Криминологи всегда понимали: чтобы лучше познать природу и истоки насилия вообще и преступного в особенности, необходимо осуществить типологизацию лиц, совершающих насильственные действия. Такие попытки предпринимались в криминологии неоднократно, одна из первых была осуществлена видным российским ученым Д. Дрилем еще в XIX в.

Д. Дриль прежде всего выделил тех, кто чувствует какое-то загадочное влечение к крови и проявляет поразительную склонность к совершению убийства. Мысль о нем в качестве средства как бы инстинктивно подсказывается им и возникает сама собой всякий раз, когда им приходится добиваться сложных и особо значимых для них целей, которых другие люди достигают иными средствами, не задумываясь при этом о лишении жизни лиц, стоящих на пути осуществления их желаний. Опыт учит, что влечение таких лиц к крови следует искать в сфере чувствований и в их извращениях, но не в беглых, мимолетно вспыхивающих и быстро проходящих чувствованиях, а в чувствованиях более постоянных и стойких, присущих данному индивиду.

Автор считает, что одной из важнейших составных частей самочувствия б общественном значении является половое, оно же и родовое чувство. Это чувство вдохновляет поэзию и литературу, часто двигает массами и участвует в наиболее возвышенных проявлениях души. Охватывая человека, оно порой временно перерождает его, делает как бы независимым от материальных условий, заставляет забывать обо всем, а иногда возвышает до удивительного героизма. Влияние родового или полового чувства на нравственно-умственную сферу особенно проявляется в период полового развития. Для криминологов особый интерес представляет то, что в социальном отношении можно назвать извращением этого чувства и в чем надо искать основной и непосредственный источник некоторых видов преступности. Родовое чувство вызывает неудержимое влечение людей друг к другу, делает их способными радоваться чужой радостью и утешаться чужим счастьем. Оно же, видоизменяясь в своей чувственной окраске и выступая носителем злобного отвращения и ненависти, отталкивает людей друг от друга, заставляет одного наслаждаться неудачами, горем и страданием других.

Сущность данной концепции Д. Дриля во многом сводится к тому, что повышенному половому возбуждению нередко бывает "присущ элемент того острого раздражения, которое окрашивается злобным оттенком и самый последующий акт отличается более или менее судорожным характером". Некоторые остаются сравнительно холодны, тогда как возбуждение у других достигает крайних пределов, ослабляя и понижая ясность сознания и мыслительных процессов. Под влиянием возбуждения развивается напряженное влечение причинять боль, грызть, рвать, щипать и даже душить. Чувство боли у некоторых субъектов во время полового возбуждения утрачивается или сильно ослабляется, другим боль приносит сильное удовлетворение.

Еще более четко, по мнению Д. Дриля, проявляется связь между оттенками половых чувствований и наклонностью убивать в случаях совершения убийств в целях удовлетворения своей страсти. В таких случаях вид человека, отказывающего в удовлетворении похотливых желаний, возбуждает только злобно-жестокое раздражение с оттенком кровожадности, которое легко и как-то само собой подсказывает мысль об убийстве и своей субъективной окраской облегчает его, не оставляя места ни жалости, ни сострадания к жертве. В качестве примера приводятся сочинения де Сада, который создал теорию кровавых наслаждений и утверждал, что при половых удовлетворениях наслаждения одной стороны всегда должны соизмеряться со страданиями другой. Разительный пример представляет и маршал Франции де Рец, который во время "своих оргий перерезал для окрововления разврата более 800 детей". На вопрос президента суда он ответил, что действовал "по влечению сладострастия и что мучительство детей доставляло невыразимое наслаждение". Однако влечение к крови и мучительству не всегда сопровождает половой акт и не всегда "загорается в момент его", а иногда следует за ним. Такие проявления наблюдались у египетской царицы Клеопатры, которая умерщвляла своих любовников уже после полового сожительства с ними Абельцев С.Н. Личность преступника и проблемы криминального насилия. - М.: Юнити, 2000. С. 79.

