Четвертый признак - совершение преступления по - найму. В основном деяние имеет корыстный мотив. Это обусловлено получением исполнителем преступления материального или иного вознаграждения.

Законодатель в пункте «г» части 2 статьи 1 УК РФ предусматривает лишь совершение рассматриваемого преступления по найму, в то время как в пункте «з» части 2 статьи 105 УК РФ наряду с корыстными побуждениями к квалифицирующим признакам относится убийство, сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом. Дело в том, что в этих случаях причинение тяжкого вреда здоровью является отягчающим обстоятельством разбоя (пункт «в» части 3 статьи 162 УК РФ) и вымогательства (пункт «в» части 3 статьи 163 УК РФ), а бандитизм охватывает корыстные и некорыстные посягательства на здоровье и содеянное квалифицируется лишь по статье. 209 УК.

Пятый признак, влияющий на повышенную ответственность по статье 111 - преступлении, совершенное из хулиганских побуждений, это причинение тяжкого вреда здоровью на почве явного неуважения к обществу и общепринятым моральным нормам, когда поведение виновного является открытым вызовом окружающим, продемонстрировать пренебрежительное к ним отношение.

Шестой квалифицирующий признак - мотив расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды.

Важнейшим условием реальной гарантии прав и свобод человека и гражданина не зависимо от национальности, расы, принадлежности к той или иной конфессии является усиление уголовной ответственности за преступления, совершенные по мотиву расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды.

Для применения данного пункта необходимо установить специальный мотив. Доминирующим побуждением здесь выступает стремление виновного учинить физическую расправу с потерпевшим в связи с его расовой или национальной принадлежностью, вероисповеданием.

Как правило, такие преступления совершаются с прямым умыслом, так как реализуют специальную цель виновного.

По этому пункту квалифицируется также причинение тяжкого вреда здоровью по мотивам кровной мести. Такое деяние вызвано стремлением отомстить обидчику или членам его семьи или рода за подлинную или мнимую обиду. преступление вред здоровье ответственность

И, наконец, впервые законодатель отнес к квалифицирующим признакам умышленное причинение тяжкого вреда здоровью в целях использования органов или тканей потерпевшего (пункт «ж» части 2 статьи 1ll УК РФ). Данное преступление совершается для того, чтобы подавить сопротивление или изъять у него (против воли) какой-либо орган или ткань.

По объективным признакам данное преступление может совпасть с умышленным причинением тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека и повлекшего за собой утрату какого-либо органа (часть 1 статьи 111 УК РФ). Отличие их состоит в субъективном признаке: специальная цель использования органов или тканей потерпевшего. Под использованием следует понимать чаще всего трансплантацию органов или тканей, то есть их пересадку. Но органы и ткани могут применятся и в других целях, например при каннибализме, в промышленных целях и другое, что хотя и очень редко, но встречается.

Мотивы в данном случае носят преимущественно корыстный характер, но возможны и иные мотивы, например стремление, спасти жизнь больного близкого человека.

Данное преступление следует отличать от принуждения к изъятию органов или тканей человека для трансплантации, предусмотренного статьёй 120 УК, которое охватывает не более чем побои, причинение легкого либо средней тяжести вреда здоровью.

Особо квалифицированный вид умышленного причинения тяжкого вреда здоровью предусмотрен частью 3 статьи 111 УКРФ. Его образует то же деяние, если оно совершено:

Во - первых, группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой лиц.

Преступление признается совершенным группой лиц, в случае, когда в процессе его совершения совместно участвовали два и более исполнителя без предварительного на то сговора.

Указанные лица, действуя совместно, с умыслом, направленным на причинение тяжкого вреда здоровью, непосредственно участвуют в процессе причинения вреда, причем не обязательно, чтобы повреждения, повлекшие тяжелые последствия были причинены каждым из них. Это преступление может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Что касается причинения тяжкого вреда здоровью, совершенного группой лиц по предварительному сговору, то здесь речь идет о преступлении, в котором принимают участие два или более исполнителя, заранее договорившиеся о совместном его совершении. Таким образом, умысел может быть только прямым. Причем все лица, принимающие участие в совершении преступления, действовали согласованно в отношении потерпевшего, сознанием каждого преступника охватывается факт способствования друг другу в совершении преступления.

Таким образом, субъектами этого преступления могут быть только соисполнители, то есть лица, непосредственно участвовавшие в нанесении тяжких телесных повреждений потерпевшему.

В тех же случаях, когда имеет место соучастие с разделением ролей, организаторы этого преступления, подстрекатели и пособники, не применявшие физического насилия к потерпевшему, однако способствовавшие совершению преступления, не несут ответственность по этому пункту статьи. Их действия квалифицируются по статье 33 и соответствующей части (пункту) статьи 111.

Если говорить о причинении тяжкого вреда здоровью, совершенного организованной группой лиц, то здесь речь идет об устойчивой группе лиц, заранее объединившейся для совершения одного или нескольких преступлений. Как правило, такая группа тщательно планирует преступление, заранее готовит орудия его совершения, распределяет роли между участниками. Здесь может иметь место фактическое разделение ролей, однако все участники группы независимо от выполнения каждым из них роли признаются соисполнителями, поэтому ссылаться на статью 33 здесь при квалификации не нужно.

Многие ученые, в частности профессор кафедры уголовной политики и права Академии права и управления Минюста России, кандидат юридических наук, доцент, С.В. Расторопов особо квалифицирующий признак умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, предусмотренного пунктом «а» части 3 статьи 111 УК РФ, предлагает делить на совершение этого преступления:

а) группой лиц, группой лиц по предварительному сговору

б) организованной группой, что обосновывается качественно более высокой степенью общественной опасности умышленного причинения тяжкого вреда здоровью организованной группой, что признано самим законодателем.

