всего разнообразия смысловых факторов, по которым та или иная местность получает свое название, или, снова обращаясь к терминам языкознания, с учётом плана содержания.

1.2 Лингвистический подход к исследованию топонимики

Обратимся к языковедческому аспекту исследуемой проблемы, то есть рассмотрим топонимы непосредственно с лингвистической точки зрения.

В этом контексте, по нашему мнению, представляется весьма уместным указать на наличие бурных споров по поводу определения и, следовательно, самой сути науки топонимики. Скажем несколько слов о науке и погрузимся более детально в аргументы учёных, придерживающихся противоположных точек зрения.

Итак, топонимика - наука, возникшая и развивающаяся на стыке географии, истории и лингвистики. Историки крайне редко стремятся внести топонимику в сферу своего изучения, однако между представителями двух других вышеупомянутых наук, как уже было сказано, возникают довольно серьёзные споры. топоним аргентина чили лингвистический

Мы, признавая нахождение рассматриваемой науки на стыке географии, истории и языковедения, всё-таки считаем, что топонимика, занимающаяся, прежде всего, этимологией географических названий, является в большей степени лингвистической наукой, а историю и географию она использует как методы изучения происхождения топонимов.

Стоит отметить, что точка зрения, которой мы придерживаемся, является более распространённой, чем противоположные. Так, например, в работе «Словарь русской ономастической терминологии» [8] дано понятие топонимики как раздела языкознания. Также А.Н. Топоров в своём труде «Некоторые соображения в связи с построением теоретической топономастики» [9] причисляет топонимику к языковедческим наукам. А.К. Матвеев [6] уверен, что абсолютно все задачи топонимики полностью принадлежат языкознанию и не требуют для своего решения никаких других методов, кроме лингвистических. В.А. Никонов в своей работе «Введение в топонимику»[7] выделяет топонимику как особый раздел языкознания, пересекающийся с историей языка, диалектологией, этимологией, лексикологией и другими разделами лингвистики, связанными с историей, географией и этнографией. Можно приводить ещё десятки работ, в которых утверждается, что топонимика является именно разделом языкознания.

Теперь обратимся к рассмотрению другой точки зрения на проблему, а именно к трудам тех учёных, которые уверены, что обсуждаемая нами наука является объектом изучения географов. Так, Ю.А. Карпенко уверен, что лингвистический этап этимологизирования собственных географических названий следует признавать лишь первым, начальным, но никак не окончательным. Учёный уверен, что за этим этапом должен идти второй, на котором исследователь выходит к реальному миру. Специфическим же для топонимов миром реальности, по мнению Карпенко, является, прежде всего, география. И если лингвист даёт лишь обстоятельный анализ того, как возник топоним, то география зачастую может сообщить, почему он возник [2].

Х.Л. Ханмагомедов утверждает, что основной задачей топонимики является изучение влияния географической среды и этноязыкового состава населения на возникновение топонимов, а объектом изучения в области географической науки - территориальные общности людей, классовый и этноязыковой состав населения, демографические процессы, социально-экономическое развитие территории, части природной среды, подвергнутой освоению человека, рассматриваемые в единстве с физико-географическими и историческими условиями как фактор номинации географических объектов [11].

А.М. Маракуев пишет: «Под топонимикой мы понимаем ту часть географии, которая занимается вопросами возникновения и эволюции географических названий (топонимов), которая изучает их форму, семантику, смысловую сторону и синонимию, вырабатывает правила их орфографии, правописания и орфоэпии (правильного произношения), а также приёмы их изображения на карте существующими системами письма и картографическими шрифтами» [5,36]. Нам сложно понять такую позицию, потому что, по нашему глубокому убеждению, форма, семантика, правописание, произношение и другие вышеупомянутые аспекты изучения любого слова являются сферой лингвистики.

По мнению Х.Л. Хангамедова и А.Н. Гебековой, «топоним является продуктом географической оболочки, который, в свою очередь, является географической средой, то есть той частью, которая подвергнута хозяйственному освоению. В результате освоения последней, чтобы отличить один объект от другого, человек даёт ему имя (наименование)» [12,41].Таким образом, фундаментом топонимики является именно география, а история и языковедение побочны: первая выступает в качестве временной обусловленности, а последняя как лексическое оформление и географии и истории.

Из всего приведенного высказывания нам представляется абсолютно справедливой та его часть, где авторы утверждают, что лингвистика выступает в роли лексического выражения истории и географии, отражающихся в том или ином географическом названии. Позднее мы добавим к этому списку ещё несколько немаловажных аспектов. Основным заблуждением вышеупомянутых авторов мы считаем то, что они отталкиваются лишь от одного аспекта наименования местностей. Скажем, название города Санкт-Петербург вряд ли удастся объяснить географической средой, здесь как раз в связке работают история и лингвистика.

Довольно очевидной нам представляется также необоснованность вывода, фигурирующего в работах некоторых учёных-историков, о том, что топонимика - область науки истории. Приведем в качестве примера такие названия, как Черная речка, Isla Negra или Lirima (в переводе с языка аймара «где пьёт воду лиса») - вряд ли мы сумеем найти здесь исторический контекст.

