Этимология и лексическая реконструкция для древней и древнейшей истории ближневосточно-северноафриканско-средиземноморского ареала

Размещено на http://allbest.ru

12

Институт восточных культур и античности РГГУ

Этимология и лексическая реконструкция для древней и древнейшей истории ближневосточно-северноафриканско-средиземноморского ареала

Аннотация

В статье приводятся новые или обновленные афразийские этимологии и реконструированные праформы, которые могут способствовать реконструкции некоторых малоизученных и неизвестных аспектов, фрагментов и эпизодов древней и древнейшей истории Передней Азии, Северной Африки и Средиземноморья -- таких, как ранее не выявленные лексические заимствования и их источники, указывающие на древние этнокультурные контакты; происхождение ливийского письма; представления, из которых предположительно развились такие разные концепты и образы, как египетское Ка, библейские тоху ва-боху и шеол; названия монстров в древних семитских культурах и реконструированные праафразийские термины, проливающие свет на социальный и эмоционально-этический аспекты жизни неолитического человека.

Ключевые слова: этимология; лингвистическая реконструкция; древняя история; афразийские языки; семитология; языковые заимствования; Библия.

Этимология и лексическая реконструкция могут пролить свет на некоторые аспекты древней и дописьменной этнокультурной истории, скорректировать устоявшиеся представления, стимулировать интерес историков и археологов к поиску новых или пересмотру имеющихся данных и интерпретаций, в частности, касающихся неисследованных этнокультурных контактов, на которые указывают выявленные лексические заимствования, иногда совершенно неожиданные. Цель настоящей статьи -- не вдаваясь в теоретические и методологические основания такого общего утверждения, продемонстрировать конкретные возможности этимологического исследования в его разных проявлениях, в основном, на материале афразийских языков Все примеры в статье, приводимые в принятой в семитологии и афразистике системе символов, со-держатся в афразийской этимологической базе данных на сайте «Вавилонская башня» (starling.rinet.ru), составленной совместно с О. В. Столбовой (автором, в первую очередь, чадской части базы). В последние годы автор настоящей статьи продолжает дополнять и исправлять эту базу самостоятельно. Переводы примеров обычно цитируются на языках соответствующих двуязычных словарей и других источников.

1. Берберское `железо' и проблема происхождения ливийского письма

Одна из загадок берберской этимологии -- происхождение ливийско-берберского Об этой ветви афразийской макросемьи языков см. Айхенвальд & Милитарев 1991. термина для железа: Old Lybian zl, Shilh uzzal, Wargla, Mzab uzzdl, Qabyle uzzal, Ghadames wazal, East Tawllemmet uzzel, Ahaggar, Ghat t-az/zuli, и т. д. < *?uzzдl В анлауте здесь мог бы быть и *Г, но, во-первых, *? встречается в анлауте перед гласным во много раз чаще, а, во-вторых, в предполагаемом слове-источнике в анлауте ?-; по этой же причине, *?u- здесь вероят-нее, чем *w- (w и u в берберских часто чередуются). Предложенный в праформе вокализм не только преоб-ладает в производных берберских формах, но и полностью повторяет вокальную структуру слова-источ-ника. Более убедительных аргументов привести не получается: афразийский (в т. ч. берберский) вокализм, в отличие от консонантизма, пока не поддается сколько-нибудь убедительной и универсальной системати-зации..

У этого термина не находится ни внутренней берберской этимологии (например, переноса значения по цвету или еще какому-то признаку), ни параллелей в других афразийских языках, кроме западночадского хауса ajiiloo `iron band on spear shaft', по-видимому, заимствованного из туарегских, и малонадежного соответствия позднеегипетского языка эллинистического периода zn `ploughshare' (если n < *l), употребляющегося с детерминативом `металл'. Во втором примере, если связь все-таки есть, то египетский термин должен был быть заимствован из ливийско-берберских, но никак не наоборот, по соображениям и семантическим (`железо' стало `железкой'), и хронологическим (термин явно реконструируется как праливийско-берберский, возникший до эллинистического периода египетского языка). этимологический семитский ливийский письмо язык

Традиционное объяснение заимствованием из семитского (в качестве источника заимствования приводится финик. brzl и соответствующее ему евр. barzдl Д."]5)4 наталкивается на рутинную проблему ненадежных и сомнительных этимологий: невозможность объяснить фонетические изменения при заимствовании.

В данном случае предполагаемое выпадение начального слога bar слова-источника или превращение первого семитского корневого согласного b- в берберский w/u- с полной ассимиляцией второго семитского корневого -r аналогичными процессами в берберском не подтверждается.

Вместе с тем никем не замеченным, насколько мне известно, остается объяснение ливийско-берберского термина одним пассажем из Иезекииля (27:19): wd-dan wd-yвwвn ma-?ьzzвl... nдtдnnь barzдl овsфt...5 (`И Дан, и Йаван из Уззаля... платили (тебе). выделанным железом.'). В словаре HALOT: 21 к топониму ?ьzzвl6 дается следующий комментарий: “...in Arab. trad. the pre-Islamic name of sanоa, capital of Yemen” 7.

