Правосудие Киевской Руси

Размещено на http://www.allbest.ru/

Содержание

Введение

1. Общая характеристика правовых основ в Киевской Руси

2. Развитие правосудия в Киевской Руси

3. Преступление и наказание в Киевской Руси

Заключение

Список использованной литературы

Введение

О системе уголовного права Древнерусского государства можно говорить, лишь понимая под ней те нормы "Русской Правды", за нарушения которых прямо предусматривались наказания. Основными причинами, повлиявшими на становление уголовного права, было дальнейшее развитие феодальных отношений, наличие антагонистических классов и обострение борьбы между ними. Именно они определяли направление карательной деятельности государства.

Одной из особенностей "Русской Правды" было отсутствие четкого разграничения между уголовными преступлениями и гражданскими правонарушениями. Все они объединялись понятием "обида", но не в смысле оскорбления чести, а в смысле причинения вреда (физического, материального и морального).

В понятие "обида" входило как убийство, так и неплатеж долга: "аще убиють огнищанина в обиду, то платить дань 80 гривен убийце". В порядки преследования обидчиков разницы не существовало: то и другое возникало по инициативе потерпевшего.

Субъектами преступления по "Русской Правде" являлись феодалы, городские люди и феодальнозависимые крестьяне. Холопы не являлись субъектами права, и за свои преступления и поступки они подлежали наказанию иногда более жестокому, нежели остальные члены общества. Так, по ст. 65, раба, ударившего свободного мужа, можно было убить. Отсутствие имущества делало невозможным для них уплату денежных штрафов. Поэтому за совершение преступления холопы подлежали иной ответственности. Уплату денежного штрафа, возмещение ущерба причиненного холопом, производил его хозяин и наказание холопа за совершение преступления было делом уже не государства, а феодала. Статьей 121 предусматривалась ответственность за кражу, совершенную беглым холопом, господин бежавшего холопа обязан был заплатить за унесенное его холопом имущество по урочной цене. Он мог его бить, убить, а в случае кражи у третьих лиц хозяин холопа мог выдать его пострадавшим, от кражи лицам (ст. 121). Если же хозяин оставлял холопа у себя, то он обязан был уплатить пострадавшим урок.

Наказания в Киевском государстве являлись средством осуществления карательной деятельности в отношении классовых врагов и уголовных преступников. Лишь в начальном периоде существования Киевского государства кровная месть была пережитком первобытнообщинного строя. Месть заключалась к причинении зла противнику. Мера зла, причиняемая мстителем обидчику, не определялась ничем другим, кроме его произвола. Кровная месть не соответствовала интересам класса феодалов. Основные принципы феодального права требовали ее отмены и установления норм, по которым жизнь, здоровье и честь феода лов, как и их имущество, охранялись бы несравненно строже, нежели жизнь, здоровье и имущество другого свободного чело века.

1. Общая характеристика правовых основ в Киевской Руси

разграбление классовый правосудие

Предложено несколько точек зрения по вопросу, являются ли поток и разграбление одним наказанием или это два самостоятельных вида наказания. Многие ученые "поток" понимали как изгнание. "Разбойника отдавали вместе с женою и детьми князю на поток (изгнание)", - писал С.М. Соловьев. Некоторые ученые толковали "поток" как ссылку. А.А. Сухов отмечал, что поток аналогичен наказанию "выбити из волости". Первоначально "поточить" означало изгнать из общины, а затем превратилось в выдачу преступника князю для его ссылки Сухов А.А. Обычно-народные и княжеские наказания по древнерусскому уголовному праву // Юридический вестник. 1873. Дек. С. 8..

С лицами, приговоренными к потоку и разграблению, вначале можно было сделать все, что угодно. По Русской Правде, приговоренный к потоку и разграблению мог быть подвергнут изгнанию. Виновного и его семью иногда убивали, обращали в рабство, изгоняли или отправляли в ссылку, иногда им наносили телесные повреждения и т.п., полагал М.Д. Шаргородский.

Некоторые исследователи рассматривали поток как обращение или продажу в рабство. Эверс предполагал, что поток означает "отлучение от общества, вероятно, посредством продажи в рабство в чужую землю" Эверс И.Ф.Г. Древнейшее русское право в историческом его раскрытии. Спб., 1835. С. 269.. Отдельные авторы высказывали мнение о том, что преступники, обращенные в рабство, не продавались за границу, становились рабами князя. С.В. Ведров писал: "Наказание выдачей на поток равнялось лишению свободы, то есть преступник заточается князем; ...виновный делался государственным рабом".

Противоречивы мнения историков и в отношении интерпретации термина "разграбление". "Разграбление" толкуется как различные виды имущественных лишений, претерпеваемые преступниками: имущество конфискуется для возмещения потерпевшему или в казну.

Поток и разграбление - единое наказание: за карой, направленной на личность преступника, неизбежно следует имущественная ответственность.

Впервые поток и разграбление упоминаются в Пространной Правде. Этот факт порождает вопрос о существовании подобного наказания во времена Краткой Правды. На наш взгляд, наказание за нарушение общественных отношений становится уголовным лишь с момента признания опасности этих отношений и регулирования их юридическими нормами, установленными государством. Поэтому корни потока и разграбления надо видеть в обычном древнерусском праве, нормы которого были важными источниками Краткой Правды.

Наказание "поток и разграбление" возникло на основе трансформации мер общественного принуждения доклассового общества и стало самым суровым наказанием по Русской Правде. На наш взгляд, именно этот момент является ярким свидетельством классовой направленности развития уголовной ответственности в древнерусском обществе. По смыслу Русской Правды, поток и разграбление представляют собой конфискацию имущества и обращение преступника с семьей в рабство князю. Сущность древнерусского права находит свое выражение не только в видах преступлений и социальном неравенстве системы наказаний, но и в понятии преступления. Понятие преступления является исторической категорией. Оно возникает с появлением государства и права. В процессе становления права уголовное законодательство объявляет преступлением поведение людей, опасное в конечном счете для классовых интересов. Поэтому представляется спорным мнение Ю.Г. Алексеева о том, что признание "общественного характера" и отдача на суд государственной власти "внутрисемейных" преступлений свидетельствует "о падении юридической роли кровнородственных связей - этой основы дофеодального уголовного права" Алексеев Ю.Г. Псковская Судная грамота и ее время. М., 1980. С. 44..