Ниже в работе мы приведём классификацию топонимов по их семантическому происхождению, где, помимо истории и географии будут выделены, как мы уже отметили, и другие значимые, по нашему представлению, моменты. Однако основой науки топонимики, в нашем понимании, всё же является лингвистика, потому что она присутствует в любом топониме в самой форме слова. Именно эту форму мы берём за основу, начиная поиски этимологии лексемы, что также является сферой языковедения.

Итак, обратимся, наконец, к вопросам лингвистического аспекта.

По лексическому происхождению топонимы можно классифицировать в соответствии с языковым источником, из которого возник топонимический термин. Разумеется, на разных территориях языковые источники будут варьироваться, поэтому здесь мы видим необходимость перейти к области нашего изучения, а именно к испаноязычной Латинской Америке. Здесь топонимы по их языковому происхождению можно разделить на 2 группы:

1) Автохтонные названия, то есть названия, которые происходят из языков аборигенов, населявших рассматриваемые территории до прихода испанцев (языки науатль, гуарани, чибча и другие). Например, Сhivilcoy, Gualeguaychu, Obera.

2) Названия, произошедшие из испанского и некоторых других языков, привнесённых из Европы во время покорения Латинской Америки и с волнами эмиграции.

Интересно, что можно также найти ряд названий, включающих в себя элементы как из языка местного населения, так и из испанского языка. Например, столица Колумбии Богота до 2000 года официально имела более развёрнутое название - Santa-Fe-de-Bogotб. Santa-Fe- элемент испанского происхождения, а слово Богота происходит из языка чибчи и в переводе на русский означает «граница возделанного поля» - так называлась крепость, стоявшая на месте современной колумбийской столицы во времена испанского завоевания материка.

Этот же пример может служить иллюстрацией к ещё одному важному аспекту усвоения топонимов испаноязычной Латинской Америки: речь идет о фонетических изменениях, происходящих при адаптации названий из автохтонного языка к испанскому произношению. Так, вышеупомянутая крепость, на самом деле носила имя не Богота, а Баката. Ещё одним примером может послужить колумбийский департамент Кундинамарка, который, вероятнее всего, происходит из преобразованного кечуизма kunturmarqua, что означает «гнездо кондора».

Стоит отметить ещё один факт, связанный с топонимами испанского происхождения и также касающийся формы слова: со временем стали появляться топонимы-композиты, такие как уже упомянутая нами Santa-fe-de-Bogotб, Veracruz, Barrancabermeja, Buenaventura.

1.3 Классификация топонимов

Теперь обратимся к содержательной стороне происхождения топонимов. Здесь стоит сказать, что А.Б. Шайхулов в уже упомянутой нами статье [14] выделяет четыре большие тематические группы, что представляется нам вполне целесообразным. Однако мы не полностью согласны с автором в том, что в процессе рассмотрения этих групп существует некая «принципиально важная логическая последовательность».

Перечислим эти четыре группы:

I природа;

II человек;

III общество;

IV познание.

Конечно же, каждую из этих групп можно делить на достаточно большое количество более мелких. Скажем, А. Б. Шайхулов в своей статье делит явления природы на атмосферные явления (подразделяющиеся в свою очередь на: движение воздуха, световые явления, температурные явления и атмосферные осадки), природные явления на земной поверхности, природные явления на водной поверхности, климат и времена года. Нам столь подробное деление представляется не очень логичным. По нашему мнению, классификация не должна содержать в себе столь значительное число дифференцирующих признаков, в противном случае, может появиться основание выделить в отдельный пункт классификации практически каждый топоним. В данной работе мы попытаемся обозначить некоторые пункты, которые будут обобщать ряды схожих названий местности, одновременно стремясь к тому, чтобы любой топоним можно было без долгих сомнений отнести к тому или иному пункту классификации.

Мы намереваемся принять во внимание, что к большинству пунктов классификации нужно будет подходить с разных сторон и с разных точек зрения. В то же время, мы будем стремиться к тому, чтобы в рамках каждой более мелкой классификации любой топоним, который будет относиться к крупному разделу классификации, мог быть отнесен к тому или другому пункту. Хотя это намерение может показаться очевидным, к сожалению, оно наблюдается не во всех работах.

Итак, мы предлагаем рассмотреть следующие крупные аспекты разделения топонимов:

1 Географические особенности местности

А) относительно их восприятия человеком:

1) реально существующие в виде, отразившемся в названии, отражающем сугубо номинативный аспект (Monte, Las Cuevas).

2) являющиеся обоснованными лишь в субъективном восприятии людей, давших названия местности, то есть отражающие прагматический аспект с обозначением качественных характеристик объекта: красоты, цвета, размера и т. п., ( Bellavista, Monte Hermoso, Rнo Grande).

Б) относительно актуальности названия:

1) особенности объекта, сохраняющиеся по сей день - к этой группе относится подавляющее большинство названий.

2) особенности местности, о которых мы можем судить лишь по топониму. Например, упомянутый нами выше топоним Monte Hermoso. В переводе с испанского языка это название означает «красивая гора». На момент основания на том месте, где сейчас находится поселение, со стороны моря можно было наблюдать небольшую песчаную дюну. Отсюда и пошло такое название, однако уже через несколько десятилетий дюна перестала существовать, и с тех пор Monte Hermoso стоит на равнинной местности.

