Движение информации в системе криминалистической регистрации

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки российской федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

Тихоокеанский государственный университет

Институт (факультет) юридический

Кафедра уголовно-правовых дисциплин

РЕФЕРАТ

Тема:

Движение информации в системе криминалистической регистрации

Выполнила студентка группы Ю-12п

Блиновская В.В.

Руководитель Музыченко П.Б.

Хабаровск - 2012 г.

СОДЕРЖАНИЕ

1. Развитие научных основ криминалистической регистрации

2. Современное состояние учения о криминалистической регистрации

3. Перспективы развития учения о криминалистической регистрации и практики функционирования криминалистических учетов

Список использованных источников

1. Развитие научных основ криминалистической регистрации

Учение о криминалистической регистрации относится к числу наименее разработанных частных криминалистических теорий, хотя исторически элементы этого учения зародились еще до консолидации криминалистических знаний в самостоятельную науку. Известно, что необходимость решения проблемы уголовной регистрации стимулировала разработку научных методов раскрытия и расследования преступлений, то есть само возникновение криминалистики. Организационное решение этой проблемы в первые годы после революции стало одной из причин создания первых технико-криминалистических подразделений советской милиции. В основе многих первых работ советских криминалистов лежала идея повышения эффективности системы уголовной регистрации и использования ее возможностей в борьбе с преступностью. Видимо, именно по этим причинам развитие этой криминалистической теории шло преимущественно в направлении разработки ее прикладных разделов -- отдельных видов уголовной регистрации, объединяемых не единством их научных основ, а целями уголовной регистрации вообще. В сущности, еще и сейчас учение о криминалистической регистрации нельзя считать полностью сложившейся теорией. Представляется, что оно находится в процессе своего становления и учением может быть названо, скорее, исходя из перспектив развития этого важного раздела криминалистической науки, нежели по признаку его современного состояния.

Для того чтобы иметь представление о том, как формировались научные основы криминалистической регистрации, необходимо проследить, как определялся сам объект познания рассматриваемой теории -- уголовная регистрация как специализированная система накопления, хранения и передачи определенного рода информации, -- как определялись цели функционирования этого объекта и его содержание.

Первое определение одного из видов уголовной регистрации в советской литературе содержится в работах И.Н. Якимова. Он пишет о регистрации преступников, под которой понимает “учет преступного элемента страны в целях изыскания наилучших способов борьбы с преступностью и обезвреживания самих преступников». Другие виды регистрации он упоминает, но не определяет.

Методы или способы регистрации И.Н. Якимов разделил на основные -- дактилоскопию, сигналитическую фотографию и словесный портрет -- и вспомогательные (или вспомогательную систему регистрации). К числу последних он отнес:

а) способы, устанавливающие преступное прошлое преступника (биография);

б) способы, дающие возможность установить личность преступника, совершившего данное преступление (профессия и специальность);

в) способы, содействующие активному розыску преступника и установлению за ним наблюдения, когда он находится на свободе (учет и розыск).

Всего таких способов И.Н. Якимов насчитал шесть: регистрация справок о судимости; регистрация преступников по преступным профессиям и по характеру преступной работы; регистрация их кличек и прозвищ; регистрация татуировок и физических примет; регистрация почерков преступников (вымогателей, подделывателей, шантажистов); регистрация лиц, близких к преступникам и оказывающих им помощь, виновность которых трудно установить и которые “остаются только под подозрением” (скупщики краденого, притоносодержатели, укрыватели и др.).

Характерна для этапа эмпирического развития советской криминалистики попытка И.Н. Якимова охарактеризовать научные основы уголовной регистрации. Он считал, что “все указанные способы регистрации -- дактилоскопия, словесный портрет и сигналитическая фотография -- в конечном счете, покоятся на том эмпирическом положении, что каждому человеку свойственна физическая индивидуальность, благодаря коей его всегда можно отличить от других, хотя бы, на первый взгляд, и очень похожих на него людей. Кроме свойственной ему индивидуальности, человек в течение своей жизни приобретает еще ряд навыков и привычек, свойственных только ему одному, по коим его легко узнать (походка, манеры, жесты, почерк, автоматические движения, голос, взгляд и т.д.). В результате все методы регистрации постольку верны и безошибочны, поскольку не доказана возможность полного физического тождества двух людей, чего для практических целей более чем достаточно”.

Судя по известной нам литературе, вплоть до 1935 г. общие вопросы уголовной регистрации не подвергались исследованию. Оригинальная работа П.С. Семеновского “Дактилоскопия как метод регистрации” (1923) содержала научное обоснование лишь дактилоскопического метода регистрации (неизменность, индивидуальность и возможность классификации пальцевых узоров). Авторы первого коллективного советского учебника по криминалистике пришли к выводу, что основой классификации регистрационных систем являются элементы состава преступления: субъект, объект и преступное действие. Поэтому они подразделили регистрационные системы на три основные группы. К первой группе (системы, относящиеся к личности преступника) они отнесли дактилоскопию, словесный портрет и сигналитическую фотографию, а также “малопрактикуемые виды регистрации”: особых примет, отпечатков ладоней, пофамильный учет судимых, привлекаемых к расследованию, разыскиваемых, отбывающих наказание и подвергаемых приводу, регистрацию кличек и прозвищ. Ко второй группе регистрационных систем (по признакам объекта преступления) были отнесены “парные” системы -- предметов, добытых преступным путем, и алфавитного учета потерпевших, неопознанных трупов и лиц, пропавших без вести. В число систем третьей группы (по признакам преступного действия) вошли регистрации по роду преступлений и “категориям преступности”, по способам совершения преступлений и приемам преступного действия, по почерку. Хотя эта классификация с точки зрения строгости оснований и не была безупречной, она, несомненно, способствовала упорядоченности системы регистрации. Ее последовательности придерживались и авторы учебника криминалистики 1938 г.

