Размещено на http://allbest.ru

1

1

Содержание

Введение

Тема 1. История экономической теории преступлений и наказаний

1.1 Б. Мандевиль и Г. Беккер в развитие экономической теории

1.2 Общие принципы и спектр экономико-криминологических исследований

Тема 2. Экономический анализ поведения преступника

2.1 Рациональный подход к анализу преступного поведения

2.2 Сочетание легальной и нелегальной деятельности: модель Эрлиха

2.3 Анализ преступного поведения и теория рынка труда

2.4 Факторы, влияющие на склонность индивидов к преступному поведению

2.5 Социологический и экономический подходы к анализу преступного поведения

2.6 Криминальное поведение и ограниченная рациональность

Тема 3. Экономика организованной преступности

3.1 Институциональная природа организованной преступности: с чего начинается мафия?

3.2 Микроэкономика мафиозного макробизнеса

Заключение

Список используемой литературы



Введение

У экономистов и юристов немного разные взгляды на право: если для юриста может представлять интерес неработающий закон, то экономиста интересует закон работающий, который по сути своей является формальным институтом. Экономисты понимают работающие законы как совокупность определенных барьеров, издержек, которые направляют массовое поведение. Один из исследователей институциональных изменений Роберт Фогель, рассуждая об оценке издержек, сказал, что свобода высказываний существовала всегда, просто цена была разной: за одно и то же высказывание в XVI веке сжигали, в XVIII -- отлучали от церкви, в XIX -- вызывали на дуэль, а в XX -- критиковали в газетах. Именно поэтому возникло направление экономической теории права, в рамках которого интерес для экономистов представляет не только и не столько собственно экономическое, налоговое или таможенное законодательство, сколько и гражданское, и уголовное. Экономическая теория преступления и наказания, согласно этой теории преступная деятельность может рассматриваться как своего рода экономическая деятельность на рынке, где есть спрос и предложение.

Актуальность настоящей курсовой работы связана с тем, что когда экономист Гэри Беккер сформулировал эту теорию, она перевернула многие подходы и оценки в реальной правоохранительной политике.

Когда начали появляться статьи профессиональных экономистов, касающиеся проблем преступности. Особенно важной была статья Гэри Беккера, в которой доказывалось, что преступники подобны любому другому человеку - они рационально максимизируют удовлетворение собственного интереса (полезности), подверженного тем ограничениям (ценами, доходами), которые они встречают на рынке или где-либо еще. Таким образом, решение стать преступником в принципе не отличается от решения стать каменщиком, или плотником, или, допустим, экономистом. Индивид рассматривает чистые затраты и выгоды каждой альтернативы и принимает на этой основе свое решение.

Исследования организованной преступности (ими занимались Т. Шеллинг, Дж. Бьюкенен и сам П. Рубин) базировались на теории организаций - том разделе экономической теории, который изучает фирмы и их поведение на рынке. Поскольку эмпирически-конкретный материал по этой проблематике почти отсутствует, то большая часть работ поневоле носит чисто теоретический и умозрительный характер. Одним из способов рассмотрения организованной преступности есть изучение ее как сети фирм, производящих товары и услуги. "Большинство тех видов криминальной деятельности, которые считаются организованными, героиновый наркобизнес, азартные игры, финансовые махинации, возможно, проституция - фактически включены в торговлю товарами и услугами, которые индивиды хотят купить".

Целью настоящей работы является рассмотрение преступлений и наказаний в сфере экономики, их классификация, признаки и методы пресечения.

Поставленная цель решается посредством следующих задач:

1. Изучить подходы Б.Мендевиля и Г.Беккера в развитии экономической теории.

2. Произвести экономический анализ деятельности преступника.

3. Изучить особенности организованной преступности в экономике.

Степень изученности: эта тема имеет очень много источников на иностранном языке. В России исследования по экономической теории преступлений и наказания проводили многие ученые: Ю.В. Латов; Е.В. Данилов; Е.В. Кравченко и др.



Тема 1. История экономической теории преступлений и наказаний

1.1 Б. Мандевиль и Г. Беккер в развитие экономической теории

Преступность есть столь же древнее явление, как и цивилизованное общество, экономический подход к ее изучению стал складываться совсем недавно. До этого при изучении преступности преобладала кажущаяся самоочевидной точка зрения, что преступная деятельность есть отклонение от общепринятой нормы, которое несет обществу лишь ущерб. Экономическая теория преступлений и наказаний возникает там и тогда, где и когда преступность начинает рассматриваться не как отклонение от нормы, а как специфическое ее проявление, как девиация в границах нормы.

Предтечей экономики преступлений и наказаний является английский публицист Бернард Мандевиль, один из второстепенных мыслителей эпохи Просвещения. В 1705 г. вышло первое издание написанной им в стихах "Басни о пчелах, или Пороки частных лиц - блага для общества" Мандевиль Б. Басня о пчелах. М.: Мысль, 1974., которая очень быстро завоевала в глазах современников скандальную известность.

Главная мысль этого произведения так же проста, как и неожиданна: аморальная деятельность отдельных индивидов служит благосостоянию общества в целом. Б. Мандевилю не повезло: он высказал свою гениальную догадку о принципиальном единстве преступной и обычной деятельности не вовремя, и потому заслужил от "высоконравственных" современников в основном упреки.

