Предмет, объект и принципы криминалистики

Еще менее разработанной оказалась область криминалистической регистрации. Буквально за несколько дней до войны 1941 г. были защищены кандидатские диссертации: в Москве А. И. Князевым "Уголовная регистрация" и в Харькове Д. П. Рассейкиным "Регистрация преступников в СССР". До середины 70-х гг. серьезных исследований в этой области не проводилось.

Учение о версии и планировании расследования стало активно разрабатываться с середины 50-х гг., хотя первое определение следственной версии было предложено Б. М. Шавером еще в 1940 г. в учебнике для юридических школ. Результаты исследований нашли свое наиболее полное выражение в докторской диссертации А. Н. Васильева "Основы следственной тактики" (1960).

Велась активная разработка тактики всех следственных действий. Вышел ряд фундаментальных пособий, таких, например, как "Следственный осмотр", написанный коллективом авторов кафедры криминалистики ВШ МВД под руководством А. И. Винберга (1957), "Осмотр места происшествия" коллектива сотрудников ВНИИ Прокуратуры СССР (1960), "Осмотр места происшествия" В. И. Попова (1966). В 1947 г. И. Н. Якимов защитил докторскую диссертацию "Следственный осмотр". Небезынтересно отметить, что вторая докторская диссертация на эту тему была защищена лишь в 1991 г. Л. В. Виницким.

Первые работы в области тактики следственного эксперимента принадлежали перу П. И. Тарасова-Родионова. После войны, в 50-х гг., они стали предметом кандидатской диссертации Л. Е. Ароцкера (1951), Н. И. Гуковской (1958); рассматривались они и в трудах Р. С. Белкина (1959, 1961).

Активно велась разработка тактики допроса и его разновидностей. В области тактики предъявления для опознания вышли работы Г. И. Кочарова, П. П. Цветкова, А. Я. Гинзбурга; тактики обыска -- Е. М. Лифшиц (1954) и А. Р. Ратинова (1961).

Криминалисты положили начало интенсивному анализу вопросов использования в расследовании положений психологии, что послужило стимулом для "оживления" (после многолетнего перерыва) судебной психологии (А. Р. Ратинов, А. В. Дулов, В. Л.. Васильев и др.).

Основным направлением в этот период была разработка частных методик расследования отдельных видов преступлений. Она велась в двух аспектах: диссертационные исследования и подготовка методических пособий для следователей.

Наиболее существенными были докторские диссертации С. И. Тихенко по проблемам борьбы с хищениями (1957) и В. П. Колмакова о методике расследования убийства (1962).

Методические пособия для следователей готовились в основном сотрудниками ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР. Вышла в свет серия работ по методике расследования хищений в различных отраслях народного хозяйства, пособия по расследованию взяточничества, пожаров и поджогов, дорожно-транспортных происшествий и др. Что же касается исследования общеметодических основ этого раздела криминалистики, то они развернулись только в конце 60-х и 70-х гг.

Для того чтобы получить представление о том, как протекал процесс становления частных криминалистических теорий, рассмотрим вкратце некоторые из них.

Учение о механизмах следообразования прошло несколько этапов.

На первом внимание криминалистов привлекали только сами следы как источник информации преимущественно о личности преступника и некоторых его действиях. Понятие следа не формулировалось, механизм следообразования детально не анализировался; следы классифицировались в основном по объектам.

Первое определение следа в советской литературе предложил И. Н. Якимов. Он писал: "Следом называется отпечаток на чем-нибудь предмета, позволяющий судить о его форме или о его назначении Якимов И. Н. Осмотр. М., 1935. С. 44.". От следа он отличает пятно, которое "позволяет судить только об оставившем его веществе, так как оно само является частицей этого вещества" Там же.. Однако, как уже отмечалось, это различие между следом и пятном И. Н. Якимов в своей классификации не учитывал.

В 1935 г. впервые в литературе был употреблен термин "учение о следах" См.: Криминалистика. М., 1935. С. 23., а в 1936 г. -- термин "трасология" См.: Систематический библиографический указатель литературы по криминалистике / Сост. М. Н. Гернет. Минск. 1936; затем этот термин употребил И. Н. Якимов (Криминалистика. М., 1938. С. 124).

См.: Потапов С. М. Принципы криминалистической идентификации // Советское государство и право. 1940. № 1.. Но ни определения этого понятия, ни учения о следах не было.

Второй этап мы связываем с появлением работ С. М. Потапова по теории криминалистической идентификации, о научных основах учения о следах, которое он тогда именовал трасологией, А. И. Винберга об основных принципах криминалистической экспертизы.

Уже в своей первой работе о принципах криминалистической идентификации С. М. Потапов подразделил все объекты, участвующие в данном процессе, на идентифицируемые и идентифицирующие. Эту классификацию он неоднократно иллюстрирует на примере различных следов и оставивших их объектов Краткий юридический словарь. М., 1945..

Выделение следов в самостоятельную категорию послужило посылкой для создания таких классификаций, в которых основанием являлся бы не вид следообразующего объекта, а свойства самого следа или механизм его образования. Для решения этой проблемы необходимо было определить, что следует понимать под следом в криминалистике. Такое определение сформулировал в 1945 г. С. М. Потапов.

"Следы, -- писал он, -- отражения на материальных предметах признаков явлений, причинно связанных с расследуемым событием. Следы могут возникать от людей, отдельных предметов и от действия сил природы См.: Шевченко Б. И. Указ. работа. С. 13--18.". Это определение впоследствии Б. И. Шевченко оценил как впервые предпринятую попытку раскрыть значение слова "след" в качестве криминалистического термина См.: Шевченко Б. И. Научные основы современной трасологии. МЮИ, 1947. С. 12.. Нам кажется, что такая оценка была ошибочной.

