Недействительные сделки

Размещено на http://www.allbest.ru/

Министерство образования и науки Кыргызской Республики

Международный университет Кыргызстана

Академия права, бизнеса и компьютерных технологий

Кафедра «Юридических дисциплин»

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

на тему: Недействительные сделки

Выполнил: Эгенбердиев У.

Руководитель: Д.А. Садиева

Ош-2014

Содержание

Введение

Глава 1. Понятие и характеристика недействительных сделок

1.1 Становление и развитие института недействительной сделки

1.2 Общая характеристика понятия сделки

1.2.1 Понятие и виды недействительных сделок

1.3 Правовая природа недействительных сделок

Глава 2. Виды недействительных сделок

2.1 Классификация недействительных сделок

2.2 Ничтожные сделки

2.3 Оспоримые сделки

2.4 Обзор практики разрешения споров по сделкам, связанным с размещением и обращением акций

Глава 3. Последствия признания сделок недействительными

3.1 Наличие условий (оснований) ничтожности или оспоримости сделки

3.2 Порядок и последствия признания сделок недействительными

3.3 Ограничения применения общих правил о последствиях недействительности сделок

Заключение

Список литературы

Введение

В системе юридических фактов, лежащих в основе возникновения, изменения и прекращения гражданских правоотношений, наиболее значительное место занимают сделки, поскольку именно они чаще всего порождают отношения частноправового характера между субъектами.

Гражданско-правовой институт сделки (гл. 9 Гражданского кодекса Кыргызской Республики, далее ГК КР), являющийся составной частью общих положений гражданского права, представляет собой необходимое звено правового регулирования гражданского оборота, которое связывает между собой вещное и обязательственное право, так как именно благодаря сделкам, порождающим обязательственные правоотношения, в большинстве своем приобретаются вещные права.

Институт сделки, помимо норм о действительных сделках, содержит положения о недействительных сделках, правовая природа которых вызывает научный и практический интерес в силу того, что согласно п.1 ст. 167 ГК КР они не влекут юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с их недействительностью. Поскольку субъекты недействительных сделок не достигают желаемых ими результатов вследствие применения к возникшему между ними правоотношению государственного принуждения, которое юридически аннулирует это правоотношение, действия, подпадающие под состав недействительной сделки, являются неправомерными.

Подавляющее большинство подобных неправомерных действий обладают признаками правонарушений и наносят вред как стабильности гражданского оборота в целом, так и правам и законным интересам его участников.

Обыденное суждение о недействительных сделках порождено неопределенностью позиции законодателя по вопросу о месте недействительных сделок в системе юридических фактов. Признав виновно совершенные недействительные сделки гражданскими правонарушениями, а последствия их недействительности - санкциями юридической ответственности, законодатель создал бы условия для их превенции и тем самым способствовал бы началу процесса их количественного сокращения.

Действующий ГК КР впервые за всю историю развития отечественного законодательства дал легальное определение ничтожных и оспоримых сделок. До этого указанные категории недействительных сделок обсуждались лишь на уровне теоретических разработок представителей советской науки гражданского права.

Законодательное разделение недействительных сделок на ничтожные и оспоримые не является простой случайностью. Оно вызвано стремлением составителей ГК КР учесть те или иные юридические особенности этих видов сделок, чтобы наиболее полно удовлетворить потребности гражданского оборота, который буквально с каждым днем становится все сложнее и разнообразнее.

По прошествии нескольких лет с момента принятия первой части ГК многие считают, что данное нововведение практически ничего позитивного в правовое регулирование отношений участников гражданского оборота не принесло. В последнее время отмечается значительное увеличение в судах количества дел, связанных с недействительностью сделок. Кроме того, обращается внимание на особую сложность рассмотрения таких дел как в материальном, так и в процессуальном аспектах.

Так, О.Н. Садиков отмечает, что «в обзорах арбитражных споров уже традиционным становится специальный раздел, посвященный спорам о недействительности сделок, содержание которого постепенно становится многостраничным». На устойчивую тенденцию роста числа споров о недействительности сделок указывает и В. Витрянский, по свидетельству которого, ежегодный прирост дел этой категории составляет 10-12%.

По мнению К.И. Скловского, «оспаривание заключенных сделок и признание их судами недействительными приобрело почти эпидемический характер». Как отмечают многие исследователи, среди юристов бытует мнение, что в настоящее время «при желании можно опорочить в суде практически любую сделку». Более того, одну и ту же сделку можно опорочить по разным основаниям, при этом делается вывод «об отсутствии принципиальных препятствий для признания ее недействительной несколько раз по нескольким основаниям».

Такое положение дел не идет на пользу стабильности гражданского оборота. Оно делает институт недействительных сделок мощным оружием в руках недобросовестных коммерсантов, стремящихся, во что бы то ни стало использовать любое основание для уклонения от надлежащего исполнения своих обязательств.

Указывая на сложившуюся ситуацию, некоторые авторы напрямую связывают ее с делением на ничтожные и оспоримые и прямо заявляют о «терминологических неточностях» ГК. Они также признают, что «содержащиеся в действующем ГК нововведения о ничтожных и оспоримых сделках породили больше проблем, чем их разрешили», при этом «в данном случае появление двух новых терминов имело больше отрицательных последствий, чем положительных».

Несмотря на отмечаемые в литературе недостатки раздельного подхода к правовому регулированию ничтожности и оспоримости, в теории прослеживается тенденция к еще большей детализации и уточнению правовых категорий, связанных с отрицанием юридической силы сделок.

