Происхождение лексики современного русского языка

Диалектная лексика отличается от общенародной не только более узкой сферой употребления, но и рядом фонетических, грамматических и лексико-семантических особенностей. B соответствии с этими особенностями различают несколько типов диалектизмов:

a) фонетические диалектизмы - слова, в которых отражаются фонетические особенности данного диалекта: бочкя, Ванькя, типяток (вместо бочка, Ванька, кипяток) - южнорусские диалектизмы; курица, цясы, человек, немчи (вместо курица, часы, человек, немцы) - диалектизмы, отражающие звуковые особенности некоторых северо-западных говоров;

6) грамматические диалектизмы - слова, имеющие иные, чем в литературном языке, грамматические характеристики или отличающиеся от общенародной лексики по морфологической структуре. Так, в южных говорах существительные среднего рода нередко употребляются как существительные женского рода (вся поле, такая дело, Чует кошка, чью мясу съела); в северных говорах распространены формы в погребу, в клубу, в столу (вместо в погребе, в клубе, в столе); вместо общеупотребительных слов сбоку, дождик, бежать, нора и др. в диалектной речи употребляются слова с тем же корнем, но иные по морфологическому строению: сбочь, дожжок, бечь, норь и т. п.;

в) лексические диалектизмы - слова, и по форме, и по значению отличающиеся от слов общенародной лексики: кочет - «петух», корец - «ковш», намедни - «на днях, недавно», скородить - «боронить», назём - «навоз», гуторить - «говорить», инда - «даже» и т. п. Среди лексических диалектизмов выделяются местные названия вещей и понятий, распространенных в данной местности. Эти слова называются этнографизмами.. Например, этнографизмом является слово понёва - так в Рязанской, Тамбовской, Тульской и некоторых других областях называют особую разновидность юбки. B местностях, где в качестве тягловой силы используются волы, распространено слово налыгач - обозначение особого ремня или веревки, привязываемых к рогам волов. Жердь у колодца, с помощью которой достают воду, в некоторых местах называют очеп; берестяные лапти раньше назывались коты и т. п.

Диалектное слово может отличаться от общеупотребительного не формой, а значением; в этом случае говорят о семантических диалектизмах. Так, словом верх в некоторых южных говорах называют овраг, глагол зевать используется в значении «кричать», звать, угадать - в значении «узнать кого-либо в лицо», темно - в значении «очень, сильно» (темно люблю - «очень люблю»); в северных говорах пахать значит «подметать пол», в сибирских дивно означает «много» и т. д.

Диалектизмы нередко используются как выразительные средства в произведениях художественной литературы - для речевой характеристики персонажей, для передачи местного колорита, для более точного, с точки зрения автора, называния некоторых вещей и понятий.

«Было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать» (Л. Н. Толстой) - этот глагол в орловских и тульских говорах значит «пасмурнеть, клониться к ненастью», как объясняет это значение В. И. Даль; «Мы поехали в лес, или, как у нас говорится, в заказ» (И. С. Тургенев); «- Вся лицо так вроде как голубая стала» (И. Э. Бабель); «- Мы привыкли хлеб исть без весу» (М. А. Шолохов) и т. п.

3. Профессиональная и специальная лексика.

Слова, употребление которых свойственно людям определенных профессий, имеющие сферой своего использования какую-либо специальную отрасль науки или техники, составляют лексику профессиональную и специальную. Эти два определения - профессиональная и специальная - необходимы нам для того, чтобы в общем пласте выделенных таким образом слов различать, во-первых, официально принятые и регулярно употребляемые специальные термины (они и есть специальная лексика) и, во-вторых, свойственные многим профессиям экспрессивно переосмысленные, переиначенные слова и выражения, взятые из общего оборота.

Различие между специальными терминами и профессиональными словами (иначе их называют профессионализмами) можно показать на следующих примерах. В металлургии термином настыл обозначают остатки застывшего металла в ковше, рабочие же называют эти остатки козлом
(настыл - официальный термин, козел - профессионализм). Вогнутый шлифовальник (специальный термин) оптики называют также чашкой (профессионализм). Физики шутливо называют синхрофазотрон кастрюлей, медики именуют особый вид температурной кривой (с резким подъемом и спадом температуры больного) - свечой. Наждачная бумага - это официальное, терминологическое название, а шкурка - профессионализм, широко употребительный и в непрофессиональном просторечии, и т. п.

Специальная терминология обычно «покрывает» всю данную специальную область науки или техники: все основные понятия, идеи, отношения получают свое терминологическое наименование. Терминология той или иной отрасли знания или производства создается сознательными и целенаправленными усилиями людей - специалистов в данной области. Здесь действует тенденция, с одной стороны, к устранению дублетов и многозначных терминов, а с другой - к установлению строгих границ каждого термина и четких отношений его с остальными единицами, образующими данную терминологическую систему.

Профессионализмы менее регулярны. Поскольку они рождаются в устной речи людей, занятых той или иной профессией, они редко образуют систему (никто специально не заботится о создании такой системы). Для некоторых объектов и понятий имеются профессиональные наименования, а для других их нет. Отношения между различными профессионализмами также отличаются известной случайностью, неопределенностью. Значение профессионализма, возникающее обычно на базе метафорического переосмысления слова или оборота, нередко пересекается со значениями других профессионализмов. Наконец, в отличие от специальных терминов, профессионализмы ярко экспрессивны, выразительны (благодаря своей метафоричности), и это их свойство с особой отчетливостью обнаруживается в соседстве с официальным, книжным специальным термином, значение которого данный профессионализм дублирует (ср. приведенные выше примеры).

В некоторых случаях профессионализмы могут использоваться на правах официальных терминов; их экспрессивность при этом несколько стирается, однако лежащая в их основе метафоричность значения ощущается достаточно хорошо. Ср. такие термины, как плечо рычага, зуб шестеренки, колено трубы и под.

Хотя специальная и профессиональная лексика имеет ограниченную сферу употребления, между нею и лексикой общенародной существует постоянная связь и взаимодействие. Литературный язык осваивает многие специальные термины: они начинают употребляться в не свойственных им контекстах, переосмысляться, в результате чего перестают быть терминами, или детерминологизируются. Сравните употребление в современной публицистике, в разговорной речи, а иногда и в художественной литературе таких оборотов, как идейный вакуум, бацилла равнодушия, орбита славы, коррозия души, контакт с населением и т. п.

