Общая характеристика терроризма

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

Глава 1. Общая характеристика терроризма

§ 1. Основные понятия терроризма

§ 2. Особенности уголовно-правовой квалификации терроризма

Глава 2. Криминологическая характеристика терроризма

§ 1. Состояние, динамика, прогноз

§ 2. Особенности причинно-следственных факторов терроризма

§ 3. Личность террориста, совершающего преступления

Заключение

Список литературы

терроризм насилие уголовный

Введение

Актуальность темы исследования. Террор и терроризм - давняя проблема человеческого общества. Это социально негативное явление во второй половине XX в. стало существенным элементом международной напряженности. Резкие «всплески» террористической активности в 70-80-е годы истекшего столетия были характерны как для развитых стран Европы (Италия, ФРГ, Франция, Испания, Великобритания), так и для стран Латинской Америки и других регионов (Израиль, Турция, Индия). В 1990-х годах в мире поднялась и до сих пор свирепствует очередная «волна» терроризма, захлестнувшая США, Израиль, Югославию, Индию, Турцию, Россию, Афганистан и другие государства мира. Сегодня терроризм превратился в постоянно действующий и активно используемый фактор политической борьбы, как на международной арене, так и внутри отдельных государств.

Современный терроризм выходит за рамки отдельных государств. Потенциальная опасность современного терроризма возрастает в сотни раз еще и потому, что жертвой указанного явления может стать каждый, независимо от гражданства, политических взглядов, вероисповедания и национальности.

Проблема терроризма выдвинулась сегодня на одно из первых мест в ряду социальных опасностей, угрожающих позитивному развитию мировой цивилизации. Масштабы угрозы настолько велики и реальны, что даже риск потенциальных войн, отошел в массовом сознании на второй план по сравнению с ожиданием новых террористических актов. Терроризм является, чуть ли, не единственной формой насилия, при которой страх составляет планируемый эффект, а не побочный продукт. Это важнейшая черта, которая отделяет терроризм от других криминальных форм насилия, превращая его в многоаспектный, в высокой степени опасный и долговременный фактор современной действительности. В условиях глобализации террористических угроз ни один человек в мире не может считать свою безопасность безусловной.

Возникновение проблемы терроризма как злободневной, связано, прежде всего, с коренными изменениями в политической, социально-экономической 3 и духовной жизни в стране и за ее пределами. Резко усилилось проявление сепаратистских, националистических, экстремистских и шовинистических сил, стремящихся реализовать свои узкогрупповые интересы. При этом наиболее остро и зримо названные негативные процессы проявились на территории Северного Кавказа, приняв в регионе характер постоянного источника значимых и масштабных угроз национальным интересам и безопасности России.

Проблема обострена тем, что современная Россия столкнулась с небывалым взрывом ксенофобии, ненависти к другим народам и представителям других религий; все чаще совершаются насильственные преступления, в том числе особо тяжкие, на расовой, национальной и религиозной почве; все громче заявляют о себе группировки фашистского, иного экстремистского или радикального толка. При этом, как отмечают ведущие российские исследователи-криминологи, российское общество и государство не готовы к должному противодействию и отпору этнорелигиозным экстремистам; общественность неадекватно оценивает грозящие опасности, а общественное мнение в ряде случаев даже склонно брать их под свою защиту.

Проблема терроризма, достаточно давно разрабатываемая в зарубежных странах, до начала 1990-х гг. в отечественной правовой литературе исследовалась лишь как международно-правовая категория. Наиболее заметные разработки в тот период были сделаны в научных трудах А.Н. Трайнина, Н.С. Бегловой, И.П. Блищенко, Т.Е. Бояр-Созоновича, Л.H. Галенской, И.И. Карпеца, Е.Г. Ляхова, Л.A. Моджоряна и др.

Начиная с 1990-х гг., проблема терроризма стала предметом фундаментальных исследований многих ученых, рассматривавших ее с правовой, политической, социальной, экономической, философской, исторической, психологической позиций. В их числе: Ю.М. Антонян, А.А. Аслаханов, B.C. Бурданова, О.Н. Ведерникова, И.А. Возгрин, Я.И. Гилинский, Г.Г. Горшен-ков, А.И. Гуров, Л.Д. Гаухман, С.А. Денисов, С. В. Дьяков, С.У. Дикаев, А.И. Долгова, В.П. Емельянов, Н.Г. Иванов, П. А. Кабанов, М. П. Киреев, В. С. Комиссаров, В. Н. Кудрявцев, Н. Д. Литвинов, В.В. Лунеев, Е. Г. Ляхов, В. В. Мальцев, А. К. Микеев, С. Ф. Милюков, Г. М. Миньковский, В. С. Овчинский, В.Е. Петрищев, В.П. Ревин, В.П. Сальников, Л.В.Сердюк, И. Л. Трунов, В.В. Устинов, А.В. Федоров, Д.А. Шестаков, В. Е. Эминов, Н. Г. Янгол и другие исследователи.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе обеспечения безопасности общества от террористических угроз, а также в ходе государственного противодействия терроризму и преступлениям террористического характера.

Предмет исследования составляют: социально-правовой феномен терроризма и связанные с ним явления: понятие терроризма, террористические акты, составляющие в своей совокупности терроризм как явление, а также криминологическая характеристика особенностей изучаемого вида преступлений и меры противодействия им; правовые акты, юридическая и иная литература, касающаяся борьбы с терроризмом; современное международное и российское законодательство, регламентирующее рассматриваемую сферу общественных отношений; формы терроризма, существующие в республике и причины, их порождающие; практика противодействия проявлениям терроризма в России и в мире.