Это предложение вполне оправданно поскольку: во-первых, в подавляющем большинстве норм Особенной части УК РФ, в которых предусмотрено совершение преступления организованной группой, этот признак выделен в качестве особо квалифицирующего, тогда как совершение преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору названо лишь квалифицирующим признаком составов тех же видов преступлений, во-вторых, исполнителями (соисполнителями) преступления, совершенного группой лиц или группой лиц по предварительному сговору, признаются только лица, непосредственно участвовавшие в процессе совершения преступления, а исполнителями (соисполнителями) преступления, совершенного организованной группой, - все те члены этой группы, которые участвовали не только в совершении, но и в организации либо подготовке данного преступления, либо руководстве им. Поэтому он считает необходимым исключить признак, состоящий в совершении преступления организованной группой, из пункта «а» части 3 статьи 111, и предусмотреть его в части 4 статьи 111.

Во - вторых, деяние, совершенное в отношении двух и более лиц. Представляет собой совокупность преступлений, предусмотренных частью 1 статьи 111, совершенных одновременно или на протяжении короткого промежутка времени и охватывающихся единым преступным намерением виновного. Иначе данные преступления считаются неоднократными (в разное время и без единого умысла). УК РФ сохранил норму и об ответственности за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (часть 4 статьи 111), несмотря на имевшие место попытки в ходе работы над УК РФ вообще «ликвидировать» этот состав, отнеся предусмотренные им деяния к убийству.

Рассматриваемое преступление с объективной стороны выражается в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшего (первичное последствие), которое, в свою очередь, вызывает ещё более тяжкое последствие - его смерть (вторичное последствие). Первичное последствие обуславливает наступление вторичного, между ними должна быть установлена причинная связь. Если смерть потерпевшего наступила от других причин (неумело оказанная медицинская помощь, индивидуальные особенности жертвы и прочее), содеянное нельзя квалифицировать по части 4 статьи 111.

Особую сложность на практике представляет оценка субъективной стороны данного деяния, характера психического отношения виновного к деянию и его последствиям.

Специфика рассматриваемого преступления состоит в том, что оно совершается с двумя формами вины, представляя собой, классический вариант именно такого виновного отношения субъекта к содеянному, о котором говорится в статье 27 УК РФ.

Итак, в теории уголовного права случаи неосторожного отношения к квалифицирующим обстоятельствам в умышленном преступлении именуют двойной формой вины См.: Трайнин А. Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957.С. 112--ИЗ.. Такой подход возможен не только в случаях, когда речь идет об умышленных преступлениях, но и по отношению к умышленным преступлениям, влекущим два последствия - непосредственное (первичное) и отдаленное (вторичное, более тяжкое), которые взаимосвязаны и взаимообусловлены.

В соответствии со статьей 5 УК РФ привлечение к уголовной ответственности можно признать обоснованным лишь при условии, что виной субъекта охватываются все обстоятельства, свойственные данному преступлению. Это и конструктивные, и квалифицирующие его признаки. Многие криминалисты полагают, что по отношению к последствиям, имеющим в умышленных преступлениях значение квалифицирующего признака, вина может выражаться только в неосторожности См.: Макашвили В. Г. Некоторые вопросы вины в советском уголовном законодательстве // «Советское государство и право». 1952. №1.С. 40. Основа для существования двух разных форм вины в одном преступлении заложена в характеристике субъективной стороны сложного составного преступления, каковым является умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Анализ такого преступления показывает, что законодатель, моделируя его, прибегает к объединению умышленного и неосторожного преступления, учитывая существующие в действительности устойчивые связи и зависимости. Эти преступления могут существовать самостоятельно, но в сочетании друг с другом они образуют качественно иное преступление со специфическим субъективным содержанием. А.И. Рарог считает, что идея раздельного анализа психического отношения к деянию и его последствиям плодотворна лишь в том случае, если сами деяния преступны, а последствия являются квалифицирующим признаком преступления См.: Рарог А.И. Проблемы субъективной стороны преступления. М., 1991. С. 55.

Преступления с двойной формой вины предполагают жесткую причинную связь между выполнением виновным действий, содержащих признаки основного преступления, и наступлением дополнительных, производных последствий. Эти последствия могут быть вменены в вину лицу лишь в случае, если они обусловлены совершением основного преступления. Если основное преступление - материальное (часть 1 статьи 111 УК РФ), то причиной преступления является не само действие, а наступившие после его совершения последствия. В рассматриваемом преступлении причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшего смерть потерпевшего, и является причиной смерти потерпевшего. Если эти последствия не укладываются в единую линию развития причинной связи, то содеянное следует квалифицировать по совокупности статей, а не по части 4 статьи 111 УК РФ.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью может рассматриваться в качестве оконченного преступления (при наличии признаков, описанных в частях 1, 2, 3 статьи 111 УК РФ) при причинении реальных вредных последствий. Но в ряде случаев развитие причинной связи в этих преступлениях не ограничивается причинением тяжкого вреда здоровью, и тогда наступает производное последствие - смерть потерпевшего, не входящая в содержательную сферу умысла виновного. Здесь первое последствие и причинная связь между ним и противоправным деянием субъекта находятся в рамках основного умышленного преступления, а дополнительные последствия и причинная связь его с основным преступлением - за пределами умысла, а, следовательно, и за пределами основного преступления, и охватываются неосторожной формой вины. Эта характерная особенность сложного составного преступления, предусмотренного частью 4 статьи 111 УК РФ, отличает его от оценочных признаков, присущих идеальной совокупности преступлений.

