Сравнительное правоведение

Размещено на http://www.allbest.ru

Министерство образования и науки Республики Казахстан

Казахский Гуманитарно-Юридический Университет

Высшая школа национального права

Утверждаю

Проректор-директор

Высшей школы

_______________ (Ф. И. О.)

"____" _________ 20___ г.

УЧЕБНО-МЕТОДИЧЕСКИЙ КОМПЛЕКС ДИСЦИПЛИН

Название дисциплины ___

Сравнительное правоведение

Астана 2012г

Сведения о преподавателях и контактная информация:

Есенгалиева БибигульКенжебаевна, старший преподаватель. КазНУ им. Аль-Фараби, тел. 70-30-26, Кафедра теории и истории государства и права, каб. 226

Научно-исследовательские интересы: формирование и развитие института прав ребенка.

Владение языками: русский, казахский, английский языки.

Пререквизиты:

Для изучения курса сравнительного правоведения необходимы знания в области теории государства и права, истории государства и права зарубежных стран и Республики Казахстан, конституционного права., гражданского права.

Описание содержания дисциплины модуля:

Сравнительное правоведение - это зрелая мировоззренческая система. Прочно закрепившаяся в исторический образах мировой юриспруденции. Ее прошлое - это мозаичное полотно из доктринальных опытов зарубежных юристов разных эпох, судеб, гуманитарных направлений и школ. На современном этапе развития правовой науки сравнительное правоведение это также и научная дисциплина, которая преподается в ведущих университетах.

Интернализация ведущего феномена с необходимостью требует от юридического сообщества решения проблем подготовки юридических кадров, чьи знания не ограничиваются рамками только лишь национальной правовой системы как таковой.

Цель дисциплины:

Приобретение навыков для следующих видов профессиональной деятельности юристов:

- правотворческая;

- правоприменительная;

- правоохранительная;

-организационно-управленческая;

-научно-исследовательская;

- педагогическая.

Кроме того, способствовать воспитанию в духе уважительного отношения к зарубежным правовым традициям, а также формировать здоровое правосознание гражданского общества и пролонгаций идей законности внутри самого национального правопорядка.

Задачи дисциплины:

На пути к достижению указанной цели ставятся и решаются следующие задачи:

- проводить самостоятельный мониторинг иностранных юридических актов, используя методологический базис, полученный в ходе обучения;

- находить ретроспективные и перспективные закономерности развития правовых систем разной групповой направленности;

- моделировать ход эволюционного роста правовых сообществ мира;

- применять полученные теоретические знания при разрешении юридических казусов.

Предметные компетенции:

Данная учебная дисциплина имеет непосредственную взаимосвязь с отраслевыми курсами по зарубежному праву (гражданское, уголовное, конституционное право зарубежных государств и др.), оказывая на них методологическое воздействие.

Надпредметные компетенции:

Данная учебная дисциплина имеет прямые и обратные связи с различными специальными курсами по международному частному и публичному праву.

Тематический план лекционных, семинарских, практических, лабораторных занятий (лабораторный практикум)

Тематический план выполнения и сдачи заданий СРСП и СРС

Информация по оценке знаний обучающихся

Общая шкала оценки знаний

Итоговая оценка по дисциплине в процентном содержании определяется:

В случае если модуль состоит из одной дисциплины, то итоговой оценкой по модулю является результат итогового контроля по данной дисциплине. При этом итоговая оценка включает оценки по видам работ, предусмотренных учебной программой дисциплины (практические, лабораторные, расчетно-графические, курсовые), рассчитывается по формуле:

,где

Р1 и Р2 - оценки первого и второго рубежного контроля;

Э - оценка за экзамен;

ИМ - итоговая экзаменационная оценка за модуль дисциплин

0,4 и 0,6 - соответственно коэффициенты весомости экзаменационной оценки и оценок рубежного контроля.

В случае если модуль состоит из нескольких компонентов, то экзамен проводится по основному компоненту (Эок), а по другим компонентам формой итогового контроля являются реферат, эссе, проектная работа или курсовая работа (Эдк), рассчитывается по формуле:

,где

Эок - экзамен по основному компоненту;

Эдк - экзамен по другим компонентам;

ККМ - количество компонентов модуля

0,4 и 0,6 - соответственно коэффициенты весомости экзаменационной оценки и оценок рубежного контроля.

ИМ - итоговая экзаменационная оценка за модуль дисциплин

ТЕМА 1. ПОНЯТИЕ, ПРЕДМЕТ И МЕТОДОЛОГИЯ СРАВНИТЕЛЬНОГО ПРАВОВЕДЕНИЯ

Развитие сравнительного правоведения -- это объективный по своей сути, естественный по своему характеру и эволюционный по своей форме процесс. Это процесс познания с помощью сравнительного метода существующей в различных странах, частях мира и регионах правовой материи. История развития сравнительного правоведения, справедливо отмечается в западной литературе, это весьма значимая составная часть общей истории развития идей. В отличие от истории развития права как таковой, представляющей собой адекватное отражение процесса естественного развития правовых институтов во времени, история развития сравнительного права выступает главным образом как история развития сравнительно-правовых идей продуцируемых в основном отдельными индивидумами или группами индивидумов. Правда, при этом делается оговорка, свидетельствующая о коренном изменении положения дел, происшедшим за последнее столетие, о том, что эти идеи сравнительно недавно получили широкое распространение и вполне реальное воплощение в явлениях окружающего нас мира.

