К вопросу о типах биноминативных предложений в русском языке

Размещено на http://www.allbest.ru

К вопросу о типах биноминативных предложений в русском языке

А.А. Герасимова

В статье мы ставим цель определить набор формальных признаков для классификации русских биноминативных клауз. Центральным в области исследования биноминативных клауз можно назвать противопоставление предикативных и специфицирующих предложений. Данное противопоставление проводится по трем основным критериям: соотношению денотативных статусов именных компонентов, синтаксическим ограничениям, а также особенностям информационной структуры. Наиболее полная классификация биноминативных предложений в русском языке, разработанная Е.В. Падучевой и В.А. Успенским, задается соотношением денотативных статусов в клаузе, а также тем, какая из двух именных составляющих является контролером согласования. Однако классификация не учитывает варьирование при согласовании, а сами авторы выделяют ряд случаев, являющихся проблемными. В статье мы проводим сопоставительный анализ различных подходов к классификации биноминативных предложений и определяем критерии различения предикативных и специфицирующих биноминативных предложений в русском языке. В частности, мы предлагаем отказаться от использования модели согласования в качестве критерия для классификации и взамен сосредоточиться на соотношении денотативного статуса именных компонентов и актуального членения.

Ключевые слова: биноминативные предложения, специфицирующие предложения, согласование, русский язык

A.A. Gerasimova

Towards the classification of Russian binominative clauses

The goal of the study is to define a set of formal parameters to classify Russian binominal clauses. Central to the investigation domain of binominal copular clauses is the opposition between specificational and predicational clauses. The opposition is supported by the differences in the referential status of nominal phrases, the constraints on syntactic movement and the differences in information structure. By contrast, the most elaborated classification of Russian binominative clauses is determined by the referential status of nominal phrases and the agreement pattern. However, this classification does not take into account any variability and fails to classify several types of sentences. This paper offers a comparative analysis of different approaches to Russian binominative clauses classification. We define formal criteria for distinguishing specificational and predicational clauses in Russian. In particular, we suggest to refrain from basing classification on agreement patterns and to focus on referential status of nominal phrases and its relation to the thematic-rhematic articulation instead.

Key words: binominative clauses, specificational copular clauses, agreement, Russian

Введение

Предметом рассмотрения в настоящей статье являются биноминатив- ные предложения в русском языке. Под биноминативными конструкциями мы будем понимать копульные клаузы, вершинами которых является глагольная связка быть, соединяющая две именные группы в именительном падеже. В статье мы ставим перед собой задачу определить набор формальных признаков для классификации русских бино- минативных предложений.

Биноминативные клаузы представляют особый интерес с точки зрения исследования механизмов согласования, в частности, они представляют собой клаузу, в которой есть два потенциальных контролера предикативного согласования. Примечательно, что оба потенциальных контролера имеют одинаковые падежные характеристики, а следовательно, появляется возможность отделить фактор падежного маркирования от согласования по ф-признакам. Сравнение биноминативных предложений, в которых контролеры имеют различные значения ф-при- знаков, позволяет установить, какие значения грамматических категорий способствуют выбору той или иной стратегии согласования. Возможность подобного сравнения определяет актуальность сопоставления биноминативных предложений в языках мира.

Центральным в области исследования биноминативных клауз можно назвать противопоставление предикативных и специфицирующих предложений. Исследования на материале германских языков показали, что названное противопоставление является не просто семантическим, но позволяет объяснить асимметрию синтаксических ограничений на передвижение для двух типов конструкций. Названное противопоставление отражает также асимметрию согласования: для специфицирующих конструкций обнаруживается варьирование в выборе контролера согласования, в то время как в предикативных клаузах стратегия согласования однозначно определена. Поскольку классификация оказывается релевантной для синтаксических свойств биноминативных предложений, возникает задача моделирования различий в деривационной

структуре клауз двух типов. В соответствии с наиболее частым современным подходом к анализу биноминативных предложений, специфицирующие клаузы деривируются из предикативных.

Центральным в области исследования русских биноминативных клауз оказался вопрос о выделении подлежащего и сказуемого. Наиболее полная классификация биноминативных клауз для русского языка была разработана в статьях Е.В. Падучевой и В.А. Успенского [Падуче- ва, Успенский, 1977, 1997]. Критериями для классификации выступают соотношение денотативных статусов именных составляющих, а также то, какая из двух именных групп является контролером согласования. Несмотря на полноту представленного эмпирического материала, данная классификация не лишена недостатков: она не учитывает возможное варьирование при согласовании, а сами авторы выделяют ряд случаев, являющихся проблемными для классификации. Наконец, ключевым для целей нашей статьи является отсутствие связи классов в данной классификации с названной оппозицией предикативных и специфицирующих биноминативных предложений.

