Правовой статус следователя в российском законодательстве

Процессуальная самостоятельность следователя находится в прямой зависимости от предоставленной ему законодательством Российской Федерации совокупности полномочий, реализуемых в рамках исполнения возложенных на него обязанностей.

Самостоятельная реализация следователем совокупности полномочий осуществляется не только с учетом норм уголовно-процессуального законодательства, но и таких нравственных категорий, как справедливость, совесть и мораль.

Наряду с нормами уголовно-процессуального законодательства и фактическими обстоятельствами дела, в качестве объективного источника процессуальной самостоятельности следователя выступают нормы нравственности. С точки зрения нравственно-психологических целей каждое действие следователя должно осознаваться, им как общественно значимое с учетом таких нравственных категорий как справедливость, совесть и мораль, то есть выражать его личную позицию.

Процессуальная самостоятельность следователя выражается как в принятии им процессуальных решений, так и в целом во всей его процессуальной деятельности: организации проверки факта совершения преступления, планировании расследования, выборе наиболее эффективных и основанных на законе тактических приемов и методов расследования и т.д.

Интересы укрепления законности и гарантий прав и свобод граждан, попадающих в сферу уголовного судопроизводства, требуют постоянного внимания к повышению престижа и авторитета следственной деятельности. Достигается это путем укрепления и развития положений, относящихся к процессуальной самостоятельности следователя, повышения профессионального мастерства следователей, выполнения поставленных перед уголовным судопроизводством как общих, так и частных задач. Процессуальная самостоятельность является важнейшим принципом формирования правового статуса следователя, и ее значение велико для успешного решения стоящих перед ним задач.

Проблема процессуальной самостоятельности следователя является одной из актуальных проблем в науке и на практике уголовного процесса. Хотя в последнее время и были написаны ряд работ, в той или иной мере затрагивающих вопросы процессуальной самостоятельности следователя в уголовном процессе, спорным остается вопрос о самой сущности процессуальной самостоятельности. Кроме того есть ряд проблем практической реализации процессуальной самостоятельности следователями как участниками уголовного судопроизводства.

В разное время учеными давались различные по своему содержанию определения самостоятельного начала в деятельности следователя. Так, М.С. Строгович говорил, что «независимо от ведомства, в котором они состоят, следователи - это наделенные широкими полномочиями деятели российской юстиции, выполняющие важную государственную функцию уголовного преследования, изобличения лиц, совершивших преступления, защиты граждан от неосновательного привлечения к ответственности и разрешения дела по существу».

Г.М. Ясинский считает, что «процессуальная самостоятельность следователя заключается вправе решать по своему внутреннему убеждению, основанному на материалах дела и в соответствии с законом, важнейшие вопросы следствия. Процессуальная самостоятельность в то же время обязывает следователя проявлять всемерную инициативу в деле обеспечения правильного направления следствия, своевременного производства необходимых следственных действий».

Ю.В. Деришев полагает, что процессуальная самостоятельность следователя представляет собой внутреннее свойство конкретного субъекта, характеризующее возможность принятия им признаваемых обществом и государством решений вне связи с другими лицами.

К.В. Грохольский определяет процессуальную самостоятельность следователя как закрепленное в нормах действующего законодательства положение, состоящее в праве и обязанности следователя принимать все решения по находящемуся в его производстве уголовному делу и материалам самостоятельно, по своему внутреннему убеждению, совести и долгу, отвечая в полной мере за их законность, обоснованность, мотивированность и справедливость.

Наиболее применяемым, как отмечает А.А. Клейн, является понимание процессуальной самостоятельности следователя как важного элемента его статуса, состоящего в праве самостоятельно принимать все решения о направлении следствия и производстве следственных действий и полной ответственности за их законное и своевременное проведение.

В.В. Уланов отмечает, что «все процессуальные функции следователя взаимосвязаны между собой как единое целое и составляют процессуальную самостоятельность следователя».

Многие авторы включают в данное понятие и ряд других правомочий следователя: право следователя на оценку доказательств по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном рассмотрении обстоятельств дела в их совокупности, право не согласиться с указаниями прокурора и начальника следственного отдела, право давать органам дознания поручения и указания о производстве следственных и розыскных действий.

В общем понимании самостоятельность представляет собой выбор субъектом по своему усмотрению направления своей деятельности для решения стоящих перед ним задач.

Понятие «процессуальная самостоятельность следователя» является более широким понятием, чем понятие «усмотрение следователя». Усмотрение следователя в разрешении возникшей следственной ситуации является составляющей частью процессуальной самостоятельности следователя в осуществлении деятельности по проверке факта совершения преступления, а также обстоятельств его совершения с соблюдением определенной процессуальной формы и происходящей в определенной мыслительной последовательности, в том числе учитываются психологические и психические характеристики следователя, нравственные начала, а также социальные факторы.

Процессуальная самостоятельность следователя зависит и от его желания достичь определенного результата (поставленных целей) при осуществлении своих полномочий, а также стремления создать благоприятную для производства предварительного следствия ситуацию.

Таким образом, процессуальная самостоятельность следователя заключается в реализации предоставленных ему уголовно-процессуальным законом полномочий в целях достижения всеми законными средствами задач уголовного судопроизводства, сообразуясь с конкретными условиями возникшей следственной ситуации, и принятия правильного по его собственному усмотрению процессуального решения.

