Презумпция в конституционном праве Российской Федерации

Размещено на http://www.allbest.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Понятие презумпции и правовые особенности презумпций в конституционном праве РФ

Глава 2. Презумпции конституционности деятельности участников конституционных правоотношений и конституционности нормативных правовых актов

2.1 Презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность выбранной темы заключается в том, что сегодня, когда в России идет активная борьба с коррупцией на всех уровнях власти, в том числе и в судебных, и в правоохранительных органах, одними из наиболее важных принципов правосудия, способных защитить гражданина и общество в целом - являются установленные Конституцией РФ презумпции.

Цель данной работы - рассмотреть презумпции и проанализировать в ходе исследования основные проблемы презумпций в России.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:

- дать понятие презумпции;

- рассмотреть условия презумпций;

- рассмотреть проблемные стороны становления презумпций в конституционном праве РФ.

Объектом исследования являются отношения между государством, его органами, должностными лицами и гражданами.

Предметом исследования является презумпция в конституционном праве РФ. презумпция конституционность право законодатель власть

Методологическую основу исследования составили положения, выработанные в истории и теории права, конституционном праве.

При исследовании использовались следующие методы: формально-юридический; историко-правовой; сравнительно-правовой; статистический; системно-структурный анализ и другие методы.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ ПРЕЗУМПЦИИ И ПРАВОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПРЕЗУМПЦИЙ В КОНСТИТУЦИОННОМ ПРАВЕ РФ

Под презумпцией обычно понимают общее правило, отображающие устойчивые, неоднократно наблюдаемые связи между людьми, событиями, явлениями, состояниями, свойствами. Принятие презумпций состоит в том, что при наличии (установлении) одного из фактов, связь которых выражена презумпцией, додается вывод о существовании другого факта; последний, таким образом, выводится из презумпции (презюмируется)

В настоящей главе нами будут рассмотрены основополагающие правовые презумпции и принципы в конституционном праве Российской Федерации, а именно: принцип и презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений, принцип и презумпция конституционности нормативных правовых актов, принцип и презумпция добросовестности участников конституционных правоотношений. В качестве примеров принципа и презумпции конституционности деятельности участников конституционных правоотношений будут рассмотрены принцип и презумпция конституционности деятельности органов власти и должностных лиц, а в качестве примера принципа и презумпции добросовестности участников конституционных правоотношений - принцип и презумпция добросовестности законодателя.

Российская Конституция содержит множество принципов, каждый из которых является крайне важным для отечественной правовой системы. Однако говорить о том, что один принцип является главнее или важнее другого, с нашей точки зрения, было бы не совсем корректно. Действительно, если, например, взять ряд принципов, содержащихся в основах конституционного строя Российской Федерации, а именно: принцип народного суверенитета, принцип признания человека, его прав и свобод высшей ценностью, принцип идеологического многообразия и политического плюрализма, то нельзя не отметить индивидуальность, незаменимость и важность каждого из них. Тем не менее представляется возможным выделить среди всего перечня принципиальных положений Конституции Российской Федерации и конституционного законодательства те принципы, беспрекословное соблюдение которых, в свою очередь, обеспечивает существование абсолютно всех остальных конституционных принципов. Как отмечалось в классификации принципов в конституционном праве, такие принципы представляется возможным отнести к первому уровню - фундаментальным принципам, т. е. тем, которые значимы для всех отраслей права и являются для них правовым ориентиром. Поэтому определение таких конституционных принципов, как «основополагающие принципы», следует понимать и рассматривать исключительно с позиции первоисточника всех остальных принципиальных положений, но ни в коем случае не с позиции приоритета перед другими конституционными принципами.

Как и любые другие правовые принципы, основополагающие принципы в конституционном праве не являются декларативными. Их нарушение может повлечь за собой ответственность, в том числе и конституционную. Вопрос ответственности за нарушение принципиальных положений является актуальным, поскольку от эффективности охраны правовых принципов зависит устойчивость и эффективность всей правовой системы государства. Вполне справедливо мнение, что отрасль права должна обеспечивать реализацию своих норм прежде всего своими собственными средствами, а только затем мерами других отраслей. В связи с этим считаем целесообразным кратко охарактеризовать основные черты конституционной ответственности как неотъемлемого элемента последствия нарушения основополагающих принципов в конституционном праве.

Под конституционной ответственностью понимается закрепленная конституционно_правовыми нормами обязанность субъекта конституционно_правовых отношений отвечать за несоответствие своего юридически значимого поведения тому, которое предписано ему этими нормами, обеспечиваемая возможностью применения мер государственного (или приравненного к нему общественного) воздействия. Субъектами конституционной ответственности выступают как физические лица, так и коллективные образования. Отметим, что главной особенностью субъекта конституционной ответственности является обладание им способности самостоятельно нести ответственность за совершенные конституционные деликты. Основанием конституционной ответственности является конституционный деликт, под которым понимается деяние (действие или бездействие) субъекта конституционно_правовых отношений, не соответствующее должному поведению, предусмотренному нормами конституционного права, и влекущее за собой применение установленных мер конституционной ответственности. В нашем случае речь идет о нарушении основополагающих принципов в конституционном праве. По мнению В. А. Виноградова, этими действиями или бездействиями не исполняются или ненадлежащим образом исполняются конституционные обязанности, нарушаются права и законные интересы участников конституционных правоотношений.