Цель и задачи исследования. Целью исследования является комплексный анализ наиболее актуальных проблем противодействия проявлениям терроризма в Республике Дагестан и разработка научно обоснованных рекомендаций по совершенствованию законодательства, регламентирующего предупреждение преступлений террористического характера и систему мер государственного противодействия терроризму.

Для достижения поставленной цели были определены следующие исследовательские задачи:

- на основании исследования имеющихся в российской и зарубежной науке концепций терроризма выявление общих специфицирующих тенденции, присущих формированию, развитию, проявлениям данного социально-негативного явления;

- проведение комплексного социально-исторического анализа терроризма в России и за рубежом;

- проведение анализа криминологической ситуации и определение места преступлений террористической направленности в общей массе преступности, а также выявление специфичных методов, форм, видов и признаков терроризма;

-выявление особенностей причинно-следственных факторов, способствующих совершению преступлений террористической направленности;

- изучение религиозных пристрастий и этнических традиций населения республики с точки зрения их способствования формированию религиозного экстремизма;

- изучение особенностей личностных свойств террористов с точки, зрения уяснения влияния среды формирования личности на характер совершаемых ею преступлений;

- выявление степени влияния религиозных убеждений преступника-террориста на характер и мотивацию совершаемых им преступлений;

- рассмотрение общих и специальных форм и мер противодействия терроризму, с учетом сложившейся на настоящее время криминологической ситуации в регионе.

Методологическую базу исследования составляют положения диалектики и вытекающие из них научные методы познания объективной действительности. В процессе исследования применялись общие, специальные и частнонаучные методы исследования (историко-правовой, статистический, сравнительно-правовой, системно-структурный), а также приемы конкретно-социологического анализа (изучение документов, анкетирование, интервью, опрос, наблюдение).

Нормативно-правовой базой дипломной работы выступают международные акты, законы и подзаконные акты, постановления и решения высших органов и должностных лиц законодательной, исполнительной и судебной власти России в области противодействия проявлениям терроризма в стране и за ее пределами.

Структура исследования. Дипломная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

Глава 1. Общая характеристика терроризма

§ 1. Основные понятия терроризма

В русском языке понятие терроризм толкуется главным образом как устрашение, насильственное действие, насилие или угроза действием (насилием).

В современной отечественной юридической литературе под терроризмом (от лат. terror - страх, ужас) принято понимать использование насилия или угрозы его применения в отношении отдельных лиц, группы лиц или различных объектов с целью достижения политических, экономических, идеологических и иных выгодных террористам результатов.

При этом Федеральный закон Российской Федерации «О противодействии терроризму» от 6 марта 2006 г. N 35-ФЗ дает следующее определение терроризма: терроризм - идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий.

Вместе с тем, анализ ряда работ отечественных авторов по определению понятия терроризма свидетельствует о том, что общим практически для всех исследователей при разработке определения является стремление более четко разграничить понятия “террор”, “терроризм”, “террористический акт”.

Специфика современного терроризма заключается в достаточной многогранности, разнообразии форм проявления во всех сферах общественной жизни. Это его своеобразие наглядно представлено в различных подходах к содержанию терроризма, то есть совокупности признаков, отличительных черт и его проявлений. Американские ученые, авторы «Трактата по международному уголовному праву» М. Бассиони и В. Найди признают, что содержанием терроризма является варварство, устрашение, а также серия различных актов насилия. Англичане В. Маллисон и С. Маллисон добавляют к вышеперечисленному угрозу насилия для достижения публичных или политических целей. В этом подходе акцентируется внимание на способах воздействия. Немецкий криминалист А. Пфаль-Траугбер считает, что обязательными компонентами современного терроризма являются: наличие цели, организационной структуры, применение насилия для устрашения, общественная изоляция субъектов терроризма. В этом случае применены элементы деятельностной оценки терроризма. Е.Г. Ляхов рассматривает содержание современного терроризма в трех различных аспектах: как преступное деяние, как террористические группы и как террористические доктрины. Основанием для выделения данных элементов терроризма является анализ, применяемый в социальной философии для оценки социальных явлений.

Французский ученый Ж. Бодрияр придерживается взгляда, что составными частями современного терроризма являются использование террористами всех средств власти, информационных технологий, достижений науки и техники, молчаливого согласия масс и принесение в жертву идее как ни в чем неповинных людей, так и самих террористов. Здесь главный акцент поставлен на составных частях, элементах механизма деятельности специальных субъектов.

По мнению Г.В. Новиковой современный терроризм предполагает привлечение внимания к своей проблеме, пропаганду, апеллирование к общественному мнению, наличие сочувствующих проводимым терактам.

Н.Я. Лазарев утверждает, что сердцевина современного терроризма - разрушение основ цивилизованной жизни, создание хаоса в функционировании систем связи и жизнеобеспечения, в работе общественных учреждений. Исследователи проблемы терроризма полагают, что современный терроризм как социально-деструктивное явление имеет три взаимосвязанных грани - доктринальную, организационную и деятельностью, каждая из граней имеет свое содержание

По нашему мнению, под терроризмом следует понимать преступное деяние, состоящее в применении насилия или в угрозе насилием в отношении отдельных лиц либо группы лиц, сопровождающееся устрашением населения и преднамеренным созданием обстановки страха, подавленности, напряженности с целью оказания воздействия на принятие решений, выгодных для террористов и отличающееся повышенной общественной опасностью и публичным характером его совершения. При этом, цели террористов могут быть различными: религиозными, политическими, экономическими и т.д.