Характерна в этом смысле позиция его младшего современника Адама Смита, знаменитого основоположника английской классической политической экономии: как экономист, он в "Богатстве народов" (1776 г.) сформулировал "моральный парадокс", но как философ-этик осудил Мандевиля в "Теории нравственных чувств" (1759 г.), назвав его философско-этическую концепцию "безнравственной". "Парадокс Мандевиля" на долгое время оказался забыт.Латов Ю.В. Экономика вне закона: Очерки по теории и истории теневой экономики. Электронный ресурс: http://promo.nasledie.ru/data/200604/titulsoderganie2.doc

"Второе рождение" экономики преступлений и наказаний произошло в 60-е гг. нынешнего века. Оно связано прежде всего с именем знаменитого американского экономиста Гэри Беккера, который в своем научном творчестве целенаправленно выступает за расширение круга объектов экономического анализа (за что был в 1992 г. удостоен премии им. А. Нобеля по экономике с формулировкой "за расширение области применения микроэкономического анализа к широкому кругу проблем человеческого поведения и взаимодействия, включая поведение вне рыночной сферы").

Помимо трудов по проблемам теории человеческого капитала, экономики семьи, теории общественного выбора из-под его пера вышел ряд фундаментальных исследований, касающихся именно преступной и правоохранительной деятельности.

Датой рождения экономики преступлений и наказаний как одного из направлений неоинститционализма можно считать 1968 г., когда была опубликована программная статья Г. Беккера, название которой напоминает знаменитый роман Ф. М. Достоевского, - "Преступление и наказание: экономический подход".. Беккер Г. Преступление и наказание: экономический подход // Истоки. Вып. 4. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. С. 28 - 90.

Новое направление научного поиска быстро завоевало широкую популярность среди западных экономистов.

Проблемами экономики преступлений и наказаний занимались в той или иной степени такие гении современной экономической теории как М. Фридмен (лауреат премии А. Нобеля по экономике 1976 г.), Д. Стиглер (лауреат 1982 г.), Дж. М. Бьюкенен (лауреат 1986 г.), (В. Ландс, П. Рубин, М. Олсон, Г. Таллок, Л. Туроу, и др.). Во многих западных университетах читаются специальные курсы по экономике преступлений и наказаний. Таким образом, в наши дни экономика преступлений и наказаний стала одним из приоритетных направлений научного поиска

Хотя экономика преступлений и наказаний основана на неоклассической методологии с характерным для нее пристрастием к абстрактному экономико-математическому моделированию, среди работ экономистов этого направления можно встретить исследования и в стиле "традиционного" институционализма.

Как и в других сферах экономической теории, в экономико-криминоло-гических исследованиях сохраняется преобладание интеллектуального влияния экономистов США; исследования ученых Западной Европы имеют заметный отпечаток вторичности. В России исследований по экономической теории преступлений и наказаний пока почти нет.

1.2 Общие принципы и спектр экономико-криминологических исследований

До 1960-х гг. среди криминологов преобладало убеждение, что преступники - это люди, принципиально отличающиеся от нормальных законопослушных граждан: они не контролируют свое поведение и не задумываются о завтрашнем дне, иррациональны и аморальны. Г. Беккер впервые предложил исходить из того, что преступники по существу так же рациональны, как и любые другие люди, - они точно так же стремятся максимизировать свою выгоду при ограниченных ресурсах.

Принцип оптимизирующего поведения действительно оказался универсальным, пригодным не только для объяснения поведения преступников, но и для выработки наиболее эффективных путей сдерживания преступности.

Этот принцип означает, что преступник (или правозащитник) сознательно и долгосрочно планирует свою деятельность, выбирая из различных ее вариантов тот, при котором отношение выгод к затратам будет максимальным.

Поскольку современная экономическая теория использует в качестве измерителя затрат и выгод исключительно стоимостные (денежные) показатели, то точно так же поступают и криминологи-неоинституционалисты, абстрагируясь, например, от этических оценок, если они никак не влияют на показатели доходов и расходов.

Как и при анализе обычной экономической деятельности, экономисты не утверждают, будто все преступники действуют рационально. Чтобы предложенная неоинституционалистами модель рационального преступного поведения была признана корректной, вполне достаточно, если рационально ведет себя (или, по крайней мере, стремится вести) большая часть правонарушителей.

Поскольку основные принципы поведения людей в обычной экономической жизнедеятельности и в преступном мире оказываются одинаковыми, то экономическая теория преступлений и наказаний имеет, в сущности, ту же структуру, что и общая экономическая теория. Внутри нового раздела экономики давно сформировались самостоятельные подразделы.

Подобно тому, как наряду с общей экономической теорией есть экономические теории различных специфических видов производства (экономика промышленности, жилищная экономика, экономика игорного бизнеса и т. д.), существуют разработки по экономике отдельных видов преступной деятельности (экономика наркобизнеса, экономический анализ уклонения от налогов, экономика коррупции и т. д.), а также некоторых видов наказаний (например, применения смертной казни).

Конечно, экономическая теория преступлений и наказаний развита пока несколько слабее, чем некоторые другие направления неоинституционализма (как, например, теория прав собственности и экономика права). Сами экономисты-криминологи отмечают заметный "зазор" между экономической теорией и криминологической практикой.

Развитие теории осложняется, в частности, тем, что отсутствует достоверная информация о многих конкретных экономико-криминологических показателях: занятые повседневной рутиной криминологи не замечают важных долгосрочных тенденций, а лишенные конкретной информации экономисты вынуждены ограничиваться общими моделями высокой степени абстрактности.

Прочный творческий союз экономистов и криминологов формируется на наших глазах, но уже созревшие плоды этого формирующегося союза довольно многообещающи.