Классовую направленность имеют статьи Русской Правды, устанавливающие тарифы за убийство, нанесение побоев, увечий, за посягательства на имущество. Достаточно много статей, в которых предусмотрена дифференцированная ответственность в соответствии с положением потерпевшего на общественной лестнице, обеспечивающая усиленную защиту личных и имущественных интересов феодалов и высших разрядов их слуг. Уголовная политика наиболее откровенно раскрывается в первой части Пространной Правды. За убийство простых свободных людей взимается простая вира в размере 40 гривен, а за убийства представителей привилегированных групп - двойная вира в размере 80 гривен. По степени убывания социального положения потерпевших различались следующие тарифы штрафов за убийство: за дворецкого или конюшего - 80; княжеского отрока, конюха, повара - 40; княжеского тиуна, ремесленника, кормильца, кормилицу - 12; рабыни - 6; рядовича и пашенного холопа - 5.

Сословная неравноправность выражена и в церковном Уставе князя Ярослава Владимировича. По ст. 2 Устава за нанесение побоев дочери или жене бояр взимался штраф в размере 5 гривен золота, меньших бояр - одна гривна золота, а нарочитых людей - 3 рубля, "простой чади" - 15 гривен серебра. Сословным же принципом руководствовались и при определении наказания за оскорбление. Статья 23 предусматривала за оскорбление жены "великих бояр" штраф 5 гривен золота, меньших бояр - 3 гривны золота, городских людей - 3 гривны серебра, сельских людей - гривна серебра . Здесь весьма выпукло проявляется классовая направленность юридической ответственности: наказания различались в зависимости от принадлежности женщин к той или иной социальной группе.

Противоречивы мнения ученых и в отношении происхождения термина "вира" в Древней Руси - денежный штраф за убийство свободного человека, взимавшийся в пользу князя.

Вира по смыслу древнерусского права была особым штрафом, который платился в пользу князя, тогда как родственники убитого или пострадавшего получали сумму, равную вире, но называвшуюся "головничество".

Вира дикая - особый вид виры, которая платилась всей вервью в случаях отказа выдать преступника на суд князя.

Вира поклепная - особый вид виры, который налагался в делах, связанных с обвинением в убийстве при отсутствии прямых улик.

В 1912 г. финский филолог Н. Бекман, сравнивая Русскую Правду и древние шведские памятники права, обнаружил в них аналогичные суммы штрафов за одинаковые преступления, одинаковое число присяжных в суде и т.д. На этом основании автор утверждал, что Русская Правда является старошведским обычным правом, введенным Ярославом Мудрым в Древнерусском государстве.

В 1915 г. Е. Щепкин сделал попытку подкрепить взгляды о скандинавском происхождении Русской Правды. Чтобы доказать норманнское происхождение сорокагривенной виры, Е. Щепкин преувеличивал влияние скандинавской культуры на разные страны. Во всех этих странах, по мнению Е. Щепкина, должна была существовать сорокагривенная "варяжская" вира. "Единообразная культура викингов должна была обладать определенными признаками, присущими только ей и разве еще, может быть, вкрапленными в быт территорий, досягаемых для его влияния". Таким признаком этой "варяжской" культуры, отмечал Е. Щепкин, оказалась шкала уголовных выкупов в 20, 40, 80 марок - гривен. Основание этой шкалы, а именно вира в 40 марок... возникло в Англии, в преемственной связи с местной правовой традицией, при столкновении между англосаксами и их завоевателями - данами и норманнами. Отсюда "норма виры в 40 распространилась по всему скандинавскому миру, а вместе с другими влияниями культуры викингов занесена и на Русь".

В специальной литературе по этому вопросу указывалось на более позднее возникновение виры в 40 марок, чем в то время, когда существовала "беспредельная территория единообразной культуры викингов". В 1886 г. Карл Леманн в работе "Королевский мир у северных германцев", рассмотрев датское, норвежское и шведское уголовное законодательство, писал, что на всем скандинавском Севере первоначальной и исконной была высшая пеня в 12 марок. Происхождение пени в 40 марок у Леманна остается невыясненным. "Как возникло это загадочное число? Было ли оно продуктом Севера или заимствованием из чужбины? Мы не в состоянии дать ответ на этот вопрос", - писал Леманн. "Нельзя не пожалеть, что Леманн не знал Русской Правды, - замечал А. Пресняков. - Он нашел бы в ней указание на существование 40-гривенной пени ранее, чем все ему известные указания на пеню в 40 марок. И нашел бы в ее связи именно с охраной жизни, с платой за убийство, притом в такой форме, которая проявляется в шведских законах XIII в. как нововведение". А. Пресняков сообщает несколько сведений относительно возникновения виры в 40 марок в Скандинавских странах. Раньше всего она встречается в Дании. Кнут IV (1076 - 1086 гг.) за измену наложил на начальников судов пеню по 40 марок. При короле Нильсе (1104 - 1134 гг.) старый закон, предусматривающий наказание за убийство или ранение члена королевской дружины, был заменен новым - уплатой 40 марок королю. В Исландии вира в 40 марок была неизвестна. В Норвегии и Швеции вира в 40 марок появилась позже. Характерно, что "старейшее указание на пеню в 40 марок в Швеции связано с защитой жизни чужеземца... Это обстоятельство... показывает, что пеня в 40 марок в него со стороны врезалась".