После установления наличия конституционного деликта наступает стадия применения конституционно_правовых санкций, которые представляют собой определенные нормами конституционного права меры государственного (или приравненного к нему общественного) воздействия в сфере конституционно_правовых отношений, применяемые в случае несоответствия фактического поведения должному поведению, установленному диспозицией конституционно_правовой нормы, и содержащие его итоговую оценку. Так, в качестве примеров таких санкций за нарушения конституционно_правовых норм, в том числе и основополагающих принципов в конституционном праве, приведем:

1. Лишение общего или специального конституционно_правового статуса, досрочное прекращение (лишение) полномочий (роспуск, расформирование, отстранение от должности, отзыв, лишение государственных наград и почетных званий, отмена регистрации, ликвидация и др.);

2. Отказ в совершении каких_либо действий (в утверждении, в предоставлении гражданства, в государственной регистрации, в назначении референдума, в выдаче разрешения на временное проживание и др.).

3. Оценочные санкции (выражение недоверия, признание деятельности неудовлетворительной, признание неконституционным, предупреждение и др.).

4. Отмена (признание недействительным) юридически значимого результата (признание собранных подписей избирателей в поддержку кандидата недействительными и др.).

5. Отмена (приостановление) правовых актов.

6. Принуждение к исполнению конституционных обязанностей (приостановление деятельности, выдворение, высылка, депортация и др.).

Указанные санкции дают представление о многообразии конституционно_правовых мер, которые можно применить в том числе и к нарушителям основополагающих принципов в конституционном праве, обладающих конституционной деликтоспособностью.

Рассматривая вопрос об отнесении ряда презумпций в конституционном праве к основополагающим презумпциям, следует отметить, что, будучи тесно взаимосвязанными с корреспондирующими им основополагающими принципами, эти правовые презумпции также приобретают основополагающее значение для правовой системы. При этом очень важно заметить, что каждая правовая презумпция вне зависимости от отрасли права, в которой она закрепляется, выполняет важнейшую функцию по регулированию тех или иных правоотношений и каждая такая презумпция по_своему важна. В связи с этим понятие «основополагающая презумпция в конституционном праве» следует трактовать только в ракурсе того, что основополагающий характер таких правовых презумпций заключается в распространении их действий на всю отрасль конституционного права, которое в силу своей специфики распространяет свое влияние на всю правовую систему Российской Федерации.

Правовые принципы конституционности деятельности участников конституционных правоотношений, конституционности нормативных правовых актов и добросовестности участников конституционных правоотношений составляют тот основной фундамент, на котором строится не только отрасль конституционного права, но и вся правовая система Российской Федерации. Данные конституционные принципы играют ключевую роль в развитии всех других принципиальных положений Конституции Российской Федерации, поскольку положения отечественной Конституции нацелены на конституционность и добросовестность деятельности всех без исключения участников конституционных правоотношений и предполагают конституционность и добросовестность такой деятельности. Трудно представить, что, например, конституционные принципы, составляющие основы конституционного строя России, не предполагали их соблюдения всеми участниками правоотношений с позиции конституционности и добросовестности и не требовали бы такого соблюдения. Также сложно представить, что нормативные правовые акты, развивающие и конкретизирующие положения Конституции Российской Федерации, принимались без требований принципа их конституционности. В связи с тем, что в отечественном конституционном праве требования конституционности и добросовестности обязательны к соблюдению всеми без исключения участниками правоотношений, а положения Конституции Российской Федерации закрепляют только такой подход, наличие таких презумпций в конституционном праве, как презумпции конституционности деятельности участников конституционных правоотношений, презумпции конституционности нормативных правовых актов и презумпции добросовестности участников конституционных правоотношений, имеет основополагающее значение при регулировании всей совокупности правоотношений в сфере конституционного права. Благодаря указанным правовым презумпциям в установленном законом порядке возможно отсечение неконституционных и недобросовестных деяний со стороны участников конституционных правоотношений путем опровержения презумпции конституционности таких деяний, а посредством опровержения презумпции конституционности нормативных правовых актов очищается правовая система Российской Федерации от противоречащих Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов. Поэтому указанные выше правовые принципы и презумпции рассматриваются нами как основополагающие принципы и презумпции в конституционном праве Российской Федерации.

ГЛАВА 2. ПРЕЗУМПЦИИ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ УЧАСТНИКОВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ И КОНСТИТУЦИОННОСТИ НОРМАТИВНЫХ ПРАВОВЫХ АКТОВ

2.1 Презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений

Правовая презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений, как и одноименный правовой принцип, выполняет важнейшую функцию стабилизатора не только конституционно_правовых, но и всех остальных правоотношений. Цель данной презумпции заключается в поддержании единого конституционного пространства на территории Российской Федерации. Принимая во внимание то, что Россия является федеративным государством, обеспечение принципа верховенства Конституции Российской Федерации и поддержание ее высшей юридической силы на всей территории Российской Федерации является одновременно сложной и важной задачей.

Презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений распространяется на всех участников конституционных правоотношений без исключения. Обязанность осуществлять свою деятельность в соответствии с конституционными положениями в полной мере лежит на всех участниках конституционных правоотношений вне зависимости от того, является ли такой участник простым гражданином Российской Федерации или высшим государственным органом власти. Такое обязательство закреплено в ч. 1 ст. 15 Конституции Российской Федерации, в соответствии с которой органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию Российской Федерации.

Данная презумпция не имеет прямого закрепления в отечественном законодательстве. Косвенное закрепление этой презумпции в Конституции Российской Федерации содержится в нормах, закрепляющих принцип конституционности деятельности участников конституционных правоотношений (ч. 1, 2 ст. 15) и решениях Конституционного Суда Российской Федерации. В зависимости от характера конституционных правоотношений и их участников Конституционный Суд Российской Федерации ссылается на различные аспекты рассматриваемой презумпции. Например, в своем Особом мнении по делу о проверке конституционности ряда положений Устава (Основного закона) Тамбовской области (постановление Конституционного Суда Российской Федерации № 19_П от 10 декабря 1997 г.) судья Конституционного Суда Российской Федерации Б. С. Эбзеев ссылается на презумпцию конституционности деятельности органов государственной власти и их должностных лиц и принимаемых ими правовых актов.

Таким образом, презумпцию конституционности деятельности участников конституционных правоотношений целесообразно охарактеризовать как косвенно закрепленное в нормах конституционного права предположение, при котором деятельность всех участников конституционных правоотношений считается соответствующей положениям Конституции Российской Федерации до тех пор, пока иное не доказано в установленном нормативными актами порядке.

Косвенное закрепление презумпции конституционности деятельности участников конституционных правоотношений в нормах права и отсутствие прямого указания на наличие данной презумпции в Конституции Российской Федерации не является основанием полагать, что эта презумпция не имеет существенного значения в российском праве или вообще не отражена в нем. Предположим, что презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений отсутствует в отечественном законодательстве. В таком случае все субъекты конституционно_правовых отношений изначально считаются нарушающими Конституцию Российской Федерации при вступлении ими в такие правоотношения. Представляется, что такое положение вещей приведет к правовому хаосу, поскольку будет противоречить всем идеям и основам, заложенным в Конституции Российской Федерации. Поэтому Конституция Российской Федерации и конституционное законодательство не могут не предполагать наличие презумпции конституционности деятельности участников конституционных правоотношений. Эта презумпция следует из смысла Конституции Российской Федерации и отражается в ее положениях. Данную презумпцию в соответствии с приведенной в первой главе настоящей работы классификацией правовых презумпций целесообразно охарактеризовать как правовую (вытекает из положений Конституции Российской Федерации и отражается в решениях Конституционного Суда Российской Федерации), косвенно закрепленную в законодательстве (отсутствует прямое нормативное закрепление), отраслевую презумпцию (относится к конституционным правоотношениям), которая играет роль базовой презумпции для всех отраслей права. Презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений выведена путем истолкования Конституции Конституционным Судом Российской Федерации.

Очевидно, что презумпция конституционности деятельности участников конституционных правоотношений имеет общий характер и ее применение к отдельно взятым обстоятельствам в любом случае потребует ее дальнейшей конкретизации. Тем не менее ценность настоящей презумпции заключается в том, что она «впитала» в себя основное понимание того, что участники конституционных правоотношений изначально должны рассматриваться как надлежащим образом осуществляющие свои права и несущие свои обязанности прежде всего в соответствии с Конституцией Российской Федерации.

Как и принцип конституционности деятельности участников конституционных правоотношений, данная правовая презумпция состоит из множества конкретизирующих ее аспектов, которые разделяют ее на конкретные правовые презумпции в отношении отдельных субъектов конституционного права. Например, относительно граждан Российской Федерации действует презумпция конституционности их деятельности в тех или иных конституционных правоотношениях. Относительно органов власти и должностных лиц действует презумпция конституционности их деятельности.

Если дальше конкретизировать данную презумпцию, то можно говорить о презумпции конституционности деятельности, например, Правительства Российской Федерации и его членов, презумпции конституционности деятельности Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и его членов и т. д. Представляется, что данный перечень правовых презумпций будет соответствовать списку субъектов конституционного права.

С одной стороны, целесообразно детально описать все возможные правовые презумпции, которые могут возникнуть, например, из презумпции конституционности деятельности органов власти и должностных лиц как одной из составляющих презумпции конституционности деятельности участников конституционных правоотношений, поскольку каждая из них, проходя через призму правового статуса того или иного органа власти или должностного лица, будет отличаться своей правовой спецификой. С другой стороны, важно одной правовой презумпцией охватить сразу несколько однородных категорий, поскольку основная суть всех отдельных презумпций, появившихся в результате конкретизации одной, будет идентична. Так, относительно презумпции конституционности деятельности участников конституционных правоотношений отметим, что единой основой для остальных презумпций, выделенных из данной презумпции, является предположение соответствия деятельности этих участников положениям Конституции Российской Федерации.

