Русская приставка о-об- как реализация трех моделей движения

Стоит обратить внимание на то, что только у части названных глаголов существует парный вариант, образованный исходя из динамичной позиции: обозлиться - обозлить, оживиться - оживить, омертветь - омертвить, ослепнуть - ослепить; у большинства таких глаголов парный вари-ант отсутствует. Наличие парного варианта свидетельствует о том, что при появлении у человека подобного рода изменения есть возможность локализовать его причину, т. е. изменение может быть вызвано воздействием четко определенной внешней силы - природной или другого человека / других людей. Отсутствие парного варианта означает, что свойства внешней силы, приводящей к такому изменению, слишком сложны и невозможно ее локализовать как некое действующее лицо, или же подобное изменение вызвано вовсе не внешней силой, а внутренними причинами.

Общий семантический признак данных глаголов можно охарактеризовать как изменение состояния (физического, психологического) человека в целом. Для всех глаголов, обозначающих изменение состояния отдельных частей тела или органов у человека (облысеть, оплешиветь, ослепнуть, оглохнуть, охрипнуть, осипнуть, онеметь, охрометь), приставка о-/об- указывает на полное изменение в пределах конкретной части тела или органа. А изменение семейного или материального состояния человека, называемое глаголами обеднеть, обнищать; овдоветь, осиротеть, подразумевает «полноту» лишения.

Однако к этому общему признаку следует добавить одну важную особенность: изменение, называемое этими глаголами, как правило, должно быть визуально наблюдаемо со стороны, и чаще всего это резкая перемена во внешнем облике или поведении человека. Такое изменение чаще выражается в полном лишении активности в состоянии психологического потрясения, реже - в повышении активности под влиянием психологических импульсов (ожить, озвереть, обезуметь). И, как следствие, в большинстве случаев данное изменение является временным. Конечно, есть и более продолжительное изменение, например оглупеть, огрубеть, опошлить, одичать, но и в этих случаях присутствуют внешне наблюдаемые, поведенческие признаки изменения. Изменение, не имеющее внешне выраженных признаков и связанное с более кардинальными и долговечными переменами в психике или мировоззрении человека, не может быть названо с применением приставки о-/об-. На эту семантическую особенность обра-тили внимание и другие исследователи. Е.Р. Добрушина на примере глагола окаменеть показала, что в репрезентируемой подобными глаголами ситуации не изменилась суть человека, метафорическая нагрузка содержится в основе, а значение приставки просто совпадает со значением глагольной основы [4. С. 90]. А.Д. Кошелев обратил внимание на отсутствие в русском языке таких глаголов, как Іодобреть, ?обумнеть, но возможную причину исследователь видит в другом: «...прилагательные типа умный, глупый, добрый называют не отграниченный класс, а степень признака. Возможно, поэтому и нет соответствующих глаголов * оглупел1, *обумнел, *одобрел, но есть глаголы поумнел, поглупел, подобрел, называющие несколько большую степень признака, но не новое качество» [16. С. 90]. На наш же взгляд, данная семантическая особенность не столько зависит от основы, сколько обусловливается тем, что репрезентирующее приставкой о-/об- изменение (от одеревенеть до осиротеть) происходит с человеком, метафорически помещенным на позицию ориентира. Несмотря на то, что источник, вызывающий изменение, в этом случае не локализуется, все же сохраняется представление о том, что ориентир-человек находится под наблюдением. Иными словами, приставка о-/об- генетически ориентируется на изменение в визуально наблюдаемом со стороны образе.

2.3 Семантика приставки о-/об- как результат реализация модели III

Вариация Ш-А, Актуализируется корреляция «круг - совокупность».

Вариация ІІІ-А1. Совокупность понимается как множество.

При анализе глагола обойти было выявлено, что в модели III присутствует корреляция между физически осязаемым представлением «круг» и абстрактным понятием «совокупность». Корреляция «круг - совокупность», в свою очередь, порождает представление о «тотальном действии», распространенном на множество чего-либо:

1. Множество мест.

В этом случае чаще всего глаголы-основы обозначают способ движения: объехать, облететь, обскакать, обежать, обкатить. В метафорическом плане, как и в случае с обойти, речь идет о достижении информации во всех возможных местах в пределах какого-либо пространства:

Новость тотчас же облетела все вечерние информационные выпуски (А. Григорьев. Демарш демократов // Вслух о... 01.07.2003).