В этом учебнике мы встречаем научное обоснование регистрации по способу совершения преступления: индивидуальность психики людей, проявляющаяся во всей их деятельности. “Опыт показывает, -- писал автор этого раздела И.Н. Якимов, -- что это отражение психической индивидуальности на деятельность человека настолько велико, что он многое совершает по раз и навсегда избранному способу или приему, причем в некоторых случаях эта привычная, излюбленная повторяемость действий доходит до их “автоматизма”. Из такого понимания основ этого вида регистрации логически делался вывод, что она особенно эффективна в отношении преступников-профессионалов, особенно преступников-“гастролеров”.

Уголовно-правовых оснований классификации видов уголовной регистрации придерживались Б.М. Шавер и А.И. Винберг в первом издании своего учебника криминалистики для юридических школ (1940). В 1941 г. по проблематике уголовной регистрации были защищены две кандидатские диссертации: А.И. Князевым (“Уголовная регистрация”, Московский юридический институт) и Д.П. Рассейкиным (“Регистрация преступников в СССР”, Харьковский юридический институт). Первый из них придерживался уголовно-правовых оснований классификации видов регистрации, второй вернулся к классификации И.Н. Якимова доминировавшей с этого момента в криминалистической литературе вплоть до 1958 г.

Насколько нам удалось проследить, впервые после И.Н. Якимова (спустя четверть века) определение уголовной регистрации предложил Н.В. Терзиев. С его точки зрения, “уголовная регистрация есть систематический документальный учет определенной категории лиц и некоторых объектов, имеющих криминалистическое значение, с целью их последующей идентификации и для наведения справок при расследовании преступлений” в сущности, только с этого времени определение уголовной регистрации становится атрибутом учебников по криминалистике. В 1963 г. появляется определение Б.И. Шевченко, который считал, что “уголовной регистрацией называется специальная система учета сведений о лицах, совершивших преступления, с целью организованного использования этих сведений для расследования преступлений и их предупреждения”.

Как в определении И.Н. Якимова, так и в последующих определениях Н.В. Терзиева и Б.И. Шевченко регистрация понималась как учет определенной информации. В 1966-67 гг. эти термины попытались поменять местами. Рассматриваемый раздел криминалистики в некоторых работах уже именуется “криминалистическим учетом”, который понимается как уголовная регистрация, осуществляемая в виде систематизированного письменного или иного учета определенных сведений об объектах, связанных с расследуемым событием, а также как систематизация и классификация собираемой информации в целях предупреждения и раскрытия преступлений.

Существенным оказалась не “победа” нового термина над старым, а она, кстати, была недолговечной, а то, что в эти годы сложилось иное представление об основах систематизации учетных данных. В качестве основ такой систематизации А.И. Винберг назвал классификацию не только регистрируемых объектов, но и их идентификационных признаков, и эта идея была плодотворной для последующей разработки проблем уголовной регистрации. Эти признаки А.И. Винберг разделил на три группы:

1)признаки анкетно-установочных данных;

2) признаки, отображающие внешнее строение объектов;

3) признаки, характеризующие навык человека.

По нашему мнению, это был новый подход к проблеме регистрационной систематики, который поднял на качественно новую ступень уровень научных исследований в этой области криминалистики.

Тенденции нового подхода к решению вопросов уголовной регистрации проявились и в некоторых определениях уголовной регистрации, которые были сформулированы после 1966 г., и в раскрытии ее содержания, объектов, природы и сущности регистрационной информации.

В определении уголовной регистрации, предложенном А.Ю. Пересункиным в 1968-69 гг., нашли отражение взгляды В.П. Абросимова, И.В. Макарова и В.М. Шванкова, выразивших мнение, что объектами учета являются не следы рук, а лица, оставившие эти следы, не стреляные пули и гильзы, а оружие, из которого они были выстрелены, и т.д. Исходя из этого положения, А.Ю. Пересункин предложил понимать под уголовной регистрацией “совокупность различных видов учета определенных, попавших в сферу уголовного процесса или оперативной деятельности объектов, осуществляемых путем фиксации и сосредоточения характеризующих эти объекты данных”. Последующие определения уголовной регистрации ничего существенно нового в раскрытие этого понятия, как нам представляется, не внесли.

Несмотря на то, что разработка учения о криминалистической регистрации и ранее, и теперь в известной степени осложняется ведомственной принадлежностью регистрационных массивов, ведомственной же регламентацией деятельности регистрационных аппаратов и сравнительной малочисленностью ученых, интересующихся этой проблематикой, за последнее время и в этой области удалось достичь определенных позитивных результатов, на анализе которых мы и остановимся в следующем параграфе.

2. Современное состояние учения о криминалистической регистрации

Нам представляется, что учение о криминалистической регистрации должно иметь следующую структуру:

Понятийная часть учения. В этом разделе рассматриваются понятия криминалистической регистрации как системы знаний, системы криминалистических учетов, разновидности практической деятельности; понятия объекта криминалистической регистрации, вида уголовной регистрации, регистрационных данных, целей уголовной регистрации, ее криминалистических, естественнонаучных и технических основ.