The Anchor Bible dictionary (Freedman 1992) приводит следующую интерпретацию этого имени:

UZAL (PERSON) [Heb 'ыzвl фш)]. A son of Joktan and hence the name of a South Arabian tribe or place (Gen 10:27; 1 Chr 1:21). Since the time of Bochartus (1674: 130-34) this biblical name has usually been combined with 'Azal which, according to South Arabian tradition, is said to have been a Pre-Islamic name for San a', the capital of Yemen. In fact, 'Azal is equated with Sana (al-Hamdan 1979: 193, 8), and the name occurs also frequently in poetry, e.g., in a verse of the Pre-Islamic poet 'Alqama b. Dh Jadan (al-Hamdan 1979: 72, 8) or in a poem which is attributed to the Himyaritic king As'ad Tubba' (al-Hamdan 1979: 56, 5). According to a tradition not Shem, the son of Noah, but 'Azal, the son of Joktan, is said to have built San'a and her castle Ghumdan and to have called the town after his name (ar-Raz 1974: 14-15). In the Sabean inscriptions, however, the later capital of Yemen is always referred to under the name sn'w, San'aw, and never under *zl, 'Azal, although the triliteral root 'zl is attested in proper names, e.g., as epithet of the ancient town Wa'lan in the SE part of Yemen, w'ln t'zl, Wa'lan Ta'zil (YMN 4, 2). According to one of the meanings of the Arabic verb 'azala, “to restrain” the cognomen possibly expressed the wish that the fortified place should Об этом семитском корне см. Valйrio & Yakubovich 2010. Форма овsфt, переводимая как `выделанное, обработанное', дается в HALOT как слово с неопределен-ной этимологией. Возможно, что в масоретском тексте ошибка: вместо Ш (shin) должно было стоять Ш (sin), в этом случае слово является производным от глагола овsв `делать, выделывать' и т.п. В HALOT приводятся оба варианта -- с дагешем и без него; Biblia Hebraica Stuttgartensia в Ezekiel 27:19 приводит этот топоним с дагешем. Если наша интерпретация берберского *?uzzвl верна, она под-тверждает вариант с удвоенным -z-. Имеются и другие интерпретации и переводы этого стиха в целом и слова ?ьzzвl в частности, но тол-кование его как топонима представляется наиболее правильным. prevent enemies to enter it; 'Azal as placename could be explained in the same way. Already Glaser (1890: 310) had pointed out that the hitherto accepted view of the identification of Uzal with San a' has to be given up. The Jews of San'a' were probably the first who connected this town with a biblical name and called it 'Azal (Glaser 1890: 427). His proposal, however, to look for Uzal in the region of Yathrib/Mad na in the E Hijaz (Glaser 1890: 434), does not conform with our present historical knowledge of that region of Arabia.

On the other hand, no notice has yet been taken of the fact that aside from the use of 'Azal for San'a', the name 'Azal occurs two further times as a designation of places in Yemen (see al-Maqhaf 1988: 26). The one 'Azal is a region in the district of ar-Radama, some 30 km E of Yar m; the other 'Azal is a region of the Banь 'Ammдr in the district of an-Nadira NE of Ibb on the upper course of the Wadi Bana. Both places are so far unattested in Sabean inscriptions since the areas referred to have not yet been investigated by archaeologists. In the last mentioned region there is the castle al-'Azal which is currently in ruins but which was formerly among the famous castles of Yemen. Therefore it cannot be entirely excluded that this 'Azal might be the place in which one has to look for Uzal in the table of nations.

In Ezekiel 27, where the partners in the trade with Tyre and the merchandise imported into this commercial town are listed, MT m 'ыzzal is attested (v 19). This might be interpreted as “spun yarn” if one interprets it as a Pu'al participle of the verbal root 'zl (as a variant of *'zl, “to spin”). Several Heb mss, however, offer the reading m 'ыzal (LXX ex As l), which points to a place-name, “from 'Uzal”. Making a conjecture at the beginning of the verse, which is presupposed by the LXX, the translation of the first half of the verse could read as follows: “and wine from Uzal they exchanged for your wares”. Uzal has been identified with Izalla mentioned in Akkadian documents, a district NE of Mardin and Nisibin, especially since wine formed a part of the tribute paid to Ashurnasirpal by Izalla. By alteration of three waws into yods, the first three words of Ezek 27:19 have been interpreted and translated “and casks of wine from Izalla” (m ' zal; see Millard 1962: 201-3). Since iron is mentioned in the second half in the verse, another (though less probable) proposal is that Uzal may be the Heb transliteration of the name Usawalas, known from Hittite documents as an Anatolian town in the region of modern Konya, where rich deposits of iron-ore exist; the translation of the unaltered MT would then be: “and Dan and Yawan exchanged for your wares from Uzal iron ...” (see Elat 1983: 323-30). In any case *'ыzal in Ezek 27:19 is to be separated from 'ыzal, the son of Joktan in the Table of Nations in the book of Genesis.

Совпадение берберского *?uzzal с библейским топонимом оьzzal вкупе с упоминанием о торговле этого города железом дает возможность предположить происхождение ливийско-берберского термина для железа от названия города: перенос на название артефакта или любого товара названия места, откуда его доставляют или где его производят, -- нередкое явление, ср., например, происхождение латинского обозначения меди cuprum от названия острова Кипр (Beekes 2009: 805).

Что касается путей проникновения этого термина и обозначаемого им предмета из Южной Аравии в бербероязычный регион, то наиболее вероятных два -- либо через Баб-эль-Мандебский пролив и далее через Нубию на север и северо-запад, либо через финикийские портовые города на средиземноморское побережье Африки.

С одной стороны, ранние ливийско-нубийские контакты подтверждаются берберскими лексическими заимствованиями в нубийских языках, с другой стороны, 26 и 27 главы Иезекииля известны как «плач по Тиру», что указывает на финикийское посредничество.

Не вдаваясь в тонкости датировки железного века в Северной Африке, укажу на то, что широкое распространение железа на всем Ближнем Востоке вне Анатолии специалисты относят к XII-XI вв. до н.э. Если эта датировка обоснована, то она совпадает с полученной автором Данная датировка обоснована в ряде публикаций (напр., Милитарев 1991); в последней, обновленной версии -- в подготовленной к печати статье Once More on Tamвhaq Tuaregs in the Canary Islands in the Context of Ethno-Linguistic History (Linguistic and Inscriptional Evidence) (предварительный вариант см. в Militarev 2018). Там же приведены аргументы В. Блажека в пользу более поздней праберберской дивергенции и мои контраргументы вместе с лексико-статистическими диагностическими списками по 13 берберским языкам, представляющим все основные группы и подгруппы этой языковой семьи. датировкой дивергенции праберберского языка рубежом II-I тыс. до н.э.