Под сущностью терроризма следует понимать совокупность признаков, присущих терроризму как преступному деянию.

Во-первых, отличительной чертой терроризма является то, что он порождает высокую общественную опасность в результате совершения общеопасных действий, при этом умыслом террориста является причинения смерти лицам, которые захватываются в качестве заложников.

Во-вторых, терроризм имеет публичный характер его исполнения.

В-третьих, особенностью терроризма является преднамеренное создание обстановки страха, подавленности, напряжённости. Страх создаётся виновными не ради самого страха, а в качестве достижения цели, необходимой террористам, то есть страх не конечная цель.

В-четвёртых, при терроризме общеопасное насилие применяется в отношении одних лиц, а воздействие в целях склонения к определённому поведению оказываются на другие лица.

Нередко понятие террор и терроризм употребляются как синонимы. Мы видим, что терроризм - это преступление, совершаемое над группой людей с умыслом достижения определённых целей. Террор - способ действия любого субъекта (государства, организации, физического лица) с использованием силы, угрозы, возбуждения страха как массовое насилие, например, «война», «агрессия». То есть террор - массовое насилие, применяемое в основном субъектами власти, и в связи с этим существуют понятия «идеологический террор» и «государственный террор», «административный».

Вывод: Таким образом, наибольший интерес представляет деятельностная характеристика современного терроризма. Так, в содержательной стороне деятельностной грани проявляется совокупность следующих элементов: субъекты и объекты терроризма, мотивация, насильственно-устрашающие действия (их угроза), использование информационных технологий для трансляции своих идей населению и правительству для принуждения их к принятию решений в своих интересах, средства и способы воздействия, результаты. В качестве субъектов современного терроризма (активного деятеля террора, воспринимаемого как «субъект действия») могут выступать: государство, его специальные службы, международные или национальные террористические организации, политические течения и экстремистские партии, группы граждан и отдельные лица, стремящиеся достичь своих целей с применением террористических средств.

Если перечисленные субъекты с полным основанием следует относить к активным, то следует назвать и пассивных субъектов, которые не демонстрируют сами актов устрашения и не участвуют в насильственных действиях, но оказывают содействие и поддержку активистам, порой демонстрируя и нейтралитет в отношении совершившихся террористических действий.

Объектами современного терроризма (т.е. тем, что противостоит субъекту, на что направлена его деятельность) могут быть как отдельные лица (политические, духовные лидеры и абсолютно непричастные люди), так и группы людей, объединенных общим признаком (народности, классы).

§ 2. Особенности уголовно-правовой квалификации терроризма

Борьба с терроризмом как с социально-политическим явлением в России имеет давнюю историю, и на всем ее протяжении в качестве главного правового инструмента использовалась правовая квалификация террористической деятельности как уголовно наказуемых деяний. В развитии упомянутой квалификации можно выделить три периода: царский, советский и постсоветский.

Законодательство царской России не содержало правовой квалификации терроризма как преступления. В то же время уже в Судебнике царя и великого князя Иоанна Васильевича 1550 г. была предпринята попытка установить самостоятельную ответственность за совершение государственных преступлений. Так, в п. 61 Судебника предусматривалось, что "государственному убойце живота не дати, казнити смертною казнею". В дальнейшем Российское государство совершенствовало свое законодательство с учетом преобразований, происходивших в Европе. Так, в XIX в. Устав уголовного судопроизводства допускал изъятия из общего порядка судопроизводства в отношении определенных категорий дел. К ним относились и дела о государственных преступлениях. В соответствии с п. 204 Устава дела о таких преступлениях были подсудны Судебным палатам или Верховному уголовному суду. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных предусматривало разделы о преступлениях против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, а также нанесении увечий, ран и других повреждений здоровью, в соответствии с которыми, как правило, и наказывались лица, совершившие деяния, внешне схожие с терроризмом. Наряду с этим был предусмотрен раздел "О преступлениях против Священной Особы Государя Императора и Членов Императорского Дома". Так, ст. 241 Уложения предусматривала, что "всякое злоумышление и преступное действие против жизни, здоровья или чести Государя Императора и всякий умысел свергнуть его с Престола, лишить свободы и Власти Верховной, или же ограничить права оной, или учинить священной особе его какое-либо насилие, подвергают виновных в том: лишению всех прав, состояния и смертной казни". Таким образом, появляется термин "политический преступник", под которым понимался человек, "вступающий в борьбу с правительством, стремящийся к унижению господства Капитала и созданию царства Труда", однако законодательно закреплено это не было, что имело негативные последствия.

После восстания декабристов в 1826 г. была создана тайная полиция, в функции которой входил сбор сведений о сектантах и раскольниках, наблюдение за лицами, состоящими под надзором полиции, а также за иностранцами. Она взяла под жесткий контроль творческую интеллигенцию, включая театральную, средства массовой информации и издание литературных произведений. Так, в России изначально был отдан приоритет организационно-профилактической работе по делам о государственных преступлениях с использованием специальных сил и средств.

