Правовые основы обеспечения информационной безопасности в Российской Федерации

Подход к определению безопасности через опасности и угрозы и их источники достаточно распространен, но и здесь нет единой методологии в определении угроз, их соотношения между собой, что указывает на необходимость разработки целостной теории угроз.

Если раньше угрозы носили внешний и военный характер, когда невоенные и военные средства практически невозможно было применять комплексно, то сейчас, в условиях взаимозависимого мира и новых технологий, угроза национальной безопасности носит, как правило, именно комплексный характер. Лопатин В. Н. Вопросы военной реформы и национальной безопасности России // Вестник МПА СНГ. 1996. № 2. С.68. В одних случаях силовое воздействие может включать военный компонент (Ирак, Босния), в других -- обходиться практически без его применения (Куба, Ливия, Иран). Наиболее яркий тому пример -- поражение СССР в холодной войне и его устранение с мировой арены без применения военных мер. По оценке ученых из отделения экономики РАН, уже сейчас можно смоделировать несколько действенных сценариев существенного подрыва безопасности России в результате враждебных действий (без применения военных средств): Неклесса А. И. Россия в системе геоэкономических координат XXI в. // Путь в XXI век: стратегические проблемы и перспективы российской экономики / Рук. авт. кол акад. РАН Д. С. Львов. М., 1999. С. 187.

1. Дезорганизация национальной экономики вплоть до ее банкротства (в результате проведения целенаправленных и масштабных спекуляций на рынке ценных бумаг либо массированного предъявления платежных требований, которые РФ как страна-должник окажется не в состоянии выполнить, с последующим арестом зарубежного имущества и замораживанием банковских счетов и прочими негативными последствиями).

2. Экономическая блокада, или «мягкое эмбарго» (в форме интенсивной, целенаправленной конкуренции).

3. Продовольственная уязвимость (Россия рискует перейти в импорте продуктов питания красную черту: критический для продовольственной независимости страны уровень -- порядка 30%, в то время как в ряде промышленных областей доля зарубежного продовольствия составляет до 60%. К этому сценарию примыкает проблема биологической деградации населения вследствие последовательного ухудшения структуры питания и качества продуктов массового потребления).

4. Технологическая блокада (носит потенциальный характер). Россия пока остается страной с образованным населением и высокотехнологичным потенциалом. Однако с течением времени значение этого фактора, по-видимому, будет быстро возрастать. За последнее десятилетие финансирование науки сократилось в 15 раз, численность научных сотрудников -- в 5 раз, а финансирование такой специфической научно-технологической среды, как наукограды -- приблизительно в 100 раз. Существенно сокращены расходы на НИОКР, при этом утрата научно-технического потенциала может носить необратимый характер. Лопатин В. Н. Армия и экономика // Вопросы экономики. 1990. № 10. С.134. Уже сейчас стала актуальной проблема информационно-коммуникационной безопасности, приведем пример, от целенаправленной компьютерной агрессии либо «ползучей» утраты действенного контроля над национальными информационными и коммуникационными ресурсами. Существует вероятность деградации российской экономики до уровня природно-сырьевого анклава мирового хозяйства и поэтапного выведения страны из мировой торговли ресурсами.

5. Угроза дезинтеграции российского пространства как по этническому признаку, так и в результате «естественного сепаратизма» (например, возможность отпадения Дальнего Востока, постепенного (при сохранении нынешнего состояния экономики) или стремительного (в случае коллапса транспортной либо энергетической системы)).

6. Угроза криминализации общества в условиях утраты государством контроля над экономической и финансовой деятельностью. По некоторым оценкам, криминальные группировки в той или иной форме контролируют 60-80% коммерческих и банковских структур. Проявлением этой угрозы является и крупномасштабная коррупция во всех эшелонах власти.

В целом, по оценке академика РАН Г. Осипова, в настоящее время критические отметки по более чем десяти предельным показателям опасных социальных процессов, принятые в развитых странах, в России перекрываются в 1,5-3 раза. Такие оценки «катастрофичности» российской практики в очередной раз ставят вопрос об ответственности не только руководителей страны, политиков, но и представителей науки.

К числу существенных угроз для национальной безопасности также можно отнести то, что социальная теория демонстрирует определенную растерянность и неадекватность требованиям времени, социальные науки оказались не готовы дать правильный прогноз и предложить правила безопасного поведения как для государства, так и для общества и граждан в новых условиях.

