Метод синтаксического прайминга в экспериментальной лингвистике

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова

Филологический факультет

Кафедра теоретической и прикладной лингвистики

Метод синтаксического прайминга в экспериментальной лингвистике

О.В. Федорова, д. филол. н.,

доцент; профессор

Аннотация

В данной работе описано явление синтаксического прайминга, т.е. тенденция говорящего повторять синтаксическую конструкцию высказывания, произнесенного им самим или его собеседником незадолго до этого. Рассмотрены основные теоретические понятия, экспериментальная методология, синтаксический материал, так называемый эффект опорного слова, различия в результатах при использовании методов порождения и понимания речи, а также основные теоретические модели синтаксического прайминга. Подробно описаны эксперименты с билингвами. Представлены результаты исследования посессивных конструкций, выполненного на материале русского языка.

Ключевые слова: имплицитная память, прайминг, синтаксический прайминг, эксперимент, эффект опорного слова, билингвы, русский язык

Annotation

Syntactic priming in experimental linguistics

O. Fedorova, Dr. Phil. Hab.; Professor at the Department of Theoretical and Applied Linguistics of the Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University

This paper describes the phenomenon of syntactic priming, that is, the speaker's tendency to repeat the syntactic construction of an utterence used by himself or his interlocutor shortly before. The main theoretical concepts, experimental methodology, syntactic material, the so-called lexical boost effect, differences in results when using speech production or comprehension methods are considered, as well as the main theoretical models of syntactic priming. Experiments with bilinguals are described in detail. The results of the study of Russian possessive constructions are presented.

Key words: implicit memory, priming, syntactic priming, experiment, lexical boost effect, bilingua, Russian

Введение

В когнитивной психологии прайминг традиционно описывается как один из эффектов имплицитной памяти, или памяти без осознания предмета запоминания. В отличие от экспериментальных заданий, тестирующих эксплицитную память, в ходе которых процесс запоминания и воспроизведения информации происходит под осознанным контролем испытуемых, в тестах на имплицитную память испытуемый, выполняя задание под влиянием своего прошлого опыта, сам этого не осознает.

Согласно одному из определений, прайминг «касается наблюдения, что слово или предмет, будучи увиденным или услышанным более одного раза, будет в дальнейшем воспринят с большей готовностью» [Бэддели, 2001, с. 25]. Однако этот термин неоднозначен: праймингом называют как «само воздействие, влекущее за собою более точное или быстрое решение задачи в отношении идентичного или сходного воздействия, либо методический прием, основанный на таком воздействии», так и «результат непредвиденного воздействия в обыденной жизни или применения приема в эксперименте, т.е. качественное (наличие/отсутствие) или количественное (скорость, точность) изменение параметров реакции (действия) человека в ответ на появление объекта, с которым он незадолго до этого встречался» [Фаликман, Койфман, 2005, с. 87]. Если различать эти два явления, то первое точнее называть «преднастройкой» [Величковский, 1982], а второе - «прайминг-эффектом». Первый объект в этой паре, который стимулирует эффект прайминга, называют «праймом» (prime), а второй - «целевым стимулом» (target).

Существует несколько классификаций как явления прайминга, так и прайминг-эффектов. Так, часто противопоставляют когнитивный и эмоциональный прайминг, надпороговый и подпороговый прайминг и некоторые другие. Кроме того, предъявление стимула-прайма не всегда способствует более быстрому и правильному распознаванию и воспроизведению связанных с ним целевых стимулов. В случае, когда преднастройка ухудшает обработку целевого стимула, говорят об отрицательном прайминг-эффекте. Например, идентификация испытуемым цвета целевого стимула обычно замедляется, если в качестве прайма было предъявлено слово-наименование другого цвета. В зависимости от уровня, на котором происходит языковая обработка, вербальный прайминг подразделяется на перцептивный (графический или фонологический), грамматический (морфологический или синтаксический), лексический и семантический.

Настоящая работа посвящена описанию синтаксического прайминга. В разделе 2 будут введены основные понятия, включая описание экспериментальных методов, синтаксического материала, так называемого эффекта опорного слова, различий в использовании методов порождения и понимания речи, а также основных теоретических моделей. В разделе 3 мы подробно опишем использование методологии синтаксического прайминга в экспериментах с билингвами. Наконец, раздел 4 будет посвящен экспериментам, выполненным на материале русского языка.