Классификационная часть учения содержит классификации видов и объектов регистрации, регистрационных данных, форм регистрации информации.

Функциональная часть учения является теоретической основой практического ведения и использования системы криминалистической регистрации, то есть организации и управления отдельными видами регистрации, начиная от сбора регистрационной информации и кончая ее выдачей адресатам.

Таким образом, структура этого учения близка к типичной структуре частной криминалистической теории и, как нам кажется, в состоянии обеспечить полноту, систематизацию и практическое использование составляющих ее содержание знаний.

Как частная криминалистическая теория, учение о криминалистической регистрации представляет собой систематизированное знание об определенном круге объектов и явлений реального мира: о видах криминалистической регистрации, их связях между собой и с другими технико-криминалистическими средствами, характере и содержании регистрируемой (собираемой) информации, принципах, способах и формах ее систематизации, хранения, поиска и передачи, об оптимальной организации и управлении регистрационными аппаратами и т.д. В широком смысле слова объектом этой теории является криминалистическая регистрация как разновидность практической деятельности по борьбе с преступностью.

Здесь уместно сделать несколько замечаний по поводу термина “уголовная регистрация”. Этот термин возник одновременно с терминами “уголовная техника” и “уголовная тактика”. Впоследствии, как известно, два последних были изменены на криминалистическую технику и криминалистическую тактику, поскольку они обозначали разделы криминалистической науки. Регистрация же по-прежнему именовалась “уголовной”. Думается, что пришло время изменить и этот термин, во-первых, потому, что он не отражает криминалистической природы обозначаемого им института и принадлежности знаний о нем к криминалистической теории. Во-вторых, он не позволяет четко отграничить систему и результаты регистрации, о которой мы ведем речь, от уголовной статистики, которая ведь тоже представляет собой учет определенных данных о преступниках и преступности, их регистрацию и выражение в определенных формах. Акцент же на криминалистический характер регистрации как криминалистического института подчеркивает ее качественный, а не количественный характер. Исходя из этих соображений, мы впредь будем пользоваться термином “криминалистическая регистрация”.

Криминалистическая регистрация есть учет отдельного по индивидуальным, не суммирующимся признакам. Этим она с содержательной стороны принципиально отличается от уголовной статистики. Она отличается от уголовной статистики и способами собирания информации, формами и задачами использования информации, критериями ее классификации. Отличается она и от оперативной отчетности как по объектам, так и по формам и способам регистрации данных и целям использования.

Когда мы говорим о криминалистической регистрации в ее предметном выражении, то имеем в виду определенную систему материальных объектов (картотеки, коллекции и иные хранилища регистрационных данных) и оперирование этими объектами, т.е. практическую регистрационную деятельность. Таким образом, криминалистическая регистрация как институт практической деятельности представляет собой единство системы вещественных средств регистрации и системы действий, оперирования этими средствами в целях борьбы с преступностью.

Система вещественных средств регистрации состоит из подсистем -- видов криминалистической регистрации. Для их обозначения целесообразно использовать термин “криминалистический учет”, поскольку виды криминалистической регистрации отличаются друг от друга именно учитываемыми данными, способами и формами их сосредоточения и систематизации.

Итак, криминалистическая регистрация как система материальных объектов есть система криминалистических учетов. Но когда мы говорим об учете, то имеем в виду и саму процедуру учета, а не только его вещественное выражение -- зафиксированные данные. Процедура учета -- это действия по собиранию и регистрации данных, их сосредоточению и систематизации, хранению, поиску и передаче. Поэтому мы и считаем, что криминалистическая регистрация, как объект познания, объект криминалистической науки, есть система криминалистических учетов в их материальном (вещественном) и функциональном выражении. Следовательно, криминалистическую регистрацию можно определить как систему криминалистических учетов определенных объектов -- носителей информации, используемую для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений.

Рассмотрим элементы этого определения более детально. Криминалистическая регистрация есть система криминалистических учетов. Как всякая система, она характеризуется единством целей функционирования, определенной организацией и наличием связей между элементами. Целями криминалистической регистрации являются:

1. накопление данных, которые могут быть использованы для раскрытия, расследования и предупреждения преступлений;

2. обеспечение условий идентификации объектов с помощью учетных данных;

3. содействие розыску объектов, данные о которых содержатся в криминалистических учетах;

4. предоставление в распоряжение оперативно-розыскных, следственных и судебных органов справочной и ориентирующей информации.

Исходя из целей криминалистической регистрации, ее можно считать своеобразной информационной системой, собирающей и обрабатывающей информацию о преступлениях, причастных к ним лицах и предметах, и передающей эту информацию органам, непосредственно ведущим борьбу с преступностью. Нам представляется, что эта система относится к числу обеспечивающих борьбу с преступностью.

Сказанное обусловливает правомерность анализа криминалистической регистрации в информационном аспекте.

Процесс движения информации в системе криминалистической регистрации, включая ее поступление и передачу, можно представить следующей схемой:

Рисунок 1 - Движение информации в системе криминалистической регистрации

И.А. Возгрин, исследовавший информационные процессы в системе криминалистической регистрации, справедливо отмечал, что в некоторых случаях собирание учетных данных и команда на поиск информации сливаются в один акт, что имеет место при проверке собранных органом дознания, следователем или судом данных по действующему учету, предшествующей их помещению в информационный массив. По его мнению, криминалистическая регистрация (он придерживается термина “криминалистический учет”) как информационная система отличается от других информационных систем, во-первых, оперируемой информацией, во-вторых, структурным построением, в-третьих, особой организацией, в-четвертых, принципами деятельности, и в-пятых, решаемыми задачами. Не все эти положения нам представляются бесспорными.