Помимо весьма вероятного этимологического решения и вытекающего из него указания на торговые связи древних ливиоберберов с Южной Аравией, возникает еще одна интересная импликация, касающаяся совсем другой проблемы -- происхождения ливийского письма.

В ряде работ, в частности, в статье, когда-то опубликованной в ВДИ (Милитарев 1991), я приводил аргументы -- в виде сопоставительных таблиц знаков -- в пользу того, что ливийское письмо отнюдь не входит в группу письменностей, в которую его включал И. Гельб и в которой «формы знаков изобретены произвольно» (Гельб 1982: 141), а в основе своей заимствовано из одной из разновидностей семитского «квазиалфавит- ного» письма (какие-то знаки могли, конечно, быть изобретены и добавлены «произвольно»).

Учитывая обширные финикийско-ливийские связи и тот факт, что название одного из вариантов ливийского письма -- сохранившийся у туарегов tifinay (с консонантным корнем fnk) -- ассоциируется рядом исследователей с Phoоnikes На то, что это вряд ли случайное совпадение, указывает и отсутствие альтернативной этимологии для tifinay; однако единственным объяснением, каким образом туарегское письмо было названо «финикий-ским» по греческому этнониму (финикийцы так себя не называли), представляется то, что предки совре-менных туарегов, которыми с высокой степенью вероятности были гараманты (см. Милитарев 1991), услы-шали о финикийском происхождении их письма от греков., естественно, считается, что этим видом семитского письма было финикийско-пуническое.

Однако из приведенных таблиц в статье (Милитарев 1991) видно, что число знаков ливийского письма, сходных со знаками финикийско-пунического алфавита, меньше, чем число совпадений со знаками разных подвидов южносемитского письма Впервые предположение о происхождении ливийского письма из южносемитского, насколько мне известно, было высказано Энно Литтманом (Littmann 1904).: с новопуническими символами совпадают три знака, с южносемитскими -- семь, причем наибольшее сходство обнаруживается с северноарабским письмом А именно, самудским (Thamudic) и лихьянским (Lihyanite), которое сейчас принято называть дада- нитским (Dadanitic). Надписи самудским письмом, начиная с VIII тыс. до н.э., встречаются на огромной территории -- от Йемена до Египта. См. The Online Corpus of the Inscriptions of Ancient North Arabia (http://krc.orient.ox.ac.uk/ociana).. Остальные ливийские символы (их девять) схожи как по форме, так и по фонетическому значению с символами представленными и в северной, и в южной разновидностях семитских алфавитов.

Было, однако, непонятно, какими путями южносемитская письменность могла стать известной ливийцам Северной Африки. Этимология берберского термина для железа позволяет предположить наличие торговых контактов между этими двумя регионами. А что касается эклектичного характера ливийского письма, возможно, оно заимствовало знаки из южной и северной семитской письменности в разные периоды.

2. Письмо из Египта -- дописьменным соседям

На обширной территории северной Африки -- от Канарских островов до Нубии -- встречаются похожие слова, передающие идею письма. Удивительно, что эти слова засвидетельствованы в том числе и в бесписьменных и новописьменных языках. Интересно проследить происхождение приведенных ниже терминов и понять природу этого феномена.

В ливийско-берберских языках: эпиграфический восточно-нумидийский tt-rb и t-rb- t-hn -- именные формы от глагола *rb `писать', ахаггар t-кraw-t, pl. t-кra `lettre (missive); amulette consistant en un йcrit; dessin d'ornement (consistant en lignes, points, figures gйomйtriques)', айр t-iraw-t, pl. t-ira `letter (message), amulet with an inscription on it', гхада- мес тзЬ, зенага arha, семлаль ara, кабильский aru `to write', t-ira `writing' и т. д. (см. берберские формы в Kossmann 1999: 88). Берберская праформа может быть реконструирована или как *Harahw, или как *Harab `писать' (отглагольное имя *Hirab) -- последний вариант подтверждается рефлексом -b в восточно-нумидийском.

В канарских: гран канариа tara, tarja `rayas en tablas, pared o piedras', `senal para recuerdos', tarha `marque pour les souvenirs', `senal para recuerdos' Приведены в монументальном труде Д. Й. Вёльфеля (Wцlfel 1965: 461-2), который, хотя и не нашел египетского источника, сопоставил канарские формы с большинством приведенных параллелей из бербер-ских и других языков, из которых следует исключить баскский пример Вёльфеля: ira-atsi `anadir, escribir', ira-korri `leer', отвергнутый баскологами Р. Л. Траском и Дж. Бенгтсоном, поскольку -ra- в данных формах является показателем каузатива (я благодарен Дж. Бенгтсону за это уточнение). Есть еще подозрительно похожее на берберские формы древнегреческое терад (tйras) `Gцtterzeichen', `sign, emblem, wonder, monster' -- по мнению Фриска (Frisk 1960: 878), архаический термин, не имеющий надежных соответствий; я призна-телен индоевропеисту д-ру Коринне Лешбер (Corinna Leschber) за консультацию по этой лексеме..

В западночадских: хауса rubuta `to write' (сравнение приведено в Wцlfel 1965: 511), в центральночадских: бура rubwa, rubuta, будума rebцde, афаде ohвrbotы, etc. `to write' Militarev 2018, #3.4.3..

В канури: revo-nin `write'.

В древненубийском: uran `Schreiber'.

На первый взгляд, многие из этих форм не имеют между собой ничего общего, кроме согласного r и значений. Тем не менее, представляется возможным предположить их общий источник -- египетский глагол h?b (< *hrb) `to send (a letter or message inter alia), to write a letter', встречающийся в текстах Пирамид и давший существительное того же корня `letter, message' в текстах Среднего и Нового Царств См. Erman & Grapow 1926-1961: II, 479-480..

