Правосубъектность в международном праве, её составляющие

В доктрине международного права в отношении правосубъектности физического лица получили распространение три теории:

1) субъектами международного права являются только государства, нации и народы, борющиеся за независимость, международные межправительственные организации и государственно-подобные образования

2) субъектами международного права являются только индивиды;

3) государства и международные межправительственные организации являются основными субъектами, а юридические и физические лица обладают определенными международными правомочиями.

Традиционной и наиболее давней по времени позицией является первая. Большинство учебников по международному праву, изданных до середины 90 гг. прошлого века, придерживались именно этой точки зрения.

Подобная позиция присутствует у многих западных международников - Р. Редслоб, Дж. Шварценбергер и др. Долгое время представители отечественной науки международного права практически единогласно отказывалась признавать международную правосубъектность индивидов. «В советской правовой литературе считается общепризнанным, что отдельные лица не являются субъектами международного права».

Так, Д.И. Фельдман и Г.И. Курдюков, в работе «Основные тенденции развития международной правосубъектности», пишут: «Индивиды не являются субъектами конкретных международных отношений. Даже будучи допущенными в международные суды в качестве истцов или ответчиков, они не приобретают международной правосубъектности. И несмотря на общую антидискриминационную направленность международно-правовых принципов и норм, не следует приписывать международному праву то, чего в нем нет - международной правосубъектности индивидов и физических лиц как участников конкретных правоотношений».

В своем «Курсе международного права» Д. Анцилотти пишет, что «нормы обычного права и соглашения, которые, по_видимости, возлагают обязанности на отдельных лиц, на самом деле возлагают на государство обязанности воспрещать и наказывать определенные действия индивидов или же уполномочивают его к этому, когда в противном случае это было бы запрещено.

Разумеется, международный спор может иметь своим предметом интересы индивидов или групп индивидов, но такого рода интересы приобретают значение в сфере международного правопорядка не иначе, как в виде обязанностей и взаимных притязаний государств, именно таков смысл этих правовых положений».

Р.А. Мюллерсон, автор параграфа, посвященного международной правосубъектности «иных образований и физических лиц» в семитомном Курсе международного права, занимает другую позицию. «Категорическое отрицание международной правосубъектности индивида в советской международно-правовой литературе связано в определенной мере с этатистским подходом к международному праву и международным отношениям, возвеличиванием роли и значения государства не только внутри общества, но и на международной арене». Даже сторонники этого подхода высказывались об ограниченности однозначного мнения - Дж. Шварценбергер, например, в отношении Европейских сообществ, рассматривал индивидов как субъектов международного права.

Большинство российских юристов пока предпочитают не включать индивида в число субъектов международного права: «Международные акты не содержат признания индивида в качестве субъекта международного права. Индивид рассматривается как бенефициарий (пользователь) в отношении норм международного права, что же касается самих прав и свобод, то индивид, естественно, является их субъектом, для него они и существуют. Благодаря этому они обладают особыми юридическими качествами. Ни международный договор, ни внутригосударственный закон не могут ограничить права человека. Для обоснования такого статуса используется концепция естественных прав человека».

В частности Ю.М. Колосов, соглашаясь с английским юристом Р. Винсентом, говорит о том, что «хотя мировое сообщество включает таких членов как индивиды и неправительственные группы, и международные права человека видоизменяют

такие принципы, как суверенитет и невмешательство, тем не менее, государственность укрепляется, и именно она, будучи формой организации общества, превращает права человека в юридическую реальность».

Вторая точка зрения характерна для теоретиков монистической доктрины - Г. Кельзена, Л. Дюги, Г. Краббе и др., и подвергается критике, как с позиции традиционной теории, так и сторонниками третьей точки зрения. Рассматривая уже упоминавшееся Соглашение между Германией и Польшей о третейском суде для Верхней Силезии 1922 г., пакистанский международник Л. Тандон оценивает статус физического лица следующим образом: «Международное право относится прямо и к государствам, и к индивидам. В польско _ германской конвенции 1922 г. о Верхней Силезии индивидам был придан независимый статус самостоятельных истцов, даже против государств, гражданами которых они являлись, также разрешались споры между государствами и индивидами и в соответствии с Конвенцией 1965 г. по урегулированию споров по инвестициям между государствами и гражданами других государств -вкладчиками инвестиций в это государство». В этой же работе он отмечает, что индивид обладает некоторым количеством прав по международному праву, но его способность поддерживать их соблюдение очень ограничена.