Не вся регистрационная информация имеет специфический характер, свойственный только ей. Так например, демографические сведения о преступниках и задержанных, информация о похищенных и изъятых вещах, о без вести пропавших и неопознанных трупах и некоторые иные регистрационные данные содержатся в соответствующих следственных и судебных документах, в оперативных материалах и т. д. Дело, следовательно, не в содержании регистрационной информации (хотя иногда и ее содержание, разумеется, является специфичным и характерным именно для данной информационной системы), а в способах и приемах ее переработки, хранения, поиска, а иногда и использования. Нельзя согласиться с И.А. Возгриным и в том, что в основе криминалистической регистрации как информационной системы лежат принципы, присущие только ей и отличающие ее от других информационных систем. В качестве общих принципов регистрации он называет “такие принципы, которые присущи применению всей криминалистической техники в уголовном судопроизводстве”: соблюдение законности в сборе и использовании учетной информации, объективность и полноту сосредотачиваемых сведений, своевременность, быстроту и эффективность использования отдельных видов учета. К числу специальных принципов регистрации им относятся единство форм сосредоточиваемых сведений, или формализация учетной информации, систематическое пополнение хранилищ учетной информацией, механизация и автоматизация деятельности криминалистических учетов.

Но названные И.А. Возгриным общие принципы не специфичны для криминалистической регистрации, о чем свидетельствует само их название. Что касается специальных принципов, то они в равной степени могут быть отнесены к любой информационной системе, а не только к криминалистической регистрации. Наконец, решаемые криминалистической регистрацией задачи не всегда позволяют отграничить ее от других информационных систем органов внутренних дел, например, от такой системы, как оперативный учет.

Вопрос о носителе информации в криминалистической регистрации неразрывно связан с понятием объекта регистрации. Мы уже отмечали, что в литературе существует двоякий подход к определению объектов регистрации. Общепринятая точка зрения заключается в том, что объектами учета являются непосредственно носители информации: следы рук, стреляные пули и гильзы, неопознанные трупы и т. д. Группа авторов (В.П. Абросимов, И.В. Макаров, В.М. Шванков, А.Ю. Пересункин) придерживалась мнения, что в некоторых случаях объекты регистрации и объекты учета не совпадают: регистрируются одни объекты, а учитываются при этом по зарегистрированным признакам другие. В качестве иллюстрации этого тезиса называют учет неизвестных преступников по следам рук, обнаруженных на месте происшествия, и учет применявшегося оружия по обнаруженным стреляным пулям и гильзам. Эта позиция нам представляется правильной, но требующей некоторых уточнений.

Мы представляем себе понятие объекта регистрации как сложное, объединяющее в себе две категории объектов: носителей регистрационной информации и источников этой информации. Эти объекты могут сливаться в один (неопознанные труп, похищенная вещь, пригульный скот и т. д.), а могут выступать порознь (например, учет неизвестных преступников (объект -- источник информации) про следам пальцев, обнаруженным на месте преступления (объект -- носитель информации) и т.д. Различие между источником информации и ее материальным носителем не учитывает И.Н. Евсюнин, который, как нам кажется, смешивает эти понятия, придерживаясь традиционного представления об объектах регистрации.

Объект регистрации определяет вид криминалистического учета как его подсистемы. С появлением новых объектов регистрации появляются новые виды учета. Здесь следует иметь в виду, что к одному и тому же объекту-источнику информации могут относиться разные по виду объекты-носители, каждый из которых дает начало самостоятельному виду криминалистического учета. Так например, неизвестные преступники могут учитываться по следам пальцев с мест происшествий, по способу действий, известные лица -- по алфавитно-дактилоскопическому учету, по дактилоскопическому учету, по приметам и т. д.

От вида криминалистического учета следует отличать форму учета, под которой понимается способ и форма фиксации и хранения регистрационной информации: картотеки, коллекции, магнитозаписи, альбомы, списки. Разумеется, форма учета зависит от характера регистрационных объектов и регистрационной информации.

Весьма важен в теоретическом и практическом планах вопрос о процессуальном значении регистрационной информации. Регистрационная информация по своей правовой природе неоднородна. В тех случаях, когда ее носителями являются объекты, причинно связанные с преступлением (например, следы пальцев рук, изъятые с места происшествия, стреляные гильзы, описание похищенной вещи и т. д.), эта информация потенциально является доказательственной. Во всех остальных случаях регистрационная информация носит потенциально ориентирующий характер. Как справедливо отмечает И.Н. Евсюнин, и та и другая разновидность регистрационной информации могут использоваться как в процессе доказывания, так и при осуществлении оперативно-розыскных мероприятий.

Мы говорим о том, что регистрационная информация носит потенциально доказательственный или потенциально ориентирующий характер потому, что, не будучи востребованной для использования органом дознания, следователем или судом, она не приобретает никакого значения ни в уголовном процессе, ни в оперативно-розыскной деятельности.

