О роли новгородской традиции латинских переводов в истории русского языка и культуры: лексические заимствования и неосознанные фрагменты

Размещено на http://www.allbest.ru/

Государственный университет Турина

О роли новгородской традиции латинских переводов в истории русского языка и культуры: лексические заимствования и неосознанные фрагменты

Томеллери Витторио Спрингфилд

Турин



Аннотация

Влияние латыни на язык и культуру Древней Руси можно обнаружить и изучать на разных уровнях (лексическом, синтаксическом и фразеологическом). Новгородский период конца XV -- начала XVI в. оставил нам чрезвычайно интересные переводные памятники, чье лингвистическое и культурно-историческое значение не до конца изучено и разъяснено. Помимо обсуждения различной судьбы на восточнославянской почве двух этимологически связанных слов -- библия и библиотека, в настоящей статье представлен частный случай афористической цитаты, взятой из введения к славянскому переводу Donatus. Данное предложение, указывающее на главенствующую роль грамматического учения в системе семи свободных искусств («основание и подошва всем свободным хитростям» -- «origo et fundamentum omnium liberalium artium»), в последующие века упоминалось в различных научных трудах, посвященных грамматическим или педагогическим вопросам, но без каких-либо прямых ссылок на первоисточник, подвергаясь, таким образом, довольно разным интерпретациям: от переводческой деятельности Максима Грека в России до православного ответа на вызов иезуитских школ. Собранный и кратко изложенный здесь материал еще раз явно показывает, как важно учитывать при исследовании значения новгородских переводов с латыни не только выявление первоначального текста, но и его более позднее восприятие и распространение. Выходя за временные и пространственные рамки новгородской переводной литературы, мы можем изучать ее релевантный и частично все еще неизвестный вклад в культурную историю России в более широкой и плодотворной перспективе.

Ключевые слова: Новгород, западное культурное наследие, лексические заимствования, русский Донат, Максим Грек.



Annotation

Vittorio S. Tomelleri Universita di Torino,

Complesso Aldo Moro, Via Sant'Ottavio angolo Via Verdi, Torino, Italia

On the role of the Novgorod tradition of Latin translations in the history of Russian language and culture: Lexical borrowings and unconscious fragments

The Latin influence upon Old Russian language and culture can be detected and studied at different levels (lexical, syntactical and phraseological). In addition to shortly discussing the different fates, on Russian soil, of two etymologically related words, biblija and biblioteka, this paper presents the particular case of an aphoristic quotation taken from the introduction to the Slavic translation of the Donatus. This proposal, pointing to the fundamental position of grammar within the system of the seven liberal arts (основание и подошва всем свободным хитростям -- origo etfundamentum omnium liberalium artium), in later centuries has been referred to in different scientific works devoted to grammatical or pedagogical issues. However, there has not been any direct reference to the primary source and, as a consequence, these words have been subjected to different interpretations: from Maximus the Greek's translation activity in Russia to the orthodox response to the challenge posed by Jesuit schools. The material collected and briefly discussed in the article points once again to the importance of taking into account, when approaching the tradition of Novgorod translations from Latin, not only the identification of the Urtext (direct tradition), but also its later reception and individual history (indirect tradition). Going beyond the temporal and spatial boundaries of Novgorod translated literature, we can examine its relevant and partially still unknown contribution to Russian cultural history within a broader and more stimulating perspective.

Keywords: Novgorod, Western cultural heritage, loanwords, Russian Donatus, Maximus the Greek.



Предварительные замечания. Древняя Русь и классическое наследие

Официальное вступление Киевской Руси в орбиту христианских народов, осуществленное князем Владимиром в конце Х столетия по греческому обряду, в значительной мере предопределило культурную и языковую ориентацию новокрещеных восточных славян. Письменная культура Киевской Руси приняла литургическое и экзегетическое наследие греко-византийского мира, хотя не прямо, а в опосредованном виде -- через Болгарию. Это привело к нарастающему противопоставлению вере «латинян», которому со временем суждено было усилиться, особенно после раскола 1054 г. Уже в Повести временных лет учение и обряды римской церкви подвергались острой критике или даже отвергались как не соответствующие апостольским заповедям [ПВЛ 1950: 79-80]. Из обширной антилатинской полемической литературы, собранной в классическом труде А. Н. Попова, можно здесь упомянуть в качестве яркого примера послание киевского митрополита Иоанна II папе Клименту III, составленное не позже 1089 г. [Попов 1875: 92-97] (издание текста см. [Понырко 1992: 24-40; Freydank et al. 1999: 12-21]).

Наряду с почти полным отсутствием в средневековой восточнославянской письменности следов латинской культуры¹, безоговорочная приверженность южно- и восточнославянской церкви модели византийской монашеской культуры вызвала более или менее явно выраженный отказ от классического мира языческих эллинов; в связи с этим показательно послание киевского митрополита Климента Смолятича, датированное между 1147 и 1154 гг. [Понырко 1992: 124-148]. Климент так отвечал своему адресату, смоленскому священнику Фоме, упрекавшему его в том, что он поддался соблазну поганских писателей и философов:

Р[е]чеши ми, “Славишис[?] пиша, филосо? с? твор?”, а первїе сам с? ?бличаеши: егда к тоб? что писах, нъ ни писах, ни писати имам. А реч[е]ши ми “Филосо?[ї]ею пишеши”, а то велми кривопишеши, а да ?ставль аз почитаемаа писанїа аз писах ?т Омира, и ?т Аристо[те]л?, и ?т Платона || иж[е] во елиньскых ныр?х2 славн? б?ша. Аще и писах, но не к теб?, но ко кн[?]зю, и к том ж[е] не скоро [Успенский 2017: 190-191].

Следует также отметить, что восприятие церковной литературы как на болгарских землях, так и на Руси было чрезвычайно выборочным, ведь славяне ограничивались исключительно репертуаром патристической литературы, относящимся к IV-VI вв., по образу и подобию библиотеки большого византийского провинциального монастыря [Thomson 1995: 304]; удовлетворение основных миссионерских требований было связано с необходимостью облегчить для неофитов освоение христианского учения и его догм [Еремин 1963: 8].

Таким образом, строго придерживаясь ориентации византийской монашеской культуры, Древняя Русь не приобщалась к сокровищам классического мира, априори отказываясь от педагогической модели, которую греческие книжники, в отличие от их славянских учеников, знали хорошо и продолжали применять в школьной практике, приспосабливая ее к новым нуждам религиозного воспитания; следовательно, сложный синкретизм язычества и христианской религии, характерный для деятельности как греческих, так и западных Отцов Церкви, оставался совершенно чуждым славянской церковной традиции [Dujcev 1962: 343-344]. Такое обстоятельство может считаться одной из главных причин долгого существования Средневековья -- вплоть до XVII в. -- и полного отсутствия фаз гуманизма и ренессанса в Московской Руси.