Е. Щепкин, анализируя наказание за убийство, приводит ряд норм из шведских законов о пене за убийство в размере 40 марок. Но самый ранний закон, где говорится о ней, закон Вест Етов, относится к концу XIII в. Сборники обычного датского права, предусматривающие такое наказание, относятся тоже к XIII в. Если же согласиться с Е. Щепкиным, что при английском короле Эдуарде Исповеднике (1130 - 1135 гг.) действительно взималась пеня в размере 40 марок, то и этот факт не доказывает варяжское происхождение сорокагривенной виры Русской Правды, т.к. Древнейшая Правда возникла в начале XI в. Таким образом, правовое развитие варягов отставало от Руси, попытка доказать, что наказание за убийство в размере 40 гривен по Русской Правде заимствовано якобы из Скандинавии, так же неудачна, как и прежние.

Некоторые ученые утверждали, что система наказаний Русской Правды и различие наказаний в зависимости от правового положения пострадавших заимствована из германского права и что слово "вира" Русской Правды произошло из германского werdeld. Но, во-первых, если германский вергельд - это вознаграждение в пользу семьи потерпевшего, то виру - штраф - получал князь. Во-вторых, замена кровной мести штрафом является закономерным развитием общества.

В нашей специальной литературе по истории русского языка оспаривается иностранное происхождение слова "вира". Если бы слово "вира" было германским заимствованием, отмечал Б.А. Ларин, оно бы звучало как "вера". "Вира" - корневое слово древнейшего образования. Когда-то у славян оно обозначало войну, вражду, раздор.

Вергельд - это родовой выкуп, т.к. в его уплате и получении принимали участие члены одного рода. Вергельд был порожден обществом, находившимся на более низкой ступени развития, чем Русь времен Русской Правды. Вергельд на всем протяжении своего развития существовал в сфере рода. Виры Русской Правды как государственные наказания представляли собой институт классового общества.

Определенная шкала выкупов и уголовных штрафов не представляет собой уникального явления в истории. Даже при разнообразии уголовных штрафов в отдельных странах характерной чертой их является построение шкалы в точной относительности, сводящейся к общему основанию.

Институты денежных выкупов, установленные государственной властью в праве за преступления, - это итоги внутреннего развития общества. В силу объективных закономерностей, присущих процессу развития общества, эти институты характерны для всех народов, находящихся на одинаковой ступени развития.

Статья 4 Русской Правды устанавливает порядок выплаты вервью дикой виры. Дикая вира (возможно, от слова дикий - чужой, т.е. вира за чужую вину) - штраф, который платят сообща члены верви за убийство, происшедшее на ее территории, когда убийца неизвестен или вервь не хочет его выдавать. В статье установлено, что вервь имеет право платить дикую виру в рассрочку. Размеры виры - 40 и 80 гривен кун - очень значительные суммы, равные стоимости стада из 50 и 100 коров, которые составляли, вероятно, немалую часть собственности, принадлежавшей членам общины в целом. За вервью остается право распределения этих сумм между ее членами, что предполагает существование авторитетной общинной администрации, представляющей вервь и в общении с государственной властью. В свою очередь государственная власть согласна с выплатой дикой виры в рассрочку для сохранения существования такого коллектива и его финансовой способности.

Статья 54 примыкает по содержанию к ст. ст. 48 и 49 и также говорит об особом юридическом положении купца и товарных операциях. Банкротство, утрата купцом взятых в долг денег, не влечет за собой уголовной ответственности. Ему дается возможность восполнить утраченное и в рассрочку выплатить долг. Эта льгота не распространяется на купца, утратившего капитал в результате пьянства и иных предосудительных действий. Судьба такого купца в этом случае зависит от кредиторов, которые могут или получать возмещение также в рассрочку, или, по мнению большинства исследователей, потребовать возмещения ущерба путем продажи имущества и его самого в холопы.

Статья 55 - задолжавший многим купец, взявший для продажи товар у не знающего его положения приезжего купца и не могущий расплатиться с ним, подлежит той же ответственности, которая предусмотрена в предыдущей статье. Очередность возмещения долгов зависит от положения кредиторов: княжеские деньги отдаются в первую очередь, за ними - долги приезжего купца и затем - местных купцов, которые делят между собой остаток.

Поскольку главной отраслью производства в Киевской Руси являлось земледелие, постольку важной функцией древнерусского права являлась охрана феодальной собственности, особенно на землю.

2. Развитие правосудия в Киевской Руси

Изучение исторических аспектов развития правосудия в России помогает лучше понять современную юридическую действительность, дает изучающему нить к самым глубоким основам изучаемой жизни Ключевский В.О. Русская история: Полный курс лекций: В 2 книгах / Послесл., комм. А.Ф. Смирнова. М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003. Книга 1. С. 191 - 192., позволяет выявить, на каком этапе частных юридических отношений, построенных на материальном и экономическом интересе, в правосудии стали зарождаться нравственные начала - то, что мы сегодня называем справедливостью и гуманизмом, и то, что сегодня является неотъемлемой частью "права каждого на справедливый, равный для всех доступ к судебному разбирательству".

Развитие правосудия в России, как и в любом другом государстве, происходило раньше и происходит сейчас с учетом и под влиянием его развития в других государствах. Взаимное проникновение права одного государства в правовую систему другого, вырабатывание общих правил (обычаев), которые становятся внутренними правилами государства, имело место с древнейших времен. На право России на протяжении длительного периода времени оказывало влияние право, вырабатывающееся на европейском континенте.

Начиная с IX в. на русской земле происходила унификация близких по социокультурной природе обычаев населяющих эти земли славянских племен. Эти обычаи были сконцентрированы в Законе Русском и распространялись на территорию государственного образования славян с центром в Киеве. Это было первое систематизированное право, которым руководствовались в судебной практике великие киевские князья, княжеские, вечевые и местные общинные суды.