Ранее отмечалось, что одну из целей криминалистической регистрации составляет накопление учетных данных, могущих быть использованными в борьбе с преступностью. Увеличение информационного массива необходимо, конечно, не само по себе, а как условие достижения тех целей, ради которых и существует криминалистическая регистрация, -- информационного обеспечения процесса доказывания и оперативно-розыскной деятельности. Эффективность этого обеспечения зависит не только от полноты сосредоточиваемой в системе криминалистической регистрации информации, но и от четкой систематизации учетных данных, накопления и сохранения только тех из них, которые носят актуальный характер. Актуальность учетных данных, в свою очередь зависит от их содержания. И.А. Возгрин считает, что содержание учетных данных ограничено территориальными, временными и целевыми пределами. Под территориальным пределом он понимает ограничение сбора и использования сведений границами определенной местности, под временным пределом -- ограничение конкретным периодом времени, под целевым пределом -- собирание и использование только таких данных, которые соответствуют решаемым отдельными видами учетов задачам.

Соглашаясь в принципе с И.А. Возгриным, следует добавить, что территориальный предел целесообразно понимать лишь как ограничение сбора учетных данных пределами определенной местности. Что же касается территории их использования, то, во-первых, это не определяет содержания информации, а во-вторых, хотя и презюмируется, но не исключает возможности выхода за территориальные границы при необходимости передачи информации, оказавшейся актуальной для другой местности. Практика раскрытия и расследования преступлений, совершенных преступниками-“гастролерами”, убедительно это подтверждает.

Соблюдение временных пределов теоретически выглядит несложно, но на практике вызывает ряд трудностей. Они связаны, прежде всего, с определением обоснованного срока хранения учетных данных. Можно представить, что эту проблему следует решать применительно к конкретным видам криминалистического учета, но это еще не означает самого решения проблемы. Если отвлечься от сроков хранения учетных данных, которые могут быть определены волевым порядком в ведомственных актах, то мы можем предложить лишь следующее ориентировочное решение.

1. Срок хранения учетных данных алфавитно-дактилоскопического учета и учета преступников по их внешним признакам следует определять, исходя из:

Ё средней продолжительности периода физической активности человека со “страховочным” увеличением ее на 10 --12 лет, имея в виду отклонения от средних данных у конкретных людей;

Ё учета периода физической активности возможных связей зарегистрированного на случай, если в связи с их действиями могут потребоваться его учетные данные.

Аналогично следует определять срок хранения данных учета преступников по приемам преступных действий.

2. Срок хранения учетных данных дактилоскопического учета неизвестных преступников, скрывшихся с места происшествия, может быть определен в соответствии со сроками давности привлечения к уголовной ответственности и правилами о перерыве или приостановлении течения давности. Так же может быть определен срок хранения данных по учету похищенного скота.

3. Данные учетов без вести пропавших и неопознанных трупов целесообразно хранить в течение срока, соответствующего средней продолжительности жизни одного поколения, имея в виду, что эти данные могут потребоваться для решения тех или иных вопросов, связанных с наследниками или прямыми потомками без вести пропавших или погибших. Таков, как нам кажется, должен быть и срок хранения данных учета похищенных и изъятых вещей.

4. Срок хранения данных учета пригульного скота определяется средней продолжительностью жизни животных соответствующего вида.

5. Данные учетов оружия должны храниться без ограничения срока.

Учение о криминалистической регистрации является научной основой всей системы криминалистических учетов. Но при этом надо иметь в виду, что в эту частную криминалистическую теорию должны входить в качестве некоторых отправных положений элементы других частных криминалистических теорий, и, в первую очередь, таких, как криминалистическое учение о признаках, учение о способе совершения преступлений, теория криминалистической идентификации. Кроме того, функциональная часть учения о криминалистической регистрации должна опираться на некоторые положения науки управления, связанные с организацией и функционированием информационных систем, проблемами их автоматизации и совершенствования. Функциональная часть рассматриваемой теории является ее наиболее подвижной. Именно она должна отражать развитие системы криминалистических учетов, их организационные формы и техническое обеспечение.

3. Перспективы развития учения о криминалистической регистрации и практики функционирования криминалистических учетов

Развитие учения о криминалистической регистрации неразрывно связано с совершенствованием практики функционирования криминалистических учетов. Состояние этой теории и анализ действующей системы учетов позволяют считать, что основными направлениями их развития на ближайшие годы являются:

разработка и совершенствование научных основ отдельных видов криминалистических учетов с использованием новейших достижений смежных областей криминалистики, других наук и техники;

совершенствование правовых основ криминалистической регистрации;

унификация системы криминалистической регистрации на всех уровнях; тенденция к централизации местных учетов;

совершенствование технической базы криминалистической регистрации в целом и отдельных криминалистических учетов, использование новых прогрессивных средств сбора, переработки, хранения и поиска информации;

актуализация содержащейся в учетах регистрационной информации;

повышение эффективности использования учетных данных, особенно в розыскных целях.

Остановимся на содержании этих направлений. Формирование научных основ многих видов криминалистических учетов нельзя считать завершенным. Это, пожалуй, не относится только к учетам, основанным на дактилоскопии, и, в известной степени, к учетам по признакам внешности. Но зато в полной мере касается такого, например, учета, как MOS.

Научной основой учета преступников по способу совершения преступных действий, помимо общих положений учения о криминалистической регистрации, относящихся ко всем криминалистическим учетам, являются положения криминалистического учения о способе совершения преступлений. Однако эта теория интенсивно стала разрабатываться лишь в последнее время.