Кроме того, в то время как в греческом и латинском мире христианство могло позволить себе интеллектуально соревноваться с хорошо известной ему классической традицией, Slavia Orthodoxa отвергала нечто, о чем она имела весьма смутное представление. Поверхностное знакомство с классической культурой носило случайный характер: например, описание человеческого организма, которое мы читаем в «Гексаэмероне» Иоанна Экзарха, содержит славянский перевод отрывков из первой книги Аристотеля «Historiae animalium» (Пер! та (ша laxoptai), не восходящих, однако, непосредственно к произведению греческого философа, но взятых из поздневизантийского сборника Meletii monachi tractatus de natura hominis [Dujcev 1962: 348].

Западная традиция в Московской Руси: новгородское латинство

На фоне изложенного, кратковременный, но очень интенсивный новгородский период древнерусской переводной литературы предоставил русской и церковнославянской культурам возможность встречи и общения не только с западной культурой, но и с античной и позднеантичной традициями.

Особый и своеобразный характер феномена Новгорода в русской истории неоднократно подчеркивался. Возьмем, например, обнаруженную в августе 1970 г. на месте Готского двора на Торговой стороне берестяную грамоту нр. 488, написанную на латинском языке и относящуюся к концу XIV -- началу XV в.:

Venit[e], exultem(us) d(omi)no, iubilemus de[o s]alutari / n(ost)ro, p(rae)ocupem(us) facie(m) ei(us) in (con)fessi[(one)] (et) i(n) psalmis iubile[(mus)] Viro. Viri. / Virtute. Voce.

D(omi)ne H(ymnus) M(ari)a V(irgo). V(ersus). Weni e(lecta). / Libri testament sancti.

Kalendae aprilis lectiones III ewangelii. [Дрбоглав 1973] См. также на сайте http://gramoty.ru/birchbark/document/search/?number=488 (дата обращения: 01.04.2020)..

Подобное конкретное свидетельство литургического использования латинского языка в Новгороде, к которому можно отнести также Чудовскую латинскую псалтирь Москва, ГИМ, Чудовское собр., № 53 (29). Наряду с учебной целью написанного в кириллической транскрипции латинского текста псалмов и библейских песен [Фонкич 1977: 44], эта рукопись, возможно, предназначалась и «для ознакомления с латинским богослужением (если не для проведения его)» [Ромодановская 2004: 380]., считался известным исключением, подтверждающим правило, так как «Новгород и в других отношениях представляет собой исключение из общего правила» [Иванов 1989: 34].

Еще дальше пошел А. В. Исаченко, который в 1973 г. выступал на международном съезде славистов в Варшаве с чрезмерно провокационным докладом, носившим проникнутое антимосковским (т. е. антисоветским) духом название: «Если бы в конце XV века Новгород одержал победу над Москвой (Об одном несостоявшемся варианте истории русского языка)» [Исаченко 1973]. Кроме явно ошибочных положений, выдвинутых ученым с чрезмерным пафосом См. справедливые возражения В. Б. Крысько [Крысько 1999] по поводу переиздания этой работы в России спустя четверть века., опять заметна попытка каким-то образом отделить развитие Новгорода от судеб общей Руси.

Каким бы ни было наше научное или личное отношение к мифу Новгорода и к идее о допетровской «форточке» в Европу, латинское влияние в городе на Волхове остается фактом, документально неопровержимым и заслуживающим лингвистического и культурно-исторического внимания. Конкретно засвидетельствованное рядом переводных памятников (самый полный и актуальный перечень дается в посмертной монографии [Wimmer 2005]), латинское влияние отразилось, естественно, на разных языковых уровнях в виде лексических заимствований, семантических калек Интересным примером лексического анализа, а также применения кириллицы для передачи латинских слов, служат маргинальные глоссы в Геннадиевской библии, собранные в виде словаря [Левичкин 2014]. или синтаксических конструкций (см. кропотливый анализ относительных предложений в статье [Подтергера 2020]).

В качестве конкретного примера следов, оставленных нам недолгим периодом новгородской литературы, в следующем разделе мы кратко представим любопытный случай двух этимологически родственных слов греческого происхождения -- библия и библиотека. Первый грецизм был заимствован в русский (церковнославянский) язык через посредство латыни в результате работы над составлением полного свода ветхо- и новозаветных книг (Геннадиевская библия), для которого, как известно, применялись латинские источники и образцы [Wimmer 1975]. Другой термин, также выступающий во второй книге Маккавейской той же библии в падежно неоформленном виде, обязан своим распространением более позднему культурному контакту с западным (скорее всего, польским) миром.

Наряду с фиксацией отдельных лингвистических единиц и/или явлений, не менее интересно и важно динамическое изучение дальнейшей судьбы новгородского наследия на уровне текста (здесь мы имеем в виду отождествление в русской письменной культуре «скрытых», т. е. не осознанных, фрагментов латинского влияния, кочевавших из текста в текст и использовавшихся уже вне контекста своего первоначального возникновения). Об этом и пойдет речь в разделе данной работы, в котором предметом анализа будет одно «крылатое» предложение об основной функции грамматических учений среди свободных искусств.

латынь язык новгородский грамматический

Лексические заимствования: происхождение и посредничество

Как известно, латинское или греческое происхождение лексических заимствований в русском языке относительно легко определяется по фонетическому облику лексической единицы. При этом, однако, нельзя исключить возможность видоизменения слова в течение времени согласно с новой волной заимствований; следовательно, необходимо всегда различать «этимологическое» происхождение определенного слова и языковое посредничество [Keipert 1973: 250]. Более того, бывают чрезвычайно любопытные случаи, когда фонетическая оболочка слова явно указывает на греческую языковую сферу, а словосочетание, в котором оно выступает, имеет латинское происхождение: устойчивое выражение символъ вФры, например, заменяющее более традиционное (и длинное) ИСПОВФдАШЕ ПрАКОСЛАКЫЫ^. вФры, возникло под влиянием латинской богословской традиции, тогда как облик со звуком [v] явно отражает ориентацию на греческий мир [Podtergera 2018: 156-161].