Преступление с двумя формами вины (двойной формой вины) является умышленным, что предопределено умышленной формой вины в основном преступлении. В свою очередь, отнесение рассматриваемого преступления к умышленным обусловливает его характеристику как особо тяжкого, что меняет правовой статус лица. Двойная форма вины в рассматриваемом преступлении может проявиться в одном из четырех сочетаний: прямой умысел - преступное легкомыслие; прямой умысел - преступная небрежность; косвенный умысел - преступное легкомыслие; косвенный умысел - преступная небрежность. Из сказанного видно, что причинение тяжкого вреда здоровью может быть совершено как с прямым, так и с косвенным умыслом.

Применительно к рассматриваемому преступлению предметом сознания как элемента умысла являются те фактические обстоятельства, из которых складывается общественно опасное деяние и его социальные свойства. Сознание виновного охватывает главный социальный признак преступного деяния - его общественную опасность. Общественно опасным будет такое деяние, которое по своим фактическим свойствам способно причинить противоправный тяжкий вред здоровью, повлекший смерть потерпевшего. Субъект данного преступления может лишь в общих чертах сознавать, что его деяния могут причинить такой вред.

Вторым интеллектуальным признаком прямого умысла является предвидение причинения тяжкого вреда здоровью потерпевшего. Предвидение, в этом случае, - это мысленное представление о том вреде здоровью, который будет причинен его деянием, и осознание причинно следственной зависимости между деянием и наступившими последствиями в виде тяжкого вреда здоровью. При совершении данного преступления с прямым умыслом виновный предвидит реальную, конкретную, а не абстрактную возможность причинения такого вреда. Так, если лицо советует другому лицу идти не через перевал, а опасной горной тропой, с надеждой, что этот человек упадет и покалечится, то в этом случае данные действия нельзя признать совершенными с прямым умыслом. Законодатель такое предвидение связывает с возможностью или неизбежностью наступления общественно опасных последствий.

Волевой элемент прямого умысла данного преступления - желание наступления вредных последствий для здоровья потерпевшего. Воля лица в этом случае выражается в регулировании им своего поведения, что требует определенных усилий для преодоления препятствий на пути к причинению вреда здоровью. Желание наступления вреда здоровью может выступать в качестве конечной цели, когда само причинение вреда (тяжкого вреда) здоровью является представлением о желаемом результате, к достижению которого стремится виновный, посягая на здоровье потерпевшего. Желание может выступать в рассматриваемых преступлениях также в качестве промежуточного этапа на пути к достижению конечной цели (например, когда причиняется вред здоровью из корыстных побуждений).

В соответствии с частью 3 статьи 25 УК РФ преступление признается совершенным с косвенным умыслом, если лицо осознавало общественную опасность своих действий (бездействия), предвидело возможность наступления общественно опасных последствий и, хотя не желало, но сознательно допускало эти последствия либо относилось к ним безразлично. Как видно из этого определения, сознание общественно опасного характера деяния при косвенном умысле по своему содержанию не отличается от аналогичного признака прямого умысла. Характер предвидения, как интеллектуальный элемент косвенного умысла, отличается от интеллектуального элемента прямого умысла рассматриваемого преступления тем, что виновный предвидит только возможность, но не неизбежность причинения вреда здоровью.

В уголовно-правовой литературе возможность наступления последствий определяют как «реальную». О реальной возможности наступления вреда здоровью следует говорить в случаях, когда виновный считает этот вред закономерным результатом развития причинной связи именно в данном конкретном случае. Если же виновный осознает закономерность наступления вреда здоровью во многих других аналогичных случаях, но не распространяет ее на данную конкретную ситуацию, то здесь, скорее всего, должна идти речь лишь о предвидении абстрактной возможности причинения вреда здоровью. Сознательное допущение вреда здоровью совместимо только с предвидением реальной, а не абстрактной возможности причинения такого вреда.

В юридической литературе общепризнанным является отличие прямого и косвенного умысла в волевом элементе - сознательном допущении общественно опасных последствий либо в безразличном к ним отношении. При косвенном умысле воля лица пассивна по отношению к причинению возможного вреда здоровью. Это и позволяет определять посягательства на здоровье с косвенным умыслом как менее опасные.

Сознательное допущение наступления тяжкого вреда здоровью - специфическая форма положительного отношения к его последствиям. В этом случае у виновного отсутствует заинтересованность в причинении вреда здоровью, он лишь сознательно его допускает. Если был причинен тяжкий вред здоровью, то необходимо установить, что виновный сознательно, то есть намеренно допускал развитие причинной связи, которая обусловила наступление таких последствий. В этом наблюдается сближение волевых элементов прямого и косвенного умысла.

Изучение судебной практики свидетельствует о том, что вина по отношению к смерти потерпевшего абсолютного большинства осужденных по части 2 статьи 108 УК РСФСР и пункту 4 статьи 111 УК РФ выразилась в виде преступной небрежности, что обусловлено и содержанием умысла, направленного на причинение тяжкого вреда здоровью. Вряд ли можно представить, чтобы лицо, действуя с внезапно возникшим неопределенным умыслом, предвидев возможность наступления смерти, без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало предотвратить наступление смерти потерпевшего. В такой ситуации, в лучшем случае, виновный может рассчитывать на «авось», но его действия следует квалифицировать уже как убийство.

Небрежность, согласно закону, - это непредвидение лицом возможности наступления общественно опасных последствий своих деяний, хотя при должной внимательности и предусмотрительности оно должно было и могло их предвидеть. Небрежность отличает то, что лицо не предвидит общественно опасных последствий своих действий (в рассматриваемом преступлении - смерти потерпевшего). Неосторожная вина в виде небрежности характеризуется двумя признаками: отрицательным и положительным. Первый признак представляет собой непредвидение лицом возможности наступления смерти потерпевшего. Это единственная разновидность вины, которая исключает предвидение последствий и в форме неизбежности, и в форме возможности их наступления.