Тема 2. Экономический анализ поведения преступника

2.1 Рациональный подход к анализу преступного поведения

Попытки дать рациональное научное объяснение преступного поведения людей возобновились в 1968-м году, с выходом в свет статьи Гэри Беккера "Преступление и наказание: экономический подход" сегодня ставшей уже классической. В этой работе Беккер "следует принципам традиционного для экономистов анализа выбора и предполагает, что человек совершает преступление в том случае, если ожидаемая полезность от этого действия превышает полезность, которую он мог бы получить, используя свое время и силы иным образом"  Беккер Г. Преступление и наказание: экономический подход // Истоки. Вып. 4. М.: ГУ-ВШЭ, 2000. С. 37-38.Иначе говоря, если верить Беккеру, "некоторые люди становятся преступниками не потому, что их базовая мотивация отлична от мотивации других людей, а потому, что у них иная оценка затрат и результатов".

Размышляя о том, совершать преступление или отказаться от него, индивид, по Беккеру, ориентируется на свою функцию ожидаемой полезности:

(1.1)

Где EU -ожидаемая преступником полезность от совершения преступления; Wi -прибыль от преступления (включая и нематериальную); U -функция полезности преступления; p -вероятность того, что преступник будет задержан и понесет наказание; F -тяжесть наказания (в денежном эквиваленте).

Важно отметить, что показатель U - полезность от совершенного преступления - фактически включает в себя отношение индивида к риску. Иными словами, при прочих равных условиях, полезность от совершенного преступления будет у склонного к риску индивида больше, чем у индивида, нейтрального к риску, а у последнего - больше, чем у индивида, не склонного к риску во все.

Опираясь на различное отношение индивидов к риску, Гэри Беккер доказывает, что на склонных к риску индивидов гораздо больший сдерживающий эффект оказывает вероятность разоблачения как такового, нежели степень тяжести наказания (этот эффект был впоследствии подтвержден эмпирическими исследованиями). Однако для безразличных к риску индивидов, наоборот, сдерживающим эффектом будет увеличение тяжести наказания, как и пропорциональное ему увеличение вероятности самого наказания. Таким образом, для не склонных к риску индивидов большим сдерживающим эффектом обладает увеличение тяжести наказания, для склонных к риску, наоборот, увеличение вероятности разоблачения, наказание как таковое. Так как, по Беккеру, преступники в большинстве своем - это индивиды, склонные к риску, то сокращению уровня преступности в обществе будет в большей мере способствовать увеличение на 1% вероятности наказания, чем увеличение на тот же 1% его тяжести.

Рассмотрим абсолютные величины эластичности ожидаемой полезности преступника по вероятности наказания и его тяжести соответственно (?EU/?p < 0; ?EU/?F < 0):

(1.2)

Эластичность ожидаемой полезности по вероятности наказания будет выше его эластичности по тяжести в том случае, если:



(1.3)

Это условие не выполняется для не склонных к риску индивидов, для которых U''(W_i-F)<0. Данный вывод наглядно демонстрирует (Рис.1).

На этом рисунке отражена зависимость полезности преступления индивида U от богатства индивида Y (богатство совсем не обязательно должно выражаться в денежном эквиваленте). Очевидно, что доход от преступления увеличивает богатство индивида, а наказание - наоборот, сокращает его. Левая часть приведенного выше неравенства - это тангенс угла наклона хорды AB, а правая часть - тангенс угла наклона касательной к кривой U в точке Y=W_i-F. Очевидно, что неравенство выполняется только в том случае, если U''(W_i-F)>0, то есть полезность преступления, совершенного индивидом, увеличивается с ростом богатства нарастающими темпами.

Рисунок 1. Зависимость ожидаемой полезности преступления от тяжести и вероятности наказания. Теневая экономика: учеб. пособие для вузов / Л. А. Кормишкина, О. М. Лизина. - Саранск : Изд-во

Мордов. ун-та, 2009. - 136 с. Электронный ресурс: http://economist.mrsu.ru



Таким образом, очевидно, что количество преступлений, совершаемых индивидом за определенный промежуток времени (и_j), зависит от тяжести наказания, от вероятности того, что совершивший преступление индивид понесет наказание, и от ряда других факторов, важнейший из которых - альтернативные доходы, которые мог бы получить индивид, если бы он занимался легальной деятельностью:

(1.4)

При этом количество совершаемых j-тым индивидом преступлений за определенный промежуток времени обратно пропорционально тяжести наказания и его вероятности:

(1.5)

Важнейшим фактором, не отраженным в модели поведения преступника, предложенной Гэри Беккером, являются доходы индивида от легальной деятельности. Эти доходы утрачиваются им, если он совершит преступление и будет разоблачен. Если ввести этот фактор в модель Беккера, то представленная выше формула ожидаемой полезности правонарушителя будет выглядеть следующим образом:

(1.6)

Здесь W_l - текущий доход индивида от легальной деятельности.



2.2 Сочетание легальной и нелегальной деятельности: модель Эрлиха

Вообще говоря, криминальная деятельность индивидов, отраженная в модели Беккера, имеет минус: она не отражает протяженности преступления во времени. Иначе говоря, в рамках принятых Беккером предпосылок преступление - это мгновенное действие. И получается, что, исследуя его, можно абстрагироваться от его длительности, а значит - и от законно приносящей доход активности. Разумеется, такой подход нельзя признать в достаточной степени реалистичным.

Иной, наиболее популярный на сегодняшний день среди исследователей подход предполагает, что максимизирующий свое благосостояние индивид распределяет свое время между криминальной деятельностью и деятельностью в рамках закона. Такой подход, в частности, нашел свое отражение в одной из ранних работ известнейшего экономиста-криминолога XX века Айзека Эрлиха. Теневая экономика: учеб. пособие для вузов / Л. А. Кормишкина, О. М. Лизина. - Саранск : Изд-во

Мордов. ун-та, 2009. - 136 с. Электронный ресурс: http://economist.mrsu.ru Его анализ базируется на следующих предпосылках:

1. Индивид может расходовать свое время на занятие двумя видами приносящей доход деятельности: легальной и нелегальной; при этом эти виды деятельности могут быть в любой пропорции.