Особый интерес представляют те греческие термины, которые вошли в церковнославянский или русский язык не прямо, а через посредничество латинского (в широком смысле слова) языка. В этимологическом словаре русского языка М. Фасмера слово «библиотека» объясняется как заимствование из лат. bibliotheca через польское biblioteka, восходящее ко времени Петра I, тогда как раньше, а также еще в XVIII веке, употреблялось вивлиовика, взятое из греч. РфАтоОркр [Кузнецов 1960: 39]⁷. Хотя нет никаких сомнений в греческом происхождении этого термина, форма со звуком [b] для греческого <в> подсказывает польское [Behrendt 2013: 33] или латинское влияние [Sobik 1969: 183]⁸. Форму вивлиофика, однако, трудно считать первичной: ожидаемое при грецизме звуковое соответствие (греч. [^] -- слав. [в]) восстанавливалось позднее с целью возврата к византийской модели, если не придавать большого значения искаженному гапаксу (ви)влиофика (в значении `ковчег, ящичек'), засвидетельствованному в тексте «Пчелы» для греч. кфштос; (л. 56 -- 56 об.):

Се? вид?въ оуношю много книгъ коуп?ща и ре?? ? не оу влио?икы || да клади, но въ перси ?

П?нпрЯдзт ?с?н мейсЬкйпн рплл? вйвлЯб кфюменпн ?цз «м? ф? кйвщф?, ?лл? ф? уфЮией» [Семенов 1893: 171, 23-25; Пичхадзе, Макеева 2008: 283]; см. также [Keipert 1973: 256, прим. 24a]).

Впервые слово библиотека появилось в Геннадиевской Библии (1499), в ново- переведенной с латыни книге Маккавеев (II, 2, 13)⁹:



Удивляет форма именительного падежа в синтаксической позиции прямого дополнения, зависящего от переходного глагола състроити -- поморфемной передачи лат. con-struere. Мнение о том, что подобная ошибка как будто указывает на нерусское происхождение переводчика [Слуховский 1972: 107-108], не представляется нам убедительным, особенно при учете того, что переводчиком был хорватский монах Вениамин На основе южнославянских черт библейских книг, переведенных с латыни, в свое время А. И. Соболевский сделал вывод о том, что Вениамин был хорватом [Соболевский 2006: 212-214] (полный список предполагаемых южнославянских особенностей приводится в статье Вернера [Вернер 2010а: 8]; о хорватских лингвистических элементах в первой и второй книгах Маккавейских Геннадиевской библии см. [Foster 1997]).. Именно отсутствие грамматического согласования, или падежного окончания, доказывает иноязычную природу данного термина (Кузнецов 1960: 40) и, следовательно, «наносный характер» его раннего появления на русской почве [Слуховский 1972: 108]. Как замечал А. И. Соболевский:

Употребление в тексте оставленных без перевода латинских слов, часто самых простых (castra и т. п.), с переводом их на полях (принадлежащим -- по крайней мере в большинстве случаев -- переводчику) свидетельствует не о желании «пестрить речь иностранными словами» [Горский, Невоструев 1855: 48], а о плохом редактировании текста, при котором славянские слова попали на поля, в виде глосс, а латинские, отмеченные для себя переводчиком, очутились в тексте [Соболевский 2006: 212].

Подобные латинские «вкрапления», наличествующие и в других новгородских переводах с латыни (см., напр., [Tomelleri 1999: 77-78; Романова, Ромодановская 2012: 258-261]), не могут считаться лингвистическими единицами славянской (или русской) речи. Соответственно, присутствие слова библиотека в русской лексике неуместно приписывать культурному воздействию новгородской письменной традиции.

С другой стороны, родственная ему лексема библия (женского рода), впервые зафиксированная именно как название Геннадиевской библии, вошла в русский язык как раз благодаря языковому и «предметному» влиянию латинской традиции:

В л?мто.?ѕ?зм. [7007 = 1499] написана бын~ книмга сїма. гл?ема?М бимбли?М. рек?ше ?? б?ип--Aамв?товъ веохаго и? но?ваго (см. также [СлРЯ XI-XVII: 184]).

В этой форме она до такой степени была усвоена древнерусскими книжниками, что в одном азбуковнике имеется следующая сравнительная заметка лингвистического толка, согласно которой славянский термин со звонким губно-губным смычным согласным [b] считается исконно русским и противопоставляется греческому термину, в котором выступает фрикативный звук [v]: библия, грецы гл?ю вивлиосъ, понеже в греческои азбуц? словца, нарицаемаго буки, н?мсть, и того рамди вм?сто буки полагаюо вита, еже есть в?д?, и гл?юо вивлия, еже бо вивли р?чь есть греческа, по греческі бо вивлия, а по словенски книмга [Ковтун 1989: 160] (см. также [Кузнецов 1960: 43]).

Своеобразная интерпретация взаимоотношения между фонетическим обликом славянской лексемы и ее опосредованным первоисточником основывается на сознательном формальном анализе соответствующих форм: книжник воспринимал как свою именно «латинскую» форму, исходя из графико-фонологического соображения (присутствие буквы-звука б в славянском и ее отсутствие в греческом).

Кроме единичных языковых единиц, небезынтересно прослеживать дальнейшую судьбу отдельных «фрагментов» латинской традиции на восточнославянской почве в течение столетий. Анализ материала, представленного в следующем разделе настоящей работы, основывается почти исключительно на печатных изданиях позапрошлого и прошлого столетий, в которых интересующий нас фрагмент приводится по разным рукописным и печатным источникам, прямо или косвенно связанным, как увидим, с традицией русского «Доната».

«Основание и подошва всем свободным хитростем»

Наше внимание сосредотачивается на одном высказывании, неоднократно цитировавшемся в русской филологической и педагогической литературе XIX-XX вв. Оно по-разному вводилось и обсуждалось, но обычно без однозначного указания на его прямой славянский первоисточник. Это тем более странно, поскольку первое его печатное упоминание в научной литературе встречается именно в описании петербургского списка русского «Доната» (РНБ, № О XVI 2, XVII в., лл. 5-68), по которому В. И. Ягич привел разночтения к основному тексту своего издания [Ягич 1885-1895: 982-985]:

[...] еаже учатъ ученицы новоначалныи послТ азбукТ: занеже то есть основаніе первое и подошва хитрости грамотичной; а Грамотикія есть основаніе и подошва всВмъ свободнымъ хитростемъ В тексте по Казанскому списку, изданному И. В. Ягичем, заслуживает внимания разночтение мХдростъ vs хитрость, читающееся во всех остальных полных списках «Доната» [Tomelleri 2002: 219]. [Калайдович, Строев 1825: 572].