1. Синтаксический прайминг. Основные понятия

Синтаксическим праймингом (далее СП) называют тенденцию говорящего повторять синтаксическую конструкцию высказывания, произнесенного им самим или его собеседником незадолго до этого. Другое распространенное определение трактует СП как «явление, при котором обработка одного высказывания упрощает обработку другого высказывания за счет повторения его синтаксической структуры» Перевод мой. - О.Ф. [Branigan, 2007, р. 1]. Если в первом определении мерой наблюдаемых прай- минг-эффектов является вероятность повторения в целевом высказывании синтаксической структуры высказывания-прайма, то во втором случае речь идет об увеличении скорости обработки целевого стимула. Второе определение лучше коррелирует со стандартными психологическими определениями, однако, как мы покажем, применительно к СП в настоящий момент оно не находит достаточного подтверждения.

Первые работы по исследованию СП были выполнены на материале бытовых диалогов [Schenkein, 1980] и интервью [Weiner, Labov, 1983]. В них была выявлена тенденция повторять в диалогах целые высказывания или их части; так, на реплику одного собеседника But you can go to sleep tonight (`Но ты можешь пойти спать сегодня') другой собеседник отвечал How am I going to sleep tonight? (`Как я буду спать сегодня?') [Schenkein, 1980]. Однако все приводимые в этих первых работах примеры можно было трактовать не только как явления собственно СП, но и как лексические или риторические повторы.

Первым экспериментальным исследованием СП считается работа [Levelt, Kelter, 1982], в которой было показано, что голландские продавцы в магазинах на вопрос Om hoe laat gaat uw winkel dicht? (`В какое время закрывается ваш магазин?') чаще отвечали репликой Om vijf uur (`В пять часов'), а на вопрос Hoe laat gaat uw winkel dicht? (`Какое время закрывается ваш магазин?') - репликой Vijf uur (`Пять часов').

Более строго наличие чисто синтаксических прайминг-эффектов было продемонстрировано в работах К. Бок. Ею была разработана специальная процедура: в ходе эксперимента испытуемые то повторяли изолированные высказывания, то описывали картинки, содержательно не связанные с этими высказываниями; синтаксическая форма высказывания, которую они выбирали при описании картинок, часто повторяла синтаксическую форму высказывания, произнесенного непосредственно перед этим [Bock, 1986]. Данное явление было названо Бок синтаксическим праймингом или «синтаксической устойчивостью» (syntactic persistence); позднее в том же значении стал использоваться термин «структурный прайминг». Почти сразу после выхода этой работы Бок с коллегами провела еще несколько экспериментов на СП, которые также оставили заметный след в истории данного направления [Bock, 1989; Bock, Loebell, 1990; Bock et al., 1992]. Начиная со второй половины 1990-х гг. работы по проблематике СП стали появляться одна за другой.

С этого времени, несмотря на наличие нескольких значительных работ, посвященных анализу СП в корпусных исследованиях [Gries, 2005; Szmrecsanyi, 2005, 2006], большинство современных исследователей изучает СП экспериментально. По подсчетам авторов обзора в [Pickering, Ferreira, 2008], за прошедшее с 1986 по 2008 г. время было опубликовано около ста серьезных работ, в которых так или иначе использована методология СП. К 2020 г. эта цифра, по нашим подсчетам, приближается к двум сотням.

Хотя СП заслуживает детального рассмотрения и сам по себе, в большинстве исследований он выступает как методический прием, т.е. как удобный способ лучше понять и описать те синтаксические репрезентации, которые использует человек в процессе порождения и понимания речи. Данная работа также будет посвящена этой задаче - мы покажем, как методология СП может помочь при решении важных вопросов (психо)лингвистики.

1.1 Экспериментальные методы

2.2 Величина прайминг-эффектов

Завершая разд. 2, приведем некоторые статистические наблюдения. Обычно значимость результатов проведенных экспериментов оценивается при помощи строгих математических вычислений. Но иногда статистически значимый результат отличается от статистически незначимого совсем немного, поэтому величина того или иного эффекта, выраженная в простых процентах (при условии, что все приводимые результаты являются значимыми), также является показательной. Важной особенностью экспериментальных исследований, использующих методологию СП, является значительный разброс величины прайминг-эффектов в зависимости от рассматриваемой синтаксической конструкции, а также используемого метода. Например, в экспериментах, использовавших метод воспроизведения предложений с последующим описанием картинки [Bock, 1986], было обнаружено различие в 23% для дативных конструкций и всего лишь 8% - для активных vs. пассивных конструкций, в то время как при использовании в качестве синтаксического материала тех же дативных конструкций по методу письменного завершения предложений в работе [Pickering, Branigan, 1998] - только 10%.