Из него, вероятно, заимствовано праберберское *Hirab `письмо, послание' и *Harab `писать' См. Милитарев 1984: 22-23. Гран канариа tara, tarha (< ta-rha, с префиксом имен ta-) скорее всего заим-ствовано из (прото)ахаггара (см. этимологию №8 в настоящей статье; развернутая аргументация приводит-ся в Militarev 2018).. Чадские формы представляют большую сложность. Одна из них, афаде ohвrbo-tы, являет удивительное свидетельство фонетической сохранности слова. Судя по форме, она была заимствовано из праберберского, как и хауса глагол rubu-ta, хотя оба слова теоретически могли заимствоваться и непосредственно из египетского (по глоттохронологии время выделения афаде -- рубеж III-II тыс. до н.э., а хауса -- конец IV тыс.). Формы в бура (rubwa, rubuta), будума (rebцde) и канури (revo-nin), скорее всего, заимствованы уже из хауса. Возможно, к берберским формам восходят, в конечном счете чадский глагол *rVn- `to draw lines, to write' (Stolbova 2005: 219) и древненубийское uran (одно из серии ранних заимствований в нубийские из ливийско-берберских См. Militarev 2018.?), но -n в ауслауте объяснению пока не поддается.

Подводя итоги: египетское h?b было заимствовано в праберберо-ливийский, а уже из берберских, скорее всего, распространилось по всей Северной Африке Еще одно аналогичное и несомненное заимствование: праберберское *ta-matar-t `sign of acknowledge-ment, recognition, testimony, etc.' происходит из египетского термина Среднего Царства mtr `testimony, witness, instruction, etc.' (см. Милитарев 1984: 22; Takacs 2008: 733)..

3. Лосось

Одно из самых распространенных в языках мира названий рыб восходит к латинскому слову salmo, gen. salmцnis (с кельтскими параллелями) без надежной индоевропейской этимологии, см., например, Andrews 1955: 310: “Salmo is probably either of Celtic origin or came from the pre-Indo-European Iberian of Aquitania. It is doubtful that the word has any connection with Latin salire `jump', or with saliva `spit', with a suggestion of sliminess and slipperiness”.

Мне нигде не попадалась ссылка на другую возможную этимологию латинского слова -- из берберского *salm(-ay), мн.ч. *(i/a-)salm-an `рыба' (видовое название)18: ахаггар a-sыlmay, мн.ч. i-sьlmдy-дn, зенага sijm-an (< *silm-an), снус, семляль, издег, кабильский a-sldm, риф a-sr?m (r < *l), шенва a-sdlm; этот термин засвидетельствован и на разных островах Канарского архипелага в виде salema.

Очевидно, что если латинское слово заимствовано из ливийско-берберских, то именно из формы *salm-an19. Однако у этой формы есть варианты с метатезой корневых согласных: гхат a-ldmsay и гхадамес u-lisma. Из первого, по всей видимости, заимствовано хауса lвmsа `вид рыб', а второй представляет большой интерес тем, что указывает на более «глубокую» этимологию -- связь с названием рыбы nsmw.t в египетском языке периода Нового Царства (Erman & Grapow 1926-1961: II, 340).

Последняя форма с высокой вероятностью восходит к *lsmw.t (иероглиф для n в египетском может передавать n и l): возможность случайных совпадений в афразийских корнях с тремя «твердыми» согласными и общим значением близка к нулю.

Но и значение `рыба' в nsmw.t оказывается вторичным -- в более ранних текстах Среднего Царства это слово значит `чешуя' (`scales of fish' -- Faulkner 1962: 140), т. е. в более поздний период египетского оно, по-видимому, стало означать `чешуйчатую рыбу'. «Вторичность» египетской `рыбы' указывает не на происхождение из общего праегипетско-берберо-чадского состояния, а на заимствование этого термина где-то во второй половине II тыс. до н.э. из новоегипетского в праливийско-берберский, после распада которого на ранние диалекты последовательность корневых согласных египетского слова-источника в большинстве этих диалектов изменилась, сохранившись только в гхадамесе (возможно, и в каких-то других восточноберберских)20.

Таким образом, выстраивается следующая цепочка переходов значения и заимствований: египетское `чешуя' ^ `чешуйчатая рыба' ^ берберо-ливийская `рыба' ^ латинское `лосось'. Впервые это предположение было высказано в Милитарев 1984: 23. Термин с такой последовательностью согласных заимствован (скорее всего, из какого-то туарегского языка) в центральночадские языки бура (salmwi 'kind of fish'), мада (selйmke 'sorte de poisson sec plat') и ульдем (sлlйmkл 'poisson sec, ouvert') -- см. Stolbova 2007: 173. По-видимому, метатезы вызваны тенденцией к несовместимости в большинстве берберских язы-ков между латеральными согласными l и s (< *s); последний (по установленному автором соответствию: берберское *s ~ египетское s из праафразийского латерального сибилянта *s) еще в период заимствования произносился не как простой глухой, а именно как глухой латеральный сибилянт. Неисконная по-следовательность согласных в канарском названии рыбы указывает, скорее всего, на то, что оно не восхо-дит к праберберо-канарскому состоянию, а является поздним заимствованием из туарегского (см. Militarev 2018).

4. Египетская душа Ка -- Кур?

Знаменитое египетское Ка (k?), переводимое как `душа', `двойник', `дух', `жизненная сила' и т. п., не имеет надежной этимологии. Попытки найти сколько-нибудь убедительную внутреннюю египетскую этимологию результатов не дали. Версия, предлагаемая ниже, конечно, довольно гипотетична, но, тем не менее, заслуживает внимания.