Говоря об объективности и естественности процесса развития сравнительного правоведения, следует обратить внимание, по крайней мере, на три важных для его общей характеристики и более глубокого понимания истории его развития момента.

Во-первых, развитие сравнительного правоведения -- это не стихийный, а вполне осознанный и целенаправленный процесс, обусловленный необходимостью и потребностью отдельных людей и всего общества в глубоком и разностороннем познании не только своей собственной, но и существующей за пределами своей страны правовой материи. Элементы стихийности в развитии сравнительного правоведения значительно уменьшились, а соответственно осознанности и целенаправленности -- увеличились особенно за последнее столетие, когда в различных странах мира, как и на уровне мирового сообщества, были созданы различные институты и учреждения, занимающиеся проблемами сравнительного правоведения.

По вполне обоснованному мнению отечественного ученого В. А. Туманова, сравнительное правоведение оказалось в центре внимания в силу множества причин.

Как отмечал автор еще в 80-е годы, в методологическом, теоретическом и практико-прикладном аспектах неоднократно указывалось на необходимость его развития. Данные вопросы активно обсуждаются во многих работах, на конгрессах, в научных учреждениях.

В самом общем плане, объективные предпосылки всего этого могут быть сформулированы следующим образом: сложность и многообразие правовой карты современного мира; появление на ней ряда новых правовых систем; динамика уже сложившихся правовых систем в результате их приспособления к изменяющимся условиям; "важная роль правовой проблематики в соревновании двух противостоящих общественно-политических систем, в идеологической борьбе современности"; широкое развитие международных экономических, научно-технических, культурных и иных связей. "Применительно к сравнению в рамках государств одного и того же типа важным стимулирующим фактором являются интеграционные процессы, широкое взаимное использование опыта".

Указанные объективные предпосылки усиления внимания к сравнительному правоведению имели место более пятнадцати лет назад. В настоящее время представляется более правильным указать вместо идеологической борьбы двух противостоящих друг другу систем на несовпадение, а в ряде случаев и противопоставление экономических, социальных, идеологических и иных объективно присущих каждому отдельно взятому государству интересов.

Вместо интеграционных процессов, которые имели место лишь в пределах государств и общественно-политических систем одного типа, в настоящее время все больше обращается внимание также на интеграционные процессы разных типов. Справедливости ради следует сказать, что нередко эти процессы существуют лишь в умах масштабно мыслящих, а точнее -- космополитически настроенных исследователей, теоретически, но не в реальной жизни. Но это уже другой вопрос, который требует особого рассмотрения.

Во-вторых, процесс развития сравнительного правоведения не изолирован от других, происходящих в обществе -- экономических, политических, идеологических событий и явлений. Право и сравнительное правоведение как социальный феномен не могут существовать и развиваться сами по себе, не будучи взаимосвязанными и взаимообусловленными другими социальными феноменами.

Это -- аксиома, многократно подтвержденная не только и даже не столько теоретически, сколько практически. Очевидным является тот факт, что чем выше уровень развития экономики, материальной сферы жизни общества, тем выше должен быть и уровень обслуживающей ее идеологии, права и политики. И наоборот. Соответствующим образом должна определяться необходимость и потребность во взаимодействии друг с другом экономических, государственно-правовых и общественно-политических институтов различных стран. А вместе с тем -- необходимость и потребность в их сравнительном исследовании и использовании совместного опыта, накопленного в процессе их взаимодействия, а также правового и иного опыта отдельных стран.

Из факта взаимосвязи процесса развития сравнительного правоведения с процессами развития других общественно-политических и государственно-правовых явлений, институтов и учреждений следует, что история и закономерности развития первого в значительной степени обусловливаются историей и закономерностями развития последних. И наоборот. История и закономерности развития неправовых явлений, институтов и учреждений подвергаются определенному, порою весьма сильному влиянию со стороны процесса эволюции правовых и сравнительно-правовых явлений, институтов и учреждений.

В равной мере это же относится и к соответствующим идеям, предшествующим возникновению или же сопутствующим процессу развития правовых и сравнительно-правовых явлений, институтов и учреждений. Они также не существуют сами по себе. Правовые, равно как и сравнительно-правовые, идеи возникают и развиваются, как правило, в тесной связи с политическими, национальными, расовыми, экономическими и иными идеями1, возникающими и развивающимися в рамках того или иного отдельно взятого общества, или же на основе всего мирового сообщества.