II Наблюдения человека за окружающим миром

1) за природой, в том числе за животными, насекомыми и т.д. ( Panambн - «бабочка», Pirapo - « где прыгают рыбы» в переводе с языка гуарани)

2) за людьми - здесь стоит отметить, что, безусловно, в большинстве случаев, чтобы правильно отнести слово к тому или иному пункту классификации, необходимо знать его этимологию, которая очень часто далеко не очевидна. В этом пункте мы подразумеваем не названия, связанные с конкретной личностью, а, скорее, наименование местности по каким-то присущим всем людям или большой и значимой для данной территории группы людей свойствам (во всяком случае, это должно быть справедливо для мировосприятия народа, который дал название). Скажем, аргентинское название Cuсa-Pirъ в переводе с языка гуарани означает “слабая женщина”. По мнению специалистов, занимающихся этимологией географических названий Южной Америки, речь здесь идёт о наименовании населенного пункта не на основании какой-либо истории, где конкретная женщина проявила себя соответствующим названию образом, а в соответствии с общепринятым в данном обществе представлением.

Другим примером может служить название «Патагония», которое происходит из португальского сочетания pata gau («большая лапа»). Португалец Магеллан назвал эту местность таким образом из-за огромного размера ног местных жителей.

III Исторические события и лица

К этому пункту мы считаем справедливым отнести топонимы, получившее свое название в честь какого либо исторического события или исторического лица, значимого, во всяком случае, на этапе номинации для населения той или иной местности. Следует сказать, что в этот пункт входят топонимы, зачастую связанные с политикой государства, на территории которого находится то или иное поселение или местность, поэтому географические названия, входящие именно в эту часть нашей классификации, часто меняют свои названия при смене политического режима в стране. За примерами далеко ходить не приходится: на материале географических названий нашей страны можно найти множество подобных случаев. Наиболее яркими из них, по нашему мнению, могут служить Петроград - Ленинград, Сталинград-Волгоград.

Хотя для более точного рассмотрения этого вопроса стоит отметить, что смена политических режимов государства может повлиять на названия, которые мы позже отнесем в другие пункты нашей классификации. Впрочем, взаимосвязь нам представляется довольно очевидной и не требующей отдельного упоминания и углубления.

На рассматриваемом нами материале можно привести следующий пример: Карлос III в 1770 году запретил использование местных языков на территории испаноязычной части Южной Америки, вследствие чего такие реки как El Suquнa, El Xanaes, El Calamuchito, El Chocancharagua поменяли свои названия на Rнo Primero, Rнo Segundo, RнoTercero, Rнo Cuarto соответственно, сохранив эти имена по сей день.

В этом разделе мы выделим три подгруппы в соответствии с денотатом топонима:

1) исторические лица (Josй de San Martнn, Pereira, Florida, Rondeau)

2) важные исторические даты (25 de mayo)

3) исторические события (Batalla de Cepeda)

IV Культурные явления

1) Топонимы, отсылающие нас к культуре или религии населения региона (Santa Trinidad, San Javier, Santa Elena)

2) Топонимы, отражающие субстратный пласт культуры, получившие свое название по легендам и исконным обычаям автохтонного населения. Примером может послужить легенда, от которой произошли названия трех аргентинских рек и одного города, а именно рек Neuquйn, Limay и Rio Negro, и города Neuquйn. Она гласит следующее: жили когда-то два молодых вождя - Неукен и Лимай. Как-то раз они вместе пошли на берег озера и увидели там красивую поющую девушку по имени Раиуе, что означает «новый цветок». Оба юноши сразу же влюбились в эту девушку. Они были большими друзьями, но возникшая между ними конкуренция рассорила их. Родители молодых вождей решили разрешить эту ситуацию следующим образом: они спросили у молодой девушки, чего она хочет больше всего на свете. Раиуе ответила, что больше всего на свете она хочет заполучить ракушку, чтобы слушать звук моря, которое было очень далеко от места, где они жили. Родители решили, что тот, кто первым вернется домой с ракушкой, тот и женится на девушке. По повелению духа воды два молодых человека превратились в две реки, берущие свое начало в разных местах. Ну а дух ветра, обидевшись на то, что к нему никто не обратился, решил сказать девушке, что ни один из юношей больше никогда не вернётся. Девушка не хотела в это верить, но оба молодых человека действительно очень долго не возвращались домой. Тогда Раиуе пошла к берегу озера, где она нашла свою любовь, и предложила духу воды, который обратил молодых вождей в реки, свою жизнь в обмен на спасение обоих юношей. Дух согласился и превратил молодую девушку в прекрасное растение с красным цветком. Тем временем, дух ветра рассказал о случившемся Неукену и Лимаю, стремящимся к океану. Поскольку он был очень доволен, что сумел отомстить, то говорил очень громко. От этого две реки слились вместе. Это произошло, по легенде, именно в том месте, где сейчас находится город Неукен. Реки, слившиеся воедино, так и называются по имени молодых воинов: Лимай и Неукен. После того как, полные скорби, они слились в одну реку, они сумели добраться до Атлантики, а река, в которую они слились, получила скорбное название Rнo Negro («Чёрная река»).