2. Множество людей.

Действие, названное глаголами-основами, направлено последовательно на каждого человека, входящего в определенный круг людей: обзвонить, опросить, одарить, обстирать, обшить, обчинить, обмундировать и т.п.:

Нетрудно догадаться, что, услышав все это, «клиент» немедленно «созрел» и был отпущен на все четыре стороны после того, как одарил каждого милиционера стодолларовой купюрой (А. Кучерена. Не надо, друзья, бояться... // Независимая газета, 28.04.2003).

У глаголов объявить, оповестить, обнародовать, опубликовать, огласить значение «сделать какую-то информацию публичной» формируется также на основе представления о наличии круга людей, до которых должна дойти эта информация.

3. Множество объектов.

Действие, названное глаголами-основами, направлено последовательно на предметы, расположенные в пределах определенного пространственного участка:

А потом, ночью, отмахал семь верст в лес, тихонько, чтобы не услышал кто, наставил косу, обкосил кустиков с полдесятка и опять семь верст обратно, еле успел к бригадирову звону позавтракать (В. Белов. Привычное дело, 1967).

Вариация ІІІ-А2. Совокупность понимается как неразделенная целостность.

При актуализации корреляции «круг - совокупность» на первый план может выйти не только идея о множестве как состоящем из отдельно существующих мест / людей / объектов, но и идея «целиком», построенная на представлении о неразделенной совокупности. Идея «целиком» становится основополагающей для большого количества глаголов с приставкой о-/об-. В первую очередь эти глаголы репрезентируют преобразование внешнего вида определенного пространственного участка или некоего объекта, т. е. поверхность объекта в русском языковом сознании воспринимается как пространственный участок.

Целая группа глаголов с приставкой о-/об- означает контактное воздействие на объект с целью изменения его внешнего вида «целиком»: обелить, окрасить, оклеить (обклеить), очистить, обжечь, обкапать, обкатать, обколотить, обковырять, облить, облизать, обмазать, обмак- нуть(-ся), обмарать, обмотать, обмыть, обсушить, обточить; обессолить, обесцветить, обсолить, обработать, обтереть и т.д.

Преобразование может произойти в результате появления новых объектов на участке, например обставить, обсадить, обмеблировать, обстроить, обустроить, обводнить, озеленить, или на поверхности другого объекта: обомшеть, обвешать стену картинами, осыпать торт сахарной пудрой. Преобразование может произойти также в результате исчезновения ранее присутствовавших на пространственном участке или на поверхности чего-то объектов: обчистить, опустошить, обловить (озеро, реку - выловить рыбу на всем участке), или же в результате действия объект те-ряет полностью внешний слой или содержимое: облупить, опорожнить, ободрать, ошкурить, оскоблить, обезжирить .

Преобразование пространства вокруг может быть не только физическим, но и связанным с психологическим процессом у КОГО-движущегося элемента.

- Есть ли у вас способы обжить незнакомое место? (М. Спиричева. Семь языков ценителя китайской кухни // Богатей (Саратов), 23.10.2003).

Потом пообвык, обжился, стал любимцем команды и кока, баловавшего его рыбкой... (И. Грекова. Фазан, 1984).

За глаголами обжить, обжиться, обвыкнуть и пообвыкнуть скрывается представление о множестве конкретных действий для приспосабливания пространства к инициатору этих действий или приспосабливания самого инициатора действий к пространству, включая «побывать везде», «изменить обстановку» и «контакты с обитателями», и на первом плане - психологическое ощущение изменения среды «целиком» вокруг КОГО- движущегося элемента.

Как правило, при реализации модели III предполагается прямое контактное воздействие на пространственный участок. Объект, поверхность которого рассматривается как пространственный участок, должен быть объектом в физическом плане и неодушевленным. Конечно, есть и исключения. Глаголы обнять, одеть, окутать применяются как к неодушевленным предметам, так и к одушевленным (людям, животным).

Натура в сих местах обильна: корабельные леса все реки в уют одели, да и равнины почитай ими сплошь укрыты (А.П. Платонов. Епифанские шлюзы, 1927).

Горящее дерево зашипело, и нас с Горофом окутало облако пара (М. Дяченко, С. Дяченко. Магам можно все, 2001).