И в-третьих, процесс развития сравнительного правоведения -- это многомерный (многоаспектный), сложный, далеко не прямолинейный и весьма противоречивый процесс.

На основе ранее приведенных примеров прямого и косвенного противодействия сравнительному правоведению в разные временаможно сделать вывод о том, что его формирование и развитие проходило достаточно сложно. Вплоть до конца XIX -- начала XX в., а в некоторых странах и гораздо позднее, доминировало стойкое предубеждение против идеи развития сравнительного правоведения, сопровождающееся негативным к нему отношением, а также полным или частичным его отрицанием.

Разумеется, это не могло не сказаться негативным образом на процессе становления и развития сравнительного правоведения. Отрицательное отношение к процессу развития сравнительного правоведения, равно как и к самому сравнительному правоведению, его полное или частичное отрицание -- это, несомненно, крайность. Однако это лишь одна сторона процесса развития сравнительного правоведения, порожденная непониманием учеными и политическими, деятелями, отрицательно относящимися к сравнительному правоведению, своих собственных национальных интересов, а также -- природы и закономерностей его становления и развития Государственный и правовой изоляционизм, ассоциирующийся с национальным и общественно-политическим провинциализмом, никогда еще не приводили ни один народ даже к среднему уровню развития.

Но в истории формирования и развития сравнительного правоведения есть и другая, не менее пагубная для его успешной эволюции сторона. А именно -- искусственное форсирование процесса развития сравнительного правоведения, готовность ускорить его, наряду с интеграцией различных наций и народов, чуть ли не насильственным путем.

Характерны в этом плане рассуждения известного немецкого юриста второй половины XIX в. Р. Иеринга. Автор в принципе правильно ставил вопрос о необходимости и целесообразности заимствования лучших правовых и иных институтов одних народов у других, о важности международного культурного, научного и торгового обмена и, как следствие этого, о необходимости развития сравнительного права.

В своей не утратившей и поныне актуальности работе "Дух римского права на различных ступенях его развития" Иеринг писал: "Кто хочет удержать нас от принятия чужих законов и учреждений, пусть также запретит нам заимствовать что бы то ни было из чужой культуры, пусть прикажет, чтобы влияние, которое оказало изучение древности на новую культуру, получило обратный ход. Вопрос об усвоении чужих учреждений права не есть вопрос национальности, но просто вопрос пользы и нужды. Никто не будет доставать издалека то, что у него дома так же хорошо или лучше.

Но только глупец отвергнет хинную кору на том основании, что она выросла не на его капустнике".

Выступая против исторической школы права, проповедовавшей тезис о том, что право должно развиваться только на основе "сущности национальности", автор резонно замечал, что в таком случае мы не должны были бы вводить суды присяжных, поскольку они произрастали не на нашей почве. Конституционную же форму правления как чужеземное явление следовало бы нам не применять, что мы и делаем, а осуждать. Как будто мы сомневаемся, ввозить ли чужое вино только потому, что не мы его выжимали из винограда, употреблять ли хинную кору, потому что она не у нас выросла.

В данных рассуждениях Иеринга есть огромная доля правды и убедительности. С ними трудно спорить. Нельзя не согласиться, в принципе, и с тезисом о том, что "преуспеяние народа, точно также, как и преуспеяние единичной личности" есть непрерывное заимствование извне. Что его язык, искусство, право, нравы, вся его культура, одним словом, вся его индивидуальность и национальность являются, "как и телесный и душевный организм единичной личности, продуктом бесчисленных влияний и заимствований из внешнего мира".

Однако нельзя согласиться с утверждением Иеринга о том, что торговля, обмен материальными и духовными ценностями между народами "не есть только дело интереса и свободной воли народов, но есть право и обязанность", и что "сопротивление исполнению этой обязанности есть возмущение против порядка природы, против заповеди истории".

Иеринг явно разделял имперские, колониалистские по своему духу и характеру устремления и идеи великих, "цивилизованных" держав того времени, когда писал, что если какой-нибудь народ оказывается неспособным пользоваться землей, вверенной ему природой, то он должен уступить ее другому народу. Земля принадлежит руке, умеющей ее возделывать. В силу этого, по мнению автора, кажущаяся несправедливость, оказываемая англосаксонской нацией в Америке туземным индейцам, "с точки зрения всемирной истории есть право". И не менее правы, считает автор, те европейские народы, которые, открывая силой реки и гавани Небесной Империи и Японии, принуждают эти земли и населяющие их народы к торговле.

Разумеется, подобное "сближение народов, сводящееся по сути к насильственному насаждению торговых обычаев и порядков одних народов другим, правовых предписаний и традиций одних, наций другим, ничего общего не имеет с объективным, естественноисторическим процессом обмена материальными и культурными ценностями, включая правовые, с процессом свободного, чуждого какому бы то ни было насилию, развития сравнительного правоведения".

