Основные направления развития когнитивной теории языка

Вопросы семантико-когнитивного описания фактов и отдельных категорий единиц языка разрабатываются целой группой современных исследователей, которые выдвигают особые требования не только для уточнения системы терминологических обозначений когнитивной лингвистики, но и усиления поисков унификации способов, механизма описания основополагающих связей языка с мышлением, внутреннего (ментального) состояния человека, создающего мир при помощи языка.

Третье научное направление, имеющее особое отношение и связи с когнитивной лингвистикой, - лингвокультурологическое описание языковых фактов и языковых способностей человека.

Основная цель данного подхода - квалификация и описание системы языковых концептов, их внутренней формы как элементов специфической национальной культуры (лингвокультуры) в их связи с национальной ментальностью и этнопсихологическими ценностями.

Идеи когнитивной лингвокультурологии имеют определенную историческую базу - лингвострановедение, которое сформировалось во второй половине ХХ в. в рамках преподавания русского языка как иностранного (РКИ). Лингвострановедение к тому времени выработало достаточно устойчивую научно-теоретическую базу благодаря ключевым разработкам Е. М. Верещагина, В. Г. Костомарова, Ю. Е. Прохорова, Г. Д. Томахина и др.

Следует отметить и тот факт, что лингвокультурологическая теория получила признание лингвистической общественности хотя бы потому, что в рамках этого научно-методического направления наблюдается относительно стабильная система терминологических обозначений и исходных принципов анализа конкретного языкового материала. Говорить об абсолютной самостоятельности лингвокультурологии как научной доктрины, конечно, не приходится. Она также представляет отдельную область общей лингво-когнитивной теории, занимая смежные позиции с другими областями когнитивной науки в целом. Это видно даже из словарного определения лингвокультурологии как «научной дисциплины, исследующей взаимосвязи и взаимодействия культуры и языка в процессе их функционирования. Лингвокультурологические исследования проводятся на стыке социолингвистики, психолингвистики, этнолингвистики, лингвострановедения, культурологии и других смежных наук» (Стариченок, 2008: 288).

В области лингвокультурологии специализируются такие исследователи, как В. И. Карасик, С. Г. Воркачев, Г. В. Токарев, В. Н. Телия и многие другие. Лингвокультурологический аспект изучения положен в основу серьезных монографических исследований В. Н. Телия «Русская фразеология: семантический и культурологический аспекты» (Телия, 1996), Л. Б. Савенковой «Русская паремиология» (Савенкова, 2002), что свидетельствует об актуализации сугубо лингвокогнитивных исследований материала отдельных гомогенных пластов языка. Хорошей иллюстрацией активизации лингвокультурологических разработок может стать публикация такого большеобъемного словаря, как «Большой фразеологический словарь русского языка» под руководством В. Н. Телия (Большой фразеологический словарь, 2006), лингвокультурологического словаря «Русское культурное пространство» (Русское культурное пространство, 2004).

Прежде всего следует иметь в виду капитальные труды В. Гумбольдта, в которых четко обозначены контуры антропоцентрической теории (как сегодня говорят - парадигмы) языка еще в первой половине XIX в. Правда, по объективным причинам (из-за неразвитости системы метаязыковых категорий теоретической лингвистики, использования в языкознании элементов терминологической системы психологии и т. п.) В. Гумбольдт не применял терминологию современной когнитологии; он вполне удовлетворялся категориями «внутренняя форма языка», «ассоциации», «понятие», «народный дух», «исконная / неисконная цивилизация», «духовное развитие нации», «язык как работа духа, направленная на определенную цель», «языкотворческая сила» и мн. другими, замененными сегодняшней наукой более «респектабельными» обозначениями «концепт», «фрейм», «сценарий», «языковая картина мира» и т. п.

Нам представляется, что современные когнитивные парадигмы (теории) в тех или иных областях гуманитарных знаний своими корнями восходят к лингво-философским идеям, которые безусловно были характерны для XIX ст. для крупных философов и языковедов того времени. Идеи этих мыслителей достаточно явно вписываются в рамки антропоцентрической теории В. Гумбольдта и А. Потебни.

Так, еще в 30-е гг. XIX ст. лингво-функциональную суть русских пословиц, поговорок и «идиотизмов» (идиоматизмов) И. М. Снегирев характеризовал так: «Нигде столь резко и ярко не высказывается внешняя и внутренняя жизнь народа со всеми его проявлениями, как в пословицах, в кои облекаются его дух, ум и характер» (Снегирев, 2012: 13); пословица соединяет конкретный практический ум с высшею силою человека - разумом (Снегирев, 2012: 18), «в этой животрепещущей речи таится первобытная поэзия народа» (Снегирев, 2012: 23), в них сочетаются различные формы афористического мышления (Снегирев, 2012: 28). В этот ряд вполне логично вписывается афоризм английского философа XVI в. Френсиса Бэкона: «Гений, ум и дух нации обнаруживаются в его пословицах» (Воронцов, 1976: 215).