На самом деле данные слова первый раз засвидетельствованы во введении к русскому переводу школьного учебника по латинской морфологии, известного в Средневековье по имени автора под названием «Donatus» [Петрова 2017: 190]. Высказывание об основной роли грамматики среди всех гуманитарных наук (осыоваше и подошва вс^мъ свободыымъ хитростемъ -- fundamentum et origo omnium liberalium artium) Из комментария IX в. к «Ars maior» Элия Доната, цит. по: [Lofstedt 1977: 4]. важно не только потому, что оно, как мы уже отметили, восходит к тексту русского «Доната» На самом деле кажется маловероятным, и не только по хронологическим причинам, предположить, что «введение» в «Донат» зависит от ранее существовавшего славянского источника., но прежде всего из-за его явного западного (латинского) характера: в этих словах сжато излагается средневековая концепция грамматики, начинающаяся от Марциана Капеллы и Кассиодора [Петрова 2000: 118-119] и нашедшая свое полное выражение в энциклопедическом сочинении Исидора Севильского [Fontaine 1959: 869-870] В пятой книге «Этимологий» он дает следующее определение грамматики: Grammatica est scientia recte loquendi et origo et fundamentum liberalium litterarum (Etymologiarum libri V, 1)..

Данный пассаж любопытен также тем, что он нередко цитировался по разным рукописям русского «Доната», которые затем долго оставались в тени, как в случае Синодального списка, бегло упоминавшегося А. И. Соболевским [Соболевский 1903: 122]. Так начинается текст введения, составленный переводчиком Дм. Герасимовым, в этом списке начала XVII в.:

Книмга гл?емаW донамтKсъ в неид бес?дKео о? ??сми част?хъ в?щани?. симр?чь ?? и?мени, о? проимWни?.

?? слов?, о? пргелозе сломва. о? причамстїи слова ї и?мени. о? союзе о? прен~тавленїи, и? ? раеличии. е?Wже Kч?о--о?ученики новоназ~чаны ? после аебK~ж. занед то ен~ ??снование прьвое и? подомшва хитрон~ти грамотично ?. а? грамотикиW е~н ??снование и подошва вс?мъ свобогнымь хитростеи~ (ГИМ, Синодальное собр., № 738, л. 1) (см. также [Кулиш 1877: 124, примеч. 1])16.

В 1854 г. Н. А. Лавровский, характеризуя организацию школьного процесса на Руси, выдвигал гипотезу о том, что в древние времена дети, выучившие алфавит, обучались только первым основам грамматического искусства, которые, в свою очередь, являлись основой всех гуманитарных наук; при этом он ссылался на вышеупомянутое описание петербургского списка «Доната» [Лавровский 1854: 179].

Спустя год И. К. Куприанов в поддержку предположения А. Х. Востокова о носовом характере звуков, обозначенных малым а и большим юсом ж, привел отрывок сборника XVII в. из собрания Новгородского Софийского собора (№ 318), когда-то принадлежавшего иноку Кирилло-Белозерского монастыря Варфоломею. Рукопись носит следующее заглавие:

Книга Ст?аго Ивана Дамаскина философская о осми частяхъ слова, ея же учатъ ученици новоначальніи по азбук?, зане основаніе есть первое и подошва хитрости граматичной, а граматика основаніе и подошва вс?мъ свободнымъ хитростямъ [Куприанов 1855: 257] Смешение традиции русского «Доната» с грамматическим трактатом о восьми частях речи, обычно приписываемым Иоанну Дамаскину и традированным вместе с его «Диалектикой» [Гаврюшин 1986: 281], обнаруживается также в Казанском списке [Петрова 2011: 330]..

Начиная с этой безымянной ссылки, рассматриваемый отрывок продолжал приводиться по разным источникам в лингвистической и педагогической литературе (напр., [Каптерев 1915: 74; Кульман 1917: 16; Виноградов 1958: 12; Золотова 2001: 107; Кощиенко 2013: 93]) уже без упоминания контекста его первоначального употребления.

Общеизвестно, что начало грамматических занятий на Руси, т. е. «более или менее последовательного приложения к кодификации церковнославянского языка грамматических принципов» [Вернер 2010б: 29], связывается с прибытием Максима Грека в Москву в 1518 г. Неудивительно поэтому, что в литературе, посвященной его переводческой и просветительской деятельности, акцент зачастую ставился на существенную роль, которую он сыграл в переориентировке древнерусской грамматической и, следовательно, богословской практики. В статье А. И. Иванова, например, говорится о том, что усилия афонского монаха способствовали распространению грамматического учения в некоторых училищах [Иванов 1973: 120], причем процитированное по этому поводу высказывание восходит, как мы теперь знаем, к средневековой латинской традиции через посредство славянского перевода «Доната». Иванов основывался на исследовании Соболевского, который, в свою очередь, ссылался на азбуковник конца XVI в. (времен царя Федора Ивановича),

Софийское собр., № 318. Цитате предшествует сообщение о том, что деятельность Максима Грека и его учеников ввела в дидактический обиход, начиная со второй половины XVI в. [Каптерев 1915: 74], какую-то «книгу философскую», или общую грамматику «(как будто) Иоанна Дамаскина» [Соболевский 1894: 21]; таким образом, интересующий нас пассаж интерпретировался в рамках т. н. грамматической теории перевода, которую развивали на Руси афонский монах и его сподвижники [Матхаузерова 1976: 46].

По поводу употребления слова хитрость обращает на себя внимание одно место «Сказания о Максиме философе, иже бысть инок святыя горы Афонския», где сообщается о неполном владении Максимом Греком славянским языком, вследствие чего ему дали в помощники владеющих латынью толмачей Власа и Дмитрия (Герасимова):

Нужда же ему бысть молити государя, чтоб в помощь далъ римскихъ толмачей Димитрія и Власія, понеже Максімъ не у совершенно словенскаго языка клоненія словесъ грамматическою хитростію знаяше [Белокуров 1899: XXXV] (см. также [Вернер 2010б: 31].

Следует отметить, что в старославянских памятниках лексема хитрость зафиксирована как соответствие греч. xeyvn или лат. ars; в современном же русском языке в сочетании с прилагательным свободный употребляется выражение искусство, так что более старый термин не привился Разночтение Казанского списка русского «Доната» моудрость (см. выше сноску 12) свидетельствует, пожалуй, о не совсем понятном или неприемлемом характере замененного слова в данном контексте., а сохранился исключительно в рамках этой старой цитаты. В связи с установленным фактом сотрудничества переводчика русского «Доната» с Максимом Греком выдвигалась гипотеза о том, что переводчик Дм. Герасимов перерабатывал первоначальный вариант сочинения под влиянием или даже с участием афонского монаха ([Ising 1970: 165; Wimmer 2005: 167]) Пока невозможно доказать верность гипотезы о московском возникновении новой редакции «Доната» под влиянием или с участием Максима Грека; остается необъяснимым то обстоятельство, что только в существенно переработанном Казанском списке, в отличие от остальных полных списков грамматического трактата, обнаруживается характерная для Новгорода передача латинской согласной буквы c перед e и i через се/си ([Wimmer 2005: 171])..