В пользу наличия у физических лиц ограниченной международной правосубъектности высказывается много как отечественных, так и зарубежных ученых - Н.В. Захарова, Г.В. Игнатенко, О.И. Тиунов, Ю.А. Решетов, Р.А. Мюллерсон, Г. Лаутерпахт, П. Гугенхейм, А. Фердросс и др.

Нельзя согласиться с теми авторами, которые утверждают, что «отнесение всех лиц международного сообщества к субъектам международного права, во-первых, отождествляет международное и внутригосударственное право; во-вторых, понятие международной правосубъектности теряет свою особенность и даже смысл». Подобное утверждение не отражает действительного положения вещей, ибо международная правосубъектность индивида определяется самим международным правом. Так, основные права и свободы личности закрепляют универсальные международные договоры. Ст. 87 Устава ООН предусматривает право петиций в Совет по опеке. Ряд международных договоров предоставляет индивидам право обращения в международный судебный орган. Таким образом, «качество правосубъектности лицо приобретает вне зависимости от величины круга правоотношений, в которых оно участвует или может участвовать. Достаточно наличия одного такого правоотношения, чтобы приобрести качество правосубъектности».

Авторы учебника «Международное право» под редакцией Г.В. Игнатенко и О.И. Тиунова, по собственному признанию, исходят из того, что «прежние представления о непреложности черт международной правосубъектности к индивидам не вполне согласуются с современным состоянием международно-правового регулирования и реальными правоотношениями», а также придерживаются «концепции признания самостоятельного международно-правового статуса личности, свидетельствующего о его специфической международной правосубъектности».

Говоря о международно_правовом общении, П.Е. Казанский отмечал, что «субъектами этого общения являются как отдельные физические лица, так и лица юридические: государства и другие политические союзы и общества в специальном значении последнего слова, то есть союзы, преследующие одну какую-либо цель человеческого существования или человеческой деятельности».

Международная правосубъектность индивида проявляется обычно в двух случаях:

1) наделение лиц в определенных ситуациях правами и обязанностями, но без признания за ними международной процессуальной правоспособности. Это касается сферы борьбы с преступностью, где индивид - субъект преступлений; права войны и защиты прав человека, где он может выступать и субъектом международных преступлений, и участником взаимоотношений с государством в вопросах гражданства, предоставления убежища и т. д.

2) предоставление физическим лицам на основе ряда международных договоров права непосредственного обращения в международные органы. Это могут быть как несудебные учреждения (например, право индивидуальных обращений в Комитет по правам человека и другие; право петиций по Уставу Международной Организации Труда и т. д.), так и судебные органы.

Возможно признание международной правосубъектности у лиц с особым статусом в международных межправительственных организациях (например, должностные лица или служащие) и в международных органах, где они выступают в личном качестве (судьи, арбитры и др.).

Я.С. Кожеуров в своей работе «Проблемы международной правосубъектности индивида» делает однозначный вывод в пользу наличия таковой.

Вопрос о доступе к международным судебным учреждениям он рассматривает с позиции общетеоретической доктрины правоотношений и механизма правового регулирования, оценивая возможность прибегнуть к защите своего нарушенного права как правопритязание. «Притязание представляет собой такое правомочие, «которое существует в правоотношении не с самого начала, а включается при наличии дополнительных фактов (неисполнения обязанности) в состав субъективного права для обеспечения правового воздействия на нарушителя юридической обязанности». В рассмотренных выше случаях, связанных с прямым доступом индивида в международные судебные органы, правопритязание включается в состав международного субъективного права индивида, носит международно-правовой характер. «Субъективное право на стадии притязания приобретает «боевой» характер, выступает в качестве права, непосредственно готового к принудительному осуществлению». Однако даже если этого не происходит, либо по причине ненарушения обязанностей, либо по причине того,то средства защиты носят только внутригосударственный характер, право на свои активные действия, право пользования определенным социальным благом, предусмотренное международными соглашениями, не перестает быть международным субъективным правом, входящим в состав общерегулятивных правоотношений».