Также спорным является тезис автора, согласно которому народы должны принуждаться к взаимному общению, поскольку "высший закон истории есть общение". Народ, который запирается от других, рассуждает Иеринг, совершает не только грех против самого себя, лишая себя средства воспитания, но в то же время допускает несправедливость против других народов. Такой народ, не выносящий соприкосновения с чуждой ему культурой, не терпящий "воспитания путем истории", теряет "свое право на дальнейшее существование, его погибель приносит пользу миру".

Подобные радикальные выводы и суждения, противоречащие здравому смыслу, не только не способствуют, а наоборот, в максимальной степени препятствуют как материальному и духовному сближению народов, так и дальнейшему развитию на этой основе сравнительного правоведения.

Развитие последнего не имеет ничего общего ни с насилием, ни даже с самыми легкими и кажущимися на первый взгляд безобидными формами принуждения. Это -- с объективной стороны самый обычный для нормального развития человеческого сообщества естественный процесс, а с субъективной стороны -- процесс сугубо добровольный, не терпящий никаких форм давления, а тем более -- принуждения и насилия. Таким он был в течение всего периода своего развития -- в прошлом и настоящем. Таким же он должен оставаться и в будущем. Это -- один из основных принципов процесса становления и всего последующего развития сравнительного правоведения. В этом -- залог его жизнестойкости, долговечности и эффективности.

Из сказанного следует, что, изучая историю развития сравнительного правоведения, рассматривая его сложную и противоречивую эволюцию, для глубокого и разностороннего понимания исследуемой материи весьма важным представляется держать в поле зрения не только традиционные для такого случая вопросы, касающиеся движущих сил, мотивов, условий, основных этапов развития и факторов торможения или ускорения, но и принципы формирования и развития сравнительного правоведения.Это поможет глубже понять не только историю развития сравнительного правоведения, но и его сущность, содержание, задачи, стоящие перед ним, пределы его применения, роль и назначение. Это поможет точнее определить особенности, специфику сравнительного правоведения по отношению к другим институтам и отраслям права.

Например, теоретически и практически важным представляется понять, ради чего, для решения каких задач и достижения каких целей формируется и развивается сравнительное правоведение. Каковы формы и методы их разрешения. Существуют ли какие-либо ограничения или пределы применения этих форм и методов. И так далее.

Эти и другие им подобные вопросы на первый взгляд могут показаться простыми, даже тривиальными. На самом же деле все выглядит гораздо сложнее. Не случайно, что по каждому из них, как правило, предлагается не одно, а два и более решений.

В частности, в отношении метода сравнительного правоведения, пределов его применения одни авторы склонны считать, что данный метод не имеет никаких ограничений ни во времени, ни в пространстве. Другие же, наоборот, полагают, что он эффективен лишь до определенной степени. Такого мнения придерживается, например, видный английский ученый-историк А. Тойнби, использующий сравнительный метод при изучении различных цивилизаций.

В своей широко известной работе "Цивилизация перед судом истории", а точнее -- в ее фрагменте под названием "Греко-римская цивилизация", написанном в послевоенный период, автор делал следующее заключение. Итак, писал он, покончим с нашими сравнениями. Это образный метод, позволяющий несколько ярче представить себе историю различных цивилизаций, но он эффективен только до определенной степени. Если отнестись к этому методу слишком серьезно и не отставить его своевременно в сторону, он может стать препятствием к более глубокому проникновению в историю. "Метафорическое приложение законов и процессов мира неживой природы к описанию жизненных процессов, в особенности человеческой жизни, сейчас, видимо, особенно опасно, хотя бы из-за того, что стало чересчур модным".

Неоднозначно обстоит дело и с решением других вопросов, таких, например, как цели и задачи развития сравнительного правоведения, а также изучение его весьма непростой и противоречивой истории. Здесь также нет единства мнений. Ибо если одни авторы склонны акцентировать внимание на академической значимости данных вопросов, то другие -- на их прикладной, практической значимости. Третья же группа исследователей исходит из необходимости и важности их рассмотрения как в академическом, так и в прикладном, прагматическом плане.

Не касаясь сейчас данных вопросов по существу, следует лишь заметить, что методологически важным, адекватно отражающим реальную действительность, представляется их решение по аналогии. Необходимо исходить из того, что история развития сравнительного правоведения -- это не только часть истории развития правовых идей, но и неотъемлемая составная часть всеобщей истории.

Из этого следует что, если не все, то, по крайней мере, некоторые стороны и аспекты всеобщей истории, включая ее основные цели и задачи, в определенной мере отражаются и на истории развития сравнительного правоведения. Смысл использования аналогии при этом заключается в том, что история развития сравнительного правоведения условно приравнивается по отношению к всеобщей истории как история отдельно взятого государства, права (правовой системы), народа, нации, общества.

Аналогия эта -- весьма несовершенная, условная. Но она помогает лучше понять рассматриваемую проблему. По аналогии с целями и задачами изучения общей (национальной) и всеобщей истории, с учетом специфики исследуемой материи можно глубже и обстоятельнее понять цели и задачи изучения сравнительного правоведения.