Когда совокупность понимается как неразделенная целостность, речь может идти и о переменах, происходящих с объектом абстрактного характера. Посмотрим такую возможность на примере окрасить. При применении к физическому объекту окрасить означает изменение цвета объекта «целиком», причем возможно изменение не только цвета поверхности объекта, но и всего объекта, когда речь идет, например, о жидкости: окрасить йодом воду. При применении к нефизическому объекту окрасить означает воздействие, приводящее к приданию нового признака объекту в целом, но без изменения его сущностных характеристик 1:

И всячески старалась, получив драматическую роль, окрасить ее трагическими интонациями (Самуил Алешин. Встречи на грешной земле, 2001).

И он решил окрасить разговор улыбкой (Владимир Орлов. Альтист Данилов, 1980).

Такие глаголы, как обновить, осовременить, указывают на манипуляцию, как правило, намного более сложную, чем прямое физическое воздействие; чаще применяются к объектам абстрактного характера, хотя не исключаются ни поверхность физического объекта, ни пространственный участок: обновить (крышу, команду, персонал, штат, продукцию, программу, тактику, методику, закон, документы, жизнь, организм, систему, силы и т.д.), осовременить (прибрежную зону, пьесу, роман, постановку, живопись, программу).

Изменение и физических и нефизических объектов, репрезентируемое подобными глаголами с приставкой о-/об-, базируется на идее «целиком», берущей начало в корреляции «круг - совокупность». По сравнению с вариацией 11-Б, когда репрезентируется изменение состояния, преимущественно человека, при реализации модели III отсутствует дополнительная оценка по интенсивности действия или оценка «хорошо / плохо», т.е. при реализации модели III репрезентируются нормативные действия, применяемые в соответствующих ситуациях по отношению к соответствующим объектам.

Вариация Ш-Б, Актуализируется корреляция «круг - центр с периферией».

В вариации Ш-Л2 пространственный участок, включая поверхность объекта, рассматривается как площадь, «окружность» движения подразумевает последовательный контакт с множеством более мелких участков в пределах данной площади, результат отражается в «исчерпанности» возможных контактов. В вариации Ш-Б пространственный участок представляется как участок с условным центром и периферией, т.е. геометрическая фигура «круг» рассматривается как фигура с центром в середине и периферией по окружности на определенном расстоянии от центра. При актуализации корреляции «круг - центр с периферией» подразумевается контакт с периферией, подчеркивается «окружность» или «полуокружность» траектории движения, например: обрезать, обрубить, остричь, охватить (обхватить), обжать, окоротить, обкусать, обрамить, обложить.

Кроме того, «создание круга» может стать центральной идеей в данной вариации. Замкнутая линия может быть представлена в физическом (например, окружить) или умозрительном виде, в последнем случае актуализируется еще и корреляция «линия - граница - предел - дозволенная черта». Круговая линия создает контур, устанавливает границу, предел: очертить, огородить, ограничить, обусловить.

Итак, очертили круг сообщников, определили условленный час, когда троица выходит на встречу со связником, приносящим продукты (Серые дьяволы // Солдат удачи, 07.07.2004).

Он чувствовал, что своими рассуждениями епископ огородил его со всех сторон, оставляя только один выход (А. Иванов. Сердце Пармы, 2000).

Вариация ІІІ-В. Актуализируется корреляция «трехмерный круг - максимальность».

В предыдущих двух вариациях круг представляется, скорее, как плоскость, т.е. двухмерный. Если взять глаголы округлить / округлиться, то мы видим, что в них содержится представление о трехмерном круге - сфере, и изменение в данном случае выражается в возникновении трехмерного круга. Изменение может быть физическим (фигура округлилась), может и метафорическим - «достигнуть значительного размера» (капитал округлился). Таким образом, движение во все стороны (расширение) до формирования сферы коррелируется с идеей о процессе достижения значительного размера или некоего максимума, и данная корреляция, на наш взгляд, отражена еще в некоторых глаголах с приставкой о-/об-: объесться, обкормить, опоить, причем «максимальность» оценивается отрицательно, порождается значение «избыточно», «чрезмерно».