Второй признак (положительный) состоит в том, что лицо должно было и могло предвидеть наступление смерти (в нашем случае). Долженствование означает, что лицо, причиняя тяжкий вред здоровью, обязано было предвидеть возможность наступления смерти, эта обязанность вытекает из закона, из Правил судебно-медицинской экспертизы тяжести вреда здоровью, из общепринятых мер предосторожности. Наличие обязанности не освобождает органы следствия и суда от установления реальной возможности в данном конкретном случае предвидеть наступление смерти, которую лицо не реализовало, и смерть наступила (субъективный критерий). Субъективный критерий в рассматриваемом преступлении означает способность лица в конкретной ситуации, с учетом его индивидуальных качеств, предвидеть возможность наступления смерти в результате причинения тяжкого вреда здоровью. Под индивидуальными качествами виновного понимаются его интеллектуальные возможности, физическое и психическое состояние, жизненный опыт, степень восприимчивости и тому подобное.

О преступном легкомыслии как разновидности неосторожной формы вины можно говорить, если лицо, причиняя умышленно тяжкий вред здоровью, предвидело возможность наступления смерти потерпевшего, но без достаточных к тому оснований самонадеянно рассчитывало на предотвращение смерти. В этом случае лицо предвидит возможность наступления смерти, что отличает легкомыслие от небрежности. При легкомыслии предвидение наступления смерти отличается тем, что лицо не сознает действительного развития причинной связи между причинением тяжкого вреда здоровью и смертью потерпевшего, хотя при надлежащем напряжении психических сил могло осознать это. Виновный, не используя полностью свои интеллектуальные возможности, переоценивает значение тех обстоятельств, которые, по его мнению, должны были без достаточных к тому оснований предотвратить наступление смерти. Наличие этого признака обусловливает специфику волевого элемента преступного легкомыслия. Виновный в этом случае относится отрицательно к смерти потерпевшего, его вполне удовлетворяет сам факт причинения тяжкого вреда здоровью, что отличает данное преступление от убийства. При убийстве у лица имеется положительное, одобрительное отношение к смерти жертвы.

Виновный рассчитывает, без достаточных к тому оснований, на предотвращение смерти потерпевшего, а не просто надеется избежать смерти. Но этот расчет оказывается легкомысленным, избранные виновным обстоятельства, якобы способные противостоять развитию причинной связи между причинением тяжкого вреда здоровью и смертью потерпевшего, оказываются не способными к такому противостоянию. Обстоятельства, на которые полагается субъект при преступном легкомыслии, могут быть самыми разнообразными (умение, знание, опыт, мастерство, дневное время, близость медицинского учреждения и так далее).

Устанавливая неосторожное отношение виновного к смерти потерпевшего в виде легкомыслия, органы следствия и суд должны учитывать, на какие обстоятельства рассчитывало лицо, чтобы предотвратить наступление смерти потерпевшего. Это дает возможность правильно квалифицировать содеянное по части 4 статьи 111 УК РФ либо по ст. 105 УК РФ.

4. Вопросы отграничения преступлений, предусмотренных статьёй 111 УК РФ от сходных преступлений

Итак, Уголовный кодекс РФ в части четвертой статьи 111 выделил в особо квалифицирующий признак умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, предусмотренное частями первой, второй или третьей, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. На практике вопрос о квалификации содеянного по части 4 статьи 111 УК РФ и об отграничении данного преступления от умышленного убийства и неосторожного причинения смерти решается далеко не просто. Трудности обусловлены, во-первых, установлением признаков, описанных в ч. 1, 2 или 3 этой статьи, во-вторых, различным пониманием термина «повлекшие» и, в-третьих, наличием конкретных признаков, характеризующих субъективную сторону данного вида преступления.

Отчасти это объясняется тем, что в аналогичной норме УК РСФСР (часть 2 статьи 108) в качестве квалифицирующего умышленное тяжкое телесное повреждение здоровья обстоятельство называлось только причинение смерти потерпевшему, форма же вины при этом не указывалась.

В связи с тем, что довольно распространенной пока ещё является практика квалификации преступления по части 2 статьи 108 УК РСФСР (часть 4 статьи 111 УК РФ), когда налицо явные признаки убийства, необходимо обеспечить тщательное изучение и уяснение следователем или судьёй разработанных в теории уголовного права и правоприменительной практике критериев отграничения убийств от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего

Изучение судебной практики показывает, что порой суды и следственные работники, исходя из наступившей смерти потерпевшего, квалифицируют содеянное без достаточных к тому оснований как убийство, хотя налицо признаки преступления, предусмотренные частью 4 статьи 111 УК РФ. Такая квалификация чаще обусловлена тяжким последствием - смертью потерпевшего, отсутствием тщательного анализа фактических обстоятельств дела и установления умысла, направленного на причинение смерти.

