Понятие и система меры пресечения в уголовном процессе

Поскольку никто и нигде не доказал, что предварительное заключение не может превышать какого-то удобного для всех и одобряемого всеми срока, поскольку советская и российская история убедительно иллюстрирует, что увеличение срока ареста с девяти месяцев до одного года и даже полутора лет не привело к развалу государства и общества, а только вызвало надоедливые стенания отдельных либералов и правозащитников, которых всегда хватало, то наименьшее зло - продлять и далее срок содержания под стражей, но более цивилизованным способом.

В декабре 1996 г. Президент Российской Федерации подписал Закон о внесении изменений и дополнений в УПК РСФСР, суть которого свелась к следующему.

Во-первых, новая редакция ч. 2 ст. 26 УПК РСФСР, не меняя ничего по существу, сделала акцент на возможности выделения дел в отдельные производства «для завершения расследования». Иными словами, подчеркивалась необходимость, если это не мешает расследованию, дробления дел, уменьшения их объема по лицам и преступлениям. Гигантизм - одно из отрицательных явлений современного следствия, неизбежным результатом которого выступает нарушение сроков расследования и содержания под стражей.

Во-вторых, в ст. 97 УПК РСФСР были приведены в соответствие с действующим Федеральным законом «О прокуратуре Российской Федерации» наименования должностей прокуроров, уполномоченных продлевать сроки содержания под стражей. Здесь нужно отметить, что заместитель Генерального прокурора РФ вправе стал продлевать срок на полгода - с 6 до 12 месяцев, а Генеральный прокурор - еще на полгода, и уже без прежней советской квазидемократичности в виде обсуждения этого вопроса на коллегии Генеральной прокуратуры.

В-третьих, - и это самая значительная новелла - срок содержания обвиняемого под стражей мог быть продлен судьей суда субъекта Федерации сверх полутора лет еще до шести месяцев, если, по мнению соответствующего прокурора, ознакомление обвиняемого и его защитника с делом невозможно до истечения предельного срока. Судья вправе отказать прокурору, но если он с ним согласен, то срок содержания под стражей законным путем увеличивается до двух лет.

Но это еще не все. Нововведением стала возможность продления судом срока содержания под стражей еще по одной причине: в случае необходимости удовлетворения ходатайства обвиняемого или его защитника о дополнении предварительного следствия. Причем такое продление производилось, как было сказано в законе, «в том же порядке», что и продление срока на ознакомление с материалами дела.

Таким образом, оказалась вероятна и законом допустима ситуация, при которой судья продлил до шести месяцев срок на ознакомление с делом, а затем по ходатайству прокурора дал возможность следователю в течение еще такого же срока выполнять ходатайства обвиняемого или его защитника. Иными словами, юрисдикция судьи продлевать срок содержания обвиняемого под стражей, присоединенная к соответствующим полномочиям прокурора, обеспечивала их «подопечному» законных два с половиной года предварительного заключения.

Что получилось в результате? Прежний огромный предельный срок содержания под стражей, выход за который квалифицировался как нарушение конституционных прав человека, не признанного виновным по приговору суда, даже не представшего перед судом и вообще, возможно, невиновного, тогда официально превратился не в предельный, а в промежуточный, который вполне мог быть удлинен еще на целый год, но по решению не прокурора, а суда.

Коснемся теперь сегодняшней ситуации. В ст. 109 УПК РФ закреплено общее императивное требование о том, что содержание обвиняемого под стражей в стадии досудебного производства не может превышать 2 месяцев с момента его заключения под стражу до направления уголовного дела с обвинительным заключением в суд для рассмотрения по существу.

Однако в случаях, когда в срок до 2 месяцев невозможно закончить расследование и при этом отсутствуют основания для отмены или изменения меры пресечения, этот срок может быть продлен судьей районного суда либо военного суда соответствующего уровня до 6 месяцев. Для этого следователь с согласия соответствующего руководителя следственного органа возбуждает ходатайство, в котором излагают основания и необходимость продления срока содержания под стражей и направляют вместе с материалами, подтверждающими его обоснованность, в суд.

Дальнейшее продление срока содержания под стражей допускается по мотивированному ходатайству в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких и особо тяжких преступлений, только ввиду особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия руководителя соответствующего следственного органа по субъекту Российской Федерации иного приравненного к нему руководителя следственного органа либо по ходатайству дознавателя, в случаях, предусмотренных ч. 5 ст. 223 УПК РФ, с согласия прокурора субъекта Российской Федерации - на срок до 12 месяцев.

При необходимости продлить срок содержания под стражей до 12 месяцев и только в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлений, следователь должен вынести постановление о возбуждении соответствующего ходатайства.

В ходатайстве должно быть указано:

- в чем именно заключается особая сложность уголовного дела, например, необходимость выполнить большой объем следственных действий по многоэпизодному уголовному делу с обязательным указанием каких именно; необходимость проведения судебно-психиатрической экспертизы в условиях стационара либо в проведения других сложных судебных экспертиз, требующих более продолжительного времени и т.д.;

- какие конкретно основания не позволяют избрать иную, более мягкую меру пресечения.

Решение принимается судьей по правилам, установленным ч.ч. 3-7 и 10 ст. 108 УПК РФ.

Продление срока содержания под стражей свыше 12 месяцев - до 18 месяцев закон допускает лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении преступлений особой тяжести, по решению судьи суда субъекта Федерации или суда соответствующего уровня, принятого по ходатайству следователя, внесенному с согласия в соответствии с подследственностью Председателя Следственного комитета Российской Федерации либо руководителя следственного органа соответствующего федерального органа исполнительной власти (при соответствующем федеральном органе исполнительной власти).