В работе [Mahowald et al., 2016] был проведен первый метаанализ экспериментов на порождение речи взрослыми испытуемыми, представленных в 73 статьях в рейтинговых журналах, отобранных из 2096 публикаций, в которых упоминается явление СП. Авторы показали, что в целом эффект СП имеет вес 1,67 (т.е. если без эффекта СП некоторая конструкция встречается в 50% случаев, то при наличии СП эта вероятность повышается до 63%) без лексических повторов и 3,26 (77%) при наличии лексического повтора.

3. Синтаксический прайминг в экспериментах с билингвами

Психолингвисты, которые изучают синтаксические репрезентации у билингвов, выделяют два направления исследований:

1) как организованы синтаксические репрезентации второго языка у билингвов - аналогично тому, как они организованы у монолингвов или у тех же билингвов, но по отношению к их первому языку, или принципиально иначе;

2) как хранятся синтаксические знания у билингвов - отдельно знания первого языка и отдельно знания второго языка, или часть синтаксических репрезентаций хранится в общем хранилище.

Ответ на первый вопрос обычно ищут, проводя максимально близкие по синтаксическому материалу и методу эксперименты с билингвами сначала на одном языке, а потом на другом. Для ответа на второй вопрос проводят так называемые межъязыковые эксперименты на СП, при которых испытуемые получают праймовое высказывание на одном языке (по очереди на первом и втором), а целевое высказывание произносят на другом языке. Рассмотрим современное состояние дел в этой области на примере нескольких исследований на материале одного из наиболее распространенных стимулов - дативных конструкций.

В работе, описанной в [Loebell, Bock, 2003], авторы провели эксперимент с немецко-английскими билингвами: испытуемые сначала повторяли предложение на одном из двух языков, а потом описывали картинки на другом языке. Оказалось, что испытуемые, повторяя дативные конструкции с PO или DO на немецком языке (примеры 7а и 7c), чаще использовали дативные конструкции с PO или DO и при описании картинок на английском языке (примеры 7b и 7d):

(7) a. Germ dative DO

Der kleine Junge schrieb seinem Brieffreund einen Brief.

`Мальчик написал своему другу по переписке письмо'

b. En dative DO

A boy is giving a girl a present.

`Мальчик дарит девочке подарок'

c. Germ dative PO

Der kleine Junge schrieb einen Brief an seinem Brieffreund.

`Мальчик написал письмо своему другу по переписке'

d. En dative PO

A boy is giving a present to a girl.

`Мальчик дарит подарок девочке'

В работе [Meijer, Fox Tree, 2003] были описаны аналогичные результаты при использовании метода воспроизведения стимулов по памяти с испано-английскими билингвами.

Наиболее показательное исследование было проведено с нидерландско-английскими билингвами [Schoonbaert et al., 2007]. Авторы, используя метод диалога-игры с обученным подыгрывающим, сравнивали внутриязыковой прайминг c межъязыковым, а также прайминг с повторением с праймингом без повторения опорного слова. Стимулами послужили дативные конструкции с PO vs. DO:

I (8) a. Dutch dative PO

De kok toont een hoed aan de bokser.

b. En dative PO

The cook shows a hat to the boxer.

`Повар показывает шляпу боксеру'

(8) c. Dutch dative DO

De kok toont de bokser een hoed.

d. En dative DO

The cook shows the boxer a hat.

`Повар показывает боксеру шляпу'

Результаты четырех проведенных экспериментов говорят о том, что, во-первых, эффект СП был обнаружен во всех четырех типах экспериментальной парадигмы без повторения в экспериментальной паре опорного слова (важно, что величина эффекта СП во всех этих случаях была статистически одинакова):

1) весь эксперимент проводился на нидерландском (первом) языке;

2) весь эксперимент проводился на английском (втором) языке;

3) эксперимент проводился с праймами на нидерландском и целевыми ответами на английском языке;

4) эксперимент проводился с праймами на английском и целевыми ответами на нидерландском языке.