Довольно узкая традиция русского «Доната», ознакомившая восточнославянских книжников с азами элементарного грамматического воспитания, не нашла продолжения в последующих церковнославянских лингвистических трактатах; тем не менее она оставила следы в более широком контексте древнерусской культурной и школьной традиций через прямую, но не совсем сознательную цитату из введения к грамматическому трактату.

В литературе предпринимались попытки связать с деятельностью славяно-греко-латинских академий упрочение данного «афоризма», в котором имеется «вольный перевод» латинского словосочетания artes liberales, «которым обозначался весь курс наук, изучаемых в этих академиях» [Карамышева 2014: 308] (со ссылкой на оставшуюся недоступной автору настоящей статьи работу А. Д. Алферова См.: Алферов А. Д. Родной язык в средней школе (Опыт методики). М.: Сотрудник школ, 1911. С. 95.): таким образом, грамматика выступает как «единственный способ описания и научного предъявления языка, единственная возможность истинного научного прочтения законов природы и освоения мира» [Карамышева 2014: 308]. Развитие школьного дела в конце XVI -- начале XVII столетия, обусловленное сильным влиянием иезуитов, принесло восточным славянам образовательную систему, разделенную на две части -- тривиум и квадривиум, среди которых грамматика занимала главенствующую (исходную) роль [Пинкевич 1930: 268-269].

Мнемотехническая методика запоминания частей речи и парадигм склонения и спряжения изображалась также (со ссылкой именно на введение к русскому «Донату») в совсем отрицательном свете: говоря о книжных пытках в украинских братских училищах, которые выдерживали «до конца, без сомнения, только смирные, окончательно загнанные молодые люди», П. А. Кулиш ставит русский «Донат» среди «учебников, приводивших киевскую молодежь в отчаяние, или же убивавших ее умственные способности» [Кулиш 1877: 124] Отметим, что П. А. Кулиш кроме полного введения включает в свое издание по рукописи Московского Синодального собр. № 738 фрагмент главы об имени существительном -- до слов «w міноги шсо исисповсдимъ иеие&тр&шё, и иестАЖ&телс» (л. 3; по печатному изданию см. [Ягич 1885-1895: 824]; см. также [Кожин 1989: 146-147]) -- «иногда из сочетаний многих [слов], как in-ex-pugna-bilis, in-per-territus» ([Петрова 2017: 200])..

Отождествление приведенного фрагмента с русским «Донатом» показывает относительную живучесть последнего и важность учета его текстуальной истории и за рамками прямой рукописной традиции (например, в азбуковниках и разного рода грамматических сборниках). Не исключено, что в богатой и еще не полностью изученной древнерусской грамматической традиции найдутся и другие примеры применения этой скрытой цитаты или других фрагментов текста.



Заключение

Итак, мы оговаривали возникновение двух лексем несомненного греческого происхождения -- «библия» и «библиотека», -- в которых звуковой состав указывает на посредническую роль латинской традиции. Несмотря на совпадение звуковой реализации ([b] как в латинской традиции вместо [v] византийского образца) обеих имеющихся в Геннадиевской библии слов, мы обнаружили, что только первое утвердилось в русском (церковнославянском) языке, причем именно в новгородском библейском контексте, тогда как второе вошло в лексический состав русского языка позже и по другому культурному пути -- независимо от новгородского латинства.

Затем мы перешли к изучению восприятия целого предложения, восходящего к традиции русского «Доната», о центральном положении грамматики в средневековой системе свободных искусств. Это высказывание, встречающееся в грамматических рукописных сборниках и азбуковниках, приобрело новую значимость и функцию в XIX-XX вв. -- при ретроспективном взгляде ученых на рукописное наследие древних времен.

Новгородский период конца XV -- начала XVI в. оставил нам чрезвычайно интересные переводные памятники, чье лингвистическое и культурно-историческое значение не до конца изучено и разъяснено. Временное и пространственное расширение источниковедческого подхода позволяет рассмотреть вклад новгородской переводной литературы, выходя за узкие рамки ее возникновения и конкрет- ного предназначения, в общей системе русской культуры. Таким образом, феномен Новгорода, чей разнородный и своеобразный характер неоднократно отмечался в литературе, возвращается, так сказать, в русло общерусской традиции, которую он долго продолжал, прямым или опосредствованным образом, обогащать и развивать.



Литература

1. Буслаев 1855 -- Буслаев Ф. И. Палеографические и филологические материалы для истории письмен славянских, собранные из XV-ти рукописей Московской Синодальной библиотеки. В кн.: Материалы для истории письмен восточных, греческих, римских и славянских. Изготовлены к столетнему юбилею Императорского Московского университета трудами профессоров и преподавателей Петрова, Клина, Меншикова и Буслаева. Москва: Лит. Шелковникова, 1855. 58 с. (отдельная пагинация).

2. Горский, Невоструев 1855 -- Горский А. В., Невоструев К. И. Описание славянских рукописей Московской синодальной библиотеки. Отдел первый: Священное писание. Москва: Синодальная Тип. 1855, XIV + 339 с. https://www.prlib.ru/item/434786 (дата обращения 03.04.2020).

3. Калайдович, Строев 1825 -- Калайдович К. Ф., Строев П. М. Обстоятельное описание славяно-российских рукописей, хранящихся в Москве в библиотеке тайного советника, сенатора, двора его императорского величества действительного каммергера и кавалера графа Федора Андреевича Толстова. Москва: В Тип. С. Селивановского, 1825. 1110 с., http://e-heritage.ru/ras/view/ publication/general.html?id=52822508 (дата обращения 08.04.2020).

4. ПВЛ 1950 -- Повесть временных лет. Адрианова-Перетц В. П. (отв. ред.). Часть 1: Текст и перевод. М.; Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1950. 405 с.

5. СлРЯ XI-XVII -- Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 1 (А-Б). М.: Наука. 371 с., http://etymolog. ruslang.ru/doc/xi-xvii_1.pdf (дата обращения: 08.04.2020).

6. Белокуров 1899 -- Белокуров С. А. О библиотеке московских государей в XVI столетии. М.: Тип.

7. Г. Лисснера и А. Гешеля, 1899. XVI + 336 + DXXVIII с.

8. Вернер 2010а -- Вернер И. В. Лингвистические особенности перевода «латинских» книг Геннадиевной Библии. Studi slavistici. 7. 2010. С. 7-31, https://oaj.fupress.net/index.php/ss/article/ view/2217/2217 (дата обращения: 12.08.2020).

9. Вернер 2010б -- Вернер И. В. О языковой практике Максима Грека раннего периода «sub specie gram- maticae». Славяноведение. 2010, (4): 29-38.

10. Виноградов 1958 -- Виноградов В. В. Из истории изучения русского синтаксиса (от Ломоносова до Потебни и Фортунатова). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1958. 399 с. http://e-heritage.ru/ras/view/ publication/general.html?id=54000349 (дата обращения: 11.08.2020).

