Размещено на http://www.allbest.ru/

СОДЕРЖАНИЕ

• ВВЕДЕНИЕ
• ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ САНКЦИЙ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
• 1.1 Понятие, сущность, функции санкций как юридической категории
• 1.2 Особенности санкций в гражданском праве
• ГЛАВА 2. ВИДЫ САНКЦИЙ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ
• 2.1 Санкции согласно современному российскому законодательству
• 2.2 Договорные санкции
• ГЛАВА 3. ПОРЯДОК ПРИМЕНЕНИЯ ГРАЖДАНСКОЙ ПРАВОВОЙ САНКЦИИ
• 3.1 Основания и условия применения гражданской правовой санкции
• 3.2 Условия освобождения от гражданской правовой санкции
• ЗАКЛЮЧЕНИЕ
• СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы настоящего дипломного исследования. Реализация права всегда была и остается одним из узловых направлений исследований практически всех областей юриспруденции. Для гражданского права разработка проблемы механизма реализации его норм имеет, может быть, даже большее значение, чем для других отраслей права, поскольку правореализация в экономической сфере является первичным функциональным уровнем реализации права. Об этом убедительно свидетельствуют процессы реализации современного права. Их обновление во многом зависит от правореализации в условиях складывающейся рыночной экономики, которая основывается на разнообразии форм собственности, существовании различных организационно-правовых форм предпринимательской деятельности, наличия сложной структуры рынка[61].

Несмотря на то, что гражданское право есть по преимуществу область диспозитивных норм, где физические и юридические лица по своему усмотрению реализуют принадлежащие им права, задача государства и в этой области нормативно-правового регулирования состоит не только в закреплении прав и свобод человека, в пассивном воздержании от вмешательства в границы свободы личности, но и в осуществлении активной законодательной, управленческой и судебной деятельности, направленности на содействие в практическом осуществлении человеком принадлежащих ему прав и свобод.

В этом контексте актуализируется проблема комплексного исследования санкций гражданского права, которая отнюдь не ограничивается сферой защиты нарушенных или оспариваемых гражданских прав, а включает в себя и особый порядок их реализации, устанавливаемый в интересах общего блага, нормального функционирования экономического оборота.

Недооценка публично-правового регулирования, которое зачастую связывалось только с тоталитарными проявлениями, привела к усилению деструктивных процессов, когда частные интересы в их эгоцентрическом выражении стали деформировать общественное сознание и права людей, вести к экономическому хаосу и политическому сепаратизму. Сейчас вновь возрождается интерес к публичному праву, которое призвано обеспечить публичные интересы в обществе. Причем их роль возрастает, так как сильное государство, демократическое общество выступают как мера целого, как структуризованное объединение частных интересов и их гарантирование, консолидация усилий и действий[50].

Актуальность исследования проблемы санкций гражданского права обусловливается также принятием в последние годы комплекса законодательных актов, устанавливающих в соответствии с Гражданским кодексом Российской Федерации особый, публично-правовой порядок реализации гражданских прав, связанных с недвижимым имуществом и сделками с ним, осуществлением предпринимательской деятельности. Действующее законодательство в этой области отличается недостаточной систематизированностью, содержит противоречия. Отсутствие адекватной правовой регламентации регистрации и лицензирования предпринимательства не способствует единообразному осуществлению деятельности компетентных органов в данной сфере, реализации гражданских прав[11].

Степень научной разработанности проблемы. Различным аспектам реализации норм права традиционно уделяется значительное внимание в исследованиях, проводимых представителями как общей теории права, так и основных отраслевых юридических наук[44]. В совокупности эти работы создают серьезную теоретико-методологическую базу для разработки различных аспектов проблемы реализации норм гражданского права, в том числе и ее юрисдикционного обеспечения. Существенное значение для исследования избранной темы имеют работы представителей общей теории права и процессуального права, посвященные раскрытию особенностей роли процессуальной формы в механизме реализации норм материального права[57], а также работы, связанные с характеристикой регистрационно-лицензионной деятельности правоприменительных органов[37].

Различные аспекты юрисдикционного обеспечения реализации норм гражданского права так или иначе затрагиваются в исследованиях публично-правовых начал механизма нормативно-правового регулирования отношений экономического оборота, авторы которых уделяют основное внимание проблемам обусловленности использования публично-правовых средств в гражданско-правовом регулировании и их видам[73].

Вместе с тем анализ этих работ свидетельствует о том, что роль юрисдикционной деятельности в обеспечении реализации норм материального, в том числе и гражданского, права, связывается исключительно с защитой нарушенных или оспариваемых прав. Исследование же публично-правового порядка реализации гражданских прав ограничивается юрисдикционной деятельностью по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним, лицензированием и рассматривается вне связи с другими видами юрисдикционной деятельности, имеющими не меньшее значение для реализации норм гражданского права.

Высказанные выше соображения об актуальности и состоянии научной разработанности проблемы юрисдикционного обеспечения реализации норм гражданского права и предопределили выбор темы и структуру работы.

Объект и предмет дипломной работы. Объектом настоящего исследования является реализация норм гражданского права, а предметом - санкции как элемент механизма ее юрисдикционного обеспечения.

Цель и задачи исследования. Цель настоящего дипломного исследования состоит в раскрытии особенностей санкций в гражданском праве. Для достижения данной цели были поставлены следующие задачи:

· рассмотреть понятие санкций в гражданском праве с учетом зависимости исследуемого понятия с категорией «ответственность в гражданском праве»;

· охарактеризовать классификацию и проанализировать различные виды санкций в гражданском праве, уделив особое внимание такому виду, как договорные санкции в силу его особой значимости в гражданском праве;

· выделить условия применения санкций и условия освобождения от применения санкций в гражданском праве.