Как он отмечает, нормы международного права по правам человека, в силу их основополагающего, учредительно_закрепительного, фиксирующего характера, действительно, нуждаются в конкретизации, дополнении со стороны норм внутригосударственного права. Однако это не значит, что на основе норм международного права не может складываться никаких правоотношений. Просто эти правоотношения носят самый общий, учредительный характер. Кроме того, когда общие права и свободы нарушаются, то на основе общерегулятивных правоотношений возникают уже конкретные правоотношения, направленные на их восстановление. Эти правоотношения носят правоохранительный и восстановительный характер. Они всегда конкретны.

Иными словами, участвуя в правоотношении с государством, индивид, по мнению Я.С. Кожеурова, a priori является субъектом международного права.

Однако, возникает вполне правомерный вопрос: на каком основании государство, заявляя оговорку к международному договору о непредоставлении своим гражданам права обращения в межгосударственные органы, лишает этих прав равноправного субъекта?

Ян Броунли, анализируя возможности индивидов в международных судебных учреждениях, отмечает необходимость усилить защиту прав человека, но считает, что лучший способ содействовать этому, состоит в рассмотрении практических проблем, связанных с предоставлением индивидам доступа в международные суды и с привлечением их к ответственности за нарушения международного права.

Продолжая рассуждения, он пишет: «Утверждать, что индивид является или, напротив, не является «субъектом» международного права, значит в обоих случаях брать на себя слишком большую смелость и оставлять слишком много вопросов без доказательного ответа. Индивид не несет обычной ответственности за нарушения обязательств, налагаемых по обычному международному праву, так как эти обязательства могут в большинстве случаев нести только государства и правительства, кроме того, индивид не может заявлять международно-правовые претензии. Однако нет такой нормы права, которая исключала бы возможность обладания индивидом некоторой степенью правосубъектности, и он действительно обладает такой правосубъектностью для определенных целей».

Данную точку зрения фактически поддерживает и П.А. Лаптев, говоря, что истина в вопросе о международной правосубъектности индивида лежит где_то между противоположными крайностями.

С одной стороны, нельзя отрицать, что международное право регулирует межвластные межгосударственные отношения. С другой стороны, личность индивидуально, без согласия своего государства, самостоятельно может обращаться в межгосударственные судебные и политические органы по поводу нарушения его прав, гарантированных международным правом.

И, действительно, самому индивиду глубоко безразлично, считает его кто_нибудь субъектом международного права или нет. Он является бенефициарием (пользователем) всех прав и свобод, гарантированных ему международно_правовыми актами о правах человека, и его право на судебную защиту в межгосударственных судебных учреждениях совершенно автономно от воли его собственного государства.

Важно отметить и тот факт, что индивид, в случае удовлетворения его жалобы, будет являться инициатором международно_правового прецедента, который во многих случаях превращается и в норму международного права.

Рассматривая этот вопрос с другой стороны, Е.А. Николаев приходит к аналогичным выводам: «Говоря о юрисдикции международных судов в отношении граждан государства, можно отметить, что включение норм международного договора в правовую систему в той форме, как это предусмотрено статьями 15 и 17 Конституции РФ, означает установление устойчивой системной связи судебной системы России и соответствующего Суда в качестве международного института, осуществляющего специальные юридические гарантии осуществления государством действующих международных договоров. При таком подходе, рассматривающем юрисдикцию международного суда как правовой режим международных гарантий прав и свобод граждан государства, снимается острота проблем, связанных с «международной правосубъектностью граждан (теория бенефициария)».

По его мнению, с точки зрения международного права личность должна рассматриваться не как его субъект, а как особый объект правовой защиты и гарантий осуществления ее неотъемлемых и общепризнанных мировым сообществом прав и свобод вне зависимости от гражданства и места ее нахождения в установленных правом пределах.

Иными словами, граждане государства вступают во взаимодействие с органами, функционально связанными с системой юрисдикционных органов государства, и ни при каких обстоятельствах не взаимодействуют непосредственно с государствами как субъектами, обладающими неограниченной международной правосубъектностью, поэтому вопрос о международной правосубъектности граждан не должен возникать.

Таким образом, вопрос о наличии либо отсутствии международной правосубъектности у индивида не влияет на существование у него права на судебную защиту в межгосударственных судебных учреждениях.

2.4 Международная правосубъектность государственно - подобных образований

Государственно-подобное образование -- довольно сложное и исключительное явление международно-правового характера, еще слабо изученное отечественной наукой международного права. Учебная литература содержит крайне мало сведений об этом уникальном явлении, а специальная литература лишь затрагивает определенные моменты отдельных государственно-подобных образований. Отдельных же монографических или диссертационных работ, посвященных понятию, международной правосубъектности и иным вопросам статуса государственно-подобных образований в России нет.