Существуют серьезные основания См. Vycichl 1983: 74. постулировать вокализацию k? в виде ku?. Однако фонетическая природа графемы ?, которая может передавать три разных согласных -- гортанную смычку ?, r и l (и, соответственно, восходить к трем разным общеафразийским согласным -- *?, *r и *l), в этом слове неясна. Прояснить ее может только внешняя афразийская этимология.

Никаких параллелей с консонантными корнями *k? и *kl и сколько- нибудь подходящим значением в других афразийских языках найти не удается. Зато находятся возможные и, на мой взгляд, достаточно интересные в плане семантики параллели с *kr.

Одна из них, впервые замеченная, по-видимому, египтологом и афразистом Карлтоном Ходжем (Carleton Hodge), заслуживает более детального обсуждения.

Хауса kщrwa `soul; ghost' (Abraham 1962) приводится в более полном словаре Bargery 1934 в значении `the soul or personality which is supposed to leave a sleeper, returning when he awakes' На одной из конференций в 1980-е годы в московском Институте востоковедения АН я сделал сообще-ние с шутливым названием «Душа как kurwa: хаусанский двойник египетского k?». Возможность читать k? как [kur] была в ходе дискуссии подтверждена и, насколько я помню, даже поддержана петербуржским егип-тологом А. О. Большаковым, специально занимавшимся темой человека и его двойника в древнем Египте. (корень существительного хауса kur, суффикс -wa, ср. kaue `younger brother, sister' vs kвn(u)wa `young woman'). Если «души» в египетском и хауса, действительно, родственны, т. е. k? соответствует *kur, то вопрос о том, восходят ли оба термина к общеафразийскому корню или хауса заимствован из египетского, не совсем ясен.

В пользу второго решения говорят очень специфическая семантика слова в хауса, почти полное Пока нашлись только две возможные параллели слову хауса в центральночадских языках бура (kir `the self; the will') и гидар (ma kro `heart'). Другие возможные параллели: западночадские тангале korom `divination' и дотт kвrtikвli `tell fortune' (в Stolbova 2011: 87 анализируются как дериваты *kVr- `to see'). отсутствие его когнатов в чадских языках и, наконец, тот факт, что за последнее время выявлен В основном, усилиями ведущего чадолога-компаративиста из Москвы О. В. Столбовой. целый ряд египетско-чадских культурных терминов, не представленных в других афразийских языках и явно указывающих на древние этнокультурные контакты -- скорее всего, египетские лексические заимствования в чадских.

Вполне вероятны, хотя и немногочисленны, и другие афразийские параллели: в берберских туарегских -- ахаггар ta-karaww-at, айр i-kerker-дu (редуплицированная форма мн. ч.) `йpilepsie', восточный тауллеммет a-t-kar (пассив глагола) `possessed (by an evil spirit)', в семитских -- араб. kariya (консонантный корень kry) `sommeiller', тигре karri held `talk nonsense' и sdh kayar-dt `soothsayers' Не исключено, что сюда же относится изолированное восточнокушитское слово в языке оромо: ekeera `ghost'..

Если все эти слова в конечном счете связаны и восходят к единому общесеверноафразийскому корню *kwr/*kyr/*kry, его достаточно сложное значение следует, по-видимому, реконструировать как особое экстатическое состояние, «выход из себя», что может относиться к трансу исполнителя ритуала. В этом случае доисторические По моим глоттохронологическим подсчетам, северноафразийский праязык распался в 10 тыс. до н.э. истоки египетского Ка представляются весьма любопытными.

5. 'Материнская утроба' ^ 'жалость, милосердие'.

Одна из задач этимологического «детектива» -- установить изменение значения от более раннего (пра)языкового состояния к более позднему; это особенно интересно, когда речь идет о дописьменной истории, да еще о категориях, связанных с человеческими эмоциями, для которых лексическая реконструкция может оказаться единственным источником информации. К таким категориям относится обсуждаемое ниже значение `милосердие' в семитских языках.

Общесемитский глагол *rhm `жалеть, сострадать, быть добрым, милосердным к кому-либо' и соответствующее ему существительное, восходящие к прасемитскому уровню (V тыс. до н. э. по глоттохронологии), происходят от общесемитского же анатомического термина *rah(i)m- /*rihm- `материнская утроба, матка', который, в свою очередь, восходит к общеафразийскому *ra/im- Фарингальный h в инлауте в семитских, не отраженный в сомали и рендилле, где он обычно сохра-няется, судя по всему, вторичен (см. Takacs 1997: 241-273). `материнская утроба, беременность', отраженному в чадских (как `ребенок' -- Stolbova 2016: 290; сюда же центральночадское: будума olл-ram `материнская утроба', где ole `ребенок') и в восточнокушитских: сомали rim-ay `матка', rim-an, оромо riimaa `беременная (о самке животного)', рендилле rim-, бурджи rim-ees `быть беременной'. Этот семантический переход известен: впервые, насколько я знаю, он был постулирован С. С. Майзелем как часть изосемантического ряда «матка (утроба, утробный плод, беременность) -- жалость, сострадание, милосердие» в семитских (Май- зель 1983: 221) Я бы добавил к этому изосемантическому ряду еще один пример: семитское *hnn `быть милосерд-ным, жалеть' из *hann- `(feminine) genital organ, uterus' и далее из афразийского *hanVn- `genitalia' (ibid.).. Однако вероятность того, что любое постулируемое нетривиальное развитие значения, действительно, имело место, а не представляет собой случайное совпадение (приписанное ассоциативному мышлению древних людей лингвистами с современным, да еще и «европоцентристским» сознанием), существенно повышается Естественно, эта вероятность еще и тем выше, чем большее число синонимичных слов / корней («се-мантических рядов», по С. С. Майзелю) составляет данный «изосемантический ряд»., если удается продемонстрировать, что у реконструированного корня с предположительным исходным значением есть более широкая надежная этимология (афразийская) Если гипотетически представить себе, что для семитского *rah(i)m-/*rihm- `материнская утроба, матка' находится единственная афразийская этимология со значением `внутренности, кишки', а для семитского *rhm `жалеть, быть добрым' -- единственная афразийская этимология со значением `хороший' (или, ска-жем, `любить'), то такая ситуация не то, чтобы полностью исключила реальность нашего семантического перехода в прасемитском, но существенно ослабила бы его достоверность., т. е. он «древнее» (как в данном случае), а у корня с предположительным производным альтернативной этимологии нет, т. е. он «моложе».