Н. А. Чуканов одну из причин такого положения видит в том, что «общественные науки не используют в качестве единственного критерия истины простой и точный прогноз», а, к сожалению, «за критерий истины принимают авторитет ученых и наиболее приемлемые "здравому смыслу" объяснения». Чуканов Н. А. Информационная экономическая теория. М., 1994. С.6. Другие авторы объясняют это тем, что на протяжении последних десятилетий социальные науки были разделены как бы на два русла: «коммунистические» и «западные». Первые находились в прокрустовом ложе догмы и конъюнктуры и оказались не готовыми к новым вызовам времени.

Западная социальная мысль, связанная с именами Д. Белла и Г. Мак-Люэна, Г. Кана и О. Тоффлера, Дж. Несбита и Ф. Фукуямы, также пребывала в плену благостных стереотипов постиндустриальной концептуалистики, обобщенных в образе эгалитарной «глобальной деревни». Но именно эта основа (развитие на основе прогресса) подверглась существенному испытанию на прочность в конце XX в., именно эта концептуалистика и переживает сейчас серьезный кризис. В 90-е гг. различные интеллектуальные авторитеты (от З. Бжезинского до С. Хангтимтона), влиятельные общественные фигуры (от папы Иоанна Павла II до Дж. Сороса) заговорили о наступлении периода глобальной смуты, о грядущем столкновении цивилизаций, о движении мира к новому тоталитаризму или неосредневековью, о реальной угрозе демократии со стороны неограниченного в своем «беспределе» либерализма и рыночной стихии. Идет глубокая переоценка ситуации, складывающейся на планете, пересмотр актуальных по сей день концептов и предлагавшихся ранее прогнозов, их ревизия в русле неоклассических, радикальных, эсхатологических, фундаменталистских и принципиально новых мировоззренческих позиций.

По мнению ряда отечественных ученых, Фурсов А. И. Человек и власть: историческая ретроспектива и перспектива // Человек: образ и сущность (гуманитарные аспекты). Человек и власть: Ежегодник ИНИОН РАН. М., 1992. С. 71. в XXI в. человека в отношениях с властью и западную цивилизацию ожидают серьезные испытания. Иранская революция 1980 г. и упадок коммунизма 1990 г. суть лишь первые признаки того, что капиталистическая мировая система вступает и период кризиса. Пока «выбиваются» слабые звенья, но придет черед и сильных, а затем и целого блока звеньев -- западной цивилизации с характерным для нее типом отношений человека и власти. Уже сейчас следует готовиться к этому и прогнозировать возможные варианты.

Исключительно полезен в этом отношении анализ отечественной истории XIX--XX вв. В России и СССР за этот период времени уже проиграно столько вариантов отношений «человек -- власть», что можно говорить о двух последних веках русской истории как о «воспоминании о будущем мира». Достаточно вспомнить, что Россия только в последнем столетии пережила три социальных взрыва, два из которых потрясли до основания государство и общество. Наверное, прав П. Я. Чаадаев, говоривший о том, что призвание России -- преподнести миру какой-то важный урок. Урок преподнесен.

Теперь в осмыслении новой ситуации перехода от стереотипов прежних интересов и угроз в практике важно максимально сократить хаотичные, неорганизованные либо по инерции идущие социальные процессы как у нас в стране, так и за рубежом. Уткин А. И. Американская стратегия для XXI века. М., 2000. С. 45

При изучении угроз в информационной сфере, как и общих угроз, национальным интересам, еще в 1996 г. стало ясно, что отсутствует единый подход в классификации угроз интересам личности, общества, государства в информационной сфере, не отработан понятийный аппарат, отсутствует методология оценки уровня угроз и последствий их реализации. Существовавшие проекты концепции информационной безопасности не в полной мере соответствовали в этой части Посланию по национальной безопасности Президента Российской Федерации Федеральному Собранию РФ и концепциям национальной безопасности. Тогда нами было предложено в качестве первоочередной задачи в области обеспечения информационной безопасности считать подготовку в рамках Концепции информационной безопасности Российской Федерации классификатора основных внешних и внутренних угроз и вызовов интересам личности, общества, государства в этой области, а также разработку понятийного аппарата и методологии оценки уровня угроз и последствий их реализации. К сожалению, эта задача остается до сих пор не решенной и актуальной.. Информационная безопасность России: Учебное пособие. / Под ред. А. А. Прохожева. М., 1999. С.30.