Методологические и теоретические основы исследования. В процессе исследования использовались апробированные, подтвердившие свою плодотворность на практике методы научного познания гражданско-правовых явлений и процессов, в том числе сравнительно-правовой, логический, системный, структурно-функциональный и др. Использована общенаучная, теоретико-правовая, гражданско-правовая и другая литература, имеющая отношение к предмету исследования.

Структура работы: настоящее дипломное исследование состоит из введения, тех глав, включающих шесть параграфов, заключения и списка использованной литературы.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ САНКЦИЙ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

В правовой литературе не существует единого подхода к решению проблемы соотношения двух категорий - ответственности и санкции, тесная связь между которыми в теории права признается очевидной. Во многом это объясняется тем, что термин «санкция» в литературе является многозначным[45].

В рассмотрении указанной проблемы выделяются два направления. Первое исходит из того, что санкция - это составная часть нормы, являющаяся указанием на возможность (угрозу) государственного принуждения, которое будет осуществлено в случае нарушения диспозиции нормы. Сама юридическая ответственность определяется при этом как реализация санкции[45].

В соответствии со вторым направлением санкция может, как являться мерой ответственности, так и не являться ею и выступать в качестве неблагоприятного последствия для правонарушителя. Общие положения, касающиеся соотношения санкции и ответственности, сводятся к следующему: понятие санкции исключительно как меры ответственности представляется чрезвычайно узким, так как лишь некоторые из санкций содержат меры ответственности; санкция - категория, охватывающая как юридическую ответственность, так и другие, не связанные с ответственностью последствия (например, восстановительные санкции, часто используемые в гражданских правоотношениях). Реализация юридической ответственности в гражданском праве в любом случае связана с реализацией санкций гражданско-правовой нормы, но это не означает, что необходимо отождествлять эти понятия.

Следует отличать санкции, являющиеся мерами ответственности, от иных санкций, которые могут быть применены и к субъекту, не являющемуся правонарушителем.

Первым следует определить, что такое юридическая ответственность. В современной юридической науке нет единства в трактовке понятия «юридическая ответственность». Причем единства по этому вопросу нет как в теории государства и права в целом[72], так и в цивилистике - в частности[70].

Принимая во внимание, что комплексное исследование такого сложного явления, как юридическая ответственность, не составляет предмет настоящей работы, ограничимся определением, данным Е.А. Сухановым. Он утверждает, что «юридическая ответственность представляет собой одну из форм государственно-принудительного воздействия на нарушителей норм права, заключающуюся в применении к ним предусмотренных законом санкций - мер ответственности, влекущих для них дополнительные неблагоприятные последствия»[12]. Это определение находит свое подтверждение в работах других ученых. Так, С.С. Алексеев дает такое определение: «…юридическая ответственность - это применение к правонарушителю предусмотренных санкцией юридической нормы мер государственного принуждения, выражающихся в форме лишений личного, организационного либо имущественного характера»[22]. В то же время нельзя не заметить, что правонарушитель может добровольно возложить на себя ответственность. Действительно, как справедливо отмечено С.В. Курылевым, правонарушение всегда влечет за собой ответственность, но не всегда указывает на необходимость применения мер государственного принуждения[43].

«Вопрос о санкциях правовых норм в той или иной степени затрагивался почти во всех трудах по вопросам права, - писал О. Э. Лейст, - тем не менее многие стороны этого вопроса еще не получили достаточно полного оснащения. В литературе нет единства в вопросе о самом понятии санкции правовой нормы»[45].

К сожалению, ничего не изменилось и на сегодняшний день. Причем как в энциклопедиях и толковых словарях русского языка, иностранных слов, так и в дипломатических, юридических и других справочниках термином «санкция» обозначают значительное количество действий и понятий.

Так, например, под санкцией понимается:

- утверждение;

- одобрение;

- разрешение;

- освещение, подтверждение;

- согласие;

- признание законности какого-нибудь явления;

- мера принуждения;

- часть статьи закона, закрепляющая его исполнение;

- мера воздействия;

- мероприятия против стороны, нарушившей договор, соглашение;

- охрана нерушимости закона;

- условие, обеспечивающее выполнение закона и т.д.

В частности, например, под санкцией как утверждением понимается особый способ правотворчества, суть которого состоит в том, что компетентный государственный орган своим актом придает юридическое значение разработанному и принятому какой-либо общественной организацией либо государственным органом нормативному акту[35].

Либо под санкцией как одобрением рассматривается подтверждение компетентным органом, должностным лицом законности какого - либо акта, например, санкции прокурора. Вместе с тем, например, в классическом римском праве санкцией была часть закона, в которой предусматриваются наказания для всех, кто нарушает предписания закона[64].

Термин «санкционирование» появился во времена борьбы между монархами и парламентом и означал тогда, что закон, принятый парламентом, вступает в силу только при том непременном условии, что глава государства с ним согласен и свое согласие выражает, подписав его[38]. Или, например, в нормах декретов советского государства (1917-1921 гг.) не было точных санкций, а содержалось общее указание на ответственность перед революционным судом[27].

Представляется, возможной причиной многозначности термина «санкция» является попытка соединения с юридическими - философских, социальных, психологических и иных категорий.

В этой связи, представляется возможным выделить, например, узкую и широкую трактовку термина «санкция». Узкая трактовка термина «санкция» следует из римского права и основана на том факте, что общетеоретическое определение санкции - наказания, данное большинством исследователей, опирается на разработку санкции лишь в рамках одной отрасли права - уголовного.

Так, в частности, некоторые авторы под санкцией понимают «неблагоприятные последствия для субъекта, допустившего противоправное поведение»[78] или «указание на те невыгодные последствия, которые могут и должны наступить для лиц или органов, нарушивших предписания правовых норм»[54].

Также, например, О.Э. Лейст определил санкцию как нормативное определение мер государственного принуждения, применяемых в случае правонарушения[46].