Во-вторых, в случае повторения в экспериментальной паре опорного слова распределение эффектов СП оказалось устроено сложнее: в случае проведения эксперимента с внутриязыковым дизайном повторение слова в обоих случаях значимо увеличивало эффект СП, причем это увеличение оказалось статистически одинаково для обоих случаев. В случае межъязыкового СП с нидерландского (первого) языка на английский (второй) наблюдаемый эффект СП при повторении опорного слова оказался значимо больше, чем без повторений, но значимо меньше, чем для экспериментов с внутриязыковым дизайном. В случае же межъязыкового СП с английского (второго) языка на нидерландском (первый) наблюдаемый эффект СП при повторении опорного слова совпадал по величине с эффектами СП без повторений.

Таким образом, во-первых, нет оснований утверждать, что синтаксические репрезентации первого и второго языков у билингвов устроены принципиально по-разному. Во-вторых, синтаксические знания о первом и втором языках хранятся у билингвов максимально экономно, т.е. все синтаксические конструкции, которые устроены в двух языках одинаково, хранятся в общем хранилище (так называемая гипотеза о совместном хранении, shared hypothesis).

В работе [Shin, Christianson, 2009] авторы еще несколько продвинулись в поиске ответов на поставленные вопросы, изучив те же дативные конструкции у корейско-английских билингвов. Основной вопрос, который интересовал исследователей, заключался в том, сколько стадий правильнее выделять при порождении синтаксических конструкций у билингвов: одну или две. В работе [Bernolet et al., 2007] на материале относительных предложений в речи немецко-нидерландских и нидерландско-английских билингвов было установлено, что более психологически реальным представляется одноуровневый подход к стадии грамматического кодирования у билингвов; однако в работе [Desmet, Declercq, 2006] авторы, проанализировав прайминг относительных предложений у нидерландско-английских билингвов, пришли к противоположному выводу. С целью получить более достоверные результаты авторы работы [Shin, Christianson, 2009] подобрали стимульный материал таким образом, чтобы не только получить ответ на вопрос о количестве уровней грамматического кодирования у билингвов, но и, в случае подтверждения гипотезы о совместном хранении однотипных синтаксических конструкций, иметь возможность установить, на каком из двух уровней - функциональном или позиционном - это совместное хранилище существует. Рассмотрим эту работу более подробно.

Стимульный материал эксперимента был заимствован из [Loebell, Bock, 2003] и переведен на корейский язык. Каждый экспериментальный блок, состоящий из двух предложений английского языка (см. примеры 9a, b), был представлен тремя предложениями корейского (примеры 9с-е):

(9) a. Mary gave a book to John

VP[V NP PP]

<что, кому>

VP[V NP NP]

<кому, что>

`Мэри дала книгу Джону' b. Mary gave John a book

`Мэри дала Джону книгу'

c. Mary-ka John-eykey chayk-ul cwuessta VP[PP NP V]

<кому, что>

d. Mary-ka John-ul chayk-ul cwuessta VP[NP NP V]

<кому, что>

e. Mary-ka chayk-ul John-eykey cwuessta VP[NP PP V]

<что, кому>

Как можно видеть из приведенных примеров, корейское дативное предложение с двумя беспредложными дополнениями совпадает с английским эквивалентом как по набору составляющих (функциональный уровень грамматического кодирования), так и по их линейному порядку в высказывании (позиционный уровень), в то время как корейское дативное предложение с косвенным дополнением совпадает с английским эквивалентом на функциональном уровне, но различается линейным порядком. Кроме того, корейское дативное предложение со сдвигом косвенного дополнения полностью совпадает с английским дативным предложением с косвенным дополнением.

Метод данного эксперимента - воспроизведение стимулов по памяти - был взят из работы [Meijer, Fox Tree, 2003]: испытуемые слушали целевое предложение на английском языке, затем праймовое предложение на корейском языке, затем отвечали на вопрос про некоторое корейское слово, входило ли оно в состав только что услышанного предложения корейского языка, после чего должны были повторить целевое английское предложение. Полученные результаты показали небольшой (6%), но значимый эффект межъязыкового СП, который, однако, оказался независим от порядка следования составляющих. Таким образом, результаты данного эксперимента говорят о том, что независимо от различий в базовом порядке слов (SVO для английского языка и SOV для корейского) корейско-английские билингвы демонстрируют эффект межъязыкового СП; авторы работы интерпретируют результаты в пользу большего правдоподобия двухуровневой организации процесса грамматического кодирования у билингвов. Кроме того, была подтверждена гипотеза о совместном хранении у билингвов совпадающих синтаксических конструкций и выдвинуто предположение, что это совместное хранилище существует скорее на функциональном, чем на позиционном уровне грамматического кодирования.