2.2 Презумпция конституционности нормативных правовых актов

Рассмотрим презумпцию конституционности нормативных правовых актов. Цель данной презумпции состоит прежде всего в поддержании верховенства Конституции Российской Федерации, сохранении единства правовой системы Российской Федерации, поддержании соответствия нормативных правовых актов конституционным положениям. Данная презумпция распространяется на нормативные правовые акты, конституционность которых может быть проверена Конституционным Судом Российской Федерации в соответствии с его компетенцией, установленной Конституцией Российской Федерацией и Федеральным конституционным законом «О Конституционном Суде Российской Федерации».

Прежде чем приступить к рассмотрению презумпции конституционности нормативных правовых актов, стоит непосредственно обратиться к понятию конституционности нормативного правового акта.

Как известно, Конституция Российской Федерации формирует и закрепляет основные принципы правового регулирования и является базой всего российского законодательства. Следует отметить, что под юридической силой нормативного акта понимается не только его обязательность вообще, но и место, которое он занимает в общей системе правовых актов. Современная российская нормативно_правовая система на федеральном уровне включает в себя ряд составляющих, а именно: Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы, федеральные законы, иные нормативные акты палат Федерального Собрания, указы Президента Российской Федерации, постановления Правительства, акты министерств и иных федеральных органов исполнительной власти. Указанный порядок расположения актов делает акцент на особенную юридическую силу Конституции Российской Федерации. При этом также следует учитывать, что соответствовать Конституции Российской Федерации должны не только акты федерального законодательства, но и акты органов государственной власти субъектов Российской Федерации, а также органов местного самоуправления. Это еще раз подчеркивает, что в системе российского права Конституция Российской Федерации обладает абсолютным верховенством над законами и всеми иными правовыми актами, которые не должны ей противоречить.

Приведем несколько аспектов, которые, с нашей точки зрения, влияют на конституционность нормативных правовых актов:

во_первых, это сознательное ненадлежащее исполнение обязанностей по нормотворчеству, возложенных на органы власти и должностных лиц, в компетенцию которых входит принятие нормативных правовых актов;

во_вторых, это добросовестное заблуждение лиц, в компетенцию которых входит принятие нормативных правовых актов.

Таким образом, с одной стороны, не может быть исключено, что нормативный правовой акт может быть принят вразрез с положениями Конституции Российской Федерации. С другой стороны, считать любой нормативный правовой акт противоречащим конституционным положениям - означает предварительную проверку Конституционным Судом Российской Федерации нормативных правовых актов на соответствие Конституции Российской Федерации, поскольку, например, обеспечение контроля за соблюдением конституционности в сфере федерального законотворчества нельзя целиком вверять парламенту, так как он сам принимает законы и вряд ли мог бы стать эффективным контролем.

Если предположить отсутствие презумпции конституционности нормативных правовых актов в российском законодательстве, то получается, что только после проверки на соответствие нормативного акта Конституции Российской Федерации Конституционным Судом Российской Федерации данный акт может вступить в силу. Такой подход не является приемлемым и реально осуществимым. Во_первых, подобного рода контроль не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации, а во_вторых, если предположить, что все нормативные правовые акты должны проходить предварительный нормоконтроль, то незамедлительно возникнет паралич всей правовой системы. В свою очередь, как уже упоминалось выше, законодателю и иным органам и должностным лицам вменено в обязанность принимать акты, которые должны соответствовать положениям Конституции Российской Федерации исходя из принципа конституционности деятельности таких органов и должностных лиц.

В связи с этим Конституционный Суд Российской Федерации широко использует в своей работе при определении конституционности положений тех или иных нормативных правовых актов такое предположение, при котором все нормативные акты, принятые на территории Российской Федерации, признаются соответствующими положениям Конституции Российской Федерации. Иными словами, используется презумпция их конституционности. Опровержение этой правовой презумпции, исходя из полномочий Конституционного Суда Российской Федерации, закрепленных в Конституции Российской Федерации и Федеральном конституционном законе «О Конституционном Суде Российской Федерации», находится в его исключительной компетенции.

Поскольку рассматриваемая презумпция не имеет прямого закрепления в российском законодательстве, то ответ на вопрос о ее правовом закреплении может быть найден при толковании положений Конституции Российской Федерации Конституционным Судом Российской Федерации. Нельзя не отметить то, что данная правовая презумпция вытекает из положений Конституции Российской Федерации и не может ею не предполагаться. Это обусловлено тем, что законы и иные правовые акты, принимаемые в Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации, а субъектам правотворчества вменено в обязанность соблюдать конституционные положения. Отсутствие прямого закрепления презумпции конституционности нормативных правовых актов в Конституции Российской Федерации не свидетельствует ни об отрицании данной презумпции, ни о наличии презумпции неконституционности нормативных правовых актов. Предположение существования презумпции неконституционности нормативных правовых актов невозможно, поскольку данный подход не соотносится с природой Российской Федерации как демократического правового государства, а также в связи нарушением таким предположением принципа конституционности деятельности участников конституционных правоотношений и принципа конституционности нормативных правовых актов.