Исходя из сказанного, под процессуальной самостоятельностью следователя необходимо понимать право следователя самостоятельно принимать и осуществлять все решения и действия по установлению события преступления и его обстоятельств, возбуждению уголовного дела, направлению хода расследования, производству следственных и иных процессуальных действий, предусмотренное в уголовно-процессуальном законе, заключающееся в реализации следователем свободы выбора путей решения по своему усмотрению, основанному на свободной оценке доказательств, с учетом сложившихся конкретных условий, в целях достижения задач уголовного судопроизводства, протекающая в определенной мыслительной последовательности, и его полную персональную ответственность за законность принятых решений и своевременность их проведения.

Процессуальная самостоятельность следователя относится как к сфере принятия им решений, так и в целом ко всей его процессуальной деятельности: планирование расследования, выбору наиболее эффективных и основанных на законе тактических приемов и методов расследования, направленных к быстрому и полному раскрытию преступлений.

Самостоятельно направляя ход расследования, следователь вправе формулировать и проверять версии, вовлекать в уголовное судопроизводство соответствующих участников, изменять их процессуальный статус, осуществлять процесс доказывания, определять круг следственных действий, необходимых для получения доказательств, осуществлять процессуальную деятельность, направленную на их выполнение.

Таким образом, действующий УПК РФ предоставляет следователю широкие полномочия по избранию направления хода расследования уголовного дела и тактики уголовно-процессуального доказывания.

Вместе с тем, необходимо отметить, что по сравнению с УПК РСФСР его полномочия по осуществлению следственных действий были существенно ограничены. Это обусловлено как отмечается в литературе, общей концептуальной новизной положения суда в системе современного российского уголовного судопроизводства, выражающегося в усилении и возрастании объема компетенции данного государственного органа по судебному контролю за соблюдением процессуальных прав участников уголовного процесса.

Конституция РФ устанавливает, что отдельные процессуальные действия, затрагивающие права и свободы граждан, производятся на основании судебного решения. Судебное решение (с предварительным согласием прокурора) необходимо следователю для применения следующих мер процессуального принуждения: избрание (отмена или изменение) меры пресечения в виде домашнего ареста (ч. 2 ст. 107, ч. 4 ст. 110 УПК РФ); избрание (отмена или изменение) меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 1 ст. 108 УПК РФ); продление срока содержания под стражей (ст. 109 УПК); временное отстранение обвиняемого от должности (ч. 1 ст. 114 УПК); наложение ареста на имущество, включая денежные средства физических и юридических лиц, находящиеся на счетах и во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях (ч. 1 ст. 115, ст. 116 УПК РФ). Судебный порядок получения разрешения на проведение вышеуказанных процессуальных действий регламентирован ст. 107-110, 114, 115 УПК РФ.

Также судебное решение (с предварительным согласием прокурора) необходимо следователю для проведения следующих процессуальных и следственных действий: помещение подозреваемого, обвиняемого, не находящегося под стражей, в медицинский или психиатрический стационар для производства соответственно судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы (ч. 2 ст. 203 УПК РФ); осмотр жилища при отсутствии согласия проживающих в нем лиц (ч. 5 ст. 177 УПК РФ); обыск в жилище (ч. 3 ст. 182 УПК РФ); личный обыск, за исключением случаев, предусмотренных ст. 93 (ч. 1 ст. 184 УПК РФ); выемка в жилище (ч. 2 ст. 183 УПК РФ); выемка предметов и документов, содержащих информацию о вкладах и счетах в банках и иных кредитных организациях (ч. 4 ст. 183 УПК РФ); наложение ареста на корреспонденцию и выемка ее в учреждениях связи (ч. 2 ст. 185 УПК РФ); контроль и запись телефонных и иных переговоров (ч. 1 ст. 186 УПК РФ). Судебный порядок получения разрешения на производство вышеуказанных действий закреплен в ст. 165 УПК РФ.

Несмотря на передачу от прокурора суду полномочий, затрагивающих наиболее важные конституционные права и свободы человека и гражданина, прокурорский надзор за деятельностью следователя не только сохранен, но и расширен. Суд не вправе без согласования с прокурором не только решить вопрос по существу, но даже принять к рассмотрению ходатайство следователя. Следователь теперь обязан согласовывать с прокурором все решения о возбуждении ходатайства о проведении следственных мероприятий перед судом.

Санкция (согласие) прокурора (без судебного решения) требуется в следующих случаях: при возбуждении уголовного дела (ч. 1 ст. 146 УПК РФ); при прекращении уголовного дела в связи с примирением сторон (ст. 25 УПК РФ); при применении залога в качестве меры пресечения (ч. 2 ст. 106 УПК РФ); при продлении срока предварительного следствия (ст. 162 УПК РФ); при исключении из протокола следственного действия данных о личности потерпевшего, его представителя, свидетеля, их близких родственников, родственников и близких лиц (ч. 9 ст. 166 УПК РФ); при выемке предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую законом тайну (ч. 3 ст. 183 УПК РФ). Прокурор также утверждает обвинительное заключение, составленное следователем в порядке ст. 220 УПК РФ.

Как видим перечень действий следователя, на которые требуется согласие прокурора, значителен.

По общему правилу, в силу ч. 3 ст. 37 УПК РФ письменные указания прокурора следователю являются обязательными. Обжалование полученных указаний вышестоящему прокурору не приостанавливает их исполнения, за исключением случаев несогласия следователя со следующими решениями и указаниями прокурора: о привлечении лица в качестве обвиняемого; о квалификации преступления; об объеме обвинения; об избрании меры пресечения либо отмене или изменении меры пресечения, избранной следователем в отношении обвиняемого (подозреваемого); об отказе в даче согласия на возбуждение перед судом ходатайства об избрании меры пресечения или о производстве иных процессуальных действий, предусмотренных п. 2 - 11 ч. 2 ст. 29 УПК РФ; о направлении уголовного дела в суд или его прекращении; об отводе следователя или отстранении его от дальнейшего ведения следствия; о передаче уголовного дела другому следователю.