Особую роль играют специальные термины и профессионализмы в современной поэзии, где они являются одной из примет «интеллектуализации» стиха.

Приходит страшнейшая из амортизаций - амортизация сердца и души.

(В. Маяковский)

И не отточишь

Никаких лопат,

Чтоб все пласты поднять вот эти снова,

Где происходит атомный распад

Неуловимых элементов слова.

(Л. Мартынов)

И мелодию высоковольтной мольбы

Напечатал, как пропись, в изданье отдельном.

(П. Антокольский)

В художественной прозе профессионализмы и специальные термины используются не только для речевой характеристики героев, но и для более точного описания производственных процессов, отношений людей в служебной и профессиональной обстановке. Такова, например, роль этой лексики в романах Г. Николаевой («производственная» лексика), повестях
М. Пришвина (охотничьи термины), в очерках В. Овечкина и Е. Дороша (сельскохозяйственная: терминология) и др.

4. Жаргонная лексика.

Слова, употребление которых свойственно людям, образующим обособленные социальные группы, составляют лексику жаргонную. Так, жаргону офеней - бродячих торговцев, существовавших в России XIX в., - были присущи слова рым - «дом», мелек - «молоко», сары - «деньги»,
зетить - «говорить», мастырить - «строить» и др. В жаргоне бурсаков - учащихся бурсы (школы, которая совмещала в себе тупую зубрежку и палочную дисциплину) - были слова сбондить - «украсть», жучить - «строго взыскивать» (сейчас это слово употребительно в просторечии), рождество - «лицо» и др. Некоторые лексические элементы, проникшие в прошлом из социальных жаргонов в общенародную лексику, сохраняются в ней и сейчас. К ним относятся, например, слова жулик, липа - «фальшивка», заколодило, шустрый и нек. др.

Кроме того, сохраняется и постоянно обновляется лексика молодежного - школьного и студенческого - жаргона. Для современного состояния характерны, например, многочисленные англицизмы, нередко намеренно искаженные: герла - «девушка» (от анrл. girl), френд - «мальчик, друг» (от англ. friend), дансить - «танцевать» (от англ. to dance), вайтовый -«белый» (от англ. white), трузера - «брюки, штаны» (от англ. trousers), ворковать - «работать» (от англ. to work) и под.

Жаргонными являются некоторые переосмысленные слова общенародной лексики: тачка в значении «автомобиль», слинять -«незаметно уйти», предки - «родители» и т. п., экспрессивные образования типа стипа, стипуха - «стипендия», потрясно -«очень хорошо, отлично, изумительно», фирмовый - «высшего качества, модный» и др. Жаргонная лексика имеет узкую сферу употребления: ее используют в основном среди «своих», т. е. в общении с людьми того же социального круга, что и говорящий. В художественных произведениях жаргонные слова могут служить для речевой характеристики персонажей, употребляться в целях стилизации. Так, например, в романе Д. Гранина «После свадьбы» в речи героев - молодых людей (рабочего и инженера) встречаются такие, жаргонные по своему характеру, слова и обороты: «Это я в порядке трепа»; «Поехал бы сам вместо Игоря, и кончики»; «Танцует она - блеск!»; «Пойдет совсем другая житуха»; шарашка, вкалывать и др.

Встречаются жаргонные слова - и в диалогах, и в авторской речи - в произведениях таких известных русских писателей, как Л. М. Леонов, Ю. М. Нагибин, В. М. Шукшин, в поэзии А. Вознесенского, Е. Евтушенко и др.

Употребление жаргонизмов в художественном тексте должно быть оправдано и общим замыслом произведения, и стилистически.

Стилистическое расслоение русской лексики (Лексика современного русского языка с точки зрения экспрессивно-стилистической)

План.

1. Стилистическое расслоение лексики и различие слов по экспрессивной окраске.

2. Межстилевая лексика.

3. Разговорно-бытовая лексика.

4. Книжная лексика.

1. Стилистическое расслоение лексики и различие слов по экспрессивной окраске. Если лингвистически анализировать такие, например, синонимические ряды, как лгать, орать, заливать, сочинять и желать, хотеть, жаждать, алкать, то можно заметить, что составляющие их слова разнородны в ряде случаев по своему стилистическому употреблению и экспрессивной окраске. Слово лгать является общеупотребительным и нейтральным, слова врать и сочинять - словами разговорно-литературной лексики с оттенком фамильярности, слово заливать - просторечным и шутливым. Слова желать и хотеть являются словами межстилевого характера, слова жаждать и алкать - книжными и устарелыми.

Стилистическое расслоение лексики и различие слов по экспрессивной окраске тесно связаны с тем, что язык представляет собой совокупность нескольких стилей, различных по тем языковым средствам и приемам (в первую очередь лексическим), которые берутся для выражения определенного содержания из общенародного языка.

Так, задачи, связанные с использованием языка как средства воздействия при ораторском обличении литературного модернизма начала ХХ в., потребовали от Бунина максимального использования книжной - в первую очередь абстрактной - лексики.

В 1913 г. в речи на юбилее газеты «Русские ведомости» Бунин сказал с горечью страстного, негодующего обвинителя: «Исчезли драгоценнейшие черты русской литературы - глубина, серьезность, простота, непосредственность, благородство, прямота, и морем разлились вульгарность, надуманность, лукавство, хвастовство, дурной тон, напыщенный и неизменно фальшивый. Испорчен русский язык (в тесном содружестве писателя и газеты), утеряно чутье к ритму и органическим особенностям русской прозаической речи, опошлен или доведен до пошлейшей легкости - называемой «виртуозностью» стих, опошлено все, вплоть до самого солнца, которое неизменно пишется теперь с большой буквы... Мы пережили и декаданс, и символизм, и неонатурализм, и порнографию, называвшуюся разрешением «проблемы пола», и богоборчество, и мифотворчество, и какой-то мистический анархизм, и Диониса, и Аполлона, и «полеты в вечность», и садизм, и снобизм, и «приятие мира», и «неприятие мира», и лубочные подделки под русский стиль, и адамизм, и акмеизм - и дошли до самого плоского хулиганства, называемого нелепым словом «футуризм». Это ли не Вальпургиева ночь?»