2. Доход от нелегальной деятельности - величина стохастическая, так как здесь возможны два исхода: неблагоприятный, при котором деятельность преступника будет пресечена законом, и он понесет наказание, и благоприятный, при котором его нелегальная активность не будет пресечена. Доход же от легальной деятельности - величина неслучайная.

3. Ожидаемые доходы от обоих видов деятельности - монотонно возрастающие функции от времени, которое индивид тратит на каждую из них.

4. Правонарушитель субъективно оценивает вероятность того, что он будет задержан и понесет наказание.

5. Любое наказание может иметь денежную оценку.

По Эрлиху, функция полезности индивида - это функция от количества принадлежащего ему композитного товара (богатства индивида) и времени, которое индивид расходует на потребление:

(2.1)

При этом богатство индивида, в большей или меньшей степени участвующего в противозаконной деятельности, зависит от того, удастся ли ему избежать наказания или нет:

(2.2)

Здесь Y^S - количество композитного товара у индивида в случае благоприятного для него исхода.

(2.3)

Y⁰ - богатство индивида в начале периода продолжительностью t; W_i - доход, полученный индивидом от нелегальной деятельности в течение этого периода; W_l - доход индивида от легальной деятельности; t_i - время, потраченное индивидом в периоде t на противозаконную деятельность; t_l - время, которое индивид израсходовал на деятельность в легальной сфере. Соответственно, в случае, если нарушающий закон индивид будет разоблачен и наказан, количество композитного товара, которым он будет обладать в конце периода, составит:



(2.4)

где F, как и ранее, тяжесть наказания, выраженная в деньгах.

Формула ожидаемой полезности для потенциального нарушителя закона выглядит так:

(2.5)

Заметим, что доходы индивида от легальной и нелегальной деятельности (W_l и W_i) и тяжесть наказания за нарушение закона (F) прямо пропорциональны соответствующим независимым переменным:

(2.6)

В зависимости от своей индивидуальной функции ожидаемой полезности индивид распределяет время t между приносящей доход легальной деятельностью, криминальной активностью и потреблением:

(2.7)

При этом:

(2.8)

Если предположить, что время, затрачиваемое индивидом на потребление, постоянно, то получим:



(2.9)

Тогда функция ожидаемой полезности становится функцией единственной переменной - времени, которое индивид расходует на противозаконную деятельность:

(2.10)

Приравнивая первую производную ожидаемой полезности (EU) по t_i к нулю, получим необходимое условие максимизации ожидаемой полезности:

(2.11)

Отсюда:

(2.12)

Левая часть данной формулы - это кривая трансформации композитного товара между двумя рассмотренными состояниями. Правая часть - выражение кривой безразличия индивида (см. рис. 2).

На этом рисунке линия устойчивости наглядно отображает такой выбор индивида, при котором Y^U = Y^S, то есть, если кривая безразличия индивида касается границы производственных возможностей в любой из точек, это означает, что индивид выбирает нулевой уровень криминальной активности.

Как видно на графике, в данном случае, точка В, являющаяся точкой пересечения линии устойчивости и границы производственных возможностей, не является оптимальным выбором индивида.

Рисунок 2. Распределение времени индивида между криминальной и легальной деятельность. Теневая экономика: учеб. пособие для вузов / Л. А. Кормишкина, О. М. Лизина. - Саранск : Изд-во

Мордов. ун-та, 2009. - 136 с. Электронный ресурс: http://economist.mrsu.ru

С другой стороны, точка А - это отражение ситуации, в которой индивид не принимает участия в легальной деятельности, а тратит все свое время на деятельность нелегальную. В представленном случае кривая безразличия, проходящая через точку А, расположена ниже как кривой безразличия, пересекающей границу производственных возможностей в точке В, так и кривой безразличия, касающейся этой границы в точке C и отражающей, таким образом, оптимальный выбор индивида.

Это означает, в частности, что для индивида, функция полезности которого представлена на (рис.2), перспектива потратить все свое неизрасходованное на потребление время на участие в нелегальной деятельности еще менее привлекательна, чем перспектива израсходовать все свое «рабочее» время на деятельность в легальной сфере.

Вообще говоря, предположение о нестохастичности доходов индивида от легальной деятельности выглядит мало правдоподобным. В частности, некий ненулевой уровень безработицы в обществе автоматически превращает этот параметр в случайную величину. Однако это предположение можно отбросить без ущерба для рассматриваемой модели.

Например, если вероятность остаться без работы индивиду известна и равна q (а вероятность того, что этого не произойдет, равна, соответственно, 1 - q), а пособия по безработице законом не предусмотрено (2.11), это можно переписать в виде:

(2.13)

Где a, b, c и d - четыре возможных варианта развития событий: a - индивид не будет наказан за свою противозаконную деятельность и не потеряет работу в легальной сфере; b - индивиду удастся избежать наказания, но он останется без работы; c - индивид понесет наказание за свою нелегальную деятельность, но не потеряет работу в легальной сфере; d - индивиду не удастся избежать наказания за свою преступную деятельность, и он потеряет работу в легальной сфере.

Модель Эрлиха объясняет, кроме прочего, рациональность рецидивизма так: чем больше времени человек тратит на нелегальную деятельность, тем меньше у него остается времени на деятельность легальную и, соответственно, тем меньше ожидаемый доход от легальной деятельности и тем больше ожидаемый доход от противоправной деятельности. «Рецидивизм, таким образом, не является необходимым следствием «близорукости» преступника, его странного, нерационального поведения или отсутствия самоконтроля, он, скорее, результат выбора, продиктованного наличными возможностями» .