"Начиная курс русской истории", -- обращался к студентам Московского университета ученый-историк В. О. Ключевский, -- "я предпошлю ему несколько самых общих элементарных соображений, цель которых -- связать сделанные вами наблюдения и вынесенные впечатления по всеобщей истории с задачей и приемами изучения истории России".

Преломляя цели и задачи изучения всеобщей истории применительно к задачам и приемам изучения истории России, автор утверждал: "Понятен практический интерес, побуждающий нас изучать историю России, особо выделяя ее из состава всеобщей истории: ведь это история нашего отечества". Но этот практический, он же -- воспитательный интерес не только не исключает, а наоборот, всячески предполагает и научный интерес. Благодаря практическому интересу последнему придается по мере развития общества "все более дидактической силы".

Вдумаемся в суть рассуждений ученого и попытаемся, используя с известными оговорками и исключениями аналогию, мысленно перенести его умозаключения со всеобщей истории и истории развития российского общества, государства и права на историю сравнительного правоведения.

Если смысл и содержание, основные цели и задачи изучения всеобщей истории, так же как, впрочем, и истории России, в конечном счете сводятся к научному, практическому и воспитательному интересу, то не в этом ли заключаются основной смысл, цели и задачи развития и изучения истории сравнительного правоведения? Ведь история развития последнего является хотя и не основной, но тем не менее неотъемлемой составной частью первых.

Ответ на эти и другие вопросы, касающиеся сравнительного правоведения, будет дан при последующем изложении материала.

По мнению французского компаративиста Рене Давида «сравнение правовых систем, соседствующих на географической карте, -- дело такое же давнее, как и сама правовая наука». Изучение 153 конституций греческих и варварских городов лежит в основе трактата Аристотеля о политике; Солон, как говорят, действовал так же, создавая афинские законы, а децемвиры, как гласит легенда, составили Законы 12 таблиц лишь после изучения законов городов Великой Греции. В средние века сравнивали римское право и право каноническое, а в Англии в XVI веке также обсуждали в сравнительном плане достоинства канонического права и общего права. Позднее на сравнении обычаев основывались труды тех, кто пытался создать во Франции общее обычное право, в Германии -- немецкое частное право. Наконец, Монтескье стремился путем сравнения изучить дух законов и определить принципы хорошей системы правления.

Можно привести еще множество примеров из прошлого; тем не менее развитие сравнительного права как науки относится к недавнему времени. Только в последние сто лет важность сравнительного изучения права была признана, методы и цели сравнительного права систематически изучались, и сам термин «сравнительное право» был признан и вошел в научный оборот.

Причины, объясняющие столь позднее признание сравнительного права как науки, легко установить. В течение веков наука права была направлена на выявление принципов и положений справедливого права, соответствующего воле бога, человеческой природе и разуму.

Лишь в XIX веке вследствие национальных кодификаций идея «всеобщего права» сошла со сцены и как результат этой «культурной революции» появилась возможность, а затем и необходимость сравнивать законодательство различных европейских стран. И наука права в целом, и университетское преподавание основывались на национальных законодательных системах. Развитие сравнительного права было логическим следствием придания праву национального характера и соответственно изменения концепции права. С другой стороны, развитию сравнительного права способствовало последовательное расширение самых различных международных связей.

Сравнительное правоведение, сложившись на рубеже ХХ века, развивалось быстрыми темпами. Еще четверть века назад оно рассматривалось как узкая сфера, где подвизались несколько дилетантов. В наши же дни в нем видят необходимый элемент науки и правовой культуры.

Первые шаги сравнительного правоведения отмечены дискуссиями, направленными на определение и уточнение его сущности и предмета, места среди других отраслей правовой науки, его методов, возможной сферы применения сравнительного изучения права, целей такого изучения. Дискутировалось, следует ли рассматривать сравнительное право как самостоятельную отрасль науки права или как метод -- сравнительный метод, -- используемый этой наукой; сравнительное право стремились разграничить со сравнительной историей права, общей теорией права, социологией права; уточняли, в какой отрасли права сравнение особенно эффективно, какие системы права полезно, целесообразно или просто возможно сравнивать между собой; подчеркивались и опасности, подстерегающие юристов на пути изучения сравнительного права. Эти дискуссии составляют основу первых трудов по сравнительному праву, появившихся в различных странах, и именно эти проблемы стояли на повестке дня первого Международного конгресса по сравнительному праву, состоявшегося в Париже в 1900 году. Запоздалое эхо этих проблем звучит еще и сегодня в некоторых трудах, опубликованных недавно.