На активизацию терроризма в России в конце XIX в. власти отреагировали созданием военно-полевых судов, в ведение которых были переданы все дела о политических убийствах и иных насильственных действиях в отношении должностных лиц (раньше эти дела рассматривались в судах присяжных), которым вменялось рассматривать дела незамедлительно на закрытых процессах, а апелляции не принимать. В этом случае власти задействовали уже более широкие организационно-правовые механизмы.

После экономического и политического кризиса 1903 - 1906 гг. в России, несмотря на то, что социально-политические причины терроризма не были ликвидированы, а выработка правовой квалификации самого преступления никого не интересовала, царское правительство смогло переломить ситуацию и на время покончить с оппозиционным терроризмом. Как представляется, этому способствовал широкий комплекс чрезвычайных средств, который включал прежде всего принятие мер административного и правового характера. За короткий срок были изданы законы об усилении уголовной ответственности военнослужащих за государственные преступления, об усилении ответственности за распространение среди войск противоправительственных учений и суждений и о передаче дел по данным преступлениям в ведомство военных и военно-морских судов, а также о предоставлении генерал-губернаторам права создавать особые военно-полевые суды, рассматривавшие дела без производства предварительного дознания, без допроса свидетелей, без права кассации и без конфирмации (утверждение высшей властью судебного приговора) приговора.

Аналогичным образом поступило советское правительство после революции 1917 г. На первом этапе этого периода уголовное законодательство также не определяло ни состав терроризма, ни его формы, ни само понятие. Так, Постановление Совета Народных Комиссаров от 5 сентября 1918 г. "О красном терроре", по своей сути являясь формой чрезвычайного законодательства, не определяло нормативного содержания и механизма правового регулирования в данной сфере, а использовало террор в качестве ответной меры по аналогии с событиями во Франции (Декреты Конвента о подозрительных от 17 сентября 1793 г. и Национального конвента, реорганизующего революционный трибунал, от 10 июля 1794 г., Постановление Парижской коммуны о том, кого считать подозрительным, от 10 октября 1793 г.).

Второй этап этого периода, когда, собственно, впервые и появляется правовая регламентация террористических посягательств как преступных деяний, следует датировать вступлением в силу Уголовного кодекса Р.С.Ф.С.Р. 1922 г., ст. 64 которого устанавливала ответственность за "организацию в контрреволюционных целях террористических актов, направленных против представителей советской власти или деятелей революционных рабоче-крестьянских организаций, а равно участие в выполнении таких актов, хотя бы отдельный участник такого акта и не принадлежал к контрреволюционной организации", а также за укрывательство и пособничество (ст. 68) и недонесение (ст. 89) в связи с подготовкой террористического акта. Законодатель четко определил цели террористического деяния и социальную принадлежность объекта террористических посягательств, подчеркнув политическую сущность терроризма, однако состав террористического акта или терроризма как преступлений не раскрывался. Таким образом в этот период появились первые специальные акты - предвестники тех моделей правового регулирования, которые будут приняты позднее.

Статья 58.8 Уголовного кодекса РСФСР 1926 г. фактически воспроизводила диспозицию указанной ст. 64, за исключением положения о контрреволюционных целях. Одновременно ст. 58.11 в качестве преступной определялась всякого рода организационная деятельность, направленная к подготовке или совершению террористического акта, а равно участие в организации, образованной для совершения террористического акта. При этом Уголовно-процессуальный кодекс, исходя из названия гл. 33 и положений ст. 466, всю организационную деятельность в смысле ст. 58.11 Уголовного кодекса именовал террористической организацией. Несмотря на все свои недостатки, это была первая законодательная фиксация определения террористической организации как она тогда виделась. Однако сама диспозиция состава террористического акта как уголовно наказуемого деяния отсутствовала, что не могло не сказываться на качестве судопроизводства.

Третий этап советского периода начинается с принятия Уголовного кодекса РСФСР 1960 г., который впервые описал диспозиции террористических преступлений (также при отсутствии дефиниции терроризма). В качестве таковых рассматривались террористический акт и террористический акт против представителя иностранного государства (ст. 66, 67), под которыми понималось убийство (причинение тяжких телесных повреждений) представителей властей по политическим мотивам или представителей иностранного государства с целью провокации войны или международных осложнений. Одновременно при совершении преступлений, связанных с террористической деятельностью, могла осуществляться квалификация по совокупности преступлений за бандитизм, захват заложников и т.д. Такой подход не позволял в полной мере учитывать специфику преступлений, связанных с террористической деятельностью, однако в отсутствие питательной среды для серьезных террористических угроз существовавшие правовые инструменты представлялись достаточными.

1994 г. можно считать началом отсчета первого этапа постсоветского периода уголовно-правовой квалификации терроризма. Тогда Уголовный кодекс 1960 г. был дополнен ст. 213.3 "Терроризм", которая впервые, пусть и недостаточно квалифицированно, ввела его определение: совершение в целях нарушения общественной безопасности либо воздействия на принятие решений органами власти взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного вреда, а равно наступления иных тяжких последствий.