Есть мнение, что санкция - это «принудительная мера, применяемая государством в случае нарушения норм права»[74]. В связи с чем, С. С. Алексеев справедливо возражал, что «в случаях, когда восстанавливается нарушенное состояние или налицо принуждение к возложенной на лицо юридической обязанности (например, принудительное возвращение вещи собственнику от добросовестного приобретателя, расторжение брака, раздел общей собственности и т.п.), имеет место не санкция, а мера защиты»[4].

В русском языке термин «мера» употребляется в нескольких значениях. Во-первых, мера - это пределы, рамки осуществления, проявления чего-либо. Во-вторых, мера, - это определенные мероприятия, совокупность самих действий, направленных на достижение определенных целей. В философской литературе мера определяется «как единство количественной и качественной сторон явления, как граница или грани, в пределах которых сохраняется существенная определенность данного явления»[42]. Так, мера правовой защиты представляет собой такую категорию юридической науки, которая включает в себя разнообразные средства, обеспечивающие осуществление субъективных прав, исполнение юридических обязанностей, т. е. процесс возникновения, развития и реализации правовых отношений. Это не что иное, как, например, специальные юридические гарантии реализации субъективных прав граждан, компетенции государственных органов, суверенитета государства и т.д. Вместе с тем, например, Г.Н. Стоякин рассматривал меру защиты как санкцию за совершенное правонарушение[7].

Представляется, следует иметь в виду, что хотя юридические санкции и меры правовой защиты имеют ряд общих черт:

1) они предусмотрены охранительными нормами права;

2) реализуются в форме охранительных правоотношений;

3) неблагоприятны для тех, к кому применяются.

Наконец, в юридической литературе находит также свое место трактовка ответственности как правового отношения между правонарушителем и государством. Такая концепция исходит из понимания ответственности как неблагоприятных последствий, дополнительных обязанностей, которые возлагаются на правонарушителя.

Меры гражданско-правовой ответственности предусмотрены и в общих положениях ГК (например, в виде отказа в охране прав в случаях злоупотребления ими (п. 1 и 2 ст. 10 ГК), ограничения дееспособности гражданина в соответствии с правилами п. 1 ст. 30 ГК ответственности органов и учредителей юридического лица в соответствии с п. 3 ст. 53 и п. 3 ст. 56 ГК, ответственности правопреемников юридического лица в соответствии с п. 3 ст. 60 ГК и т.д.), и в разделе о вещных правах (например, в виде правил о последствиях самовольной постройки, предусмотренных п. 2 ст. 222 ГК), и в нормах авторского и патентного права.

Таким образом, на базе проведенного анализа следует определить юридическую ответственность как возлагаемую на правонарушителя обязанность претерпевать за совершенное правонарушение меры государственного принуждения, выражающиеся в новых, дополнительных для нарушителя лишениях личного, имущественного либо организационного характера.

1.2 Особенности санкций в гражданском праве

Одним из спорных вопросов является соотношение понятий «защита права», «санкция» и «ответственность». Причем разброс мнений очень велик: от признания санкций и ответственности видами защиты прав[9] до признания мер защиты видом ответственности[55].

Такой же разброс мнений существует и по вопросу соотношения понятий «санкция» и «ответственность».

Ответственность в гражданском праве как разновидность юридической ответственности имеет особенности, обусловленные спецификой самого гражданского права. Основными видами юридической ответственности, в зависимости от содержания санкций, которые применяются за правонарушения, называют штрафную (карательную) и правовосстановительную ответственности[20]. И если уголовная и административная ответственность относится к штрафной, то гражданско-правовая - к правовосстановительной. Поэтому компенсаторно-восстановительную функцию гражданско-правовой ответственности следует считать ее основной, главной функцией. В этой связи А.В. Тихомиров отмечает: «Возмездие должно настигнуть причинителя, но не для отмщения пострадавшего. Пострадавшему нужно как-то жить дальше, мирясь с неудобствами, доставляемыми причиненным вредом[71].

http://www.tisbi.ru/science/vestnik/2006/issue2/Jur3.html - _ftn31#_ftn31«Е.А. Суханов, анализируя институт гражданско-правовой ответственности, последовательно, начиная с вопросов юридической ответственности, сущности гражданско-правовых отношений, делает вывод о том, что «гражданско-правовая ответственность - одна из форм государственного принуждения, состоящая во взыскании судом с правонарушителя в пользу потерпевшего имущественных санкций, перелагающих на правонарушителя невыгодные имущественные последствия его поведения и направленных на восстановление нарушенной имущественной сферы потерпевшего»[22].

На первый взгляд, такое определение исключает из числа мер гражданско-правовой ответственности случаи добровольного возмещения должником убытков, например, когда лечебное учреждение добровольно удовлетворяет претензию потребителя и вместе с возмещением вреда здоровью выплачивает неустойку, предусмотренную Законом «О защите прав потребителя» за просрочку удовлетворения претензии. На это же указывает Н.Д. Егоров, отмечая в качестве недостатка определения понятия гражданско-правовой ответственности как государственного принуждения то, что такое определение оставляет за чертой гражданско-правовой ответственности добровольное возмещение должником убытков кредитору или уплату неустойки, если они произведены не под угрозой принуждения, а в силу внутренней убежденности должника в необходимости возмещения убытков[23].

В некоторых случаях меры ответственности действительно могут использоваться и добровольно. Это обстоятельство не меняет их природы как государственно-принудительных мер, содержание и порядок применения которых установлены законом[22]. Так, В.В. Витрянский вслед за Б.И. Пугинским отмечает, что «хотя ответственность может быть реализована в бесспорном (неисковом) порядке и даже добровольно возложена на себя должником путем уплаты суммы неустойки или убытков потерпевшей стороне, это не меняет ее государственно-принудительного характера»[12].