В международных отношениях могут участвовать особые политико- территориальные образования (иногда их называют государство-подобными), которые обладают внутренним самоуправлением и, в различных объемах, международной правосубъектностью.

Чаще всего такие образования носят временный характер и возникают как следствие неурегулированности территориальных претензий различных стран друг к другу.

Общим для политико-территориальных образований такого рода является то, что практически во всех случаях они создавались на основе международных соглашений, как правило, мирных договоров. Такие соглашения наделяли их определенной международной правосубъектностью, предусматривали независимое конституционное устройство, систему органов государственного управления, право издавать нормативные акты, иметь ограниченные вооруженные силы.

Таковыми, в частности, являются вольные города и Ватикан.

Вольным городом называется государство-город, обладающий внутренним самоуправлением и некоторой международной правосубъектностью. Одним из первых таких городов был Великий Новгород. К числу вольных городов относились и ганзейские города (в состав Ганзейского Союза входили Любек, Гамбург, Бремен, Росток, Данциг, Рига, Дерпт, Ревель, Амстердам, Кеннигсберг, Киль, Штральзунд и др. - всего 50 городов).

В XIX и XX вв. статус вольных городов определялся международно-правовыми актами или резолюциями Лиги Наций и Генеральной Ассамблеи ООН и других организаций. Например, статус Кракова был установлен в ст. 4 российско-австрийского договора, в ст. 2 российско-прусского договора, в дополнительном австро-российско-прусском договоре от 3 мая 1815 г.; в ст. 6-10 Заключительного акта Венского конгресса от 9 июня 1815 г.; в Конституции вольного города 1815/1833 гг. Впоследствии договором от 6 ноября 1846 г., заключенным Австрией, Пруссией и Россией, статус Кракова был изменен и он вошел в состав Австрии.

Статус вольного города Данцига (в настоящее время Гданьск) был определен в ст. 100-108 Версальского мирного договора от 28 июня 1919 г., в польско-данцигской Конвенции от 9 ноября 1920 г. и в ряде других соглашений (например, в соглашении от 24 октября 1921 г. и в решениях Верховного комиссара Лиги Наций, признанных впоследствии польским правительством).

Объем международной правосубъектности вольных городов определялся международными соглашениями и конституциями таких городов. Последние не являлись государствами или подопечными территориями, а занимали как бы промежуточное положение. Вольные города не обладали полным самоуправлением. Вместе с тем они подчинялись только международному праву. Для жителей вольных городов создавалось специальное гражданство. Многие города имели право заключать международные договоры и вступать в межправительственные организации. Гарантами статуса вольных городов выступали либо группа государств, либо международные организации (Лига Наций, ООН и др.). Неотъемлемым признаком вольного города являются его демилитаризация и нейтрализация.

Особый международно-правовой статус имел Западный Берлин. После окончания второй мировой войны в результате раскола Германии образовались два суверенных государства: Федеративная Республика Германии и Германская Демократическая Республика, а также особая политико-территориальная единица - Западный Берлин.

Правительство СССР по согласованию с правительством ГДР в 1958 г. предложило придать Западному Берлину, находившемуся на территории ГДР, статус демилитаризованного вольного города, способного осуществлять международные функции в условиях гарантии со стороны четырех держав: Великобритании, СССР, США и Франции.

Международно-правовой статус Западного Берлина был определен Четырехсторонним Соглашением, подписанным правительствами Великобритании, СССР, США и Франции 3 сентября 1971 г. В соответствии с этим документом Западный Берлин имел единственный в своем роде международно-правовой статус. Государственно-политическое устройство Западного Берлина определялось Конституцией, вступившей в силу 1 октября 1950 г. Международная правосубъектность Западного Берлина носила ограниченный характер. Город имел свой дипломатический и консульский корпус, аккредитованный при соответствующих властях правительств США, Великобритании и Франции. СССР с согласия правительств этих стран учредил Генеральное консульство. Западный Берлин имел право участвовать в международных переговорах, заключать соглашения, касающиеся связи, телеграфа, регламентировать поездки постоянных жителей в различные районы ГДР и т.д. ФРГ представляло западные сектора Берлина в международных организациях и конференциях.