3.Симбиоз и синкретизм моделей II и III

Итак, при метафорической реализации модели ІІ действия неконтактны и одушевленность / неодушевленность ориентира играет решающую роль. В случае с ориентиром-объектом возникает идея «всесторонности» изучения или представления об ориентире; в случае с ориентиром-человеком противопоставляются активность действующего лица (среды) и пассивность ориентира-человека, возникает идея «охвата», указывающая на «интенсивность» воздействия и «полноту» вызываемого изменения. При метафорической реализации модели III, опирающейся в основном на идею о преобразовании известного пространственного участка в целом, названные глаголами с приставкой о-/об- действия представляются чаще контактными и не сопровождаются дополнительной оценочной установкой.

Вышеизложенные выводы из нашего анализа отнюдь не означают, что между двумя моделями существует жесткая граница. То, что эти модели представлены одной и той же приставкой, уже свидетельствует об их симбиозе и синкретизме в русском языковом сознании.

К симбиозу мы относим случаи, когда в пределах одного глагола возможна реализация обеих моделей, активизация которых зависит от конкретной коммуникативной ситуации. Такие глаголы, как обелить, ободрать, облупить и обставить, при применении к пространственному участку означают контактное и нормативное действие, а при применении к человеку - неконтактное, интенсивное и даже агрессивное действие.

Синкретизмом будем называть случаи, когда на формирование значения глагола влияют обе модели. В способе конструирования значения, связанного с изменением состояния человека и рассматриваемого нами как результат реализации модели II со статичной позиции, не исключается присутствие представления о движении в разные стороны до максимальных пределов, т.е. в конструировании такого значения совмещены сущностные черты и модели II, и модели III: с одной стороны, изменение может происходить под воздействием «обхватывающей» силы извне на человека; с другой стороны, изменение может происходить и в результате «расширения» некоего внутреннего импульса во все стороны до пределов двухмерного или трехмерного объекта. Например, когда говорим кто-то окаменел в ужасе, предлог в эксплицитно указывает на то, что «ужас» воздействует со всех сторон, а лицо (тело, сердце) окаменело, скорее, акцентирует внимание на «распространении» некоего признака и полном преобразовании лица, тела и сердца, сделавшем их напоминающими камень.

В русском языковом сознании, скорее, существует разграничение (возможно, не очень жесткое) внешней и внутренней причинности наблюдаемых перемен у человека: корректны выражения страх охватил кого-то, ужас охватил кого-то, возможно и ужас обхватил кого-то, но не корректно страх обхватил кого-то; корректно кого-то обхватило морозом, не корректно кого-то охватило морозом. Отсюда видно, что, обхватить репрезентирует всестороннее воздействие внешней силы (к чему можно отнести воздействие и «ужаса», и «мороза», но не «страха»), а охватить - распространение некой энергии, зарождающейся внутри человека (к которой относятся «страх» и «ужас», но не «мороз»), до максимальных пределов, обусловленных организмом и психикой человека.

Синкретизм также присущ глаголам, которые, так или иначе, имеют отношение к «поиску».

Ну, вызвали милицию, все обыскали и не нашли ничего (В. Пелевин. Синий фонарь, 1991).

В общем, все прямо обнюхал, но криминала нигде не нашел (АвтоБайка. База, это семнадцатый... // Марийская правда (Йошкар-Ола), 14.01.2003).

Что-то огромное, отчаянно жужжа, ворвалось в комнату, сделало вокруг Юры три витка, облюбовало его нос, больно укусило и унеслось прочь (И. Сухин. Инопланетянин // Мурзилка, 2003).

Применение подобных глаголов предполагает наличие «множества» чего- то в пределах какого-то пространства, их значение складывается одновременно из двух аспектов: с одной стороны, об- указывает на «контакт» со множеством участков, с другой - на «всестороннее изучение» каждого участка.



4.Глубинное разграничение «внешних перемен» и «внутренних перемен»

Рассуждая о семантической целостности русских глагольных приставок, Е.Р. Добрушина сформулировала единое абстрактное толкование приставки о-/об- следующим образом: «...действие связано лишь с периферией, но не с сутью чего-либо» [3. С. 37]. Поддерживая в целом такую точку зрения, считаем, что нельзя не обращать внимание на то, что в семантике приставки о-/об- объективно присутствует компонент «полноты» действия, который на первый взгляд несколько противоречит компоненту «поверхностности» или «периферийности» воздействия. Так, в примере воды моря омывают остров вместе с пониманием, что воздействие распространяется на «периферию», приставка о- указывает одновременно на то, что воздействие происходит со ВСЕХ сторон и распространяется на ВЕСЬ берег. Если говорить о воздействии на человека, то глаголы с приставкой о-/об-, безусловно, не репрезентируют действия, которые приводят к полной метаморфозе человека, но одновременно эти действия имеют максимальную полноту в конкретной ситуации.