К. был осужден судом Кабардино-Балкарской Республики за убийство своей сожительницы М. по пункту «г» статьи 102 УК РСФСР. Придя ночью к М., осужденный К. застал у М. А., оба были в нетрезвом состоянии. Ударив М. по лицу, К. пошел домой. Дома, взяв резиновый шланг, он вернулся к М., выгнал А. из квартиры М., стал ее избивать сначала шлангом, а потом - клинком кухонного ножа (плашмя). К. нанес М. 80 ссадин и 107 кровоподтеков, причинив легкие телесные повреждения, повлекшие кратковременное расстройство здоровья. В ходе избиения К. ударил потерпевшую по голове, причинив тяжкое телесное повреждение. Виновный утверждал, что, когда он уходил из дома М., она была жива и что о ее смерти он узнал, придя к ней утром. О том, что К. не желал убить М., свидетельствует и то, что он не использовал нож как непосредственное орудие убийства, хотя этому ничто не препятствовало. Учитывая данные обстоятельства, заместитель Генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос о переквалификации содеянного К. с пункта «г» статьи 102 на часть 2 статьи 108 УК РСФСР. Президиум Верховного Суда РСФСР протест удовлетворил См.: Бюллетень Верховного Суда РСФСР. 1992 №8. С, 9--10. Можно привести в качестве примера и следующий случай: Ф. был осужден по пункту «г» статьи 102 и по части 1 статьи 145 УК РСФСР (пункт «д» части 2 статьи 105 и части 1 статьи 158 УК) за убийство В. и кражу денег у С. Суд признал, что Ф. и В. при распитии водки не поделили украденные деньги. На этой почве между ними возникла ссора, во время которой Ф. нанес В. множество ударов руками и ногами в различные части тела. Уходя с места происшествия, Ф. положил под голову В. пиджак, чтобы тот «не захлебнулся рвотными массами». В. был обнаружен мертвым. Судебно-медицинская экспертиза констатировала, что его смерть наступила от закрытой тупой травмы живота. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России признала, что действия Ф. расценены судом как умышленное убийство неправильно, исходя не из его отношения к содеянному и направленности умысла, а из наступивших последствий. Суд не учел характера действий и последующего поведения Ф., свидетельствовавших об отсутствии у него умысла на убийство. Его действия предусмотрены части 2 статьи 108 УК РСФСР (части 4 статьи 111 УК).

В судебной практике можно встретить и ошибки обратного характера, когда содеянное квалифицируется как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, в то время как фактические обстоятельства дела свидетельствуют о наличии умысла, направленного на причинение смерти.

Б. был осужден по части 2 статьи 108 УК РСФСР за то, что он после совместного распития спиртного и очередной ссоры со своей сожительницей М. ударил ее несколько раз ломиком по голове, облил нитроэмалью и бросил на нижнюю часть тела спичку. В результате ей были причинены тяжкие, опасные для жизни телесные повреждения в виде ожогов, покрывших 70 процентов поверхности тела. Ожоги повлекли воспаление легких, печени, мягкой мозговой оболочки, ампутацию ног. На десятый день после случившегося потерпевшая скончалась.

Президиум Верховного Суда РСФСР по протесту заместителя Генерального прокурора отменил приговор, направив дело на новое рассмотрение. В протесте обращалось внимание на то, что Б. дважды ударил потерпевшую ломиком по голове, облил ее нитроэмалью и поджег - все это свидетельствует о том, что он желал смерти потерпевшей, то есть действовал с прямым умыслом на лишение жизни М

Со всей очевидностью можно сказать: ошибка в квалификации содеянного была обусловлена тем, что суд, решая вопрос о содержании умысла виновного, не учел, в частности, способ, характер орудия преступления, локализацию ранений и так далее.

Или, например, судебная коллегия по уголовным делам Московского городского суда признала правильной квалификацию по части 2 статьи 108 УК РСФСР (часть 4 статьи 111 УК) действий К., который ударил ножом в пах С., от чего наступила его смерть. Президиум Московского городского суда отменил определение судебной коллегии и указал: из дела видно, что К. был знаком с К-вой и встречался с ней. В день происшествия он, выпив водки, приехал к К-вой, у которой застал С., К-ва попросила его уйти и сообщила, что она намерена с С. вступить в брак. К., угрожая убийством, ушел, а через несколько минут возвратился с заранее приготовленным раскрытым ножом и нанес С. удар в пах, после чего скрылся. С. был доставлен в больницу в состоянии, близком к клинической смерти. В соответствии с этими данными и с учетом высказанной К. угрозы убийством президиум признал, что действия К. следует расценивать как убийство.

В данном случае нанесение удара ножом в жизненно важную часть тела, сопровождаемое угрозой смертью, является бесспорным свидетельством умысла на убийство.

Разграничение этих преступлений должно проводиться по субъективной стороне, точнее, по форме вины. В свое время Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 27 июня 1975 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» обоснованно обращал внимание судов на то, что они не всегда разграничивают убийство и причинение тяжкого телесного повреждения, повлекшего смерть потерпевшего. При этом не учитывается, что при убийстве требуется наличие прямого или косвенного умысла на причинение смерти, а при тяжком телесном повреждении - умысла лишь на причинение телесного повреждения, отношение же к смерти потерпевшего выступает в форме неосторожной вины.

Таким образом, часть 4 статьи 111 УК применяется в тех случаях, когда установлены умысел виновного на причинение тяжкого вреда здоровью и неосторожность - в отношении наступившей смерти. Сказанное позволяет подчеркнуть, что при разграничении убийства и умышленного причинения тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, должно быть выяснено субъективное отношение виновного и к действиям (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), и к последствиям (смерти потерпевшего).

Изучение практики показывает, что установление умысла на причинение тяжкого вреда здоровью не представляет серьезных трудностей. Доказать же умысел на убийство в тех случаях, когда отсутствуют прямые доказательства (личные объяснения, свидетельские показания, письма и тому подобное), значительно труднее.

Сложность состоит в том, что привлеченный к ответственности, как правило, отрицает умысел на убийство, нередко утверждает, что он намеревался причинить только вред здоровью. Пленум Верховного Суда РФ в пункте 3 упомянутого постановления от 27 января 1999 г. рекомендовал судам при решении вопроса о содержании умысла виновного исходить из совокупности всех обстоятельств совершенного преступления и учитывать, в частности, способ и орудие преступления, количество, характер и локализацию телесных повреждений (например, ранения жизненно важных органов человека), а также предшествующее преступлению и последующее поведение виновного и потерпевшего, их взаимоотношения.