В случае несогласия с вышеуказанными решениями или указаниями прокурора следователь вправе представить уголовное дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений. Вышестоящий прокурор либо соглашается с доводами следователя и отменяет указание нижестоящего прокурора, либо поручает производство предварительного следствия по данному уголовному делу другому следователю.

Таким образом, практически всё время с момента обнаружения признаков преступления до передачи дела в суд с обвинительным заключением, следователь работает под неусыпным контролем прокуратуры и суда, хотя по закону и имеет некоторую степень самостоятельности. Деятельность следователя оказывается под двойным контролем, что осложняет не только его работу, но и влечёт ограничение некоторых прав граждан и юридических лиц, увеличение сроков расследования. Снижается быстрота, оперативность в исследовании обстоятельств преступлений, которые обретают всё более сложные квалифицированные виды.

Кроме того, УПК РФ наделил обширными процессуальными правами и начальника следственного отдела (ст. 39). Практически все процессуальные решения, действия следователя по расследованию уголовного дела подпадают под контроль начальника следственного отдела. Как справедливо замечает В.Д. Дармаева: «При анализе норм УПК РФ, определяющих полномочия прокурора и начальника следственного отдела, возникает сомнение вообще о наличии у следователя какой-либо самостоятельности в принятии решений. Закон предусматривает только некоторые гарантии обеспечения самостоятельности».

Проблемы процессуальной самостоятельности следователя при избрании, изменении и отмене меры пресечения. Статья 97 УПК РФ закрепляет право следователя на избрание обвиняемому меры пресечения. Подробно порядок применения и сущность мер пресечения раскрываются в статьях 99 - 108 УПК РФ. В Конституции РФ предусмотрено применение такой меры пресечения как содержание под стражей только на основании судебного решения. Но, невзирая на это конституционное установление, следователь, следуя нормам УПК России, при необходимости избрания меры пресечения в виде заключения под стражу обязан получить согласие прокурора на возбуждение перед судом соответствующего ходатайства. В таком же порядке в соответствии со ст. 107 УПК РФ применяется и такая мера пресечения как домашний арест.

Между тем, реализация этой нормы Конституции РФ затруднена с практической точки зрения, поскольку ходатайство об избрании данной меры пресечения должно быть представлено суду не позднее 8 часов до истечения срока задержания, исчисляемого 48 часами. За это время органу расследования необходимо, кроме составления ходатайства перед судом и получения на это согласия прокурора, отыскать и пригласить задержанному адвоката и с его участием допросить задержанного в качестве подозреваемого, собрать достаточные доказательства, а также предъявить, обвинение и допросить задержанного уже в качестве обвиняемого. И сделать это все следователь обязан в течение 40 часов, что очень проблематично. То же самое касается положений статьи 109 УПК, требующей от следователя получения согласия прокурора на обращение в суд для продления срока содержания под стражей. В этих случаях прокурор, не давая согласия на выполнение таких действий, получает по существу право ограничивать процессуальную самостоятельность следователя и фактически лишать его предоставленного законом права обратиться в суд. Поскольку ч. 3 ст. 38 УПК РФ предоставляет следователю право в случае несогласия с указанием прокурора по этим вопросам представить уголовное дело с изложением своих возражений только вышестоящему прокурору, который, решение нижестоящего прокурора, как правило, не отменяет, то следователь, оказывается, по существу лишен возможности обжаловать данные решения прокурора. В то же время отказ от промежуточной роли прокурора при избрании указанных мер пресечения, прав прокурора не ущемляют и не снижают возможности прокурорского надзора, поскольку прокурор осуществляет надзорную функцию, как в процессе следствия, так и в ходе судебного разбирательства, на котором рассматривается соответствующее ходатайство следователя. Ведь прокурор может изменить меры пресечения, применяемые следователем самостоятельно на более строгие, по той же схеме он может осуществлять свою деятельность в случае применения таких мер пресечения как домашний арест, содержание под стражей. В результате этого следователь сможет напрямую выходить в суд с ходатайством о применении данных мер пресечения, что, повысит уровень его процессуальной самостоятельности.

Таким образом, можно сделать вывод, что необходимость ограничения процессуальной самостоятельности следователя при избрании меры пресечения в виде домашнего ареста и заключения под стражу, выражающаяся в необходимости согласования с прокурором ходатайства в суд о применении этих мер пресечения, нецелесообразна, т.к. это является лишней бюрократической инстанцией. Поэтому, предлагается изменить формулировку ч. 1 ст. 107 и ч. 1 ст. 108 УПК РФ, убрав оттуда положение о необходимости согласования с прокурором ходатайства в суд о применении этих мер пресечения, обязав следователя уведомлять прокурора о принятии данного процессуального решения, что обеспечит оптимальный уровень процессуальной самостоятельности следователя.

Сердцевиной процессуальной самостоятельности следователя считается его возможность обжаловать указания прокурора и начальника следственного отдела вышестоящему прокурору в соответствии с положениями ч. 3 ст. 38 УПК. Жизнь, однако, показывает, что указанное право не используется следователями, которые не рискуют противостоять своему всемогущему процессуальному начальству. Как отмечает О. Темираев, внесение возражений на указания прокурора или начальника следственного отдела встречаются в практике довольно редко.