Основные выводы, вытекающие из предложенной Эрлихом модели поведения преступника, во многом совпадают с выводами Беккера. Во-первых, склонность индивидов к криминальной активности обратно пропорциональна ожидаемой тяжести наказания и вероятности того, что преступник вообще понесет это наказание. При этом и увеличение ожидаемой вероятности наказания, и увеличение тяжести наказания для не склонных к риску индивидов даст одинаковый сдерживающий эффект. Для индивидов, предпочитающих не рисковать, степень тяжести наказания - куда более мощный сдерживающий фактор, чем вероятность его свершения. У индивидов, склонных к риску, все наоборот: для них уже сама вероятность наказания - гораздо более сильный сдерживающий фактор, чем усиление тяжести наказания. Более того, усиление ожидаемой тяжести наказания в некоторых случаях может не сдерживать, а наоборот, стимулировать преступную активность склонных к риску индивидов.

Во-вторых, ожидаемая отдача от преступления стимулирует индивида (вне зависимости от его отношения к риску) к преступной деятельности, в то время как рост ожидаемых доходов от легальной деятельности (в том числе и за счет снижения вероятности остаться без работы), при прочих равных условиях, уменьшает склонность индивида к преступному поведению.

Следует отметить, что эти выводы Эрлиха являются ключевыми для всей экономической теории преступления и наказания: большинство более поздних исследований, так или иначе, опирается именно на эту модель. Забегая вперед, отметим: хотя данные выводы и подтверждаются большинством эмпирических исследований, существует много различных факторов, которые могут оказывать различное воздействие на поведение индивидов и на их склонность к противоправным действиям.



2.3 Анализ преступного поведения и теория рынка труда

Предлагая свою модель, Эрлих не принимал во внимание целый ряд важных для анализа преступного поведения моментов. Поэтому его модель была подвергнута достаточно серьезной критике со стороны других экономистов-криминологов. Наиболее серьезный из критических аргументов заключался в том, что полезность индивида, по модели Эрлиха, зависит от времени, затраченного индивидом на тот или иной вид деятельности не непосредственно, а косвенно (богатство - функция затраченного времени, полезность - функция богатства). Как продемонстрировали Блок и Хейнеке, если полезность индивида эксплицитно связана с затратами его времени в легальной и нелегальной сферах, то эффект дохода может оказаться по модулю больше эффекта замещения, будучи при этом направленным в противоположную сторону, и конечный результат может оказаться не таким однозначным, как полагал Эрлих. В этом случае ожидаемая полезность индивида, который расходует часть своего времени на противоправную деятельность, формально может быть представлена как:

(3.1)

При этом:

(3.2)

Иными словами, если участие в противоправной деятельности, по моральным или каким-то иным причинам, будет связано для индивида с дополнительными издержками, то по мере роста его преступной квалификации, с одной стороны, будет увеличиваться предельный доход индивида от затрат времени в нелегальной сфере (и этот должно побудить его увеличивать свою криминальную активность), а с другой стороны, возрастет его материальное богатство и, соответственно, сократится относительная предельная полезность этого богатства и возрастет предельная полезность, например, досуга (это обстоятельство должно оказать дестимулирующее воздействие на криминальную активность индивида).

Таким образом, анализируя противоправное поведение индивида с помощью инструментария, предложенного теорией рынка труда, исследователи пришли к выводу, что связь между полезностью индивида, его доходом и временем, которое индивид расходует в нелегальной сфере, совсем не так однозначна, как она представлена в модели Айзека Эрлиха.

2.4 Факторы, влияющие на склонность индивидов к преступному поведению

Склонность индивида к преступному поведению, помимо ожидаемой тяжести наказания и его вероятности, определяет еще и величина доходов, которые он может получить как в легальной, так и в нелегальной сфере. Величина этих доходов зависит от множества факторов, начиная от распределения богатства, свойственного обществу, где живет индивид, и кончая возрастом индивида, полом и цветом кожи.

Очевидно, что склонность индивида к совершению преступлений и размер его доходов в легальной сфере при прочих равных условиях находятся в обратной зависимости. Здесь стоит, однако, обратить внимание на то обстоятельство, что доход, получаемый индивидом от противозаконной деятельности, может быть прямо пропорционален его доходу в легальной сфере. Это может быть связано, в частности, с наличием на рабочем месте в легальной сфере доступа к информации, используемой им для противозаконной деятельности. Либо это связано, как часто бывает в нашей стране, с какими-либо преимуществами или какими-то особыми правами, которые дает осуществление насилия и - главное - занимаемое место в административной иерархии. Оно же позволяет индивиду получать и нелегальные доходы. Лучший пример в данном случае - это вымогающие взятки работники различных структур МВД.

Наличие у индивидов стимулов к преступному поведению - один из основных экономических аргументов против неравномерного распределения доходов в обществе. И действительно: чем богаче богатые и чем беднее бедные, тем больше поводов у последних заняться криминальной деятельностью. И тем больше средств общество вынуждено расходовать на борьбу с преступностью.

Другим важнейшим фактором, влияющим на уровень легальных доходов индивидов, а значит, и на их склонность к нарушению закона, является уровень безработицы в стране. Чем выше уровень безработицы, тем меньше ожидаемые доходы индивидов от легальной деятельности. Более того, эти ожидаемые доходы - величина стохастическая. Она зависит, в первую очередь, от вероятности того, будет ли именно легальная деятельность давать постоянный заработок.

Значительная часть исследователей, занимавшихся эмпирической оценкой соотношения уровня безработицы и уровня преступности, обнаруживают статистически значимую прямую зависимость между ними. Эта зависимость очевидна, хотя обнаружена была далеко не во всех исследованиях.