Преданный суду по пункту «б» статьи 102 и части З статьи 206 УК РСФСР (пункт «и» части 2 статьи 105 и части 3 статьи 213 УК) К. не отрицал злостного хулиганства и причинения тяжких телесных повреждений Д., но утверждал, что у него не было умысла на убийство. Саратовский областной суд осудил К. по части 2 статьи 108 и части 3 статьи 206 УК РСФСР (часть 4 статьи 111 и часть 3 статьи 213 УК). Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России отменила приговор и указала, что умысел К. на убийство Д. подтверждается обстоятельствами нанесения удара ножом в голову потерпевшего, подчеркнув, что удар нанесен в жизненно важный орган - висок и с большой силой, отчего лезвие ножа сломалось и осталось в голове потерпевшего. К. использовал для этого охотничий нож большого размера.

Из примера следует, что Верховный Суд России при определении умысла на убийство исходил, прежде всего, из характера действий виновного. Характер действий виновных по таким делам бывает, ясен из их объяснений (если они не отрицают нанесение удара, ранения или повреждения потерпевшему), а также может быть установлен путем допроса свидетелей или с помощью других доказательств. О характере действий могут свидетельствовать и те повреждения, которые обнаружены на теле потерпевшего и зафиксированы в протоколе осмотра трупа или в заключении судебно-медицинского эксперта.

Таким образом, анализ практики показывает, что действия лиц, совершивших убийство, различаясь между собой по фактическим обстоятельствам, имеют общие для всех них признаки. К ним относятся:

1) направленность действий виновного на нарушение функций или анатомической целости жизненно важного органа потерпевшего (обобщение судебной практики показывает, что при наличии умысла на убийство действия виновного чаще всего бывают, направлены на нарушение анатомической целости головы, шеи, левой стороны груди, печени, паха);

2) применение такого орудия или средства, которым может быть причинена смерть;

3) интенсивность действий виновного, достаточная для нарушения функций или анатомической целости жизненно важного органа человека (интенсивность действий виновного может характеризоваться как силой удара, так и множеством нанесенных телесных повреждений).

Отсутствие хотя бы одного из указанных признаков свидетельствует о том, что обвинение в убийстве (если только вывод о наличии у виновного умысла на убийство сделан, исходя из характера его действий) является недостаточно обоснованным. И наоборот, наличие таких признаков, как правило, подтверждает умысел на убийство, поскольку по направленности, интенсивности и по примененным средствам (орудиям) исключается какой-либо иной, кроме смертельного, исход. Об опасности для жизни человека такого рода повреждений известно каждому лицу, которое может быть привлечено к уголовной ответственности.

В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 27 января 1999 г. подчеркивается важность установления характера предшествующих убийству действий виновного и потерпевшего. Пленум правильно подчеркнул, что о содержании умысла могут свидетельствовать действия виновного, последовавшие за причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, когда он, например, препятствует оказанию медицинской помощи. По приговору Алтайского краевого суда Н. был осужден за то, что нанес удары ножом своим знакомым: Т. - в верхнюю часть левого бедра, повредив большую бедренную артерию, и В. - в нижнюю часть бедра. В результате ранения у Т. открылось обильное кровотечение, и он потерял сознание. Затем Н. воспрепятствовал шоферу готовить автомашину для перевозки раненых в больницу, отогнал от машины, ударив ножом в руку. Оставшись по вине Н. без медицинской помощи, Т. через некоторое время умер от потери крови. Н. сознавал, что его действия могут привести к наступлению смерти Т., и поэтому был осуждён за убийство.

Если смерть потерпевшего наступает в результате причинения тяжкого вреда здоровью по неосторожности, то содеянное следует квалифицировать лишь как причинение смерти по неосторожности. Квалифицировать содеянное по части 4 статьи 111 УК РФ можно лишь в случае, если тяжкий вред здоровью был причинен умышленно.

В уголовно-правовой литературе уже значительное время отмечается, что ошибки в квалификации содеянного как причинения тяжких телесных повреждений, повлекших смерть по неосторожности, либо как убийства вызваны неправильным представлением о моменте наступления смерти. Так, А.А. Пионтковский и В.Д. Меньшагин еще в 1955 г. отмечали, что порой содеянное квалифицируется как убийство только потому, что смерть потерпевшего от причиненного тяжкого телесного повреждения наступает немедленно, и, наоборот, - как тяжкое телесное повреждение, повлекшее смерть потерпевшего, когда смерть наступает спустя какое-то время См.: Пионтковский А.А., Менъшагин В.Д. Курс советского уголовного права. Особенная часть. Т. 1. М.: «Госюриздат,» 1955. С. 584.. К сожалению, такой подход к решению вопроса о форме вины по отношению к наступлению смерти имеет место и в современной практике См.: Читлов Д.С. Охрана здоровья граждан от тяжких насильственных посягательств. Уголовно-правовое и криминологическое исследование. М.: «Госюриздат», 1974. С. 93.

Необходимо помнить, что, признавая смерть потерпевшего вторичным, производным, дополнительным последствием, нельзя отдаленность его от деяния обусловливать обязательным разрывом во времени, - такого разрыва может и не быть, смерть может наступить немедленно. И, наоборот, ответственность за убийство может наступить после значительного разрыва во времени между нанесенным потерпевшему тяжким вредом здоровью и наступившей смертью. В тех случаях, когда виновный действовал с умыслом на убийство, продолжительность времени, прошедшего от момента нанесения повреждений потерпевшему до его смерти, не имеет значения для квалификации его действий. Так, Ивановским областным судом И. был осужден за убийство своего сына. Не желая продолжать жизнь с семьей, с целью уклонения от уплаты алиментов И. дал своему 10-месячному сыну чай с каустической содой, в результате чего мальчик умер через 347 дней от поздних осложнений химического ожога пищевода. Судебно-медицинский эксперт дал заключение о том, что раствором каустической соды высокой концентрации ребенку были причинены, безусловно, смертельные телесные повреждения. Уличенный в совершенном преступлении, И. сознался, что намеревался умертвить сына. В данном случае смерть наступила почти через год после совершения преступления.