Д. Дриль делает вывод, к которому пришли затем и многие другие исследователи: действия, вызываемые влечением к крови и мучительству, влекут за собой половое удовлетворение со всеми его последствиями, как бы замещают собой половой акт. Половая система есть тот первичный центр, из которого исходят раздражения и в котором берут начало особые оттенки самочувствия, служащие основанием кровожадных настроений, влечений к крови, мучительству и убийству. Такие влечения совсем не исключают размышлений, выбора, тщательной оценки окружающих условий и выжиданий благоприятного момента для осуществления планов.

Следующий тип насильственного преступника, описанный Д. Дрилем, составляют те, кто "избирает убийство в качестве способа для приобретения средств к жизни и к покупке ее разнообразных наслаждений, действуя при этом с жестокостью и кровожадностью, но у кого похотливость и стремление к ее удовлетворению не является самым сильнейшим и почти единственным стимулом". Те или другие особенности их жизненного положения порождают в них желание выйти из него, достигнуть иного статуса. Поэтому жажда удовлетворения этого желания порождает возбуждение и злобное раздражение.

Таковы два основных типа убийц, заключает Д. Дриль, между ними множество "промежуточных, постоянно видоизменяющихся явлений, но близкое сродство всех описанных явлений бросается в глаза" Дриль Д. Преступность и преступники (уголовно-психологические этюды). - СПб.: Конторович, 1895. С. 185-241.

Наблюдения и выводы Д. Дриля, особенно по поводу садизма и мазохизма (эти термины он, естественно, не использовал), отчасти совпадают с современными научными представлениями, но в целом они больше интуитивны и не основаны на собственных эмпирических изысканиях. В работе отсутствуют какие-либо выборочные статистические данные, все примеры взяты только из литературы. Тем не менее это одна из первых криминологических типологий убийц. Ее ценность, однако, не только в этом, она содержит тонкие наблюдения и обоснованное суждение. Впоследствии такие попытки повторялись с большим или меньшим успехом. Наиболее успешны и не потеряли своей актуальности по сей день типологические исследования С.В. Познышева. В его фундаментальном труде "Криминальная психология. Преступные типы" разработана типология всех преступников, но прежде всего и в основном она относится к тем, кто совершил преступления против личности, С.В. Познышев исходит из существования преступного типа вообще. По его мнению, "он представляет собой такой склад личности, ее мышления и характера, который или обусловливает недостаточную активность этой личности, направленную к тому, чтобы устранить более или менее серьезные затруднения или лишения не прибегая, как к средству, к преступлению, или прямо предрасполагает человека к тому, чтобы выбирать средством для удовлетворения известных потребностей определенное преступление". Преступный тип является, по С.В. Познышеву, мерилом "опасного состояния лица", под которым следует понимать ряд различных состояний. Нельзя быть вообще опасным или находиться в состоянии вообще опасном. "К сфере криминальной психологии и уголовного правосудия относятся лишь те опасные состояния, которые выливаются в формы определенных преступных типов и таят в себе вероятность тех или иных преступлений. Наказывая человека за известные преступления, судья должен принимать во внимание не какое-то вообще опасное состояние личности, а тот преступный тип, носителем которого является подсудимый" Познышев С.В. Криминальная психология: Преступные типы. - Л.: Гос. изд., 1926. С. 36.

Как мы видим, под преступным типом С.В. Познышев понимал опасное состояние человека. Такая точка зрения имеет право на существование, но ее следовало бы уточнить. По-видимому, преступный тип - это некоторая совокупность личностных особенностей, предрасполагающих к преступному поведению, причем эта предрасположенность может быть и не реализована. Под личностными особенностями следует понимать некоторые психологические характеристики, комплекс которых, как показывают эмпирические исследования, присущ преступникам, в наибольшей степени - насильственным, а среди них - убийцам. Именно перечисленные обстоятельства позволяют, по нашему мнению, говорить о преступном типе или о личности преступника. Однако не каждый человек, совершивший преступление, даже насильственное, обладает чертами, присущими преступникам как социальному или психологическому типу или личности преступника вообще.