О возможностях и способностях языка аккумулировать в себе массу знаний о действительности, об окружающем мире, о его возможностях концентрировать понятийный потенциал еще в первой половине XIX в. писал К. С. Аксаков: «Слово проникнуто сознанием и возникло с ним. Слово есть сознание, слово есть человек!» (Аксаков, 1861: 2-3), «Язык - это существо человека, это человек самый» (Аксаков, 1861: 2-3); «Слово - это голос сознающего разума, данного свыше. Слово явилось вместе с человеком. Оно есть живущее, выразившееся сознание и неотделимо от сознания, как сознание неотделимо от человека. Слово и человек - одно» (Аксаков, 1861: 1-2): К. С. Аксаков одним из первых лингвистов-философов призывал отойти от формально-логических схем при описании языка. Он был убежден в когнитивно-психологической основе языка, в том, что язык и мышление составляют нерасторжимое единство в определении пространственно-временного бытия человека, в том, что «язык сам мыслит своими формами, язык есть разумный мир» (Виноградов, 1958: 196).

Выводы

Следует отметить, что вышеназванные направления когнитивной лингвистики вовсе не противопоставлены друг другу. У них общая концептуальная база специфической соотнесенности языка и мышления, представляющего собой способ «манипулирования внутренними, ментальными репрезентациями» (Савенкова, 2002: 228). В. В. Петров, поясняя когнитивную теорию Дж. Фодора, особо подчеркивает результат его изысканий - трактовку репрезентации ментального состояния субъекта как специфического языка мышления, а ментальные состояния в классификации Дж. Фодора сводятся к внутренним состояниям, каковыми являются верования, мнения, восприятия, личностные оценки и т. п. (Савенкова, 2002: 228). Дж. Фодор в принципе все происходящее в плоскости «языка мышления» объясняет с опорой на когнитивную психологию, утверждая при этом, что язык мышления - это особое функционально свойство мышления, «язык мышлением не усваивается, а является врожденной способностью» (Савенкова, 2002: 230).

Сказанное означает одно: различные теоретические направления когнитивной лингвистики имею амплитуду схождения / расхождения от психологии мышления до ментальной структуры отдельного слова. А это означает, что пути размежевания наук (или научных областей) даже в пределах одной когнитивной лингвистики открыты: образцы монографических исследований по отдельным уровням языковой системы уже выходят в свет - «Когнитивная семантика (лексика)» Н. Н. Болдырева, «Лингвокультурные концепты и метаконцепты» Г. Г. Слышкина, «Когнитивный синтаксис русского языка» Б. Ю. Нормана, «Части речи с когнитивной точки зрения» Е. С. Кубряковой, «Когнитивная лингвистика» З. Д. Поповой, И. А. Стернина. Появляются образцы масштабных исследований когнитивных аспектов текста (Милевская, 2003, и др.).

Список использованных источников

1. Аксаков К. С. Опыт русской грамматики. ПСС. 3 т. 1861. 709 с.

2. Болдырев Н. Н. Когнитивная семантика. Тамбов: Изд. Тамб.ГУ, 2001. 248 с.

3. Введение в когнтивную лингвистику / под ред. Пименовой М. В. Кемерово: 2004. 292 с.

4. Виноградов В. В. Из истории изучения русского синтаксиса. Москва: Изд. МГУ, 1958. 400 с.

5. Воронцов В. В. Симфония разума. Москва: Молодая гвардия, 1976. 623 с.

6. Демьянков В. З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода. Вопросы языкознания. № 4. 1994. С. 17-32.

7. Кубрякова Е. С. В поисках сущности языка. Когнитивные исследования. Москва: Языки славянских культур, 2012. С. 13-36.

8. Кубрякова Е. С. Начальные этапыстановления когнитивизма: лингвистика, психология, когнитивная наука. Вопросы языкознания. № 4. 1994. С. 34-37.

9. Корнеева А. Ю. Сознание как категория когнитивной лингвистики. Материалы XIII конгресса МАПРЯЛ «Русский язык и литература в пространстве мировой культуры». Т. 6. Гранада (Испания), 2015. С. 293-297.

10. Милевская В. Связность как категория дискурса и текста (когнитивно-функциональный и коммуникативнопрагматический аспекты): автореф. дисс.... док. филол. наук. Москва, 2003. 39 с.

11. Попова З. Д., Стернин И. А. Когнитивная лингвистика. Москва: АСТ Восток-Запад, 2010. 314 с.

12. Петров В. В. Джерри Федор: когнитивное измерение мышления. Концептуализация и смысл: сборник научных трудов. Сиб. отд. АН СССР. Новосибирск, 1990. С. 227-233.

13. Руское культурное пространство: лингвокультурологический словарь / под ред. И. В. Захаренко, В. В. Красных, Д. Б. Гудкова. Москва: Гнозис, 2004. 315 с.

14. Савенкова Л. Б. Русская паремиология: семантический и лингвокультурологический аспекты. Ростов-наДону, 2002. 240 с.