Для научного обоснования учета преступников по способу совершения преступлений имело значение выяснение содержания способа, степени его детерминированности и повторяемости, требовалось создание классификации способов совершения преступлений. Одними из первых к этой проблематике обратились А.Н. Колесниченко и А.Н. Савченко, которые высказали мнение, что “способ совершения преступления -- это все то, что характеризует действия преступника при подготовке (приискание места, предмета посягательства, приготовление орудий и средств, необходимых для осуществления преступной цели, и др.), совершении преступления и сокрытии его следов”. Г.Г. Зуйков детализировал определение способа совершения преступления и пришел к выводу, что он “представляет собой единый комплекс взаимосвязанных действий, направленных на подготовку, совершение и сокрытие преступления, осуществляемых в определенное время, в определенном месте и с использованием необходимых орудий и средств”. Это внесло необходимую ясность в представление об объекте регистрации по данному виду криминалистического учета. Г.Г. Зуйкову принадлежит заслуга и в исследовании вопросов о детерминированности способа совершения преступления и его повторяемости. Он описал объективные и субъективные факторы, участвующие в детерминации способов совершения преступлений, раскрыл их фактическое содержание в условиях нашего общества и характер взаимодействия в процессе формирования способов совершения преступлений. Опираясь на учение о тождестве, Г.Г. Зуйков заключил, что “абсолютная повторяемость способов совершения преступления во всех их признаках полностью исключена. Способы совершения преступлений повторяются, если сохраняется действие определенных факторов, их детерминирующих (мотив и цель преступления, объективная обстановка его совершения, качества личности преступника, особенности предмета преступного посягательства и т.д.), а так как детерминирующие факторы изменяются и в количественном, и в качественном отношениях, то в нем неизбежно изменяются и способы совершения преступлений, сохраняя, однако, некоторую совокупность повторяющихся признаков”. Выявление этой совокупности повторяющихся признаков легко в основу рассматриваемого вида криминалистического учета.

Учет по способу совершения преступлений является разновидностью децентрализованного, местного учета. Это явилось одной из причин отсутствия единой классификации способов совершения преступлений, затруднило автоматизацию учета, кодирование регистрационной информации для ее передачи на расстояние. Создание научно обоснованной классификации способов совершения преступлений -- актуальная задача криминалистического учения о способе совершения преступлений, решение которой имеет прикладное значение для учения о криминалистической регистрации. Единая классификация подобного рода позволит не только правильно систематизировать регистрационную информацию, но и создаст необходимые условия для объединения в единую систему всех местных учетов этого вида, для обмена содержащейся в ней информацией.

Мы разделяем мнение Г.Г. Зуйкова о том, что действующий учет по способу совершения преступлений пока еще малоэффективен в силу отсутствия научно обоснованной системы учитываемых признаков, неквалифицированного ведения учетных карточек, неумения анализировать преступления под углом зрения учитываемых признаков. Очевидно, что разработка детальной классификации способов совершения преступлений позволит изжить эти недостатки, так как круг учитываемых признаков в этой классификации будет четко обозначен.

Нам представляется, что основной причиной неразработанности классификационных вопросов в учении о способе совершения преступления, проявлявшегося до последнего времени невнимания к этому учению и, как следствие, к криминалистическому учету по способу совершения преступления, являлось мнение о том, что, поскольку в нашей стране отсутствует профессиональная преступность, постольку в изучении способов совершения преступлений нет никакой необходимости.

Как известно, до середины 80-х гг. наличие в стране профессиональной и организованной преступности отрицалось не только официально, но и в научном плане. Считалось, что такой преступности у нас не может быть, поскольку нет никаких социальных причин ее появления и существования.

Между тем, жизненные реалии постоянно приходили в противоречие с подобными взглядами и, чтобы как-то их примирить, в криминалистической и криминологической литературе появился термин “преступный профессионализм”, обозначающий совершение преступлений профессионально, то есть обладая определенными навыками и умениями, соответствующими техническими средствами, известным стереотипом поведения. Считалось, что избранный преступниками способ совершения преступления сможет носить отпечаток такого профессионализма, хотя, как правильно отмечалось в литературе, “лица, систематически совершающие преступления, прилагают усилия к усовершенствованию способа совершения преступления и его видоизменению”.

Положение радикально изменилось в последние годы. Уже не требуется доказывать “преимущества” социалистического строя; не только не требуется ради этого скрывать истинное состояние преступности в нашей стране, но, наоборот, пришло время назвать все своими именами, поскольку иначе невозможно объяснить ни количественное, ни качественное изменение преступности, начавшееся отнюдь не с проведением радикальных реформ в стране. В этих условиях, как это совершенно очевидно, не только целесообразно, но необходимо изменить отношение к учету по способу совершения и сокрытия преступлений, превратить его в действенный инструмент раскрытия преступлений.

Сказанного, как думается, достаточно, чтобы не считать завершенной разработку научных основ отдельных криминалистических учетов.

Примерно так же обстоит дело и с правовыми основами криминалистической регистрации. О криминалистической регистрации упоминает лишь российский закон “О милиции”, в статье 11 которого, в пп. 14 и 15, милиции предоставлено право “осуществлять предусмотренные законодательством учеты лиц, предметов и фактов и использовать данные этих учетов”, а также “производить регистрацию, фотографирование, звукозапись, кино- и видеосъемку, дактилоскопирование лиц, заключенных под стражу, задержанных по подозрению в совершении преступления или занятии бродяжничеством, обвиняемых в совершении умышленных преступлений, подвергнутых административному аресту, а также лиц, подозреваемых в совершении административного правонарушения при невозможности установления их личности”. Однако ссылка на “предусмотренные законодательством учеты” повисает в воздухе, поскольку законодательство наше ничего в этом отношении не предусматривает. Ни в других, помимо названного, законах, ни в уголовно-процессуальном кодексе не содержится упоминания ни о криминалистической регистрации в целом, ни об отдельных криминалистических учетах. Косвенно с этим институтом связана ст. 186 УПК, где идет речь о получении образцов для сравнительного исследования. Однако авторы существующих комментариев УПК РФ связывают эту норму только с производством экспертизы. Ранее мы уже высказали мнение о том, что регистрационная информация потенциально носит характер доказательственной или ориентирующей информации. Однако при этом остается неясным, в какую форму должна быть облечена эта информация в тех случаях, когда она может иметь доказательственное значение. регистрация уголовный криминалистический информация