В частности, Теодор Чирикос, агрегировавший в своей работе результаты 288 оценок зависимости между уровнем безработицы и уровнем преступности, установил, что только в 31% случаев эта зависимость оказалась прямой и статистически значимой. Однако 2% случаев обнаруживают обратную статистически значимую зависимость между этими параметрами.

Обратная зависимость имеет место быть в двух случаях. Первый - сокращение ожидаемых доходов от преступлений против собственности. Когда уровень безработицы достигает своего максимума (в периоды экономического спада), потенциальные жертвы преступников становятся беднее. Второй - сокращение преступной активности несовершеннолетних и молодежи на тот период, пока их родители сидят без работы: у последних появляется время на воспитание своих детей.

Стивен Рафаэль и Рудольф Винтер-Эмбер также отмечают отрицательную корреляцию, правда, исключительно между уровнем безработицы и количеством преступлений против личности (в частности, количеством изнасилований). Они объясняют это так: потеряв работу, человек становится менее мобильным и, следовательно, у него уменьшаются шансы стать жертвой такого рода преступления.

Еще один, вполне закономерный, результат - это статистически значимая обратная зависимость между уровнем образования индивида и его склонностью к преступному поведению. Ланс Лочнер и Энрико Моретти объясняют это следующим образом. Во-первых, чем более образован человек, тем выше его ожидаемый доход в легальной сфере, а во-вторых, с ростом образования у людей меняются вкусы: увеличиваются ожидаемые нематериальные издержки, связанные с участием в противозаконной деятельности.

Наконец, еще одна достаточно важная закономерность состоит в том, что в большинстве стран количество совершаемых преступлений в расчете на душу населения напрямую связано с размерами населенного пункта.

Однако есть, по крайней мере, еще одна серьезная причина, объясняющая высокий уровень преступности в крупных городах. Это - менее тесные, чем в сельской местности и в небольших городах, социальные связи между жителями и, соответственно, сравнительно низкая эффективность неформальных нематериальных санкций за совершение преступления либо полное их отсутствие.



2.5 Социологический и экономический подходы к анализу преступного поведения

С точки зрения экономического подхода к анализу преступного поведения, индивид, принимая решение о своем участии или неучастии в том или ином виде противозаконной деятельности, ориентируется исключительно на свое представление о выгодах и издержках, связанных с этой деятельностью. Естественно, такой подход хоть и находит часто эмпирическое подтверждение, представляется все-таки довольно ограниченным, так как он не учитывает, что на выбор одних индивидов влияет выбор других. Более того, экономический подход к анализу преступного поведения не учитывает такой важный фактор, как социальные нормы, актуальные для того или иного общества либо для его части. По справедливому замечанию Гэри Беккера, «так как экономисты, особенно в последнее время, в целом вносят небольшой вклад в понимание того, как формируются предпочтения, то предполагается, что различия в предпочтениях между богатыми и бедными не очень велики. Более того, не сильно отличаются друг от друга предпочтения людей, представляющих разные общества и разные культуры». Поэтому экономисты-криминологи в своем анализе действительно редко учитывают влияние социальных норм на криминальное поведение.

Задолго до появления экономического подхода социологом Эдвином Сазерлендом было предложено принципиально иное объяснение того, почему одни индивиды нарушашают закон, а другие в тех же обстоятельствах не делают этого. Его теория дифференцированной связи по сей день остается наиболее распространенной и применяется социологами при анализе преступного поведения индивидов. «Гипотеза дифференцированной связи заключается в том, что склонность к криминальному поведению появляется при взаимодействии с теми, кто находит такое поведение заслуживающим одобрения, и при ограниченности контактов с теми, кто осуждает такое поведение; человек в соответствующей ситуации будет склонен к нарушению закона если, и только если, благоприятное отношение окружающих к криминальному поведению перевесит осуждающее отношение к нему. Другими словами, поведение индивида, с точки зрения социологического подхода, диктуется, главным образом, окружающей средой, в которой этот индивид существует, а значит - и действующими в этой среде неписаными правилами. Гипотеза дифференцированной связи подтверждается, в частности, многочисленными интервью, взятыми у представителей так называемой беловоротничковой преступности. Большинство нарушителей налогового и антимонопольного законодательства (взяточники, растратчики и т.д.) полагают, что в их действиях не было ничего криминального (нелегальное - да, но не криминальное, как заметил один из них), так как их окружение, неформальные правила, действующие в их среде, фактически санкционируют нарушение. Если гипотеза дифференцированной связи и в самом деле верна, то такой распространенный вид наказания, как взятие под стражу и тюремное заключение, с точки зрения сдерживания преступлений, должен оказаться совершенно неэффективным. Но как показал один уникальный эксперимент, проведенный полицией Миннеаполиса (США), такое понимание проблемы в корне неверно. По крайней мере, что касается внутрисемейных преступлений - семейных скандалов, заканчивающихся тяжкими телесными повреждениями, то взятие под стражу оказывается очень даже эффективной мерой воздействия на дебоширов.