Процессуальный закон называет 6-ти, 12-ти и 18 месячные сроки (в зависимости от тяжести преступного деяния: средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое) предельными сроками содержания под стражей. Поэтому продление срока содержания под стражей свыше 6 месяцев по делам о преступлениях средней тяжести, 12 месяцев по делам о тяжких преступлениях и 18 месяцев по делам об особо тяжких преступлениях возможно только для ознакомления, обвиняемого с материалами оконченного предварительного следствия.

Для принятия решения о продлении срока в данной ситуации закон устанавливает особую процедуру, которая применяется при наличии следующих условий (ч.5-6 ст.109 УПК РФ):

1. Материалы оконченного расследованием уголовного дела должны быть предъявлены обвиняемому, содержащемуся под стражей, и его защитнику не позднее, чем за 30 суток до окончания соответственно 6-ти, 12-ти или 18-месячного срока содержания под стражей. Если это было сделано позднее, то дальнейшее продление срока содержания под стражей невозможно. По истечении предельного срока содержания под стражей обвиняемый подлежит немедленному освобождению. При этом за обвиняемым и его защитником сохраняется право на ознакомление с материалами уголовного дела.

2. Обвиняемому и его защитнику недостаточно предоставленного времени (30 суток) для ознакомления с материалами уголовного дела.

3. Отсутствуют основания для отмены или изменения данной меры пресечения.

При этом важно иметь в виду, что в данном случае ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей должно быть представлено в краевой, областной и приравненный к ним суд не позднее, чем за 7 суток до истечения его срока (ч. 8 ст. 109 УПК РФ). Судья принимает решение по данному ходатайству не позднее чем через 5 суток со дня его получения.

Виды решений, принимаемых судьей по результатам рассмотрения ходатайства, закреплены в ч. 8 ст. 109 УПК РФ. Таковыми являются: 1) продление срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд; 2) отказ в удовлетворении ходатайства следователя и освобождение обвиняемого из-под стражи.

Таким образом, законом не установлен конкретный максимальный срок, свыше которого содержание под стражей недопустимо. Это «компенсирует» возможность обвиняемого длительно знакомится с материалами уголовного дела, поскольку согласно ч. 3 ст. 217 УПК РФ обвиняемый и его защитник, по общему правилу, не могут быть ограничены во времени, необходимом для ознакомления с материалами уголовного дела.

В то же время следует иметь в виду, что если обвиняемый и его защитник, приступившие к ознакомлению с материалами уголовного дела, явно затягивают ознакомление с материалами уголовного дела, то на основании судебного решения, принимаемого в порядке ст. 125 УПК РФ, устанавливается определенный срок для ознакомления с материалами уголовного дела. В случае, если указанные лица без уважительных причин не ознакомились с материалами уголовного дела в установленный судом срок, следователь вправе принять решение об окончании производства данного процессуального действия, о чем выносит соответствующее постановление и делает отметку в протоколе ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела (ч. 3 ст. 217 УПК РФ).

Отдельно решается вопрос о продлении срока содержания под стражей, если он истек во время пребывания лица на территории иностранного государства по запросу об оказании правовой помощи или о выдаче Российской Федерации. При необходимости производства в отношении такого лица предварительного расследования суд вправе продлить срок содержания его под стражей, но не более чем на 6 месяцев (ч. 11 ст. 109 УПК РФ).

В отличие от срока предварительного следствия срок содержания обвиняемого под стражей в досудебном производстве, как указывалось выше, включает в себя также время с момента поступления дела с обвинительным заключением к прокурору и до направления дела в суд. Исходя из этого следует, что «арестантское» дело после окончания следствия с составлением обвинительного заключения следует направлять прокурору не позднее, чем за 10 суток до истечения установленного судом срока содержания под стражей. В противном случае прокурор окажется не в состоянии воспользоваться предоставленным ему законом десятидневным сроком для совершения действий и принятия решения по делу, поступившему с обвинительным заключением, не нарушив установленный срок содержания обвиняемого под стражей.

Однако на современном этапе указанное выше подлежит корректировке с учетом положений, изложенных в Постановлении Конституционного Суда РФ от 22 марта 2005 г. № 4-П. В данном постановлении Конституционный Суд выразил правовую позицию по поводу того, что решение о заключении обвиняемого под стражу или о продлении срока содержания под стражей, принятое на стадии предварительного расследования, сохраняет свою силу после окончания дознания или предварительного следствия и направления уголовного дела в суд только в течение срока, на который данная мера пресечения была установлена.

Указанное положение требует от прокурора при утверждении обвинительного заключения и направлении уголовного дела в суд проверить, не истек ли установленный судом срок содержания обвиняемого под стражей и достаточен ли он для того, чтобы судья имел возможность принять решение о наличии или отсутствии оснований для дальнейшего применения меры пресечения заключения под стражу на судебных стадиях производства по делу. В этой связи Генеральный прокурор РФ в распоряжении от 30 марта 2005 г. № 12-3 « О Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации» указывает, что « если к моменту направления дела в суд этот срок истекает или он оказывается недостаточным для того, чтобы судья в стадии подготовки к судебному заседанию мог принять решение о наличии или отсутствии оснований для дальнейшего применения заключения под стражу, прокурор в соответствии со статьями 108 и 109 УПК Российской Федерации обязан обратиться в суд с ходатайством о продлении срока содержания обвиняемого под стражей». При этом в соответствии с ч. 7 ст. 108 УПК РФ указанное ходатайство должно быть возбуждено перед судом не позднее, чем за 7 суток до его истечения.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что следователь обязан направлять уголовное дело прокурору с таким расчетом, чтобы последний мог не позднее, чем за 7 суток до истечения срока содержания под стражей, возбудить перед судом ходатайство о его продлении.