Мы уже указывали, что первое определение следа было предложено И. Н. Якимовым на 10 лет раньше, в 1935 г. Правда, оно было, может быть, более примитивным, "обиходным". Но оно точнее характеризовало след именно в криминалистическом значении этого термина. Еще точнее оно соответствовало пониманию следа как, объекта трасологических исследований.

Определение С. М. Потапова характеризовалось как криминалистическое в сущности только потому, что в нем речь шла о явлениях, "причинно связанных с расследуемым событием". Но как раз это, по нашему мнению, не способствовало его точности. Как показало дальнейшее развитие криминалистики, объекты ее исследования, в том числе и следы, необязательно связаны с преступлением причинно. Кроме того, это определение никак не отграничивало следы от других доказательств. Нам кажется, что как раз в силу того, что определение С. М. Потапова было весьма общим, оно косвенно способствовало укоренению в криминалистике двух понятий следа -- в широком (по существу, бытовом) и узком (трасологическом) смысле.

Из трасологического понимания следа как отображения внешнего строения и исходил Б. И. Шевченко при разработке научных основ трасологии Понятие следа в узком (трасологическом) значении этого термина зачастую стали рассматривать как понятие следа в криминалистике вообще. Такое определение термина "следы" дано, например, в "Юридическом словаре": "Следы -- в криминалистике отображения внешнего строения объектов, их оставивших, с целью идентификации" (М., 1953. С. 607).. Положения, которые он сформулировал, вкратце сводились к следующему.

1. В следообразовании участвуют два объекта. Объект, который вызывает свое отображение на другом, был назван Б. И. Шевченко "образующим", а получающий отображение -- "воспринимающим".

2. В следе отображается только часть поверхности образующего объекта, которая вошла в соприкосновение, а при расположении объектов на расстоянии -- была обращена к воспринимающему объекту. Эту часть поверхности образующего объекта и противостоящую ей поверхность воспринимающего объекта автор предложил называть "контактными поверхностями".

3. Изменения на воспринимающем объекте могут возникать в пределах его контактной поверхности и за ее пределами. Следы, образующиеся в первом случае, Б. И. Шевченко назвал следами локального, во втором -- периферического воздействия.

4. Б. И. Шевченко ввел понятие следового контакта -- статического и динамического. Как разновидность статического он рассматривал контакт качения.

5. Следовой контакт приводит к изменениям воспринимающего объекта двух видов -- объемному или поверхностному См.: Шевченко Б. И. Указ. работа. С. 13--18..

С учетом всех указанных факторов Б. И. Шевченко и построил классификацию следов, уделив особое внимание следам локального механического воздействия, с которыми наиболее часто сталкивается практика. Объемные следы такого воздействия он разделил на оттиски -- статические и динамические; последние -- на одиночные, линейные и плоскостные; особо выделены следы качения, разрезы и пробоины. Поверхностные следы локального механического воздействия также подразделялись на статические и динамические, а обе эти группы -- на отпечатки (наслоения) и отслоения См.: Шевченко Б. И. Указ. работа. С. 19--50; его же: Научные основы трасологии // Вопросы советской криминалистики. М., 1951..

Из изложенного видно, что Б. И. Шевченко подошел к характеристике следов и их классификации с позиции изучения механизма следообразования. Научность и плодотворность такого подхода не замедлили сказаться: сформулированные им принципы легли, по существу, в основу трасологии как научной теории и оказали решающее влияние на ее развитие.

Предложенная им классификация следов, основанная на механизмах их образования, оказалась пригодной и для судебной баллистики. Исследуя механизм образования следов на стреляных пулях, Г. А. Глассон отмечал, что следы от стенок канала ствола "по классификации, разработанной Б. И. Шевченко, относятся к "динамическим оттискам", т. е. к той группе объемных следов, которые характеризуются ... главным условием образования их в процессе контактного движения воспринимающего следы объекта по образующему эти следы объекту" Глассон Г. А. К вопросу о механизме образования следов на стреляных пулях // Вопросы советской криминалистики. М., 1951. С. 59.. На общий характер разработанной Б. И. Шевченко классификации указывали впоследствии и другие авторы См.: Комаринец Б. М. Идентификация огнестрельного оружия по выстреленным пулям. Методика криминалистической экспертизы. Вып. 3. М., 1962. С. 127; его же: Судебно-баллистическая экспертиза. Вып. 1. ВНИИСЭ, 1974. С. 12..

Третий, современный, этап развития учения о следах начался с уточнения некоторых понятий и терминов. Объекты, участвующие в процессе следообразования, получили название следообразующего и следовоспринимающего См.: Шевченко Б. И. Трасология. Гл. кн. "Криминалистика". М., 1959. С. 78; Селиванов Н. А. Общие сведения о следах. Гл. кн. "Криминалистическая техника". М., 1959. С. 179. . Их перечень был дополнен еще одним объектом -- веществом следа См.: Грановский Г. Л. Основы трасологии. М., 1965. С. 16.. Уточняется и развивается понятие следа. Вносятся предложения об изменении их классификации. Так, Л. К. Литвиненко предложил дополнить следы механического воздействия следами разрыва-разлома, а подгруппу объемных следов -- следами скольжения, распила и сверления См.: Литвиненко Л. К. Понятие и классификация следов в трасологии // Материалы третьей, расширенной научной конференции, посвященной памяти М. И. Райского. Киев, 1958. С. 97..

Углубленное исследование механизмов следообразования в настоящее время приводит к постановке, вопроса о перестройке особенной части учения о следах, выделения таких его разделов, как гомеоскопия и механическая трасология См.: Грановский Г. Л. Некоторые теоретические положения трасологической идентификации личности //Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 1. Киев, 1964., механоскопическая часть трасологии Термин "механоскопия" был заимствован у зарубежных авторов., транспортная трасология См.: Богатырев М. Г. О транспортной трасологии, ее предмете, системе // Рефераты докладов 2-й научной конференции Ташкентского НИИСЭ. Ташкент, 1961., неидентификационная трасология Термин предложен Г. Л. Грановским (Основы трасологии. М., 1965)..

