Для полноценного понимания предпосылок существования цензуры и особенно феномена самоцензуры в настоящее время необходимо обратиться к истории и проследить становление и развитие ограничений в литературе.

Цензура в России существовала на протяжении столетий, в большей или меньшей степени ограничивая свободу слова писателей, журналистов и других деятелей писательского искусства. Рассмотрим некоторые ключевые или поворотные моменты в истории цензуры. В данном разделе фокус будет направлен на законодательные акты, регулировавшие писательское и издательское дело.

В Российской Империи с XIX века цензура усиливалась постепенно, совершенствовался цензурный аппарат, деятельность издателей и писателей регулировалась различными законами. Первый цензурный устав был утвержден в 1804 году императором Александром I. С его вводом предварительная цензура должна была контролировать всю печатную продукцию, которая впоследствии имела широкое распространение. Основным постулатом был запрет на нахождение в книгах и изданиях идей, противостоящих нынешнему правлению, нравственности и главным образом закону Божию. В целом цензурный режим, который устанавливал этот устав, был довольно мягким. «В 1818 г. цензоры получили новое предписание: обо всем, что касается правительства, журналы, газеты, литераторы могут писать с санкции самого правительства, так как тому «лучше известно, что и когда сообщить публике»; «частным же лицам не следует писать о политических предметах ни за, ни против<…>».» [Жирков 2001, с. 32]

В 1826 г. принимается новый устав, послуживший началом основных цензурных реформ, прозванный за свою жесткость и громоздкость «чугунным». Однако действовал он недолго, и уже в 1828 году был утвержден новый, третий устав, который в дальнейшем использовался цензурным аппаратом страны до 60-х годов. Одним из этапов, предшествовавших цензурной реформе, была передача управления цензурой в ведомство Министерства внутренних дел в 1863 году. Так, цензурный аппарат переходил под управление П.А. Валуева - министра внутренних дел, чьи нововведения сыграли большую роль в дальнейшем становлении цензуры.

Важно отметить роль Ф.И. Тютчева, благодаря активной деятельности которого со временем постепенно снимались запреты на иностранную литературу. «За 13 Лет (с 1858 г.) ее число увеличилось в 5 раз.» [Жирков 2001, 96] Так, со временем, у ученых и исследователей появилась возможность получить любые иностранные произведения, ввозимые в то время в страну.

Следующим важным этапом в процессе реформирования цензурного режима стало введение Временных правил о цензуре и печати 6 апреля 1865 г. Этот закон впоследствии действовал до 1905 года. Суть его заключалась в переходе от предварительной цензуры к карательной, представляющей из себя систему предупредительных и запрещающих мер, налагаемых после выхода изданий в печать.[Жирков 2001, 101] Так, в связи с этим к деятельности цензуры подключается Министерство юстиции. Именно от решений судебного производства зависела судьба преследуемых печатных изданий. Однако несовершенство методов регулирования печати у этих структур приводило к сильному торможению судопроизводства, из-за чего в скором времени процессы по делам печати приостановились. [Жирков 2001, 103]Вместе с этим, можно сказать, что контроль становился более жестким, так как ввиду особенностей карательной цензуры, издатели подвергались риску наказаний, крупных штрафов, а значит - значительных убытков для производства.

27 августа 1882 года был представлен закон о печати, новые «Временные правила». «По ним было образовано Совещание министров внутренних дел, народного просвещения, юстиции и обер-прокурора Синода.» [Жирков 2001, 112] Совещание четырех министров позволило цензурному аппарату стать более слаженным механизмом. Давление на литературу и журналистику стало более эффективным и централизованным, а деятельность министерств - более отлаженной и объемлющей. Вместе с тем деятельность издательств постепенно становится все больше предпринимательской, журналистика накапливает материальные средства, которые впоследствии послужат фундаментом для её развития в начале XX века. [Жирков 2001, 119] Так, усиливались и экономические репрессии, которым подвергались органы печати.

В начале XX века цензурный аппарат сталкивается с серьезными проблемами: производственные процессы становятся быстрее и масштабнее, издательства выпускают рекордные объемы печатной продукции, контролировать которую становится все более затруднительно. Журналистика постепенно высвобождается от влияния цензурного аппарата, порой принимая довольно резкие местные решения: «19 октября [1905 года] собрание представителей печати и книгоиздательств решило выпускать газеты и журналы без цензуры, помогая друг другу в борьбе за свободу слова.» [Жирков 2001, 129] До 1914 года с переменным успехом ведется борьба печатного сообщества с цензурным режимом. Однако все прерывается с наступлением периода Первой мировой войны и вынужденным вводом «Временного положения о военной цензуре».

Важным периодом в становлении цензуры стали 1919-1921 годы, когда была предпринята первая попытка централизации контроля. Так, в 1919 году путем слияния издательских отделов ВЦИК, Московского и Петроградского советов и ряда других было образовано Государственное издательство РСФСР (Госиздат). «Вместе с обычными издательскими функциями Госиздату предоставлялись совершенно беспрецедентные права контроля и цензуры над всем издательским процессом.»[Жирков 2001, 166]

Спустя три года 6 июня 1922 г. создается новое специальное учреждение, которому переходят все функции Госиздата - Главное управление по делам литературы и издательств (Главлит). «Руководители Главлита видят «два пути» этой [цензурной]политики: 1) «администрирование и цензурное преследование», 2) «умелое идеологическое давление».» [Жирков 2001, 178] До 1924 происходит становление Главлита, раскрытие его политики и формирование структур, методов влияния и репрессирования. Контроль становится всеобъемлющим: спецхраны для запрещенных произведений, предварительная цензура, обширная сеть доносчиков и цензоров. К каждому направлению литературы предъявлялись особые требования, для каждого её вида выводились свои конкретные цензурные ограничения. Особое внимание Главлита уделялось распространению любой информации, связанной с церковью и религией. Религиозная литература попадала под особый контроль, репрессивные меры которого вели к ее постоянному сокращению.