Однако прокурорско-следственная практика пошла совсем по другому пути. Надзирающие прокуроры требуют направлять им уголовное дело с обвинительным заключением не позднее, чем за 25 суток до истечения установленного судом срока содержания под стражей. В связи с этим реализация положений указанного выше постановления Конституционного Суда РФ ложится тяжким бременем на следователей, поскольку они лишаются значительного количества времени, в течение которого можно было бы осуществлять расследование по уголовному делу.

По окончании расследования уголовного дела собранные в нем материалы в полном объеме должны быть представлены для ознакомления обвиняемому, содержащемуся под стражей, а также его защитнику не позднее, чем за месяц до истечения предельного срока содержания под стражей.

Решение суда о продлении срока содержания под стражей на любой срок может быть обжаловано обвиняемым и его защитником в порядке, установленном в ст. 29 и 108 УПК РФ.

Имея, таким образом, возможность сравнить положения УПК РСФСР И УПК РФ в части сроков содержания под стражей, мы выяснили, что существующий предельный срок содержания под стражей обвиняемого практически в два раза превышает предельный срок, предусмотренный по закону в доперестроечные советские времена. Между тем необходимость расследования преступлений в течение полутора лет в отношении содержащегося под стражей обвиняемого вызывает сомнение.

Но какой же срок содержания под стражей в Росси может отвечать международно-правовым началам уголовного судопроизводства в части «разумности»?

По мнению ряда авторов, данному требованию вполне отвечает срок содержания под стражей, равный девяти месяцам. В Концепции судебной реформы в Российской Федерации предложено уменьшить предельный срок содержания под стражей при производстве расследования до шести-девяти месяцев. Авторы Концепции, как мы видим, в связи со сложностью оптимального решения данной проблемы так и не пришли к единому мнению о том, каким же должен быть этот срок - шесть или девять месяцев. По указанной причине не смог однозначно определиться относительно установления максимального срока содержания под стражей И.Л. Петрухин. Данным автором предложено два варианта ограничения указанного срока: девять и восемнадцать месяцев. А.В. Смирнов и Э.К. Кутуев, ссылаясь на ст. 9 Международного пакта о гражданских и политических правах, согласно которой каждый имеет право на судебное разбирательство в разумные сроки после ареста, высказываются за уменьшение предельного срока содержания под стражей на стадии предварительного расследования до шести месяцев.

Однако в Международном пакте о гражданских и политических правах, говорится не только о том, что обвиняемый имеет право на разбирательство дела в течение «разумного срока», но и о том, что обвинение должно быть рассмотрено уголовным судом без неоправданной задержки (п. 3 ст. 14). Практика же показывает, что в производстве органов расследования все чаще возникают уголовные дела с большим количеством обвиняемых и совершенных ими преступлений (заказные убийства, бандитизм, грабежи, изнасилования, экономические преступления и другие формы организованной преступности), которые практически невозможно даже при идеальной организации расследования закончить в течении девяти месяцев, не говоря уже о шестимесячном сроке. Освобождение обвиняемых из-под стражи по таким делам по истечении шести или девяти месяцев поставит под серьезную угрозу интересы и права потерпевших, свидетелей, общества в целом (лицо может скрыться, совершить новое преступление, оказать негативное воздействие на свидетелей, потерпевших), неимоверно осложнит завершение следствия и поставит под угрозу возможность судебного разбирательства.

В тоже время Европейский суд по правам человека не принимает во внимание задержки, обусловленные нехваткой персонала или технических средств, субъекты ответственные за движение дела, в любом случае обязаны продемонстрировать, что производство по делу находилось под наблюдением на протяжении всего срока разбирательства, а для ускорения процесса были приложены всемозможные усилия.

Любой срок содержания под стражей, даже самый короткий, всегда должен быть обоснован. Продолжительность срока предварительного заключения зависит от конкретных обстоятельств дела. В практике Европейского суда по правам человека сроки, превышающие 1 год, как правило, считаются чрезмерными.

Поэтому закрепленные УПК РФ сроки содержания под стражей требуют своей корректировки. Полагаем, что предельный срок содержания под стражей не должен превышать двенадцати месяцев, а продление срока содержания под стражей ввиду необходимости ознакомления с материалами уголовного дела должно быть обусловлено только инициативой самого обвиняемого.

Глава 2. Процессуальный порядок применения мер пресечения

Формулировку законодательных норм, регламентирующих основания и порядок заключения под стражу, процедуру продления срока заключения под стражей, вряд ли можно признать достаточно полной и четкой, и, надо признать, разъяснения по их применению пока не восполняют недоработки законодателя. Как показывает анализ практики, в некоторых случаях суды по-прежнему допускают ошибки при оценке законности и обоснованности применения данной меры пресечения, не учитывают международно-правовые нормы, позиции Конституционного Суда РФ и рекомендации Пленума Верховного Суда РФ.

2.1 Законность и обоснованность заключения под стражу: анализ российской и международной практики

Право каждого на свободу и личную неприкосновенность является одним из основополагающих международно признанных прав человека. Ограничение этого права допускается в исключительных случаях и только по судебному решению. Заключение под стражу как мера пресечения, применяемая к лицу, подозреваемому или обвиняемому в совершении преступления, является одним из таких исключений.