В подобных случаях решение вопроса о правильной квалификации содеянного надо увязывать с установлением характера телесных повреждений или наносимых в жизненно важные органы человеческого тела, или причинение иным образом вреда, когда виновный сознает несовместимость причиняемых им повреждений с жизнью потерпевшего. О том, что телесные повреждения опасны для жизни человека и что это известно каждому вменяемому и достигшему определенного возраста, свидетельствуют, например, обширные повреждения головы. С.В. Бородин пишет, что характер таких повреждений вполне понятен, так как по направленности, интенсивности и по примененным средствам (орудиям) исключается какой-либо иной, кроме смертельного, исход См.: Бородин С.В. Квалификация убийства по действующему законодательству. М., 1966. С. 223.

Определенную трудность представляет порой разграничение рассматриваемого преступления и причинения смерти по неосторожности. Определенные трудности, встречающиеся на практике, объясняются тем, что эти преступления имеют общий признак неосторожного отношения виновного к наступившим последствиям - смерти потерпевшего. Суды часто не учитывают, что ответственность по части 4 статьи 111 УК наступает только при условии, если виновный, совершая противоправные действия, предвидел возможность причинения тяжкого вреда здоровью и желал либо сознательно допускал наступление такого результата. Районным судом X. была осуждена по части 2 статьи 108 УК РСФСР (части 4 статьи 111 УК) за причинение тяжких телесных повреждений О., которые повлекли его смерть. Было установлено, что находившийся в нетрезвом состоянии О. на кухне в коммунальной квартире затеял ссору, а затем драку. X. ударила несколько раз О. головой о стену, когда же они оказались на лестнице, толкнула его вниз. О. ударился головой об угол и от полученных повреждений на следующий день умер. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда России признала, что обстоятельства причинения смерти О. не дают оснований для вывода о том, что X. умышленно причинила потерпевшему тяжкий вред здоровью. Толкая его с лестницы, X. могла и должна была предвидеть возможность наступления тяжких последствий, в том числе и смерти, ввиду чего ее действия надлежит квалифицировать по статьи 106 УК РСФСР (часть 1 статьи 109 УК).

Вопрос о квалификации действий виновного в подобных случаях не может быть решен по заранее определенному рецепту. Многое зависит от конкретных обстоятельств преступления, личности виновного и потерпевшего, их отношений до совершения преступления и поведения виновного после него.

При отграничении покушения на убийство от умышленного причинения тяжкого вреда здоровью (часть 1 статьи 111 УК) необходимо учитывать, что объективная сторона этих преступлений одинакова. Их следует разграничивать по содержанию умысла. В судебной практике допускаются ошибки - покушением на убийство признаются действия, совершенные с косвенным умыслом, когда виновный не преследовал цели совершить убийство. Поэтому Пленум Верховного Суда РФ в пункте 2 постановления от 27 января 1999 г. специально подчеркнул, что покушение на убийство возможно лишь с прямым умыслом. Следовательно, при разграничении покушения на убийство и причинения тяжкого вреда здоровью решающее значение приобретает установление вида умысла. О прямом умысле на причинение смерти могут свидетельствовать высказывание виновного о намерении совершить убийство еще до покушения на него, угроза убийством, попытка воспрепятствовать оказанию медицинской помощи после причинения тяжкого вреда здоровью и так далее.

Отсутствие данных о наличии прямого умысла на причинение смерти потерпевшему при причинении тяжкого вреда здоровью и установление безразличного отношения виновного к возможным последствиям не позволяют рассматривать его действия как покушение на убийство. Это требование не всегда учитывается судами, что приводит к ошибкам при квалификации преступлений. Так, во время распития спиртных напитков между Щ. и В. возникла ссора, в результате которой Щ. выгнал В. из дома, а после того, как тот сошел с крыльца, выстрелил в него из обреза, причинив тяжкий вред здоровью. Касимовский районный народный суд Рязанской области осудил Щ. за покушение на убийство. Такую квалификацию суд обосновал тем, что выстрел произведен с близкого расстояния и в жизненно важный орган - голову. Между тем Щ. отрицал намерение лишить жизни В. Он пояснил, что, обидевшись на В., хотел «попугать» его и выстрелил не целясь, тем более что все происходило ночью. Из материалов дела видно, что выстрел действительно был произведен в темноте, при этом Щ. не проявил интереса к результатам выстрела и сразу же возвратился в дом. На вопрос находившейся там гражданки 3.ответил, что В. ушел домой. Ранее отношения между осужденным и потерпевшим были нормальными. Все это свидетельствовало о том, что Щ. безразлично относился к последствиям своих действий. При отсутствии прямого умысла на лишение В.; жизни содеянное не могло рассматриваться как покушение на убийство. Рязанский областной суд при рассмотрении дела в порядке надзора переквалифицировал действия Щ. на часть 1 статьи 108 УК РСФСР (часть 1 статьи 111 УК).

Итак, при квалификации преступления, по части 4 статьи 111 необходимо тщательно анализировать все субъективные и объективные признаки данного преступления, чтобы не случилось так часто встречающихся на практике ошибок, которые в конечном итоге приводят к назначению несправедливого наказания, а, следовательно, к невыполнению задач и принципов уголовного законодательства.