6. «Вторые жены» эпохи раннего неолита

Одним из видов этимологической работы можно считать праязыковую реконструкцию, которая, как и в предыдущем примере, способна пролить свет на стороны жизни доисторического общества, трудно поддающиеся выявлению другими методами -- такие, как, например, родственные и социальные связи, на которые, в качестве основного источника информации, экстраполируются сравнительно недавние этнографические данные; правомерность прямых параллелей между культурами, существенно различающимися как хронологически -- на многие тысячелетия, так и по уровню развития31, не очевидна и требует подтверждения независимыми методами. Вот один пример.

Общесемитское *ki/ann-at- (с суф. ж. р.) `невестка, невеста, прислуга, товарка': аккад. (старовавилонский) kinдtu/kinattu `menial, person of servile status attached to a household, doing agricultural and other work under supervision; person of equal social status, comrade, colleague' (а также поздневавилонское и не вполне надежное kinпtu `eine Nebenfrau'), арам. (считающееся аккадизмом) *kdn-at- `companion', араб. kann-at- `belle-fille, femme du fils; belle-soeur, femme du frиre';

общеберберское *ta-knaw `co-wife, concubine' (*i-knaw `быть близнецами', а в восточноберберском языке гхадамес eknaw -- `ревновать');

общечадское *k(w)in- `co-wife; virgin, maid; sister', *kVn-32 `to marry' (ср. Stolbova 2016: 208), ср. также в центральночадском языке гуду kи-kdыd `grandmother or her siblings', а в восточночадском языке тумак -- kщnвy `orphan';

центральнокушитское (агавское) *kiyan- (и keyдn в северноагавском языке билин) `marriage' и *(?d-)kwin- `woman'.

На афразийском уровне общую праформу, условно включая вокализм, можно реконструировать как *kwayn- c довольно сложным и несколько неожиданным для мезолита -- раннего неолита значением, которое приблизительно описывается как `низкая социальная категория (молодых) женщин, которых берут в дом в качестве вторых жен, наложниц и/или работниц' 33.

Реконструкция сложных, не очевидных или плохо согласующихся с устоявшимися представлениями праязыковых значений для древнейшего и протописьменного периода в той или иной степени гипотетична. Приведенные семитские термины можно было бы разделить на две группы -- `невестка, невеста' (связь этих двух категорий подтверждается на материале многих языков -- на русском, в частности) и `компаньон(ша), товарищ / товарка, со-работник' (и `прислуга'? или последнее значение скорее к `невестке' -- по хорошо известной народной традиции?) -- и считать их восходящими к генетически разным корням, а берберские глаголы `быть близнецами' и `ревновать' или чадские существительные `бабка и ее сиблинги' и `сирота' вообще считать сюда никак не относящимися и не связанными между собой.

Однако, явная принадлежность большинства рассмотренных терминов к женскому роду (или полу) и видимое отсутствие альтернативных этимологий для каждого из них препятствуют тому, чтобы «множить сущности», в данном случае -- омонимы, и делают решение объединить их всех в один прааф- разийский корень с комплексным значением более обоснованным. Дальнейшее решение остается уже за историками, археологами, антропологами, этнографами и т. д. Например, вряд ли продуктивно прямо переносить черты архаичных культур охотников и собира-телей, засвидетельствованные в новое или новейшее время, на неолитическую культуру прасемитов с ее развитыми земледелием, скотоводством, строительством жилищ и другими инновациями; даже подобная экстраполяция на мезолитическую-ранненеолитическую праафразийскую культуру XI-X тыс. до н. э. нуж-дается в обосновании. Знак V в праформе указывает на любой возможный гласный, означая, что конкретную артикуляцию (*a, *i или *u) восстановить пока не удается даже с минимальной вероятностью. У этого реконструированного термина обнаруживаются обширные внешние параллели -- скорее свидетельства очень глубокого родства, хотя и не доказуемого на сегодняшнем уровне развития компарати-вистики, чем случайные совпадения: ср. такие формы, как индоевропейское *g^wen- `woman, wife', алтайское *kune `one of several wives', синокавказское *qwдnV, австронезийское *kan / *kin, америндское *kuna, банту *-kйntщ `woman' в «Глобальной базе данных», составленной С. А. Старостиным (доступна в онлайн режиме на сайте «Вавилонская башня», http://starling.rinet.ru).

7. Одна этимология как вероятный индикатор миграции

Островные языки Канарского архипелага, судя по целому ряду морфологических и лексических изоглосс с берберскими языками, составляют с последними общую, берберо-канарскую семью, входящую в афразийскую макросемью; ряд отличий указывает на противопоставление берберской и канарской ветвей в пределах этой семьи. Между двумя ветвями устанавливается система регулярных консонантных соответствий34, одним из которых является соответствие канарского *z (чаще всего передаваемого хронистами через z) общеберберскому *z, отражающемуся как [z] во всех живых берберских, кроме туарегских, где оно по разным языкам дает варианты z/s/s/z/j, а в ахаггарском регулярно отражается как h, например: канарское (о-ва Пальма) zeloy `soleil', `el sol' ~ берберск. *в-zayl: сиуа a-zdl `daytime', семляль a-zal `sunlight', изайан a-zil `heat of the day', кабильск. a-zal `daylight', айр з-zil ~ ахаггар a-hdl `sunlight'.