По-прежнему продолжается детальное изучение следов в зависимости от видов объектов и механизмов следообразования.

Изучению следов рук посвящены работы В. А. Адриановой, многочисленные статьи Г. Л. Грановского, работы Е. И. Зуева, Г. А. Самойлова, А. И. Миронова, Л. Г. Эджубова и других авторов. Следы ног особенно детально рассматриваются в работах Е. И. Зуева, зубов -- А. И. Миронова, орудий взлома и инструментов -- С. И. Поташника и Ю. П. Голдованского, транспортных средств -- М. Г. Богатырева и Ф. П. Совы. Изучение процессов следообразования при трасологической экспертизе повреждений на одежде предпринимает X. М. Тахо-Годи.

В судебной баллистике механизмы следообразования освещаются в работах Б. М. Комаринца, А. И. Устинова, Б. Н. Ермоленко и других авторов.

Анализ современной литературы в области криминалистической техники показывает, что независимо от рода и вида следообразующих объектов, качественных особенностей следовоспринимающих поверхностей есть нечто общее, объединяющее все элементы процесса следообразования и в то же время отражающее динамику процесса, позволяющее проникнуть в сущность следа как объекта познания, выявить его генезис и, следовательно, объяснить его, т. е. решить задачу науки. Этим общим является механизм следообразования. Именно на базе познания механизма следообразования развивается практика исследования следов, безразлично, идет ли речь о следах ног, саней, огнестрельного оружия или оттисках печатей. Совершенно прав И. И. Пророков, когда пишет, что "знание механизма образования следов, их классификации позволяет судить о способе совершения определенных действий, результатом которых данные следы являются, и об особенностях объектов, образовавших эти следы" Пророков И. И. Общие положения трасологии // Криминалистическая экспертиза. Вып. 6. Разд. 8. Трасология. М., 1968. С. 7., т. е. является необходимой предпосылкой получения доказательственной информации. Это в равной степени относится к трасологии, баллистике и другим системам средств и приемов криминалистической техники, так или иначе имеющим дело со следами-отражениями. Основываясь на сказанном, можно заключить, что общей, теоретической частью всех этих отраслей является криминалистическое учение о механизмах следообразования -- одна из частных криминалистических теорий.

Теория криминалистической идентификации является одной из самых разработанных. С момента формулирования С. М. Потаповым в 1940 г. ее основных положений и до настоящего времени эта теория занимает одно из ведущих мест в научных исследованиях. Если в 1940-- 1955 гг. было опубликовано 13 работ семи авторов, то в 1956--1960 гг. увидели свет уже 36 публикаций двадцати восьми авторов, а в 1961-- 1965 гг. издается 69 работ, принадлежащих перу сорока ученых. За последние десять лет число публикаций по общим и частным вопросам теории идентификации продолжает расти. Этой проблематике специально посвящают свои докторские диссертации В. Я. Колдин, М. И. Сегай, В. С. Митричев, М. В. Салтевский, И. Д. Кучеров, разновидности процесса идентификации рассматриваются в докторских диссертациях Г. Л. Грановского, В. Ф. Орловой, Б. М. Комаринца, В. А. Снеткова.

Такой пристальный интерес объясняется несколькими причинами.

Теория криминалистической идентификации исторически оказалась первой частной криминалистической теорией, выступавшей не как сумма отдельных теоретических построений, а как систематизированное знание, как упорядоченная система понятий. Такая систематизация открывала перспективы дальнейших исследований, давала наглядное представление о "белых пятнах", нерешенных проблемах и, таким образом, позволяла сравнительно легко определить точки приложения сил и привлечь эти силы.

По мере формирования этой теории становилась все очевиднее ее важная методологическая роль в криминалистике и смежных областях знания и большое практическое значение. К этому следует добавить, что философское осмысление ключевых вопросов криминалистики не могло не затронуть и теории криминалистической идентификации, дававшей обильный материал и открывавшей широкие возможности для применения законов и категорий диалектики.

В развитии теории криминалистической идентификации можно различить три этапа. Первый, охватывающий примерно десятилетие -- с 1940 по 1950 гг., -- это этап формирования общих основ теории, ее исходных положений и принципов. Второй -- с начала 50-х до конца 60-х гг. -- формирование на базе общих положений "объектовых" теорий: теории судебно-трасологической идентификации, судебно-графической идентификации и т. п. Для третьего периода, продолжающегося в настоящее время, характерен как пересмотр, уточнение и дополнение нескольких общих постулатов теории криминалистической идентификации, так и исследование ее частных приложений. Предпринимаются и обосновываются попытки расширить круг объектов идентификации, рассматриваются возможности, открывающиеся с применением новых методов идентификации, изучаются ее информационный, доказательственный и логический аспекты. Начались математизация и кибернетизация этого процесса.

Термин "идентификация" (отождествление), употреблявшийся еще А. Бертильоном Характеризуя роль А. Бертильона в области разработки проблем идентификации, С. М. Потапов писал: "Именно Бертильону принадлежит открытие и некоторое теоретическое обоснование общего метода криминалистики -- метода идентификации, роль которого во всех его видоизменениях в зависимости от свойств исследуемых объектов состоит в судебном доказательстве тождества. Бертильон впервые применил его к установлению личности рецидивистов, создав антропометрию в ее специальном назначении, словесный портрет и сигналетическую фотографию, и, таким образом, обосновал .возможность быстрого для того времени, точного и объективного судебного доказательства рецидива". (Потапов С. М. Роль методов криминалистики в доказательственном праве. Рукопись (Архив семьи Потаповых). М., 1943. С. 36). Представляется, что С. М. Потапов несколько преувеличил значение работ А. Бертильона для теории идентификации, так как они носили сугубо эмпирический характер, хотя А. Бертильон, бесспорно, был пионером в области научного обоснования результатов отождествления., встречается в самых первых работах советских криминалистов. И. Н. Якимов в 1924--1925 гг. пишет об идентификации преступников, охотнее, впрочем, употребляя термин "опознание" См.: Якимов И. Н. Практическое руководство к расследованию преступлений. М., 1924; его же: Криминалистика. Руководство по уголовной технике и тактике. М., 1925. . Е. У. Зицер среди целей криминалистической техники называл идентификацию лиц и предметов, фигурирующих в следственных делах См.: 3uцep Е. У. Введение. // Криминалистика. М., 1938. С. 4.. В работах Н. П. Макаренко, А. И. Винберга, Б. М. Комаринца, Б. И. Шевченко и других авторов описывались приемы и стадии процесса идентификации различных объектов. Это был эмпирический путь решения проблемы, центральной для криминалистики с первых дней ее существования как науки. И именно благодаря обилию накопленного эмпирического материала, наблюдений и практических выводов из повседневных процедур отождествления стало возможным возникновение теории криминалистической идентификации.