УПК РФ указывает на обязательность для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами требований, поручений и запросов следователя (ст. 21 ч. 4 УПК РФ), но при этом не предусматривает последствий их неисполнения и ответственности. «Нет ответственности за неявку к следователю без уважительных причин, за нарушение порядка во время проведения следственных действий, отказ в предоставлении информации, документов, выделении специалистов и т. д. «Подобные действия, отмечает О. Темираев. - должны наказываться в административном порядке, причём далеко не символическим штрафом». И он совершенно прав. Не понятно, на что надо уповать следователю при повальном правовом нигилизме.

Существуют и другие положения УПК РФ, существенно ограничивающих процессуальную самостоятельность следователя, они подробно раскрыты в юридической литературе. Все это позволяет утверждать, что на сегодняшний день реальное процессуальное положение следователя таково, что при принятии основополагающих решений следователь целиком и полностью зависит от прокурора.

Во многом реальное положение следователя зависит от правильного представления и понимания роли и назначения следователя в российском уголовном судопроизводстве. Юристами неоднократно высказывалось мнение о том, что отнесение следователя к стороне обвинения нецелесообразно. Следует согласиться с мнением Л.В. Головко, критикующего современное положение следователя со стороны обвинения, которое входит в противоречие с отдельными требованиями УПК РФ. Если прокуроры, следователи, дознаватели станут выполнять предписания ст. ст. 73, 85, 86, 87 и др. норм УПК РФ, то идея состязательности и классификация участников уголовного судопроизводства сообразно теорией функций превращается в пустой звук. При выполнении ими функции обвинения, фикцией становятся нормы УПК РФ о доказывании. Как верно отмечает Л. В. Головко, одни следователи сочтут себя исключительно обвинителями, тогда как другие продолжат тщательно выполнять предписания ст. 73 УПК РФ и искать доказательства не только contra, но и pro.

Представляется верным и мнение Ю.В. Деришева, считающего, что отнесение органов предварительного расследования, особенно следователя, к участникам уголовного судопроизводства со стороны обвинения не только не соответствует реальному положению вещей, но искусственно создает ряд объективных препятствий, мешающих осуществлению всестороннего, полного, непредвзятого предварительного расследования (большие полномочия прокурора, начальника следственного отдела на предварительном расследовании, возложение на следователя задачи производства предварительного расследования по, так называемым, «нераскрытым» преступлениям, производство дознания, поддержание обвинения в суде и др.). Имеется здесь и субъективный фактор психологического свойства: следователю будет довольно сложно объективно исследовать обстоятельства после того, как он сам принимал меры к установлению лица, совершившего данное преступление.

Считаем, что отнесение следователя к стороне обвинения нецелесообразно и ведет далеко не к состязательному типу уголовного процесса. Следователь должен быть как судья: не относится ни к стороне обвинения, ни к стороне защиты, а всесторонне, полно и объективно исследовать все обстоятельства дела, т.е. выполнять одну основную функцию - функцию расследования, которая заключается в деятельности следователя по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств дела. Поэтому, представляется необходимым вернуть на законодательном уровне ст. 20 УПК РСФСР.

Все изложенное свидетельствует о недоверии следователю со стороны законодателя. В уголовном процессе наблюдается большой перекос в статусе его участников. Любое уголовное дело начинается с вынесения постановления о его возбуждении, которое выносит следователь, статус которого закреплён только ст. 38 УПК РФ, надзор по производству уголовного дела и согласование некоторых процессуальных решений осуществляет прокурор, статус которого определён федеральным законом, приговор по делу выносит судья, статус которого определён множеством федеральных законов.

Укрепляя на конституционном уровне независимость суда и одновременно не замечая подобное положение предварительного следствия, напрямую обеспечивающее объективное правосудие, законодатель вольно или невольно допускает воздействие на суд через открытого для любого влияния следователя. Поэтому, в целях упрочнения процессуального положения следователя, закрепления за ним достаточного уровня процессуальной самостоятельности необходимо закрепить его статус в соответствующем федеральном законе. Остро необходим закон «О статусе следователя», принятие которого неоправданно затягивается.

Для усиления процессуальной самостоятельности следователя, предлагается изменить формулировку ч. 1 ст. 107 и ч. 1 ст. 108 УПК РФ, убрав оттуда положение о необходимости согласования с прокурором ходатайства в суд о применении этих мер пресечения, обязав следователя уведомлять прокурора о принятии данного процессуального решения, что обеспечит оптимальный уровень процессуальной самостоятельности следователя.

Предлагаем пункт 41 ст. 5 УПК РФ изложить в следующей редакции:

следователь - должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу путем объективного, всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, а также обладающее иными полномочиями, предусмотренными настоящим Кодексом».

2.2 Недостатки законодательства в вопросе закрепления правового статуса следователя-криминалиста

В настоящее время в понятийном аппарате уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации понятие «следователь» на протяжении почти пятидесяти лет являлось одним из наиболее рациональных и стабильных.

Содержание данного понятия, закрепленного в п. 41 ст. 5 УПК РФ (а также в п. 7 ст. 34 предыдущего УПК РСФСР 1960 г.), было формально определено, отвечало потребностям следственной практики и не порождало проблем.

Однако в течение последних нескольких лет в действующее законодательство вносятся изменения. Федеральным законом от 2 декабря 2008 г. № 226-ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» внесены новые изменения: появился п. 40.1 в ст. 5 УПК РФ, которым введен новый участник уголовного судопроизводства со стороны обвинения - следователь-криминалист.