Особый статус Западного Берлина был аннулирован в 1990 г. В соответствии с Договором об окончательном урегулировании в отношении Германии от 12 сентября 1990 г. объединенная Германия включает территории ГДР, ФРГ и всего Берлина.

Ватикан. В 1929 г. на основании Латеранского договора, подписанного папским представителем Гаспари и главой правительства Италии Муссолини, было искусственно создано «государство» Ватикан (договор пересмотрен в 1984 г.). Создание Ватикана диктовалось стремлением итальянского фашизма в его внутренней и внешней политике заручиться активной поддержкой католической церкви. В преамбуле Латеранского договора определен международно-правовой статус государства «Город Ватикан» следующим образом: для обеспечения абсолютной и явной независимости Святейшему престолу, гарантирующей бесспорный суверенитет на международной арене, выявилась необходимость создания «государства» Ватикан, признавая по отношению к Святейшему престолу его полную собственность, исключительную и абсолютную власть и суверенную юрисдикцию.

Главная цель Ватикана - создать условия независимого правления для главы католической церкви. Вместе с тем Ватикан является самостоятельной международной личностью. Он поддерживает внешние связи со многими государствами, учреждает в этих государствах свои постоянные представительства (посольства), возглавляемые папскими нунциями или интернунциями (ст. 14 Венской конвенции о дипломатических сношениях 1961 г.). Делегации Ватикана участвуют в работе международных организаций и конференций. Он является членом ряда межправительственных организаций (МАГАТЭ, МСЭ, ВПС и др.), имеет постоянных наблюдателей при ООН, ОАО, ЮНЕСКО и других организациях.

Вместе с тем Ватикан -- не государство в социальном смысле как механизм управления определенным обществом, им порожденный и его представляющий. Скорее он может рассматриваться как административный центр католической церкви.

Согласно Основному закону (Конституции) Ватикана право представлять государство принадлежит главе католической церкви - папе. При этом следует отличать договоры, заключаемые папой как главой церкви по делам церкви (конкордаты), от светских договоров, которые он заключает от имени государства Ватикан.

Заключение

В результате данного исследования я пришёл к следующим выводам:

1. Общие положения о международной правосубъектности и основные тенденции ее развития нуждаются в конкретизации, а именно в анализе норм международного права, адресованных отдельным категориям субъектов международного права, среди которых выделяются как традиционные (государства, народ (нация), международные межправительственные организации, государственноподобные образования), так и нетрадиционные (индивид).

2. Правильное разрешение вопроса, касающегося международной правосубъектности народа (нации) возможно лишь путем рассмотрения международных прав и обязанностей народа (нации) в контексте норм и принципов международного права, и прежде всего принципа сохранения территориальной целостности государств.

3. Наличие у индивида прав и обязанностей в силу норм международного права, их защита в международных судебных и несудебных органах, а также способность нести ответственность за нарушение принципов и норм международного права, это объективные реалии современной международной жизни, которые свидетельствуют о международной правосубъектности индивида, объем которой определяется международными и внутригосударственными актами.

4. Что касается международных организаций, то можно сделать вывод, что они обладают самостоятельной правосубъектностью, поскольку у международных организаций имеется собственная, относительно автономная от государств - учредителей воля; правосубъектность организации признаётся со стороны государств.

Будучи задействованы в реальном режиме в международных правоотношениях, международные юридические лица и индивиды «на практике» подтвердили свою международную правосубъектность. Активное участие международных юридических лиц и индивидов в международных судебных и арбитражных процессах с целью обеспечения с помощью общепризнанных средств защиту своих субъективных прав, показывает их истинное качество субъектов (с учетом специфики их правового статуса) международного права.

Проделанное исследование убедительно свидетельствует об обоснованности включения в субъектный состав современного международного права наряду с «традиционными» субъектами новых, а именно - международных юридических лиц (транснациональных корпораций) и индивидов. Признание международной правосубъектности (но с особым режимом) международных юридических лиц и индивидов является сугубо положительным фактором эволюционного пути развития современного международного права.

Список использованных источников

Законы и иные нормативные правовые акты:

1. Конституция Российской Федерации. Принята на Всенародном референдуме 12.12.1993 (с учётом закона о поправке к Конституции от 30.12.2008 г. №6, №7 ФКЗ) // Собрание законодательства РФ. 2008. №4, ст. 445.