Другие исследователи исходят из того, что юридическая ответственность - это разновидность санкции за правонарушение. Среди сторонников этой концепции С.С. Алексеев, который указал на необходимость разграничения мер юридической ответственности и мер защиты: и те и другие опираются на принуждение и охватываются понятием санкции[5].

О.С. Иоффе, анализируя историю развития категории гражданско-правовой ответственности[30], работы современных ему исследователей[6]http://www.tisbi.ru/science/vestnik/2006/issue2/Jur3.html - _ftn38#_ftn38, делает вывод о том, что «…отрицательные имущественные последствия для нарушителя в виде лишения субъективных гражданских прав, возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей - вот что такое гражданская ответственность по господствующему в современной цивилистической литературе мнению». С таким определением соглашается и В.В. Витрянский, поскольку, на его взгляд, это определение наиболее оптимальным образом отражает сущность раскрываемого понятия[12].

В предложенных современной цивилистикой определениях преобладает указание на то, что гражданско-правовая ответственность - это санкция за правонарушение, вызывающая для нарушителя отрицательные последствия в виде лишения субъективных гражданских прав либо возложения новых или дополнительных гражданско-правовых обязанностей, дальнейшие же рассуждения вокруг определения, как правило, строятся на рассмотрении проблем государственного принуждения, специфики самой санкции, а равно характере последствий ее реализации.

Вне зависимости от того, какому определению мы отдаем предпочтение, гражданско-правовая ответственность обладает свойственным только ей комплексом особенностей, позволяющих отграничить ее от иных видов юридической ответственности.

Первая особенность - это ее имущественный характер. Применение гражданско-правовой ответственности всегда связано с возмещением убытков, взысканием причиненного ущерба, уплатой в случаях, когда допущенное правонарушение затрагивает личные неимущественные права или причиняет потерпевшему физические или нравственные страдания (моральный вред), применение гражданско-правовой ответственности будет означать присуждение потерпевшему лицу соответствующей денежной компенсации в форме возмещения убытков, морального вреда или взыскания причиненного ущерба.

Во-вторых, ответственность по гражданскому праву имеет собственный субъектный состав, сторонами которого выступают участники гражданско-правовых отношений. Ответственное лицо - правонарушитель отвечает перед потерпевшим. Это связано с тем, что гражданское право регулирует отношения, складывающиеся между равноправными и независимыми (автономными) субъектами. В гражданско-правовом обороте нарушение обязанностей одним лицом всегда влечет нарушение прав другого лица.

Признаком, следующим из компенсаторного (правовосстановительного) принципа гражданско-правовой ответственности, называют соответствие размера ответственности размеру причиненного вреда или убытков[20]. Потерпевший, обращаясь за защитой нарушенного права непосредственно к нарушителю либо в юрисдикционный орган (административный орган, в суд общей юрисдикции), в первую очередь преследует не наказание и не воспитание правонарушителя, а восполнение неблагоприятных последствий его действий за счет ответственного лица, что является справедливым и естественным.

В качестве общего правила гражданское законодательство статьей 15 ГК РФ устанавливает полную ответственность нарушителя, т.е. полное возмещение причиненных потерпевшему убытков. Однако не всегда потерпевший и (или) его правопреемник может полностью удовлетворить свой интерес, поскольку законом или договором могут быть установлены некоторые ограничения в этом.

В первую очередь, ограничения могут касаться легитимности самого права потерпевшего на возмещение вреда, поскольку не всякое его причинение может повлечь гражданско-правовую ответственность. Кроме того, для определения легитимности права на возмещение вреда устанавливаются основания и условия ответственности (такие, как вина, противоправность деяния и причинно-следственная связь). Во-вторых, ограничения относятся к размеру ответственности, когда лицо вправе компенсировать свои убытки только в сумме, определенной договором или законом. Так ст. 1085 ГК РФ установлены объем и характер возмещения вреда, причиненного здоровью, где раскрывается содержание убытков потерпевшего, а также способы определения таких убытков.

Ряд авторов отождествляет эти понятия, предлагая считать санкциями такие последствия правонарушения, которые являются формами ответственности за это правонарушение[31]. Другие считают, что ответственность - это есть применение санкции[54]. По мнению третьих, ответственность является специфическим видом санкции[6].

Распространенный в литературе спор о соотношении понятий «санкция» и «ответственность» является в какой-то степени спором о терминах. Авторы, вкладывая в одни и те же термины различное содержание, понимают термин «санкция» в том или ином смысле, в котором этот термин может употребляться. Поэтому правильному решению вопроса способствовало бы единообразное применение терминов[67].

Видимо, правильным будет в гражданском праве применять термин «санкция» в том значении, в котором он употребляется в общей теории, т.е. для обозначения элемента нормы, указывающей на правовые последствия ее нарушения, и для обозначения самих этих последствий.

В соответствии с этим под санкцией в гражданском праве следует понимать правовое последствие, которое норма устанавливает или допускает в случае нарушения гражданских прав.

Что касается соотношения понятий «санкция» и «ответственность», то «ответственность» надо рассматривать как вид санкции. Следовательно, как я утверждал более тридцати лет назад, следует различать санкции, которые могут быть квалифицированы как меры гражданско-правовой ответственности, и санкции, которые таковыми не являются (принудительное исполнение неисполненной ранее обязанности, побуждение к реальному исполнению, отказ от исполнения обязательства)[67].

Этот второй вид санкций сейчас называют оперативной санкцией (делегированной санкцией, мерой оперативного характера (воздействия)[9].