В п. 40.1 ст. 5 УПК РФ устанавливается: «Следователь-криминалист - должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу, а также участвовать по поручению руководителя следственного органа в производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий или производить отдельные следственные и иные процессуальные действия без принятия уголовного дела к своему производству».

В основе данного нововведения - многолетний опыт деятельности прокуроров-криминалистов в период, когда прокуратуре принадлежало право возбуждения и расследования уголовных дел. Главный смысл деятельности следователя-криминалиста заключается в том, что расследование уголовного дела в целом или же производство цикла или отдельных следственных действий оказывается в компетенции должностного лица, наделенного и необходимыми процессуальными полномочиями и обладающего углубленными знаниями и (или) опытом применения криминалистической техники, тактики производства отдельных следственных действий или научно-криминалистической методики расследования данного вида преступлений. А постоянное участие следователя-криминалиста в расследовании данного уголовного дела без принятия его к своему производству означает, что расследование производится следственной группой, процедура создания которой, а также правоотношения, складывающиеся при этом между всеми участниками предварительного расследования, регламентируются ст. 163 УПК РФ.

Однако законодатель не счел возможным дополнить главу 6 УПК РФ, в которой указаны все другие участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения. По этой причине права и обязанности следователя-криминалиста не получили подробной регламентации, примерно такой, как это сделано в ст. 38 УПК РФ в отношении другого близкого участника уголовного процесса - следователя.

В связи с этим В.П. Божьев справедливо заметил, что законодатель «предпочел упрощенный прием, введя эту фигуру в систему уголовно-процессуальных отношений с черного хода, ограничившись включением в текст ст. 5 УПК п. 40.1, представив в нем не только описание понятия нового участника процесса - следователя-криминалиста, но и определив там же его правовой статус».

Отсутствие в главе 6 УПК РФ об участниках уголовного судопроизводства со стороны обвинения вообще такой процессуальной фигуры, как следователь-криминалист, а также указаний в законе на его конкретные права и обязанности, порождает ряд процессуальных вопросов, связанных с его участием в предварительном следствии.

Однако следует рассмотреть, как законодатель должен исправить допущенную им ошибку в формулировании правового положения следователя-криминалиста. Прежде всего, в главу 6 УПК РФ об участниках уголовного судопроизводства со стороны обвинения законодателю следует дополнительно ввести ст. 38.1. «Следователь-криминалист», где подробно изложить права и обязанности этого нового участника уголовного судопроизводства.

Исходя из содержания закона, просматриваются два варианта регламентации участия следователя-криминалиста в производстве предварительного следствия и в производстве отдельных следственных или иных процессуальных действий по уголовному делу. Рассмотрим эти варианты.

Вариант первый. В п. 40.1 ст. 5 УПК РФ указывается, что «следователь-криминалист - должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу». Надо думать, что для расследования преступлений в этих случаях следователь-криминалист должен будет принимать уголовное дело в соответствии с ч. 2 ст. 156 УПК РФ к своему производству. В связи с этим новый закон законодателю следовало бы дополнить таким положением: «Следователь-криминалист при осуществлении предварительного следствия по уголовному делу пользуется всеми правами следователя, которые указаны в ст. 38 УПК РФ».

Дело в том, что в УПК РФ, когда речь идет о производстве конкретных следственных действий, о применении мер пресечения и других решениях по уголовному делу, указан только такой субъект их производства, как следователь, и никакого следователя-криминалиста в УПК РФ в помине нет. Надо понимать, что речь идет о вещах достаточно серьезных. Только следователю и дознавателю уголовно-процессуальный закон предоставляет властные полномочия на производство следственных действий, которые нередко носят принудительный характер, а также избрание мер пресечения и принятие других ответственных решений по уголовному делу.

Так, например, в ч. 1 ст. 171 УПК РФ указывается, что «следователь выносит постановление о привлечении данного лица в качестве обвиняемого». Ни о каком следователе-криминалисте в ст. 171 УПК РФ речь не идет. Если не внести в общие полномочия следователя-криминалиста в новой ст. 38.1 УПК РФ указание о том, что следователь-криминалист имеет такие же полномочия, которые указаны в ст. 38 УПК РФ в отношении следователя, то может встать затем в суде вопрос о том, надлежащим ли должностным лицом обвиняемому предъявлено обвинение?

Вариант второй. В п. 40.1 ст. 5 УПК РФ указывается, что следователь-криминалист может «также участвовать по поручению руководителя следственного органа в производстве отдельных следственных действий и иных процессуальных действий». Значит, чтобы следователь-криминалист принял участие в производстве отдельных следственных действий на законных основаниях, надо полагать, совместно со следователем, в производстве которого находится данное уголовное дело, у него должно быть письменное поручение руководителя следственного органа об этом.

Это письменное поручение руководителя следственного органа следователь-криминалист должен передать следователю, который ведет производство по делу, а тот его должен будет приобщить к материалам уголовного дела, и только после этого следователь-криминалист может принимать участие вместе со следователем в производстве того или иного следственного действия. Если такой порядок не будет соблюден, то в дальнейшем стороной защиты может быть поставлен вопрос о незаконном участии следователя-криминалиста в производстве данного следственного действия и о признании всех полученных при этом доказательств недопустимыми.

Таким образом, новая ст. 38.1 УПК РФ должна быть дополнена еще одним положением следующего содержания: «Поручение руководителя следственного органа следователю-криминалисту об участии его в производстве следственных и иных процессуальных действий должно быть дано в письменном виде и приобщено к уголовному делу».

