Czqstowac, частувати и a cinsti: славянские заимствования с не-этимологическим /н/ в румынском языке и проблема их происхождения

И если в начале IX в. венгры, по всей видимости, находились в союзных отношениях с Дунайской Болгарией, то к концу века письменные источники сообщают уже о союзе венгров и византийцев против болгар.

Соответственно, можно полагать, что приход венгров в Паннонию, при одновременном сохранении ими контроля и над Карпато-Поднестровьем (что, очевидно, требовало и контроля над перевалами Карпат), резко ограничил и возможности для даже спорадического контроля Первого Болгарского царства и над Трансильванией По крайней мере, на территории между Тисой, Мурешем, Дунаем и Южными Карпатами в течении X века распространяется власть венгров: «Равнинные территории на западе и севере региона после поражения Глада были заняты какими-то племенами из конфедерации венгров и их союзников, каваров. Они поселились, как можно видеть, относительно компактно в бассейне Нижнего Муреша и вдоль Тисы. В остальных частях рассматриваемого региона, скорее всего, располагались лишь пункты, обеспечивавшие контроль над местным населением, и до начала XI века они практически неуловимы с точки зрения присутствия собственно венгерских типов вещей» [26, c. 289]..

Помимо того, как отмечает и Н.С. Раевский [51, с. 22], конец первого тысячелетия ознаменовался для Нижнего Дуная оседанием новой волны тюркоязычных кочевников (печенегов, торков) на степных равнинных территориях Нижнедунайской низменности. Это событие, однако, означало не только появление барьера между аромунскими и дакорумынскими диалектами (как подчеркивает Н.С. Раевский). Но и появление нового значимого препятствия для возможности болгарского влияния на территории к северу от Дуная Полагаю, такой вывод верен даже с учетом первоначально мирных, союзнических, отношений печенегов в Дунай-Днестрвоском междуречье и Первого Болгарского царства [21, c. 26]..

Наконец, обратим также внимание на весьма важный факт: как показал Е. Петрович, опираясь на данные румынской топонимии, вокализм румынских топонимов южнославянского происхождения и отражающих рефлексы праславянских носовых гласных, в своей основной массе - среднеболгарский: «Practic, toate cuvintele de felul indicat ce pot fi puse in legatura cu slavii bulgari nord-dunareni, prezinta faza fonetica mediobulgara ЪН (-an) a lui Ж primar. Exemple: Cimpina, Dimbova, Climboca. Ceea ce inseamna ca in spatiu geografic avut in vedere slavii bulgari se vor mentine pana in sec. XII» [51, с. 42-43]. Следовательно, в хронологическом отношении эти топонимы должны быть отнесены к XII веку (подробнее: [33, с. 223].

Если обратиться к собственно славянским заимствованиям румынского языка, отражающим праславянские носовые гласные (этимологически оправданные), то мы получаем сходные результаты. Как показали мои подсчеты на основе выборки словаря СДЕЛМ [38], более семидесяти (72) таких румынских слов демонстрируют рефлексы -ын, - ин, -ым, -им. Четыре слова - рефлекс -ан. И лишь одиннадцать слов - более древние рефлексы -ун, -ум.

Славянские заимствования румынского языка с не-этимологическим звуком /н/, как видим, также практически исключительно демонстрируют рефлексы -ын, -ин, -ым, -им. Что позволяет и их датировать началом среднеболгарского времени, т е. XII веком В этой связи возникает вопрос: а действительно ли румынское smantana было заимствовано еще в «дунайскую латынь»? Может быть, вернее было бы рассматривать это слово (и его истро-румынскую аналогию) как результат уже более поздних контактов - периода «-румыно-болгарского билингвизма» для румынского языка?.

То есть, наиболее интенсивные румыно-болгарские контакты имели место уже после падения Первого Болгарского царства, в XI и особенно в XII вв. - в период уже т н. «Византийской Болгарии» (период, когда в результате серии болгаро-византийских войн второй половины X - начала XI вв. Болгария на два столетия оказалась под властью Византийской империи). Но при этом - и до возникновения Второго Болгарского царства.

И, соответственно, к формированию «болгаро-румынского билингвизма» политическое влияние ни Первого Болгарского царства, ни Второго - отношения фактически не имело.

При этом, не вызывает сомнения, что в X веке венгры на территории между Мурешем, Тисой, Дунаем и Южными Карпатами встретили некие полиэтничные предгосударственные образования, в которых очень заметную роль играли именно влахи, восточные романцы (из новейших работ по проблеме см.: [26]).