3) Топонимы, получившие название из суперстратной культуры (Cartagena, Cуrdoba) - здесь стоит сказать, что в топонимах стран Латинской Америки можно заметить следы совершенно разных европейских культур, а не только испанкой, как можно было бы предположить. Связано это с тем, что после получения независимости от Испании, многие страны, всерьёз задумавшись о своей будущности, поняли, что их население чересчур мало для таких огромных территорий, поэтому активно стали поощрять миграцию. Например, аргентинская Конституция 1853 года посредством 25-ой статьи создаёт все условия для того, чтобы европейцы приезжали в Аргентину, оставаясь жить в стране и способствуя её развитию. Artнculo 25 - El Gobierno federal formentarб la inmigraciуn europea y no podrб restringuir, limitar ni gravar con impuesto alguno la entrada en el territorio argentino de los extranjeros que traigan por objeto labrar la tierra, mejorar las industrias, e introducir y enseсar las ciencias y las artes.

Европейцы действительно начали довольно масштабно мигрировать в Аргентину, что, конечно же, не могло не отразиться на топонимике. На аргентинской территории легко можно найти географические названия итальянского, галисийского, английского происхождения, или же названия, указывающие на национальный состав населения.

4) Топонимы, получившие своё название из случаев повседневной жизни людей какой-либо местности или курьезных ситуаций

Например, небольшой городок на границе Чили и Аргентины носит название Peoresnada («Хуже только ничего»). История происхождения названия такова: в начале двадцатого века умер один крупный землевладелец по имени Агустин Санчес. При прочтении его завещания, одна из его дочерей, надеявшаяся получить хорошее наследство, произнесла фразу Peoresnada, услышав, что ей достаётся только небольшая деревушка, которая сейчас и носит это имя. Этот случай был рассказан жителям деревни, и с тех пор они в шутку стали так называть свою деревню. В итоге, это название официально закрепилось.

Другое курьёзное аргентинское название - Salsipuedes («Выйди если сможешь»). Его этимология неоднозначна, как и этимология очень многих топонимов. Самая распространённая версия такова: однажды один индеец соблазнил жену своего соплеменника, который не умел плавать. Муж узнал об этом и вызвал соблазнителя на бой. Тот согласился и во время боя кинул мужа женщины в реку и сказал ему: “Sal si puedes” («Выйди если сможешь»). Вышел, в итоге, муж из воды или нет, история умалчивает.

5) Топонимы, заимствовавшие своё названия из общемирового культурного фонда, то есть, названия, которые едва ли можно напрямую связать с историей или культурой конкретной страны. Здесь можно говорить о важных деятелях мировой культуры и мировой науки (Calle Voltaire, Calle Byron, Calle Dostoewsky, Сalle Virgilio, Calle Newton), а также об улицах, названных в честь городов или стран мира. Улицы с такими названиями можно встретить в большинстве крупных городов Латинской Америки (Calle San Petersburgo, Calle Venecia).

Глава II. Сравнительный анализ топонимики Аргентины и Чили

Мы считаем, что топонимика является одним из важнейших языковых элементов, которые позволяют нам судить о восприятии тем или иным народом своей культуры и своей истории.

Для создания фрагмента топонимического портрета Латинской Америки, отражающего культурные доминанты этого континента, мы избрали две страны, две нации, которые очень тесно связаны друг с другом на культурном, историческом, языковом уровнях. Однако, несмотря на столь тесную и, казалось бы, очевидную связь, стоит отметить, что народы этих двух стран при их пристальном изучении обнаруживают довольно большие различия в восприятии мира и в национальных характерах. Одной из целей проводимого нами сравнительного анализа топонимических названий Аргентины и Чили как раз и является выявление различий, которые существуют в мировосприятии этих, на первый взгляд, столько близких и схожих наций.

Как указывает в своей работе «La toponimie morvandelle» французский учёный Лёвэнвиль, «топонимия <…> позволяет оценить развитие человеческой деятельности на всей территории того или иного региона» [25,23]. Развивая эту идея, мы хотим раскрыть понятие человеческой деятельности, указав на то, что речь здесь идёт обо всех наиболее важных аспектах жизнедеятельности нации. Другими словами, подробный анализ топонимии страны даёт нам понятие о роли культуры, религии, истории, мира природы в самосознании народа.

В нашей работе мы рассмотрим несколько наиболее интересных, на наш взгляд, аспектов, которые ярче всего отражают отличительные черты аргентинцев и чилийцев в плане мировосприятия и осознания себя как нации.

Указанные аспекты, разумеется, будут самым тесным образом перекликаться с двумя классификациями топонимов, созданными нами в первой части данной работы.

2.1 Исторический аспект

По результатам проведённого нами исследования мы можем заключить, что история стран отражается в топонимике Чили и Аргентины по-разному. В этой части работы мы попытаемся раскрыть исторические основы различий между топонимическими системами двух стран, а также выявить основные причины их возникновения.

По нашему глубокому убеждению, следует начинать рассматривать исторические процессы с периода испанской колонизации, ведь именно эта эпоха является базой для дальнейшего образования двух государств, о которых идёт речь в данной работе. Надо сказать, что процессы колонизации Чили и Аргентины имеют много схожих черт. Разумеется, на этом этапе мы будем говорить не о современных границах Аргентины и Чили, а лишь о тех территориях этих государств, которые были изначально покорены и заселены испанцами. Что касается Чили, то речь здесь пойдёт о центральной части современной территории страны, преимущественно о портах Вальпараисо и Консепсьон, через которые проходили корабли, следовавшие в Перу - один из центров империи в Латинской Америке. Такую же роль имела и большая часть освоенных земель нынешней Аргентины, находившихся на северо-западе современной территории страны и являющихся пунктами транзита на сухопутных путях, ведущих от основных месторождений серебра в Потоси (современная Боливия) к побережью Атлантического океана. Иначе говоря, изначальная историческая ситуация двух рассматриваемых нами стран очень схожа: обе страны относительно отдалены от центра испанской империи в Америке и являются лишь важными пунктами на путях вывоза богатств американской земли в Испанию.