С.В. Познышев решительно выступал против понятий "случайный" и "привычный" преступник. Он предложил различать два типа преступников: эндогенный и экзогенный.

"У эндогенного преступника появившийся в сознании криминогенный комплекс в виде желания совершить преступление находится в связи с взглядами и склонностями, сопровождаемыми однородным эмоциональным тоном. Эти родственные данному желанию взгляды или склонности являются теми проложенными в конституции личности внутренними ходами, по которым преступная мысль достигает более или менее быстрого развития в преступную решимость" Познышев С.В. Криминальная психология: Преступные типы. - Л.: Гос. изд., 1926. C/ 38.

"У экзогенного преступника отдельный криминогенный комплекс - в виде мысли об известном преступлении, соединенный с желанием его совершить - становится центром ассоциаций и получает господство в сознании благодаря тому, что человек находится не в обычном своем состоянии, а в состоянии исключительном, под давлением известного внешнего события, причиняющего или грозящего причинить ему или кому-либо из его близких серьезные страдания. Стремление к преступлению возникает и развивается у него благодаря более или менее живому предощущению того облегчения своего положения, которое он может получить путем преступления" Познышев С.В. Криминальная психология: Преступные типы. - Л.: Гос. изд., 1926. С. 63.

Таким образом, центр причинения преступных действий С.В. Познышев видит либо в самой личности, либо во внешних обстоятельствах. Однако отметим, что и представителей второго типа отличает ослабление "морального тонуса". Следовательно, и здесь поведенческий стимул отчасти находится в человеке. Это дало автору право решительно высказаться против теории о случайных и привычных преступниках. Но помимо основных эндогенного и экзогенного типов С.В. Познышев тщательно анализирует еще несколько типов. Прежде всего, им описан и объяснен импульсивный тип, к которому отнесены лица, которые ценою преступления хотели купить отдельное чувственное удовольствие, удовлетворить потребность данной минуты, не заглядывая в будущее, всецело отдаваясь вспыхнувшему в них чувственному импульсу. О моральной и социальной оценке они не думали и не думают. Кроме импульсивного типа выделен еще и эмоциональный, к которому отнесены индивиды, совершившие преступление главным образом ради удовлетворения определенного чувства. Оно достигает такой напряженности и порождает такие сильные стимулы к совершению преступления, сдерживать которые такие лица не способны.

Достаточно подробно исследован также расчетливо-рассудочный тип. К нему С.В. Познышевым отнесены те люди, которые, поставив себе целью достижение определенного положения - служебного, социального, имущественного, семейного - или известной роли в обществе, ради этой цели своей жизни совершают преступление. Оно, по их расчетам, поможет им достигнуть данную цель или, устранив стоящее на пути препятствие, приблизит ее осуществление. Казалось бы, для иллюстрации данного типа больше всего подходили бы корыстные преступники. Однако и здесь С.В. Познышев говорит о тех, кто прибег к преступному насилию.

Разумеется, современная криминология не могла обойти вопрос о типологии преступников вообще и насильственных в частности. Правда, отдельные авторы ставили знак равенства между типологией и классификацией, что является грубой ошибкой методологического характера. Их необходимо различать. Оба эти метода познания, каждый по-своему, дают возможность проникнуть в сущность тех или иных явлений. Поэтому нужно четко представлять себе их содержание, назначение и функции.

Одна из самых продуманных типологий насильственных преступников принадлежит Э.Ф. Побегайло, который выделяет три основных типа по характеру их антиобщественной направленности.