Выводы

Таким образом, совокупность озвученных фактов позволяет думать, что первоначально румынский этнос и язык формируются на достаточно ограниченной территории на непосредственном левобережье Нижнего Дуная, в Мунтении и Олтении. А также, возможно, отчасти и на правобережье Нижнего Дуная. И для VIII-X вв. археологический ареал этих событий соотносится с Балкано-Дунайской культурой, точнее, прежде всего той ее частью, которая располагалась на левобережье Нижнего Дуная.

Трансильвания же, как и Карпато-Поднестровье, изначально в ареал формирования румынского этноса и языка не входили «Топонимический» аргумент (названия рек: Муреш, Сомеш, Тимиш, Прут и т. д. [51, с. 22]), который используют румынские (прежде всего) исследователи для обоснования непрерывности существования романизованного населения на территориях внутри Карпатской дуги в течении всего раннего средневековья, вовсе не является здесь непреодолимым препятствием. Что касается Прута, то он впадает в Дунай в зоне, которая входила в ареал Балкано-Дунайской культуры, поэтому естественно, что его название было сохранено романизованным населением. Крупные реки же внутри Трансильвании, очевидно, могли оставаться в поле зрения романизованного населения даже и не располагаясь внутри занимаемого ими в этот период ареала. В том числе в силу наличия экономических интересов на этих территориях. В частности, интереса к источникам добычи соли, которая не прерывалась здесь ни под властью гепидов, ни в аварское время (см. [22])..

Такой вариант локализации территории первоначального формирования румынского этноса и языка позволяет также объяснить и «ослабление славяно-румынских связей» в VIIIX вв. Видимо, в этот период времени основным контрагентом румынского населения были не славяне, а носители салтовского компонента, принявшего решающее участие в формировании будущей Балкано-Дунайской культуры, то есть либо протоболгары, либо (и скорее всего) преимущественно волохи (исходя из предложенной Р. А. Рабиновичем «восточной гипотезы» происхождения волохов [27; 28]) Как уже неоднократно отмечено, данная гипотеза Р.А. Рабиновича заслуживает, на наш взгляд, самого серьезного внимания..

Позднее, в X и особенно с конца X века, ареал формирования румынского этноса и языка существенно смещается и расширяется к северу - на территории Трансильвании (первоначально - Южной Трансильвании) и Баната. То есть румыно-славянские языковые взаимодействия в основной период «румыно-болгарского билингвизма», видимо, происходили за пределами собственно территории Болгарии и на существенно более обширных территориях к северу от Нижнего Дуная, включая и Трансильванию, и Банат, и, возможно, отчасти и Карпато-Поднестровье (принимая во внимание, что «румынорусинские», румыно-протоукраинские контакты начинаются уже во второй половине XII века [51, с. 44]).

Соответственно, именно в этом регионе следует локализовать и искомый славянский «диалект/диалекты X» - близкий, но не тождественный болгарским.

Однако, даже определившись с локализацией в пространстве «румыно-болгарского билингвизма», мы все еще оказываемся перед несколькими вариантами идентификации искомого «диалекта X».

Первый вариант - это, исходя из заведомой полиэтничности Балкано-Дунайской культуры, предположить, что вместе с романизованными волохами во внутрикарпатские земли проникают и какие-то группы славяно-болгар, которые, уже в новой социально-политической реальности начинают оказывать на восточно-романское население намного более мощное влияние.

Несмотря на то, что мы, теоретически, можем представить себе объяснительную модель, в рамках которой такое развитие событий было бы оправданным, в реальности данный вариант представляется маловероятным - если не вообще невероятным. По определению малочисленные (иначе ассимиляционные процессы на левобережье Нижнего Дуная пошли бы по тому же пути, что и на правом берегу Дуная) и к тому же утратившие ту политическую опору, которой являлось для них Первое Болгарское царство, эти гипотетические болгаро-славянские группы не представляются достойным кандидатом на достижение столь мощного результата, как «румыно-болгарский билингвизм».

Не более вероятным представляется и второй из теоретически возможных вариантов - то, что даже в условиях падения Первого Болгарского царства и отрыва левобережья Нижнего Дуная и тем более внутрикарпатских земель от Болгарии, славяно-болгарское влияние на эти территории не только не ослабело, но даже резко и существенно увеличилось. Действительно, хотя археологические данные свидетельствуют, что после падения Первого Болгарского царства во внутрикарпатских землях (прежде всего на территории Баната) местное население изготавливает и использует «подражания типам украшений, бытовавшим на территории Византийской империи и в ее приграничье» [26, с. 289], что, очевидно, означает принятие территории Болгарии и болгар в качестве посредника этих влияний, однако эти влияния тем более не представляются достаточными для формирования «румыно-болгарского билингвизма». Особенно, принимая во внимание тот факт, что «со временем качество этих подражаний становилось все хуже - свидетельствуя о разрыве связей с Империей» [26, с. 289]. Да и мода на «византийские» типы украшений охватывает в этот период обширные территории Юго-Восточной и отчасти Центральной Европы. Во внутрикарпатские земли же «балканские» типы украшений проникают не только с территории Болгарии, но, в не меньшем количестве, и с территорий Восточной Сербии, Хорватии, и даже Словении [26, с. 287].