Деятельность следователя-криминалиста регламентируется п. 40.1 ст. 5 УПК РФ. Анализ указанной нормы позволяет констатировать, что данный субъект, безусловно, является должностным лицом, наделенным правом осуществлять уголовно-процессуальную деятельность. Так, следователь-криминалист уполномочен производить предварительное следствие. Приняв уголовное дело к своему производству, он наделяется полномочиями, предусмотренными ст. 38 УПК РФ. В связи с этим следователь-криминалист, как и следователь, вправе осуществлять любые следственные, процессуальные действия, принимать решения, предусмотренные уголовно-процессуальным законодательством, и несет ответственность за ход и результаты расследования. Вместе с тем, учитывая, что предварительное следствие осуществляется следователями в рамках конкретного уголовного дела происходит трансформация следователя-криминалиста в следователя.

Возникает вопрос об основаниях принятия руководителем следственного органа решения о передаче уголовного дела в производство следователю-криминалисту. Необходимо выделить формальные (юридические) и фактические основания принятия такого процессуального решения. Принимая во внимание содержание п. 25 ст. 5, ч. 4 ст. 21, п. 1 ч. 1 ст. 39 УПК РФ, формальным основанием будет выступать процессуальный документ в виде поручения или постановления руководителя следственного органа. В нем должно содержаться решение о передаче уголовного дела в производство следователю-криминалисту. Данный процессуальный акт необходимо приобщить к уголовному делу, поскольку его отсутствие повлечет признание полученных следователем-криминалистом доказательств недопустимыми, а принятых им процессуальных решений - незаконными, так как расследование произведено ненадлежащим субъектом.

В качестве фактических оснований могут выступать конкретные процессуальные обстоятельства. Например, если руководитель следственного органа, изучив уголовное дело, придет к выводу о том, что его расследование представляет особую сложность, то дальнейшее производство может быть поручено следователю-криминалисту. Расследование «актуальных», «резонансных» уголовных дел о тяжких и особо тяжких преступлениях нередко поручалось именно прокурорам-криминалистам.

В исключительном случае фактическим основанием может выступать обстоятельство, указывающее на невозможность расследования уголовного дела конкретным следователем, например отстранение следователя от производства расследования в связи с нарушением законных требований. Вместе с тем нецелесообразно поручать следователю-криминалисту расследование уголовных дел на постоянной основе.

Таким образом, производство следователем-криминалистом предварительного следствия оправданно в исключительных случаях и должно носить разовый характер.

По поручению руководителя следственного органа следователь-криминалист уполномочен осуществлять отдельные следственные и процессуальные действия без принятия уголовного дела к своему производству, а также участвовать в них (п. 40.1 ст. 5 УПК РФ). Здесь в качестве формального основания будет выступать письменное поручение следователю-криминалисту, составленное руководителем следственного органа, которое надлежит приобщить к уголовному делу. В противном случае процессуальное действие будет произведено следователем-криминалистом незаконно, полученное им доказательство будет признано недопустимым, поскольку следственное действие осуществлено ненадлежащим субъектом, так как уголовное дело находится в производстве у следователя. В данном процессуальном документе, в частности, необходимо указать, какое следственное или процессуальное действие требуется произвести, а также основание его осуществления именно следователем-криминалистом.

К фактическому основанию надлежит отнести обстоятельство, указывающее на невозможность выполнения конкретного следственного, процессуального действия следователем, в производстве которого находится уголовное дело. Например, необходимость одновременного проведения обысков в разных местах или внезапное заболевание следователя или отсутствие у следователя достаточного опыта в проведении следственного действия, порядок производства которого представляет определенную сложность (следственный эксперимент).

В рамках данного полномочия следователю-криминалисту необходимо поручать производство лишь отдельного следственного или процессуального действия. Поскольку здесь имеет место вторжение следователя-криминалиста в процесс доказывания, осуществляемый следователем, в производстве которого находится уголовное дело и который несет ответственность за качество и результаты его расследования. Кроме того, в данной ситуации следователь-криминалист не приобретает статус следователя, а остается в своем процессуальном положении.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в рамках одного уголовного дела такого рода поручения руководителя следственного органа также должны быть разовыми, а не постоянными. В противном случае следователю-криминалисту необходимо поручать производство предварительного следствия по уголовному делу в целом.

Следователь-криминалист по поручению руководителя следственного органа уполномочен участвовать в производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий. С учетом назначения прокурора-криминалиста в рамках данного полномочия руководителем следственного органа реализуется криминалистическое обеспечение проведения следственных и процессуальных действий следователем. Например, следователь-криминалист может быть вовлечен с целью оказания помощи следователю в наиболее качественном проведении предъявления лица для опознания. В этой связи фактическими основаниями могут выступать следующие обстоятельства: необходимость консультирования следователя по наиболее эффективному применению им технического средства, в частности, когда на следственном действии отсутствует специалист соответствующего профиля; необходимость в даче следователю рекомендации по выбору наиболее целесообразного тактического приема проведения определенного следственного действия.

Следователь-криминалист по своей сущности является руководителем с ограниченной компетенцией, неким комиссаром руководителя соответствующего следственного органа. В подтверждение этого можно привести ряд аргументов. Во-первых, в законе не закреплено полномочие руководителя следственного органа на участие в следственных, процессуальных действиях. Во-вторых, при осуществлении служебно-административной функции, у руководителя следственного органа зачастую не остается времени, достаточного для своевременного и эффективного процессуального контроля над производством по уголовным делам. В этой связи на основании п. 40.1 ст. 5 УПК РФ руководитель следственного органа имеет возможность осуществлять процессуальный контроль и руководство расследованием уголовных дел через участие следователя-криминалиста в следственных и процессуальных действиях. Он получает возможность непосредственно оценивать получаемое следователем доказательство и в дальнейшем разрабатывать проекты указаний о направлении расследования, производстве отдельных следственных действий, оказывать следователю помощь в выдвижении версий, планировании расследования.