Отличительными признаками оперативных санкций от ответственности являются следующие:

- во-первых, для применения ответственности важное значение имеет вина. Ответственность наступает при наличии вины. Ответственность без вины рассматривается как исключение из общего правила. При применении оперативных санкций признак наличия вины является безразличным. Вина может быть, может не быть, оперативные санкции применяются независимо от вины, достаточно объективных оснований: противоправности и причинной связи;

- во-вторых, меры ответственности применяются в юрисдикционном порядке; чтобы взыскать неустойку или убытки, потерпевшая сторона должна обратиться в суд; даже добровольная уплата неустойки осуществляется под страхом возможного взыскания ее в судебном порядке. Оперативные санкции также в ряде случаев требуют применения государственного принуждения (например, принуждение к исполнению обязанности в натуре). Но многие виды оперативных санкций применяются управомоченной стороной самостоятельно, без обращения в суд (например, отказ от исполнения договора, неисполнение встречного обязательства, удержание). В этом качестве они включаются в понятие «самозащита». Можно признать, что меры, осуществляемые в порядке самозащиты в соответствии с п. 3 ст. 9 ГК, состоят из таких действий, как необходимая оборона и крайняя необходимость (фактические действия), и оперативных санкций, осуществленных управомоченным лицом самостоятельно, без обращения в суд (юридические действия);

- в-третьих, меры ответственности носят характер наказания, осуждения за совершенное нарушение, предполагают наложение взыскания на правонарушителя, возложение на него дополнительного обязательства, которого не было в содержании первичного обязательства до его нарушения. Оперативные санкции упор делают не на умаление имущественной сферы правонарушителя, а на восстановление имущественного положения управомоченного лица; последнее не налагает на нарушителя дополнительного обязательства, а пытается вернуть то, что ему законно принадлежит (исполнение обязательства, удержание имущества в качестве причитающихся ему выплат, отказ от договора, ненадлежаще исполненного, и т.п.).

Не вдаваясь глубоко в теоретические дискуссии о понятии гражданско-правовой ответственности и оперативных санкций, можно предложить их определения:

Гражданско-правовую ответственность можно определить как один из видов гражданско-правовых санкций (выступающих как меры защиты гражданских прав), влекущих для нарушителя гражданских прав обеспеченные государственным принуждением дополнительные неблагоприятные последствия в виде дополнительного гражданско-правового обязательства или лишения принадлежащего ему гражданского права[20].

Оперативные санкции можно определить как один из видов гражданско-правовых санкций (выступающих как меры защиты гражданских прав), характеризующихся отсутствием прямой направленности на уменьшение имущественной сферы нарушителя, организационным характером воздействия, применением независимо от вины, за сам факт правонарушения, сочетанием государственного принуждения с самостоятельным применением санкций управомоченным лицом.

Соотношение понятий «защита гражданских прав», «санкция» и «ответственность»

В юридической литературе широко распространено мнение о том, что необходимо различать меры гражданско-правовой ответственности и меры защиты гражданских прав.

Данную точку зрения нельзя признать верной. Различать надо меры ответственности и оперативные санкции. Мера защиты гражданских прав - это более широкое понятие, охватывающее все способы защиты, в том числе меры ответственности и оперативные санкции.

Защита гражданских прав - это наиболее широкое понятие, включающее в себя все предусмотренные законом меры, направленные на обеспечение неприкосновенности права и ликвидацию последствий нарушения.

Гражданско-правовые санкции делятся на меры имущественной ответственности и оперативные санкции[9].

Основанием для применения гражданско-правовых санкций в виде мер ответственности является нарушение требований гражданско-правовых норм, представляющее собой гражданское правонарушение.

Следует отметить, что ни в законодательстве, ни в гражданско-правовой науке (за исключением ряда исследований) не уделено должного внимания категории «гражданское правонарушение».

Необходимость выделения гражданского правонарушения в качестве самостоятельного основания для применения мер гражданской ответственности связана прежде всего с наличием особой правовой отрасли - гражданского права. Одним из признаков самостоятельности отрасли всегда является наличие собственного института принуждения. В области гражданского права такой институт представлен в комплексе нормативных актов, регулирующих порядок осуществления гражданской деятельности. Сферу правового регулирования гражданского права составляют общественные отношения, возникающие в связи с формированием, распределением и использованием государственных и муниципальных фондов денежных средств.

Признаками гражданского правонарушения являются общественная вредность, определяемая значимостью, характером и содержанием того общественного отношения, на которое данное правонарушение посягает, виновность (в форме умысла или неосторожности), противоправность (нарушение правового запрета, установленного гражданским законодательством), особый характер деяния (действия или бездействия), наказуемость, т.е. установление за гражданское правонарушение мер гражданско-правовой ответственности.

Для исследования сущности гражданско-правовой ответственности необходимо учитывать следующее важное положение: гражданско-правовая ответственность включает в себя все признаки, которые характеризуют ее как правовую.

Гражданская санкция - это обязательный структурный элемент нормы гражданской ответственности, закрепляющий объем и меру гражданской ответственности, выступающий одним из средств регулирования гражданских отношений и применяемый уполномоченными органами в случае совершения гражданского правонарушения. В гражданской санкции как структурном элементе гражданской правовой нормы могут закрепляться: во-первых, меры юридической ответственности, меры государственного принуждения; во-вторых, меры поощрения. Общими признаками для всех разновидностей санкций выступает их формальная определенность, авторитетный, властный характер, неразрывная связь с гипотезой и диспозицией правовой нормы

Необходимо отметить о разграничении понятий «поощрительная санкция» («применение поощрительной санкции») и «позитивная гражданская ответственность». Поощрительная санкция как элемент поощрительной нормы закрепляет меры позитивной гражданской ответственности, а ее применение означает реализацию данной меры. Применение поощрительных санкций является в данном случае факультативным признаком позитивного аспекта реализации гражданской ответственности.

Признаки поощрительных гражданских санкций заключаются в том, что, во-первых, поощрительные санкции являются структурной частью поощрительной нормы гражданского права.