В ахаггар это «старое» z сохраняется при удвоении в определенных глагольных формах, ср. имперфектив ighal (<*agzal), но перфектив gdzzul `to be short'.

Наиболее правдоподобным представляется такое объяснение: на определенном этапе развития ахаггар z в речи стало «ослабевать» и постепенно переходить в h, но какой-то период сохранялись оба произносительных варианта слов -- и с z, и с h; впоследствии за этими вариантами закрепилась функция морфонологического противопоставления двух глагольных форм.

В ахаггар с h из *z совпал h другого происхождения (<*h)35, причем следы разного происхождения сохраняются в позиции после n: перед h < *z n палатализируется и обозначается в транскрипции как п, а перед h < *h не палатализируется.

Так, ахаггарскому te-nhдr-t (h <*z) `narine / nez' соответствуют гхат ta-nzar-t, айр сз-nzar-t, указывая на пра- форму *ta-nzar-t; а ахаггарскому a-nhel (h < *h) `autruche' соответствуют a-nhil, a-nдhil, и т. д. в других туарегских, указывая на праформу *a-n(a)hil.

В свете описанного фонетического явления в ахаггаре исключительно интересным представляется приведенное Вёльфелем слово с островов Тенерифе и Гран Канариа вместе с переводами на различные языки записавших его хронистов36: anepa `la asta que el rey llevaba del ante de si', `unas varas tostadas de tea y sabinas muy agudas', `lanza de tea, que precedia al rey', `gran lanza de tea fina, con una banderilla de juncos al extreme', `lanza о guion real'.

Вёльфель приводит также варианты этого слова в тенерифе: anepa `la lanza que el rey llevaba delante', `a Scepter or Spear', `йtendard du roi' и anzpa37 `... una pertica sottile... ben lavorata, la quale era il segno reale', находя к anepa/anepa нему ахаггарскую параллель: д-nhaf `baton gros et long'38. Установление этих соответствий осложняется тем, что канарские слова (их сохранилось около тыся-чи) воспринимались на слух, записывались, переводились и переписывались разными хронистами на раз-ных европейских языках, да еще и в течение нескольких веков (а, например, в испанском в XVII в. произо-шли существенные изменения в консонантизме) -- и многие из них дошли до нас в разных вариантах; с другой стороны, сопоставление этих вариантов помогает реконструировать фонетический облик канар-ских слов. В действительности, ситуация несколько сложнее (см. Militarev 2018), но в данном контексте это не-существенно. Wцlfel 1965: 477-478. Исключительно важный вариант, в котором Вёльфель напрасно заподозрил ошибку или опечатку. То, что в ахаггарском словаре Фуко (Foucauld 1952: 1348) приводятся размеры этой «палки» -- от 0,3 до 0,5 см. в диаметре и от 1,5 до 1,8 м в длину -- говорит о ее особой, по-видимому, некогда ритуальной

функции. Общая праформа *a-nZef, возможно, из *?a-n-Zef; в этом случае она может быть родственна форме jвafi `размахивание поднятым копьем (в знак приветствия вышестоящего лица)' в западночадском языке хауса и jif `палка-копалка', jif kingir `(железный) жезл' в центральночадском языке суккун (Stolbova 2009: 226; заметим «ритуальный оттенок» в приведенных значениях).

В работе Вёльфеля много отличных находок при сопоставлении канарских слов со словами из берберских, а иногда и других языков (хотя немало и фантастических сопоставлений). Однако будучи этнологом, а не лингвистом-этимологом, он не делает в данном случае решающего шага, заключающегося в том, что п в канарском anepa происходит из палатализованного n с h, происходящим из *z, о котором говорилось выше.

Эта гипотеза подтверждается родственным словом в другом севернотуарегском языке -- гхат: a-nzaf `tison' Nehlil 1909; ср. также Prasse 1969: #541.. Это означает, что канарское anepa не родственно ахаггарскому д-nhaf, а просто то же самое слово, т. е. заимствование в канарский из ахаггарского, или какого- то ближайшего к нему диалекта, или их общего праязыка («протоахаггарского»), в котором имели место те же фонетические изменения (*z > h; *nz > nh). Вероятность того, что вся последовательность таких нетривиальных изменений могла произойти в неблизкородственных языках независимо друг от друга, практически исключена. И следующий логический вывод: это заимствование не объяснить ничем, кроме как нигде не засвидетельствованной миграцией ахаггароязычных туарегов на Канары.

Можно установить и относительные временные рамки этой миграции -- время разделения ахаггара и того ближайшего к нему родственного языка, в котором *z переходит в z, а не в h. Таким языком является входящий в севернотуарегскую группу гхат. Возможно сузить эти рамки до того начального периода, когда в ахаггарском еще свободно варьировались оба рефлекса *z > z/h, о чем свидетельствует почти чудом сохранившийся в тенерифе вариант anzpa. По глоттохронологии отделение гхата от языка-предка двух близкородственных h-диалектов, ахаггар и кель-уи, приходится на период VI-VII вв. н.э., что, видимо, и следует считать terminus ante quem non для протоахаггарской миграции на Канары.

Цель данного раздела статьи -- продемонстрировать возможности даже одной этимологии для реконструкции неизвестного эпизода этнокультурной истории. Об остальных аргументах в пользу этой реконструкции и ее импликациях -- обнаружении целой серии других «ахаггаризмов» в канарских диалектах, прочтении нескольких надписей ливийским письмом на о-ве Ферро (Йерро) с помощью ахаггарского словаря и др. -- см. Militarev 2018.

8. Tohu-wa-bohu

Бывают случаи, когда этимология может пролить свет на многовековые богословско-философские дискуссии по поводу неясных библейских пассажей. Речь идет о знаменитом 1ГП1т 1ГЇГІ (tцhь-wд-bцhь) из второго стиха первой главы Книги Бытия, переводимого как `[Земля же была] безвидна и пуста' (Российское библейское общество и др. изводы), а в разных английских изданиях Библии как `without form, and void' (New King James Version), `waste and void' (American Standard Version), `unformed and void' (Jewish Publication Society) и даже `[Earth was] a soup of nothingness, a bottomless emptiness, [an inky blackness]' (The Message Bible).