Появление в ГК положений о ничтожных и оспоримых сделках явилось результатом стремления воплотить в жизнь теоретические разработки ученых-цивилистов, закрепить на уровне закона принципиальные юридические различия между ничтожными и оспоримыми сделками.

В настоящее время в отечественной науке гражданского права не существует сколько-нибудь удовлетворительной теории недействительных сделок, способной без существенных внутренних противоречий объяснить правовую природу этих сделок, определить основания и порядок признания их недействительности, а также установить последствия этой недействительности. Это в полной мере относится к ничтожным и оспоримым сделкам, являющимся лишь разновидностями недействительных сделок.

В истории науки кыргызского гражданского права количество исследований, специально посвященных недействительным сделкам, исчисляется единицами. Так, до 1917 г. была издана лишь одна монография Н. Растеряева, комплексно рассматривающая вопросы недействительных сделок. В советское время данным вопросам было посвящено всего три крупных работы, одна из которых была написана Н.В.Рабинович, а две принадлежали перу В.П.Шахматова.

В последнее время ярким свидетельством возросшего интереса к данной теме, причем не только цивилистов, является заметное увеличение числа публикаций в периодической печати, а также появление нескольких специальных работ, посвященных теоретическим и практическим проблемам недействительности сделок.

Среди авторов, которые в своих работах уделяют внимание делению сделок на ничтожные и оспоримые, нет единства мнений об основаниях и последствиях такого деления для сторон этих сделок и для третьих лиц.

Недостатки юридической теории по данным вопросам самым непосредственным образом отражаются на состоянии действующего гражданского законодательства о недействительных сделках, а также на правоприменительной практике. В отсутствие четких теоретических установок суды разных инстанций по-разному квалифицируют одни и те же сделки: как ничтожные или как оспоримые, применяя при этом совершенно различные материально-правовые и процессуальные последствия.

В сложившихся условиях юридические категории ничтожных и оспоримых сделок нуждаются в глубоком теоретическом осмыслении. Каждая из них заслуживает самого серьезного внимания на уровне отдельных исследований, специально посвященных ничтожным и оспоримым сделкам.

В своей работе я попытаюсь уделить особое внимание понятию недействительных сделок, делению недействительных сделок на ничтожные и оспоримые, определить правовую природу оспоримых и ничтожных сделок, рассмотреть насколько оправданно их выделение в самостоятельные правовые категории.

Глава 1. Понятие и характеристика недействительных сделок

1.1 Становление и развитие института недействительных сделок

В юридической науке широко используется термин «правовая природа» или «юридическая природа». К нему обращаются тогда, когда требуется дать исчерпывающую характеристику тому или иному юридическому факту, процессу, явлению и т.д. Применительно к недействительным сделкам выявление их правовой природы будет означать:

· определение их места в системе юридических фактов;

· указание на специфические признаки недействительных сделок, позволяющие отграничить их от других юридических действий.

Рассмотреть юридическую природу недействительной сделки невозможно без выяснения ее соотношения с понятием «сделка», которое традиционно в отечественном гражданском праве определяется как действие участников гражданского оборота по поводу установления, изменения или прекращения гражданских прав и обязанностей (ст. 153 ГК КР).

По мнению М.М.Агаркова, «выявление понятия сделки - сравнительно поздний результат юридического анализа», который показал, что оно вбирает в себя как договоры, так и односторонние юридические действия частноправового характера. Так, уже в середине XVIII века в ряде национальных систем права Европы пользовались терминами actus juridicus (лат.) и acte juridique (фр.), означавшими сделку в современном понимании данного слова. Несмотря на это, сам М.М.Агарков и другие отечественные цивилисты, в частности, И.Б.Новицкий, полагали, что еще римские юристы употребляли особый термин negotium, понимая под ним не только дело вообще, но также сделку и возмездный договор, противопоставлявшийся дарению. Так, И.Б.Новицкий утверждал, что именно о сделках (а не о контрактах) говорилось, что они могут быть nullum (незаключенными), nullius (ничтожными), а так же их можно resindere (считать недействительными), dissolvere (расторгнуть), distrahere (лишить юридической силы).

Несмотря на употребление термина negotium, он все же не имел столь широкого применения в римском праве, как контракт или пакт, очевидно, потому, что этих категорий для общей характеристики оснований возникновения обязательств неделиктного характера было вполне достаточно. Кроме того, такое обязательство из односторонних действий, как, например, negotiorum gestio (ведение чужих дел без поручения), рассматривалось в римском праве не как односторонняя сделка, а как квази-контракт.

Таким образом, в римском праве лишь наметился процесс создания единой частноправовой категории, объединявшей основания возникновения договорных и некоторых внедоговорных обязательств под общим названием «сделка».

По мнению М.М.Агаркова, «уже в конце XVIII и начале XIX вв. русская юридическая мысль, разрешая вопрос о системе юридических фактов, отчетливо противопоставляла вопрос правонарушения и волеизъявления (сделки) и различала одностороннюю сделку и договор. Выделение учения о сделке в составе общей части гражданского права стало впоследствии традиционным в русской цивилистической науке». Попытки законодательного закрепления категории «сделка» начали предприниматься уже к концу XIX в. при разработке Проекта гражданского уложения. Согласно ст. 56 этого Проекта:

«Действия, совершаемые для приобретения и прекращения гражданских прав (сделки), суть:

1. изъявление воли одного лица, как-то: завещательные распоряжения и

2. договоры или соглашения двух или нескольких лиц».