11. Гаврюшин 1986 -- Гаврюшин Н. К. О ранних списках славяно-русской «диалектики». В сб. Записки отдела рукописей Государственной библиотеки СССР им. В. И. Ленина. Вып. 45. М., 1986. С. 279-284.

12. Дрбоглав 1973 -- Дрбоглав Д. А. Латинская берестяная грамота из новгородских раскопок. Советская археология. 1973, (3): 108-117.

13. Еремин 1966 -- Еремин И. П. О византийском влиянии в болгарской и древнерусской литературах IX-XII вв. В кн.: Еремин И. П. Литература древней Руси (этюды и характеристики). М.; Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1966. 263 с.

14. Золотова 2001 -- Золотова Г. А. Грамматика как наука о человеке. Русский язык в научном освещении. 2001, 1 (1): 107-113.

15. Иванов 1973 -- Иванов А. И. Максим Грек и итальянское возрождение. II: Литературная деятельность Максима Грека в России. Византийский Временник. 1973, (34): 112-121.

16. Иванов 1989 -- Иванов В. В. Латынь и славянские языки. Проблемы взаимодействия. В кн.: Развитие этнического самосознания славянских народов в эпоху зрелого феодализма. Литаврин Г. Г., Иванов В. В. (отв. ред.). М.: Наука, 1989. С. 25-35. https://inslav.ru/images/stories/pdf/1989_Razvi- tie_etnicheskogo_samosoznanija.pdf (дата обращения: 01.04.2020).

17. Исаченко 1973 -- Исаченко А. В. Если бы в конце XV века Новгород одержал победу над Москвой (Об одном несостоявшемся варианте истории русского языка). Wiener Slavistisches Jahrbuch. 1973, (18): 48-55

18. Каптерев 1915 -- Каптерев П. Ф. История русской педагогики, издание второе, пересмотренное и дополненное. Петроград: Книжный склад «Земля», 1915. http://elib.gnpbu.ru/text/kapterev_istoriya- russkoy-pedagogiki_1915/ (дата обращения: 12.08.2020). XXI + 746 с.

19. Карамышева 2014 -- Карамышева С. Н. Значение принципа двойного нормирования в методике русского языка: исторический обзор. Вестник Иркутского государственного технического университета. 2014, 10 (93): 306-311. https://www.elibrary.ru/item.asp?id=22482349 (дата обращения: 06.04.2020).

20. Ковтун 1989 -- Ковтун Л. С. Азбуковники XVI-XVII вв. (старшая разновидность). Л.: Наука, 1989. 296 с.

21. Кожин 1989 --История русского литературного языка. Хрестоматия, 2-е изд., испр. и доп. Кожин А. Н. (сост.). М.: Высшая школа. 318 с.

22. Кощиенко 2013 -- Кощиенко И. В. Эпиграфы в учебных пособиях Николая Курганова. XVIII век. 2013, (27): 85-104. http://xviii.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=kMj7hI9zEmA%3D&ta- bid=11158 (дата обращения: 12.08.2020).

23. Крысько 1999 -- Крысько В. Б. «Без гнева и пристрастия...». Вестник Академии Наук. 1999, 69, (12): 1119-1121. http://vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/NOVGOROD.HTM first (дата обращения: 02.04.2020).

24. Кузнецов 1960 -- Кузнецов П. С. О форме слова «библиотека». В кн.: Этимологические исследования по русскому языку. Кузнецов П. С. (отв. ред.). Вып. 1. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1960. С. 39-45.

25. Кулиш 1877 -- Кулиш П. А. История воссоединения Руси. T. 3: Религиозное, социальное и национальное движение в эпоху Иова Борецкого. М.: Издание т-ва «Общественная польза», 1877. IV + 375 c.

26. Кульман 1917 -- Кульман Н. К. Из истории русской грамматики. Петроград: Сенатская типография, 1917. 107 c. http://e-heritage.ru/ras/view/publication/general.html?id=48635242 (дата обращения.

27. Куприанов 1855 -- Куприанов И. К. Заметки. Известия Императорской Академии Наук по Отделению русского языка и словесности. 1855, IV (5): 253-270.

28. Лавровский 1854 -- Лавровский Н. А. О древнерусских училищах. Харьков: Унив. тип., 1854. 187 с.

29. Левичкин 2014 -- Левичкин А. Н. Неизвестный памятник новгородской письменности конца XV -- начала XVI века (словарь к Геннадиевской библии). Севернорусские говоры. Межвуз. сб. 2014, (13): 265-336.

30. Матхаузерова 1976 -- Матхаузерова С. Древнерусские теории искусства слова. Прага: Univerzita Karlova, 1976. 145 p.

31. Петрова 2000 -- Петрова М. С. Марциан Капелла (просопографический очерк). Диалог со временем. 2000, (2): 110-141.

32. Петрова 2011 -- Петрова М. С. Восприятие латинского грамматического знания русской ученостью в XVI веке на примере Дмитрия Герасимова и других. Диалог со временем. 2011, (34): 311-364. http://ecsocman.hse.ru/data/2013/03/01/1251428381/18.pdf (дата обращения: 06.04.2020).

33. Петрова 2017 -- Петрова М. С. «Ars grammatica» Доната как учебный текст. Возлюблю слово как ближнего. Учебный текст в позднюю античность и раннее средневековье. Исследование состава школьного канона III-XI вв. Ненарокова М. Р. (отв. ред.). М.: Индрик, 2017. С. 190-202.

34. Пинкевич 1930 -- Пинкевич А. П. Краткий очерк истории педагогики. 2-е изд., пересмотр. и доп. [Харьков]: Пролетарий, 1930, 348 с. http://elib.gnpbu.ru/text/pinkevich_kratky-ocherk-istorii- pedagogiki_1930/go,0;fs,0/ (дата обращения: 12.08.2020).

35. Пичхадзе, Макеева 2008 -- Пичхадзе А. А., Макеева И. И. «Пчела». Древнерусский перевод. Т I. М.: Рукописные памятники Древней Руси, 2008. 888 с.

36. Подтергера 2020 -- Подтергера И. А. Относительные предложения в русско-церковнославянском переводе «латинских» книг Геннадиевской библии (на примере 1-ой книги Паралипоменон). В сб. Труды Института русского языка им. В. В. Виноградова № 1: Грамматические процессы и системы в диахронии. Памяти Андрея Анатольевича Зализняка. М.: Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова РАН. С. 240-278. http://ruslang.ru/doc/trudy/vol23/Podtergera.pdf (дата обращения: 30.11.2020).