Во-вторых, своими последствиями поощрительные санкции влекут предоставление налоговых вычетов или уменьшение неблагоприятных правоограничений, возникших в связи с юридическим фактом совершения правонарушения.

В-третьих, они являются одним из средств обеспечения поощрительного метода регулирования гражданских отношений.

В-четвертых, выступают одним из средств обеспечения позитивной ответственности в гражданском правоотношении.

В-пятых, основание их применения - гражданско-правомерное поведение, связанное с достижением общепризнанного результата.

ГЛАВА 2. ВИДЫ САНКЦИЙ В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

С принятием новых ГПК и АПК РФ было решено значительное число проблем, с которыми сталкивались суды в процессе рассмотрения и разрешения дел. Тем не менее даже в измененном виде процедура отправления правосудия не всегда способна обеспечить адекватную реакцию государства на часто встречающиеся «дефекты» судебного разбирательства, а именно - на получившие широкое распространение различные методы недобросовестного поведения участников судопроизводства, злоупотребляющих предоставленными им законом процессуальными правами. Иногда они кажутся законными, когда, несмотря на «зло» в качестве последствия, действия лица не противоречат указаниям нормативно-правовых актов и с технико-юридической стороны процесс использования возможностей, заключенных в правовой материи, безупречен. В других же ситуациях обязанность добросовестного пользования своими процессуальными правами не исполняется явно, и, с точки зрения норм права, поведение лица неправомерно. Однако механизм ответственности за это не проработан. Например, сюда можно отнести злоупотребление правом на подачу ходатайств, на обоснование своей позиции по делу, на обжалование.

Из смысла норм процессуального законодательства (ст. 35 ГПК РФ, ст. 41 АПК РФ) следует, что каждый случай недобросовестного использования процессуальных прав должен немедленно пресекаться либо особой, специально сформулированной для этого случая санкцией, либо (при ее отсутствии) наступлением каких-либо общих неблагоприятных последствий. То есть закон изначально не базировался на основе неограниченных («чистых») принципов диспозитивности и состязательности и поставил использование лицами, участвующими в деле, своих прав в определенные границы, руководствуясь разумным сочетанием частных и публичных интересов в судопроизводстве. Эти выводы подтверждает и формирующаяся судебная практика: «понятие добросовестного пользования правами включает четкость процессуального поведения сторон и лояльность их по отношению к остальным лицам, участвующим в деле».

Представить пределы поведения лица в гражданском процессе помогает совокупность нормативных предписаний, в идеале включающая в себя детально разработанный институт гражданской процессуальной ответственности, на основе принципиальных положений которого применяются, во-первых, специфические санкции за конкретные случаи неисполнения процессуальных обязанностей (штрафы, санкции ничтожности, неблагоприятные последствия, связанные с движением дела, и т.п.) и, во-вторых, общая санкция, покрывающая нетипичные неправомерные действия участвующих в деле лиц.

В настоящее время в процессуальных кодексах цельная концепция гражданской процессуальной ответственности не введена. В силу этого функция пресечения любых встречающихся в процессе судебного разбирательства злоупотреблений процессуальными правами участников процесса возложена на весьма скромные по своим замыслу и объему общие санкции, закрепленные в ст. 99 ГПК РФ («Взыскание компенсации за потерю времени») и ст. 111 АПК РФ («Отнесение судебных расходов на лицо, злоупотребляющее своими процессуальными правами»). Такая ситуация не позволяет эффективно бороться с широким спектром имеющих место в правоприменительной практике процессуальных нарушений. Особенно это видно при анализе материалов дел судов общей юрисдикции в части применения мер о компенсации за потерю времени.

Формулировка данного нормативного предписания, появившись впервые в российском законодательстве 20 ноября 1929 г. (примечание 2 к ст. 46 в ГПК 1923 г.) и оставшись без значительных изменений в ст. 92 ГПК РСФСР 1964 г. и ныне действующем ГПК РФ, вызвала и продолжает вызывать обоснованную критику. Как показывают опросы судей, а также их высказывания на страницах юридических журналов, статья ГПК РФ о взыскании компенсации (вознаграждения) за потерю времени забыта и применяется судами крайне редко. В отдельных судах за несколько лет не выявлено ни одного случая применения ст. 92 ГПК 1964 г. (ст. 99 ГПК РФ). Причем не работали как первоначальный текст санкции, так и ее новая редакция 1995 г., перешедшая в ГПК РФ. И хотя идея наказать участника процесса, недобросовестно пользующегося своими процессуальными правами, вполне справедлива и в каком-то смысле даже полезна для превенции будущих нарушений, мы имеем дело с обоснованным нежеланием судейского корпуса реализовать ее на практике. Прежде всего, трудности вызывают следующие моменты:

- санкция очень мала и незначительна и потому недостаточно эффективна, она не может возмещать нанесенный пострадавшей стороне ущерб (нивелируется ее компенсационное значение). Сам положенный в основание нормы критерий определения вреда в виде «потери времени» и рассчитанная на его базе денежная компенсация может во многих случаях оказаться несоразмерной реальным убыткам от злонамеренных действий. Именно поэтому угроза применения ст. 99 не останавливает недобросовестных лиц (сводится на нет превентивное воздействие возможного наказания);

- толкование положений о «фактической потере времени» приводит к выводу о том, что наложение взыскания может иметь место только в отношении физических лиц (к тому же их круг ограничен только сторонами). Действительно, трудно представить ситуацию, когда свое время «потеряло» бы юридическое лицо или, к примеру, орган государственной власти. В таком случае, во-первых, необоснованно исключается ответственность лиц, представляющих соответственно организации и публично-правовые образования, что ставит участников процесса в неравные условия, и, во-вторых, остаются безнаказанными злоупотребления других участвующих в деле лиц, в частности третьих лиц;.