В конце XX в. терроризм претерпел серьезные изменения, что, однако, не повлекло адекватного реагирования со стороны российского законодателя, хотя отдельные сдвиги все же произошли. Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 г. (далее - УК), также рассматривая терроризм как преступление против общественной безопасности, расширил его состав. Статья 205 УК ("Терроризм"), расположенная в гл. 24 "Преступления против общественной безопасности", определяла терроризм как совершение взрыва, поджога или иных действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, если эти действия совершены в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения либо оказания воздействия на принятие решений органами власти, а также как угрозу совершения указанных действий в тех же целях. Технико-юридическое исполнение диспозиции данной статьи, как, впрочем, и предшествовавших, имело серьезные погрешности, на что указывали многие исследователи. В частности, серьезное сомнение вызывала обоснованность отнесения устрашения населения к категории целей терроризма, поскольку устрашение играет роль инструмента для достижения целей терроризма, а не является самой целью. Вызвали состояние ужаса, запугали. Что дальше? Спряталось население по домам, сидит, ждет, чем все закончится. Этого хотели террористы? Нет, цель террористов - заставить правительство, организацию совершить какое-либо действие или воздержаться от его совершения, а страх, ужас - это способ воздействия через население на органы власти, чтобы устрашенное население своим поведением заставило, вынудило эти органы совершить или не совершить те или иные действия, выгодные террористам.

Волна терроризма, захлестнувшая Россию, вынудила законодателя расширить сферу правового регулирования противодействия терроризму, включив в нее не только уголовно-правовые вопросы, но и целый ряд других (режим контртеррористической операции, преступления террористического характера, террористическая деятельность и др.), ранее не подвергавшихся правовому регулированию. С принятием Федерального закона "О борьбе с терроризмом" 1998 г. начался второй этап постсоветского периода. Этот Закон определил терроризм как насилие или угрозу его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угрозу уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения их неправомерных имущественных и (или) иных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации, пользующихся международной защитой, а равно на служебные помещения либо транспортные средства лиц, пользующихся международной защитой, если это деяние совершено в целях провокации войны или осложнения международных отношений.

Закон не корреспондировался с соответствующими нормами УК в части определения понятия терроризма и связанных с ним преступлений, а также содержания террористической деятельности. С принятием данного Федерального закона в отечественном законодательстве сложилась парадоксальная ситуация: одновременно действовали две законодательно закрепленные нормы, определяющие терроризм и содержащие разные его дефиниции. Кроме того, Закон относил преступления, предусмотренные статьями УК: 205 (терроризм), 206 (захват заложника), 207 (заведомо ложное сообщение об акте терроризма), 277 (террористический акт), к преступлениям террористического характера. Так, юридически "терроризм" превратился в "преступление террористического характера". К этому следует добавить непоследовательность отечественного законодателя в обращении с терминологическим аппаратом. В УК использовалось понятие "террористический акт", а в Федеральном законе - "террористическая акция". Хотя ст. 28 Закона предусматривала приведение уголовного законодательства в соответствие с данным Законом, однако этого сделано не было.

Главным недостатком представляется то, что Закон рассматривал терроризм не как социально-политическое явление в целом, а только отдельные его проявления, ограничиваясь при этом репрессивной направленностью в ущерб превентивным методам. За рамками терроризма по смыслу его определения остались деяния, не связанные непосредственно с совершением террористической акции, например пропаганда его идей, вербовка, вооружение, обучение террористов и ряд других аспектов. На это обстоятельство указывалось в заключении Президента Российской Федерации на проект Федерального закона "О борьбе с терроризмом".

В качестве террористического акта рассматривалось посягательство только на жизнь государственного или общественного деятеля, совершенное в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность (ст. 277 УК). Вместе с тем, исходя из положений ст. 12 Конституции Российской Федерации, определяющей, что органы местного самоуправления не входят в систему органов государственной власти и, следовательно, их руководители не являются государственными деятелями, в соответствии с диспозицией ст. 277 УК совершение террористического акта в отношении таких лиц было "невозможно" в принципе. Кроме того, прекращение государственной или иной политической деятельности конкретного лица может быть целью преступного посягательства, совершаемого не только в интересах терроризма, но и исходя из коммерческих интересов либо из мести, не связанной с государственной или политической деятельностью данного лица. Однако в силу диспозиции ст. 277 УК это должно квалифицироваться как террористический акт.

Таким образом, данный подход не охватывал все возможные цели при совершении подобных террористических актов, например, склонить к совершению того или иного поступка или воздержаться от его совершения, допускал смешение средств и целей.

Одновременно анализ диспозиций статей УК, имеющих отношение к пресечению терроризма, показывал, что в случае физического насилия или угрозы его применения не в отношении лица, выполняющего государственную или общественную деятельность, а в отношении его близких с целью заставить это лицо осуществить действие или бездействие, выгодное террористам, такое преступление не может быть квалифицировано как террористический акт. Кроме того, и в самом УК были юридические неточности: разовая акция в виде посягательства на жизнь государственного деятеля в соответствии со ст. 277 являлась террористическим актом, а разовая акция, но в виде взрыва, по смыслу ст. 205 была уже терроризмом.

В процессе подготовки Федерального закона "О внесении изменений в отдельные акты Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона "О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма" и Федерального закона "О противодействии терроризму" часть отмеченных ошибок удалось устранить. Вместе с тем остался ряд нерешенных проблем, связанных с правовой квалификацией терроризма. Так, события в Чеченской Республике показали, что терроризм может угрожать не только общественной, но и государственной безопасности. Поэтому трудно согласиться с теми авторами, которые считают, что объектом терроризма выступает только общественная безопасность, т.е. отношения, обеспечивающие безопасность неопределенного числа членов общества. Как представляется, объектами террористических посягательств в самом общем смысле выступают отношения, осуществляемые субъектом принуждения, главным образом в области властно-распорядительных полномочий органов государственной власти и местного самоуправления, охраняемые правом. Прежде всего здесь речь идет о незаконном вмешательстве во властно-распорядительные полномочия органов государственной власти и местного самоуправления, т.е. нарушается безопасность государства, происходит посягательство на основы конституционного строя. Однако террористический акт может совершаться и в отношении физического лица (их групп) или юридического лица (как объединения физических лиц), например политической партии. Таким образом, может нарушаться безопасность государства, общества и (или) личности.