Таким образом, презумпция конституционности нормативных правовых актов это такое косвенно закрепленное в нормах конституционного права предположение, при котором положения всех нормативных правовых актов, принятых на территории Российской Федерации, считаются соответствующими Конституции Российской Федерации до того момента, пока иное не будет доказано в Конституционном Суде Российской Федерации и оформлено его решением.

Данную презумпцию целесообразно охарактеризовать как правовую (вытекает из положений Конституции Российской Федерации и отражается в решениях Конституционного Суда Российской Федерации), косвенно закрепленную в законодательстве (отсутствует прямое нормативное закрепление), отраслевую (относится к конституционным правоотношениям), которая играет роль базовой презумпции для всех отраслей права. Презумпция конституционности нормативных правовых актов выведена путем истолкования Конституции Российской Федерации Конституционным Судом Российской Федерации.

В качестве примера приведем решения Конституционного Суда Российской Федерации, в которых встречается ряд ссылок на данную презумпцию. Так, судья Конституционного Суда Российской Федерации Г. А. Гаджиев, ссылается на презумпцию конституционности нормативных актов в своем особом мнении по делу о толковании ст. 103 (ч. 3), 105 (ч. 2 и 5), 107 (ч. 3), 108 (ч. 2), 117 (ч. 3) и 135 (ч. 2) Конституции Российской Федерации. О данной презумпции также упоминали судьи Конституционного Суда Российской Федерации Н.В. Витрук, Б. С. Эбзеев.

Следует отметить различные мнения авторов относительно рассматриваемой правовой презумпции. Так, исследуя вопрос конституционности нормативных правовых актов, И.В. Сухинина при рассмотрении презумпции конституционности государственных актов справедливо отмечает, что действие данной презумпции предполагает юридическую обязанность для всех субъектов, которая выражается в том, что федеральная Конституция и принятые законы государства обязательны для всеобщего исполнения. Этот автор указывает, что основой данной презумпции является предположение, что законодательная, исполнительная и судебная власти хотят и обязаны соблюдать федеральную Конституцию и действуют в соответствии с ней, поэтому и правовые акты, издаваемые ими, должны признаваться соответствующими Конституции, пока официально не установлено иное. Также, отмечая многообразие форм нормативных правовых актов, И.В. Сухинина отмечает многообразие презумпций конституционности, которые применяются при реализации норм, а именно: презумпция конституционности закона, презумпция конституционности и законности подзаконного нормативного правового акта и презумпция конституционности индивидуального акта. Полагаем, что такой подход, при котором происходит подобное разделение на несколько однородных презумпций, может быть не всегда оправданным. Фактически в данном случае речь идет об одной презумпции, которая в каждом конкретном случае адаптируется под ту или иную разновидность акта. Если применять подобный подход при рассмотрении иных правовых презумпций, то может оказаться, что однородных категорий, под которые необходимо адаптировать презумпцию, будет великое множество и это неизбежно приведет к неопределенностям и трудностям в процессе изучения и применения правовых презумпций. Целесообразнее одной правовой презумпцией охватить сразу несколько однородных категорий, т. е. в данном случае рассматривать все нормативные правовые акты в рамках одной общей презумпции их конституционности.

Указывая на то, что в литературе существуют многочисленные примеры нестандартного использования понятия презумпции, Д.М. Щёкин определяет презумпцию конституционности нормативных правовых актов как вероятностное суждение не о факте, а о соответствии нормативного акта акту более высокой юридической силы и относит ее к суждению о наличии определенных нормативных оснований правоотношений.

О.А. Кузнецова, определяя конструкцию презумпции конституционности нормативных актов, указывает на то, что «если нормативный акт принят в установленном порядке, то он предполагается конституционным, пока Конституционным судом РФ не установлено обратное».

Ю.А. Сериков относит презумпцию конституционности положений федерального законодательства к норме_принципу, нормативное утверждение которой в частном случае может быть опровергнуто. Следует обратить внимание на различия в названиях презумпции конституционности нормативных правовых актов у ряда указанных выше авторов, а именно: презумпция конституционности государственных актов, презумпция конституционности нормативных актов, презумпция конституционности положений федерального законодательства и т. д. В связи с тем, что большинство исследователей в своих работах только поверхностно упоминают презумпции в конституционном праве без какого_либо их дальнейшего рассмотрения, то довольно сложно предположить, какой именно смысл они вкладывают в упоминаемые ими презумпции в конституционном праве. Представляется, что различия в названиях не изменяют основу конструкции презумпции конституционности нормативных правовых актов, а именно то, что это такое предположение, при котором положения нормативного правового акта считаются соответствующими Конституции Российской Федерации до того момента, пока иное не будет доказано в Конституционном Суде Российской Федерации и оформлено его решением. Тем не менее презумпция конституционности нормативных актов и, например, презумпция конституционности положений федерального законодательства совсем не идентичны по своему содержанию. Из теории права известно, что понятие «нормативно_правовые акты» включает обширный перечень актов правотворчества, а не только акты федерального уровня. Таким образом, презумпция конституционности положений федерального законодательства распространяется только на федеральные нормативные правовые акты.