Начало формированию этой теории положила статься С. М. Потапова "Принципы криминалистической идентификации", опубликованная в первом номере журнала "Советское государство и право" за 1940 г.

Выдающийся советский криминалист Сергей Михайлович Потапов родился в 1873 г. По окончании Смоленской гимназии он в 1891 г. поступил на юридический факультет Московского университета, а после его окончания в 1896 г. был назначен кандидатом на судебные должности в Новгородский окружной суд.

С 1900 по 1912 гг. С. М. Потапов работал судебным следователем. В 1911 г. он командируется Министерством юстиции в Лозанну к профессору Рейссу, где слушает его курс "Научная техника расследования преступлений", после чего едет в Париж и знакомится с работой бюро идентификации А. Бертильона. В 1911/12 учебном году Сергей Михайлович первым в России читает курс уголовной техники в училище правоведения, а затем в Военно-юридической академии.

В сентябре 1912 г. С. М. Потапов назначается помощником управляющего Петербургским кабинетом научно-судебной экспертизы, а с 1914 по 1919 гг. состоит в должности заведующего Киевским кабинетом научно-судебной экспертизы. В период с 1922 по 1934 гг. Сергей Михайлович руководит научно-техническим отделом Управления уголовного розыска Главного управления рабоче-крестьянской милиции НКВД. Он организовал научно-техническую (криминалистическую) службу в органах ОГПУ-НКВД, проделал большую работу по внедрению криминалистических средств и методов в практику борьбы с преступностью, а также по распространению криминалистических знаний.

С 1934 г. С. М.Потапов работает в Институте по изучению преступности и преступника, где в 1935 г. организует криминалистическую лабораторию. В 1938 г. эта лаборатория была переведена в Институт права Академии наук СССР, куда переходит и С. М. Потапов. В 1951 г. он вместе с лабораторией переходит в Институт криминалистики Прокуратуры СССР. Умер С. М. Потапов в 1957 г.

Далее библиография первого периода развития теории криминалистической идентификации выглядит следующим образом: 1943 -- неопубликованная монография С. М. Потапова "Роль методов криминалистики в доказательственном праве"; 1946 -- брошюра С. М. Потапова "Введение в криминалистику"; 1947 -- монография Б. И. Шевченко "Научные основы современной трасологии"; докторская диссертация А. И. Винберга "Основы советской криминалистической экспертизы"; 1948 -- статья Н. В. Терзиева "Идентификация в криминалистике"; 1949 -- монография А. И. Винберга "Основные принципы советской криминалистической экспертизы"; Учебник для юридических школ А. И. Винберга и Б. М. Шавера "Криминалистика"; 1950 -- глава Н. В. Терзиева "Идентификация в советской криминалистике" в учебнике по криминалистике для юридических вузов; учебное пособие А. И. Винберга "Криминалистика" (§ 4 "Криминалистическое отождествление").

По концепции С. М. Потапова, основные положения теории криминалистической идентификации заключались в следующем.

1. Главную задачу и основную цель всех методов криминалистики составляет получение судебного доказательства тождества в результате исследования, называемого идентификацией. Термин "идентификация" по своему содержанию шире термина "отождествление". Последний обычно означает уже установленное тождество, тогда как первый -- определенный процесс исследования, который может привести к выводу не только о наличии, но и об отсутствии тождества.

2. Метод идентификации является способом точного узнавания предметов и явлений; он объединяет в систему частные криминалистические методы и в различных видах и формах представляет собственно методологию криминалистического исследования.

3. Основанием метода идентификации является возможность мысленного отделения признаков от вещей и изучения их как самостоятельного материала. Идентификации могут подлежать всевозможные материальные предметы и явления, их роды и виды, количества и качества, участки пространства и моменты времени, человеческая личность в целом, ее отдельные признаки, физические свойства, умственные способности, внешние действия человека и его психические акты.

4. С точки зрения способов идентификации в практике встречаются:

а) объекты, по отношению к которым вопрос о тождестве или отсутствии тождества решается непосредственно следователем или судом;

б) объекты, по отношению к которым тот же вопрос решается при помощи каких-либо систем регистрации, и в) объекты, по отношению к которым решение этого вопроса достигается экспертным путем.

5. Принципами идентификации являются: а) строгое разделение объектов на идентифицируемые и идентифицирующие; б) разделение объектов идентификации на изменяемые и относительно неизменяемые;

в) применение наиболее глубокого и детального, объединенного с синтезом анализа объектов идентификации; г) каждый сравниваемый признак исследуется в движении, т. е. устанавливается зависимость наблюдаемого состояния данного свойства от предшествующих и сопутствующих условий.

6. Существуют четыре формы применения единого метода криминалистической идентификации: приметоописательная (сигналетическая), аналитическая, экспериментальная, гипотетическая.

Попытаемся теперь проследить, как были восприняты эти положения авторами работ, отнесенных нами к первому периоду развития теории криминалистической идентификации.