Вместе с тем в УК как бы осталась в тени одна из основных особенностей терроризма, которая, в частности, нашла свое отражение в принятом в США в 1984 г. Всеобъемлющем законе о контроле над преступностью. Речь идет о том, что терроризм включает в себя, но не ограничивается преднамеренным применением силы либо угрозой насилия с целью достижения политических целей посредством устранения, шантажа либо принуждения. Террористический акт обычно подразумевает преступное деяние, направленное на управление объектом террористических посягательств при помощи воздействия на специально избранную жертву. Этот признак, по мнению автора, является ключевым при отнесении преступлений к числу террористических, за исключением тех редких случаев, когда объект воздействия и (или) устрашения и объект управления террористических посягательств совпадают, например при посягательстве на жизнь или свободу индивида, связанном с его политической деятельностью как независимого депутата. Известный специалист по вопросам борьбы с терроризмом Э. Аречага определяет терроризм как акты, сами по себе являющиеся традиционными формами общеуголовных преступлений, но совершаемые преднамеренно с целью вызвать панику, беспорядок и террор в организованном обществе, разрушить общественный порядок, парализовать противодействие террору со стороны общественных сил и интенсифицировать беды и страдания общества. А его коллега Р. Арон предложил акт насилия рассматривать как террористический в том случае, когда его психологический эффект обратно пропорционален его истинным физическим результатам.

Интересен опыт Италии, где Закон "О срочных мерах по охране демократического порядка и общественной безопасности" объявляет акты террора государственными преступлениями, за которые предусматривается максимальный срок наказания. Положения Закона применяются совместно с нормами Уголовного кодекса. В случае доказанности совершения террористического акта срок наказания увеличивается в два раза по сравнению с общеуголовным преступлением. Если действия террористов обращены против лиц, выполняющих законодательные, судебные или иные служебные обязанности, то срок наказания увеличивается на треть. Ответственность за действия, связанные с пропагандой терроризма, участием в деятельности террористических организаций и их руководством, предусмотрена отдельной статьей Закона.

Таким образом, для целей уголовного преследования преступлений терроризма национальное уголовное законодательство большинства государств не разделяет терроризм на международный и внутригосударственный. При этом сложились два подхода к уголовно-правовой квалификации преступлений терроризма в национальном праве.

Первый - не раскрывая определения терроризма, его квалификация как преступной деятельности осуществляется через конкретно указываемые составы национального уголовного законодательства.

Второй - через определение терроризма или террористического акта (в некоторых случаях даются их дефиниции) как сложного преступления, состоящего из общеуголовных преступлений, совершение которых преследует специальную дополнительную террористическую цель (нарушение общественного порядка, создание опасности для жизни или здоровья многих людей, оказание воздействия на органы власти). В случае доказанности совершения террористического акта (террористической цели), а не общеуголовного преступления, срок наказания увеличивается по сравнению с наказанием, предусмотренным для данного общеуголовного преступления. В качестве возможного средства достижения террористической цели рассматривается практически любой вид насилия, определенный национальным уголовным законодательством. При этом отнесение физического лица к числу возможных объектов террористических посягательств свидетельствует о зрелости правовой системы государства, стремящегося пресечь правовым способом любую возможность проявления терроризма. При этом законодатели ведущих иностранных государств не ставят в зависимость степень правовой защищенности собственных граждан и других лиц от их должностного или общественного положения. Исключения составляют дипломатические агенты. Второй подход представляется более продуктивным и соответствующим сложной природе терроризма, однако требующим более высокой правовой квалификации оперативного, следственного и судейского корпуса.

Вывод: Очевидно, что действующее уголовное законодательство нуждается в дальнейшем совершенствовании в целях эффективного противодействия терроризму, обеспечения национальной безопасности Российской Федерации.

Глава 2. Криминологическая характеристика терроризма

§ 1. Состояние, динамика, прогноз

По данным сайта МВД России:

В январе - декабре 2009 года зарегистрировано 654 преступления террористического характера (+1,9%) и 548 преступлений экстремистской направленности (+19,1%).

В январе - декабре 2010 года зарегистрировано 581 преступление террористического характера (11,2%) и 656 преступлений экстремистской направленности (+19,7%).

В январе - декабре 2011 года зарегистрировано 622 преступления террористического характера (+7,1%) и 622 преступления экстремистской направленности (5,2%).

В январе - декабре 2012 года зарегистрировано 637 преступлений террористического характера (+2,4%) и 696 преступлений экстремистской направленности (+11,9%).

При этом только за январь - апрель 2013 года зарегистрировано 196 преступлений террористического характера (?10,5%) и 310 преступлений экстремистской направленности (+25,5%).

Преступления террористического характера

Преступления экстремистской направленности

Попытки предсказать будущее международного террора предпринимаются регулярно, однако лишь будущее способно показать, насколько точны и адекватны эти прогнозы.