Напротив, художественное воссоздание А. П. Чеховым непритязательной разговорно-бытовой речи Ваньки Жукова заставило писателя представить лексику просторечную. «...А вчерась мне была выволочка. Хозяин выволок меня за волосья на двор и отчесал шпандырем за то, что я качал ихнего ребятенка в люльке и по нечаянности заснул. А на неделе хозяйка велела мне почистить селёдку, а я начал с хвоста, а она взяла селедку и ейной мордой начала меня в харю тыкать. Подмастерья надо мной насмехаются, посылают в кабак за водкой и велят красть у хозяев огурцы, а хозяин бьет чем попадя. А еды нету никакой. Утром дают хлеба, в обед каши и к вечеру тоже хлеба, а чтоб чаю или щей - то хозяева сами трескают. А спать мне велят в сенях, а когда ребятенок ихний плачет, я вовсе не сплю, а качаю люльку». антоним лексика слово архаизм

Как видим, применение тех, а нe иных средств языка обусловливается той областью и ситуацией, в которой развертывается языковое общение. Цели сообщения, которые ставит перед собой говорящий или пишущий, заставляют его отбирать из общенародного языка лексику, которая была бы наиболее действенной, наиболее выразительной, наиболее, наконец, пригодной для поставленной задачи. Именно поэтому каждый из стилей языка характеризуется определённой системой лексических средств. Правда, лексические границы стилей не являются неподвижными; слова разговорно-бытовой лексики могут войти в официально-деловой стиль, в публицистический стиль могут проникать элементы художественной речи и т.д.; особенно многослойным в лексическом отношении является стиль художественной литературы. Но тем не менее лексическое своеобразие разных стилей языка вырисовывается совершенно ясно. Если мы возьмем, например, такие слова, как щитовидный, кровообращение, щитовидка, валандаться, удружить, синьора, пенс, нега, грезы и т. д., то все они окажутся закрепленными за различными стилями языка и в процессе общения вместе или рядом (вне определённых условий) употребляться не будут. Одни из них являются принадлежностью научного стиля (щитовидный, кровообращение), другие - просторечия (щитовидка, валандаться, удружить), третьи входят в так называемую экзотическую лексику (синьора, пенс), четвертые - в поэтическую (нега, срезы) и т. д.

В слове иногда наблюдается не только указание на какое-либо явление действительности, но и выражается отношение говорящего к этому явлению. Сопровождение названия определенным оценочным моментом и создает у слова ту или иную эмоционально-экспрессивную окраску (презрение, неодобрение, пренебрежение, шутку, иронию, ласку, фамильярность и т. д.). Например, рядом с нейтральным словом поэт существуют неодобрительные стихоплет и рифмоплет, рядом с нейтральными словами сын и дочь - ласкательные сыночек, дочурка.

Классификация лексики со стилистической стороны обычно осложняется классификацией ее с точки зрения экспрессивной. Это естественно, ибо каждый стиль имеет свои, ему лишь присущие экспрессивные особенности. В подавляющем большинстве случаев эмоциональная характеристика слова и экспрессивные особенности определяют его стилистическое употребление. Таким, например, словам, как простофиля, дошлый, форсить, в научном исследовании, учебнике и т. д. не будет места именно потому, что эти слова обладают экспрессивной насыщенностью.

2. Межстилевая лексика. С течки зрения экспрессивно-стилистической в лексике современного русского языка прежде всего выделяется такой пласт слов, который является межстилевым, имеющим применение во всех стилях языка, и представляет собой разряд слов экспрессивно не окрашенных, эмоционально нейтральных. Это названия жизненно важных явлений действительности, наименования предметов, качеств, действий без какой-либо их оценки. Учитывая экспрессивную нейтральность такой лексики,ее нередко называют нейтральной лексикой.

Межстилевая лексика является основой для словаря как устной, так и письменной речи; без нее немыслимо ни устное, ни письменное общение. Входящим в нее словам присущи простота и общепонятность, естественность и четкость. Именно при помощи этих слов, самых обычных и привычных, создаются, как правило, наиболее проникновенные и задушевные образы. Это качество межстилевой лексики отметил еще А. П. Чехов: «Красочность и выразительность в описаниях природы достигается только простотой, такими простыми фразами, как «зашло солнце», «стало темно», «пошел дождь» и т. д.».

Слова, стилистически ограниченные, делятся на две группы (в зависимости от того, в письменной или устной речи преимущественно они употребляются). Это разговорно-бытовая и книжная лексика.

3. Разговорно-бытовая лексика. Разговорно-бытовая лексика употребляется в непринужденной беседе. Использование ее в письменной речи ограничено стилями художественной литературы и публицистики, где к ней прибегают с определенными художественно-выразительными целями. В других стилях (научном, деловом) она наблюдается очень редко. Употребление разговорно-бытовой лексики в книжной речи придает контексту разговорный оттенок, и разговорно-бытовые слова ощущаются в нем как элементы если ему не чуждые вовсе, то по крайней мере сторонние.

Разговорно-бытовая лексика делится на два разряда: 1) общенародную разговорно-бытовую лексику и 2) разговорно-бытовую лексику, социально или диалектно ограниченную. О разговорно-бытовой лексике, социально или диалектно ограниченной, выше уже говорилось. Это диалектизмы, или областные слова, разговорные профессионализмы и арготизмы.

Общенародная разговорно-бытовая лексика включает в свой состав две группы слов: 1) разговорно-литературную лексику, объединяющую слова разговорно-бытового характера, не нарушающие норм литературного употребления (франтить, грохнуть, окошко, вещица, грязища, молодчина, молокосос, злющий и т. д.); 2) просторечную лексику, характерную для простой, непринужденной речи, не связанной строгими нормами. Слова, входящие в нее, частью стоят на грани литературного употребления, частью представляют собой нелитературные слова (лоботряс, хавронья, ухмылка, танцулька, околпачить, форсить, хапать, кажись, ишь, цыц и т. д.).