Такое гармоничное сочетание компонентов «полноты» и «периферийности» в одной приставке, скорее всего, кажется носителям русского языка абсолютно естественным. Оно эксплицитно демонстрирует наличие в сознании человека глубинного разграничения между «внешними переменами» и «внутренними переменами». Внешние перемены могут быть несущественными или очень существенными, но они не приводят к тому, чтобы претерпевший перемены объект или человек изменился по своей сущности. Иными словами, объект и человек остаются теми же. Внутренние перемены, наоборот, приводит к появлению нового с новой сущностью.

Итак, перемены, репрезентируемые с помощью приставки о-/об-, относятся именно к «внешним», и «полнота» предполагается лишь в пределах «внешних перемен» в состоянии объекта. Если говорить о физическом объекте, о-/об- указывает на ПОЛНОЕ воздействие на всю его/ее двухмерную поверхность или весь трехмерный объем: что-то убирается или добавляется, но объект не превращается в другой объект. В случае с абстрактным объектом либо он сам не терпит никаких изменений (в случае речемыслительной деятельности со стороны человека), либо меняется лишь в облике (в случае, например, обновить, осовременить), но не меняется его предназначение. Но само действие имеет максимальную полноту с точки зрения действующего лица в соответствии с его целью и по отношению к конкретному объекту. Особый интерес, как нам кажется, представляет применение глаголов с приставкой о-/об- в случаях, когда речь идет об изменении человека.

Они обросли мягкой коричневой шерстью, похожей на мох (Ю. Коваль. Лабаз, 1972).

А те, кто не боролся, - преуспели. Обросли званиями, наградами, выдвинулись. Молодежь имела перед собой поучительный пример приспособления (Д. Гранин. Зубр, 1987).

После этого еще несколько лет обдирали корабль жители Бугрино, пока не ободрали до голого железа (В. Голованов. Остров, или Оправдание бессмысленных путешествий, 2002).

- И куда же оно все делось? - Злые люди ободрали, - заныл Жихарь. - Сироту всякий норовит обидеть... (М. Успенский. Там, где нас нет, 1995).

Метафорическое применение глаголов обрасти и ободрать демонстрирует, что материальное благо и то, что важно только в социуме (репутация, слава, власть и пр.), являются в русском языковом сознании лишь «внешним слоем» человека и не представляют особой ценности для внутреннего мира человека. Таким образом, глагольные приставки содержат в себе ценную информацию не только о видении мира, но и о мировоззрении.

Для нас самое главное заключается не в том, чтобы определить «лейтмотив» значений приставки о-/об- как «полноту воздействия в пределах внешних перемен», а в том, что она свидетельствует о сохранении понимания сущностных свойств действия при метафорической реализации моделей (в частности, моделей II и III), извлеченном из опыта перемещения в физическом пространстве: в прототипных перемещениях пространственный участок и ориентир заранее известны действующему лицу, изменение, которое может произойти, происходит под наблюдением действующего лица. «Круговое движение» является, с одной стороны, исчерпывающим действием и воздействием в данной ситуации, с другой стороны, данное действие не нацелено на кардинальное, внутреннее изменение ни участка, ни ориентира и не может привести к такому изменению. Иными словами, «круговое движение» изначально не может быть применено для репрезентации «внутренних перемен», а «полнота воздействия в пределах внешних перемен» генетически зависит от свойств «кругового движения».

Что касается модели I, то ее метафорическая реализация оказывается для приставки о-/об- не особо продуктивной. Существенным для данной модели является оценка о ненужности / нужности контакта с ориентиром.



Заключение

Наша гипотеза не претендует на обладание объяснительной силой для всех без исключения частных значений. Во-первых, перемещения могут быть не единственными прототипами для формирования когнитивных матриц. Как уже было упомянуто, за приставкой о-/об- зафиксирована, по крайней мере, еще контактная модель взаимодействия (типа рука об руку).