Поэтому единственно приемлемым кажется все же третий вариант: мы, видимо, должны связывать этот «диалект/диалекты X» именно с местными славянскими памятниками Внутрикарпатского бассейна (а также, возможно, и Восточного Прикарпатья) периода IXXII вв.

Перспективы дальнейших научных исследований

Если говорить о перспективах дальнейших исследований, то в первую очередь надо отметить то, что в связи с предполагаемой атрибуцией культуры Екимауцы-Алчедар в качестве восточного варианта культуры Бьело Брдо и, в этническом плане - с упоминаемым в ПВЛ народом тиверцев, представляется соблазнительным именно с тиверцами (точнее - с их потомками) связать «сербо-хорватский» компонент румынских заимствований с вставным звуком /н/ (очевидно ранний). А также, видимо, и некоторые другие сербо-хорватские заимствования румынского языка - из числа тех, которые имеют общерумынское распространение.

Как было отмечено выше, культура Бьело Брдо охватывала и территорию Сербии и Хорватии. И именно с Западными Балканами, с территорией Хорватии, связывает, в конечном итоге, происхождение тиверцев Р.А. Рабинович: «тиверцы переселяются в Поднестровье в период между 864 и 885 гг. с Балкан, где они известны византийским источникам под именем «тервуняне». Причиной ухода тервунян были сербско-болгарские войны, сопровождавшиеся перемещениями населения» [29, с. 89].

Причем, по любезному сообщению И. В. Горофянюк, и в подольских говорах (т. е. в Южном Побужье, также входившем в ареал расселения тиверцев) улавливаются некоторые лексические факты, адресующие нас к Западным Балканам и, конкретно, к сербохорватскому ареалу, и нуждающиеся в объяснении.

Применительно к румынскому языку сложность здесь заключается в том, что Екимауцы-Алчедар - все же сугубо локальный феномен, занимавший ограниченные территории Пруто-Днестровского междуречья и отчасти по Южному Бугу. По консультации Р.А. Рабиновича, в Трансильвании мы не обнаруживаем никаких памятников, которые могут быть сопоставлены с характерным обликом культуры Екимауцы-Алчедар.

Однако, во-первых, на территории Трансильвании для X в. обнаруживаются следы иной, более поздней (?), миграции с Западных Балкан. Именно, речь идет о миграции из ареала Кеттлахской культуры (территория современных Австрии и Словении). Как указывает С. Оца, «еще одна группа погребений демонстрирует, возможно, миграцию каких-то групп населения из ареала кёттлахской культуры в Среднее Подунавье (в нашем случае - в Дета), а также и в Северную Трансильванию. Характерные для них типы вещей могут быть датированы, самое позднее, 950-960 гг., но, скорее, несколько ранее» [26, с. 288].

Во-вторых, рассмотренные в первой части статьи факты как будто намекают, что именно в молдавском диалекте румынского языка (т. е., в Карпато-Поднестровье) славянские заимствования румынского языка с не-этимологическим звуком /н/ проявляются сильнее. Хотя, разумеется, это предположение требует тщательной проверки.

Во всяком случае, на эту же восточную часть румынского ареала, как мы видели выше, указывают и предполагаемые нами следы влияний «диалекта X» (в том числе, возможно, и через посредничество молдавских говоров) на некоторые карпато-украинские говоры.

И хотя остается неоспоримым тезис Е. Петровича («конституирование современных изоглосс соответствующих славянских элементов имело место после ассимиляции славян. Эти изоглоссы являются не славянскими, а румынскими изоглоссами ...» [3, с. 50]), однако в данном случае можно предполагать, что румынские изоглоссы как раз и повторяют славянские.

Завершая эту работу, необходимо еще раз повторить: этот вопрос требует дальнейших исследований и тщательной проверки.

Литература

1. Ананьева Н.Е. История и диалектология польского языка. Москва: МГУ, 1994. 301 с.

2. Бернштейн С.Б. Очерк сравнительной грамматики славянских языков. Москва: Издательство АН СССР, 1961. 352 с.

3. Бернштейн С.Б., Клепикова Г.И. Славяно-румынские языковые контакты в свете новых данных славянской лингвистической географии. Славянское языкознание. XII международный съезд славистов: Доклады российской делегации. Москва: Наука, 1998, С. 48-68.