В результате проверки по учетам может быть установлено тождество объекта, могут быть получены сведения, характеризующие объект или имеющие иное квалифицирующее значение для расследования. Нередко эта информация служит основанием для принятия следователем или судом ряда процессуальных решений, например, об истребовании приговоров и иных документов, об изменении квалификации расследуемого деяния и т.д. И.А. Возгрин в связи с этим справедливо замечает, что “в результате такой работы справки о проверке по учету постепенно теряют свое значение как источник сведений о прежних судимостях, так как, кроме них, к уголовному делу приобщаются копии приговоров и другие материалы, полученные из судов и следственных органов. Все это, на первый взгляд, может привести к мысли о том, что информация, сообщаемая в справках из спецотделов органов внутренних дел, в отличие от сведений, получаемых из копий приговоров и других подобных материалов, не является доказательственной информацией. Однако это не так, ибо получение копий приговоров, приостановленных и хранящихся в архивах уголовных дел и других материалов есть процесс получения новых доказательств, протекающий параллельно с исследованием уже собранных доказательств”. Очевидно, что справки о результатах проверки по учетам, содержащие доказательственную информацию, должны быть отнесены к категории “иных документов”, приобщаемых к делу. При этом следует иметь в виду, что доказательственное значение в некоторых случаях может иметь и отрицательный ответ регистрационного органа -- когда сообщается, что объект проверки по учету не значится. Такой ответ может доказывать то или иное смягчающее обстоятельство, например, совершение преступления впервые, и т.д. Нерешенным остается вопрос о том, можно ли довольствоваться результатом проверки по учетам при установлении тождества или же с целью подтверждения вывода о тождестве необходимо проведение экспертизы. Такой вопрос может возникнуть при положительном результате проверки по дактилоскопическому учету неизвестных преступников, скрывшихся с места происшествия.

По мнению И.Н. Евсюнина, объекты местных криминалистических учетов с целью получения содержащейся в них информации подлежат специальным исследованиям. Он считает, что “конечный результат деятельности этих видов учета -- установление тождества искомых объектов (в качестве доказательственной информации) -- проявляется только в результате экспертизы”. Однако эта конструкция не решает многих вопросов. Задание на проверку по криминалистическому учету, направляемое в тот или иной орган внутренних дел, по форме представляет собой запрос, а не постановление о назначении криминалистической экспертизы. Соответственно отсутствует и процессуальный режим назначения экспертизы. Сравнение проверяемых объектов с объектами учета при поиске информации, действительно, требует определенных исследовательских операций. Однако эти операции принципиально ничем не отличаются от тех, которые осуществляются при проверке, например, по алфавитно-дактилоскопическому учету, результат которого выражается в виде справки учетного органа, хотя и в этом случае вопрос о тождестве решается на основе специального дактилоскопического исследования. Следовательно, исследовательский характер процедуры проверки по учету еще не дает оснований считать такую проверку экспертизой.

Сказанное, разумеется, не означает вообще отказа от экспертизы как средства исследования и проверки регистрационной информации. Результаты проверки по криминалистическому учету, имеющие доказательственное значение, как всякая доказательственная информация, оцениваются следователем или судом в совокупности с другими доказательствами. Возникшие сомнения могут быть разрешены, как известно, разными способами, в том числе и путем назначения экспертизы. В этом случае учетные органы обязаны представить в распоряжение следствия или суда объекты-носители информации, которые, наряду с проверяемыми объектами (вещественными доказательствами), подвергаются экспертному исследованию.

Научные и правовые основы криминалистической регистрации неразрывно связаны с ее организационными основами, с построением и структурой системы криминалистических учетов, их иерархией. Существующие учеты по своему уровню делятся на централизованные (федеральные) и децентрализованные (региональные, местные). Если система централизованных учетов относительно стабильна, их число практически постоянно, то система местных учетов регламентирована лишь в общих чертах. Некоторые виды местных учетов распространены повсеместно, другие в меньшей степени; встречаются и такие учеты, которые являются плодом местного творчества, иной раз созданы без достаточно веских оснований и лишены необходимой научной базы.

В интересах укрепления организационных основ криминалистической регистрации, повышения ее эффективности и модернизации информационных процессов, с нашей точки зрения, целесообразно:

унифицировать систему местных учетов, строго определить ее структуру, допуская отклонения от нее лишь в исключительных случаях, когда это действительно оправдано спецификой местных условий;

перевести некоторые виды региональных и местных учетов в категорию централизованных; суммарный массив учетных сведений, образованный в результате такой централизации, позволит оправданно применить современные информационные поисковые системы, обеспечить необходимую масштабность и оперативность использования учетной информации;

организовать четкую систему обмена информацией между местными учетными органами, пополнение и чистку за счет этого обмена информационных массивов, объединение некоторых учетов в кустовые, межобластные и т. д.

