Закономерности развития государства в переходный период

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Государственность - явление исторически развивающееся, проходящее в своем развитии чередующиеся, противоположные относительно друг друга фазы. Переходная же государственность была известна в предшествующие эпохи, однако только 20 в. дал ее многочисленные образцы. Мировые войны и вызываемые ими социальные катаклизмы, революции, антиколониальная борьба вызывали коренные изменения государственно-правовых систем многих стран. Последняя четверть 20 в. ознаменовалась новой волной трансформаций, захватившей сначала авторитарные латиноамериканские и южно-европейские, а затем и так называемые коммунистические восточноевропейские режимы. Переходность превратила свою историю во всемировую.

Значительное по планетарным масштабам число стран претерпело кардинальное преобразование государственно-правовых систем. Заметим, что события 80-90-х гг., наукой, по существу, не прогнозировались. Ученая мысль во многих странах признала, что какой-либо, пусть даже ошибочной, теории переходности до сих пор не существует. Это выглядит неоправданной роскошью для условий перехода, при которых общество несет невосполнимые потери, переживает ломку основных культурных ценностей, государственно-правовых институтов.

Переходная ситуация отличается беспрецедентной неоднозначностью, разнонаправленностъю и неустойчивостью протекания процессов и событий. В такой обстановке приобретает особую актуальность проблема понимания свойств и механизма перехода от одного качественного состояния государства к другому.

Российскую же государственность 20 столетия можно признать непрерывным процессом переходности. Что также определяет актуальность данной проблемы и обоснованность ее выбора в качестве объекта исследования.

Переходные черты и формы коренных социальных преобразований стали в 20 в. в России типичным явлением. Ни одна страна мира не переживала такого количества катаклизмов как Россия. В настоящее время внимание теоретической науки вновь обращено к ее историческому опыту, современным проблемам и перспективам развития. Это не случайно. Основным содержанием современной российской действительности снова выступает процесс перехода. В этом смысле Российское государство и право представляют собой уникальную лабораторию для тщательного и всестороннего изучения природы переходности.

Предметом данного исследования является переходное состояние государства. В рамках данной работы не преследовалась цель охватить все те разноплановые процессы, которые развертываются в переходных государственно-правовых системах. Одна из важнейших задач теории государства и права - осмысление общих закономерностей возникновения и развития государства и права, переходных в том числе. Профиль работы предопределяет необходимость не детального описания конкретных разновидностей, а теоретического обобщения, выявления общих черт и специфических особенностей государства переходного типа.

С точки зрения предмета данного исследования важно подчеркнуть:

В современной отечественной и зарубежной научной литературе в объяснении глубоких социальных изменений, происходящих в определенной группе современных стран, принято использовать термин «переход к демократии». Исходя из многовариантности перспективы развития переходных процессов, представляется, что демократизация-это лишь тенденция переходного развития, пусть и ведущая. Поэтому переходное состояние государства рассматривается в настоящей работе вне каких-либо телеологических пристрастий. Данное обстоятельство способствует «чистоте» теоретико-юридического профиля работы.

В юридическом исследовании важно установить общую логику развития переходных государств, ибо пока переход не завершен, трудно предсказать, в какую окончательную форму воплотится развитие страны. Переходные государства, независимо от их устремленности, последовательно подчиняются некоторым общим константам модели вообще.

В России же идеальная модель будущего государства и стратегия перехода к нему на протяжении десятилетия коренных преобразований так и не были определены. Анализ теории и практики современного государственного строительства позволяет сделать вывод о том, что Российское государство переходит от социалистического строя (каковым он официально был признан) к правовому государству. Данный переходный процесс в идеале должен предполагать эволюционную, ненасильственную форму преобразований на основе принципа многообразия и с учетом особенностей и традиций национального развития.

Следует обратить внимание, что российский опыт переходности повлек за собой новые проблемы для исследователей государства права, видоизменил сам подход к теоретическим и сравнительным исследованиям. Кроме того, резонанс российских преобразований уже давно вышел за географические пределы нашей страны и опрокинул концептуальные признаки границы, в рамках которых мировая ученая мысль изучала проблемы транзита в последние 50 лет. Это даёт нам основание сосредоточить внимание преимущественно на российском опыте перехода (при безусловном его сопоставлении с зарубежными образцами переходности).

Цель исследования - выявление общих закономерностей развития государства в переходный период и моделирование перспектив переходного состояния на основе опыта конкретных государств, включая Российскую Федерацию.

Проблемы коренных преобразований в государственно-правовой сфере затрагивались в трудах следующих мыслителей: Аристотеля, Полибия, Плата, Бабефа, Гегеля, К.Маркса, П.Новгородцева, И.Ильина и др. Однако каждый из перечисленных философов изучал проблемы переходности в каком-то конкретном аспекте, не задаваясь целью систематического освещения переходной эпохи. Так Аристотель, Платон и Полибий стремились выяснить значение цикличности в смене форм государственной власти, их также занимали вопросы сохранения политических режимов. К.Маркс и Ф. Энгельс разрабатывали теорию революции, т.е. слома государственного аппарата на внеэволюционных началах.

В целом же проблемы переходности государства и права неизменно оставались на периферии исследований социальных наук. К данной теме авторы обращались, как правило, в момент очередного подъема революционного, освободительного и тому подобных движений. Так, на заре 20 столетия в период революционной ситуации в России и Европе появлялись труды Л.Дюги., А.Тойнби, О.Шпенглера, П.Сорокина, К.Сорокина, К.Каутского.