- не совсем ясно, что по замыслу законодателя следует понимать под недобросовестностью и как четко отграничить ее от добросовестного заблуждения (сюда же можно отнести и «размытую» формулировку о «противодействии стороны правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела»);

- каждый ли недобросовестный поведенческий акт должен немедленно получить самостоятельную оценку суда и фиксироваться в протоколе судебного заседания, или вывод о систематичности противодействия правильному и своевременному рассмотрению и разрешению дела возможен на основе единовременной оценки всей совокупности недобросовестных процессуальных действий лица (когда кумуляция этих действий в поведении одной стороны дает основание суду проследить явную тенденцию причинить вред другой стороне?);.

- должны ли указанные действия иметь однородный или разнородный характер;

- требует уточнения, что конкретно является основанием взыскания (факт потери времени или возникшие по этой причине неблагоприятные последствия для другой стороны) и по чьей инициативе (суда или заинтересованной стороны) оно может быть произведено;

- как и на основе каких доказательств судье необходимо оформить вывод о недобросовестности поведения сторон;

- сам механизм взыскания компенсации за потерю времени требует процедуры установления виновности правонарушителя, своеобразный «процесс в процессе». Иными словами, данная норма ГПК РФ, будучи примененной, из процессуальной нормы трансформируется в материальную по отношению к тем положениям, которые указывают на процедуру ее реализации. А таких норм ГПК РФ не содержит;

- наконец, каковы «разумные пределы компенсации» и как их соотносить с умышленным характером недобросовестного поведения ?. На наш взгляд, очевидно, что исчерпывающим образом ответить на поставленные вопросы при сохранении в законе нормы в действующей сегодня формулировке невозможно. Поскольку судебная практика не определила, какие доказательства злонамеренности поступков стороны считать бесспорными, недобросовестность действий лица может быть квалифицирована судом только с той или иной степенью вероятности. Но итог судебной деятельности в виде вероятного правоприменительного акта в отечественной правовой доктрине трактуется как недопустимый (п. 2 ч. 1 ст. 362 ГПК РФ; ч. 1 ст. 288 АПК РФ). Это также является одним из препятствий к применению ст. 99 ГПК РФ, так как судьи не хотят нести риск возможного ухудшения собственной статистики ввиду неизбежной отмены вышестоящим судом такого определения о взыскании компенсации за потерю времени, которое не будет подкреплено вытекающим из материалов дела массивом доказательств высокой степени достоверности. В результате из механизма гражданской процессуальной ответственности выпадает жизненно необходимый элемент - общая санкция, покрывающая нетипичные неправомерные действия участвующих в деле лиц.

Из сказанного можно сделать вывод, что в настоящее время действенной санкции за злоупотребления правами, допускаемые участниками как гражданского, так и арбитражного судопроизводств, процессуальные законы не содержат. Вместе с тем, несмотря на критические замечания, исходящие от ученых и судей, идея возмещения ущерба от недобросовестных действий лица в гражданском процессе сама по себе очень разумна. Если же рассмотреть ст. 99 ГПК РФ в совокупности с общим запретом злоупотребления процессуальными правами (ч. 2 ст. 35 ГПК РФ), а также учесть положения ч. 2 ст. 111 АПК РФ, то данным нормативным предписаниям «по силам выступить своеобразным законотворческим ориентиром. Выявление наукой и практикой случаев, подпадающих под их действие, позволит закрепить подобные случаи в специальных нормах, запрещающих и предупреждающих отдельные формы злоупотребления процессуальным правом».

Исследуемая проблема в формулировках общих и специальных санкций за отдельные процессуальные правонарушения, включая и случаи злоупотребления правами, в действующем законодательстве, а также в последующем применении этих санкций вытекает из общей неразработанности института гражданской процессуальной ответственности. И хотя нельзя сказать, что трудов ученых в данной сфере не существует вообще, до сих пор правоведы при изучении этого вопроса сталкиваются с трудностями.

Некоторые процессуалисты пытались дистанцироваться от рассмотрения текущих проблем судопроизводства, связанных с конкретными гражданскими процессуальными правонарушениями, и сосредоточить свое внимание на природе, содержании гражданской процессуальной ответственности, ее месте в системе юридической ответственности, анализе гражданского процессуального принуждения, соотношении понятий «негативная юридическая ответственность», «меры защиты», «санкция правовой нормы», «государственное принуждение» и на других схожих вопросах, которые можно скорее отнести к общей теории права, нежели к гражданскому процессу. Отметим, что конкретных предложений по совершенствованию действующего законодательства в этих трудах не содержится. А если таковые и имеются, то обычно они ограничиваются предложением включить в текст ГПК одну базовую норму, на основе которой впоследствии законодатель будет должен сформировать институт гражданской процессуальной ответственности. Вместе с тем одна общая норма малоэффективна без конкретных мер гражданской процессуальной ответственности в других статьях ГПК РФ. Однако трудно спорить с тем, что норма, содержащая понятие ответственности в гражданском процессе, должна быть подкреплена предписаниями о конкретных последствиях, наступающих для любого лица (например, для стороны, дающей заведомо ложные объяснения), недобросовестно пользующегося своими правами. В противном случае норма не сможет работать и останется обычной декларацией.

Ряд ученых отталкивается от уже существующего законодательного материала и анализирует действенность закрепленных в Кодексе процессуальных санкций, вырабатывая практические рекомендации по их применению. Но и они, к сожалению, в целом согласились с тезисом о том, что современное гражданское процессуальное право уже имеет развитую систему юридической ответственности и способно обеспечить надлежащую дисциплину в судопроизводстве при рассмотрении и разрешении гражданских дел.