Однако уже говоря о различиях в исторической судьбе Аргентины и Чили, мы можем выделить очень важный момент. В Аргентине именно эта ситуация, в которой города северо-запад страны на протяжении нескольких веков играли более значимую роль, нежели Буэнос-Айрес, приведёт после обретения страной независимости к бурному братоубийственному XIX веку. В Чили же всё пойдёт совсем иначе. Сантьяго быстро приобретёт свой высокий статус, в то время как два основных крупных портовых города, Вальпараисо и Консепсьон, будут сохранять свою роль пунктов транзита испанских кораблей, ввозящих необходимые для испанцев Америки товары и, главное, вывозящих золото и другие богатства континента на Пиренейский полуостров. В итоге, не будет никакого состязания между крупнейшими городами уже независимого Чили, что станет причиной достаточно мирного и лишённого гражданских войн XIX века.

Говоря о языковой системе топонимов, стоит отметить, что, по довольно очевидным причинам, в обеих странах названия географических мест очень редко отсылают нас к каким-либо историческим фигурам или событиям дореволюционной истории. Это справедливо как для Аргентины, так и для Чили. Однако всё же иногда, скорее, в виде исключения, мы можем встретить подобные названия. Приведём несколько примеров:

Virrey Toledo - аргентинское поселение, названное в честь Франсиско де Толедо, вице-короля Перу с 1569 по 1581. Здесь стоит отметить, что в XVI веке разведанная на тот момент территория современной Аргентины входила в вице-королевство Перу и управлялась из Лимы.

Obispo Trejo - поселение провинции Тукуман, получившее своё имя в честь епископа Фердинанда де Трехо, который способствовал деятельности иезуитов, а также основанию ныне Государственного Университета Кордовы.

Что же касается Чили, то здесь уже отражается явление, которое мы будем подробно рассматривать в дальнейшем, а именно очень сдержанное обращение чилийцев к истории своей земли при наименовании географических объектов, что заметно отличает их от аргентинцев, которые весьма активно используют обращение к историческим событиям для наименования поселений и других географических объектов. Нам кажется крайне интересным и примечательным тот факт, что на карте Аргентины присутствует поселение Martнn de Loyola, названное в честь испанского правителя Чили XVII века.

В Чили же на уровне поселений нам удалось обнаружить лишь несколько топонимов, относящихся к дореволюционному периоду. Одним из них является Coronel de Maule. История возникновения этого названия представляет несомненный интерес. Мауле - это название региона, в котором находится данное поселение. Этот регион является пограничным с регионом Био-Био, куда испанцам проникнуть не удалось из-за яростного сопротивления народа мапуче. Как гласит история, этот испанский полковник в XVII веке в очередной раз предпринял попытку завоевать территории на юг от реки Био-Био. Однако в пути, как раз в месте, где сейчас стоит поселение, его застигли проливные затяжные дожди. Полковнику пришлось обосноваться со своими войсками в этом месте, чтобы их переждать и продолжить свой поход. В итоге, они основали данное поселение. Когда же, спустя два месяца дожди закончились, полковник отказался от похода и вернулся в Сантьяго. Любопытно отметить, что ни в одном источнике нам не удалось найти его имя.

Вернёмся к Аргентине. Что касается событий, непосредственно предшествующих объявлению независимости и разворачивающихся уже после неё, то здесь, в Аргентине, в полной мере проявляется стремление запечатлеть в топонимии имена военных и политических деятелей, тем или иным образом участвовавших в событиях политической жизни страны. Как уже отмечалось ранее, XIX век в Аргентине крайне насыщен борьбой за власть как между историческими личностями, так и между различными провинциями. После объявления независимости 25 мая 1810 года в Аргентине разгорелся конфликт между унитаристами и федералистами - гражданская война, которая, хоть и прерывалась временами, не прекращалась до второй половины XIXвека. Кроме того, Аргентина участвовала в конфликтах с Парагваем, Уругваем, Бразилией на севере, а также предпринимала попытки отвоевать у индейцев земли на юге современной территории страны, которые так же, как и в Чили, не были покорены испанскими колонизаторами. Всё это очень сильно повлияло на топонимическую систему страны. Особенно сильно это заметно на севере. Здесь мы можем встретить в больших количествах упоминания самых разных по званию и значимости для истории страны исторических личностей. Конечно, очень часто присутствует в топонимике фигура освободителя Хосе де Сан Мартина, например, в названиях таких поселений как Libertador General San Martнn, Gral. Josй de San Martнn, San Martнn de los Andes и других. Перечислим лишь некоторые из названий, встречающихся в разных регионах Аргентины: Gral. Pinto, General Villegas, General Pico, Gral. Levalle, Villa General Belgrano, Coronel Du Graty, Coronel Juan Solб, Coronel Belisle, Comandante Andresito, Fortнn Sargento Primero Leyes, Fortнn Cabo Lugones. Как видно из приведённых нами примеров, в топонимике отображаются не только имена вышестоящих по званию военных деятелей, но также и имена простых сержантов, которые чем-нибудь отличились. Например, во время битвы под Монтевидео лошадь Сан Мартина, национального героя и освободителя, была убита, и его бы смертельно ударили штыком, если бы сержант Кабраль не пришёл вовремя на помощь генералу и не заслонил бы его от удара своим телом. Соответственно, населённый пункт носит имя Sargento Cabral.