Исходя из понятия и предмета безопасности, юридически правильнее было бы, на наш взгляд, здесь говорить об угрозах правам и интересам основных субъектов (человека, общества, государства) в отношении информации и информационных систем.

На основе сравнительного анализа вышеуказанных документов и проектов нормативных актов, носящих доктринальный и концептуальный характер, можно определить следующие основные у грозы национальным интересам в информационной сфере.

К угрозам конституционным правам и свободам человека и гражданина в информационной сфере относятся:

принятие нормативных правовых актов, ущемляющих конституционные права и свободы граждан;

противодействие, в том числе со стороны криминальных структур, реализации гражданами своих конституционных прав на неприкосновенность частной жизни;

неправомерное ограничение доступа граждан к открытым информационным ресурсам, нерациональное, чрезмерное ограничение доступа к общественно необходимой информации;

нарушение конституционных прав и свобод человека и гражданина в области массовой информации;

противоправное применение специальных средств воздействия на индивидуальное, групповое и общественное сознание;

манипулирование информацией (дезинформация, сокрытие или искажение информации).

К угрозам интересам общества в информационной сфере относятся:

неисполнение требований федерального законодательства, регулирующего отношения в информационной сфере;

создание монополий на формирование, получение и распространение информации в Российской Федерации, в том числе с использованием телекоммуникационных систем;

дезорганизация и разрушение системы накопления и сохранения культурных ценностей, включая архивы;

усиление зависимости духовной, экономической и политической сфер общественной жизни России от зарубежных информационных структур, девальвация духовных ценностей, пропаганда образцов массовой культуры, основанных на культе насилия, на духовных и нравственных ценностях, противоречащих ценностям, принятым в российском обществе;

активизация различного рода религиозных сект, наносящих значительный ущерб духовной жизни общества, представляющих прямую опасность для жизни и здоровья граждан;

снижение духовного, нравственного и творческого потенциала населения России, которое существенно осложнит подготовку трудовых ресурсов для внедрения и использования новейших технологий, в том числе информационных;

увеличение оттока за рубеж специалистов и правообладателей интеллектуальной собственности;

нарушения правил в сфере оборота информации: противоправные сбор и использование информации; нарушения технологии обработки информации; утечка информации по техническим каналам; уничтожение, повреждение, разрушение или хищение машинных и других носителей информации; перехват информации в сетях передачи данных и на линиях связи, дешифрование этой информации и навязывание ложной информации; несанкционированный доступ к информации, находящейся в банках и базах данных; нарушение законных ограничений на распространение информации;

нарушения правил в области функционирования информационных систем: внедрение в аппаратные и программные изделия компонентов, реализующих функции, не предусмотренные документацией на эти изделия; разработка и распространение программ, нарушающих нормальное функционирование информационных и информационно-телекоммуникационных систем, в том числе систем защиты информации; уничтожение, повреждение, радиоэлектронное подавление или разрушение средств и систем обработки информации, телекоммуникации и связи; внедрение электронных устройств для перехвата информации в технические средства обработки, хранения и передачи информации по каналам связи, а также в служебные помещения органов государственной власти, предприятий, учреждений и организаций независимо от формы собственности;

нарушения правил в области использования средств обеспечения информационной безопасности: воздействие на парольно-ключевые системы защиты автоматизированных систем обработки и передачи информации; компрометация ключей и средств криптографической защиты информации; использование несертифицированных отечественных и зарубежных информационных технологий, средств защиты информации, средств информатизации, телекоммуникации и связи при создании и развитии российской информационной инфраструктуры.

К угрозам интересам государства в информационной сфере относятся:

размывание единого правового пространства страны вследствие принятия субъектами Российской Федерации нормативных правовых актов, противоречащих Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству;

разрушение единого информационного пространства России;

вытеснение российских информационных агентств, средств массовой информации, российских производителей средств информатизации, телекоммуникации и связи с внутреннего информационного рынка, противодействие доступу Российской Федерации к новейшим информационным технологиям, взаимовыгодному и равноправному участию российских производителей в мировом разделении труда в индустрии информационных услуг, средств информатизации, телекоммуникации и связи, информационных продуктов, а также создание условий для усиления технологической зависимости России в области современных информационных технологий;

монополизация информационного рынка России, его отдельных секторов отечественными и зарубежными информационными структурами;

блокирование деятельности государственных средств массовой информации по информированию российской и зарубежной аудитории;

закупка органами государственной власти импортных средств информатизации, телекоммуникации и связи при наличии отечественных аналогов, не уступающих по своим характеристикам зарубежным образцам;

ослабление роли русского языка как государственного языка Российской Федерации;

целенаправленное вмешательство и проникновение в деятельность и развитие информационных систем Российской Федерации;

низкая эффективность информационного обеспечения государственной политики Российской Федерации вследствие дефицита квалифицированных кадров, отсутствия системы формирования и реализации государственной информационной политики.