При моделировании различий предикативного и специфицирующего типов биноминативных предложений исследователи сходятся на том, что данное противопоставление является универсальным. Иными словами, мы могли бы ожидать аналогичное распределение синтаксических свойств биноминативных клауз для русского языка. Действительно, классификация Ф.Р. Хиггинса была адаптирована к материалу русского языка в работе Л. Гайст [Geist, 2007], однако вряд ли эту адаптацию можно считать удовлетворительной. Несовершенство проекции классов Ф.Р. Хиггинса на русский язык состоит в том, что не учитываются особенности употребления русских биноминативных предложений, связанные с актуальным членением (и обширно представленные в работе [Падучева, Успенский, 1997]).

Перспектива типологического исследования биноминативных клауз подразумевает необходимость установить соответствие между типами биноминативных предложений в разных языках. Предположение о том, что деление таких предложений на предикативные и специфицирующие универсально, позволяет ожидать, что данные типы возможно выделить и на материале русского языка. В статье мы задаемся вопросом о том, как данное противопоставление представлено в русском языке. Чтобы ответить на этот вопрос, мы объединяем формальные признаки, на основании которых строятся упомянутые классификации, и предлагаем собственный вариант классификации, который позволит в дальнейшем исследовать русские биноминативные предложения в контексте проблематики согласования.

Изложение организовано следующим образом. В разделе 2 мы представим критерии, на основании которых выделяются два центральных типа биноминативных предложений, а также обсудим, какие синтаксические особенности соответствуют данной оппозиции. Далее в разделе 3 мы обратимся к классификациям биноминативных клауз в русском языке и отметим их сильные и слабые стороны. В разделе 4 мы обратимся к вопросу о том, может ли согласовательная модель выступать в качестве критерия для выделения классов биноминативных предложений в русском языке. Мы приведем ряд аргументов против использования согласовательной модели как основания для классификации. Наконец, в разделе 5 мы представим классификацию биноминативных предложений, использование которой, на наш взгляд, будет способствовать исследованиям проблематики согласования на данном материале. Раздел 6 представляет собой заключение.

Оппозиция специфицирующих и предикативных биноминативных предложений

Практически все предлагавшиеся когда-либо классификации биноминативных предложений предполагают наличие как минимум двух их типов: предикативных и специфицирующих. Первоначально данное противопоставление было сформулировано для псевдоклефто- вых конструкций (или псевдоклефтов), в которых копула соединяет относительное придаточное, вводимое wfr-группой, и номинативную составляющую. В частности, А. Акмаджан выделяет в качестве специфицирующих конструкций такие, в которых клауза содержит семантическую переменную, и эта переменная уточняется посткопульным элементом [Akmajian, 1979]. В случае псевдоклефта переменная представлена wfr-словом и вводится относительной клаузой, а именная составляющая заполняет значение этой переменной (1a). Ф.Р. Хиггинс распространяет понятие специфицирующих конструкций на бино- минативные клаузы: в них именная группа, которая предшествует копуле (ИГ1), вводит переменную, а именная группа, следующая за копулой (ИГ2), предоставляет значение для этой переменной (1b) [Higgins, 1979].

Наряду со специфицирующими биноминативными предложениями, Ф.Р. Хиггинс выделяет еще три типа биноминативных предложений:

предикативные, в которых ИГ1 вводит референта, а ИГ2 описывает его свойства;

устанавливающие тождество, в которых обе именные группы отсылают к одному референту;

идентифицирующие, в которых одна из именных групп представляет собой дейктическое выражение.

Классификация Ф.Р. Хиггинса, помимо того, что была первой, стала наиболее распространенной, и дальнейшие работы уже отталкивались от данной классификации. Для части авторов она оказалась недостаточной: так, в работах [Declerck, 1988; Van Praet, 2019] авторы идут по пути расширения набора семантических классов, С. Бежар с соавторами вовсе отрицают релевантность классификации для синтаксиса [Bejar et al., 2015]. Другие исследователи считают классификацию Ф.Р. Хиггинса избыточной [Heggie, 1988; Verheugd, 1990; Moro, 1997; Mikkelsen, 2011]. Сокращение типов биноминативных предложений не затрагивает при этом оппозицию специфицирующих и предикативных клауз: другие типы либо сводятся к данной оппозиции, либо полностью сокращаются.

Заметим, что в приведенных нами определениях различие между двумя основными типами биноминативных предложений определяется в терминах денотативного статуса именных компонентов предложения. Общим практически для всех исследователей оказывается противопоставление более и менее референтной именной группы: в специфицирующих биноминативных предложениях ИГ1 является менее референтной, чем ИГ2, в предикативных - напротив, ИГ2 более референтная, чем ИГ1. Такое определение мы видим в классификации Ф.Р. Хиггинса, оно же проходит красной нитью через все последующие классификации (см. также [Mikkelsen, 2005; Arche et al., 2019], обзор в [den Dikken, 2006]). Отметим, однако, что хотя порядок отличных по референтно- сти именных групп является основным критерием для различения двух типов биноминативных предложений, многие авторы отмечают возможность омонимии прочтений. Рассмотрим подробнее пример (2), в котором допустимы две интерпретации.