С серьезной критикой концепции С. М. Потапова выступил Б. И. Шевченко, положивший без каких-либо уточнений выводы С. М. Потапова в основу своей теории трасологической идентификации, применительно к содержанию последней сузил круг идентифицируемых объектов до трех видов: неодушевленные предметы, которые имеют и способны сохранять определенное внешнее строение, люди и животные См.: Шевченко Б. И. Научные основы современной трасологии. М., 1947. С. 7..

Критиковал концепцию С. М. Потапова и Н. В. Терзиев. Отметив заслуги С. М. Потапова, он выразил свое несогласие с его трактовкой понятия идентификации, согласно которой "рамки идентификации раздвигаются так далеко, что понятие идентификации охватывает все познавательные акты. Получается, что всякое суждение, всякое исследование представляет собой идентификацию. Это построение представляется нам искусственным и ненужным. Понятие идентификации теряет присущий ему ясный смысл и становится весьма расплывчатым ". Терзиев Н. В. Идентификация в криминалистике // Советское государство и право.1948. №12. С. 44.

Н. В. Терзиев отверг утверждение С. М. Потапова о том, что идентификация является специальным методом криминалистики. "Идентификация, -- писал Н. В. Терзиев, -- не является ни универсальным методом в криминалистике, ни специальным методом этой науки, ни вообще методом. Общим методом советской криминалистики, как и всех наших наук, является метод материалистической диалектики -- единственный общий метод криминалистики. Идентификация не является "специальным" методом криминалистики, поскольку в криминалистике идентификация в принципе не отличается от идентификации в других науках -- химии, физике и др. Наконец, сомнительно, чтобы идентификация могла рассматриваться вообще как "метод", поскольку она является задачей исследования" Там же. С. 44--45. . Ограничение объектов идентификации предметами, людьми и животными, введенное Б. И. Шевченко для трасологии, Н. В. Терзиев распространил на идентификацию вообще.

Оспорив некоторые положения концепции С. М. Потапова, Н. В. Терзиев в то же время дополнил ее характеристикой значения групповой (родовой и видовой) идентификации, указанием на варианты наличия идентифицируемого объекта при осуществлении акта идентификации, дал определение образцов для сравнения и описал предъявляемые к ним требования, обосновал наличие идентификации трех родов: по мысленному образу, по описанию или изображению, по следам или иным вещественным проявлениям, отображающим свойства идентифицируемого объекта Положения указанной статьи легли затем в основу написанной Н. В. Терзиевым главы об идентификации в учебнике 1950 г..

А. И. Винберг дополнил концепцию С. М. Потапова описанием стадий процесса идентификации в криминалистической экспертизе, дал детальную характеристику видов криминалистической идентификации и подчеркнул, что "неподвижного тождества не существует, в свойствах объектов происходят изменения, которые путем анализа могут быть обнаружены и затем исследованы с точки зрения закономерности их образования и развития при помощи наблюдения и эксперимента" Винберг А. И. Основные принципы советской криминалистической экспертизы. М., 1949. С.121--122..

На втором и третьем этапах своего развития теория криминалистической идентификации пополнилась рядом общих положений, наиболее существенные из которых заключались в следующем:

1. В процессе уточнения понятия родовой (видовой) идентификации большинство авторов склонилось к необходимости замены этого понятия другим -- установление групповой принадлежности. Толчком к пересмотру послужило замечание Г. М. Миньковского и Н. П. Яблокова о том, что термин "групповая идентификация" неправилен, "так как марксистская философия учит, что объект может быть тождествен только самому себе. В данном случае речь идет о принадлежности объекта к определенной группе, т. е. о его сходстве с некоторыми другими объектами. Поэтому надо говорить об "установлении групповой принадлежности" (подобия, сходства) Миньковский Г., Яблоков Н. Рецензия на учебник "Криминалистика" для юридических высших учебных заведений // Социалистическая законность. 1951. № 7. С. 83.. Приняв это замечание, Н. В. Терзиев впоследствии писал: "Некоторые криминалисты применяют термин "идентификация" в широком смысле, обозначая им как установление единичного объекта, так и определение групповой принадлежности. При этом исследования первого вида называют "индивидуальной", а второго вида -- "групповой" идентификацией. Однако в криминалистике в настоящее время более принято ограничивать понятие идентификации установлением индивидуального объекта" Терзиев Н. В. Идентификация и определение родовой (групповой) принадлежности. М., 1961. С. 4,.

В то же время в литературе этого этапа отмечается, что различие в терминологии -- установление тождества и установление групповой принадлежности -- не означает, что эти процессы изолированы, оторваны друг от друга. Установление групповой принадлежности рассматривается в общей форме как первоначальная стадия идентификации и лишь в некоторых случаях как самостоятельный процесс исследования. .

2. То, что С. М. Потапов называл принципами идентификации, при ближайшем рассмотрении оказалось либо классификацией, объектов исследования, либо приемами или условиями правильного мышления. По этому поводу А. И. Винберг писал: "Все четыре так называемых научных принципа криминалистической идентификации, сформулированные С. М. Потаповым, по существу, не являются специфическими и присущими именно процессу идентификации, а представляют собой непременные условия для осуществления любого научного исследования в любой области науки и техники. Очевидно, что без научной классификации объектов в любой науке, без применения правильного мышления, анализа, синтеза, обобщения, абстракции, без рассмотрения изучаемых явлений в их взаимосвязи вообще не может иметь место никакое научное исследование. Правильнее будет указать на эти условия научного исследования как на условия, применяемые в криминалистической идентификации, и отказаться в дальнейшем от попыток возводить эти условия в специфические принципы криминалистической идентификации" Винберг А. И. Криминалистическая экспертиза в советском уголовном процессе. М., 1956. С. 42--43..

3. Наряду с предложенными Н. В. Терзиевым родами идентификации употребляется понятие "формы отождествления" (В. Я. Колдин).