Источники угроз информационной безопасности Российской Федерации подразделяются на внешние и внутренние.

К внешним источникам угроз относятся:

деятельность иностранных политических, экономических, военных, разведывательных (в том числе деятельность космических, воздушных, морских и наземных технических) и иных средств и видов разведки иностранных государств и информационных структур, направленная против интересов Российской Федерации в информационной сфере;

стремление ряда стран к доминированию и ущемлению интересов России в мировом информационном пространстве, вытеснению ее с внешнего и внутреннего информационных рынков; увеличение технологического отрыва ведущих держав мира и наращивание их возможностей в противодействии созданию конкурентоспособных российских информационных технологий; обострение международной конкуренции за обладание информационными технологиями и ресурсами;

деятельность международных террористических организаций;

стремление ряда стран сократить использование русского языка как средства общения за пределами России;

подготовка к информационным войнам и использование информационного оружия. Лопатин В. Н. Дума о законе, информационной войне и киберполицейских // Компьютер и жизнь. 1998. №7. С. 30; Маркоменко В. И. Невидимая затяжная война // Независимая газета. Независимое военное обозрение. 1997.16 августа.

К внутренним источникам угроз относятся:

недостаточная экономическая мощь государства (критическое состояние отечественных отраслей промышленности, отставание России от ведущих стран мира по уровню информатизации, недостаточное финансирование мероприятий по обеспечению информационной безопасности Российской Федерации);

неразвитость институтов гражданского общества и недостаточный государственный контроль за развитием информационного рынка России;

неблагоприятная криминогенная обстановка (тенденции сращивания государственных и криминальных структур в информационной сфере, получения криминальными структурами доступа к конфиденциальной информации, усиления влияния организованной преступности на жизнь общества, снижения степени защищенности законных интересов граждан, общества и государства в информационной сфере);

недостаточная разработанность нормативной правовой базы, регулирующей отношения в информационной сфере, а также недостаточная правоприменительная практика;

недостаточная координация деятельности федеральных и региональных органов государственной власти Российской Федерации по формированию и реализации единой государственной политики в области обеспечения информационной безопасности Российской Федерации;

снижение эффективности системы образования и воспитания, недостаточное количество квалифицированных кадров в области обеспечения информационной безопасности;

недостаточная активность федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации в информировании общества о своей деятельности, в разъяснении принимаемых решений, в формировании открытых государственных ресурсов и развитии системы доступа к ним граждан.

В Концепции национальной безопасности РФ отмечено усиление угроз безопасности Российской Федерации в информационной сфере и стремление ряда стран к доминированию в мировом информационном пространстве, вытеснению России с внешнего и внутреннего информационного рынка, а также сделан вывод, подтвержденный в Доктрине информационной безопасности, что «серьезную опасность представляет разработка рядом государств концепций информационных войн, предусматривающих создание средств опасного воздействия на информационные сферы других стран мира, нарушения нормального функционирования информационных и телекоммуникационных систем, сохранности информационных ресурсов или получения несанкционированного доступа к ним». Концепция национальной безопасности РФ // Российская газета. 2000.18 января.

Учитывая, что угроза ведения информационной войны и применения информационного оружия сегодня крайне актуальна и носит многоплановый характер, далее рассмотрим подробнее содержание этой угрозы и особенности ее реализации.

Информационная война. Информационное противоборство ранее присутствовало практически во всех войнах в таких основных формах, как ведение разведки и противодействие ей, распространение дезинформации, слухов и борьба с ними (в том числе, при помощи цензуры) и т. п. С появлением новых информационных технологий и организацией международного информационного обмена на новом уровне информационная составляющая в стратегии обеспечения национальной безопасности, по оценкам Совета безопасности Российской Федерации, руководителей российских спецслужб и Минобороны России, вышла на первый план. По данным спецслужб, за последние 15 лет расходы на приобретение средств информационной борьбы увеличились в США в четыре раза и занимают там сейчас первое место среди всех программ по вооружению. Шепотько И. Борьба за информацию -- реальность нынешнего дня // Красная звезда. 1997.15 августа. В интересах обеспечения информационной безопасности США Пентагон выделил в 1999 г. 90 млн долл. для проведения экспериментальных исследований по ряду направлений, в том числе на создание новых технологий для распознавания образов, формирования электронного образа боевого пространства, автоматического поиска, сбора и обработки информации с помощью спутников. Информационное противоборство в ходе ведения обычной войны начало переходить на новую, более высокую стадию -- информационной войны. Серебрянников В. В. Войны России. М., 1998. С. 212.