На интуитивном уровне гипотеза дифференцированной связи представляется справедливой если не для всех преступлений, то, по крайней мере, для преступлений, совершенных несовершеннолетними. Иначе говоря, согласно теории дифференцированной связи, на молодых людей тюремное заключение оказывает гораздо большее криминализирующее воздействие, чем на взрослых. А значит, чем строже наказание для несовершеннолетних преступников, тем выше должен был бы быть уровень преступности в обществе, в том числе и взрослой. Ведь вырастая, бывшие подростки не перестают нарушать закон. Однако, как показало исследование Стивена Левитта, изменение стимулов в среде молодежи происходит по той же схеме, что и у взрослых. Так, в 1978-м году в США наказание несовершеннолетних было сравнимо с наказанием взрослых преступников за те же самые преступления. В 1993-м году тяжесть наказания для подростков и молодежи составляла в среднем половину от тяжести наказания для взрослых за те же самые преступления. То есть при прочих равных условиях взрослый преступник наказывался вдвое строже, чем подросток. При этом за один и тот же период количество молодых людей, арестованных за насильственные преступления, выросло на 79%, а арестованных за убийства - на 177%. В то время как число взрослых правонарушителей, арестованных за насильственные преступления увеличилось за тот же период на 31%, а арестованных за убийства даже сократилось на 3%. Иными словами, уменьшение тяжести наказания для несовершеннолетних, в полном соответствии с логикой экономического подхода к анализу преступного поведения, способствует росту числа совершаемых ими преступлений и росту числа подростков, оказавшихся в числе нарушителей. Последнее обстоятельство, по мнению сторонников теории дифференцированной связи, в дальнейшем должно привести к росту взрослой преступности, однако, по словам Левитта, проверить это не представляется возможным, так как отсутствуют систематизированные данные о дальнейшей судьбе людей, бывших в молодости за решеткой.

По мнению значительной части экономистов и социологов, на сегодняшний день проблема состоит не в том, чтобы понять, сможет ли тюремное заключение перевоспитать преступника либо, наоборот, будет способствовать вовлечению еще большего количества людей в преступную сферу. Эта проблема «скорее заключается в том, чтобы определить, при каких условиях наказание оказывает сдерживающий эффект на преступность, а при каких - способствует ее росту».

Хотя между экономическим и социологическим подходами к анализу преступного поведения и наблюдаются серьезные расхождения в вопросах общественных последствий наказания, по мнению ряда исследователей, эти подходы все же скорее дополняют друг друга, чем противоречат .

Экономический подход сосредоточивает свое внимание на ожидаемых выгодах и издержках от совершения преступления, включающих и ожидание наказания. При этом используется формальный анализ. Социологический же подход сосредоточивает свое внимание на том, как различные общественные группы реагируют на изменения стимулов, изучаемых экономическим подходом.

В последнее десятилетие экономистами было сделано несколько попыток включить в экономический анализ преступного поведения фактор взаимодействия индивидов друг с другом. Одно из наиболее интересных, на наш взгляд, исследований такого рода рассматривается ниже.

2.6 Криминальное поведение и ограниченная рациональность

Рассмотренные выше модели преступного поведения фактически исходят из предпосылки полной рациональности действий экономических субъектов. В первую очередь, это выражается в том, что вероятность наказания, согласно этим моделям, представляется либо заданной, экзогенной величиной, как у Беккера и Эрлиха, либо, как в работе Энн Витте, величиной стохастической, математическое ожидание которой равно объективной вероятности наказания преступника. То есть систематические ошибки в ожиданиях отсутствуют. А это весьма спорно и нуждается в доказательствах. Хоть у Витте и говорится о субъективном характере этой вероятности, однако объяснение происхождения этой субъективной величины отсутствует. Теневая экономика: учеб. пособие для вузов / Л. А. Кормишкина, О. М. Лизина. - Саранск : Изд-во Мордов. ун-та, 2009. - 136с. Электронный ресурс: http://economist.mrsu.ru

В ряде более поздних исследований альтернативой предпосылке абсолютной рациональности действий нарушителя стала концепция их ограниченной.

Анализируя преступное поведение индивидов, Р. Сах, например, останавливается на следующих ключевых моментах: (i) количество относящейся к делу информации для индивида ограничено; (ii) окружение индивида есть основной источник информации для него; (iii) текущая оценка вероятности наказания p является отражением объективной оценки r, свойственной более или менее отдаленному прошлому, но не настоящему; (iv) такая оценка может не совпадать с объективной оценкой вероятности наказания в текущем периоде, так как r может изменяться из периода в период по целому ряду причин.

В соответствии с подходом Саха, вероятность того, что индивид предпочтет нарушить закон в периоде T, описывается следующей зависимостью:

(6.1)

где t - первый период жизни, в котором индивид начинает принимать самостоятельные экономические решения; T-1 - период, предшествующий периоду T;И(t) - уровень преступности в периоде t; И(T-1) - уровень преступности в периоде T-1 (уровень преступности в различных периодах зависит от тех ресурсов, которые общество потратило на борьбу с преступностью в соответствующих периодах); p(t) - объективная вероятность наказания преступника в периоде t; p(T-1) - объективная вероятность наказания преступника в периоде (T-1); h - индивидуальный параметр, отражающий степень доверия индивида к поступающей к нему из разных источников информации; u - «относительная полезность преступления» :



(6.2)

где u₀ - полезность индивида в том случае, если он откажется нарушить закон; u₁ - полезность индивида в том случае, если он нарушит закон, но не понесет за него наказания; u₂ - полезность преступника в случае, если он будет пойман и наказан (u₁>u₀>u₂).

Выводы из модели Р. Саха, с одной стороны, достаточно тривиальны, а с другой - весьма неожиданны.

Во-первых, текущая склонность индивида к преступлениям будет выше, если уровень преступности в предыдущие периоды был высоким или общество тратило меньше ресурсов на борьбу с преступностью.

Во-вторых, «прошлые преступления порождают нынешние преступления», уровень преступности в настоящем периоде тем выше, чем выше он был в предшествующих периодах.

В-третьих, если два общества совершенно идентичны по своим текущим параметрам, это отнюдь не означает, что уровень преступности в них должен быть одинаковым, так как в предшествующих периодах их параметры могли различаться.

В-четвертых, в рамках одного и того же общества различные социальные группы могут отличаться друг от друга по уровню преступности, даже если они весьма схожи по своим экономическим или каким иным параметрам.