Целью такого участия следователя-криминалиста может выступать проверка соблюдения следователем порядка производства следственного действия, прав его участников, что способствует получению допустимых доказательств по уголовному делу.

В заключение хотелось бы отметить, что появление такого участника уголовного процесса, как следователь-криминалист, вполне закономерно, поскольку данный субъект призван заполнить вакуум, образовавшийся в сфере контрольно-надзорной деятельности за исполнением законов на предварительном следствии и руководства расследованием уголовных дел. Анализ полномочий следователя-криминалиста подсказывает, что последний должен быть в любом случае компетентнее следователя в вопросах производства по уголовным делам, что, безусловно, приходит с опытом следственной работы.

2.3 Значение дискреционных полномочий следователя

Законодатель не может регламентировать каждый шаг правоприменителя в конкретной жизненной ситуации, иначе уголовно-процессуальный закон станет громоздким, нефункциональным и потеряет свою динамичность. Известно, что попытки урегулировать частные случаи не уменьшают, а значительно увеличивают число правовых пробелов и противоречий. Ключом в сложном механизме отношений современного правоприменения являются дискреционные полномочия следователя как субъекта, ведущего уголовное судопроизводство.

Большинству состязательных уголовных процессов и смешанных процессов с сильно развитыми состязательными началами предварительного производства свойственна дискреционность.

Однако современному российскому уголовно-процессуальному законодательству термин «дискреционные полномочия следователя» неизвестен, но это не означает, что дискреционные начала и соответственно дискреционные полномочия следователя отсутствуют в уголовно-процессуальном законодательстве России.

Использование следователем дискреционных полномочий предопределяется законодателем, и с точки зрения юридической техники по-разному. В одних случаях закон прямо предусматривает возможность выбора следователем своего поведения, так, в текстах правовых норм на это указывают фразы типа «по усмотрению следователя» (например, ч.1 ст.191 УПК РФ), «в случае необходимости» (например ч. 1 ст. 152, ч. 7 ст. 162 УПК РФ) и др. В других ситуациях возможность применения дискреционных полномочий определяется такими фразами, как «следователь вправе» (например ст. 25, ч. 1 ст. 28, ч. 1. ст. 91, ч. 1 ст. 97, ст. 181, ч. 1 ст. 427 УПК РФ и др.), «следователь может» (например ч. 1 ст. 193 УПК РФ) и т.п.

В юридической литературе нет понятия «дискреционные полномочия следователя», но есть определение таких понятий, которые его составляют или являются смежными с ним. Так, например, Головко Л.В. считает, что дискреционное начало - это не более чем универсальный процессуальный прием из традиционного арсенала юридической техники, заключающийся в том, что законодатель предоставляет праворименителю право действовать в определенной ситуации по собственному усмотрению, исходя из конкретных обстоятельств дела.

Гулиева Н.И. считает, что принцип дискреционности заключается в том, что процессуальные органы наделяются полномочиями отказаться от дальнейшего уголовного преследования лица, совершившего преступление, не представляющее большой общественной опасности, безусловно, или при соблюдении данным лицом определенных условий, таких, как примерное поведение, выплата денежных сумм, компенсация потерпевшему причиненного им ущерба или прохождение испытательного срока либо без установления таких условий, то есть, безусловно. Так же она считает, что дискреционные полномочия означают, что соответствующий процессуальный орган сам решает вопрос о возможности прекращения уголовного преследования лица, совершившего преступление, по мотивам отсутствия в таком преследовании публичного интереса. Данное определение дискреционных полномочий нельзя назвать вообще определением, так как оно не раскрывает понятие дискреционных полномочий, а лишь констатирует факт, что процессуальный орган вправе прекратить уголовное преследование в связи отсутствием публичного интереса. В чем можно согласиться с Гулиевой Н.И., так это в том, что освобождение от уголовной ответственности по не реабилитирующим основаниям является правом, а не обязанностью компетентных органов, в том числе и следователя.

Марфицин П.Г., рассматривая в своей диссертации усмотрение следователя, считает, что по своему содержанию усмотрение следователя представляет собой выбранный последним в пределах имеющихся полномочий из ряда альтернатив (каждая из которых законна) вариант поведения (решения), согласованный с конкретными условиями дела. А сфера усмотрения следователя - это категория, фокусирующая дискреционное поведение в рамках законности, является своего рода стандартом, используемым для оценки такого поведения и позволяющим считать выполненное действие или принятое решение законным. Любое решение, которое находится вне этой сферы, не может быть использовано. Пределы (границы) усмотрения следователя должны определяться не физическим критерием возможности осуществления выбора, а юридическим критерием законности и обоснованности.

Таким образом, дискреционные полномочия следователя - это право следователя выбрать в пределах имеющихся у него полномочий, предусмотренных уголовно-процессуальным законом, вариант решения, поведения между двумя и более альтернативами, каждая из которых законна, с целью наиболее эффективного, целесообразного применения уголовно-процессуальных норм для достижения задач уголовного судопроизводства в той или иной конкретной ситуации.