С теоретической точки зрения существует три модели, различающиеся представлениями о степени интеграции синтаксической информации о втором языке в грамматику первого языка. Первая модель представляет собой переложение для билингвов известной модели Лефельта [Levelt, 1989]. Автор этой модели К. де Бо утверждает, что билингвы имеют общее хранилище на уровне лемм, но процессы грамматического кодирования происходят для каждого из языков независимо друг от друга [de Bot, 1992]. Автор другой, так называемой процедурно-декларативной, модели М. Ульман полагает, что синтаксическая обработка высказываний у монолингвов и тех билингвов, которые усвоили второй язык в раннем возрасте, задействует процедурные знания, в то время как в случае более позднего усвоения языка школьным способом задействованы оказываются декларативные знания, которые обычно отвечают за лексические процессы [Ullman, 2001]. В третьей модели [Hartsuiker et al., 2004] предполагается, что как лексическая, так и грамматическая информация хранятся в общем хранилище; эта модель также находит поддержку в исследовании билингвов с афазией [Verreyt et al., 2013]. В работе [Hartsuiker, Pickering, 2008] авторы обобщили следствия из этих трех моделей и проверили их на материале всех существовавших на тот момент исследований, получив свидетельства в пользу большей достоверности третьей модели.

4. Синтаксический прайминг на материале русского языка

В данном разделе будет описана серия экспериментов на материале посессивных конструкций русского языка типа Петина мама (препозитивная конструкция, далее ПРЕ) vs. мама Пети (постпозитивная конструкция, далее ПОСТ). Данные эксперименты проводились по методу диалога-игры с обученным подыгрывающим [Branigan et al., 2000], в качестве стимулов было использовано 48 пар картинок, аналогичных приведенным на рис. 3.

Рис. 3. Экспериментальная (слева) и отвлекающая (справа) карточки

Ниже мы опишем результаты шести экспериментов на материале посессивной конструкции, два из которых проводились со взрослыми испытуемыми, два с детьми и два с англо-русскими билингвами. В первом взрослом эксперименте участвовало 48 испытуемых, во втором взрослом - 24 испытуемых; в первом детском - 24 ребенка в возрасте четырех лет, во втором детском - 18 детей того же возраста; в первом эксперименте с билингвами участвовало 24 человека, во втором - 18 человек. Первый эксперимент проводился без лексических повторов опорного слова; второй эксперимент - с лексическими повторами.

Статистический анализ показал, что во всех шести экспериментах был продемонстрирован статистически значимый сбалансированный эффект СП: испытуемые чаще порождали препозитивные конструкции, когда слышали препозитивные конструкции, и, наоборот, чаще порождали постпозитивные конструкции, слыша постпозитивные конструкции.

Какая конструкция в русском языке более частотна и как это повлияло на результаты эксперимента? Интуитивно ПРЕ-конструкция воспринимается носителями русского языка как более естественная, но для того, чтобы подтвердить это утверждение статистически, мы провели несколько вспомогательных исследований. Во-первых, был проведен анализ распределения ПРЕ- и ПОСТ-конструкций в Национальном корпусе русского языка, который подтвердил нашу интуицию, показав распределение 85%: 15% в пользу препозитивных конструкций. Во-вторых, был смоделирован еще один тест, в ходе которого испытуемые должны были описывать те же картинки; никакого воздействия, однако, при этом на них не оказывалось. В итоге 64 взрослых испытуемых и 25 четырехлетних детей (испытуемые, принявшие участие в этом тесте, не участвовали в основном эксперименте) показали аналогичные результаты: взрослые употребили ПРЕ-конструкции в 80% случаев, а дети - в 69%. Таким образом удалось еще раз показать превалирование препозитивной посессивной конструкции. Но сказалось ли это каким- то образом на результатах экспериментов? Напомним, что, согласно гипотезе обратных предпочтений, мы ожидаем получить большее по сравнению с корпусными данными и результатами теста количество употреблений менее частотной, т.е. постпозитивной конструкции. Действительно, различие между количеством ПРЕ- и ПОСТ-высказываний у взрослых испытуемых статистически значимо указывает в сторону ПОСТ-конструкций (рис. 4).