Во второй четверти 20 в. в ответ на распространение в Европе закрытых тоталитарных политических систем появились работы Р.Арона, К.Маннгейма, К.Поппера, Р.Пайпса, В.Парето и др. После Второй мировой войны в связи с переходом стран Центральной и Юго-Восточной Европы к социализму в форме так называемой народной демократии, а также после распада колониальной системы появилось значительное количество трудов, освещающих эти процессы. На Западе в этот период оформилась новая область научных знаний «транзитология» (от слова «транзит» - переход). Наиболее весомый вклад в построение транзитологических моделей внесли У.Растоу с его теорией «стадий общественного роста», а также авторы концепции «модернизации» С.Хантингтон, И.Неттл. и др.

В противовес западным концепциям советская юридическая литература, базирующая на марксистско-ленинской теории, рассматривала переходность в ином, но также одномерном виде - в контексте перехода общества к социализму и далее к коммунизму.

Впрочем, в самой марксистской литературе государству и праву переходного периода уделялось мало внимания. Вопросы типологии государств, а значит, переходов между ними, описывались К.Марксом, Ф.Энгельсом и их последователями в рамках довольно жесткой схемы, в которой прогресс рассматривался как однонаправленный процесс без учета возможности регрессивной эволюции, застойного движения по замкнутому кругу внутри тупиковых ветвей развития. Переходное государство явно не укладывалось в схему сменяющих друг друга общественно-экономических формаций, и поэтому его рассматривали как некое нехарактерное, межформационное явление. Очевидно, что подобную упрощенную трактовку проблем типологии государственно-правовых систем современная наука использовать не может.

Кроме того, марксизм исходит из необходимости революционной смены одного исторического типа государства другим, поэтому исследователями-марксистами традиционно недооцениваются ненасильственные, мирные, эволюционные формы изменения общественно-политического строя.

Абсолютизация политического насилия, исходящего от народных масс, вывела марксизм на формулирование основанного на классовом подходе радикального рецепта-необходимости установления на переходный период диктатуры пролетариата. Наличие реальных предпосылок для смены строя исследователями-марксистами недооценивалось. Считалось, что сначала следует осуществить революционное преобразование мира, и лишь затем создавать необходимые условия для дальнейшего развития.

И, наконец, негативную роль сыграла недооценка марксизмом роли государства и права в переходный период. Их рассмотрение в качестве временных, отмирающих явлений обуславливало умаление права как самостоятельного цивилизационного института жизни общества, предполагало использовать государственную власть и закон в качестве «орудий» преобразовательной деятельности.

В сопоставлении с марксизмом западная наука в объяснении переходных процессов имела другой отрицательный крен - ею недоучитываются социальные факторы коренных преобразований, а экономический фактор переходности рассматривается в качестве второстепенного.

Значительный вклад в изучение общих проблем переходности в советский период внесли работы ученых: В.Е.Чиркина, В.М. Лесного, А.И.Денисова и др.

Стоит отметить ряд коллективных монографий и сборников статей, вышедших в этот период, в которых рассматривались отдельные теоретические аспекты переходного процесса: «Государство социалистической ориентации» (1975), «Право в странах социалистической ориентации» (1979), «Государство и право в развивающихся странах» (1976), «Теоретические проблемы перехода к социализму стран с неразвитой экономикой» (1983).

Изображать историю советской юридической науки как цепь сплошных ошибок и заблуждений опасно. Вместе с тем нельзя не отметить, что в марксистско-ленинской литературе советского периода имели место тенденция собственной дезинформации, оправдания насилия и разоблачительный уклон западных научных концепций. В этом смысле советская литература по указанной проблематике не может удовлетворять современного исследования. Марксистская теория революции, классовый подход, учение о диктатуре пролетариата не должны сдерживать теоретические обобщения современного опыта переходности.

Кроме того, разрушение биполярной мировой системы, падение социалистической системы (каковой она официально признавалась) в СССР и странах Восточной Европы опровергло многие положения, исключило односторонние интерпретации перехода. Эффект внезапности, который был вызван стремительными событиями 1989-1991гг., застал врасплох не только непосредственных участников, но и наблюдателей в разных странах мира. Представители различных научных школ признавали, что господствовавшие в течение десятилетий концепции, объясняющие природу переходных процессов, оказались не в состоянии предсказать и полноценно объяснить происходящее.

Таким образом, проблемы переходности получают в современной науке новое значение. Многие прежние оценки претерпели глубокие изменения либо стали диаметрально противоположными тем, которых когда-то придерживались ученые.

В 1995 г. впервые обсуждение проблем переходности получило освещение за круглым столом в редакции журнала «Государство и право» по теме: «Закон в переходный период: опыт современной России".

Появились работы, посвященные конкретным аспектам переходности государства и права - о преемственности в переходном праве, его пробельности, об обеспечении прав и свобод человека в переходных условиях и т.п. Однако юридических монографий по данной проблеме в России не издавалось. Поэтому говорить о комплексном изучении переходного периода в отечественной юридической науке пока не приходится. Вопрос об общих чертах переходных государственно-правовых систем не был еще предметом специального монографического исследования в отечественной юридической литературе.

Некоторые аспекты этой проблемы рассматриваются в статьях и главах работ более общего характера. На сегодняшний день в России выпущено несколько сборников статей, так или иначе затрагивающих отдельные аспекты переходности: «Верховенство права» (1992), «Гражданское общество и перспектива демократии в России» (1994), «Становление институтов гражданского общества» (1995), «Права человека и политическое реформирование» (1997) и др.

Наличие имеющихся публикаций до настоящего времени не восполняет многочисленных пробелов (например, в определении хронологических рамок переходного периода, его научной периодизации, типологической характеристики и социальной основы переходной государственности, условий стабильного функционирования новой государственно-правовой системы и др.). Многие поставленные в рамках данной работы вопросы до сих пор остаются вне поля зрения исследователей. Целый ряд их не только не изучен, но даже не намечен в специальной литературе.

Совокупность источников информации, использованных в данной работе, по своему характеру можно разбить на две большие группы: научные работы и официальные, в том числе нормативно-правовые материалы.

К первой группе источников относятся:

работы современного периода, посвященные отдельным специальным вопросам переходности государства и права. В этой области изданы работы В.Е. Гулиева, Н.В. Варламовой, Ю.А. Веденеева, Л.Н. Завадской, В.Н. Кудрявцева, И.В. Мухачева и др.;

монографические исследования и статьи, имеющие в целом косвенное отношение к предмету настоящего исследования, однако, отдельные их положения представляют интерес с точки зрения проблемы переходности государственно-правовой системы («Уроки. Тяжкий путь России к праву» С.С. Алексеева, «Проблемы становления демократического государства в России» В.Дзодзиева, «Кризис демократии? Демократия на рубеже 21 в.» А.И. Ковлера, «Развитие правовой культуры как правовой прогресс» А.П. Семитко и др.)

работы советского периода, включающие индивидуальные и коллективные монографии общетеоретического характера, на базе которых автор выстраивал собственную методику и методологию исследования переходных явлений в сфере государства и права. Это работы В.Е. Чиркина, А.М. Витченко, А.И. Денисова, В.В. Лазарева, В.М. Лесного, А.Г. Лашина, А.Ф. Шебанова, В.М. Якушика и других, и коллективные монографии о государственно-правовых системах так называемых развивающихся стран и стран с неразвитой экономикой;

научные статьи С.А. Иванова «Трудовое право переходного периода», А. Наумова «Чем заменен тоталитаризм в идеологии и правовой политике», Н.Н. Ефремовой «Судебные реформы в России: преемственность и обновление» и другие, положения которых носят хотя и узкоотраслевой характер, но их использование было вполне уместно для наглядности общетеоретических выводов;

труды иностранных государство - и правоведов по указанному кругу вопросов: К. Байме, В. Банса, Дж. Бреслауэра, Дж. Бреслауэра, Д. Растоу, П. Халаса, А. Шиллера и др.

Ко второй группе источников относятся:

конституции и учредительные правовые акты переходных стран;

законодательство переходных государств (преимущественно России и стран СНГ);

официальные документы, посвященные государственно-правовому строительству в переходный период (ежегодные Послания Президента РФ Федеральному собранию, Концепция судебной реформы, проекты законодательных актов, Доклад Комитета ООН по правам человека о состоянии соблюдения прав человека в РФ, Договор об общественном согласии РФ и др.);

материалы судебных дел, выступающих показательными примерами правореализационного процесса в переходный период. Постановления Конституционного Суда РФ, фиксирующие некоторые наиболее значимые события переходного развития страны;

статистические материалы о количестве совершаемых в переходный период правонарушений, возникающих чрезвычайных ситуаций и тому подобного в разных странах и на различных этапах их переходного развития.

Переходность - многосторонний, сложный процесс, требующий широкого комплексного изучения. Ни один отдельно взятый институт, как бы важен он ни был (например, институт государства) не дает полноценной картины перехода. Это объясняется тем, что процесс становления новой государственно-правовой системы, нового общественного строя и новой системы ценностей идет одновременно. К примеру, в условиях российского перехода параллельно осуществляются: в социальной сфере - переход к гражданскому обществу, в экономической - переход к рыночной экономике, в политической - переход к демократическому государству, в духовной - переход от моноидеологии к идеологическому плюрализму и т.д..

Данная тема не может изучаться на неидеологической основе, поэтому необходимо сделать оговорку, что переход к демократии является оптимальным вариантом развития государств, освобождающихся от посттоталитарных (либо авторитарных) систем. Мирный, ненасильственный эволюционный путь осуществления коренных преобразований представляется не только возможным, но и оптимальным императивом переходного развития в целях реального обеспечения прав, свобод и законных интересов человека.

Изучение переходного состояния государства и права дает широкую основу для сравнения переходных процессов. В настоящее время имеются большие возможности для осмысления прошлых и современных опытов исследования. Значение метода сравнительного государство- и правоведения возрастает, когда возникает необходимость в политических и правовых преобразованиях. Сравнительный метод в сочетании с конкретно-историческим методом позволяет выявить общие закономерности и специфические черты сравнения моделей перехода, как в рамках различных стран, так и в рамках одного государства на разных этапах его переходного развития. Сравнительное исследование переходного состояния государства и права позволяет обнаружить и закономерности преемственности государствкнно-правовых явлений.

Гражданское общество и правовое государство логически предполагают друг друга - одно немыслимо без другого. В то же время гражданское общество первично: оно является решающей социально-экономической предпосылкой правового государства.

Гражданское общество в широком смысле слова и сам термин «гражданское общество» появилось, когда сложились представления о гражданстве и гражданине и возникло понятие общества как совокупности граждан. Это произошло еще в Древней Греции и Риме. Однако тогда различия между гражданским обществом и государством не проводилось. Так, Аристотель полагал, что «государство есть не что иное, как совокупность граждан, гражданское общество», то есть он употреблял термины «гражданское общество» и «государство» как синонимы

Гражданское общество в его современном понимании и значении - это общество, способное противостоять государству, контролировать его деятельность, способное указать государству его место, держать его «в узде». Говоря другими словами, гражданское общество - это общество, способное сделать свое государство правовым. Между тем это не означает, что гражданское общество только тем и занимается, что борется с государством. Гражданское общество позволяет государству активно вмешиваться в социально-экономические процессы, но оно не позволяет государству подмять себя, сделать социальную систему тоталитарной.

Глава 1. Понятие, типология, содержание и форма переходного государства

1.1 Понятие государства переходного периода

Типология переходного государства.

Переходное состояние государств означает широкий комплекс крайне неустойчивых процессов. Однако внутренняя, коренная основа этих процессов поддается установлению.

Важно заметить, что далеко не всякий переходный период сопровождается резкой, ненасильственной сменой существующего строя. Политические реформы 1985-1990 гг. влекли за собой реорганизацию государственного аппарата, его резкое количественное сокращение либо увеличение, частичное ограничение его полномочий, но эти реформы не представляли собой глубоких и качественных изменений общественно-политического строя, так как прежняя модель властеотношений сохранялась. В данном случае демократизация системы, усиление ее представительного характера и прочие мероприятия еще не свидетельствовали о смене государственно-правовой системе как таковой. В этой связи вряд ли можно квалифицировать как «удачно совершенный переворот бланкистского толка», поскольку здесь имело место глубокая, коренная ломка социальных институтов. Революция в условиях переходности вызывает новое качественное состояние данного государства ценой неисчислимых социальных бедствий, тогда как реформирование связано с относительно мирным и постепенным преобразованием государственности.

Коренные преобразования природы СССР и целого ряда восточноевропейских государств в конце 80-х - начале 90-х гг. осуществлялись преимущественно мирным, ненасильственным путем. Такова же история преобразований в Испании и Португалии 70-х гг.

Мировые образцы переходности прошлого далеко не всегда сопровождались революционными преобразованиями. В историческом рабовладельческого к феодальному осуществлялись без революций.

Представляется, что эволюционные изменения качества государственно-правовых систем способна обеспечить только социал-демократическая ориентация перехода. Она предполагает постепенные, ненасильственные преобразования на основе принципа многообразия и с учетом особенностей и традиции национального развития конкретного общества. Социал-демократическая ориентация позитивно зарекомендовала себя в государствах Скандинавии и в Китае. В КНР переход от маоситского политического режима осуществлялся при неизменных форме правления и форме государственного устройства. Китайское государство более двадцати лет продолжает движение к социализму с учетом национальной специфики на основе официального лозунга « пусть цветут все цветы». В результате в переходный период удалось добиться устойчивого развития при росте национального дохода 8-10% в год. Российское государство пошло по иному пути. Без достаточных экономических условий и без официального определения цели перехода начались широкомасштабные политические преобразования. Но построение рынка не может быть целью реформ. Тем более, что для полноценного рыночного хозяйства необходимы товары и возможности их производить и продавать. Праволиберальная концепция реформ вызвала копирование образцов американского общественно-политического опыта, что обернулось глубокими потрясениями позитивных основ традиционного развития России.

Нынешние российские реформы вряд ли можно назвать переходом к капитализму в первоначальном его значении. Капитализм к концу 20 столетия заметно деформировался. По экономической основе развитые западные государства уже невозможно признать капиталистическими. Частная собственность уступает свое доминирующее место акционерной. Расширяется содержание социальной функции государства. Следовательно, общественно-политический строй, к которому стремится российское государство, представляет собой результат слияния капиталистического и социалистического типов развития. Анализ теории и практики современного государственного строительства позволяет сделать вывод о том, что российское государство переходит от социалистического строя (каковым он официально был признан) к правовому государству.

Переходя на высокоабстрактный, теоретический уровень суждения, можно заключить, что в переходный период совершается попытка смены содержания и формы государства вместе взятых. Под содержанием государства нами понимается государственный курс,официальная политика, цели, задачи, функции государства и государственный режим. Форма государства рассматривается в работе как совокупность двух элементов - формы правления и формы государственного устройства.

Упоминая все возможные объекты глубоких преобразований,важно учитывать, что переходный процесс предполагает превращение данных объектов (все сразу или какого-либо отдельного) в их противоположность, перевод их в новое качество. В собственно юридическом смысле переходный период сопровождает смену общественно-политического (или конституционного) строя данного общества. Вот что по сути скрывается за общей устремленностью системы на коренное преобразование социально-политическое и структурных и духовных структур. В настоящее время в науке оформилось два основных подхода к типологии государства: формационный и цивилизационный. Первый из них, согласно традиционной трактовке, был сформулирован К.Марксом и Ф.Энгельсом. Предполагаемые ими критерии типологии включают: социально-классовую сущность государства и права, содержание и направленность государственной власти и др. Отсюда в марксистско-ленинской теории под типом государства понималась совокупность характерных особенностей государства, выражающих его классовую сущность и свойственных всем государствам, возникшим на основе производственных отношений одного итого же типа (М.И.Хмелинин). Классики марксизма называли четыре способа производства и соответствующих им типов государства: азиатский, античный, феодальный и буржуазный. Впоследствии в «Кратком курсе истории ВКП (б)» И.В.Сталиным была заложена идея естественноисторического процесса смены одной общественно-экономической формации другой, причем каждая последующая логически и исторически вытекает из предыдущей, в которой подготавливаются все экономические, социальные и политические предпосылки перехода к новой, более высокоорганизованной формации. Под формацией при этом понимался исторический тип общества, основанный на определенном способе производства. В этой схеме типом государства признавалась совокупность государств, развивающихся в рамках одной и той же общественно-экономической формации классового общества и характеризующихся единством классовой сущности и экономической основы.

Очевидны недостатки данного подхода. Во-первых, ограниченность исследований вопроса сугубо экономической сферой. Во-вторых, игнорирование и многовариантности развития государственного-правовых форм. Как отмечает В.М.Корельский, «далеко не обязательным для всех государств наблюдались движения назад, длительные переходные состояния (например «профеодальное»)». К тому же в отношении исторического процесса становления и функционирования государственно-правовых форм в целом малоприемлемо использование терминов «высшие низшие». А.Б.Венгеров, например, полагает, что «едва ли будут превзойдены образцы государственности, существовавшие еще до нашей эры в Афинах». В смеху марксистской теории не укладываются и государственные модели, являющиеся плодами конвергенции форм государственности разных типов. Так, например, социалистическая система Китая оказалась вполне совместимой с рыночными отношениями. В-третьих, формационная теория Маркса представляет процесс разрешения конфликта между старой государственно-правовой надстройкой и новым экономическим базисом лишь в форме политической революции, когда количественное накопление антагонистических социальных противоречий приводит к качественным изменениям общественного устройства. Отсюда подход в целом характеризуется радикальностью, игнорированием эволюционного пути в переломные эпохи развития государств.

Рассмотрим и цивилизационный вариант типологии. Понятие «цивилизация» позволяет раскрыть сущность любой исторической эпохи через «человеческое измерение», т.е. то качество жизни, которое человеку обеспечивает государство в данную эпоху. Человек при таком подходе находится в центре объекта изучения как подлинно творческая и реально защищенная личность, а не как классово обезличенный индивид. И превращать этот подход в подчиненный другому неправильно.

Думается, при выяснении вопроса о типах государства следует пользоваться формационным и цивилизованным подходами в совокупности.

Против выделения категории «государство переходного типа» выступали А.Б.Венгеров, А.И.Ковлер, В.М.Лесной и другие.

Содержание и форма переходного государства.

Форму государства определяет его содержание, - т.е. цели, задачи, функции государства, его официальный курс. По этому поводу М.И.Хмелинин справедливо отмечал: «Государство не может произвольно принять любую форму Хмелинин М.И. Указ. соч. С. 33. ». Содержание, в свою очередь, совсем не обязательно носит прогрессивный характер. Консервативность формы позволяет государству избежать распада и разрушения даже во времена тяжелейших социально-политических кризисов, чреватых национальными катастрофами.

Форма государства отличается от содержания большей степенью устойчивости. Изучение формы государства переходного периода позволяет установить не только общие закономерности организации власти в государстве, но и смоделировать наиболее оптимальные образцы этой формы для чрезвычайных условий развития. Поэтому очевидно актуальное теоретическое и первостепенное практическое значение данного вопроса. Подтверждением тому служит современная государственно-правовая практика Российской Федерации. Просчеты в строительстве формы нового государства оборачиваются острейшими политическими конфликтами и социальными потерями.

Если форма - это лишь способ выражения содержания, то само содержание обозначает все, что содержится в явлении. Причем, если сущность выражает одну лишь внутреннюю сторону явления, то содержание выражает явление в целом. Государственная власть обладает в каждый конкретный период каким-либо социальным содержанием, ибо формируется с учетом интересов определенных социальных сил. Под содержанием государства понимается официальный курс, цели, функции, задачи государства и государственный режим. Форма государства рассматривается в качестве совокупности двух элементов - формы правления и формы государственного устройства.

Исследование содержания переходной государственности с неизбежностью выходит на вопросы социальных аспектов этого содержания. Процесс глубокой ломки общественных отношений может начаться, если в нем будут заинтересованы не только вполне определенные реформаторские силы, но и значительная часть населения, с активного либо молчаливого согласия которого осуществляются коренные преобразования. Государство как институт сохраняется обществом лишь потому, что выполняет общесоциальные функции. Аппарат публичной власти, игнорирующий общесоциальные интересы, скоро смещается. Вызвать же преобразования, коренным образом меняющие уклад общественной жизни, аппарат государственной власти в одиночку не может. Поэтому как переходные, так и новые органы государственной власти не могут не обладать собственным социальным содержанием.

В целом социальная природа переходного государства может быть охарактеризована следующим образом. Население в границах переходного государства утрачивает качество целостности. Ситуация социальной нестабильности выступает спутником любой радикальной ломки общественной системы.

Специфика российского перехода заключается в том, что переход не организуется какой-либо партией, а массовые общественные организации находятся в процессе становления. Но и многопартийность в подлинном смысле еще не сложилась. Большинство возникающих в переходный период партий не имеют четкой социальной ориентации, сами неясно себе представляют, на какие же социальные слои они опираются. Партии еще слишком слабы, чрезмерно их количество, что само по себе свидетельствует о глубоком расколе в обществе. Отсюда каждый очередной результат всенародных выборов может изменить социальную ориентацию государственно-правовой системы.

Переходная власть отличается социальной мозаичностью. Ее противоречивый характер обусловлен разнородным составом социальной базы переходного государства, которую составляют слои населения, не выступающие против избранной ориентации переходного развития, т.е. учитываются и относительно нейтральные социальные группы.

В советской юридической литературе отмечались «многоклассовый характер» государственной власти, разнородность социального блока, стоящего у власти.¹¹ Исторические типы государства и права. Свердловск, 1981. С.60. При этом речь велась о внутренне противоречивом блоке социальных сил (не обязательно классово родственных), отношения участников которого характеризуются единством и борьбой одновременно.²² Гельдыева А. Переходные формы общественного прогресса в условиях некапиталистического развития. Ташкент, 1985. С.105.

На фоне данной концепции социальное содержание государственной власти в России выглядит уникальным. Дело в том, что развитие современного российского общества отличается исключительным динамизмом: складывается новая социальная структура общества на базе новых экономических укладов, возникают новые социальные слои (например, предприниматели), из которых в перспективе могут сложиться самостоятельные социальные группы, но при этом структурно определенные классовые образования начисто отсутствуют. В переходный период складывается своеобразная социальная структура общества, степень социальной зрелости структурных элементов которой крайне низка. Сегодня представители государство- и обществоведения не могут назвать те определенные социальные группы, чьим интересам служит переходная государственная власть в России. По этой причине ряд ученых господствующим классом российского общества называют государственную бюрократию. Так, С.А.Денисов полагает, что «Российское государство на современном этапе имеет, в основном, черты бюрократического и буржуазно монополистического государства. Поведение всех остальных слоев населения пока успешно контролируется бюрократией».¹¹ Денисов С.А. Влияние бюрократического характера государства на его регулирующую деятельность. Российская юриспруденция на рубеже 20-21 вв. Барнаул, 1997.С.39.

Даже не связанная с какой-либо одной социальной силой государственная власть нуждается в социальной опоре, иначе балансирование между общественными интересами приводит к отторжению такой власти (подобный эпизод имел место в отечественной истории с переходной властью Временного правительства февраля октября 1917 г.). Отсюда крайне важно для переходной власти не противопоставлять свою деятельность возникающим изменениям в социальной среде. При наличии таковых государственная власть должна привести в соответствие с ними структуру своего аппарата, формы и методы его деятельности.

Впрочем, то обстоятельство, что переходная власть не выражает интересов определенной социальной группы (групп), еще не свидетельствует о каком-то вне- или надсоциальном содержании этой власти. Решающим критерием, определяющим социальную природу государственной власти, является конкретный государственный курс, проводимый в чьих-либо социальных интересах. Такие мероприятия переходной власти как национализация либо приватизация, амнистирование политических оппонентов или их массовое истребление - выступают атрибутами вполне определенного курса государства.

Отчужденное отношение населения к государству вызывается слабым организованным политическим представительством интересов различных социальных сил в переходный период. При отсутствии компромисса в переходном обществе проблема несоответствия государства реальному обществу возрастает. А чем выше несоответствие, разрыв между социальными процессами с одной стороны и экономическим развитием с другой, тем более интенсивный характер приобретает переходность, тем чаще используются насильственные формы преобразовательной деятельности.

Получить общественную поддержку и тем самым укрепить социальную основу переходной власти можно различными способами. Нередко применяется коалиционная основа государственной власти. Коалиционная основа власти может использоваться как средство компромисса для сохранения старых порядков и продолжения преобразований.

Другим условием преодоления социальных противоречий, препятствующих успешному осуществлению перехода, является расширение удельного веса общесоциальных функций переходного государства и дальнейшая демократизация общественной жизни. Любые радикальные перемены в конечном счете являются следствием давления общества. Всякое движение за свободу неизменно исходит от населения, а не «сверху». Следовательно, и сами преобразования переходности должны носить общесоциальный контекст. Исторический опыт подтверждает, что там, где процесс преобразований социальных систем шел преимущественно «снизу вверх», новые органы государственной власти возникали первоначально на местах, и в дальнейшем тенденция самоуправления одерживала вверх над централизацией государства.

Государственная власть лишь в том случае успешно преодолеет несоответствие своего политического выражения социальной природе, если предоставит широкий простор для развития принципа многообразия общественно-политической жизни. Представителями концепции, оправдывающей сохранение авторитарных черт власти на переходный период, утверждается, что демократия не способствует решению проблем бедности в переходных странах с неразвитой экономикой. Демократия не умеет защитить себя и потому в переходное время таит в себе элемент собственного отрицания (возможность объявления чрезвычайного положения, роспуска парламента и политических партий). Правила выборов могут привести к расколу общества. Множество мнений становится тормозом для создания устойчивой правовой системы, превращает законодательную деятельность в арену борьбы политических сил, представляющих диаметрально противоположные взгляды различных слоев населения. Так, по мнению В.М. Якушика, «преждевременная демократизация средств, форм и методов управления обществом ставит под угрозу механизм осуществления революционных преобразований, направленных на создание предпосылок для построения в перспективе нового общества».¹¹ Якушик В.М. Указ. соч. С.45.

Современный же опыт государственного строительства свидетельствует: именно в многообразии содержания развитых государств заключается их сила. Многообразие должно стать чуть ли не изначальным фактором переходного процесса, тогда общество получит надежные гарантии своей безопасности. С одной стороны, принцип многообразия отвечает самой многоукладно природе переходного периода, а с другой - он призван наполнить свободу личности, общественную и государственную жизнь богатством содержания и выбора, стимулировать социальное творчество и тем самым способствовать реализации разнообразных общественных интересов и индивидуальных способностей. В этом случае активность населения послужит средством предупреждения возможных деформаций и отклонений преобразовательного курса.

И наоборот, оформление однопартийной авторитарной диктатуры становится главным препятствием для усложняющихся в переходный период процессов общественной жизни. Централизованное воздействие на экономику, исключающее частный сектор и частную предпринимательскую инициативу, плодит такие негативные последствия, как монополизм и игнорирование законных интересов личности. Первое обуславливает второе. Перегруженность авторитарного государства обширной компетенцией, высокая степень присутствия государства в общественных сферах приводит к огосударствлению этих сфер, подавлению личного начала и личной свободы.

Всемирного развития в переходный период требуют обратные связи государства и общества. Опыт игнорирования общественных групп в процессе принятия государственных решений следует признать неэффективными, так как он не способствует достижению гражданского согласия, а, следовательно, затягивает продолжительность переходного периода.

Но можно ли с учетом социальных противоречий переходного общества говорить о самом существовании категорий «гражданское согласие», «общесоциальные интересы» и правомерно ли говорить о поддержке преобразований всем обществом в таких условиях? Можно лишь с определенной долей уверенности утверждать, что демократические перемены, начатые в России в 1991г., были сознательным выбором достаточно большого числа россиян. Общественные интересы безопасного, стабильного и благополучного существования определили смену конституционного строя в стране. Тем не менее, глубокие социальные преобразования не могут разделяться всем обществом. Отметим одну закономерность: если на первых порах преобразовательной деятельности государства его акции поддерживаются явным большинством населения, то по мере углубления радикальных изменений часть сторонников преобразований возвращаются к исповедыванию прежних идеалов, а часть просто впадает в апатию - тогда легитимация нового курса в переходный период представляет собой лишь поддержку половины социально активного населения.

Первый этап преобразований отмечается широкой политизацией всех слоев населения. Экономические трудности и падение престижа государства вызывает у граждан чувство национального унижения и стыда, порождает стремление компенсировать состояние подавленности и комплекс неполноценности радикальными формами поведения. Отсюда проявление нетерпеливости, стремление к «большим скачкам», революциям, «экономическому чуду», а также отрицание эволюционизма и постепенности в развитии общества. Так, советское правительство последнего состава всерьез обсуждало вопрос о возможности перевода плановой экономики на рыночные рельсы за 500 дней. Однако при всей радикальности ценовой, денежной, социальной и иной политики российского государства в 1992-1995 гг. вызвать в среде населения сверхнапряжение сил, массовый энтузиазм официальная власть уже не смогла.

Видимо ресурсы энтузиазма были исчерпаны в советский период. Быстрый рост социальной мобильности начинает постепенно снижаться ввиду чрезвычайно болезненной адаптации населения к новым реалиям. Массовая поддержка преобразований начинает уступать место социальному пессимизму, как только радикальные реформы оборачиваются массовым обнищанием населения, а признаков стабилизации нет. Наряду с имеющимся равнодушием к общественным делам среди населения растет ожесточение, повышается агрессивность, наблюдается массовая криминализация всех сфер общественной жизни. Ряд ученых, отмечающих эти новые тенденции, утверждают, что в обществе не было полной готовности к коренным преобразованиям и потому многие из них в социальной жизни реально не воспринимаются и вызывают негативные, уродливые последствия.¹¹ Кьеза Д. Переход к демократии.М.,1993. С.370. Но истоки негативного исхода переходных процессов логичнее все же искать в отсутствии цивилизованных демократических процедур и институтов разрешения обостряющихся общественных противоречий.

Проблема соответствия переходного государства и внешней (социальной) среды должна решаться на путях расширения общественного контроля над деятельностью государственного аппарата, перехода излишних для демократического государства функций к массовым общественным организациям - в этом видится перспективное направление прогрессивных преобразований в переходный период. Общественная же активность проявится в том случае, если государство вполне освоит свою новую роль по отношению к обществу.

Социальное государство призвано выполнять необходимые и полезные для общества функции.²² Тихомиров Ю.А. Государство на рубеже столетий. \\Государство и право.1997.№2.С.24-32. Переходный период не освобождает от этих функций и сам по себе не оправдывает неэффективность государства. Переходное государство должно заботиться о поддержании гражданского мира, справедливости, нормального общественного развития с учетом неповторимости и уникальности каждого человека. Выработка институтов и механизмов, которые бы упорядочили общественные отношения в конфликтных ситуациях - это и есть один из существенных моментов политики переходного государства.

В качестве следующего элемента содержания переходного государства рассмотрим государственный режим. Его специфику можно проиллюстрировать состоянием принципа разделения властей в переходный период. Разделение государственной власти призвано обеспечивать баланс интересов, исключающий сосредоточение всей полноты власти у одной из ветвей власти. Большинство переходных государств начинали преобразования своих институтов с установления президентской формы правления с заметным перемещением центра тяжести государственного управления обществом в сферу исполнительных органов. Только в условиях переходного государства становится очевидным дисбаланс между законодательной, судебной и исполнительной ветвями власти при значительном перевесе последней. При крайней неустойчивости переходной государственной власти соблюсти необходимое равновесие ее ветвей на практике пока не удается. В конституциях многих переходных стран акценты в системе организации власти смещены в сторону прерогатив либо главы государства, либо главы правительства. Известно, что Конституция России была принята в спешке, в своеобразных условиях, которые сложились после вооруженного противостояния парламента и Президента. В Конституционном совещании преобладали лица, включенные в его состав по должности или назначенные Президентом. В результате обсуждения проекта в этом составе ее окончательный текст подвергся некоторой правке. В 28 субъектах РФ (из 89) она либо не получила большинства голосов на референдуме, либо не выносилась на голосование.