Термин «информационная война» (ИВ) появился в середине 80-х гг. в связи с новыми задачами Вооруженных сил США после окончания холодной войны (разработки группы военных теоретиков США в составе Г. Экклза, Г. Саммерза и др.). Этот термин начал активно применяться после проведения операции «Буря в пустыне» в 1991 г., когда новые информационные технологии впервые были использованы как средства ведения войны. Официально он был впервые закреплен в директивах Министерства обороны США от 21 декабря 1992 г. и Комитета начальников штабов Вооруженных сил США Т9 3600.1 в декабре 1992 г., а детально разъяснен в Меморандуме заместителей министра обороны и председателя Комитета начальников штабов Вооруженных Сил США № 30 в 1993 г. В военных кругах США под информационной войной понимаются действия, направленные на достижение информационного превосходства, поддержку национальной военной стратегии посредством воздействия на информацию и информационные системы противника при одновременном обеспечении безопасности и защиты собственной информации и информационных систем.

К особенностям информационной войны можно отнести следующие:

-- охватывает в качестве самостоятельных объектов все виды информации и информационных систем, отделяя информацию от среды использования;

-- объекты могут выступать и как оружие, и как объект защиты;

-- расширяет территорию и пространство ведения войн, ведется как при объявлении войны, так и в кризисных ситуациях в различных сферах жизнедеятельности;

-- ведется как специализированными военными, так и гражданскими структурами.

Концепция информационной войны, по оценкам российских спецслужб, предусматривает:

-- подавление (в военное время) элементов инфраструктуры государственного и военного управления (поражение центров командования и управления);

-- электромагнитное воздействие на элементы информационных и телекоммуникационных систем (радиоэлектронная борьба);

-- получение разведывательной информации путем перехвата и дешифрования информационных потоков, передаваемых по каналам связи, а также побочных излучений и за счет специально внедренных в помещения и технические средства электронных устройств перехвата информации (радиоэлектронная разведка);

-- осуществление несанкционированного доступа к информационным ресурсам (путем использования программно-аппаратных средств прорыва систем защиты информационных и телекоммуникационных систем противника) с последующим их искажением, уничтожением или хищением либо нарушением нормального функционирования этих систем (хакерная война);

-- формирование и массовое распространение по информационным каналам противника или глобальным сетям дезинформации или тенденциозной информации для воздействия на оценки, намерения и ориентацию населения и лиц, принимающих решения (психологическая война);

-- получение интересующей информации путем перехвата и обработки открытой информации, передаваемой по незащищенным каналам связи, циркулирующей в информационных системах, а также публикуемой в средствах массовой информации.

В программах Университета национальной обороны США выделяются такие формы ИВ, как радиоэлектронная борьба (РЭБ), война с использованием средств разведки, психологическая война, война с хакерами, кибернетическая война.

Для реализации концепции информационной войны (как в наступательном, так и в оборонительном плане) в США проведены и осуществляются следующие основные мероприятия:

1. Создана объединенная (Министерства обороны и ЦРУ) комиссия по безопасности, которая с июня 1993 г. по февраль 1994 г. исследовала эту проблематику и пришла к выводу, что вторжение в информационные системы и сети -- это важнейшая угроза безопасности ближайшего десятилетия, что сети передачи данных превращаются в поле битвы будущего. Информационное оружие, стратегию и тактику применения которого еще предстоит тщательно разработать, будет использоваться с «электронными скоростями» при обороне и нападении. Информационные технологии позволят обеспечить разрешение геополитических кризисов без единого выстрела. Политика обеспечения национальной безопасности и процедура ее реализации должны быть направлены на защиту возможностей ведения информационных войн и на создание всех необходимых условий для воспрещения противоборствующим США государствам вести такие войны.