Во-вторых, нельзя исключить и влияния заимствований из других языков, когда фонетическая оболочка теряет первоначальную, генетическую связь со смыслом. Тем не менее наш анализ показывает, что в подавляющем большинстве случаев семантика приставки о-/об- порождается реализацией выделенных нами трех моделей движения. Намеченные корреляции между «движением по кругу» или фигурой «круг» с такими идеями, как «напрасность», «всесторонность», «совокупность», «периферия», «максимальность», актуальны не только для приставки о-/об-, но и других языковых единиц русского языка, и это позволяет предположить, что данные корреляции являются некими ментальными константами для русского языкового сознания. То, что при метафорической реализации траектория перемещения понимается как ход некоего изменения, а в качестве движущегося элемента может выступать любой источник перемен, а также наличие нескольких возможных позиций для восприятия и оценки перемены, скорее, является не только общей чертой для русских приставок, но и вообще характерно для пространственной метафоры, опирающейся на опыт и оценку перемещения в физическом пространстве.



Литература

1. Кибрик А.Е. Константы и переменные языка. СПб. : Алетейя, 2003.

2. Кронгауз М.А. Приставки и глаголы в русском языке: семантическая грамматика. М. : Языки русской культуры, 1998.

3. Добрушина Е.Р. К вопросу семантической целостности русских глагольных приставок // Вопросы языкознания. 2011. № 5. С. 31-43.

4. Добрушина Е.Р. Корпусные исследования по морфемной, грамматической, лексической семантике русского языка. М., 2014.

5. Черепанов М.В. Лексическое и словообразовательное значения в семантической структуре глагола // Семантический и функциональный аспекты изучения лексики русского языка. Саратов, 1983.

6. Архангельская Э.Н. Структурно-семантическая характеристика префиксальных глаголов // Словообразовательные единицы - их система и взаимодействие. Душанбе, 1986.

7. Волохина Г.А., Попова З.Д. Русские глагольные приставки: семантическое устройство, системные отношения. Воронеж, 1993.

8. Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Полисемия служебных слов: предлоги через и сквозь // Русистика сегодня. 1996. № 3. С. 3-20.

9. Макарова А.Б. Феномен периферийного пересечения семантических сетей: русские приставки при- и под- // Вопросы языкознания. 2016. № 5. С. 79-94.

10. Свецинская И. Некоторые аспекты методики исследования русских приставочных глаголов (на примере глаголов с приставкой вы-) // Глагольная префиксация в русском языке / отв. ред. М.А. Кронгауз, Д. Пайар. М., 1997. С. 149-163.

11. Плунгян В.А. Приставка под- в русском языке: к описанию семантической сети // Глагольные префиксы и префиксальные глаголы / отв. ред. М.А. Кронгауз. М. : Издательский центр РГГУ, 2001. С. 95-123.

12. Янда Л.А. Русские глагольные приставки: Семантика и грамматика // Глагольные префиксации в русском языке / отв. ред. М.А. Кронгауз, Д. Пайар. М., 1997. С. 4961.

13. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов / под общ. ред. Е.С. Кубряковой. М., 1996.

14. Каку М. Параллельные миры: Об устройстве мироздания, высших изменениях и будущем космоса / пер. с англ. М. : Альпина нон-фикшн, 2017.

15. Шарандин А.Л. Методологический статус понятий «инвариант» и «прототип» в современной лингвистике // Вопросы когнитивной лингвистики. 2011. № 4. С. 121-127.

16. Кошелев А.Д. О концептуальных значениях приставки о-/об- // Вопросы языкознания. 2004. № 4. С. 68-101.

17. Фрумкина Р.М. Психолингвистика. М. : Академия, 2001.

18. Зализняк А.А. Многозначность в языке и способы ее представления. М. : Языки славянских культур, 2006.

19. Субири Х. Чувствующий интеллект. Ч. 1: Интеллект и реальность / пер. с исп. Г.В. Вдовиной. М. : Ин-т философии, теологии и истории св. Фомы, 2006.

20. Толковый словарь русского языка : в 4 т. / сост. В.В. Виноградов, Г.О. Винокур, Б. А. Ларин и др. ; под ред. Д.Н. Ушакова. М. : Русские словари, 1994. Т. 2.

21. Толковый словарь русского языка С.И. Ожегова / под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1994. URL: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Ozhegov.htm

22. Новый толково-словообразовательный словарь русского языка / под ред. Т.Ф. Ефремовой. М. : Русский язык, 2000. URL: https://efremova.slovaronline.com/

23. Русская грамматика. М. : Наука, 1980. Т. 1.