В рамках рассматриваемой правовой презумпции необходимо отметить, что, исходя из положений Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации», в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входит рассмотрение на соответствие Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов субъектов Российской Федерации, изданных по вопросам, не относящимся к ведению органов государственной власти Российской Федерации или к совместному ведению органов государственной власти Российской Федерации и органов государственной власти субъектов Российской Федерации. В компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации также не входит рассмотрение на соответствие Конституции Российской Федерации нормативных правовых актов федеральных министерств, федеральных служб, федеральных агентств и других федеральных государственных органов.

В связи с тем, что Конституционный Суд Российской Федерации обеспечивает правовую охрану федеральной Конституции, в субъектах Российской Федерации функции по охране их учредительных актов (конституций и уставов) выполняют конституционные (уставные) суды субъектов Российской Федерации. Поскольку законы и иные нормативно_правовые акты субъектов Российской Федерации «во многих случаях не соответствуют учредительным актам субъектов Федерации», основными задачами конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации является правовая охрана учредительных актов субъектов Российской Федерации - конституций и уставов и обеспечение их высшей юридической силы в правовой системе субъектов Российской Федерации. Таким образом, рассмотрение законов субъектов Российской Федерации на их соответствие учредительным актам (уставам и конституциям) субъектов Российской Федерации также не входит в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации.

ГЛАВА 3. ПРЕЗУМПЦИИ КОНСТИТУЦИОННОСТИ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ВЛАСТИ И ДОЛЖНОСТНЫХ ЛИЦ, ДОБРОСОВЕСТНОСТИ УЧАСТНИКОВ КОНСТИТУЦИОННЫХ ПРАВООТНОШЕНИЙ И ДОБРОСОВЕСТНОСТИ ЗАКОНОДАТЕЛЯ

3.1 Презумпция конституционности деятельности органов власти и должностных лиц

Рассматривая презумпцию конституционности деятельности органов власти и должностных лиц, обратим внимание на то, что все презумпции в конституционном праве тем или иным образом взаимосвязаны между собой. Презумпция конституционности деятельности органов власти и должностных лиц непосредственно связана с презумпцией добросовестности участников конституционных правоотношений и с уже рассмотренной презумпцией конституционности нормативных правовых актов.

Настоящая презумпция предполагает соблюдение органами власти и должностными лицами принципа конституционности, которое обеспечивается посредством исполнения этими органами власти и должностными лицами своих полномочий строго в соответствии с установлениями Конституции Российской Федерации. Таким образом, вне зависимости от правового статуса и компетенции органов власти и должностных лиц основой их законного существования в Российской Федерации является соблюдение ими правового принципа конституционности. Данная правовая презумпция распространяется на все органы государственной власти и органы местного самоуправления, а также на всех государственных и муниципальных служащих.

Как верно указывает в своей работе И. В. Сухинина, - «реализовывать конституционные нормы государственной власти невозможно без допущения факта соответствия ее деятельности и должностных лиц Конституции и текущему законодательству Российской Федерации, пока не доказано иное». Также этот автор отмечает, что «высокая степень вероятности данного вывода основана на том, что государственные органы в своей деятельности руководствуются, прежде всего, имеющими основополагающее значение конституционными предписаниями о верховенстве федеральной Конституции и федеральных законов и их преимущественном действии».

Отсутствие прямого закрепления рассматриваемой презумпции конституционности деятельности органов власти и должностных лиц в конституционных положениях не является фактом, указывающим на отсутствие данной презумпции в конституционном законодательстве. Если предположить обратное и представить, что деятельность органов власти и должностных лиц в Российской Федерации будет основываться на презумпции несоответствия Конституции Российской Федерации такой деятельности, то моментально нарушаются все основы российского конституционализма. Исходя из того, что под конституционализмом понимается система идей и взглядов, в которых воплощены представления о конституционном государстве, их конституционное оформление, а также политико_правовая практика реализации таких идей и закрепляющих их норм, то предположение о неконституционности деятельности органов власти и их должностных лиц нарушит не только положения Конституции Российской Федерации, но и все принципы построения российской модели конституции, а также требования норм международных актов, в соответствии с которыми разрабатывалась и принималась Конституция Российской Федерации. В связи с этим можно с уверенностью утверждать, что презумпция конституционности деятельности органов власти и должностных лиц исходит из положений и идей, заложенных в Конституции Российской Федерации.