1. Преступники с четко и устойчиво выраженной специфической (агрессивно-насильственной) антиобщественной направленностью. Они ориентированы на поведение, опасное для жизни, здоровья и достоинство других людей, убеждены в допустимости насилия. Их стереотип - результат глубокой деформации личности. По данным названного автора, такие лица составляют примерно половину из числа осужденных за преступное насилие. В целом же они могут быть разделены на две подгруппы:

лиц, у которых агрессивная направленность носит столь глубоко укоренившийся, доминирующий, злостный характер, что их преступные действия в значительной мере утрачивают ситуационный характер. Они жестоки, озлоблены, морально нечувствительны, циничны, бездушны, среди них вероятен специальный рецидив. Их доля - 10-15%;

лиц, у которых агрессивная направленность вызывает совершение преступления в сочетании с конфликтной ситуацией. Это, как правило, эмоционально распущенные, ведущие антиобщественный образ жизни, неуравновешенные люди. Мотивация у них связана с раздражением, злостью, местью, завистью и т.п. Достаточен незначительный повод, чтобы примитивный стереотип самоутверждения, связанный с применением силы, воплотился в преступном посягательстве, причем они нередко провоцируют криминогенную ситуацию. Их доля среди представителей первой группы составляет 35-40%.

2. Лица, характеризующиеся в целом отрицательно, допускавшие и ранее различные правонарушения, но направленность которых на совершение посягательств против личности явно не выражена. Насилие для них нередко становится средством достижения особо значимых целей, способом завладения определенным благом. Данный тип (его доля среди изученного контингента всех насильственных преступников составила 20%) обозначен Э.Ф. Побегайло как "промежуточный".

3. Ситуационные, случайные преступники - это те, которые ранее характеризовались положительно или нейтрально, а само насилие учинили впервые под воздействием неблагоприятной ситуации. Они применяют насилие в качестве реакции на ситуацию, которую воспринимают как остроконфликтную. Среди обследованных таких лиц оказалось примерно 30% Побегайло Э.Ф. Криминология: Учебник. - М.: Юрист, 1999. С. 444-445.

С помощью Методики патохарактерологического исследования подростков, разработанной А.В. Личко и предназначенной для определения акцентуаций среди них, Е.Г. Самовичев обследовал группу несовершеннолетних - убийц. Среди них он выделил три ее новых типа:

эпилептоидный, основными чертами которого является склонность к возникновению злобно-тоскливого настроения с накипающим раздражением и поиском объекта, на котором можно "сорвать зло". В рамках этого типа можно отметить напряженность сферы инстинктов и прежде всего полового, стремление к доминированию, а также вязкость, тугоподвижностъ, тяжеловесность, инертность;

истероидный, который характеризуется позициями крайнего эгоцентризма с непомерной жаждой постоянного внимания к себе со стороны других людей.

На третьем по значимости месте стоят три статистически неразличимые между собой акцентуации гипертимного, лабильного и неустойчивого типов. В совокупности все указанные особенности составляют 50% всех психологических особенностей личности, выделяемых с помощью названной методики.

Черты гипертимного, лабильного и неустойчивого типов в основном связаны с динамическими особенностями эмоциональных состояний. Так, для гипертимного типа главной особенностью является повышенный жизненный тонус, приподнятое настроение, для лабильного - резкая изменчивость настроения, для неустойчивого - выраженная зависимость от внешних стимуляций, поиск ситуаций, порождающих специфические состояния эмоционального удовлетворения, носящие характер "острых удовольствий". В этих трех акцентуациях Е.Г. Самовичев выделяет общее для них - тенденцию к регуляции поведения на биологическом уровне, главной особенностью которого является неустойчивый гомеостазис (лабильность) с тенденцией к смещению в сторону повышения напряженности (гипертимность) к поиску соответствующей стимуляции (неустойчивость). Отсюда следует сделать вывод о весьма низком уровне социализации подобных лиц Самовичев Е.Г. К психологической характеристике подростков, виновных в совершении убийств // Совершенствование деятельности органов внутренних дел по предупреждению правонарушений среди несовершеннолетних. - М, 1988, С. 48-49.

Весьма содержательную типологию насильственных преступников предложили И.А. Кудрявцев и Н.А. Ратинова. Ее отличают тонкий психологический анализ и обстоятельное описание деталей, переходных нюансов, количественных выражений. Название отдельных типов (групп) дано авторами в соответствии с характером агрессии представителей каждого типа.