2. Венская конвенция о дипломатических сношениях (заключена в г. Вене 18.04.1961). Вступила в силу для СССР 24 апреля 1964 года.

3. Декларация о предоставлении независимости колониальным странам и народам. Принята 14.12.1960 г. Резолюцией 1514 (XV) Генеральной Ассамблеи // Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на пятнадцатой сессии. Т. 1. 20 сентября - 20 декабря 1960 года. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. Пятнадцатая сессия. Дополнение N 16 (A/4684).- Нью-Йорк: Организация Объединенных Наций, 1961. С. 74 - 75.

4. Декларация о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН. Принята 24.10.1970 Резолюцией 2625 (XXV) на 1883-ем пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН // Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей на двадцать пятой сессии. 15 сентября - 17 декабря 1970 года. Генеральная Ассамблея. Официальные отчёты. Двадцать пятая сессия. - Нью-Йорк: Организация Объединённых Наций, 1971. с.151-155.

5. Договор об окончательном урегулировании в отношении Германии (Вместе с «Согласованной протокольной записью к Договору об окончательном…», «Письмом министрам иностранных дел четырёх держав от имени Правительств ГДР и ФРГ»). Подписан в г. Москве 12.09.1990 // Ведомости СНД СССР и ВС СССР. 17 апреля 1991 г. №16. Ст.452.

6. Мирный договор между Союзными и Объединившимися державами и Германией (Версальский договор). Подписан в г.Версале 28.06.1919 // Версальский мирный договор.- М.: Литиздат НКИД, 1925.

7. Резолюция (V) Генеральной Ассамблеи ООН «Единство в пользу мира». Принята 3.11.1950 г. на 302-ом пленарном заседании Генеральной Ассамблеи ООН. // Резолюции, принятые Генеральной Ассамблеей с 19 сентября по 15 декабря 1950 года. Генеральная Ассамблея. Официальные отчеты. Пятая сессия. Дополнение N 20 (A/1775).- Нью-Йорк: Объединенные Нации. С. 11 - 14.

8. Устав Организации Объединённых Наций. Принят в г. Сан-Франциско 26.06.1945 (Правила с изм. и доп. от 31.12.1978) // Сборник действующих договоров, соглашений и конвенций, заключенных СССР с иностранными государствами. Вып. XII.- М., 1956. С. 14 - 47.

Специальная литература:

1. Ануфриев Л.П.Международное публичное право: Учебник // М.: ТК Велби, Проспект, 2003. - 76 с.

2. Арцибасов И.Н. Международное право: Учебник // М., 1989. - 321 с.

3. Бирюков П.Н. Международное право: Учебник // М. : Юристъ, 1998. - 416 с.

4. Буянова М.О. Юридический энциклопедический словарь // М.: ТК Велби, 2006. - 333 с.

5. Воробьёва Е.А. К вопросу о кодификации права международной ответственности: Проект статей об ответственности международных организаций // Журнал международного права и международных отношений, 2006, №3.

6. Грабарь В.Э. Материалы к истории литературы международного права в России. // М., 1958. - 391 с.

7. Игнатенко И.К. Международное право: Учебник // М.: Велби, 2007. - 190 с.

8. Кудряшов С.М. Новые тенденции развития права международной правосубъектности // Право и политика, 2000, № 8.

9. Пустогаров В.В. Юрист, дипломат/ М., 1999. - 69-70 с.

10. Самович Ю.В. К вопросу о международной правосубъектности индивидов // Известия Томского политехнического университета, 2006, №5.

11. Селеников О.П. Дипломатические отношения государств: принципы, формы и методы: учебное пособие // М. : МГИМО - Университет, 2004. - 312 с.

Материалы судебной практики:

1. Постановление Конституционного Суда РФ от 13 марта 1992 г. N 3-П «По делу о проверке конституционности Декларации о государственном суверенитете Татарской ССР от 30 августа 1990 года» // Вестник Конституционного Суда, 1993, №1.

2. Консультативное заключение международного суда от 11 апреля 1949 г. «Возмещение за увечья, понесенные на службе ООН» // Краткое изложение решений, консультативных заключений и постановлений Международного суда (1948-1991), ООН, Нью-Йорк,1993 http://legal.un.org/ICJsummaries/documents/russian/ST-LEG-SER-F-1_R.pdf. Доступ осуществлён 16.12.2013

Размещено на Allbest.ru