Для целей исследования настоящей правовой презумпции следует обратить внимание на то, что именно подразумевается с правовой точки зрения под терминами «орган власти» и «должностное лицо». До принятия 2 мая 2006 г. Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» в правовой литературе и законодательной базе существовали различные трактовки понятия должностного лица. Так, В. А. Виноградов указывает, что «должностное лицо - понятие комплексное и может в зависимости от правоотношения, в котором оно участвует, пониматься как узко, так и достаточно широко». Признанное Постановлением Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2003 г. № 2 «О некоторых вопросах, возникающих в связи с принятием и введением в действие Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации» утратившим силу Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 10 от 21 декабря 1993 г. «О рассмотрении судами жалоб на неправомерные действия, нарушающие права и свободы граждан» содержало расширенную, на наш взгляд, формулировку понятия должностного лица, которое заключается в занятии лицом постоянно или временно в государственных органах, органах местного самоуправления, на предприятиях, в учреждениях, организациях, независимо от формы собственности, в кооперативных, общественных организациях, объединениях должности, связанной с выполнением организационно_распорядительных или административно_хозяйственных обязанностей, либо исполнение таких обязанностей по специальному полномочию. С принятием Федерального закона «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации», в ст. 4 данного Федерального закона было введено следующее понятие должностного лица: «Должностное лицо - лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно_распорядительные, административно_хозяйственные функции в государственном органе или органе местного самоуправления». Представляется, что в соответствии с указанным определением термина должностного лица и в рамках рассматриваемой правовой презумпции конституционности деятельности органов власти и должностных лиц речь идет о государственных и муниципальных служащих. Как следует из ст. 2 Федерального закона «О системе государственной службы Российской Федерации», в систему государственной службы входит:

- государственная гражданская служба, которая подразделяется на федеральную государственную гражданскую службу и государственную гражданскую службу субъекта Российской Федерации;

- военная служба;

- правоохранительная служба.

Указанный Федеральный закон в ст. 3 содержит ряд принципов построения и функционирования системы государственной службы, среди которых находится принцип законности. Данный принцип законности включает в том числе и принцип конституционности деятельности государственных служащих.

Что касается уровня местного самоуправления, то согласно ст. 10 Федерального закона «О муниципальной службе в Российской Федерации» муниципальным служащим является гражданин, исполняющий в порядке, определенном муниципальными правовыми актами в соответствии с федеральными законами и законами субъекта Российской Федерации, обязанности по должности муниципальной службы за денежное содержание, выплачиваемое за счет средств местного бюджета. В данном определении также содержится ссылка на правовой принцип законности, который, как и в случае с государственной службой, указывает на обязанность муниципальных служащих соблюдать законодательство Российской Федерации, включая Конституцию Российской Федерации.

Обратимся к термину «орган власти». В данном случае речь пойдет об органах государственной власти и органах местного самоуправления. Согласимся с тем мнением, что «государственный орган, как правило, характеризуется тем, что осуществляет в установленном порядке функции государства, определенным образом внутренне организован и наделен установленной компетенцией, финансируется из соответствующего бюджета и обладает государственно_властными полномочиями, что предполагает принятие им юридически значимых решений, а также их исполнение, включая возможность применения в этих целях государственного принуждения». К федеральным органам государственной власти относится Президент России, Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации, Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации, Правительство Российской Федерации, иные органы. К органам государственной власти субъектов Российской Федерации относятся их законодательные (представительные) органы государственной власти, главы исполнительной власти и иные органы. Рассматривая местное самоуправление, отметим, что к органам местного самоуправления относятся органы, предусмотренные уставами муниципальных образований, а также местным законодательством.

Презумпция конституционности деятельности органов власти и должностных лиц содержит несколько признаков, позволяющих говорить об аспектах не соответствующей Конституции Российской Федерации деятельности должностных лиц:

во_первых, не соответствующее Конституции Российской Федерации деяние (действие или бездействие) в одном случае могло быть преднамеренным;

во_вторых, должностное лицо могло находиться в добросовестном заблуждении или неведении.

Таким образом, презумпцию конституционности деятельности органов власти и должностных лиц следует обозначить как предположение о соответствии Конституции Российской Федерации деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов Российской Федерации, органов местного самоуправления и должностных лиц (государственных и муниципальных служащих).

И. В. Сухинина определяет данную правовую презумпцию как материальную презумпцию очевидного факта или имеющего высокую степень вероятности факта соответствия деятельности государственных органов Конституции.

Таким образом, опровержение презумпции конституционности деятельности органов власти и должностных лиц подтверждает нарушение должностными лицами и/или органами власти принципа конституционности их деятельности, что, в свою очередь, может повлечь за собой конституционную и иную ответственность для таких органов власти и/или должностных лиц.

Прямое нормативное закрепление данной презумпции и ее комплексное изучение крайне необходимы, поскольку это позволит, с одной стороны, повысить уровень ответственности должностных лиц всех органов власти при осуществлении ими своих полномочий, а с другой стороны, выработать четкие критерии применения данной правовой презумпции на практике. Отсутствие прямого нормативного закрепления презумпции конституционности деятельности органов власти и должностных лиц может создать определенные правовые коллизии, связанные с различной трактовкой данной презумпции участниками правоотношений всех видов и уровней.

3.2 Презумпция добросовестности участников конституционных правоотношений

Рассмотрим презумпцию добросовестности участников конституционных правоотношений. Цель правовой презумпции добросовестности участников конституционных правоотношений заключается в необходимости поддержания добросовестного поведения участников конституционных правоотношений. То есть такого поведения, которое сопровождается должной и нравственно_положительной оценкой участниками таких правоотношений своих действий и принятием ими такого решения применительно к тем или иным обстоятельствам правоотношений, которое в возникшей ситуации будет наиболее эффективным и правильным.