Организационное совершенствование криминалистической регистрации -- одна из предпосылок совершенствования ее технической базы, внедрения прогрессивных средств и методов сбора, хранения, поиска и передачи регистрационной информации. Процесс “технизации” криминалистической регистрации прошел несколько этапов.

На первом этапе, охватывающем по времени период с момента создания советской системы криминалистической регистрации и до начала 50-х годов, совершенствование технической базы криминалистических учетов шло, в основном, за счет внедрения отдельных технических приспособлений частного характера, главным образом, относящихся к способам передачи информации на расстояние, к устройствам хранилищ учетных данных, приемам сигналетической фотосъемки объектов регистрации.

До распространения фототелеграфа учетная информация, преобразованная в систему кодовых обозначений, передавалась на расстояние по телеграфу или телефону. В 1937 г. Б.М. Комаринец, признавая бесспорные достоинства передачи на расстояние изображения отпечатков пальцев, писал, что этот способ “требует изготовления специальных дорогостоящих приборов, обслуживания этих приборов технически высококвалифицированными работниками или ограничен крайне небольшой сетью телепередатчиков, предназначенных для других целей. Поэтому этот способ не может быть использован повседневно и в широком масштабе. Второй способ -- идентификация по подробному описанию пальцевых узоров -- не требует какого-либо дополнительного оборудования, так как описание может быть протелефонировано или протелеграфировано”. Он детально разработал правила такого описания, порядок составления и расшифровки телефонограмм и телеграмм. Эти рекомендации оказались весьма уместными в годы Великой Отечественной войны, когда картотеки алфавитно-дактилоскопического учета были эвакуированы в г. Уфу и наведение справок по ним требовало оперативной передачи запросов по телефону или телеграфу. По инициативе Л.П. Рассказова, бывшего в то время начальником НТО Управления милиции Москвы, составление таких запросов, получивших название дактотелефонограмм, было упрощено. Практика поиска нужной информации по таким запросам оправдала себя и получила известное распространение.

После Великой Отечественной войны идея использования фототелеграфа для передачи регистрационной информации вновь привлекает внимание криминалистов. “Вполне понятно, -- писали в те годы А.И. Винберг и А.А. Эйсман, -- что с развитием сети бильдтелеграфа и несомненного его широкого распространения все иные способы идентификации на расстоянии будут отходить на задний план. В настоящее время, когда действие фототелеграфии охватывает в СССР уже немало городов, но далеко еще уступает распространенности телеграфной и телефонной сети, особенно по внутригородской и межрайонной связи, идентификация на расстоянии по специальному шифру продолжает сохранять свое значение. Но не может быть сомнения и в том, что в ближайшие годы восстановления и развития нашего народного хозяйства фототелеграф значительно расширит сферу своего действия. Нам кажется, поэтому своевременным уже сейчас привлечь внимание следственных, судебных и оперативных работников к этому далеко не новому средству связи, которое до сих пор если и использовалось в целях раскрытия преступлений, то лишь от случая к случаю, в порядке экспериментов”. Как известно, сейчас повсеместно принят на вооружение, более удобный факсимильный способ передачи информации.

Совершенствование системы описания по методу словесного портрета, приемов сигналитической съемки повышало эффективность таких видов криминалистического учета, как учет преступников по признакам внешности, учет без вести пропавших и неопознанных трупов. В это же время были осуществлены некоторые предложения по изменению конструкций хранилищ учетной информации.

На втором этапе совершенствования технической базы криминалистической регистрации была проведена работа по внедрению перфокарт и предприняты первые попытки автоматизации дактилоскопических учетов. Опыты по автоматизации дактилоскопических учетов в Советском Союзе стали вестись с 1956 г. Л.Г. Эджубовым и С.А. Литинским. Ими была разработана зонально-точечная система регистрации, в основу которой было положено взаиморасположение частных признаков дактилоскопического узора по полю отпечатка с учетом возможного отклонения этих признаков от условного центра. В итоге отпечаток приобретал форму кода, который фотографировался на кинопленку. Сумма кодов составляла кодовый фильм.

Дактилоскопический автомат, сконструированный авторами метода, представлял собой быстродействующее фотоэлементное сортирующее устройство. Исследуемый отпечаток вводился в автомат также в виде кода; автомат регистрировал совпадение исследуемого кода с искомым кодом в фильме или отсутствие такого совпадения. При совпадении автомат останавливался. Несмотря на заманчивость предложенного метода, его недостатки были настолько существенны, что метод распространения не получил. Оценивая его, Л.Г. Эджубов вынужден был констатировать, что “недостаток существующих зонально-точечных систем регистрации заключается в том, что отпечатки картотек приходится кодировать вручную. Кодирование одного отпечатка занимает примерно 1-1,5 минуты. Это время для крупных картотек оказывается неприемлемым. Поэтому очередная задача состоит в разработке способов автоматического кодирования дактилоскопических отпечатков, при которых время кодирования исчислялось бы секундами или долями секунд”. Но к этому следует добавить, что применение предложенного метода требовало перевода на зонально-точечную систему кодирования всего существующего информационного массива, что представлялось совершенно нереальным делом. Кроме того, нужны были особо прочные материалы для кодовых фильмов, чтобы обеспечить их многократную эксплуатацию, и к тому же, на больших скоростях. Дактилоскопический автомат был изготовлен силами авторов в одном экземпляре на кафедре криминалистики Высшей школы МВД СССР и остался музейным экспонатом.