Различаются две формы отождествления -- по материально-фиксированным и по чувственно-конкретным отображениям. К первой относятся все случаи идентификации по следам рук, ног, транспорта, орудий и инструментов и т. п. Ко второй -- случаи идентификации по отображению отождествляемых объектов в памяти человека. Материально-фиксированное отображение всегда является непосредственным объектом исследования; чувственно-конкретное отображение воспринимается опосредствованно -- через воспроизведение образов носителем отображения. Разграничение форм идентификации лежит в основе методики криминалистической идентификации См.: Колдин В. Я. Идентификация при производстве криминалистических экспертиз. М., 1957. С. 8--9. ,.

4. Перечень объектов идентификации, предложенный Б. И. Шевченко и Н. В. Терзиевым (предметы, люди, животные), был поставлен под сомнение по ряду оснований.

Во-первых, по мнению некоторых авторов, его следовало дополнить такими объектами, как трупы и участки местности.

Во-вторых, родовое понятие "предметы" нуждалось в уточнении. Предмет -- любое материальное тело, находящееся в любом агрегатном состоянии, обладающее любой степенью сложности. Но любое ли материальное тело может быть объектом идентификации? Здесь мнения криминалистов разделились.

Сторонники одной точки зрения пришли к выводу, что сюда могут быть отнесены лишь твердые тела, обладающие явно выраженными внешними признаками, т. е. индивидуально-определенные. "В отношении таких объектов, как материалы, ткани, краски, чернила и т. п., в большинстве случаев сама постановка вопроса об индивидуальном тождестве "предмета" невозможна. Речь может идти здесь лишь о выделении некоторого объема или массы материала" Винберг А. И., Эйсман А. А. Криминалистическая идентификация в теории судебных доказательств // Советское государство и право. 1966. № 2. С. 110..

Авторы, придерживающиеся другой точки зрения, включили в перечень сыпучие, жидкие и газообразные тела См.: Митричев В. С. Установление источника происхождения, принадлежности единому целому предметов при расследовании преступлений. Теория и практика судебной экспертизы. Сб. 1. М., 1964. § 6. .. Наряду с идентификацией предмета, разделенного на части, теперь фигурирует и идентификация сложного предмета путем установления принадлежности ему частей, а также установление принадлежности предмета комплекту Там же. § 4, 5..

5. Было высказано мнение, что попытка рассматривать все вопросы идентификации лишь в аспекте диалектической логики неправильна. "Нам представляется, -- писал А. И. Винберг, -- что существенной ошибкой является отказ от использования законов формальной логики... Формальная логика, являясь частью, моментом диалектической логики, отражает устойчивость объектов, их качественную определенность, что и является сущностью для всего процесса криминалистической идентификации, призванного доказать тождество данного конкретного объекта... " Винберг А. И. Некоторые вопросы теории криминалистической идентификации. Вопросы криминалистики. Сб. 1--2. М., 1961. С. 26, 30..

6. Расширился и обогатился понятийный аппарат теории идентификации. В. Я. Колдин предложил различать среди идентифицируемых объектов "искомый", т. е. объект, свойства которого изучаются по отображению -- вещественному доказательству, и "проверяемый" объект, свойства которого изучаются по образцам или непосредственно по объекту, представленному на экспертизу См.: Колдин В. Я. Указ. работа. С. 11.. М. Я. Сегай ввел в обиход понятие идентификационной связи См.: Сегай М. Я. Идентификационные связи и их использование в доказывании тождества // Криминалистика и судебная экспертиза. Вып. 5. Киев, 1968.. Появились термины "идентификационный период", "идентификационное поле" и др.

7. Наряду с разработкой общих проблем идентификации по материально-фиксированным отображениям углубились исследования процессов идентификации по мысленным образам. Этот аспект теории получил отражение главным образом в работах по тактике предъявления для опознания (Г. И. Кучеров, П. П. Цветков, А. Я. Гинзбург, Н. Г. Бритвич, А. Н. Колесниченко) и частично в работах по тактике других следственных действий -- осмотра, обыска, проверки и уточнения показаний на месте.

Отрицая правомерность представления о криминалистической идентификации как о процессе, целиком относящемся к исследованию вещественных доказательств, А. И. Винберг выдвинул тезис о том, что "общее учение о криминалистической идентификации в равной степени должно занять свое место в криминалистической тактике" и что "игнорирование такой методики доказывания, как идентификация, возможно только при пренебрежительном отношении к анализу научных средств и логическому аппарату доказывания" Винберг А. И. О научных основах криминалистической тактики // Советское государство и право. 1965. № 3. С. 82..

Он предложил включить в содержание общих положений тактические основы криминалистической идентификации -- учение об идентификации в следственной работе и идентификационные признаки, учитываемые следователем при установлении фактических данных Там же. С. 81..

Углубленное исследование тактического аспекта теории криминалистической идентификации потребовало привлечения данных психологии (А. Р. Ратинов, В. Е. Коновалова, А. В. Дулов), теории доказательств (А. И. Винберг, А. А. Эйсман, Р. С. Белкин), метода. моделирования (И. М. Лузгин). Более полно стали реализовываться общие положения теории криминалистической идентификации. Так, еще в 1959 г. мы предложили включить в число объектов, идентифицируемых путем опознания по мысленному образу (в дополнение к предметам, людям, животным) такие сложные материальные образования, как помещения и участки местности См.: Белкин Р. С. Предъявление для опознания. Гл. в учебнике "Криминалистика". М., 1959. С. 313.. Получила теоретическое обоснование возможность установления путем опознания групповой принадлежности объектов Теория доказательств в советском уголовном процессе. Часть общая. М., 1966. С. 184..

§ 4. Современный этап развития криминалистики (этап формирования общей теории науки)

С середины 60-х гг. приоритетное направление в криминалистике получило исследование общетеоретических проблем. Возникли эмпирические и теоретические предпосылки формирования общей теории науки, объединяющей частные криминалистические теории, по-новому, исходя из требований времени и достижений науки, определяющей предмет криминалистики.