Это явилось определенным рубежом научных изысканий виднейших представителей советской дореволюционной цивилистики (Дювернуа, Мейера, Шершеневича и др.). Д.И.Мейер, отмечая, что «чаще всего под сделкой разумеется договор или вообще какое - либо соглашение», а также и то, что «под наше понятие о сделке подходит не только договор, соглашение, но, например, и духовное завещание», констатировал, что в «общежитии сделка не имеет определенного юридического значения». Другими словами, для простого обывателя термин «сделка» в дореволюционной Кыргызстана еще ничего не значил, поскольку практика гражданского оборота обходилась такими терминами как договор, соглашение, одностороннее действие.

Дальнейшее развитие теория сделок получила в отечественной цивилистике в советское и постсоветское время, поскольку именно в этот период было определено, что сделки являются актами осознанных, целенаправленных, волевых действий участников гражданского оборота, совершая которые, последние стремятся к достижению определенных правовых последствий. Именно в ГК РСФСР 1922 г. понятие сделки, как действия направленного на возникновение, изменение и прекращение гражданских правоотношений, впервые появилось в законодательстве, а затем, почти в неизменном виде, перешло в ГК РСФСР 1964 г. и действующий ГК КР.

И для советской, и для постсоветской цивилистики был характерен поиск научного определения сделки, которое смогло бы вобрать в себя все ее характерные черты и по которому можно было бы отличить сделку от иных юридических фактов. М.М.Агарков, обобщив немногочисленный мировой и отечественный опыт исследования сделок, определил, что «сделками называются правомерные юридические действия совершаемые одним или несколькими лицами, выступающими в качестве субъектов имущественных (гражданских) прав, и устанавливающие, изменяющие гражданские правоотношения, на установление, изменение или прекращение которых они направлены».

Вслед за М.М.Агарковым близкое к его определению понятие сделки дал И.Б.Новицкий: «сделкой называется правомерное юридическое действие, совершаемое одним или несколькими дееспособными лицами, выступающими в качестве субъектов имущественных (гражданских) прав, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских правоотношений».

Среди последующих изысканий в области определения понятия и характерных черт сделки заслуживает особого внимания монография В.П.Шахматова, который предлагал не давать единого определения сделке, а рассматривать отдельно действительные и недействительные сделки. Действительную сделку он определял как «волеизъявление сделкоспособного субъекта (субъектов), направленное на законное и осуществимое воздействие на фактические общественные отношения путем возникновения, изменения или прекращения соответствующих гражданских прав либо обязанностей, содержание которого соответствует подлинной воле субъекта (субъектов), выраженное предусмотренным законом способом, и включает в себя условия, признаваемые правом существенными».

В 90-е годы ХХ века рассмотрению понятия сделки были посвящены и некоторые работы Ю.П.Егорова. В них отмечалось, что «сделка - это правомерное действие сделкоспособного субъекта, выраженное в допускаемой законом форме, воздействующее на фактические общественные отношения путем формирования материального содержания, прав и обязанностей порождаемого правоотношения».

Монография Ф.С.Хейфица во многом подытожила имеющиеся к настоящему времени подходы к определению сделки. Ее автор считает, что «сделкой признается правомерное юридическое действие одного или нескольких дееспособных субъектов гражданских (имущественных) прав, совершенное в установленной законом или их соглашением форме, соответствующее подлинной воле субъектов и приводящее к правовым последствиям (установлению, изменению или прекращению гражданских прав или обязанностей), на достижение которых оно направлено».

Приведенные определения сделок позволяют выявить характерные черты сделки:

· сделка - волевое, дозволенное, правомерное юридическое действие;

· сделка направлена на достижение результата, который должен не противоречить действующему законодательству и выражаться в установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей;

· участниками сделки могут быть любые субъекты, обладающие гражданской правосубъектностью (физические и юридические лица, а также публично-правовые образования - Кыргызская Республика, субъекты Кыргызской Республики, муниципальные образования);

· предметом сделки могут быть не только имущественные, но и иные гражданско-правовые отношения (за исключением правоотношений, возникающих по поводу нематериальных благ, перечисленных в ст. 150 ГК КР).

Сделка способна породить те правовые последствия, которых хотели достичь ее стороны, лишь в случае, если она действительна. В ГК КР законодатель при проведении различия между действительностью и недействительностью сделок пошел по пути прямого указания на перечень недействительных сделок, за пределами которого все иные действия, подпадающие под признаки сделок, являются действительными сделками.

В науке гражданского права принято подразделять действительные и недействительные сделки на основании их соответствия условиям действительности сделок, к которым отечественная цивилистика традиционно относит:

· законность содержания сделки;

· способность субъекта к участию в сделке;

· соответствие волеизъявления участника сделки его подлинной воле;

· соблюдение формы сделки.

1.2 Общая характеристика понятия сделки

В ст. 153 ГК сделки определены как «действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей». Таким образом, сделку характеризуют следующие признаки:

а) сделка - это всегда волевой акт, т.е. действия людей;

б) это правомерные действия;

в) сделка специально направлена на возникновение,

прекращение или изменение гражданских правоотношений;

г) сделка порождает гражданские отношения, поскольку именно

гражданским законом определяются те правовые последствия,

которые наступают в результате совершения сделок.