Международным сообществом разработаны основные принципы заключения под стражу. К ним относится, в частности, требование о том, что заключение под стражу должно рассматриваться как исключительная мера. Оно может быть применено только при наличии обоснованного подозрения, что лицо совершило предполагаемое преступление. Одновременно необходимо оценить вероятность того, что данное лицо скроется, будет препятствовать осуществлению правосудия, может совершить новое преступление. При рассмотрении вопроса о необходимости заключения под стражу суд должен принимать во внимание обстоятельства конкретного дела, в частности характер и тяжесть предполагаемого совершенного преступления; наказание, которое может быть назначено в случае осуждения; характер, прошлое, личные и социальные обстоятельства лица; поведение его в ходе предыдущего уголовного разбирательства.

При этом необходимо принимать во внимание определенные правовые средства защиты. Лицу должно быть предоставлено право лично предстать перед судом при решении вопроса о заключении его под стражу, с предоставлением ему юридической помощи.

Заключение под стражу до суда необходимо пересматривать в течение разумно коротких интервалов времени, которые должны быть установлены законом или судом. При таком пересмотре следует принимать во внимание все изменения в обстоятельствах, которые произошли с того момента, когда лицо было взято под стражу. Каждый подозреваемый (обвиняемый), в отношении которого принято решение о заключении под стражу до суда, должен иметь право обжаловать это решение.

Расследование в отношении лица, находящегося под стражей, необходимо проводить как можно быстрее для максимального сокращения срока содержания под стражей. При проведении расследования и предании соответствующего лица суду следует отдавать приоритет тем делам, по которым соответствующие лица находятся под стражей.

Комитетом министров Совета Европы в Меморандуме от 12.02.2007 справедливо отмечены допускающиеся в России нарушения ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - Конвенция) в связи с чрезмерно длительным, незаконным или необоснованным применением меры пресечения в виде заключения под стражу. Тем не менее, эти принципиальные положения в целом восприняты российским уголовно-процессуальным законодательством и практикой его применения. Они носят как фактический, так и процессуальный (юридический) характер. Исходным положением фактического характера, на наш взгляд, является признание основанием применения меры пресечения в виде заключения под стражу обоснованного подозрения в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы.

Статьей 108 УПК РФ предусмотрены специальные, усеченные условия применения заключения под стражу в исключительных случаях в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до двух лет.

Принципиальным, на наш взгляд, является то обстоятельство, что данные усеченные условия не имеют самостоятельного характера, а должны учитываться дополнительно, при наличии базовых условий, предусмотренных ст. 97 УК РФ, т. е. применяться к более ограниченному числу лиц. Например, если даже имеются опасения, что обвиняемый в совершении такого преступления может скрыться или воспрепятствовать производству по делу, однако он имеет постоянное место жительства, его личность установлена и им не нарушается ранее избранная мера пресечения, он не может быть подвергнут заключению под стражу.

В соответствии со ст. 99 УПК РФ при решении вопроса о необходимости избрания меры пресечения должны учитываться также фактические обстоятельства, к которым закон относит тяжесть предъявленного обвинения, данные о личности обвиняемого, его возраст, состояние здоровья, семейное положение, род занятий и др.

Процессуальным (юридическим) основанием заключения под стражу является судебное решение, вынесенное по ходатайству следователя или по собственной инициативе суда. Оно должно быть принято с соблюдением установленной законом процедуры, гарантирующей процессуальные права заинтересованных участников уголовного процесса. При избрании меры пресечения в виде заключения под стражу на первоначальных этапах производства по делу на первый план, по нашему мнению, выступает необходимость проверки судом обоснованности подозрения лица в совершении преступления. До последнего времени проблеме «обоснованного подозрения» не уделялось должного внимания ни в уголовно-процессуальном законе, ни на практике.

Указание на необходимость установления этого основания для применения заключения под стражу имелось, пожалуй, лишь в разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ, содержащихся в Постановлении от 10.10.2003 №5 «О применении Пленума Верховного Суда РФ судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации». В п. 14 Постановления судам было рекомендовано учитывать, что наличие обоснованного подозрения в том, что заключенное под стражу лицо совершило преступление, является необходимым условием для законности ареста.

Пробел правового регулирования обоснованности подозрения при применении мер пресечения, в особенности заключения под стражу, в значительной мере восполнен разъяснениями, содержащимися в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.10.2009 №22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» (далее - Постановление № 22). Для решения вопроса о возможности применения меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления судам рекомендовано в каждом конкретном случае проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершенному преступлению. Причем в постановлении о заключении под стражу судам предписано давать оценку обоснованности выдвинутого против лица подозрения, а также убедиться в достаточности данных об имевшем место событии преступления и о причастности к нему подозреваемого. В то же время суд не вправе входить в обсуждение вопроса о виновности лица в инкриминируемом преступлении. Поэтому очевидно, что данная оценка не должна влечь каких-либо выводов о виновности лица в совершении преступления. Недостаточность разработки понятия «обоснованное подозрение» в отечественной теории уголовного процесса и в судебной практике делает настоятельной необходимость его анализа в международно-правовых актах.

В подп. «с» п. 1 ст. 5 Конвенции прямо указано, что арест возможен только при наличии обоснованного подозрения в совершении правонарушения. Существование «обоснованного подозрения» предполагает наличие фактов или сведений, способных убедить объективного наблюдателя в том, что, возможно, соответствующее лицо совершило это правонарушение. Оно рассматривается как необходимое, а при первоначальном избрании - даже непременное и иногда достаточное основание для ареста.

Разумеется, на первоначальных этапах расследования еще нет исчерпывающих данных о причастности лица к преступлению. Этого не требует и Европейский Суд по правам человека (ЕСПЧ), который отмечал, что «вызывающие подозрения факты еще не достигли такого уровня, который необходим для осуждения или даже для предъявления обвинения, которое происходит на следующем этапе уголовного процесса».