Новая концепция предмета через указание на изучаемые ею закономерности объективной действительности была предложена Р. С. Белкиным (1967), аргументирована в его совместной с Ю. И. Краснобаевым статье в том же году и затем в развернутом виде представлена в ряде работ. Большинство отечественных криминалистов присоединились к новой трактовке предмета криминалистики, иногда с теми или иными редакционными уточнениями или модификациями.

Впервые концепция и структура общей теории криминалистики была изложена Р. С. Белкиным в работе "Ленинская теория отражения и методологические проблемы советской криминалистики" (1970), а затем развита им в трехтомном "Курсе советской криминалистики" (1977-- 1979), в других работах.

Термин "общая теория криминалистики" вошел в научный обиход, а содержание этой теории составило первый раздел в системе науки. Впоследствии коррективы в содержание и структуру общей теории вносили А. А. Эйсман, Н. А. Селиванов, и некоторые другие ученые, но в целостном виде она в их работах представлена не была.

Формирование общей теории криминалистики дало толчок к целенаправленному исследованию ее составных частей (диссертационные и монографические исследования Г. Г. Зуйкова, В. Ф. Орловой, А. А. Закатова, С. И. Цветкова, И. А. Алиева, Н. Н. Лысова, В. М. Мешкова, Л. Г. Горшенина и др.).

Современный этап развития криминалистики, помимо разработки проблем общей теории, характеризуется и углубленным исследованием общетеоретических вопросов других разделов науки.

В области криминалистической техники появились работы, содержащие анализ и характеристику технико-криминалистических средств и методов работы с доказательствами, использования специальных познаний в судопроизводстве, проблем судебной экспертизы (И. А. Селиванов, 3. М. Соколовский, В. К. Лисиченко, В. И. Гончаренко, М. В. Салтевский, Г. И. Грамович, И. Н. Сорокотягин, А. А. Леви и др.). На основе теории криминалистической экспертизы стала формироваться общая теория судебной экспертизы (А. Р. Шляхов, А. И. Винберг и Н. Т. Малаховская, Ю. Г. Корухов, И. А. Алиев, Е. Р. Россинская, Т. В. Аверьянова, С. Ф. Бычкова).

В области криминалистической тактики внимание ученых было обращено на проблематику следственных ситуаций (И. Ф. Герасимов, Л. Я. Драпкин, О. Я. Баев, В. К. Гавло, В. И. Шиканов и др.), тактических комбинаций (операций) и иных криминалистических комплексов (А. В. Дулов, Р. С. Белкин, В. А. Жбаиков и др.), тактического решения и тактического риска (С. И. Цветков, Р. С. Белкин, Ю. Ю. Осипов, Г. А. Зорин).

В области криминалистической методики были сформулированы представления о концептуальных основах этого раздела науки (А. Н. Колесниченко, И. Н. Возгрин, В. А. Образцов), продолжалась разработка вопросов изучения личности обвиняемого и потерпевшего в процессе расследования (Ф. В. Глазырин, П. П. Цветков, В. В. Вандышев и др.).

На стыке между тактикой и методикой велись исследования познавательной природы расследования (И. М. Лузгин, Н. А. Якубович, В. Е. Коновалова, А. А. Эйсман и др.), организационных основ расследования и его эффективности (Л. А. Соя-Серко, А. И. Михайлов, А. Б. Соловьев), системы следственных действий (И. Е. Быховский), применения данных криминалистики в различных областях правоприменительной деятельности (Ю. Г. Корухов).

В силу своей специфической природы криминалистика в советский период менее других общественных наук была идеологизирована и легко освободилась от редких "родимых пятен" классового подхода. Можно с уверенностью констатировать, что по своему уровню и достижениям отечественная криминалистика не только не уступает уровню этой науки в других странах, но и во многом превосходит его.

§ 5. Экспертные и научные криминалистические учреждения

Первыми экспертными криминалистическими учреждениями с известной степенью условности можно считать бюро идентификации, создававшиеся по примеру парижского бюро Бертильона при полицейских префектурах ряда столичных городов Европы, а позднее -- полицейские лаборатории.

В России первым криминалистическим экспертным учреждением стала лаборатория, созданная в 1889 г. Е. Ф. Буринским на собственные средства в Санкт-Петербурге. Ей на смену пришла в 1892 г. организованная по, представлению Министерства юстиции судебно-фотографическая лаборатория при прокуроре Санкт-Петербургской судебной палаты.

Возрастающие потребности в использовании специальных познаний обусловили принятие в 1912 г. Государственной думой закона о создании Петербургского кабинета научно-судебной экспертизы. В 1913 и 1914 гг. аналогичные кабинеты были открыты в Москве, Киеве и Одессе. В годы революции и гражданской войны петербургский и московский кабинеты были уничтожены, киевский и одесский функционировали лишь от случая к случаю. В 1923 г. организуется аналогичный кабинет в Харькове, а в 1925 г, кабинеты преобразуются в институты научно-судебной экспертизы. В 1929 г. такой же институт создается в Минске.

После Великой Отечественной войны были восстановлены Киевский и Харьковский институты, а взамен институтов в Одессе и Минске созданы научно-исследовательские криминалистические экспертные лаборатории, впоследствии вновь преобразованные в НИИ. В 1944 г. организуется Центральная криминалистическая лаборатория МЮ СССР, на базе которой в 1962 г. создается Центральный НИИ судебных экспертиз -- головное экспертное и научно-исследовательское учреждение в системе органов юстиции. В настоящее время это -- Российский федеральный центр судебной экспертизы (РФЦСЭ).

В 50-е гг. создаются НИИ судебных экспертиз в Баку, Вильнюсе, Ташкенте, Алма-Ате, в 90-е гг. -- во Львове и Донецке. В других республиках бывшего СССР экспертные учреждения представлены республиканскими лабораториями.