1. Смысловая агрессия. Соответствующий тип составили лица, совершившие насильственные преступления в состоянии слабо выраженного эмоционального напряжения либо в относительно нейтральном состоянии. Эти субъекты отличались антисоциальной или асоциальной личностной направленностью, преимущественной ориентацией на собственные интересы и потребности. Им присущи черты аффективной ригидности, сочетание злопамятности с выраженной неустойчивостью эмоциональных проявлений, легкостью возникновения вспышек раздражения, злобы. При этом актуализировавшиеся деструктивные побуждения такие люди не старались сдерживать и контролировать. Они стремились к самооправданию и переложению ответственности и вины на других. В целом их криминальная активность обладала всеми признаками, характерными для осознанной произвольной деятельности, носившей целесообразный характер.

2. Функционально-утилитарная агрессия. Ее носители, как и представители первой группы, предпочитали силовые, конфронтационные решения, отношение к окружающим отличалось враждебностью и подозрительностью. Кроме того, у них низок уровень эмоциональной устойчивости; агрессивный вариант межличностного взаимодействия был не единственно доступным им, а предпочтительным.

Ситуация преступления отличалась травматичностью, но не была субъективно безвыходной. Субъекты даже при незначительном ущемлении их интересов осознанно выбирали агрессивный способ разрешения конфликта как наиболее приемлемый. Их агрессия была утилитарной, обладала скорее инструментальной ценностью,

3. Привычно-неконтролируемая агрессия. Характеризуемые ею лица отличались дефектами эмоционально-волевой сферы, слабым самоконтролем. При низком пороге фрустрации они легко раздражались, были неустойчивы с чертами аффективной ригидности. Поверхностно ориентированы в социальных нормах. Происходящее с ними склонны воспринимать как независящее от их воли стечение обстоятельств; их поведение строилось под влиянием ситуативно возникавших импульсов и побуждений, являлось скорее аффективно обусловленным, нежели рационально спланированным. Они прямолинейны, негибки, мало способны к конструктивному анализу сложных ситуаций.

4. Ситуативно-оборонительная агрессия. Для лиц, склонных к такой агрессии, определяющую роль приобретал фактор ситуации. Они достаточно ориентированы в правилах поведения, склонны к опосредованным действиям. Уровень их агрессивности соответствует среднестатистическим значениям, сочетание аффективной ригидности со сниженной эмоциональной устойчивостью не очень выражено. В целом эти лица способны к дифференцированному, адаптивному и опосредованному поведению, сбой у них происходил лишь в экстремальных, остротравматичных, стрессовых ситуациях, при которых угроза наиболее значимым для них ценностям возникала неожиданно и носила выраженный характер. Поэтому собственное насильственное действие воспринималось ими как субъективно оправданное.

5. Агрессия, обусловленная аффективной целью. Соответствующая группа включила в себя преступников, прибегнувших к насилию в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Такие лица отличались просоциальной направленностью и низкой агрессивностью, в конфликтах стремились найти компромисс, но обладали сниженной эмоциональной устойчивостью и слабой стрессовой толерантностью. Инициатива в обострении конфликтов обычно принадлежала потерпевшим. У обследованных нарушались операциональное обеспечение поставленной цели, селективность выбора средств и способов ее достижения, они носили полевой, зачастую аварийный, крайне деструктивный характер. Сознание было сужено, фиксировано на аффектогенном объекте, причем некоторые элементы ситуации, не связанные непосредственно с ним, выпадали из поля восприятия.

6. Катастрофическая агрессия. Группу с такой агрессией составили лица, реализовавшие агрессию в состоянии сильного эмоционального возбуждения, вызванного противоправными действиями жертв. Виновные характеризовались высоким уровнем просоциальности и наименее низким, по сравнению со всеми другими обследованными, уровнем агрессивности. Но им свойственны аффективная ригидность, длительное накопление отрицательных переживаний, фиксация на них. Ресурсы самоконтроля достаточно ограничены, но отчетливо проявляется стремление соотносить свое поведение с конвенциональными нормами. Агрессия реализовывалась в экстремальных ситуациях - витально опасных либо угрожающих значимым ценностям. В отличие от представителей предыдущей группы, лица данного типа дольше сохраняли самоконтроль, выдерживали большие эмоциональные нагрузки, "держались до последнего", используя все имеющиеся ресурсы самообладания. В дальнейшем срыв носил более глубокий и разрушительный характер.