2. Начата разработка стратегии подготовки и ведения ИВ. Во всех видах Вооруженных сил США созданы специализированные центры по ведению ИВ (Центр информационных боевых действий ВВС США -- AFIWC, расположен в штате Техас на базе ВВС Келли; Служба наземных информационных боевых действий Армии США -- LIWA, расположена в штате Вирджиния в форте Белвуар) При этом в Пентагоне каждый из видов войск имеет свою рабочую группу по этой проблематике. В уставах Вооруженных сил США и нормативных документах изложены принципы и способы ведения ИВ.

3. Во всех видах Вооруженных сил США созданы спецподразделения по ведению ИВ и введены специальные должности офицеров. Во всех военных учебных заведениях введены спецкурсы по ИВ и идет подготовка специалистов по ИВ (в 1995 г. состоялся первый выпуск).

4. Вооруженные силы США проводят учения и штабные игры по этой проблематике (опыт учений 1994-1995 гг. обобщен в Пентагоне). Во время практических боевых действий за пределами США отрабатываются конкретные операции ИВ с применением информ-оружия.

5. Проводятся международные конференции по ИВ под эгидой правительства США.

6. Национальная информационная инфраструктура постоянно совершенствуется, в ней, по оценке представителей правительства США, циркулирует до 80% конфиденциальной информации, в том числе особо важной. С февраля 1998 г. реализуется проект по созданию новой сети Интернет (Next Generation Internet) на территории США с новыми качественными характеристиками.

7. Ежегодно увеличиваются ассигнования на разработку новых видов информационного оружия (в Министерстве обороны, Агентстве национальной безопасности, ЦРУ США) и оснащение им национальных структур в объеме, превышающем, по оценкам экспертов, затраты на ракетно-ядерные и космические программы 1994 г.

Информационное оружие. Информационное оружие, как и информационное противоборство, по мере развития общества и информационных технологий претерпевало изменения. В современной практике под информационным оружием, по определению американских экспертов, понимается комплекс программно-информационных средств, созданных для поражения информационных ресурсов противника. Однако, сопоставив это определение с понятием ИВ, принятым Комитетом начальников штабов Вооруженных сил США, надо признать, что оно неполно, поскольку не включает в себя информационные системы как цель поражения в ИВ.

Определение, данное российскими учеными и экспертами, представляется более точным Угрозы и вызовы в сфере информационной безопасности: Материалы парламентских слушаний. 1996. Июль. М., 1996; Информационное оружие как угроза национальной безопасности России: Аналитическая справка Службы внешней разведки Российской Федерации. М., 1996; Кому будет принадлежать консциентальное оружие в XXI веке? М., 1997; Цыгичко В. И., Смолян Г. П., Черешкин Д. С. Информационное оружие как геополитический фактор и инструмент силовой политики. М., 1997; Защита государственных и промышленных секретов // Иностранная печать. 1996. № 10. С. 26; Кульба В. В. Об информационном управлении, Комов С. А. Информационная борьба в политических конфликтах: вопросы теории, Дергачева Е. В. Роль информационного противоборства в современных условиях //Информатика и вычислительная техника. 1996. № 1-2. С. 9; Николин Б. Информационная война. // Российская Федерация. 1996. №15. С. 59; Информационная война. Ближайшее будущее? // Инженер. 1996. №9. С. 1; Турко И., Модестов С, Швец И. Противоборство данных // Армейский сборник. 1996. № 10. С. 91; Самсонов В. Война -- средство достижения политических целей // Армейский сборник. 1996. №9. С. 14; Черешкин Д. С, Смолян Г. Л. Новости информационной войны // Конфидент. 1996. № 6. С. 19; Родионов Б. Н. Космическая угроза информационной безопасности России // Информационный вестник ФРПЦ. 1997. №2. С. 6; Заводский И. И. Информационная война -- что это такое? // Конфидент. 1997. С. 13.:

Информационное оружие (ИО) -- это средства уничтожения, искажения или хищения информационных массивов, добывания из них необходимой информации после преодоления систем защиты, ограничения или воспрещения доступа к ним законных пользователей, дезорганизации работы технических средств, вывода из строя телекоммуникационных сетей, компьютерных систем, всех средств высокотехнологичного обеспечения жизни общества и функционирования государства.

От обычных средств поражения информационное оружие отличают:

скрытность -- возможность достигать цели без видимой подготовки и объявления войны;

масштабность -- возможность наносить невосполнимый ущерб, не признавая национальных границ и суверенитетов, без привычного ограничения пространства во всех сферах жизнедеятельности человека;

универсальность -- возможность многовариантного использования как военными, так и гражданскими структурами страны нападения против военных и гражданских объектов страны поражения.