Как волевому акту сделке присущи психологические моменты. Поскольку сделка предполагает намерение лица породить определенные юридические права и обязанности, для совершения такого действия необходимо желания лица, совершающего сделку. Такое намерение, желание называют внутренней волей. Однако наличие только внутренней воли для совершения сделки недостаточно, необходимо ее довести до сведения других лиц. Способы, которыми внутренняя воля выражается вовне, называются волеизъявлением. Все способы выражения внутренней воли могут быть сгруппированы по трем группам:

1) прямое волеизъявление, совершаемое в устной или письменной форме, например заключение договора, сообщение о согласии возместить ущерб, обмен письмами и т.п.;

2) косвенное волеизъявление имеет место в случае, когда от лица, намеревающегося совершить сделку, исходят такие действия, из содержания которых явствует его намерение совершить сделку. Такие действия называются конклюдентными ( от лат. Concludere -заключать, делать вывод). Оплата проезда в метро, помещение товара на прилавке сами по себе уже означают намерение лица заключить сделку. В соответствии с п. 2 ст. 158 ГК конклюдентными действиями могут совершаться лишь сделки, которые в соответствии с законом могут быть совершены устно;

3) изъявление воли может иметь место и посредством молчания. Однако такое выражение волеизъявления допускается только в случаях, предусмотренных законом или соглашением сторон. Так, стороны могут договориться о том, что молчание одного из участников договора на предложение другого участника об изменений условий договора означает его согласие со сделанным предложением. Законом также могут быть предусмотрены случаи, когда молчание признается выражением воли совершить сделку.

Воля и волеизъявление - две стороны одного и того же процесса психического отношения лица к совершаемому им действию. Естественно, что воля и волеизъявление должны соответствовать друг другу. В случае когда воля направлена на одно действие, а волеизъявление выражает намерение совершить другое действие, сделка может вызвать споры между участниками, что препятствует ее совершению. Следовательно, для сделки важно единство воли и волеизъявления. Еще один момент психического отношения человека к совершаемому им действию, которое может иметь значение для сделки, - мотив. Побудительная причина, та социально-экономическая или иная цель, ради достижения которой лицо вступает в сделку, по общему правилу, лежит вне пределов самой сделки и не оказывает на нее никакого влияния. Действительно, приобретается ли фотоаппарат в качестве подарка члену семьи, либо для собственного использования, либо для занятия предпринимательской деятельностью - это никак не может повлиять на сам факт приобретения права собственности на фотоаппарат, т.е. на сделку купли-продажи. Юридически безразлично, достигло ли лицо в результате этой сделки того результата, который выступил побудительным мотивом сделки. Законодательством, однако, предусмотрены отдельные случаи, когда мотиву может придаваться юридическое значение. Так, в ст. 169 ГК содержится определение недействительной сделки, совершенной с целью, заведомо противной основам правопорядка и нравственности, т.е. мотив, цель сделки предопределяет последствия недействительности. Кроме того, стороны вправе сами придать мотивам юридическое значение, оговорив установление прав и обязанностей либо их изменение и прекращение, в зависимости от осуществления мотива или цели сделки. В таком случае мотив, оговоренный сторонами, становится условием сделки, а сама сделка будет совершенной под условием.

Следует отличать мотив или цель сделки от ее основания (causa), т.е. того типового юридического результата, который должен быть достигнут исполнением сделки². Так, приобретения права собственности является основанием для купли-продажи, передача имущества в пользование - основанием для аренды и т.п. Конкретная правовая цель лиц может не совпасть с основанием сделки, в этом случае мы имеем дело с притворной или мнимой сделкой. Основание является обязательным элементом сделки, за исключением случаев, специально указанных в законе.

В современной литературе понятие causa принято отождествлять с понятием правовой цели, к достижению которой стремятся субъекты (см. напр.: Гражданское право: Учебник. В 2-х т. / Под ред. Е.А. Суханова. М., 1998. т. I.e. 337). Однако подобное отождествление справедливо критиковалось еще Д.Д. Гримом, который понимал под causa объективный результат, который должен быть достигнут исполнением сделки, в противоположность цели, ради которой совершается сделка (см.: Гримм Д.Д. Лекции по догме римского права. СПб., 1907. с. 95-96).

1.2.1 Понятие и виды недействительных сделок

Действительность сделки зависит от действительности образующих ее элементов. Поэтому недействительные сделки могут быть сгруппированы в зависимости от того, какой из этих элементов сделки оказался дефектным. Так, можно подразделить недействительные сделки на сделки с пороками субъектного состава, сделки с пороками воли, сделки с пороками формы и сделки с пороками содержания. Наряду с отдельными составами недействительных сделок закон формулирует общую норму, согласно которой недействительной является любая сделка, не соответствующая требованием закона или иных правовых актов (ст. 168 ГК). Роль такой общей нормы проявляется в случаях, когда совершается сделка, не имеющая пороков отдельных ее образующих элементов, но противоречащая по содержанию и своей направленности требованиям закона. Например, гражданин приобрел строительные материалы у неизвестного ему водителя автомобиля, однако впоследствии выяснилось, что водитель не являлся собственником этих материалов и распорядился не принадлежащим ему имуществом. С точки зрения образующих элементов сделки нарушения нет, поскольку водитель дееспособен, сделка была исполнена в момент совершения, следовательно, порока формы нет, воля была выражена четко и ясно, но с точки зрения предписания закона такая сделка недействительна, ибо водитель не являлся собственником материалов и не был управомочен на их отчуждение. Такая сделка остается недействительной по ст. 168 ГК. Следуя буквальному толкованию ст. 168 ГК, следует признать, что ею охватывается и дефектность элементов, образующих сделку. Таким образом, норма, сформулированная в ст. 168 ГК, фиксирует общее понятие недействительной сделки, однако при наличии специальной нормы, устанавливающей недействительной сделки в зависимости от дефектных отдельных ее элементов, применению подлежит специальная норма. Сделки с пороками в субъекте следует подразделить на -две группы. Первая связана с недееспособностью граждан, а вторая - со специальной правоспособностью юридических лиц либо статусом их органов. Раздельный анализ сделок, совершаемых гражданами и юридическими лицами, обусловлен характером совершаемых действий. Сделка как волевой акт требует наличия дееспособности у лица, ее совершающего. Поскольку дееспособность юридического лица неразрывна связана с его правоспособностью, то составы недействительных сделок, основанных на полном или частичном отсутствии дееспособности, не могут быть применены к юридическим лицам. С другой стороны, при определении круга недействительных сделок с пороками в субъекте надлежит учитывать, что правоспособность юридических лиц, в отличии от правоспособности граждан, может быть не общей, а специальной.