Консультативный Совет, действующий при Министерстве Национальной Безопасности США\Department of Homeland Security, подготовил доклад о будущем терроризма (называется Report of the Future of Terrorism Task Force). Его основные выводы следующие:

1. Вероятнее всего, увеличится количество и повысится мощность террористических атак, целью которых будут США, их союзники и интересы.

2. К тактике терроризма может прибегнуть любой враг США. Угрозы могут исходить как с известных, так и с неизвестных направлений. Это связано с тем, что глобализация изменила методы коммуникации, образования, бизнеса и методы проведения операций.

3. Будущее терроризма во многом зависит от их способности получить доступ к современным технологиям (что даст им возможность, например, использовать более разрушительное оружие или более безопасные методы связи.).

4. Будущее терроризма будет зависеть от глобализации, точнее, от того, насколько значительны будут потоки товаров, услуг и людей и насколько размыты будут государственные границы.

5. Будущее терроризма будет зависеть от усилий, предпринятых для борьбы с ним.

6. Наиболее серьезной угрозой следует считать глобальное движение, инспирированное джихадистской (салафистской) идеологией, в том числе распространяемой “Аль-Каедой”.

Марк Хаас опубликовал исследование “Глобальное Старение: Возможности и Угрозы для Безопасности США”\Global Aging: Opportunities and Threats to American Security, в котором доказывает, что Соединенные Штаты выиграют войну с международным терроризмом. Причиной победы будет демография. По прогнозу Хааса, ситуация с терроризмом в мире стабилизируется к 2030 году. Хаас доказывает, что такие страны, как Пакистан и Саудовская Аравия, ныне переживают демографическую революцию: в этих обществах непропорционально значительное число молодых людей и одновременно крайне высока безработица. В результате многие молодые люди начинают выражать недовольство ситуацией в обществе. Эти настроения создают питательную среду для террористов, что угрожает политической и экономической стабильности в этих государствах. С другой стороны, во многих странах (например, в Великобритании, Китае, Франции, Германии, Японии, России и пр.) население “стареет”, а доля молодежи в обществе уменьшается. Этот процесс приводит к тому, что “стареющие” страны будут вынуждены сокращать расходы на оборону, чтобы содержать старшее поколение своих граждан. По сравнению с иными военными и экономическими “великанами” в США ситуация складывается более удачно - здесь наблюдается наибольший уровень рождаемости и стабильный прирост населения. Хаас - далеко не первый исследователь, который связывает терроризм и демографию. Так, немецкий ученый Гуннар Хейнсон в 2003 году опубликовал книгу “Сыновья и Мировое Господство”, в которой создал теорию “молодежного сбоя”\Youth Bulge. Он сравнивает количество мужчин 40-44 лет с количеством мальчиков в возрасте до 4 лет. Сбой происходит тогда, когда на каждые 10 мужчин приходится меньше мальчиков в возрасте до 4 лет. По мысли Хейнсона, наибольшим накалом (и наибольшим числом жертв) внутренние конфликты отличаются в странах, где доля молодых рекордно высока. Так, в секторе Газа на 100 мужчин приходится 464 мальчика, в Афганистане - 403 мальчика, в Сомали - 364, в Ираке - 351. В обществах, где молодые люди 15 - 29 лет составляют больше 30% населения, конфликты гарантированно заканчиваются насилием. По подсчетам Хейнсона, в мире существует 67 стран, где доля молодежи превышает 30%, причем в 60 из них проходят гражданские войны, массовые волнения, акты терроризма, геноцида и пр.

Филипп Боббитт\Philip Bobbitt, автор книги “Террор и Согласие: Войны для 21-го Века”\Terror and Consent: The Wars for the Twenty-First Century, доказывает, что главным “мотором” современного исламского терроризма является не ислам как таковой, а появление феномена “рыночных государств”. В его понимании это страны с рыночными экономиками, делающие ставку на дерегуляцию, приватизацию (в том числе пенсионных систем, армий, правоохранительных функций) и максимальную открытость. “Рыночные государства” управляются примерно так же, как корпорации, что иногда приводит к их ослаблению (например, за счет того, что они продают современные технологии и вооружения своим реальным или потенциальным противникам). Эти государства особенно уязвимы к актам террора, что и привело к столь бурному расцвету терроризма в современных условиях. Таким образом, по мнению Боббита, до тех пор, пока “рыночные государства” хотя бы частично не вернутся к своим истокам - то есть не начнут более активно контролировать свои границы, не будут стесняться прибегать к брутальным мерам борьбы, не будут ставить во главу угла государственные интересы - терроризм будет процветать, становиться все более разрушительным и все более изощренным. Боббит утверждает, что не выдерживает критики постулат, что терроризм существовал всегда и сохраняется в неизменном виде. Терроризм изменился, потому что изменились его цели и возможности: многие террористические структуры используют методы корпоративного управления и аутсорсинга, и они стремятся стать все более и более опасными. Апофеозом этого процесса может стать попадание в руки террористов оружия массового уничтожения.