7. Агрессия, обусловленная неадекватной актуализацией профессиональных стереотипов. Тип личности преступника с названным видом агрессии занимает, по мнению авторов, особое место в их выборке. Эту группу можно назвать гомогенной, поскольку в отличие от других ее члены связаны общностью социально-профессиональных характеристик. Ее составили кадровые военные, сотрудники правоохранительных органов, спецподразделений, а также лица, проходившие службу в армии в условиях боевых действий. Все эти субъекты характеризуются: просоциальной направленностью; эмоциональной устойчивостью; обостренным самолюбием, обидчивостью, склонностью к накоплению отрицательных переживаний; способностью к принятию ответственности; тенденцией к регламентации и иерархизации межличностных контактов, а также обладают высоким уровнем агрессивности. Преступления совершены ими в острых конфликтах при нарушении осмысления происходивших событий, утрате мотивообразности, формировании ситуативно обусловленной аффективно насыщенной цели Кудрявцев И.А., Ратинова Н.А. Криминальная агрессия, - М.: Изд-во Моск. ун-та, 2000. С. 115-131.

Среди всех насильственных преступников обращают на себя внимание те, которые совершают соответствующие действия из престижных мотивов, т.е. для того, чтобы занять в среде более высокое положение или закрепить нужное, т.е. желаемый социально-психологический статус, завоевать авторитет окружающих, быть все время на виду и т.д. Это часто сопровождается ущемлением интересов, чести и достоинства других, их подавлением. Такая мотивация характерна для лиц, совершающих грабежи, разбои, хулиганство и некоторые другие преступления, в том числе убийства и изнасилования. Всех таких лиц можно объединить в один "престижный" тип. Между тем насильственные действия нередко допускаются и для того, чтобы утвердиться в собственных глазах, доказать самому себе, что "я смог" это сделать, и тем самым повысить самовосприятие. Подобные мотивы весьма характерны для преступников молодого возраста, причем если они совершают корыстно-насильственные преступления, соображения личного обогащения далеко не всегда являются ведущими. Подобных людей можно отнести к "самоутверждающемуся" типу. Но многие насильственные преступления учиняются ради завладения материальными благами, а бессознательный смысл таких действий во многих случаях состоит в попытке снятия тревоги или снижения ее уровня. Если мотивы тревожного характера не доминируют среди этих насильственных преступников, их можно назвать "корыстными".

Очень распространенным типом насильственного преступника является "игровой", т.е. такой, представители которого совершают противоправные поступки ради игры, участия в эмоционально насыщенных, острых ситуациях, даже опасных для жизни. Это не только несовершеннолетние, некоторые преступления которых напоминают игру в "казаков-разбойников" ("полицейских-воров"), но и многие серийные преступники, например, серийные сексуальные убийцы, вступающие в напряженную игру с правоохранительными органами. Это и авантюрные государственные деятели, и обычные уголовники, захватившие власть в стране, играющие тысячами жизней своих сограждан и жертвующие ими, и такие же военачальники.

Наконец, следует обратить внимание на тех очень опасных преступников, которые прибегают к насилию, чтобы снизить крайне высокий уровень своей тревожности, переходящей в страх смерти. К ним можно причислить и тех, кто "просто" влеком к смерти и одновременно просто страшится ее, кто видит в ней решение своих глобальных проблем, кто частично существует в смерти и не видит ничего страшного в том, чтобы отправлять туда еще кого-нибудь. Этот тип составляет грозную армию серийных и массовых убийц, к которым с полным правом можно отнести некрофильских вождей тоталитарных (Сталин) и тиранических (Иван Грозный) режимов, и палачей по призванию и профессии, и сексуальных маньяков-убийц. Этот тип можно назвать "крайне тревожным", а самых опасных его представителей объединить в "некрофильский".