Значение дискреционных полномочий следователя в уголовном процессе:

1. Общественные отношения, регулируемые уголовно-процессуальным правом, весьма разнообразны. И закрепить в законе все предполагаемые проявления правовой жизни невозможно, поэтому законодатель в ряде случаев вынужден ограничиваться лишь изложением общих признаков и уголовного процесса. Это позволяет добиться гибкости и эффективности уголовно-процессуального закона и в то же время делает его текст лаконичным, компактным, а также избавляет его от чрезмерной формализации и детализации, так как в противном случае законодателю пришлось бы формулировать вместо одной нормы массу казуистических.

2. По мере развития общества происходят изменения существующих в нем отношений. В ходе разработки и принятия нормативных актов законодатель не в состоянии предвидеть все возможные изменения отношений, включенных в сферу действия данного нормативного акта. В предоставлении следователю дискреционных полномочий при принятии решений в ходе производства по делу проявляются динамизм права, его приспособляемость к изменяющимся жизненным условиям и конкретным ситуациям.

3. Целесообразное использование дискреционных полномочий позволяет следователю учесть особенности каждой конкретной ситуации, в том числе не охваченной законодателем.

4. Также целесообразное использование дискреционных полномочий позволяет следователю ускорить уголовное судопроизводство и, как следствие, облегчить бремя, лежащее на уголовной юстиции, которая в таком случае как бы «высвобождается» для того, чтобы сосредоточиться на преступности более, если угодно, серьезной».

Признание дискреционных полномочий следователя в уголовно-процессуальном праве и их реализация будут способствовать решению проблем повышения эффективности уголовного процесса, а также экономии и рационализации средств рассмотрения уголовных дел.

Заключение

Проведенное в рамках обозначенной темы исследование позволяет сформулировать выводы и предложения, которые дают возможность оценить актуальность выполненной работы, степень реализации поставленных целей и задач, теоретическую и практическую ценность ее результатов для развития уголовно-процессуальной теории и практики реализации правового положения следователя как участника уголовного судопроизводства.

Уголовно-процессуальное законодательство предусматривает относительно полные предписания поведения следователя при производстве уголовного дела как участника уголовного процесса. Поэтому регулятивная роль уголовно-процессуального права заключается, прежде всего, в определении возможных действий следователя как субъекта, ведущего уголовное судопроизводство.

Стороны определяются законом как участники всего уголовного процесса, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения (п. 45 УПК РФ). Процессуальные функции понимаются в теории уголовного процесса как основные направления процессуальной деятельности, в которых воплощается специальная роль и назначение участников процесса. Так, содержанием деятельности стороны обвинения является уголовное преследование подозреваемого и обвиняемого (п. 55 ст. 5). Закон связывает понятие сторон с состязательностью процесса, которая предполагает участие в судопроизводстве равных сторон и наличие между ними независимого арбитра - суда. Вместе с тем к числу участников процесса со стороны обвинения отнесены прокурор, следователь, руководитель следственного органа и дознаватель.

Следователь - участник уголовного судопроизводства на стороне обвинения (гл. 6 УПК). Часть 1 ст. 38 УПК говорит о том, что следователь не обвиняет, а осуществляет предварительное следствие по уголовному делу. Однако, синтезировав права и обязанности следователя, содержащиеся как в ч. 2 ст. 38 УПК, так и в иных нормах УПК, его деятельность следует квалифицировать как обвинение-расследование с отдельными вкраплениями реализации функций защиты и разрешения дела.

Главной проблемой следователя как участника уголовного судопроизводства можно выделить ограничение процессуальной самостоятельности со стороны прокуратуры и контроля со стороны начальника следственного отдела.

Поэтому, в целях упрочнения процессуального положения следователя, закрепления за ним достаточного уровня процессуальной самостоятельности необходимо закрепить его статус в соответствующем федеральном законе. Остро необходим закон «О статусе следователя», принятие которого неоправданно затягивается.

Для усиления процессуальной самостоятельности следователя, предлагается изменить формулировку ч. 1 ст. 107 и ч. 1 ст. 108 УПК РФ, убрав оттуда положение о необходимости согласования с прокурором ходатайства в суд о применении этих мер пресечения, обязав следователя уведомлять прокурора о принятии данного процессуального решения, что обеспечит оптимальный уровень процессуальной самостоятельности следователя.

Предлагаем пункт 41 ст. 5 УПК РФ изложить в следующей редакции:

«41) следователь - должностное лицо, уполномоченное осуществлять предварительное следствие по уголовному делу путем объективного, всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, а также обладающее иными полномочиями, предусмотренными настоящим Кодексом».

Кроме того отмечены недостатки в уголовно-процессуальном законодательстве, которые усложняют понимание и реализацию самих процессуальных функций следователя. Определенные нормативные предписания в УПК РФ указывают на то, что следователь имеет формально более широкие процессуальные функции, чем указано в ст. 5 и 15 УПК РФ. В частности, в ст. 73 УПК РФ указано, что подлежат обязательному доказыванию не только обстоятельства, указывающие на виновность обвиняемого, но и обстоятельства, смягчающие его ответственность, влекущие освобождение его от уголовной ответственности и наказания. Выполнение этих требований невозможно в рамках исключительно обвинительной деятельности.

В этой связи целесообразно внести следующие изменения в УПК РФ:

1) ч. 2 ст. 15 УПК РФ изложить в новой редакции: «Функции обвинения, защиты и разрешения дела по существу отделены друг от друга и не могут быть возложены на одного и того же участника судебного разбирательства»;

2) в п. 7, 31, 41 ст. 5 указать, что дознаватель, орган дознания, следователь обязаны принимать все необходимые меры к полному и всестороннему выяснению обстоятельств совершенного преступления;