Уже на следующем этапе своего развития законодательство о суде и преступлениях оказалось под влиянием договорных отношений Руси с Византией. Древнерусское законодательство о суде в письменном виде впервые отражено именно в договоре Руси с Византией (X в.). Этот договор 911 г. - первый юридический документ, дошедший до современности, - был заключен в результате похода славяно-русской дружины на Царьград. Договор был составлен в соответствии с византийскими договорными формами IX - X вв. В десяти статьях (главах) договора подтверждены "мир и любовь" между двумя государствами, определена ответственность греков и русских в случае совершения ими преступлений (убийство, нанесение побоев, кража, разбой) Договор Руси с Византией. Антология мировой правовой мысли: В 5 т. Россия XI - XIX вв. М.: Мысль. Т. IV. С. 21 - 27.. Таким образом, названный договор следует признать в качестве первого международного договора, оказавшего непосредственное влияние на развитие на Русской земле собственного законодательства о правосудии.

При соблюдении собственных традиций и обычаев о том, как судить и наказывать за совершенные преступления, в тот период судебное право на Руси осуществлялось с учетом положений указанного международного договора. Так, если за преступление против личного достоинства виновное лицо судили по нормам Закона Русского, то за преступление, повлекшее за собой смерть, виновный наказывался по нормам византийского законодательства.

В связи с этим и принятая в XI в. "Русская Правда" - достаточно подробный документ, наиболее полно отразивший правовую культуру Древнерусского государства, вобравший в себя основные черты судебного права Киевской Руси, характер и особенности судебного процесса той эпохи Чибиряев С.А. История государства и права России. М., 2011. С. 13; "Русская Правда". Антология мировой правовой мысли. Т. 4. С. 28 - 32;, - носила на себе отпечаток указанного международного договора.

Пространная редакция "Русской Правды" // Хрестоматия по истории России с древнейших времен до наших дней. М., 2000. С. 47 - 55.

В связи с этим важным является вывод В.О. Ключевского о том, что "соображать византийский закон с русской действительностью значило перерабатывать и этот закон, и эту действительность, внося заимствованное юридическое начало в туземное отношение, то есть значило создавать новый закон". В "Правде" содержатся признаки ее происхождения, связанные с переводными дополнительными статьями Кормчей. В.О. Ключевский видел в таком заимствовании, связанном с казуальным толкованием статей Кормчей, важное дидактическое значение в развитии русского правоведения: правоведы приучались различать и определять людские отношения, вникать в смысл и дух правоведения в отношении права к жизни - словом, у них вырабатывалось юридическое мышление. "Отсюда же "Русская Правда" усвоила и одну внутреннюю особенность византийской синоптической кодификации. Эта кодификация стояла под двойным влиянием - римской юриспруденции и христианской проповеди. Первая внесла в нее прием юридического трактата, вторая - прием религиозно-нравственного назидания. Оба приема сливаются у византийского кодификатора в наклонность оправдывать, мотивировать закон". "Русская Правда" по мере сил подражала этой наклонности. Мотивы были очень разнообразны: ими служили как психологические и нравственные побуждения, так и практические цели, житейские расчеты. Так, одна статья "Русской Правды" гласит, что холопы за кражу не подлежат пене в пользу князя, "зане суть несвободни". По другой статье, заимодавец, давший взаймы более 3 гривен без свидетелей, терял право иска. Судья обязан был объяснить истцу отказ в иске резолюцией, смысл которой, придерживаясь ее драматической формы, можно передать так: "Ну, брат, извини, сам виноват, что так раздобрился, поверил в долг столько денег без свидетелей".

В современном законодательстве мы можем наблюдать преемственность сформировавшегося в те времена права. Например, взыскание судом долга по договору займа, заключенного без надлежащего письменного оформления (расписки), невозможно ("Извини, брат...").

Некоторые заложенные в "Русской Правде" принципы правосудия сохранились до наших дней - это принципы: осуществления суда уполномоченными лицами (в то время - князьями, наместниками князьев, вечем, посадниками); состязательности процесса (равенство сторон, их активность в сборе доказательств и улик); неотвратимости и дифференцированности наказания (по "Русской Правде", за убийство в разбое карали "потоком и разграблением", т.е. убийством осужденного, либо его изгнанием и конфискацией имущества, либо продажей его в холопы; за убийство в драке - штрафом; за кражу коня, утки, дров, сена - штрафом, размер которого зависел от стоимости украденного).

"Русская Правда" применялась во всех землях Древней Руси как основной источник права вплоть до 1497 г., до принятия Судебника. Отдельные положения "Русской Правды" вошли в состав важнейших судных грамот: Псковской судной грамоты, Двинской уставной грамоты, Судебника 1550 г., некоторых статей Соборного уложения 1649 г. В земских же и общинных судах нормы "Русской Правды" применялись вплоть до XVIII в., а в крестьянских общинах - вплоть до второй половины XIX в.». Демократическое направление в развитии правосудия на Руси особенно ярко проявляется в Новгородской судной грамоте, зафиксировавшей равенство всех сословий перед законом и судом Костенко В.И. Древнерусское законодательство о суде и преступлениях // Российское правосудие. 2008. N 2 (22). С. 99.. Правило: "Судите всех равно, как боярина, так и житьего, так и молодого человека", явилось завершительным делом новгородской юридической мысли и было общим и по договору с Казимиром литовским. Большой интеллектуальный вклад в развитие российского правосудия внесла Псковская судная грамота, уделившая значительное место судоустройству и судопроизводству, заложившая существенные основы материального права, особенно гражданского.

В средневековой Руси развитие и содержание социально-политической и философской мысли, отразившейся в том числе на развитии правосудия, также происходит во взаимодействии с западноевропейскими государствами. "Очевидно, что без усвоения византийского и европейского идейного наследия, а также традиций, выработанных мыслителями Киевской Руси при разрешении политико-правовых тем, русские мыслители периода позднего Средневековья не могли бы проявить такую глубину и тонкость в понимании государственно-правовых проблем" Лялин В.М. Российские мыслители XVI века о судоустройстве и судопроизводстве // Российское правосудие. 2008. N 12 (32). С. 99..

Свидетельством позитивного, обновленного влияния нового европейского учения, основанного на естественных правах человека, получившего свою дальнейшую интерпретацию у мыслителей последующих поколений, служит выход из тяжелого тиранического периода правления Ивана IV во второй половине XVI в.