37. Понырко 1992 -- Понырко Н. В. Эпистолярное наследие Древней Руси XI-XIII. Исследования, тексты, переводы. СПб.: Наука. Санкт-Петербургское отделение, 1992. 217 с.

38. Попов 1875 -- Попов А. Н. Историко-литературный обзор древнерусских полемических сочинений против латинян (XI-XV в.). М.: Тип. Т. Рис, 1875. 418 с.

39. Романова, Ромодановская 2012 -- Романова А. А., Ромодановская В. А. “Rationale divinorum officio- rum” Wilgelmi Durandi в русском переводе конца XV в. М.; СПб.: Индрик, 2012. 263 с.

40. Ромодановская 2004 -- Ромодановская В. А. К характеристике интерлинеарной части Чудовской латинской псалтири. Труды отдела древнерусской литературы. 2004, (55): 379-386. http://odrl. pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=85m8GvnPnvc%3D&tabid=2301.

41. Семенов 1893 -- Семенов В. Древняя русская Пчела по пергаменному списку. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1893. 444 с. http://books.e-heritage.ru/book/10084525 (дата обращения: 16.06.2020).

42. Слуховский 1972 -- Слуховский М. И. Термин «библиотека» в феодальной России. В кн.: Археографический ежегодник за 1971 год. Москва: Наука, 1972. С. 106-112. https://inslav.ru/images/stories/ pdf/AE/AE-1971_1972.pdf (дата обращения: 03.04.2020).

43. Соболевский 1894 -- Соболевский А. И. Образованность Московской Руси XV-XVII веков. Речь, читанная на годичном акте Императорского С.-Петербургского Университета 8 февраля 1892 года. 2-е изд. СПб.: Тип. Меркушева, 1894. 23 с. http://books.e-heritage.ru/book/10093823 (дата обращения: 06.04.2020).

44. Соболевский 1903 -- Соболевский А. И. Переводная литература Московской Руси XIV-XVII веков. Библиографические материалы. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1903. VIII + 460 с.

45. Соболевский 2006 -- Соболевский А. И. Из истории русской переводной литературы. В кн.: Труды по истории русского языка. Т 2: Статьи и рецензии. Крысько В. Б. (сост., подгот. текста, пре- дисл., коммент. и указ.). [Первоначально опубликовано в Вестнике археологии и истории. 1898, (10): 19-28]. М.: Языки славянских культур, 2006. С. 208-215.

46. Успенский 2017 -- Успенский Б. А. Митрополит Климент Смолятич и его послания. Словпне. 2017, (1): 171-218. http://slovene.ru/2017_1_Uspenskij.pdf (дата обращения: 02.04.2020).

47. Фонкич 1977 -- Фонкич Б. Л. Греческо-русские культурные связи в XV-XVII веках (Греческие рукописи в России). М.: Наука, 1977. 247 с. http://kapterev.csu.ru/bible/Fonkich_1977.shtml (дата обращения: 01.04.2020).

48. Ягич 1885-1895 -- Ягич И. В. Рассуждения южнославянской и русской старины о церковнославянском языке. Исследования по русскому языку. Т 1. СПб.: Тип. Имп. Акад. наук, 1885-1895. С. 289-1067.

49. Behrendt 2013 -- Behrendt S. Zapozyczenia greckie i lacmskie a polsko-rosyjskie kontakty jezykowe. Poz- nanskie Studia Polonistzyczne, seria j^zykoznawcza. 20. 2013, (2): 31-45. https://pressto.amu.edu.pl/ index.php/pspsj/article/view/1891/1864 (дата обращения: 11.08.2020).

50. Dujcev 1962 -- Dujcev I. Klassisches Altertum im mittelalterlichen Bulgarien. In: Renaissance und Huma- nismus in Mittel- und Osteuropa. Eine Sammlung von Materialien, besorgt von J. Hirmscher. Berlin: Akademie-Verlag, 1962. S. 343-356.

51. Fontaine 1959 -- Fontaine J. Isidore de Seville et la culture classique dans l'Espagne wisigothique. Vol. 2. Paris: Etudes augustiniennes. 1013 p.

52. Foster 1997 -- Foster P M. Croatian Language Elements in the Russian Church Slavonic Translation of Maccabees in the Gennadij Bible. Prvi hrvatski slavisticki kongres. Zbornik radova. 1. St. Damjanovic (ed.). Zagreb, 1997. P 557-567.

53. Franklin 1991 -- Franklin S. Sermons and Rhetoric of Kievan Rus'. Franklin S. (transl., Introduct.). [Cambridge, Mass.]: Harvard University Press, 1991. CXVI + 213 p.

54. Freydank et al. 1999 -- Freydank D. et al. Auf Gottes Geheifi sollen wir einander Briefe schreiben. Altrussische Epistolographie. Freydank D., Sturm G., Harney J., Fahl S., Fahl D. (Ubersetz., Komm., eine einfuhren- de Studie). Wiesbaden: Harrassowitz, 1999. 658 S.

55. Ising 1970 -- Ising E. Die Herausbildung der Grammatik der Volkssprachen in Mittel- und Osteuropa. Studien tiber den Einflufi der lateinischen Elementargrammatik des Aelius Donatus De octo partibus orationis ars minor. Berlin: Akademie-Verlag. 342 S.

56. Issatchenko 1987 -- Issatchenko A. Wenn Ende des 15. Jahrhunderts Novgorod uber Moskau den Sieg errungen hatte. Uber eine nicht stattgefundene Variante der Geschichte der russischen Sprache (aus dem Russischen ubersetzt von Otto Kronsteiner). Die Slawischen Sprachen. 1987, (13): 35-43. http:// members.chello.at/heinz.pohl/Alexander%20Issatschenko.htm (accessed 02.04.2020).

57. Keipert 1973 -- Keipert H. Das polemische Schrifttum der Zapadnaja Rus' als Vermittler lateinischen Wort- guts. In: Slavistische Studien zum VII. Internationalen Slavistenkongress in Warschau 1973. Holthusen J. et al. (Hrsg.). Munchen: Dr. Dr. Rudolf Trofenik, 1973. S. 249-270.

58. Lofstedt 1977 -- Lofstedt B. (ed.). Ars Laureshamensis. Expositio in Donatum Maiorem. Turnholti: Typogra- phi Brepols, 1977. 281 p.

59. Podtergera 2018 -- Podtergera I. Einflussforschung und russische Sprachgeschichte (Studien zu einer europa- ischen Geschichte des Russischen). Kumulative Habilitationsschrift zur Erlangung der venia legendi im Fach Slavische Philologie. Freiburg im Breisgau: Albert-Ludwigs-Universitat Freiburg, Philologische Fakultat, 2018. 500 S.

60. Rott-Zebrowski 1971 -- Rott-Zebrowski T. Roznice fonetyczne w zapozyczeniach greckich w jqzyku pols- kim i rosyjskim. Slavia orientalis. 1971, 20 (1): 165-179.

61. Sobik 1969 -- Sobik M.-E. Polnisch-russischeBeziehungen im Spiegel des russischen Wortschatzes des 17. und der ersten Halfte des 18. Jahrhunderts. Meisenheim am Glan, 1969. 377 S.

62. Thomson 1995 -- Thomson Fr. J. The Distorted Mediaeval Russian Perception of Classical Antiquity: The Causes and the Consequences. In: Medieval antiquity. Welkenhuysen A., Braet H., Verbeke W. (eds). Leuven: University Press, 1995. P. 303-364.

63. Tomelleri 1999 -- Tomelleri V. S. Die правила грАМАтиуінвіе. Der erste syntaktische Traktat in Rufiland. To- melleri V. S. (Hrsg.). Munchen: Sagner, 1999. X + 159 S.

64. Tomelleri 2002 -- Tomelleri V. S. Der russische Donat. Vom lateinischen Lehrbuch zur russischen Grammatik. Historisch-kritische Ausgabe. Tomelleri V. S. (Hrsg., komm.). Koln; Weimar; Wien: Bohlau, 2002. XV + 511 S.

65. Wimmer 1975 -- Wimmer E. Zu den katholischen Quellen der Gennadij Bibel. In: Forschung und Lehre. Abschiedsfestschrift zu Joh. Schropfers Emeritierung und Festgrufi zu seinem 65. Geburtstag. Hamburg: Slavisches Seminar, 1975. S. 444-458.

66. Wimmer 2005 -- Wimmer E. Novgorod -- ein Tor zum Westen? Die Ubersetzungstatigkeit am Hofe des Nov- goroder Erzbischofs Gennadij in ihrem historischen Kontext (um 1500). Hamburg: Verlag Dr. Kovac. 229 S.

References

1. Белокуров 1899 -- Belokurov S. A. About the library of the Moscow sovereigns in the 16^th century. Moscow: Printing House of G. Lissner and A. Geshel, 1899. XVI + 336 + DXXVIII p. (In Russian)

2. Вернер 2010а -- Werner I. V Linguistic features of the translation of the “Latin” books of the Gennady Bible. Studi slavistici. 2010, (7). P. 7-31. https://oaj.fupress.net/index.php/ss/article/view/2217/2217 (accessed: 12.08.2020). (In Russian)

3. Вернер 20106 -- Werner I. V. On the language practice of the early Maksim the Greek “sub specie gram- maticae” Slavianovedenie. 2010, (4): 29-38. (In Russian)

4. Виноградов 1958 -- Vinogradov V V From the history of the study of Russian syntax (from Lomonosov to Potebnya and Fortunatov). Moscow: Izdatel'stvo Moskovskogo universiteta Publ., 1958. 399 p. http://e- heritage.ru/ras/view/publication/general.html?id=54000349 (accessed: 11.08.2020). (In Russian) Гаврюшин 1986 -- Gavriushin N. K. About the early copies of the East Church Slavonic “Dialectic” In: Za- piski otdela rukopisei Gosudarstvennoi biblioteki SSSR im. V. I. Lenina. Moscow, 1986. Issue 45. P. 279284. (In Russian)

5. Дрбоглав 1973 -- Drboglav D. A. Latin birch bark letter from the Novgorod excavations. Sovetskaia arkheo- logiia. 1973, (3): 108-117. (In Russian)

6. Еремин 1966 -- Eryomin I. P. On the Byzantine influence in the Bulgarian and Old Russian literatures of the 9^th-12^th centuries. In: Eryomin I. P. Literatura drevnei Rusi (etiudy i kharakteristiki). Moscow; Leningrad: Nauka. Leningradskoe otdelenie Publ., 1966. 263 p. (In Russian)

7. Золотова 2001 -- Zolotova G. A. Grammar as a human science. Russkii iazyk v nauchnom osveshchenii. 2001, 1 (1): 107-113. (In Russian)

8. Иванов 1973 -- Ivanov A. I. Maxim the Greek and Italian Renaissance. II: Literary activity of Maxim the Greek in Russia. Vizantiiskii Vremennik. 1973, (34): 112-121. (In Russian)

9. Иванов 1989 -- Ivanov V. V. Latin and Slavic languages. Interrelation problems. In: Razvitie etnicheskogo samosoznaniia slavianskikh narodov v epokhu zrelogo feodalizma. Litavrin G. G., Ivanov V V (ed.-inchief). Moscow: Nauka Publ., 1989. P. 25-35. https://inslav.ru/images/stories/pdf/1989_Razvitie_et- nicheskogo_samosoznanija.pdf (accessed: 01.04.2020). (In Russian)

10. Исаченко 1973 -- Isachenko A. V. If at the end of the 15^th century Novgorod had held a victory over Moscow (About an unrealized alternative in the history of Russian language). Wiener Slavistisches Jahr- buch. 1973, (18): 48-55. (In Russian)

11. Каптерев 1915 -- Kapterev P F. History of Russian pedagogy. 2^nd ed., revised and enlarged. Petrograd: Knizhnyi sklad “Zemlia”, 1915, XXI + 746 p. http://elib.gnpbu.ru/text/kapterev_istoriya-russkoy-ped- agogiki_1915/ (accessed: 12.08.2020). (In Russian)

12. Карамышева 2014 -- Karamysheva S. N. The value of the principle of double valuation in the methodology of Russian language: a historical review. Vestnik Irkutskogo gosudarstvennogo tekhnicheskogo univer- siteta. 2014, 10 (93): 306-311. https://www.elibrary.ru/item.asp?id=22482349 (accessed: 06.04.2020). (In Russian)

13. Ковтун 1989 -- Kovtun L. S. Azbukovniki 16^th-17^th centuries (older variety). Leningrad: Nauka Publ., 1989. 296 p. (In Russian)

14. Кожин 1989 -- History of the Russian literary language. 2^nd ed., revised and enlarged. Kozhin A. N. (comp.). Moscow: Vysshaia shkola, 1989. 318 p. (In Russian)

15. Кощиенко 2013 -- Koschienko I. V. Epigraphs in the textbooks of Nikolai Kurganov. XVIII vek. 2013, (27): 85-104. http://xviii.pushkinskijdom.ru/LinkClick.aspx?fileticket=kMj7hI9zEmA%3D&tabid=11158 (accessed: 12.08.2020). (In Russian)

16. Крысько 1999 -- Krysko V. B. “Without anger and passion...”. Vestnik Akademii Nauk. 1999, 69 (12): 1119-1121. http://vivovoco.astronet.ru/VV/JOURNAL/VRAN/NOVGOROD. HTM first.

...