В-пятых, дополнительные средства, расходуемые обществом на борьбу с преступностью в настоящем, способствуют снижению уровня преступности не в настоящем, а в более или менее отдаленном будущем.

экономический преступление криминальный



Тема 3 Экономика организованной преступности

3.1 Институциональная природа организованной преступности: с чего начинается мафия?

Организованная преступность столь же стара, как и цивилизация: пиратские флотилии и разбойничьи банды встречаются уже на самых первых страницах истории. Однако современная организованная преступность, возникшая примерно век тому назад, имеет принципиальные отличия от преступных организаций доиндустриальных обществ. Возникновение организованной преступности современного типа - это качественно новый этап развития преступного мира. Если "архаичные" бандиты являлись маргиналами, аутсайдерами общества, то деятельность современных мафиози строится в основном по законам бизнеса, а потому мафия стала довольно органическим институтом рыночного хозяйства.

В связи с этим целесообразно вспомнить созданную М. Вебером концепцию двух принципиально различных типов "жажды наживы". Авантюристическая жажда обогащения путем перераспределения ранее созданных благ (в т.ч. путем грабежа и воровства) наблюдается в самых разных обществах с древнейших времен. Но только в условиях капиталистического строя складывается отношение к богатству как к закономерному результату рациональной деятельности по производству потребительских благ. Поскольку существует два типа "жажды наживы", постольку существует и два вида организованной преступности - традиционная и современная.

Традиционная организованная преступность (в качестве примера можно вспомнить, например, пиратов Карибского моря XVII в. или банду знаменитого Картуша - "короля" парижских грабителей начала XVIII в.) была всецело основана на насилии. Современная организованная преступность совершает главным образом "преступления без жертв" - занимается деятельностью, от которой выигрывают (хотя бы и иллюзорно) не только преступники, но и те, кто пользуется их услугами.

Отечественные и зарубежные криминологи единодушно подчеркивают следующие основные характеристики организованной преступности:

а) устойчивость и долговременность,

б) стремление к максимизации прибыли,

в) тщательное планирование своей деятельности,

г) разделение труда, дифференциация на руководителей разного уровня и исполнителей - специалистов разного профиля,

д)создание денежных страховых запасов ("общаков"), которые используются для нужд преступной организации.

Все эти признаки полностью копируют характерные особенности легального капиталистического предпринимательства. А.Н. Герасин Теневые процессы в экономике современной России. Издание 2-е, стереотип-. М.:МГИУ, 2006г.-342 с. По своей организационной структуре современная мафия также в основном схожа с обычной фирмой (или с финансово-промышленной группой).

Итак, современная организованная преступность является, по существу, особой отраслью бизнеса - экономической деятельностью профессиональных преступников, направленной на удовлетворение антиобщественных и остродефицитных потребностей рядовых граждан.

Трактовка современной организованной преступности как преимущественно экономического феномена уже нашла отражение даже в официальных определениях организованной преступности. Например, в США закон 1968 г. о контроле над преступностью характеризует организованную преступность как "противозаконную деятельность членов высокоорганизованной и дисциплинированной ассоциации, занимающейся поставкой запрещенных законом товаров или предоставлением запрещенных законом услуг" Никифоров А.С. Гангстеризм в США: сущность и эволюция. М.: Наука, 1991. С.127.. А в 1993 г. Генеральный секретарь ООН в докладе "Воздействие организованной преступной деятельности на общество" определил организованную преступность как деятельность преступников, объединившихся на экономической основе для предоставления незаконных услуг и товаров или для предоставления законных услуг и товаров в незаконной форме Основы борьбы с организованной преступностью / Под ред. В.С. Овчинского, В.Е. Эминова, Н.П. Яблокова. М.: "ИНФРА - М", 1996. С.10..

Почему же профессиональные преступники, занятые производством запрещенных товаров и услуг, создают организованные сообщества, а не ведут вольную жизнь независимых одиночек?

Прежде всего, очевидно, что организованность становится необходима преступникам, когда их деятельность требует разделения труда.

С экономической точки зрения, преступная деятельность как таковая слагается из двух компонентов:

1) "перераспределительная преступность" - преступные действия, сводящиеся исключительно к перераспределению доходов вне связи с каким-либо производством (кражи, грабежи и т.д.), и

2) "производительная преступность" - преступный бизнес, приносящий доходы от производства и продажи запрещенных законом или остродефицитных товаров и услуг.

В первом случае преступная деятельность, как правило, не требует разделения труда (либо оно минимально). Эффект масштаба при этом отрицателен: увеличение численности преступной группы не намного увеличивает "эффективность" преступных действий (количество добычи, приходящейся на каждого бандита), но сильно повышает вероятность попасться в руки стражей порядка. Поэтому преступления такого рода совершаются либо преступниками-одиночками, либо относительно немногочисленными группами (бандами), срок деятельности которых недолог (часто они изначально создаются, чтобы "сорвать куш и разбежаться").

Во втором случае, напротив, преступная деятельность "обречена" на коллективизм, поскольку преступное производство подчиняется тем же закономерностям, что и производство легальное, т.е. требует разделения труда и специализации. При этом возникает проблема трансакционных издержек - издержек создания и поддерживания устойчивых отношений между многочисленными участниками преступного бизнеса. "Формируя организацию и предоставляя некоему авторитету ("предпринимателю") право направлять ресурсы, можно сократить некоторые рыночные издержки", пишет Р. Коуз. Коуз Р. Фирма, рынок и право. М.: Дело, 1993. С.39. Именно поэтому при переходе преступников к новым, производительным преступным промыслам формируются возглавляемые криминальными авторитетами преступные группы - мафиозные фирмы, каждая из которых минимизирует издержки налаживания взаимоотношений между преступниками разных "специальностей".

...