Беззаконие царя привело к тому, что "без суда и без повода" царь "предал различным казням" невинных людей и уничтожал "многочисленных воевод и полководцев" вместе с их семьями. Князь А.М. Курбский осудил беззаконие, творимое Иваном IV, отнеся к беззаконию не только отсутствие правосудия, но и "создание жестоких и невыполнимых предписаний". Он первым сумел четко сформулировать принципы, по которым должно осуществляться судопроизводство в государстве. Его идея о взаимозависимости формы правления и эффективности правосудия в государстве была новой для отечественной политической теории. Рассуждения А.М. Курбского во многом восходят к основным положениям правовой теории античных мыслителей и одновременно содержат и элементы естественно-правовой теории, распространенной в этот период на Западе.

Правление в замкнутом пространстве, без учета вырабатываемых как внутри государства, так и за его пределами правовых принципов, имевшее место в период царствования Ивана IV, привело к тирании и массовому уничтожению невинных людей. В это время развитие естественно-правовой теории на Западе уже имело место и оказывало свое позитивное влияние на идеи правовой (судебной) защиты естественных прав человека.

Мыслителям последующих поколений, работающим над вопросами права и государства, было значительно легче основываться на понимании "правды", выработанном в Средние века под влиянием европейского учения о естественных правах человека.

Таким образом, уже с XVI в. право Российского государства ощущало на себе воздействие прогрессивных теорий, зарождающихся в других государствах. Вольнолюбивые понятия и нравы, стремление к справедливости, которыми обладали в тот период поляки, наложили свой отпечаток на русское право. 4 февраля 1610 г., выступая от имени Московского государства, М. Салтыков с польским королем Сигизмундом заключили договор, который с правовой точки зрения отличался совершенной новизной, касающейся защиты личных прав. В договоре были разносторонне разработаны права, "ограждающие личную свободу каждого подданного от произвола власти. Можно сказать, что самая идея личных прав, столь мало заметная у нас прежде, в договоре 4 февраля впервые выступает с несколько определенными очертаниями. Все судятся по закону, никто не наказывается без суда. Договор - это целый основной закон конституционной монархии, устанавливающий как устройство верховной власти, так и основные права подданных, и притом закон совершенно консервативный, настойчиво оберегающий старину, как было прежде... по стародавнему обычаю Московского государства".

Во второй половине XVII в. особая законодательная работа прежнего времени завершалась созданием Уложения, содержащего в себе главы о государственном устройстве, судоустройстве, судопроизводстве, о вещном и уголовном праве. Это Уложение, изначально содержащее неоднократные ссылки на Литовский статут 1588 г., много раз дополнялось и исправлялось, поскольку законодательство того времени требовало отражения влияния на нормы права чего-то нового, "еуропского".

Влияние наступает, когда общество, его воспринимающее, начинает сознавать превосходство среды или культуры влияющей и необходимость у нее учиться, нравственно ей подчиняться, заимствуя у нее не одни только житейские удобства, но и самые основы житейского порядка, взгляды, понятия, общественные отношения. Такие признаки появились у нас в отношении к Западной Европе, по мнению В.О. Ключевского, только с XVII в. Именно с этого времени в России наблюдается западное влияние на развитие правовой системы России. Петр I наводил справки об устройстве центральных учреждений за границей: Швеции, Германии, других странах. Он поручал своим заграничным агентам собирать книги по правоведению. В Германии и Чехии набирали ученых-юристов. Среди нововведений Петра I, перенятых на Западе, явилось создание коллегии юстиции, изменение судоустройства. За образец принято шведское судоустройство. Впервые возникает идея разделения властей - отделения суда от администрации. Создаются надворные суды, нижние суды упраздняются, судебная власть возвращена провинциальным правителям единолично или с асессорами. Петром I усиливается законодательная работа: "...в какие-нибудь 5 - 6 лет сделано больше, чем делалось прежде и после в 5 - 6 десятилетий". В этом нельзя не отметить скачок в развитии юстиции, произошедший под влиянием западных соседей.

Очередные кардинальные изменения в реформирование суда внесены Екатериной II, которая предприняла широкую реформу областного управления и суда по планам тогдашних передовых публицистов Западной Европы. Либеральные идеи того века воплощались в строительстве проектированной системы законодательства, воплощались в виде принципов в отдельных узаконениях. К 1767 г. Екатерина II написала "Наказ" - компиляцию, составленную по нескольким произведениям тогдашней литературы просветительского направления. В его основе лежала знаменитая книга Монтескье "Дух законов", а также итальянского криминалиста Беккариа "О преступлениях и наказаниях". В "Наказе" встречаются следы заимствований из французской энциклопедии и из сочинений немецких публицистов того времени Бильфельда и Юсти. Большая часть "Наказа" - это заимствованные статьи, посвященные вопросам о законах вообще, о законах подробно, о согласовании наказаний с преступлениями, о производстве суда вообще, о криминальном суде (об уголовном праве и судопроизводстве), о состоянии всех, в государстве живущих (о равенстве и свободе граждан). Прогрессивность "Наказа" очевидна, он остается характерным явлением царствования Екатерины II, "бросившей" в русский оборот много идей, не только новых для России, но еще не вполне усвоенных и Западом. Главная западная идея, перенятая Екатериной, - идея разделения властей: законодательной, исполнительной (административной) и судебной. Этот принцип государственного устройства и сегодня является основополагающим - без него невозможно развитие судебной системы, гарантирующей право личности на справедливый и беспристрастный суд. Действие этого принципа обусловливает независимость суда в процессе судопроизводства, объективность и справедливость принимаемых им решений.

Анализируя очередную значимую судебную реформу в России 1864 г., вызванную "общественными потребностями", "общественными соображениями" и даже желанием "царя-освободителя" дать русскому народу "суд скорый, правый и милостивый", следует отметить, что она вводила в стране новое судоустройство и судопроизводство, "построенные в основном на принципах буржуазного права". Эта реформа вобрала в себя наиболее прогрессивные либеральные идеи буржуазного Запада. Судебные уставы 1864 г. вводили в судебную систему мировую юстицию, суд присяжных заседателей, окружные суды, рассматривавшие дела, не подсудные мировым судьям, институт апелляционной инстанции. Большое количество юридических институтов и правовых категорий пришли в современное судоустройство и судопроизводство из того времени.