От межстилевой лексики, одинаково характерной для устной и письменной речи, разговорно-литературная и просторечная лексика отличается экспрессивно-стилистической окраской (фамильярности, иронии, бранности, шутки, ласки, презрения и т. д.). Слова разговорно-бытовой лексики, называя что-либо, дают также и определенную оценку называемого. Эти специфические отличия общенародной разговорно-бытовой лексики от межстилевой выявляются, например, при сравнении общеупотребительных и экспрессивно-нейтральных слов неправда, бесплатно, очень с их разговорно-литературными и просторечными синонимами: ахинея, вранье, чепуха, ерунда, чушь, дичь (разг-лит.), брехня (прост.); даром (разг-лит.), дарма (прост.); ужас, страх (разг-лит.), страсть (прост.) и т. д.

В просторечной лексике особо выделяются вульгаризмы, которые относятся к ее внелитературному слою. Вульгаризмы являются такими просторечными словами, которые несут на себе резкую экспрессию грубости. Они всегда выступают в речи в качестве параллельных обозначений понятий, выраженных литературными словами не только точней и сдержанней, но и несравненно доходчивей и выразительней. Своей грубостью вульгаризмы засоряют язык, поэтому с их употреблением в устном общении и художественной литературе следует бороться особенно активно. В качестве вульгаризмов можно указать слова: трепач, харя, сопатка, трепаться (говорить), долдонить (говорить), балда, поперся, стервец, жрать, околеть (по отношению к людям), загибать (в значении «врать») и т. д.

Среди слов, входящих в общенародную разговорно-бытовую лексику (разговорно-литературную и просторечную), наблюдаются слова различного характера:

1. Встречаются специфические разговорно-бытовые слова, которых нет в межстилевой лексике, например: наяривать, вздрючка, лупцевать, огорошить (прост.), вволю, газировка, затеять (разг.-лит.) и т.д.

2. Встречаются общеупотребительные слова с особыми, разговорно-литературными и просторечными значениями (обычно метафорического происхождения), например: накатать (в значении «написать»), хлестать (в значении «пить водку»), свистнуть (в значении «украсть»), плести (в значении «говорить вздор»), винегрет (в значении «мешанина»), шляпа (в значении «растяпа»), тюлень (в значении «неповоротливый человек») и т. д.

3. Встречаются слова, имеющие в межстилевой лексике соотносительные им слова того же корня, но иного словообразовательного строения, например: читалка (ср. читальня), немедля (ср. немедленно), торгаш (ср. торговец), сгодится (ср. годится), картошка (ср. картофель), помереть (ср. умереть), большущий (ср. большой), обгородиться (ср. загородиться), неважнецкий (ср. неважный), силком (ср. насильно) и т.д.

4. В просторечной лексике также встречаются общеупотребительные слова, отличающиеся лишь своей фонетикой и акцентологией, например: инструмент, табатерка, ундер, сурьезный, портфель, магазин и т. д.

4. Книжная лексика.

В разряд книжной лексики входят такие стилистические ограниченные и закрепленные в своем употреблении слова, которые встречаются преимущественно в письменной речи. Тем самым книжная лексика в противоположность разговорно-бытовой выступает как система слов, основной сферой использования которых является строго нормированная литературная речь, стили публицистических и научных произведений, официальных бумаг и деловых документов, а также язык художественной литературы. Употребляясь в устной речи, книжные слова не утрачивают все же стилистической окраски книжности.

Среди книжных слов выделяются, с одной стороны, слова, служащие единственным названием соответствующих явлений (бессмертие, символизм, электрон, протоплазма, единорог и др.), и, с другой стороны, слова, в разговорно-бытовой и общеупотребительной лексике имеющие синонимы, правда с иными экспрессивно-стилистическими свойствами
(восторжествовать - победить, грядущий - будущий, приверженец - сторонник, чаяния - надежды, тлен - тление, грань - граница, вотще - напрасно, зря и т. д.).

В разряд книжных слов входят в первую очередь все научные, общественно-политические и технические термины. Сюда же, естественно, относится большинство абстрактной лексики, представляющей собой выражение различных отвлеченных понятий. Правда, целый ряд абстрактных слов (засолка, безалаберщина, толкотня, давка, хитринка и т. п.) являются принадлежностью разговорно-бытовой лексики, немало их в составе межстилевой лексики, однако основная масса, несомненно, относится в качестве одного из наиболее характерных компонентов к книжной лексике.

Подавляющая масса абстрактных слов книжного характера представляет собой производные слова, образованные при помощи того или иного морфологического способа (чаще всего при помощи суффиксов -ниe (-ение), -ость, -изм, -ация, -енный, -ствовать и сложения основ: стремление, поверхность, солипсизм, профанация, властвовать, мировоззрение и т. п.). Но встречаются среди них и слова непроизводные, например: воля (к победе; «рукам воли нe давай» - разг.), жажда (счастья; «его мучила жажда - межстил.) и т. д.

В книжную лексику включаются также слова деловых бумаг и официальных документов. Такой разряд слов называется официально-деловой лексикой. В качестве примеров можно привести слова иск, надлеожит, ответчик, вышеизложенный, препроводить, уведомление, nосему, оный, нижеследующий и др.

Целиком к книжной лексике относятся устаревшие слова и номинативно-стилистические неологизмы. Эти слова подробно будут разобраны ниже, в связи с анализом лексики современного русского языка с точки зрения активного и пассивного словарного состава.

В книжную лексику входят также экзотизмы, примыкающие к ним варваризмы и поэтическая лексика.

Экзотизмы представляют собой иноязычную по происхождению лексику, характеризующую быт и специфические национальные черты того или иного народа. Экзотическая лексика используется в научных и публицистических произведениях и художественной литературе (в последней не только для описания не свойственных нам вещей и явлений, но также и для передачи местного колорита и особенностей речи персонажей). Так, в поэме Лермонтова «Аул Бастунджи», в которой описывается жизнь горцев, мы находим слова: аул, бешмет, сакля, башлык, аллах, мeчeть, мyллa, 3ара, Селим и т. д. Естественно, что особенно много экзотизмов наблюдается в переводах иноязычных произведений.