Примерно те же выводы делает Марк Сейджман\Marc Sageman в книге “Джихад Без Лидеров. Террористические сети в XXI веке”\Leaderless Jihad: Terror Networks in the Twenty-First Century. Сейджман (профессиональный психиатр-криминолог) проанализировал информацию о нескольких сотнях террористов, пытаясь определить, кто они, почему они вступили на этот путь и как их можно остановить. По его мнению, террористов порождает не общество и не плохие условия существования. В большинстве случаев, террористами становятся молодые люди, которые пережили какую-то психологическую травму и чувствуют моральную обязанность исправить мир. Если на этом этапе они подвергаются обработке соответствующей идеологией - для этого иногда достаточно посещения соответствующих сайтов или чатов в интернете - они переходят на путь террора. Зачастую эти люди плохо знают ислам, но они хотят быть “крутыми” бойцами. В этих условиях “Аль-Каеда” и иные известные структуры выступают лишь в роли инспираторов и образцов для подражания - Бен Ладен ныне ведет больше идеологическую, чем традиционную войну. Большинство современных террористов лишь косвенно связаны друг с другом, они полностью независимы от “материнских” структур, с которыми их объединяет лишь общая идеология и общая ненависть. Сейджман считает, что в этом заключается и сила, и слабость современных террористов: ненависть не способна созидать, рано или поздно террористы уничтожают сами себя.

Дэниел Байман, автор исследования “Война на Пяти Фронтах”, выдвинул схожую гипотезу. Он отмечает, что террористы-исламисты фундаментально нетолерантны не только к Западу и иноверцам, но и по отношению к подавляющему большинству мусульман. Они считают “правильной” исключительно “свою” форму ислама, следовательно, по их логике, человечество не имеет права делать иной выбор, кроме выбора в пользу исповедуемой ими идеологии. Подобные взгляды не могут не вызывать отторжения у подавляющего числа земляков и единоверцев террористов: чем более активными будут джихадисты, тем меньшей поддержкой они будут пользоваться и тем быстрее приблизят свою гибель. Показательно, по его мнению, что даже в своей среде террористы не могут выработать единый подход к стратегии и тактике действий. Подобные расколы периодически сопровождаются борьбой за власть, за право трактовать ислам по своему усмотрению - в итоге террористические структуры постоянно распадаются, уничтожая своих членов, заподозренных в исповедовании неверной идеологии.

Вывод: Во-первых - терроризм не порождается бедностью, во-вторых - чем более открыто и демократично государство, тем меньше шансов на то, что в нем возникнет и будет успешно оперировать террористическая структура. Масштабы терроризма можно реально уменьшить лишь с помощью демократизации и укрепления гражданского общества.

§ 2. Особенности причинно-следственных факторов терроризма

Международные организации и ученые постоянно уделяют внимание проблеме причин терроризма. Эта проблема является одной из основных проблем при разработке и совершенствованию правовых мер борьбы с терроризмом. От того, насколько точно будут установлены причины этого особо опасного преступления, будет зависеть эффективность принимаемых мер по борьбе с ним и их дальнейшее совершенствование. В российской криминологической науке под причинами преступности, в том числе и различных видов терроризма, принято понимать те социальные явления, которые порождают преступность как свое закономерное следствие.

При достаточно большом выборе оснований криминологической классификации причин и условий преступности в отечественной криминологии выделяются факторы, характеризующие терроризм по содержанию или сферам социальной жизни. К таковым, как правило, относятся: правовые, социально-экономические, организационно-управленческие, воспитательные, идеологические, психологические, социально-политические и другие причины и условия или процессы и явления, вызывающие преступность в этих сферах жизни.

К основными причинам развития терроризма можно отнести:

* обострение противоречий в политической, экономической, социальной, идеологической, этнонациональной и правовой сферах;

* нежелание отдельных лиц, групп и организаций пользоваться принятой для большинства общества системой уклада общественной жизни и стремление в получений преимуществ путем насилия;

* использование террористических методов отдельными лицами, организациями, государствами для достижения политических, экономических и социальных целей.

Терроризм порождается:

1) наличием социальных, национальных и религиозных проблем, имеющих для данной социальной, национальной или иной группы бытийное значение и связанных с ее самооценкой, духовностью, фундаментальными ценностями, традициями и обычаями ;

2) войной и военными конфликтами, в рамках которых террористические акты становятся частью военных действий, например, набеги на российские города чеченских боевиков за пределами Чечни в 1995 -- 1996 гг.;

3) наличием социальных групп, отличающихся от своих ближних и дальних соседей высоким уровнем материального благосостояния и культуры, а также в силу своей политической, экономической и военной мощи либо иных возможностей, диктующих свою волю другим странам и социальным группам. Первые вызывают зависть и ненависть, они наделяются всеми чертами опаснейшего и вероломного врага, которому, если нельзя победить его в открытом столкновении, можно скрытно нанести отдельные болезненные удары;

4) существованием тайных или полутайных обществ и организаций, в частности религиозных и сектантских, которые наделяют себя магическими и мессианскими способностями, вырабатывают единственно верное, по их мнению, учение спасения человечества или коренного улучшения его жизни, создания строя всеобщего добра, справедливости и достатка, вечного спасения души и т.д.;

5) давними традициями использования в России терроризма для решения в первую очередь политических задач. В России терроризм инициировался с 1860-х гг., затем он перешел в революционный и контрреволюционный и без перерыва в сталинские репрессии;

6) нерешенностью важных экономических и финансовых вопросов, в том числе на законодательном уровне, а также конфликтами при разделе собственности, слабой защищенностью коммерсантов, финансистов и других деловых людей со стороны правоохранительных органов. В связи с этим стали повседневными террористические акты в отношении названных лиц с целью их устрашения, иногда с одновременным устранением конкурентов.