В.О. Ключевский, резюмируя исторический экскурс в развитие Российского государства и права, отметил, что "ум образованного русского человека напитался значительным запасом политических и нравственных идей; эти идеи не были им выработаны, а были заимствованы со стороны. Эти идеи, развиваясь, составили политический и нравственный запас, которым доселе живет европейское общество; каждая западноевропейская национальность сделала свой вклад в этот запас. Он был целиком заимствован русскими умами, как заимствуется и теперь". Но справедливо добавил: "Вы должны, прежде всего, приняться работать своим умом вместо пассивного усвоения плодов чужого ума. Эта работа должна направиться на проверку усвоенных нами чужих идей и на внимательное изучение действительности".

Поступательное развитие российского законодательства и правосудия под влиянием законодательства других государств актуально и на сегодняшний день. Грамотное, осмысленное, взвешенное усвоение лучшего, что может быть выработано другим государством или совместно несколькими государствами, не является порочной практикой. Оно ведет к динамичному совершенствованию судебной системы - судебной власти, судоустройства, судопроизводства, судебной защиты. Перенимая из международной правовой системы для себя лучшие идеи и принципы, а также предлагая для нее свои в качестве образца для подражания, международное сообщество придет к выравниванию, уравновешиванию стандартов по защите прав и свобод лиц, проживающих на различных территориях европейского континента.

3. Преступление и наказание в Киевской Руси

Древнерусское право строго карало за преступления против собственности. Правящий класс понимал, на чем покоится власть. Отсюда и строгое отношение к лицам, посягающим на феодальную собственность как основу общества.

Прежде всего, следует подчеркнуть, что Русская Правда в своих уголовных статьях охраняет собственность и права феодалов. Она не содержит норм, регулирующих земельные тяжбы в порядке гражданского иска. Однако это не значит, что таких тяжб не было в действительности. Более того, по Русской Правде преступлением считались посягательства (истребление знаков, нарушение межи) на право земельной собственности. Статьи 71 - 73 направлены на защиту земельной собственности в основном от покушений членов общины. В отмеченных статьях говорится о нарушениях права, а не о захвате чужой земельной собственности. "Если кто срубит знак бортной (межи) или распашет пашенную землю или... подрубит дуб со знаменем или межевой, то (платить) 12 гривен штрафа". Высокий размер штрафа - 12 гривен, в два раза превышающий тарифы штрафов за убийство рядовича, пашенного холопа и рабыни, равный - за убийство княжеского тиуна или ремесленника - свидетельствует о росте нарушений и привилегированном характере охраняемой частной собственности на землю.

К тягчайшим преступлениям относит ст. 83 Русской Правды поджог двора или гумна. Такие преступления карались самым суровым наказанием - потоком и разграблением. Надо полагать, что от поджогов страдали и крестьяне, но предполагаемая злонамеренность совершения данного преступления во многих случаях могла носить характер антифеодальной борьбы народных масс против представителей господствующего класса.

Как и поджигателей, Русская Правда считает наиболее опасными преступниками разбойника и "коневого татя".

Статья 19 Краткой Правды гласит: "Аще убьють огнищанина в обиду, то платити за нь 80 гривен убиици, а людем не надобе; а в подъездном княжи 80 гривен". А.П. Чебышев-Дмитриев толковал выражение "убьють в обиду" как "злоумышленное убийство" . А. Богдановский считал убийство "в обиду" убийством, совершенным из мести Богдановский А. Развитие понятий о преступлении и наказании в Русской Правде до Петра Великого. М., 1857. С. 26.. В ст. 20 говорится: "А иже убьють огнищанина в разбои, или убийца не ищуть, то вирное платити, в ней же вири голова нагнеть лежати". По Б.А. Романову, при убийстве в разбое понимается исчезновение и неизвестность убийцы, а при убийстве "в обиду" убийца известен. Убийство "в обиду" по сравнению с убийством в разбое отличается известностью и наличностью убийцы, писал С.В. Юшков. Пространная Правда, усиливая репрессии по отношению к разбойникам, устанавливает поток и разграбление. "Будеть ли стал на разбои без всякоя свады, то за разбойника люди не платят, но выдадять и всего с женою и с детьми на поток и на разграбление" (ст. 7). В литературе многие исследователи высказывали мнение о том, что в оценку разбоя, караемого столь суровым наказанием, вкладывался классовый смысл преступлений. Следует обратить внимание еще на один вопрос. С точки зрения технико-юридического содержания права анализ норм Русской Правды показывает, что в ней учитываются признаки субъективной стороны составов преступлений, что свидетельствует о высоком уровне развития древнерусского права.

Из всех имущественных преступлений по Русской Правде дискуссионными являются составы преступлений о "коневой татьбе" и "краже бобра".

В Правде Ярослава установлено 3 гривны штрафа за кражу коня, оружия или одежды. "Если кто поедет на чужом коне, без спросу, то платить 3 гривны" (ст. 12). "Если кто возьмет чужого коня, оружие или одежду, а (хозяин) опознает (их) в своем миру, то пусть он возьмет свое, а (вору платить) 3 гривны вознаграждения потерпевшему" (ст. 13). Со ст. 13 сходна ст. 31 Краткой Правды, предусматривающая ответственность за кражу коня, совершенную в соучастии. Статья 28 указывает разницу в денежных взысканиях: 3 гривны за княжеского коня и 2 гривны - за смердьего. Это правило повторяет и ст. 45 Пространной Правды. Русская Правда довольно подробно перечисляет различные кражи скота, домашней птицы и сельскохозяйственных продуктов, что свидетельствует о развитии феодального хозяйства.