15. Стариченок В. Д. Большой лингвистический словарь. Ростов-на-Дону: Феникс, 2008. 811 с.

16. Снегирев И. М. Русские в своих пословицах (Рассуждения и исследования об отечественных пословицах и поговорках). Москва: Книжный дом ЛИБРОКОМ, 2012. 184 с.

17. Телия В. Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. Москва: Языки русской культуры, 1996. 288 с.

18. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий / отв. ред. В. Н. Телия. Москва: АСТ-ПРеСС Книга, 2006. 784 с.

1. Aksakov K. S. Opyt russkoj grammatiki [Experience of Russian grammar]. PSS. 3 t. 1861, s. II-III. [in Russian]

2. Boldyrev N. N. Kognitivnaya semantika [Cognitive semantics]. Tambov: Izd. Tamb.GU, 2001, 248 s. [in Russian]

3. Vvedenie v kogntivnuyu lingvistiku [Introduction to cognitive linguistics] / Pod red. Pimenovoj M. V. Kemerovo: 2004. 292 s. [in Russian]

4. Vinogradov V. V. Iz istorii izucheniya russkogo sintaksisa [From the history of the study of Russian syntax]. Moskva: Izd. MGU, 1958. 400 s. [in Russian]

5. Voroncov V. V. Simfoniya razuma [Symphony of Reason]. Moskva: Molodaya gvardiya, 1976. 623 s. [in Russian]

6. Dem'yankov V. Z. Kognitivnaya lingvistika kak raznovidnost' interpretiruyushchego podhoda [Cognitive linguistics as a kind of interpretive approach]. Voprosy yazykoznaniya, № 4, 1994, s. 17-32. [in Russian]

7. Kubryakova E. S. V poiskah sushchnosti yazyka. Kognitivnye issledovaniya. Moskva: Yazyki slavyanskih kul'tur, 2012, s. 13-36. [in Russian]

8. Kubryakova E. S. Nachal'nye etapystanovleniya kognitivizma: lingvistika, psihologiya, kognitivnaya nauka [In search of the essence of language] Voprosy yazykoznaniya, № 4, 1994, s. 34-37. [in Russian]

9. Korneeva A. Yu. Soznanie kak kategoriya kognitivnoj lingvistiki [Consciousness as a category of cognitive linguistics]. Materialy XIII kongressa MAPRYAL “Russkijyazyk i literatura vprostranstve mirovoj kul'tury”, t. 6. Granada (Ispaniya), 2015, s. 293-297. [in Russian]

10. Milevskaya V. Svyaznost' kak kategoriya diskursa i teksta (kognitivno-funkcional'nyj i kommunikativnopragmaticheskij aspekty) [Connectivity as a category of discourse and text (cognitive-functional and communicativepragmatic aspects]. Avtoref. Diss.... dok.filol. nauk. Moskva, 2003. 39 s. [in Russian]

11. Popova Z. D., Sternin I. A. Kognitivnaya lingvistika [Cognitive linguistics]. Moskva: AST Vostok-Zapad, 2010. 314 s. [in Russian]

12. Petrov V. V. Dzherri Fedor: kognitivnoe izmerenie myshleniya [Jerry Fedor: the cognitive dimension of thinking] Konceptualizaciya i smysl. Sb. nauchnyh trudov. Sib. otd. AN SSSR. Novo-sibirsk: 1990, s. 227-233. [in Russian]

13. Ruskoe kul'turnoe prostranstvo: lingvokul'turologicheskij slovar', vypusk I [Russian cultural space: linguoculturological dictionary] / Pod red. I. V. Zaharenko, V. V. Krasnyh, D. B. Gudkova. Moskva: Gnozis, 2004. 315 s.

14. Savenkova L. B. Russkaya paremiologiya: semanticheskij i lingvokul'turologicheskij aspekty [Russian paremiology: semantic and linguocultural aspects]. Rostov-na-Donu, 2002. 240 s. [in Russian]

15. Starichenok V. D. Bol'shoj lingvisticheskij slovar'. Rostov-na-Donu: Feniks, 2008. 811 s. [in Russian]

16. Snegirev I. M. Russkie v svoih poslovicah (Rassuzhdeniya i issledovaniya ob otechestvennyh poslovicah i pogovorkah) [Russians in their proverbs (Reasoning and research on Russian proverbs and sayings)]. Moskva: Knizhnyj dom LIBROKOM, 2012. 184 s. [in Russian]

17. Teliya V. N. Russkaya frazeologiya: semanticheskij, pragmaticheskij i lingvokul'turologicheskij aspekty [Russian phraseology: semantic, pragmatic and linguocultural aspects]. Moskva: Yazyki russkoj kul'tury, 1996. 288 s. [in Russian]

18. Bol'shoj frazeologicheskij slovar'russkogo yazyka. Znachenie. Upotreblenie. Kul'turologicheskij kommentarij [Big phraseological dictionary of the Russian language] / Otv. red.V. N. Teliya. Moskva: AST-PRESS Kniga, 2006. 784 s. [in Russian].

Размещено на Allbest.ru