Недействительность сделок, участниками которых являются граждане, основывается на тех же критериях, что и общие правила о возникновении дееспособности, а именно на таких критериях, как возраст и психическое отношение к совершаемым действиям. По этим критериям законом сформулированы следующие составы недействительных сделок: а) сделки, совершаемые гражданином, признанным недееспособным (ст. 171 ГК), б) сделки, совершаемые гражданином, ограниченным судом в дееспособности (ст. 176 ГК), в) сделки, совершаемые несовершеннолетним в возрасте до 14 л 172ГК), г) сделки, совершаемые несовершеннолетним в возрасте старше 14 лет (ст. 175 ГК). По таким сделкам дееспособная сторона обязана, помимо исполнения общего требования по недействительным сделкам, возместить другой стороне реальный ущерб, понесенный в результате заключения недействительной сделки. Такая обязанность возлагается на дееспособную сторону в случае, если она знала или должна была знать о недееспособности другой стороны. На практике, между тем, довольно трудно подчас определить, является ли тот или иной гражданин дееспособным или нет. Критерии же, положенные в основу недействительности названных сделок, имеют объективный, не зависящий от участников сделки характер: Возраст или состоявшееся решение суда о признании гражданина недееспособным или ограничено дееспособным. В связи с этим важно доказать, что дееспособная сторона знала или должна была знать о факте недееспособности. В данном случае нельзя руководствоваться оценочным критерием - мог ли дееспособный гражданин предвидеть, что заключает сделку с гражданином, признанным судом недееспособным. Подтвердить факт знания о недееспособности другой стороны можно, лишь представив информацию о том, что дееспособный гражданин знакомился с соответствующими документами, знал о возрасте, о ранее существовавших судебных решениях и т.п.

Сделки, совершенные гражданином, признанным недееспособным, а также малолетним, т.е. не достигшим 14-летнего возраста, являются недействительными с момента их заключения, однако закон предусматривает возможность признания за этими сделками юридической силы, если сделка совершена к выгоде малолетнего или недееспособного гражданина. Для этого лица, уполномоченные законом его представлять, - родители (усыновители)

или опекуны должны предъявить в суде требование о признании совершенной их подопечным сделки действительной.

Обратная ситуация со сделками, совершенными несовершеннолетним старше 14 лет и гражданами, ограниченные судом в дееспособности вследствие злоупотребления спиртными напитками или наркотическими средствами. Поскольку у этих лиц имеется хоть частичная дееспособность, то недействительными могут быть признаны только сделки, требующие в соответствии с законом согласия родителей, усыновителей или попечителей на их совершение. Сделки, которые указанные лица вправе совершать самостоятельно, например мелкие бытовые сделки, не могут быть признаны недействительными по основаниям порочности субъектного состава. Отсутствие согласия попечителя или родителей на совершение сделки еще не делает сделку недействительной. Согласие может быть дано и после совершения сделки, если это оправдано. Указанные составы недействительных сделок дают возможность попечителю или родителям оценивать поведение их ребенка или подопечного и лишь в случае необходимости обращаться с иском в суд о признании сделки, совершенной без их согласия, недействительной.

Законом предусмотрено два состава недействительных сделок юридических лиц: сделки, выходящие за пределы специальной правоспособности юридического лица (ст. 173 ГК), и сделки, совершенные органами юридического лица с превышением их полномочий (ст. 174 ГК). Объединяет оба этих состава то, что их недействительность жестко связана с установлением факта, что другая сторона сделки знала или заведомо должна была знать о незаконности ее совершения. Это правило еще раз подтверждает, что законодатель стремится наделить юридическое лицо общей правоспособностью, ведь в случае незнания другим участником сделки о существующем пороке сделки последняя не может быть признана недействительной.

Следовательно, закон признает действительными сделками, совершенные с нарушением правил о правоспособности юридических лиц, если другая сторона в сделке об этом не знает. Статья 49 ГК устанавливает, что юридическое лицо обладает правоспособностью в соответствии с целями, установленными в учредительных документах юридического лица. Для коммерческих организаций сделано исключение, за ними признана возможность иметь любые права и обязанности. На практике при учреждении коммерческих организаций их учредители указывают достаточно конкретный перечень видов и целей деятельности данной организации. В связи с этим норма, предусмотренная ст. 173 ГК, может применяться и в отношении коммерческих организаций, поскольку в ней говорится о сделках, совершенных в противоречии с целями деятельности, определенно ограниченными в учредительных документах юридического лица. Отдельные виды деятельности, осуществление которых может повлечь за собой нанесение ущерба правам, законным интересам, нравственности и здоровью граждан, обороне страны и безопасности государства, требуют получения специального получения - лицензии. Перечень таких видов деятельности исчерпывающим образом определен Федеральным законом «О лицензировании отдельных видов деятельности» от 8 августа 2001 г. Если какой-либо вид деятельности не предусмотрен данным Законом, то такая деятельность может осуществляться без лицензии, даже если ранее для ее осуществления, и требовалась лицензия. Исключение составляют такие виды деятельности, лицензирование которых до вступления в силу закона о лицензировании отдельных видов деятельности было введено иным федеральным законом. Даже если такие виды деятельности и не предусмотрены Законом о лицензировании отдельных видов деятельности, например деятельность по осуществлению образовательных услуг, обязательность ее осуществления на основании лицензии сохраняется (п.6 ст.ЗЗ Закона об образовании⁴).

Требование о признании сделок юридического лица недействительными в связи с нарушением его правоспособности может быть заявлено либо самим юридическим лицом, либо его учредителем (участником), либо государственным органом, осуществляющим контроль или надзор за деятельностью юридического лица, например налоговой инспекцией, прокуратурой и т.д. К предпринимательской деятельности индивидуальных предпринимателей применяются правила, регулирующие деятельность юридических лиц, являющихся коммерческими организациями, в том числе и правила о лицензировании соответствующей деятельности, если иное не вытекает из закона, иных правовых актов или существа правоотношения.

Полномочия гражданина на совершение сделки могут быть ограничены договором, а полномочия на совершение сделки органом юридического лица - его учредительными документами. Если сделка совершена с превышением полномочий, т.е. ограничения на ее совершения нарушены, то по иску лица, в интересах которого ограничения установлены, она может быть признана недействительной лишь в случаях, когда доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях (ст. 174 ГК). Если же доказать этот факт невозможно, то совершенная сделка не имеет порока, а следовательно действительна. Специальное правило применяется, когда ограничение установлено в договоре, порождающем отношения представительства. В соответствии со ст. 183 ГК при превышении полномочий действовать от имени другого лица сделка считается заключенной от имени и в интересах совершившего ее лица. При этом действительность совершенной сделки не ставится под сомнение, поскольку по закону ее действительность зависит только от осведомленности другой стороны в сделке о наличии ограничений. Допустим, поверенному поручено приобрести письменный стол, что предусмотрено выданной доверенностью, однако поверенный приобрел не только стол, но также книжные стеллажи и рабочее кресло, которые, по его мнению, очень подходили к письменному столу. Хотя он и действовал в интересах доверителя, но превысил предоставленные ему полномочия. И безотносительно к тому, знал ли продавец мебели о наличии ограничений, совершенная купля-продажа действительна, однако контрагентом продавца является не доверитель, в интересах которого действовал поверенный, а сам поверенный. Наиболее часто встречается ограничение полномочий органа юридического лица. Закон придает значение только таким ограничениям полномочий органа юридического лица, которые отражены в его учредительных документах. Если, например, совет директоров акционерного общества принял решение об ограничении полномочий генерального директора, а в учредительных документах такая возможность не предусмотрена, то это решение не служит основанием для признания недействительной заключенной генеральным директором сделки превышением установленного ограничения. Ограничения касаются лишь органов юридического лица, поскольку совершать правомерные действия от имени юридического лица вправе только его органы либо назначенные ими представителями. Напротив, правонарушение может быть совершено любым работником юридического лица, действующим при исполнении служебных обязанностей, причем оно будет считаться правонарушением самого юридического лица. Следует различать ограничения полномочий органа юридического лица и совершение сделки неуполномоченным лицом.

Так, при заключении директором сделки с превышением полномочий, установленных законом, например, по вопросам, отнесенным к исключительной компетенции собрания акционеров, такая сделка должна признаваться судом недействительной не по правилам ст. 174 ГК, поскольку в данном случае нет выхода за пределы ограничений, а по правилам ст. 168 ГК - как совершенная неуполномоченным лицом. Данное положение подтверждено в постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ №9 от 14 мая 1998 года «О некоторых вопросах применения статьи 174 Гражданского кодекса Российской Федерации при реализации органами юридических лиц полномочий на совершение сделок»⁵.

При заключении различных договоров коммерческими организациями обычно принято указывать, что подписывающий договор генеральный директор действует на основании устава. Суды иногда трактовали это положение договора как подтверждение факта осведомленности другой стороны в сделке о наличии ограничений, предусмотренных уставом. Однако, как разъяснил Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ, ссылка в договоре, заключенном от имени организации, на то, что лицо, заключающее сделку, действует на основании устава данного юридического лица, «должна оцениваться судом с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и в совокупности с другими доказательствами по делу. Такое доказательство, как и любое другое, не может иметь для арбитражного суда заранее установленной силы и свидетельствовать о том, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об указанных ограничениях». Требование о признании недействительной сделки, совершенной с превышением полномочий, может быть предъявлено лицом, в интересах которого установлены ограничения. Такими лицами могут быть, например, учредители (участники) юридического лица, его акционеры, доверители по договору поручения и т.п. лица, чьи интересы были защищены введением соответствующего ограничения⁶.

Применения правила ст. 174 ГК, следует учитывать разъяснения относительно проверки полномочий руководителей филиалов и представительств на совершение сделок от имени юридического лица и последствий превышений этих полномочий, которые даны в п. 20 постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8.

Сделки с пороками воли можно подразделить на сделки, совершенные без внутренней воли на совершение сделки, и сделки, в которых внутренняя воля сформировалась неправильно. Без внутренней воли совершаются сделки под влиянием насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной (ст. 179 ГК), а также гражданином, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК). Такие сделки признаются недействительными вследствие того, что

По мнению Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ, если лицо, в интересах которого установлены ограничения, впоследствии одобрит сделку, совершенную с превышением полномочий, ограниченных учредительными документами, то основания для признания сделки недействительной по ст. 174 ГК отсутствуют. При этом одобрении может быть признан факт принятия исполнения по оспариваемой сделке, в том числе уполномоченным органом юридического лица. Обоснование данной позиции Пленума со ссылкой на ст. 6 ГК о допустимости применения по аналогии закона п. 2 ст. 183 противоречит содержанию ст. 174. Следует различать совершение сделки представителем, когда решается вопрос о принятии доверителем на себя последствий сделки, совершенной неуполномоченным лицом, и действия органа юридического лица, вышедшего за пределы полномочий. Орган юридического лица не может рассматриваться в качестве представителя, между органом и самим юридическим лицом не существует гражданских правоотношений. Поэтому применение к указанным случаям по аналогии ст. 183 ГК, регламентирующей отношения представительства, недопустимо. Вопрос решается проще: сделки, предусмотренные ст. 174 ГК, отнесены законом к числу оспоримых. Если лицо, в интересах которого установлены ограничения, пожелает одобрить сделку, то оно не обращается в суд с требованием о признании ее недействительной. В ситуации же, когда такое лицо совершило действия по принятию исполнения, а в дальнейшем сочло необходимым признать совершенную сделку недействительной, Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ необоснованно расширяет границы судебного усмотрения. Право на обращение в суд с требованием о признании сделки недействительной является способом защиты гражданского права. Во избежание злоупотреблений со стороны уполномоченных лиц закон предусмотрел для таких требований сокращенный срок исковой давности - один год, тем самым исчерпывающим образом определив возможность оспаривания совершенной сделки. Если бы одобрение оспоримой сделки отменяло возможность обращения в суд с иском о недействительности сделки, в законе должно было бы содержаться на сей счет прямое указание. Как это, например, предусмотрено для сделок, совершенных несовершеннолетними в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет (ч. 2. п. воля самого лица на совершение сделки отсутствует, имеющее же место волеизъявление отражает не волю участника сделки, а волю какого-либо иного лица, оказывающего воздействие на участника сделки . Насилие - физическое воздействие (избиение, истязание) на участника сделки со стороны его контрагента или выгодоприобретателя по заключаемой сделки. Необязательно, чтобы контрагент сам оказывал это воздействие; необходимо, чтобы он знал

06 этом и использовал это обстоятельство в своих интересах. Например, гражданин уговаривает другого подарить ему дом, собственник дома не соглашается. Спустя какое-то время собственник становится жертвой хулиганов; узнав об этом, гражданин приходит к собственнику и требует заключения договора, утверждая, что хулиганы действовали по его поручению, хотя на самом деле он не имел к этому факту никакого отношения. Поскольку воля собственника в данном случае отсутствовала, то последующее оформление договора дарения может быть признано недействительным. Угроза при признании сделок недействительными встречается более часто, чем насилие. Она представляет собой психическое воздействие на участника сделки, что также приводит к волеизъявлению при отсутствии внутренней воли. Не всякая угроза способна опорочить сделку, а лишь такая, которая объективно может воздействовать на участника сделки с целью понуждения его к ее заключению, т.е. существенная угроза. Для признании угрозы существенной обязательным условием является ее реальность, т.е. действительная возможность причинения значительного вреда участнику сделки либо его близким. Если угроза не существенна, то по этому основанию сделка не может признаваться недействительной. Не Статья 179 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за «принуждение к совершению сделки или отказ от ее совершения под угрозой применения насилия, уничтожения или повреждения чужого имущества, а равно распространения сведений, которые могут причинить существенный вред правам и законным интересам потерпевшего или его близкий» имеет значения, если участнику сделки угрожают правомерным действием, например заявлением в милицию, сообщением в налоговую инспекцию. При этом, что это действие правомерно, использование его в качестве угрозы порочит действительность сделки.

Единственным исключением является угроза правомерным действием, приводящим к тому же результату, что и сделка, совершаемая под влиянием угрозы. Например, требование участника общей собственности о выделе его доли под угрозой предъявления иска о разделе общей собственности. Злонамеренное соглашение представителя одной стороны с другой стороной также относится к сделкам, имеющим лишь волеизъявление при отсутствии внутренней воли. В сделках, совершаемых через представителя, последний не выражает собственную волю, его задача состоит в том. Чтобы донести до контрагента волю представляемого. Вследствие злонамеренного соглашения воля представляемого не доводится и подменяется волей представителя. Что и служит основанием недействительности этих сделок. Злонамеренность соглашения предполагает умышленные действия представителя и контрагента, т.е. их сговор за счет представляемого.

Сделки, совершаемые гражданами, неспособными понимать значение совершаемых ими действий или руководить ими, отличаются от сделок недееспособных граждан тем, что совершаются дееспособными лицами, однако вследствие заболевания, опьянения или иного состояния психики эти лица не могут понимать, какую сделку они совершают. Наиболее часто по этому основанию признаются недействительными сделки лиц, которые впоследствии признаются недееспособными. Сделки, совершенные под влиянием обмана, заблуждения, кабальные сделки характеризуются наличием внешне выраженной, казалось бы, безупречной внутренней воли, однако сформировавшейся под воздействием обстоятельств, искажающих истинную волю лица. Обман - намеренное (умышленное) введение в заблуждение стороны в сделке другой стороной либо лицом, в интересах которого совершается сделка. Обман может быть не только направлен на искаженное представление о самой сделке, ее элементах, выгодности и т.п., но и затрагивать обстоятельства, находящиеся за пределами сделки, например мотив и цель. Действия недобросовестного контрагента могут выражаться как в активных действиях, например сообщение ложных сведений, представление поддельной справки о стоимости или ремонте вещи и т.п., так и в пассивных действиях (бездействии) - умолчание подрядчиком о дефекте изделия, непредставление полной документации и т.п. Разумеется, обман должен затрагивать существенные моменты формирования внутренней воли, т.е. такие, при достоверном представлении о которых сделка бы не состоялась. Так, гражданин, сбывающий краденую картину, убеждает покупателя в том, что назначенная им цена низка в связи с тем, что ему срочно нужны деньги для лечения. Если бы покупатель знал об истинных мотивах продавца (сбыт краденого), вероятнее всего, сделка бы не состоялась. Заблуждение также способствует искаженному формированию воли участника сделки, однако в отличие от обмана заблуждение не является результатом умышленных, целенаправленных действий другого участника сделки.

Возникновению заблуждения может способствовать недоговоренность, отсутствие должной осмотрительности, подчас самоуверенность участника сделки либо действия третьих лиц. Например, А., вложив большую часть собственных средств в акции инвестиционной компании, уговаривает тоже сделать и Б., убеждая его в надежности и гарантированности вложения. Б. приобрел по совету А. привилегированные акции, цена которых упала на рынке. Обыкновенные же акции инвестиционной компании, которыми владел А., напротив, возросли в цене. Б. может утверждать, что под влиянием заблуждения, вызванного действиями А., он приобрел не те акции. Однако не всякое заблуждение может иметь значение для признания сделки недействительной, а лишь признанное судом существенным. Закон (ст. 178 ГК) определяет, какое заблуждение признается существенным: «относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают ее возможности его использования по назначению». Так, если гражданин желает приобрести письменный стол в точности такой же, как и у его соседа, а после доставки покупки к нему домой выясняется, что приобретенный им стол произведен не той фирмой и несколько отличается по оттенку, то такое заблуждение не может быть признано существенным, поскольку возможности использования письменного стола по назначению не снижаются не значительно, как того требует закон.

Наиболее часто встречается заблуждение относительно мотивов сделки. Как уже говорилось, мотив и цель лежат за пределами сделки. Если вы приобрели галстук в расчете на то, что он подойдет к имеющемуся у вас костюму, а на самом деле расцветка галстука не подошла, то на самый факт приобретения права собственности на галстук это заблуждение не может повлиять. Приобретаете ли вы вещь для собственного потребления, подарка либо иной цели, продавцу это абсолютно безразлично. Дальнейшее использование вещи (при условии, что она не имеет недостатков) для сделки юридически безразлично. Законом специально подчеркнуто, что заблуждение относительно мотивов не имеет существенного значения. Следует иметь в виду, что стороны могут договориться об учете мотива, однако в этом случае сделка не признается недействительной, она расторгается по соглашению сторон. В качестве примера можно привести ст. 23 Закона о защите прав потребителей, предоставляющую потребителю право отказаться от доброкачественной вещи, которая не подошла ему по фасону, расцветке или размеру. В этом случае явно имело место заблуждение со стороны потребителя, однако в силу прямого указания закона сделка не признается недействительной, а может быть либо изменена путем замены вещи, либо расторгнута.

Кабальные сделки, совершаемые вследствие стечения тяжелых обстоятельств, имеют порок воли, поскольку их формирование протекает под воздействием таких обстоятельств, при которых практически исключается нормальное формирование воли, что побуждает заключить сделку на крайне невыгодных для себя условиях. В отличие от обмана, обстоятельства, влияющие на формирование воли, возникают независимо от другого участника сделки, однако он осознает их наличие и пользуется этим для заключения выгодной для себя, но крайне невыгодной для контрагента сделки. Кроме того, сам потерпевший от такой сделки, как правило, осознает ее кабальный характер, но волею обстоятельств он вынужден совершить эту сделку. Для определения кабального характера заключаемой сделки следует установить, что гражданин находится в состоянии крайней нужды, что его контрагент понимает это и использует в своих интересах, что условия явно не выгодны для одного из контрагентов. Невыгодность проявляется в несоразмерности уплачиваемой цены и реальной стоимости продаваемой вещи. В условиях инфляционной нестабильности, переоценки стоимости многих вещей, ранее дотируемых государством, граждане подчас просто не могут адекватно определить стоимость вещи, что может создать у них представление о кабальном характере сделки. Чтобы избежать этого, следует применять правило п. 3 ст. 424 ГК: если будет установлено, что в момент совершения сделки при сравнимых обстоятельствах обычно взималась за аналогичную вещь более высокая цена, то можно предполагать невыгодность совершаемой сделки. Говоря о недействительности сделок с пороками воли, нельзя не обратить внимание на теоретический вопрос о том, чему придается наиболее важное значение для действительности сделки: собственно воле или волеизъявлению. В литературе высказаны на сей счет различные взгляды, которые можно сгруппировать следующим образом. По мнению одних авторов, основу действительности сделки должно составлять волеизъявление, поскольку сделка всегда есть действие, а юридические последствия связываются с волеизъявлением⁹. Другие авторы полагают, что стержневым моментом сделки является внутренняя воля лица¹⁰.