Все слова, принадлежащие к экзотической лексике, представляют собой иноязычные слова, в определенной степени уже освоенные русским языком: они выступают всегда как слова определенного лексико-грамматического класса, содержат в своем составе лишь отдельные иноязычные черты (например, сольдо, сэр и т. д.), изображаются средствами русского алфавита.

Под варваризмами следует понимать такие иноязычные слова, которые сохраняют все присущие им в языке-источнике свойства. Очень часто они передаются не русскими буквами, а с помощью того алфавита, который свойствен языку-источнику.

В художественной литературе и публицистике варваризмы используются, как правило, с теми же стилистическими целями, что и слова, относящиеся к экзотической лексике. Иногда они также употребляются как средство комического, для создания иронии, пародии, комизма и т. д. (ср., например, употребление Пушкиным в «Евгении Онегине» слова vulgar, впоследствии освоенного в виде слова вульгарный).

Особым разрядом книжной лексики, чаще всего употребляющимся в стихотворных произведениях, но встречающимся и в художественной прозе, является так называемая поэтическая лексика. Поэтическая лексика выделяется особым стилистическим характером взволнованности и лиричности. Входящие в нее слова или создают патетический тон повествования, или придают ему мягкость и задушевность.

Отбор такого рода слов в русской поэзии происходит в конце XVIII - начале XIX в. как отбор поэтических средств выразительного и красивого. Поэтическая лексика была составлена из старославянизмов, книжных слов, образованных по их подобию, некоторых иноязычных слов и отдельных слов из народной поэзии, например: ланиты, перси, уста, жребий, уповать, секира, предаваться, забвенный, година, божество, безбрежный, обаяние, волшебный, пламенный, сладостный, увы, грусть, нега, прелестный, эфир, роза, арфа, кумир, нектар, аромат, муза, зефир, лилия, идеал, родимый, голубить, бесталанный, краше, ненаглядная, дуброва, пригожий, кручина и т. д. Все эти разнородные по происхождению слова в составе поэтической лексики получили одинаковые стилистические свойства.

Многие слова поэтической лексики в настоящее время осознаются уже как архаизмы. Лирический или патетический тон стихотворения создается современными поэтами, как правило, с помощью других лексических средств: стилистический характер поэтичности в целом ряде случаев у них приобретают слова, ранее ничего взволнованного и лиричного не содержавшие.

Так, в поэме А.Т. Твардовского «За далью - даль» пушкинские стихотворные интонации и словоупотребление можно видеть в использовании слов: зов, обретать, краса, державный, грядущий, дале, ведать и т. п.:

Она моя - твоя победа,

Она моя - твоя печаль.

Твой слышу зов: со мною следуй,

И обретай в пути, и ведай

3а далью - даль.

3а далью - даль!

Своим - своя, чужим - чужая.

Я службу гордую несу,

Грядущей славой мир венчая,

Его величье и красу.

Кремлевских стен державный гребень,

Соборов главы и кресты,

Ракиты старых сельских гребель,

Многопролетные мосты.

См. у Пушкина: «Грядущие годы таятся во мгле»; «Я ведаю, что рано или поздно Ему Москву уступит сын Борисов»; «Невы державное теченье, береговой ее гранит»; «Юный град, полнощных стран краса и диво и т. д.

Лексика современного русского языка с точки зрения её активного и пассивного запаса (4 ч.)

План.

1. Активный и пассивный запас.

2. Устаревшие слова:

а) историзмы;

б) архаизмы (лесические, семантические).

3. Неологизмы.

1. Активный и пассивный запас. Лексика языка почти непрерывно впитывает в себя вновь возникающие слова, вызванные к жизни изменениями в общественном строе, развитием производства, культуры, науки и т.д. Накопление в словаре все большего количества слов, пополнение его стилистических ресурсов наряду c совершенствованием грамматического строя отражает общее поступательное движение языка.

Одновременно в лексике происходит и обратный процесс - исчезновение из ее состава устаревших слов. Освобождение словаря от лишних слов (а «выпадают» из него только такие) столь же закономерно и необходимо, как и обогащение его новыми словами: оно позволяет говорящим освобождаться от ненужных лексических дублетов, устранять из своего активного запаса устаревшее и тем самым содействует более эффективному выполнению языком его основной функции - быть средством человеческого общения. Эти процессы появления новых слов и исчезновения устаревших сопровождаются процессами семантического порядка: возникновением y слов новых значений и утратой старых.

Так как закрепление в языке новых слов и значений и особенно уход из языка устаревшего - процесс постепенный и длительный, то в словарном составе языка в целом всегда существуют одновременно два пласта слов: активный словарный запас, с одной стороны, и пассивный словарный
запас - с другой.

К активному словарному запасу языка относится вся привычная и повседневно употребительная в той или иной сфере языкового общения лексика, не имеющая ни оттенка устарелости, ни оттенка новизны. Активный запас включает в себя как слова общенародного употребления, так и слова, в своем использовании ограниченные (термины, профессионализмы, книжные слова, эмоциональная лексика и т. д.), поэтому его нельзя отождествлять с активным запасом слов того или иного носителя языка. Сложная и разветвленная терминология физиков, например, будет во многом неизвестна лингвистам, медикам, садоводам, рабочим и т. д.; существующая сейчас в языке эмоциональная лексика нетерпима в сфере официальных отношений, в научных трудах и т. д., но от этого ни терминология физиков, ни существующая в настоящее время эмоциональная лексика не перестают быть фактами современной лексики.

К пассивному словарному запасу языка (не следует путать c пассивным запасом слов того или иного носителя языка, зависящим от его профессии, образования, повседневной работы и т. д.) относится все то, что редко употребляется, что не стало еще или перестало уже быть необходимым, привычным и обязательным в той или иной сфере общения. Иначе говоря, в пассивный словарный запас языка в целом входят: 1) слова, которые уходят из языка (устаревшие слова), и 2) слова, которые окончательно не вошли еще в общелитературное употребление или только что в нем появились (неологизмы).

2. Устаревшие слова. Утрата слова или того или иного его значения - результат длительного процесса архаизации соответствующего языкового факта, когда он из явления активного словарного запаса первоначально делается достоянием пассивного словаря и лишь потом постепенно забывается и совершенно исчезает из языка. Этот процесс не всегда протекает прямолинейно: в ряде случаев устаревшие слова впоследствии вновь возвращаются в активный запас лексики. Естественно, что при этом происходит, как правило, резкое изменение их значений (ср., например, значения таких слов, как указ, солдат, министерство и др.).

Устаревшие слова, в совокупности образующие устаревшую лексику русского языка, представляют сложную и многослойную систему. Они неоднородны c точки зрения: 1) степени их устарелости, 2) причин их архаизации и 3) возможности и характера их использования. По степени устарелости выделяется в первую очередь группа слов, которые являются в настоящее время совершенно неизвестными рядовым носителям современного русского литературного языка, поэтому непонятны без соответствующих справок. Сюда относятся:

a) слова, исчезнувшие из языка, не встречающиеся в настоящее время даже в составе производных слов (лохм - лужа, кагора - ссора, просинец - февраль, стрый - дядя по отцу, нетий - племянник по сестре, рака - могила, гробница и т. д.);

б) слова, не употребляющиеся в языке как отдельные слова, но встречающиеся в качестве корневых частей производных слов: вервь - веревка, руг - насмешкa (рyгать), греть - кипеть (варить, овраг), говядо - скот (гoвядина, говяжий), усние - кожа (заусенец), булдыга - кость (забулдыга), мжура - тьма, мгла (жмурить), худое - искусный (хyдожник), скора - шкура (скорняк), коварь - кузнец (коварство), мытарь - сборщик подати (мытарство), подаять - подавать (подаяние) и т. п.;

в) слова, исчезнувшие из языка как отдельные значимые единицы, но употребляющиеся еще в составе фразеологических оборотов: сокол - старое стенобитное орудие, большой таран (гол как сокoл); зга - дорога (ср. стезя; ни зги не видно); кол - небольшой участок земли (ни кола, ни двора) и др.

Все эти слова совершенно выпали из лексики языка и в настоящее время прочно забыты. Все oни никакого отношения к лексической системе современного русского литературного языкa не имеют и не входят даже в его пассивный словарный запас. Все они, наконец, являются фактами предшествующих, в общем отдаленных эпох развития русского языка. B отличие от устаревших слов их лучше всего назвать старинными. Возникает вопрос, есть ли смысл рассматривать такого рода факты при анализе лексики современного русского литературного языка, в которой они реально не существуют. Оказывается, есть: старинные слова (или устаревшие слова второй степени) изредка все же в нужных случаях употребляются и сейчас, обычно с необходимыми разъяснениями. Именно это не позволяет исключать их из рассмотрения при aнализе современной лексики, несмотря на то, что к последней они не имеют никакого отношения.

Старинным словам (конкретные случаи употребления их см. ниже) противостоит по степени устарелости группа устаревших слов. Это уже реальные единицы языка, правда, имеющие ограниченную сферу употребления и специфические стилистические свойства: верста, конка, вершок, курсистка, городовой, бурса, оный (тот), зря (видя), иройство, брадобрей, токмо (только), глаголать (говорить), дабы (чтобы), хлад (холод) и т. д.

Естественно, что в степени устарелости того или иного слова и отдельного значения большую роль играет время выхода его из активного употребления. В большой мере, однако, она определяется также:
1) местом данного слова с соответствующим значением в номи-нативной системе общенародного языка, 2) первоначальной распространенностью слова и длительностью употребления в составе активного словаря, 3) наличием или отсутствием ясной и непосредственной связи с родственными словами и т.д.

Иногда слово, давно вышедшее из активного употребления, все же до сих пор не забыто говорящими, хотя и встречается в их речи очень редко, и, наоборот, наблюдаются случаи, когда забывается и выпадает из языка слово, переместившееся в пассивный словарный запас языка сравнительно недавно. Например, слова алкать, вран, бедство вышли из активного словаря письменной речи (в разговорном языке их не было и раньше) более 100 лет назад, однако они до сих пор понятны в своих основных значениях говорящим на современном русском языке. Напротив, забытыми, неизвестными для подавляющего числа говорящих сейчас на русском языке являются слова уком (уездный комитет), непрерывка, бытовавшие в активном употреблении сравнительно с ранее отмеченными алкать, вран, бедство совсем недавно.

Так как топонимика (названия рек, озер, населенных пунктов и т. д.) и антропонимия (личные и фамильные имена) являются наиболее устойчивыми фактами в словарном материале, то очень многое из того, что уже ушло из языка в качестве нарицательных имен, сохраняется в топонимике и антропонимии в качестве имен собственных: река Шуя (шуя - левая), станция Бологое (бологое - хорошее, доброе, красивое), город Городец (городец - городок, с суффиксом -ец), город Мытищи (мытище - место, где собирали мыто), деревня Червленая (червленая - красная), повар Смурый (смурый - хмурый, ср. пасмурный) и т. д.

Поскольку лексическая система развивается в каждом из языков по своим внутренним, только ему присущим законам, то устаревшие и даже старинные, ушедшие совершенно из русского языка слова могут сохраняться в других близкородственных славянских языках в качестве лексических единиц активного словарного запаса. Ср. слова вельмi - в белорусском, luska - в польском (русское луска живет в составе производного лускать), крак - в болгарском (ср. русское производное окорок), u1 - в чешском (в русском оно входит как корень в слова улей, улица и др.), бъз - в болгарском (ср. русское производное бузина) и т. д.

Слова могут выйти из активного употребления и перейти в пассивный словарь (а потом исчезнуть вовсе) и потому, что исчезают называемые ими явления, предметы, вещи и т. д., и в силу того, что они как обозначения каких-либо явлений, предметов, вещей и т. п. в процессе употребления могут вытесняться другими словами. В первом случае мы имеем дело с историзмами, во втором - с архаизмами.

а) Историзмы представляют собой слова пассивного словарного запаса, служащие единственным выражением соответствующих понятий. При необходимости назвать какое-либо уже исчезнувшее явление, предмет, вещь и т. д. мы волей-неволей прибегаем к историзмам, ибо в современном русском литературном языке они синонимов не имеют. Историзмами в романе
А. Н. Толстого « Петр I», например, являются слова боярин, ямщик, стольник, сокольничий, алтын, епанча, ферязь (мужское долгополое платье), кольчуга, самопал, пищаль, единорог (род пушки) и т. д.

б) Что же касается архаизмов, то в словарном составе современного русского литературного языка рядом с ними обязательно должны существовать и существуют синонимы, являющиеся словами активного употребления (ср.: ловитва - охота, вояж - путешествие, кои - которые, балтические - балтийские, самодовольствие - самодовольство, cтopa - штора, пиит - поэт и т. п.).

Если причины ухода слов из активного употребления в составе историзмов всегда совершенно ясны и не требуют никаких особых разъяснений, то установление причин превращения слов из факта активного словарного запаса в архаизмы, причин вытеснения, замены одного слова другим является, как правило, делом весьма сложным. Для нас совершенно ясно, почему, например, слова кафтан, городовой, челобитье и другие превратились в историзмы (исчезли соответствующие им предметы, явления, вещи и т. д.); напротив, требуются специальные лингвистические разыскания для того, чтобы ответить на вопрос, почему слова перст, сей, доселе, чело были вытеснены из активного употребления словами палец, этот, до сих пор, лоб,если и превратились, таким образом, в архаизмы.

В зависимости от того, является ли устаревшим все слово как определенный звуковой комплекс, имеющий определенное значение, или устаревшим оказалось лишь его смысловое значение, архаизмы можно разделить на лексические и семантические.

В приводимых ниже примерах все выделенные слова являются архаизмами:

Мне мил и виноград на лозах,

В кистях созревший под горой,

Краса моей долины злачной,

Отрада осени златой,

Продолговатый и прозрачный,

Как персты девы молодой.

(Пушкин.)

Здесь вижу двух озер лазурные равнины,

Где парус рыбаря белеет иногда.

(Пушкин.)

О, если б Аполлон

Пиитов дар чудесный

Влиял мне ныне в грудь.

(Пушкин.)

Угас как светоч дивный гений,

Увял торжественный венок.

(Лермонтов.)

Анастасевич лишь один,

Мой верный крестник, чтец и сын,

Своею прозой уверяет,

Что истукан мой увенчает

Потомство лавровым венцом.

(Пушкин.)

«Рекрутство же было торжеством корыстолюбивому правителю, ибо от оного по очереди откупались все богатые мужики, пока, наконец, выбор не падал на негодяя или разоренного». (Пушкин.)

Однако между ними существует определенное различие. Слова перст, рыбарь, пиит заменились словами палец, рыбак, поэт и в настоящее время уже не употребляются. Это лексические архаизмы. Слова влиял, светоч, чтец, истукан, негодяй существуют в активном употреблении и сейчас, но не с теми значениями, которые характеризуют их в приведенных контекстах (влиял - вливал; светоч - большая свеча, факел; чтец - читатель; истукан - статуя; негодяй - негодный, в данном случае - негодный к воинской службе). Это семантические архаизмы.

При внимательном рассмотрении лексических архаизмов, приведенных выше, можно заметить, что они не являются одинаковыми по отношению к тем словам, которые вытеснили их из активного употребления. В одном случае (перст) мы имеем дело с такими словами, которые ныне вытеснены в пассивный словарный запас словами с другой непроизводной основой. Это собственно-лексические архаизмы. Например: вотще - напрасно, мание - воля, желание, лоно - грудь, сиречь - то есть, понеже - потому что, виктория - победа, ветрило - парус, доколь - пока, лицедей - актер, выя - шея, шуйца - левая рука, присно - постоянно, вельми - очень, ижe - который, денница - утренняя заря, сей - этот, перст - палец, отроковица - девочка-подросток, вежды - глазные веки и др.

В другом случае (рыбарь) мы имеем дело с такими словами, которым теперь в качестве языковой оболочки выражаемых ими понятий соответствуют слова с той же самой непроизводной основой. Это лексико-словообразовательные архаизмы (ср.: пастырь - пастух, ответствовать - отвечать, свиреnство - свирепость, воитель - воин и т. д.). В этом случае слово, употребляющееся в активном словаре сейчас, отличается от архаизма лишь с точки зрения словообразовательного строения. Рыбарь и рыбак различны между собой не своей непроизводной основой рыб-, а присоединенными к ней суффиксами -арь в одном слове и-ак - в другом.

Вот, например, некоторые архаизмы такого рода, наблюдаем в романе А.С. Пушкина «Евгений Онегин»: соседственный, остановляет, покорствуя, кокетствуя, балтическим (ср.: соседний, останавливает, покоряясь, кокетничая, балтийским).

В третьем случае (пиит) мы имеем дело с такими словами, которые в настоящее время в качестве языковой оболочки соответствующих понятий заменены в активном словаре словами того же корня но несколько иного звукового облика. Это лексико-фонетические архаизмы: Их не следует смешивать и отождествлять с фонетическими архаизмами, которые представляют собой устаревшие явления не в словах, а в звуках. Например, фонетическим архаизмом будет произношение е как [е], а не как [о] перед твердыми согласными под ударением (потек, а не потёк, еще, а не ещё и др,), произношение мягкого р в словах типа верх и т. п. Лексико-фонетическими архаизмами являются такие слова, как зерцало (зеркало), глад (голод), вран ( ворон), клоб (клуб), воксал (вокзал), ироизм (героизм), стора (што и др.

Семантические архаизмы - это слова, существующие и в современном русском литературном языке, но имеющие устаревшие значения. Семантический архаизм, иначе говоря, представляет собой устаревшее значение какого-либо слова, в иных значениях являющегося обычным словом современного русского литературного языка. Вот несколько примеров:

Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,

И назовет меня всяк сущий в ней язык.

(Пушкин.)

В последний раз Гудал садится

На белогривого коня,

И поезд тронулся...

(Лермонтов.)

Законов гибельный позор,

Неволи немощные слезы...

(Пушкин.)

«Магнит и электрическое вещество имеют привлекательную силу», («Словарь Академии Российской»); «Теперь смотритель, соображая все обстоятельства, догадывался, что болезнь была притворная» (Пушкин.); «Прямым Онегин Чильд Гарольдом вдался в задумчивую лень» (Пушкин).