24. Цзинь Т. Психолингвистический портрет глаголов перемещения (на материале русского и китайского языков) // Вопросы психолингвистики. 2014. № 2. С. 42-55.

25. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. 1863-1866. URL: https://dal.slovaronline.com/

26. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Большой словарь русских поговорок. М. : Олма Медиа Групп, 2007. URL: https://www.litprichal.ru/slovari/russaying/

27. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка / пер. с нем. и доп.

О.Н. Трубачева. 3-е изд. СПб. : Азбука, 1996.

28. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций // Логический анализ языка: Язык пространств / отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левон- тина. М., 2000. С. 277-288.

29. Национальный корпус русского языка. URL: http://www.ruscorpora.ru



References

1. Kibrik, A.E. (2003) Konstanty i peremennye yazyka [Constants and variables in language]. St. Petersburg: Aleteyya.

2. Krongauz, M.A. (1998) Pristavki i glagoly v russkom yazyke: semanticheskaya grammatika [Prefixes and verbs in Russian: Semantic grammar]. Moscow: Yazyki russkoy kul'tury.

3. Dobrushina, E.R. (2011) K voprosu semanticheskoy tselostnosti russkikh glagol'nykh pristavok [On the semantic integrity of Russian verb prepositions]. Voprosyyazykoznaniya. 5. pp. 31-43.

4. Dobrushina, E.R. (2014) Korpusnye issledovaniya po morfemnoy, grammaticheskoy, leksicheskoy semantike russkogo yazyka [Corpus studies on the morphemic, grammatical, lexical semantics of Russian]. Moscow: Izdatel'stvo PSTGU.

5. Cherepanov, M.V. (1983) Leksicheskoe i slovoobrazovatel'noe znacheniya v semanticheskoy strukture glagola [Lexical and derivational meaning in the semantic structure of the verb]. In: Kan, Yu.N. et al. (eds) Semanticheskiy i funktsional'nyy aspekty izucheniya leksiki russkogoyazyka [Semantic and functional aspects of the study of Russian vocabulary]. Saratov: Saratov State Pedagogical Institute.

6. Arkhangel'skaya, E.N. (1986) Strukturno-semanticheskaya kharakteristika

prefiksal'nykh glagolov [Structural and semantic characterization of prefixal verbs]. In: Gorbahevskiy, A.A. (ed.) Slovoobrazovatel'nye edinitsy - ikh sistema i vzaimodeystvie [Word formation units: Their system and interaction]. Dushanbe: Tajik National University.

7. Volokhina, G.A. & Popova, Z.D. (1993) Russkie glagol'nye pristavki: semanticheskoe ustroystvo, sistemnye otnosheniya [Russian verb prefixes: Semantic structure, system relations]. Voronezh: Voronezh State University.

8. Plungyan, V.A. & Rakhilina, E.V. (1996) Polisemiya sluzhebnykh slov: predlogi cherez i skvoz' [Polysemy of functional words: Prepositions cherez and skvoz']. Rusistika segodnya. 3. pp. 3-20.

9. Makarova, A.B. (2016) Fenomen periferiynogo peresecheniya semanticheskikh setey: russkie pristavki pri- i pod- [The phenomenon of the peripheral intersection of semantic networks: Russian prefixes pri- and pod-]. Voprosy yazykoznaniya. 5. pp. 79-94.

10. Svetsinskaya, I. (1997) Nekotorye aspekty metodiki issledovaniya russkikh pristavochnykh glagolov (na primere glagolov s pristavkoy vy-) [Some aspects of the methodology for the study of Russian prefixal verbs (on the example of verbs with the prefix vy-)]. In: Krongauz, M.A. & Payar, D. (eds) Glagol'naya prefiksatsiya v russkom yazyke [Verb prefixation in Russian]. Moscow: Russkie slovari.

11. Plungyan, V.A. (2001) Pristavka pod- v russkom yazyke: k opisaniyu semanticheskoy seti [The prefix pod- in Russian: On the description of the semantic network]. In: Krongauz, M.A. (ed.) Glagol'nye prefiksy i prefiksal'nye glagoly [Verb prefixes and prefixal verbs]. Moscow: RSUH.