Именно в этом аспекте сравнительное право в XIX веке приобретает свою значимость. Вслед за Монтескье, которого иногда не без некоторого преувеличения называют прародителем сравнительного права, становится модным создавать широкие историко-философские картины развития права, основанные на господствовавших тогда представлениях о социальном прогрессе и эволюции. Для этой цели использовалось право самых различных народов. Начиная с обычаев примитивных племен (чтобы показать происхождение права), юрист с восторгом созерцал затем право наиболее развитых стран в современной цивилизации. Мэн в Англии, Колер в Германии -- наиболее видные представители этого направления. Такова же была ориентация созданной в 1831 году в Коллеж де Франс первой кафедры сравнительного права.

Сравнительное право показывает нам множество правопониманий. Оно знакомит нас с обществами, в которых отсутствует наше понимание права; с обществами, в которых право тесно связано с религией и составляет ее сокровенную часть. История философии права может, конечно, ограничиться описанием взглядов и представлений о природе и роли права, существовавших в каком-либо одном национальном праве. Однако философия требует универсализма; нет нужды говорить, об убожестве и узости философии права, которая базировалась бы лишь на изучении своего национального права. Сравнительное право, совершенно очевидно, способствует тому, чтобы преодолевать такие барьеры.

Сравнительное право дает возможность лучше узнать национальное право и совершенствовать его.

Законодатель всех времен использовал сравнительное право. Не случайно в прошлом веке говорили о сравнительном законодательстве. Заботой тех, кто создал в 1869 году во Франции Общество сравнительного законодательства, было изучение новых кодексов, принятых в разных странах, с тем, чтобы составить о них представление и сравнить с французскими кодексами, подсказать законодателю необходимость тех или иных изменений. Поскольку в странах Европы были сходные экономические и общественно-политические условия, то они порождали исходные требования и установки к законодателю. Торговое, уголовное, трудовое право и право социального обеспечения, семейное, процессуальное и административное право имеют сходство в многочисленных законодательных тенденциях, совпадение не только в крупных вопросах, но и в юридических частностях. В течение двадцати, десяти лет и даже в более сжатые сроки реформа, проведенная в какой-либо стране и доказавшая свою целесообразность, повторялась в других странах с некоторыми модификациями, отражающими специфические условия этих стран или направленными на ликвидацию пробелов и недостатков первого законодательного решения. Английские положения о чеках, бельгийский закон об отсрочке исполнения наказания, немецкая компания с ограниченной ответственностью -- вот лишь немногие широко известные примеры институтов, заимствованных Францией из законов других стран. Обращение законодателя к помощи сравнительного права может только расширяться в наше время, когда от права не только ждут обеспечения стабильности правопорядка, а хотят посредством новых законов более или менее радикально преобразовать общество.

Сравнительное право полезно для взаимопонимания между народами и создания наилучшего режима отношений в международной жизни.

Этот -- третий -- аспект сравнительного права стал, может быть, главным в нашу эпоху. Он затрагивает, прежде всего, международное публичное право. Условия современного мира требуют полного обновления международного права: надо, чтобы между государствами установились, помимо просто мирного сосуществования, новые отношения сотрудничества, как региональные, так даже и всемирные. Ясно, что эти отношения не могут быть или развиваться должным образом при незнании правовых систем, которые отражают понимание справедливости и регулируют, с учетом политических взглядов, структуры различных государств. Устав ЮНЕСКО (ст.З) предусматривает укрепление взаимопонимания между народами путем развития во всемирном масштабе изучения иностранного права и использования сравнительного метода.

Кафедры римского права были созданы в Англии королем Генрихом VIII в XVI веке, чтобы способствовать образованию дипломатов, которым предстояло представлять Англию в странах континентальной Европы, где право основывалось на римских традициях. Французские дипломаты -- составители завтрашних торговых договоров или международных конвенций -- также должны быть готовы понимать точки зрения других, знать, как и какими аргументами они смогут убедить своих контрагентов. Они не будут на высоте в выполнении своих задач, если в переговорах с США, СССР или Китаем будут рассуждать только на французский манер, говорить и действовать так, как если бы стремились апеллировать к общественному мнению своей страны. В переговорах США надо знать конституционное право этой страны. Надо, в частности, отдавать себе отчет в наличии законодательных ограничений полномочий федеральных властей. В беседах с представителями Дальнего Востока следует учитывать образ мышления в понимании права и международных отношений совсем не так, как на Западе. Сравнительное право не менее необходимо, если мы хотим более тесного сотрудничества между разными странами в рамках регионального сообщества, политических или экономических образований, которые создаются в Европе и на других континентах.

Одним из источников международного публичного права, предусмотренных Статусом Международного Суда, являются «общие принципы права, признанные цивилизованными нациями»; толкование этой формулы можно осуществлять только на основе сравнительного права.