5. Проблемы расследования преступлений против здоровья человека

Криминалистическая характеристика преступлений против здоровья человека отмечает, что уголовное дело возбуждается обычно по заявлению потерпевших, их родственников и знакомых, реже - свидетелей, очевидцев; по сообщениям медицинских учреждений о раненых, травмированных, иногда - по сообщениям страховых организаций, куда потерпевший может обратиться за страховым вознаграждением. Дела об умышленном причинении легкого вреда здоровью возбуждаются только по жалобе потерпевшего, которому разъясняется, что дело может быть прекращено за примирением сторон. В исключительных случаях, перечисленных в законе (статья 20 УПК РФ), такие дела могут быть возбуждены прокурором, и тогда уже они прекращению за примирением сторон не подлежат и в общем порядке рассматриваются судом.

В статьях 111 и 112 УК РФ содержится перечень обстоятельств, отягчающих ответственность за причинение тяжкого и средней тяжести умышленного вреда здоровью, в том числе за совершение этих посягательств группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, в отношении двух или более лиц.

Наиболее частыми мотивами совершения рассматриваемых преступлений являются хулиганские побуждения, национальная, расовая или религиозная ненависть или вражда, корысть, когда преступление совершается по найму, месть. Признаки, дающие основание возбудить дело, помимо заявления потерпевшего, могут усматриваться из представленных им медицинских (история болезни, справка врача), других уличающих виновного документов, в том числе магнитофонных записей телефонных переговоров, осуществлявшихся потерпевшим по своей инициативе.

По делам этой категории должны быть установлены:

- по субъекту - кто совершил преступление, его соучастники и пособники. За причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью ответственность наступает с 14 лет;

- по субъективной стороне - мотивы и цель преступления, формы вины, в частности характер умысла - прямой или косвенный;

- по объекту преступления - кто является потерпевшим, в каких отношениях он находился с виновным, известно ли было ему об умысле виновного причинить вред его здоровью;

- по объективной стороне - как, каким способом, когда и где был причинен вред здоровью потерпевшего; каковы последствия преступления; в чем заключается и какова степень причиненного вреда здоровью. В статье 111 в общей форме перечисляются эти последствия: вред, опасный для жизни, или повлекший за собой потерю зрения, речи, слуха или какого-либо органа либо утрату органом его функций, неизгладимое обезображение лица и другие. Тяжкий вред здоровью может быть причинен не только физическим, но и психическим воздействием на жертву.

Практика свидетельствует, что рассматриваемые преступления зачастую совершаются на бытовой почве и чаще в состоянии алкогольного опьянения, нередко с особой жестокостью и издевательством над потерпевшим. Велик процент совершения этих преступлений, как показывает криминалистическая практика людьми в возрасте 18--50 лет, злоупотребляющими алкогольными напитками или наркотиками, отличающимися антиобщественным поведением, грубостью, жестокостью, нередко повышенной половой возбудимостью и неуважительным отношениям к женщинам, ранее, как правило, привлекающиеся к уголовной ответственности. Часто такие преступления совершаются из хулиганских побуждений. Среди таких людей нередки случаи психических заболеваний, часто в ходе следствия выясняется, что они нуждаются в лечении от алкоголизма или полинаркомании.

Планирование расследования на начальном этапе должно предусматривать обязательное проведение таких следственных действий, как допрос и судебно-медицинское освидетельствование потерпевшего, при необходимости - осмотр места происшествия; задержание, освидетельствование и осмотр одежды подозреваемого; возможно производство обыска его жилища, осмотр орудий преступлений, если они обнаружены; детальный допрос подозреваемого. Особое внимание нужно уделять выдвижению версии о субъективной стороне преступления и выведению из нее всех следствий.

Расследование начинается, как правило, с допроса потерпевшего, если он может давать показания. При допросе выясняется:

при каких обстоятельствах и кем ему был причинен вред;

знаком ли он с виновным, если да, то в каких отношениях с ним находился;

если не знаком с нападавшими, то каковы их внешние признаки (подробно);

имелись ли у нападавшего (нападавших) какие - либо предметы;

как и с какой целью, потерпевший прибыл на место преступления;

что могло послужить поводом к причинению вреда здоровью, какими мотивами, по мнению потерпевшего, мог руководствоваться виновный,

во что был одет потерпевший;

какими вещами завладел преступник;

в каком направлении удалялся преступник, на каком транспортном средстве;

какие предметы преступник оставил на месте происшествия;

в чьем присутствии причинены повреждения, были ли очевидцы;

какие телесные повреждения были причинены, когда и куда обратился за помощью;

сопротивлялся ли, если да, то, какие повреждения могут быть у преступника;

сможет ли составить композиционный портрет нападавших, а позже опознать их и тому подобное.

При допросе потерпевшего рекомендуется: провести допрос как можно быстрее после преступления, и, учитывая, что потерпевший находится в состоянии стресса, что может повлиять на даваемые им показания, через одну - две недели провести повторный допрос. Максимально конкретизировать вопросы.

Если о поступлении потерпевшего сообщили из медицинского учреждения, следователь, прибыв туда, устанавливает у медицинского персонала обстоятельства доставления потерпевшего, допрашивает его. Допросом дежурившего в приемном отделении и лечащего врача выясняет состояние потерпевшего.

На начальном этапе назначается судебно-медицинская экспертиза потерпевшего. На разрешение эксперта ставятся вопросы:

1) какова степень тяжести причиненных потерпевшему повреждений, вреда, причиненного его здоровью;

2) какова давность повреждений и каким орудием они могли быть причинены;

3) имеются ли признаки неоднократного причинения вреда и каковы временные интервалы между ними;

4) опасен ли способ причинения вреда для других (многих) лиц;

5) не находился ли потерпевший в момент посягательства в беспомощном состоянии и мог ли он сопротивляться.

Если личность виновного известна потерпевшему или если виновный задержан на месте преступления, то производится его допрос, в ходе которого выясняются обстоятельства причинения вреда и детально исследуются мотивы преступления. В ходе допроса важно получить развернутые и детальные показания. Подозреваемый (обвиняемый) должен ответить на следующие вопросы: