Правовая культура

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Правовая культура - это достигнутый уровень развития в правовой (и государственно-правовой) организации жизни людей.

Правовая культура представляет собой важную составную часть общей культуры.

Культура вообще - это то, что сделано самими людьми, в отличие от того, что дано природой. В отличие от животных, живущих в естественной (природной) среде, люди живут в созданном ими самими искусственном мире - в мире культуры, который есть их вторая (сотворенная) природа.

Прогресс в развитии человеческой культуры определяется духовными и материальными достижениями людей, их успехами в улучшении условий своей жизни, в совершенствовании форм своего существования. В этом общекультурном процессе к сфере правовой культуры относятся успехи и достижения в развитии права и государства, в совершенствовании правовой (и государственно-правовой) организации жизни свободных людей.

Правовая культура включает в себя государственную (политическую, публично-властную) культуру, которая по сути своей есть государственно-правовая культура, поскольку само государство является правовой формой организации публично-политической власти.

С культурологической точки зрения право и государство - это определенные явления культуры, культурные формы наряду с многими другими культурными формами - земледелием, градостроительством, литературой, театром, религией и т.д.

Но отличительная особенность права и государства как культурных форм состоит в том, что они (в качестве всеобщих форм свободы) являются специфическими культурными формами всей культуры в целом, формами организации совокупной культурной жизни любого государственно организованного народа, общества. В данном своем качестве право и государство осуществляют общекультурную функцию и имеют общекультурное значение и общекультурную ценность. Это означает, что уровень развитости права и государства (государственно-правовой формы организации культуры) является существенным показателем степени развитости культуры в том или ином обществе и имеет значение критерия для классификации и оценки ступеней исторического развития культуры у отдельных народов и человечества в целом.

История общечеловеческой правовой культуры - это прогрессирующее развитие права и государства от первоначальных примитивных форм до современных форм утверждения и господства права, правовой государственности, прав и свобод человека и гражданина.

Разные народы и общества находятся в одно и то же время на разных ступенях развития как общей, так и правовой культуры. Поэтому о правовой культуре конкретного общества судят с позиций уже известных высших в данное время мировых достижений (идей и их практических воплощений) в области правовой культуры. Сравнение (и сравнительный анализ) характеристик основных элементов правовой (и государственно-правовой) организации определенного общества с характеристиками соответствующих компонентов наиболее развитых правовых культур современности позволяет выявить и объективно оценить степень развитости правовой культуры данного общества, цели и ориентиры его дальнейшего культурно-правового развития и совершенствования.

1. История формирования правовой культуры

Люди издревле создавали и утверждали законы. Первые из дошедших до нас-законы Хаммурапи (1792-1750 гг. до н.э.). Мы не имеем сведений об отношении к ним живших тогда людей. Но, однако, можно утверждать, что законы обладали силой оружия, силой государства. И ещё - авторитетом богов. Например, в представлении древних египтян правду, справедливость и правосудие олицетворяла богиня Маат. Судьи считались её жрецами. Древнеиндийские законы Ману, мифического бога - прародителя людей, представляют собой смесь норм обычного права, моральных норм, религиозных предписаний. Естественно, что люди по-разному относились к праву в зависимости от того, какое место занимали на общественной лестнице. Следовательно, различной по содержанию была их правовая культура. Вместе с тем, понимая несовершенство права, ещё в древние времена мудрые люди отмечали полезность многих законов для установления порядка, безопасности государства, развития хозяйства. И то государство, в котором граждане повиновались законам, могло избежать внутренних войн…. В Элладе граждане, достигшие совершеннолетия, давали клятву в единомыслии: «И я буду слушаться властей… и повиноваться установленным законам… И если кто-нибудь будет отменять законы или не повиноваться им, я не допущу этого, но буду защищать их один и вместе со всеми». Всё это свидетельствует о высоком уровне правовой культуры древних цивилизаций.

Правовая культура феодального общества формировалась под влиянием религии и обычаев, ритуалов. Библейские тексты имели силу закона. Средневековое население было безграмотно. Люди верили в различные знамения, чудесные исцеления, видения. В судопроизводстве часто применялся «божий суд», который в действительности означал победу сильного над тем, кто послабее. В качестве права выступала сила. Убийство на поединке, во время турнира, не считалось преступлением. Правым оказывался не тот, кто поступил справедливо, а тот, кто вышел победителем.

Правовая культура средневековья допускала жестокость как средство обеспечения законопослушания. Иногда насилие принимало обличие закона. «В самом деле, - писал французский просветитель Ж.-Ж. Руссо, - первый из законов - это лишь бесполезное средство, придуманное неглубокими умами, чтобы заменить страхом то уважение, которого они не могут добиться иным путём». В буржуазный период правоведы поднимали вопрос о расхождении в самом содержании права. По их мнению, право должно было включать в себя правду, справедливость и свободу не только во внешних проявлениях, но и во внутренних, т.е. народ должен не только выполнять свои обязанности, но и понимать их необходимость, признавать их. В России правовая антикультура имеет давние и глубокие корни. Трудно было внедрить веру в непогрешимость и справедливость права. Русский народ понимал свои обязанности лишь по отношению к общине. Вне её он видел насилие над собой, принуждение. «…Вопиющая несправедливость одной части законов вызывала в нём презрение к другой. Полное неравенство перед судом убило в нём в самом зародыше уважение к законности. Русский, к какому бы классу он ни принадлежал, нарушает закон всюду, где он может сделать это безнаказанно; точно так же поступает правительство. Это тяжело и печально для нашего времени…». Вот такую безотрадную характеристику правовой неорганизованности дал Герцен.

К проблеме формирования правовой культуры обращались многие юристы-мыслители, среди них К.Д. Кавелин, Р.Ф. Иеринг, С.А Муромцев, М.М. Ковалевский, Л.И. Петражицкий, Б.А. Кистяковский и другие. Праву отводилась важная воспитательная роль. «Право в гораздо большей степени дисциплинирует человека, чем логика и методология, или чем систематические упражнения воли…. Право - по преимуществу социальная система и притом единственная социально дисциплинирующая система. Социальная дисциплина создаётся только правом; дисциплинированное общество и общество с развитым правовым порядком - тождественные понятия».

Право сыграло незначительную роль в духовном и культурном развитии русской интеллигенции, состоящей из людей, которые ни индивидуально, ни социально не были воспитаны (не говоря о простолюдинах). По мнению Б.А. Кистяковского «русская интеллигенция никогда не уважала права, никогда не видела в нём ценности; из всех культурных ценностей право находилось у неё в большом загоне». Не могло быть и речи о формировании прочного правосознания и правовой культуры. В связи с этим выдающиеся русские мыслители XIX в. предлагали развить правовую сознательность посредством разработки правовых идей в литературе. Можно заметить, что в идейном развитии нашей интеллигенции не участвовала ни одна правовая идея, так как она не была отражена в литературе. Что касается других стран, то у англичан, к примеру, были в соответственную эпоху с одной стороны трактаты Гоббса «О гражданине» и о государстве - «Левиафан» и Фильмера о «Патриархе», а с другой - сочинения Мильтона в защиту свободы слова и печати, памфлеты Лильборна и правовые идеи уравнителей - «левеллеров». В немецком духовном развитии правовые идеи сыграли большую роль. Здесь к концу XVII столетия создалась многовековая традиция благодаря Альтузию, Пуфендорфу, Томазию. Право признавалось неотъемлемой частью культуры.

Подобного не было в развитии нашей правовой культуры. У нас при всех университетах создавались юридические факультеты, открывались юридические высшие учебные заведения, но ни один из представителей преподавательского состава этих заведений не издал ни книг, ни статей, ни даже правовых этюдов, которые бы имели широкое общественное значение и влияли бы на правосознание людей. В области правовых идей работали Чичерин и Соловьёв, но им не удалось оказать значительного влияния на умы русской интеллигенции. Многие правовые идеи настоящего времени заимствованы. Но их мало заимствовать, их надо было пережить. Между тем правосознание русской интеллигенции никогда не было охвачено всецело идеями прав личности и правового государства. Кистяковский в своей статье «В защиту права» говорил о «притупленности правосознания русской интеллигенции… как результат застарелого зла - отсутствия какого бы то ни было правового порядка в повседневной жизни».

Исходя из всего этого, можно судить о недостаточно высокой правовой культуре российских граждан. История развития права показывает, что долгое время интерес к правовым идеям в России отсутствовал. Накоплен небольшой запас работ по этой теме, и потому она актуальна в настоящий момент. Формирование правовой культуры граждан необходимо для постройки правового государства.

2. Понятие культуры

Трактовка правовой культуры непосредственно зависит от научных представлений о самой культуре, в связи с чем необходимо определить, что она собой представляет.

Слово «культура» происходит от латинского «cultura», имеющего несколько взаимосвязанных значений: 1) обустройство места проживания, прежде всего возделывание, обработка земли; 2) поклонение, почитание богов, которые оберегают людей, возделывающих, обживающих свою землю. В своем первоначальном значении культура предстает как «возделанное», обустроенное людьми место поклонения, почитания покровительствующих им богов.

Культура в значении «возделывания природы» может пониматься и как «возделывание» природы человека. Именно такой смысл вкладывал в понятие культуры римский философ и общественный деятель Цицерон (106-43 гг. до Р. X.), понимая под культурой прежде всего «cultura animi» (лат.) - возделывание, воспитание души. С этой точки зрения формирование культуры - не только процесс овладения внешней природой с помощью определенных технологий (примитивных или высоких) для обеспечения физического воспроизводства человека, но и процесс овладения биологической природой самого человека, обуздания, «окультуривания» присущих ему как биологическому виду инстинктов и потребностей. Культура, таким образом, возникает, когда человек не просто открывает в себе способность производить орудия труда и с их помощью возделывать окружающий его ландшафт, но когда он выходит из подчинения своей первобытной природе. По мнению русского философа В.С. Соловьева (1853-1900), когда человек стыдится господства в себе материальной природы, то тем самым он признает свое духовное достоинство и внутреннюю самостоятельность. Культура есть, следовательно, результат открытия и возделывания, почитания человеком его духовной, нравственной природы, определяющей способность человека к религиозному поклонению и следованию общественному долгу. В этом смысле культура подобна слоям перламутра в жемчужине, которые «обволакивают», скрывают первобытные инстинкты человека.

Понимание культуры как возделывания души человека открывает второе смысловое значение слова «cultura», для обозначения которого стали использовать однокоренное слово «cultus» (лат.) - культ как система символов, создаваемых человеком для постоянного напоминания ему о существовании высшей, находящейся за пределами созданной им культуры, реальности. По мнению русского философа П.А. Флоренского (1882-1937), из культа как системы символов и символических действий (ритуалов), посредством которых осуществляется связь человека с высшей, Божественной, силой, и «прорастает» культура: «Культура… есть производное от культа… Вера определяет культ, а культ - миропонимание, из которого далее следует культура». Культура с такой точки зрения представляет своего рода систему зеркал, в которые человек улавливает отражения высшего мира, к соединению с которым он стремится.

Существующие научные представления о культуре основаны на выделении и объяснении различных аспектов многозначного латинского слова «cultura». Так, одно из первых научных определений культуры акцентировало внимание на его первом смысловом значении: культура есть антропогенный (созданный человеком) ландшафт, т.е. искусственная среда обитания людей, созданная, возделанная ими в дополнение к естественной, природной.

На недостатки данного подхода, трактующего культуру как все, созданное человечеством, обращает внимание П.А. Флоренский: «Как в плоскости культуры отличить церковь от кабака или американскую машину для выламывания замков от заповеди «Не укради» - тоже достояния культуры? Как в той же плоскости различить Великий покаянный канон Андрея Критского от произведений Маркиза де Сада? Все это равно есть в культуре, и в пределах самой культуры нет критериев выбора, критериев различения одного от другого: нельзя, оставаясь верным культуре, одобрять одно и не одобрять другого, принимать одно и отвергать другое… Для расценки ценностей, - убежден П.А. Флоренский, - нужно выйти за пределы культуры и найти критерии, трансцендентные ей. Оставаясь же в ней, мы вынуждены принимать ее всю целиком, всю, как она есть. Иначе говоря, мы должны тогда обожествить ее и счесть ее последним критерием всякой ценности, а в ней - должны обожествить себя как деятелей и носителей культуры».²

Возможность создания человеком такой искусственной среды своего обитания рассматривается как главное отличие человеческого бытия от животного существования, поэтому культура с точки зрения деятельностного подхода трактуется как специфический способ деятельности людей.

Вместе с тем деятельность людей в обществе необходимо имеет согласованный и упорядоченный характер, обусловленный тем, что члены общества объединены на основе признаваемых ими, т.е. имеющих общесоциальное значение, ценностей, которые и находят выражение в их деятельности и ее результатах. Соответственно с точки зрения ценностного (аксиологического) подхода культура определяется как система базовых (общесоциальных) ценностей общества, создаваемых, воспроизводимых и передаваемых (транслируемых) последующим поколениям. Именно ценность, писал выдающийся философ культуры и социолог П.А. Сорокин (1889-1968), служит основой и фундаментом всякой культуры. Базовые ценности общества сообщают единство и целостность всем составным частям его культуры, получая выражение в религии и философии, этике и праве, науке и искусстве, формах социальной, политической, экономической организации и др.

Ценностная трактовка культуры актуализирует второе смысловое значение латинского слова «cultura» - культ, так как базовые ценности общества, наличие которых является необходимым условием его существования, демонстрируют предмет веры данного общества, т.е. то, что почитается им как священное (сакральное). По мнению П.А. Флоренского, всякая культура представляет собой систему средств к осуществлению и раскрытию некоторой ценности, принимаемой за основную и безусловную, т.е. служит некоторому предмету веры.

Деятельностный и аксиологический подходы к определению понятия «культура» интегрирует (обобщает) сложившаяся в пост-неклассической науке семиотическая концепция культуры, в рамках которой культура рассматривается как имеющая знаковую (текстуальную) и коммуникативную природу.

В данном ракурсе создание и воспроизводство культуры оказывается возможным благодаря присущей исключительно человеку способности - создавать тексты, т.е. системы знаков, для хранения, воспроизводства и передачи социально значимой информации в процессе коммуникации. В качестве текстов культуры могут быть рассмотрены различные устные и письменные тексты (тексты в узком смысле слова), живописные полотна, скульптуры, фотографии, действия самих субъектов культуры, например совершение священнослужителем религиозного обряда, и др. В текстах культуры объективируются ее основополагающие ценности, и только в такой текстуальной форме они могут быть сохранены и переданы последующим поколениям. Осуществляемая субъектами в процессе коммуникации интерпретация текстов культуры, необходимо сопровождающая процессы их восприятия, воспроизводства и трансляции, всегда осуществляется в определенном социокультурном контексте, своего рода смысловом пространстве, которое «организуют» базовые ценности культуры. Конкретный социокультурный контекст, в котором действуют субъекты коммуникации, обусловливает особенности понимания ими смысла интерпретируемой информации, содержащейся в текстах культуры. Так, признание субъектами ценностей христианской культуры обусловливает восприятие ими креста не просто как сообщения о способе казни, распространенном в Римской империи, но как символа страданий Христа, своей крестной смертью открывшего для людей возможность спасения. В конкретном социокультурном контексте отдельные аспекты вложенной в текст информации могут актуализироваться, другие, напротив, утратить свою актуальность для интерпретирующих тексты культуры субъектов.

Соответственно, по определению одного из основоположников данного подхода Ю.М. Лотмана (1922-1993), культура представляет собой механизм, создающий совокупность текстов. Поскольку все создаваемое человеком и имеющее социальное значение может быть интерпретировано как текст (включая создаваемые в рамках социума материальные объекты), а механизм создания текстов включает в себя и деятельность по их хранению и трансляции, то приведенное выше определение достаточно полно отражает специфику феномена культуры. Культуру, таким образом, можно определить как самоорганизующуюся систему по созданию, хранению, воспроизводству и передаче текстов, содержащих социально значимую информацию. Заключенная в текстах культуры социально значимая информация выступает как совокупный исторически развивающийся социальный опыт, в текстуальной (знаковой) форме передаваемый последующим поколениям.

Известный нидерландский мыслитель Й. Хейзинга (1872-1945) сформулировал три условия, необходимые для существования культуры как общего коммуникативного пространства.

1. Первой исконной особенностью культуры является господство над природой. Культура начинается тогда, когда человек узнает, что его рука, вооруженная орудием труда, способна делать вещи, ранее человеку недоступные. Но господство над природой предполагает также и господство над природой человека. Простейшая форма такого господства - осознанное подчинение некоему долгу. Й. Хейзинга верно отмечает, что в чувстве долга (обязанности) этическое содержание возникает только тогда, когда от исполнения долга можно отказаться, т.е. когда следование долгу происходит в результате свободного нравственного выбора субъекта. Этнологи доказали несостоятельность распространенных представлений о том, что в первобытных культурах люди просто механически и неукоснительно следовали общественному представлению о долге. Следование долгу в любом обществе, в том числе и первобытном, происходит под воздействием полноценного этического импульса, и тогда господство над природой реализуется в форме обуздания собственной человеческой природы. Ни одна истинная культура не может обойтись без понятия служения, - «начиная со служения Богу и вплоть до служения некоему лицу, поставленному над другим лицом обычными общественными отношениями». Искоренение понятия служения из народного сознания, полагает Й. Хейзинга, было самым разрушительным следствием поверхностного рационализма XVIII в.

Культура, по мнению нидерландского мыслителя, требует также известного равновесия, гармонизации духовных и материальных ценностей.

Всякая культура направлена на определенный общественный идеал. Иначе говоря, культура должна быть пронизана одним общим стремлением. Общественный идеал может быть самого разного рода - духовным (приближение к Богу), материальным (богатство), но для носителей культуры идеал всегда есть благо, к которому следует стремиться.

3. Понятие и структура правовой культуры

Многообразие подходов к трактовке культуры обусловливает отсутствие в современном отечественном правоведении общепризнанного понятия правовой культуры.

С точки зрения так называемого идеального подхода, распространенного в отечественном правоведении, правовая культура рассматривается как достигнутый обществом либо конкретным субъектом определенный уровень знания и понимания права (С.С. Алексеев). Правовая культура трактуется как идеальное, интеллектуально-эмоциональное, по своей природе явление, ограниченное рамками индивидуального либо общественного сознания. На интеллектуальном уровне правовая культура выражается в знании позитивного права; на эмоциональном уровне - в чувстве веры в право, в его регулирующие возможности, уважения к нему как специфическому способу межличностного общения. Правовая культура рассматривается в данном случае как положительный компонент правосознания, как «качественно насыщенное» правосознание, лежащее в основе правомерного поведения субъекта. Таким образом, выражением правовой «культурности» общества и индивида является их осознанное уважительное отношение к праву, являющееся результатом целенаправленного воспитания правосознания.

Несмотря на известные достоинства данного подхода, очевидно, однако, что правовая культура не может быть отождествлена с какой-либо частью правосознания. Правовая культура представляет собой не только идеальное явление, но и явление, получающее объективацию в правовых текстах и коммуникативном правовом взаимодействии субъектов.

В работах отечественных правоведов получила распространение и деятельностная трактовка правовой культуры (Е.А. Лукашева). Согласно данному подходу правовая культура есть специфический способ человеческого бытия в сфере права. Правовая культура рассматривается как созданный людьми специфический способ социального управления, который заключается в целенаправленном воздействии на поведение индивидов с целью достижения порядка и стабильности в обществе. Правовая культура «порождается» взаимодействием субъектов, в процессе которого создаются регулирующие эталоны поведения в виде правовых норм, и существует в форме социального взаимодействия, воспроизводящего старые и продуцирующего новые эталоны правового поведения. Очевидным недостатком деятельностного подхода к объяснению правовой культуры, как, впрочем, и «идеального», является его односторонность, выражающаяся в данном случае в отрыве правовой деятельности от ее мотивов и целей, которые характеризуют ценностное содержание правосознания субъектов, а также от результатов этой деятельности, объективированных в правовых текстах.

Еще одним распространенным в отечественном правоведении подходом к определению понятия правовой культуры является так называемый качественный подход. В рамках данного подхода правовая культура трактуется как обусловленное социально-экономическим и политическим строем качественное состояние правовой жизни общества, выражающееся в достигнутом уровне развития законодательной техники, уровне правовой деятельности и правосознания субъектов (А.П. Семитко). Правовая культура рассматривается в данном случае как определенное качество функционирования правовой системы в целом, а также ее отдельных элементов. Однако представляется весьма сложным определить универсальные критерии оценки уровня «развитости» правовых явлений, что неизбежно приводит к оперированию такими условными и относительными категориями, как «высокий» или «низкий» уровень правовой культуры, которые явно недостаточны для характеристики своеобразия каждого конкретного типа правовой культуры. Кроме того, обращение к исследованию качества какого-либо явления предполагает предварительное выяснение сути (онтологии) данного явления, что отсутствует при рассматриваемом подходе.

Весьма распространена также ценностная трактовка правовой культуры. Правовая культура с точки зрения аксиологического подхода представляет собой систему идеальных и материальных правовых ценностей, создаваемых, реализуемых и передаваемых (транслируемых) в процессе совместной деятельности членов общества, своего рода накопленное обществом «юридическое богатство». Одним из вариантов ценностного подхода к правовой культуре является определение правовой культуры как совокупности всех компонентов правовой действительности в их реальном функционировании в качестве эталонов деятельности субъектов права (В.П. Сальников).

Таким образом, сложившиеся еще в советский период в отечественном правоведении подходы к определению понятия «правовая культура» фиксировали какой-либо один аспект бытия этого сложного явления и вследствие этого обладали существенным недостатком - односторонностью. Все рассмотренные выше интерпретации понятия правовой культуры ориентированы на парадигму классической научной рациональности, что закономерно обусловило трактовку правовой культуры в отрыве от ее главного деятеля - правового субъекта. Представляется, что сформировавшаяся в рамках постнеклассической науки семиотическая концепция культуры, в центре которой стоит человек с присущей ему исключительной способностью создавать тексты как средства взаимопонимания и взаимодействия, может быть использована и для объяснения правовой культуры.

С точки зрения информационно-семиотической концепции правовая культура, как и культура общества в целом, имеет знаковую, текстуальную и коммуникативную природу. Соответственно правовую культуру можно определить как самоорганизующуюся систему по созданию, хранению, воспроизводству и трансляции текстов правовой действительности, содержащих социально значимую информацию. В качестве текстов правовой действительности могут выступать собственно правовые тексты (источники права), а также тексты, легитимированные в прошлом в качестве правовых (памятники права), акты реализации субъективных прав и правовых обязанностей (вторичные правовые тексты), научные тексты о праве (правовые концепции), тексты правовой идеологии и правовой психологии и др. Заключенная в текстах правовой культуры социально значимая информация предстает как совокупный исторически развивающийся опыт правового общения, в текстуальной (знаковой) форме передаваемый последующим поколениям.

Тексты правовой действительности, в силу своей интерсубъективности всегда существующие как тексты общественного правосознания, могут обладать как положительным, так и отрицательным ценностным значением для субъектов. К числу текстов правовой действительности, воспринимаемых общественным правосознанием в качестве отрицательных ценностей, можно отнести, например, правонарушающие действия субъектов, законы, оцениваемые в качестве «несправедливых», «драконовских», тексты правовой идеологии, обосновывающей превосходство какой-либо расы или нации, и т.д. В силу своего социального значения данные тексты правовой действительности существуют как факты правовой культуры общества, точнее - ее ценностной «периферии» (см. об этом далее). Текстами правовой действительности, обладающими положительным ценностным значением, являются правовые тексты (источники права), тексты господствующей в обществе правовой идеологии, правомерное поведение субъектов и т.д. Они составляют «центральную зону», «ядро» правовой культуры общества.

Структурным элементом культуры является ее «центральная зона», или «ядро культуры» (Э. Шилз), где аккумулируются доминирующие, базовые, ценности общества, которые организуют то социокультурное пространство, в котором осуществляется коммуникативное, в том числе правовое, взаимодействие. Базовые, т.е. имеющие общесоциальное значение, ценности общества находят свое выражение во всех сферах культуры - идеологии, науке, философии, искусстве, религии, экономике, праве, политике и т.д. - и являются основным эталоном, по которому сверяются все культурные инновации, включая и правовые. Таким образом, базовые ценности общественной культуры, образующие ее «ядро», определяют положительные ценности правовой культуры как ее части, а следовательно, определяют особенности общественного правосознания и коммуникативной правовой деятельности субъектов. Доминирующие ценности культуры определяют и социальную легитимность правовых текстов. Далеко не всякий текст получит социальное признание в качестве правового текста, опосредующего правовую коммуникацию. Для того чтобы текст (например, текст закона) был интерпретирован в качестве правового текста, информирующего субъектов об их взаимных правах и обязанностях, он должен соответствовать базовым ценностям культуры. Например, в религиозной правовой культуре средневекового западного общества законодательная норма, предоставившая бы субъектам, например, право на свободу вероисповедания, вступила бы в очевидное противоречие с доминировавшими в этой культуре ценностями и не стала бы действующей нормой права.

Таким образом, в правовых текстах находят выражение основополагающие ценности правовой культуры, которые, воздействуя на сознание участников правовой коммуникации, определяют их поведение в коммуникативном взаимодействии друг с другом. Облеченные в текстуальную форму они сохраняются и передаются последующим поколениям. Создание, хранение, воспроизводство и трансляция правовых текстов, необходимо сопровождаемые процессом их интерпретации, возможны только как коммуникативная деятельность субъектов. «Центральная зона» правовой культуры является, таким образом, продуктом правовых коммуникаций и одновременно условием, благодаря которому такие коммуникации возможны, и средой, в которой они осуществляются. В этом смысле «центральная зона» правовой культуры есть правовая среда «обитания» людей, самоорганизующееся пространство правовых коммуникаций. Правовые коммуникации сосуществуют в границах «центральной зоны» правовой культуры наряду с иными коммуникациями, опосредуемыми иными текстами правовой действительности (например, научная коммуникация в рамках обсуждения различных концепций правопонимания, бытовая коммуникация по поводу законопроектов, обсуждаемых в средствах массовой информации, и т.д.).

Помимо «центрального ядра», любая культура включает в себя и ценностную «периферию», в границах которой существуют оппозиционные и вообще второстепенные, групповые, частные ценности. Из периферийных слоев составляются различные субкультуры - подсистемы «центральной» культуры, отличающиеся, как правило, по своим ценностным ориентациям. Соответственно и единая правовая культура общества включает в себя различные правовые субкультуры - правовые культуры устойчивых социальных групп, которые различаются своим отношением к базовым ценностям общественной правовой культуры. Правовые субкультуры могут быть профессиональными, конфессиональными или этническими, каждая из которых будет характеризоваться особенностями правосознания и правовой деятельности ее субъектов. Можно также выделить маргинальные субкультуры, субъекты которых не адаптированы к базовым ценностям правовой культуры общества, а также деликвентные (преступные) субкультуры, существование которых связано с отрицанием доминирующих ценностей правовой культуры. Правда, если создаваемые при этом тексты не получают социальной легитимации, то они и не могут быть отнесены к текстам центральной зоны культуры, хотя и остаются в рамках правовой культуры общества. Таковы преступные и вообще деликвентные субкультуры.

Если базовые ценности правовой культуры обеспечивают ее целостность, относительную устойчивость и стабильность, то правовые субкультуры, образующие ее периферию, более склонны к инновациям (нововведениям) и характеризуются меньшей устойчивостью. Правовые субкультуры могут сосуществовать бесконфликтно, поддерживая культурное единство общества, и, напротив, культивируемые в них ценности могут вступать в конфликт с базовыми ценностями правовой культуры социума. При этом чем большим единством и однородностью характеризуются доминирующие ценности культуры, тем напряженней конфликт «центральной зоны» культуры с оппозиционными ценностями. Далеко не все правовые ценности переводятся на рациональный язык правовой идеологии. Многие ценности существуют и оказывают влияние на процессы социально-правовой легитимации на уровне коллективного бессознательного и продолжают его оказывать даже тогда, когда «официальные», идеологически рационализированные правовые ценности меняют свое значение или вовсе перестают действовать.

4. Типы правовых культур

Классификация культур и, соответственно, правовых культур может быть осуществлена по различным критериям: классовым, этническим, религиозно-нравственным, семиотическим и т.д. В синхронном плане (плане современности) можно на основе ценностных критериев выделить, например, западную (англосаксонскую, романо-германскую и др.) и восточную (исламскую, японскую, китайскую и др.) правовые культуры. Рассматривая культуру в диахронном аспекте, можно также говорить об античной правовой культуре и средневековой западной правовой культуре, о западной правовой культуре модерна и правовой культуре постмодерна.

Ю.М. Лотман отмечал зависимость типа культуры от типа (средств) коммуникации. Ученый понимал коммуникацию как передачу информации при помощи определенных средств. Смена типа коммуникации влечет за собой изменение глобальных культурных типов в истории. Так, первая смена происходит в связи с переходом от бесписьменных культур к письменным, вторая - в связи с появлением печатного станка и возникновением «книжной» культуры, третья - основана на распространении новых средств массовой информации. Четвертый тип - это тот тип культуры, к которому относят современные общества: тип новейших информационных технологий. Информационным обществам соответствует сетевой тип культуры, теория которого активно разрабатывается в западной социологической и политико-правовой мысли. В данном типе культуры оказываются максимально востребованными коммуникативные способности человека, создающего вокруг себя «сеть» коммуникаций, что позволяет сделать более эффективным процесс обмена идеями, информацией и ресурсами.

П.А. Сорокин построил типологию культур на основе ценностного критерия, примененного диахронно. Ученый выделил идеацио-нальную, чувственную и идеалистическую культуры и соответствующие им правовые культуры. Предложенная ученым типология правовых культур позволяет выявить влияние ценностей на специфику правовой коммуникации в рамках каждой из культур и соответственно уяснить существующие между ними различия.

Идеациональная культура характеризуется следующими основными чертами: 1) реальность понимается как нематериальное, непреходящее, вечное Бытие; 2) цели и потребности общества в основном духовные; 3) степень их удовлетворения - максимальная и на высочайшем уровне; 4) способом их удовлетворения является добровольная минимизация большинства физических потребностей. Таким образом, идеациональная культура - это религиозная культура, в которой главной ценностью является Бог.

На основе вариаций четвертого пункта П.А. Сорокин выделяет два основных подвида идеациональной ментальности: аскетический идеационализм и активный идеационалнзм. Первый ищет удовлетворения потребностей и реализации целей путем чрезмерной минимизации плотских потребностей и даже отказа от них, что сопровождается полной отрешенностью от чувственного мира и собственного тела, рассматриваемых как нечто нереальное, как иллюзия. Второй ищет «удовлетворения потребностей и реализации целей не только путем минимизации телесных потребностей индивидов, но также и путем преобразования чувственно воспринимаемого… социокультурного мира в направлении духовной реальности и целей, избранных в качестве основной ценности». Носители активного идеа-ционализма не бегут от мира, как от иллюзии, но стремятся приблизить его к Богу, спасти не только свои души, но и души других людей.

Примером идеациональной культуры является культура средневековой Европы, все сферы которой были подчинены религиозным ценностям. Архитектура и скульптура средних веков были своего рода «Библией в камне». Литература также была пронизана религией и христианской верой. Живопись выражала те же библейские темы в линии и цвете. Музыка также носила религиозный характер. Философия была практически идентична религии и теологии. Наука была лишь «прислужницей» христианской религии. Господствующие нравы и обычаи, образ жизни, мышления подчеркивали свое единство с Богом как единственную и высшую цель, а также свое отрицательное отношение к чувственному миру, его богатству и радостям. Чувственный мир рассматривался только как временное прибежище человека, в котором христианин - всего лишь странник, стремящийся достичь вечной обители Бога.

Законодательство в идеациональной правовой культуре рассматривается как данное Абсолютом, Богом (Яхве, Буддой, Аллахом). Идеациональные законы как заповеди мудрого и справедливого Бога считаются абсолютными и неизменными, а потому не нуждаются в человеческом усовершенствовании и подлежат беспрекословному выполнению. Мудрость и справедливость идеациональных законов неоспоримы, хотя человек отнюдь не всегда может понять заключенную в них божественную мудрость.

Идеациональное законодательство, во-первых, не поощряет в человеке стремление к чувственному счастью, удовольствию или пользе. Напротив, оно направлено на защиту ценностей, которые не имеют утилитарного выражения и с ними не связано удовольствие. Во-вторых, идеациональные законы запрещают многие удовольствия, считая их греховными, и устанавливают правовую ответственность за деяния, направленные на получение такого удовольствия.

Соответственно в идеациональной правовой культуре преступление рассматривается прежде всего как грех - преступление против божественной заповеди. Идеациональный свод уголовных законов всегда содержит среди преступлений деяния, которые нарушают правила отношений человека к Богу и сверхчувственным ценностям. Примерами таких уголовно наказуемых деяний в идеациональной правовой культуре являются ересь, богохульство, святотатство, нарушение воскресного дня, празднование которого как дня Воскресения Иисуса Христа считается религиозной обязанностью христианина, и др.

Система наказаний в идеациональной правовой культуре включает в себя не только физические наказания, но и сверхчувственные. Уголовное наказание со стороны государства всегда сопровождается определенной дисциплиной покаяния, искуплением греха или совершением жертвоприношения. В качестве таких наказаний могут выступать отлучение от церкви, отлучение от таинства причастия, отказ в религиозном обряде захоронения. Цель наказания в идеациональной правовой культуре - искупление греха, совершенного против Бога. Так, идеациональный свод законов, содержащийся в Ветхом завете, устанавливал правило, согласно которому, «если кто сделает преступление, пусть за вину свою принесет из стада овец овна без порока, и так очистит его священник и прощено будет ему».

Своеобразием отличается и идеациональная система судебных доказательств. Она основана на признании вмешательства Абсолюта в юридические дела, поэтому в качестве судебных доказательств широко используются сверхъестественные методы для определения виновности или невиновности обвиняемого: ордалии, высказывания оракулов и др.

Действия по совершению юридических сделок, будь то обмен или покупка собственности, заключение контракта или выплата долга, представляют собой своего рода религиозный ритуал. Этот юридический ритуал расписывается до мельчайших подробностей и заключается в произнесении определенных священных формул, совершении священных действий, не оставляющих какой-либо возможности изменить что-либо, пусть даже одну единственную букву или деталь в этой сакральной процедуре. Причина такого формализма идеацио-нальной юридической процедуры проста. Она заключается в том, что судебный процесс есть лишь разновидность религиозного ритуала, предписанного Богом. Соответственно и судьи в идеациональной правовой культуре одновременно являются священнослужителями.

Идеациональное право не руководствуется соображениями пользы, выгоды, целесообразности даже в регулировании отношений производства, потребления и обмена материальных ценностей. Экономические отношения подчинены идеациональным нормам и допустимы до тех пор, пока не противоречат идеациональным ценностям. В случае же такого противоречия данные отношения запрещаются и становятся наказуемыми, независимо от их полезности для общества или заинтересованности участвующих в них сторон. Именно этим объясняется изгнание Христом торговцев из храма в Иерусалиме с упреком: «Дом Мой есть дом молитвы, а вы сделали его вертепом разбойников».

Социальные связи в идеациональной правовой культуре никогда не являются объектом свободного выбора заинтересованных сторонили грубого силового принуждения. Они ограничены многими условиями и подчинены требованиям сверхчувственных ценностей. «Такой законодательный базис не допускает безграничных связей и соглашений или неконтролируемого принуждения в человеческих отношениях, какими бы полезными, приятными или удобными они ни были для вовлеченных сторон. Идеациональный закон не только урезает договорные отношения, запрещает или сдерживает принудительные отношения между индивидами и группами, он еще предписывает людям быть братьями, альтруистами, сострадательными, щедрыми, сплоченными и солидарными, помогать друг другу, любить друг друга, уважать друг друга, так как все люди - дети Бога или Абсолюта, и тогда безразлично, являются ли такая помощь, любовь, альтруизм и взаимовыручка полезными, приятными и желанными. Все это требуется как долг христианина, жертва, необходимая Абсолюту». Таким образом, регуляция социальных отношений в идеациональной правовой культуре осуществляется двумя способами: 1) путем негативного ограничения отношений, противоречащих божественным заповедям; 2) путем положительной стимуляции долга, жертвенности, любви, не принимая во внимание соображений выгоды, полезности, удовольствия и счастья.

В идеациональной культуре правительство получает свою легитимность от Абсолюта, а не от физической силы, богатства или популярности. Власть, обладающая авторитетом, основанном не на санкции Абсолюта и не подчиняющаяся его заповедям, недействительна для такой правовой культуры. Она расценивается как деспотическая, тираническая, не имеющая права на послушание и достойная лишь того, чтобы быть низвергнутой. Поэтому, согласно П.А. Сорокину, в обществах, управляемых идеациональным законом, политический режим всегда явно или скрыто теократический.

Такая идеациональная правовая культура существовала в раннеархаических Риме и Греции, средневековой Европе, браминской и индуистской Индии, Тибете, государстве инков.

В чувственной культуре реальностью считается только то, что воспринимается органами чувств. В такой культуре отсутствует вера в сверхчувственную реальность, находящуюся за пределами чувственных ощущений. Потребности и стремления носителя чувственной ментальности - в основном физические, и все делается для того, чтобы эти потребности были максимально удовлетворены. При этом способ их реализации заключается не в преобразовании духовного мира человека, а в преобразовании и эксплуатации внешнего мира. Таким образом, чувственная культура - это светская культура, главная ценность которой - человек с набором нуждающихся в удовлетворении разнообразных, прежде всего чувственных, потребностей. Примером чувственной культуры является для П.А. Сорокина современная западная культура, главный принцип которой состоит в обслуживании физических потребностей индивидуума.

П.А. Сорокин выделяет три основные разновидности чувственной культуры. Первая разновидность - активная чувственная культурная ментальность (активное «эпикурейство») - ищет удовлетворения своих потребностей на пути наиболее эффективного преобразования, настройки, перестройки и реконструкции внешней среды. Внешние преобразования неорганического и органического мира (технология, медицина, прикладные науки) являются орудием этого вида ментальности. Вторая разновидность - пассивная чувственная ментальность (пассивное «эпикурейство») - характеризуется стремлением удовлетворять потребности и достигать целей не путем внутреннего преобразования «себя» и не путем эффективного реконструирования внешнего мира, а «путем паразитической эксплуатации внешней реальности в том виде, как она есть, и рассматриваемой всего лишь как средство для получения удовольствий. «Жизнь коротка», «вино, женщины, песня», «ешь, пей, веселись» - таковы девизы этой ментальности». Наконец, третий вид чувственной ментальности - циничная чувственная ментальность (циничное «эпикурейство»). Цивилизация, в которой преобладает данный тип ментальности, в поисках средств удовлетворения своих потребностей использует «своеобразную технику попеременного надевания тех идеациональных масок, которые сулят принести материальную выгоду. Образцами этой ментальности являются все тартюфы мира сего - те, кто привык менять свой психосоциальный «цвет» и свои ценности для того, чтобы плыть по течению». В чувственной правовой культуре право рассматривается как созданное человеком и по существу является инструментом подчинения и эксплуатации одной группы людей другой. Его цель исключительно утилитарна: сохранение человеческой жизни, охрана собственности и имущества, мира и порядка, счастья и благополучия общества в целом и господствующей элиты, которая устанавливает и проводит в жизнь чувственный закон. Нормы чувственного права относительны, изменяемы и условны: нормы, целесообразные при одних обстоятельствах и для одной группы людей, становятся бесполезными или даже вредными при других обстоятельствах и для другой группы лиц. Законы поэтому предрасположены к постоянным изменениям. В такой системе права, полагает П.А. Сорокин, не заложено ничего вечного и святого.

В системе социального регулирования при чувственной правовой культуре отсутствует апелляция к сверхчувственным ценностям. Личные и имущественные отношения людей управляются с точки зрения их целесообразности, полезности либо для общества в целом, либо для правящей элиты. Идеациональные ценности не играют никакой роли в ограничении или контроле этих утилитарных побуждений. Система правового регулирования определяется исключительно чувственными побуждениями. Соответственно все отношения - либо договорные (на основе совместного соглашения сторон), либо общеобязательные (навязываемые сильными слабым); все они санкционированы законом.

Наказания в чувственной правовой культуре преследуют исключительно утилитарные цели: перевоспитание преступника и безопасность общества. Судьи - светские лица. Правила юридической процедуры гибки, изменяемы, свободны от жесткой формальности идеационального закона. Наконец, публичная власть - не теократическая, а светская; она основана на военной или физической силе, на богатстве или способностях, либо на доверии избирателей.

Идеалистическая культура, согласно П.А. Сорокину, представляет собой смешанный, «логически интегрированный» вид культуры. В количественном отношении идеалистическая культура есть более или менее сбалансированное соединение идеациональных и чувственных элементов с преобладанием, однако, элементов идеациональных. В качественном отношении она синтезирует посылки обоих типов в одно внутренне согласованное и гармоничное единство. «Реальность для нее многогранна, имеет аспекты и непреходящего Бытия, и вечно изменяющегося Становления - духовного и материального. Ее потребности и цели - духовные и материальные, однако материальные подчинены духовным. Способы их реализации заключаются и в самосовершенствовании, и в преобразовании внешнего чувственно воспринимаемого мира: другими словами, эта ментальность и идеациональному, и чувственному воздает suum cuique (каждому - свое)». Соответственно такой гармоничный характер имеет и идеалистическая правовая культура. Историческим примером такой культуры является для П.А. Сорокина европейская культура XIII-XIV вв., когда произошло органическое слияние двух культурных принципов - приходящего в упадок принципа идеациональной культуры и нового принципа зарождающейся чувственной культуры.

Таким образом, западная правовая культура, полагает П.А. Сорокин, прошла в своем развитии три стадии - идеациональную (V-XII вв.), идеалистическую (XIII-XIV вв.) и чувственную (с XVI в. и по настоящее время). Такие стадии можно выделить в рамках любой культуры.

Вместе с тем П.А. Сорокин считал, что современная ему чувственная культура Запада, а вместе с ней и чувственная правовая культура вступили в эпоху своего упадка. Кризис, по мнению ученого, обусловлен утилитарной, условной природой этических и юридических ценностей. Как только провозглашается, что добро-то, что полезно, выгодно и приносит удовольствие, а зло-то, что бесполезно, невыгодно и не влечет за собой получения удовольствия, люди утрачивают точный нравственный ориентир, поскольку каждый человек понимает это по-своему. Логическое развитие принципов чувственной культуры естественно приводит ее к самоуничтожению.

Суть кризиса П.А. Сорокин усматривает в том, что этические и правовые ценности постепенно утрачивают свое духовное значение. Они теряют свой моральный престиж и деградируют. Их начинают рассматривать как способ маскировки эгоистических материальных интересов людей, как дымовую завесу, скрывающую прозаические интересы и страсть к материальным ценностям. В итоге и юридические, и этические нормы стали всего лишь пудрой и румянами для того, чтобы сделать макияж неприглядному телу экономических интересов Маркса и либидо Фрейда. Они превратились в простые дополнения к полиции, тюрьмам, электрическому стулу и другим формам проявления физической силы. С потерей престижа они постепенно утрачивают свою регулирующую и контролирующую силу - важный фактор человеческого поведения. Прежние моральные императивы - «ты должен» или «ты не должен» - все меньше определяют поведение людей и направляют его в соответствие с нормами.