Теперь обратимся к Чили, где политическая обстановка сильно отличалась от ситуации восточного соседа. Как отмечают в своей книге «Политическая история Чили XX века» Е.Ю. Богуш и А.А. Щелчков «относительно стабильная политическая система олигархической республики, <…>, сильно отличала Чили на протяжении XIX века от её соседей по континенту, переживших бурное столетие гражданских войн, господства военных и каудильо» [1,8].

Этому явлению способствовало несколько факторов, среди которых можно назвать изначально установившееся ещё во время колониального периода сбалансированное распределение ролей между основными городами, о чём мы упоминали выше, и относительно небольшие размеры территории, ведь на момент 1818 года, когда была официально провозглашена независимость Чилийской Республики, государство занимало меньше трети современной территории. В её состав ещё не входили ни территории к югу от реки Био-Био, ни стратегически важный регион Антофогаста с находящимися к северу от неё провинциями.

Однако, несмотря на отсутствие гражданских войн, страна всё же принимала участие в военных конфликтах. Причём самый крупный из них, а именно Тихоокеанская война (1879-1883), имел огромное значение для становления чилийцев как нации. В результате этой войны Чили, нанеся сокрушительное поражение боливийско-перуанской коалиции, оставила за собой богатую селитрой Антофогасту, а также регионы к северу от неё, а именно Арику и Тарипака. Но, несмотря на всю ту значимость, которую эта война имела для народа Чили, мы едва ли сможем насчитать даже десяток названий населённых пунктов или провинций, которые увековечивают в памяти народа героев этой войны. Причём, большинство из них - General Lagos, Almirante Latorre, Villa Prat - являются небольшими населёнными пунктами.

Подводя итог, мы можем заключить, что аргентинцы и чилийцы демонстрируют совершенно разные подходы при наименовании географических объектов в плане исторического аспекта. Если аргентинцы очень бережно и тщательно стараются сохранить имена тех или иных исторических событий или деятелей, то в Чили не принято уделять столь большого внимания этому аспекту жизнедеятельности общества.

Будет нелишним напомнить, что, помимо исторический деятелей, в раскрываемом нами аспекте наименования географических объектов в качестве отдельного пункта фигурируют сами исторические события (битвы, подписания важных документов, а также даты, когда они произошли).

И здесь мы вновь без особого труда можем подтвердить сформулированную выше точку зрения о различном подходе аргентинцев и чилийцев к своей истории. Так, на карте Аргентины мы можем обнаружить немало поселений, носящих имя El 25 de mayo или же El 9 de julio. Эти даты являются крайне важными для народа Аргентины, так как 25 мая был созван кабильдо, на котором после подписания Народной петиции (Peticiуn del Pueblo) Корнелио Сааведра был назначен председателем Правящей Хунты (Junta Gubernativa), что явилось важнейшим пунктом на пути к независимой Аргентине. 9 же июля 1816 года на Тукуманском Конгрессе была провозглашена независимость Аргентины от испанской монархии. Что же касается Чили, то здесь опять можно отметить обозначенную нами тенденцию: на карте Чили не удастся найти населённого пункта с названием 12 февраля - даты, когда была провозглашена независимость Чили.

Однако если говорить именно о политических деятелях, то здесь всё же можно отметить, что перевес в сторону Аргентины в количестве подобных топонимов слегка сокращается. Происходит это за счёт того, что в Чили, государстве с сильной политической традицией, в определённый момент времени стали уделять большее внимание увековечиванию имён великих политиков посредством топонимии. Что же касается Аргентины, то, безусловно, здесь традиционно всё, что так или иначе связано с историей страны ярко отображается в топонимической картине. Для примера, можно упомянуть Бернандино Ривадавиа, имя которого крайне широко представлено в топонимике Аргентинской республики. До своего избрания президентом республики Ривадавиа активно способствовал признанию молодых южноамериканских государств основными европейскими державами, а также невмешательству их в борьбу континента против испанской короны. Позже он много занимался внутренними проблемами страны: провёл частичную аграрную, военную, церковную реформы, способствовал созданию банковской системы страны, а также распространению просвещения среди народа. Он основал университет Буэнос-Айреса, несколько академий, первый на континенте музей естественных наук, а также расширил фонды национальной библиотеки. В феврале 1826 года, Ривадавия был избран президентом Объединённых провинций Ла-Платы, преобразованных в декабре 1826 года в Аргентинскую Конфедерацию. В честь него названо множество улиц и городов, в их числе крупный город на юге страны Comodor Rivadavia, а также самая длинная улица Аргентины - Avenida Rivadavia (14 километров длинной).

В конце XIX века ситуация в стране наконец нормализовалась - закончился продолжительный период гражданских войн. Аргентина вошла в стадию активного экономического роста и культурного развития. В этот период, соответственно, было очень много выдающихся как культурных, так и политических деятелей. Практически все президенты того времени крайне широко представлены в топонимике страны. Упомянем самые значительные фигуры этой эпохи.