Однако то, какое подозрение может считаться обоснованным, должно определяться с учетом всех обстоятельств. Мировой практике известны случаи выделения пониженных порогов обоснованности подозрения лица в совершении, например, преступлений террористической направленности.

Показательным в этом смысле является дело «Маргарет Мюррей (Миггау) против Соединенного Королевства». В решении ЕСПЧ по нему указано, что из-за существующего риска человеческих жертв и страданий государственные органы обязаны действовать самым срочным образом по получении любой информации, включая конфиденциальную информацию из секретных источников, которая не может быть раскрыта подозреваемому без создания угрозы для источника информации.

По делу имелась достоверная информация о том, что за несколько недель до ареста г-жи Мюррей два ее брата были осуждены в США в связи с закупкой оружия для Временной Ирландской республиканской армии (ИРА). Она подтвердила, что во время пребывания в США у нее были контакты с братьями. Обстоятельства дел осужденных братьев свидетельствовали о сотрудничестве с «надежными людьми», проживающими в Северной Ирландии.

Учитывая объем данных, полученных на исходной стадии, Суд посчитал, что имелось достаточно фактов и информации, дававших объективные основания подозревать госпожу Мюррей в преступном соучастии, выразившемся в сборе средств для Временной ИРА.

Таким образом, ходатайствуя об аресте конкретного лица, органы предварительного следствия обязаны представить данные, которые могли бы убедить суд, что лицо обоснованно подозревается в совершении конкретного преступления. К ним по действующему законодательству можно отнести предусмотренные ч. 1 ст. 91 УПК РФ сведения о том, что: это лицо застигнуто при совершении преступления или непосредственно после его совершения; потерпевшие или очевидцы указывают на данное лицо как на совершившее преступление; на этом лице или его одежде, при нем или в его жилище обнаружены явные следы преступления. Судье могут быть представлены и иные данные, дающие основание подозревать лицо в совершении преступления.

Причем на первоначальных этапах предварительного следствия эти данные далеко не всегда облечены в форму доказательств. По мере продвижения расследования суды вправе требовать от органов следствия все больший объем доказательств, свидетельствующих о причастности обвиняемого к совершению преступления. То есть с течением сроков предварительного следствия и сбора доказательств степень обоснованности подозрения должна возрастать.

Постановление о возбуждении ходатайства об избрании в качестве меры пресечения заключения под стражу подлежит рассмотрению с обязательным участием подозреваемого или обвиняемого (ч. 4 ст. 108 УПК РФ). До последнего времени не было ясности в том, какое решение должен принять судья, если подозреваемый по каким-либо причинам (например, вследствие болезни, преднамеренного уклонения от явки) не был доставлен в суд для рассмотрения вопроса об избрании меры пресечения.

В соответствии с действующим законодательством по результатам рассмотрения соответствующего ходатайства следователя судья выносит одно из следующих постановлений: 1) об избрании в отношении подозреваемого или обвиняемого меры пресечения в виде заключения под стражу; 2) об отказе в удовлетворении ходатайства; 3) о продлении срока задержания.

В то же время в соответствии с ч. 9 ст. 108 УПК РФ повторное обращение в суд с ходатайством о заключении под стражу одного и того же лица по тому же уголовному делу после вынесения судьей постановления об отказе в избрании этой меры пресечения возможно лишь при возникновении новых обстоятельств, обосновывающих необходимость заключения лица под стражу. Отказ в избрании меры пресечения в связи с тем, что подозреваемый не мог быть доставлен в суд, создавал бы препятствия для решения этого вопроса после устранения причин, препятствовавших участию подозреваемого в судебном заседании.

Поэтому в Постановлении № 22 (п. 9) дано разъяснение о том, что при невозможности рассмотрения ходатайства о применении к подозреваемому, обвиняемому меры пресечения в виде заключения под стражу вследствие не доставления его в суд судья возвращает указанное ходатайство следователю, дознавателю без рассмотрения, о чем выносит постановление. Возвращение по этой причине материалов, подтверждающих обоснованность ходатайства, не препятствует последующему обращению в суд с таким ходатайством после создания условий для обеспечения участия, подозреваемого, обвиняемого в судебном заседании.

Рассмотрение ходатайства о применении меры пресечения в виде заключения под стражу в отсутствие обвиняемого возможно только в случае объявления его в международный розыск. Судья при этом обязан обеспечить участие в судебном заседании защитника.

Европейский Суд по правам человека неоднократно признавал, что на начальных стадиях расследования и содержания под стражей для оценки опасности, что обвиняемый скроется от правосудия, важна и тяжесть предъявленных обвинений. В то же время тяжесть предъявленных обвинений сама по себе не может служить оправданием длительных периодов содержания под стражей.

Обоснованное подозрение, в том числе в совершении тяжкого преступления, не может оставаться единственным основанием для длительного содержания под стражей, для оценки опасности, что обвиняемый скроется от правосудия, важна и тяжесть предъявленных обвинений. В то же время тяжесть предъявленных обвинений сама по себе не может служить оправданием длительных периодов содержания под стражей.

Обоснованное подозрение, в том числе в совершении тяжкого преступления, не может оставаться единственным основанием для длительного содержания под стражей.

Должны существовать и иные обстоятельства, которые могли бы оправдать изоляцию лица от общества. К таким обстоятельствам, в частности, может относиться возможность того, что подозреваемый, обвиняемый или подсудимый могут продолжить преступную деятельность либо скрыться от предварительного следствия или суда либо сфальсифицировать доказательства по уголовному делу, вступить в сговор со свидетелями.