Тем не менее, Конституция РФ 1993г, закрепив основы перехода от тоталитаризма к демократии, сыграла и продолжает играть огромную роль в развитии российского общества, в становлении новой государственности и права. «Изменение Конституции, - отмечает В.В.Путин,- не представляется неотложной и первоочередной задачей».

Показательно, что в Конституции России глава о парламенте следует после главы о Президенте. Наша Конституция закрепила широкие полномочия Президента (формально стоящего вне всех трех ветвей власти).

Во всех президентских и смешанных республиках в переходный период президент обладает значительными полномочиями. Он концентрирует в своих руках решение ключевых политических вопросов. На практике роль президента еще значительнее, чем предусмотрено конституцией. В особенности, когда он является лидером правящей партии. Большинство республик бывшего СССР стали президентскими, а в ряде государств Средней Азии после распада Советского Союза сложился культ личности президента, и возможность переизбрания высшего должностного лица государства перенесена в отдаленное будущее.

Анализ текста ст. 80 Конституции РФ позволяет утверждать, что в системе органов РФ Президент поставлен над законодательной, исполнительной и судебной ветвями власти. Ведь осуществлять функции «арбитра» в системе разделения властей значит быть вне этой системы. Это противоречит принципу разделения властей, закрепленному в ст.10 Конституции РФ.

Принцип разделения властей предполагает действия механизма взаимосдерживания, взаимосогласования, взаимоконтроля разделенных властей при сохранении их самостоятельности и независимости. Отсутствие таких качеств у каждой из ветвей власти делает невозможным действие механизма разделения властей в целом. Для того, чтобы ветви власти не выходили за пределы представленных им полномочий, их деятельность посредством временной конституции необходимо ввести в четко определенные правовые рамки - компетенцию. Компетенция послужит условием слаженной работы, определенной гарантией.

Автономное существование законодательной и исполнительных властей, попытки взаимной нейтрализации приводят к конфронтации в обществе как дополнительному источнику социального напряжения. «Победа» президента и правительства в этой конфронтации вызовет утверждение авторитаризма, «победа» парламента - фактическое безвластие, так как к повседневному управлению парламент не способен. Для общества одинаково опасна реализация обоих сценариев. Хотя осознание этого факта в самом российском обществе пока не достигнуто.

Общественные опросы последних лет, проводившееся в стране, показывают, что треть населения желает избавиться от парламента и выборов, поддерживает идею создания режима «сильной руки».¹¹ Ачкасов В.А., Елисеев С.М., Ланцов С.А. Указ. соч. С.99. Подобная « усталость от демократии» при стечении прочих неблагоприятных обстоятельств может свести на нет демократические идеалы, выстраданные российским народом за многовековую историю.

Специфика государства переходного периода определяется целым рядом факторов, в том числе особенностями соотношения основных методов осуществления государственной власти, действий «сверху» и «снизу», мирных и немирных способов возникновения и функционирования переходного государства.

Преобразования переходного времени могут инициироваться сверху либо вызываться насущными потребностями самых широких социальных сил. На разных этапах переходного процесса непосредственное участие населения в осуществлении власти, их творческая активность то усиливается, то ослабевает. Закономерно другое - государственная власть приобретает черты авторитарности, и значение официальной власти в регулировании общественных процессов возрастает.

Большое значение имеет вопрос о том, выступает ли авторитаризм закономерным следствием экстремальных условий переходности. Всегда ли кризис приспособления новой системы социальных отношений сопровождается установлением авторитарного режима, либо это характерно только для периода ведения войны или осуществления перехода в условиях полной внешней изоляции? Можно ли в принципе избежать доминирования авторитарных тенденций в переходный период?

Обращение к российскому опыту осуществления коренных преобразований свидетельствует, что за период с 1905 по 1995 гг. достигнут абсолютный рекорд репрессий и иного рода драматических последствий.

Послеоктябрьский 1917г. цикл переходности воплотился в государство «диктатуры пролетариата», которое не оказалось, вопреки прогнозам классиков марксизма, государством «не в собственном смысле слова», а логическим образом превратилось в тоталитарное государство. «Постыдно и позорно, - писал Н.А. Бердяев, - что наиболее совершенно организованное учреждение, созданное первым опытом революции коммунизма, есть Г.П.У., т.е. орган государственной полиции, несравненно более тиранический, чем институт жандармов старого режима...".¹¹ Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М.,1990.С.115. Однопартийность, ограниченные выборы, репрессии против явной и мнимой оппозиции не позволили стремительно разбухавшему советскому бюрократическому аппарату построить социализм, подготовить переход к обществу без классов, а затем отмереть. Надежды на Советы как некий высший тип демократии не оправдались. Более того, формальный переход власти в руки Советов обернулся усилением хаоса и анархии. Плохо связанные между собой недееспособные Советы не могли решить сложных проблем военного времени и политическая система приобрела ту форму, которую диктовали реальные обстоятельства, а не теоретические концепции.