Роке Саэнс Пенья - президент Аргентины с 1910 по 1914 годы. На его счету введение в действие знаменитого Закона 8871, известного как «Закон Саэнса Пеньи», который реформировал систему выборов в Аргентине. Голосование стало тайным, всеобщим и обязательным для мужского населения. Этот закон положил конец подлогам, которыми постоянно занималась консервативная аргентинская олигархия. Помимо многочисленных улиц, названных в его честь, на севере страны существует также город с названием Presidencia Roque Sбenz Peсa.

Ещё одно важнейшее для аргентинцев имя этой эпохи - Иполито Иригойен. Он дважды был президентом Аргентины и был очень популярен в народе. Он сумел не вмешаться в Первую мировую войну и активно выступал за создание Лиги Наций. В период его правления уделялось большое внимание развитию систем образования и социального обеспечения. В частности, появилось рабочее законодательство, возросло количество школ и университетов, сократилось количество безграмотных.

По распространённости его имени среди географических названий Иполита Иригойена можно сравнить, пожалуй, только с такими национальным героями аргентинцев, как Хосе де Сан Мартин или Мануэль Бельграно.

Возвращаясь к Чили, напомним ещё раз, что, несмотря на то, что политические деятели страны представлены в её топонимии, она всё так же уступает Аргентине в распространённости подобных топонимов. Также очень важно отметить, что большинство таких топонимов находятся на юге страны в малозаселённых регионах, которые осваивались уже на рубеже XIX - XX веков и по большей части эмигрантами. Так, на юге Чили можно встретить следующие топонимы: Regiуn de Aysйn del General Carlos Ibбсez del Campo, Provincia de General Carrera, Provincia del General Prat, Puerto Montt Puerto Aguirre, Rнo Ibбсez. Поселение Puerto Montt было основано в 1853 году немецкими эмигрантами и названо в честь находящегося в тот момент у власти президента Мануэля Монтт Торреса.

Надо сказать, что, несмотря на то, что некоторые из перечисленных личностей имеют военные звания, их основной вклад в историю страны мало касался военного аспекта.

Для примера скажем несколько слов о человеке, имя которого несколько раз встречается на карте юга страны - Карлосе Ибаньесе дель Кампо. Он дважды был президентом Чилийской республики. Первый срок на посту президента с 1927 по 1931 года, по сути, представлял собой военную диктатуру. В результате, Карлос Ибаньес вынужден был эмигрировать. Однако спустя несколько лет он возвращается в Чили и снова начинает активно участвовать в политической жизни страны. В итоге, с 1952 по 1958 год он вновь становится президентом государства, называя себя последователем Перона и критикуя основные буржуазные партии страны.

Интересно, что этот случай можно привести как пример явления, которое отсутствует в Аргентине, а именно наименование объектов в честь исторических личностей недавнего прошлого. Так, Regiуn de Aysйn был переименован в Regiуn de Aysйn del Carlos Ibбсez del Campo в 1975 году, уже через 15 лет после смерти бывшего президента и диктатора. Что же касается Аргентины, то в стране, как бы странно это не могло показаться, до сих пор нет населённого пункта, зафиксировавшего в истории имя Перона или Евы Перон. Другим примером такого явления в Чили является переименование в 40-х годах XX века небольшого посёлка на юге Чили Puerto Hichuas в Puerto Aguirre, после того как президент республики Педро Агирре Серда основал там морское ведомство, придавшее импульс развитию поселения.

Рассматривая вопрос соотношения времени жизни того или иного исторического лица с моментом, когда населённый пункт или улица получает его имя, мы хотим отметить, что в обеих странахсуществует также и обратная тенденция, а именно тенденция дать вновь появляющимся поселениям имена исторических личностей давно прошедших эпох. Причём, если в Аргентине эти топонимы теряются в огромном количестве подобных, то в Чили около половины топонимов, названных в честь той или иной исторической личности, датируются серединой - концом XX века, что позволяет нам говорить о некотором возрождении интереса к собственной истории.

Так, в 1966 основанному на юге страны поселению впервые было дано название Villa de OґHiggins в память о первом правителе независимого Чили и одном из основных участников борьбы за независимость. Если провести параллель с Аргентиной, то ОґХиггинс являлся для Чили тем, чем был Сан Мартин для Аргентины. Однако имя Сан Мартина можно встретить уже на картах Аргентины XIX века и не единожды, а имя ОґХиггинса на карте Чили возникает лишь с 1966 года.

Что касается подобного процесса в Аргентине, то для примера можно привести тот факт, что в 1983 году в провинции Буэнос-Айрес новому населённому пункту было дано имя Coronel Vidal в память о полковнике Селестино Видале - участнике войн за независимость, а также гражданских войн.

2.2 Лингвистический аспект

В этом разделе мы рассмотрим первую из приведённых нами классификаций, а именно разделение топонимов по принципу языка происхождения. Напомним, что для Латинской Америки, а в частности, для Чили и Аргентины мы выделили две большие группы: автохтонные языки и языки, пришедшие на материк во время его колонизации европейцами. Для двух рассматриваемых нами стран в качестве привнесенного в Новое время влияния будут актуальны исключительно европейские языки, поскольку, в отличие от других стран Южной Америки, миграция из стран Азии и Африки здесь практически отсутствовала и, в любом случае, никоим образом не отразилась на топонимике Аргентины и Чили.

Но начнём мы с рассмотрения индейских языков и степени их влияния на географические названия исследуемых нами стран.