Что дает этимология этих терминов? Еврейское tцhь переводится в словаре HALOT как `wilderness, wasteland, emptiness', и в качестве параллелей закономерно приводятся угаритское thw `степь, пустыня' и арабское tпh- `wilderness', а также не имеющий к этому отношения постбиблейский еврейский глагол taha `to be rigid', прокомментированный следующим образом: “A verbal form, together with a verbal form relevant to the derivation of bцhь, is found in Egyptian by Gцrg...: Egyptian th? `to deviate, miss', Eg. bh? `to flee in panic'; Kilian.: through Egyptian there is a connection with Chaos, or rather interminableness, that is characteristic of the primaeval deities”. На самом деле егип. bh? `убегать в страхе' не имеет никакого отношения к евр. bцhь (о его значении см. ниже), и тем самым теологема Килиана о связи библейского образа “через египетский с Хаосом -- а пуще с Бесконечностным, что характерно для первозданных божеств” претенциозна и бессмысленна.

Египетское thо (в другой транслитерации thy, но не th?) переводится как `to go astray, transgress, err, overstep' и соответствует общесемитскому глаголу *tw/yh `to (be afraid to) get lost, perish' (вполне возможно, родственному вышеприведенным существительным со значением `пустыня' -- место, где страшно и можно заблудиться): сирийское twh `be alarmed, startled', арабское twh `get lost (crossing the desert), wander about; be perplexed', tyh `wander about, get lost', геэз tayyahi `fearful, terrified', тигре tдwhд `wander about' (возможно, арабизм) У этого глагола есть когнаты и в других афразийских ветвях, все они имеют значение `потеряться, заблудиться, погибнуть' (см. Militarev 2007)..

Что касается еврейского bцhь, то его адекватный перевод в HALOT 111 как `emptiness, wasteness' выводится почему-то (хотя и со знаком вопроса) из глагола bhy `удивляться', представленного в постбиблейском иврите, который, в свою очередь, сравнивается с араб. bhy `быть пустым'. Конечно, не еврейский глагол `удивляться', а библейское bцhь можно сравнивать с араб. глаголом bhy `to be empty (said of a furniture-free house)' и именами bah-in `empty', bahw- `valley' и `chest cavity', а также c иудейско-арамейским глаголом в каузативе h-bhy `to clear (the field, thickets)'.

Этимологическое значение еврейского bцhь -- `пустое пространство'. Выводимое из приведенных форм довольно плохо сохранившееся центральносемитское *bahw- с тем же значением подтверждается родственным корнем *bowh-- *bohw- в кушитских: восточных (оромо bowwa `cliff, abyss, canyon, deep natural rift, gulley' и дараса bцwo?д `precipice, chasm') и южных (*boohoo-nta `pit, pitfall, hole in the ground' и *boohoo-ngw `valley, hole in the ground').

Таким образом, исходя из этимологических значений и учитывая параллелизм tцhь- wa-bцhь, можно предложить следующий перевод Быт 1, 2: «Земля же была пустынна и пуста (или “пустыня и пустота”), и тьма над водной бездной/океаном» или же, более или менее следуя ритмике оригинала:

«А земля была пуста и пустынна, над водной же бездной тьма».

Переводы tцhь вслед за афpaxoз Септуагинты как `безвидный', `unsightly', `without form', `unformed', тем более `formlessness, confusion, unreality' (не говоря уже о теологических шедеврах типа `soup of nothingness' -- буквально «суп из ничего»), не соответствуют значению этого слова, выводимому из его этимологии, и, по-видимому, нуждаются в пересмотре.

9. О локализации преисподней

В разных библейских текстах неоднократно упоминается шеол (sd?цl) 'преисподняя' как место, куда уходят умершие, однако сколько-нибудь внятное описание его отсутствует: складывается впечатление, что за ним стоит не фундаментальное представление о загробной жизни, а скорее мрачный поэтический образ, расхожая, но стертая метафора. Никакой убедительной этимологии в HALOT не предлагается, однако у этого термина есть правдоподобные семитские параллели с регулярными консонантными соответствиями.

Наиболее вероятное этимологическое значение sd?цl, не сохранившееся в самом библейском иврите, -- `пропасть, котловина, русло потока', ср. арабское sail-, мн.ч. sallдn- и sawдll- `gulch with steep slopes, the valley bottom, a current-bed', sayl- `a current', syl `to flow (of water), carry off (of a current); to be in trouble', современное южноэфиопское (группа гураге): эндегень sdwel, соддо siyol `cliff, abyss, precipice' и современное южноаравийское: джиббали sйl `to drain, run off; to rain' (ср. еще аккадское salы/salы `to submerge oneself (especially referring to the river ordeal)').

У семитской праформы *say/w/?al- `gulch, precipice, current-bed' есть параллели в западночадских (мангас salа, гурунтум sвl `river') и восточночадском языках (мокилко selb `water reservoir, basin').

Эта этимология косвенно подтверждается другим еврейским словом bцr -- библейским параллелизмом к шеолу: «Но в ад (sd?цl) ты низвергнут, в глубины преисподней (bцr)» (Ис 14:15); словосочетание bцr sд?цn переводится в HALOT как `a pit of wasteland' и означает преисподнюю Интересно, что ту же идею передает арабское dдr-ul-bawдr `hell' (дословно `house of pit')..

Основные значения bцr, приводимые в HALOT, -- `cistern' (в т.ч. в значении `the entrance to sd?цV), `pitfall (often -- deep hollow in rocky ground, used to store the water from the winter rains)' и `grave'.