Предикативное прочтение (2) предполагает большую референтность ИГ his supper `его ужин'. Следовательно, при предикативном прочтении

предложение означает, что ужин референта используется в качестве еды для собаки. При специфицирующем прочтении большей референт- ностью характеризуется ИГ food for the dog `ужин для собаки'. Тогда ИГ1 his supper `его ужин' задает множество объектов, а ИГ2 называет элемент этого множества - еду для собаки, которая используется в качестве ужина. В терминологии К.С. Доннелан [Donnellan, 1966, 1968] и Е.В. Падучевой [Падучева, 1985] ИГ1 в специфицирующих биноми- нативных предложениях употребляется атрибутивно: дескрипция отсылает к лицу или предмету, которые удовлетворяют данной дескрипции, кто бы это ни был. Стоит заметить, что Ф.Р. Хиггинс предполагал т.н. суперскриптивное употребление: в противоположность атрибутивному употреблению ИГ, при суперскриптивном допускается, что говорящий знает, кто или что является референтом и может обозначить референта более точным образом, хотя по каким-то причинам этого не делает.

Ф.Р. Хиггинс также отмечает дискурсивную функцию специфицирующих биноминативных предложений, которая состоит в том, что такие клаузы могут использоваться в качестве ответов на вопросы, а также характерную для них интонацию перечисления. Специфицирующие биноминативные предложения в целом оказываются сходны с вопросноответными парами: в них элемент, соответствующий вопросу, предшествует копуле, а ответ следует за ней. В целом такое понимание соответствует прагматическому взгляду на само понятие референтности компонентов биноминативных предложений, которое встречается у многих авторов [den Dikken et al., 2000; Schlenker, 2003; Mikkelsen, 2011].

Помимо референтности отмечается также и определенность ИГ1: неопределенные ИГ1 в специфицирующих биноминативных предложениях в английском языке приводят к неграмматичности (3). По-видимому, связь специфицирующего типа и категории определенности можно объяснить тем, что неопределенная составляющая не содержит йота- оператор, переменную или домен индивидов, а следовательно, не может вводить переменную [Gueron, 1993]. Для предикативных биноминатив- ных предложений, в свою очередь, постулируется только референтность ИГ1-субъекта, а также предикативный денотативный статус ИГ2.

Разделение биноминативных предложений на два типа обусловлено не только семантическими или прагматическими различиями, но также особенностями синтаксического поведения. Поскольку синтаксические диагностики по различению специфицирующих и предикативных биноминативных предложений предлагались преимущественно на материале английского языка, в этом разделе мы будем рассматривать английские примеры. Во-первых, для специфицирующих биноминативных предложений наблюдаются ограничения на передвижение wh-элементов, которые отсутствуют в предикативных (4) [Grosu, 1972; Heggie, 1988; Moro, 1997; Heycock, Kroch, 1999]. Предикативные биномина- тивные предложения, напротив, допускают извлечение посткопульной составляющей, а также элементов из нее (5).

Во-вторых, в английском языке, в отличие от предикативных предложений, не допускается употребление специфицирующих биноминатив- ных предложений в малых клаузах без выраженной связки, напр., с глаголом consider (6) [Мого, 1997; Mikkelsen, 2011].

Наконец, еще одно свойство, которое привлекало внимание исследователей, связано с меж- и внутриязыковым варьированием при согласовании связки в биноминативных предложениях. В разных языках обнаруживаются отличные предпочтения при выборе контролера согласования. Так, например, в английском языке согласование происходит с ИГ1, в итальянском - с ИГ2. Случаи вариативности во многом затрагивают разделение биноминативных предложений по классам: так, в нидерландском, фарерском, немецком и исландском вариативность характерна для специфицирующих предложений [Hartmann, Heycock, 2020].

Синтаксически оппозиция специфицирующих и предикативных бино- минативных предложений моделируется с помощью трансформационного подхода. Согласно наиболее распространенному варианту анализа, специфицирующие биноминативные предложения являются инвертированными предикатикативными [Heggie, 1988; Мого, 1991, 1997; Adger,

Ramchand, 2003; Mikkelsen, 2005; den Dikken, 2006; Hartmann, 2019; Hartmann, Heycock, 2020]. Предполагается, что исходно все биномина- тивные предложения имеют структуру малой клаузы, т.е. представляют собой предикативную составляющую, которая состоит из более референтной ИГ и более предикатной ИГ и является комплементом глагола- связки. Тип биноминативных предложений определяется тем, какая из двух составляющих передвигается в позицию подлежащего Spec,TP. Заметим, что структурно более высокая именная группа в составе малой клаузы не мешает передвижению именной группы, расположенной ниже в дереве составляющих, поскольку предполагается равная удаленность двух именных групп от зонда, вызывающего передвижение. Равная удаленность, в свою очередь, объясняется как результат передвижения вершины малой клаузы в позицию комплемента копулы.

В такой модели ограничения на передвижение следуют из позиции, которую более референтная ИГ2 занимает в структуре специфицирующего биноминативного предложения. Предполагается, что до передвижения предикатной составляющей в структуре малой клаузы эта именная группа занимает позицию подлежащего, извлечение из которого запрещено (ср. островное ограничение подлежащего) [Moro, 1997; den Dikken, 2006]. Анализ с инверсией позволяет объяснить и асимметрию употребления связки при глаголах типа consider. В случае специфицирующих биноминативных предложений именно связка предоставляет посадочное место для передвижения более предикативной ИГ1, а именно, позицию спецификатора. При опущении копулы такой позиции нет, и деривация специфицирующей клаузы не сходится [Heycock,Kroch, 1999].

При формальном моделировании биноминативных предложений основную трудность представляет учет вариативности согласования Анализ с инверсией развивается в традиции формального синтаксиса и предполага-ет, что согласование происходит между вершиной-зондом, в которой находится связка, и составляющей-целью, которая находится ниже зонда.. Согласование с ИГ1, которая занимает позицию подлежащего, моделируется также, как и любые другие случаи согласования с каноническим подлежащим. Моделировать согласование с ИГ2 уже сложнее. Укажем два возможных подхода к решению этой проблемы. В модели С. Бежар и А. Канемуйпура для объяснения согласования с ИГ2 предлагается постулировать дефектность ИГ1, которую можно связать, например, с отсутствием признака лица [Bejar, Kahnemuyipour, 2017, 2018]. В анализе Ю. Хартманн и К. Хейкок предлагается моделировать передвижение именных групп как происходящее в несколько этапов: сначала составляющая передвигается в некоторую позицию ниже бытийной

связки, затем - в позицию подлежащего [Hartmann, Heycock, 2016, 2017]. Однако в части языков, по мысли Ю. Хартманн и К. Хейкок, ИГ1 минует промежуточные позиции и сразу передвигается выше бытийной связки. В результате эта именная группа выходит из зоны си-командования зонда и становится невидима для согласования. Внутриязыковая вариативность при этом объясняется наличием в языке нескольких вариантов грамматик, которые отличаются механизмом передвижения ИГ1 [Hartmann, Heycock, 2020].

С нашей точки зрения, оба представленных подхода являются неудачными. Во-первых, отсутствуют строгие критерии для различения дефектных именных групп. Если постулировать вариативность в признаках именных групп, как это делают С. Бежар и А. Канемуйпур, разумно ожидать проявления подобной дефектности и в других феноменах языка. Далее, оба подхода допускают случайность варьирования и не выделяют никаких ограничений на вариативность: ничто не мешает постулировать дефектность именных групп и/или возможность переключаться между грамматиками во всех языках мира и в любых контекстах. Тем не менее, распределение согласовательных моделей все- таки ограничено. Наконец, представленный подход не позволяет связать выбор контролера согласования с внутренней структурой биноминатив- ного предложения или разграничить два типа биноминативных предложений с точки зрения согласования, хотя вариативность постулируется главным образом именно для специфицирующих биноминативных предложений, а не для предикативных.

Завершая раздел, мы рассмотрим еще одно важное отличие специфицирующих биноминативных предложений, которое связано с коммуникативным членением. В отличие от предикативных, они имеют фиксированную информационную структуру, в которой ИГ2 находится в фокусе [Heggie, 1988; Hartmann, 2019]. Данную особенность можно продемонстрировать при изменении фокуса вопроса. Как при предикативном, так и при специфицирующем прочтении в фокусе может находиться более референтная именная группа: ИГ1 в предикативном биноминативном предложении (7B), ИГ2 - в специфицирующем (7B'). Однако фокус на менее референтной именной группе возможен только в случае предикативного типа бино- минативного предложения (фокус на ИГ2 (8B)), но не допустим в случае специфицирующего прочтения (фокус на ИГ1 (8B')).

Подобную закономерность можно связать с тем, что ИГ1 в специфицирующих предложениях катафорична, она задает множество, а следовательно, отсылает вперед повествования. Элемент, который заполняет семантический пробел, не может быть анафоричен, его статус как нового ведет к тому, что он маркирован главным фразовым ударением.

В связи с асимметрией информационной структуры стоит также осветить случаи неоднозначности прочтения, которые фиксируют некоторые авторы.

С одной стороны, возможна омонимия собственно предикативного и специфицирующего прочтения, ср. пример (9a), в котором допустимы обе интерпретации. При этом контекст может способствовать той или иной интерпретации: например, одно из двух прочтений можно вызывать, если добавить к той именной группе, которая должна восприниматься как более референтная, имя собственное [Hartmann, Heycock, 2020].

С другой стороны, отмечается т.н. обратимость специфицирующих биноминативных предложений: в некоторых случаях можно изменить порядок именных составляющих с сохранением специфицирующего прочтения, ср. (9a-b). Заметим, однако, что линейное расположение ИГ-переменной и ИГ-значения остается фиксированным. Иными словами, при обратимости меняется соотношение собственно множества и его элемента.

Такую неоднозначность можно связать с возможностью смены направления гипонимо-гиперонимических отношений в копульном предложении. Так, А. Блом и С. Даалдер предлагают считать, что все копульные предложения представляют собой предикации, в которых более предикативная именная группа функционирует как гипероним, а более референтная - как гипоним [Blom, Daalder, 1977]. Тогда смена направления семантического отношения происходит как при омонимии двух прочтений, так и при обратимости специфицирующих клауз. Саму возможность изменять направление отношения можно рассматривать как аргумент в пользу того, что структурно типы биноминативных предложений не отличаются, что, в свою очередь, косвенно подтверждает валидность анализа с инверсией.

Таким образом, различие между двумя основными типами бино- минативных предложений задается в трех измерениях: во-первых, на основании денотативных статусов именных компонентов, во-вторых, на основании синтаксических ограничений на специфицирующие биноминативные предложения, в-третьих, на основании различий в информационной структуре. В следующем разделе мы посмотрим, на каких основаниях классифицируются русские биноминативные клаузы, и сопоставим имеющиеся классификации с теми критериями различения, которые были сформулированы на материале германских языков.

Биноминативные предложения в русском языке

В литературе о биноминативных предложениях в русском языке центральным вопросом был следующий: какая из двух именных составляющих является подлежащим, а какая - сказуемым? Часть исследователей предлагала считать, что главные члены в биноминативных предложениях неразличимы [Дурново, 1929; Шмелев, 1976; Ревзин, 1978]. Подбирались различные критерии для выделения подлежащего и сказуемого. Например, предлагалось определять подлежащее на основании согласования связки [Пешковский, 1938], на основании порядка слов [РГ-80].

Наиболее последовательно классификацией русских биноминатив- ных предложений занимались Е.В. Падучева и В.А. Успенский в своих статьях [Падучева, Успенский, 1977, 1997]. Различение подлежащего

и сказуемого авторы проводят на основании двух критериев: содержательного и формального. Содержательный, или семантический, критерий сводится к оценке денотативного статуса компонентов биноминативной клаузы. Более референтный компонент предлагается считать подлежащим, более предикатный - сказуемым. Е.В. Падучева и В.А. Успенский выделяют четыре типа биноминативной структуры: (i) <референтная ИГ1, предикатная ИГ2> (10a), (ii) <квантифицированная ИГ1, предикатная ИГ2> (10b), (iii) Атрибутивная ИГ1, чисто референтная ИГ2> (10c), (iv) <предикатная ИГ1, квантифицированная ИГ2> (10d).

Как можно заметить, референциальный критерий различения подлежащего и сказуемого Е.В. Падучевой и В.А. Успенского совпадает с критерием, по которому происходит разделение типов биномина- тивных предложений в классификации Ф.Р. Хиггинса. Отличие в том, что спецификация по денотативным статусам, представленная на материале русского языка, является более подробной. Между двумя классификациями можно установить следующее соответствие: типы (i-ii) соответствуют предикативным биноминативным предложениям, тип (iii) - специфицирующим. Предложения с это типа (iv) в данной статье мы не рассматриваем, хотя они сопоставляются с классом идентифицирующих предложений Ф.Р. Хиггинса (также подробнее об этом типе см. [Burukina et al., 2020]).

В качестве формального критерия для определения подлежащего и сказуемого выступает выбор контролера предикативного согласования. Е.В. Падучева и В.А. Успенский выделяют два основных класса бино- минативных клауз: предложения, в которых подлежащее, выраженное более референтным компонентом, является темой (11а), и предложения, в которых подлежащее является ремой (11b). Второй класс получается из предложений первого класса с помощью коммуникативного преобразования - тематической инверсии. Независимо от того, является ли подлежащее тематическим компонентом предложения или рематическим, именно оно выступает контролером согласования. Для первого класса биноминативных клауз также возможно преобразование с помощью эмфатической инверсии (11с), при которой меняется линейное расположение компонентов, но сохраняется место главного фразового ударения (исходно рематический акцент на ИГ2, после преобразования - на ИГ1).

В качестве особого класса выделяются предложения идентификации, для которых авторы воздерживаются от выделения подлежащеего и сказуемого. В целом для этого класса предложений оказывается невозможно упорядочить именные группы по степени референтности, взамен предлагается упорядочение по степени предполагаемой известности адресату. Связка при этом согласуется с идентифицирующим компонентом (ИГ2), который устраняет информационную недостаточность и является ремой высказывания (см. примеры в (12)). Несмотря на внешнее сходство с вторым классом предложений, по мнению Е.В. Падучевой и В.А. Успенского, предложения идентификации нельзя к нему отнести исходя из соображений деривации. Второй класс всегда образуется в результате линейно-акцентного преобразования (тематической инверсии) некоторой базовой структуры. Однако с точки зрения авторов, устранение тематической инверсии в данных предложениях приводит к неграмматичности (13). При обсуждении предложений по классификации в разделе 5 мы еще вернемся к данным примерам и обсудим возможные источники их неприемлемости.

Е.В. Падучева и В.А. Успенский отмечают целый ряд примеров, которые не укладываются в предложенное обобщение о моделях согласования. Во-первых, отмечаются предложения, в которых согласование происходит не с подлежащим, а с той именной группой, которая в результате оценки денотативных статусов показывает себя как более предикативная (14). Авторы классификации считают, что такое согласование является устаревшим и не соответствует нормам современного русского языка. К слову, идея о согласовании с ИГ2-ремой как о стилистическом приеме, который придает высказыванию оттенок книжности или архаичности, встречается и в рекомендациях пособий по стилистике [Голуб, 1997; Былинский, Розенталь, 2011]. Подобному впечатлению способствует тот факт, что с конца XIX в. употребление именительного падежа в составном сказуемом идет на убыль.

Далее, авторы приводят ряд предложений, которые расцениваются как предложения идентификации, однако, на наш взгляд, усмотреть в них ни субстанциональную, ни таксономическую идентификацию не представляется возможным. В (15а) невозможно определить, какая из именных групп является контролером согласования, поскольку для названия города допустимо согласование по родовому слову, а ИГ2 не является ни таксономической категорией, ни идентифицирующим компонентом. В примерах (15b, d) ИГ2 содержат рестриктивные относительные придаточные клаузы, которые также не подходят под идентифицирующую дескрипцию в представлениях об идентификации Н.Д. Арутюновой: они не обозначают ни онтологическое (с точностью до единицы), ни гносеологическое (с точностью до класса) тождество [Арутюнова, 1976, гл. V]. Мы считаем, что эти именные составляющие выполняют предикативную функцию. Наконец, в (15с) ИГ2 также не является идентифицирующим компонентом, поскольку не содержит идентифицирующие признаки. Заметим, что Е.В. Падуче- ва и В.А. Успенский в целом не обсуждают, как выглядит соответствие

разных типов идентифицирующих дескрипций и денотативных статусов. Необходимость переместить предложения, приведенные в (14), из класса предложений с подлежащим-темой, а также в целом создание отдельного класса предложений-идентификации, которые не анализируются с позиций денотативного статуса, очевидно, вызваны тем, что в рассматриваемых предложениях грамматична модель согласования, которая является нетипичной для основного класса биноминативных предложений.

Авторы указывают еще одну группу предложений, которые не подходят ни под основные классы биноминативных предложений, ни под класс предложений идентификации (16). В этих предложениях, в отличие от второго класса (подлежащее-рема, биноминативные предложения с тематической инверсией), доступно согласование с тематическим предикативным компонентом (ИГ1). Также для этих предложений с помощью устранения тематической инверсии возможен переход к базовой структуре, в которой связка согласуется с подлежащим.

Наконец, класс предложений с подлежащим-ремой допускает так называемое Особое интонационное правило согласования. В случае интонационного единства глагола-связки и тематического предикативного компонента (ИГ1) этот компонент может выступать в качестве

контролера согласования (17). Существование подобного правила, которое может быть актуальным не только для одного класса предложений, но и для остальных, а также вариативность в моделях согласования, которую классификация не способна фиксировать, - все это приводит к мысли о том, что согласовательная модель не должна быть отдельным признаком при выделении классов русских биноминатив- ных предложений.

Прежде, чем мы перейдем к обсуждению того, как классификацию Е.В. Падучевой и В.А. Успенского можно было бы соотнести с оппозицией предикативных и специфицирующих предложений, рассмотрим еще одну попытку классифицировать русские биноминативные клаузы.

В истории изучения русских биноминативных предложений была предпринята попытка спроецировать классификацию Ф.Р. Хиггинса на русский язык. Работа Л. Гайст представляет адаптацию классификации для русского языка, причем рассматривается расширенная группа биноминативных предложений: в нее также включаются те предложения, в которых одна из именных групп маркируется творительным падежом [Geist, 2007].

Вслед за работами на материале английского языка, Л. Гайст привязывает классификацию биноминативных предложений к порядку следования именных групп, одна из которых является референтной.

Так, к предикативным биноминативным предложениям относятся те, в которых ИГ1 имеет референтное значение, а ИГ2 - нереферентное; к специфицирующим - те предложения, в которых ИГ2 имеет референтное значение и находится в фокусе, а ИГ1 является нереферентной и представляет собой фон. При этом Л. Гайст обобщает, что в русском языке в специфицирующих предложениях контролером согласования всегда становится ИГ2 (примеры специфицирующих предложений Л. Гайст представлены в (18)). Как видим, предложение, которое было классифицировано как предложение идентификации у Е.В. Падучевой и В.А. Успенского, Л. Гайст также относит к специфицирующим (18c).

. Гайст обращает внимание, что не всякое предикативное выражение, доступное в предикативных биноминативных предложениях, может использоваться в специфицирующих биноминативных предложениях. Для иллюстрации этого наблюдения Л. Гайст приводит следующие предложения: предикативное (19a) и специфицирующее (19b), в котором именная группа учитель по профессии на первой позиции вызывает неграмматичность. Низкую оценку, по мнению автора, вызывает тот факт, что именная группа является базовым предикатом (англ. core predicate), употребление которого в русских специфицирующих биноминативных предложениях запрещено. На наш взгляд, неграмматичность в примере (19b) возникает по другой причине. Предложения (19a) и (19b) противопоставлены не только по взаимному расположению более и менее референтной именной составляющей, которое определяет тип биноминативного предложения. Они отличаются также падежным маркированием предикативных составляющих и наличием/отсутствием выраженной бытийной связки. Тематическая инверсия с творительным предикативным (19c) кажется нам вполне допустимой, как и аналогичная пара предложений, в которых обе именные группы стоят в номинативе (19d, e).

В своей работе Л. Гайст приходит к выводу, что коммуникативная структура двух типов биноминативных предложений отличается. Для этого она проводит диагностику коммуникативной структуры предложений с помощью перифраза Что касается X. Так, предикативное биноминативное предложение (20a) может быть перифразировано только как (21a), специфицирующее биноминативное предложение (20b) может быть перифразировано только как (21b). Из этого делается вывод, что топик в двух типах биноминативных предложений отличается. При этом перифраз предложения (19a) неграмматичен (22). Данный факт Л. Гайст объясняет тем, что именная группа учитель по профессии представляет собой предикат без референта в пресуппозиции. Подобные предикаты не могут употребляться в специфицирующих предложениях, поскольку ИГ1 в специфицирующих биноминативных предложениях моделируется как объект семантического типа <e>, который получается в результате применения специального семантического оператора идентификации (ident).

В рассуждениях Л. Гайст мы видим ряд противоречий. Во-первых, она предполагает, что различие между специфицирующим и предикативным типом достигается исключительно за счет обратимости более и менее референтной именной группы, но формальный анализ при том предполагает референтность обеих именных групп в специфицирующих биноминативных предложениях. Далее, мы считаем, что в работе Л. Гайст специфицирующий тип биноминативных предложений смешивается со случаями тематической инверсии предикативных биноминативных предложений. Подобное смешение возникает в том числе в результате того, что при анализе игнорируется коммуникативная схема предложений. Помимо прочего, мы уже отметили нестрогость минимальных противопоставлений.

Сравнение классификации Е.В. Падучевой и В.А. Успенского с классификацией, представленной в работе Л. Гайст, подчеркивает необходимость использовать в качестве определяющего критерия для классификации не абстрактное противопоставлние более и менее референтных именных групп, но спецификацию по денотативному статусу. Кроме того, мы видим явную необходимость также учитывать акцентную схему предложения и тема-рематическое членение. Классификация исключительно по порядку именных групп неспособна зафиксировать различия в употреблении биноминативных предложений, наблюдаемые в русском языке. Однако классификация Е.В. Падучевой и В.А. Успенского ставит под сомнение использование в качестве критерия собственно модели согласования. В следующем разделе мы обсудим, стоит ли использовать согласовательную модель в качестве основания для классификации биноминативных предложений.

Модели согласования в русских биноминативных предложениях

Формальным критерием для классификации биноминативных предложений Е.В. Падучевой и В.А. Успенского выступает выбор контролера согласования. В частности, для двух основных классов предполагается согласование с более референтной именной группой. В случае предиктивного отношения между ИГ1 и ИГ2 контролером согласования в нейтральном случае выступает ИГ1, при эмфатической инверсии - ИГ2, при тематической инверсии - также ИГ2. Сложности для классификации вызывали те случаи согласования, которые не получалось отнести ни к одному из названных преобразований.

Мы считаем, что согласование не должно использоваться в качестве отдельного критерия при классификации биноминативных клауз. Во-первых, типологические данные показывают, что класс специфицирующих биноминативных предложений допускает большую вариативность при выборе согласовательной модели. Для ряда германских языков показано, что формальный признак согласования только с одной именной группой соблюдается необязательно [Hartmann, Heycock, 2020]. Во-вторых, оказывается, что коммуникативные преобразования способны менять согласовательную модель, в частности, смена контролера согласования возможна при действии особого интонационного правила. Стоит упомянуть также наблюдения из рекомендаций по стилистике о том, что согласование с предикатной ИГ может использоваться для усиления ее значения [Голуб, 1997; Былинский, Розенталь, 2011].

В целом мы предлагаем посмотреть на согласование в биномина- тивных конструкциях под другим углом. Биноминативные предложения представляют собой уникальную конструкцию, в которой есть два потенциальных контролера предикативного согласования. Они оба при этом имеют одинаковые падежные характеристики, оба маркированы именительным падежом, а значит, определяющим при выборе контролера согласования может быть соотношение ф-признаков именных групп и другие параметры, задающие асимметрию двух именных групп.

Для конструкций, в которых доступны несколько потенциальных контролеров согласования, или в которых допустимо несколько согласовательных стратегий (например, грамматическое и прагматическое согласование), характерно выделять факторы, способствующие выбору того или иного варианта согласования. В качестве примера приведем ряд факторов, которые были выделены в частотно-стилистическом словаре [Граудина и др., 1976] для предикативного согласования по числу в кон-

струкциях с количественными существительными (ряд, большинство), количественными и местоименными числительные (сто; несколько; около миллиона, более ста), сочиненным подлежащим (поехали/поехал машинист и помощник) и т.п. Среди семантических факторов, которые способствуют согласованию по единственному числу, можно отметить пассивность субъекта действия, совместность действия, стремление обратить внимание на количество, названное в подлежащем, а также стилизация под книжную речь. Синтаксические факторы могут способствовать выбору согласования по множественному числу: например, наличие постпозитивного определительного оборота, однородных зависимых, постпозиция сказуемого. На выбор согласования также может повлиять удаленность предиката и подлежащего. Вес факторов может отличаться, сами факторы могут сочетаться друг с другом, в результате чего получается сложная картина распределения согласовательных моделей.

Мы предполагаем, что та вариативность, которую стремятся зафиксировать в своей классификации Е.В. Падучева и В.А. Успенский, во многом определяется именно дополнительными факторами, которые делают тот или иной вариант согласования более приемлемым в конкретном предложении. В данной работе мы не ставим цели привести исчерпывающий список таких факторов, но проиллюстрируем нашу мысль, выделив несколько потенциальных причин вариативности.

Во-первых, заметим, что ни один из вариантов согласования, альтернативных приведенным в классификации Е.В. Падучевой и В.А. Успенского, нельзя назвать запрещенным. В примере (23) представлены оба варианта согласования для предложений, которые относятся к разным классам, и ни один вариант не вызывает неграмматичности. При том, несомненно, приемлемость двух вариантов может отличаться.

Во-вторых, обратим внимание, что особое интонационное правило, которое отмечают Е.В. Падучева и В.А. Успенский, применимо не только к классу биноминативных предложений с тематической инверсией.

Понижение приемлемости согласования с именной группой, которая не входит в одну синтагму с глаголом-связкой, наблюдается и для предикативных биноминативных предложений, причем как при согласовании по категории рода (24), так и при согласовании по категории числа (25) (полужирным в примерах выделен контролер согласования).

Далее, обратимся к факторам, выделенным в [Граудина и др., 1976], и рассмотрим подробнее фактор удаленности предиката и контролера согласования. Большое расстояние от ИГ1 до глагола-связки, которое появляется за счет определительного оборота, снижает вероятность согласования с этой именной группой (26). Аналогичные предложения без зависимых оборотов вполне допускают согласование с ИГ1 (27).

В качестве факторов, способствующих согласованию с той или иной именной составляющей, могут выступать конкретные значения определенных грамматических категорий. Так, в (28) представлены специфицирующие предложения, в которых именные составляющие имеют разные значения категории рода. Складывается впечатление, что не во всех комбинациях одинаково допустимы согласование с ИГ1 и согласование с ИГ2, в частности, согласование с ИГ1 в мужском роде (28a, b) менее приемлемо, чем согласование с ИГ1 в женском и среднем роде (28c-f). Аналогично в [Падучева, Успенский, 1997] выделяется группа предложе...