Сравнительное право, необходимое для развития и применения международного публичного права, должно сыграть не меньшую роль в сфере международного частного права. В настоящее время международное частное право находится в сложном положении. Оно состоит в основном из коллизионных норм, призванных определять, компетентно ли данное национальное право рассматривать то или иное правоотношение с иностранным элементом и какое именно национальное право следует к нему применять. Такой 'метод мог бы быть приемлемым, если бы в различных странах пришли к единообразным решениям. Но на деле коллизии законов и юрисдикции в каждой стране решаются без учета того, что в этом плане делается в другой стране, в результате чего для отношений с иностранным элементом в разных странах установлены различные режимы. Эта ситуация чревата двумя опасными последствиями: непредсказуемостью решений и расхождением в решении одной и той же проблемы.

Одна из главных задач юристов нашей эпохи -- положить конец этой анархии. В мире, где международные связи расширяются из года в год, важно создать для них прочную правовую основу. Разным странам следует достичь согласия и установить, что повсюду к тому или иному виду отношений будут применяться одинаковые нормы. Государства должны выработать и принять в каждой области единообразные нормы. Для этой цели могут быть заключены международные конвенции, а, кроме того, судебная практика каждой страны должна принимать во внимание, создавая коллизионную норму, как данная проблема решена законом или судебной практикой в других странах.

Вместо попытки унифицировать коллизионные нормы с практической точки зрения более предпочтительно выработать единые материальные нормы, регулирующие те или иные категории правоотношений.

ТЕМА №2. КЛАССИФИКАЦИЯ ПРАВОВЫХ СИСТЕМ

Сравнительное право призвано сыграть огромную роль в обновлении правовой науки и в выработке нового международного права, отвечающего условиям современного мира. Однако для компаративистов недостаточно выявить ту роль, которая принадлежит сравнительному праву. Вторая их цель -- сделать юристов способными выполнить, каждому в своей отрасли, возложенные на них задачи. Сравнительное право -- это не область деятельности отдельных юристов, интересующихся данной областью права. Все юристы должны заинтересоваться сравнительным правом, для того чтобы лучше выполнить стоящие перед ними задачи. Для одних сравнительное право -- это только метод, точнее, сравнительный метод; для других, напротив, сравнительное право --это автономная отрасль науки познания права. Рядом с юристами, которые просто используют сравнительное право, есть место и для компаративистов, задача которых ограничивается подготовкой почвы, с тем чтобы другие смогли успешно использовать в своей работе сравнение.

Сравнение различных правовых систем действительно иногда очень сложно: надо знать, прежде чем этим заняться, об опасностях, которые подстерегают, и о необходимых мерах предосторожности.

Потребности в особой компаративистской подготовке не было до тех пор, пока во Франции интересовались только европейскими правовыми системами, более или менее близкими праву французскому по их традициям, структуре, методам, сфере действия. И сегодня можно оставаться на тех же позициях, если интересоваться только правовыми системами, принадлежащими к той же «семье», что и право Франции. В этом случае не надо обращаться к компаративистам.

Обратим теперь внимание на формальные источники права. В системах права закону, обычаю, судебной практике, доктрине, справедливости придается разное значение. При изучении иностранного права надо исходить из того, что наши представления об иерархии различных источников права неприменимы к другим странам; что методы и рассуждения, используемые юристами для установления норм права и развития права в целом, весьма разнообразны. Одна система может носить религиозный характер, и никакой законодатель не может изменять нормы такого права. В других странах законы -- лишь модель, которую считают естественным нарушать, если того требует обычай. Где-либо еще судебному решению придается значение, выходящее за рамки данного процесса. Использование общих принципов и формул также может в некоторых правовых системах служить для того, чтобы подправить применение формально неизменных норм действующего права. Все это надо знать в отношении правовых систем, которые предполагается изучать на сравнительной основе. Дело усложняется тем, что выводы теоретиков об источниках права или способах толкования закона не всегда дают точное представление о реальном положении. Так, доктрина во Франции утверждает, что судебная практика не является источником права; тем не менее в действительности при определенных обстоятельствах решения Кассационного суда или Государственного совета часто играют роль не меньшую, чем закон. Еще и сегодня в Англии закон охотно изображают как исключительный феномен в системе, которая является классической системой судейского права. Однако законы в Англии столь же многочисленны, и они играют там роль ничуть не меньшую, чем во Франции. Их перестали толковать буквально и ограничительно, как это предписывалось старинными канонами. Остается верным лишь то, что английские юристы по-прежнему плохо чувствуют себя в присутствии норм, сформулированных законодателем, и стремятся как можно скорее растворить их в судебных решениях, вынесенных в ходе применения этих норм. Доктрина ислама не допускает, чтобы законодатель мог изменять нормы права, составляющие священное мусульманское право; это запрещение не препятствует тому, чтобы различными путями -- полицейскими или процессуальными -- властитель в мусульманских странах фактически парализовал действие той или иной нормы или подчинил ее применение различным условиям, не затронув ортодоксальных принципов.

Обратимся теперь к последнему различию между правовыми системами, которое компаративисту важно выявить. Каждая правовая система пользуется понятиями, при помощи которых формулируются ее нормы; при этом норма права данной системой права может пониматься по-своему. Кроме того, в структурном отношении система норм может быть построена по-разному, и соответственно изучение данной системы права предполагает понимание структурных различий, существующих между нашим правом и изучаемым.