4. Български етимологичен речник. Том I (А-З). Съставили: Вл. Георгиев, Ив. Гълъбов, Й. Заимов, Ст. Илчев. Редактор: Вл. Георгиев. София: Академично издателство „Проф. М. Дринов, 2007 (фототипно издание). 679 с.

5. Български етимологичен речник. Том IV (минго2-падам). Научни редактори: В. Георгиев, И. Дуриданов. Автори: В. Анастасов, Л. Димитрова-Тодорова, У. Дукова, Й. Иванов, Д. Михайлова, О. Младенова, М. Рачева, Г. Риков, Т Ат. Тодоров. София: Академично издателство „Проф. Марин Дринов“, 1995. 1003 с.

6. Български етимологичен речник. Том VI (пускам-словар2). Автори: Васил Анастасов, Христина Дейкова, Лиляна Димитрова-Тодорова, Уте Дукова, Димитрина Михайлова, Мира Начева, Мария Рачева, Георги Риков, Людвиг Селимски, Тодор Ат. Тодоров. Редакционна колегия: Мария Рачева, Тодор Ат. Тодоров. София: Академично издателство „Проф. Марин Дринов“, 2002. 886 с.

7. Българската флора онлайн. Жълт конски босилек (Salvia glutinosa). URL: https://bgflora.net/families/lamiaceae/salvia/salvia_glutinosa/salvia_glutinosa.html (дата посещения: 28.02.2021).

8. Горофянюк И.В., Романчук А.А. Фонологическая система украинского говора с. Булаешты (Орхейский р-н, Республика Молдова) и её отражение в транскрипции. Кожухар В.Г., Кожухар К.С. (отв. ред.). Українсько-молдовські етнокультурні зв'язки: міжнародні наукові читання пам'яті академіка Костянтина Поповича. Vol. ІІІ. Chisinau: Stratum plus, 2017. С. 311-326.

9. Гриценко П. Із спостережень над нетиповими континуантами псл. *§ в українських говірках. Український діалектний збірник: кн. 3. Під ред. П. Гриценко. Київ: Довiра, 1997. С. 199-210.

10. Гуцульські говірки. Короткий словник. Від. ред. Я. Закревська. Львів: Інститут українознавства ім. І. Крип'якевича, 1997. 232 с.

11. Етимологічний словник української мови в 7 т. Т 1. / За ред. О.С. Мельничука. Київ: Наукова думка, 1982. 552 с.

12. Етимологічний словник української мови в 7 т. Том 3. / За ред. О.С. Мельничука. Київ: Наукова думка, 1989. 552 с.

13. Етимологічний словник української мови в 7 т. Том 4. / За ред. О.С. Мельничука. Київ: Наукова думка, 2003. 656 с.

14. Етимологічний словник української мови в 7 т. Том 5. / За ред. О.С. Мельничука. Київ: Наукова думка, 2006. 703 с.

15. Етимологічний словник української мови в 7 т. Том 6. / За ред. О.С. Мельничука. Київ: Наукова думка, 2012. 567 c.

16. Золтан А. Ранний славяноболгарский вклад в венгерский язык. Studia Slavica Hung. 2018. 63/1. С. 171-180. DOI: 10.1556/060.2018.63.1.19.

17. Квитницкий М.В., Тельнов Н.П., Лысенко С.Д., Разумов С.Н., Синика В.С. Древневенгерское воинское погребение на левобережье Нижнего Днестра. Stratum plus. 2019. № 5. С. 317-332.

18. Квитницкий М.В., Тюрк А., Тельнов Н.П., Лысенко С.Д., Синика В.С. Два венгерских погребения IX века в Дунай-Днестровских степях. Stratum plus. 2020. № 5. С. 329-339.

19. Квитницкий М.В., Тельнов Н.П., Синика В.С., Лысенко С.Д., Тюрк А. Погребение из Влэдичень с украшением венгерского облика. Рабинович Р.А. (отв. ред.). На одно крыло - серебряная, На другое - золотая... Сборник научных статей посвященный памяти Светланы Рябцевой. Chisinau: Stratum Plus, 2020. С. 415-426.

20. Кобів Ю.Й. Словник українських наукових і народних назв судинних рослин. Київ: Наукова думка, 2004. 800 с.

21. Козлов В.И. Население степного междуречья Дуная и Днестра конца VIII - начала XI веков н. э. (Балкано-Дунайская культура): автореф. дисс. на соискание учен. степени кандидата ист. наук. Ленинград, 1991. 31 с.

22. Косма К. Присутствие авар в Трансильвании. Хронология, мотивы, территориальные рамки. Stratum plus. 2020. № 5. С. 261-276.

23. Молдавско-русский словарь / Дикционар молдовенеск-русеск. / Ред. А.Т. Борщ. Кишинэу: Штиинца, 1961. 780 с.