Так, рассматривая жалобу Р.А. Попкова, ЕСПЧ указал, что заявитель был задержан 15.05.2006. Хотя он отрицал какое-либо участие в преступной деятельности, Суд отметил, что свидетель опознал его в качестве одного из участников нападения. Поэтому Суд признал, что содержание заявителя под стражей было вызвано обоснованным подозрением в совершении преступления. Однако судебные инстанции не привели «относимые» и «достаточные» мотивы для обоснования длительных сроков содержания заявителя под стражей, в связи, с чем Суд признал нарушенным предусмотренное право заявителя на судебное разбирательство в течение разумного срока.

При решении вопроса о продлении сроков ареста суды обязаны учитывать время, уже проведенное лицом под стражей. Требования п. 3 ст. 5 Конвенции, гласящего, что каждый задержанный или заключенный под стражу имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда, могут быть нарушены по истечении определенного времени, несмотря на наличие оснований, которые оправдывали первоначальное помещение лица под стражу. Наличие обоснованного подозрения в том, что лицо, содержащееся под стражей, совершило преступление, является обязательным условием для продления меры пресечения.

Однако по прошествии определенного времени это условие уже не является достаточным, даже если лицу предъявлено обвинение в совершении особо тяжкого преступления и имеются убедительные доказательства против него.

Судам нужно учитывать общее правило: чем дольше содержание под стражей, тем меньше оно может быть оправданно. Из этого правила все чаще исходят и российские суды, в том числе рассматривающие кассационные жалобы обвиняемых и подсудимых. Нередко отменяются судебные решения о продлении сроков ареста и при длительном рассмотрении дела судом.

Мера пресечения в виде заключения под стражу в отношении С., обвиняемой в получении взятки, была избрана 15.07.2007. Постановлением судьи Курского областного суда от 29.12.2008 срок содержания С. под стражей в очередной раз был продлен на 2 месяца, а всего до 20 месяцев, по 13.03.2009.

Отменяя это постановление, суд кассационной инстанции указал, что согласно п. 3 ст. 5 Конвенции каждое лицо, подвергнутое аресту, имеет право на судебное разбирательство в течение разумного срока или на освобождение до суда.

Суд также обратил внимание на следующие обстоятельства. С. ранее не судима, имеет двоих детей, мать-инвалида второй группы, положительно характеризуется по месту работы, имеет постоянное место жительства. Уголовное дело состоит из восьми томов, по делу обвиняются два лица, одно из которых под стражей не содержится. Дело не представляет особой сложности. Обвиняемая С. содержится под стражей более 18 месяцев, окончила ознакомление с материалами дела. Каких-либо мотивов того, что столь длительный срок содержания под стражей С. оправдан какими-либо исключительными обстоятельствами, в постановлении судьи не указано. При таких обстоятельствах мера пресечения ей была заменена на залог.

В ряде правовых ситуаций уголовно-процессуальный закон не содержит ясных указаний относительно срока избранного в качестве меры пресечения заключения лица под стражей. Так, в соответствии с ч. 8. ст. 109 УПК РФ на стадии ознакомления участников процесса с материалами уголовного дела судья принимает решение о продлении срока содержания под стражей до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления прокурором уголовного дела в суд.

Принимая такие решения, суды первой инстанции во многих случаях не указывают срок, на который продлевается содержание под стражей. Суды вышестоящих инстанций в одних случаях оставляют такие решения без изменения, а в других - сами устанавливают срок содержания под стражей либо заменяют его другой мерой пресечения.

Постановлением судьи Московского городского суда обвиняемому Ж. срок содержания под стражей был продлен до момента окончания ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела и направления дела в суд. Судом кассационной инстанции это решение оставлено без изменения.

Аналогичное постановление судьи Кемеровского областного суда в отношении К. определением суда кассационной инстанции было изменено и дополнено указанием о продлении срока содержания под стражей на 3 месяца.

На наш взгляд, по аналогии со ст. 255 УПК РФ в ч. 8 ст. 109 Кодекса следовало бы установить возможность продления срока содержания под стражей для ознакомления с материалами дела каждый раз не более чем на 3 месяца.

Некоторыми практическими работниками высказывается мнение о том, что в соответствии с ч. 8 ст. 109 УПК РФ судья вправе вынести лишь одно из двух решений: о продлении действия меры пресечения в виде заключения под стражу на срок, указанный в ходатайстве следователя, либо об отказе в удовлетворении такого ходатайства. Поэтому суд не вправе входить в обсуждение вопроса об ограничении запрашиваемого следователем срока содержания под стражей, в частности соразмерности этого срока объему запланированных следственных действий.

На наш взгляд, такое мнение является весьма спорным.

ЕСПЧ неоднократно отмечал: если основания для содержания лица под стражей являются существенными и достаточными, власти также должны проявить «особое усердие» при производстве по делу.

Судебный контроль за организацией расследования, на наш взгляд, должен выражаться не только в санкционировании заключения лица под стражу при наличии определенных оснований и условий, но и в проверке того, насколько быстро и эффективно ведется расследование дела в отношении такого лица.

В ряде случаев судьи, удовлетворяя ходатайства органов предварительного расследования о продлении срока содержания под стражей, не подвергают оценке характер и эффективность производимых по делу следственных действий. Г. обвинялся в совершении похищения человека и других преступлений. Он был задержан 30.07.2004. В последующем срок содержания под стражей неоднократно продлевался, до 21.10.2005.

Продлевая срок содержания Г. под стражей в очередной раз, судья Новосибирского областного суда сослался, в том числе на необходимость выполнения следственных действий, направленных на окончание предварительного следствия, - ознакомление с материалами уголовного дела обвиняемых и потерпевших, выехавших в Азербайджан, и составление обвинительного заключения.

Однако судья не дал оценку тому факту, что по тем же основаниям срок содержания его под стражей продлевался неоднократно в общей сложности на срок более года, а указанные процессуальные действия так и остались невыполненными. Постановление судьи в кассационном порядке было отменено, а Г. была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде.

В других случаях судами определяется излишне продолжительный, ничем не оправданный срок содержания под стражей обвиняемого. М. знакомился с материалами дела с 17.03.2008 г. по 01.07.2008 г. Он приступил к повторному ознакомлению с материалами дела 13.08.2008 г., производимому по указанию прокурора, выявившего нарушения при первоначальном выполнении ст. 217 УПК РФ, т. е. фактически продолжил знакомиться с материалами дела.

Постановлением судьи суда Еврейской автономной области от 22.08.2008 срок содержания под стражей М. для ознакомления с материалами дела был продлен еще на 6 месяцев. Судом кассационной инстанции этот срок был сокращен до 3 месяцев с учетом того, что уголовное дело состоит из девяти томов, по нему обвиняются три лица в совершении одного эпизода преступления (убийства).

С учетом объема и сложности данного дела продление срока содержания М. под стражей на 6 месяцев являлось чрезмерно продолжительным.

Приведенные примеры свидетельствуют о том, что судам необходимо принимать меры, побуждающие органы предварительного следствия повышать эффективность расследования.

При разрешении ходатайств о продлении срока содержания обвиняемых под стражей судам следует выяснять обоснованность утверждений органов предварительного расследования о невозможности своевременного окончания расследования по объективным причинам. Если ходатайство о продлении срока содержания под стражей возбуждается перед судом неоднократно и по мотивам необходимости выполнения тех же следственных действий, на которые указывал следователь (дознаватель) в предыдущих ходатайствах, надлежит устанавливать, по каким причинам они не были произведены.

Если же при рассмотрении такого ходатайства будет выявлено, что необходимые следственные действия не были произведены из-за неэффективной организации предварительного расследования, суду необходимо реагировать на выявленные нарушения.

Эта реакция, на наш взгляд, может быть выражена тремя способами: путем вынесения частных постановлений при удовлетворении ходатайства о продлении срока содержания под стражей; продления действия заключения под стражу на меньший срок, нежели запрашивает следователь; применением другой меры пресечения и освобождения лица из-под стражи.

2.2 Спорные вопросы в практике применения меры пресечения в виде заключения под стражу

В преамбуле Меморандума Комитета министров от 12.02.2007 «Содержание под стражей в Российской Федерации: меры по исполнению постановлений Европейского Суда по правам человека» (далее - Меморандум) необходимость подготовки данного документа обосновывалась продолжающимися нарушениями Конвенции о защите прав человека и основных свобод 1950 г. (далее - Конвенция) судьями и прокурорами «в результате чрезмерного количества случаев применения меры пресечения в виде заключения под стражу без достаточных обоснований».

Актуальность рекомендаций, содержащихся в Меморандуме, и своевременность разъяснений Пленума ВС РФ по вопросам применения судами меры пресечения в виде заключения под стражу очевидна, особенно если учесть высокий процент удовлетворенных ходатайств о заключении под стражу и продления срока содержания под стражей. Соответствующие показатели как в целом по России, так и по отдельным регионам приближаются к 100%. Так, в справке судебной коллегии по уголовным делам Челябинского областного суда по результатам изучения рассмотрения судами Челябинской области в I полугодии 2009 г. ходатайств об избрании и продлении меры пресечения в виде заключения под стражу отмечается, что в указанный период такого рода ходатайства суды удовлетворяли в 96% случаев. Думается, улучшению ситуации при рассмотрении ходатайств следователей (дознавателей) об избрании или изменении меры пресечения, продления срока содержания под стражей будет способствовать Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 29.10.2009 №22 «О практике применения судами мер пресечения в виде заключения под стражу, залога и домашнего ареста» (далее - Постановление № 22).

В нем впервые с момента действия УПК РФ выражена позиция ВС РФ по ряду сложных вопросов право применения. ВС РФ указал, в частности, на следующие моменты:

- отсутствие документов, удостоверяющих личность подозреваемого или обвиняемого при рассмотрении ходатайства о применении меры пресечения, не может само по себе служить основанием для отказа в удовлетворении такого ходатайства (п. 11 Постановления № 22);

- содержащийся в ч. 4 ст. 108 УПК РФ перечень лиц, которые имеют право участвовать в судебном заседании, не является исчерпывающим (п. 15);

- в случае отказа суда в удовлетворении ходатайства о применении меры пресечения в виде заключения под стражу подозреваемый или обвиняемый подлежит немедленному освобождению из-под стражи вне зависимости от истечения 48 часов с момента задержания (абз. 2 п. 19).

Между тем некоторые вопросы, о которых речь пойдет ниже, к сожалению, не были разрешены в указанном Постановлении, Как представляется, это обстоятельство, может создать определенные трудности для выполнения Российской Федерацией содержащихся в Меморандуме предложений по принятию дальнейших мер по обеспечению выполнения требований ст. 5 Конвенции при решении вопросов, связанных с применением меры пресечения в виде заключения под стражу.

В п. 10 Постановления № 22 отмечается, что к ходатайству о применении меры пресечения в виде заключения под стражу (ч. 3 ст. 108 УПК РФ) следует прилагать в том числе «материалы о причастности лица к преступлению». Данное разъяснение нацелено на то, чтобы обоснованность подозрения и обвинения при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу была под контролем судьи.

Соответствующие указания впервые содержатся непосредственно в п. 2 Постановления № 22, где обращено внимание судей на необходимость «в каждом конкретном случае проверять обоснованность подозрения в причастности лица к совершению преступления». При этом ВС РФ отмечает, что обоснованное подозрение «предполагает наличие достаточных данных о том, что соответствующее лицо могло совершить это преступление, в том числе указанных в статье 91 УПК РФ».

В абз. 1 п. 19 Постановления № 22 также обращается внимание судов на то, что в постановлении о рассмотрении ходатайства в порядке ст. 108 УПК РФ необходимо дать оценку следующим обстоятельствам:

обоснованности выдвинутого против лица подозрения, а также наличию оснований и соблюдению порядка задержания подозреваемого (ст. 91, 92 УПК РФ);

соблюдению порядка привлечения лица в качестве обвиняемого и предъявления ему обвинения, регламентированного главой 23 УПК РФ;

достаточности данных об имевшем место событии преступления о причастности к нему подозреваемого).

В абз. 2 п. 21 Постановления № 22 отмечено, что в решении о применении заключения под стражу в качестве меры пресечения либо о продлении срока содержания под стражей должны быть отражены исследованные в судебном заседании конкретные обстоятельства вне зависимости от того, на какой стадии судопроизводства и в какой форме оно принимается (как отдельное постановление (определение) или как составная часть постановления (определения) по иным вопросам).

Между тем в Постановлении не разъясняется, в какой форме или каким образом должно осуществляться исследование конкретных обстоятельств в судебном заседании и каковы пределы исследования на данной стадии.

Если же обратиться непосредственно к норме ч. 6 ст. 108 УПК РФ, определяющей процедуру рассмотрения судьей ходатайства о заключении под стражу, то в ней отсутствует указание на обязательное исследование в судебном заседании каких-либо обстоятельств или доказательств при рассмотрении данного ходатайства.

В п. 17 Постановления имеется разъяснение, касающееся процедуры рассмотрения судом ходатайства о заключении под стражу, однако оно сводится к тому, что рассмотрение такого рода ходатайств проводится в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в ч. 2 ст. 241 УПК РФ.

Вопрос о том, что в данном случае входит в понятие «исследование обстоятельств и доказательств», ни в одном постановлении ВС РФ не разъясняется. Предположим, под исследованием понимается оглашение (прочтение вслух) показаний допрошенных лиц на предварительном следствии, ксерокопии допросов которых представлены в суд, а также других материалов. Но в таком случае для чего это делать, если доказательства о причастности лица к совершению инкриминируемого преступления с точки зрения их достоверности на данной стадии процесса не рассматриваются (п. 19 постановления № 22). К тому же закон разрешает оглашать показания подсудимого, свидетеля и потерпевшего лишь при наличии для этого оснований (ст. 276, 281 УПК РФ).

Если под исследованием понимать лишь механическое перечисление в протоколе судебного заседания наименований представленных следователем материалов, также возникает вопрос о целесообразности такого исследования.

Как представляется, законодатель не требует при рассмотрении ходатайств какого-либо исследования этих материалов (их читки, механического перечисления и т. п.). В соответствии с ч. 6 ст. 108 УПК РФ прокурор либо по его поручению лицо, возбудившее ходатайство, должно обосновать его, после чего заслушиваются другие лица, явившиеся в судебное заседание. Иных процедурных требований, закрепляющих необходимость исследования представленных материалов, в законе нет.

Позиция вышестоящих судебных инстанций относительно необходимости ведения протокола судебного заседания, судя по некоторым решениям, также не основана на прямом требовании ст. 108, 109 УПК РФ. К сожалению, в Постановлении № 22 данный вопрос также не разъясняется.

Если обратиться к нормам УПК РФ, то ведение протокола судебного заседания предусмотрено при производстве в суде первой инстанции после поступления в суд уголовного дела с обвинительным заключением (обвинительным актом). Именно для этой стадии процесса определены общие условия судебного разбирательства (гл. 35 УПК РФ), где закреплено требование о ведении протокола судебного заседания (ст. 259 УПК РФ). Если же имеются какие-либо особенности производства по отдельным категориям уголовных дел, то в соответствующих главах УПК РФ (41, 44, 50, 51 и др.) указывается на применение правил раздела IX, в котором регламентируется процедура производства в суде первой инстанции, а значит, обязательное ведение протокола. В ст. 108, 109 УПК РФ ссылки на применение норм раздела IX отсутствуют, а применение аналогии возможно, но не обязательно. Таким образом, отсутствие протокола не является нарушением требований уголовно-процессуального закона и, конечно, не может служить препятствием для рассмотрения материала вышестоящей инстанцией. Как показывает анализ практики, единый подход по этим вопросам у судов отсутствует. В материале о продлении срока содержания под стражей в отношении Щ., поступившем в Челябинский областной суд из Троицкого районного суда, отсутствовал протокол судебного заседания. Данное нарушение требований уголовно-процессуального закона было признано областным судом грубым и препятствующим рассмотрению материала в кассационном порядке. В связи с этим материал был снят с кассационного рассмотрения и возвращен в районный суд, а в отношении судьи С. было вынесено частное определение.

Почему отсутствие протокола судебного заседания судебная коллегия признала грубым нарушением требований уголовно-процессуального закона, непонятно. В определении об этом не сказано. Если обратиться к закону, то требование о ведении протокола судебного заседания при рассмотрении такого рода вопросов (ст. 108, 109 УПК РФ) в нем отсутствует. Остается неясным и то, почему упомянутое нарушение, даже при признании его грубым, препятствовало рассмотрению материала в кассационном порядке. Ведь такое нарушение закона, как отсутствие протокола судебного заседания, невозможно устранить посредством возвращения материала в районный суд.