Рис. 4. Распределение ПРЕ- и ПОСТ-конструкций у взрослых

На этой и следующей диаграммах в колонках с экспериментальными данными отдельно обозначено количество ответов с праймингом ПРЕ- и ПОСТ-конструкций (из 100%)

Рассмотрим теперь результаты экспериментов с лексическими повторами опорного слова и без них. Значимый эффект лексических повторов не был обнаружен ни у взрослых, ни у детей, что входит в противоречие с результатами предыдущих исследований и ждет подтверждения в будущих экспериментах.

Обратимся теперь к результатам двух детских экспериментов. Посессивные конструкции являются весьма подходящими в качестве стимульного материала при проведении детских экспериментов, т.к. они осваиваются русскоязычными детьми уже в два-три года. Даже на этапе голофрастической речи, когда ребенок использует только однословные высказывания, дети часто указывают на какой-либо предмет, называя при этом лицо, которому этот предмет принадлежит. Таким образом, выбранный синтаксический материал теоретически дает возможность проводить эксперименты даже с двухлетними детьми.

Результаты проведенных детских экспериментов показывают, что в них не было зафиксировано более высокого эффекта СП по сравнению со взрослыми: 42% у взрослых и 41,5% у детей. Важным отличием эффекта детского СП от взрослого в этих экспериментах, однако, оказалось различие в экспериментальном распределении ПРЕ- и ПОСТ-конструкций: если у взрослых количество случаев использования ПРЕ-конструкций в ходе экспериментов практически совпало с распределением в корпусе и по результатам вспомогательного теста, то дети в экспериментах одинаково охотно использовали как препозитивную, так и постпозитивную конструкцию, хотя в тесте предпочитали более частотную у взрослых препозитивную (рис. 5). Такое равномерное распределение ПРЕ- и ПОСТ-конструкций в детских экспериментах говорит о том, что, несмотря на то, что у четырехлетних детей уже наблюдается тенденция к употреблению более частотной препозитивной конструкции в спонтанной речи, процесс настройки их синтаксического анализатора на дистрибутивные характеристики инпута еще не завершен.

Рис. 5. Распределение ПРЕ- и ПОСТ-конструкций у детей

Таким образом, оказалось, что, в отличие от результатов подобных англоязычных экспериментов с детьми (напр., см. [Branigan, McLean, 2016]), не был получен ни значимый эффект лексических повторов, ни значимый эффект увеличения уровня СП по сравнению со взрослыми испытуемыми. Случайно ли это или действительно какое-то различие между английским и русским языками вызывает такой эффект, можно будет узнать, только смоделировав новые прайминг-эксперименты. Однако отметим, что в работе [Skarabela, Serratrice, 2009] авторы, проведя эксперимент на СП параллельно с англоязычными взрослыми и четырехлетними детьми на аналогичном посессивном стимульном материале (напр., the mother of the girl (`мама девочки') vs. the girl's mother (`девочкина мама')), неожиданно получили значимо более сильный эффект СП у взрослых, чем у детей.

Опишем теперь результаты англо-русских билингвов. В первом из проведенных экспериментов испытуемые с первым (английским) языком проходили эксперимент на втором (русском) языке; во втором эксперименте был использован межъязыковой дизайн: испытуемые слушали предложения на первом (английском) языке, а затем порождали свои на втором (русском). В обоих экспериментах величина эффекта СП не отличалась от аналогичной в экспериментах с русскими монолингвами, что говорит в пользу модели синтаксических репрезентаций у билингвов, предложенной Хартсуикером и Пикерингом [Hartsuiker, Pickering, 2008].

Заключение

Данная работа была посвящена описанию синтаксического праймин- га. Как мы показали, исследования СП важны не только сами по себе, но и с точки зрения поиска ответов на важные лингвистические вопросы, в том числе на вопрос о распределении синтаксических репрезентаций двух языков у билингвов.

Современная (психо)лингвистическая наука становится все более и более комплексной: в рамках изучения СП исследователи проводят эксперименты со здоровыми взрослыми носителями, с детьми, с билингвами, с пациентами с различного рода патологией речи; кроме того, привлекаются данные разных языков. Хорошим примером такого комплексного подхода служит работа [Garraffa et al., 2012], в которой авторы описывают эффекты СП на материале эксперимента с итальянскими детьми со специфическим языковым дефицитом.

Подытоживая изложение теоретического раздела 2, сформулируем основные наблюдаемые закономерности:

1) в диалоге эффекты СП значимо выше, чем при автопрайминге;

2) при порождении эффекты СП стабильнее и выше, чем при понимании;