Прежде всего, отметим, какие именно языки больше всего можно наблюдать в топонимах обоих государств. В Чили в подавляющем большинстве случаев это языки аймара (на севере страны), кечуа (на севере и в центральной части) и мапуче (повсеместное распространение, с большей выраженностью на юге республики). Что касается Аргентины, то здесь можно встретить, в основном, языки гуарани и мапуче, однако, кроме них также присутствуют названия, происходящие из более мелких языков (например, из языка селкнама, который на данный момент имеет только одного носителя).

Прежде чем затрагивать основные семантические сферы употребления автохтонных языков, которые являются одинаковыми для Чили и Аргентины, мы считаем необходимым заострить внимание на количественном различии в топонимах индейского происхождения между двумя странами и выявить основные причины столь сильного разрыва в их соотношении: в Чили число автохтонных топонимов в десятки раз превышает их количество на территории Аргентины.

Чтобы понять истоки такого различия, необходимо обратиться к истории. На территории нынешней Аргентины испанцы едва ли продвинулись южнее Буэнос-Айреса, поскольку изначально через эти территории проходила одна из немногих дорог, по которой из богатых месторождений, прежде всего из Потоси, в Испанию вывозились добытые ископаемые. Из Потоси, находящемся на территории нынешней Боливии, через города северо-запада современной Аргентины эта дорога шла до Буэнос-Айреса - единственного порта испанцев на Атлантическом океане; таким образом, не было необходимости огибать мыс Горн или же пересекать по суше Панаму. Испанцы не предпринимали никаких попыток освоить территории аргентинской пампы, то есть две третьих территории современной Аргентины. Что касается Чили, то здесь ситуация обстояла несколько иначе. Поскольку путь от мыса Горн до Консепсьон и Вальпараисо был достаточно велик, у испанцев возникло желание основать более южный порт, для чего было необходимо покорить территории к югу от реки Вальпараисо, где проживали мапуче и другие племена. Испанцы, начиная с 1550 года, не единожды предпринимали попытки взять под свой контроль территории к югу от реки Биобио, но все они оказывались тщетными. Этот многовековой конфликт явился самым большим по количеству жертв среди испанцев в Новом Свете.

После того как Чили и Аргентина в начале XIX века стали независимыми государствами, дело начало принимать другой оборот как в одной, так и в другой стране.

В Чили в 1825 году было подписано Тапиуэйское соглашение, согласно которому Араукания (земля мапуче) признавалась частью территории республики Чили, обязывалась выдать всех военнопленных, при необходимости вместе с чилийской армией защищать государство от нападения врага и не создавать никаких помех в коммерческой деятельности между регионами к северу и к югу от реки Биобио. По сути это было актом добровольного присоединения к Чили в обмен на уважение к культуре и языку мапуче. Другими словами, вновь образовавшаяся республика прекратила нескончаемую войну и без особых трудностей мирным путём присоединила к себе обширные территории к югу.

В Аргентине же случилось обратное. Отсутствие крупного конфликта во времена испанской империи переросло в целую серию военных противостояний, что привело, в конечном счёте, к геноциду целых индейских народов и племён. Эти противостояния начались практически сразу после объявления независимости Аргентины. Осложнялась ситуация тем, что Аргентина постоянно находилась в состоянии гражданской войны и время от времени принимала участие в войнах против своих северных соседей по континенту. Индейцы пользовались тем, что все силы были брошены на север страны, и совершали набеги. Разумеется, это вызывало крайнее раздражение как у федералистов, так и унитаристов, хотя и те и другие время от времени сотрудничали с теми или иными индейскими племенами в своих внутриполитических интересах. В первой половине XIX века самой масштабной кампанией против индейцев была военная экспедиция генерала Росас, предпринятая им в 1833-34 годах и закончившаяся захватом довольно обширных территорий к югу от Буэнос-Айреса. Но всё же конечным этапом покорения индейских племён Аргентины можно считать кампанию 1878-1885 года, которая носила название «Завоевание пустыни» и которую действительно можно расценивать как факт этноцида.

Часто, говоря о завоевании южной части материка чилийцами и аргентинцами, проводят устойчивую параллель между операцией «Завоевание пустыни» и так называемым «Умиротворением Араукании», которое имело место в Чили в 1861-1863 годах. Такое сравнение нам кажется не совсем корректным и не отвечающим всем историческим реалиям.

Безусловно, сложно сказать, что после соглашения 1825 года весь народ мапуче смирился с тем, что их исконные земли, за которые они вели ожесточённую и успешную для них борьбу с испанцами, стали принадлежать Чили. Они также иногда совершали набеги на чилийские поселения к северу от реки Биобио и во времена политической нестабильности в Чили в 1851 и 1859 годах способствовали разжиганию внутригосударственного конфликта, поддерживая то одну, то другую партию. Но мы видим огромную разницу в том, как была разрешена эта проблема в Чили, в сравнении с её восточным соседом. Помимо военных действий, которые явились скорее ответом на постоянные набеги мапуче и, что не менее важно, на образование французом Орели Артуаном де Туренсом, нарёкшим себя Орели Антуаном I, в 1861 году Королевства Араукании и Патагонии, Чили была избрана стратегия мирного воздействия на местное население через культурную и социальную сферу. Начали основываться новые города, создаваться дороги, телеграфные линии. В поселениях стали активно открывать школы и больницы.