Сравнительное право должно сыграть первостепенную роль в правовой науке. Оно стремится, прежде всего, разъяснить юристам роль и значение права, используя для этого опыт всех народов. С другой стороны, в практическом плане оно стремится способствовать развитию международных отношений. В-третьих, сравнительное право позволяет юристам разных стран улучшать свое национальное право.

В современном мире каждое государство имеет свое право, а бывает и так, что в одном и том же государстве действуют несколько конкурирующих правовых систем. Свое право имеют также и негосударственные общности: каноническое право, индусское право, мусульманское право, индусское право, иудейское право. Существует также и международное право, призванное регулировать во всемирном или региональном масштабе межгосударственные и внешне торговые отношения. Право разных стран сформулировано на разных языках, использует различную технику и создано для обществ с различными структурами, нравами, правилами, верованиями. В современном мире существует множество правовых систем. Правовая система - понятие более широкое и объемное, чем просто понятие "право".

Правовая система - это совокупность взаимосвязанных, согласованных и взаимодействующих правовых средств, регулирующих общественные отношения, а также элементов, характеризующих уровень правового развития той или иной страны. Правовая система-это вся "правовая действительность" данного государства. В этом широком понятии выделяются активные элементы, тесно связанные между собой: собственно право как система обязательных норм, выраженных в законе, иных, признаваемых государством источниках; правовая идеология - активная сторона правосознания; судебная (юридическая) практика. Понятие "правовая система" имеет существенное значение для характеристики права той или иной конкретной страны. Обычно в этом случае говорится о "национальной правовой системе", например, Великобритании, Германии, и так далее. Различия между правом разных стран значительно уменьшаются, если исходить не из содержания конкретных норм, а из их более постоянных элементов, использованных для создания, толкования, оценки норм. Сами нормы могут быть бесконечно разнообразны, но способы их выработки, систематизации, толкования показывают наличие некоторых типов, которых не так уж много. Поэтому возникла группировка правовых систем современности в правовые семьи, подобно тому, как это делают и другие науки, оставляя в стороне второстепенные различия и выделяя семьи, как, например, в лингвистике - романские, славянские, семитские языки; в религии - христианство, ислам, буддизм и так далее; в естественных науках - млекопитающие, пресмыкающиеся, птицы, земноводные и так далее. Категория "правовая семья" служит для обозначения группы правовых систем, имеющих сходные юридические признаки, позволяющие говорить об относительном единстве этих систем. Это сходство является результатом их конкретно-исторического и логического развития. Заслуживает внимания подход западных компаративистов, отрицающих типологию правовых систем единственно по признаку их классовой сущности. При классификации они используют различные факторы, начиная с этнических, расовых, географических, религиозных и заканчивая юридической техникой и стилем права. Отсюда множество классификаций. Одна из самых популярных - классификация правовых семей, данная Рене Давидом. Она основана на сочетании двух критериев: идеологии, включающую религию, философию, экономические и социальные структуры, и юридической техники, включающие в качестве основной составляющей источники права. Р.Давид выдвинул идею трихотомии - выделения трех основных семей: романо-германской, англо-саксонской, и социалистической. К ним примыкает остальной юридический мир, который получил название "религиозные и традиционные системы". Другая классификация была предложена К.Цвайгертом и Г.Котцем в книге "Введение в правовые сравнения в частном праве", вышедшей в 1971 году. В основу этой классификации положен критерий "правового стиля" ('стиль права'), учитывающий пять факторов: 1) происхождение и эволюцию правовой системы; 2) своеобразие юридического мышления;3) специфические правовые институты; 4) природу источников права и способы их толкования; 5) идеологические факторы. На основе этого различаются следующие "правовые круги": романский, германский, скандинавский, англо - американский, социалистический, право ислама, индуистское право. По существу, получен тот же результат, что и у Р.Давида. При этом, во всех случаях, не учитывается марксистско - ленинская типология права, в основе которой лежит критерий общественно-экономической формации (рабовладельческое право, феодальное право, буржуазное право, социалистическое право). А.Х.Саидов полагает, что только единство глобальной марксистско-ленинской типологии и внутритиповой классификации правовых систем, дает возможность составить целостное представление о правовой карте мира. Он выделяет внутри буржуазного типа права восемь правовых семей: романо - германскую, скандинавскую, латино-американскую, правовую семью "общего права", и дальневосточную правовую семью. Они рассматриваются наряду с семьей социалистического права. В пределах социалистической правовой семьи, теперь уже в историческом аспекте, существовали относительно самостоятельные группы: советская правовая система, правовые системы соцстран Европы, правовые системы соцстран Азии, и правовая система республики Куба. Таким образом, существует несколько точек на классификацию правовых систем настоящего и недалекого прошлого.