Нарвские "свадебные достопримечательности" как компоненты локального текста

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Нарвские «свадебные достопримечательности» как компоненты локального текста

Бурдакова Ольга Николаевна, Нымм Елена Юрьевна

BURDAKOVA Olga, / NOMM Jelena Narva College of the University of Tartu / Estonia, Narva

NARVA “WEDDING SIGHTS” AS COMPONENTS OF THE LOCAL TEXT

Abstract: The local text is a system of firmly set perceptions of city residents about the urban mental and physical space, which unites the city residents in a single community, and which is a component of the local identity. “Wedding sights” (sculptural, architectural, and natural objects that are visited by newlyweds and their guests after a marriage registration) are the components of the local text of Narva city. The article considers the formation and development of the wedding walk in Narva in its historical perspective from its beginning in the 1960s until its modern route (the 2010s); it describes the dynamics and reasons of route changes as well as ritual and game activities at its landmarks. In the 1960s, there were three objects included in the wedding walk route: the ideological monument (the monument to Lenin), the city centre roundabout and a nature object in the city suburbs. In the 1970s, three military monuments, which were erected at that time in the city suburbs, were added to the list of the “wedding sights”. In the 1980s and 1990s, the walk route was complemented by historical architectural monuments and nature objects located in the city and in its suburbs. In the 1990s, the monument to Lenin was excluded from the walk route; and in the 2000s, the war monuments were also excluded from the route. In the 2000s, a new sight was added to the wedding walk route -- “The Wedding Tree”, which was specially designed to create a wedding tradition for Narva residents and to connect newlyweds with the city. Thus, the modern wedding walk route includes: 1) architectural objects of historical significance which symbolize the city identity and which support the connection of young families with the city; 2) nature objects that are located in the city and in its suburbs, and which are conveniently used for photo shoots, play and rituals activities (both new and reviving fragments of archaic wedding traditions); 3) one monument of World War II (the “Tank T-34” memorial), which is a marker of the city identity.

Keywords City anthropology, local text, Narva city, wedding walk, “wedding sights”

Нарвский колледж Тартуского университета Эстония, Нарва

Ключевые слова: Городская антропология, локальный текст, г. Нарва, свадебная прогулка, «свадебные достопримечательности» /

Понятие о локальном тексте города

Изучение городского текста и реконструкция городской мифологии имеют богатые научные традиции. Большое значение для становления традиции реконструкции «петербургского текста» имели труды В. Н. Топорова и ученых тартуско-московской семиотической школы1. При этом исследователей интересовали в основном тексты «высокой культуры» (преимущественно литературной традиции). Литературоведческий подход, который доминировал в изучении материала, позволял реконструировать и индивидуальные образы в творчестве разных писателей, ив то же время вычленить общие лейтмотивы, формирующие миф о городе в литературе и культуре, и, таким образом, этот реконструированный городской миф творился по законам литературной традиции.

На рубеже XX--XXI вв. расширяется круг объектов, которые попадают в поле внимания исследователей городского текста: актуализируется оппозиция «столичный текст» -- «провинциальный текст» См.: Топоров В. Н. Петербург и «петербургский текст русской литературы) (введение в тему) // Его же. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтичного. М., 1995. С. 259-- 367; Лотман Ю. М. Символика Петербурга и проблемы семиотики города // Ученые записки Тартуского государственного университета. Тарту, 1984. Вып. 664. С. 30-45 (Труды по знаковым системам. Т. 18); Минц З. Г. «Петербургский текст» и русский символизм // Её же. Блок и русский символизм: Избранные труды. СПб., 2004. Кн. 3. Поэтика русского символизма. С. 103-115; Тименчик Р. Д., Топоров В. Н., Цивьян Т. В. Сны Блока и «петербургский текст» начала XX века // Тезисы I Всесоюзной (III) конференции «Творчество А. А. Блока и русская культура XX века». Тарту, 1975. С. 129-135. См.: Лбашеев В. Пермь как текст: Пермь в русской культуре и литературе ХХ век. Пермь, 2000. URL: http:// www.psu.ru/files / docs / personalnye-stranitsyprepodavatelej /abashev/kniga 1.pdf (16.07.2019);

Геопанорама русской культуры. Провинция и ее локальные тексты / Отв. ред. Л. О. Зайонц; сост. В. В. Абашеев, А. Ф. Белоусов, Т. В. Цивьян. М., 2004; Пространственность развития и метафизика Саратова / Под ред. Т. П. Фокиной. Саратов, 2001.. Смещение фокуса внимания исследователей на провинциальный город потребовало вовлечения в круг источников не только текстов «высокой культуры», но и записок путешественников, мемуарной прозы, краеведческой литературы и публицистики, что, однако, не привело к смене методического инструментария: тексты названных жанров изучались теми же методами, что и художественные.

Вполне ожидаемым, предсказуемым было обращение исследователей к путеводителям, которые представляют туристу внешнюю, «парадную сторону» города Путеводитель как семиотический объект / Под ред. Л. Н. Киселевой. Тарту, 2008.. Путеводитель как форма презентации городского текста оказывается сильно зависим от идеологии -- фактически каждая эпоха создает свой путеводитель по городу.

В эти же годы зарождается новое -- антропологическое -- направление в изучении городских текстов, которое наряду с текстами письменной традиции анализирует продукты устной культуры. Часть этих продуктов входит в понятие «постфольклор» См.: Неклюдов С. После фольклора // Живая старина. 1995. №1. С. 2-4; Его же. Постфольклор. Курс: Введение в теоретическую фольклористику // ПостНаука [Электронный ресурс]. URL: http://postnauka.ru/video/9435(16.07.2019); Его же. Постфольклор в городских традициях XX века // Там же. URL:http://postnauka.ru/lectures/24463(16.07.2019). -- городские легенды, слухи, толки, молва и т. п., другая часть лежит за рамками фольклорной традиции и реализуется в институциональном общении -- «образовательных, музейно-экскурсионных, агитационных, ритуальнопраздничных» См.: Алексеевский М, Ахметова М, Лурье М. Исследования города // Антропологический форум. 2010. № 12. С. 19. URL:http://anthropologie.kunstkamera.ru/files/pdf/012/12forum.pdf(16.07.2019). практиках.

Сами антропологи подчеркивают преемственность антропологической традиции изучения «локальных текстов» современных провинциальных городов по отношению к традиции изучения «городских текстов» в т. н. высокой культуре Ср.: «Поворот собирательской работы антропологов к городскому (и в смысле бытования, и в смысле тематики) материалу, в частности провинциальному, обусловлен, как представляется, несколькими факторами, среди которых... стоит назвать... очевидную преемственность по отношению к семиотическим исследованиям “локальных текстов” и “локальных мифов” в общенациональной культуре (прежде всего, в литературе), в свою очередь инспирированными работами В. Н. Топорова о петербургском тексте и введением им в научный оборот самих понятий городского текста и городского мифа» (Ахметова М. В., Лурье М. Л. Материалы бологовских экспедиций 2004 г. // Фольклор и постфольклор: структура, типология, семиотика [Электронный ресурс]. URL:http://www.ruthenia.ru/folklore/ahmetovalurie2.htm(16.07.2019)). и «историко-краеведческому направлению» собирания и изучения городских легенд в 1920-е гг. См.: Алексеевский, М, Ахметова, М, Лурье, М. Исследования города. С. 18. Упоминаемые в этой связи работы Н. П. Анциферова 1920-х гг. о мифологии Петербурга, безусловно, были актуальны и для становления семиотической традиции изучения городского текста.

Введённое в научный оборот в трудах по антропологии современного города понятие «локальный текст» отличается от семиотического представления о «городском тексте». Вслед за М. Д. Алексеевским, М. Л. Лурье и А. А. Сенькиной, мы понимаем «локальный текст» как систему «ментальных, речевых и визуальных стереотипов, устойчивых сюжетов и поведенческих практик, связанных с местом и актуальных для общего знания сообщества, идентифицирующего себя с этим местом. Локальный текст репрезентируется в спонтанных и институционализованных коммуникативных практиках, местном фольклоре, художественном, публицистическом и исследовательском творчестве и т. д.» См.: Алексеевский М., Лурье М., Сенькина А. Легенда о памятнике Гоголю в Могилеве-Подольском: опыт комментария к фрагменту локального текста // Антропологический форум. 2009. № 11. С. 277. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/2012/06/22/1259000524/11 06 alekseevskylurie senkina.pdf(16.07.2019)..

Устойчивые сюжеты, имеющие хождение среди жителей одного города, повторяющиеся в рассказах мотивы, образы, стереотипные формулы и т. п., из которых складывается локальный текст, выполняют функции сплочения, единения горожан. Локальный текст -- это результат освоения горожанами физического и духовного пространства города. Он создается, как и культура в целом, в первую очередь для себя, для внутреннего пользования; становится тем знанием, которое передается новым членам городской общины (молодому поколению) с целью приобщения их к своему культурному и социальному пространству (неслучайно значительный объём знаний о локальном тексте складывается у горожанина в подростковом возрасте, когда происходит формирование социальной идентичности человека). С другой стороны, знания о локальном тексте становятся актуальными при встрече горожанина с непосвящённым человеком (гость, турист, переселенец); в ситуациях диалога с иными культурами (представителями иных локальных идентичностей) фрагменты локального текста оказывается необходимым переводить чужакам. Одновременно с этим транслирование локального текста приезжему даёт возможность горожанину осознать свою городскую идентичность. Полученное знание о локальном тексте жителей того или иного города позволяет сменить фокус восприятия полиса (посмотреть на него не извне, а изнутри) и, таким образом, найти ключ к пониманию горожан.

Локальный текст города характеризуется подвижностью во времени, дискретностью См.: Алексеевский М, Жердева А., Лурье М, Сенькина А. Материалы к словарю локального текста

Могилева-Подольского // Антропологический форум. 2008. № 8. С. 420. URL: http://anthropologie.kunstkamera.ru/files/pdf/008/08 12alekseevskyetal k.pdf(16.07.2019). и многослойностью, неоднородностью. Имеет многополярную структуру: ядро -- константные элементы (устойчивые на протяжении жизни не одного поколения горожан) и расположенные на периферии микрополя, которые включают стереотипные образы и сюжеты, актуальные для определённой группы горожан См.: Бурдакова О., Нымм Е. Из опыта составления словарей локального текста городов постсоветского культурного пространства // Альманах североевропейских и балтийских исследований / Nordic and Baltic Studies Review. 2017. Вып. 2. С. 118. URL: http://nbsr.petrsu.ru/journal/artide.php?id=750(16.07.2019). См.: Алексеевский М, Жердева А., Лурье М, Сенькина А. Материалы к словарю локального текста Могилева-Подольского. С. 420.. Названные характеристики локального текста предопределили форму его описания. Исследователи локальных текстов провинциальных городов едины во мнении: наиболее удачной формой его представления является словарь11.

С начала XXI в. ведётся работа над созданием словарей локального текста отдельных городов (Могилева-Подольского и Омска) Осмысление зарождающейся традиции составления словарей локального текста см. в: Бурдакова О., Нымм Е. Из опыта составления словарей локального текста городов постсоветского культурного пространства.. В 2011 г. начался сбор материала для подготовки энциклопедического словаря локального текста г. Нарвы. Проект будущего словаря (структура словаря, принципы построения словарной статьи, образцы словарных статей) представлены в нашей публикации «Из опыта составления словарей локального текста городов постсоветского культурного пространства» См.: Там же..

Краткая справка о демографической истории послевоенной Нарвы

Современная Нарва -- эстонский город, расположенный на границе Эстонской Республики и Российской Федерации. В городе преобладает русскоязычное население (83% горожан являются русскими по национальности См.: Narva arvudes 2017 // Narva Linna Arenduse ja Okonoomika Amet. URL:http://www.narva.ee/ee/vasakpoolsed/narva arvudes/page:3295(14.10.2019).), что связано со сложной демографической историей Нарвы в ХХ в. До Второй мировой войны Нарва входила в состав независимой Эстонской Республики и по своему этническому составу была многонациональным городом, самыми крупными этническими общинами в котором, по данным 1940 г., были эстонцы (62%), русские (33%), немцы (1,5%) и финны (около 1%) См.: Смолокуров А. Народонаселение Нарвы. Демографический обзор истории города // Сборник Нарвского музея. Нарва, 2000. С. 65.. После 1941 г., когда началась массовая депортация коренных жителей города, и особенно по окончании войны вследствие государственной демографической политики СССР происходит серьёзное изменение в этническом составе населения города. Государственные задачи восстановления города после войны и формирования Нарвы как промышленного центра приводят к массовому притоку рабочей силы из разных союзных республик: если в конце 1944 г. в Нарве проживало 2 904 жителя См.: Vseviov D. Noukogudeaegne Narva elanikkonna kujunemine 1944--1970. Tartu, 2001. Lk. 40., то в начале 1970 г. число жителей составило уже 61 534 человека Ibid. Lk. 58.. Результатом этой государственной политики становится обновление городского населения (к началу 1970 г. в Нарве сохраняется лишь 2% коренного эстонского населения Ibid. Lk. 4.) и формирование новой многонациональной городской общины, объединённой общим -- русским -- языком. По данным Д. Всевиова, уже к началу 1950-х гг. северо-восток Эстонии, где расположена Нарва, становится русскоязычным регионом Ibid. Lk. 4-5..

После распада СССР Нарва стала приграничным городом, с 2004 г. здесь проходит восточная граница Европейского союза. Однако демографический состав населения Нарвы изменился в постсоветское время незначительно (по данным Нарвского городского департамента развития и экономики, в 2017 г. эстонцы составили 4% от общего числа жителей города См.: Narva arvudes 2017.). Подобная демографическая ситуация -- не редкость в провинциальных городах, расположенных на границах бывших союзных республик.

Современная культура жителей этих городов во многом восходит к советским городским культурным практикам. Не является исключением и современный свадебный обряд.

«Свадебные достопримечательности» как компоненты локального текста Нарвы

Локальный текст включает в себя комплекс представлений горожан о своём городе: исторических и современных событиях, имеющих знаковый характер для горожан; локусах и топонимах; исторических личностях, посещавших Нарву, уроженцах и жителях города, много сделавших для развития Нарвы или прославивших её, а также о современниках с неоднозначной / многослойной репутацией; городских сообществах и институтах и т. д.

Одним из компонентов нарвского локального текста, входящим в круг обязательного знания горожан о городе, являются т. н. свадебные достопримечательности. Свадебными достопримечательностями в исследовательской традиции называются городские объекты, которые посещают молодожёны (и гости) после официальной регистрации брака См. Громов Д. В. Новые обрядні современного бракосочетания // ПостНаука [Электронный ресурс]. URL:https://postnauka.ru/longreads/2649(16.07.2019).. Новобрачные в сопровождении родственников и друзей совершают поездку по заранее спланированному или стихийно формирующемуся маршруту в пределах города и / или его окрестностей. Городской свадебный маршрут включает в себя довольно устойчивый, стандартизированный, стереотипный набор объектов городского и пригородного ландшафта: памятники, мосты, парки, природные объекты (водопады, деревья) и т. п. Сама свадебная прогулка выполняет несколько функций. Во-первых, она носит демонстрационный характер: машины, украшенные лентами и цветами, выстраиваются в колонну и, следуя друг за другом, в сопровождении автомобильных сигналов (гудков) проезжают от ЗАГСа по центральным улицам города, извещая горожан о торжественном событии и изменении семейного статуса. Во-вторых, прогулка имеет развлекательно-увеселительный характер: заполняет время между официальной регистрацией брака и свадебным банкетом. В-третьих, выполняет мнемоническую функцию: прогулка сопровождается фотосессией, фиксирующей детали знаменательного события семейной жизни. В-четвёртых, берёт на себя ритуальную функцию, поскольку отдельные обрядовые действия, совершаемые у объектов, восходят к архаической культуре и встраивают современную свадебную прогулку в традиции свадебной обрядности прошлого. Наконец, посещение свадебных достопримечательностей служит целям поддержания локальной идентичности горожан: молодожёны через традиционные городские практики подтверждают свою связь с местом проживания См.: Nomm J., Burdakova O. Pulmapaeva kulastuspaigad Narvas: pulmasoidu kujunemise ajaloost // Maetagused. 2019. № 1 (73). Lk. 48. URL:http://www.folklore.ee/tagused/nr73/nomm burdakova.pdf(16.07.2019)..

Источники реконструкции маршрута свадебной прогулки нарвитян

локальный текст речевой стереотип

Реконструкция маршрута свадебной прогулки проводилась на основе интервью и анкетирования горожан. На первом этапе (в 2014 г.) записывались рассказы горожан о собственных свадьбах или свадьбах их друзей и родственников. Всего было записано 14 интервью. Беседы проводились по нестрогому сценарию: мы просили нарвитян реконструировать маршрут свадебной прогулки по памяти (или с опорой на фотографии), спрашивали о том, готовился ли маршрут заранее, какие ритуальные и игровые действия сопровождали посещение того или иного объекта, почему важно было в день свадьбы посетить этот объект, какие легенды, слухи, толки сложились вокруг объекта. Устойчивость объекта в свадебном маршруте и в локальном тексте в целом, по нашему мнению, связана с наличием разветвленной структуры нарративов о нём.

На основе интервью был составлен список из 15 объектов, повторяющихся в рассказах нарвитян, и подготовлена анкета для выявления в результате массового опроса типовых маршрутов нарвитян в период с 1955 г. по 2015 г. В анкете респондент должен был указать, когда и в каком ЗАГСе В Нарве всегда был один отдел записи актов гражданского состояния, но в разное время он имел разные адреса. был зарегистрирован брак, состоялась ли после регистрации брака свадебная прогулка (и если нет, то почему). Далее респонденты должны были отметить в списке объекты, припомнить их последовательность в маршруте, выбрать из списка возможных ритуальных и игровых действий те, которые совершались около объекта, в случае необходимости дополнить список объектов и совершаемых вокруг них действий. Анкетирование проводилось в 2014--2015 гг. В результате от людей, принадлежащих разным поколениям и социальным группам горожан, было получено 119 анкет.

Дополнительным источником изучения нарвского свадебного маршрута послужили записи 14 интервью, сделанные в июле 2011 г. в рамках проводившейся на базе Нарвского колледжа Тартуского университета антропологической экспедиции Инициатором экспедиции был Санкт-Петербургский государственный университет, направивший в Нарву группу исследователей и гимназистов для собирания материалов локального текста.. В 2014--2016 гг. для уточнения отдельных деталей мы провели ещё два интервью с экспертами -- авторами и реставраторами памятников.

Наш архив на сегодняшний день составляют рассказы и сведения о 146 свадьбах, состоявшихся в городе Нарве в период с 1955 г. по 2015 г.

Реконструкция свадебных маршрутов нарвитян

Советская традиция посещения памятных мест во время свадебной прогулки складывается в Нарве, как и во многих других городах СССР Ср.: Громов Д. В. Новые обряды современного бракосочетания., в 1960--е гг. В исследовательской литературе нет единого мнения об истории появления свадебной прогулки. Согласно одной точке зрения, советская свадебная прогулка восходит к существовавшей до революции 1917 г. в крупных и малых городах России традиции кругового объезда свадебным поездом центральных улиц города См.: Жирнова Г. В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. М., 1980.. Согласно другой точке зрения, советский обычай посещения молодожёнами и гостями памятных мест возникает сравнительно недавно -- во второй половине 1960-х гг. См.: Громов Д. В. Новые обряды современного бракосочетания.

Все исследователи признают, что распространение этой свадебной традиции связано с усилением в 1960-е гг. церемониальной стороны свадьбы в целом. В конце 1950-х гг. в советской прессе начинаются дискуссии о построении новой советской обрядности См.: Смолкин-Ротрок В. Проблема «обыкновенной» советской смерти: материальное и духовное в атеистической космологии // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2012. № 3-- 4 (30). С. 448. URL:http://www.intelros.ru/pdf/GosRelTserkov/2012 03-04/19.pdf(16.07.2019)., эти обсуждения дают импульс для работы по созданию новых свадебных обрядов на местах. В городах Эстонии создаются специальные Комиссии по гражданским обрядам, куда входят представители местной исполнительной власти, партийной и комсомольской организации, ЗАГСов, образовательных и культурных учреждений. В строительстве новой свадебной обрядности комиссии опираются на народную культуру и возрождают / реконструируют отдельные компоненты архаического свадебного обряда.

Результаты работы комиссий распространяются в рекомендательных тематических брошюрах См., например: Nouandeid ilmalike kombetalituste kohta. Tartu, 1959; Tahistagem pidulikult

perekondlikke sundmusi. Tallinn, 1960; Kaunilt, meeldejaavalt: Noukogulikke kombetalitusi.

Artiklikogumik / Koost. K. Oja. Tallinn, 1965..

Несмотря на то, что специальных рекомендаций по организации свадебной прогулки молодоженов и гостей в брошюрах мы не обнаруживаем, появление этой свадебной традиции в 1960-е гг. на фоне работы по созданию свадебной обрядности в целом выглядит закономерным.

Вероятно, она была инициирована самими горожанами и закреплена в городской практике. Сегодня горожане заверяют, что нет необходимости специально оговаривать маршрут, поскольку он стандартизован и общеизвестен. Ср. ответы нарвитян (принадлежащих разным поколениям):

НК: В принципе мы не думали, не планировали (EN 14--02).

ОО: Ну... Не знаю, мне кажется, на самом деле это уже даже, ну, если у меня свадьба будет, это уже так понятно, что. Вот это если обсуждать, если только какие- то новые места, а так и так понятно, куда там эти свадьбы ездиют. Маршрут один и тот же постоянно (EN 14--01).

Свадебный маршрут нарвитян в 1960-е гг.

В 1960-е гг. молодожёны во время свадебной прогулки традиционно посещали три объекта (см. Рисунок 1).

Рисунок 1. Типовой свадебный маршрут нарвитян в 1960-е гг.

Первым по порядку посещения был памятник Ленину (см. Фото Г), располагавшийся на гранитном постаменте в северной части Петровской площади. Памятник был открыт 7 ноября 1957 г., его авторы: скульптор О. Мянни и архитектор И. Борк Krivosejev J. Narva ekskursioonijuht. Tallinn, 1960. Lk. 74; Коченовский О. Нарва. Градостроительное развитие и архитектура. Таллинн, 1991. С. 247.. В советскую эпоху памятник Ленину на Петровской площади был «участником» официальных праздничных мероприятий. С трибун, построенных позднее перед монументом, отцы города приветствовали горожан во время первомайской демонстрации, октябрьского митинга или парада в честь дня Победы и т. д. Памятник Ленину являлся одновременно и символом советской эпохи, и символом советской Нарвы. Он находился в центре советской Нарвы, в сердце города, перед зданиями городской администрации. Неслучайно в одном из фотоальбомов Нарвы, изданных в советское время, фотография этого памятника фактически открывала собой альбом, позиционируя Нарву как советский город Migdal S. Narva. Tallinn, 1978.. Очевидно, именно в силу этих причин памятник Ленину на Петровской площади становится объектом свадебного маршрута в советское время. Характерно, что посещение этого места сопровождалось ритуалом возложения молодожёнами цветов к подножию монумента (этот ритуал воспроизводил традиционные действия около памятника Ленину, утвердившиеся в официальной праздничной культуре). Факультативным действием около памятника было фотографирование свадебной группы. Групповые портреты у памятника Ленину носили постановочный характер: жених и невеста располагались в центре первого ряда на нижней ступеньке лестницы. Эти свадебные фотографии были выполнены в традиционной стилистике советских групповых (школьных, производственных, командных) портретов.

Памятник Ленину воспринимался молодожёнами как символ советской идентичности.

Включение его в свадебный обряд хорошо согласуется с сознательной централизованной работой по созданию советской свадебной обрядности: введение нового Семейного кодекса, традиции комсомольских свадеб, возрождение традиции обручальных колец, «возвращение» свадебного платья невесты во второй половине 1950-х гг. Ростовская Н. А. Эволюция свадебной обрядности русского городского населения России в советский период // Известия Пензенского государственного педагогического университета им. В. Г. Белинского. Гуманитарные науки. 2012. № 27. С. 950--953., строительство в городах Дворцов бракосочетаний Тимофеева Л. В. Традиции и новации в русском свадебном обряде: Дис. ... канд. филос. наук. М., 2004. С. 106., создание торжественной процедуры регистрации в середине 1960х гг. См.: Жирнова Г. В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. С. 83; Громов Д. В. Новые обряды современного бракосочетания. В 1990-е гг. в связи с изменением идеологических ориентиров в обществе молодожёны перестают посещать памятник Ленину. В 1993 г. Правительство Эстонской Республики и Нарвское городское собрание приняли решение демонтировать памятник Ленину и перенести на территорию Нарвского замка, что и было осуществлено 21 декабря того же года Bulatnikov V. Noukogude ajastu ausambad Narvas 1945--1960 // Narva Muuseum. Toimetised. 2012. № 12. Margilised malestised. Uurimisi Narva piirkonna ajaloost. Lk. 194..

О значении памятника Ленину в локальном тексте Нарвы см. нашу статью «Свадебные достопримечательности в Нарве: к истории зарождения свадебной прогулки» Nomm J., Burdakova O. Pulmapaeva kulastuspaigad Narvas: pulmasoidu kujunemise ajaloost. Lk. 53--57..

Фото 1. Памятник В. И. Ленину на Петровской площади (скульптор -- Олав Мянни), 1960--1975 гг. Источник фотографии: EKM j 59395 FK 3021, Художественный музей Эстонии (http://www.muis.ee/museaalview/3537452).

Вторым объектом свадебного маршрута была круговая транспортная развязка на пересечении трёх главных магистралей города -- Таллиннского шоссе, улиц Пушкина и Я. Анвельта (ныне -- ул. П. Кереса), -- именуемая горожанами «Кольцо» (см. Фото 2). Свадебный «поезд» в сопровождении гудков машин несколько раз объезжал транспортную развязку по кругу, извещая горожан о торжественном событии и изменении семейного статуса молодых. В рассказах нарвитян обнаруживаем разные трактовки ритуального объезда. Одни рассказывают о том, что объезд транспортной развязки совершается трижды, другие заверяют, что количество объездов имеет символическое значение «пожелания» молодоженам одного, двух, трёх и более детей Подробнее см.: Ibid. Lk. 57--59..

Фото 2. Круговая транспортная развязка в центре Нарвы, 2017 г. Автор фотографии -- Глеб Нечволодов

Третьим объектом свадебного маршрута была сосна, которая находится в 21 км от города, на территории курорта Нарва-Йыэсуу, у шоссейной дороги в Мерекюла. Это дерево нарвитяне называют «Шишкинской сосной» (см. Фото 3) в честь русского пейзажиста второй половины XIX в. И. И. Шишкина (1832--1898), который в 1888 г., 1892 г., 1894 г., 1895 г. отдыхал и работал в Гунгербурге -- ныне г. Нарва- Йыэсуу См.: Мазанов Ю. Шишкин и Нарвское взморье // Его же. «Нынешнее лето мы жили за Нарвой...» СПб., 2012. С. 9--38; Его же. И. Шишкин на Нарвском взморье. СПб., 2014.. В 1970-е гг. складывается ритуал повязывать на сосну шелковые ленты: жених или свидетель залезает на дерево и повязывает ленту. Горожане верят: если ленточка завязана бантиком, можно ждать девочку в семье молодоженов, просто узелком -- мальчика. Посещение сосны, таким образом, имеет не только игровое, но и ритуальное значение: испытание супруга и прошение о прибавлении в семействе. С интерпретацией генезиса ритуальных действий у «Шишкинской сосны» можно познакомиться в статье «Свадебные достопримечательности в Нарве: к истории зарождения свадебной прогулки» Nomm J., Burdakova O. Pulmapaeva kulastuspaigad Narvas: pulmasoidu kujunemise ajaloost. Lk. 59--62..

Фото 3. «Шишкинская сосна» в Нарва-Йыэсуу, 2017 г. Автор фотографии -- Глеб Нечволодов.

Свадебный маршрут нарвитян в 1970-е гг.

В 1970-е гг. в состав «свадебных достопримечательностей» попадают ещё три объекта: «Танк», «Три штыка» и памятник Мерекюласкому десанту, отличающиеся от описанных выше по своему идеологическому содержанию (см. Рисунок 2). Эти памятники событиям Второй мировой войны были установлены в нарвских окрестностях в 1970-е гг.

В 1960--1970-е гг. ведётся активное строительство мемориалов воинской славы Второй мировой войны, и многие памятники попадают в свадебные маршруты столичных и провинциальных советских городов. По мнению некоторых исследователей, даже сам обычай свадебной прогулки по памятным местам рождается из поездки молодожёнов к вечному огню См.: Бойцова О. Роль фотографии в современном городском свадебном обряде // Визуальная антропология: новые взгляды на социальную реальность. Саратов, 2007. С. 100.. Включение военных мемориалов в свадебный маршрут не было случайностью. В 1965 г. после почти двадцатилетнего перерыва День Победы вновь становится выходным праздничным днем. С того времени очень пышно празднуются годовщины со дня победы и освобождения советских городов, складываются разнообразные городские и производственные практики: встречи с ветеранами в школах, пионерских лагерях, на производстве, лектории, книжные выставки, поисковые экспедиции, борьба школ / пионерских дружин за право носить имя героя войны, «включение» в состав производственной бригады погибшего героя войны и открытие так называемого «лицевого счета» -- списка обязательств, которые бригада берет на себя, и т. д. и т. п. Эти факты свидетельствуют о целенаправленной государственной политике по конструированию в сознании советских граждан исторической памяти о событиях Великой Отечественной войны.

Эта политика распространяется и на культуру гражданского быта. В таком контексте включение памятников воинской славы в маршрут свадебной прогулки выглядит закономерным, поэтому трудно выделить в качестве главной какую-то одну причину появления обычая посещать мемориалы ВОВ. Вполне вероятно, что у самих молодожёнов возникала идея в день семейного торжества почтить память советских воинов См.: Адоньева С. Б. Категория ненастоящего времени. СПб., 2001. С. 150--151.. Убедительным выглядит и предположение исследователей о том, что памятники воинской славы попали в число объектов посещения свадебного поезда как заместители могилы погибших на войне родителей молодожёнов. Именно в конце 1960-х гг. выросло первое поколение детей, родители которых погибли во Второй мировой войне См.: Там же; Громов Д. В. Новые обряды современного бракосочетания..

Рисунок 2. Типовой свадебный маршрут нарвитян в 1970-е гг.

Мемориал «Боевой Танк Т--34» (см. Фото 4) попадает в маршрут свадебной прогулки нарвитян сразу же после своего открытия в 1970 г. Он был установлен 9 мая, в День Победы, на берегу реки Наровы -- месте ожесточённых боев. Вокруг памятника очень быстро складывается городская «мифология»: горожане считают, что водружённый на постамент танк участвовал в битве за Нарву в июле 1944 г., был затоплен во время форсирования реки Наровы и поднят в мирное время со дна реки. В основе этого мифа лежит реальная история (по воспоминаниям современников военных событий, один из танков действительно был затоплен во время переправы через Нарову, а в послевоенное время предпринимались попытки его разыскать, которые не увенчались успехом). Боевая машина, ставшая частью мемориала «Танк Т--34», была собрана из деталей разных танков времён Второй мировой войны и не имеет отношения к затонувшему в 1944 г. танку. Памятник «Танк Т--34» важен для локальной идентичности современных горожан, о чем свидетельствует неустанный контроль за памятником: его оберегают от попыток перенести на другое место, актов вандализма, реставрируют на добровольных началах. В 1970--1980-е гг. посещение танка молодожёнами сопровождалось традиционными для официальной культуры действиями -- возложением цветов и фотографированием. В 1990--2000-е гг. к ним добавляются новый ритуал «прощания невесты с девичьей фамилией» и украшение танковой пушки атласными лентами. Последнее действие осуждается горожанами, распространяется слух о запрете повязывать ленты вокруг пушки и постепенно эта традиция уходит в прошлое Подробнее об истории монумента см.: Бурдакова О., Нымм Е. Из опыта составления словарей локального текста городов постсоветского культурного пространства..

Фото 4. Мемориал «Боевой Танк Т--34», 2017 г. Автор фотографии -- Глеб Нечволодов

В 1970-е гг. в свадебный маршрут нарвитян включаются ещё два расположенных за городской чертой военных мемориала -- братское захоронение Мерекюлаского десанта и памятник «Три штыка». Установке в 1972 г. памятника Мерекюласкому десанту (см. Фото 5) предшествовали многочисленные публикации о героическом подвиге советских десантников в феврале 1944 г. Эта трагическая история долгое время замалчивалась в официальной историографии, и только на рубеже 1960--1970-х гг. во всесоюзной, республиканской и городской прессе появляются рассказы о военной операции морского десанта Краснознаменного Балтийского флота в районе деревни Мерекюла Ситин Ю, Кривошеев Е. Драма у Мерекюла // Нарвский рабочий. 1970. 24 ноября. № 139 (4034). С. 2; Их же. Драма у Мерекюла // Там же. 1 декабря. № 142 (4037). С. 2; Ситин Ю. Этих дней не смолкнет слава // Там же. 1972. 11 мая. № 56 (4261). С. 2; Костин Н., Кривошеев Е. Удар с моря // Там же. 1974. 30 апреля. № 52 (4565). С. 2--3; Любимов Л. Огненные версты // Молодежь Эстонии. Таллин, 1971. 14 марта. № 50 (4930). С. 2; Алексеев Н. Я был во втором эшелоне... // Там же. 11 апреля. № 70 (4950). С. 4; Валов Л. Бой за высадку // Там же. 25 апреля. № 80 (4960). С. 4; Кабанов С. В том далеком феврале // Там же. 25 июля. № 143 (5023). С. 4; Бочков Л., Еринкевич В., Пушкин П. Последняя высота // Там же. 1972. 14 января. № 10 (5147). С. 3.. Вполне закономерно, что после такого резонансного освещения событий в СМИ, новый памятник начинают посещать свадебные процессии. В краеведческой литературе отмечается, что к конце 1970-х гг. его посещение приобретает массовый характер Ср.: «Здесь замедляют свой бег и останавливаются свадебные вереницы “Чаек” и “Волг”. Молодожены возлагают цветы к памятнику тех, кто не пощадил себя в бою за счастье народа>(Еринкевич В. И. Разве можно забыть Мерекюла? М., 1979. С. 78).. В 1974 г. к тридцатилетней годовщине освобождения Нарвы от немецких войск в окрестностях Нарвы появляется ещё один памятник -- «Три штыка» (см. Фото 6) -- дань комсомольской молодёжи освободителям города См.: Ситин Ю. Семь километров и. 30 лет // Нарвский рабочий. 1974. 30 июля, №91 (4604). С. 3.. В создании монумента участвовали комсомольцы городских предприятий См.: Ида О. Художник Рашид Шамсутдинов, выразитель памяти народной. Нарва, 2010. С. 23., что, очевидно, способствовало включению его в число свадебных достопримечательностей. Обрядовые действия вокруг этих памятников носят традиционный характер: молодожены возлагают цветы к мемориалу и фотографируются Осмысление истории включения в нарвский свадебный маршрут памятников воинской славы см. в статье: Burdakova O, Nomm J. World War II Monuments as Wedding Procession Sites in Post-Soviet Cities: the Example of Narva, Estonia (в печати)..

Фото 5. Памятник Мерекюласкому десанту, 2017 г. Автор фотографии -- Глеб Нечволодов

Фото 6. Военный мемориал «Три штыка» (скульптор -- Р. Шамсутдинов), 2017 г. Автор фотографии -- Глеб Нечволодов

Из рассмотренных памятников воинской славы сегодня свое прежнее значение в свадебном маршруте сохраняет только «Танк Т--34».

Свадебный маршрут нарвитян в 1980-1990-е гг.

В 1980--1990-е гг. молодожёны начинают посещать редкие сохранившиеся в Нарве архитектурные памятники старины -- Нарвский замок и Ратушу.

Памятник крепостного зодчества Замок Германа, находившийся после Второй мировой войны длительное время на реставрации, частично был открыт для посещения в 1986 г. Красивые виды исторической крепости начинают использоваться во время свадеб как место для фотосессий. Сам замок является одним из символов города, поэтому фотографирование на фоне замка и крепости выполняет функцию закрепления городской идентичности. Сегодня Нарвский музей сдаёт в аренду залы для регистрации брака и предлагает целый пакет услуг по организации бракосочетания и свадебного торжества. Если регистрация брака происходит в замке, то после неё на выходе из замка гости осыпают молодоженов рисом Ритуал посыпания молодожёнов после венчания зерном или хмелем -- традиционная черта древнего свадебного обряда, возникшая, по всей видимости, ещё в языческие времена и включённая в христианскую свадьбу. По мнению Л. В. Тимофеевой, эта традиция была заимствована славянами: «У многих народов жениха и невесту обсыпали зернами. Цель этого ритуала -- в призвании удачи. Зерна пшеницы и риса -- непременная принадлежность языческой свадьбы (у русских посыпали еще и хмелем). Этим действием не только выражали надежду, что брак будет прочным, но и веру, что зерна передадут свою волшебную силу паре, на которую упадут, и молодые станут жить счастливо, богато и сыто» (ТимофееваЛ. В. Традиции и новации в русском свадебном обряде. С. 17-- 18). До середины XVII в. «осыпание новобрачных зерном или хмелем и т. д. обязательно совершалось на свадьбах у всех социальных слоев России» (см.: Жирнова Г. В. Брак и свадьба русских горожан в прошлом и настоящем. С. 67), в материалах по городской свадебной обрядности середины XIX в., как свидетельствует Г. В. Жирнова, подобные обряды не упоминаются (Там же). Между тем в 70-х гг. ХХ в традиция осыпания молодожёнов зерном и деньгами вновь фиксируется в малых и средних городах средней полосы России (Там же. С. 109). По всей видимости, немалую роль в возрождении утраченной традиции имела сознательная работа профессиональных организаторов свадебных торжеств по созданию свадебной обрядности и реконструкции старинных обычаев.. Кроме того, на территории Нарвского замка молодожёны нередко запускают в небо пару белых голубей Л. В. Тимофеева, исследовавшая традиции и новации в восточнославянском / русском свадебном обряде X--XX вв., отмечает, что традиция запуска голубей в честь новобрачных -- новшество, появившееся в XVIII--XIX вв. в городской и дворянской среде (ТимофееваЛ. В. Традиции и новации в русском свадебном обряде. С. 66--67)..

Иногда свадебные кортежи подъезжают к одному из немногих уцелевших и восстановленных после Второй мировой войны в Нарве зданий -- городской Ратуше (см. Фото 13), которая была построена в период шведского владычества в 1671 г. и является ярким образцом т. н. нарвского барокко. В советские годы в здании Ратуши размещался Дворец пионеров, в 1990-е гг. здание было закрыто для свободного посещения, поэтому свадебные процессии традиционно фотографировались только на фоне фасада Ратуши и на ступенях наружной лестницы, украшенной коваными перилами.

В целом в рассматриваемый период (1980--1990-е гг.) традиционный нарвский свадебный маршрут расширяется за счёт включения в него главным образом природных объектов в городе и за его чертой (см. Рисунок 3). По мнению Д. Громова, посещение природных объектов связано с программированием беспроблемной, здоровой и счастливой жизни молодоженов См.: Громов Д. Новые обряды современного бракосочетания..

Рисунок 3. Типовой свадебный маршрут нарвитян в 1990-е гг.

После регистрации брака молодожены в 1990-е гг. начинают посещать Липовую ямку (официальное название -- Йоаорг -- искусственно созданный в центре города овраг, на берегу реки Наровы, который используется нарвитянами как зона пляжного отдыха, см. Фото 7). В 1997 г. в Липовой ямке был установлен мостик (см. Фото 8). Молодожёны облюбовали его как место для навешивания замочков По мнению Д. Громова, эта традиция возникла в 1970-х гг. во Флоренции, в начале 1990-х получила распространение в Риме, а в 1990--2000-х гг. -- в Европе в целом. В России этот свадебный обычай впервые был зафиксирован в 2006 г. (Там же).. Эта итальянская по происхождению традиция получила большое распространение в Эстонии в 2000-е гг. Примечательно, что в современной России традиция прикреплять во время свадьбы замочки на мостах влюбленных столь же актуальна См.: Матлин М. Г. «Замки счастья» на мосту влюбленных: об одной новации в современной городской свадьбе // Славянская городская культура и современный мир. М., 2010. Вып. 13. Традиционная культура современного города. С. 194--217.. Считается, что пристёгнутый к железному мосту замок с выкинутым в воду ключом символизирует вечность любви и нерушимость заключённого брака.

Фото 7. Липовая ямка (овраг Йоаорг) в Нарве, 2019 г. Автор фотографии -- Анна Маркова

Фото 8. Мостик в Липовой ямке (овраг Йоаорг), 2019 г. Автор фотографии -- Анна Маркова

Выезжая за город, по пути к Шишкинской сосне в 1980-е гг. молодожёны останавливаются у речного причала (см. Фото 9) в курортном городке Нарва- Йыэсуу (в 14 км от Нарвы) По данным историков, речной причал в устье реки Наровы был сооружен в 1767 г. (Овечкина И. П., Стрелков В. В. Курорт Нарва-Йыэсуу и его окрестности. Б. м., 1995. С 4). Активное использование причала как пристани речных прогулочных судов начинается с 1870-х гг., когда Городская дума Нарвы приняла решение о выделении горожанам участков под дачные застройки в Гунгербурге. В качестве рекламной акции был открыт для горожан прогулочный маршрут по Нарове до Гунгербурга и обратно. В дальнейшем с развитием курорта речное сообщение стало связывать Нарву с Гунгербургом.. Это место оказалось удобным для совершения новых свадебных ритуалов. Здесь молодая жена «прощается» со своей девичьей фамилией, молодые супруги загадывают желания на будущую счастливую семейную жизнь. Ритуал «прощания» молодой жены с отцовской фамилией зафиксирован в двух вариантах. Первый вариант: молодая супруга записывает девичью фамилию на листке бумаги, запечатывает в бутылку и запускает в реку Нарову. Некоторые молодожёны, как уже отмечалось ранее, выбирают для этого ритуала смотровую площадку мемориала «Танк Т-34». Однако для запуска бутылки со смотровой площадки от молодожёнов требуется немалая сноровка, а с расположенного фактически в месте соединения реки Наровы и Нарвской губы Финского залива Балтийского моря причала бутылку с «посланием» нетрудно пустить в «плавание».

Нижнее течение реки обязательно унесёт закупоренную бутылку в воды Финского залива, а не прибьёт на глазах у гостей свадьбы обратно к берегу (что очень важно для обряда «перехода»: девичья фамилия «уплывает» навсегда, без возврата).

Описанный вариант ритуала, очевидно, складывается под влиянием популярной приключенческой литературы, литературы путешествий, в которой потерпевшие кораблекрушение герои нередко отправляют бутылку с посланием в море в надежде на спасение. Второй вариант ритуала с тем же значением: супруга пишет свою девичью фамилию на воздушном шарике и отпускает его в небо. Ср.:

ОО: Дальше вот мы поехали в Усть-Нарву Русское название города Нарва-Йыэсуу., и вот в Усть-Нарве, где там этот причал, или как он там есть, вот когда вот сразу же направо... Там вот этот мостик - то, ну, вот на речке-то.

Вот. И вот там вот у нас невеста запускала шарик со своей фамилией, что она отпускала, что свою фамилию. А Жених вот с этого причала, вот с этого мостика в бутылке. Типа желание они загадывали, и вот в этой, ну, бутылке от шампанского, кидали её вот в эту речку. Вот.

И 11: Именно жених должен был?

ОО: Именно жених, да.

И 12: Жених загадывает желание, да, на свадьбу?

ОО: Они вместе загадывают желание, вот в эту бутылку... Ну вместе там типа закрывают её, ну жених кидает её уже в речку сам, один.

И 12: А невеста свое имя, фамилию пишет на шарике, да?

ОО: На шарике, да. И отпускает этот шарик, что это старая фамилия улетает.

В общем, теперь приходит новая (ЭН 14--01).

Фото 9. Речной причал в г. Нарва-Йыэсуу, устье реки Наровы. Источник фотографии: ERM Fk 2644:15866, Эстонский национальный музей, (http://www.muis.ee/museaalview/1521551)

Оба описанных выше варианта «прощания молодой супруги с девичьей фамилией» растиражированы в интернете: многочисленные порталы, фирмы по организации свадеб предлагают подобную услугу и рекомендуют молодожёнам включать этот шуточный обряд в список свадебных развлечений. До конца ХХ в. аналогов этому ритуалу мы не находим ни в сельской, ни в городской культуре, что вполне объяснимо: даже в конце XIX в. далеко не все сословия, как известно, имели фамилии. По существу, ритуал «прощания с фамилией» как обряд перехода теоретически мог сложиться и получить массовое распространение только после 1917 г.

На обратном пути от Шишкинской сосны свадебный кортеж обычно останавливается в Светлом парке, расположенном на территории Нарва-Йыэсуу.

Светлый парк Он был разбит уже в 1873 г., когда курорт только начал складываться (Стрелков В. Золотое кольцо Гунгербурга: Курорт Нарва-Йыэсуу. СПб., 2007. С. 207), и создан в противовес Тёмному (или Тенистому) парку, расположенному по другую сторону Мерикюлаского шоссе. Тёмный парк представляет собой сохранённую нетронутой часть лесного массива, прилегающую к береговой кромке. с искусственно созданным водоёмом является регулярным парком. Излюбленным местом для фотографирования становится беседка в Светлом парке. В целом пейзажи парковой зоны (беседка, мостик через пруд и т. д.) традиционно используются как фон для фотографий. В начале XXI в. появляется традиция вешать на перила мостика замки.

В 1990-е гг. из списка свадебных объектов исключаются памятник Ленину, а в 2000-е гг. -- военные мемориалы: памятник Мерекюласкому десанту и «Три штыка».

Свадебный маршрут нарвитян в 2000-е гг.

В 2000-е гг. в маршрут прогулки включаются новые установленные в центре города памятники -- «Шведский лев» и «Свадебное дерево» (см. Рисунок 4).

Рисунок 4. Типовой свадебный маршрут нарвитян в 2000-е гг.

«Шведский лев» (см. Фото 10), или памятник в честь победы шведов в сражении 1700 г. под Нарвой, является относительно поздним объектом, появившемся в свадебном маршруте нарвских молодожёнов. Он попадает в число свадебных объектов в 2000-е гг., причём сразу же после установления памятника. Открытие этого восстановленного исторического памятника состоялось 18 ноября 2000 г. и было приурочено к празднованию трёхсотлетия со дня Нарвского сражения См.: Raik K., Toode A. Narva eile ja tana. Narva vaatamisvaarsused. Narva, 2004. C. 30-31.. Причины, по которым Шведский лев был выбран молодожёнами в качестве объекта свадебного маршрута, могут быть разными.

Фото 10. Памятник «Шведский лев» в Нарве, 2019 г. Автор фото -- Анна Маркова

Фото 11. Памятник «Шведский лев» и смотровая площадка в Нарве, 2019 г. Автор фото -- Анна Маркова

Во-первых, определённую роль сыграла близость памятника к ЗАГСу. В начале 2000-х гг. регистрация брака проходила в здании на улице Кирику. Во-вторых, возвышенные берега Наровы в районе Липовой ямки с видом на обе крепости традиционно избирались фотографами для создания памятных снимков (например, по случаю окончания школы или гимназии). Вид на Нарвский замок и Ивангородскую крепость является знаковым для городской идентичности, это своего рода визитная карточка города (вспомним, что в своё время этот вид красовался на эстонской пятикроновой купюре). В-третьих, выбор Шведского льва в качестве свадебной достопримечательности, очевидно, связан с тем обстоятельством, что в 1990-е годы в связи с переносом памятника Ленину на территорию Нарвского замка и исключением этого объекта из свадебного маршрута в черте города осталось не так уж и много мест для посещения молодожёнами. Основные и традиционные объекты были вынесены за городскую черту и располагались по дороге в Нарву- Йыэсуу или на территории курорта. Соответственно, ощущалась потребность в появлении заместителей старых объектов. Таким заместителем становится памятник шведской победе в 1700 г. Интересно, что, заместив собой объект с ярко выраженной идеологической окраской и будучи тоже монументом с идеологическим подтекстом, в маршрут молодожёнов Шведский лев попадает как объект со стертым идеологическим значением. Характерно, что нет традиции возложения молодожёнами цветов к этому памятнику. Фактически Шведский лев является только местом для фотографирования, и для этого главным образом используется смотровая площадка (см. Фото 11), расположенная за памятником, а не сам монумент. Сам памятник зачастую оказывается «за кадром» фотографии (что сближает свадебную и туристскую фотографии «у Шведского льва»). Многие информанты подчеркивают в своих интервью, что включение посещения Шведского льва в свадебную прогулку связано с тем, что смотровая площадка удобна для групповых фотографий. Ср.:

И 12: А вы не знаете, почему вообще (памятник льву не так давно поставлен по меркам городской истории), почему вообще именно этот памятник, а не какие-то другие памятники, которые есть в городе, выбирают в качестве такого свадебного объекта?

ОО: Ну, не знаю. Мне кажется на самом деле, что там больше не памятник выбирают, там больше выбирают вид, наверно. Что вот, ну свадебные фотографии просто, что вот этот фон красивый, наверно. Потому что мало кто фоткается прям перед памятником. В основном все всё равно все за памятник уходят и там в основном фотографируются.

И 12: То есть памятник неважен оказывается...

ОО: Ну да, мне кажется, что с этим видом, с этим Замком, с этой речкой. Вот так вот (ЭН 14--01).