Сопоставляя цены животных, Ланге писал, что ценность их определялась полом, возрастом животного и принадлежностью его тому или иному лицу Ланге Н. Исследование об уголовном праве Русской Правды. М., 1860. С. 217..

Пространная Правда устанавливает высшую меру наказания за конокрадство. "Аще будет коневыи тать, выдати князю на поток; паки ли будеть клетныи тать, то 3 гривны платити ему" (ст. 35). Одни историки отождествляют "коневую татьбу" и конокрадство, а другие полагают, что в данном случае различались два самостоятельных состава преступлений. Ланге считал, что введение потока и разграбления объясняется ростом опасности конокрадства на Руси. Коневодство представляло большую ценность не только для всех форм хозяйств, но и для вооруженных сил. И.Я. Фроянов предполагает, что в отличие от X в. в княжеском хозяйстве XI в. быстрыми темпами развивается скотоводство с акцентом на коневодство. Быстрый темп развития скотоводства объясняется доходностью этой отрасли хозяйства. Поспешное же разведение лошадей требовалось для военных нужд, что отразилось и в Правде Ярославичей. По мнению автора, разницу в сумме штрафа за кражу коня необязательно понимать как выражение преимуществ князя, характеризующих его со стороны частновладельческих прав. Княжеский конь, предназначенный преимущественно для воинских потребностей, в глазах современников ценился выше, чем прочие, заключает И.Я. Фроянов. Но ведь из летописи известно, что и "смердьи" конь использовался в военных нуждах. Кроме того, воинская потребность в лошадях на Руси, как общегосударственная задача, была на несколько столетий раньше, чем в X - XI вв., и объясняется не только обострением внешнеполитической обстановки из-за наплыва к границам Руси печенегов и половцев, как считает И.Я. Фроянов, но и военными походами самой Руси. Г.Е. Кочин Кочин Г.Е. Сельское хозяйство на Руси в период образования Русского централизованного государства. М.-Л., 1965., специалист по истории сельского хозяйства на Руси, доказывает, что поголовье лошадей росло в результате внутреннего хозяйственного развития и вследствие войн.

Особое внимание к конокрадству как наиболее опасному виду татьбы Псковская Судная грамота уделяет в ст. 7 о "коневом тате", которая является развитием ст. 35 Пространной Правды. В один ряд с "коневым татем" грамота ставит "крамского татя", "переветника" и "зажигальника", которые считались особо опасными преступниками во Псковской земле и подлежали смертной казни. Расширение списка особо опасных преступников отражает существенные черты XIV - XV вв. - времени тяжелой борьбы Руси за свое существование.

Статья 69 Пространной Правды устанавливает большой размер штрафа за кражу бобра: "Если кто украдет бобра, то (платить) 12 гривен". Чем объяснить столь высокий штраф, если убийство ремесленника и княжеского тиуна наказывалось тоже 12-гривенной продажей? Охота на пушных зверей являлась важным источником экспортных товаров, пользовавшихся большим спросом на международных рынках. Размер штрафа определялся не только самим фактом нарушения частной собственности, но и ценностью пушного зверя. Статья 70 перечисляет способы ловли бобров и возлагает на вервь ответственность за сохранность княжеских охотничьих угодий, если к ней ведет след преступника. "Если будет разрыта земля или (останутся) признаки ловли или сеть, то (следует) или искать в верви вора, или платить штраф". М.Н. Тихомиров отмечал, что ст. 70 направлена против верви, которая отвечает за браконьерство, если не найдет нарушителя. Тихомиров М.Н. Пособие для изучения Русской Правды. М., 1953. С. 102.

Итак, имущественные преступления, направленные в основном против частной собственности, представляли значительную опасность и влекли за собой суровые наказания. Князь и должностные лица пользовались правом суда для охраны феодального общественного порядка и увеличения доходов, получая продажи и виры и отбирая имущество опасных преступников в казну. Поскольку продажи и виры получал князь, государство было непосредственно заинтересовано в увеличении числа вир, так как они стали постоянным способом пополнения фиска.

В литературе общепризнанна точка зрения, согласно которой под преступлением по Русской Правде понималось причинение кому-либо материального, морального или физического вреда, и преследование преступлений всегда зависит от истца. Считалось, что древнерусское гражданское право не отграничивалось от уголовного и не было различий между гражданскими и уголовными правонарушениями. Первоначальной формой процесса объявлялась частноисковая: нет частного обвинителя, нет и преследования преступника. Поэтому преступление носит характер частных обид. Процесс начинался по воле потерпевшего и протекал в виде состязания сторон перед пассивным судом. Если преступник мирился с человеком, им оскорбленным, то судебная власть не вмешивалась в их отношения, т.к. преступление носило характер частной обиды и не имело значения общественно опасного (классового) деяния. Такая схема возникновения процесса и такое определение понятия преступления созданы путем "теоретических соображений". Известный дореволюционный правовед И.Я. Фойницкий писал: "История уголовного процесса начинается господством в нем частного начала... Выясняется и постепенно развивается публичное начало уголовного процесса; он становится делом государственным". Фойницкий И.Я. Курс уголовного судопроизводства. Спб., 1902. С. 14. История права, писал Дювернуа, начинается гораздо раньше появления каких-либо законодательных актов. Исходя из понятия о праве как "объективном организме свободы лица", автор заключал, что все формы, которые создавала древняя практика в сфере частного права, возникали независимо от непосредственного влияния законодателя. Подобные утверждения являются ошибочными. Нарушения социальных норм доклассового общества и общественных отношений существовали и в первобытном строе. При родовом строе имели место действия, представлявшие опасность. К числу таких действий относились лишение жизни, нанесение телесных повреждений, различные столкновения между отдельными родами. Мерами принуждения в тех условиях были кровная месть и изгнание. Категория преступного деяния появилась лишь с появлением государства и права. От мер принуждения, которые применялись в доклассовом обществе, меры государственного принуждения отличаются тем, что имеют юридический характер, назначаются и обеспечиваются силой государственной власти. Древнерусское общество эпохи Русской Правды уже, несомненно, миновало первобытный период. Что же касается вопроса о легких телесных повреждениях и побоях, о которых говорит Русская Правда, то дела такого рода могли возбуждаться по жалобам потерпевших. Здесь мы встречаемся с особым правовым явлением, которое возникло в период становления уголовного права и сохранилось до настоящего времени, в том числе в действующем законодательстве многих стран.

Точка зрения дореволюционных ученых о том, что в Русской Правде отсутствовало различие между гражданским и уголовным правонарушением, а под преступлением понималось нанесение кому-либо материального, физического или морального вреда, несмотря на различные подходы к изучению истории права Древней Руси, была воспринята советскими исследователями и приводится во всех учебниках по истории государства и права СССР (ч. 1) и в специальной литературе. Так, И.И. Солодкин пришел к выводу, что Русская Правда не различала уголовные и гражданские правонарушения, а преступление называлось "обидой", под которой понималось причинение материального, физического или морального вреда Курс советского уголовного права. Часть Общая. Л., 1970. С. 526..

Следует заметить, что ни в исторической, ни в правовой литературе исследователи не обратили должного внимания на некоторые постановления Русской Правды, которые различали уголовные и гражданские правонарушения, уголовную и гражданско-правовую ответственность. Между тем такие различия имелись уже в Древнейшей Правде. В качестве примера сошлемся на статью 18 (по Академическому списку), касающуюся истребления чужого имущества: "А иже изломить копье, любо шит, любо порт, а начнет хотети его дерьжати у себе, то приати скота у него; а иже есть изломил, аще ли начнет приметати, то скотом ему заплатити, колько дал будеть на нем". Мы не сомневаемся, что в данной статье зафиксировано гражданско-правовое нарушение - посягательство на имущественные отношения. Характер противоправности заключается в запрете их государством с помощью имущественных санкций: изъятие имущества у незаконного владельца, выплата компенсаций за испорченную вещь, возмещение убытков. Очевидно и то, что в статье не предусмотрена уголовная ответственность, хотя отмеченные в статье казусы (проступки) и причиняли материальный вред.

Анализ правонарушений по Русской Правде свидетельствует о том, что во многих случаях предусматривалась одновременно ответственность двух видов: гражданско-правовая и уголовно-правовая. Например, для государственной власти уголовные штрафы (виры и продажи) имели большое значение, так как из них извлекалась материальная выгода.

Как правильно отметил О.И. Чистяков, в Русской Правде "наличествуют сразу две формы ответственности... Законодатель вправе установить уголовную ответственность за нарушение гражданско-правовых обязательств" Законодательство Древней Руси. М., 1984. Т. I. С. 22..

Исследование истории древнерусского права свидетельствует о том, что с развитием феодальных отношений в Древней Руси все большее количество вредных и опасных для класса феодалов поступков включается в область уголовных правонарушений. С обострением классовой борьбы в IX - X вв. растет карательная деятельность государства, которая существенно усиливается в XI в. Князья дополняли прежние нормативные акты в направлении расширения составов преступлений и усиления наказаний. Вместе с тем они выносили приговоры по рассмотренным уголовным делам, которые получали значение прецедента для будущего решения аналогичных дел.

В Киевской Руси не было принято систематизированного сборника норм уголовного права типа уголовного кодекса. Несмотря на то, что в Русской Правде отсутствует юридическая фиксация различных видов государственных преступлений, сущность преступления состояла не только в причинении кому-либо материального, физического или морального вреда, как это считается в литературе, а в государственной оценке деяния как вредного, противоправного, виновного и опасного.

Важнейшую роль в возникновении юридической ответственности сыграла система табу. Распространенная во всех первобытных обществах, она представляет собой зародыш юридической ответственности. История табу - это предыстория юридической ответственности, общих юридических запретов.

Право на ранних этапах своей истории, когда оно, собственно, представляло собой еще "предправо", включая в себя новые запреты и предписания, сделало возможным закрепление нового вида социальной ответственности - юридической ответственности.

Возникнув, юридическая ответственность заняла центральное место в системе социальной ответственности. Отменяло ли появление юридической ответственности другие виды социальной ответственности, сложившиеся в доклассовом обществе? Нет, так как юридическая ответственность действовала пока в узкой области отношений, а другие виды социальной ответственности постепенно приспосабливались к нуждам классового общества.

Возникновение юридической ответственности было обусловлено тем, что система социальной ответственности первобытного общества оказалась неприспособленной для классового общества. Формирующиеся государство и право нуждались в таком институте, который смог бы стать средством применения государственной силы принуждения к правонарушителям.

К становлению института ответственности имеет прямое отношение рабство - один из древнейших правовых институтов, представляющий собой право собственности на человека как на вещь. Обычными атрибутами рабства были торговля рабами и внеэкономическое принуждение их к труду на рабовладельца. Часто господство над личностью раба включало в себя право рабовладельца произвольно применять их к нему любое наказание вплоть до смертной казни. Зародившись на стадии разложения первобытнообщинного строя, рабство достигло в некоторых древних обществах такого развития, что позволило некоторым ученым говорить о существовании особой экономической формации - рабовладельческого строя. Источниками рабства были иноплеменники, захваченные в плен во время войны или предпринимаемых с этой целью операций (набеги, пиратство и т.п.); соплеменники, обращенные в рабство за неуплату долгов, за совершенные преступления и т.д.; естественный прирост рабов; работорговля и прочее. Начальной формой рабства было так называемое патриархальное рабство, когда рабы входили во владевшую ими семью как бесправные ее члены. Патриархальное рабство существовало (в той или иной степени) у всех народов при переходе к классовому обществу. К XIII в. в большинстве стран Западной Европы рабство фактически исчезает, однако в городах Средиземноморья (особенно в Венеции и Генуе) широкая торговля рабами (перепродажа их из Турции в Северную Африку) продолжалась до XVI в. У германцев и славян рабство было распространено преимущественно в патриархальной форме; на Руси оно существовало в IX - XII вв. в виде холопства.