Ныне в систему, возглавляемую РФЦСЭ, входит свыше 60 центральных, республиканских, краевых, областных экспертных лабораторий и их филиалов.

Параллельно функционирует система экспертных криминалистических подразделений органов внутренних дел. Первый кабинет научно-судебной экспертизы начал работать с марта 1919 г. при Центральном управлении уголовного розыска России. В 1921 г. он был реорганизован в научно-технический подотдел ОУР НКВД, а в мае 1922 г. -- в научно-технический отдел. В 1936 г. аналогичные научно-технические подразделения были созданы в милиции по всему Союзу.

В конце 1945 г. создается НИИ криминалистики Главного управления милиции НКВД, который и возглавил эту систему. В 1960 г. НИИК был переименован в НИИ милиции. Впоследствии была создана Центральная криминалистическая лаборатория МВД, основной задачей которой было производство экспертиз для центрального аппарата министерства. В 1983 г. на базе этой лаборатории и ряда отделов ВНИИ МВД была создана лаборатория криминалистических исследований ВНИИ МВД, которая в 1990 г. была преобразована в самостоятельный Всесоюзный научно-криминалистический центр МВД СССР. В 1992 г. ВНКЦ и Экспертно-криминалистическое управление МВД СССР были объединены в единый Экспертно-криминалистический центр МВД России. В системе местных органов внутренних дел функционируют экспертно-криминалистические управления, отделы, отделения и лаборатории.

В зарубежных странах экспертные криминалистические учреждения находятся, как правило, в системе органов полиции, а в некоторых -- органов юстиции. В небольших государствах это обычно общенациональный институт или лаборатория, обслуживающая всю страну. Такова, например, Национальная криминалистическая лаборатория в Осло (Норвегия). В США ФБР имеет Центральную криминалистическую лабораторию и разветвленную сеть региональных лабораторий. В Великобритании существуют восемь региональных полицейских криминалистических лабораторий и Центральная лаборатория лондонской полиции.

Глава 2. Предмет, объекты и система криминалистики

§ 1. Предмет и объекты криминалистики

Понятие предмета науки относится к числу динамично развивающихся, отражающих состояние науки на каждом этапе ее существования. Не является исключением и криминалистика. От определения ее предмета как "науки о реальностях уголовного права" (Г. Гросс, 1898) и как средства приспособления к нуждам судопроизводства достижений естественных и медицинских наук (И. Н. Якимов, 1924) наука пришла к современному определению своего предмета через специфическую группу объективных закономерностей действительности, методы и средства их познания и использования его результатов в уголовном судопроизводстве (Р. С. Белкин, 1987).

Криминалистика возникла и развивается как наука, способствующая своими положениями деятельности правоприменительных органов по установлению истины в судопроизводстве, отправлению правосудия и предупреждению преступлений. Разработка этих положений -- результат изучения двух видов человеческой деятельности: преступной, деятельности по подготовке, совершению и сокрытию преступлений и ее антипода -- деятельности по выявлению, раскрытию, расследованию преступлений и судебному разбирательству уголовных дел. Соответственно криминалистика изучает те специфические закономерности, которые управляют этими видами деятельности, разрабатывая рекомендации практике борьбы с преступностью, под которой понимается вся работа органов дознания, следствия, суда, экспертных учреждений по установлению истины в судопроизводстве.

Итак, объекты криминалистики -- преступность, с одной стороны, и предварительное расследование, судебное разбирательство, профилактика преступлений -- с другой.

В современных условиях рекомендации криминалистики нередко используются при разрешении гражданско-правовых и арбитражных споров. Можно ли считать, что появились новые объекты, изучаемые криминалистикой?

На этот вопрос следует ответить отрицательно. Использование данных криминалистики в иных, кроме уголовного судопроизводства, сферах правоприменительной деятельности происходит не за счет разработки специфических для этих сфер криминалистических средств и методов, а путем отбора из уже разработанных тех, которые могут быть эффективно использованы: это главным образом те или иные средства и методы собирания и исследования материальных носителей информации, получения и проверки вербальной (словесной) информации. Пользователи криминалистических рекомендаций в этих случаях лишь отбирают их из арсенала криминалистики и используют в непреобразованном виде, подобно тому, как применяют данные криминалистики другие науки: археология, археография, судебная медицина и др.

Объекты криминалистики изучаются и другими науками: преступность, преступления -- уголовным правом, криминологией, судебной статистикой и др.; процесс раскрытия и расследования преступлений -- наукой уголовного процесса, теорией оперативно-розыскной деятельности, судебной психологией и иными областями знания. Каждая из наук изучает эти объекты для решения своих специфических задач. Свои цели преследует и криминалистика.

Преступление привлекает криминалистов не вообще, не как сложное социальное явление, а как противоправная деятельность, как акт человеческого поведения. Объектом криминалистики является функциональная сторона противоправной деятельности, та система действий и отношений, которая составляет содержание механизма преступления.

Механизм преступления --сложная динамическая система, включающая субъект преступления, его отношение к своим действиям и их последствиям, к соучастникам; предмет посягательства; способ совершения и сокрытия преступления; преступный результат и др. Как всякая объективная реальность, механизм преступления формируется и функционирует под воздействием определенных закономерностей, из числа которых к предмету криминалистики относятся:

а) закономерности формирования, выбора и реализации способов подготовки, совершения и сокрытия преступления;

б) закономерности возникновения и развития связей между элементами механизма преступления;

в) закономерности возникновения и развития явлений, связанных с преступлением (до, во время и после его совершения), значимых для решения задач судопроизводства.

Все элементы механизма преступления, будучи взаимосвязаны и отражаясь друг в друге и в окружающей среде, образуют многочисленные следы преступления, содержащие информацию о нем и его участниках.

Закономерности возникновения такой информации выражаются и базируются на следующих положениях.