Под не меньшим влиянием оказалась и детская литература, за политическим и идеологическим содержанием которой Главлит следил наиболее внимательно. «Особо строгое отношение проявлялось к произведениям, предназначенным подрастающим поколениям: разрешались к изданию произведения, лишь способствующие «коммунистическому воспитанию».»[Жирков 2001, 180] От детских писателей требовали более глубоких и красочных сюжетов, направленных на все слои населения.

Среди детских произведений, запрещенных к издательству оказались«Конек-Горбунок» Ершова, «Муха-Цокотуха» Чуковского, «Сказки» Мамина-Сибиряка, в которых, как считаларуководитель ГлавлитпросветаНадежда Крупская, «проглядывает архимелкособственническая идеология и многое будет чуждо современному ребенку».«Совершенно ясно, что необходима непримиримая борьба с детскими книжками, проникнутыми чуждой идеологией… Классовый враг использует художественность в своих целях.» - писала Надежда Крупская в своей статье «Детская книга - могущественное орудие социалистического воспитания» (1931 г.). К. И. Чуковский в знаменитой книге «От двух до пяти» впоследствии рассказал, через что пришлось пройти ему и его детским книгам: так или иначе творчеству всячески препятствовали руководящие лица советской власти. «По мнению плоско и вульгарно-социологически мыслящих «руководителей детского чтения», сказка вообще не нужна «советскому ребенку», «отрывает» его от реальной действительности, уводя в «мир грез и фантазий»», цитирует писателя Блюм. [Блюм 1994] Перед издательствами детской литературы ставили вполне конкретные цели: воспитание детей в духе интернационализма, представление социалистической повестки, провозглашение стремления к борьбе и бодрости духа.

Партия небезосновательно считала детскую литературу мощным средством воспитания молодого поколения. Ведь именно она закладывает мышление ребенка, наставляет его, закладывает определенные мысли и идеи. Герои произведений цепляют детей и подростков, отчего те стремятся подражать любимым персонажам.

На особом контроле партийно-цензурных структур всегда находилась иностранная периодика и литература. Как описывает Жирков, «сначала она проходила строгий досмотр на границе, затем шел ее отбор по разным «каналам», перевод для массовой аудитории, для служебного пользования - бюрократии, партийной элите, имевшей доступ и к оригиналам, хранившимся в спецхранах».[Жирков 2001, с. 235] Во многом цензура опиралась на работу редакторов, контролировавших переводы на предмет идеологии и содержания.

В 30-е годы авторитетным и единственно возможным литературным жанром являлся социалистический реализм. [Рейфман 2009] Будучи продиктованным властями, он становится идеологическим регулятором тем всех произведений, распространяемых на территории Советского Союза. Борьба, патриотизм, военные мотивы, обязательный оптимизм и вера в идеологию становятся основными темами литературы. В результате был проведен строгий процесс отбора для определения работ, подлежащих переводу, в то время как многие существующие переводы были изъяты из обращения.Рейфман пишет: «черное выдавалось за белое, а белое за черное. Цензура вроде бы отрицалась (у нас нет цензуры, есть Главлит) Советская литература объявлялась самой правдивой, независимой и свободной, а зарубежная, западная -- искажающей действительность, не имеющей возможности высказать правду.» [Рейфман 2009]

В результате образ детской литературы на иностранном языке был неизбежно искажен. Поскольку современные произведения того времени, скорее всего, имели содержали антиреволюционное и противоречащее идеологии содержание, был создан образ детской литературы, который в значительной степени определялся авторами XIX и начала XX века, такими как Марк Твен, Даниэль Дефо, Джек Лондон и Уильям Мейн Рид. Работы, которые считаются классикой детской литературы на английском языке, как «Питер Пэн» (1904) и «Мэри Поппинс» (1934), появились только в конце 1960-х годов, культовые произведения мировой литературы «Хоббит» (1937) и «Лев, колдунья и платяной шкаф» (1950) только в 1970-х годах[Николаева 1995, 106]. Детские иностранные книги проникали в литературную среду Советского Союза, однако с измененным содержанием. В первые десятилетия советской власти появились адаптации детских книг классиков мира. Чуковский опубликовал сокращенные русские версии «Путешествий Робинзона Крузо» и «Гулливера», «Мюнхгаузена» и «Доктора Дулиттла». Алексей Толстой создал свою версию «Пиноккио» под названием «Буратино», ставшую советской детской классикой и получившую гораздо большую известность, чем оригинал.[Николаева 1995, 106] Изолированность Советского Союза гарантировала отсутствие каких-либо обвинений в незаконном плагиате многих работ зарубежных авторов. «Во многих адаптациях акцент сместился с достижения богатства или других личных выгод (таких как стремление Пиноккио стать мальчиком-человеком) на социальные улучшения, коллективное счастье, свободу, равенство и другие пустые лозунги официальной советской культуры». (перевод мой -- В.З.) [Николаева 1995, 106]

Началом распада советской цензуры принято считать 8 февраля 1986 г.25 октября 1991 года в связи с выходом «Закона о печати и других средствах массовой информации» был упразднен руководящий цензурный орган --Главлит СССР.

В декабре 1993 г. цензуру официально запретила Конституция Российской Федерации: «Гарантируется свобода массовой информации. Цензура запрещается».

3.1 Выводы: влияние советской цензуры на современность