12. Yanda, L.A. (1997) Russkie glagol'nye pristavki: Semantika i grammatika [Russian verb prefixes: Semantics and grammar]. In: Krongauz, M.A. & Payar, D. (eds) Glagol'nye prefiksatsii v russkom yazyke [Verb prefixes in Russian]. Moscow: Russkie slovari.

13. Kubryakova, E.S. et al. (1996) Kratkiy slovar' kognitivnykh terminov [A concise dictionary of cognitive terms]. Moscow: Philological Faculty of Lomonosov Moscow State University.

14. Kaku, M. (2017) Parallel'nye miry: Ob ustroystve mirozdaniya, vysshikh izmeneniyakh i budushchem kosmosa [Parallel Worlds: A Journey Through Creation, Higher Dimensions, and the Future of the Cosmos]. Translated from English by M. Kuznetsov. Moscow: Al'pina non-fikshn.

15. Sharandin, A.L. (2011) The methodological status of the notions invariant and prototype in modern linguistics. Voprosy kognitivnoy lingvistiki - Issues of Cognitive Linguistics. 4. pp. 121-127. (In Russian).

16. Koshelev, A.D. (2004) O kontseptual'nykh znacheniyakh pristavki o-/ob- [On the conceptual meanings of the prefix o-/ob-]. Voprosyyazykoznaniya. 4. pp. 68-101.

17. Frumkina, R.M. (2001) Psikholingvistika [Psycholinguistics]. Moscow: Akademiya.

18. Zaliznyak, A.A. (2006) Mnogoznachnost' v yazyke i sposoby ee predstavleniya [Polysemy in language and ways of its presentation]. Moscow: Yazyki slavyanskikh kul'tur.

19. Zubiri, X. (2006) Chuvstvuyushchiy intellekt [Sentient intelligence]. Pt. 1. Translated from Spanish by G.V. Vdovina. Moscow: In-t filosofii, teologii i istorii sv. Fomy.

20. Ushakov, D.N. (ed.) (1994) Tolkovyy slovar' russkogo yazyka: v 4 t. [Explanatory dictionary of the Russian language: In 4 vols]. Vol. 2. Moscow: Russkie slovari.

21. Shvedova, N.Yu. (ed.) (1994) Tolkovyy slovar' russkogo yazyka S.I. Ozhegova [The explanatory dictionary of the Russian language by S.I. Ozhegov]. Moscow: Az”. [Online] Available from: http://www.classes.ru/all-russian/russian-dictionary-Ozhegov.htm.

22. Efremova, T.F. (ed.) (2000) Novyy tolkovo-slovoobrazovatel'nyy slovar' russkogo yazyka [New explanatory and word-formation dictionary of the Russian language]. Moscow: Russkiy yazyk. [Online] Available from: https://efremova.slovaronline.com/.

23. Shvedova, N.Yu. (ed.) (1980) Russkaya grammatika [Russian grammar]. Vol. 1. Moscow: Nauka.

24. Tszin', T. (2014) The Psycholinguistic Portrait of Russian and Chinese Verbs. Voprosy psikholingvistiki - Journal of Psycholinguistics. 2. pp. 42-55. (In Russian).

25. Dahl, V.I. (1863-1866) Tolkovyy slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka [Explanatory dictionary of the living Great Russian language]. [Online] Available from: https://dal.slovaronline.com/.

26. Mokienko, V.M. & Nikitina, T.G. (2007) Bol 'shoy slovar' russkikh pogovorok [Large dictionary of Russian sayings]. Moscow: Olma Media Grupp. [Online] Available from: https://www.litprichal.ru/slovari/russaying/.

27. Vasmer, M. (1996) Etimologicheskiy slovar' russkogo yazyka [Etymological dictionary of the Russian language]. Translated from German by O.N. Trubachev. 3rd ed. St. Petersburg: Azbuka.

28. Bulygina, T.V. & Shmelev, A.D. (2000) Peremeshchenie v prostranstve kak metafora emotsiy [Moving in space as a metaphor of emotions]. In: Arutyunova, N.D. & Levontina, I.B. (eds) Logicheskiy analiz yazyka: Yazyk prostranstv [Logical analysis of language: The language of spaces]. Moscow: Indrik.

29. Russian National Corpus. [Online] Available from: http://www.ruscorpora.ru. (In Russian).

Размещено на Allbest.ru

...