Выделенные слова в приведенных примерах употребляются сейчас, однако в других значениях. Так, слово сущий выступает приведенном контексте в значении «существующий», слово язык в значении «народ», слово поезд - в значении «кавалькада», слово гибельный позор - в значении «зрелище гибели», слово привлекательная - в значении «притягивающая», слово соображать - в значении «обдумывать», слово прямой - в значении «настоящий».

Намеченные выше группы устаревших слов различаются между собой также характером и возможностью их употребления в различных стилях современного русского литературного языка. Архаизмы могут употребляться только с определённой стилистической целью; вне художественно-выразительной и изобразительной установки их использование не может быть оправдано и является ошибкой с точки зрения современного словоупотребления. Историзмы же, употребляясь иногда с теми же целями, что и архаизмы , возможны и вне определенных стилистических условий. Они как единственное выражение исчезнувших понятий, явлений, предметов используются в исторических работах, в описаниях прошлого, воспоминаниях и т, д.

Архаизмы используются в художественной литературе в основном с тремя различными стилистическими целями: 1) для воссоздания реальной исторической обстановки и речи героев. Такое употребление архаизмов и историзмов мы наблюдаем в исторических романах, повестях; 2) для создания торжественного стиля, взволнованно-патетической речи. В такой роли архаизмы (очень часто старославянского происхождения) мы наблюдаем в стихотворениях Пушкина «Пророк», «Анчар», «Вольность», «Клеветникам России», «19 октября», < (Олегов щит» и др., в стихотворениях Лермонтова «Умирающий гладиатор», «Поэт», «Пророк», «Сосед» и т. п., в ряде авторских отступлений у Гоголя и т. д.; 3) как одно из средств создания комического, иронии, сатиры, сарказма. Мастером употребления архаизмов в таких целях был Салтыков-Щедрин.

По происхождению как архаизмы, так и историзмы могут быть самыми разнообразными. Среди них встречаются и исконно русские слова (льзя, дабы, оный, насильство, семо - сюда, сполох - тревога, заводчик - зачинщик и т. п.), и старославянские (глад, лобзать, святыня, глагол - слово, вещать и др.), и заимствованные из других языков (абшид - отставка, вояж - путешествие, сикурс - помощь, натура - природа, политес - вежливость, аксамит - бархат и т. п.).

В произведениях прошлого (и художественных, и деловых, и научных и т. д.), даже если они написаны сравнительно недавно, мы встречаемся с историзмами и архаизмами, которые таковыми являются лишь для нас, но не были ими во время написания анализируемого произведения.

Следовательно, есть архаизмы и историзмы стилистического употребления (в современных нам художественных произведениях, как уже отмечалось, они должны быть и являются только такими) и есть архаизмы и историзмы времени (они встречаются - иногда рядом с устаревшими словами стилистического употребления - только в произведениях, написанных в прошлом).

Об этих двух типах устаревших слов в пределах одного и того же литературно-художественного контекста дают представление отрывки из произведения Пушкина «Борис Годунов»:

- Приезжайте,

Ты, Трубецкой, и ты, Басманов: помочь

Нужна моим усердным воеводам.

Бунтовщиком Чернигов осажден.

Спасайте град и граждан.

(Царская дума; царь.)

Так точно дьяк, в приказах поседелый,

Спокойно зрит на правых и виновных,

Добру и злу внимая равнодушно,

Не ведая ни жалости, ни гнева.

(Келья в Чудовом монастыре; Григорий.)

Как хорошо! Вот сладкий плод ученья!

Как с облаков ты можешь обозреть

Все царство вдруг: границы, грады, реки.

(Царские палаты; царь.)

В приведённых отрывках мы наблюдаем среди устаревших слов и историзмы - воевода, дьяк, приказ (в значении «учреждение), царство (в значении «государство во главе с царем»), и архаизмы - помочь (помощь), град, граждане (жители города), зреть (смотреть), внимать (слышать), ведать (знать), вдруг (в значении «сразу»). Употреблены они Пушкиным в трагедии на историческую тему.

Однако было бы неправильным считать, что все эти слова использованы поэтом в качестве художественно-изобразительного средства с определенной стилистической установкой. Неверно было бы приписывать какие-то стилистические функции историзму царство, семантическому архаизму вдруг. Для Пушкина это были обычные слова его активного лексического запаса, повседневного употребления. Они перешли в пассивный запас русской лексики и приобрели в связи с этим определенную экспрессивно-стилистическую окраску позднее.

3. Неологизмы.

B разряд пассивного словаря входят и многие неологизмы. Неологизмом называется слово, недавно появившееся в языке. Неологизмом оно остается до тех пор, пока говорящие ощущают в нем новизну. В 60-70-е гг. прошлого столетия несли на себе оттенок новизны слова типа полиуретан, прессинг, приборист, продуцент, трелевать, фторировать, шукшиниана, спортограмма и др.

Признак новизны у слова может быстро утрачиваться, так как новый предмет, новое понятие может получить в короткий срок широкое применение. Слово лавсан, например, для 60-х гг. - неологизм, образованный путем сокращения названия учреждения - Лаборатория высокомолекулярных соединений Академии наук. СССР, где было получено искусственное синтетическое волокно. B 70-80-е гг. слово лавсан воспринимается как слово активного словаря.

Неологизмы, которые появляются в языке в связи с развитием науки, техники, культуры и других сторон общественной жизни, принято называть собственно лексическими или языковыми. Появление таких неологизмов фиксируется специальными словарями - «Новые слова и значения» (под ред. H. 3. Котеловой; вышло три выпуска: 1971, 1974 и 1984 гг.) и в издаваемых санкт-петербургскими учеными «Словарных материалах».

Кроме собственно лексических неологизмов, в современном русском языке есть и семантические неологизмы - так называются новые значения у слов активного словаря. Например, слово якорь, известное всем говорящим на русском языке со значением «металлический стержень с лапами, укрепленный на цепи и опускаемый на дно для удержания на месте судна, бакена, плавучего манка и т. д.», в 70-е гг. получило новое значение: «специальная площадка для фиксации космонавта, расположенная на орбитальной станции рядом c .гибком» (см.: «Словарные материалы - 79».- М., 1980).

...