Данная презумпция распространяется на всех участников правоотношений без исключения в соответствии со смыслом, вытекающим из преамбулы Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с принципами конституционности, законности, верховенства Конституции Российской Федерации на территории Российской Федерации и ее высшей юридической силы.

Рассматривая правовую презумпцию добросовестности участников конституционных правоотношений, необходимо отметить, что отсутствие закрепления данной презумпции в Конституции Российской Федерации не указывает на отсутствие такой правовой презумпции в конституционном законодательстве и тем более на наличие факта существования презумпции недобросовестности участников конституционных правоотношений. Трудно представить, например, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью в разрезе предположения недобросовестности органов власти и должностных лиц при исполнении ими своих обязанностей по защите таких прав и свобод. Невозможно говорить о демократическом государстве, когда изначально ставится под сомнение добросовестность деятельности должностных лиц всей системы органов власти. Поэтому Конституция Российской Федерации основывается на предположении добросовестности участников правоотношений, в том числе и конституционных, и иного предположения быть не может.

Правовая презумпция добросовестности участников конституционных правоотношений, как и другие презумпции в конституционном праве Российской Федерации, не имеет прямого нормативного закрепления. Косвенное закрепление данной презумпции содержится в преамбуле Конституции Российской Федерации, которую мы уже упоминали, раскрывая содержание правового принципа добросовестности участников конституционных правоотношений, и в решениях Конституционного Суда Российской Федерации.

В связи с тем, что презумпция добросовестности носит общеправовой характер, обратимся к опыту закрепления презумпции добросовестности в других отраслях права. Так, Гражданский кодекс Российской Федерации в п. 3 ст. 10 закрепляет следующее: «В случаях, когда закон ставит защиту гражданских прав в зависимость от того, осуществлялись ли эти права разумно и добросовестно, разумность действий и добросовестность участников гражданских правоотношений предполагаются». Очевидно, что в данном случае речь идет о презумпции добросовестности участников гражданских правоотношений. Налоговый кодекс Российской Федерации в п. 7 ст. 3 закрепляет, что: «Все неустранимые сомнения, противоречия и неясности актов законодательства о налогах и сборах толкуются в пользу налогоплательщика (плательщика сборов)». В данном случае предполагается презумпция добросовестности налогоплательщиков.

Если обобщить решения Конституционного Суда Российской Федерации в части упоминания им презумпции добросовестности, то получим следующий перечень презумпций добросовестности участников правоотношений, на которые ссылается Конституционный Суд Российской Федерации в процессе своей деятельности: презумпция добросовестности налогоплательщиков, презумпция добросовестности участников гражданского оборота, презумпция добросовестности законодателя и его приверженности общим правовым принципам, презумпция добросовестности и разумности действий конституционных органов. Если презумпция добросовестности участников гражданского оборота и презумпция добросовестности налогоплательщиков прямо закреплены в законе, то презумпция добросовестности законодателя и презумпция добросовестности и разумности действий конституционных органов, которые являются проявлением рассматриваемой презумпции добросовестности деятельности участников конституционных правоотношений, нашли свое отражение в решениях Конституционного Суда Российской Федерации, который их и сформулировал.

Таким образом, правовую презумпцию добросовестности участников конституционных правоотношений можно охарактеризовать как косвенно закрепленное в нормах конституционного права предположение, при котором участники конституционных правоотношений считаются добросовестными в случае отсутствия с их стороны злоупотребления каким_либо правом при их участии в конституционных правоотношениях и с четким осознанием ими того, что при законном и надлежащем вступлении в такие конституционные правоотношения они поступали бы по отношению к контрагентам в этих правоотношениях так, как если бы в данных правоотношениях они были бы на месте своих контрагентов. Такое предположение считается истинным до тех пор, пока иное не доказано в установленном соответствующими нормативными правовыми актами порядке.

Презумпцию добросовестности участников конституционных правоотношений в соответствии с классификацией правовых презумпций целесообразно охарактеризовать как правовую (исходит из положений Конституции Российской Федерации и отражается в решениях Конституционного Суда Российской Федерации), косвенно закрепленную в законодательстве (отсутствует прямое нормативное закрепление), отраслевую (относится к конституционным правоотношениям), которая является проявлением общеправовой презумпции добросовестности. Данная презумпция выведена путем истолкования Конституции Российской Федерации Конституционным Судом Российской Федерации.

Как и в случае с правовой презумпцией конституционности деятельности участников конституционных правоотношений, данная презумпция носит общий характер, и ее применение к отдельно взятым обстоятельствам в любом случае потребует ее дальнейшей конкретизации.

Это означает, что можно сформулировать, например, презумпцию добросовестности деятельности Президента Российской Федерации, Правительства Российской Федерации и его членов, Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации и его членов и так далее. Данный перечень достаточно обширен. Мы подробно рассмотрим в качестве примера действие данной презумпции в отношении законодателя, то есть презумпцию добросовестности законодателя как участника конституционных правоотношений.

3.3 Презумпция добросовестности законодателя

Обратимся к презумпции добросовестности законодателя. Целью презумпции добросовестности законодателя является поддержание надлежащего исполнения членами законодательного корпуса своих обязанностей в процессе нормотворчества.