Итак, среди насильственных преступников можно различать типы:

"престижный";

"самоутверждающийся";

"корыстный";

"игровой";

"крайне тревожный" ("некрофильский").

Их выделение носит условный характер, что, в частности, подчеркивается тем, что их названия взяты в кавычки. Могут быть выделены и другие типы. Возможно сложное переплетение черт различных типов в одном человеке. Так, достаточно часты комбинации особенностей "престижных" и "самоутверждающихся" типов, "самоутверждающихся" и "корыстных".

Признание мотива очень важным типообразующим фактором, поскольку у него велики объяснительные потенции, не исключает других типологических схем. Большое распространение в криминологии получила типология по степени общественной опасности. При этом в качестве ведущего обстоятельства признается стойкая антиобщественная установка, что проявляется в длительном преступном поведении. Однако такой признак не является достаточным: нетрудно представить себе человека, который в нетрезвом состоянии периодически учиняет хулиганские действия, не представляющие большой общественной опасности. Думается, что нет оснований относить такое лицо к числу опасных преступников, Представляется, что в основу типологии нужно положить отношение преступника к главной ценности - человеческой жизни. В связи с этим можно выделить следующие типы.

1. "Абсолютно опасный" - его составляют преимущественно лица, которые описаны несколько выше в рамках "некрофильного" типа, т.е. лица, совершающие серийные и массовые убийства, в том числе главари тиранических и тоталитарных режимов, террористических организаций, банд, наемные убийцы и т.д.

2. "Особо опасный" - к нему в первую очередь относятся лица, которые совершают убийства при отягчающих обстоятельствах, за исключением перечисленных в рамках "абсолютно опасных". Сюда могут быть включены и лица, которые осуществили смертельное посягательство в условиях конфликтной ситуации.

Среди преступников первого и второго типов многие уже привлекались к уголовной ответственности за преступления против личности.

3. "Опасный" - к этому типу можно причислить лиц, которые постоянно или время от времени совершают посягательства на здоровье, честь и достоинство человека, но не убивают.

4. "Незначительно опасный" - его представители агрессивны и совершают преступления против личности небольшой тяжести, либо непредумышленно, либо в силу неблагоприятного стечения обстоятельств, под сильным влиянием психотравмирующей, аффектогенной ситуации.

Поскольку среди насильственных преступников, прежде всего убийц, много лиц с расстройствами психики, их следует типологизировать. Ц.А. Голумб Голумб Ц.А. Типология и классификация насильственных преступников с психическими аномалиями: Совершенствование юридических механизмов борьбы с преступностью. - Владивосток, 1976. С. 184 предложил выделить три основных типа психически аномальных преступников.

1. Алкоголизированный. К нему могут быть отнесены индивиды, особенность которых обусловлена личностными изменениями на почве злоупотребления алкоголем (наркотиками). В первую очередь это хронические алкоголики (наркоманы) и лица, злоупотребляющие алкоголем (наркотиками), а также преступники, алкоголизация (наркоманизация) которых, развившись на фоне уже имеющихся нервно-психических расстройств, определила изменения личности и поведения по алкогольному типу.

С учетом результатов последующих исследований представляется целесообразным выделить среди представителей этого типа три подтипа:

лиц, чей психологический профиль определяется пиком по 5-й шкале методики многостороннего исследования личности (ММИЛ), т.е. пассивностью, низким уровнем агрессивности, а также эмотивностью, повышенной чувствительностью к внешним воздействиям, ранимостью, постоянным ощущением своей незащищенности. Совокупность перечисленных качеств может приводить к насилию с их стороны, если какие-то ситуации воспринимаются ими как угрожающие;

лиц, чей психологический профиль определяется пиком по 4-й шкале в сочетании с 8-й и 9-й шкалами ММИЛ. Они, иными словами, характеризуются очень высокой активностью, чрезмерным оптимизмом, не позволяющим адекватно определить возможности неблагоприятных последствий собственных действий. У них отсутствуют взвешивание и анализ различных вариантов своих действий, а возникшие побуждения непосредственно реализуются в поступках. Для таких преступников типичны выраженные влечения к аффективным переживаниям, стремление к риску, острым ощущениям и в то же время тенденция быть в центре внимания;

лиц, чей психологический профиль характеризуется пиком по 7-й шкале ММИЛ. Они отличаются повышенной тревожностью, неуверенностью в себе, нерешительностью, чрезмерным контролем своих действий, повышенным чувством вины, болезненными переживаниями собственных ошибок и неудач. Из-за невысокого общего тонуса они постоянно находятся в состоянии внутреннего напряжения и неудовлетворенности.