Проанализировав в комплексе как общетеоретические вопросы, так и конкретные виды процессуальных правонарушений, А.Г. Новиков, А.В. Цихоцкий и А.В. Юдин попытались совместить отмеченные выше подходы к изучению гражданской процессуальной ответственности. Их исследования представляют большую научную ценность, тем не менее в указанных работах также нет проекта самостоятельной главы ГПК о гражданской процессуальной ответственности. Все рекомендации ученых по совершенствованию механизма гражданского процессуального регулирования не являются предложениями новых нормативных предписаний, а касаются изменения редакции уже существующих в тексте ГПК норм.

Причины того, что указанные авторы проявили известную осторожность и не предложили проект закона, где бы путем включения в текст ГПК положений о гражданской процессуальной ответственности была предложена ее работающая (хотя бы в теории) модель, на наш взгляд, лежат на поверхности. Как известно, целостное осмысление гражданской процессуальной ответственности началось совсем недавно, немногим более 30 лет назад, когда появилась первая посвященная этой проблематике статья. Но и после данной статьи внимание доктрины в целом на вопросах гражданской процессуальной ответственности сосредоточено не было. То, что на сегодняшний день накоплено гражданской процессуальной наукой в данной сфере, является заслугой небольшого числа энтузиастов-правоведов и пока явно недостаточно. Единственный предложенный к настоящему времени небесспорный рамочный проект решения вопроса гражданской процессуальной ответственности можно найти в Постановлении Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ от 16 июня 2003 г. N 21-6, утвердившем переработанный вариант Концепции и структуры Модельного кодекса гражданского судопроизводства для государств - участников СНГ. В нем будущему законодателю предлагается закрепить в ГПК следующие положения: принципы добросовестности осуществления процессуальных прав и обязанностей судом и другими участниками судопроизводства и ответственности за неисполнение процессуальных обязанностей; специальную главу «Основания и меры процессуальной ответственности участников судопроизводства». Данная глава должна содержать нормативные предписания о понятии и составе процессуального правонарушения; об основаниях и мерах ответственности; отдельный вид производства по обращениям о возмещении государством вреда, причиненного неправомерными решениями, действиями (бездействием) судей или их ошибочными решениями либо неисполнением судебных актов; нормы о штрафах и т.д. Сегодня предложений по конкретному тексту главы нет и не предвидится. Как пишет М.К. Треушников, «имеется проблема внесения в систему ГПК главы или раздела о процессуальной ответственности. Одно время группа (разработчиков проекта ГПК РФ) была убеждена, что это следует сделать. Но самый лучший прием - проверить на практике научные положения. Начали писать главу об ответственности, у нас она не получилась. Проблема ответственности в процессуальном праве слабо разработана в теории гражданского процесса. Ответственность в гражданском процессуальном праве есть. Однако нормы об ответственности должны пронизывать весь процессуальный кодекс»

Подводя итог рассмотренным вопросам, можно отметить следующее: специальная норма о санкции за недобросовестное пользование процессуальными правами, закрепленная в ст. 99 ГПК РФ, не работает и судьями применяется крайне редко; существуют проблемы и с реализацией положений ч. 2 ст. 111 АПК РФ. Поэтому говорить о том, что различные виды допускаемых участвующими в деле лицами злоупотреблений своими процессуальными правами пресекаются средствами самого гражданского/арбитражного процесса, нельзя (об этом свидетельствует судебная практика).

Если же говорить о реальности пресечения злоупотреблений с помощью мер гражданской процессуальной ответственности, то с точки зрения теории достичь этого возможно. Вместе с тем, какими бы различными по форме своего проявления гражданские процессуальные правонарушения ни были, нужно учитывать следующие соображения. Злоупотребление процессуальным правом всегда связано с умыслом лица на совершение подобных действий. Закрепив санкцию в ГПК РФ или АПК РФ в любой формулировке, законодатель поставит суд перед необходимостью доказывания такого умысла, что можно сделать только при наличии условий для этого в самом законе - через детальную регламентацию гражданской процессуальной ответственности. В тексте ГПК РФ должны быть определены: понятие гражданской процессуальной ответственности, ее соотношение со злоупотреблением субъективными гражданскими процессуальными правами, меры гражданского процессуального принуждения, конструкция гражданского процессуального правонарушения, форма совершения правонарушения, вина, обстоятельства, исключающие ответственность (например, уважительные причины ), и т.д. Если указанные вопросы не будут четко разрешены в законодательном порядке, все новые санкции ждет участь уже имеющихся ст. 99 ГПК РФ и ч. 2 ст. 111 АПК РФ.

2.2 Договорные санкции

В зависимости от особенностей конкретных гражданских правоотношений различаются и виды имущественной ответственности за гражданские правонарушения. Так, по основаниям наступления можно выделить ответственность за причинение имущественного вреда (совершение имущественного правонарушения) и ответственность за причинение морального вреда. Первый вид ответственности наиболее распространен в гражданском праве и применяется к подавляющему большинству гражданских правонарушений в отношениях между любыми субъектами. Основания такой ответственности могут предусматриваться как законом (в некоторых случаях - и подзаконным актом), так и соглашением сторон (договором). Второй вид ответственности возникает только в отношении граждан-потерпевших и лишь в случаях, прямо предусмотренных законом. Ответственность за причинение морального вреда, как правило, возникает независимо от вины причинителя, состоит в денежной (но не в иной материальной) компенсации и осуществляется независимо от подлежащего возмещению имущественного вреда, т.е. сверх него (ст. 1099-1101 ГК). Исключение составляет возмещение морального вреда гражданам-потребителям, которое допускается только при наличии вины контрагента-услугодателя и возможно как в денежной, так и в иной материальной форме, но сверх причиненного им имущественного вреда (ст. 15 Закона о защите прав потребителей; п. 25 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29 сентября 1994 г. (в редакции от 17 января 1997 г.) «О практике рассмотрения судами дел о защите прав потребителей»