24. Онишкевич М. Словник 6ойківських говірок. Ч. ІІ (О-Я). Київ: Наукова думка, 1984. 514 с.

25. Осадча-Яната Н. Українські народні назви рослин. Нью-Йорк: УВАН у США, 1973. 173 с.

26. Оца С. Некоторые замечания по поводу миграций на территории между реками Муреш, Тиса и Дунай и Южными Карпатами в IX-X веках. Stratum plus. 2020. № 5. С. 277-293.

27. Рабинович Р.А. Искушение «волошским орехом», или Балканские волохи и русские волхвы. Stratum plus. 2020. № 5. С. 282-390.

28. Рабинович Р.А. Балканские волохи и русские волхвы. К истокам происхождения. Saarbrucken: Lambert Academic kublishing, 2011. 268 с.

29. Рабинович Р.А. «Поганые толковины». О происхождении тиверцев. Stratum plus. 2011. № 5. С. 89-106.

30. Рабинович Р.А. Пруто-Днестровское междуречье в контексте культурно-исторических связей окружающих регионов в середине V - середине XI вв. Синика В.С., Рабинович Р.А. (отв. ред.). Древности. Исследования. Проблемы. Сборник статей в честь 70-летия Н.П. Тельнова. Кишинев-Тирасполь: Stratum plus, 2018. С. 465-482.

31. Рабинович Р.А. О возможной роли венгров в истории Карпато-Днестровских земель в IXX вв. Археология евразийских степей. № 6 (Материалы IV Международного Мадьярского симпозиума. Казань - Болгар, 15-19 октября 2018 г.). Казань: КГУ, 2018. С. 181-187.

32. Рабинович Р.А. Рябцева С.С. О соотношении древностей Лука-Райковецкой культуры и памятников типа Екимауцы-Алчедар в Пруто-Днестровском регионе // Chudzinska B., Wojenka M., Woloszyn M. (red.). Od Bachorza do Swiatowida ze Zbrucza. Tworzenie si? slowianskiej Europy w ujcciu zrodloznawczym. Ksi?ga jubileuszowa Profesora Michala Parczewskiego. Krakow-Rzeszow: Instytut Archeologii UJ, 2016. S. 323-341.

33. Раевски Н.С. Контактеле романичилор рэсэритень ку славий. Пе база де дате лингвистиче. Кишинэу: Штиинца, 1988. 288 п.

34. Рябцева С.С., Рабинович Р.А. К вопросу о роли венгерского фактора в Карпато-Днестровских землях в IX-X вв. Revista Arheologica, 2007. Vol. III, № 1-2. Chisinau. P. 195-230.

35. Романчук А.А. Ойконим Мэрзаке/Мырзачь и славяно-восточно-романо-«пост-золотоордынские» этноязыковые взаимодействия в микрозоне Булэешть - Мырзачь - Суслень (Орхейский р-н, Республика Молдова) в раннемолдавский период (XIV - начало XVI вв.). Українсько-молдовські етнокультурні зв'язки: міжнародні наукові читання пам'яті академіка Костянтина Поповича / Кожухар В.Г., Кожухар К.С. (отв. ред). Vol. III. Chisinau: Stratum plus, 2017. C. 333-352.

36. Романчук А.А. «Бездонные» гробы волохов и решетчатые гробовища Великой Степи: к вопросу происхождения волохов. Stratum plus. 2019. № 5. С. 375-382.

37. Романчук А.А., Тащи И.Н. Ранняя история украинского села Булаешты в контексте истории Молдовы (XIV - начало XVII вв. от Р. Х.). Кишинев: Высшая Антропологическая Школа, 2010. 144 c.

38. Скурт дикционар етимоложик ал лимбий молдовенешть / Ред. Н. Раевский, М. Габинский. Кишинев: Редакция принчипалэ а енчиклопедией советиче молдовенешть, 1978. 680 п.

39. Словник буковинських roвipoк / Ред. Н.В. Гуйванюк, К.М. Лук'янюк. Чернівці: Рута, 2005. 688 с.

40. Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Том 3. Вып. 2 (Т-Я). Санкт-Петербург: Тип. Имп. Акад. Наук, 1912. 996 с.

41. Станчу И. Ранние славяне в румынской части Карпатского бассейна. Stratum plus. 2015. № 5. С. 163-216.

42. Супрун А.Е., Скорвид С.С. Славянские языки // Молдован А.М. и др. (ред.). Языки мира. Славянские языки. Москва: Academia, 2005. С. 12-28.

43. Толстой И.И. Сербскохорватско-русский словарь. Москва: Русский язык, 2001. 736 с.

44. Толстой Н.И. Рец. на: Mihaila G. Imprumuturi vechi sud-slave in limba Romina. Studiu lexico-semantic. Bucuresti, 1960, стр. 319. Гиндин Л.А., Трубачев О.Н. (отв. ред.). Этимология.

45. Исследования по русскому и другим языкам. Москва: АН СССР, 1963. С. 278-281.

46. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. Том 3. Москва: Прогресс, 1987. 832 с.

47. Фокеев М.М., Квитницкий М.В., Тельнов Н.П., Лысенко С.Д., Разумов С.Н., Синика В.С. Кочевническое погребение на левобережье Нижнего Дуная в контексте изучения культуры древних венгров. Stratum plus. 2019. № 5. С. 333-342.

48. Чера С.В. К вопросу о выделении финно-угорского компонента в коллекции наконечников стрел с городищ Алчедар и Екимауцы. Stratum plus. 2013. № 5. С. 197-202.

49. Шевельов Ю. Історична Фонологія української мови. Харків: Акта, 2002. 1055 с.

References

1. Anan'eva N.E. Istoriia і dialektologiia pol'skogo iazyka. Moskva: MGU, 1994. 301 s.

2. Bernshtein S.B. Ocherk sravnitel'noi grammatiki slavianskikh iazykov. Moskva: Izdatel'stvo AN SSSR, 1961. 352 s.

3. Bernshtein S.B., Klepikova G.I. Slaviano-rumynskie iazykovye kontakty v svete novykh dannykh slavianskoi lingvisticheskoi geografii. Slavianskoe iazykoznanie. XII mezhdunarodnyi s"ezd slavistov: Doklady rossiiskoi delegatsii. Moskva: Nauka, 1998, S. 48-68.

4. B"lgarski etimologichen rechnik. Tom I (A-Z). S"stavili: Vl. Georgiev, Iv. G'T'bov, I. Zaimov, St. Ilchev. Redaktor: Vl. Georgiev. Sofiia : Akademichno izdatelstvo „Prof. M. Drinov, 2007 (fototipno izdanie). 679 s.

5. B"lgarski etimologichen rechnik. Tom IV (mingo2-padam). Nauchni redaktori: V. Georgiev, I. Duridanov. Avtori: V. Anastasov, L. Dimitrova-Todorova, U. Dukova, I. Ivanov, D. Mikhailova, O. Mladenova, M. Racheva, G. Rikov, T At. Todorov. Sofiia : Akademichno izdatelstvo „Prof. Marin Drinov“, 1995. 1003 s.

6. B"lgarski etimologichen rechnik. Tom VI (pyskam-slovar2). Avtori: Vasil Anastasov, Khristina Deikova, Liliana Dimitrova-Todorova, Ute Dukova, Dimitrina Mikhailova, Mira Nacheva, Mariia Racheva, Georgi Rikov, Liudvig Selimski, Todor At. Todorov. Redaktsionna kolegiia: Mariia Racheva, Todor At. Todorov. Sofiia: Akademichno izdatelstvo „Prof. Marin Drinov“, 2002. 886 s.

7. B"lgarskata flora onlain. Zh"lt konski bosilek (Salvia glutinosa). URL: https://bgflora.net/families/lamiaceae/salvia/salvia_glutinosa/salvia_glutinosa.html. (data poseshcheniia: 28.02.2021).

8. Нorofianiuk I.V., Romanchuk A.A. Fonologicheskaia sistema ukrainskogo govora s. Bulaeshty (Orkheiskii r-n, Respublika Moldova) і ee otrazhenie v transkriptsii. Kozhukhar V.G., Kozhukhar K.S. (otv. red). Ukraіns'ko-moldovs'kі etnokul'turni zv'iazki: mizhnarodni naukovi chitannia pam'iati akademika Kostiantina Popovicha. Vol. III. Chisinau: Stratum plus, 2017. S. 311-326.

9. Hrytsenko P. Iz sposterezhen nad netypovymy kontynuantamy psl. *Q v ukrainskykh hovirkakh.

10. Ukrainskyi dialektnyi zbirnyk: kn. 3. Pid red. P. Hrytsenko. Kyiv: Dovira, 1997. S. 199-210.

11. Hutsulski hovirky. Korotkyi slovnyk. Vid. red. Ya. Zakrevska. Lviv: Instytut ukrainoznavstva im. I. Krypiakevycha, 1997. 232 s.

12. Etymolohichnyi slovnyk ukrainskoi movy v 7 t. T 1. / Za red. O.S. Melnychuka. Kyiv: Naukova dumka, 1982. 552 s.

13. Etymolohichnyi slovnyk ukrainskoi movy v 7 t. Tom 3. / Za red. O.S. Melnychuka. Kyiv: Naukova dumka, 1989. 552 s.

14. Etymolohichnyi slovnyk ukrainskoi movy v 7 t. Tom 4. / Za red. O.S. Melnychuka. Kyiv: Naukova dumka, 2003. 656 s.

15. Etymolohichnyi slovnyk ukrainskoi movy v 7 t. Tom 5. / Za red. O.S. Melnychuka. Kyiv: Naukova dumka, 2006. 703 s.

16. Etymolohichnyi slovnyk ukrainskoi movy v 7 t. Tom 6. / Za red. O.S. Melnychuka. Kyiv: Naukova dumka, 2012. 567 c.

17. Zoltan A. Rannii slavianobolgarskii vklad v vengerskii iazyk. Studia Slavica Hung. 2018. 63/1. S. 171-180. DOI: 10.1556/060.2018.63.1.19.

18. Kvitnitskii M.V., Tel'nov N.P., Lysenko S.D., Razumov S.N., Sinika V.S. Drevnevengerskoe voinskoe pogrebenie na levoberezh'e Nizhnego Dnestra. Stratum plus. 2019, № 5. S. 317-332.

19. Kvitnitskii M.V., Tiurk A., Tel'nov N.P., Lysenko S.D., Sinika V.S. Dva vengerskikh pogrebeniia IX veka v Dunai-Dnestrovskikh stepiakh. Stratum plus. 2020. № 5. S. 329-339.

20. Kvitnitskii M.V., Tel'nov N.P., Sinika V.S., Lysenko S.D., Tiurk A. Pogrebenie iz Vledichen' s ukrasheniem vengerskogo oblika. Rabinovich R.A. (otv. red.). Na odno krylo - serebrianaia, Na drugoe - zolotaia... Sbornik nauchnykh statei posviashchennyi pamiati Svetlany Riabtsevoi. Chisinau: Stratum Plus, 2020. S. 415-426.

21. Kobiv Yu.Y. Slovnyk ukrainskykh naukovykh i narodnykh nazv sudynnykh roslyn. Kyiv: Naukova dumka, 2004. 800 s.

22. Kozlov V.I. Naselenie stepnogo mezhdurech'ia Dunaia i Dnestra kontsa VIII - nachala XI vekov n. e. (Balkano-Dunaiskaia kul'tura): avtoref. diss. Na soiskanie uchen. stepeni kandidata ist. nauk. Leningrad, 1991. 31 s.

23. Kosma K. Prisutstvie avar v Transil'vanii. Khronologiia, motivy, territorial'nye ramki. Stratum plus. 2020. № 5. S. 261-276.

24. Moldavsko-russkii slovar' / Diktsionar moldovenesk-rusesk. / Red A.T. Borshch. Kishineu: Shtiintsa, 1961. 780 s.

25. Onyshkevych M. Slovnyk boikivs'kykh govirok. Ch. II (O-Ia). Kyiv: Naukova dumka, 1984. 514 s.

26. Osadcha-Ianata N. Ukrains'ki narodni nazvy roslin. N'iu-Iork: UVAN u SShA, 1973. 173 s.

27. Otsa S. Nekotorye zamechaniia po povodu migratsii na territorii mezhdu rekami Muresh, Tisa i Dunai i Iuzhnymi Karpatami v IX-X vekakh. Stratum plus. 2020. № 5. S. 277-293.

28. Rabinovich R.A. Iskushenie «voloshskim orekhom», ili Balkanskie volokhi i russkie volkhvy. Stratum plus. 2020. № 5. S. 282-390.

29. Rabinovich R.A. Balkanskie volokhi i russkie volkhvy. K istokam proiskhozhdeniia. Saarbrucken: Lambert Academic Rublishing, 2011. 268 s.

30. Rabinovich R.A. «Poganye tolkoviny». O proiskhozhdenii tivertsev. Stratum plus. 2011. № 5. S. 89-106.

31. Rabinovich R.A. Pruto-Dnestrovskoe mezhdurech'e v kontekste kul'turno-istoricheskikh sviazei okruzhaiushchikh regionov v seredine V - seredine XI vv. Sinika V.S., Rabinovich R.A. (otv. red.). Drevnosti. Issledovaniia. Problemy. Sbornik statei v chest' 70-letiia N.P. Tel'nova. Kishinev-Tiraspol': Stratum plus, 2018. S. 465-482.

32. Rabinovich R.A. O vozmozhnoi roli vengrov v istorii Karpato-Dnestrovskikh zemel' v IX-X vv. Arkheologiia evraziiskikh stepei. № 6 (Materialy IV Mezhdunarodnogo Mad'iarskogo simpoziuma. Kazan' - Bolgar, 15-19 oktiabria 2018 g.). Kazan': KGU, 2018. S. 181-187.

33. Rabinovich R.A. Riabtseva S.S. O sootnoshenii drevnostei Luka-Raikovetskoi kul'tury i pamiatnikov tipa Ekimautsy-Alchedar v Pruto-Dnestrovskom regione // Chudzinska B., Wojenka M., Woloszyn M. (red.). Od Bachorza do Swiatowida ze Zbrucza. Tworzenie si? slowianskiej Europy w ujcciu zrodloznawczym. Ksi?ga jubileuszowa Profesora Michala Parczewskiego. Krakow-Rzeszow: Instytut Archeologii UJ, 2016. S. 323-341.

34. Raevski N.S. Kontaktele romanichilor reseriten' ku slavii. Pe baza de date lingvistiche. Kishineu: Shtiintsa, 1988. 288 p.

35. Riabtseva S.S., Rabinovich R.A. K voprosu o roli vengerskogo faktora v Karpato - Dnestrovskikh zemliakh v IX-X vv. Revista Arheologica, 2007. Vol. III, № 1-2. Chisinau. P. 195-230.

36. Romanchuk A.A. Oikonim Merzake/Myrzach' i slaviano -vostochnoromano-«post-zolotoordynskie» etnoiazykovye vzaimodeistviia v mikrozone Buleesht' - Myrzach' - Suslen' (Orkheiskii r- n, Respublika Moldova) v rannemoldavskii period (XIV - nachalo XVI vv.). Ukrams'ko-moldovs'ki etnokul'turni zv'iazki: mizhnarodni naukovi chitannia pam'iati akademikaKostiantina Popovicha / Kozhukhar V.G., Kozhukhar K.S. (otv. red). Vol. III. Chisinau: Stratum plus, 2017. C. 333-352.

37. Romanchuk A.A. «Bezdonnye» groby volokhov i reshetchatye grobovishcha Velikoi Stepi: k voprosu proiskhozhdeniia volokhov. Stratum plus. 2019. № 5. S. 375-382.

38. Romanchuk A.A., Tashchi I.N. Ranniaia istoriia ukrainskogo sela Bulaeshty v kontekste ist orii Moldovy (XIV - nachalo XVII vv. ot R. Kh.). Kishinev: Vysshaia Antropologicheskaia Shkola, 2010. 144 c.

39. Skurt diktsionar etimolozhik al limbii moldovenesht' / Red. N. Raevskii, M. Gabinskii. Kishinev: Redaktsiia princhipale a enchiklopediei sovetiche moldovenesht', 1978. 680 p.

40. Slovnik bukovins'kikh rovipok / Red. N.V. Guivaniuk, K.M. Luk'ianiuk. Chernivtsi : Ruta, 2005. 688 s.

41. Sreznevskii I.I. Materialy dlia slovaria drevnerusskogo iazyka po pis'mennym pamiatnikam. Tom 3. Vyp. 2 (T-Ia). Sankt-Peterburg: Tip. Imp. Akad. Nauk, 1912. 996 s.

42. Stanchu I. Rannie slaviane v rumynskoi chasti Karpatskogo basseina. Stratum plus. 2015. № 5. S.163-216.

43. Suprun A.E., Skorvid S.S. Slavianskie iazyki // Moldovan A.M. i dr. (red.). Iazyki mira. Slavianskie iazyki. Moskva: Academia, 2005. S. 12-28.

44. Tolstoi I.I. Serbskokhorvatsko-russkii slovar'. Moskva: Russkii iazyk, 2001. 736 s.

45. Tolstoi N.I. Rets. na: Mihaila G. Imprumuturi vechi sud-slave in limba Romina. Studiu lexico-semantic. Bucuresti, 1960, str. 319. Gindin L.A., Trubachev O.N. (otv. red.). Etimologiia. Issledovaniia po russkomu i drugim iazykam. Moskva: AN SSSR, 1963. S. 278-281.

46. Fasmer M. Etimologicheskii slovar' russkogo iazyka. Tom 3. Moskva: Progress, 1987. 832 s.

47. Fokeev M.M., Kvitnitskii M.V., Tel'nov N.P., Lysenko S.D., Razumov S.N., Sinika V.S. Kochevnicheskoe pogrebenie na levoberezh'e Nizhnego Dunaia v kontekste izucheniia kul'tury drevnikh vengrov. Stratum plus. 2019, № 5 S. 333-342.

48. Chera S.V. K voprosu o vydelenii finno-ugorskogo komponenta v kollektsii nakonechnikov strel s gorodishch Alchedar i Ekimautsy. Stratum plus. 2013. № 5. S. 197-202.

49. Shevel'ov Iu. Istorychna fonologiia ukraіns'koi movy. Kharkiv: Akta, 2002. 1055 s.

Размещено на Allbest.ru