2. Психопатизированный. Его могут составить лица, страдающие психопатиями, обнаруживающие резко выраженные психопатические черты характера и другие нервно-психические расстройства, на фоне которых развился стойкий психопатоподобный синдром (психопатизация личности). Поведение этих лиц является психопатическим или сходным с ним внешне. Криминогенность представителей данного типа носит универсальный характер.

Среди них особого внимания заслуживают следующие подгруппы:

психопаты возбудимого типа, склонные к накоплению аффекта и его реализации в виде бурных, чаще кратковременных аффективно-эмоциональных разрядов, во время которых происходит интенсивная концентрация таких аномальных характерологических особенностей, как возбудимость, взрывчатость, раздражительность, злобность;

психопаты тормозимого типа, к основным чертам которых относятся повышенная эмотивность, чувствительность, ранимость в межличностных отношениях, неуверенность в себе, замкнутость, легкая истощаем ость;

психопаты истерического типа, которых отличают повышенная эффективность, неуравновешенность, демонстративность, склонность к самовзвинчиванию, стремление произвести впечатление, преобладание элементарных, грубых эмоций и в то же время сосредоточенность на личных переживаниях;

психопаты параноидального типа, для которых характерны образование сверхценных идей, завышенная самооценка, эгоцентризм, педантичность, застревание на неприятных переживаниях, а также подозрительность, настороженность, зависть, ревность.

3. Интеллектуально ограниченный (умственно отсталый). Личностные особенности его представителей определяются умственным снижением, элементами слабоумия. В первую очередь это олигофрены и лица, у которых интеллектуальное снижение наступило вследствие различных органических поражений центральной нервной системы, а также преступники психически незрелые, инфантильные, у которых последствия органических поражений центральной нервной системы выражены незначительно и для которых большое значение в поведенческих девиациях приобретает социально-педагогическая запущенность. На их поведении сказываются отрицательный характер их социальных связей, высокая подверженность влияния групп с антиобщественной ориентацией.

На наш взгляд, среди интеллектуально ограниченных насильственных преступников можно выделить подгруппы, если опираться на характер мотивации их преступного поведения. Соответствующую типологию предложил В.В. Горинов:

лица, у которых возникновение и реализация мотивов связаны с недостаточным осмыслением или игнорированием действующих социальных норм. Таких людей в выборе оказалось 3%;

лица, у которых мотивы обусловлены повышенной внушаемостью и пассивной подчиняемостью. Эти суггестивные мотивы проявлялись во внугригрупповом взаимодействии. Подобных преступников в выборке оказалось около 40%;

лица, у которых выявлялись ситуационно-импульсивные мотивы противоправного поведения. Условием возникновения таких мотивов было нарушение опосредования удовлетворения потребностей. Среда в этих случаях являлась ведущим фактором, который побуждал поведение (около 15%);

лица с аффективными мотивами преступных действий в ответ на острую психотравмирующую ситуацию на фоне эмоционального напряжения. В отличие от психически здоровых у лиц с дебильностью аффективные мотивы возникали не только в реальной психогенно-травмирующей ситуации, но и в обстановке, требовавшей правильного выбора решения. Аффективная разрядка была связана с нарушениями интеллектуального и волевого контроля (13%) Антонян Ю.М., Горинов В.В., Саблина Л. С. Преступники с умственной отсталостью. - М.: ВНИИ МВД России, 1992. С. 44-50.

3. Предупреждение насильственной преступности

3.1 Основные направления предупреждения насильственных преступлений